Страница:
– Эх! – с досадой бросил Джо. Повернулся к первым рядам, где находились свидетели. – Про вас я вообще не знаю, что думать. – Старик махнул рукой в сторону Ивана Чередова с женой. – Вот вы бы как раз лучше молчали! Все же знают, как было дело. Теперь же вы настаиваете, что Лад – хладнокровный убийца. Как у вас вообще язык поворачивается говорить такие вещи?! Мне и то со стыда провалиться хочется. Не похоже, что вас запугали; наверное, империалы на счету плодиться неожиданно начали…
Вызванный с обеда судья с недовольным видом появился в зале, следом спешили помощники.
– Призываю присутствующих к порядку! Я не позволю превращать суд в балаган! – Он сделал жест рукой, и приставы подошли к Джо.
– Пусти! – раздраженно отмахнулся от них старик. – Я сам уйду из этого цирка. Меня тошнит находиться в одном помещении со свиньями.
Он обвел присутствующих осуждающим взглядом, и Лад заметил, что многие, как Рауль до этого, опустили глаза.
– Эх, людишки, когда же вы успели так обмельчать?! – Джо презрительно фыркнул, потом повернулся к Ладу: – Держись, сынок, правда, она всегда свою дорожку найдет. И двери моего бара всегда открыты для тебя.
– Выведите его, – велел судья.
Но Джо и сам уже направился к выходу, два пристава шли следом и закрыли за ним дверь, когда он покинул зал.
– Раз уж обед все равно испорчен, то давайте продолжим, – сказал судья, поправляя мантию и усаживаясь за свой стол.
Обвинение Ладимира зачитывалось подробно, с мельчайшими нюансами, было заметно, что обвинитель готовился очень тщательно. Дальше прозвучали обвинения Андреасу, Самуэлю, Алонсо и Константину как его помощникам.
Потом пришел черед защитника. Он выступал без особого энтузиазма, словно вспоминая каждое слово, которое собирался произнести. В зале поднялся ропот.
– Что за ерунда? Откуда вы откопали этого адвоката?! – раздались выкрики из зала. – Он даже говорить еще не научился.
Люди, задетые словами Джо, давали выход своему стыду, найдя подходящую мишень для нападок и подсознательно пытаясь свалить свою вину на другого.
Адвокат неуверенно оглянулся и, запнувшись, продолжил свое выступление. Его голоса почти не было слышно за возгласами. Он был похож на несчастного мышонка, волею судьбы вынужденного выступать против своры котов.
Лад поднялся и, сделав шаг вперед, вплотную приблизился к мерцающей пленке силового поля. Он успел заметить, что среди тех, кто возмущался нерадивостью защитника, не было Рауля, не было Светланы, не было Георгия – брата Андреаса, хотя он тоже ранее присутствовал в зале, никто из знакомых капитану людей не вступился в его защиту. Все, кто выкрикивал, были ему незнакомы. Капитану стало невероятно противно. Тошнота подступила к горлу, но, взяв себя в руки, он сглотнул и внутренне собрался.
– Господин судья, – негромко произнес он. – Я могу отказаться от адвоката?
– Что? – не расслышал тот.
– Могу ли я отказаться от адвоката?
Судья снова не разобрал вопроса Лада.
– Хватит! – Он хлопнул ладонью по столу. – Тишина в зале! Иначе прикажу выдворить всех!
Дождавшись, пока гомон среди зрителей утихнет, судья повернулся к капитану:
– Повторите, что вы только что сказали?
– Я хочу отказаться от защиты.
Взгляды всех присутствующих обратились на него. В наступившей тишине было слышно, как гудит силовое поле.
– Я правильно вас понял? Вы хотите, чтобы вас защищал другой адвокат? Но процедурой не предусмотрена замена…
– Нет, – перебил его Ладимир. – Мне не нужен ни этот, ни какой-либо другой адвокат.
– Но… – Судья не знал, что сказать. – Против вас выдвинуты серьезнейшие обвинения, вряд ли вы настолько сведущи в юриспруденции, чтобы защищать себя сами.
– Так я могу отказаться? – настаивал капитан.
Судья в нерешительности бросил вопросительный взгляд на Изотова.
Тот откинулся на спинку кресла, скрестил руки на груди и всем своим видом показывал, что предоставляет судье возможность самому решать.
Эта маленькая сценка не ускользнула от Ладимира, и он усмехнулся.
– Вы можете отказаться от адвоката, – сказал судья, недовольный тем, что приходится отклониться от заранее принятого сценария.
– Хорошо. – Ладимир снова сел на место. – И давайте побыстрее закончим этот, как правильно сказал Джо, цирк.
– Следите за тем, что говорите, подсудимый. Это неуважение к суду. И когда обращаетесь к судье, говорите «Ваша честь».
– Честь?! – вспыхнул Лад. Как он ни сдерживался, как ни пытался загнать поглубже внутрь свою обиду, злость, спрятаться за маской безразличия, отчаянно надеясь, что все происходящее вот-вот закончится и жизнь вернется в свое нормальное русло, но после слов Джонсона сорвался. – О какой чести вы говорите? Вы тут разыгрываете представление, играя людьми, как марионетками, распоряжаясь судьбами и жизнями в угоду корпорации.
– Я вас предупреждаю…
– Меня не нужно предупреждать. – И оказывая свое презрение, он даже не потрудился встать. – Я прекрасно все понимаю и вижу. Вы забыли не только о своей чести, но и о своем долге.
Судья покраснел от злости.
– Да как ты смеешь?!.
– Честь… не уверен, что она у вас вообще есть. Если бы была, то сейчас на месте так называемых «мятежников» находились бы представители корпорации, которые спровоцировали мятеж, а потом отдали город на растерзание бандам наемников. Ну а долг…
– Ваша честь, я протестую… – Представитель «Млечного Пути» вскочил с места.
– Я принимаю ваш протест и не собираюсь выслушивать оскорбления от всякой швали, – сказал Джонсон. – Подсудимый Каменев, я приказываю изолировать вас на время проведения заседания, до момента вынесения приговора! Пристав!
Служащий суда нажал кнопку на пульте, и поле, отделяющее Ладимира от зала заседаний, стало непроницаемым.
Капитан с досадой и злостью смотрел на мерцающую серо-голубую стену. Так, наверное, было и лучше. Ладимир больше не мог спокойно смотреть на происходящее – в груди теснило, от с трудом скрываемого волнения стучало в висках, а так он мог расслабиться. Непроницаемая стена силового поля как бы подчеркивала, что происходящее никак не зависит от него, что судьба теперь уже бывшего капитана Космического флота давно решена и он стал пешкой в игре высших политических сил.
Ладимир усмехнулся, тяжело вздохнул и прислонился к стене.
Заседание длилось долго, Лад уже начал терять чувство времени. У него затекли ноги; чтобы размяться, капитан встал и потянулся. В тесной ячейке можно было сделать едва полтора шага, поэтому вскоре он снова присел на скамейку.
Прошло еще достаточно много времени, прежде чем поле стало бледнеть и вновь обретать прозрачность. Скамья втянулась в стену, и Ладимир вынужден был встать.
Над залом заседаний повисла тишина, один из помощников судьи Джонсона стоял и смотрел на Ладимира.
– Извещаю вас, что все данные, относящиеся к вашему делу, были должным образом рассмотрены, суд выслушал стороны обвинения и защиты, показания свидетелей, лиц, непосредственно участвовавших в означенных событиях и причастных к ним. Основываясь на этих данных, а также руководствуясь буквой закона, суд вынес решение, – сказал помощник. – В связи с тем, что основные свидетели обвинения отказались давать показания, с вас снято обвинение в убийстве Ларри Фицжеральда и Ахмата Бен-Аллада (Лад догадался, что по каким-то причинам Чередовы не стали давать против него лживые показания. То ли на них повлияли слова старого Джо, то ли Изотов по каким-то причинам изменил свое решение использовать их, но данная новость не вызвала в душе капитана никаких эмоций), однако вы признаны виновным в убийстве по неосторожности служащего компании «Млечный Путь», начальника службы охраны Алекса Саврасова. Также вы признаны виновным в организации вооруженного мятежа и порче имущества корпорации. В связи с чем суд вынес следующий приговор…
Ладимир отметил, что приговор зачитывают только ему, значит, остальным его, скорее всего, уже вынесли. Он поискал глазами Рауля, но того в зале уже не было. Грустная улыбка невольно пробежала по его губам – ну да, какая может быть дружба, когда столько лет не виделись. Лад поднял взгляд на ложу для ВИП-персон. Софи была там – пальцы прижаты к губам, в глазах печаль – и смотрела на него, губернатор что-то говорил дочери с недовольным видом. Капитан перевел взгляд на Изотова. Представитель компании встретил его насмешливым взглядом победителя, а помощник судьи тем временем продолжал:
– …установить Ладимиру Каменеву наказание в виде каторжных работ в пользу компании «Млечный Путь», на одной из ее колоний, до полной выплаты возникших вследствие беспорядков финансовых потерь и затрат, а также компенсации морального ущерба семье погибшего Алекса Саврасова. Список полагающихся выплат с окончательной суммой прилагается. Осужденный будет ознакомлен с ним после суда. Место отбывания определяется компанией «Млечный Путь» на основании экономической целесообразности или иной необходимости корпорации. Поскольку господин Изотов выразил желание погасить долг осужденного перед семьей Саврасова, то все выплаты будут начисляться в пользу компании «Млечный Путь». В связи с тяжкостыо преступлений приговор окончательный и обжалованию не подлежит.
Путь обратно в камеру казался Ладу необычайно долгим. Завтра для него должна будет начаться новая жизнь. Еще в суде он решил для себя, что стойко примет все тяготы, уготованные для него судьбой. Даже очередной визит Изотова он воспринял с ироничной улыбкой. Представитель корпорации лично принес ему исполнительный лист со списком требуемых выплат. Он, как всегда, не пренебрег мерами безопасности, и Лад сидел перед ним прикованный к кольцу в стене.
Изотов положил лист на стол и, постучав по нему пальцем, сказал:
– Знаете, что это означает?
– Догадываюсь, – спокойно ответил заключенный.
Виктор кивнул:
– Несомненно, вы умный человек. Но тем не менее. Это означает, что на ближайшие двадцать пять лет вы собственность компании «Млечный Путь». Поймите, я пришел сюда не злорадствовать. Ситуация исчерпала себя. Ваша роль сыграна, и можно удаляться со сцены. Пусть не так, как я задумывал изначально, но результат – главное. Это было неизбежно – в политике я сильнее вас, капитан.
– Что не мешает вам бояться меня, – усмехнулся Лад, указав на свои наручники.
– Я не боюсь, просто считаю неоправданный риск глупостью.
– И чего вы сейчас от меня хотите?
– Вот возьмите. – Изотов протянул Ладимиру его орден. – Согласно указу Императора, мы не имеем права его конфисковать. Слышал, у вас даже пенсия осталась. Ее тоже никто не может трогать, даже вы, как это ни абсурдно, но, пока вы заключенный, ваши счета заморожены. Но вы все равно везунчик. Представляете, сколько у вас накопится за то время, что вы будете на довольствии корпорации? Если хотите, я придержу ваш дом, сможете, как освободитесь, его выкупить. – Он засмеялся. Потом, видимо набравшись смелости, хлопнул капитана по плечу. – Не обижайтесь Лад, просто ситуация не лишена юмора, не находите?
Ладимиру так не казалось, но он не посчитал нужным отвечать. Протянув скованные руки, он взял награду. Вместе с блеском драгоценных камней в его глазах отразилась тоска.
– Не переживайте, – ободряющим голосом сказал Изотов. – Возможно, вам еще доведется полетать. В приговоре же сказано: «… экономической целесообразностью или иной необходимостью компании». Военные офицеры, знаете ли, на дороге не валяются, и думаю, мы сможем найти должное применение вашим способностям.
– Хотите сказать – отправите меня в полет на ваших кораблях?
– Все может быть, – развел руками представитель компании. – Только не сразу. Первые два года вам все же придется проработать на рудниках Такова политика компании по отношению к заключенным. Два стандартных года – обязательный курс, так сказать. А дальше видно будет.
Изотов буквально источал доброжелательность. Ладимиру даже показалось, что сейчас он протянет руку и предложит остаться друзьями.
Но циничность представителя «Млечного Пути» все же имела свои границы.
– Я оставляю вас, Ладимир. Вряд ли мы скоро увидимся. Один совет на прощание: постарайтесь сегодня выспаться. Неизвестно, когда вам удастся это в следующий раз.
– Шли бы вы, со своими советами…
Изотов улыбнулся, поднялся и, бросив «Прощайте», вышел из камеры.
Но Лад не долго находился в одиночестве, навестить его пришла Софи.
– О, Лад! Мне так печально, – сразу сказала девушка.
– Ну что ты, перестань. Все хорошо.
– Мне жаль, что так вышло. Я ничем не могла помочь, но я пыталась! Отец даже грозился отослать меня к дядюшке на Процион, а это такая «дыра», хуже Дейтоны.
– Софи, ты и так сделала для меня очень многое! Я благодарен тебе и никогда не забуду этого.
– Лад… – Она порывисто обняла его.
Капитан зарылся лицом в ее шелковистые волосы и обнял за плечи. Он понимал, что теперь не скоро сможет ощутить женскую ласку, и наслаждался моментом.
– Я буду часто говорить с отцом, и, может быть, у меня получится сделать что-нибудь для тебя.
– Спасибо, Софи. Я искренне тебе признателен за все, что ты для меня уже сделала.
Их прощание было трогательным и искренним. Когда за Софи закрылась дверь, Лад подумал о том, как бы все могло быть, если бы… но потом прогнал от себя все мысли и решил последовать совету Изотова и как следует выспаться.
Утро началось с рыка охранника:
– Подъем!
Лад поднялся и протер глаза.
– Собирай манатки, офицерик. Рудокопы ждут тебя.
Вещей у капитана не было, поэтому он просто проверил орден в кармане и сказал:
– Я готов.
Тюремщик увидел на столе листок, оставленный Изотовым, взял его, пробежал глазами, ухмыльнулся, сложил вчетверо и, подойдя к Ладимиру, запихал ему в нагрудный карман.
– Пригодится, будешь должок отсчитывать. Пошли, раз готов.
Машина ждала во дворе тюрьмы. Почти одновременно с Ладом из здания вывели всех его соратников.
– Лад! – воскликнул Алонсо.
Капитан приветственно кивнул в ответ.
– Лад, куда тебя? – Повернулся к охранникам: – Куда его?
– Туда же, куда и вас. Так что наговоритесь еще, давай залезай в машину.
Андреаса с братом посадили в машину вслед за Алонсо, а Самуэля загрузили вместе с Ладом.
– Здравствуй, капитан, – сказал тот, усаживаясь напротив. – Как жизнь?
– Почти не отличается от твоей.
Между закованных в металлопластиковые кандалы рук заключенных пропустили вертикальные телескопические поручни, с клацаньем опустившиеся из крыши в углубление на полу.
Охранники вышли из фургона, заперли двери, и автомобиль тронулся.
– Ты прости нас за то, что втянули во все это.
Лад не ответил, только тяжело вздохнул.
– Нет, серьезно. У меня на душе погано. Ты же тут совсем ни при чем, а досталось даже больше других. Я пытался на суде сказать… мы все пытались, но нас никто там не слушал. Обвинитель заявил, что мы пытаемся защитить своего главаря.
– Можешь не рассказывать. Весь суд был срежиссирован Изотовым.
– Мы так и поняли.
Какое-то время они провели молча, каждый думал о своем. Едва слышно гудел двигатель, машина ехала на приличной скорости, но это почти не ощущалось. Потом попутчик Лада сказал:
– Страшно. – Самуэль сидел, прижавшись спиной к борту кузова. – Говорят, рудники – жуткое место. Люди там мрут, как мухи. Добыча ведется старыми способами, и через год перестаешь чувствовать вкус еды, через полтора – пыль начинает разъедать легкие, а через два – начинаешь гадить породой.
– Перестань накручивать себя. Скоро сами все узнаем.
– Хорошо.
Самуэль снова замолчал, Ладимиру тоже не хотелось говорить. Он не боялся трудностей, но и не искал их. Стиснув зубы, он старался не думать о том, куда везла его сейчас тюремная машина и что ждет его впереди.
Внезапно фургон остановился; если бы заключенные не были прикованы к поручням, то повалились на пол.
– Что за… – начал ругаться Самуэль, но не успел закончить фразу – двери фургона распахнулись.
По глазам, уже успевшим привыкнуть к полумраку машины, резанул солнечный свет, и Лад не сразу смог различить, кто стоит снаружи.
Человек протянул руку к электронному замку, и поручни с клацаньем собрались вверх.
– Выходите. – Он отошел в сторону, еще больше распахивая дверцу фургона.
Голос показался Ладу знакомым, и в этот момент глаза привыкли к свету – с бластером наперевес, положив палец на спуск, стоял наемник, Петер.
– Шустрее, капитан, времени мало.
– У кого как. – Ладимир не собирался выходить.
– Выходи, говорю, что ломаешься, как барышня?
Из-за спины наемника появился еще один.
«Болтун», – узнал Лад.
– Все-таки решили за своих отомстить?
– Вот ты странный, капитан! Куда делся твой оптимизм?
– Исчез вместе с верой в справедливость.
– Ну считай, что «справедливость» сейчас перед тобой. Выбирайся из фургона и давай руки. – Петер помахал электронным ключом от кандалов.
Самуэль смотрел то на Ладимира, то на наемников в нерешительности.
Лад поднялся, спрыгнул на землю и встал рядом с наемником, насмешливо глядя ему прямо в глаза. Их фургон остановился на безлюдной улице, залитой солнечным светом. С одной стороны от дороги расположились несколько домиков, за ними возвышалась сплошная стена промышленного склада, а с другой – тянулся сплошной двухметровый забор.
– Ты руки будешь давать? – поинтересовался Петер.
– Совесть не позволяет застрелить связанного человека? – спросил Лад, протягивая руки.
– У меня нет совести, капитан, – ответил тот, расстегивая замки на кандалах. – И с чего ты взял, что я собираюсь в тебя стрелять? Вам что в баланду на завтрак подмешали? Как вареные мухи. Болтун, чего стоишь? Давай другого сюда.
Самуэль инстинктивно отодвинулся от забравшегося в фургон второго наемника.
– Чего вы тут копаетесь? – Из-за машины выбежал еще один вооруженный человек.
– Рауль?! – Лад не смог сдержать возгласа удивления.
– Скорее. Лад! Времени в обрез. Конвойные машины должны отмечаться на контрольных точках. До следующей двадцать минут, потом поднимут тревогу.
Ладимир недоверчиво посмотрел на Петера, тот довольно осклабился в ответ, отчего шрам на лице собрался мелкими морщинами.
– Лад, ну быстрее! – подгонял Рауль. – Самуэль, ты что остаешься? Выбирайся из фургона! Пошлите в машины, садимся, садимся!
Капитан направился вслед за другом.
Остальные заключенные и их освободители уже стояли возле двух легковых машин, третья перекрыла путь конвою. Тут были Георгий Статос, он стоял рядом с братьями – Андреасом и Константином, его напарник Шон, и еще трое ребят, судя по выправке и манере держаться, тоже полицейские. Они расположились возле связанных охранников, сидящих около одного из фургонов с завязанными глазами.
Взгляды всех были обращены на капитана. Тот на миг остановился, смотря на этих незнакомых и малознакомых людей, рисковавших ради него своей жизнью.
– Чего замерли? – резко сказал сзади Петер. – Если решили подставляться, то мы не участвуем. Денежки мы получили и, если больше не нужны, можем свалить.
– Он прав, ребята, надо сматываться! – Рауль подошел к Алонсо и бросил: – Садись в машину! Лад, Самуэль!
Обежав вокруг автомобиля, сам он сел за руль.
Ладимир не был готов к такому развитию событий и просто «плыл по течению».
Все быстро расселись по машинам и понеслись назад в город.
– Рауль, что дальше? – спросил капитан.
– Сейчас мы едем в порт, а там действуем по вашему старому плану.
– Какому плану?
– Захватываем корабль, и вы летите подальше отсюда.
– Если ты забыл, то этот наш план провалился. И после того раза наверняка сменили все коды и права доступа к управлению.
– Нет, капитан, – улыбнулся Петер. – Просто в тот раз я тебя перехитрил, а сейчас я на твоей стороне. Хотя насчет кодов доступа ты прав, я сам их менял.
Наемник хитро подмигнул ему.
– Мне интересно знать, с какой такой радости ты на моей стороне? – спросил Лад.
– Империалы, они очень меня радуют. И Болтуна тоже, так ведь, Болтун?
Немой наемник ухмыльнулся, не разжимая губ, и снова отвернулся к окну.
– Рауль, как вы могли им довериться? – спросил Лад.
– У меня свои интересы, капитан, – ответил за него Петер. – Из-за моей жалости мы с Болтуном остались ни с чем – нужно было убить тебя, тогда, на корабле. А так Изотов решил, что живой ты ничего не стоишь. Эта скотина не заплатила нам ни единого империала! А за то, что мы ослушались его, запретил выдавать нашу долю за этот рейд! – Наемник говорил это с плохо скрываемой яростью. Потом немного успокоился и продолжил: – Опять же, есть и субъективные причины: мне надоело мотаться со старой командой – подчиняться тупым командирам, не имеющим своего мнения и не способным отстоять интересы команды, в одиночку несподручно угонять корабль – я неплохой навигатор, но в командирском кресле ни разу не сидел. А так я и денег заработаю, и, когда вас высажу, с собственным кораблем останусь. Потом продам его.
Лад нахмурился, переваривая полученную информацию, а тем временем машины выскочили на дорогу, ведущую к космопорту.
Когда они оказались на взлетном поле, Рауль спросил у Петера:
– Какой?
– Вон тот, – указал наемник.
Машины на полной скорости понеслись к указанному «Пилигриму». Когда они были уже рядом, Лад посмотрел на заправочные люки. Петер перехватил его взгляд:
– Теперь все по-правильному, капитан, не переживай. Горючки под завязку.
– А экипаж?
– В городе.
– Не нагулялись еще? – фыркнул Ладимир.
Наемник пожал плечами:
– Сейчас нам это на руку. Вахтенных мы связали и бросили в трюм.
– Их кто охраняет?
– Никто. Полагаемся на удачу.
– А если они освободились или остальные из города вернулись?
Наемник снова пожал плечами:
– Тогда постреляем. Подгоняй прямо к трапу.
Захват «пилигрима» проходил по той же схеме, что и первый раз, только теперь впереди шел наемник, и, в отличие от прошлого раза, на корабле беглецов не ждала засада.
Оказавшись в рубке, Петер велел Болтуну проверить пленных.
– Выгрузи их, зачем с собой таскать. Отдай полицейским.
Немой кивнул и побежал в трюм.
– Ну что, капитан, теперь ты капитан! Располагайся.
Петер сразу уселся в кресло штурмана, поставив бластер рядом. Ладимир прошел вслед за ним на капитанский мостик.
Пальцы наемника пробежали по управляющей панели, активируя ее.
– Чего растерялся? – Он посмотрел на Лада. – Твой выход.
Сзади подошел Рауль.
– Ну что? Все нормально? – с волнением спросил он. Было заметно, как он нервничал.
– Нормально, – сказал Петер, – только капитан никак не проснется.
– Лад?
Ладимир посмотрел на наемника, потом перевел взгляд на друга и словно очнулся.
– Я в порядке, – сказал он. – Остальные загрузились?
– Да.
– Кто летит?
– Статосы, все трое. Ты, Самуэль и Петер с Болтуном. Ну и Алонсо.
– Ты остаешься?
– Угу. Куда уж мне? Семья, – ответил Рауль.
Ладимир пошел назад. Все, и беглецы и их спасители, собрались в кают-компании.
– Что-нибудь не так? – встревоженно спросил Георгий, когда появился Лад.
– Пока нормально. За полем кто следит?
– Шон.
– Хорошо. Я только хотел сказать всем спасибо.
Ответил за всех Рауль:
– Это тебе спасибо. Вот возьми. – Он взял со стола и протянул Ладу два пакета. – Светка моя передала. Там яблочный пирог и сош. Еще мы к тебе домой пробрались… В общем, во втором пакете твой мундир.
Капитан взял и пожал другу руку.
– Лад, я тебе… мы тебе очень благодарны. Спасибо. – Рауль кивнул ему, сжимая ладонь. – Прости, что возлагаю на тебя заботу об Алонсо, но здесь ему нельзя оставаться. А ты, может, хотя бы присмотришь за ним.
– Я присмотрю, – пообещал Ладимир.
– Ну, удачи!
– И вам. А теперь езжайте, потому что сейчас наверняка поднимут тревогу, лучше вам быть подальше отсюда.
– Да, хорошо.
Мужчины попрощались, и те, кто оставался на планете, покинули корабль.
– Они пленников забрали? – спросил Лад у Болтуна.
Тот кивнул.
– Трап поднял? Люки?
Наемник снова кивнул.
– Проводи людей к каютам, распредели, – велел капитан. – Потом будь на связи с рубкой, в случае чего будешь помогать – ты корабль знаешь, они – нет.
Болтун жестом показал, что сделает все в лучшем виде.
– Готовьтесь, сейчас будем взлетать, – сказал Ладимир и направился обратно в рубку.
Петер встретил его недовольным возгласом:
– Что так долго? Вы на пикник собираетесь, что ли?
Ладимир молча забрался в кресло капитана корабля, бросил взгляд через обзорный экран на город, купающийся в тучах утреннего солнца. Монолит небоскреба корпорации возвышался мрачной башней, отбрасывая длинную тень на более низкие здания. Лад бросил еще один прощальный взгляд и склонился над пультом.
Он осмотрелся. Все вокруг было знакомо по многочисленным тренировкам, но в то же время каким-то другим, не как на кораблях Академии. Тут присутствовало что-то еще кроме стандартного набора приборов и датчиков. Какая-то, почти осязаемая аура самостоятельности, словно Ладимир забрался в седло чистокровного скакуна, а учебу проходил на обычной лошади. На контактных поверхностях не было потертостей от бесчисленных прикосновений разных рук. Механизмы кресла работали четко, отсутствовала разболтанность, потому что им не приходилось приноравливаться к телосложению тысяч пилотов, даже запах в кабине был другой, не как запомнился Ладу.
Вызванный с обеда судья с недовольным видом появился в зале, следом спешили помощники.
– Призываю присутствующих к порядку! Я не позволю превращать суд в балаган! – Он сделал жест рукой, и приставы подошли к Джо.
– Пусти! – раздраженно отмахнулся от них старик. – Я сам уйду из этого цирка. Меня тошнит находиться в одном помещении со свиньями.
Он обвел присутствующих осуждающим взглядом, и Лад заметил, что многие, как Рауль до этого, опустили глаза.
– Эх, людишки, когда же вы успели так обмельчать?! – Джо презрительно фыркнул, потом повернулся к Ладу: – Держись, сынок, правда, она всегда свою дорожку найдет. И двери моего бара всегда открыты для тебя.
– Выведите его, – велел судья.
Но Джо и сам уже направился к выходу, два пристава шли следом и закрыли за ним дверь, когда он покинул зал.
– Раз уж обед все равно испорчен, то давайте продолжим, – сказал судья, поправляя мантию и усаживаясь за свой стол.
Обвинение Ладимира зачитывалось подробно, с мельчайшими нюансами, было заметно, что обвинитель готовился очень тщательно. Дальше прозвучали обвинения Андреасу, Самуэлю, Алонсо и Константину как его помощникам.
Потом пришел черед защитника. Он выступал без особого энтузиазма, словно вспоминая каждое слово, которое собирался произнести. В зале поднялся ропот.
– Что за ерунда? Откуда вы откопали этого адвоката?! – раздались выкрики из зала. – Он даже говорить еще не научился.
Люди, задетые словами Джо, давали выход своему стыду, найдя подходящую мишень для нападок и подсознательно пытаясь свалить свою вину на другого.
Адвокат неуверенно оглянулся и, запнувшись, продолжил свое выступление. Его голоса почти не было слышно за возгласами. Он был похож на несчастного мышонка, волею судьбы вынужденного выступать против своры котов.
Лад поднялся и, сделав шаг вперед, вплотную приблизился к мерцающей пленке силового поля. Он успел заметить, что среди тех, кто возмущался нерадивостью защитника, не было Рауля, не было Светланы, не было Георгия – брата Андреаса, хотя он тоже ранее присутствовал в зале, никто из знакомых капитану людей не вступился в его защиту. Все, кто выкрикивал, были ему незнакомы. Капитану стало невероятно противно. Тошнота подступила к горлу, но, взяв себя в руки, он сглотнул и внутренне собрался.
– Господин судья, – негромко произнес он. – Я могу отказаться от адвоката?
– Что? – не расслышал тот.
– Могу ли я отказаться от адвоката?
Судья снова не разобрал вопроса Лада.
– Хватит! – Он хлопнул ладонью по столу. – Тишина в зале! Иначе прикажу выдворить всех!
Дождавшись, пока гомон среди зрителей утихнет, судья повернулся к капитану:
– Повторите, что вы только что сказали?
– Я хочу отказаться от защиты.
Взгляды всех присутствующих обратились на него. В наступившей тишине было слышно, как гудит силовое поле.
– Я правильно вас понял? Вы хотите, чтобы вас защищал другой адвокат? Но процедурой не предусмотрена замена…
– Нет, – перебил его Ладимир. – Мне не нужен ни этот, ни какой-либо другой адвокат.
– Но… – Судья не знал, что сказать. – Против вас выдвинуты серьезнейшие обвинения, вряд ли вы настолько сведущи в юриспруденции, чтобы защищать себя сами.
– Так я могу отказаться? – настаивал капитан.
Судья в нерешительности бросил вопросительный взгляд на Изотова.
Тот откинулся на спинку кресла, скрестил руки на груди и всем своим видом показывал, что предоставляет судье возможность самому решать.
Эта маленькая сценка не ускользнула от Ладимира, и он усмехнулся.
– Вы можете отказаться от адвоката, – сказал судья, недовольный тем, что приходится отклониться от заранее принятого сценария.
– Хорошо. – Ладимир снова сел на место. – И давайте побыстрее закончим этот, как правильно сказал Джо, цирк.
– Следите за тем, что говорите, подсудимый. Это неуважение к суду. И когда обращаетесь к судье, говорите «Ваша честь».
– Честь?! – вспыхнул Лад. Как он ни сдерживался, как ни пытался загнать поглубже внутрь свою обиду, злость, спрятаться за маской безразличия, отчаянно надеясь, что все происходящее вот-вот закончится и жизнь вернется в свое нормальное русло, но после слов Джонсона сорвался. – О какой чести вы говорите? Вы тут разыгрываете представление, играя людьми, как марионетками, распоряжаясь судьбами и жизнями в угоду корпорации.
– Я вас предупреждаю…
– Меня не нужно предупреждать. – И оказывая свое презрение, он даже не потрудился встать. – Я прекрасно все понимаю и вижу. Вы забыли не только о своей чести, но и о своем долге.
Судья покраснел от злости.
– Да как ты смеешь?!.
– Честь… не уверен, что она у вас вообще есть. Если бы была, то сейчас на месте так называемых «мятежников» находились бы представители корпорации, которые спровоцировали мятеж, а потом отдали город на растерзание бандам наемников. Ну а долг…
– Ваша честь, я протестую… – Представитель «Млечного Пути» вскочил с места.
– Я принимаю ваш протест и не собираюсь выслушивать оскорбления от всякой швали, – сказал Джонсон. – Подсудимый Каменев, я приказываю изолировать вас на время проведения заседания, до момента вынесения приговора! Пристав!
Служащий суда нажал кнопку на пульте, и поле, отделяющее Ладимира от зала заседаний, стало непроницаемым.
Капитан с досадой и злостью смотрел на мерцающую серо-голубую стену. Так, наверное, было и лучше. Ладимир больше не мог спокойно смотреть на происходящее – в груди теснило, от с трудом скрываемого волнения стучало в висках, а так он мог расслабиться. Непроницаемая стена силового поля как бы подчеркивала, что происходящее никак не зависит от него, что судьба теперь уже бывшего капитана Космического флота давно решена и он стал пешкой в игре высших политических сил.
Ладимир усмехнулся, тяжело вздохнул и прислонился к стене.
Заседание длилось долго, Лад уже начал терять чувство времени. У него затекли ноги; чтобы размяться, капитан встал и потянулся. В тесной ячейке можно было сделать едва полтора шага, поэтому вскоре он снова присел на скамейку.
Прошло еще достаточно много времени, прежде чем поле стало бледнеть и вновь обретать прозрачность. Скамья втянулась в стену, и Ладимир вынужден был встать.
Над залом заседаний повисла тишина, один из помощников судьи Джонсона стоял и смотрел на Ладимира.
– Извещаю вас, что все данные, относящиеся к вашему делу, были должным образом рассмотрены, суд выслушал стороны обвинения и защиты, показания свидетелей, лиц, непосредственно участвовавших в означенных событиях и причастных к ним. Основываясь на этих данных, а также руководствуясь буквой закона, суд вынес решение, – сказал помощник. – В связи с тем, что основные свидетели обвинения отказались давать показания, с вас снято обвинение в убийстве Ларри Фицжеральда и Ахмата Бен-Аллада (Лад догадался, что по каким-то причинам Чередовы не стали давать против него лживые показания. То ли на них повлияли слова старого Джо, то ли Изотов по каким-то причинам изменил свое решение использовать их, но данная новость не вызвала в душе капитана никаких эмоций), однако вы признаны виновным в убийстве по неосторожности служащего компании «Млечный Путь», начальника службы охраны Алекса Саврасова. Также вы признаны виновным в организации вооруженного мятежа и порче имущества корпорации. В связи с чем суд вынес следующий приговор…
Ладимир отметил, что приговор зачитывают только ему, значит, остальным его, скорее всего, уже вынесли. Он поискал глазами Рауля, но того в зале уже не было. Грустная улыбка невольно пробежала по его губам – ну да, какая может быть дружба, когда столько лет не виделись. Лад поднял взгляд на ложу для ВИП-персон. Софи была там – пальцы прижаты к губам, в глазах печаль – и смотрела на него, губернатор что-то говорил дочери с недовольным видом. Капитан перевел взгляд на Изотова. Представитель компании встретил его насмешливым взглядом победителя, а помощник судьи тем временем продолжал:
– …установить Ладимиру Каменеву наказание в виде каторжных работ в пользу компании «Млечный Путь», на одной из ее колоний, до полной выплаты возникших вследствие беспорядков финансовых потерь и затрат, а также компенсации морального ущерба семье погибшего Алекса Саврасова. Список полагающихся выплат с окончательной суммой прилагается. Осужденный будет ознакомлен с ним после суда. Место отбывания определяется компанией «Млечный Путь» на основании экономической целесообразности или иной необходимости корпорации. Поскольку господин Изотов выразил желание погасить долг осужденного перед семьей Саврасова, то все выплаты будут начисляться в пользу компании «Млечный Путь». В связи с тяжкостыо преступлений приговор окончательный и обжалованию не подлежит.
* * *
Путь обратно в камеру казался Ладу необычайно долгим. Завтра для него должна будет начаться новая жизнь. Еще в суде он решил для себя, что стойко примет все тяготы, уготованные для него судьбой. Даже очередной визит Изотова он воспринял с ироничной улыбкой. Представитель корпорации лично принес ему исполнительный лист со списком требуемых выплат. Он, как всегда, не пренебрег мерами безопасности, и Лад сидел перед ним прикованный к кольцу в стене.
Изотов положил лист на стол и, постучав по нему пальцем, сказал:
– Знаете, что это означает?
– Догадываюсь, – спокойно ответил заключенный.
Виктор кивнул:
– Несомненно, вы умный человек. Но тем не менее. Это означает, что на ближайшие двадцать пять лет вы собственность компании «Млечный Путь». Поймите, я пришел сюда не злорадствовать. Ситуация исчерпала себя. Ваша роль сыграна, и можно удаляться со сцены. Пусть не так, как я задумывал изначально, но результат – главное. Это было неизбежно – в политике я сильнее вас, капитан.
– Что не мешает вам бояться меня, – усмехнулся Лад, указав на свои наручники.
– Я не боюсь, просто считаю неоправданный риск глупостью.
– И чего вы сейчас от меня хотите?
– Вот возьмите. – Изотов протянул Ладимиру его орден. – Согласно указу Императора, мы не имеем права его конфисковать. Слышал, у вас даже пенсия осталась. Ее тоже никто не может трогать, даже вы, как это ни абсурдно, но, пока вы заключенный, ваши счета заморожены. Но вы все равно везунчик. Представляете, сколько у вас накопится за то время, что вы будете на довольствии корпорации? Если хотите, я придержу ваш дом, сможете, как освободитесь, его выкупить. – Он засмеялся. Потом, видимо набравшись смелости, хлопнул капитана по плечу. – Не обижайтесь Лад, просто ситуация не лишена юмора, не находите?
Ладимиру так не казалось, но он не посчитал нужным отвечать. Протянув скованные руки, он взял награду. Вместе с блеском драгоценных камней в его глазах отразилась тоска.
– Не переживайте, – ободряющим голосом сказал Изотов. – Возможно, вам еще доведется полетать. В приговоре же сказано: «… экономической целесообразностью или иной необходимостью компании». Военные офицеры, знаете ли, на дороге не валяются, и думаю, мы сможем найти должное применение вашим способностям.
– Хотите сказать – отправите меня в полет на ваших кораблях?
– Все может быть, – развел руками представитель компании. – Только не сразу. Первые два года вам все же придется проработать на рудниках Такова политика компании по отношению к заключенным. Два стандартных года – обязательный курс, так сказать. А дальше видно будет.
Изотов буквально источал доброжелательность. Ладимиру даже показалось, что сейчас он протянет руку и предложит остаться друзьями.
Но циничность представителя «Млечного Пути» все же имела свои границы.
– Я оставляю вас, Ладимир. Вряд ли мы скоро увидимся. Один совет на прощание: постарайтесь сегодня выспаться. Неизвестно, когда вам удастся это в следующий раз.
– Шли бы вы, со своими советами…
Изотов улыбнулся, поднялся и, бросив «Прощайте», вышел из камеры.
Но Лад не долго находился в одиночестве, навестить его пришла Софи.
– О, Лад! Мне так печально, – сразу сказала девушка.
– Ну что ты, перестань. Все хорошо.
– Мне жаль, что так вышло. Я ничем не могла помочь, но я пыталась! Отец даже грозился отослать меня к дядюшке на Процион, а это такая «дыра», хуже Дейтоны.
– Софи, ты и так сделала для меня очень многое! Я благодарен тебе и никогда не забуду этого.
– Лад… – Она порывисто обняла его.
Капитан зарылся лицом в ее шелковистые волосы и обнял за плечи. Он понимал, что теперь не скоро сможет ощутить женскую ласку, и наслаждался моментом.
– Я буду часто говорить с отцом, и, может быть, у меня получится сделать что-нибудь для тебя.
– Спасибо, Софи. Я искренне тебе признателен за все, что ты для меня уже сделала.
Их прощание было трогательным и искренним. Когда за Софи закрылась дверь, Лад подумал о том, как бы все могло быть, если бы… но потом прогнал от себя все мысли и решил последовать совету Изотова и как следует выспаться.
* * *
Утро началось с рыка охранника:
– Подъем!
Лад поднялся и протер глаза.
– Собирай манатки, офицерик. Рудокопы ждут тебя.
Вещей у капитана не было, поэтому он просто проверил орден в кармане и сказал:
– Я готов.
Тюремщик увидел на столе листок, оставленный Изотовым, взял его, пробежал глазами, ухмыльнулся, сложил вчетверо и, подойдя к Ладимиру, запихал ему в нагрудный карман.
– Пригодится, будешь должок отсчитывать. Пошли, раз готов.
Машина ждала во дворе тюрьмы. Почти одновременно с Ладом из здания вывели всех его соратников.
– Лад! – воскликнул Алонсо.
Капитан приветственно кивнул в ответ.
– Лад, куда тебя? – Повернулся к охранникам: – Куда его?
– Туда же, куда и вас. Так что наговоритесь еще, давай залезай в машину.
Андреаса с братом посадили в машину вслед за Алонсо, а Самуэля загрузили вместе с Ладом.
– Здравствуй, капитан, – сказал тот, усаживаясь напротив. – Как жизнь?
– Почти не отличается от твоей.
Между закованных в металлопластиковые кандалы рук заключенных пропустили вертикальные телескопические поручни, с клацаньем опустившиеся из крыши в углубление на полу.
Охранники вышли из фургона, заперли двери, и автомобиль тронулся.
– Ты прости нас за то, что втянули во все это.
Лад не ответил, только тяжело вздохнул.
– Нет, серьезно. У меня на душе погано. Ты же тут совсем ни при чем, а досталось даже больше других. Я пытался на суде сказать… мы все пытались, но нас никто там не слушал. Обвинитель заявил, что мы пытаемся защитить своего главаря.
– Можешь не рассказывать. Весь суд был срежиссирован Изотовым.
– Мы так и поняли.
Какое-то время они провели молча, каждый думал о своем. Едва слышно гудел двигатель, машина ехала на приличной скорости, но это почти не ощущалось. Потом попутчик Лада сказал:
– Страшно. – Самуэль сидел, прижавшись спиной к борту кузова. – Говорят, рудники – жуткое место. Люди там мрут, как мухи. Добыча ведется старыми способами, и через год перестаешь чувствовать вкус еды, через полтора – пыль начинает разъедать легкие, а через два – начинаешь гадить породой.
– Перестань накручивать себя. Скоро сами все узнаем.
– Хорошо.
Самуэль снова замолчал, Ладимиру тоже не хотелось говорить. Он не боялся трудностей, но и не искал их. Стиснув зубы, он старался не думать о том, куда везла его сейчас тюремная машина и что ждет его впереди.
Внезапно фургон остановился; если бы заключенные не были прикованы к поручням, то повалились на пол.
– Что за… – начал ругаться Самуэль, но не успел закончить фразу – двери фургона распахнулись.
По глазам, уже успевшим привыкнуть к полумраку машины, резанул солнечный свет, и Лад не сразу смог различить, кто стоит снаружи.
Человек протянул руку к электронному замку, и поручни с клацаньем собрались вверх.
– Выходите. – Он отошел в сторону, еще больше распахивая дверцу фургона.
Голос показался Ладу знакомым, и в этот момент глаза привыкли к свету – с бластером наперевес, положив палец на спуск, стоял наемник, Петер.
– Шустрее, капитан, времени мало.
– У кого как. – Ладимир не собирался выходить.
– Выходи, говорю, что ломаешься, как барышня?
Из-за спины наемника появился еще один.
«Болтун», – узнал Лад.
– Все-таки решили за своих отомстить?
– Вот ты странный, капитан! Куда делся твой оптимизм?
– Исчез вместе с верой в справедливость.
– Ну считай, что «справедливость» сейчас перед тобой. Выбирайся из фургона и давай руки. – Петер помахал электронным ключом от кандалов.
Самуэль смотрел то на Ладимира, то на наемников в нерешительности.
Лад поднялся, спрыгнул на землю и встал рядом с наемником, насмешливо глядя ему прямо в глаза. Их фургон остановился на безлюдной улице, залитой солнечным светом. С одной стороны от дороги расположились несколько домиков, за ними возвышалась сплошная стена промышленного склада, а с другой – тянулся сплошной двухметровый забор.
– Ты руки будешь давать? – поинтересовался Петер.
– Совесть не позволяет застрелить связанного человека? – спросил Лад, протягивая руки.
– У меня нет совести, капитан, – ответил тот, расстегивая замки на кандалах. – И с чего ты взял, что я собираюсь в тебя стрелять? Вам что в баланду на завтрак подмешали? Как вареные мухи. Болтун, чего стоишь? Давай другого сюда.
Самуэль инстинктивно отодвинулся от забравшегося в фургон второго наемника.
– Чего вы тут копаетесь? – Из-за машины выбежал еще один вооруженный человек.
– Рауль?! – Лад не смог сдержать возгласа удивления.
– Скорее. Лад! Времени в обрез. Конвойные машины должны отмечаться на контрольных точках. До следующей двадцать минут, потом поднимут тревогу.
Ладимир недоверчиво посмотрел на Петера, тот довольно осклабился в ответ, отчего шрам на лице собрался мелкими морщинами.
– Лад, ну быстрее! – подгонял Рауль. – Самуэль, ты что остаешься? Выбирайся из фургона! Пошлите в машины, садимся, садимся!
Капитан направился вслед за другом.
Остальные заключенные и их освободители уже стояли возле двух легковых машин, третья перекрыла путь конвою. Тут были Георгий Статос, он стоял рядом с братьями – Андреасом и Константином, его напарник Шон, и еще трое ребят, судя по выправке и манере держаться, тоже полицейские. Они расположились возле связанных охранников, сидящих около одного из фургонов с завязанными глазами.
Взгляды всех были обращены на капитана. Тот на миг остановился, смотря на этих незнакомых и малознакомых людей, рисковавших ради него своей жизнью.
– Чего замерли? – резко сказал сзади Петер. – Если решили подставляться, то мы не участвуем. Денежки мы получили и, если больше не нужны, можем свалить.
– Он прав, ребята, надо сматываться! – Рауль подошел к Алонсо и бросил: – Садись в машину! Лад, Самуэль!
Обежав вокруг автомобиля, сам он сел за руль.
Ладимир не был готов к такому развитию событий и просто «плыл по течению».
Все быстро расселись по машинам и понеслись назад в город.
– Рауль, что дальше? – спросил капитан.
– Сейчас мы едем в порт, а там действуем по вашему старому плану.
– Какому плану?
– Захватываем корабль, и вы летите подальше отсюда.
– Если ты забыл, то этот наш план провалился. И после того раза наверняка сменили все коды и права доступа к управлению.
– Нет, капитан, – улыбнулся Петер. – Просто в тот раз я тебя перехитрил, а сейчас я на твоей стороне. Хотя насчет кодов доступа ты прав, я сам их менял.
Наемник хитро подмигнул ему.
– Мне интересно знать, с какой такой радости ты на моей стороне? – спросил Лад.
– Империалы, они очень меня радуют. И Болтуна тоже, так ведь, Болтун?
Немой наемник ухмыльнулся, не разжимая губ, и снова отвернулся к окну.
– Рауль, как вы могли им довериться? – спросил Лад.
– У меня свои интересы, капитан, – ответил за него Петер. – Из-за моей жалости мы с Болтуном остались ни с чем – нужно было убить тебя, тогда, на корабле. А так Изотов решил, что живой ты ничего не стоишь. Эта скотина не заплатила нам ни единого империала! А за то, что мы ослушались его, запретил выдавать нашу долю за этот рейд! – Наемник говорил это с плохо скрываемой яростью. Потом немного успокоился и продолжил: – Опять же, есть и субъективные причины: мне надоело мотаться со старой командой – подчиняться тупым командирам, не имеющим своего мнения и не способным отстоять интересы команды, в одиночку несподручно угонять корабль – я неплохой навигатор, но в командирском кресле ни разу не сидел. А так я и денег заработаю, и, когда вас высажу, с собственным кораблем останусь. Потом продам его.
Лад нахмурился, переваривая полученную информацию, а тем временем машины выскочили на дорогу, ведущую к космопорту.
Когда они оказались на взлетном поле, Рауль спросил у Петера:
– Какой?
– Вон тот, – указал наемник.
Машины на полной скорости понеслись к указанному «Пилигриму». Когда они были уже рядом, Лад посмотрел на заправочные люки. Петер перехватил его взгляд:
– Теперь все по-правильному, капитан, не переживай. Горючки под завязку.
– А экипаж?
– В городе.
– Не нагулялись еще? – фыркнул Ладимир.
Наемник пожал плечами:
– Сейчас нам это на руку. Вахтенных мы связали и бросили в трюм.
– Их кто охраняет?
– Никто. Полагаемся на удачу.
– А если они освободились или остальные из города вернулись?
Наемник снова пожал плечами:
– Тогда постреляем. Подгоняй прямо к трапу.
Захват «пилигрима» проходил по той же схеме, что и первый раз, только теперь впереди шел наемник, и, в отличие от прошлого раза, на корабле беглецов не ждала засада.
Оказавшись в рубке, Петер велел Болтуну проверить пленных.
– Выгрузи их, зачем с собой таскать. Отдай полицейским.
Немой кивнул и побежал в трюм.
– Ну что, капитан, теперь ты капитан! Располагайся.
Петер сразу уселся в кресло штурмана, поставив бластер рядом. Ладимир прошел вслед за ним на капитанский мостик.
Пальцы наемника пробежали по управляющей панели, активируя ее.
– Чего растерялся? – Он посмотрел на Лада. – Твой выход.
Сзади подошел Рауль.
– Ну что? Все нормально? – с волнением спросил он. Было заметно, как он нервничал.
– Нормально, – сказал Петер, – только капитан никак не проснется.
– Лад?
Ладимир посмотрел на наемника, потом перевел взгляд на друга и словно очнулся.
– Я в порядке, – сказал он. – Остальные загрузились?
– Да.
– Кто летит?
– Статосы, все трое. Ты, Самуэль и Петер с Болтуном. Ну и Алонсо.
– Ты остаешься?
– Угу. Куда уж мне? Семья, – ответил Рауль.
Ладимир пошел назад. Все, и беглецы и их спасители, собрались в кают-компании.
– Что-нибудь не так? – встревоженно спросил Георгий, когда появился Лад.
– Пока нормально. За полем кто следит?
– Шон.
– Хорошо. Я только хотел сказать всем спасибо.
Ответил за всех Рауль:
– Это тебе спасибо. Вот возьми. – Он взял со стола и протянул Ладу два пакета. – Светка моя передала. Там яблочный пирог и сош. Еще мы к тебе домой пробрались… В общем, во втором пакете твой мундир.
Капитан взял и пожал другу руку.
– Лад, я тебе… мы тебе очень благодарны. Спасибо. – Рауль кивнул ему, сжимая ладонь. – Прости, что возлагаю на тебя заботу об Алонсо, но здесь ему нельзя оставаться. А ты, может, хотя бы присмотришь за ним.
– Я присмотрю, – пообещал Ладимир.
– Ну, удачи!
– И вам. А теперь езжайте, потому что сейчас наверняка поднимут тревогу, лучше вам быть подальше отсюда.
– Да, хорошо.
Мужчины попрощались, и те, кто оставался на планете, покинули корабль.
– Они пленников забрали? – спросил Лад у Болтуна.
Тот кивнул.
– Трап поднял? Люки?
Наемник снова кивнул.
– Проводи людей к каютам, распредели, – велел капитан. – Потом будь на связи с рубкой, в случае чего будешь помогать – ты корабль знаешь, они – нет.
Болтун жестом показал, что сделает все в лучшем виде.
– Готовьтесь, сейчас будем взлетать, – сказал Ладимир и направился обратно в рубку.
Петер встретил его недовольным возгласом:
– Что так долго? Вы на пикник собираетесь, что ли?
Ладимир молча забрался в кресло капитана корабля, бросил взгляд через обзорный экран на город, купающийся в тучах утреннего солнца. Монолит небоскреба корпорации возвышался мрачной башней, отбрасывая длинную тень на более низкие здания. Лад бросил еще один прощальный взгляд и склонился над пультом.
Он осмотрелся. Все вокруг было знакомо по многочисленным тренировкам, но в то же время каким-то другим, не как на кораблях Академии. Тут присутствовало что-то еще кроме стандартного набора приборов и датчиков. Какая-то, почти осязаемая аура самостоятельности, словно Ладимир забрался в седло чистокровного скакуна, а учебу проходил на обычной лошади. На контактных поверхностях не было потертостей от бесчисленных прикосновений разных рук. Механизмы кресла работали четко, отсутствовала разболтанность, потому что им не приходилось приноравливаться к телосложению тысяч пилотов, даже запах в кабине был другой, не как запомнился Ладу.