Страница:
Основными предметами в школе были древние языки и математика, и именно к этим наукам Байрон чувствовал непреодолимое отвращение. Поэтому многие преподаватели считали его лентяем, не способным ничему научиться. Но во всякого рода проказах Байрон был вожаком. Он «возглавил» сторонников ректора Друри, когда тот был удален из школы, и остался последним, кто относился к новому ректору Батлерсу, назначенному вместо Друри, враждебно.
В школьные годы он впервые встретился со своей сводной сестрой Августой, которая жила с четырех лет у родственников своей покойной матери. Сначала Байрон был сильно разочарован – он представлял свою сестру необыкновенной красавицей, а она таковой не оказалась. Но, познакомившись с ней ближе, он полюбил ее простое и милое лицо и был очарован ее ангельским характером. Дружба, начавшаяся между ними, не прерывалась до самой смерти Байрона.
В октябре 1805 года Байрон простился с Харроу и направился в Кембридж для поступления в университет. Основными науками, преподаваемыми в университете, были также классические языки и математика, которые еще со школы Байрон терпеть не мог. К университетскому начальству Байрон относился надменно и дерзко и за короткое время снискал славу вредного и опасного элемента в университете. Руководство университетом с нетерпением ожидало, когда же лорд уберется из Кембриджа.
В 1806 году Байрон опубликовал свой первый сборник в одном из провинциальных издательств. Книга вышла на средства автора очень маленьким тиражом и предназначалась только для близких друзей. Байрон послал один экземпляр пастору Бичеру, с мнением которого он считался. В ответ Байрон получил письмо в стихах, где Бичер подверг книгу резкой критике. Согласившись с мнением пастора, Байрон сжигает весь тираж книги. Спустя два месяца он издает новый сборник, предназначенный для более широкого круга читателей, тиражом в 100 экземпляров. Этот сборник вызвал интерес, и вскоре молодой поэт, окрыленный первым успехом, выпускает третий сборник, названный «Часы досуга». Книга продавалась быстро, а критика отнеслась благосклонно к дебюту поэта. Но затем в журнале «Эдинбургское обозрение» появилась разгромная статья о «Часах досуга». Анонимный автор изобразил Байрона как барчука, которому нечего делать, и поэтому он решил заняться стихосложением. В конце статьи автор выражал надежду, что это книга будет для Байрона первой и последней.
Эта статья произвела на юношу сильное впечатление. Волнение его улеглось только тогда, когда он написал 20 стихов, в которых выразил свое негодование. Оставаться в Кембридже он не мог – здесь он каждый день встречал торжествующие взгляды профессоров университета, по которым Байрон нелицеприятно прошелся в разгромленном сборнике. Он решил уехать в Лондон.
Здесь он сразу ринулся в омут столичной жизни, прожив в столице до осени 1808 года. До отъезда в Ньюстед Байрон еще раз заехал в Кембридж для получения ученой степени, на которую имел право по своим знаниям.
В январе 1809 года, отметив совершеннолетие, Байрон получил наследственное место в палате лордов. Первый раз он появился там 13 марта и занял свое место на скамьях либеральной оппозиции.
Все это время, несмотря на веселую жизнь и прочие развлечения, он не переставал заниматься литературой. И весной того же года вышла его новая книга. Сатирические произведения, вошедшие в нее, произвели фурор, и книга анонимного автора (Байрон не поставил своей фамилии) разошлась меньше чем за месяц. Второе издание этого сборника, увеличенного на сотню стихов, вышло уже под его именем. Сдав рукопись в издательство, Байрон стал готовиться к путешествию, о котором мечтал с самого детства.
В июле 1809 года, простившись с матерью и друзьями, Байрон отправляется в путешествие. Он посетил Португалию, Испанию, Албанию, Грецию и Турцию. Лорд к удивлению своих спутников проявлял мало интереса к историческим местам и древним памятникам. Сам он говорил: «Я не люблю собирать коллекции древностей и не могу удивляться им». Байрон был хорошим пловцом, и при посещении Турции он переплыл пролив Дарданеллы, о чем написал матери и всем друзьям. Он очень гордился этим подвигом и много раз рассказывал об этом событии. Находясь в Турции, Байрон вместе с английским посланником посетил турецкого султана, удовлетворив тем самым свое тщеславие. За время путешествия Грецию он посетил дважды. В Греции он в октябре 1810 года заболел болотной лихорадкой – болезнью, от которой через много лет он скончается преждевременной смертью. Спасло Байрона усердие и забота слуг, благодаря этому он выздоровел.
В июле 1811 года на английском фрегате он возвратился в Англию, где отсутствовал более двух лет.
Сразу же по приезде на родину он получил известие о смерти своего друга по Кембриджу, а несколько дней спустя ему сообщили о тяжелой болезни матери. На следующий день она умерла. За первую неделю жизни в Англии он потерял сразу мать и троих друзей, а в течение недели он получил еще два печальных известия о кончине близких друзей, школьного товарища Вингфильда и самого уважаемого им друга Матьюса. Смерть матери особенно тяжело отразилась на его состоянии. Их отношения оставляли желать лучшего и часто при ее жизни переходили чуть ли не в открытую вражду. Но ее смерть потрясла Байрона. Приехав в Ньюстед, он всю ночь просидел у ее изголовья и горько плакал.
В октябре 1811 года Байрон оставил родовое поместье и переселился в Лондон. В столице жизнь била ключом, и это дало возможность ему после трехмесячного затворничества окунуться в многолюдное общество. Он стал членом нескольких клубов и познакомился со многими известными литераторами.
В феврале 1812 года Байрон произнесет свою первую речь в палате лордов перед собравшейся английской аристократией, проявляющей интерес к молодому человеку, к тому времени известному своими поэтическими произведениями, а также как путешественник, вернувшийся с Востока. Речь Байрона произвела благоприятное впечатление, и по ее окончании на него посыпались поздравления и комплименты. Сам Байрон сиял от успеха, который продолжался недолго – уже две следующие его речи были встречены крайне холодно.
Литературным результатом путешествия стала поэма Байрона «Чайльд Гарольд». Когда один из друзей поэта спросил его, что тот написал за два года странствий, Байрон показал ему рукопись «Подражаний Горацию», несколько коротких поэм и отдельные строфы из «Чайльд Гарольда». Друг забрал их с собой, а уже вечером Байрон получил от него послание: «Вы написали одну из самых прелестных поэм, какие мне когда-либо приходилось читать; я был так очарован «Чайльд Гарольдом», что не в силах был отложить его в сторону».
Байрон еще долго не решался издать «Чайльд Гарольда», потом никак не мог найти того, кто взялся бы за издание поэмы. После долгих поисков эту роль взял на себя Муррей, ставший впоследствии знаменитым издателем и другом поэта. При подготовке к печати Байрон каждый день вносил в текст поэмы изменения и добавлял новые строфы, поэтому, когда книга вышла, те, кто читал ее в рукописи, совершенно не узнали текста, претерпевшего большие изменения и значительно улучшенного.
Успех книги был настолько огромен, что Байрон с полным правом мог записать в дневнике: «В одно прекрасное утро я проснулся и увидел себя знаменитым». Первый тираж книги был распродан в несколько дней, и в течение месяца поэма переиздавалась семь раз.
Для Байрона началась пора светских успехов. Многие знаменитости приходили к поэту для того, чтобы лично выразить свое удивление и восторг. Он получал множество писем с самыми лестными отзывами, как от государственных деятелей, так и от незнакомок. Окруженный поклонением светских красавиц Лондона, Байрон не остался равнодушен к чарам некоторых из них. Но эти мимолетные романы быстро надоели ему. Он искал женщину, которая могла бы стать ему женой, другом и единомышленником.
Со своей будущей женой – Аннабелой Мильбенк – Байрон познакомился еще в 1812 году, в период апогея славы и популярности. Она отличалась от всех женщин, окружавших тогда поэта, в ее взгляде он прочел и удивление, и жалость, когда другие превозносили его красоту и открыто поклонялись ему. Байрон сделал мисс Аннабель предложение, но получил отказ, правда, в очаровательной форме. Отказ не помешал им остаться друзьями и вести между собой переписку. Осенью 1814 года Байрон снова написал ей письмо с предложением руки и сердца, и на этот раз он получил согласие.
Свадьба состоялась 2 января 1815 года. Первое время молодые жили счастливо, и Байрон надеялся, что серьезность и спокойный темперамент жены смогут уравновесить его бурный и неукротимый нрав. Но семейное счастье продолжалось недолго. Даже рождение дочери не смогло остановить приближающегося кризиса. Через год леди Байрон поехала вместе с дочерью погостить к отцу. Здесь она решила, что больше не вернется к мужу, и просила отца взять на себя миссию о расторжении брачных уз. Письмо с сообщением о разрыве отношений Байрон получил от тестя 2 февраля 1816 года. Это известие поразило Байрона, но в случившемся он обвинял только себя.
Развод дал врагам Байрона повод начать преследование поэта за безнравственность. Против него была поднята злобная кампания клеветы, он был подвергнут бойкоту, и двери многих домов, куда его раньше наперебой приглашали, оказались для него закрыты. Подкупленные хулиганы бросали камни в окна его квартиры, и пребывание на улице стало для него небезопасным.
Байрон принял решение вторично покинуть родину, но теперь уже навсегда. Единственным человеком, с которым ему было жаль расставаться, была его сестра Августа. Она стала его посредницей в общении с бывшей женой, и через нее он узнавал о своей дочери Аде.
В апреле 1816 года он покидает Англию – по существу, он был изгнан из своей страны. Путь его лежал в Бельгию, а затем в Швейцарию. Здесь поэт много работал: он написал 3-ю песню «Чайльд Гарольда», «Шильонского узника» и начал создавать «Манфреда». В Швейцарии его посещали друзья, приехавшие из Англии, которые привозили самые свежие новости с родины.
В 1817 году Байрон переехал в Италию, жил в Венеции, Равенне, Пизе и Генуе. В Венеции он вел такую жизнь, что венецианцы были шокированы его поведением. Он каждый день менял любовниц, которых находил среди низших слоев общества, отказался от диеты, что привело его к быстрому прибавлению в весе. Но он не переставал писать, и количество написанных им в этот период произведений поистине поражает воображение. К 1818 году им были созданы последняя песнь «Чайльд Гарольда», посвященная Италии, «Манфред», первые песни «Дон Жуана» и многое другое.
Став посетителем аристократических салонов Италии, Байрон познакомился с 17-летней графиней Терезой Гвиччиоли, любовь которой оказала на поэта благотворное влияние. Графиня была замужем за человеком, старше ее более чем втрое. Старый граф равнодушно смотрел на связь жены с Байроном. Поводом для вражды стали политические взгляды мужчин – граф был сторонником правительства, а симпатии Байрона принадлежали карбонариям, среди которых он пользовался значительным влиянием. В конце концов граф потребовал от жены разорвать отношения с Байроном. Тереза отказалась и подала на развод, который был ею получен в июле 1820 года.
В Равенне Байрон прожил чуть менее двух лет, принимая деятельное участие в политической жизни города. Местным властям не нравилось его вмешательство, но трогать знатного англичанина власти боялись. Для того чтобы избавиться от Байрона, был издан приказ об изгнании семейства Гамба, к которому принадлежала Тереза, из Равенны. Семья Терезы переехала в Пизу, куда за своей возлюбленной уехал и Байрон.
Как в Равенне, так и в Пизе Байрон был в центре политической борьбы. Тесно связанный с тайной организацией карбонариев, готовившей восстание против австрийского владычества, Байрон очень переживал неудачу восстания и разгром карбонариев в 1821 году. В сентябре 1822 года после нескольких неприятных столкновений с местной полицией Байрон был вынужден покинуть Пизу. Вместе с семьей Терезы он перебрался в Геную. Здесь был издан первый номер журнала «Либерал», который был задуман им еще в Равенне. С изданием собственного журнала Байрон связывал большие надежды – это избавило бы его от издателей и поправило материальное положение. Но мечтам так и не суждено было сбыться. Журнал прекратил свое существование после выхода второго номера.
В начале апреля 1823 года Байрон получает из Лондона письмо от английского комитета помощи грекам в их борьбе за освобождение от турецкого владычества. В письме сообщалось, что он заочно выбран членом комитета, и выражалась надежда, что он не откажется участвовать в деле борьбы. Байрон ответил согласием. Он мечтал об открытой борьбе с силами реакции, и после крушения своих надежд увидеть Италию свободной. Поэт с радостью принимает приглашение помогать делу освобождения Греции. После переговоров с лондонским комитетом он отправляется в эту страну. Шесть лет Байрон пробыл в Италии, и 14 июля 1823 года он навсегда покидает ее и отправляется на собственном корабле «Геркулес» в Грецию. Вместе с ним уезжает несколько его итальянских друзей. Корабль был нагружен оружием, запасом медикаментов и вооружен двумя пушками.
По прибытии в Грецию к Байрону сразу же стали приходить члены различных греческих группировок с просьбой поддержать именно их. Но Байрон всем им отвечал одно: «Прекратите ваши раздоры и боритесь за всю страну, а не за часть ее только. Я явился сюда не с тем, чтобы помогать кому-нибудь из вас в отдельности как партизан, а для того, чтобы помочь вам всем, как общий ваш друг». На деньги, данные Байроном греческому временному правительству, оно смогло нанять флот, который занял порт Миссолонги, вынудив турецкие корабли уйти в Лепанто. Вслед за флотом в Миссолонги прибыл и Байрон, куда его пригласил губернатор Западной Греции, принц Маврокордатос. Здесь Байрону устроили королевский прием: корабли салютовали ему, войска и население приветствовали его громкими криками «ура!».
Байрон принял под свое командование трехтысячный отряд, который должен был отправиться воевать с турками в Лепанто. Кроме того, он имел «личную гвардию» в количестве 500 человек, которую содержал на свой счет. Он энергично принялся за обучение солдат и с нетерпением ждал момента, когда сможет выступить в поход. В период подготовки Байрон отпраздновал в последний раз день своего рождения. Ему исполнилось 36 лет.
Город, где жил Байрон, располагался в болотистой местности, и болотная лихорадка была здесь обычным явлением. Первые признаки, заболевания Байрон почувствовал в феврале. С каждым днем он чувствовал себя все слабее, а ненормальная диета и неправильное лечение еще быстрее приближали его к концу. Состояние поэта заметно ухудшалось: он стал впадать в забытье, часто бредить, речь перестала быть связной до такой степени, что друзья понимали с трудом, о чем он говорит.
19 апреля 1824 года Байрон скончался. В Греции был объявлен национальный траур, продолжавшийся 21 день. На три дня были закрыты все торговые и промышленные учреждения, увеселения были запрещены, во всех районах Греции совершались службы за упокой его души.
Останки поэта были переправлены в Англию, а его сердце захоронено в Греции.
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ ТРУБЕЦКОЙ
В школьные годы он впервые встретился со своей сводной сестрой Августой, которая жила с четырех лет у родственников своей покойной матери. Сначала Байрон был сильно разочарован – он представлял свою сестру необыкновенной красавицей, а она таковой не оказалась. Но, познакомившись с ней ближе, он полюбил ее простое и милое лицо и был очарован ее ангельским характером. Дружба, начавшаяся между ними, не прерывалась до самой смерти Байрона.
В октябре 1805 года Байрон простился с Харроу и направился в Кембридж для поступления в университет. Основными науками, преподаваемыми в университете, были также классические языки и математика, которые еще со школы Байрон терпеть не мог. К университетскому начальству Байрон относился надменно и дерзко и за короткое время снискал славу вредного и опасного элемента в университете. Руководство университетом с нетерпением ожидало, когда же лорд уберется из Кембриджа.
В 1806 году Байрон опубликовал свой первый сборник в одном из провинциальных издательств. Книга вышла на средства автора очень маленьким тиражом и предназначалась только для близких друзей. Байрон послал один экземпляр пастору Бичеру, с мнением которого он считался. В ответ Байрон получил письмо в стихах, где Бичер подверг книгу резкой критике. Согласившись с мнением пастора, Байрон сжигает весь тираж книги. Спустя два месяца он издает новый сборник, предназначенный для более широкого круга читателей, тиражом в 100 экземпляров. Этот сборник вызвал интерес, и вскоре молодой поэт, окрыленный первым успехом, выпускает третий сборник, названный «Часы досуга». Книга продавалась быстро, а критика отнеслась благосклонно к дебюту поэта. Но затем в журнале «Эдинбургское обозрение» появилась разгромная статья о «Часах досуга». Анонимный автор изобразил Байрона как барчука, которому нечего делать, и поэтому он решил заняться стихосложением. В конце статьи автор выражал надежду, что это книга будет для Байрона первой и последней.
Эта статья произвела на юношу сильное впечатление. Волнение его улеглось только тогда, когда он написал 20 стихов, в которых выразил свое негодование. Оставаться в Кембридже он не мог – здесь он каждый день встречал торжествующие взгляды профессоров университета, по которым Байрон нелицеприятно прошелся в разгромленном сборнике. Он решил уехать в Лондон.
Здесь он сразу ринулся в омут столичной жизни, прожив в столице до осени 1808 года. До отъезда в Ньюстед Байрон еще раз заехал в Кембридж для получения ученой степени, на которую имел право по своим знаниям.
В январе 1809 года, отметив совершеннолетие, Байрон получил наследственное место в палате лордов. Первый раз он появился там 13 марта и занял свое место на скамьях либеральной оппозиции.
Все это время, несмотря на веселую жизнь и прочие развлечения, он не переставал заниматься литературой. И весной того же года вышла его новая книга. Сатирические произведения, вошедшие в нее, произвели фурор, и книга анонимного автора (Байрон не поставил своей фамилии) разошлась меньше чем за месяц. Второе издание этого сборника, увеличенного на сотню стихов, вышло уже под его именем. Сдав рукопись в издательство, Байрон стал готовиться к путешествию, о котором мечтал с самого детства.
В июле 1809 года, простившись с матерью и друзьями, Байрон отправляется в путешествие. Он посетил Португалию, Испанию, Албанию, Грецию и Турцию. Лорд к удивлению своих спутников проявлял мало интереса к историческим местам и древним памятникам. Сам он говорил: «Я не люблю собирать коллекции древностей и не могу удивляться им». Байрон был хорошим пловцом, и при посещении Турции он переплыл пролив Дарданеллы, о чем написал матери и всем друзьям. Он очень гордился этим подвигом и много раз рассказывал об этом событии. Находясь в Турции, Байрон вместе с английским посланником посетил турецкого султана, удовлетворив тем самым свое тщеславие. За время путешествия Грецию он посетил дважды. В Греции он в октябре 1810 года заболел болотной лихорадкой – болезнью, от которой через много лет он скончается преждевременной смертью. Спасло Байрона усердие и забота слуг, благодаря этому он выздоровел.
В июле 1811 года на английском фрегате он возвратился в Англию, где отсутствовал более двух лет.
Сразу же по приезде на родину он получил известие о смерти своего друга по Кембриджу, а несколько дней спустя ему сообщили о тяжелой болезни матери. На следующий день она умерла. За первую неделю жизни в Англии он потерял сразу мать и троих друзей, а в течение недели он получил еще два печальных известия о кончине близких друзей, школьного товарища Вингфильда и самого уважаемого им друга Матьюса. Смерть матери особенно тяжело отразилась на его состоянии. Их отношения оставляли желать лучшего и часто при ее жизни переходили чуть ли не в открытую вражду. Но ее смерть потрясла Байрона. Приехав в Ньюстед, он всю ночь просидел у ее изголовья и горько плакал.
В октябре 1811 года Байрон оставил родовое поместье и переселился в Лондон. В столице жизнь била ключом, и это дало возможность ему после трехмесячного затворничества окунуться в многолюдное общество. Он стал членом нескольких клубов и познакомился со многими известными литераторами.
В феврале 1812 года Байрон произнесет свою первую речь в палате лордов перед собравшейся английской аристократией, проявляющей интерес к молодому человеку, к тому времени известному своими поэтическими произведениями, а также как путешественник, вернувшийся с Востока. Речь Байрона произвела благоприятное впечатление, и по ее окончании на него посыпались поздравления и комплименты. Сам Байрон сиял от успеха, который продолжался недолго – уже две следующие его речи были встречены крайне холодно.
Литературным результатом путешествия стала поэма Байрона «Чайльд Гарольд». Когда один из друзей поэта спросил его, что тот написал за два года странствий, Байрон показал ему рукопись «Подражаний Горацию», несколько коротких поэм и отдельные строфы из «Чайльд Гарольда». Друг забрал их с собой, а уже вечером Байрон получил от него послание: «Вы написали одну из самых прелестных поэм, какие мне когда-либо приходилось читать; я был так очарован «Чайльд Гарольдом», что не в силах был отложить его в сторону».
Байрон еще долго не решался издать «Чайльд Гарольда», потом никак не мог найти того, кто взялся бы за издание поэмы. После долгих поисков эту роль взял на себя Муррей, ставший впоследствии знаменитым издателем и другом поэта. При подготовке к печати Байрон каждый день вносил в текст поэмы изменения и добавлял новые строфы, поэтому, когда книга вышла, те, кто читал ее в рукописи, совершенно не узнали текста, претерпевшего большие изменения и значительно улучшенного.
Успех книги был настолько огромен, что Байрон с полным правом мог записать в дневнике: «В одно прекрасное утро я проснулся и увидел себя знаменитым». Первый тираж книги был распродан в несколько дней, и в течение месяца поэма переиздавалась семь раз.
Для Байрона началась пора светских успехов. Многие знаменитости приходили к поэту для того, чтобы лично выразить свое удивление и восторг. Он получал множество писем с самыми лестными отзывами, как от государственных деятелей, так и от незнакомок. Окруженный поклонением светских красавиц Лондона, Байрон не остался равнодушен к чарам некоторых из них. Но эти мимолетные романы быстро надоели ему. Он искал женщину, которая могла бы стать ему женой, другом и единомышленником.
Со своей будущей женой – Аннабелой Мильбенк – Байрон познакомился еще в 1812 году, в период апогея славы и популярности. Она отличалась от всех женщин, окружавших тогда поэта, в ее взгляде он прочел и удивление, и жалость, когда другие превозносили его красоту и открыто поклонялись ему. Байрон сделал мисс Аннабель предложение, но получил отказ, правда, в очаровательной форме. Отказ не помешал им остаться друзьями и вести между собой переписку. Осенью 1814 года Байрон снова написал ей письмо с предложением руки и сердца, и на этот раз он получил согласие.
Свадьба состоялась 2 января 1815 года. Первое время молодые жили счастливо, и Байрон надеялся, что серьезность и спокойный темперамент жены смогут уравновесить его бурный и неукротимый нрав. Но семейное счастье продолжалось недолго. Даже рождение дочери не смогло остановить приближающегося кризиса. Через год леди Байрон поехала вместе с дочерью погостить к отцу. Здесь она решила, что больше не вернется к мужу, и просила отца взять на себя миссию о расторжении брачных уз. Письмо с сообщением о разрыве отношений Байрон получил от тестя 2 февраля 1816 года. Это известие поразило Байрона, но в случившемся он обвинял только себя.
Развод дал врагам Байрона повод начать преследование поэта за безнравственность. Против него была поднята злобная кампания клеветы, он был подвергнут бойкоту, и двери многих домов, куда его раньше наперебой приглашали, оказались для него закрыты. Подкупленные хулиганы бросали камни в окна его квартиры, и пребывание на улице стало для него небезопасным.
Байрон принял решение вторично покинуть родину, но теперь уже навсегда. Единственным человеком, с которым ему было жаль расставаться, была его сестра Августа. Она стала его посредницей в общении с бывшей женой, и через нее он узнавал о своей дочери Аде.
В апреле 1816 года он покидает Англию – по существу, он был изгнан из своей страны. Путь его лежал в Бельгию, а затем в Швейцарию. Здесь поэт много работал: он написал 3-ю песню «Чайльд Гарольда», «Шильонского узника» и начал создавать «Манфреда». В Швейцарии его посещали друзья, приехавшие из Англии, которые привозили самые свежие новости с родины.
В 1817 году Байрон переехал в Италию, жил в Венеции, Равенне, Пизе и Генуе. В Венеции он вел такую жизнь, что венецианцы были шокированы его поведением. Он каждый день менял любовниц, которых находил среди низших слоев общества, отказался от диеты, что привело его к быстрому прибавлению в весе. Но он не переставал писать, и количество написанных им в этот период произведений поистине поражает воображение. К 1818 году им были созданы последняя песнь «Чайльд Гарольда», посвященная Италии, «Манфред», первые песни «Дон Жуана» и многое другое.
Став посетителем аристократических салонов Италии, Байрон познакомился с 17-летней графиней Терезой Гвиччиоли, любовь которой оказала на поэта благотворное влияние. Графиня была замужем за человеком, старше ее более чем втрое. Старый граф равнодушно смотрел на связь жены с Байроном. Поводом для вражды стали политические взгляды мужчин – граф был сторонником правительства, а симпатии Байрона принадлежали карбонариям, среди которых он пользовался значительным влиянием. В конце концов граф потребовал от жены разорвать отношения с Байроном. Тереза отказалась и подала на развод, который был ею получен в июле 1820 года.
В Равенне Байрон прожил чуть менее двух лет, принимая деятельное участие в политической жизни города. Местным властям не нравилось его вмешательство, но трогать знатного англичанина власти боялись. Для того чтобы избавиться от Байрона, был издан приказ об изгнании семейства Гамба, к которому принадлежала Тереза, из Равенны. Семья Терезы переехала в Пизу, куда за своей возлюбленной уехал и Байрон.
Как в Равенне, так и в Пизе Байрон был в центре политической борьбы. Тесно связанный с тайной организацией карбонариев, готовившей восстание против австрийского владычества, Байрон очень переживал неудачу восстания и разгром карбонариев в 1821 году. В сентябре 1822 года после нескольких неприятных столкновений с местной полицией Байрон был вынужден покинуть Пизу. Вместе с семьей Терезы он перебрался в Геную. Здесь был издан первый номер журнала «Либерал», который был задуман им еще в Равенне. С изданием собственного журнала Байрон связывал большие надежды – это избавило бы его от издателей и поправило материальное положение. Но мечтам так и не суждено было сбыться. Журнал прекратил свое существование после выхода второго номера.
В начале апреля 1823 года Байрон получает из Лондона письмо от английского комитета помощи грекам в их борьбе за освобождение от турецкого владычества. В письме сообщалось, что он заочно выбран членом комитета, и выражалась надежда, что он не откажется участвовать в деле борьбы. Байрон ответил согласием. Он мечтал об открытой борьбе с силами реакции, и после крушения своих надежд увидеть Италию свободной. Поэт с радостью принимает приглашение помогать делу освобождения Греции. После переговоров с лондонским комитетом он отправляется в эту страну. Шесть лет Байрон пробыл в Италии, и 14 июля 1823 года он навсегда покидает ее и отправляется на собственном корабле «Геркулес» в Грецию. Вместе с ним уезжает несколько его итальянских друзей. Корабль был нагружен оружием, запасом медикаментов и вооружен двумя пушками.
По прибытии в Грецию к Байрону сразу же стали приходить члены различных греческих группировок с просьбой поддержать именно их. Но Байрон всем им отвечал одно: «Прекратите ваши раздоры и боритесь за всю страну, а не за часть ее только. Я явился сюда не с тем, чтобы помогать кому-нибудь из вас в отдельности как партизан, а для того, чтобы помочь вам всем, как общий ваш друг». На деньги, данные Байроном греческому временному правительству, оно смогло нанять флот, который занял порт Миссолонги, вынудив турецкие корабли уйти в Лепанто. Вслед за флотом в Миссолонги прибыл и Байрон, куда его пригласил губернатор Западной Греции, принц Маврокордатос. Здесь Байрону устроили королевский прием: корабли салютовали ему, войска и население приветствовали его громкими криками «ура!».
Байрон принял под свое командование трехтысячный отряд, который должен был отправиться воевать с турками в Лепанто. Кроме того, он имел «личную гвардию» в количестве 500 человек, которую содержал на свой счет. Он энергично принялся за обучение солдат и с нетерпением ждал момента, когда сможет выступить в поход. В период подготовки Байрон отпраздновал в последний раз день своего рождения. Ему исполнилось 36 лет.
Город, где жил Байрон, располагался в болотистой местности, и болотная лихорадка была здесь обычным явлением. Первые признаки, заболевания Байрон почувствовал в феврале. С каждым днем он чувствовал себя все слабее, а ненормальная диета и неправильное лечение еще быстрее приближали его к концу. Состояние поэта заметно ухудшалось: он стал впадать в забытье, часто бредить, речь перестала быть связной до такой степени, что друзья понимали с трудом, о чем он говорит.
19 апреля 1824 года Байрон скончался. В Греции был объявлен национальный траур, продолжавшийся 21 день. На три дня были закрыты все торговые и промышленные учреждения, увеселения были запрещены, во всех районах Греции совершались службы за упокой его души.
Останки поэта были переправлены в Англию, а его сердце захоронено в Греции.
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ ТРУБЕЦКОЙ
(1790—1860)
Князь, декабрист.
Дворяне Трубецкие принадлежали к одним из древнейших родов. Родословную свою они вели от Гедимина, внук которого, Дмитрий Ольгердович, и стал основателем сего рода. Сам Дмитрий Ольгердович был князем брянским, черниговским и трубчевским и принимал участие в Куликовской битве.
Погиб он в сражении на реке Ворскле в 1399 году. Потомки его называли себя Трубчевскими, или Трубецкими, и до XVI века были подданными литовских князей.
В XVI веке Трубецкие перешли на службу к московскому князю и с того времени тесно стали связаны с историей России, дав ей немало известных деятелей – военных, дипломатов, государственных мужей, ученых.
В XVI веке выдающимся военным деятелем был Андрей Васильевич Трубецкой, начавший службу командующим войсками под Серпуховом. Воевал он и со Стефаном Баторием, освобождая Псков, и со шведами в 1590 году. Андрей Васильевич стоял во главе таких городов, как Тула, Новгород-Северский, Смоленск и Новгород Великий. Он верно служил Ивану Грозному, его сыну Федору, а у Бориса Годунова пользовался особым расположением. Годунов доверил Андрею Трубецкому ведение переговоров о брачном союзе Ксении Годуновой с датским принцем. Не меньшим расположением он пользовался и у Василия Шуйского.
Род Трубецких распался на несколько самостоятельных ветвей. И вот уже представитель другой линии рода, Дмитрий Тимофеевич Трубецкой, в начале XVII века выступает ярым противником Шуйского. В 1608 году он переходит на службу к Лжедмитрию II, а после его гибели становится активным участником борьбы с захватчиками. Дмитрий Тимофеевич возглавил первое ополчение, а после его распада остался под Москвой вместе с казаками. Отношения с князем Пожарским у него сначала были напряженными – древность рода не позволяла князю Трубецкому войти в подчинение человека менее знатного происхождения. Поняв, что самостоятельные действия к победе не приведут, Трубецкой все-таки объединился с Пожарским, что привело к успеху – Кремль был освобожден, временное правительство организовано. Естественно, Трубецкой вошел в его состав и даже возглавил вместе с князем Пожарским. На Земском соборе его кандидатура называлась в качестве претендента на престол. До конца дней своих Дмитрий Тимофеевич оставался на военной службе. Он участвовал в войне со шведами, а затем стал воеводой в Тобольске, где и скончался.
В Тобольске начал карьеру Алексей Никитич Трубецкой. Дипломатическая деятельность его совпала с периодом царствования Алексея Михайловича. Основным вопросом того времени стал вопрос о воссоединении Украины с Россией, успешное разрешение которого состоялось не без активного участия Алексея Никитича. Наградой ему стало пожалование во владение города Трубчевска, который он затем отказал Петру I, не желая отдавать город родне.
XVIII столетие выдвинуло ряд видных военных деятелей из рода Трубецких. Среди них князь Никита Юрьевич Трубецкой – генерал-фельдмаршал. По отзывам современников, он был человеком одаренным и весьма образованным, свободно говорил по-немецки, хорошо знал литературу, был деятелен и трудолюбив. Выдвинулся он в годы правления Анны Иоанновны, став противником проекта ограничения самодержавной власти императрицы, чем заслужил ее доверие и благосклонность. Анна Иоанновна сделала Трубецкого генерал-прокурором Сената. Никита Юрьевич участвовал в русско-польской войне, исполняя обязанности генерал-кригс-комиссара. Этот же пост он сохранил и в период русско-турецкой войны 1735—1739 годов.
Никита Юрьевич занимал высокое место и при недолгом регентстве Бирона, показав себя верным приверженцем регента. И при Елизавете Петровне он также нашел достойное себя место. Во время ее коронации он исполнял обязанности верховного маршала и был пожалован орденом Св. Апостола Андрея Первозванного.
Трубецкому удалось сохранить расположение и Петра III, и Екатерины II. Он получил звание полковника Преображенского полка – это звание до того носили лишь императоры. На коронации Екатерины II Трубецкой был главным маршалом, и как императрица позже писала «трудами кн. Трубецкого вся церемония изрядно отправлялась». В отставку князь Трубецкой вышел «по изнуренном своем здоровье» в 1763 году. Ему был назначен полный пенсион, вознаграждение в 50 тысяч рублей серебром и почетный караул при пребывании князя в столицах.
Среди князей Трубецких были и те, кто не столь верно и преданно служил российским монархам. Сын Никиты Юрьевича стал близким другом Новикова и активным членом общества мартинистов. Он был сослан императором Павлом I в Воронежскую губернию за свои политические взгляды, но вскоре возвращен из ссылки и назначен московским сенатором.
Самым знаменитым представителем рода Трубецких, чьи политические взгляды шли вразрез с официальной государственной политикой, был князь Сергей Петрович Трубецкой.
Родился он 9 сентября 1790 года в семье предводителя дворянства Нижегородской губернии, князя Петра Сергеевича Трубецкого и княгини Грузинской Дарьи Александровны. Древность рода, положение при дворе родителей, заслуги предков открывали перед Сергеем Трубецким широкие возможности для карьеры. Образованные люди высоко ценились при дворе, и отец Сергея не жалел денег на образование сына. До 16 лет он обучался дома, а затем в 1806 году начал слушать лекции в Московском университете. Сергей Петрович знал несколько иностранных языков – английский, французский, немецкий. Круг его интересов был обширен – история, математика, экономика, естествознание. Но, следуя семейной традиции, он выбрал для себя карьеру военного.
В 1808 году Сергей Петрович начинает службу в лейб-гвардии Семеновском полку в чине подпрапорщика. Грозный 1812 год он встречает поручиком. Храбрый воин, мужественный командир, достойный продолжатель воинской славы рода Трубецких, Сергей Петрович отлично зарекомендовал себя на полях сражений Отечественной войны. Он был под Бородином, Тарутином, Малоярославцем, с войсками он переправлялся через Неман, Вислу, Одер и Эльбу. В кампании 1813 года Сергей Петрович получил тяжелое ранение под Лейпцигом и был отправлен на излечение в Россию. Его героизм вызывал восхищение у сослуживцев и был отмечен рядом орденов.
Дальнейшее продвижение по службе шло быстро. В 1816 году он был произведен в штабс-капитаны, в 1819 году стал капитаном и перешел на должность старшего адъютанта Генерального штаба. К 1821 году Сергей Петрович был уже полковником.
В феврале 1816 года в Петербурге возникло первое тайное общество («Союз спасения»), одним из его учредителей стал Трубецкой. Он некоторое время жил за границей, а по возвращении на родину вступил в масонскую ложу «Трех добродетелей». Сергей Петрович хотел соединить деятельность тайного общества с ложей, где он был избран секретарем, но такой союз не удался, и Трубецкой порывает с масонами.
«Союз спасения» был распущен в 1818 году, и на его месте возникла новая тайная организация – «Союз благоденствия». Трубецкой стал одним из самых активных и деятельных его членов. Политические взгляды его уже сформировались к тому времени, отстаивать их он умел, а организаторские способности сделали его руководителем, который мог вести и контролировать практически всю внутреннюю жизнь общества.
Пока Сергей Петрович жил во Франции (1819—1821), в «Союзе благоденствия» произошли большие перемены. Члены тайного общества собрались в Москве на съезд, где и было принято решение о создании двух обществ – Северного и Южного. Во главе Северного общества встали Н. Муравьев, Е. Оболенский и вернувшийся из-за границы Трубецкой, Южным обществом руководил П. Пестель. Он предложил изменить государственный строй России, сделав ее республикой, а достичь этой цели можно было посредством цареубийства. Трубецкой и Муравьев категорически возражали: конституционная монархия – вот их идеал. Сергей Петрович возражал против многих положений «Русской правды», предложенной Пестелем, подозревая того в желании стать диктатором и получить неограниченную власть. Попытка объединения обществ в 1823 году не удалась, но необходимость объединения была очевидна для всех. Трубецкой начинает разрабатывать приемлемый план объединения Севера и Юга, но времени ему не хватило – события развивались очень стремительно.
Декабрь 1825 года. Смерть императора Александра I давала шанс реализовать идеи, и в Петербурге решили действовать. Сергей Петрович Трубецкой был идейным вдохновителем выступления и избран «диктатором» по предложению К. Рылеева. К 10 декабря был составлен план действий и написан Манифест к народу.
Трубецкой был убежден в необходимости проведения реформ в России, но в проектах стремился к умеренности. Он был противником кровопролития, надеялся, что будут возможны переговоры с правительством. К 13 декабря он убеждается, что вся «затея» обречена на провал, что сил мало, и… 14 декабря Трубецкой на Сенатскую площадь не выходит. (В дальнейшем некоторые декабристы утверждали, что поражение восстания случилось именно по причине отсутствия на площади Трубецкого.)
15 декабря Сергей Петрович был арестован и сразу же доставлен на допрос к Николаю I. Осужден он был по 1-му разряду. Суд вынес Трубецкому приговор – смертная казнь. Казнь заменили вечной каторгой, которую через месяц сократили до 20 лет. Отправлен Сергей Петрович был на Нерчинские рудники.
Судьбу Сергея Петровича разделила Екатерина Ивановна Трубецкая, старшая дочь графа Лаваля, ставшая женой князя в 1821 году. Ей удалось получить разрешение у императора и отправиться за мужем в Сибирь.
13 лет каторги, затем поселение – село Оек недалеко от Иркутска. Приходилось самостоятельно зарабатывать на жизнь, и Трубецкой начинает заниматься хозяйством – выращивать скот, разводить овощи. На поселении он продолжает занятия языками (греческий), наукой (медицина, метеорология), пишет мемуары. Воспоминания о своей деятельности в тайных обществах он начал писать еще на каторге, но после ареста С. Лунина в 1841 году Трубецкой большую их часть уничтожает.
В 1856 году Сергей Петрович получает свободу. Он был восстановлен в правах дворянина, но без княжеского титула. В Москве ему постоянно проживать не разрешили, и он уезжает в Киев к дочери.
Погиб он в сражении на реке Ворскле в 1399 году. Потомки его называли себя Трубчевскими, или Трубецкими, и до XVI века были подданными литовских князей.
В XVI веке Трубецкие перешли на службу к московскому князю и с того времени тесно стали связаны с историей России, дав ей немало известных деятелей – военных, дипломатов, государственных мужей, ученых.
В XVI веке выдающимся военным деятелем был Андрей Васильевич Трубецкой, начавший службу командующим войсками под Серпуховом. Воевал он и со Стефаном Баторием, освобождая Псков, и со шведами в 1590 году. Андрей Васильевич стоял во главе таких городов, как Тула, Новгород-Северский, Смоленск и Новгород Великий. Он верно служил Ивану Грозному, его сыну Федору, а у Бориса Годунова пользовался особым расположением. Годунов доверил Андрею Трубецкому ведение переговоров о брачном союзе Ксении Годуновой с датским принцем. Не меньшим расположением он пользовался и у Василия Шуйского.
Род Трубецких распался на несколько самостоятельных ветвей. И вот уже представитель другой линии рода, Дмитрий Тимофеевич Трубецкой, в начале XVII века выступает ярым противником Шуйского. В 1608 году он переходит на службу к Лжедмитрию II, а после его гибели становится активным участником борьбы с захватчиками. Дмитрий Тимофеевич возглавил первое ополчение, а после его распада остался под Москвой вместе с казаками. Отношения с князем Пожарским у него сначала были напряженными – древность рода не позволяла князю Трубецкому войти в подчинение человека менее знатного происхождения. Поняв, что самостоятельные действия к победе не приведут, Трубецкой все-таки объединился с Пожарским, что привело к успеху – Кремль был освобожден, временное правительство организовано. Естественно, Трубецкой вошел в его состав и даже возглавил вместе с князем Пожарским. На Земском соборе его кандидатура называлась в качестве претендента на престол. До конца дней своих Дмитрий Тимофеевич оставался на военной службе. Он участвовал в войне со шведами, а затем стал воеводой в Тобольске, где и скончался.
В Тобольске начал карьеру Алексей Никитич Трубецкой. Дипломатическая деятельность его совпала с периодом царствования Алексея Михайловича. Основным вопросом того времени стал вопрос о воссоединении Украины с Россией, успешное разрешение которого состоялось не без активного участия Алексея Никитича. Наградой ему стало пожалование во владение города Трубчевска, который он затем отказал Петру I, не желая отдавать город родне.
XVIII столетие выдвинуло ряд видных военных деятелей из рода Трубецких. Среди них князь Никита Юрьевич Трубецкой – генерал-фельдмаршал. По отзывам современников, он был человеком одаренным и весьма образованным, свободно говорил по-немецки, хорошо знал литературу, был деятелен и трудолюбив. Выдвинулся он в годы правления Анны Иоанновны, став противником проекта ограничения самодержавной власти императрицы, чем заслужил ее доверие и благосклонность. Анна Иоанновна сделала Трубецкого генерал-прокурором Сената. Никита Юрьевич участвовал в русско-польской войне, исполняя обязанности генерал-кригс-комиссара. Этот же пост он сохранил и в период русско-турецкой войны 1735—1739 годов.
Никита Юрьевич занимал высокое место и при недолгом регентстве Бирона, показав себя верным приверженцем регента. И при Елизавете Петровне он также нашел достойное себя место. Во время ее коронации он исполнял обязанности верховного маршала и был пожалован орденом Св. Апостола Андрея Первозванного.
Трубецкому удалось сохранить расположение и Петра III, и Екатерины II. Он получил звание полковника Преображенского полка – это звание до того носили лишь императоры. На коронации Екатерины II Трубецкой был главным маршалом, и как императрица позже писала «трудами кн. Трубецкого вся церемония изрядно отправлялась». В отставку князь Трубецкой вышел «по изнуренном своем здоровье» в 1763 году. Ему был назначен полный пенсион, вознаграждение в 50 тысяч рублей серебром и почетный караул при пребывании князя в столицах.
Среди князей Трубецких были и те, кто не столь верно и преданно служил российским монархам. Сын Никиты Юрьевича стал близким другом Новикова и активным членом общества мартинистов. Он был сослан императором Павлом I в Воронежскую губернию за свои политические взгляды, но вскоре возвращен из ссылки и назначен московским сенатором.
Самым знаменитым представителем рода Трубецких, чьи политические взгляды шли вразрез с официальной государственной политикой, был князь Сергей Петрович Трубецкой.
Родился он 9 сентября 1790 года в семье предводителя дворянства Нижегородской губернии, князя Петра Сергеевича Трубецкого и княгини Грузинской Дарьи Александровны. Древность рода, положение при дворе родителей, заслуги предков открывали перед Сергеем Трубецким широкие возможности для карьеры. Образованные люди высоко ценились при дворе, и отец Сергея не жалел денег на образование сына. До 16 лет он обучался дома, а затем в 1806 году начал слушать лекции в Московском университете. Сергей Петрович знал несколько иностранных языков – английский, французский, немецкий. Круг его интересов был обширен – история, математика, экономика, естествознание. Но, следуя семейной традиции, он выбрал для себя карьеру военного.
В 1808 году Сергей Петрович начинает службу в лейб-гвардии Семеновском полку в чине подпрапорщика. Грозный 1812 год он встречает поручиком. Храбрый воин, мужественный командир, достойный продолжатель воинской славы рода Трубецких, Сергей Петрович отлично зарекомендовал себя на полях сражений Отечественной войны. Он был под Бородином, Тарутином, Малоярославцем, с войсками он переправлялся через Неман, Вислу, Одер и Эльбу. В кампании 1813 года Сергей Петрович получил тяжелое ранение под Лейпцигом и был отправлен на излечение в Россию. Его героизм вызывал восхищение у сослуживцев и был отмечен рядом орденов.
Дальнейшее продвижение по службе шло быстро. В 1816 году он был произведен в штабс-капитаны, в 1819 году стал капитаном и перешел на должность старшего адъютанта Генерального штаба. К 1821 году Сергей Петрович был уже полковником.
В феврале 1816 года в Петербурге возникло первое тайное общество («Союз спасения»), одним из его учредителей стал Трубецкой. Он некоторое время жил за границей, а по возвращении на родину вступил в масонскую ложу «Трех добродетелей». Сергей Петрович хотел соединить деятельность тайного общества с ложей, где он был избран секретарем, но такой союз не удался, и Трубецкой порывает с масонами.
«Союз спасения» был распущен в 1818 году, и на его месте возникла новая тайная организация – «Союз благоденствия». Трубецкой стал одним из самых активных и деятельных его членов. Политические взгляды его уже сформировались к тому времени, отстаивать их он умел, а организаторские способности сделали его руководителем, который мог вести и контролировать практически всю внутреннюю жизнь общества.
Пока Сергей Петрович жил во Франции (1819—1821), в «Союзе благоденствия» произошли большие перемены. Члены тайного общества собрались в Москве на съезд, где и было принято решение о создании двух обществ – Северного и Южного. Во главе Северного общества встали Н. Муравьев, Е. Оболенский и вернувшийся из-за границы Трубецкой, Южным обществом руководил П. Пестель. Он предложил изменить государственный строй России, сделав ее республикой, а достичь этой цели можно было посредством цареубийства. Трубецкой и Муравьев категорически возражали: конституционная монархия – вот их идеал. Сергей Петрович возражал против многих положений «Русской правды», предложенной Пестелем, подозревая того в желании стать диктатором и получить неограниченную власть. Попытка объединения обществ в 1823 году не удалась, но необходимость объединения была очевидна для всех. Трубецкой начинает разрабатывать приемлемый план объединения Севера и Юга, но времени ему не хватило – события развивались очень стремительно.
Декабрь 1825 года. Смерть императора Александра I давала шанс реализовать идеи, и в Петербурге решили действовать. Сергей Петрович Трубецкой был идейным вдохновителем выступления и избран «диктатором» по предложению К. Рылеева. К 10 декабря был составлен план действий и написан Манифест к народу.
Трубецкой был убежден в необходимости проведения реформ в России, но в проектах стремился к умеренности. Он был противником кровопролития, надеялся, что будут возможны переговоры с правительством. К 13 декабря он убеждается, что вся «затея» обречена на провал, что сил мало, и… 14 декабря Трубецкой на Сенатскую площадь не выходит. (В дальнейшем некоторые декабристы утверждали, что поражение восстания случилось именно по причине отсутствия на площади Трубецкого.)
15 декабря Сергей Петрович был арестован и сразу же доставлен на допрос к Николаю I. Осужден он был по 1-му разряду. Суд вынес Трубецкому приговор – смертная казнь. Казнь заменили вечной каторгой, которую через месяц сократили до 20 лет. Отправлен Сергей Петрович был на Нерчинские рудники.
Судьбу Сергея Петровича разделила Екатерина Ивановна Трубецкая, старшая дочь графа Лаваля, ставшая женой князя в 1821 году. Ей удалось получить разрешение у императора и отправиться за мужем в Сибирь.
13 лет каторги, затем поселение – село Оек недалеко от Иркутска. Приходилось самостоятельно зарабатывать на жизнь, и Трубецкой начинает заниматься хозяйством – выращивать скот, разводить овощи. На поселении он продолжает занятия языками (греческий), наукой (медицина, метеорология), пишет мемуары. Воспоминания о своей деятельности в тайных обществах он начал писать еще на каторге, но после ареста С. Лунина в 1841 году Трубецкой большую их часть уничтожает.
В 1856 году Сергей Петрович получает свободу. Он был восстановлен в правах дворянина, но без княжеского титула. В Москве ему постоянно проживать не разрешили, и он уезжает в Киев к дочери.