Страница:
До конца дней Трубецкой вел активный образ жизни. Он встречался и переписывался с друзьями, восстанавливал уничтоженные на поселении записи, бывал в различных городах.
Скончался он 4 декабря 1860 года в Москве и был похоронен на кладбище Новодевичьего монастыря.
ЗИНАИДА АЛЕКСАНДРОВНА ВОЛКОНСКАЯ
ФЕРДИНАНД ПЕТРОВИЧ ВРАНГЕЛЬ
АЛЕКСАНДР МИХАЙЛОВИЧ ГОРЧАКОВ
Скончался он 4 декабря 1860 года в Москве и был похоронен на кладбище Новодевичьего монастыря.
ЗИНАИДА АЛЕКСАНДРОВНА ВОЛКОНСКАЯ
(1792—1862)
Княгиня, русская писательница.
Для романа «Война и мир» Л.Н. Толстой взял прототипом главного героя Андрея Болконского сразу нескольких представителей князей Волконских. Все они были героями войн с Наполеоном, и военная карьера издавна была отличительной чертой этого древнего знатного рода. Род Волконских ведет свое начало с времен стародавних, от князей черниговских (по другим сведениям – рязанских). Представители рода всегда стояли на защите родной земли. Память о многих из них сохранилась в преданиях.
Еще в XIII веке трое сыновей Федора Юрьевича Волконского положили начало трем основным ветвям рода, который быстро разросся. Воеводство стало наследственным делом князей Волконских, но, кроме того, в XVI–XVII веках Волконские служили стольниками и окольничими, многие из них за особые заслуги получали боярство. В XVIII веке представители рода занимали высокие государственные должности, а в XIX веке князь Петр Михайлович Волконский – представитель первой линии князей – получил титул светлейшего князя.
Род Волконских славен не только воинами. Особое место среди его представителей занимают женщины, ставшие образцом верности и долга. Мария Николаевна Волконская, урожденная Раевская, стала женой Сергея Григорьевича Волконского – кадрового военного, героя войны с Наполеоном. Он начал службу поручиком кавалергардского полка в 1805 году. Сергей Григорьевич участвовал в 58 сражениях. Во время Отечественной войны 1812 года он находился в одном из «летучих отрядов», созданных для связи, разведки и партизанских операций. Затем он получил под командование партизанский отряд, с которым успешно действовал в тылу неприятельских войск. В сентябре 1813 года он был произведен в чин генерал-майора. После войны Сергей Григорьевич стал активным участником тайного общества декабристов, получив после провала восстания 15 лет каторги как осужденный «по первому разряду». Уважение императора лично к князю и его прославленному роду могло бы смягчить наказание, но он предпочел отвечать наравне с другими участниками мятежа. Мария Николаевна, несмотря на возражения родных, отправилась вслед за мужем в Сибирь. Ни тяжелый путь, ни лишения, ни расставание с малолетним сыном не смогли поколебать ее решение. Мария Николаевна оставалась с мужем весь период каторги и в дальнейшем жила с ним на поселении. Ее преданность помогла не только Сергею Григорьевичу перенести те страшные дни, но и многим другим ссыльным, для которых она была верным товарищем.
В историю Москвы первой половины XIX столетия вошел музыкально-литературный салон княгини Зинаиды Волконской. Он был далеко не единственным салоном Москвы, который открывали у себя представители знатных дворянских фамилий. Но салон Зинаиды Волконской оставил особый след в истории русской культуры.
Зинаида Волконская родилась 14 декабря 1792 года в Турине. Она происходила из рода князей Белосельских-Белозерских. Отец ее, А.М. Белосельский-Белозерский, был членом Петербургской академии наук и Академии художеств, Российской академии словесности, состоял членом иностранных научных обществ. Под его непосредственным руководством княгиня Зинаида Волконская получила домашнее образование и воспитание в лучших европейских традициях.
В 1810 году княгиня Зинаида вышла замуж за князя Н.Г. Волконского, приближенного императора Александра I, егермейстера двора Его Императорского Величества. Она стала истинным украшением императорского двора – играла в спектаклях, пела, писала музыку. Ей принадлежит романс «Дубрава шумит» на слова В.А. Жуковского, романсы и кантаты на собственные стихи. Но великосветская жизнь не удовлетворяла княгиню, и она, все более удаляясь от двора, путешествовала по Европе.
Семейная жизнь ее также не ладилась, с мужем они жили «в разъезде». В 1824 году княгиня Волконская поселилась в Москве на Тверской улице, в доме, где ныне находится «Елисеевский» гастроном. Некогда этот дом достался князю А.М. Белосельскому-Белозерскому в приданое за женой и после его смерти в 1809 году перешел к его дочери. В дом на Тверской княгиня перевезла свои богатые коллекции оригиналов и копий произведений знаменитых европейских живописцев. Комнаты в ее доме были раскрашены фресками в стиле различных эпох. Среди других «открытых» домов салон Зинаиды Волконской выделялся своим особым колоритом. «Тут соединялись представители большого света, сановники и красавицы, молодежь и возраст зрелый, люди умственного труда, профессора, писатели, журналисты, поэты, художники. Все в этом доме носило отпечаток служения искусству и мысли. Бывали в нем пения, концерты, дилетантами и любительницами представления итальянских опер. Посреди артистов и во главе их стояла сама хозяйка дома. Слышавшим ее нельзя было забыть впечатление, которое производила она своим полным и звучным контральто», – писал князь П.А. Вяземский.
Одними из главных посетителей салона княгини Зинаиды Волконской были члены «Общества любомудрие» – люди, окончившие Московский университет и теперь служившие или в Архиве иностранных дел или преподававшие в университете. В кружок «любомудров» входили В.Ф. Одоевский, Д.В. Веневитинов, И.В. Киреевский, А.И. Кошелев, М.П. Погодин, С.П. Шевырев, А.С. Хомяков, В.П. Титов и другие. Несмотря на связь с пушкинским кругом, это было уже иное поколение литераторов. И если литераторы пушкинского круга были в основном поэтами, то любомудры в основном были прозаиками.
Одним из самых крупных литераторов «любомудров» был князь В.Ф. Одоевский. Идеи его произведений во многом отразили философию кружка философских романтиков, стремившихся к «идеальному». В творчестве В.Ф. Одоевского большое место занимали вопросы музыки. Он не раз выступал как музыкальный критик, а одним из главных героев его прозаических произведений был музыкант.
Особую роль в жизни «Общества любомудров» играло творчество Д.В. Веневитинова. Он писал стихи и прозу, философские эссе и литературную критику. Статью Веневитинова о «Евгении Онегине» Пушкин оценил как «единственную статью», которую он «прочел с любовью и вниманием». «Собрание сочинений» молодого поэта было собрано друзьями и издано уже после смерти Веневитинова.
Сохранились легенды о любви Веневитинова к княгине Волконской (последнее время оспариваемые некоторыми авторами), о перстне из Геркуланума, подаренном Веневитинову княгиней. Веневитинов умер 22 лет от роду, и множество русских поэтов от Пушкина до Кольцова посвятили стихи его памяти.
Любомудры были связаны как родственными, так и идейными узами с некоторыми из декабристов, и, несмотря на чисто философское направление своего кружка, они готовились принять участие в восстании. При известии о восстании, происшедшем 14 декабря 1825 года в Петербурге, они в ожидании ареста уничтожили архив своего общества. Салон Волконской теперь стал своеобразным московским центром, куда стекались все сведения о декабристах, в салоне не скрывали своих оппозиционных взглядов на политику Николая I.
8 сентября 1826 года в Москву был доставлен Пушкин. После своего знаменитого разговора в Кремле с Николаем I он поселился в Москве, где прожил некоторое время, навещая своих ближайших друзей. В Москве Пушкин познакомился с кружком любомудров и высоко оценил талант молодого Веневитинова.
В салоне княгиня Зинаида Волконская встретила его элегией, положенной на музыку композитором Геништой:
Приезд Пушкина в Москву пробудил творческие способности многих будущих литераторов. «В Москве наступило самое жаркое литературное время, – вспоминал М.П. Погодин. – Всякий день слышалось о чем-нибудь новом. Языков присылал из Дерпта свои вдохновенные стихи, славившие любовь, поэзию, молодость, вино, Денис Давыдов – с Кавказа; Баратынский издавал свои поэмы; «Горе от ума» Грибоедова только что начало распространяться. Пушкин прочел «Пророка», который после «Бориса» произвел наибольшее действие, и познакомил нас со следующими главами «Онегина», которого до сих пор была напечатана только первая глава. Между тем на сцене представлялись водевили Писарева с острыми куплетами; Шаховской ставил свои комедии с Кокошкиным, Щепкин работал над Мольером, и Аксаков, тогда еще не старик, переводил ему «Скупого»; Загоскин писал «Юрия Милославского»; М. Дмитриев выступил на поприще со своими переводами из Шиллера и Гете. Последние составляли особый от нашего приход, который, однако, вскоре соединился с нами, или вернее, к которому мы с Шевыревым присоединились, потому что все наши товарищи, оставшиеся в постоянных, впрочем, сношениях, отправились в Петербург. Оппозиция Полевого в «Телеграфе», союз его с «Северной пчелой» Булгарина и желчные выходки Каченовского, к которому вскоре явился на помощь Надоумко (Н.И. Надеждин), давали новую пищу. А там Дельвиг с «Северными цветами», Жуковский с новыми балладами, Крылов с баснями, которые выходили еще по одной, по две в год, Гнедич с «Илиадой», Раич с Тассом, Павлов с лекциями о натуральной философии в университете».
Но кроме этих литераторов, прямо или косвенно связанных с домом на Тверской, Волконскую посещали В.А. Жуковский и Н.В. Гоголь. Ссыльный польский поэт Адам Мицкевич встретил в салоне Волконской самый сердечный прием, и мимо его стен не прошла ни любовь польского поэта к поэтессе Каролине Павловой, ни дружба Мицкевича с Пушкиным.
Но и сама княгиня Зинаида Волконская не была чужда литературных исканий. В 1819 году в Москве вышла ее книга на французском языке «Четыре новеллы» и среди них новелла «Лаура» – о молодой женщине, покинувшей высший свет из-за его пустоты и занявшейся литературой и искусством. Нетрудно догадаться, что той героине княгиня Волконская пыталась придать черты собственной жизни. Волконская написала и либретто для оперы «Жанна д'Арк» (1821), которое не было поставлено.
Поселившись в Москве, Волконская занялась русским языком и литературой, начала записывать народные песни и обряды и работать над своим главным произведением «Сказание об Ольге», так и оставшимся незавершенным.
Несмотря на то что в печати княгиня Волконская выступала очень мало (несколько стихотворений, отрывков и путевых очерков), ее литературный талант был оценен современниками и таким строгим, придирчивым критиком, как Белинский.
После восстания декабристов салон Волконской попал под строгий полицейский надзор, и хотя агенты доложили А.Х. Бенкендорфу, что гости Волконской говорят исключительно о литературе, она тяжело пережила наступившие трудные времена. В это же время многие из постоянных гостей ее салона или умерли, как Веневитинов, или просто покинули Москву и даже Россию, как Мицкевич. Княгиня пережила и внутреннюю, и религиозную драму, перейдя в католичество. В 1829 году она уехала за границу. Большую часть своей оставшейся жизни она прожила в Италии и только изредка наезжала в Россию, но всегда с особой теплотой вспоминала Москву.
Зинаида Волконская умерла в Италии в 1862 году, где и была похоронена. Современники навсегда сохранили память об этой замечательной женщине: «Всегда приветливая и ровная со всеми, она очаровывала своих многочисленных поклонников простотой обращения, сердечным участием к чужому горю, добрым, незлобивым отношением к людям и нередко, приписывая другим свои душевные качества, оказывала им незаслуженное расположение». «Княгиня Волконская была женщина умная и образованная: ее недаром называли Северная Коринна».
Еще в XIII веке трое сыновей Федора Юрьевича Волконского положили начало трем основным ветвям рода, который быстро разросся. Воеводство стало наследственным делом князей Волконских, но, кроме того, в XVI–XVII веках Волконские служили стольниками и окольничими, многие из них за особые заслуги получали боярство. В XVIII веке представители рода занимали высокие государственные должности, а в XIX веке князь Петр Михайлович Волконский – представитель первой линии князей – получил титул светлейшего князя.
Род Волконских славен не только воинами. Особое место среди его представителей занимают женщины, ставшие образцом верности и долга. Мария Николаевна Волконская, урожденная Раевская, стала женой Сергея Григорьевича Волконского – кадрового военного, героя войны с Наполеоном. Он начал службу поручиком кавалергардского полка в 1805 году. Сергей Григорьевич участвовал в 58 сражениях. Во время Отечественной войны 1812 года он находился в одном из «летучих отрядов», созданных для связи, разведки и партизанских операций. Затем он получил под командование партизанский отряд, с которым успешно действовал в тылу неприятельских войск. В сентябре 1813 года он был произведен в чин генерал-майора. После войны Сергей Григорьевич стал активным участником тайного общества декабристов, получив после провала восстания 15 лет каторги как осужденный «по первому разряду». Уважение императора лично к князю и его прославленному роду могло бы смягчить наказание, но он предпочел отвечать наравне с другими участниками мятежа. Мария Николаевна, несмотря на возражения родных, отправилась вслед за мужем в Сибирь. Ни тяжелый путь, ни лишения, ни расставание с малолетним сыном не смогли поколебать ее решение. Мария Николаевна оставалась с мужем весь период каторги и в дальнейшем жила с ним на поселении. Ее преданность помогла не только Сергею Григорьевичу перенести те страшные дни, но и многим другим ссыльным, для которых она была верным товарищем.
В историю Москвы первой половины XIX столетия вошел музыкально-литературный салон княгини Зинаиды Волконской. Он был далеко не единственным салоном Москвы, который открывали у себя представители знатных дворянских фамилий. Но салон Зинаиды Волконской оставил особый след в истории русской культуры.
Зинаида Волконская родилась 14 декабря 1792 года в Турине. Она происходила из рода князей Белосельских-Белозерских. Отец ее, А.М. Белосельский-Белозерский, был членом Петербургской академии наук и Академии художеств, Российской академии словесности, состоял членом иностранных научных обществ. Под его непосредственным руководством княгиня Зинаида Волконская получила домашнее образование и воспитание в лучших европейских традициях.
В 1810 году княгиня Зинаида вышла замуж за князя Н.Г. Волконского, приближенного императора Александра I, егермейстера двора Его Императорского Величества. Она стала истинным украшением императорского двора – играла в спектаклях, пела, писала музыку. Ей принадлежит романс «Дубрава шумит» на слова В.А. Жуковского, романсы и кантаты на собственные стихи. Но великосветская жизнь не удовлетворяла княгиню, и она, все более удаляясь от двора, путешествовала по Европе.
Семейная жизнь ее также не ладилась, с мужем они жили «в разъезде». В 1824 году княгиня Волконская поселилась в Москве на Тверской улице, в доме, где ныне находится «Елисеевский» гастроном. Некогда этот дом достался князю А.М. Белосельскому-Белозерскому в приданое за женой и после его смерти в 1809 году перешел к его дочери. В дом на Тверской княгиня перевезла свои богатые коллекции оригиналов и копий произведений знаменитых европейских живописцев. Комнаты в ее доме были раскрашены фресками в стиле различных эпох. Среди других «открытых» домов салон Зинаиды Волконской выделялся своим особым колоритом. «Тут соединялись представители большого света, сановники и красавицы, молодежь и возраст зрелый, люди умственного труда, профессора, писатели, журналисты, поэты, художники. Все в этом доме носило отпечаток служения искусству и мысли. Бывали в нем пения, концерты, дилетантами и любительницами представления итальянских опер. Посреди артистов и во главе их стояла сама хозяйка дома. Слышавшим ее нельзя было забыть впечатление, которое производила она своим полным и звучным контральто», – писал князь П.А. Вяземский.
Одними из главных посетителей салона княгини Зинаиды Волконской были члены «Общества любомудрие» – люди, окончившие Московский университет и теперь служившие или в Архиве иностранных дел или преподававшие в университете. В кружок «любомудров» входили В.Ф. Одоевский, Д.В. Веневитинов, И.В. Киреевский, А.И. Кошелев, М.П. Погодин, С.П. Шевырев, А.С. Хомяков, В.П. Титов и другие. Несмотря на связь с пушкинским кругом, это было уже иное поколение литераторов. И если литераторы пушкинского круга были в основном поэтами, то любомудры в основном были прозаиками.
Одним из самых крупных литераторов «любомудров» был князь В.Ф. Одоевский. Идеи его произведений во многом отразили философию кружка философских романтиков, стремившихся к «идеальному». В творчестве В.Ф. Одоевского большое место занимали вопросы музыки. Он не раз выступал как музыкальный критик, а одним из главных героев его прозаических произведений был музыкант.
Особую роль в жизни «Общества любомудров» играло творчество Д.В. Веневитинова. Он писал стихи и прозу, философские эссе и литературную критику. Статью Веневитинова о «Евгении Онегине» Пушкин оценил как «единственную статью», которую он «прочел с любовью и вниманием». «Собрание сочинений» молодого поэта было собрано друзьями и издано уже после смерти Веневитинова.
Сохранились легенды о любви Веневитинова к княгине Волконской (последнее время оспариваемые некоторыми авторами), о перстне из Геркуланума, подаренном Веневитинову княгиней. Веневитинов умер 22 лет от роду, и множество русских поэтов от Пушкина до Кольцова посвятили стихи его памяти.
Любомудры были связаны как родственными, так и идейными узами с некоторыми из декабристов, и, несмотря на чисто философское направление своего кружка, они готовились принять участие в восстании. При известии о восстании, происшедшем 14 декабря 1825 года в Петербурге, они в ожидании ареста уничтожили архив своего общества. Салон Волконской теперь стал своеобразным московским центром, куда стекались все сведения о декабристах, в салоне не скрывали своих оппозиционных взглядов на политику Николая I.
8 сентября 1826 года в Москву был доставлен Пушкин. После своего знаменитого разговора в Кремле с Николаем I он поселился в Москве, где прожил некоторое время, навещая своих ближайших друзей. В Москве Пушкин познакомился с кружком любомудров и высоко оценил талант молодого Веневитинова.
В салоне княгиня Зинаида Волконская встретила его элегией, положенной на музыку композитором Геништой:
В конце декабря того же года в Москву приехала княгиня Мария Волконская, направлявшаяся за своим мужем в Сибирь. Она остановилась в доме своей невестки на Тверской. 26 декабря в салоне Волконской состоялся прощальный вечер с отъезжающей. В числе провожавших Марию Волконскую был и Пушкин.
Погасло дневное светило,
На море синее вечерний пал туман.
Приезд Пушкина в Москву пробудил творческие способности многих будущих литераторов. «В Москве наступило самое жаркое литературное время, – вспоминал М.П. Погодин. – Всякий день слышалось о чем-нибудь новом. Языков присылал из Дерпта свои вдохновенные стихи, славившие любовь, поэзию, молодость, вино, Денис Давыдов – с Кавказа; Баратынский издавал свои поэмы; «Горе от ума» Грибоедова только что начало распространяться. Пушкин прочел «Пророка», который после «Бориса» произвел наибольшее действие, и познакомил нас со следующими главами «Онегина», которого до сих пор была напечатана только первая глава. Между тем на сцене представлялись водевили Писарева с острыми куплетами; Шаховской ставил свои комедии с Кокошкиным, Щепкин работал над Мольером, и Аксаков, тогда еще не старик, переводил ему «Скупого»; Загоскин писал «Юрия Милославского»; М. Дмитриев выступил на поприще со своими переводами из Шиллера и Гете. Последние составляли особый от нашего приход, который, однако, вскоре соединился с нами, или вернее, к которому мы с Шевыревым присоединились, потому что все наши товарищи, оставшиеся в постоянных, впрочем, сношениях, отправились в Петербург. Оппозиция Полевого в «Телеграфе», союз его с «Северной пчелой» Булгарина и желчные выходки Каченовского, к которому вскоре явился на помощь Надоумко (Н.И. Надеждин), давали новую пищу. А там Дельвиг с «Северными цветами», Жуковский с новыми балладами, Крылов с баснями, которые выходили еще по одной, по две в год, Гнедич с «Илиадой», Раич с Тассом, Павлов с лекциями о натуральной философии в университете».
Но кроме этих литераторов, прямо или косвенно связанных с домом на Тверской, Волконскую посещали В.А. Жуковский и Н.В. Гоголь. Ссыльный польский поэт Адам Мицкевич встретил в салоне Волконской самый сердечный прием, и мимо его стен не прошла ни любовь польского поэта к поэтессе Каролине Павловой, ни дружба Мицкевича с Пушкиным.
Но и сама княгиня Зинаида Волконская не была чужда литературных исканий. В 1819 году в Москве вышла ее книга на французском языке «Четыре новеллы» и среди них новелла «Лаура» – о молодой женщине, покинувшей высший свет из-за его пустоты и занявшейся литературой и искусством. Нетрудно догадаться, что той героине княгиня Волконская пыталась придать черты собственной жизни. Волконская написала и либретто для оперы «Жанна д'Арк» (1821), которое не было поставлено.
Поселившись в Москве, Волконская занялась русским языком и литературой, начала записывать народные песни и обряды и работать над своим главным произведением «Сказание об Ольге», так и оставшимся незавершенным.
Несмотря на то что в печати княгиня Волконская выступала очень мало (несколько стихотворений, отрывков и путевых очерков), ее литературный талант был оценен современниками и таким строгим, придирчивым критиком, как Белинский.
После восстания декабристов салон Волконской попал под строгий полицейский надзор, и хотя агенты доложили А.Х. Бенкендорфу, что гости Волконской говорят исключительно о литературе, она тяжело пережила наступившие трудные времена. В это же время многие из постоянных гостей ее салона или умерли, как Веневитинов, или просто покинули Москву и даже Россию, как Мицкевич. Княгиня пережила и внутреннюю, и религиозную драму, перейдя в католичество. В 1829 году она уехала за границу. Большую часть своей оставшейся жизни она прожила в Италии и только изредка наезжала в Россию, но всегда с особой теплотой вспоминала Москву.
Зинаида Волконская умерла в Италии в 1862 году, где и была похоронена. Современники навсегда сохранили память об этой замечательной женщине: «Всегда приветливая и ровная со всеми, она очаровывала своих многочисленных поклонников простотой обращения, сердечным участием к чужому горю, добрым, незлобивым отношением к людям и нередко, приписывая другим свои душевные качества, оказывала им незаслуженное расположение». «Княгиня Волконская была женщина умная и образованная: ее недаром называли Северная Коринна».
ФЕРДИНАНД ПЕТРОВИЧ ВРАНГЕЛЬ
(1797—1870)
Барон, русский мореплаватель, адмирал.
Сведения о старинном роде Врангелей доходят до рубежа XII–XIII веков. Родоначальник этого рода служил королю Вальдемиру II и за верную службу получил земли в Эстляндии. Звался он Доминус Тукл, а фамилия Врангель была получена по названию поселения Варанга, вошедшего в его владения. Службу он продолжил в гарнизоне крепости Ревель, годом основания которой был 1219-й. В дальнейшем Врангели за службу были жалованы землями в Лифляндии и Эстляндии, получив их от магистров Ливонского рыцарского ордена, а наследственный титул баронов роду был дан в 1653 году.
Род этот был довольно-таки многочисленным и к концу XVI века распался на 20 самостоятельных ветвей. Большинство его представителей выдвинулись на военном поприще, а первым, кто достиг высшего военного звания фельдмаршала, был Карл Густав Врангель.
За боевые заслуги Врангели получили графский титул. Служили они не только государям Дании и Швеции, но и Германии, Испании и других государств. В период Северной войны под знаменами шведского короля Карла XII сражались 79 представителей этого рода, из которых в Полтавской баталии 1709 года на поле боя остались 13 человек и еще 7 погибли в русском плену. С середины XVIII столетия Врангели начинают служить российским монархам. Но не только 18 генералов и 2 адмирала составили славу роду, на гражданских службах они тоже достигают высших званий и должностей. Среди них 7 посланников, 11 членов государственного совета, министры, сенаторы, губернаторы. Род Врангелей внес вклад и в развитие науки и искусства. В этой связи стоит упомянуть профессора русского права, барона Егора Васильевича Врангеля. Он работал в законодательной комиссии М.М. Сперанского, преподавал в казанском и петербургском университетах, читал лекции в Царскосельском лицее и был преподавателем наследника государя. Когда было открыто училище правоведения, Егор Васильевич стал его инспектором.
А Николай Николаевич Врангель посвятил свою жизнь изучению истории искусства, став одним из лучших специалистов в этой области. Его усилиями в 1901 году была открыта выставка русского портрета и издан ее каталог. В дальнейшем многие художественно-исторические выставки были устроены при его деятельном участии. Его перу принадлежит много исследовательских работ по искусствоведению, главная из которых – «История русской скульптуры» – стала частью коллективного труда «История русского искусства» под редакцией И.Э. Грабаря.
Среди представителей рода Врангелей-ученых особое место занимает Фердинанд Петрович Врангель, чье имя осталось на географических картах мира. Родители его были людьми небогатыми, так как его дед за отказ присягнуть новой императрице Екатерине II после переворота 1762 года лишился всего состояния и бежал за границу. Фердинанд Петрович родился в Пскове 9 января 1797 года. В возрасте 11 лет, потеряв родителей, он был определен в Морской кадетский корпус. Успешно закончив обучение в 1815 году, Фердинанд Врангель был произведен в мичманы, и уже через два года он отправился в первое плавание в должности младшего офицера на шлюпе «Камчатка» под командованием капитана В.М. Головнина. За два года плавания на шлюпе Врангель показал себя с наилучшей стороны, и по возвращении в Петербург Головнин дал ему прекрасную аттестацию, что позволило Фердинанду Врангелю стать лейтенантом.
Освоение северных берегов России началось с XVII века – казаки и промышленники частично описали их и нанесли на карты. Правда, эти карты не были достаточно точными и, кроме того, большая часть земель была еще не описана. Для проведения тщательной описи земель и уточнения карт правительством России было решено провести новую экспедицию в этот край. В состав экспедиции вошли два отряда – Колымский и Янской. По рекомендации Головнина Врангелю предложили возглавить Колымский отряд.
Фердинанд Петрович тщательно готовил экспедицию. Зимой 1819/20 года он сам занимался математикой, астрономией, физикой и минералогией. Для участия в экспедиции он пригласил мичмана Ф.Ф. Матюшкина, штурмана П.Т. Козьмина – людей, которых хорошо знал и был в них уверен. Большую помощь Врангелю оказал Иркутский генерал-губернатор М.М. Сперанский, взяв экспедицию под свое покровительство.
На Крайнем Севере Врангель пробыл четыре года. То время, когда позволяли погодные условия (весна – лето), он занимался исследованиями побережья, а зимой на базе в Нижнеколымске шла обработка полученных материалов. Результаты экспедиции были высоко оценены учеными-географами. Врангелю удалось сделать ценные ледовые, геомагнитные и климатические наблюдения, собрать сведения о природных богатствах края и о населяющих его народах. Участники смогли удалиться от берега на 260 километров в попытках найти новые земли, используя рассказы местных жителей об их существовании. Новые земли найдены не были, но Фердинанд Петрович был уверен, что такие земли есть. Он писал в дневнике: «Если же на Севере существует земля, то для открытия ее должно быть предпринято путешествие после безбурной, морозной зимы, от мыса Якана, где, по показаниям жителей, неизвестная страна наиболее сближается с берегом Азиатского материка». Он даже нанес на карту место, где находится новая земля, снабдив отметку надписью: «Горы видятся с мыса Якан в летнее время». (В 1867 году рядом с отмеченным Врангелем местом на карте американец Лонг действительно нашел новую землю – остров стал носить имя Врангеля.)
В 1824 году, получив предписание о прекращении работ, Врангель вернулся в Петербург. Его деятельность на Севере была высоко оценена и императором Александром I, который наградил Фердинанда Петровича орденом Св. Владимира 4-й степени. Осенью того же года Врангель назначается командиром военного транспорта «Кроткий». Он должен был доставить на Камчатку оружие, продовольствие и снаряжение для русских поселенцев. С августа 1825-го и до сентября 1827 года длилось это плавание. Вернувшись в Петербург, Врангель представил в Морское министерство подробный отчет об этом путешествии, но он так и не был напечатан. Только в 1882 году были опубликованы метеорологические, гидрологические и океанологические наблюдения Врангеля во время этого путешествия, которые частично сохранились в министерском архиве.
В 1829 году Врангель был произведен в звание капитана 1-го ранга и принял должность главного правителя североамериканских русских колоний. В ноябре 1830 года он вместе с семьей прибыл в Ситху, где и оставался пять лет, управляя колониями. По окончании службы Фердинанд Петрович посетил Калифорнию, побывал в Мексике, и оттуда летом 1836 года он прибыл в Кронштадт.
В августе он был произведен в контр-адмиралы и назначен директором департамента корабельных лесов. Через два года к этой должности прибавилась еще одна – Фердинанд Петрович избирается заведующим делами русских колоний в Америке, а с 1840 года и главным директором Российской североамериканской кампании.
Врангелю принадлежит выдающаяся роль в создании Русского географического общества. Вопрос о его организации начал обсуждаться в 1844 году. Им и его сподвижниками, Литке и Бэром, были разработаны проект и устав общества. И 7 октября 1845 года состоялось первое собрание членов общества. Врангель был избран председателем отделения общей географии. При обществе им был создан особый комитет, занимающийся вопросом о снаряжении научной экспедиции в Русскую Америку.
В 1849 году из-за разногласий с начальником Морского штаба Меншиковым Фердинанд Петрович подает в отставку и уезжает в свое имение Руиль в Эстляндской губернии. Но его опыт и знания вскоре снова были востребованы правительством – 58-летний контр-адмирал стал директором департамента гидрографии, затем председателем комиссии по пересмотру морских уголовных законов. В 1855 году он выбирается председателем ученого комитета и инспектором штурманов.
Чин адмирала Врангель получил в 1856 году, и в том же году он стал управляющим морским министерством. Его кипучая деятельность, огромная энергия и воля и также колоссальная работоспособность позволяли ему успевать делать множество дел. По его инициативе был создан Технический комитет, ведавший вопросами технического перевооружения флота. Он уделяет много внимания и недавно созданному журналу «Морской сборник». Врангель ставит вопрос о необходимости развития на Черном и Каспийском морях купеческого транспортного флота, назначает морских офицеров городовыми начальниками в портах на Черном и Азовском морях. Непомерное напряжение сил подорвали его здоровье, и в 1864 году Врангель окончательно выходит в отставку.
Узнав о продаже русским правительством Аляски в 1867 году, Фердинанд Петрович весьма отрицательно отнесся к этому. Последние шесть лет жизни он провел в уединении, но не переставал заниматься научной деятельностью. Ежедневно, пока мог выходить из дома и снимать показания приборов, он вел метеорологические наблюдения и запись в дневнике.
Весной 1870 года он решил посетить места, где прошло его детство. На обратном пути в Руиль он заехал к брату в Дерпт. Здесь он и скончался 6 июня 1870 года. Его последними записями стали воспоминания о создании Русского географического общества, начатые им по просьбе К.М. Бэра и законченные за несколько часов до смерти.
Именем Врангеля названы остров в Северном Ледовитом океане, гора и мыс на Аляске.
Род этот был довольно-таки многочисленным и к концу XVI века распался на 20 самостоятельных ветвей. Большинство его представителей выдвинулись на военном поприще, а первым, кто достиг высшего военного звания фельдмаршала, был Карл Густав Врангель.
За боевые заслуги Врангели получили графский титул. Служили они не только государям Дании и Швеции, но и Германии, Испании и других государств. В период Северной войны под знаменами шведского короля Карла XII сражались 79 представителей этого рода, из которых в Полтавской баталии 1709 года на поле боя остались 13 человек и еще 7 погибли в русском плену. С середины XVIII столетия Врангели начинают служить российским монархам. Но не только 18 генералов и 2 адмирала составили славу роду, на гражданских службах они тоже достигают высших званий и должностей. Среди них 7 посланников, 11 членов государственного совета, министры, сенаторы, губернаторы. Род Врангелей внес вклад и в развитие науки и искусства. В этой связи стоит упомянуть профессора русского права, барона Егора Васильевича Врангеля. Он работал в законодательной комиссии М.М. Сперанского, преподавал в казанском и петербургском университетах, читал лекции в Царскосельском лицее и был преподавателем наследника государя. Когда было открыто училище правоведения, Егор Васильевич стал его инспектором.
А Николай Николаевич Врангель посвятил свою жизнь изучению истории искусства, став одним из лучших специалистов в этой области. Его усилиями в 1901 году была открыта выставка русского портрета и издан ее каталог. В дальнейшем многие художественно-исторические выставки были устроены при его деятельном участии. Его перу принадлежит много исследовательских работ по искусствоведению, главная из которых – «История русской скульптуры» – стала частью коллективного труда «История русского искусства» под редакцией И.Э. Грабаря.
Среди представителей рода Врангелей-ученых особое место занимает Фердинанд Петрович Врангель, чье имя осталось на географических картах мира. Родители его были людьми небогатыми, так как его дед за отказ присягнуть новой императрице Екатерине II после переворота 1762 года лишился всего состояния и бежал за границу. Фердинанд Петрович родился в Пскове 9 января 1797 года. В возрасте 11 лет, потеряв родителей, он был определен в Морской кадетский корпус. Успешно закончив обучение в 1815 году, Фердинанд Врангель был произведен в мичманы, и уже через два года он отправился в первое плавание в должности младшего офицера на шлюпе «Камчатка» под командованием капитана В.М. Головнина. За два года плавания на шлюпе Врангель показал себя с наилучшей стороны, и по возвращении в Петербург Головнин дал ему прекрасную аттестацию, что позволило Фердинанду Врангелю стать лейтенантом.
Освоение северных берегов России началось с XVII века – казаки и промышленники частично описали их и нанесли на карты. Правда, эти карты не были достаточно точными и, кроме того, большая часть земель была еще не описана. Для проведения тщательной описи земель и уточнения карт правительством России было решено провести новую экспедицию в этот край. В состав экспедиции вошли два отряда – Колымский и Янской. По рекомендации Головнина Врангелю предложили возглавить Колымский отряд.
Фердинанд Петрович тщательно готовил экспедицию. Зимой 1819/20 года он сам занимался математикой, астрономией, физикой и минералогией. Для участия в экспедиции он пригласил мичмана Ф.Ф. Матюшкина, штурмана П.Т. Козьмина – людей, которых хорошо знал и был в них уверен. Большую помощь Врангелю оказал Иркутский генерал-губернатор М.М. Сперанский, взяв экспедицию под свое покровительство.
На Крайнем Севере Врангель пробыл четыре года. То время, когда позволяли погодные условия (весна – лето), он занимался исследованиями побережья, а зимой на базе в Нижнеколымске шла обработка полученных материалов. Результаты экспедиции были высоко оценены учеными-географами. Врангелю удалось сделать ценные ледовые, геомагнитные и климатические наблюдения, собрать сведения о природных богатствах края и о населяющих его народах. Участники смогли удалиться от берега на 260 километров в попытках найти новые земли, используя рассказы местных жителей об их существовании. Новые земли найдены не были, но Фердинанд Петрович был уверен, что такие земли есть. Он писал в дневнике: «Если же на Севере существует земля, то для открытия ее должно быть предпринято путешествие после безбурной, морозной зимы, от мыса Якана, где, по показаниям жителей, неизвестная страна наиболее сближается с берегом Азиатского материка». Он даже нанес на карту место, где находится новая земля, снабдив отметку надписью: «Горы видятся с мыса Якан в летнее время». (В 1867 году рядом с отмеченным Врангелем местом на карте американец Лонг действительно нашел новую землю – остров стал носить имя Врангеля.)
В 1824 году, получив предписание о прекращении работ, Врангель вернулся в Петербург. Его деятельность на Севере была высоко оценена и императором Александром I, который наградил Фердинанда Петровича орденом Св. Владимира 4-й степени. Осенью того же года Врангель назначается командиром военного транспорта «Кроткий». Он должен был доставить на Камчатку оружие, продовольствие и снаряжение для русских поселенцев. С августа 1825-го и до сентября 1827 года длилось это плавание. Вернувшись в Петербург, Врангель представил в Морское министерство подробный отчет об этом путешествии, но он так и не был напечатан. Только в 1882 году были опубликованы метеорологические, гидрологические и океанологические наблюдения Врангеля во время этого путешествия, которые частично сохранились в министерском архиве.
В 1829 году Врангель был произведен в звание капитана 1-го ранга и принял должность главного правителя североамериканских русских колоний. В ноябре 1830 года он вместе с семьей прибыл в Ситху, где и оставался пять лет, управляя колониями. По окончании службы Фердинанд Петрович посетил Калифорнию, побывал в Мексике, и оттуда летом 1836 года он прибыл в Кронштадт.
В августе он был произведен в контр-адмиралы и назначен директором департамента корабельных лесов. Через два года к этой должности прибавилась еще одна – Фердинанд Петрович избирается заведующим делами русских колоний в Америке, а с 1840 года и главным директором Российской североамериканской кампании.
Врангелю принадлежит выдающаяся роль в создании Русского географического общества. Вопрос о его организации начал обсуждаться в 1844 году. Им и его сподвижниками, Литке и Бэром, были разработаны проект и устав общества. И 7 октября 1845 года состоялось первое собрание членов общества. Врангель был избран председателем отделения общей географии. При обществе им был создан особый комитет, занимающийся вопросом о снаряжении научной экспедиции в Русскую Америку.
В 1849 году из-за разногласий с начальником Морского штаба Меншиковым Фердинанд Петрович подает в отставку и уезжает в свое имение Руиль в Эстляндской губернии. Но его опыт и знания вскоре снова были востребованы правительством – 58-летний контр-адмирал стал директором департамента гидрографии, затем председателем комиссии по пересмотру морских уголовных законов. В 1855 году он выбирается председателем ученого комитета и инспектором штурманов.
Чин адмирала Врангель получил в 1856 году, и в том же году он стал управляющим морским министерством. Его кипучая деятельность, огромная энергия и воля и также колоссальная работоспособность позволяли ему успевать делать множество дел. По его инициативе был создан Технический комитет, ведавший вопросами технического перевооружения флота. Он уделяет много внимания и недавно созданному журналу «Морской сборник». Врангель ставит вопрос о необходимости развития на Черном и Каспийском морях купеческого транспортного флота, назначает морских офицеров городовыми начальниками в портах на Черном и Азовском морях. Непомерное напряжение сил подорвали его здоровье, и в 1864 году Врангель окончательно выходит в отставку.
Узнав о продаже русским правительством Аляски в 1867 году, Фердинанд Петрович весьма отрицательно отнесся к этому. Последние шесть лет жизни он провел в уединении, но не переставал заниматься научной деятельностью. Ежедневно, пока мог выходить из дома и снимать показания приборов, он вел метеорологические наблюдения и запись в дневнике.
Весной 1870 года он решил посетить места, где прошло его детство. На обратном пути в Руиль он заехал к брату в Дерпт. Здесь он и скончался 6 июня 1870 года. Его последними записями стали воспоминания о создании Русского географического общества, начатые им по просьбе К.М. Бэра и законченные за несколько часов до смерти.
Именем Врангеля названы остров в Северном Ледовитом океане, гора и мыс на Аляске.
АЛЕКСАНДР МИХАЙЛОВИЧ ГОРЧАКОВ
(1798—1883)
Князь, государственный канцлер, дипломат.
Княжеский род Горчаковых является ветвью князей Черниговских, ведущих начало от Рюрика. Основу роду положил князь Роман Иванович Козельский, по прозванию Горчак. Фамилию Горчаковы, полученную от прозвания, стали носить уже его сыновья – Андрей и Григорий. Вплоть до середины XV века о представителях рода Горчаковых нет точных сведений, хотя поколенная роспись рода представлена в Бархатной книге. В ней же имеются данные о делении рода на три самостоятельные линии по сыновьям Андрея Романовича – Владимиру, Мокею и Евстафию.
В XVI и XVII веках Горчаковы служили стольниками и воеводами, до чина окольничего дослужился лишь Борис Васильевич Горчаков. Начав службу жильцом, он в 1653 году был пожалован в стряпчие, а через пять лет стал стольником. В том же звании он служил царевичу Федору Алексеевичу, который, став царем, послал Бориса Васильевича воеводствовать сначала в Нижний Новгород, а потом во Владимир. Звание окольничего было дано ему в 1682 году, тогда же он был назначен вторым воеводой в Киев. Борис Васильевич участвовал в Соборе, принявшем решение об отмене местничества. Последние годы жизни он провел в Астрахани на воеводской должности.
В XVIII и XIX веках род Горчаковых дал России целую плеяду военных деятелей, среди которых наиболее известным был князь Андрей Иванович Горчаков. Был он племянником А.В. Суворова и с детства мечтал стать военным, наверное, не без влияния дяди. Под его началом он участвовал в Итальянском и Швейцарском походах. В этих походах он отличился храбростью: в сражении на реке Тидоне князь несколько раз водил в атаку два казачьих полка, что во многом и привело к победе. Теперь на него стали смотреть не как на племянника Суворова, а как на генерал-майора Горчакова.
В следующую войну с Наполеоном он дрался под Гейльсбергом и Фридландом. В последнем бою, командуя четырьмя пехотными дивизиями и большей частью конницы, удерживал позицию, даже когда все уже отступали.
В Отечественной войне 1812 года и в заграничных походах русской армии Горчаков принимал участие во всех боевых действиях, о чем свидетельствовали награды. Он одним из первых был ранен в Бородинском сражении. Наградой за мужество и воинскую доблесть, проявленную в этой битве, стал Св. Георгий 3-й степени.
Следующую (2-ю) степень этого почетного воинского ордена он получил за взятие Парижа. Корпус Горчакова был в составе частей генерала Раевского, и именно ему надлежало атаковать центр неприятельской позиции – пространство между Пантеном и Венсеном, где находились части французского маршала Мармона.
В точно назначенное диспозицией время Горчаков начал атаку. Его поступательное движение совпало с наступательными действиями французов, вознамерившихся вернуть потерянные накануне Пантен и Роменвиль. Пехота корпуса Горчакова атаковала левое крыло французов и заняла Монтрель и Баньоле. Тут же кавалерия корпуса ринулась вперед – через Монтрель к Шарону. Их совокупные усилия парализовали решимость французов. Остановив противника, Горчаков при содействии Паскевича начал теснить их и вынудил откатиться до Мениль-Монтана и Бельвиля. Русские генералы понимали, что, взяв Бельвиль, они могут добиться от французов капитуляции, так как этот район был последним рубежом обороны Парижа с восточной стороны, и его падение не оставляло французам уже никаких надежд. Они поставят французов перед выбором – капитуляция или уличные бои и, зная противника, не сомневались в выборе.
Русские войска, воодушевленные скорым победоносным окончанием долголетней кровавой брани, неудержимо шли вперед. Их не смущала ни жестокая артиллерийская канонада, ни выгодность позиции для их противника и невыгодность ее для них самих; их не могло уже сдержать и самое сильное препятствие – мужество противника, хотя тот и дрался с одержимой храбростью отчаяния.
В XVI и XVII веках Горчаковы служили стольниками и воеводами, до чина окольничего дослужился лишь Борис Васильевич Горчаков. Начав службу жильцом, он в 1653 году был пожалован в стряпчие, а через пять лет стал стольником. В том же звании он служил царевичу Федору Алексеевичу, который, став царем, послал Бориса Васильевича воеводствовать сначала в Нижний Новгород, а потом во Владимир. Звание окольничего было дано ему в 1682 году, тогда же он был назначен вторым воеводой в Киев. Борис Васильевич участвовал в Соборе, принявшем решение об отмене местничества. Последние годы жизни он провел в Астрахани на воеводской должности.
В XVIII и XIX веках род Горчаковых дал России целую плеяду военных деятелей, среди которых наиболее известным был князь Андрей Иванович Горчаков. Был он племянником А.В. Суворова и с детства мечтал стать военным, наверное, не без влияния дяди. Под его началом он участвовал в Итальянском и Швейцарском походах. В этих походах он отличился храбростью: в сражении на реке Тидоне князь несколько раз водил в атаку два казачьих полка, что во многом и привело к победе. Теперь на него стали смотреть не как на племянника Суворова, а как на генерал-майора Горчакова.
В следующую войну с Наполеоном он дрался под Гейльсбергом и Фридландом. В последнем бою, командуя четырьмя пехотными дивизиями и большей частью конницы, удерживал позицию, даже когда все уже отступали.
В Отечественной войне 1812 года и в заграничных походах русской армии Горчаков принимал участие во всех боевых действиях, о чем свидетельствовали награды. Он одним из первых был ранен в Бородинском сражении. Наградой за мужество и воинскую доблесть, проявленную в этой битве, стал Св. Георгий 3-й степени.
Следующую (2-ю) степень этого почетного воинского ордена он получил за взятие Парижа. Корпус Горчакова был в составе частей генерала Раевского, и именно ему надлежало атаковать центр неприятельской позиции – пространство между Пантеном и Венсеном, где находились части французского маршала Мармона.
В точно назначенное диспозицией время Горчаков начал атаку. Его поступательное движение совпало с наступательными действиями французов, вознамерившихся вернуть потерянные накануне Пантен и Роменвиль. Пехота корпуса Горчакова атаковала левое крыло французов и заняла Монтрель и Баньоле. Тут же кавалерия корпуса ринулась вперед – через Монтрель к Шарону. Их совокупные усилия парализовали решимость французов. Остановив противника, Горчаков при содействии Паскевича начал теснить их и вынудил откатиться до Мениль-Монтана и Бельвиля. Русские генералы понимали, что, взяв Бельвиль, они могут добиться от французов капитуляции, так как этот район был последним рубежом обороны Парижа с восточной стороны, и его падение не оставляло французам уже никаких надежд. Они поставят французов перед выбором – капитуляция или уличные бои и, зная противника, не сомневались в выборе.
Русские войска, воодушевленные скорым победоносным окончанием долголетней кровавой брани, неудержимо шли вперед. Их не смущала ни жестокая артиллерийская канонада, ни выгодность позиции для их противника и невыгодность ее для них самих; их не могло уже сдержать и самое сильное препятствие – мужество противника, хотя тот и дрался с одержимой храбростью отчаяния.