Страница:
— Вы хотите сказать, что женская читающая публика отличается от мужской?
— Вот именно. Счастливый конец, который так обожают женщины, на мужчину производит удручающее впечатление. В реальной жизни не бывает удачных финалов — собственно, в конечном итоге мы все умрем.
— Оказывается, вы не просто циник, капитан, вы еще и агностик.
— Это не вопрос веры. Смерть неизбежна, сударыня, а все остальное — лишь краткие всплески страстей. Я не разделяю мнения, что человеческая жизнь не имеет смысла без любви. Вы должны это понимать лучше, чем кто-либо другой. Как я слышал, вы вдова?
— Да, мой муж умер два года назад от сердечного приступа.
— Примите мои соболезнования. Вы любили его? Гневно сверкнув глазами, Китти швырнула книги на стол.
— Это оскорбительный вопрос, сэр. Разумеется, я любила своего мужа. Я любила его с детства, но в отличие от вас, капитан Фрейзер, мой муж был полноценным человеком.
— Мои раны не столь ужасны, сударыня. Со временем они заживут.
— При чем здесь ваши раны, капитан? Мой муж обладал способностью любить.
Его насмешливый смех резанул ее по нервам. Китти стиснула кулаки.
— Итак, вы упрекаете меня в неспособности любить. Я бы скорее назвал это достоинством, а может, даже здоровым инстинктом.
— О каком это инстинкте вы толкуете? — осведомилась Китти.
— Об инстинкте самосохранения.
— Боюсь, ваш юмор выходит за пределы моего понимания, капитан.
— Я и не пытался шутить. Миссис Драммонд.
— Тем печальнее, сэр. Я нахожу трагичной вашу неспособность любить.
— А с чего вы взяли, что можете судить об отсутствии у меня нежных чувств?
— Ну, взять хотя бы ваше отношение к собственным детям. Они боятся вас. Ваше возвращение должно было стать счастливым событием в их жизни, но я не слышала, чтобы вы сказали девочкам хоть одно ласковое слово. Кстати, почему вы не приходите поцеловать их на ночь, когда они укладываются в постель?
— Полагаю, для их же пользы, миссис Драммонд.
— Чему научатся две маленькие девочки, сознавая, что ими пренебрегает собственный отец?
— Возможно, они поймут, — тихо заметил Джаред, — что должны дарить свою любовь только тем, кто того заслуживает.
— Заслуживает или нуждается в ней? Человек должен дарить любовь, не думая о том, что получит взамен.
— Когда-то я рассуждал так же. Но, как выяснилось, любовь — всего лишь помрачение рассудка, к счастью, кратковременное.
— Мне жаль, если таков ваш опыт. По моему глубокому убеждению, любовь рождается в сердце и не подвластна рассудку.
— Вас послушать, Кэтлин, так даже человек, не заслуживающий любви, может рассчитывать, что кто-нибудь проникнется к нему теплыми чувствами. А вы могли бы полюбить такого человека?
На мгновение, показавшееся бесконечным, их взгляды скрестились. Джаред представлял собой загадку. Как только Китти приходила к выводу, что не ошиблась в своем нелестном мнении о нем, он делал или говорил что-нибудь такое, что заставляло ее усомниться в этом. Складывалось, впечатление, что внутри его идет непрерывная борьба. Только с кем он воюет: со всем миром или с самим собой?
— Хотелось бы думать, что да. К счастью, большинство людей заслуживают любви. — Она повернулась к двери.
— Вы кое-что забыли, миссис Драммонд. — Он взял со стола книги, прочитал названия и протянул их Китти. — У вас довольно разносторонние вкусы.
— «Пиноккио» я взяла для близнецов. Любопытно, как они отнесутся к этой истории? Думаю, это поможет мне лучше понять их.
— Не хотите ли вы сказать, что мои дочери не всегда правдивы, миссис Драммонд?
— Ну что вы, капитан Фрейзер. Просто у них имеется некоторая склонность к плутовству.
Джаред хмыкнул. Этот теплый бархатистый звук удивил Китти.
— А почему вы решили перечитать «Странную историю доктора Джекила и мистера Хайда»?
— Полагаю, это поможет мне понять вас. Китти вышла, оставив ошарашенного Джареда смотреть ей вслед.
Позже, лежа в постели и перебирая в уме их разговор, она вдруг сообразила, что он назвал ее Кэтлин.
Как только Китти, пожелав девочкам спокойной ночи, вышла, Дженни проговорила:
— Здорово сегодня было, да, Бекки?
Бекки скользнула рукой под подушку, чтобы потрогать браслет с брелком, подаренный Дженни.
— Угу.
— Может, миссис Драммонд не такая, как другие гувернантки. Никто из них не водил нас за покупками и в ресторан.
— И все-таки она гувернантка, — вздохнула Бекки. — А нам гувернантка ни к чему. И потом, она не разрешает нам одинаково одеваться.
— Ой, я и забыла. Так что же нам делать?
— У меня есть идея. — Бекки перешла на шепот и посвятила Дженни в свой план.
Они притворились спящими, когда в комнату заглянула миссис Драммонд, прежде чем спуститься вниз. Дождавшись момента, когда она вернулась, девочки продолжили наблюдение, пока у нее в комнате не погас свет. Затем, выждав еще немного, выбрались из своих постелей, проскользнули по коридору и осторожно открыли дверь в ее комнату.
Оказавшись снова в своей постели, Дженни поинтересовалась:
— А что, если и это не сработает?
— Придумаем что-нибудь еще, — сонно откликнулась Бекки.
Глава 5
Глава 6
— Вот именно. Счастливый конец, который так обожают женщины, на мужчину производит удручающее впечатление. В реальной жизни не бывает удачных финалов — собственно, в конечном итоге мы все умрем.
— Оказывается, вы не просто циник, капитан, вы еще и агностик.
— Это не вопрос веры. Смерть неизбежна, сударыня, а все остальное — лишь краткие всплески страстей. Я не разделяю мнения, что человеческая жизнь не имеет смысла без любви. Вы должны это понимать лучше, чем кто-либо другой. Как я слышал, вы вдова?
— Да, мой муж умер два года назад от сердечного приступа.
— Примите мои соболезнования. Вы любили его? Гневно сверкнув глазами, Китти швырнула книги на стол.
— Это оскорбительный вопрос, сэр. Разумеется, я любила своего мужа. Я любила его с детства, но в отличие от вас, капитан Фрейзер, мой муж был полноценным человеком.
— Мои раны не столь ужасны, сударыня. Со временем они заживут.
— При чем здесь ваши раны, капитан? Мой муж обладал способностью любить.
Его насмешливый смех резанул ее по нервам. Китти стиснула кулаки.
— Итак, вы упрекаете меня в неспособности любить. Я бы скорее назвал это достоинством, а может, даже здоровым инстинктом.
— О каком это инстинкте вы толкуете? — осведомилась Китти.
— Об инстинкте самосохранения.
— Боюсь, ваш юмор выходит за пределы моего понимания, капитан.
— Я и не пытался шутить. Миссис Драммонд.
— Тем печальнее, сэр. Я нахожу трагичной вашу неспособность любить.
— А с чего вы взяли, что можете судить об отсутствии у меня нежных чувств?
— Ну, взять хотя бы ваше отношение к собственным детям. Они боятся вас. Ваше возвращение должно было стать счастливым событием в их жизни, но я не слышала, чтобы вы сказали девочкам хоть одно ласковое слово. Кстати, почему вы не приходите поцеловать их на ночь, когда они укладываются в постель?
— Полагаю, для их же пользы, миссис Драммонд.
— Чему научатся две маленькие девочки, сознавая, что ими пренебрегает собственный отец?
— Возможно, они поймут, — тихо заметил Джаред, — что должны дарить свою любовь только тем, кто того заслуживает.
— Заслуживает или нуждается в ней? Человек должен дарить любовь, не думая о том, что получит взамен.
— Когда-то я рассуждал так же. Но, как выяснилось, любовь — всего лишь помрачение рассудка, к счастью, кратковременное.
— Мне жаль, если таков ваш опыт. По моему глубокому убеждению, любовь рождается в сердце и не подвластна рассудку.
— Вас послушать, Кэтлин, так даже человек, не заслуживающий любви, может рассчитывать, что кто-нибудь проникнется к нему теплыми чувствами. А вы могли бы полюбить такого человека?
На мгновение, показавшееся бесконечным, их взгляды скрестились. Джаред представлял собой загадку. Как только Китти приходила к выводу, что не ошиблась в своем нелестном мнении о нем, он делал или говорил что-нибудь такое, что заставляло ее усомниться в этом. Складывалось, впечатление, что внутри его идет непрерывная борьба. Только с кем он воюет: со всем миром или с самим собой?
— Хотелось бы думать, что да. К счастью, большинство людей заслуживают любви. — Она повернулась к двери.
— Вы кое-что забыли, миссис Драммонд. — Он взял со стола книги, прочитал названия и протянул их Китти. — У вас довольно разносторонние вкусы.
— «Пиноккио» я взяла для близнецов. Любопытно, как они отнесутся к этой истории? Думаю, это поможет мне лучше понять их.
— Не хотите ли вы сказать, что мои дочери не всегда правдивы, миссис Драммонд?
— Ну что вы, капитан Фрейзер. Просто у них имеется некоторая склонность к плутовству.
Джаред хмыкнул. Этот теплый бархатистый звук удивил Китти.
— А почему вы решили перечитать «Странную историю доктора Джекила и мистера Хайда»?
— Полагаю, это поможет мне понять вас. Китти вышла, оставив ошарашенного Джареда смотреть ей вслед.
Позже, лежа в постели и перебирая в уме их разговор, она вдруг сообразила, что он назвал ее Кэтлин.
Как только Китти, пожелав девочкам спокойной ночи, вышла, Дженни проговорила:
— Здорово сегодня было, да, Бекки?
Бекки скользнула рукой под подушку, чтобы потрогать браслет с брелком, подаренный Дженни.
— Угу.
— Может, миссис Драммонд не такая, как другие гувернантки. Никто из них не водил нас за покупками и в ресторан.
— И все-таки она гувернантка, — вздохнула Бекки. — А нам гувернантка ни к чему. И потом, она не разрешает нам одинаково одеваться.
— Ой, я и забыла. Так что же нам делать?
— У меня есть идея. — Бекки перешла на шепот и посвятила Дженни в свой план.
Они притворились спящими, когда в комнату заглянула миссис Драммонд, прежде чем спуститься вниз. Дождавшись момента, когда она вернулась, девочки продолжили наблюдение, пока у нее в комнате не погас свет. Затем, выждав еще немного, выбрались из своих постелей, проскользнули по коридору и осторожно открыли дверь в ее комнату.
Оказавшись снова в своей постели, Дженни поинтересовалась:
— А что, если и это не сработает?
— Придумаем что-нибудь еще, — сонно откликнулась Бекки.
Глава 5
Китти спала как убитая и проснулась утром, чувствуя себя хорошо отдохнувшей. Повернувшись на бок, она попыталась встать и вскрикнула от боли. В ужасе она уставилась на свои волосы, прилипшие к какой-то массе на подушке. Придерживая подушку руками, она кое-как села.
Темная масса при ближайшем рассмотрении оказалась пластилином. Медленно, прядь за прядью, Китти разлепила спутанные волосы и, освободившись от подушки, подошла к зеркалу, чтобы оценить размеры ущерба.
У нее не было и тени сомнений, каким образом пластилин попал на ее подушку.
— Маленькие чертовки!
Выходки близнецов никогда не были безобидными, но последняя проделка была просто непоправимой — ей придется остричь волосы.
После вчерашней экскурсии в город Китти вообразила, что близнецы приняли ее. Теперь, глядя на длинную прядь волос со слипшимися концами, она поняла, что заблуждалась.
Отбросив расческу, она быстро обмотала голову шарфом и спустилась вниз.
В холле она столкнулась с Чарлзом.
— Доброе утро, миссис Драммонд.
— Доброе утро. — Китти прошагала мимо него и открыла парадную дверь.
— Куда вы идете? — спросил он.
— На прогулку. — Она миновала подъездную аллею и двинулась дальше по улице, пока не добралась до дома Кэррингтонов.
Бет и Джейк завтракали, когда дворецкий ввел ее в столовую.
Бет просияла улыбкой:
— Китти, какой сюрприз. Ты как раз вовремя, чтобы составить нам… — Она запнулась, заметив хмурую гримасу на лице Китти. — Что случилось?
Джейк поднялся, выдвинул для нее стул, и Китти рухнула на него.
— Вот полюбуйтесь! — сказала она и сдернула с головы шарф.
— Милостивый Боже! — выдохнул Джейк. Бет безмолвно взирала на нее округлившимися от ужаса глазами.
— В точности моя реакция, — заметила Китти, ощутив новую вспышку гнева, несколько улегшегося за время прогулки.
Бет подошла ближе и осмотрела ее голову.
— Что это у тебя в волосах?
— Пластилин, что же еще?
— Но как… кто…
— Эти маленькие чертовки.
— Ничего не понимаю. — Бет вернулась к своему стулу.
— Бекки и Дженни. Эта парочка по части проказ способна посрамить самого дьявола.
— Ты хочешь сказать, что они сделали это преднамеренно?
— Разумеется. С той самой минуты, как я переступила порог этого дома, девчонки только тем и заняты, что пытаются выжить меня.
— Но зачем им это?
— Они утверждают, что им не нужна гувернантка. Если они так же безобразно поступали с остальными, не представляю, где Джонатан находит гувернанток. Неудивительно, что последняя ушла так неожиданно.
— О, дорогая, — сказала Бет. — Теперь я припоминаю, что они действительно сменили нескольких гувернанток и учителей.
Китти подозрительно прищурилась:
— Сколько?
Бет сконфуженно потупилась:
— Я не считала.
— Не меньше дюжины, — сообщил Джейк.
— Трудно поверить, что с Ребеккой и Дженнифер могут быть какие-то сложности. — Бет покачала головой. — Они выглядят как настоящие ангелочки.
— Так что же произошло за эти два дня? — спросил Джейк.
Пока они ели, Китти рассказала обо всех ухищрениях, на которые пускались близнецы, пытаясь выжить ее из дома. К тому времени, когда она закончила, Джейк то и дело фыркал, а Бет безуспешно пыталась придать своему лицу сочувствующее выражение.
Их заразительное веселье охладило гнев Китти, и под конец рассказа все трое расхохотались.
— Я понимаю, что сейчас все кажется забавным, но тогда мне было не до смеха, — сказала Китти в заключение. Джейк ухмыльнулся:
— Представляю, что ты испытала, оказавшись наедине с Джаредом, прикрытым только полотенцем.
— Хм-м, — пробормотала Бет, постукивая кончиком пальца по щеке. — Я встречалась с ним лишь однажды, но, судя по моим воспоминаниям, это не такое уж тяжкое испытание.
— Даже не мечтайте, миссис Кэррингтон. Я единственный парень в полотенце, с которым вам позволено оставаться наедине, — заявил Джейк.
— Не стану отрицать, у капитана Фрейзера прекрасная фигура, но в тот момент я ничего не испытывала, кроме смущения.
— У капитана Фрейзера? — протянул Джейк. — Китти, после этого эпизода вы должны были перейти на ты. Китти покраснела, а Бет прикрикнула на мужа.
— Уже и пошутить нельзя. — Джейк поднялся. — Как ни приятно ваше общество, милые дамы, мне пора. — Он подошел, к Китти и чмокнул ее в щеку. — Волосы отрастут, дорогая, — добавил он, стараясь утешить ее.
Повернувшись к жене, он протянул руку и поднял ее на ноги.
— Я только провожу его до двери, Китти, и тут же вернусь, — сказала та.
Джейк обнял Бет за плечи, и они вышли из комнаты. Китти печально улыбнулась, глядя им вслед. Их любовь была столь же глубокой, как и чувства, связывавшие ее родителей. Иногда простой жест или взгляд украдкой способны сказать больше, чем слова.
Она нахмурилась, вспомнив собственную реакцию на близость Джареда: внезапный жар и слабость. Что это, шок, вызванный его неожиданным появлением, или подсознательный отклик на присутствие мужчины? При мысли о подобном предательстве губы ее задрожали. Нет, этого не может быть, она еще не готова отпустить Теда!
Вернулась Бет в сопровождении своей сестры:
— Смотри, кого я обнаружила на пороге.
— Синтия! — воскликнула Китти.
Синтия Маккензи Кинкейд была подобна фейерверку. Взбалмошная и непредсказуемая, она, будучи помолвлена с итальянским графом, посетила все европейские столицы, покоряя мужчин — от епископов до королей — своей чувственной красотой и необычайной энергией. Вернувшись в Америку, Синтия влюбилась в Дэвида Кинкейда, инженера, возглавлявшего строительство железной дороги, которое вела ее семья. Он оказался единственным мужчиной, способным противостоять ей, — и она вышла за него замуж.
В изящной парижской шляпке, лихо надвинутой на темные локоны, с живым блеском в сапфировых глазах Синтия обняла и расцеловала Китти. Затем отступила на шаг и скорчила гримаску:
— О Боже, Бет была права. Нужно что-то срочно делать с твоими волосами.
— Ужасно, да? — огорчилась Китти.
— Боюсь, придется их остричь, но с твоими чертами, золотко, ты останешься такой же очаровательной, как раньше, — заверила ее Синтия.
Кризис миновал. Китти знала, что Тиа сделает все, за что бы ни взялась, и сделает хорошо.
— Может, попробуем вначале лед? — предложила Бет. Тиа обследовала несколько особенно пострадавших прядей волос Китти.
— Попробовать можно, но приготовь заодно ножницы. Бет направилась в кухню, предложив:
— Поднимитесь ко мне в спальню, пока я схожу за льдом.
— Это обещает быть забавным, — объявила Синтия, увлекая за собой Китти вверх по лестнице.
Усадив Китти перед туалетным столиком спиной к зеркалу, Бет и Тиа попробовали избавиться от пластилина с помощью льда. Как и следовало ожидать, это не дало особого эффекта. Синтия отложила лед и взялась за ножницы.
— Не переживай, дорогая, — сказала Бет. — Тиа мастерски стрижет волосы.
Несмотря на веру в разносторонние таланты Синтии, сердце Китти ухнуло вниз, когда длинный локон упал на пол.
— Как, черт побери, такое могло случиться? Пока Синтия целеустремленно щелкала ножницами, Китти поведала ей о своих перипетиях в доме Фрейзеров.
— Мне нравится этот эпизод с Джаредом в полотенце, — заметила Синтия со смешинками в глазах. — Как насчет его мужских достоинств? Впечатляют?
— Синтия Маккензи Кинкейд! У тебя нет ни капли стыда, — провозгласила Бет.
— Знаю. — Синтия подмигнула Китти. — Ну, так как?
— Я не обратила внимания, — сказала Китти, тряхнув для пущей убедительности слипшейся гривой волос.
— А я бы обратила, — заявила Синтия таким тоном, что Китти не выдержала и расхохоталась, так что затряслись плечи. — Сиди смирно и не мешай мастеру заниматься своим делом.
— Тогда перестань шокировать нас своими возмутительными замечаниями, Тиа, — вмешалась Бет.
— Ну, что скажете? — спросила наконец Синтия, отступив назад, чтобы оценить результаты своих трудов.
Китти повернулась к зеркалу и потрясенно ахнула. Ее длинные темные волосы превратились в шапочку из коротких кудряшек и завитков.
— Восхитительно! — воскликнула Бет. — О, Китти, ты похожа на фею!
— Ладно, придется к этому привыкать. А что касается фей, пора вернуться к этим маленьким чертовкам. Не хотелось бы, чтобы меня уволили за пренебрежение своими обязанностями, хотя это и доставило бы капитану Фрейзеру бездну удовольствия.
— Таковы все мужчины, — заметила Тиа. — Вначале скомпрометируют женщину, а потом не чают, как от нее избавиться.
— Никто меня не компрометировал, Тиа. Ничуть не обескураженная сердитым взглядом Китти, Синтия подмигнула:
— Пока.
Бет покачала головой, смирившись:
— Не обращай на нее внимания, милая. Лучше скажи, что ты теперь будешь делать с близнецами?
— Будь моя воля, я бы запирала их на ночь в клетку. Но поскольку это невозможно, придется что-нибудь придумать или научиться спать с открытыми глазами.
Женщины вышли проводить Китти, обнялись и поцеловались.
— Спасибо, — прочувствованно сказала она. — Не представляю, что бы я без вас делала.
Сбежав по ступенькам, она зашагала по дорожке, когда Синтия окликнула ее:
— Держи нас в курсе, особенно если эпизод с полотенцем получит продолжение.
Когда она вернулась к Фрейзерам, дверь открыл Чарлз, уставившийся на нее с разинутым ртом, словно на циркового уродца. Китти прошествовала мимо, не вдаваясь в объяснения.
— Сожалею, миссис Драммонд, но завтрак уже закончился. Капитан Фрейзер просил вас зайти к нему, как только вернетесь. Но если пожелаете, Милдред принесет вам поднос с едой позже.
— Спасибо, Чарлз, в этом нет необходимости. Я уже поела, — сказала Китти, улыбнувшись.
Она уже собралась постучать в дверь Джареда, когда услышала повышенные голоса Сета и Джареда, доносившиеся изнутри. В ее намерения не входило подслушивать, но братья так кричали, что она поневоле оказалась в курсе их спора.
— Ты ничего не делаешь, только просаживаешь наследство, оставленное тебе матерью, на карты и женщин! — гремел Джаред.
— Это мои деньги! — парировал Сет не менее громко. — Я не обязан отчитываться ни перед тобой, ни перед отцом.
— Чушь собачья! Хотел бы я знать, сколько раз отец и его деньги вытаскивали тебя из беды, пока я отсутствовал.
— Это не твое чертово дело, братец.
— Ошибаешься. Одной этой сделки с закладными, в которую ты ввязался, вполне достаточно, чтобы опорочить доброе имя нашей семьи.
— Билли Фрэнке мне как брат. У меня не было причин сомневаться в его честности, когда он предложил мне вложить деньги в это предприятие.
— Любой, у кого есть хоть крупица здравого смысла, постарался бы провести собственное расследование, прежде чем соглашаться на участие в этом мошенничестве.
— Проклятие, Джаред, говорю тебе, я не знал, что это мошенничество!
— Зато теперь знаешь. И моли Бога, чтобы отец вытащил тебя из этой грязи, иначе ты окажешься за решеткой, и надолго. Впрочем, тюремное заключение, возможно, научит тебя ответственности.
— Да кто ты такой, чтобы рассуждать об ответственности? Где, к дьяволу, тебя носило, когда твоя жена сбежала в Европу с любовником? Наш отец был единственным отцом, которого знали твои дочери последние четыре года.
Китти отошла от двери, полагая, что услышала более чем достаточно. Конечно, и в ее семье случались ссоры, но никогда отец с братьями не набрасывались друг на друга с таким ожесточением, как Джаред и Сет.
Очевидно, Сет не шутил, назвав себя блудным сыном, и между братьями существуют глубокие противоречия, обусловленные несходством характеров и жизненного опыта.
Впрочем, у нее есть собственные заботы, не терпящие отлагательства. Вооружившись новой стратегией, Китти направилась в комнату близнецов. Девочки сидели за столом, играя в шашки. Одеты они были по-разному, как и Бонни с Бибби, расположившиеся рядышком в креслах-качалках. Напомнив себе, что она Маккензи, Китти с решимостью бывалого воина, бросающегося в кавалерийскую атаку, переступила порог комнаты.
— Доброе утро, миссис Драммонд, — пропела Бекки.
— Доброе утро, миссис Драммонд, — произнесла Дженни не менее приторным тоном.
— Что случилось с вашими волосами? — спросила Бекки, невинно округлив глаза.
— А как ты думаешь, Бекки? — поинтересовалась Китти. — Мне пришлось их отрезать из-за пластилина, который вы подсунули мне в постель.
Близнецы явно не ожидали, что их проделка приведет к столь серьезным последствиям. Они с ужасом переглянулись, и Дженни чуть не плача промямлила:
— Мы не думали, что вам придется отрезать волосы, миссис Драммонд.
Не повышая голоса и не выказывая ни тени раздражения, Китти сказала:
— Я хочу, чтобы вы знали, что я считаю вас самыми скверными девчонками из всех, что мне приходилось встречать. — Она смахнула с платья воображаемую пылинку и бодро заявила: — Боюсь, вы вырастете очень уродливыми, потому что уродство всегда всплывает на поверхность, как сливки в молоке.
Ничуть не тронутая слезами, заструившимися по щекам близнецов, Китти продолжила тем же невозмутимым тоном:
— Но как бы скверно вы себя ни вели, я останусь здесь ровно настолько, насколько собиралась. Меня учили никогда не сдаваться, любить тех, кто любит меня, и прощать тех, кто причиняет мне зло. Поэтому я прощаю вас за все, что вы уже сделали и собираетесь сделать в будущем. Вы мне не нравитесь, но из уважения к своим родителям я вас прощаю.
Китти подошла к двери и оглянулась. Девочки сидели на детских стульчиках, понурив головы, с залитыми слезами лицами, рядом со своими куклами, казавшимися их уменьшенными копиями.
Это было трогательное зрелище.
— А теперь мне нужно поговорить с вашим отцом, так что можете продолжать играть в шашки, пока я не вернусь.
Шагая по коридору, Китти чувствовала, как улетучиваются сомнения, тяжким грузом лежавшие на ее плечах. Похоже, ей удалось овладеть ситуацией. Она победила, несмотря на численное превосходство противника. Может, она и потерпела поражение в отдельных стычках, но выиграла войну. Разбила в пух и прах своих восьмилетних противниц!
Вся ситуация была настолько абсурдной, что Китти расхохоталась.
Остановившись перед дверью Джареда, она прислушалась. Либо ссора уже закончилась, либо братья поубивали друг друга. В ответ на ее стук раздался голос Джареда:
— Войдите.
Китти отворила дверь и вошла. Джаред сидел за письменным столом.
— Вы хотели меня видеть, капитан Фрейзер?
Он оторвал голову от бумаг:
— Боже милостивый, что вы с собой сделали?
— Подстриглась.
— Вижу. Но с какой стати?
— У меня были на то свои причины, сэр. Могу я узнать, зачем вы пригласили меня?
— Мне доложили, что вы ушли сегодня утром, даже не сообщив, когда вернетесь.
— У меня сложилось впечатление, что я обязана докладывать о передвижениях близнецов. Я не сообразила, что это распространяется и на меня.
— Никто не знал, что вас нет, сударыня, и дети остались без присмотра.
— В таком случае вам здорово повезло, что они не сожгли дом в мое отсутствие.
Его выгнутая бровь приподнялась еще выше.
— Как прикажете понимать это более чем странное замечание, сударыня?
— Вам не пришлось бы ломать голову, капитан, если бы вы проводили больше времени со своими дочерьми, а не отсиживались за закрытыми дверями, как страдающий герой готического романа.
Он рассмеялся:
— Готического романа! И кого же я вам напоминаю:
Рочестера Бронте или Ашера По? Или, не дай Бог, беднягу Ахава[1], ковыляющего на деревянной ноге. — Он изобразил притворное раскаяние: — Ах, как же я мог забыть? Это ведь Джекил и Хайд в одном лице, не так ли?
Да этот тип просто расцветает, восстанавливая против себя людей! Только не на ту напал — она не позволит помыкать собой ни ему, ни его дочерям. Подавив желание расцарапать его насмешливую физиономию, Китти улыбнулась:
— Вы заслуживаете отдельного романа, капитан Фрейзер. — Она открыла дверь. — Впредь я буду предупреждать Чарлза о своих отлучках.
И, оставив последнее слово за собой, вышла.
Темная масса при ближайшем рассмотрении оказалась пластилином. Медленно, прядь за прядью, Китти разлепила спутанные волосы и, освободившись от подушки, подошла к зеркалу, чтобы оценить размеры ущерба.
У нее не было и тени сомнений, каким образом пластилин попал на ее подушку.
— Маленькие чертовки!
Выходки близнецов никогда не были безобидными, но последняя проделка была просто непоправимой — ей придется остричь волосы.
После вчерашней экскурсии в город Китти вообразила, что близнецы приняли ее. Теперь, глядя на длинную прядь волос со слипшимися концами, она поняла, что заблуждалась.
Отбросив расческу, она быстро обмотала голову шарфом и спустилась вниз.
В холле она столкнулась с Чарлзом.
— Доброе утро, миссис Драммонд.
— Доброе утро. — Китти прошагала мимо него и открыла парадную дверь.
— Куда вы идете? — спросил он.
— На прогулку. — Она миновала подъездную аллею и двинулась дальше по улице, пока не добралась до дома Кэррингтонов.
Бет и Джейк завтракали, когда дворецкий ввел ее в столовую.
Бет просияла улыбкой:
— Китти, какой сюрприз. Ты как раз вовремя, чтобы составить нам… — Она запнулась, заметив хмурую гримасу на лице Китти. — Что случилось?
Джейк поднялся, выдвинул для нее стул, и Китти рухнула на него.
— Вот полюбуйтесь! — сказала она и сдернула с головы шарф.
— Милостивый Боже! — выдохнул Джейк. Бет безмолвно взирала на нее округлившимися от ужаса глазами.
— В точности моя реакция, — заметила Китти, ощутив новую вспышку гнева, несколько улегшегося за время прогулки.
Бет подошла ближе и осмотрела ее голову.
— Что это у тебя в волосах?
— Пластилин, что же еще?
— Но как… кто…
— Эти маленькие чертовки.
— Ничего не понимаю. — Бет вернулась к своему стулу.
— Бекки и Дженни. Эта парочка по части проказ способна посрамить самого дьявола.
— Ты хочешь сказать, что они сделали это преднамеренно?
— Разумеется. С той самой минуты, как я переступила порог этого дома, девчонки только тем и заняты, что пытаются выжить меня.
— Но зачем им это?
— Они утверждают, что им не нужна гувернантка. Если они так же безобразно поступали с остальными, не представляю, где Джонатан находит гувернанток. Неудивительно, что последняя ушла так неожиданно.
— О, дорогая, — сказала Бет. — Теперь я припоминаю, что они действительно сменили нескольких гувернанток и учителей.
Китти подозрительно прищурилась:
— Сколько?
Бет сконфуженно потупилась:
— Я не считала.
— Не меньше дюжины, — сообщил Джейк.
— Трудно поверить, что с Ребеккой и Дженнифер могут быть какие-то сложности. — Бет покачала головой. — Они выглядят как настоящие ангелочки.
— Так что же произошло за эти два дня? — спросил Джейк.
Пока они ели, Китти рассказала обо всех ухищрениях, на которые пускались близнецы, пытаясь выжить ее из дома. К тому времени, когда она закончила, Джейк то и дело фыркал, а Бет безуспешно пыталась придать своему лицу сочувствующее выражение.
Их заразительное веселье охладило гнев Китти, и под конец рассказа все трое расхохотались.
— Я понимаю, что сейчас все кажется забавным, но тогда мне было не до смеха, — сказала Китти в заключение. Джейк ухмыльнулся:
— Представляю, что ты испытала, оказавшись наедине с Джаредом, прикрытым только полотенцем.
— Хм-м, — пробормотала Бет, постукивая кончиком пальца по щеке. — Я встречалась с ним лишь однажды, но, судя по моим воспоминаниям, это не такое уж тяжкое испытание.
— Даже не мечтайте, миссис Кэррингтон. Я единственный парень в полотенце, с которым вам позволено оставаться наедине, — заявил Джейк.
— Не стану отрицать, у капитана Фрейзера прекрасная фигура, но в тот момент я ничего не испытывала, кроме смущения.
— У капитана Фрейзера? — протянул Джейк. — Китти, после этого эпизода вы должны были перейти на ты. Китти покраснела, а Бет прикрикнула на мужа.
— Уже и пошутить нельзя. — Джейк поднялся. — Как ни приятно ваше общество, милые дамы, мне пора. — Он подошел, к Китти и чмокнул ее в щеку. — Волосы отрастут, дорогая, — добавил он, стараясь утешить ее.
Повернувшись к жене, он протянул руку и поднял ее на ноги.
— Я только провожу его до двери, Китти, и тут же вернусь, — сказала та.
Джейк обнял Бет за плечи, и они вышли из комнаты. Китти печально улыбнулась, глядя им вслед. Их любовь была столь же глубокой, как и чувства, связывавшие ее родителей. Иногда простой жест или взгляд украдкой способны сказать больше, чем слова.
Она нахмурилась, вспомнив собственную реакцию на близость Джареда: внезапный жар и слабость. Что это, шок, вызванный его неожиданным появлением, или подсознательный отклик на присутствие мужчины? При мысли о подобном предательстве губы ее задрожали. Нет, этого не может быть, она еще не готова отпустить Теда!
Вернулась Бет в сопровождении своей сестры:
— Смотри, кого я обнаружила на пороге.
— Синтия! — воскликнула Китти.
Синтия Маккензи Кинкейд была подобна фейерверку. Взбалмошная и непредсказуемая, она, будучи помолвлена с итальянским графом, посетила все европейские столицы, покоряя мужчин — от епископов до королей — своей чувственной красотой и необычайной энергией. Вернувшись в Америку, Синтия влюбилась в Дэвида Кинкейда, инженера, возглавлявшего строительство железной дороги, которое вела ее семья. Он оказался единственным мужчиной, способным противостоять ей, — и она вышла за него замуж.
В изящной парижской шляпке, лихо надвинутой на темные локоны, с живым блеском в сапфировых глазах Синтия обняла и расцеловала Китти. Затем отступила на шаг и скорчила гримаску:
— О Боже, Бет была права. Нужно что-то срочно делать с твоими волосами.
— Ужасно, да? — огорчилась Китти.
— Боюсь, придется их остричь, но с твоими чертами, золотко, ты останешься такой же очаровательной, как раньше, — заверила ее Синтия.
Кризис миновал. Китти знала, что Тиа сделает все, за что бы ни взялась, и сделает хорошо.
— Может, попробуем вначале лед? — предложила Бет. Тиа обследовала несколько особенно пострадавших прядей волос Китти.
— Попробовать можно, но приготовь заодно ножницы. Бет направилась в кухню, предложив:
— Поднимитесь ко мне в спальню, пока я схожу за льдом.
— Это обещает быть забавным, — объявила Синтия, увлекая за собой Китти вверх по лестнице.
Усадив Китти перед туалетным столиком спиной к зеркалу, Бет и Тиа попробовали избавиться от пластилина с помощью льда. Как и следовало ожидать, это не дало особого эффекта. Синтия отложила лед и взялась за ножницы.
— Не переживай, дорогая, — сказала Бет. — Тиа мастерски стрижет волосы.
Несмотря на веру в разносторонние таланты Синтии, сердце Китти ухнуло вниз, когда длинный локон упал на пол.
— Как, черт побери, такое могло случиться? Пока Синтия целеустремленно щелкала ножницами, Китти поведала ей о своих перипетиях в доме Фрейзеров.
— Мне нравится этот эпизод с Джаредом в полотенце, — заметила Синтия со смешинками в глазах. — Как насчет его мужских достоинств? Впечатляют?
— Синтия Маккензи Кинкейд! У тебя нет ни капли стыда, — провозгласила Бет.
— Знаю. — Синтия подмигнула Китти. — Ну, так как?
— Я не обратила внимания, — сказала Китти, тряхнув для пущей убедительности слипшейся гривой волос.
— А я бы обратила, — заявила Синтия таким тоном, что Китти не выдержала и расхохоталась, так что затряслись плечи. — Сиди смирно и не мешай мастеру заниматься своим делом.
— Тогда перестань шокировать нас своими возмутительными замечаниями, Тиа, — вмешалась Бет.
— Ну, что скажете? — спросила наконец Синтия, отступив назад, чтобы оценить результаты своих трудов.
Китти повернулась к зеркалу и потрясенно ахнула. Ее длинные темные волосы превратились в шапочку из коротких кудряшек и завитков.
— Восхитительно! — воскликнула Бет. — О, Китти, ты похожа на фею!
— Ладно, придется к этому привыкать. А что касается фей, пора вернуться к этим маленьким чертовкам. Не хотелось бы, чтобы меня уволили за пренебрежение своими обязанностями, хотя это и доставило бы капитану Фрейзеру бездну удовольствия.
— Таковы все мужчины, — заметила Тиа. — Вначале скомпрометируют женщину, а потом не чают, как от нее избавиться.
— Никто меня не компрометировал, Тиа. Ничуть не обескураженная сердитым взглядом Китти, Синтия подмигнула:
— Пока.
Бет покачала головой, смирившись:
— Не обращай на нее внимания, милая. Лучше скажи, что ты теперь будешь делать с близнецами?
— Будь моя воля, я бы запирала их на ночь в клетку. Но поскольку это невозможно, придется что-нибудь придумать или научиться спать с открытыми глазами.
Женщины вышли проводить Китти, обнялись и поцеловались.
— Спасибо, — прочувствованно сказала она. — Не представляю, что бы я без вас делала.
Сбежав по ступенькам, она зашагала по дорожке, когда Синтия окликнула ее:
— Держи нас в курсе, особенно если эпизод с полотенцем получит продолжение.
Когда она вернулась к Фрейзерам, дверь открыл Чарлз, уставившийся на нее с разинутым ртом, словно на циркового уродца. Китти прошествовала мимо, не вдаваясь в объяснения.
— Сожалею, миссис Драммонд, но завтрак уже закончился. Капитан Фрейзер просил вас зайти к нему, как только вернетесь. Но если пожелаете, Милдред принесет вам поднос с едой позже.
— Спасибо, Чарлз, в этом нет необходимости. Я уже поела, — сказала Китти, улыбнувшись.
Она уже собралась постучать в дверь Джареда, когда услышала повышенные голоса Сета и Джареда, доносившиеся изнутри. В ее намерения не входило подслушивать, но братья так кричали, что она поневоле оказалась в курсе их спора.
— Ты ничего не делаешь, только просаживаешь наследство, оставленное тебе матерью, на карты и женщин! — гремел Джаред.
— Это мои деньги! — парировал Сет не менее громко. — Я не обязан отчитываться ни перед тобой, ни перед отцом.
— Чушь собачья! Хотел бы я знать, сколько раз отец и его деньги вытаскивали тебя из беды, пока я отсутствовал.
— Это не твое чертово дело, братец.
— Ошибаешься. Одной этой сделки с закладными, в которую ты ввязался, вполне достаточно, чтобы опорочить доброе имя нашей семьи.
— Билли Фрэнке мне как брат. У меня не было причин сомневаться в его честности, когда он предложил мне вложить деньги в это предприятие.
— Любой, у кого есть хоть крупица здравого смысла, постарался бы провести собственное расследование, прежде чем соглашаться на участие в этом мошенничестве.
— Проклятие, Джаред, говорю тебе, я не знал, что это мошенничество!
— Зато теперь знаешь. И моли Бога, чтобы отец вытащил тебя из этой грязи, иначе ты окажешься за решеткой, и надолго. Впрочем, тюремное заключение, возможно, научит тебя ответственности.
— Да кто ты такой, чтобы рассуждать об ответственности? Где, к дьяволу, тебя носило, когда твоя жена сбежала в Европу с любовником? Наш отец был единственным отцом, которого знали твои дочери последние четыре года.
Китти отошла от двери, полагая, что услышала более чем достаточно. Конечно, и в ее семье случались ссоры, но никогда отец с братьями не набрасывались друг на друга с таким ожесточением, как Джаред и Сет.
Очевидно, Сет не шутил, назвав себя блудным сыном, и между братьями существуют глубокие противоречия, обусловленные несходством характеров и жизненного опыта.
Впрочем, у нее есть собственные заботы, не терпящие отлагательства. Вооружившись новой стратегией, Китти направилась в комнату близнецов. Девочки сидели за столом, играя в шашки. Одеты они были по-разному, как и Бонни с Бибби, расположившиеся рядышком в креслах-качалках. Напомнив себе, что она Маккензи, Китти с решимостью бывалого воина, бросающегося в кавалерийскую атаку, переступила порог комнаты.
— Доброе утро, миссис Драммонд, — пропела Бекки.
— Доброе утро, миссис Драммонд, — произнесла Дженни не менее приторным тоном.
— Что случилось с вашими волосами? — спросила Бекки, невинно округлив глаза.
— А как ты думаешь, Бекки? — поинтересовалась Китти. — Мне пришлось их отрезать из-за пластилина, который вы подсунули мне в постель.
Близнецы явно не ожидали, что их проделка приведет к столь серьезным последствиям. Они с ужасом переглянулись, и Дженни чуть не плача промямлила:
— Мы не думали, что вам придется отрезать волосы, миссис Драммонд.
Не повышая голоса и не выказывая ни тени раздражения, Китти сказала:
— Я хочу, чтобы вы знали, что я считаю вас самыми скверными девчонками из всех, что мне приходилось встречать. — Она смахнула с платья воображаемую пылинку и бодро заявила: — Боюсь, вы вырастете очень уродливыми, потому что уродство всегда всплывает на поверхность, как сливки в молоке.
Ничуть не тронутая слезами, заструившимися по щекам близнецов, Китти продолжила тем же невозмутимым тоном:
— Но как бы скверно вы себя ни вели, я останусь здесь ровно настолько, насколько собиралась. Меня учили никогда не сдаваться, любить тех, кто любит меня, и прощать тех, кто причиняет мне зло. Поэтому я прощаю вас за все, что вы уже сделали и собираетесь сделать в будущем. Вы мне не нравитесь, но из уважения к своим родителям я вас прощаю.
Китти подошла к двери и оглянулась. Девочки сидели на детских стульчиках, понурив головы, с залитыми слезами лицами, рядом со своими куклами, казавшимися их уменьшенными копиями.
Это было трогательное зрелище.
— А теперь мне нужно поговорить с вашим отцом, так что можете продолжать играть в шашки, пока я не вернусь.
Шагая по коридору, Китти чувствовала, как улетучиваются сомнения, тяжким грузом лежавшие на ее плечах. Похоже, ей удалось овладеть ситуацией. Она победила, несмотря на численное превосходство противника. Может, она и потерпела поражение в отдельных стычках, но выиграла войну. Разбила в пух и прах своих восьмилетних противниц!
Вся ситуация была настолько абсурдной, что Китти расхохоталась.
Остановившись перед дверью Джареда, она прислушалась. Либо ссора уже закончилась, либо братья поубивали друг друга. В ответ на ее стук раздался голос Джареда:
— Войдите.
Китти отворила дверь и вошла. Джаред сидел за письменным столом.
— Вы хотели меня видеть, капитан Фрейзер?
Он оторвал голову от бумаг:
— Боже милостивый, что вы с собой сделали?
— Подстриглась.
— Вижу. Но с какой стати?
— У меня были на то свои причины, сэр. Могу я узнать, зачем вы пригласили меня?
— Мне доложили, что вы ушли сегодня утром, даже не сообщив, когда вернетесь.
— У меня сложилось впечатление, что я обязана докладывать о передвижениях близнецов. Я не сообразила, что это распространяется и на меня.
— Никто не знал, что вас нет, сударыня, и дети остались без присмотра.
— В таком случае вам здорово повезло, что они не сожгли дом в мое отсутствие.
Его выгнутая бровь приподнялась еще выше.
— Как прикажете понимать это более чем странное замечание, сударыня?
— Вам не пришлось бы ломать голову, капитан, если бы вы проводили больше времени со своими дочерьми, а не отсиживались за закрытыми дверями, как страдающий герой готического романа.
Он рассмеялся:
— Готического романа! И кого же я вам напоминаю:
Рочестера Бронте или Ашера По? Или, не дай Бог, беднягу Ахава[1], ковыляющего на деревянной ноге. — Он изобразил притворное раскаяние: — Ах, как же я мог забыть? Это ведь Джекил и Хайд в одном лице, не так ли?
Да этот тип просто расцветает, восстанавливая против себя людей! Только не на ту напал — она не позволит помыкать собой ни ему, ни его дочерям. Подавив желание расцарапать его насмешливую физиономию, Китти улыбнулась:
— Вы заслуживаете отдельного романа, капитан Фрейзер. — Она открыла дверь. — Впредь я буду предупреждать Чарлза о своих отлучках.
И, оставив последнее слово за собой, вышла.
Глава 6
На уроках близнецы вели себя непривычно тихо и послушно выполняли все, что от них требовалось. Китги даже засомневалась, не перегнула ли она палку, делая им внушение. Впрочем, девочки были отличными актрисами, и она не знала, страдают ли они от гнета вины или затевают новые шалости. Ей хотелось верить, что они искренне раскаиваются, но маленькие плутовки могли провести кого угодно, если бы только пожелали.
Спустя, два часа Китги велела близнецам закрыть учебники и собираться на прогулку. Она постучала в дверь к Джареду, чтобы предупредить его о своих намерениях, а когда ответа не последовало, зашла к себе в комнату и сунула в карман платья «Пиноккио». Прежде чем выйти, она посмотрелась в зеркало. Видеть себя с короткими волосами было крайне непривычно, но, как справедливо заметил Джейк, волосы отрастут.
Спустившись вниз, Китти заглянула в библиотеку, но и там никого не было. Она нашла Чарлза и Милдред в кухне.
— Мистера Джонатана и капитана Фрейзера нет дома сообщил дворецкий. — Мистер Фрейзер уехал на несколько дней, а у капитана назначена встреча за ленчем.
При этом известии Китти ощутила прилив вдохновения.
— Я хочу взять девочек на прогулку. Милдред, не могли бы вы упаковать нам ленч, чтобы мы перекусили на свежем воздухе?
— Как пожелаете, миссис Драммонд. — Милдред тут же взялась за дело и за считанные минуты собрала корзинку с бутербродами, нарезанным пирогом, салфетками и скатертью в красно-белую клетку.
— Думаю, пора вернуть лягушонка в ручей, — сказала Китти девочкам, когда они вышли из дома.
Лягушка грелась на солнышке возле фонтана.
— Может, лучше оставить его у нас в саду? — сказала Бекки.
— Но здесь ему не с кем играть, — вздохнула Дженни. — И потом, может, у него есть жена и детки, по которым он скучает… или они скучают по нему.
— А вдруг он мама, а не папа? — предположила Бекки. — Миссис Драммонд, этот лягушонок — мальчик или девочка?
— Не знаю, Бекки. — Не посвящать же девочек в секреты воспроизводства земноводных! — Но любое живое существо стремится к себе подобным.
Близнецы, однако, не считали тему исчерпанной. Бекки продемонстрировала аналитический подход к проблеме:
— Ну, если это лягушка-мама, а мы забрали ее у деток, это очень плохо.
Дженни печально задумалась:
— А может, она была рада их бросить…
Ее нижняя губка задрожала, и Китти поняла, что малышка думает о своей матери. Еще немного, и близнецы разразятся слезами и, возможно, она вместе с ними. Рассуждения девочек напомнили ей о том, как она соскучилась по собственным родителям.
— Давайте отнесем лягушонка в ручей, откуда вы его взяли.
Спустя короткое время все трое стояли на берегу, наблюдая за лягушкой, которая, плюхнувшись в воду, запрыгала к другой лягушке, сидевшей на камне.
Расстелив на склоне ручья скатерть, они сели на траву и с аппетитом перекусили. Когда с едой было покончено, Китти вытащила из кармана книгу, а близнецы растянулись на животах, положив головы на согнутые локти. История о деревянной кукле, у которой от вранья удлинялся нос, полностью завладела их вниманием.
Долгую минуту, после того как она закончила читать, девочки молчали, затем Дженни сказала:
— Пиноккио становился все уродливее, когда говорил неправду, да, миссис Драммонд?
— Но потом он перестал обманывать и превратился в обычного мальчика, — заметила Бекки.
— Значит, если мы перестанем делать плохие вещи, то не вырастем уродинами. Правда, миссис Драммонд? — спросила Дженни.
Похоже, ей удалось достучаться до них с помощью книги. Теперь Китти знала, что не зря праздновала победу. Она ласково улыбнулась:
— Правда, милая. Ты вырастешь настоящей красавицей.
Сняв шляпу, Джаред тяжело опустился на землю и прислонился спиной к стволу дерева. Нога дьявольски ныла. Как глупо с его стороны вообразить, что он способен пройти пешком две мили от дома Лоримеров до своего! Не помогло даже то, что он выбрал короткий путь вдоль ручья.
Спустя, два часа Китги велела близнецам закрыть учебники и собираться на прогулку. Она постучала в дверь к Джареду, чтобы предупредить его о своих намерениях, а когда ответа не последовало, зашла к себе в комнату и сунула в карман платья «Пиноккио». Прежде чем выйти, она посмотрелась в зеркало. Видеть себя с короткими волосами было крайне непривычно, но, как справедливо заметил Джейк, волосы отрастут.
Спустившись вниз, Китти заглянула в библиотеку, но и там никого не было. Она нашла Чарлза и Милдред в кухне.
— Мистера Джонатана и капитана Фрейзера нет дома сообщил дворецкий. — Мистер Фрейзер уехал на несколько дней, а у капитана назначена встреча за ленчем.
При этом известии Китти ощутила прилив вдохновения.
— Я хочу взять девочек на прогулку. Милдред, не могли бы вы упаковать нам ленч, чтобы мы перекусили на свежем воздухе?
— Как пожелаете, миссис Драммонд. — Милдред тут же взялась за дело и за считанные минуты собрала корзинку с бутербродами, нарезанным пирогом, салфетками и скатертью в красно-белую клетку.
— Думаю, пора вернуть лягушонка в ручей, — сказала Китти девочкам, когда они вышли из дома.
Лягушка грелась на солнышке возле фонтана.
— Может, лучше оставить его у нас в саду? — сказала Бекки.
— Но здесь ему не с кем играть, — вздохнула Дженни. — И потом, может, у него есть жена и детки, по которым он скучает… или они скучают по нему.
— А вдруг он мама, а не папа? — предположила Бекки. — Миссис Драммонд, этот лягушонок — мальчик или девочка?
— Не знаю, Бекки. — Не посвящать же девочек в секреты воспроизводства земноводных! — Но любое живое существо стремится к себе подобным.
Близнецы, однако, не считали тему исчерпанной. Бекки продемонстрировала аналитический подход к проблеме:
— Ну, если это лягушка-мама, а мы забрали ее у деток, это очень плохо.
Дженни печально задумалась:
— А может, она была рада их бросить…
Ее нижняя губка задрожала, и Китти поняла, что малышка думает о своей матери. Еще немного, и близнецы разразятся слезами и, возможно, она вместе с ними. Рассуждения девочек напомнили ей о том, как она соскучилась по собственным родителям.
— Давайте отнесем лягушонка в ручей, откуда вы его взяли.
Спустя короткое время все трое стояли на берегу, наблюдая за лягушкой, которая, плюхнувшись в воду, запрыгала к другой лягушке, сидевшей на камне.
Расстелив на склоне ручья скатерть, они сели на траву и с аппетитом перекусили. Когда с едой было покончено, Китти вытащила из кармана книгу, а близнецы растянулись на животах, положив головы на согнутые локти. История о деревянной кукле, у которой от вранья удлинялся нос, полностью завладела их вниманием.
Долгую минуту, после того как она закончила читать, девочки молчали, затем Дженни сказала:
— Пиноккио становился все уродливее, когда говорил неправду, да, миссис Драммонд?
— Но потом он перестал обманывать и превратился в обычного мальчика, — заметила Бекки.
— Значит, если мы перестанем делать плохие вещи, то не вырастем уродинами. Правда, миссис Драммонд? — спросила Дженни.
Похоже, ей удалось достучаться до них с помощью книги. Теперь Китти знала, что не зря праздновала победу. Она ласково улыбнулась:
— Правда, милая. Ты вырастешь настоящей красавицей.
Сняв шляпу, Джаред тяжело опустился на землю и прислонился спиной к стволу дерева. Нога дьявольски ныла. Как глупо с его стороны вообразить, что он способен пройти пешком две мили от дома Лоримеров до своего! Не помогло даже то, что он выбрал короткий путь вдоль ручья.