Страница:
-Дальше. - инструктор быстро перебрал кнопки пульта дистанционного управления. Еще один танк проделал те же самые маневры.
-Тяжелый танк "Вампир". Это уже наши дни. Также Государство Неизвестных Отцов. Изготовитель - машиностроительные заводы Нилу Барабаша. Боевая масса 43 тонны. Экипаж - пять человек. Вооружение: две 2,9-дюймовых спаренных пушки, многоствольный малокалиберный автоматический миномет и два пулемета "мельница-34". Возможна установка огнемета. Боекомплект - 79 выстрелов, 32 мины и 5100 патронов. Габариты: 29 футов, 11 футов, 9 футов, клиренс 1,8 фута. Максимальная скорость по шоссе 28,5 миль в час, по местности 14 миль в час. Запас хода по шоссе 124,27 мили. Двигатель: Нилу Барабаш - М500, мощность 700 лошадиных сил. Толщина брони от 0,6 - до 4 дюймов.
-Отлично. - инструктор коварно поводил бровью. - Ну, а это?
Многобашенный монстр впечатлял размерами и первобытной мощью. В нем было что-то от панцирного динозавра - самодовольство, невозмутимость, полное презрение ко всему, что может попасться на пути.
-Какой красавец! - в восторге прошептал Лунин. - У вас даже он есть!
-У нас есть все. - веско ответил инструктор. - Так что скажете?
-Это наш земной Т-35, советского производства, эпоха начала Великой Отечественной, к Саракшу не имеет никакого отношения. Можно остановить изображение, хочется полюбоваться?
-Разумеется. - Инструктор нажал кнопку "пауза". Танк эффектно замер. Падающая фонтанчиками пыль неподвижно зависла. - Его тактико-технические данные тоже знаете?
-Несомненно. Масса...
-Достаточно. Зачетная оценка - "отлично". Кстати, не хотели бы Вы поработать со мной здесь, на полигоне?
-Спасибо за предложение, было бы интересно, но...
-Жаль.
Комментарий Сяо Жень:
21 января прибыла свежая почта от Странника-Сикорски. Все занятия для курсантов в тот день были отменены. Тройку обитателей комнаты №5 буквально силой отрывали от вычислителей и приводили на обед и ужин. Циркуль, Ревушка и Крот лихорадочно читали, смотрели, слушали, изредка перебрасываясь скупыми комментариями.
В общем, события развернулись по сценарию, практически не отличавшемуся от самых мрачных предсказаний в чрезвычайном докладе моего деда. Если и были отличия, то в худшую сторону. Кое-чего даже В.Лунин предвидеть не сумел.
Так, известие о начале распада Государства Неизвестных Отцов вызвало в Пандее оживление реакционных сил. Фанатики-фундаменталисты, к которым пандейцы прежде особенно не прислушивались, теперь закричали о провидении, отдающем богоизбранной Пандее охваченные беспорядками земли бывшей Метрополии. Дервиши с бритыми головами, пятнистыми лицами, в лохматых безрукавках и широких желтых штанах заунывно голосили всюду: "Во славу Человека - Мирового Света! За Святое Величие! Славна смерть за веру!" Стихийно происходили митинги, во время которых экзальтированные толпы требовали войну во имя религии. Правительство попыталось подавить беспорядки полицейской и военной силой. И тогда полыхнуло. Взбунтовавшиеся пандейские фундаменталисты сформировали правительство из религиозных лидеров, поспешно вооружились, захватили весь юг страны и горы Зартак, осадили столицу. Бои между повстанцами и карательными подразделениями приобрели характер взаимного геноцида.
Гражданская война в Хонти закончилась. Но как! В ночь Тузла Блаженного было перебито множество как унионистов, так и патриотов. Обессилевшая в результате междоусобиц, недавней атомной войны с Отчизной и Тузлинской резни страна замерла в коматозном состоянии. Голод сопровождался эпидемиями прежде неведомых болезней - микробы тоже мутировали.
Так что для распавшегося Государства Неизвестных Отцов угрозы со стороны северных соседей не существовало. Но это слабо утешало, поскольку Островная империя с лихвой компенсировала снижение напряженности на севере. Островитяне превратили фарватеры у берегов Отчизны в оживленные подводные магистрали. Состоялся первый по настоящему массовый десант группы флотов "Ц" Островной Империи. Ураганные ракетные удары смели с лица земли укрепленные точки Гвардии. Хотя в этом, собственно, не было необходимости: гвардейцы, как и прочие лояльные граждане, жестоко страдали от лучевого голодания и в лучшем случае могли лишь героически погибнуть - об эффективном сопротивлении и речи не было. Последовавшему вслед за обстрелом нашествию подверглось все побережье бывшего Государства Неизвестных Отцов. В нем приняли участие до 10 000 островитян. Морские пехотинцы разорили все, что смогли, на 6-8 миль вглубь территории. Побережье было превращено в сплошную минную полосу. Дороги буквально вымостили противотанковыми фугасами, бездорожье усеяли противопехотными осколочными и зажигательными зарядами. И без того малочисленное население прибрежной зоны в ужасе бросилось на восток, усугубляя беспорядки.
В Отчизне начался лавинообразный рост численности умственных расстройств. Причем заболевания были трудно диагностируемы. У сошедших с ума, как правило, соседствовали мания преследования и безудержная агрессивность по отношению к мнимым преследователям. Переходы от почти адекватного поведения к аномальному были резкими и беспричинными. Вдобавок, спектр сумасшествий неуклонно ширился. Поведение больных было чрезвычайно опасным для окружающих. Непредсказуемость действий душевнобольных в сочетании с дьявольской изобретательностью превратилась в гремучую смесь. Гвардейцы быстро уничтожили сумасшедших в своих рядах, однако для армии захват и применение оружия умалишенными стали истинным бичом.
Р.Сикорски просил помощи. Блистательный Странник, до сих пор виртуозно распутывавший самые умопомрачительные клубки сложнейших противоречий, впервые признался, что в одиночку ему не справиться с проблемами. Максим Каммерер, вошедший во вкус и наотрез отказавшийся покинуть Саракш, не мог помочь ему ничем существенным. В этой связи хотелось бы опять обратиться к неоднократно цитируемым мною комментариям прогрессора Сергея Переслегина: "Следует подчеркнуть, что двадцатилетний Максим не имел абсолютно никакой подготовки в области прогрессорской или хотя бы контактерской деятельности. Его "работа" на Саракше привела к уничтожению Центра системы гипноизлучателей. Последствия, о которых доныне с удовольствием пишут в антипрогрессорских книжках, действительно были очень тяжелыми. Правда, авторы почему-то забывают добавить, что кризис удалось преодолеть в основном усилиями прогрессора Максима Каммерера" [93]. Мне совершенно ясны мотивы, побуждающие С.Переслегина именно так оценивать телодвижения Мака Сима. Корпоративная солидарность. Пункт первый Кодекса прогрессоров: "Прогрессор безгрешен". Пункт второй Кодекса прогрессоров: "Если прогрессор грешен, смотри пункт первый". Но С.Переслегин намеренно и грубо искажает истину. Во-первых, кризис в распавшейся Отчизне не удалось преодолеть. Во-вторых, что же это за усилия такие? Р.Сикорски, убедившись, что неугомонного Мака не удается отправить домой, действительно давал ему определенные поручения. Список этих поручений оставляет тягостное впечатление: выследить, изловить, ликвидировать. М.Каммерер выполнял функции бульдога, костолома, вышибалы, но не прогрессора в полном смысле слова. Взять, хотя бы, операцию, которой Максим гордился больше всего. В конце февраля 2158 года ему удалось обезвредить короля спекулянтов Прешта-Тихоню. Но при этом Каммерер абсолютно не осознавал целей акции, ее значимости и результатов, что для блистательного Странника было яснее ясного [94]. Мне встречались статьи, в которых М.Каммерера называли "правой рукой Сикорски на Саракше". Пожалуй, вернее - надежным и безотказным кулаком. И интеллекта в нем было столько же, сколько в любом крепко сжатом кулаке. А Страннику срочно требовались не столько умелые руки, сколько светлые, холодные головы...
Полигон "Кобра", Южная Монголия
Комплекс "Саракш", комната №5 общежития
7 марта 2158 года, 21.44
-Слушай, Крот, да что ты так взъелся на Каммерера? Ты его даже не видел.
-А тебе непонятно?
-Нет! - веско заявил Луччатти. - Человек делает все, что может, и даже больше.
-Если человек не хочет делать того, что надо, пусть он лучше не делает, того, что может.
-Афоризм. - сказал Абалкин. - Чеканно. Бронзой по граниту. Замечу, что я уже лег и наполовину сплю, а вы всё афоризмируете. Замечу также, что выключателей у нас нет, свет погаснет автоматически через четверть часа и паре старых афоризматиков, придется укладываться при тусклом синем ночнике. Ха-ха.
Полигон "Кобра", Южная Монголия
Комплекс "Саракш", комната №5 общежития
1 апреля 2158 года, 6.30
Луччатти с изумлением разглядывал свой комбинезон, который переливался всеми цветами радуги, притом до ряби в глазах мерцал и источал густой аромат лилий.
-С днем смеха, шуток и розыгрышей!- жизнерадостно поздравил его Всеслав. - Как тебе камуфляж?
Из коридора донесся могучий рык Абалкина. Через считанные секунды он возник на пороге, мокрый и в надетых наизнанку трусах. Его длинные волосы не топорщились, нет, они тянулись стрункой строго вверх.
-Я хочу знать, - взревел Лев, - кто скрутил регулировку ионного душа?!
-Он! - хором сказали Луччатти и Лунин, тыкая друг в друга пальцами.
Лунин, оправив складки новенького черного мундира гвардейца, принялся натягивать сапоги. Обувь сыграла бравурный марш и принялась деловито распадаться на шестиугольные фрагментики. Всеслав перестал улыбаться и озадаченно замер. Луччатти и Абалкин загоготали.
Полигон "Кобра", Южная Монголия
Комплекс "Саракш", аналитическая лаборатория
30 апреля 2158 года, 16.30
-Говорите на базовом языке Отчизны, курсант.
-Слушаюсь. -Всеслав стоял у плохо вытертой коричневой доски и машинально счищал мел с пальцев. - Хонти и Пандея имеют самоназвания, которые определяются национальным составом их народонаселения, хонтийцев и пандейцев, соответственно. А бывшее Государство Неизвестных Отцов? Там нет даже слова для обозначения численно преобладающей национальности. Кстати, язык даже носит искусственное название: "базовый" (Basic). Прежде существовавшая Континентальная Империя являлась чем-то вроде зеркала. Оно разбилось, но в каждом осколке - то же отражение, что и в разбившемся зеркале. Оттого и Отчизна выглядела вполне по-имперски. Поэтому полагаю, что процессы распада Отчизны сейчас в чем-то могут повторять распад Континентальной Империи. И никаких национальных осложнений там я не предвижу. Что ж, хоть этой крупы не будет в такой-то кровавой каше - и то хорошо...
Полигон "Кобра", Южная Монголия
Комплекс "Саракш", бокс имперсонификации
30 мая 2158 года, 12.01
-Всеслав, Лев, на сегодня все занятия для вас отменены. Нагрузки оказались слишком велики. Зайдите к медикам, потом - в столовую. На этот раз откажитесь от саракшианских казарменных деликатесов, закажите что-нибудь земное, лучше овощи и фрукты. А после обеда - прогулки в оранжерее, бассейн, какая-нибудь бессодержательная комедия. Никакого чтения, никакой работы. Перед сном - стакан теплого молока
-Да, пожалуй, - устало согласился Лунин, - что-то я сегодня не в форме.
-Вы здесь не при чем. Сам характер имперсонификации подразумевал углубленное воздействие. Что ж тут удивляться реакции организма. Так что отдых, отдых и отдых.
Полигон "Кобра", Южная Монголия
Комплекс "Саракш", комната №5 общежития
30 мая 2158 года, 21.50
Лунин убрал стереографию с тумбочки.
-Всеслав, - Абалкин окликнул не по прозвищу, значит, хотел спросить о чем-то личном, - это кто?
-Мама. Ее уже нет. Сегодня её день рождения.
-Понятно. Твоя мама была доброй?
-А как иначе?! Очень!
-Завидую... А вот я своих биологических родителей вообще не знаю. Они ушли на звездолете в черную дыру, и я... В общем, родился без них. [95]
Полигон "Кобра", Южная Монголия
Комплекс "Саракш", комната №5 общежития
1 июня 2158 года, 20.34
-Орлы! Соколы! Грифы! -торжественно возгласил Лунин. - Угадайте, где я сейчас был?
-Пил чай с медсестрой Алисой? - тут же спросил Луччатти.
-Голодной куме все хлеб на уме. - вздохнул Всеслав. - В штаб я заходил, Циркулище ты наш неугомонный. В шта-аб! Так вот: всё!
-Что "всё"-то? - буркнул Лев.
-А то, что завтра в Улан-Батор за нами прибывает "челнок". Летим!
Ход 6
-Тяжелый танк "Вампир". Это уже наши дни. Также Государство Неизвестных Отцов. Изготовитель - машиностроительные заводы Нилу Барабаша. Боевая масса 43 тонны. Экипаж - пять человек. Вооружение: две 2,9-дюймовых спаренных пушки, многоствольный малокалиберный автоматический миномет и два пулемета "мельница-34". Возможна установка огнемета. Боекомплект - 79 выстрелов, 32 мины и 5100 патронов. Габариты: 29 футов, 11 футов, 9 футов, клиренс 1,8 фута. Максимальная скорость по шоссе 28,5 миль в час, по местности 14 миль в час. Запас хода по шоссе 124,27 мили. Двигатель: Нилу Барабаш - М500, мощность 700 лошадиных сил. Толщина брони от 0,6 - до 4 дюймов.
-Отлично. - инструктор коварно поводил бровью. - Ну, а это?
Многобашенный монстр впечатлял размерами и первобытной мощью. В нем было что-то от панцирного динозавра - самодовольство, невозмутимость, полное презрение ко всему, что может попасться на пути.
-Какой красавец! - в восторге прошептал Лунин. - У вас даже он есть!
-У нас есть все. - веско ответил инструктор. - Так что скажете?
-Это наш земной Т-35, советского производства, эпоха начала Великой Отечественной, к Саракшу не имеет никакого отношения. Можно остановить изображение, хочется полюбоваться?
-Разумеется. - Инструктор нажал кнопку "пауза". Танк эффектно замер. Падающая фонтанчиками пыль неподвижно зависла. - Его тактико-технические данные тоже знаете?
-Несомненно. Масса...
-Достаточно. Зачетная оценка - "отлично". Кстати, не хотели бы Вы поработать со мной здесь, на полигоне?
-Спасибо за предложение, было бы интересно, но...
-Жаль.
Комментарий Сяо Жень:
21 января прибыла свежая почта от Странника-Сикорски. Все занятия для курсантов в тот день были отменены. Тройку обитателей комнаты №5 буквально силой отрывали от вычислителей и приводили на обед и ужин. Циркуль, Ревушка и Крот лихорадочно читали, смотрели, слушали, изредка перебрасываясь скупыми комментариями.
В общем, события развернулись по сценарию, практически не отличавшемуся от самых мрачных предсказаний в чрезвычайном докладе моего деда. Если и были отличия, то в худшую сторону. Кое-чего даже В.Лунин предвидеть не сумел.
Так, известие о начале распада Государства Неизвестных Отцов вызвало в Пандее оживление реакционных сил. Фанатики-фундаменталисты, к которым пандейцы прежде особенно не прислушивались, теперь закричали о провидении, отдающем богоизбранной Пандее охваченные беспорядками земли бывшей Метрополии. Дервиши с бритыми головами, пятнистыми лицами, в лохматых безрукавках и широких желтых штанах заунывно голосили всюду: "Во славу Человека - Мирового Света! За Святое Величие! Славна смерть за веру!" Стихийно происходили митинги, во время которых экзальтированные толпы требовали войну во имя религии. Правительство попыталось подавить беспорядки полицейской и военной силой. И тогда полыхнуло. Взбунтовавшиеся пандейские фундаменталисты сформировали правительство из религиозных лидеров, поспешно вооружились, захватили весь юг страны и горы Зартак, осадили столицу. Бои между повстанцами и карательными подразделениями приобрели характер взаимного геноцида.
Гражданская война в Хонти закончилась. Но как! В ночь Тузла Блаженного было перебито множество как унионистов, так и патриотов. Обессилевшая в результате междоусобиц, недавней атомной войны с Отчизной и Тузлинской резни страна замерла в коматозном состоянии. Голод сопровождался эпидемиями прежде неведомых болезней - микробы тоже мутировали.
Так что для распавшегося Государства Неизвестных Отцов угрозы со стороны северных соседей не существовало. Но это слабо утешало, поскольку Островная империя с лихвой компенсировала снижение напряженности на севере. Островитяне превратили фарватеры у берегов Отчизны в оживленные подводные магистрали. Состоялся первый по настоящему массовый десант группы флотов "Ц" Островной Империи. Ураганные ракетные удары смели с лица земли укрепленные точки Гвардии. Хотя в этом, собственно, не было необходимости: гвардейцы, как и прочие лояльные граждане, жестоко страдали от лучевого голодания и в лучшем случае могли лишь героически погибнуть - об эффективном сопротивлении и речи не было. Последовавшему вслед за обстрелом нашествию подверглось все побережье бывшего Государства Неизвестных Отцов. В нем приняли участие до 10 000 островитян. Морские пехотинцы разорили все, что смогли, на 6-8 миль вглубь территории. Побережье было превращено в сплошную минную полосу. Дороги буквально вымостили противотанковыми фугасами, бездорожье усеяли противопехотными осколочными и зажигательными зарядами. И без того малочисленное население прибрежной зоны в ужасе бросилось на восток, усугубляя беспорядки.
В Отчизне начался лавинообразный рост численности умственных расстройств. Причем заболевания были трудно диагностируемы. У сошедших с ума, как правило, соседствовали мания преследования и безудержная агрессивность по отношению к мнимым преследователям. Переходы от почти адекватного поведения к аномальному были резкими и беспричинными. Вдобавок, спектр сумасшествий неуклонно ширился. Поведение больных было чрезвычайно опасным для окружающих. Непредсказуемость действий душевнобольных в сочетании с дьявольской изобретательностью превратилась в гремучую смесь. Гвардейцы быстро уничтожили сумасшедших в своих рядах, однако для армии захват и применение оружия умалишенными стали истинным бичом.
Р.Сикорски просил помощи. Блистательный Странник, до сих пор виртуозно распутывавший самые умопомрачительные клубки сложнейших противоречий, впервые признался, что в одиночку ему не справиться с проблемами. Максим Каммерер, вошедший во вкус и наотрез отказавшийся покинуть Саракш, не мог помочь ему ничем существенным. В этой связи хотелось бы опять обратиться к неоднократно цитируемым мною комментариям прогрессора Сергея Переслегина: "Следует подчеркнуть, что двадцатилетний Максим не имел абсолютно никакой подготовки в области прогрессорской или хотя бы контактерской деятельности. Его "работа" на Саракше привела к уничтожению Центра системы гипноизлучателей. Последствия, о которых доныне с удовольствием пишут в антипрогрессорских книжках, действительно были очень тяжелыми. Правда, авторы почему-то забывают добавить, что кризис удалось преодолеть в основном усилиями прогрессора Максима Каммерера" [93]. Мне совершенно ясны мотивы, побуждающие С.Переслегина именно так оценивать телодвижения Мака Сима. Корпоративная солидарность. Пункт первый Кодекса прогрессоров: "Прогрессор безгрешен". Пункт второй Кодекса прогрессоров: "Если прогрессор грешен, смотри пункт первый". Но С.Переслегин намеренно и грубо искажает истину. Во-первых, кризис в распавшейся Отчизне не удалось преодолеть. Во-вторых, что же это за усилия такие? Р.Сикорски, убедившись, что неугомонного Мака не удается отправить домой, действительно давал ему определенные поручения. Список этих поручений оставляет тягостное впечатление: выследить, изловить, ликвидировать. М.Каммерер выполнял функции бульдога, костолома, вышибалы, но не прогрессора в полном смысле слова. Взять, хотя бы, операцию, которой Максим гордился больше всего. В конце февраля 2158 года ему удалось обезвредить короля спекулянтов Прешта-Тихоню. Но при этом Каммерер абсолютно не осознавал целей акции, ее значимости и результатов, что для блистательного Странника было яснее ясного [94]. Мне встречались статьи, в которых М.Каммерера называли "правой рукой Сикорски на Саракше". Пожалуй, вернее - надежным и безотказным кулаком. И интеллекта в нем было столько же, сколько в любом крепко сжатом кулаке. А Страннику срочно требовались не столько умелые руки, сколько светлые, холодные головы...
Полигон "Кобра", Южная Монголия
Комплекс "Саракш", комната №5 общежития
7 марта 2158 года, 21.44
-Слушай, Крот, да что ты так взъелся на Каммерера? Ты его даже не видел.
-А тебе непонятно?
-Нет! - веско заявил Луччатти. - Человек делает все, что может, и даже больше.
-Если человек не хочет делать того, что надо, пусть он лучше не делает, того, что может.
-Афоризм. - сказал Абалкин. - Чеканно. Бронзой по граниту. Замечу, что я уже лег и наполовину сплю, а вы всё афоризмируете. Замечу также, что выключателей у нас нет, свет погаснет автоматически через четверть часа и паре старых афоризматиков, придется укладываться при тусклом синем ночнике. Ха-ха.
Полигон "Кобра", Южная Монголия
Комплекс "Саракш", комната №5 общежития
1 апреля 2158 года, 6.30
Луччатти с изумлением разглядывал свой комбинезон, который переливался всеми цветами радуги, притом до ряби в глазах мерцал и источал густой аромат лилий.
-С днем смеха, шуток и розыгрышей!- жизнерадостно поздравил его Всеслав. - Как тебе камуфляж?
Из коридора донесся могучий рык Абалкина. Через считанные секунды он возник на пороге, мокрый и в надетых наизнанку трусах. Его длинные волосы не топорщились, нет, они тянулись стрункой строго вверх.
-Я хочу знать, - взревел Лев, - кто скрутил регулировку ионного душа?!
-Он! - хором сказали Луччатти и Лунин, тыкая друг в друга пальцами.
Лунин, оправив складки новенького черного мундира гвардейца, принялся натягивать сапоги. Обувь сыграла бравурный марш и принялась деловито распадаться на шестиугольные фрагментики. Всеслав перестал улыбаться и озадаченно замер. Луччатти и Абалкин загоготали.
Полигон "Кобра", Южная Монголия
Комплекс "Саракш", аналитическая лаборатория
30 апреля 2158 года, 16.30
-Говорите на базовом языке Отчизны, курсант.
-Слушаюсь. -Всеслав стоял у плохо вытертой коричневой доски и машинально счищал мел с пальцев. - Хонти и Пандея имеют самоназвания, которые определяются национальным составом их народонаселения, хонтийцев и пандейцев, соответственно. А бывшее Государство Неизвестных Отцов? Там нет даже слова для обозначения численно преобладающей национальности. Кстати, язык даже носит искусственное название: "базовый" (Basic). Прежде существовавшая Континентальная Империя являлась чем-то вроде зеркала. Оно разбилось, но в каждом осколке - то же отражение, что и в разбившемся зеркале. Оттого и Отчизна выглядела вполне по-имперски. Поэтому полагаю, что процессы распада Отчизны сейчас в чем-то могут повторять распад Континентальной Империи. И никаких национальных осложнений там я не предвижу. Что ж, хоть этой крупы не будет в такой-то кровавой каше - и то хорошо...
Полигон "Кобра", Южная Монголия
Комплекс "Саракш", бокс имперсонификации
30 мая 2158 года, 12.01
-Всеслав, Лев, на сегодня все занятия для вас отменены. Нагрузки оказались слишком велики. Зайдите к медикам, потом - в столовую. На этот раз откажитесь от саракшианских казарменных деликатесов, закажите что-нибудь земное, лучше овощи и фрукты. А после обеда - прогулки в оранжерее, бассейн, какая-нибудь бессодержательная комедия. Никакого чтения, никакой работы. Перед сном - стакан теплого молока
-Да, пожалуй, - устало согласился Лунин, - что-то я сегодня не в форме.
-Вы здесь не при чем. Сам характер имперсонификации подразумевал углубленное воздействие. Что ж тут удивляться реакции организма. Так что отдых, отдых и отдых.
Полигон "Кобра", Южная Монголия
Комплекс "Саракш", комната №5 общежития
30 мая 2158 года, 21.50
Лунин убрал стереографию с тумбочки.
-Всеслав, - Абалкин окликнул не по прозвищу, значит, хотел спросить о чем-то личном, - это кто?
-Мама. Ее уже нет. Сегодня её день рождения.
-Понятно. Твоя мама была доброй?
-А как иначе?! Очень!
-Завидую... А вот я своих биологических родителей вообще не знаю. Они ушли на звездолете в черную дыру, и я... В общем, родился без них. [95]
Полигон "Кобра", Южная Монголия
Комплекс "Саракш", комната №5 общежития
1 июня 2158 года, 20.34
-Орлы! Соколы! Грифы! -торжественно возгласил Лунин. - Угадайте, где я сейчас был?
-Пил чай с медсестрой Алисой? - тут же спросил Луччатти.
-Голодной куме все хлеб на уме. - вздохнул Всеслав. - В штаб я заходил, Циркулище ты наш неугомонный. В шта-аб! Так вот: всё!
-Что "всё"-то? - буркнул Лев.
-А то, что завтра в Улан-Батор за нами прибывает "челнок". Летим!
Ход 6
Улан-Батор
аэрокосмовокзал
2 июня 2158 года, 19.10
В 24 километрах севернее Улан-Батора находилась посадочная площадка автоматических "челноков" класса "альфа". Таких площадок на Земле, наверное, оставалось всего-то одна-две. Ее поддерживали в великолепнейшем техническом состоянии, но морально она абсолютно устарела еще полвека назад. Это было углубление в каменистой почве идеально цилиндрической формы, диаметром в 150 метров и глубиной около 20 метров. Стены, выложенные плитами термофага ядовито-оранжевых тонов, неприятно поблескивали. В углублении уже находился "челнок". К входным люкам на его куполообразной макушке вели серые матовые трап-переходы. "Челнок" выглядел солидно и деловито, словно заслуженный специалист среднего возраста, знающий себе цену. Его темно-зеленый глянцевый корпус внизу был покрыт серебристым инеем, чуть выше - крупной росой, а скругленный верх совершенно просох на нестерпимой жаре. На дне же стартовой шахты вообще все было белым-бело от снега. Именно сильное вымораживание "альфами" округи при посадке и старте заставило сооружать подобные шахты, а впоследствии - вообще отказаться от использования этих "челноков. Заправка, техобслуживание и прием груза уже завершились, объявили посадку немногочисленных пассажиров.
-А где Циркуль? - спросил Лунин.
-Звонит родным на Сардинию. С терминала. Там чудесный голограммный видеофон. - ответил Абалкин, - Дистанционные приветы, поцелуи в объектив, прощальная тарантелла и все такое. Да вот и он бежит.
-Тогда по местам. Наши контейнеры, надеюсь, уже в багажном отсеке.
И Лунин шагнул в прохладный и темный входной овал трап-перехода.
-Да на кого ж вы меня покидаете, сердешные! - заголосил сзади Луччатти, нагоняя товарищей. - Стойте, я все прощу!
Они прошли серым тоннелем до лифта и опустились в недра "альфы".
Корабль являлся воплощением удобства и аккуратной практичности. Он предназначался для бережного подъема на орбиту 220 тонн груза и перемещения тридцати шести человек, которых по каким-то причинам считалось невозможным доставить другим способом. Узкий коридор был стерильно чист и прохладен. По правую сторону - несколько крупных информационных экранов в кремовой стене, по левую - двери в каюты.
-Восточный Экспресс. - пробормотал Лунин.
-Что? - не понял Абалкин.
-Ходил двести лет назад такой поезд в Европе. Если не ошибаюсь, до Константинополя. - пояснил Луччатти. - Считался символом роскошного и комфортабельного путешествия.
-А-а... Ну и где наше место в символе?
-Согласно купленным билетам. В смысле: там, где свободно. - мудро рассудил Луччатти. - А свободно, кажется, здесь. Во всяком случае, голосов не слышно. Да, пусто...
В серо-голубой каюте сработали индикаторы присутствия, напротив двери засветился большой экран сетевого вычислителя. Под экраном размещался небольшой столик. У обеих боковых стенок попарно находились места пассажиров: глубокие кресла-трансформеры.
-Странно, отчего "альфы" не состоялись, как транспорт? - спросил Абалкин, плюхаясь в кресло, которое принялось хлопотливо адаптироваться под его телосложение. - Более чем хорошо...
-Многих не устраивает скорость. - пояснил Всеслав. - У нас ведь все спешат. Пулей на Таймыр, оттуда стрелой на Огненную Землю, оттуда - на Луну. Из-за этого скоро, очевидно, на каждом углу будут торчать нуль-будки. А "альфочка" ползает себе неспешно туда-сюда. Но что удобно - то удобно. Вот мы плавненько воспарим на орбиту и даже ничего не заметим. И наверху "альфа" по очереди состыкуется со всеми поджидающими его кораблями, пассажиры чинно перейдут с борта на борт. Кстати, мы переходим первыми, я уже посмотрел на расписание. Стыковка с "Ромулом" через четыре часа с минутами. А Д-прыжок почти сразу после этого. Так что на весь путь до Саракша, вернее до Тристара, у нас уйдут приблизительно сутки.
-Что есть "Ромул"? - поинтересовался Абалкин по-хонтийски. Его кресло угомонилось и Ревушка удобно полулежал в нем.
-Крейсерский звездолет, - противным менторским тоном начал вещать Луччатти, - с повышенной многослойной защитой. Экипаж - около десятка человек. Предназначен для форсированных рейдов в загрязненных звездных системах.
-Странный выбор у Комова. - пробормотал Абалкин. - Зачем?
-Отнюдь не странно. Геннадий Мудрый собирался подбросить на Тристар тысячи две тонн груза, а у "Ромула" сверхсильные форсажные двигатели плюс мощные захваты для контейнеров под брюхом. И потом - крейсер только внешне выглядит неуклюжим, вроде средневекового рыцаря в панцире. На деле он очень маневренный. Зависнет над полюсом и резво перекидает на платформах груз к базе "Саракш-2".
"Альфа" едва заметно колыхнулась. Луччатти пошевелил манипулятором и синее программное меню на экране вычислителя сменилось видеопанорамным обзором. Серо-желтая земля плавно уходила вниз, небо медленно темнело. "Челнок", управляемый киберштурманом с Земли, поднимался по плавной кривой. Под ворсистым покрытием пола что-то тихо и ровно загудело.
-Включили. - сказал Луччатти. - А вот представляете романтику двадцатого века: наверх на ракете с жидкотопливным агрегатом. Перегрузка, невесомость, скафандры...
-Получишь, Циркулек, романтику. - пообещал Лунин. Он тоже покоился в шевелящемся кресле и чистил апельсин. - Сам говоришь, на Тристар нас будут опускать на платформах, а значит - впихнут в сьютелуны или в скафандры. Что же до невесомости... Нет её - и хвала богам, кости не растворятся. На Луне был? Не понравилось? Мне тоже. А там хоть какая-то тяжесть.
"Альфа" вошла в непроглядно-темную синь стратосферы. Редкие перышки облаков виднелись глубоко внизу. Земля казалась серой и однообразной. Небо продолжало чернеть и на нем загорались звезды.
-Затворите окошко. - попросил Всеслав. - Больше смотреть не на что. Теперь зависнем во мраке до самой стыковки с "Ромулом"...
Видеопанорамный обзор отключили и вывели на экран какой-то развлекательный канал. Громкость, впрочем, убрали совсем.
-Подремлю. - сообщил Всеслав, устраиваясь удобнее и закрывая глаза. Спать совершенно не хотелось. Но еще меньше было желания разговаривать.
Кресло оказалось предельно коварным. Перед глазами поплыли разноцветные полосы, замелькало нечто непонятное, а потом проявился Город...
Небо над Городом было темно-синим и совершенно ровным, так что не оставалось никаких сомнений в его твердости. Слева небо было подперто бесконечной по высоте темно-желтой стеной, а справа - загибалось в бездонную пропасть. Многоэтажные дома на пустынных улицах смотрелись вполне нормально, но было совершенно очевидно, что в них никак не попасть: ни через наглухо запертые двери, ни через окна с небьющимися черными стеклами. Каждый шаг по мостовой из гранитного бруса звучал как-то глухо, а разносился, тем не менее, наверное, на два квартала. Желтый свет фонарей заливал главную улицу, зато переулки тонули в неприятном сумраке.
Маленький Всеслав стоял на площади, держа в руках друга - старого плюшевого медведя. По рассказам матери до его рождения в доме появились две игрушки: Мишка и кукла Пуська. Медведь ожидал будущего хозяина, а кукла предназначалась на случай, если родится хозяйка. Куклу все же оставили, когда наблюдающий врач сообщил: ожидается мальчик. Отношение маленького Всеслава к набитой электроникой Пуське оказалось пренебрежительно мужским: она была тут же разобрана на пищалки, моргалки и прочие интересные детали. А Мишка, изготовленный подругой Ольги Луниной, страстно увлеченной созданием игрушек по старинным образцам, был прост и бесхитростен. Сшитый из изготовленного по заказу бурого плюша, набитый настоящими кедровыми опилками, добродушно улыбающийся, он всегда оказывался рядом. Всеслав играл с ним, а медвежонку доводилось исполнять в играх самые разнообразные роли. Мишка навеивал интересные сны, лежа рядом в постели. Позже он сидел рядом с вычислителем и помогал выполнять домашние задания. Вытирался плюш, начала покачиваться голова, но стеклянные глазки смотрели по-прежнему преданно и доверчиво...
Они были вдвоем во всем Городе: Всеслав и Мишка. Но кто-то пристально наблюдал за ними и чего-то ждал. И что бы они ни сделали, все было предвидено и просчитано. От этого мальчишке Всеславу становилось горько и обидно до слез. Он покрепче прижал к груди медвежонка и решительно двинулся вперед...
Комментарий Сяо Жень:
Мне бы очень не хотелось, чтобы рассказанное мною воспринималось читателями в качестве некоего скандального довеска к сенсационной истории "подкидышей": "Надо же, её дед был знаком с "тем самым" Львом Абалкиным!" Действительно, Всеславу Лунину некоторое время довелось провести рядом с №07 из пресловутого списка "подкидышей". Так что из того? Всеслав не имел никакого понятия, кто его младший коллега. Он не представлял себе, что его участие в экспедиции на Саракш, равно как участие М.Луччатти, мэтры разыграли лишь в качестве прикрытия отправки Ревушки с Земли. Дед относился к Л.В.Абалкину и М.К.-Ф.Луччатти абсолютно так же, как к подавляющему большинству людей, с которыми ему доводилось встречаться. То есть по-товарищески, очень доброжелательно, с полной готовностью незамедлительно помочь в случае необходимости всеми силами. Но даже если бы тайна личности Л.Абалкина стала известной Всеславу, сомневаюсь, что это как-либо изменило их взаимоотношения в лучшую или худшую сторону. Друзьями они не стали, да - в силу особенностей характеров как Льва, так и Всеслава - стать не могли.
Кроме того, я вовсе не собираюсь выдумывать, что дед, дескать, был на короткой ноге с корифеями: Геннадием Комовым, Рудольфом Сикорски. О близком знакомстве Всеслава с ними и говорить не приходится, эпизодические встречи и только. Сомневаюсь, что Г.Ю.Комов вообще запомнил В.Лунина, а для Сикорски дед был одним из пары сотен подчиненных сотрудников, одним из подающих надежды, но не более.
Я рассказываю совсем не об этом...
Орбита Земли
3 июня 2158 года, 09.10
-Тираннозавр, вцепившийся в добычу... - пробормотал Марко, разглядывая "Ромула". Сравнение было удачным.
Звездолет смотрелся одновременно и мощно-угловатым и хищно-обтекаемым. В контурах тяжелого "Ромула", не приспособленного к посадкам на планеты, напрочь отсутствовала балетная легкомысленность пассажирских и туристических рейсовиков, одутловатость контейнеровозов или серийная безликость разведчиков ГСП. Три огромных противометеоритных пушки находились впереди, по три (меньшего калибра) - сверху и снизу. Несколько постановщиков полей защиты серебрилось на переднем кольце. Массивные броневые плиты покрывали почти всю поверхность. Было заметно, что металлокерамитовая облицовка испещрена пятнами и разводами: невзирая на защиту силовых полей, газ, плазма и излучение делали свое дело. В ячейках для дочерних кораблей покоились четыре усиленных десантных бота. Под вогнутым брюхом крейсера огромным яйцеобразным коконом блестели контейнеры с грузом. Мощные лапы-охваты накрепко прижимали их к брюху корабля.
Совершенно неожиданно изображение запрокинулось и быстро ушло за пределы экрана. "Альфа" совершала предстыковочный маневр. Приблизительно через полчаса легкий толчок и поскрипывание возвестили о начале соединения. Над дверью каюты высветилось небольшое табло: "Багаж перегружен, пересадка разрешена. Выход в правый шлюз. Счастливого пути!".
-Помните, где лево, где право? - осведомился Лунин. - Тогда пойдем. Разбейтесь на пары. Девочки, держите мальчиков за руку.
В коридоре никого не было. Дверь шлюзового тамбура бесшумно раскрылась. Легкое шипение, и зеленый наружный люк поплыл вниз. За ним оказалась коричневая входная диафрагма с выпуклой надписью "Romulus. МОС 1701Е". Буквы, исчезая, поплыли по спирали против часовой стрелки. Диафрагма с неожиданной легкостью разошлась. На пересечении силовых полей "альфы" и звездолета комконовцам пришлось испытать слабое головокружение. Диафрагма за спиной вновь сомкнулась. Почти незаметное покачивание известило о начале отстыковки "альфы".
-Мы в Д-звездолете! - провозгласил Луччатти.
-Ах, сударыня, да может ли такое быть? - вяло удивился Абалкин.
-Во всяком случае, тут точно нет сходства с Восточным Экспрессом. - заметил Лунин. - "Мой девиз: Безотказность и Прочность, Долговечность, Разумность и Точность!"
Уместность цитаты становилась очевидной с первого взгляда. "Ромул" не имел ничего общего, скажем, с туристическими лайнерами, следующими до курортов Яйлы. Стены довольно узкого центрального прохода представляли сплошной ряд металлических дверей, ячеек с аппаратурой, экранов вычислителей, индикаторных панелей. Световые панели размещались внизу, у пола. Крышка одной из ячеек была снята, а из ниши торчала задняя часть ремонтного кибера.
Тускло светящийся стакан лифта с шелестом раскрылся, из него вышел рослый бородач в темно-синей "штурманке", усеянной блестящими контактными гнездами, разъемами, сенсорными панелями и прочей романтической атрибутикой. Обмениваясь рукопожатиями с комконовцами, представился:
аэрокосмовокзал
2 июня 2158 года, 19.10
В 24 километрах севернее Улан-Батора находилась посадочная площадка автоматических "челноков" класса "альфа". Таких площадок на Земле, наверное, оставалось всего-то одна-две. Ее поддерживали в великолепнейшем техническом состоянии, но морально она абсолютно устарела еще полвека назад. Это было углубление в каменистой почве идеально цилиндрической формы, диаметром в 150 метров и глубиной около 20 метров. Стены, выложенные плитами термофага ядовито-оранжевых тонов, неприятно поблескивали. В углублении уже находился "челнок". К входным люкам на его куполообразной макушке вели серые матовые трап-переходы. "Челнок" выглядел солидно и деловито, словно заслуженный специалист среднего возраста, знающий себе цену. Его темно-зеленый глянцевый корпус внизу был покрыт серебристым инеем, чуть выше - крупной росой, а скругленный верх совершенно просох на нестерпимой жаре. На дне же стартовой шахты вообще все было белым-бело от снега. Именно сильное вымораживание "альфами" округи при посадке и старте заставило сооружать подобные шахты, а впоследствии - вообще отказаться от использования этих "челноков. Заправка, техобслуживание и прием груза уже завершились, объявили посадку немногочисленных пассажиров.
-А где Циркуль? - спросил Лунин.
-Звонит родным на Сардинию. С терминала. Там чудесный голограммный видеофон. - ответил Абалкин, - Дистанционные приветы, поцелуи в объектив, прощальная тарантелла и все такое. Да вот и он бежит.
-Тогда по местам. Наши контейнеры, надеюсь, уже в багажном отсеке.
И Лунин шагнул в прохладный и темный входной овал трап-перехода.
-Да на кого ж вы меня покидаете, сердешные! - заголосил сзади Луччатти, нагоняя товарищей. - Стойте, я все прощу!
Они прошли серым тоннелем до лифта и опустились в недра "альфы".
Корабль являлся воплощением удобства и аккуратной практичности. Он предназначался для бережного подъема на орбиту 220 тонн груза и перемещения тридцати шести человек, которых по каким-то причинам считалось невозможным доставить другим способом. Узкий коридор был стерильно чист и прохладен. По правую сторону - несколько крупных информационных экранов в кремовой стене, по левую - двери в каюты.
-Восточный Экспресс. - пробормотал Лунин.
-Что? - не понял Абалкин.
-Ходил двести лет назад такой поезд в Европе. Если не ошибаюсь, до Константинополя. - пояснил Луччатти. - Считался символом роскошного и комфортабельного путешествия.
-А-а... Ну и где наше место в символе?
-Согласно купленным билетам. В смысле: там, где свободно. - мудро рассудил Луччатти. - А свободно, кажется, здесь. Во всяком случае, голосов не слышно. Да, пусто...
В серо-голубой каюте сработали индикаторы присутствия, напротив двери засветился большой экран сетевого вычислителя. Под экраном размещался небольшой столик. У обеих боковых стенок попарно находились места пассажиров: глубокие кресла-трансформеры.
-Странно, отчего "альфы" не состоялись, как транспорт? - спросил Абалкин, плюхаясь в кресло, которое принялось хлопотливо адаптироваться под его телосложение. - Более чем хорошо...
-Многих не устраивает скорость. - пояснил Всеслав. - У нас ведь все спешат. Пулей на Таймыр, оттуда стрелой на Огненную Землю, оттуда - на Луну. Из-за этого скоро, очевидно, на каждом углу будут торчать нуль-будки. А "альфочка" ползает себе неспешно туда-сюда. Но что удобно - то удобно. Вот мы плавненько воспарим на орбиту и даже ничего не заметим. И наверху "альфа" по очереди состыкуется со всеми поджидающими его кораблями, пассажиры чинно перейдут с борта на борт. Кстати, мы переходим первыми, я уже посмотрел на расписание. Стыковка с "Ромулом" через четыре часа с минутами. А Д-прыжок почти сразу после этого. Так что на весь путь до Саракша, вернее до Тристара, у нас уйдут приблизительно сутки.
-Что есть "Ромул"? - поинтересовался Абалкин по-хонтийски. Его кресло угомонилось и Ревушка удобно полулежал в нем.
-Крейсерский звездолет, - противным менторским тоном начал вещать Луччатти, - с повышенной многослойной защитой. Экипаж - около десятка человек. Предназначен для форсированных рейдов в загрязненных звездных системах.
-Странный выбор у Комова. - пробормотал Абалкин. - Зачем?
-Отнюдь не странно. Геннадий Мудрый собирался подбросить на Тристар тысячи две тонн груза, а у "Ромула" сверхсильные форсажные двигатели плюс мощные захваты для контейнеров под брюхом. И потом - крейсер только внешне выглядит неуклюжим, вроде средневекового рыцаря в панцире. На деле он очень маневренный. Зависнет над полюсом и резво перекидает на платформах груз к базе "Саракш-2".
"Альфа" едва заметно колыхнулась. Луччатти пошевелил манипулятором и синее программное меню на экране вычислителя сменилось видеопанорамным обзором. Серо-желтая земля плавно уходила вниз, небо медленно темнело. "Челнок", управляемый киберштурманом с Земли, поднимался по плавной кривой. Под ворсистым покрытием пола что-то тихо и ровно загудело.
-Включили. - сказал Луччатти. - А вот представляете романтику двадцатого века: наверх на ракете с жидкотопливным агрегатом. Перегрузка, невесомость, скафандры...
-Получишь, Циркулек, романтику. - пообещал Лунин. Он тоже покоился в шевелящемся кресле и чистил апельсин. - Сам говоришь, на Тристар нас будут опускать на платформах, а значит - впихнут в сьютелуны или в скафандры. Что же до невесомости... Нет её - и хвала богам, кости не растворятся. На Луне был? Не понравилось? Мне тоже. А там хоть какая-то тяжесть.
"Альфа" вошла в непроглядно-темную синь стратосферы. Редкие перышки облаков виднелись глубоко внизу. Земля казалась серой и однообразной. Небо продолжало чернеть и на нем загорались звезды.
-Затворите окошко. - попросил Всеслав. - Больше смотреть не на что. Теперь зависнем во мраке до самой стыковки с "Ромулом"...
Видеопанорамный обзор отключили и вывели на экран какой-то развлекательный канал. Громкость, впрочем, убрали совсем.
-Подремлю. - сообщил Всеслав, устраиваясь удобнее и закрывая глаза. Спать совершенно не хотелось. Но еще меньше было желания разговаривать.
Кресло оказалось предельно коварным. Перед глазами поплыли разноцветные полосы, замелькало нечто непонятное, а потом проявился Город...
Небо над Городом было темно-синим и совершенно ровным, так что не оставалось никаких сомнений в его твердости. Слева небо было подперто бесконечной по высоте темно-желтой стеной, а справа - загибалось в бездонную пропасть. Многоэтажные дома на пустынных улицах смотрелись вполне нормально, но было совершенно очевидно, что в них никак не попасть: ни через наглухо запертые двери, ни через окна с небьющимися черными стеклами. Каждый шаг по мостовой из гранитного бруса звучал как-то глухо, а разносился, тем не менее, наверное, на два квартала. Желтый свет фонарей заливал главную улицу, зато переулки тонули в неприятном сумраке.
Маленький Всеслав стоял на площади, держа в руках друга - старого плюшевого медведя. По рассказам матери до его рождения в доме появились две игрушки: Мишка и кукла Пуська. Медведь ожидал будущего хозяина, а кукла предназначалась на случай, если родится хозяйка. Куклу все же оставили, когда наблюдающий врач сообщил: ожидается мальчик. Отношение маленького Всеслава к набитой электроникой Пуське оказалось пренебрежительно мужским: она была тут же разобрана на пищалки, моргалки и прочие интересные детали. А Мишка, изготовленный подругой Ольги Луниной, страстно увлеченной созданием игрушек по старинным образцам, был прост и бесхитростен. Сшитый из изготовленного по заказу бурого плюша, набитый настоящими кедровыми опилками, добродушно улыбающийся, он всегда оказывался рядом. Всеслав играл с ним, а медвежонку доводилось исполнять в играх самые разнообразные роли. Мишка навеивал интересные сны, лежа рядом в постели. Позже он сидел рядом с вычислителем и помогал выполнять домашние задания. Вытирался плюш, начала покачиваться голова, но стеклянные глазки смотрели по-прежнему преданно и доверчиво...
Они были вдвоем во всем Городе: Всеслав и Мишка. Но кто-то пристально наблюдал за ними и чего-то ждал. И что бы они ни сделали, все было предвидено и просчитано. От этого мальчишке Всеславу становилось горько и обидно до слез. Он покрепче прижал к груди медвежонка и решительно двинулся вперед...
Комментарий Сяо Жень:
Мне бы очень не хотелось, чтобы рассказанное мною воспринималось читателями в качестве некоего скандального довеска к сенсационной истории "подкидышей": "Надо же, её дед был знаком с "тем самым" Львом Абалкиным!" Действительно, Всеславу Лунину некоторое время довелось провести рядом с №07 из пресловутого списка "подкидышей". Так что из того? Всеслав не имел никакого понятия, кто его младший коллега. Он не представлял себе, что его участие в экспедиции на Саракш, равно как участие М.Луччатти, мэтры разыграли лишь в качестве прикрытия отправки Ревушки с Земли. Дед относился к Л.В.Абалкину и М.К.-Ф.Луччатти абсолютно так же, как к подавляющему большинству людей, с которыми ему доводилось встречаться. То есть по-товарищески, очень доброжелательно, с полной готовностью незамедлительно помочь в случае необходимости всеми силами. Но даже если бы тайна личности Л.Абалкина стала известной Всеславу, сомневаюсь, что это как-либо изменило их взаимоотношения в лучшую или худшую сторону. Друзьями они не стали, да - в силу особенностей характеров как Льва, так и Всеслава - стать не могли.
Кроме того, я вовсе не собираюсь выдумывать, что дед, дескать, был на короткой ноге с корифеями: Геннадием Комовым, Рудольфом Сикорски. О близком знакомстве Всеслава с ними и говорить не приходится, эпизодические встречи и только. Сомневаюсь, что Г.Ю.Комов вообще запомнил В.Лунина, а для Сикорски дед был одним из пары сотен подчиненных сотрудников, одним из подающих надежды, но не более.
Я рассказываю совсем не об этом...
Орбита Земли
3 июня 2158 года, 09.10
-Тираннозавр, вцепившийся в добычу... - пробормотал Марко, разглядывая "Ромула". Сравнение было удачным.
Звездолет смотрелся одновременно и мощно-угловатым и хищно-обтекаемым. В контурах тяжелого "Ромула", не приспособленного к посадкам на планеты, напрочь отсутствовала балетная легкомысленность пассажирских и туристических рейсовиков, одутловатость контейнеровозов или серийная безликость разведчиков ГСП. Три огромных противометеоритных пушки находились впереди, по три (меньшего калибра) - сверху и снизу. Несколько постановщиков полей защиты серебрилось на переднем кольце. Массивные броневые плиты покрывали почти всю поверхность. Было заметно, что металлокерамитовая облицовка испещрена пятнами и разводами: невзирая на защиту силовых полей, газ, плазма и излучение делали свое дело. В ячейках для дочерних кораблей покоились четыре усиленных десантных бота. Под вогнутым брюхом крейсера огромным яйцеобразным коконом блестели контейнеры с грузом. Мощные лапы-охваты накрепко прижимали их к брюху корабля.
Совершенно неожиданно изображение запрокинулось и быстро ушло за пределы экрана. "Альфа" совершала предстыковочный маневр. Приблизительно через полчаса легкий толчок и поскрипывание возвестили о начале соединения. Над дверью каюты высветилось небольшое табло: "Багаж перегружен, пересадка разрешена. Выход в правый шлюз. Счастливого пути!".
-Помните, где лево, где право? - осведомился Лунин. - Тогда пойдем. Разбейтесь на пары. Девочки, держите мальчиков за руку.
В коридоре никого не было. Дверь шлюзового тамбура бесшумно раскрылась. Легкое шипение, и зеленый наружный люк поплыл вниз. За ним оказалась коричневая входная диафрагма с выпуклой надписью "Romulus. МОС 1701Е". Буквы, исчезая, поплыли по спирали против часовой стрелки. Диафрагма с неожиданной легкостью разошлась. На пересечении силовых полей "альфы" и звездолета комконовцам пришлось испытать слабое головокружение. Диафрагма за спиной вновь сомкнулась. Почти незаметное покачивание известило о начале отстыковки "альфы".
-Мы в Д-звездолете! - провозгласил Луччатти.
-Ах, сударыня, да может ли такое быть? - вяло удивился Абалкин.
-Во всяком случае, тут точно нет сходства с Восточным Экспрессом. - заметил Лунин. - "Мой девиз: Безотказность и Прочность, Долговечность, Разумность и Точность!"
Уместность цитаты становилась очевидной с первого взгляда. "Ромул" не имел ничего общего, скажем, с туристическими лайнерами, следующими до курортов Яйлы. Стены довольно узкого центрального прохода представляли сплошной ряд металлических дверей, ячеек с аппаратурой, экранов вычислителей, индикаторных панелей. Световые панели размещались внизу, у пола. Крышка одной из ячеек была снята, а из ниши торчала задняя часть ремонтного кибера.
Тускло светящийся стакан лифта с шелестом раскрылся, из него вышел рослый бородач в темно-синей "штурманке", усеянной блестящими контактными гнездами, разъемами, сенсорными панелями и прочей романтической атрибутикой. Обмениваясь рукопожатиями с комконовцами, представился: