Ли Эйна. Утро нашей любви

   — Может, ты постараешься его полюбить, Китти? — взмолилась Дженни. — Нас ты тоже не любила, а теперь любишь, правда?
   Бекки энергично кивнула головой в знак согласия.
   — И потом, мы-то любим тебя, даже если папа не любит.
   — Отношения между женщинами и мужчинами гораздо сложнее, дорогие. Вы слишком малы, чтобы понять это. Кстати, поэтому у вас и возникают проблемы с гувернантками. Вместо того чтобы довериться взрослым, которые желают вам только добра, и считаться с чувствами других людей, вы думаете исключительно о собственных желаниях — совсем как ваш отец. Это очень эгоистичный подход.
   — Но мы больше не будем так поступать, — сказала Дженни, — потому что не хотим вырасти уродинами с длинными, как у Пиноккио, носами. Мы же обещали тебе, что будем хорошими, помнишь?
   — И мы были бы, Китти, если бы миссис Уиппл не оказалась такой злой.
   — Возможно, но я не верю, что все предыдущие гувернантки были злыми; тем не менее вы выжили их, всех до одной. Если бы вы действительно любили меня, как утверждаете, то сдержали бы свое слово. — Она встала и улыбнулась девочкам. — А теперь давайте сходим за моей одеждой.
   Джаред стоял у окна, когда Китти с близнецами вышли из дома. Он вдохнул свежий воздух, радуясь, что последовал ее совету и открыл окно.
   Совету! Джаред фыркнул. Скорее, приказу. Кэтлин Драммонд полагает, что может командовать им, как генерал безусым лейтенантом.
   Может, она и имеет подход к детям, но ни черта не смыслит в мужчинах. Подумать только, обвинить человека в беспробудном пьянстве, когда он всего лишь хотел побыть один и подумать о будущем! Неужели так трудно понять, что его лишили единственного занятия, которое он любил, и единственной жизни, что он знал. Ему нужно время, чтобы свыкнуться с этой мыслью и начать новую жизнь. А разве она сама не занята тем же самым? Что хорошо для гусыни, сгодится и гусаку, не так ли? Чертова женщина! Кажется, он заразился ее пристрастием к поговоркам.
   Что плохого в том, что он пытался найти ответы на мучившие его вопросы? А где прикажете размышлять, как не в уединении за рюмкой бренди? Разве она сама не искала уединения, разъезжая по пустынным просторам того самого ранчо, которым так гордится?
   Боже, как же он не заметил этого сходства раньше? Оба они вынуждены отказаться от того, что служило им убежищем долгие годы: он от армии, а она от своего обожаемого «Трипл-Эм».
   Джаред снова посмотрел в окно. Вся троица, размахивая сцепленными руками, шагала по подъездной аллее. Что ж, надо отдать ей должное: она любит его дочерей ничуть не меньше, чем они ее.
   Нельзя также отрицать, что он находит ее привлекательной. Настолько, что чуть было не поцеловал. Бог свидетель, она достаточно желанна, а он всего лишь мужчина.
   Но как же она его раздражает! Что за манера спорить по любому поводу? Хотя, признаться, ее доводы довольно убедительны — если, конечно, она не берется судить о нем. А эти бесконечные придирки, будто бы он пренебрегает отцовским долгом!.. Неужели она и вправду думает, что он не любит своих дочерей? Не мечтает, чтобы они радовались ему и улыбались, как улыбаются ей, Сету, отцу? Ах, если бы он был рядом с ними, когда они подрастали! А так — он не видел их первых шагов, не слышал первых слов, а у них нет ни единого воспоминания о том, как отец утешал их, когда они плакали, или обнимал, когда им было страшно. Время упущено, и уже ничего не вернешь.
   Каждый раз, приезжая в отпуск, Джаред прилагал массу усилий, чтобы сблизиться с дочерьми, но чем старше они становились, тем больше требовалось усилий — и тем сильнее они отдалялись от него.
   Когда Диана сбежала, ему следовало перевестись в Соединенные Штаты или взять девочек с собой в Индию. Но он ошибочно полагал, что им будет лучше и спокойнее дома.
   Как преодолеть эту отчужденность? Он боится близнецов, а они боятся его. Каждую ночь с момента своего возращения, когда весь дом засыпал, Джаред заходил в комнату дочерей и с болью в сердце смотрел на дорогие ему лица. Как тосковал он по ним все эти годы! И какую цену они заплатили за его эгоизм.
   «Дьявол, Кэтлин, неужели мне никогда не избавиться от твоих обвинений?»
   Джаред тряхнул головой. Вот до чего довела его эта женщина! Он уже ведет с ней мысленные беседы.
   Будь проклята его неспособность выразить любовь к тем, кто ему дорог! Но было ли в его жизни время, когда он чувствовал себя любимым? Мать, обожавшая Сета, едва замечала старшего сына. Отец старался быть справедливым, но ласковый и открытый Сет всегда выигрывал по сравнению с замкнутым и сдержанным Джаредом. Даже с братом, казалось бы, любившим всех, у него не сложилось близких отношений. То же самое можно сказать и об армии: он дружил со многими, но никого не пускал в душу.
   Тем не менее, он с дурацкой поспешностью женился, наивно полагая, что брак сам по себе является залогом супружеской любви, и жестоко просчитался.
   И вот теперь ему предстоит сражение, самое тяжелое в его жизни: он должен завоевать любовь собственных дочерей. Неужели его опять отвергнут?
   Взгляд Джареда снова обратился к трем фигуркам на подъездной аллее, прежде чем они исчезли из виду. Китти вернулась. Это карма. Добрая карма.
   «Помоги мне, Кэтлин Драммонд. Умоляю тебя, помоги…»
   Когда Китти с близнецами вернулись, в холле их встретил Чарлз:
   — Кэтлин, не могли бы вы уделить мне минутку?
   — Разумеется. Девочки, идите наверх и подождите меня в своей комнате.
   — Почему мы всегда должны подниматься к себе, когда тебе нужно поговорить? — поинтересовалась Бекки. Китти в ответ только сдвинула брови. — Ладно. Пойдем, Дженни. Наверное, мы слишком малы, чтобы это понять.
   Как только девочки удалились, Китти повернулась к Чарлзу:
   — Так что случилось?
   — Я хотел бы поблагодарить вас, Кэтлин. Сам Бог послал вас в этот дом. Не представляю, что бы мы с женой делали без вас.
   — Вы же знаете, Чарлз, что мне небезразлична судьба близнецов.
   — Дело не только в близнецах. Вы помогли и капитану Фрейзеру.
   Китти покачала головой:
   — Вряд ли. Боюсь, мои слова не произвели на него никакого впечатления.
   — Не знаю, что вы там сказали, но это сработало. После того как вы ушли, капитан спустился вниз, велел немедленно навести порядок в его комнате и сказал, что выйдет к обеду. Затем принял ванну и переоделся.
   — Вот так сюрприз! Капитан Фрейзер — загадочная личность. Не думаю, что я когда-нибудь пойму его.
   — Вы слишком скромны, Кэтлин. По моим наблюдениям, вы его очень хорошо понимаете.
   — Спасибо, но сомневаюсь, что капитан согласится с этим. Впрочем, я достаточно его понимаю, чтобы знать, что он никогда не делает того, чего не хочет.
   Китти двинулась вверх по лестнице, но Чарлз задержал ее:
   — Еще один вопрос, Кэтлин. Милдред просила узнать, не хотите ли вы чего-нибудь особенного на обед?
   — А капитан Фрейзер ничего не заказал?
   — Нет, мэм.
   — Лично мне нравится все, что готовит Милдред, но если вас интересует мое мнение, то неплохо бы приготовить любимое блюдо капитана. Чарлз понимающе усмехнулся:
   — Я передам ей.
   Китти уже закончила распаковывать вещи, когда сообразила, что близнецы не пришли к ней в комнату. Поскольку это было весьма необычно, Китти поспешила к ним и замерла на пороге. В кресле сидел Джаред и читал вслух.
   Он был чисто выбрит, аккуратно причесан и казался невероятно красивым в темно-бордовом смокинге и серых брюках.
   — Не хотелось бы прерывать вас, капитан Фрейзер, но приближается время, обеда. Девочки должны привести себя в порядок, прежде чем спускаться вниз.
   Бекки застонала:
   — О Китти!.. Мы как раз остановились на самом интересном месте.
   Джаред удивил Китти, вмешавшись:
   — Книга никуда не денется. Милдред старалась, готовя обед, давайте хотя бы покажем ей, что мы ценим ее хлопоты.
   — Но, папа, — возразила Дженни, — ты же сам почти никогда не спускаешься…
   — Ладно, Дженни. Давай вымоем руки, — быстро сказала Бекки. Она схватила сестру за руку, и они скрылись в ванной.
   — Похоже, близнец, родившийся на десять минут раньше, чуточку сообразительнее, — усмехнулся Джаред.
   — Удивительно, что вы это заметили, капитан. Бекки верховодит в этой парочке.
   — Такова жизнь, Кэтлин, кто-то верховодит, а кто-то подчиняется.
   — И к какой же категории вы относите себя? Джаред ухмыльнулся.
   — Это зависит от того, нет ли вас рядом, — заявил он и вышел из комнаты.
   Хорошее настроение Джареда ощущалось на протяжении всего обеда, хотя сам он говорил мало. Близнецы оживленно болтали, не подозревая, что отец наблюдает за каждым их движением. Это, однако, не ускользнуло от внимания Китти. Джаред выглядел как кот, проглотивший канарейку, и она гадала, что же он затеял.
   Позже, покончив с дневными делами, Китти вышла в сад в поисках тишины и покоя.
   В воздухе пахло дождем. Сидя на скамье, она размышляла о неожиданном повороте, который приняли события минувшим днем. Да, жизнь в городе не назовешь скучной.
   — Я так и думал, что найду вас здесь.
   Китти не удивилась, когда Джаред присоединился к ней.
   — Похоже, собирается гроза, — заметил он.
   — Если и нет, мы всегда можем устроить собственное представление с громом и молнией.
   — У вас замечательное чувство юмора, Кэтлин. А вкупе с красотой получается просто неотразимое сочетание.
   — Воистину сегодня день сюрпризов. Это был комплимент, капитан, или мне почудилось?
   — Вам не почудилось.
   — Тогда позвольте ответить вам тем же. Вы приложили сегодня героические усилия, чтобы наладить отношения с близнецами. Не знаю, что вас подвигло на это, но я очень рада и хотела бы извиниться, если мои слова прозвучали слишком резко.
   — Не более чем обычно, Кэтлин. Мы с вами только и делаем, что ссоримся, независимо от обсуждаемой темы.
   — Пожалуй.
   — Как вы думаете, если очень постараться, мы могли бы обуздать себя?
   — Вы предлагаете перемирие, капитан?
   — Ради детей, разумеется.
   — Если вы действительно этого хотите, я согласна, — сказала Китти.
   Ее насторожило выражение «кошки, проглотившей канарейку», снова появившееся на его лице, но если это пойдет на пользу близнецам, то она последний человек, кто станет возражать.
   — Пожмем друг другу руки?
   Джаред протянул руку, и она вложила в нее свою. Прикосновение его теплой ладони отозвалось покалыванием в пальцах и волной возбуждения, прокатившейся по ее телу.
   Китти не могла отвести глаз от его завораживающего взгляда. Она чувствовала, что должна что-то сделать, сказать, чтобы прервать затянувшееся молчание, становившееся все более напряженным.
   — Вы не передумали насчет поездки в Вашингтон? — спросила она, осторожно отняв у него руку. Внезапный контраст был подобен погружению руки из пылающего огня в ледяную воду.
   — Кэтлин, перемены во мне, которые вы изволили заметить, имеют свои пределы. Не требуйте от меня слишком многого. Вы же сами говорили, что, прежде чем ходить, нужно научиться ползать.
   — А как насчет вашего будущего? Вы пришли к какому-нибудь решению?
   — Вообще-то да. Я решил написать книгу.
   — Неужели? Как интересно! И о чем же? Наверное, что-нибудь эпическое, вроде описания осады Спартака в Фермопилах или подробного изложения битвы при Бородино, состоявшейся между русскими и французскими армиями.
   — После длительных размышлений я решил написать роман, где главным действующим лицом будет армейский офицер.
   — Ну, вы меня утешили, — сказала Китти.
   — Тем, что предпочел художественный вымысел?
   — Что это не автобиография.
   Джаред запрокинул голову и расхохотался. В его смехе, теплом и хрипловатом, звучало искреннее веселье.
   — Невероятно! Оказывается, вы способны смеяться.
   — Не дай Бог, если это превратится в привычку, — отозвался он с притворным ужасом. Китти рассмеялась:
   — Сомневаюсь, что такое возможно, капитан. Очень сомневаюсь.
   Сверкание молнии и последовавший за этим раскат грома напоминали о быстром приближении грозы. Вздохнув, Китти набрала полную грудь душистого воздуха, и они поспешили в дом, когда крупные капли дождя застучали по земле.
   Китти села на постели, разбуженная раскатами грома, столь оглушительными, что казалось, сотрясается весь дом. Даже сквозь занавешенные окна она видела зигзаги молний, рассекавшие ночное небо.
   Внезапно дверь распахнулась, и две маленькие фигурки кинулись к ее кровати. Китти приглашающим жестом откинула одеяло, и Бекки с Дженни, прижимая к себе Бонни и Бибби, забрались в постель по обе стороны от нее. Их маленькие тела сотрясала крупная дрожь. Обхватив девочек руками, Китти притянула их ближе.
   — А ты не боишься молнии, Китти? — тихонько спросила Бекки.
   — Во всяком случае, не так, как раньше. Пожалуй, меня больше пугает гром.
   — Ты хочешь сказать, что не боялась молний, даже когда была маленькой? — недовольно воскликнула Дженни.
   — Ну, тогда я очень боялась. Никогда не забуду одну ночь. Мне было тогда шесть или семь лет. Обычно, когда начиналась гроза, я забиралась в постель к родителям, но в ту ночь их не было дома. Они отправились в город и не успели вернуться вовремя, так что мы с братом остались одни. Джошу тогда было четырнадцать. Гром так грохотал, а молнии сверкали так ослепительно, что я решила, будто наступил конец света.
   — И что ты сделала? — спросила Дженни, прижимаясь еще теснее.
   — Я так испугалась, что вылезла из своей постели и забралась в родительскую. Я уткнулась носом в мамину подушку, чтобы ощущать запах ее духов, а руку положила на ту сторону постели, где обычно спал папа. Мне казалось, что так они будут ближе и смогут защитить меня своей силой и теплом.
   А потом пришел Джош и спросил, не боюсь ли я грозы. Мне не хотелось, чтобы он считал меня неженкой, и я сказала, что нет. Помню, он улыбнулся и сказал: «Ты молодец, котенок». И вдруг мне стало совсем не страшно.
   — Почему, Китти? Гроза кончилась? — спросила Бекки.
   — Нет, милая, не кончилась. Просто я почувствовала себя в безопасности, окруженная любящими людьми.
   — Но ведь твои родители еще не вернулись домой, — сказала Дженни.
   — Да, физически их там не было, но, лежа в их постели, я ощущала их присутствие, знала, что они любят меня и беспокоятся обо мне. И это позволяло мне чувствовать себя в безопасности. А теперь я открою вам один секрет, если вы пообещаете никому о нем не рассказывать.
   Девочки дружно кивнули:
   — Обещаем.
   — Хотя я стала взрослой, каждый раз, когда меня что-нибудь пугает, я думаю о своих маме и папе, и мне больше не страшно.
   — У нас нет мамы и папы, — вздохнула Дженни. — У нас только папа.
   — А вот и нет, — возразила Бекки, — у нас тоже есть мама. Каждый должен иметь папу и маму.
   — Почему? — спросила Дженни.
   — Потому что так полагается, — заявила Бекки. — Даже если они тебя не любят.
   — Вот почему я хочу, чтобы у нас были папа и мама, — грустно сказала Дженни. — Они любят своих детей. Если бы мы знали, что нас любят, мы бы тоже не боялись молнии.
   Китти чуть не расплакалась от жалости к двум крохам, отчаянно нуждавшимся в родительской любви — той самой, которую она воспринимала как должное, когда росла. Как трагично, что Джаред Фрейзер не в состоянии понять, насколько близнецы нуждаются в его любви.
   — Дженни, твой папа любит тебя.
   — Нет, — сказала Дженни. — И потом, он скоро уедет, как уехала наша мама.
   Китти почти приветствовала очередную вспышку молнии: это отвлекло близнецов от рискованной темы.
   Бекки втянула голову в плечи, напуганная раскатом грома.
   — Китти, а отчего бывает молния?
   — Это связано с электростатическими процессами, которые протекают в атмосфере;
   Дженни высунулась из-под одеяла, от страха натянутого на голову.
   — В чем?
   Китти понадобилось несколько секунд, чтобы понять вопрос.
   — В атмосфере, Дженни. Так называется воздух, окружающий землю.
   — А что такое электро-какие-то процессы? — полюбопытствовала Бекки. — Я слышала, как Поппи говорил дяде Сету, что хочет провести в дом электричество. Что, у нас в доме тоже будут сверкать молнии? — Ее глаза округлились.
   — Нет, дорогая. Он имел в виду электрический ток, который возникает при взаимодействии положительных и отрицательных зарядов.
   — А что это такое?
   — Не имею ни малейшего понятия, — призналась Китти, что вызвало радостные смешки близнецов, закончившиеся дружным смехом всех троих. — Я читала, что один человек, по имени Томас Эдисон, придумал, как использовать электрический ток для освещения, — сказала Китти. — Об этом и говорил ваш дедушка. Вот что: завтра утром мы раздобудем книгу, где все это описывается, и прочитаем. — Она поцеловала каждую в лоб. — А теперь давайте спать, девочки. Гроза скоро кончится.
   — Нам с Бибби слишком страшно, чтобы спать, — пробормотала Дженни в полудреме.
   — Нам с Бонни тоже, — вымолвила Бекки, с трудом удерживая глаза открытыми.
   — И мне, — сказала Кити, закрывая глаза.
   Гроза разбудила Джареда. Встревоженный, что раскаты грома испугали близнецов, он сел на постели, а затем встал и набросил халат. Завязывая пояс, он вдруг вспомнил, как боялся вспышек молний в их возрасте. Впрочем, он и теперь испытывал трепет — надо быть совсем безмозглым, чтобы не относиться с должным почтением к неистовству природы.
   Он поспешил в комнату близнецов и обнаружил, что их нет в постели.
   — Бекки, Дженни, — тихо окликнул он и вошел внутрь, полагая, что они спрятались от грозы. Не дождавшись ответа, Джаред зажег лампу и проверил ванную и туалет. Даже заглянул под кровать. Где бы они ни прятались, в комнате их не было.
   Теряясь в догадках, Джаред вышел в коридор и только сейчас заметил, что дверь в комнату Кэтлин распахнута настежь.
   Очередная вспышка молнии осветила картину, запечатлевшуюся в его памяти навеки. Кэтлин спала, обнимая его спящих дочерей, свернувшихся калачиком по обе стороны от нее.
   Они являли собой совершеннейшую картину, какую мечтает изобразить каждый истинный художник.
   В течение долгой минуты Джаред благоговейно взирал на них, затем вернулся в свою комнату.
   Никогда еще собственная постель не казалась ему такой пустой.

Глава 11

   Разгул стихии уже начал стихать, когда в последнем яростном порыве удар молнии расколол надвое березу, росшую неподалеку от дома. Часть загоревшегося ствола рухнула на крышу, пробив в ней огромную дыру.
   Искры от пылающего дерева попали на стопку старых журналов, и пожелтевшие страницы мгновенно воспламенились. В считанные секунды пламя охватило стоявшее поблизости кресло и перекинулось на сложенные у стены книги. Шипя и потрескивая, огонь быстро распространился по чердаку, проникая во все закоулки и яростно пожирая все на своем пути. Клубы дыма вырывались наружу через дыру в крыше и просачивались вниз сквозь щели в полу.
   Когда дерево обрушилось на крышу, дом основательно тряхнуло. Вскочив с постели, Джаред услышал испуганные крики близнецов и тут же ощутил запах дыма. Распахнув дверь своей спальни, он обнаружил, что коридор затянут серой пеленой.
   — Капитан Фрейзер! Капитан Фрейзер! — донесся снизу крик Чарлза.
   — Чарлз, дом горит. Вызовите пожарную команду и уведите Милдред. Я позабочусь об остальных.
   — Джаред, — позвала Китти.
   — Иду! — крикнул он в ответ.
   Хотя на верхнем этаже пока еще не было пламени, дым сгущался с каждой секундой, затрудняя дыхание. Нужно было срочно вывести всех из дома.
   Взяв близнецов за руки, Китти быстро повела их по коридору. Выскочивший навстречу Джаред подхватил одну из девочек под мышку и взял Китти за руку:
   — Давайте выбираться отсюда.
   Дым уплотнился, и видимость ухудшилась еще больше.
   — Держите меня за пояс, Китти, — велел он, отпустив ее руку. Почувствовав, что она взялась за его пояс, Джаред осторожно двинулся вдоль стены к лестнице и с облегчением обнаружил, что может видеть первый этаж.
   Внезапно Дженни воскликнула:
   — Бибби! Я забыла Бибби! — Она вырвала руку у Китти и побежала назад.
   — Дженни, стой! — крикнула Китти. Она кинулась было следом, но Джаред удержал ее на месте и вручил ей Бекки.
   — Выведите ее из дома! — приказал он, устремившись назад.
   — Дженни! — крикнул он и закашлялся от дыма, попавшего в легкие. Глаза слезились. Дым был таким плотным, что Джаред ничего не видел и двигался на ощупь вдоль стены. Тот же самый дым лишал воздуха и его маленькую дочку. Что, если она уже потеряла сознание, а он прошел мимо? — Дженни, ты слышишь меня? — в отчаянии закричал он. — Дженни, ты здесь? Ответь мне.
   — Папа!
   Слабый голосок донесся откуда-то спереди, и Джаред сообразил, что она должна быть в комнате Китти.
   Жар усиливался, в густом дыму уже вспыхивали искры.
   При мысли, что потолок может в любой момент рухнуть им на головы, ему стало совсем плохо.
   Он добрался до распахнутой двери, которая вела в комнату Китти, но ничего не увидел. Ориентируясь на звук всхлипываний, Джаред нашел Дженни, свернувшуюся в комочек на полу. Подхватив девочку на руки, он в отчаянии огляделся. О том, чтобы возвращаться к лестнице, не могло быть и речи. Они задохнутся в дыму. Единственная надежда на окно.
   Черное облако дыма вырвалось через образовавшееся отверстие, как только он поднял оконную раму. Джаред высунул голову, судорожно вдыхая воздух в горящие легкие. Посадив Дженни на подоконник так, чтобы ее голова находилась снаружи, он лихорадочно озирался по сторонам в поисках выхода. За окном росло дерево, но оно находилось слишком далеко, чтобы перебраться на него даже без ребенка на руках.
   Внизу он увидел Кити с Бекки и экипаж, стремительно подкативший к дому. Из него выскочили супруги Кэррингтоны, а также Синтия и Дэвид Кинкейды. Увидев Китти, они бросились к ней.
   — Мы возвращались домой из оперы и увидели огонь. С вами все в порядке? — спросила Бет.
   — Джаред и Дженни внутри!
   — О Боже! — выдохнула Бет.
   Синтия скинула свой плащ и закутала в него Бекки.
   — Золотко, давай посадим тебя в экипаж, чтобы ты не мокла под дождем, хорошо? Бекки покачала головой:
   — Я никуда не пойду без моей сестры. Синтия попыталась отвлечь девочку:
   — Ты только посмотри, милая, твоя кукла совсем промокла.
   — Бонни тоже не хочет уходить без Дженни и Бибби. Как только Джаред увидел вновь прибывших, у него забрезжила надежда. Услышав его крик, они бросились к дому и столпились под окном.
   — Мы застряли здесь, и это единственный путь наружу! — крикнул он.
   — В конюшне есть лестница? — спросил Дейв.
   — Не знаю.
   — Пойду посмотрю. — Дейв умчался.
   — Джейк, потолок вот-вот рухнет. Если я брошу Дженни вниз, вы сможете поймать ее?
   — Ты чертовски прав, мы поймаем ее! — крикнул Джейк. — Мы вытащим оттуда вас обоих. Дейв вернулся, сокрушенно качая головой:
   — Ни лестницы, ни даже паршивой веревки.
   — Джаред хочет бросить девочку из окна.
   — Похоже, это единственный выход, — согласился Дейв. — Нам понадобится твой плащ. Бет.
   Китти и обе пары растянули плащ как можно шире.
   — Держите его крепче и постарайтесь не выпустить из рук, когда она упадет, — распорядился Дейв.
   Чувствуя, что время уходит, Джаред взглянул на дочь. С округлившимися от страха глазами она судорожно прижимала к себе куклу.
   — Солнышко, ты должна быть очень храброй. Сейчас я помогу тебе встать на подоконник, ты прыгнешь, а внизу тебя поймают.
   — Нет, я боюсь! — взвизгнула Дженни. Джаред вытащил куклу у нее из-под руки.
   — Смотри, милая. — Он отпустил куклу, та полетела вниз и приземлилась на середину растянутого плаща. — Видишь, с Бибби все в порядке. А теперь давай ты. — На секунду он прижал ее к себе и поцеловал в щеку. — Я люблю тебя, солнышко.
   Группа внизу застыла в напряженном ожидании, не обращая внимания на дождь, заливавший лица.
   — Господи, прошу тебя, Господи, — повторяла Китги снова и снова. Бекки стояла рядом с ней, безутешно рыдая, не в силах смотреть на происходящее.
   Схватив Дженни за локти, Джаред выставил ее наружу, удерживая на вытянутых руках.
   — Это как прыжок в бассейн, милая, — заверил он девочку и посмотрел вниз. — Готовы?
   — Готовы! — отозвался Джейк.
   Все крепче ухватились за концы полотнища.
   — На счет «три»! — крикнул Джаред и принялся громко считать, а затем отпустил девочку.
   Дыхание со свистом вырвалось у Китти из груди, когда Дженни приземлилась на плащ. Сила удара была такова, что чуть не сбила Китти с ног, но ей удалось удержать свой край.
   Они быстро закутали Дженни в плащ, и Синтия отвела обеих девочек в укрытие кареты.
   Их радость была недолгой.
   — Как быть с Джаредом? — спросила Китти. Густой дым, валивший из окна, скрывал стоявших внизу людей. Глаза Джареда нещадно слезились, непрекращающийся кашель сгибал пополам. Несмотря на освежающее действие дождя, дышать было все труднее, а жар становился нестерпимым.
   Он услышал голос Китти, окликавшей его снизу:
   — Джаред, прыгайте, мы поймаем вас!
   Вряд ли. Он приготовился к неизбежному. Какая ирония: только он обрел цель в жизни, как приходится умирать.
   Сквозь дым и дождь Китти увидела, как Джаред обвис на подоконнике.
   — О Боже, кажется, он потерял сознание! — вскрикнула она. — Не сдавайтесь, Джаред. Мы вытащим вас. Вернувшаяся Синтия обняла ее за плечи.
   — Дейв, ты же инженер, неужели ничего нельзя придумать? — обратился Джейк к своему шурину.
   Дейв в отчаянии огляделся: