Страница:
Из-за увечья, полученного в детстве, о воинской службе можно было и не мечтать, а для покупки выгодной административной должности средств у родителей не было. Оставался только один путь – карьера священнослужителя. Это был не худший вариант, и примером тому служит деятельность кардинала Ришелье, Джулио Мазарини или Андре Флери. Посох епископа или кардинальская мантия могли бы дать куда больший доход, чем шпага. Но Шарль не думал об этом и не желал стать священником. Родители не стали выяснять мнение и желание сына по поводу карьеры, а просто отправили его к дяде в Реймс. Шарль с радостью отправился в новое путешествие, надеясь на самое лучшее для себя будущее. Но когда ему предложили надеть сутану, он был поражен, но смирился. Смирению Шарль научился еще в период учебы в коллеже, где он также научился хорошо скрывать свои мысли и чувства. В 1770 году он поступает в семинарию Сен-Сюльпис. После он напишет: «Моя молодость была посвящена профессии, для которой я не был рожден».
Несмотря на отвращение к духовной карьере, Талейран успешно продвигался по иерархической лестнице. В 34 года он стал епископом Отенской епархии, что помимо антикварного посоха принесло ему некоторый доход. Вскоре он должен был стать кардиналом. Его основными чертами характера стали общительность, изворотливость, полная беспринципность и черствость души. Он научился использовать все, в том числе и женщин, для достижения успеха и решения карьерных дел. Лиловая ряса не особенно мешала епископу развлекаться. Но за светской чехардой и картами, до которых он был большой охотник, Талейран чутко угадывал грядущие перемены. В отличие от многих он прекрасно понимал, что век Ришелье кончился и поздно брать за образец этого государственного мужа. В душе Талейран до конца дней остался приверженцем «голубой крови», но ради выгоды и карьеры теперь нужно было исповедовать другие принципы.
Епископ Отенский становится членом Генеральных штатов в мае 1789 года, а затем входит в состав Национального учредительного собрания. В октябре на заседании собрания он вносит предложение о безвозмездной передаче церковных земель в казну – это был блестящий ход опытного игрока, который принес ему известность и позволил выдвинуться в первые ряды руководящих законодателей. Заставив говорить о себе, а речи в его адрес звучали самые противоположные, так как он для духовенства и дворянства стал отступником, Талейран все-таки предпочел не занимать пока первых ролей в этом нестабильном обществе. Он выступал с докладами, составлял документы и ноты, работал в нескольких комитетах, но не стремился стать «народным вождем», предпочитая более доходную и менее опасную работу. В феврале 1790 года он был выбран председателем Учредительного собрания.
Революция стремительно двигалась дальше, гораздо дальше того предела, о котором мыслил Талейран. Он понимал, что очень скоро может начаться кровавый террор, и желал ко времени его начала находиться подальше от Парижа. В январе 1792 года ему представился случай выполнить свое первое дипломатическое поручение – добиться от Англии нейтралитета в предстоящей войне Франции с европейскими противниками. Талейран отправляется в Лондон. По возвращении в Париж он стал свидетелем коренных изменений – падения монархии. Он сразу же пишет прекрасный революционный манифест о низложении короля и составляет ноту для английского правительства о событиях во Франции, в которой всячески порочит бывшего монарха. Помня о том, что у него с Людовиком XVI были весьма доверительные отношения, и понимая, что для него самого это может быть опасным, Талейран готовится покинуть Париж, что и было им удачно проделано. И очень вовремя, так как вскоре были обнаружены два его письма к свергнутому монарху, и если бы Талейран в то время находился во Франции, то ему представилась бы возможность лично познакомиться с революционным изобретением – гильотиной.
Талейран остался в Лондоне, ведя тяжелую жизнь эмигранта. Средств не было, а для обитающих там французов – дворян и духовенства – он был предателем и отступником. Англичанам как деятель он был безынтересен. В январе 1794 года ему было предложено покинуть Англию, и Талейран отправляется в Америку. Здесь он пробыл недолго, занимаясь в основном земельными спекуляциями. С установлением во Франции власти Директории ему представилась возможность вернуться в Париж. Помогла ему в этом его бывшая любовница Жермена де Сталь. Она несколько раз приходила на прием к Баррасу – одной из главных фигур этого периода. Но не только ее прошения помогли Талейрану. Правительству и самому Баррасу был нужен хороший дипломат, «человек, обладающий способностью к долгим извилистым переговорам, к словесным поединкам самого трудного свойства». Шарль Морис Талейран как раз и был таким. Баррас решил опереться на него как на человека, обладающего широким политическим кругозором и к тому же с весьма сомнительным прошлым, что также имело некоторые выгоды.
В 1796 году, после 5-летней эмиграции, 43-летний Талейран снова вернулся во Францию. Прием, оказанный ему, назвать радушным было никак нельзя, но Шарль Талейран, используя друзей, не уставал напоминать о себе. Между директорами все время плелись интриги, и Баррас решил использовать опыт скандального князя Талейрана, принадлежавшего, по мнению Барраса, к сторонникам умеренных.
В 1797 году Талейран был назначен министром иностранных дел Французской республики. В день столь радостного для него события он сказал Бенжамену Констану: «Место за нами! Нужно себе составить на нем громадное состояние, громадное состояние, громадное состояние». Деньги, власть, могущество, неограниченные возможности для создания жизненных благ – это было главным для Талейрана, а пост министра предоставлял возможность для осуществления этих желаний.
Находясь на посту министра, Талейран неизбежно должен был столкнуться с другим человеком, карьера которого также быстро росла. Его имя – Наполеон Бонапарт. И Талейран своим «профессиональным нюхом» сразу понял, на кого следует делать ставку. С этого времени их жизни соединились на целых 14 лет, 10 из которых Талейран активно поддерживал Наполеона. Эти два человека, столь не похожие друг на друга, на самом деле имели много общего. Их объединяли презрение к людям, абсолютный эгоизм, отсутствие «морального контроля» и вера в успех. Кстати сказать, для продвижения их обоих Баррас положил много труда и сил, но именно эти два человека без сожаления отшвырнут Барраса от власти, когда придет их время.
Новый министр иностранных дел очень скоро подтвердил свою репутацию ловкого человека. Он сумел шокировать Париж не взятками, к которым в столице все привыкли и смотрели как на обычное явление, а их размерами. За два года Талейран получил 13, 5 миллиона франков, что было слишком даже для видавшей виды столицы. К достоинствам Талейрана следует отнести то, что за короткий срок он сумел наладить четкую работу своего министерства, а с каждой новой победой Наполеона делать это становилось все легче. Талейран видел в молодом Наполеоне будущего властителя и старался поддерживать все его начинания. Так, он активно поддержал проект Наполеона о завоевании Египта, считая необходимым для Франции задуматься о колониях. «Египетская экспедиция» – совместное детище министра и генерала – оказалась неудачной.
Летом 1799 года Талейран подает в отставку. Это тоже был расчет с дальним прицелом. Власть Директории слабела с каждым днем, а зачем быть министром при слабом правителе, когда можно, оставаясь свободным, дождаться сильного и снова быть востребованным. Бывший министр не ошибся. Полгода интриг в пользу Наполеона не пропали зря. Бонапарт совершил государственный переворот 18 брюмера 1799 года, а через 9 дней Талейран снова стал министром иностранных дел.
К Наполеону Талейран испытывал если не привязанность, то, по крайней мере, уважение. Когда уже ничего не будет связывать его с бывшим императором, он скажет: «Я любил Наполеона… Я пользовался его славой и ее отблесками, падавшими на тех, кто ему помогал в благородном деле». В свою очередь, Наполеон так отзывался о Талейране: «Это человек интриг, человек большой безнравственности, но большого ума и, конечно, самый способный из всех министров, которых я имел».
Деятельность при Наполеоне Талейран начал с того, что убедил директора Барраса уйти добровольно в отставку, прекрасно справившись с этой деликатной миссией. Затем в годы Консульства Талейран проявил свои выдающиеся способности при подписании в 1801 году Люневильского договора с Австрией, в 1802 году Амьенского договора с Англией и на переговорах с Россией. Успехи Франции за столом переговоров позволили Наполеону начать военные действия. Непрерывные войны завершались подписанием циркуляров и соглашений, которые подписывались Талейраном на правах министра внешних сношений, хотя и под контролем Наполеона.
Император Франции предоставил своему министру огромные доходы – официальные и неофициальные. Он сделал Талейрана великим камергером, владетельным князем и герцогом Беневентским, кавалером всех французских и почти всех иностранных орденов. Франция все больше и больше расширяла свои границы, а Талейран стал все больше и больше задумываться о своем будущем. Как раньше он безошибочно угадал взлет Наполеона, так и теперь он почувствовал его скорое падение. Еще в 1807 году на встрече с российским императором Александром I Талейран сказал ему: «Государь, для чего Вы сюда приехали? Вы должны спасать Европу, а Вы в этом успеете, только если будете сопротивляться Наполеону». Талейран был слишком искушенным политиком для того, чтобы почувствовать, когда пора уходить. Он оставил пост министра в 1807 году, но сумел сохранить достаточно хорошие отношения с Наполеоном, который дал ему звание великого вице-электора, титул высочества и оклад 300 тысяч франков золотом в год. Но заканчивать карьеру Талейран не собирался. Его замыслы долгое время оставались неизвестны, а Наполеон даже и не подозревал, что его бывший министр «роет ему могилу». Во время свидания с Александром I Талейран предложил ему услуги в качестве платного информатора, и в дальнейшем шифрованными письмами информировал его о военном и дипломатическом положении Франции. В одном из таких сообщений он предупредил российского императора о готовящемся вторжении французов в Россию. Это еще раз подтверждает тот факт, что для решения личных вопросов никаких нравственных критериев для Талейрана не существовало.
Когда непомерные аппетиты Наполеона привели его к краху, Талейран сумел убедить союзников оставить французский трон не за сыном Наполеона, к чему склонялся Александр I, а за старой королевской фамилией – Бурбонами. Он надеялся на признательность с их стороны и активно использовал дипломатические способности, чтобы отстоять их интересы, хотя он и не пылал к ним любовью. Бурбоны не могли простить, да и никогда не простили Талейрану измены в годы революции, но они прекрасно понимали, что без него рассчитывать было не на что. Талейран при отстаивании их позиций использовал принцип легитимизма, то есть право свергнутых династий вернуть утерянные ими престолы. Он выбрал компромисс для союзников-победителей и семьи бывших французских монархов: оставив во Франции незыблемым все, что было достигнуто во времена Наполеона в социально-экономическом плане, отдать престол Франции «легитимному монарху» – Людовику XVIII. Эту идею он проводил в жизнь, начиная с подписания мирного договора в Париже и окончательно утвердив на конгрессе в Вене. Талейран проявил наивысшие способности, и его деятельность на Венском конгрессе стала апофеозом всех его прежних дипломатических успехов за долгую политическую карьеру. Шарль Морис Талейран представлял побежденную страну и как проигравшая сторона должен был бы соглашаться на условия победителей. Но ему удалось сыграть на противоречиях союзников, навязав им свою игру. Каждая из стран-победительниц старалась урвать себе кусок побольше от наследства поверженного Бонапарта. С помощью интриг, а Талейран был мастером по этой части, он сумел вбить клин между союзниками, заставив их забыть о прежних договоренностях при разгроме Наполеона. Он способствовал тому, что в Европе стала складываться новая расстановка сил – Франция, Англия и Австрия против России и Пруссии. А 3 января 1815 года был подписан секретный протокол, закрепивший новый союз. Протокол подписали министры иностранных дел – Талейран, Меттерних и Каслри.
Получив при помощи Талейрана власть, Людовик XVIII желал как можно быстрее избавиться от своего министра иностранных дел. Начавшийся во Франции период Реставрации, во время которого самые популярные люди страны пали жертвами произвола дворянства, вынудил Талейрана подать ультиматум с требованием прекращения репрессий. Король предложил ему уйти в отставку, и бывший министр на 15 лет был отстранен от активной политической жизни. Но Талейран верил, что его время еще наступит. А пока он поселился в своем роскошном замке в Валансе или жил в прекрасном дворце в Париже и работал над мемуарами. Он также занимался тем, что тайно продавал документы, которые «унес» из государственного архива, своему другу Меттерниху. Все это не мешало Талейрану внимательно наблюдать за тем, что происходит в стране, и по мере сил участвовать в политической деятельности На какое-то время он вступает в контакт с либеральной молодежью и даже помогает ей издавать собственную газету, дав для этого денег. Затем он сближается с младшей ветвью династии Бурбонов – герцогом Луи Филиппом Орлеанским и его сестрой Аделаидой. И опять Талейрану интуиция подсказала, на кого следует делать ставку. Июльская революция 1830 года смела династию Бурбонов, а 77-летний Талейран снова был востребован. В сентябре он был назначен послом в Лондон, и благодаря его присутствию новый режим Луи Филиппа был признан в Европе легитимным. Талейран фактически заправлял всей французской внешней политикой, часто не удостаивая министров даже перепиской, а напрямую контактировал с королем или его сестрой, имея полную их поддержку. Его последней блестящей дипломатической акцией стало провозглашение независимости Бельгии, что для Франции было крайне выгодно.
На посту французского посла в Лондоне Талейран прибывал четыре года. Перед уходом с поста он успел подписать специальную конвенцию с Англией, Португалией и Испанией, касающуюся проблем Пиренейского полуострова. В ноябре 1834 года король Луи Филипп принял отставку Талейрана по его личной просьбе.
Скончался Шарль Морис Талейран 17 мая 1838 года, получив от римского папы отпущение грехов. Он вошел в историю, с одной стороны, как не сравнимый ни с кем взяточник, интриган и предатель, как человек, начисто лишенный каких бы то ни было моральных устоев и нравственных принципов. Но с другой стороны, это был один из величайших дипломатов, человек, одаренный необыкновенной проницательностью, способный противостоять превратностям судьбы. Сам о себе он говорил так: «Я хочу, чтобы на протяжении веков продолжали спорить о том, кем я был, о чем думал и чего хотел». Похоже, что его последнее желание исполнилось.
МАРИ ЖОЗЕФ ПОЛЬ ИВ РОК ЖИЛЬБЕР МОТЬЕ, МАРКИЗ ДЕ ЛАФАЙЕТ
Несмотря на отвращение к духовной карьере, Талейран успешно продвигался по иерархической лестнице. В 34 года он стал епископом Отенской епархии, что помимо антикварного посоха принесло ему некоторый доход. Вскоре он должен был стать кардиналом. Его основными чертами характера стали общительность, изворотливость, полная беспринципность и черствость души. Он научился использовать все, в том числе и женщин, для достижения успеха и решения карьерных дел. Лиловая ряса не особенно мешала епископу развлекаться. Но за светской чехардой и картами, до которых он был большой охотник, Талейран чутко угадывал грядущие перемены. В отличие от многих он прекрасно понимал, что век Ришелье кончился и поздно брать за образец этого государственного мужа. В душе Талейран до конца дней остался приверженцем «голубой крови», но ради выгоды и карьеры теперь нужно было исповедовать другие принципы.
Епископ Отенский становится членом Генеральных штатов в мае 1789 года, а затем входит в состав Национального учредительного собрания. В октябре на заседании собрания он вносит предложение о безвозмездной передаче церковных земель в казну – это был блестящий ход опытного игрока, который принес ему известность и позволил выдвинуться в первые ряды руководящих законодателей. Заставив говорить о себе, а речи в его адрес звучали самые противоположные, так как он для духовенства и дворянства стал отступником, Талейран все-таки предпочел не занимать пока первых ролей в этом нестабильном обществе. Он выступал с докладами, составлял документы и ноты, работал в нескольких комитетах, но не стремился стать «народным вождем», предпочитая более доходную и менее опасную работу. В феврале 1790 года он был выбран председателем Учредительного собрания.
Революция стремительно двигалась дальше, гораздо дальше того предела, о котором мыслил Талейран. Он понимал, что очень скоро может начаться кровавый террор, и желал ко времени его начала находиться подальше от Парижа. В январе 1792 года ему представился случай выполнить свое первое дипломатическое поручение – добиться от Англии нейтралитета в предстоящей войне Франции с европейскими противниками. Талейран отправляется в Лондон. По возвращении в Париж он стал свидетелем коренных изменений – падения монархии. Он сразу же пишет прекрасный революционный манифест о низложении короля и составляет ноту для английского правительства о событиях во Франции, в которой всячески порочит бывшего монарха. Помня о том, что у него с Людовиком XVI были весьма доверительные отношения, и понимая, что для него самого это может быть опасным, Талейран готовится покинуть Париж, что и было им удачно проделано. И очень вовремя, так как вскоре были обнаружены два его письма к свергнутому монарху, и если бы Талейран в то время находился во Франции, то ему представилась бы возможность лично познакомиться с революционным изобретением – гильотиной.
Талейран остался в Лондоне, ведя тяжелую жизнь эмигранта. Средств не было, а для обитающих там французов – дворян и духовенства – он был предателем и отступником. Англичанам как деятель он был безынтересен. В январе 1794 года ему было предложено покинуть Англию, и Талейран отправляется в Америку. Здесь он пробыл недолго, занимаясь в основном земельными спекуляциями. С установлением во Франции власти Директории ему представилась возможность вернуться в Париж. Помогла ему в этом его бывшая любовница Жермена де Сталь. Она несколько раз приходила на прием к Баррасу – одной из главных фигур этого периода. Но не только ее прошения помогли Талейрану. Правительству и самому Баррасу был нужен хороший дипломат, «человек, обладающий способностью к долгим извилистым переговорам, к словесным поединкам самого трудного свойства». Шарль Морис Талейран как раз и был таким. Баррас решил опереться на него как на человека, обладающего широким политическим кругозором и к тому же с весьма сомнительным прошлым, что также имело некоторые выгоды.
В 1796 году, после 5-летней эмиграции, 43-летний Талейран снова вернулся во Францию. Прием, оказанный ему, назвать радушным было никак нельзя, но Шарль Талейран, используя друзей, не уставал напоминать о себе. Между директорами все время плелись интриги, и Баррас решил использовать опыт скандального князя Талейрана, принадлежавшего, по мнению Барраса, к сторонникам умеренных.
В 1797 году Талейран был назначен министром иностранных дел Французской республики. В день столь радостного для него события он сказал Бенжамену Констану: «Место за нами! Нужно себе составить на нем громадное состояние, громадное состояние, громадное состояние». Деньги, власть, могущество, неограниченные возможности для создания жизненных благ – это было главным для Талейрана, а пост министра предоставлял возможность для осуществления этих желаний.
Находясь на посту министра, Талейран неизбежно должен был столкнуться с другим человеком, карьера которого также быстро росла. Его имя – Наполеон Бонапарт. И Талейран своим «профессиональным нюхом» сразу понял, на кого следует делать ставку. С этого времени их жизни соединились на целых 14 лет, 10 из которых Талейран активно поддерживал Наполеона. Эти два человека, столь не похожие друг на друга, на самом деле имели много общего. Их объединяли презрение к людям, абсолютный эгоизм, отсутствие «морального контроля» и вера в успех. Кстати сказать, для продвижения их обоих Баррас положил много труда и сил, но именно эти два человека без сожаления отшвырнут Барраса от власти, когда придет их время.
Новый министр иностранных дел очень скоро подтвердил свою репутацию ловкого человека. Он сумел шокировать Париж не взятками, к которым в столице все привыкли и смотрели как на обычное явление, а их размерами. За два года Талейран получил 13, 5 миллиона франков, что было слишком даже для видавшей виды столицы. К достоинствам Талейрана следует отнести то, что за короткий срок он сумел наладить четкую работу своего министерства, а с каждой новой победой Наполеона делать это становилось все легче. Талейран видел в молодом Наполеоне будущего властителя и старался поддерживать все его начинания. Так, он активно поддержал проект Наполеона о завоевании Египта, считая необходимым для Франции задуматься о колониях. «Египетская экспедиция» – совместное детище министра и генерала – оказалась неудачной.
Летом 1799 года Талейран подает в отставку. Это тоже был расчет с дальним прицелом. Власть Директории слабела с каждым днем, а зачем быть министром при слабом правителе, когда можно, оставаясь свободным, дождаться сильного и снова быть востребованным. Бывший министр не ошибся. Полгода интриг в пользу Наполеона не пропали зря. Бонапарт совершил государственный переворот 18 брюмера 1799 года, а через 9 дней Талейран снова стал министром иностранных дел.
К Наполеону Талейран испытывал если не привязанность, то, по крайней мере, уважение. Когда уже ничего не будет связывать его с бывшим императором, он скажет: «Я любил Наполеона… Я пользовался его славой и ее отблесками, падавшими на тех, кто ему помогал в благородном деле». В свою очередь, Наполеон так отзывался о Талейране: «Это человек интриг, человек большой безнравственности, но большого ума и, конечно, самый способный из всех министров, которых я имел».
Деятельность при Наполеоне Талейран начал с того, что убедил директора Барраса уйти добровольно в отставку, прекрасно справившись с этой деликатной миссией. Затем в годы Консульства Талейран проявил свои выдающиеся способности при подписании в 1801 году Люневильского договора с Австрией, в 1802 году Амьенского договора с Англией и на переговорах с Россией. Успехи Франции за столом переговоров позволили Наполеону начать военные действия. Непрерывные войны завершались подписанием циркуляров и соглашений, которые подписывались Талейраном на правах министра внешних сношений, хотя и под контролем Наполеона.
Император Франции предоставил своему министру огромные доходы – официальные и неофициальные. Он сделал Талейрана великим камергером, владетельным князем и герцогом Беневентским, кавалером всех французских и почти всех иностранных орденов. Франция все больше и больше расширяла свои границы, а Талейран стал все больше и больше задумываться о своем будущем. Как раньше он безошибочно угадал взлет Наполеона, так и теперь он почувствовал его скорое падение. Еще в 1807 году на встрече с российским императором Александром I Талейран сказал ему: «Государь, для чего Вы сюда приехали? Вы должны спасать Европу, а Вы в этом успеете, только если будете сопротивляться Наполеону». Талейран был слишком искушенным политиком для того, чтобы почувствовать, когда пора уходить. Он оставил пост министра в 1807 году, но сумел сохранить достаточно хорошие отношения с Наполеоном, который дал ему звание великого вице-электора, титул высочества и оклад 300 тысяч франков золотом в год. Но заканчивать карьеру Талейран не собирался. Его замыслы долгое время оставались неизвестны, а Наполеон даже и не подозревал, что его бывший министр «роет ему могилу». Во время свидания с Александром I Талейран предложил ему услуги в качестве платного информатора, и в дальнейшем шифрованными письмами информировал его о военном и дипломатическом положении Франции. В одном из таких сообщений он предупредил российского императора о готовящемся вторжении французов в Россию. Это еще раз подтверждает тот факт, что для решения личных вопросов никаких нравственных критериев для Талейрана не существовало.
Когда непомерные аппетиты Наполеона привели его к краху, Талейран сумел убедить союзников оставить французский трон не за сыном Наполеона, к чему склонялся Александр I, а за старой королевской фамилией – Бурбонами. Он надеялся на признательность с их стороны и активно использовал дипломатические способности, чтобы отстоять их интересы, хотя он и не пылал к ним любовью. Бурбоны не могли простить, да и никогда не простили Талейрану измены в годы революции, но они прекрасно понимали, что без него рассчитывать было не на что. Талейран при отстаивании их позиций использовал принцип легитимизма, то есть право свергнутых династий вернуть утерянные ими престолы. Он выбрал компромисс для союзников-победителей и семьи бывших французских монархов: оставив во Франции незыблемым все, что было достигнуто во времена Наполеона в социально-экономическом плане, отдать престол Франции «легитимному монарху» – Людовику XVIII. Эту идею он проводил в жизнь, начиная с подписания мирного договора в Париже и окончательно утвердив на конгрессе в Вене. Талейран проявил наивысшие способности, и его деятельность на Венском конгрессе стала апофеозом всех его прежних дипломатических успехов за долгую политическую карьеру. Шарль Морис Талейран представлял побежденную страну и как проигравшая сторона должен был бы соглашаться на условия победителей. Но ему удалось сыграть на противоречиях союзников, навязав им свою игру. Каждая из стран-победительниц старалась урвать себе кусок побольше от наследства поверженного Бонапарта. С помощью интриг, а Талейран был мастером по этой части, он сумел вбить клин между союзниками, заставив их забыть о прежних договоренностях при разгроме Наполеона. Он способствовал тому, что в Европе стала складываться новая расстановка сил – Франция, Англия и Австрия против России и Пруссии. А 3 января 1815 года был подписан секретный протокол, закрепивший новый союз. Протокол подписали министры иностранных дел – Талейран, Меттерних и Каслри.
Получив при помощи Талейрана власть, Людовик XVIII желал как можно быстрее избавиться от своего министра иностранных дел. Начавшийся во Франции период Реставрации, во время которого самые популярные люди страны пали жертвами произвола дворянства, вынудил Талейрана подать ультиматум с требованием прекращения репрессий. Король предложил ему уйти в отставку, и бывший министр на 15 лет был отстранен от активной политической жизни. Но Талейран верил, что его время еще наступит. А пока он поселился в своем роскошном замке в Валансе или жил в прекрасном дворце в Париже и работал над мемуарами. Он также занимался тем, что тайно продавал документы, которые «унес» из государственного архива, своему другу Меттерниху. Все это не мешало Талейрану внимательно наблюдать за тем, что происходит в стране, и по мере сил участвовать в политической деятельности На какое-то время он вступает в контакт с либеральной молодежью и даже помогает ей издавать собственную газету, дав для этого денег. Затем он сближается с младшей ветвью династии Бурбонов – герцогом Луи Филиппом Орлеанским и его сестрой Аделаидой. И опять Талейрану интуиция подсказала, на кого следует делать ставку. Июльская революция 1830 года смела династию Бурбонов, а 77-летний Талейран снова был востребован. В сентябре он был назначен послом в Лондон, и благодаря его присутствию новый режим Луи Филиппа был признан в Европе легитимным. Талейран фактически заправлял всей французской внешней политикой, часто не удостаивая министров даже перепиской, а напрямую контактировал с королем или его сестрой, имея полную их поддержку. Его последней блестящей дипломатической акцией стало провозглашение независимости Бельгии, что для Франции было крайне выгодно.
На посту французского посла в Лондоне Талейран прибывал четыре года. Перед уходом с поста он успел подписать специальную конвенцию с Англией, Португалией и Испанией, касающуюся проблем Пиренейского полуострова. В ноябре 1834 года король Луи Филипп принял отставку Талейрана по его личной просьбе.
Скончался Шарль Морис Талейран 17 мая 1838 года, получив от римского папы отпущение грехов. Он вошел в историю, с одной стороны, как не сравнимый ни с кем взяточник, интриган и предатель, как человек, начисто лишенный каких бы то ни было моральных устоев и нравственных принципов. Но с другой стороны, это был один из величайших дипломатов, человек, одаренный необыкновенной проницательностью, способный противостоять превратностям судьбы. Сам о себе он говорил так: «Я хочу, чтобы на протяжении веков продолжали спорить о том, кем я был, о чем думал и чего хотел». Похоже, что его последнее желание исполнилось.
МАРИ ЖОЗЕФ ПОЛЬ ИВ РОК ЖИЛЬБЕР МОТЬЕ, МАРКИЗ ДЕ ЛАФАЙЕТ
(1757—1834)
Маркиз, французский политический деятель, генерал.
Маркиз де Лафайет принадлежал к одному из древнейших и знаменитейших родов Франции. Еще в XVI веке род был разделен на две ветви, одна из которых приняла имя Лафайетов, другая, младшая, стала называться Мотье Шампетьер.
Знаменитым представителем старшей ветви был Жильбер де Лафайет – маршал Франции и соратник Жанны д'Арк, а также советник короля Карла VII. Из женщин известность получили графиня Луиза де Лафайет и Мари-Мадлен де Лафайет. Первая была платонической страстью короля Людовика XIII, но не захотела стать его фавориткой и ушла в монастырь. На короля она имела огромное влияние и, находясь в монастыре, сумела добиться примирения Людовика и Анны Австрийской. Другая, Мари-Мадлен, прославилась литературным талантом. Она стала женой брата Луизы де Лафайет и часто навещала ее в монастыре. Перу Мари-Мадлен принадлежат «Мемуары французского двора», «Жизнеописание Генриетты Английской», роман «Принцесса Клевская» и другие, принесшие ей европейскую известность. Мари-Мадлен была последней представительницей старшей ветви Лафайетов, и по завещанию все ее состояние перешло к младшей линии рода.
Лафайет родился 6 сентября 1757 года в древнем родовом замке Шаваньяк в Оверни. Из шести имен, данных ему при рождении, основным выбрали одно – Жильбер – в память об отце и знаменитом предке рода Ла Файетов. Родовое имя первоначально так и писалось, но в 1789 году сам маркиз начинает писать слитно свою родовую фамилию, и с того момента традиционно фамилия имеет такое написание. Его отец, гренадерский полковник, был убит в битве при Хастенбеке за несколько месяцев до рождения сына, который остался единственным представителем мужской линии рода Лафайетов, так как и его дядя по отцу погиб в войне за австрийское наследство, не оставив после себя потомков. Мальчик воспитывался матерью, Марией Луизой де Ларивьер, и двумя тетками, принадлежащими к родам де Шаваньяк и де Мотье. Следует отметить, что Жильбер де Лафайет принадлежал к так называемому дворянству шпаги, так как и по линии отца, и по линии матери большинство его предков были военными.
Начальное образование он получил под руководством весьма образованного человека – аббата Файона, а в 11 лет Жильбер Лафайет был отправлен в Париж, где стал обучаться в Плесси – одном из самых престижных аристократических коллежей и был записан в черные мушкетеры. Вспоминая те года, он пишет: «В коллеже я не был ленивым учеником – горел желанием учиться без принуждения». За годы учебы он ни разу не был наказан. Любимыми предметами для него стали латынь и риторика. Здесь же Жильбер изучал и историю Франции, в основном древнюю. О современном положении родины он узнавал из «полулегальной» литературы, тайно проникающей за стены коллежа.
После первого года обучения в Плесси Лафайет потерял сначала мать, а через несколько дней и деда – маркиза Ларивьера. С их смертью он становится единственным владельцем огромного состояния, приносившего доход более 20 тысяч ливров в год.
Карьера военного привлекала Лафайета, и в 14 лет, став к тому возрасту офицером, он решает продолжить освоение воинской науки, для чего поступает в военную академию в Версале. Молодой человек очень отличался от сверстников. Был он весьма застенчив, не по годам серьезен, несколько неуклюж. Он не мог похвастаться успехами в искусстве верховой езды или танцах, плохо играл в мяч – самой модной игре среди молодежи того времени. Но привлекало к нему его доброе, отзывчивое сердце, честность и обостренное чувство справедливости, которое заставляло юношу нередко принимать сторону и защищать более слабого.
Опекун молодого офицера стал подыскивать Лафайету невесту, когда юноше не исполнилось еще и 15 лет. Свой выбор он остановил на Адриене д'Айен, которая происходила из известного рода Ноайлей. Вопрос о свадьбе вскоре был решен, и 11 апреля 1774 года Адриена д'Айен стала маркизой Лафайет. Зимой следующего года супруги были представлены королевскому двору и стали весело проводить время на балах Марии-Антуанетты.
Но светские развлечения скоро наскучили, а после скандала на маскараде, когда Жильбер де Лафайет оскорбил графа Прованского, будущего короля Франции Людовика XVIII, герцог д'Айен поспешил отправить Жильбера в Мец – подальше от двора и ненавидящего графа. Так Лафайет оказался в 1776 году на гарнизонной службе в чине капитана. Здесь он сразу почувствовал себя в родной среде. Лафайет был зачислен в кавалерийский полк, которым командовал князь де Пуа, брат Ариены, а военным округом Меца командовал другой родственник жены – граф де Бройль. Молодой офицер часто обедал у командующего округом, и во время одного из таких обедов состоялось знакомство, круто изменившее жизнь Жильбера Лафайета. Граф де Бройль принимал у себя герцога и герцогиню Глостер, которые путешествовали по Франции и остановились в Меце. Герцог Глостер – брат короля Англии Георга III – был противником своего царственного родственника и не скрывал своих чувств. От него офицеры, приглашенные на обед, узнали о событиях в североамериканских колониях Англии. Лафайет принимает решение следовать на американский континент, чтобы там принять участие в борьбе. В воспоминаниях он пишет: «При первом известии об этой войне мое сердце было завербовано. Как только при мне было произнесено слово «Америка», я полюбил ее: едва я узнал, что она борется за свою свободу, как меня охватило желание пролить за нее мою кровь…»
Лафайет обращается к графу с просьбой отпустить его в Северную Америку, но получает отказ. Де Бройль не желал «принимать участие в уничтожении единственной ветви», оставшейся в роду Лафайетов. Тогда Жильбер испрашивает себе отпуск и возвращается в Париж, где начинает подготовку к отъезду в Америку. Позднее Лафайет узнал, что де Бройль и сам хлопотал о своем назначении на пост командующего французскими войсками в Северной Америке. Он же и познакомил Лафайета с некоторыми «нужными» людьми, которые могли оказать помощь в осуществлении его мечты.
Подготовка к поездке на американский континент проходила в полной тайне. Адриена, ставшая матерью маленькой Генриетты и ждущая второго ребенка, стала молчаливой союзницей супруга, но очень переживала за него. До отъезда супруги совершают поездку в Лондон к родственникам Ноайлей, где Жильбер встречается как со сторонниками генерала Вашингтона, так и с его противниками.
Лафайет на имя де Мотье, шевалье де Шаваньяка закупает корабль и большую партию оружия. Корабль получил название «Виктуар» и находился в гавани Бордо. О желании маркиза сражаться в Америке становиться известно при королевском дворе, и король отдает приказ об аресте Лафайета, если тот захочет покинуть территорию Франции. По приказу маркиза «Виктуар» переводится в испанский порт, а сам он получает предписание следовать в Италию в качестве адъютанта маршала де Ноайля.
Но по дороге из Бордо Жильберу удается бежать, и 26 апреля 1777 года корабль «Виктуар» с 16 пассажирами на борту взял курс на американский континент. Через семь недель плавания они достигли берегов Южной Каролины.
Воспитанный в духе энциклопедистов-просветителей, пламенный поклонник идей Руссо, Лафайет в период войны за независимость американских колоний стал ярым приверженцем идей свободы. В Новом Свете он скоро получил звание генерала и служил непосредственно под командованием Джорджа Вашингтона. Несмотря на несколько неудач, Лафайет, по всеобщему признанию, проявил серьезный талант военачальника и сыграл не последнюю роль в победе армии борцов за независимость. Уже в первых сражениях он проявил храбрость и мужество. Особенно он отличился в битве при Брендивайне 11 сентября 1777 года, где был ранен.
В 1778 году французское правительство заключило военный союз с США, что позволило Жильберу Лафайету вернуться на родину. В Париж он прибыл в феврале 1780 года вместе со знаменитым Бенджамином Франклином и был встречен французами как герой. Правда, маркиз все-таки отбыл 8-дневный срок в тюрьме за самовольную отлучку за границу, но, тем не менее, был принят Людовиком XVI, который к тому времени открыто поддерживал США, очень благосклонно. Лафайет сумел убедить французское правительство (что было не так и сложно) признать Северо-Американские Штаты независимым государством.
Во Франции Лафайет оставался недолго. Война за независимость вступила в свой завершающий период, и военный талант и опыт Лафайета были востребованы Вашингтоном. Вернувшись в Америку, он снова вступает в сражения. Самым ярким проявлением его полководческих способностей стало его участие во взятии Йорктауна в 1781 году, где примененная им уникальная стратегия сыграла решающую роль в победе над войсками англичан. Эта победа послужила причиной, по которой король Георг вынужден был начать переговоры о мире. В 1783 году был подписан Парижский мирный договор между Великобританией и Америкой. На следующий (1784) год Лафайет в третий раз приезжает в Америку, где ему устраивают триумф.
Героем войны за независимость Лафайет вернулся во Францию, которую начали сотрясать многочисленные внутренние кризисы. Королевская власть безуспешно пыталась проводить реформы, одновременно усиливая налоговый гнет. Часто сменяемые министры финансов предлагали различные пути выхода из создавшейся ситуации, но изменить положение к лучшему не удавалось. Дворянство активно выражало недовольство посягательством на свои привилегии и на упадок политического влияния в парламентах – высших судебных органах страны, быстро росла оппозиция режиму, в народе голод и дороговизна часто приводили к волнениям. Все это вынудило Людовика XVI пойти на созыв Генеральных штатов, которые не собирались с 1614 года.
Лафайет не оставался в стороне. В 1787 году он выступал с критикой политики очередного министра финансов Калонна, а при открытии Генеральных штатов он был избран представителем от дворянского сословия. Лафайет был в числе тех немногих дворян, которые выступали против разделения сословий и за проведение совместных заседаний. А 25 июня он вообще присоединился к третьему сословию. Лафайет предложил собранию первый проект «декларации прав человека и гражданина», составленный им по образцу американской декларации 1776 года.
Знаменитым представителем старшей ветви был Жильбер де Лафайет – маршал Франции и соратник Жанны д'Арк, а также советник короля Карла VII. Из женщин известность получили графиня Луиза де Лафайет и Мари-Мадлен де Лафайет. Первая была платонической страстью короля Людовика XIII, но не захотела стать его фавориткой и ушла в монастырь. На короля она имела огромное влияние и, находясь в монастыре, сумела добиться примирения Людовика и Анны Австрийской. Другая, Мари-Мадлен, прославилась литературным талантом. Она стала женой брата Луизы де Лафайет и часто навещала ее в монастыре. Перу Мари-Мадлен принадлежат «Мемуары французского двора», «Жизнеописание Генриетты Английской», роман «Принцесса Клевская» и другие, принесшие ей европейскую известность. Мари-Мадлен была последней представительницей старшей ветви Лафайетов, и по завещанию все ее состояние перешло к младшей линии рода.
Лафайет родился 6 сентября 1757 года в древнем родовом замке Шаваньяк в Оверни. Из шести имен, данных ему при рождении, основным выбрали одно – Жильбер – в память об отце и знаменитом предке рода Ла Файетов. Родовое имя первоначально так и писалось, но в 1789 году сам маркиз начинает писать слитно свою родовую фамилию, и с того момента традиционно фамилия имеет такое написание. Его отец, гренадерский полковник, был убит в битве при Хастенбеке за несколько месяцев до рождения сына, который остался единственным представителем мужской линии рода Лафайетов, так как и его дядя по отцу погиб в войне за австрийское наследство, не оставив после себя потомков. Мальчик воспитывался матерью, Марией Луизой де Ларивьер, и двумя тетками, принадлежащими к родам де Шаваньяк и де Мотье. Следует отметить, что Жильбер де Лафайет принадлежал к так называемому дворянству шпаги, так как и по линии отца, и по линии матери большинство его предков были военными.
Начальное образование он получил под руководством весьма образованного человека – аббата Файона, а в 11 лет Жильбер Лафайет был отправлен в Париж, где стал обучаться в Плесси – одном из самых престижных аристократических коллежей и был записан в черные мушкетеры. Вспоминая те года, он пишет: «В коллеже я не был ленивым учеником – горел желанием учиться без принуждения». За годы учебы он ни разу не был наказан. Любимыми предметами для него стали латынь и риторика. Здесь же Жильбер изучал и историю Франции, в основном древнюю. О современном положении родины он узнавал из «полулегальной» литературы, тайно проникающей за стены коллежа.
После первого года обучения в Плесси Лафайет потерял сначала мать, а через несколько дней и деда – маркиза Ларивьера. С их смертью он становится единственным владельцем огромного состояния, приносившего доход более 20 тысяч ливров в год.
Карьера военного привлекала Лафайета, и в 14 лет, став к тому возрасту офицером, он решает продолжить освоение воинской науки, для чего поступает в военную академию в Версале. Молодой человек очень отличался от сверстников. Был он весьма застенчив, не по годам серьезен, несколько неуклюж. Он не мог похвастаться успехами в искусстве верховой езды или танцах, плохо играл в мяч – самой модной игре среди молодежи того времени. Но привлекало к нему его доброе, отзывчивое сердце, честность и обостренное чувство справедливости, которое заставляло юношу нередко принимать сторону и защищать более слабого.
Опекун молодого офицера стал подыскивать Лафайету невесту, когда юноше не исполнилось еще и 15 лет. Свой выбор он остановил на Адриене д'Айен, которая происходила из известного рода Ноайлей. Вопрос о свадьбе вскоре был решен, и 11 апреля 1774 года Адриена д'Айен стала маркизой Лафайет. Зимой следующего года супруги были представлены королевскому двору и стали весело проводить время на балах Марии-Антуанетты.
Но светские развлечения скоро наскучили, а после скандала на маскараде, когда Жильбер де Лафайет оскорбил графа Прованского, будущего короля Франции Людовика XVIII, герцог д'Айен поспешил отправить Жильбера в Мец – подальше от двора и ненавидящего графа. Так Лафайет оказался в 1776 году на гарнизонной службе в чине капитана. Здесь он сразу почувствовал себя в родной среде. Лафайет был зачислен в кавалерийский полк, которым командовал князь де Пуа, брат Ариены, а военным округом Меца командовал другой родственник жены – граф де Бройль. Молодой офицер часто обедал у командующего округом, и во время одного из таких обедов состоялось знакомство, круто изменившее жизнь Жильбера Лафайета. Граф де Бройль принимал у себя герцога и герцогиню Глостер, которые путешествовали по Франции и остановились в Меце. Герцог Глостер – брат короля Англии Георга III – был противником своего царственного родственника и не скрывал своих чувств. От него офицеры, приглашенные на обед, узнали о событиях в североамериканских колониях Англии. Лафайет принимает решение следовать на американский континент, чтобы там принять участие в борьбе. В воспоминаниях он пишет: «При первом известии об этой войне мое сердце было завербовано. Как только при мне было произнесено слово «Америка», я полюбил ее: едва я узнал, что она борется за свою свободу, как меня охватило желание пролить за нее мою кровь…»
Лафайет обращается к графу с просьбой отпустить его в Северную Америку, но получает отказ. Де Бройль не желал «принимать участие в уничтожении единственной ветви», оставшейся в роду Лафайетов. Тогда Жильбер испрашивает себе отпуск и возвращается в Париж, где начинает подготовку к отъезду в Америку. Позднее Лафайет узнал, что де Бройль и сам хлопотал о своем назначении на пост командующего французскими войсками в Северной Америке. Он же и познакомил Лафайета с некоторыми «нужными» людьми, которые могли оказать помощь в осуществлении его мечты.
Подготовка к поездке на американский континент проходила в полной тайне. Адриена, ставшая матерью маленькой Генриетты и ждущая второго ребенка, стала молчаливой союзницей супруга, но очень переживала за него. До отъезда супруги совершают поездку в Лондон к родственникам Ноайлей, где Жильбер встречается как со сторонниками генерала Вашингтона, так и с его противниками.
Лафайет на имя де Мотье, шевалье де Шаваньяка закупает корабль и большую партию оружия. Корабль получил название «Виктуар» и находился в гавани Бордо. О желании маркиза сражаться в Америке становиться известно при королевском дворе, и король отдает приказ об аресте Лафайета, если тот захочет покинуть территорию Франции. По приказу маркиза «Виктуар» переводится в испанский порт, а сам он получает предписание следовать в Италию в качестве адъютанта маршала де Ноайля.
Но по дороге из Бордо Жильберу удается бежать, и 26 апреля 1777 года корабль «Виктуар» с 16 пассажирами на борту взял курс на американский континент. Через семь недель плавания они достигли берегов Южной Каролины.
Воспитанный в духе энциклопедистов-просветителей, пламенный поклонник идей Руссо, Лафайет в период войны за независимость американских колоний стал ярым приверженцем идей свободы. В Новом Свете он скоро получил звание генерала и служил непосредственно под командованием Джорджа Вашингтона. Несмотря на несколько неудач, Лафайет, по всеобщему признанию, проявил серьезный талант военачальника и сыграл не последнюю роль в победе армии борцов за независимость. Уже в первых сражениях он проявил храбрость и мужество. Особенно он отличился в битве при Брендивайне 11 сентября 1777 года, где был ранен.
В 1778 году французское правительство заключило военный союз с США, что позволило Жильберу Лафайету вернуться на родину. В Париж он прибыл в феврале 1780 года вместе со знаменитым Бенджамином Франклином и был встречен французами как герой. Правда, маркиз все-таки отбыл 8-дневный срок в тюрьме за самовольную отлучку за границу, но, тем не менее, был принят Людовиком XVI, который к тому времени открыто поддерживал США, очень благосклонно. Лафайет сумел убедить французское правительство (что было не так и сложно) признать Северо-Американские Штаты независимым государством.
Во Франции Лафайет оставался недолго. Война за независимость вступила в свой завершающий период, и военный талант и опыт Лафайета были востребованы Вашингтоном. Вернувшись в Америку, он снова вступает в сражения. Самым ярким проявлением его полководческих способностей стало его участие во взятии Йорктауна в 1781 году, где примененная им уникальная стратегия сыграла решающую роль в победе над войсками англичан. Эта победа послужила причиной, по которой король Георг вынужден был начать переговоры о мире. В 1783 году был подписан Парижский мирный договор между Великобританией и Америкой. На следующий (1784) год Лафайет в третий раз приезжает в Америку, где ему устраивают триумф.
Героем войны за независимость Лафайет вернулся во Францию, которую начали сотрясать многочисленные внутренние кризисы. Королевская власть безуспешно пыталась проводить реформы, одновременно усиливая налоговый гнет. Часто сменяемые министры финансов предлагали различные пути выхода из создавшейся ситуации, но изменить положение к лучшему не удавалось. Дворянство активно выражало недовольство посягательством на свои привилегии и на упадок политического влияния в парламентах – высших судебных органах страны, быстро росла оппозиция режиму, в народе голод и дороговизна часто приводили к волнениям. Все это вынудило Людовика XVI пойти на созыв Генеральных штатов, которые не собирались с 1614 года.
Лафайет не оставался в стороне. В 1787 году он выступал с критикой политики очередного министра финансов Калонна, а при открытии Генеральных штатов он был избран представителем от дворянского сословия. Лафайет был в числе тех немногих дворян, которые выступали против разделения сословий и за проведение совместных заседаний. А 25 июня он вообще присоединился к третьему сословию. Лафайет предложил собранию первый проект «декларации прав человека и гражданина», составленный им по образцу американской декларации 1776 года.