Ли Эйна. Утро нашей любви

   Джаред расстегнул пиджак и развязал галстук. День не задался с самого утра: он порезался во время бритья, потом состоялся странный разговор с Кэтлин Драммонд. Она вела себя словно кошка, проглотившая канарейку, — ему еще предстоит выяснить, в чем здесь дело. Затем он принял дурацкое приглашение на ленч, а теперь вот решил добраться до дома пешком. Что он пытается доказать? И кому?
   Принять приглашение Стефани было верхом глупости. Наверное, им двигало любопытство — десять лет назад они были любовниками. Но он еще не готов появляться в обществе, тем более с бывшей подружкой, успевшей побывать замужем и овдоветь, а теперь подыскивавшей себе нового мужа.
   Стефани вела себя как тигрица на охоте. Неужели она всегда была такой пустышкой? Когда ему было восемнадцать, он ничего не замечал, кроме белокурых волос, голубых глаз и соблазнительных округлостей. Все остальное не имело значения, пока она щедро одаривала его своей благосклонностью. И он наслаждался сексуальными радостями со всей ненасытностью восемнадцатилетнего юноши. Когда она вдруг вышла замуж за Брайана Лоримера, он был потрясен. Позже, оглядываясь назад, Джаред понял, что никогда не любил ее, как, впрочем, и она его. Поступление в Вест-Пойнт и встреча с Дианой Флеминг вытеснили из его головы все мысли о Стефани. Но когда он увидел ее сегодня, воспоминания ожили. Может ли секс между ними быть таким же замечательным, как раньше? «Безутешная вдова» предлагала ему себя каждым жестом, каждым взглядом, а ее бедный муж еще не успел остыть в могиле. Что ж, он мужчина с нормальными потребностями, глупо отвергать ее авансы. Но еще глупее принимать их — слишком легко попасть в расставленные сети. А он, черт побери, не желает постоянной привязанности.
   Джаред хмыкнул. О чем это он? На свете не существует такой вещи, как постоянная привязанность. Разве не это он пытался втолковать Кэтлин Драммонд?
   Вот уж кто действительно безутешная вдова. Ее муж уже два года, как отошел в лучший мир, а она все еще скорбит по нему. Джаред не мог не восхищаться подобной верностью. На секунду он даже позавидовал покойнику. Какими качествами должен был обладать этот Драммонд, чтобы заслужить такую любовь и преданность?
   Звук голосов вывел его из задумчивости. Джаред попытался встать, затем снова опустился на землю при виде Кэтлин Драммонд и дочерей. Они не подозревали о его присутствии, и Джаред предпочел остаться незамеченным, глядя, как они распаковывают корзинку с едой.
   Когда в последний раз он был на пикнике? Наверное, еще со Стефани. Они изобретали тысячи способов, чтобы найти местечко, где можно было уединиться.
   Джаред с интересом наблюдал, как его дочери болтают с Кэтлин, а затем зачарованно слушают, как она читает. Что же мешает ему подойти к ним, как он того жаждет и как должен был поступить с самого начала? Что это, сознание вины или страх быть отвергнутым?
   Он переключил внимание на Кэтлин. Подстриженная под эльфа, она казалась ненамного старше близнецов. Она настолько отличалась от Стефани и Дианы, что ставила его в тупик. И хотя она обладала удивительной способностью выводить его из себя, Джаред наслаждался ее обществом. Кэтлин не признавала мужского превосходства. Она никогда не стала бы угождать мужчине, но и не опустилась бы до хитростей и уловок, свойственных женщинам, которых он знал.
   Неужели эта женщина пугает его? Если нет, то почему он трусливо прячется в кустах, вместо того чтобы открыто заявить о своем присутствии? Он коснулся рубца на щеке. Нет, нельзя подвергать других такому тяжкому испытанию, как зрелище его боевых шрамов. Зачем ставить людей в неловкое положение?
   Решившись, Джаред встал, чтобы продолжить путь, как вдруг Кэтлин повернула голову и увидела его.
   Проклятие! Очередная неудача, как и полагается в такой незадавшийся день. Теперь ему ничего не остается, кроме как присоединиться к ним.
   Когда он приблизился, Кэтлин поднесла палец к губам, призывая к молчанию. Джаред остановился и увидел, что близнецы спят. Стараясь не разбудить девочек, Кэтлин осторожно встала и подошла к нему.
   — Чарлз сказал мне, что не ожидает вас с Джонатаном к ленчу, и я решила устроить девочкам пикник.
   — Вы выбрали очаровательное место.
   — Сожалею, если причинила вам неудобства, капитан Фрейзер.
   — Ни в коей мере, миссис Драммонд.
   — Что заставило вас отправиться на поиски?
   — Вообще-то, сударыня, я оказался здесь случайно. Срезал путь, возвращаясь от друзей.
   — Вы меня утешили. Зная, как легко вас расстроить… Джаред напрягся:
   — Миссис Драммонд, меня нелегко расстроить. Я боевой офицер, способный сохранять спокойствие в любых обстоятельствах!
   — Если вы не успокоитесь, капитан, то разбудите детей своим криком.
   Ее попытка сдержать смех позабавила Джареда, и они оба расхохотались.
   Кэтлин села на траву, и Джаред последовал ее примеру.
   — Девочкам понравился «Пиноккио»?
   — Кажется, да. Это дало им пищу для размышлений.
   — Ну и как, теперь вы их лучше понимаете?
   — Не то слово.
   — Что касается меня, то я был бы доволен, если бы научился хотя бы их различать.
   — Вы должны проводить с ними больше времени, капитан. Как долго вы намерены оставаться дома?
   — Пока не заживут мои раны, полагаю.
   — И куда вы отправитесь потом?
   — Куда пошлют.
   — Джонатан как-то упомянул, что вы были ранены в Индии. Я не знала, что там размещаются наши войска.
   — Там нет наших войск. Я был военным атташе в американском посольстве. В Индии множество народностей и религиозных сект. Не все из них приветствуют западное влияние, особенно американцев и англичан. Какие-то мятежники атаковали наше посольство. — Он машинально потер больную ногу. — И вот я здесь с памятными отметинами.
   — Уверена, ваши раны заживут, капитан Фрейзер. У моего дяди Флинта был такой же шрам на щеке. Через несколько лет он превратился в тонкую, почти незаметную полоску.
   — Меня заботит не столько лицо, миссис Драммонд, сколько нога.
   — О, простите. Вас, наверное, мучают боли?
   — Боль со временем пройдет. А вот хромота, боюсь, останется, и мне придется уволиться со службы.
   — Я понимаю, что это может помешать вам принимать участие в боевых действиях, капитан, но вовсе не обязательно уходить из армии.
   — Я могу только надеяться, что вы правы, миссис Драммонд.
   Он поднялся и протянул ей руку. Когда она вложила в нее свою ладонь, Джаред ощутил, что его пульс участился. Заглянув в изумленные глаза Кэтлин, он понял, что она также потрясена.
   — Спасибо, — сказала она, когда он поднял ее на ноги. На какое-то неловкое мгновение их взгляды скрестились, затем Джаред отпустил ее руку и кивнул:
   — Всего хорошего, миссис Драммонд.
   Китти проводила его взглядом. Сегодня его хромота была заметнее. Она подняла руку, еще хранившую тепло его ладони, и уставилась на нее, словно ожидала увидеть какую-то отметину, свидетельство внезапного волнения, вызванного его прикосновением. Почему она так на него реагирует? Джаред Фрейзер — сущий деспот, поглощенный лишь собственной персоной. И все же сегодня под его воинственной личиной она разглядела тревогу и неуверенность и даже прониклась к нему сочувствием. Какие еще страхи он прячет под маской неприступности и высокомерия?
   Китти подняла голову, глядя вслед высокой фигуре, с трудом продвигавшейся вдоль берега ручья. Воистину Джаред Фрейзер — сложный человек; его терзает душевная боль, не менее мучительная, чем физические страдания, которым он противостоит с таким упорством.
   Вернувшись к близнецам, Китти опустилась на землю, продолжая наблюдать за Джаредом, пока он не скрылся из виду. Вопреки собственной воле она все глубже увязала в проблемах этой семьи и не хотела, чтобы ее чувства оказались задетыми.
   Обхватив руками колени, Китти задумчиво смотрела на воду. Только пение птиц и журчание ручейка нарушали тишину, пока она сидела, ожидая, когда проснутся близнецы.
   Последний отрезок пути дался Джареду с таким трудом, что он едва нашел в себе силы подняться по лестнице. Усевшись за письменный стол, он торопливо просмотрел почту, доставленную в его кабинет Чарлзом. Вытащив из стопки конверт, помеченный штампом. «Администрация президента Соединенных Штатов», он некоторое время держал его в руке. С момента пробуждения сегодня утром его мучило мрачное предчувствие. Собственно, желание выбраться из дома и избавиться от этого чувства и побудило его принять приглашение Стефани.
   Непослушными пальцами он взял нож для разрезания бумаги и вскрыл конверт.
   Письмо начиналось с изъявления благодарности за мужество, проявленное им в Индии, и соболезнований в связи с полученными ранами. Далее говорилось, что по рекомендации полковника Хейеса, главного военного хирурга, Джаред увольняется с военной службы. Затем — после выражений благодарности за самоотверженную службу отечеству — следовало предложение поступить на дипломатическую службу.
   В последнем абзаце Джареду предписывалось явиться на церемонию награждения в июле, где ему будет вручена высочайшая государственная награда — орден Почета, присуждаемый конгрессом. Письмо было подписано Гровером Кливлендом, президентом Соединенных Штатов.
   Джаред налил себе виски и откинулся в кресле. Его худшие опасения подтвердились. Он прочел приговор в глазах полковника Хейеса, когда тот в последний раз обследовал его. Эта мысль стала кошмаром, преследовавшим его днем и ночью.
   Джаред поднял бокал, салютуя самому себе:
   — Да здравствует армия!
   Залпом проглотив содержимое, он отшвырнул бокал и обхватил голову руками. Как он любил армию: своих сослуживцев, воинское братство и традиции! Он был уверен, что прослужит в ее рядах долгие годы, и теперь проклинал злую судьбу, которая привела его в это проклятое посольство в Индии!
   Итак, армия покончила с ним: вышибла пинком под зад, похлопав по плечу и наградив орденом.
   — Ладно, президент Кливленд, можете оставить при себе ваши чертовы благодарности и награды.
   Тяжело поднявшись из-за стола, Джаред проковылял по комнате, поднял отброшенный бокал и плеснул себе еще виски.
   Спустя несколько часов ему стало совсем худо: нога ныла, голова раскалывалась. Виски не помогло, и он порылся в аптечке в поисках чего-нибудь, что могло бы приглушить боль. До недавних пор он принимал лауданум, но тот закончился, чему Джаред был только рад. Не хватает еще привыкнуть к этому зелью!
   Его вполне устроит таблетка болеутоляющего или хотя бы питьевая сода. Он обследовал апартаменты отца и Сета, но безуспешно.
   — Можно подумать, что в этом чертовом доме никто не болеет!
   Наверняка у Милдред найдутся лекарства на кухне. Спустившись вниз, Джаред услышал звуки фортепиано и подошел к двери в гостиную. Кэтлин и близнецы сидели за пианино, разучивая какую-то мелодию.
   Взгляд Джареда задержался на гувернантке его дочерей. У нее был прелестный профиль, сочетавший изящную линию подбородка и гордую посадку головы. Привлекательность Кэтлин явно не ограничивалась поразительными глазами. Они настолько приковывали к себе внимание, что остального он просто не удосужился рассмотреть. Кэтлин ударила по клавишам и пропела:
   — Та-ра-ра-бум-де-да. Кто видел моего кота? Близнецы пропели в ответ:
   — Вчера на утренней заре его видали во дворе. Та-ра-ра-ра-ра-бум-де-де!
   Джаред не мог не улыбнуться, прослушав несколько куплетов, где вместо жены фигурировал гуляка кот. Когда он в последний раз слышал эту песенку со сцены, она звучала куда более непристойно.
   Когда близнецы потребовали новую песню, Китти сказала:
   — Я сыграю вам вальс-минутку Шопена. Он длится восемьдесят секунд.
   — Но, миссис Драммонд, в минуте только шестьдесят секунд, — напомнила Бекки. — Раз так, почему вы называете этот вальс минуткой?
   — Потому что так его назвал Шопен, — сказала Китти. — Впрочем, если очень постараться, можно сыграть его и за семьдесят пять секунд.
   Когда она закончила, Джаред не без изумления признал, что Кэтлин талантливая пианистка, хотя и сомневался, что ей удалось уложиться в семьдесят пять секунд.
   Незамеченный, он отошел от двери и, только вернувшись в свою комнату, сообразил, что так и не раздобыл ничего, что могло бы облегчить боль.
   Рухнув в кресло, он потянулся за бутылкой.
 
   Джонатан не вернулся к ужину, Джаред также не появился, но их отсутствие с успехом компенсировал Сет. Со свойственным ему обаянием он легко завладел вниманием близнецов и беспардонно льстил Китти, подшучивая над ее новой прической. Китти не одобряла подобного поведения, но это было столь неотъемлемой частью его общительной натуры, что у нее не хватало духа одернуть его.
   Позже, когда она укладывала девочек спать, Бекки спросила:
   — Миссис Драммонд, а что мы будем делать завтра?
   — Я еще не думала об этом, Бекки. А что, у вас есть какие-нибудь особые пожелания?
   — Хорошо бы снова сходить в столовую, — мечтательно произнесла Дженни. Бекки засмеялась:
   — Дядя Сет сказал, что это не столовая, а ресторан.
   — Ну и что? Все равно я хотела бы снова туда пойти.
   — Ладно, дайте мне подумать. Что-нибудь должно прийти в голову. — Китти поцеловала каждую из девочек в щеку и пожелала им спокойной ночи.
   Оказавшись в своей комнате, Китти задумалась о завтрашнем дне. Она уже сводила девочек за покупками, в ресторан, на пикник и теперь предпочла бы занять их чем-нибудь другим. Наверняка есть немало способов развлечь восьмилетних девочек.
   Вот если бы они были на ранчо, тогда… Ну конечно, они могли бы покататься на пони! Правда, придется попросить разрешения у Джареда, но едва ли он станет возражать.
   Китти спустилась вниз и постучалась в его комнату. Не дождавшись ответа, она снова постучала.
   — Капитан Фрейзер!
   Судя по свету, пробивавшемуся из-под двери, он был в комнате и еще не лег спать. Китти снова постучала и позвала громче;
   — Капитан Фрейзер, это Кэтлин Драммонд. Вы не могли бы уделить мне минутку?
   — Убирайтесь! — рявкнул он. — Проклятие, я не желаю, чтобы меня беспокоили.
   Господи, ну и хам! Джаред Фрейзер — самый вспыльчивый и непоследовательный человек, какого ей приходилось встречать.
   Вернувшись к себе, Китти выместила свое раздражение на подушках и взяла со столика «Странную историю доктора Джекила и мистера Хайда». Возможно, книга поможет ей разобраться в противоречивой натуре Джареда Фрейзера.

Глава 7

   На следующее утро, открыв дверь в комнату близнецов, Китти застыла на месте.
   Столик для игр был усыпан прядями остриженных волос. Даже Бонни с Бибби пали жертвами ножниц.
   — О Боже! Что еще вы натворили? — воскликнула Китти, кинувшись к ним.
   — Вам пришлось остричься по нашей вине, миссис Драммонд, — сказала Бекки.
   — Мы подумали, что будет справедливо, если мы тоже отрежем волосы, — добавила Дженни.
   — О, девочки, — простонала Китти. — Что мне с вами делать?
   — Вы опять на нас сердитесь, миссис Драммонд? — спросила Бекки, понурив голову.
   Дженни подняла на Китти удрученный взгляд.
   — Мы сделали это, потому что сожалеем. Бонни с Бибби тоже сожалеют.
   Сердце Китти переполнилось нежностью и состраданием.
   — О, девочки. — Чуть не плача, она опустилась на колени и притянула их в свои объятия. — Ваши волосы отрастут, милые, а вот у Бонни с Бибби вряд ли.
   На минуту она прижала их к себе, борясь со слезами. Затем поднялась на ноги.
   — Боюсь, ваших родных хватит удар. Давайте посмотрим, что можно сделать, чтобы свести ущерб к минимуму. — Китти взяла ножницы. — Бекки, начнем с тебя.
   Она посадила девочку на стул и попыталась подровнять обкромсанные пряди. Когда она закончила, волосы едва прикрывали уши Бекки, а на лбу красовалась челка.
   Китти отступила на шаг, чтобы оценить результат.
   — Бекки, детка, теперь у тебя такая же прическа, какая была у Бонни и Бибби. Теперь ты, Дженни.
   Китти принялась за стрижку, обрезая неровные вихры. Она приступила к челке, когда в комнату вошел Джаред.
   — Вы соображаете, что делаете? — загремел он, с ужасом уставившись на дочерей.
   Китти выпрямилась и повернулась к нему лицом. Гнев резче обозначил его черты, губы сжались, глаза яростно сверкали.
   — Как вы посмели остричь моих дочерей, словно овец! На сей раз вы зашли слишком далеко, сударыня. Ваш выбор наказаний свидетельствует о злобной и мелочной натуре. Вы имеете дело с восьмилетними детьми, а не с закоренелыми преступницами.
   — Капитан Фрейзер, вы не так поняли. Я всего лишь пытаюсь…
   — Избавьте меня от ваших объяснений, миссис Драммонд. Мы больше не нуждаемся в ваших услугах. Я требую, чтобы вы немедленно покинули наш дом. Когда упакуете вещички, зайдите ко мне за чеком.
   Он выскочил из комнаты, не позволив ей сказать ни слова в свое оправдание.
   На протяжении всей его тирады близнецы не проронили ни звука, окаменев от страха и потрясения. Но как только он вышел, разразились слезами.
   — Ну-ну, девочки, — ворковала Китти, прижав их к себе. Бекки подняла к ней заплаканное личико:
   — Это мы виноваты, что папа накричал на вас. Дженни крепко обхватила ее:
   — Мы не хотим, чтобы вы уходили, миссис Драммонд.
   Глаза Китти заблестели от сдерживаемых слез. Она с самого начала знала, что не задержится в доме Фрейзеров, но никогда не думала, что придется уходить таким вот образом. И теперь, когда пришло время расставаться, ощущала тяжесть на сердце — она привязалась к близнецам и чувствовала себя виноватой, оставляя их на милость деспотичного, поглощенного собой отца.
   Поцеловав на прощание рыдающих девочек, Китти поспешно удалилась, опасаясь, что не выдержит и тоже разревется.
   С каждым предметом, который она швыряла в чемодан, ее гнев нарастал. Самонадеянный болван! Подумать только, она чуть было не прониклась к нему сочувствием! Какая бездарная трата душевных сил с ее стороны!
   — Да, Кэтлин Драммонд, это тебе не «Трипл-Эм», — произнесла она вслух. — Добро пожаловать в реальный мир. У парадной двери ее поджидал удрученный Чарлз.
   — Мы с женой очень огорчены, что вы покидаете нас, миссис Драммонд.
   — Спасибо, Чарлз. Вы с Милдред были очень добры. Когда мистер Фрейзер вернется, пожалуйста, передайте ему, что я сожалею, что не имела возможности попрощаться с ним.
   — Обязательно, миссис Драммонд. Капитан Фрейзер просил передать вам это.
   Китти взглянула на чек в руке Чарлза.
   — Скажите капитану Фрейзеру, что он может взять этот чек и… и… подавиться им. До свидания, Чарлз. Спасибо за все.
   Полыхая праведным гневом, она зашагала по подъездной аллее мимо Сета, подъехавшего в коляске. Он резко натянул вожжи.
   — Эй, нянюшка Китти, куда это вы собрались?
   — Капитан Фрейзер освободил меня от обязанностей гувернантки, так что я возвращаюсь в дом своей кузины.
   Сет спрыгнул с коляски и выхватил, у нее чемодан.
   — Давайте я вас подвезу.
   — Не стоит. Это совсем близко, я могу дойти пешком.
   — И слышать не желаю. У вас тяжелый чемодан, мисс Китти.
   Он положил чемодан в коляску, затем усадил в нее Китти.
   — Как вы узнали мое домашнее прозвище?
   — Встретил Джейка Кэррингтона вчера вечером. Кстати, он рассказал, что случилось с вашими волосами. Эти проказницы — настоящая погибель для гувернанток, но я их обожаю.
   — Признаться, я тоже. Мы преодолели наши разногласия и даже подружились.
   — Тогда почему вы уходите, Китти? — Он остановил коляску перед крыльцом Кэррингтонов. — Отец будет огорчен, когда узнает об этом.
   — Я же сказала: ваш брат освободил меня от обязанностей гувернантки.
   — Вы хотите сказать, что он уволил вас? Но почему?
   — Видите ли, близнецы, преисполнившись раскаянием, остригли собственные волосы.
   — Милостивый Боже! — Сет покачал головой. — Бедняжкам необходима мать.
   — Сет, возможно, я лезу не в свое дело, но мне любопытно, какой была их мать. Не понимающим надо быть, чтобы бросить своих детей.
   — Вы бы поняли, если бы хоть раз увидели Диану. Джареду не следовало жениться на ней.
   — Так вы считаете, что вина лежит на нем?
   — Они оба виноваты. Возможно, если бы он не связал свою судьбу с армией, все сложилось бы иначе. Трудно сказать.
   Он помолчал.
   — Когда они познакомились, Джаред заканчивал академию. Он считался одним из самых завидных женихов в Далласе. Незадолго перед этим Диана, потерявшая родителей в железнодорожной катастрофе, переехала в Даллас к своей тетке. Оба были молодыми, но достаточно взрослыми, чтобы понимать, что делают. Джаред не скрывал своей любви к армии. Он с детства мечтал о военной карьере и, если бы его не приняли в Вест-Пойнт, по всей вероятности, поступил бы в действующую армию. Диана отлично это знала, когда выходила за него замуж.
   — А Диана, о чем мечтала она?
   — Быть Дианой. Я искренне полагаю, что она никогда не задумывалась о будущем. Возможно, в этом и заключался секрет ее обаяния. Она любила вечеринки, внимание, роскошь. Красивая, жизнерадостная девушка, с которой всегда легко и приятно.
   — У меня есть кузина, вполне подходящая под это описание, но Синтия всей душой предана своему мужу и детям. Нет такой силы, что могла бы разлучить их.
   — Говорят, противоположности притягиваются, и если на свете есть два человека, в наивысшей степени соответствующие этому утверждению, так это Джаред и Диана. У них не было ничего общего. К тому же Джаред вечно отсутствовал.
   — Но ведь она могла поехать с ним.
   — Она пыталась, но жизнь в военном гарнизоне показалась ей слишком скучной.
   — Как может быть скучно в Индии? Это звучит так заманчиво.
   — Назначение в Индию пришло намного позже. А вначале были пыльные форпосты на западных территориях. Я учился в школе, когда Диана вернулась домой и родила близнецов. Отец рассказывал, что вскоре после этого она… В общем, она начала встречаться с другими мужчинами и по прошествии четырех лет сбежала с одним из них.
   — Пожалуй, это объясняет, почему она оставила Джареда, но не дает ответа на вопрос, почему бросила детей.
   — Близнецы были частью ошибки, связанной с ее браком. Она покончила со всем этим, когда развелась с Джаредом.
   — И что, с тех пор она ни разу не попыталась увидеться с ними?
   Сет покачал головой:
   — Даже не писала.
   — А как отнесся Джаред к крушению своего брака?
   — Не знаю; он ни с кем не делился своими переживаниями. Ну а теперь расскажите мне, почему мой братец решил уволить лучшую гувернантку, какая только была у его дочерей.
   — Он вошел в комнату, когда я пыталась подровнять девочкам волосы, и обвинил меня в том, что я остригла их в качестве наказания.
   — Почему же вы не объяснили ему, что случилось на самом деле?
   — Он не дал мне и рта раскрыть. Просто велел выметаться из дома.
   — Джаред вспыльчив, но справедлив и, если бы знал правду, никогда бы так не поступил.
   Вспомнив ссору братьев, случайно подслушанную ею, Китти усомнилась, что Джаред способен быть справедливым хоть в чем-нибудь.
   — Может, оно и к лучшему. Сет. Я ведь собиралась уйти в любом случае. Ваш отец уговорил меня присмотреть за девочками, пока он не найдет постоянную гувернантку.
   — Что вы намерены теперь делать?
   — Поеду в Нью-Йорк.
   Сет помог ей вылезти из коляски. Вытащив чемодан, он поставил его на крыльцо, затем взял ее руку и поцеловал.
   — Мне будет не хватать вас, Китти. Вы осветили мое унылое существование.
   Сердце Китти защемило. Если обвинения Джареда имеют под собой почву, что станет с этим обаятельным молодым человеком?
   — Берегите себя, Сет.
   Она печально смотрела, как он сел в коляску и уехал.
   Кэррингтоны сидели за завтраком, когда Китти бодро вошла в столовую.
   — Я опять вернулась, но теперь уже навсегда.
   — Добро пожаловать, дорогая! — воскликнула Бет. — Ты как раз к завтраку. Садись и поешь с нами.
   — Как я погляжу, Джонатану не потребовалось много времени, чтобы найти гувернантку, — заметил Джейк, выдвигая для нее стул.
   — Не думаю, что он ее нашел. Вообще-то он уехал пару дней назад и пока не возвращался.
   — Тогда я ничего не понимаю, — сказала Бет. — Разве ты не собиралась подождать, пока Джонатан найдет подходящую гувернантку для своих внучек?
   Китти скорчила хмурую гримасу:
   — Я-то собиралась, но меня уволили.
   — Ты шутишь? — Бет недоверчиво улыбнулась.
   — Ничуть. Джаред Фрейзер выставил меня. Пока они завтракали, Китти рассказала о событиях двух последних дней, за исключением подслушанной ссоры между Джаредом и Сетом.
   Джейк подошел к проблеме практически:
   — По-моему, это типичное недоразумение. Вам надо поговорить, и все разъяснится.
   — Честно говоря, я испытываю облегчение. Хорошо, что все кончилось раньше, чем я успела привязаться к близнецам. И потом, может, это заставит Джареда уделять больше времени дочерям.
   — Кстати, как он себя чувствует?
   — Не уверена, что могу судить об этом, Джейк. Мой опыт общения с ним крайне ограничен и не слишком приятен. Мне кажется, он страдает от болей в раненой ноге. И…
   Бет подалась вперед:
   — Что, Китти?
   — Он склонен предаваться меланхолии. У меня сложилось впечатление, что Джаред очень несчастен.
   — Возможно, ты и права, — сказал Джейк. — Достаточно вспомнить, что его бросила жена, а теперь еще раны, полученные в Индии. — Он отложил салфетку и поднялся. — Увидимся за обедом, мои прекрасные дамы. Ведите себя хорошо.