Страница:
— Но это было до того, как ты пожаловала ко мне в постель.
Мир покачнулся перед ее глазами, сердце подскочило к горлу и бешено забилось. Катриона открыла было рот, собираясь все отрицать, но, встретив его обжигающий взгляд, передумала.
— Никто вам не поверит.
Ричард поднял брови.
— Неужели?
К ее удивлению, он огляделся вокруг и поднял лежавшие на столике рисовальные принадлежности Мег. Открыв блокнот, он что-то набросал на чистой странице и протянул ей рисунок.
— И как ты объяснишь, откуда мне известна эта очаровательная деталь?
Катриона молча смотрела на изображение собственной родинки. Мир снова покачнулся и закружился.
Ричард придвинулся ближе.
— Уверен, ты не забыла обстоятельства, при которых я мог ее рассмотреть.
Слова, произнесенные медленно и внятно, явились тяжелым ударом по ее самообладанию. Катриона молчала, уставившись невидящим взором на рисунок, пока не успокоилась настолько, что смогла посмотреть на него.
— Вы не спали.
— Нет. — Его застывшее лицо с резкими чертами казалось воплощением решимости.
Собравшись с духом, она уточнила:
— Совсем не спали?
— Абсолютно. Я не притрагивался к виски на вторую ночь. Как, впрочем, и на третью.
Секунду она вглядывалась в его лицо, затем состроила гримаску и опустила глаза.
Ричард ждал. Пауза затянулась, он выпрямился и забрал у нее блокнот.
— Ну так что? — Он кивнул в сторону остальных. — Не пора ли сообщить им приятные новости?
Катриона подняла голову.
— Я не передумала.
Ричард подступил ближе, нависнув над ней.
— Так передумайте!
Он сделал еще один шаг, не сводя с нее взгляда. Катриона попятилась, но, оглянувшись, обнаружила, что является предметом жадного любопытства. Гордо выпрямившись, она подняла руки и толкнула своего мучителя в грудь.
— Прекратите! Вы умышленно пугаете меня.
— Я вас не пугаю! — прорычал он сквозь стиснутые зубы. — Я вас запугиваю — улавливаете разницу?
Катриона сверкнула глазами.
— Незачем меня запугивать. Вы же вовсе не хотите жениться. Я всего лишь женщина, такая же, как другие. — Она сделала жест, словно пыталась охватить всех представительниц слабого пола. — Вам достаточно уехать отсюда, чтобы убедиться — я ничем не отличаюсь от остальных. Не пройдет и недели, как вы меня забудете.
— Много вы понимаете, — уронил Ричард.
Он уперся рукой в полку за ее плечом, буравя ее взглядом.
— К вашему сведению, я предпочитаю женщин, у которых хватает ума не лезть мне в душу. Некоторые, правда, пытались, но безуспешно. Особы, с которыми я обычно имею дело, остаются там, где я хотел бы их видеть, — на безопасном расстоянии. Они не суются в мои сны, не играют моими чувствами, не пробуждают во мне напрасных надежд или беспочвенных страхов. — Он прищурился. — Чего не скажешь о вас. Вы умудрились забраться в мою душу, прежде чем я понял, что происходит. А раз вы там, то там и останетесь. — Его взгляд стал жестким. — Так что начинайте привыкать к новому положению.
Катриона вызывающе выпрямилась.
— Судя по вашему тону, вы предпочли бы, чтобы меня там не было.
Ричард выдержал долгую паузу, прежде чем ответить:
— Признаться, я не в восторге, что мы так близко сошлись, тем более что это произошло по вашей инициативе. Но правда состоит в том, что, побывав с вами в постели, я просто не способен вас отпустить. — Он посмотрел ей в глаза. — Вот так, проще некуда.
Нахмурившись, Катриона покачала головой:
— Это невозможно.
— Отчего же? Судьба преподнесла мне вас на серебряной тарелочке. Кто я такой, чтобы отвергать ее дар?
Чувственность словно разлилась в воздухе, заполнив пространство между ними. Ее облако излучало тепло и, казалось, обладало собственной волей, как живое существо, опасное своей притягательностью. Катриона медленно перевела дыхание и попыталась зайти с другого бока.
— Вы так решили, потому что злитесь на меня.
Заметив мелькнувшее за его невозмутимым фасадом раздражение, она сверкнула глазами.
— Как это по-мужски! Вы согласились жениться на мне и наплели бог знает какую околесицу — и все потому, что пришли в скверное настроение из-за того, что я сделала. — Она сдвинула брови. — Не представляю, правда, что именно, но едва ли это достаточная причина, чтобы заходить так далеко.
Ричард напрягся.
— Я не злюсь. Я крайне разочарован. Но не тем, что вы сделали, а тем, чего не пожелали сделать, — процедил он сквозь стиснутые зубы.
В его словах прозвучало такое негодование, что Катриона попятилась. Прижавшись спиной к книжным полкам, она устремила на него воинственный взгляд.
— И чего же я не сделала?
— Не пришли ко мне сегодня ночью.
Улыбка, которой он удостоил ее при этом, живо напомнила Катрионе Серого Волка из сказки о Красной Шапочке. Она в замешательстве смотрела на него.
— Вы согласились жениться на мне только потому, что я не поддалась вашему хваленому обаянию? Вы разочарованы тем, что я не одна из тех дурочек, которые не могут устоять…
— Нет! — гаркнул Ричард тоном, которым в последний раз отдавал команды при Ватерлоо. К счастью, это сработало. Катриона умолкла, прервав на полуслове свою тираду. Сжав губы, он устремил на нее предостерегающий взгляд и, выдержав паузу, продолжил уже спокойнее: — Я имел в виду нестерпимость тщетного ожидания. Это я хотел вас. Это я не могу устоять. И мне совеем не нравится, что вы можете. Катриона заморгала, уставившись на него.
— О-о…
Глядя в ее удивленные, чуть настороженные глаза, Ричард едва сдерживался, чтобы не перейти к наглядной демонстрации основной причины, толкавшей его на брак. Впрочем, уступи он своему желанию, Джейми и компания были бы поражены.
— Я надеюсь, — несмотря на учтивую форму, в его голосе по-прежнему звучали свирепые нотки, — что мы прояснили этот вопрос. Я хочу, чтобы вы стали моей женой.
Катриона кивнула, не нуждаясь в дальнейших объяснениях. Она ощущала его эмоции как свои и отчаянно пыталась найти брешь в стене, которую он возвел вокруг нее.
— Но почему вы решили жениться? Вы же с самого начала хотели меня, но только сейчас решились на брак.
— Да потому… — Ричард запнулся, но затем продолжил, отбросив предосторожности: — Потому что даже чертова колдунья не может расхаживать одна-одинешенька, без всякого присмотра. Очаровательная беспомощная колдунья, которая так трогательно — хотя и без всяких на то оснований — уверена, что мистические силы защитят ее. — Его лицо приобрело жесткое выражение. — Вы живете в мире мужчин, но до сих пор не поняли, что со смертью Шеймуса лишились их покровительства. Вы даже не сознаете опасности, которой подвергаетесь.
Катриона нахмурилась:
— Какой опасности?
— Опасности, исходящей от ваших соседей. — Не тратя лишних слов, он вытащил из кармана пачку писем с требованиями и угрозами, адресованных Шеймусу. — Взгляните на последнее — от Дугала Дугласа. — Он подождал, пока она развернет письмо. — Весьма недвусмысленное послание.
Катриона внимательно прочитала единственный листок вдоль и поперек и подняла на Ричарда испуганный взгляд.
— Он собирается натравить на меня власти и церковь, если я не выйду за него замуж?
С хмурой гримасой Ричард забрал у нее письма.
— Не стоит так волноваться. Есть простой способ отразить его атаку.
— Какой же?
— Выходите за меня замуж.
— И что это даст?
— Ваши земли, с точки зрения закона, станут моими, а значит, исчезнет повод домогаться вас.
Катриона бросила взгляд на письма в его руке:
— А вдруг он не отстанет — просто из злобы?
— Я позабочусь о том, чтобы он отстал.
Она посмотрела ему в глаза:
— Потому что вы Кинстер?
— Вот именно. — После некоторого колебания он добавил: — Шеймус понимал, что вам нужен мужчина определенного склада, достаточно властный. — Он поморщился. — Кинстеры идеально подходят для этой цели, вот он и посадил меня, образно говоря, на цепь. Точнее, на цепочку от ожерелья моей матери. К тому же он был уверен, что если ваша земля перейдет к Кинстеру, тот никогда не выпустит ее из рук. «Владей и храни» было и остается нашим девизом. Короче говоря, если вы выйдете за меня замуж, я никогда не продам долину.
Он посмотрел ей в глаза и высказал то, что становилось очевидным:
— Затеяв весь этот фарс с завещанием, Шеймус преследовал только одну цель — обеспечить вашу безопасность.
— Хм… — Катриона состроила гримаску и отвела взгляд. Не дождавшись продолжения, Ричард решил поднажать:
— Шеймус избавил вас от возможных посягательств, оповестив широкую публику о своем опекунстве над вами. Но Джейми — совсем другое дело. Вряд ли он смежет отвлечь эту троицу от вожделенной цели. Пока Шеймус был жив, вы находились под его защитой. Его смерть открыла сезон охоты — на вас и вашу долину.
Катриона перевела взгляд на письма.
— Я ничего не знала.
— Теперь знаете. — Он сунул пачку в карман. — Я нужен вам. Даже если вы предпочитаете думать иначе, в глубине души вы согласны со мной. Собственно, вы признали это прошлой ночью. Можете и дальше отрицать этот факт, но это ничего не изменит.
Глаза ее полыхнули, рассыпая золотые искры.
— Никто не поручал вам охранять меня!
Ричард не сдержал недовольного рыка.
— Видите ли, если одежда мне впору, я надеваю ее, не спрашивая ни у кого разрешения!
Катриона гневно воззрилась на него. Он не отвел взгляда, и ее негодование постепенно улеглось.
— Почему вы пришли ко мне ночью? — спросил Ричард.
Катриона перевела дыхание. Он был честен с ней — абсолютно.
— Такова была воля Госпожи.
С минуту он ошеломленно смотрел на нее, затем недоуменно поднял брови.
— Ваша Госпожа велела вам лечь в мою постель?
— Да. — И она коротко объяснила почему. Ричард выслушал ее в полном молчании. И с искренним изумлением. Он полагал, что причиной всему одиночество — то, что он мог понять и что инстинктивно угадывал в Катрионе. Проглотить легенду о вмешательстве Высших сил оказалось сложнее. К тому же включился собственнический инстинкт, взыгравший в нем при мысли о ребенке, растущем в ее чреве.
Он был не совсем уверен, что ему нравятся ее побуждения, но возможность была слишком хороша, чтобы ее упустить.
— В таком случае, — он выпрямился, — вы не должны возражать против нашего брака.
Катриона нахмурилась:
— С чего это вы взяли?
Ричард изобразил удивление:
— А как же дети? Госпожа утверждает, что я буду отцом ваших детей. — В ответ на ее недоуменный взгляд он любезно пояснил: — Детей. Во множественном числе. А не одного ребенка.
Катриона моргнула, лицо ее приняло отсутствующее выражение.
— Не представляю, как вы намерены заиметь от меня целый выводок детей, не пользуясь преимуществами законной супруги.
— Близнецы. — Взгляд ее прояснился. — В вашей семье есть близнецы — Аманда и Амелия.
Ричард покачал головой:
— Это наследственность по линии их матери. Отнюдь не благодаря Кинстерам.
— Но… — Катриона беспомощно пожала плечами. — Госпожа не упоминала брак.
— Едва ли божественные силы придают значение церемониям. Женитьба — изобретение человека.
— Однако… — Она исчерпала все возражения.
Ричард это понял. Бросив на нее проницательный взгляд, он вкрадчиво произнес:
— Я уже говорил вам, что не намерен вмешиваться в ваши дела. — Его взгляд стал тверже. — Клянусь поддерживать вас во всем и способствовать вашему положению хозяйки долины.
Катриона не сомневалась в его искренности. Это была присяга на верность, которую мог принести только воин — и только своей королеве. Она чувствовала, что воля ее колеблется, решимость тает. Она терпела поражение в битве за свою независимость — на нескольких фронтах сразу. Ее собственное сознание восставало против нее, требуя принять его предложение.
Не исключено, что Госпожа ждет от нее того же. Потупившись, Катриона молчала. Ее мысли и чувства пребывали в смятении, голова кружилась. Сделав над собой усилие, она постаралась отрешиться от личных мотивов.
Спустя несколько мгновений она подняла голову и посмотрела ему в глаза.
— Вы ведь не отступитесь, верно?
Ричард выдержал ее взгляд.
— Нет. — Его лицо посуровело, несмотря на мягкий тон. — Учтите также, что если вы, отказав мне, все же разрешитесь младенцем, закон дает мне неоспоримое право на ребенка.
Катриона поразилась решимости, прозвучавшей в его голосе, словно он был неразрывно связан с еще не родившимся дитя.
— Вы способны забрать ребенка у матери?
Она прочитала ответ в его глазах, прежде чем он заявил:
— Я потребую своего ребенка даже у самой Госпожи, если она посмеет встать между нами.
Вытянувшись в струнку, Катриона прерывисто вздохнула.
Ловушка захлопнулась. Воин добился своей цели.
— Все не так ужасно, как я опасалась. — Катриона провела щеткой по волосам, глядя в зеркало на Алгарию. Ее бывшая наставница пребывала в крайнем возбуждении, граничащем с паникой. — Он обещал поддерживать мой авторитет, а не подрывать его. Ему это совершенно ни к чему.
— Ха! Это он сейчас так говорит. Подожди, пока вы вернетесь в долину. Не успеешь ты округлиться, как он станет заправлять всем. — Расхаживавшая по комнате Алгария круто развернулась. — Ты хоть понимаешь, что в его власти продать долину?
— Он этого не сделает. — Если в чем Катриона и была уверена, так в этом. — Он незаконнорожденный и к тому же Кинстер. Он более чем кто-либо другой постарается сохранить долину — для своих детей. — Улыбнувшись, она принялась энергично водить щеткой по волосам.
Алгария все утро готовилась к отъезду и пропустила разыгравшиеся в библиотеке драматические события. Известие о предстоящей свадьбе потрясло ее. Она была убеждена, что Ричард пустил в ход некую могущественную силу, неведомую и непостижимую, чтобы заставить Катриону согласиться. И не хотела слушать никаких доводов.
— Не могу поверить, что ты вот так просто согласилась! — Алгария остановилась, перестав метаться по комнате.
— Поверь мне, совсем не просто. Мы всесторонне все обсудили.
— А вы обсудили его характер? Или то, что он пожелает всем управлять? Для него это так же естественно, как дышать.
Вздохнув, Катриона отложила щетку.
— Я не говорила, что обойдется без трудностей.
— Без трудностей? Да это попросту невозможно!
— Алгария. — Повернувшись на стуле, Катриоиа посмотрела на свою наставницу. — Мне нелегко далось это решение. Но, как выяснилось, существует слишком много веских причин, почему этот брак должен состояться, и совсем немного против, если таковые вообще найдутся. — Алгария открыла рот, но Катриона подняла руку, призывая ее к молчанию. — Да, у него сильный и властный характер. Но он поклялся использовать свою силу в моих интересах, а не для борьбы со мной. — Она выдержала паузу. — Я предоставлю ему шанс выполнить эту клятву. Это единственное, на что он претендует, и я не вправе отказать ему. И до тех пор, пока он не нарушит свои обеты, я не намерена возвращаться к этой теме.
Алгария поджала губы и снова забегала по комнате.
— Можно было обручиться и подождать, пока он не проявит своей истинной натуры.
— Сомневаюсь, чтобы он согласился. К тому же это не в наших правилах.
— Выходить замуж за подобных типов — тоже не в наших правилах!
Катриона снова вздохнула. Она не разделяла чувств Алгарии, но могла понять ее состояние. Как и все последовательницы Госпожи, та испытывала к властным мужчинам глубоко укоренившееся и вполне оправданное недоверие. Катриона и сама рассуждала так же, пока не встретила Ричарда Кинстера и не поняла, каким привлекательным может быть сильный мужчина, и не разглядела за бесстрастной маской уязвимость. Алгария обладала редкой проницательностью, позволявшей ей читать в душе человека, но взывать к ней в данном случае не имело смысла. Властность и сила вызывали у нее такое отвращение, что она не могла заставить себя заглянуть глубже.
— Времена меняются, и мы должны приспосабливаться к ним, — сказала Катриона, глядя на Алгарию. — Я достаточно разбираюсь в жизни, чтобы не противиться ее течению и тем могущественным потокам, которые влекут меня к нему. Воля Госпожи и кое-что иное. — Она вздохнула. — Я не стану бороться с судьбой. Госпожа не для этого предназначила меня.
Повернувшись к зеркалу, она взялась за щетку.
— Я согласилась выйти замуж за Ричарда Кинстера в присутствии свидетелей, и мы поженимся как можно скорее. — Она провела щеткой по густым волосам, это успокаивало. — А потом вернемся в долину.
Когда Алгария, поджав губы, удалилась, Катриона забралась в постель, чувствуя себя непривычно усталой. Она отмела мелькнувшую было мысль посетить Ричарда. Скоро она будет принадлежать ему, и он это знает. Одержав победу, он готов был проявить великодушие. За чаепитием в гостиной, глядя на нее поверх чашки, он велел ей отправляться к себе и немного поспать.
Катриона лукаво улыбнулась. К счастью, его никто не слышал. Все семейство пребывало в рассеянном состоянии, осваиваясь со своим новым положением, которое, в сущности, было старым. Пожалуй, пока это единственный плюс в сложившейся ситуации. Получив свое наследство назад, они стали считать его действительно своим.
Можно надеяться, что теперь Мэри отважится заказать новые шторы.
Катриона улыбнулась, погружаясь в сон. Более мирный и безмятежный, чем можно было ожидать.
Все как-нибудь наладится — то ли подумала она, то ли услышала голос Госпожи.
Глава 10
Мир покачнулся перед ее глазами, сердце подскочило к горлу и бешено забилось. Катриона открыла было рот, собираясь все отрицать, но, встретив его обжигающий взгляд, передумала.
— Никто вам не поверит.
Ричард поднял брови.
— Неужели?
К ее удивлению, он огляделся вокруг и поднял лежавшие на столике рисовальные принадлежности Мег. Открыв блокнот, он что-то набросал на чистой странице и протянул ей рисунок.
— И как ты объяснишь, откуда мне известна эта очаровательная деталь?
Катриона молча смотрела на изображение собственной родинки. Мир снова покачнулся и закружился.
Ричард придвинулся ближе.
— Уверен, ты не забыла обстоятельства, при которых я мог ее рассмотреть.
Слова, произнесенные медленно и внятно, явились тяжелым ударом по ее самообладанию. Катриона молчала, уставившись невидящим взором на рисунок, пока не успокоилась настолько, что смогла посмотреть на него.
— Вы не спали.
— Нет. — Его застывшее лицо с резкими чертами казалось воплощением решимости.
Собравшись с духом, она уточнила:
— Совсем не спали?
— Абсолютно. Я не притрагивался к виски на вторую ночь. Как, впрочем, и на третью.
Секунду она вглядывалась в его лицо, затем состроила гримаску и опустила глаза.
Ричард ждал. Пауза затянулась, он выпрямился и забрал у нее блокнот.
— Ну так что? — Он кивнул в сторону остальных. — Не пора ли сообщить им приятные новости?
Катриона подняла голову.
— Я не передумала.
Ричард подступил ближе, нависнув над ней.
— Так передумайте!
Он сделал еще один шаг, не сводя с нее взгляда. Катриона попятилась, но, оглянувшись, обнаружила, что является предметом жадного любопытства. Гордо выпрямившись, она подняла руки и толкнула своего мучителя в грудь.
— Прекратите! Вы умышленно пугаете меня.
— Я вас не пугаю! — прорычал он сквозь стиснутые зубы. — Я вас запугиваю — улавливаете разницу?
Катриона сверкнула глазами.
— Незачем меня запугивать. Вы же вовсе не хотите жениться. Я всего лишь женщина, такая же, как другие. — Она сделала жест, словно пыталась охватить всех представительниц слабого пола. — Вам достаточно уехать отсюда, чтобы убедиться — я ничем не отличаюсь от остальных. Не пройдет и недели, как вы меня забудете.
— Много вы понимаете, — уронил Ричард.
Он уперся рукой в полку за ее плечом, буравя ее взглядом.
— К вашему сведению, я предпочитаю женщин, у которых хватает ума не лезть мне в душу. Некоторые, правда, пытались, но безуспешно. Особы, с которыми я обычно имею дело, остаются там, где я хотел бы их видеть, — на безопасном расстоянии. Они не суются в мои сны, не играют моими чувствами, не пробуждают во мне напрасных надежд или беспочвенных страхов. — Он прищурился. — Чего не скажешь о вас. Вы умудрились забраться в мою душу, прежде чем я понял, что происходит. А раз вы там, то там и останетесь. — Его взгляд стал жестким. — Так что начинайте привыкать к новому положению.
Катриона вызывающе выпрямилась.
— Судя по вашему тону, вы предпочли бы, чтобы меня там не было.
Ричард выдержал долгую паузу, прежде чем ответить:
— Признаться, я не в восторге, что мы так близко сошлись, тем более что это произошло по вашей инициативе. Но правда состоит в том, что, побывав с вами в постели, я просто не способен вас отпустить. — Он посмотрел ей в глаза. — Вот так, проще некуда.
Нахмурившись, Катриона покачала головой:
— Это невозможно.
— Отчего же? Судьба преподнесла мне вас на серебряной тарелочке. Кто я такой, чтобы отвергать ее дар?
Чувственность словно разлилась в воздухе, заполнив пространство между ними. Ее облако излучало тепло и, казалось, обладало собственной волей, как живое существо, опасное своей притягательностью. Катриона медленно перевела дыхание и попыталась зайти с другого бока.
— Вы так решили, потому что злитесь на меня.
Заметив мелькнувшее за его невозмутимым фасадом раздражение, она сверкнула глазами.
— Как это по-мужски! Вы согласились жениться на мне и наплели бог знает какую околесицу — и все потому, что пришли в скверное настроение из-за того, что я сделала. — Она сдвинула брови. — Не представляю, правда, что именно, но едва ли это достаточная причина, чтобы заходить так далеко.
Ричард напрягся.
— Я не злюсь. Я крайне разочарован. Но не тем, что вы сделали, а тем, чего не пожелали сделать, — процедил он сквозь стиснутые зубы.
В его словах прозвучало такое негодование, что Катриона попятилась. Прижавшись спиной к книжным полкам, она устремила на него воинственный взгляд.
— И чего же я не сделала?
— Не пришли ко мне сегодня ночью.
Улыбка, которой он удостоил ее при этом, живо напомнила Катрионе Серого Волка из сказки о Красной Шапочке. Она в замешательстве смотрела на него.
— Вы согласились жениться на мне только потому, что я не поддалась вашему хваленому обаянию? Вы разочарованы тем, что я не одна из тех дурочек, которые не могут устоять…
— Нет! — гаркнул Ричард тоном, которым в последний раз отдавал команды при Ватерлоо. К счастью, это сработало. Катриона умолкла, прервав на полуслове свою тираду. Сжав губы, он устремил на нее предостерегающий взгляд и, выдержав паузу, продолжил уже спокойнее: — Я имел в виду нестерпимость тщетного ожидания. Это я хотел вас. Это я не могу устоять. И мне совеем не нравится, что вы можете. Катриона заморгала, уставившись на него.
— О-о…
Глядя в ее удивленные, чуть настороженные глаза, Ричард едва сдерживался, чтобы не перейти к наглядной демонстрации основной причины, толкавшей его на брак. Впрочем, уступи он своему желанию, Джейми и компания были бы поражены.
— Я надеюсь, — несмотря на учтивую форму, в его голосе по-прежнему звучали свирепые нотки, — что мы прояснили этот вопрос. Я хочу, чтобы вы стали моей женой.
Катриона кивнула, не нуждаясь в дальнейших объяснениях. Она ощущала его эмоции как свои и отчаянно пыталась найти брешь в стене, которую он возвел вокруг нее.
— Но почему вы решили жениться? Вы же с самого начала хотели меня, но только сейчас решились на брак.
— Да потому… — Ричард запнулся, но затем продолжил, отбросив предосторожности: — Потому что даже чертова колдунья не может расхаживать одна-одинешенька, без всякого присмотра. Очаровательная беспомощная колдунья, которая так трогательно — хотя и без всяких на то оснований — уверена, что мистические силы защитят ее. — Его лицо приобрело жесткое выражение. — Вы живете в мире мужчин, но до сих пор не поняли, что со смертью Шеймуса лишились их покровительства. Вы даже не сознаете опасности, которой подвергаетесь.
Катриона нахмурилась:
— Какой опасности?
— Опасности, исходящей от ваших соседей. — Не тратя лишних слов, он вытащил из кармана пачку писем с требованиями и угрозами, адресованных Шеймусу. — Взгляните на последнее — от Дугала Дугласа. — Он подождал, пока она развернет письмо. — Весьма недвусмысленное послание.
Катриона внимательно прочитала единственный листок вдоль и поперек и подняла на Ричарда испуганный взгляд.
— Он собирается натравить на меня власти и церковь, если я не выйду за него замуж?
С хмурой гримасой Ричард забрал у нее письма.
— Не стоит так волноваться. Есть простой способ отразить его атаку.
— Какой же?
— Выходите за меня замуж.
— И что это даст?
— Ваши земли, с точки зрения закона, станут моими, а значит, исчезнет повод домогаться вас.
Катриона бросила взгляд на письма в его руке:
— А вдруг он не отстанет — просто из злобы?
— Я позабочусь о том, чтобы он отстал.
Она посмотрела ему в глаза:
— Потому что вы Кинстер?
— Вот именно. — После некоторого колебания он добавил: — Шеймус понимал, что вам нужен мужчина определенного склада, достаточно властный. — Он поморщился. — Кинстеры идеально подходят для этой цели, вот он и посадил меня, образно говоря, на цепь. Точнее, на цепочку от ожерелья моей матери. К тому же он был уверен, что если ваша земля перейдет к Кинстеру, тот никогда не выпустит ее из рук. «Владей и храни» было и остается нашим девизом. Короче говоря, если вы выйдете за меня замуж, я никогда не продам долину.
Он посмотрел ей в глаза и высказал то, что становилось очевидным:
— Затеяв весь этот фарс с завещанием, Шеймус преследовал только одну цель — обеспечить вашу безопасность.
— Хм… — Катриона состроила гримаску и отвела взгляд. Не дождавшись продолжения, Ричард решил поднажать:
— Шеймус избавил вас от возможных посягательств, оповестив широкую публику о своем опекунстве над вами. Но Джейми — совсем другое дело. Вряд ли он смежет отвлечь эту троицу от вожделенной цели. Пока Шеймус был жив, вы находились под его защитой. Его смерть открыла сезон охоты — на вас и вашу долину.
Катриона перевела взгляд на письма.
— Я ничего не знала.
— Теперь знаете. — Он сунул пачку в карман. — Я нужен вам. Даже если вы предпочитаете думать иначе, в глубине души вы согласны со мной. Собственно, вы признали это прошлой ночью. Можете и дальше отрицать этот факт, но это ничего не изменит.
Глаза ее полыхнули, рассыпая золотые искры.
— Никто не поручал вам охранять меня!
Ричард не сдержал недовольного рыка.
— Видите ли, если одежда мне впору, я надеваю ее, не спрашивая ни у кого разрешения!
Катриона гневно воззрилась на него. Он не отвел взгляда, и ее негодование постепенно улеглось.
— Почему вы пришли ко мне ночью? — спросил Ричард.
Катриона перевела дыхание. Он был честен с ней — абсолютно.
— Такова была воля Госпожи.
С минуту он ошеломленно смотрел на нее, затем недоуменно поднял брови.
— Ваша Госпожа велела вам лечь в мою постель?
— Да. — И она коротко объяснила почему. Ричард выслушал ее в полном молчании. И с искренним изумлением. Он полагал, что причиной всему одиночество — то, что он мог понять и что инстинктивно угадывал в Катрионе. Проглотить легенду о вмешательстве Высших сил оказалось сложнее. К тому же включился собственнический инстинкт, взыгравший в нем при мысли о ребенке, растущем в ее чреве.
Он был не совсем уверен, что ему нравятся ее побуждения, но возможность была слишком хороша, чтобы ее упустить.
— В таком случае, — он выпрямился, — вы не должны возражать против нашего брака.
Катриона нахмурилась:
— С чего это вы взяли?
Ричард изобразил удивление:
— А как же дети? Госпожа утверждает, что я буду отцом ваших детей. — В ответ на ее недоуменный взгляд он любезно пояснил: — Детей. Во множественном числе. А не одного ребенка.
Катриона моргнула, лицо ее приняло отсутствующее выражение.
— Не представляю, как вы намерены заиметь от меня целый выводок детей, не пользуясь преимуществами законной супруги.
— Близнецы. — Взгляд ее прояснился. — В вашей семье есть близнецы — Аманда и Амелия.
Ричард покачал головой:
— Это наследственность по линии их матери. Отнюдь не благодаря Кинстерам.
— Но… — Катриона беспомощно пожала плечами. — Госпожа не упоминала брак.
— Едва ли божественные силы придают значение церемониям. Женитьба — изобретение человека.
— Однако… — Она исчерпала все возражения.
Ричард это понял. Бросив на нее проницательный взгляд, он вкрадчиво произнес:
— Я уже говорил вам, что не намерен вмешиваться в ваши дела. — Его взгляд стал тверже. — Клянусь поддерживать вас во всем и способствовать вашему положению хозяйки долины.
Катриона не сомневалась в его искренности. Это была присяга на верность, которую мог принести только воин — и только своей королеве. Она чувствовала, что воля ее колеблется, решимость тает. Она терпела поражение в битве за свою независимость — на нескольких фронтах сразу. Ее собственное сознание восставало против нее, требуя принять его предложение.
Не исключено, что Госпожа ждет от нее того же. Потупившись, Катриона молчала. Ее мысли и чувства пребывали в смятении, голова кружилась. Сделав над собой усилие, она постаралась отрешиться от личных мотивов.
Спустя несколько мгновений она подняла голову и посмотрела ему в глаза.
— Вы ведь не отступитесь, верно?
Ричард выдержал ее взгляд.
— Нет. — Его лицо посуровело, несмотря на мягкий тон. — Учтите также, что если вы, отказав мне, все же разрешитесь младенцем, закон дает мне неоспоримое право на ребенка.
Катриона поразилась решимости, прозвучавшей в его голосе, словно он был неразрывно связан с еще не родившимся дитя.
— Вы способны забрать ребенка у матери?
Она прочитала ответ в его глазах, прежде чем он заявил:
— Я потребую своего ребенка даже у самой Госпожи, если она посмеет встать между нами.
Вытянувшись в струнку, Катриона прерывисто вздохнула.
Ловушка захлопнулась. Воин добился своей цели.
— Все не так ужасно, как я опасалась. — Катриона провела щеткой по волосам, глядя в зеркало на Алгарию. Ее бывшая наставница пребывала в крайнем возбуждении, граничащем с паникой. — Он обещал поддерживать мой авторитет, а не подрывать его. Ему это совершенно ни к чему.
— Ха! Это он сейчас так говорит. Подожди, пока вы вернетесь в долину. Не успеешь ты округлиться, как он станет заправлять всем. — Расхаживавшая по комнате Алгария круто развернулась. — Ты хоть понимаешь, что в его власти продать долину?
— Он этого не сделает. — Если в чем Катриона и была уверена, так в этом. — Он незаконнорожденный и к тому же Кинстер. Он более чем кто-либо другой постарается сохранить долину — для своих детей. — Улыбнувшись, она принялась энергично водить щеткой по волосам.
Алгария все утро готовилась к отъезду и пропустила разыгравшиеся в библиотеке драматические события. Известие о предстоящей свадьбе потрясло ее. Она была убеждена, что Ричард пустил в ход некую могущественную силу, неведомую и непостижимую, чтобы заставить Катриону согласиться. И не хотела слушать никаких доводов.
— Не могу поверить, что ты вот так просто согласилась! — Алгария остановилась, перестав метаться по комнате.
— Поверь мне, совсем не просто. Мы всесторонне все обсудили.
— А вы обсудили его характер? Или то, что он пожелает всем управлять? Для него это так же естественно, как дышать.
Вздохнув, Катриона отложила щетку.
— Я не говорила, что обойдется без трудностей.
— Без трудностей? Да это попросту невозможно!
— Алгария. — Повернувшись на стуле, Катриоиа посмотрела на свою наставницу. — Мне нелегко далось это решение. Но, как выяснилось, существует слишком много веских причин, почему этот брак должен состояться, и совсем немного против, если таковые вообще найдутся. — Алгария открыла рот, но Катриона подняла руку, призывая ее к молчанию. — Да, у него сильный и властный характер. Но он поклялся использовать свою силу в моих интересах, а не для борьбы со мной. — Она выдержала паузу. — Я предоставлю ему шанс выполнить эту клятву. Это единственное, на что он претендует, и я не вправе отказать ему. И до тех пор, пока он не нарушит свои обеты, я не намерена возвращаться к этой теме.
Алгария поджала губы и снова забегала по комнате.
— Можно было обручиться и подождать, пока он не проявит своей истинной натуры.
— Сомневаюсь, чтобы он согласился. К тому же это не в наших правилах.
— Выходить замуж за подобных типов — тоже не в наших правилах!
Катриона снова вздохнула. Она не разделяла чувств Алгарии, но могла понять ее состояние. Как и все последовательницы Госпожи, та испытывала к властным мужчинам глубоко укоренившееся и вполне оправданное недоверие. Катриона и сама рассуждала так же, пока не встретила Ричарда Кинстера и не поняла, каким привлекательным может быть сильный мужчина, и не разглядела за бесстрастной маской уязвимость. Алгария обладала редкой проницательностью, позволявшей ей читать в душе человека, но взывать к ней в данном случае не имело смысла. Властность и сила вызывали у нее такое отвращение, что она не могла заставить себя заглянуть глубже.
— Времена меняются, и мы должны приспосабливаться к ним, — сказала Катриона, глядя на Алгарию. — Я достаточно разбираюсь в жизни, чтобы не противиться ее течению и тем могущественным потокам, которые влекут меня к нему. Воля Госпожи и кое-что иное. — Она вздохнула. — Я не стану бороться с судьбой. Госпожа не для этого предназначила меня.
Повернувшись к зеркалу, она взялась за щетку.
— Я согласилась выйти замуж за Ричарда Кинстера в присутствии свидетелей, и мы поженимся как можно скорее. — Она провела щеткой по густым волосам, это успокаивало. — А потом вернемся в долину.
Когда Алгария, поджав губы, удалилась, Катриона забралась в постель, чувствуя себя непривычно усталой. Она отмела мелькнувшую было мысль посетить Ричарда. Скоро она будет принадлежать ему, и он это знает. Одержав победу, он готов был проявить великодушие. За чаепитием в гостиной, глядя на нее поверх чашки, он велел ей отправляться к себе и немного поспать.
Катриона лукаво улыбнулась. К счастью, его никто не слышал. Все семейство пребывало в рассеянном состоянии, осваиваясь со своим новым положением, которое, в сущности, было старым. Пожалуй, пока это единственный плюс в сложившейся ситуации. Получив свое наследство назад, они стали считать его действительно своим.
Можно надеяться, что теперь Мэри отважится заказать новые шторы.
Катриона улыбнулась, погружаясь в сон. Более мирный и безмятежный, чем можно было ожидать.
Все как-нибудь наладится — то ли подумала она, то ли услышала голос Госпожи.
Глава 10
Они поженились по специальной лицензии, выданной епископом Перта. Спустя три дня Катриона стояла в деревенской церкви рядом с Ричардом Кинстером и слушала. Он обещал любить, уважать и лелеять ее. Что ж, если он сдержит свои слова, она может считать себя в безопасности. Катриона искренне произнесла ответные клятвы, обещая любить, уважать и почитать мужа.
И ощутила благословение Госпожи. Солнечные лучи, пробившись сквозь тяжелые облака, устремились в круглое оконце над алтарем и озарили их сиянием.
Ричард заключил Катриону в объятия и поцеловал. И лишь только он поднял голову и повел ее вверх по короткому нефу, солнечные лучи погасли.
К тому времени когда, расписавшись в регистрационной книге, они вышли на небольшое крыльцо, зима вступила в свои права. Небо затянула пелена серых облаков. Земля покрылась снегом, колючий ветер кружил в воздухе снежинки.
Взволнованное семейство Макинери высыпало из церкви вслед за ними. Ввиду недавней кончины Шеймуса все согласились на скромную церемонию в старой церкви, тем более что этого хотели главные действующие лица. Ухудшавшаяся на глазах погода не располагала к дальнейшим празднествам. Снег повалил вовсю, заметая дороги и тропинки. Ричард и Катриона единодушно решили, что следует выехать сразу же после церемонии, чтобы не застрять здесь на долгие недели из-за снежных заносов.
Снаряженные к путешествию кареты ожидали у церковных ворот. Пар от дыхания запряженных в них лошадей клубился в морозном воздухе. Проследив за взглядом Ричарда, обращенным в сторону кладбища, Катриона угадала его мысли.
— Иди! — подтолкнула она его. — Иди и попрощайся, Бог знает, когда ты снова окажешься здесь.
Он помедлил секунду, затем кивнул и, спустившись с крыльца, направился к простому надгробию у стены.
Остановившись у могилы матери, Ричард задумался. Как бы она отнеслась к его женитьбе? Как и Катриона, его мать была родом с предгорья и, возможно, одобрила бы его выбор. Глядя на надгробный камень, он старался запечатлеть его в памяти.
Он вспомнил, как стоял здесь лунной ночью, перед тем как встретил свою колдунью. Свою жену. Эти два слова вызвали в нем бурю чувств. Закрыв глаза, он произнес еще один обет над могилой матери: жить полной жизнью.
Он вздохнул и, повернувшись, обнаружил рядом Катриону. В течение долгой минуты они стояли рядом. Ричард молча прощался. Затем взял жену за руку.
— Пойдем. Холодно. — И повел ее к ожидавшему у церковных ворот обществу.
Усиливающийся снегопад ускорил их отъезд. Ричарду понадобились считанные минуты, чтобы подсадить Катриону в карету и забраться самому. Джейми закрыл дверцу и отступил назад. Улыбнувшись сквозь стекло, Ричард поднял руку в прощальном салюте. Джейми усмехнулся и помахал в ответ.
— До свидания!
— Удачи вам!
Карета качнулась и тронулась. Провожающие, все еще машущие руками, остались позади. Закутанный в теплый плащ Ричард откинулся на кожаное сиденье и вытянул ноги. Сидевшая рядом Катриона расправила юбки и плотнее запахнула накидку. Ноги ее покоились на горячих кирпичах, обмотанных тканью. Откинув голову на мягкую подушку, она закрыла глаза.
Пронизанное ожиданием молчание заполнило карету.
Ричард не видел причин нарушать его. Глядя на расстилавшийся за окном заснеженный пейзаж, он размышлял над письмами, которые предстояло написать. Первое — короткую записку Девилу — он уже отправил с Уорбисом, которого послал вперед позаботиться о ночлеге. Уведомить сводного брата об изменении его статуса не представляло труда. Куда сложнее было сообщить об этом мачехе, вдовствующей герцогине Сент-Ивз, да так, чтобы она не появилась на пороге замка, приветствуя в лучших кинстеровских традициях вхождение Катрионы в семью. Ричард нуждался во времени.
Прежде всего он должен узнать, как управляться с женой-колдуньей. Все остальное — потом. Элен придется подождать.
— Надеюсь, мы доберемся до «Вепря» засветло, — произнесла Катриона, вглядываясь в снежную круговерть за окном.
Ричард слегка улыбнулся, покосившись на ее профиль.
— Мы остановимся в «Ангеле».
— О-о… — повернулась к нему Катриона. — Но… — Она умолкла.
Их взгляды встретились; в его глазах светился вопрос.
— Ну… — она сделала неопределенный жест, — просто «Ангел» — слишком шикарное заведение.
— Знаю. Именно поэтому я послал вперед Уорбиса, чтобы он заказал для нас комнаты.
— Правда? — Она удивленно уставилась на него, затем состроила гримаску.
— Тебе не нравится «Ангел»? — поинтересовался он.
— Дело не в том. «Шикарное» обычно подразумевает «дорогое».
— Тебе не стоит беспокоиться по этому поводу.
Катриона хмыкнула.
— Это, конечно, замечательно, но…
Ричард понял, что момент озарения наступил. Глаза ее расширились, когда она наконец заметила роскошное убранство кареты — мягкую кожу и сверкающую бронзу — и вспомнила мощь и стать четверки серых в упряжке. До нее наконец дошло то, о чем следовало догадаться намного раньше.
Ее потрясенный взгляд метнулся к его глазам; она открыла рот, но поперхнулась. Откашлявшись, Катриона откинулась на сиденье и сделала жест рукой.
— Выходит, ты богат?..
— Очень. — Чрезвычайно довольный собой, Ричард закрыл глаза, чувствуя на себе ее пристальный взгляд.
— Очень — это как?
Ричард изобразил глубокую задумчивость, прежде чем ответить:
— Достаточно, чтобы содержать меня, тебя… и твою долину, если понадобится.
Катриона помолчала, испытующе глядя на него, затем хмыкнула и отвернулась.
— Я и не подозревала.
— Знаю.
— Значит, Кинстеры чрезвычайно богаты?
— Да. — После минутной паузы он продолжил, не открывая глаз: — В нашей семье никто не придает значения тому, что я незаконнорожденный. Отец обеспечил меня как своего второго сына, кем я, собственно, и являюсь.
Катриона молчала так долго, что Ричарда заинтересовало, о чем она думает.
— Джейми говорил, что ты принят в свете, — наконец вымолвила она.
Ричард открыл глаза и посмотрел на нее. Она сидела, уставившись на снег за окном.
— Видимо, это означает, что ты мог выбирать среди девушек из лучших семей.
Ее слова прозвучали как утверждение, но Ричард ответил:
— Да.
— Интересно, — она вздохнула и повернулась к нему, — что подумает твоя семья, когда узнает, что ты женился на шотландской колдунье?
Ричард хотел отделаться саркастическим замечанием, что они, несомненно, решат, что он либо спятил, либо получил по заслугам. Но сдержался. Потянувшись к жене, он обнял ее и притянул к себе на колени с легкостью, вызвавшей трепет во всем ее теле.
— Единственное, что имеет для них значение, — вымолвил он, покачивая ее, — это то, что я выбрал тебя.
Он попытался поцеловать ее, но Катриона уперлась ладонями в его грудь.
— Но это не так. — Щеки ее порозовели. — Я хочу сказать, что ты не выбирал меня.
Ричард выбрал ее в то самое мгновение, когда впервые заключил в объятия лунной ночью у могилы своей матери. Но он был не настолько околдован, чтобы признаться в этом. Рыжая колдунья и без того имела над ним слишком много власти.
— Ты моя. — Преодолев слабое сопротивление, Ричард коснулся ее губ в легком поцелуе. — Все остальное не важно.
Их взгляды встретились и задержались друг на друге. С мучительной нежностью Ричард прижал ее к себе и поцеловал.
Катриона откликнулась с такой сладостью и невинностью, будто делала это впервые. В какой-то степени так оно и было. Она впервые открыто признавала и приветствовала в нем возлюбленного. Ричард чуть не застонал, сдерживая яростное желание, набравшее силу за четыре дня вынужденного воздержания.
Он углубил поцелуй, умело раздувая пламя, пока они оба не погрузились в теплые волны наслаждения. Однако их нервы были напряжены, а ласки осторожны, словно то, что они теперь женаты, неуловимым образом изменило их отношения.
И ощутила благословение Госпожи. Солнечные лучи, пробившись сквозь тяжелые облака, устремились в круглое оконце над алтарем и озарили их сиянием.
Ричард заключил Катриону в объятия и поцеловал. И лишь только он поднял голову и повел ее вверх по короткому нефу, солнечные лучи погасли.
К тому времени когда, расписавшись в регистрационной книге, они вышли на небольшое крыльцо, зима вступила в свои права. Небо затянула пелена серых облаков. Земля покрылась снегом, колючий ветер кружил в воздухе снежинки.
Взволнованное семейство Макинери высыпало из церкви вслед за ними. Ввиду недавней кончины Шеймуса все согласились на скромную церемонию в старой церкви, тем более что этого хотели главные действующие лица. Ухудшавшаяся на глазах погода не располагала к дальнейшим празднествам. Снег повалил вовсю, заметая дороги и тропинки. Ричард и Катриона единодушно решили, что следует выехать сразу же после церемонии, чтобы не застрять здесь на долгие недели из-за снежных заносов.
Снаряженные к путешествию кареты ожидали у церковных ворот. Пар от дыхания запряженных в них лошадей клубился в морозном воздухе. Проследив за взглядом Ричарда, обращенным в сторону кладбища, Катриона угадала его мысли.
— Иди! — подтолкнула она его. — Иди и попрощайся, Бог знает, когда ты снова окажешься здесь.
Он помедлил секунду, затем кивнул и, спустившись с крыльца, направился к простому надгробию у стены.
Остановившись у могилы матери, Ричард задумался. Как бы она отнеслась к его женитьбе? Как и Катриона, его мать была родом с предгорья и, возможно, одобрила бы его выбор. Глядя на надгробный камень, он старался запечатлеть его в памяти.
Он вспомнил, как стоял здесь лунной ночью, перед тем как встретил свою колдунью. Свою жену. Эти два слова вызвали в нем бурю чувств. Закрыв глаза, он произнес еще один обет над могилой матери: жить полной жизнью.
Он вздохнул и, повернувшись, обнаружил рядом Катриону. В течение долгой минуты они стояли рядом. Ричард молча прощался. Затем взял жену за руку.
— Пойдем. Холодно. — И повел ее к ожидавшему у церковных ворот обществу.
Усиливающийся снегопад ускорил их отъезд. Ричарду понадобились считанные минуты, чтобы подсадить Катриону в карету и забраться самому. Джейми закрыл дверцу и отступил назад. Улыбнувшись сквозь стекло, Ричард поднял руку в прощальном салюте. Джейми усмехнулся и помахал в ответ.
— До свидания!
— Удачи вам!
Карета качнулась и тронулась. Провожающие, все еще машущие руками, остались позади. Закутанный в теплый плащ Ричард откинулся на кожаное сиденье и вытянул ноги. Сидевшая рядом Катриона расправила юбки и плотнее запахнула накидку. Ноги ее покоились на горячих кирпичах, обмотанных тканью. Откинув голову на мягкую подушку, она закрыла глаза.
Пронизанное ожиданием молчание заполнило карету.
Ричард не видел причин нарушать его. Глядя на расстилавшийся за окном заснеженный пейзаж, он размышлял над письмами, которые предстояло написать. Первое — короткую записку Девилу — он уже отправил с Уорбисом, которого послал вперед позаботиться о ночлеге. Уведомить сводного брата об изменении его статуса не представляло труда. Куда сложнее было сообщить об этом мачехе, вдовствующей герцогине Сент-Ивз, да так, чтобы она не появилась на пороге замка, приветствуя в лучших кинстеровских традициях вхождение Катрионы в семью. Ричард нуждался во времени.
Прежде всего он должен узнать, как управляться с женой-колдуньей. Все остальное — потом. Элен придется подождать.
— Надеюсь, мы доберемся до «Вепря» засветло, — произнесла Катриона, вглядываясь в снежную круговерть за окном.
Ричард слегка улыбнулся, покосившись на ее профиль.
— Мы остановимся в «Ангеле».
— О-о… — повернулась к нему Катриона. — Но… — Она умолкла.
Их взгляды встретились; в его глазах светился вопрос.
— Ну… — она сделала неопределенный жест, — просто «Ангел» — слишком шикарное заведение.
— Знаю. Именно поэтому я послал вперед Уорбиса, чтобы он заказал для нас комнаты.
— Правда? — Она удивленно уставилась на него, затем состроила гримаску.
— Тебе не нравится «Ангел»? — поинтересовался он.
— Дело не в том. «Шикарное» обычно подразумевает «дорогое».
— Тебе не стоит беспокоиться по этому поводу.
Катриона хмыкнула.
— Это, конечно, замечательно, но…
Ричард понял, что момент озарения наступил. Глаза ее расширились, когда она наконец заметила роскошное убранство кареты — мягкую кожу и сверкающую бронзу — и вспомнила мощь и стать четверки серых в упряжке. До нее наконец дошло то, о чем следовало догадаться намного раньше.
Ее потрясенный взгляд метнулся к его глазам; она открыла рот, но поперхнулась. Откашлявшись, Катриона откинулась на сиденье и сделала жест рукой.
— Выходит, ты богат?..
— Очень. — Чрезвычайно довольный собой, Ричард закрыл глаза, чувствуя на себе ее пристальный взгляд.
— Очень — это как?
Ричард изобразил глубокую задумчивость, прежде чем ответить:
— Достаточно, чтобы содержать меня, тебя… и твою долину, если понадобится.
Катриона помолчала, испытующе глядя на него, затем хмыкнула и отвернулась.
— Я и не подозревала.
— Знаю.
— Значит, Кинстеры чрезвычайно богаты?
— Да. — После минутной паузы он продолжил, не открывая глаз: — В нашей семье никто не придает значения тому, что я незаконнорожденный. Отец обеспечил меня как своего второго сына, кем я, собственно, и являюсь.
Катриона молчала так долго, что Ричарда заинтересовало, о чем она думает.
— Джейми говорил, что ты принят в свете, — наконец вымолвила она.
Ричард открыл глаза и посмотрел на нее. Она сидела, уставившись на снег за окном.
— Видимо, это означает, что ты мог выбирать среди девушек из лучших семей.
Ее слова прозвучали как утверждение, но Ричард ответил:
— Да.
— Интересно, — она вздохнула и повернулась к нему, — что подумает твоя семья, когда узнает, что ты женился на шотландской колдунье?
Ричард хотел отделаться саркастическим замечанием, что они, несомненно, решат, что он либо спятил, либо получил по заслугам. Но сдержался. Потянувшись к жене, он обнял ее и притянул к себе на колени с легкостью, вызвавшей трепет во всем ее теле.
— Единственное, что имеет для них значение, — вымолвил он, покачивая ее, — это то, что я выбрал тебя.
Он попытался поцеловать ее, но Катриона уперлась ладонями в его грудь.
— Но это не так. — Щеки ее порозовели. — Я хочу сказать, что ты не выбирал меня.
Ричард выбрал ее в то самое мгновение, когда впервые заключил в объятия лунной ночью у могилы своей матери. Но он был не настолько околдован, чтобы признаться в этом. Рыжая колдунья и без того имела над ним слишком много власти.
— Ты моя. — Преодолев слабое сопротивление, Ричард коснулся ее губ в легком поцелуе. — Все остальное не важно.
Их взгляды встретились и задержались друг на друге. С мучительной нежностью Ричард прижал ее к себе и поцеловал.
Катриона откликнулась с такой сладостью и невинностью, будто делала это впервые. В какой-то степени так оно и было. Она впервые открыто признавала и приветствовала в нем возлюбленного. Ричард чуть не застонал, сдерживая яростное желание, набравшее силу за четыре дня вынужденного воздержания.
Он углубил поцелуй, умело раздувая пламя, пока они оба не погрузились в теплые волны наслаждения. Однако их нервы были напряжены, а ласки осторожны, словно то, что они теперь женаты, неуловимым образом изменило их отношения.