Страница:
Назначение было тем более привлекательным, что кратер Циолковского находился на обратной стороне Луны. Оттуда никогда не увидишь Землю.
Из всего вышесказанного можно сделать вывод, что Колдфилд просто мизантроп. На самом деле он вовсе не такой. Напротив, он даже любил людей и считал, что ему повезло с друзьями. Колдфилд обычно пользовался расположенными в разных местах на Земле ретрансляционными линиями, чтобы поговорить со старыми приятелями. Конечно, он сложная натура – неуверенный в себе, избегающий незнакомых компаний и испытывающий глубокое отвращение к толпе. При этом он искренне любил уединенные места и питал сильную склонность к медитации (от последнего он бы наотрез отказался).
Первоначально предполагалось, что на Тиндл Эррэй будет сто одиннадцать поворачивающихся на триста шестьдесят градусов антенн, каждая – шестнадцать метров в диаметре. Они должны были занимать площадь сорок километров в диаметре. Каждая антенна размещалась на отдельном рельсовом пути длиной от восьми до шестидесяти метров. Проект удалось выполнить лишь на две трети, потому что у правительства кончились деньги. Никто серьезно не верил в то, что работы когда-нибудь полностью закончатся. Но на станции прибавилось десятки тысяч движущихся частей, которые необходимо поддерживать в рабочем состоянии в экстремальных условиях. Нельзя сказать, что там постоянно находилась работа, но ремонт приходилось проводить достаточно часто, что могло оправдать присутствие Колдфилда.
От него требовалось немногое. Когда что-то ломалось, системы диагностики определяли место повреждения и, как правило, единственное, что ему оставалось сделать – это добраться до нужного блока и заменить микросхему или кристалл.
Его даже стали привлекать к другим работам на Тиндле. Работники Смитсоновского центра иногда просили его помочь вводить данные в компьютер или прогонять программы в ручном режиме. Хотя операторы никогда не говорили об этом, Колдфилд понимал, что они хотели расширить его контакты с людьми. Он первым прибыл на Эррэй, и за ним постоянно наблюдали.
Вечер он провел за чтением биографии Эвелин Листер, которая в свое время пользовалась огромной популярностью. Теперь же считали, что она одна из тех, кто виновен в катастрофе, погубившей Старые Соединенные Штаты. В биографии Листер не заслуживала сострадания, и Колдфилд наслаждался нападками автора. Он был принципиальным противником властей. Даже если те давно уже перешли в мир иной.
С Эррэя велось наблюдение за OQ-172 – квазаром, расположенным на расстоянии десяти миллионов световых лет. Колдфилд серьезно относился к своей работе и изучал основы астрономии. Но все равно он не понимал особой роли квазаров и не многое мог почерпнуть из получаемых данных. Все же он знал – все это как-то связано с рождением Вселенной. Он вырос в семье скептиков, но на обратной стороне Луны сверхъестественное казалось вполне возможным.
Короткий звонок комма заставил его вздрогнуть. Он отвернулся от окна и схватил трубку.
– Колдфилд.
Экран мигнул и появилось лицо Майкла Сурины.
– Привет, Алекс! Как поживаешь? – Сурина был координатором проекта. У него была привычка звонить раз в день. Такая забота об одиноком обитателе Биг-Эррэй трогала и согревала.
– Прекрасно, – ответил Колдфилд.
– Никаких проблем?
На номере 17 надо заменить муфту, и в одной из ванных комнат починить водопровод. (Всего их было три.). Но это не проблемы.
– Нет, Майк. Все спокойно.
– О’кей. Мы сменили программу, поэтому не удивляйся, когда все начнется.
– А что происходит?
– Мы хотим послушать новый объект. Точнее, серию новых объектов.
– Когда?
– Мы собираемся прикрыть работу с квазаром часов через шесть. В 19:22. Потом окончательно установим график. На всю операцию уйдет несколько дней.
– Несколько дней! Это же уйма денег.
– И тем не менее мы этим займемся. Деньги здесь роли не играют.
– А что мы скажем Мак-Хейлу, Абрамсу и остальным? Они уже полтора года ждут своего времени.
– Мы сами позаботимся об этом. Тебе не придется объясняться с ними.
– Уж я-то точно не буду. – Сурина был молод, но для быстрого продвижения наверх он, возможно, слишком сильно раздражал окружающих. Сейчас он сидел, глядя на Колдфилда, и всем своим видом говорил, что он все понимает, «но, Алекс, ты ведь сам знаешь, как трудно иметь дело с бюрократами». «Это не наше дело, если они на чем-то настаивают», – читалось в глазах. Само собой, если бы он звонил по общему каналу связи, то не выдал бы своих чувств.
– Так нельзя проводить операции, Майкл, – сказал Колдфилд.
Сурина пожал плечами.
– Кто-то в Академии нажимает на кнопки и кто-то кому-то что-то должен.
Да, конечно. Сурина мог говорить, что ему заблагорассудится, но Абрамс и компания взвоют.
– А что за объекты?
– Ближнего радиуса. Соседние звезды. Вам придется провести поиск направленных радиосигналов.
Это необычно. На Тиндле, насколько ему известно, никогда не исследовалось ничего, что находилось бы ближе центра галактики.
– А зачем? – спросил он. – Что мы ищем?
– МЗЧ.
– Не понял?
– МЗЧ. Маленьких зеленых человечков.
– Это Бета Пасифика, – сказал он.
С балкона своей квартиры на тридцать четвертом этаже Генри Якоби смотрел на захватывающую панораму Чикаго и раскинувшееся внизу озеро. Городской глайдтрейн скользил в море огней.
– Я так не думаю, – ответил он, не оборачиваясь.
Карсон думал, что знает Генри. Поэтому и пришел к нему в полной уверенности, что, ознакомившись с фактами и возможностями, Генри смягчится, отбросит ненужные амбиции и решится возглавить миссию, которая может стать «эпохальной».
– Нет, – произнес Якоби в полной тишине. – На этот раз вам придется обойтись без меня.
– Почему, Генри?
– Боже мой, Карсон, разве ты не знаешь, что происходит в Академии? Внесите мое имя в ваш список, и миссии нет. – Он повернулся к Фрэнку и отошел от перил. – Я ценю то, что ты пришел ко мне. И видит Бог, я ценю это предложение. Но сейчас не могу. В институте для меня есть хорошая работа. Я буду делать, что хочу, и нагрузка небольшая.
От озера веяло прохладой. Карсон наполнил стакан. Там плавали кубики льда.
– Хороший скотч, – заметил он.
Генри тяжело опустился в кресло.
– Это не то, что ты думаешь. Я мог бы смириться с отказом, но я действительно хочу, чтобы у вас все получилось. Хотя бы это придаст случившемуся в Храме какой-то смысл. – Глаза его потемнели. – Ты уже набрал экипаж?
– Да, – ответил Карсон. – И хочу, чтобы его возглавил именно ты.
– Нет. – Он расправил свитер. – Это твоя миссия. Сколько человек ты берешь с собой?
– Пятеро, считая меня.
– И Эд уже одобрил?
– Да.
– Хорошо. Ему нужно что-нибудь эффектное, иначе он тоже окажется здесь и будет читать лекции в соседнем зале. – Брюзгливое выражение исчезло, и он улыбнулся. – Счастливо, Фрэнк. И покажи им, где раки зимуют.
– Как ты могла подумать, что мы бы не сделали этого, Хатч?
– У меня не было полной уверенности, что вы возьмете именно меня. – Она улыбнулась. – Спасибо.
Бета Пасифика находилась на расстоянии двухсот пятидесяти световых лет от Земли. Тоже на границе с Пустотой. Пятьдесят пять световых лет от Куракуа.
– Какой именно получен радиосигнал? – спросила она. Они вели себя довольно скрытно, фактически заставив ее дать клятву, что она будет молчать о предстоящей экспедиции.
– Один и тот же набор постоянно повторяющихся сигналов. Иногда каждые несколько секунд. Ни одно длинное сообщение полностью не повторяется, но более короткие куски похожи на вариации одного и того же сообщения. Они исходят от одного и того же передатчика.
– Одного и того же передатчика?
– Да. Пока мы можем только сказать, что тот, кто передает сообщение, никогда не получает ответа.
– Странно. Может, мы его просто не слышим?
– Может быть. Эд считает, что это всего лишь радиобуй. Между прочим, передачи, возможно, ведутся вовсе не с поверхности планеты.
– Почему вы так думаете?
– Объект находится в нескольких астрономических единицах от звезды, и его орбита лежит в полярной плоскости. В полярной плоскости, Хатч.
Они обнялись.
– Он кем-то установлен там, – сказала Хатч, тесно прижавшись к нему.
– Открыто, Фрэнк, – сказала Мэгги, отодвинулась от записей и выключила монитор. Она потеряла счет времени. Убирать уже слишком поздно, а комната не просто пыльная – в ней все вверх дном. Ее это мало трогало. Мэгги понятия не имела, почему Карсон решил прийти. Его визит не носил личного характера, и он никак не связан с надписью в Оз. Она уже решила эту проблему. Что же тогда?
Возможно, они запланировали некое формальное выражение благодарности. Если так, она с удовольствием его примет. А Карсона, вероятно, послали, чтобы все устроить и попытаться заполучить ее в нужном месте, не выдавая себя.
Мэгги все еще не могла прийти в себя после того, как расшифровала строки, содержащие упоминание о Хоргоне. (Она никому не призналась, что нашла решение в текстах, уже имевшихся в банке данных, и что материал, добытый Генри и Ричардом в последнюю минуту, хотя и помог ей, но не был столь уж необходим. Это делало ее последнее достижение не столь блестящим, и возникло чувство обиды, хотя она сама не понимала – почему.) Вернувшись, она сразу начала работу над своими тетрадями, а теперь раздумывала, что делать дальше. Академия придерживалась политики строгой очередности работ, проводимых в поле и дома. У нее были предложения из Оксфорда, Гарварда и Института Перспективных исследований.
Дверь открылась, и вошел Карсон.
– Привет, Мэгги, – сказал он.
– Привет, Фрэнк. Рада тебя видеть.
Беседа у них никогда не ладилась, и она сразу же почувствовала напряженность. Карсон был мастером импровизации, а она совсем не умела вести светскую беседу.
– Извини, что побеспокоил тебя дома.
– Все нормально. – У нее возникло странное чувство столкновения двух чуждых миров. Как будто Карсон находился от нее на расстоянии многих световых лет. Она указала Фрэнку на стул и села напротив. – Что тебе предложить, Фрэнк?
– Спасибо, ничего.
– Ты уверен?
– Да, – ответил он. – У тебя хорошая квартира.
– Спасибо. – Она действительно гордилась своей квартирой. Со вкусом подобранная мебель, полки вдоль стен, с техническими текстами и романами, идеограммами и поэзией «Нотических Башен» в оригинале.
– Округ Колумбия изменился, пока нас не было. – Какое-то время он говорил на общие темы – о непривычной для этого времени года жаре, о том, что, возможно, скоро пойдет дождь, о вспышке коры – болезни, вызываемой африканским вирусом, которая могла привести к страшной форме рахита.
Мэгги вздыхала и ждала. При первой же возможности она спросила, что же происходит, что в переводе значило: зачем ты пришел?
Он внимательно посмотрел на нее.
– Мэгги, – сказал он, – мы снова собираемся лететь.
Она удивилась.
– Кто? – спросила она. – И куда?
– Надпись указывает на Бета Пасифику. Она находится там же, у края галактического рукава.
Мэгги не верилось, что они ищут кандидата. По крайней мере, не так быстро. Ей казалось, что на это уйдут годы.
– Почему бы не послать сначала разведывательный корабль?
– Потому что мы думаем, что они все еще там. – Он сделал эффектную паузу. – Мэгги, мы поймали радиопередачи. – Глаза его стали большими и круглыми. Зрачки расширились.
Мэгги Туфу никогда не выражала открыто свои чувства, особенно перед Фрэнком Карсоном. Но тут она потрясла кулаком в воздухе:
– Здорово! Меня приглашают?
– Рад видеть тебя, Фрэнк, – сказал он. – Все готово?
Карсон кивнул.
– Да. Все готово.
– Очень хорошо. – Эд встал и подошел к Карсону, как бы желая подвести итог. – Так как есть радиосигнал, мы хотим кое-что проверить. Но подчеркиваю, ваша задача – установить, есть ли там что-либо такое, что потребует настоящей экспедиции. Если они действительно существуют, подробности нам не нужны. Вы понимаете? Я хочу, чтобы вы сделали вывод и вернулись с рекомендациями. Если они там, не забывайте, что мы о них ничего не знаем. Не вступайте в контакт. Не позволяйте им увидеть вас. Туда и обратно…
– Мы так и сделаем, – уверил его Карсон.
– Получилось так, что время отлета сдвинули. У вас есть лишь сорок восемь часов.
Карсон открыл рот, собравшись протестовать.
– Сообщите об этом вашим людям, – продолжал комиссар. – Я понимаю, что вам придется поторопиться, но на нас нажимают. В высоких кругах задают разные вопросы, и я не уверен, как долго мы продержимся.
Карсон решил помолчать.
– Спасибо, – сказал он наконец.
– Ни о чем не беспокойтесь, – сказал ему Хорнер, протягивая руку. – И возвращайтесь.
Уже в сумерках Хатч и Карсон покинули Атланта-Лонч. На борту шаттла было много пассажиров, в основном состоятельных туристов, которые завтра окажутся уже на Эстрате. Индустрия межзвездного туризма быстро развивалась. Те, у кого хватало денег, чтобы заплатить за удовольствие, могли проплыть мимо нейтронной звезды, понаблюдать вблизи смертельный танец Дельты Аквила со спутником, посмотреть Великий Смерч на Бета Каринис-4 или пролететь над дымящимися мраморными плоскогорьями Лессер Калан – Холодной звезды. А закончить путешествие обедом в тени Скалы Хольцмайера на Пиннэкле.
В основном путешествовали пожилые пары – хорошо одетые и взволнованные видом Земли и Луны из космоса. Еще было несколько детей, техники из персонала станции и еще двое, как оказалось, физики-теоретики, работающие над созданием искусственной гравитации.
Один физик-теоретик – высокий негр с седой бородой и острыми, как нож, чертами лица, – любил потрепаться. Его коллега – молчаливый японец – смотрел на Хатч выразительным взглядом. Чернокожего звали Лаконда, он напоминал Хатч ее старого учителя алгебры в средней школе.
Она заметила, что всегда считала, что создать искусственную гравитацию невозможно. Лаконда закатил целую речь о частицах высоких энергий, чьи траектории направляются магнитными полями, и о локальных перегибах пространства. Хатч поняла не все, но достаточно, чтобы спросить, нельзя ли использовать их метод, если его все-таки разработают, также для создания антигравитации?
Лаконда улыбнулся, довольный понятливостью своей ученицы.
– Да, – ответил он. – Это следующий шаг. И самое главное – то, что энергии для этого потребуется очень мало.
– Дешевая антигравитация? – Карсон удивленно поднял брови. – Тут задумаешься, до чего же мы так дойдем.
Лицо физика светилось от удовольствия.
– Будущее приближается очень быстро, – сказал он, поглядывая, как отреагирует на его заявление Хатч, – и мы должны быть готовы к нему. – Эта фраза получилась у него особенно гладкой.
Когда они приблизились к Колесу, Хатч все еще обдумывала все возможности антигравитации. Не таинственного лабораторного дитяти сверхпроводимости, а настоящей недорогой системы, которая сведет на нет массу и сопротивление. Проблемы энергетики всегда висели тяжким грузом.
– Можно будет, – говорила она Карсону, – подвинуть диван легким движением руки. Можно плыть над Нью-Йорком без самолета. Мы не будем больше привязаны к поверхности земли, и сила людей станет безграничной. – Она задумалась. – Это будет совсем новая жизнь.
– Научная фантастика, – ответил Карсон. – Этого никогда не случится.
Японец оторвался от своего компьютера, оглянулся, чтобы убедиться, что Лаконда не слышит его, и тихо произнес.
– Ваш друг прав, леди. То, о чем мы говорим, не прочнее глиняного сосуда. Правительство выделило некоторые субсидии, но ничего не получится, и Лаконда это знает.
Хатч было приятно снова увидеть «Уинкельман». Она большими шагами прошла по переходному тоннелю, вошла в главные двери, находившиеся в верхней части корабля, прошла через капитанский мостик (техник занимался тестированием навигационной системы), бросила свои сумки на палубе и начала осмотр корабля. Времени достаточно и можно сразу пройти в каюту, но она с удовольствием прогулялась по кораблю: среди знакомых стен всегда испытываешь приятное чувство надежности и комфорта.
На рабочем столе стояла фотография Келли двухлетней давности. Он сфотографировался вскоре после их знакомства. На нем большая зеленая шляпа для гольфа, которая ей когда-то так нравилась. Да и сейчас еще нравится. Она взяла фотографию и положила ее лицом вниз в правый верхний ящик стола. Давно это было…
По кораблю ходили люди из обслуживающего персонала. Хатч спустилась в кольцо С, чтобы проверить запасы. В инвентарном списке было указано, что запасы еды и воды предусмотрены на шестерых на восемь месяцев. Хатч лично все проверила и расписалась.
Через два часа она встретилась с Карсоном в Южной Веге. Ему, так же как и ей, не терпелось отправиться в путь.
– Я сойду с ума, если все отменят, – сказал он.
– Не волнуйся. Все будет хорошо.
Они сели за столик в углу и потягивали прохладительные напитки.
– Все происходит так быстро, – говорил Карсон. – Нам надо продумать, как организовать экспедицию, чего мы от нее хотим, с какими трудностями можем столкнуться. Например, что мы будет делать, если действительно встретимся с суперцивилизацией?
– Мы как можно быстрее смотаемся оттуда, вернемся назад и доложим. Хорнер, кажется, выразился достаточно ясно.
– Но мы можем доложить и не возвращаясь. Разве команда исследователей посылается в такую даль просто для того, чтобы поднять тревогу?
– Я думаю, он не хочет второй катастрофы.
– Но как избежать риска? Смотри, если мы вернемся и скажем, что кого-то нашли и эти кто-то совершали межзвездные полеты уже двадцать тысяч лет назад, как же кто-нибудь сможет приблизиться к ним без риска? Нет. Он на самом деле хочет иметь проверенные данные. Но он не может сказать об этом прямо. Ему остается только надеяться, что мы достаточно сообразительны и сами все поймем. Если они там, мы привезем с собой достаточно данных, имея которые, можно будет организовать следующую экспедицию. Но что такое «достаточно»?
Земля мягко светилась в лучах солнца.
– Это тот самый разговор, о котором ты мне говорил?
– Надо хоть немного уметь читать между строк, Хатч. Он не хочет, чтобы мы потеряли корабль или дали им знать о нашем существовании. – Карсон никогда еще не выглядел так хорошо – похудел, энергия бьет ключом, и улыбается, как большой ребенок. – Но Хорнеру надо больше чем «ехать – не ехать».
Ну что ж, подумала она. В любом случае можно хорошо провести время. И, наконец, это было путешествие, в которое всегда мечтал отправиться Ричард.
Джордж спокойно шел рядом. В такт шагам на плече покачивалась сумка из искусственной кожи. Вид у них такой, будто вышли в парк прогуляться.
Хатч встретила их у двери. Оба не были в округе Колумбия со времени возвращения из Храма, и она с ними не встречалась. Они обнялись и поздоровались.
– Ты ведь говорил, что больше не будешь участвовать в полевых экспедициях, – напомнила она Джорджу. – Так быстро успел устать от домашней жизни?
Он улыбнулся.
– Нет. Это Фрэнк попросил меня лететь, и вот я здесь. – Он немного помолчал. – И еще я знал, что здесь будешь ты.
Хатч уловила в глазах Жанет удивленное выражение.
– Спасибо, – сказала Хатч, просветлев. Приятно было сознавать, что она еще что-то значит.
Хатч повела их на «Уинк», показала, где можно сложить сумки, и выдала эмблемы экспедиции с четырехмачтовым кораблем восемнадцатого века – корабль мчался сквозь облака, а над ним сверкала яркая звезда. Сверху надпись «Бета Пасифика» и внизу – «Вперед».
Устроившись, они прошлись по кораблю, разговаривая о том, чем занимались все это время и о предстоящей миссии. Хатч объяснила, как им удалось найти Бета Пасифику и вывела диаграмму сигнала на монитор.
– Трудно найти повторения, – сказала Жанет.
– Они есть, – ответила Хатч.
Джордж некоторое время разглядывал диаграмму.
– Кто еще знает об этом? – спросил он.
– Мы особенно не распространялись, – сказала Хатч. – Вряд ли кто-нибудь, кроме комиссара.
– И он позволил нам отправиться на поиски?
– Мне кажется, он считает, что если мы нашли ее, то она наша.
– Скорее, – вмешалась Жанет, – он понимает, что это рискованное предприятие и хочет иметь результаты прежде, чем говорить об этом кому-либо. Ему не хочется снова выглядеть дураком.
Из всего вышесказанного можно сделать вывод, что Колдфилд просто мизантроп. На самом деле он вовсе не такой. Напротив, он даже любил людей и считал, что ему повезло с друзьями. Колдфилд обычно пользовался расположенными в разных местах на Земле ретрансляционными линиями, чтобы поговорить со старыми приятелями. Конечно, он сложная натура – неуверенный в себе, избегающий незнакомых компаний и испытывающий глубокое отвращение к толпе. При этом он искренне любил уединенные места и питал сильную склонность к медитации (от последнего он бы наотрез отказался).
Первоначально предполагалось, что на Тиндл Эррэй будет сто одиннадцать поворачивающихся на триста шестьдесят градусов антенн, каждая – шестнадцать метров в диаметре. Они должны были занимать площадь сорок километров в диаметре. Каждая антенна размещалась на отдельном рельсовом пути длиной от восьми до шестидесяти метров. Проект удалось выполнить лишь на две трети, потому что у правительства кончились деньги. Никто серьезно не верил в то, что работы когда-нибудь полностью закончатся. Но на станции прибавилось десятки тысяч движущихся частей, которые необходимо поддерживать в рабочем состоянии в экстремальных условиях. Нельзя сказать, что там постоянно находилась работа, но ремонт приходилось проводить достаточно часто, что могло оправдать присутствие Колдфилда.
От него требовалось немногое. Когда что-то ломалось, системы диагностики определяли место повреждения и, как правило, единственное, что ему оставалось сделать – это добраться до нужного блока и заменить микросхему или кристалл.
Его даже стали привлекать к другим работам на Тиндле. Работники Смитсоновского центра иногда просили его помочь вводить данные в компьютер или прогонять программы в ручном режиме. Хотя операторы никогда не говорили об этом, Колдфилд понимал, что они хотели расширить его контакты с людьми. Он первым прибыл на Эррэй, и за ним постоянно наблюдали.
Вечер он провел за чтением биографии Эвелин Листер, которая в свое время пользовалась огромной популярностью. Теперь же считали, что она одна из тех, кто виновен в катастрофе, погубившей Старые Соединенные Штаты. В биографии Листер не заслуживала сострадания, и Колдфилд наслаждался нападками автора. Он был принципиальным противником властей. Даже если те давно уже перешли в мир иной.
С Эррэя велось наблюдение за OQ-172 – квазаром, расположенным на расстоянии десяти миллионов световых лет. Колдфилд серьезно относился к своей работе и изучал основы астрономии. Но все равно он не понимал особой роли квазаров и не многое мог почерпнуть из получаемых данных. Все же он знал – все это как-то связано с рождением Вселенной. Он вырос в семье скептиков, но на обратной стороне Луны сверхъестественное казалось вполне возможным.
Короткий звонок комма заставил его вздрогнуть. Он отвернулся от окна и схватил трубку.
– Колдфилд.
Экран мигнул и появилось лицо Майкла Сурины.
– Привет, Алекс! Как поживаешь? – Сурина был координатором проекта. У него была привычка звонить раз в день. Такая забота об одиноком обитателе Биг-Эррэй трогала и согревала.
– Прекрасно, – ответил Колдфилд.
– Никаких проблем?
На номере 17 надо заменить муфту, и в одной из ванных комнат починить водопровод. (Всего их было три.). Но это не проблемы.
– Нет, Майк. Все спокойно.
– О’кей. Мы сменили программу, поэтому не удивляйся, когда все начнется.
– А что происходит?
– Мы хотим послушать новый объект. Точнее, серию новых объектов.
– Когда?
– Мы собираемся прикрыть работу с квазаром часов через шесть. В 19:22. Потом окончательно установим график. На всю операцию уйдет несколько дней.
– Несколько дней! Это же уйма денег.
– И тем не менее мы этим займемся. Деньги здесь роли не играют.
– А что мы скажем Мак-Хейлу, Абрамсу и остальным? Они уже полтора года ждут своего времени.
– Мы сами позаботимся об этом. Тебе не придется объясняться с ними.
– Уж я-то точно не буду. – Сурина был молод, но для быстрого продвижения наверх он, возможно, слишком сильно раздражал окружающих. Сейчас он сидел, глядя на Колдфилда, и всем своим видом говорил, что он все понимает, «но, Алекс, ты ведь сам знаешь, как трудно иметь дело с бюрократами». «Это не наше дело, если они на чем-то настаивают», – читалось в глазах. Само собой, если бы он звонил по общему каналу связи, то не выдал бы своих чувств.
– Так нельзя проводить операции, Майкл, – сказал Колдфилд.
Сурина пожал плечами.
– Кто-то в Академии нажимает на кнопки и кто-то кому-то что-то должен.
Да, конечно. Сурина мог говорить, что ему заблагорассудится, но Абрамс и компания взвоют.
– А что за объекты?
– Ближнего радиуса. Соседние звезды. Вам придется провести поиск направленных радиосигналов.
Это необычно. На Тиндле, насколько ему известно, никогда не исследовалось ничего, что находилось бы ближе центра галактики.
– А зачем? – спросил он. – Что мы ищем?
– МЗЧ.
– Не понял?
– МЗЧ. Маленьких зеленых человечков.
* * *
МЕЖДУНАРОДНЫЙ ОБЗОР. КОММЕНТАРИИ
Европейское Содружество выдвинуло неофициальное предложение объявить о нашем присутствии обитателям Инакадемира – мира, подобного земному, – и начать переговоры, в которых будет предусмотрена техническая помощь местным жителям и определены территории обитания населения отсталых наций.
Возможно, пришло время для осуществления этой идеи. Инакадемир мало населен, разорен глобальной войной, и природные ресурсы почти исчерпаны. Обитателям Нока нужна помощь. Среди них есть группы, утверждающие, что знают о нашем присутствии и видели наш самолет и шаттлы. Неизвестно, так ли это в действительности. Но точно известно, что эти несчастные существа, которые верят в наше существование, буквально молятся о нашем вмешательстве.
И их, и нас ожидают некоторые неудобства. Переселенцам придется приспособиться к одиннадцатичасовому циклу дня и ночи. Климат там более влажный, но вполне пригодный для жизни.
Биосистемы на Ноке достаточно близки к нашим, для того чтобы мы могли существовать, довольствуясь их пищей. Вполне возможно, что перед нами вторая Земля и не надо ждать десятилетия, пока приготовят Куракуа.
Всемирный Совет должен внимательно рассмотреть данное предложение и, если не найдется более серьезных возражений, то оно, видимо, будет одобрено, и в самые короткие сроки будут предприняты необходимые действия.«Обзервер»
* * *
Среда, 26 января 2203 года.
В день рождения ей позвонил Карсон.– Это Бета Пасифика, – сказал он.
* * *
СВОДКА НОВОСТЕЙ
БАХРЕЙНЦЫ ОБСТРЕЛИВАЮТ ПОГРАНИЧНЫЕ ГОРОДА
Совет угрожает военными акциями
УВЕЛИЧИВАЕТСЯ ЧИСЛО ЗАБОЛЕВАНИЙ КОРОЙ В АФРИКЕ И НА БЛИЖНЕМ ВОСТОКЕ
Существует возможность усиления синдрома утраты костей
Ужас надвигается на Запад
Фоксворт уверяет нацию: «Для паники нет причин»
ШЕСТЕРО ПОГИБЛИ ОТ ВЗРЫВА БОМБЫ В БАРЕ МАНХЭТТЕНА
Ответственность взял на себя Эль Коразон
Он требует отменить иммиграционные запреты
ПЕРЕВЕРНУЛСЯ ЕГИПЕТСКИЙ ПАРОМ
110 человек погибло, 330 пропало без вести
ФОКСВОРТ ОБЕЩАЕТ СНИЖЕНИЕ НАЛОГОВ ДЛЯ МНОГОДЕТНЫХ СЕМЕЙ
КИТАЙ, ВОЗМОЖНО, РАЗРАБАТЫВАЕТ ЯДЕРНОЕ ОРУЖИЕ
Хао отвергает обвинение МАГАТЭ
Они окажут сопротивление проведению инспекции «силой оружия»
ОТ ГОЛОДА В ИНДИИ МОГУТ ГИБНУТЬ МИЛЛИОНЫ
Всемирный Совет просит помощи
Требование прекращения враждебных актов
ЦЕНЫ ПРОДОЛЖАЮТ РАСТИ
Годовой рост индекса цен превысил 11 процентов
Слоун заявляет, что Фоксворт пренебрегает экономикой
ПАПА ПОСЕЩАЕТ БРАЗИЛИЮ
Он осуждает «современный стиль жизни»
БЕРЕГИТЕ РОЖДЕСТВО ОТ НАДУВАТЕЛЬСТВА «ХУДОЖНИКОВ»
Наибольшая опасность грозит людям пожилого возраста
«Настоящие» елки – Фонд рождественских подарков составляет список обманщиков
АТЛАНТИЧЕСКИЙ КЛУБ ПРЕДСКАЗЫВАЕТ МРАЧНОЕ БУДУЩЕЕ
«Великий голод, возможно, лишь прелюдия»
ВВОДИТСЯ В ДЕЙСТВИЕ НОВЫЙ ЭНЕРГЕТИЧЕСКИЙ СПУТНИК
Сооружение новой сети близится к концу
Африка и Ближний Восток будут обеспечены в неограниченном количестве экологически чистой энергией
ЛЕГИОН ПРОДАВЦОВ «БУМ-БУМ» ДЛЯ ЧЕТЫРЕХ ИГРОКОВ, 5 ВАРИАНТОВ ВЫБОРА
* * *
Чикаго.
Суббота, 6 февраля, 21:00.
– Это твой долг перед собой.С балкона своей квартиры на тридцать четвертом этаже Генри Якоби смотрел на захватывающую панораму Чикаго и раскинувшееся внизу озеро. Городской глайдтрейн скользил в море огней.
– Я так не думаю, – ответил он, не оборачиваясь.
Карсон думал, что знает Генри. Поэтому и пришел к нему в полной уверенности, что, ознакомившись с фактами и возможностями, Генри смягчится, отбросит ненужные амбиции и решится возглавить миссию, которая может стать «эпохальной».
– Нет, – произнес Якоби в полной тишине. – На этот раз вам придется обойтись без меня.
– Почему, Генри?
– Боже мой, Карсон, разве ты не знаешь, что происходит в Академии? Внесите мое имя в ваш список, и миссии нет. – Он повернулся к Фрэнку и отошел от перил. – Я ценю то, что ты пришел ко мне. И видит Бог, я ценю это предложение. Но сейчас не могу. В институте для меня есть хорошая работа. Я буду делать, что хочу, и нагрузка небольшая.
От озера веяло прохладой. Карсон наполнил стакан. Там плавали кубики льда.
– Хороший скотч, – заметил он.
Генри тяжело опустился в кресло.
– Это не то, что ты думаешь. Я мог бы смириться с отказом, но я действительно хочу, чтобы у вас все получилось. Хотя бы это придаст случившемуся в Храме какой-то смысл. – Глаза его потемнели. – Ты уже набрал экипаж?
– Да, – ответил Карсон. – И хочу, чтобы его возглавил именно ты.
– Нет. – Он расправил свитер. – Это твоя миссия. Сколько человек ты берешь с собой?
– Пятеро, считая меня.
– И Эд уже одобрил?
– Да.
– Хорошо. Ему нужно что-нибудь эффектное, иначе он тоже окажется здесь и будет читать лекции в соседнем зале. – Брюзгливое выражение исчезло, и он улыбнулся. – Счастливо, Фрэнк. И покажи им, где раки зимуют.
* * *
Арлингтон.
Понедельник, 7 февраля, 10:00.
– Я надеялась, что вы сделаете запрос на меня.– Как ты могла подумать, что мы бы не сделали этого, Хатч?
– У меня не было полной уверенности, что вы возьмете именно меня. – Она улыбнулась. – Спасибо.
Бета Пасифика находилась на расстоянии двухсот пятидесяти световых лет от Земли. Тоже на границе с Пустотой. Пятьдесят пять световых лет от Куракуа.
– Какой именно получен радиосигнал? – спросила она. Они вели себя довольно скрытно, фактически заставив ее дать клятву, что она будет молчать о предстоящей экспедиции.
– Один и тот же набор постоянно повторяющихся сигналов. Иногда каждые несколько секунд. Ни одно длинное сообщение полностью не повторяется, но более короткие куски похожи на вариации одного и того же сообщения. Они исходят от одного и того же передатчика.
– Одного и того же передатчика?
– Да. Пока мы можем только сказать, что тот, кто передает сообщение, никогда не получает ответа.
– Странно. Может, мы его просто не слышим?
– Может быть. Эд считает, что это всего лишь радиобуй. Между прочим, передачи, возможно, ведутся вовсе не с поверхности планеты.
– Почему вы так думаете?
– Объект находится в нескольких астрономических единицах от звезды, и его орбита лежит в полярной плоскости. В полярной плоскости, Хатч.
Они обнялись.
– Он кем-то установлен там, – сказала Хатч, тесно прижавшись к нему.
* * *
Лангери Парк, Мэриленд.
Понедельник, 7 февраля, 19:30.
Зазвенел входной колокольчик, экран засветился, и Мэгги увидела Фрэнка Карсона. Он, конечно, знал, что находится перед камерой, но не мог скрыть нетерпения. Это все тот же Карсон, который любил, чтобы все шло по расписанию, и не выносил отсрочек. На нем желтый шерстяной пуловер и темно-синие брюки с манжетами. Она давно решила, что он хороший снабженец, – вникает во все детали, заботится о своевременном прибытии оборудования и продовольственных запасов. Но такого рода талант казался ей воплощением абсолютной серости. Карсон невыносимо туп. Он всегда действовал из лучших побуждений и даже был незаменим. И все же с ним невыносимо. Она нажала на кнопку, открыв замок входной двери.– Открыто, Фрэнк, – сказала Мэгги, отодвинулась от записей и выключила монитор. Она потеряла счет времени. Убирать уже слишком поздно, а комната не просто пыльная – в ней все вверх дном. Ее это мало трогало. Мэгги понятия не имела, почему Карсон решил прийти. Его визит не носил личного характера, и он никак не связан с надписью в Оз. Она уже решила эту проблему. Что же тогда?
Возможно, они запланировали некое формальное выражение благодарности. Если так, она с удовольствием его примет. А Карсона, вероятно, послали, чтобы все устроить и попытаться заполучить ее в нужном месте, не выдавая себя.
Мэгги все еще не могла прийти в себя после того, как расшифровала строки, содержащие упоминание о Хоргоне. (Она никому не призналась, что нашла решение в текстах, уже имевшихся в банке данных, и что материал, добытый Генри и Ричардом в последнюю минуту, хотя и помог ей, но не был столь уж необходим. Это делало ее последнее достижение не столь блестящим, и возникло чувство обиды, хотя она сама не понимала – почему.) Вернувшись, она сразу начала работу над своими тетрадями, а теперь раздумывала, что делать дальше. Академия придерживалась политики строгой очередности работ, проводимых в поле и дома. У нее были предложения из Оксфорда, Гарварда и Института Перспективных исследований.
Дверь открылась, и вошел Карсон.
– Привет, Мэгги, – сказал он.
– Привет, Фрэнк. Рада тебя видеть.
Беседа у них никогда не ладилась, и она сразу же почувствовала напряженность. Карсон был мастером импровизации, а она совсем не умела вести светскую беседу.
– Извини, что побеспокоил тебя дома.
– Все нормально. – У нее возникло странное чувство столкновения двух чуждых миров. Как будто Карсон находился от нее на расстоянии многих световых лет. Она указала Фрэнку на стул и села напротив. – Что тебе предложить, Фрэнк?
– Спасибо, ничего.
– Ты уверен?
– Да, – ответил он. – У тебя хорошая квартира.
– Спасибо. – Она действительно гордилась своей квартирой. Со вкусом подобранная мебель, полки вдоль стен, с техническими текстами и романами, идеограммами и поэзией «Нотических Башен» в оригинале.
– Округ Колумбия изменился, пока нас не было. – Какое-то время он говорил на общие темы – о непривычной для этого времени года жаре, о том, что, возможно, скоро пойдет дождь, о вспышке коры – болезни, вызываемой африканским вирусом, которая могла привести к страшной форме рахита.
Мэгги вздыхала и ждала. При первой же возможности она спросила, что же происходит, что в переводе значило: зачем ты пришел?
Он внимательно посмотрел на нее.
– Мэгги, – сказал он, – мы снова собираемся лететь.
Она удивилась.
– Кто? – спросила она. – И куда?
– Надпись указывает на Бета Пасифику. Она находится там же, у края галактического рукава.
Мэгги не верилось, что они ищут кандидата. По крайней мере, не так быстро. Ей казалось, что на это уйдут годы.
– Почему бы не послать сначала разведывательный корабль?
– Потому что мы думаем, что они все еще там. – Он сделал эффектную паузу. – Мэгги, мы поймали радиопередачи. – Глаза его стали большими и круглыми. Зрачки расширились.
Мэгги Туфу никогда не выражала открыто свои чувства, особенно перед Фрэнком Карсоном. Но тут она потрясла кулаком в воздухе:
– Здорово! Меня приглашают?
* * *
Академия.
Среда, 16 февраля, 13:45.
Эд Хорнер поднял глаза на входящего в кабинет Фрэнка Карсона.– Рад видеть тебя, Фрэнк, – сказал он. – Все готово?
Карсон кивнул.
– Да. Все готово.
– Очень хорошо. – Эд встал и подошел к Карсону, как бы желая подвести итог. – Так как есть радиосигнал, мы хотим кое-что проверить. Но подчеркиваю, ваша задача – установить, есть ли там что-либо такое, что потребует настоящей экспедиции. Если они действительно существуют, подробности нам не нужны. Вы понимаете? Я хочу, чтобы вы сделали вывод и вернулись с рекомендациями. Если они там, не забывайте, что мы о них ничего не знаем. Не вступайте в контакт. Не позволяйте им увидеть вас. Туда и обратно…
– Мы так и сделаем, – уверил его Карсон.
– Получилось так, что время отлета сдвинули. У вас есть лишь сорок восемь часов.
Карсон открыл рот, собравшись протестовать.
– Сообщите об этом вашим людям, – продолжал комиссар. – Я понимаю, что вам придется поторопиться, но на нас нажимают. В высоких кругах задают разные вопросы, и я не уверен, как долго мы продержимся.
Карсон решил помолчать.
– Спасибо, – сказал он наконец.
– Ни о чем не беспокойтесь, – сказал ему Хорнер, протягивая руку. – И возвращайтесь.
Уже в сумерках Хатч и Карсон покинули Атланта-Лонч. На борту шаттла было много пассажиров, в основном состоятельных туристов, которые завтра окажутся уже на Эстрате. Индустрия межзвездного туризма быстро развивалась. Те, у кого хватало денег, чтобы заплатить за удовольствие, могли проплыть мимо нейтронной звезды, понаблюдать вблизи смертельный танец Дельты Аквила со спутником, посмотреть Великий Смерч на Бета Каринис-4 или пролететь над дымящимися мраморными плоскогорьями Лессер Калан – Холодной звезды. А закончить путешествие обедом в тени Скалы Хольцмайера на Пиннэкле.
В основном путешествовали пожилые пары – хорошо одетые и взволнованные видом Земли и Луны из космоса. Еще было несколько детей, техники из персонала станции и еще двое, как оказалось, физики-теоретики, работающие над созданием искусственной гравитации.
Один физик-теоретик – высокий негр с седой бородой и острыми, как нож, чертами лица, – любил потрепаться. Его коллега – молчаливый японец – смотрел на Хатч выразительным взглядом. Чернокожего звали Лаконда, он напоминал Хатч ее старого учителя алгебры в средней школе.
Она заметила, что всегда считала, что создать искусственную гравитацию невозможно. Лаконда закатил целую речь о частицах высоких энергий, чьи траектории направляются магнитными полями, и о локальных перегибах пространства. Хатч поняла не все, но достаточно, чтобы спросить, нельзя ли использовать их метод, если его все-таки разработают, также для создания антигравитации?
Лаконда улыбнулся, довольный понятливостью своей ученицы.
– Да, – ответил он. – Это следующий шаг. И самое главное – то, что энергии для этого потребуется очень мало.
– Дешевая антигравитация? – Карсон удивленно поднял брови. – Тут задумаешься, до чего же мы так дойдем.
Лицо физика светилось от удовольствия.
– Будущее приближается очень быстро, – сказал он, поглядывая, как отреагирует на его заявление Хатч, – и мы должны быть готовы к нему. – Эта фраза получилась у него особенно гладкой.
Когда они приблизились к Колесу, Хатч все еще обдумывала все возможности антигравитации. Не таинственного лабораторного дитяти сверхпроводимости, а настоящей недорогой системы, которая сведет на нет массу и сопротивление. Проблемы энергетики всегда висели тяжким грузом.
– Можно будет, – говорила она Карсону, – подвинуть диван легким движением руки. Можно плыть над Нью-Йорком без самолета. Мы не будем больше привязаны к поверхности земли, и сила людей станет безграничной. – Она задумалась. – Это будет совсем новая жизнь.
– Научная фантастика, – ответил Карсон. – Этого никогда не случится.
Японец оторвался от своего компьютера, оглянулся, чтобы убедиться, что Лаконда не слышит его, и тихо произнес.
– Ваш друг прав, леди. То, о чем мы говорим, не прочнее глиняного сосуда. Правительство выделило некоторые субсидии, но ничего не получится, и Лаконда это знает.
Хатч было приятно снова увидеть «Уинкельман». Она большими шагами прошла по переходному тоннелю, вошла в главные двери, находившиеся в верхней части корабля, прошла через капитанский мостик (техник занимался тестированием навигационной системы), бросила свои сумки на палубе и начала осмотр корабля. Времени достаточно и можно сразу пройти в каюту, но она с удовольствием прогулялась по кораблю: среди знакомых стен всегда испытываешь приятное чувство надежности и комфорта.
На рабочем столе стояла фотография Келли двухлетней давности. Он сфотографировался вскоре после их знакомства. На нем большая зеленая шляпа для гольфа, которая ей когда-то так нравилась. Да и сейчас еще нравится. Она взяла фотографию и положила ее лицом вниз в правый верхний ящик стола. Давно это было…
По кораблю ходили люди из обслуживающего персонала. Хатч спустилась в кольцо С, чтобы проверить запасы. В инвентарном списке было указано, что запасы еды и воды предусмотрены на шестерых на восемь месяцев. Хатч лично все проверила и расписалась.
Через два часа она встретилась с Карсоном в Южной Веге. Ему, так же как и ей, не терпелось отправиться в путь.
– Я сойду с ума, если все отменят, – сказал он.
– Не волнуйся. Все будет хорошо.
Они сели за столик в углу и потягивали прохладительные напитки.
– Все происходит так быстро, – говорил Карсон. – Нам надо продумать, как организовать экспедицию, чего мы от нее хотим, с какими трудностями можем столкнуться. Например, что мы будет делать, если действительно встретимся с суперцивилизацией?
– Мы как можно быстрее смотаемся оттуда, вернемся назад и доложим. Хорнер, кажется, выразился достаточно ясно.
– Но мы можем доложить и не возвращаясь. Разве команда исследователей посылается в такую даль просто для того, чтобы поднять тревогу?
– Я думаю, он не хочет второй катастрофы.
– Но как избежать риска? Смотри, если мы вернемся и скажем, что кого-то нашли и эти кто-то совершали межзвездные полеты уже двадцать тысяч лет назад, как же кто-нибудь сможет приблизиться к ним без риска? Нет. Он на самом деле хочет иметь проверенные данные. Но он не может сказать об этом прямо. Ему остается только надеяться, что мы достаточно сообразительны и сами все поймем. Если они там, мы привезем с собой достаточно данных, имея которые, можно будет организовать следующую экспедицию. Но что такое «достаточно»?
Земля мягко светилась в лучах солнца.
– Это тот самый разговор, о котором ты мне говорил?
– Надо хоть немного уметь читать между строк, Хатч. Он не хочет, чтобы мы потеряли корабль или дали им знать о нашем существовании. – Карсон никогда еще не выглядел так хорошо – похудел, энергия бьет ключом, и улыбается, как большой ребенок. – Но Хорнеру надо больше чем «ехать – не ехать».
Ну что ж, подумала она. В любом случае можно хорошо провести время. И, наконец, это было путешествие, в которое всегда мечтал отправиться Ричард.
* * *
Жанет Аллегри и Джордж Хакет прибыли вскоре после 07:15. Они вошли вместе, рука об руку. Жанет выглядела свежей и бодрой, вполне готовой отправиться в путь. На ней бело-голубой костюм парашютиста с эмблемой куракуанской миссии. Светлые волосы подстрижены коротко, на военный манер. Она шла, как всегда, порывистым шагом. Хатч удивилась, почувствовав укол ревности.Джордж спокойно шел рядом. В такт шагам на плече покачивалась сумка из искусственной кожи. Вид у них такой, будто вышли в парк прогуляться.
Хатч встретила их у двери. Оба не были в округе Колумбия со времени возвращения из Храма, и она с ними не встречалась. Они обнялись и поздоровались.
– Ты ведь говорил, что больше не будешь участвовать в полевых экспедициях, – напомнила она Джорджу. – Так быстро успел устать от домашней жизни?
Он улыбнулся.
– Нет. Это Фрэнк попросил меня лететь, и вот я здесь. – Он немного помолчал. – И еще я знал, что здесь будешь ты.
Хатч уловила в глазах Жанет удивленное выражение.
– Спасибо, – сказала Хатч, просветлев. Приятно было сознавать, что она еще что-то значит.
Хатч повела их на «Уинк», показала, где можно сложить сумки, и выдала эмблемы экспедиции с четырехмачтовым кораблем восемнадцатого века – корабль мчался сквозь облака, а над ним сверкала яркая звезда. Сверху надпись «Бета Пасифика» и внизу – «Вперед».
Устроившись, они прошлись по кораблю, разговаривая о том, чем занимались все это время и о предстоящей миссии. Хатч объяснила, как им удалось найти Бета Пасифику и вывела диаграмму сигнала на монитор.
– Трудно найти повторения, – сказала Жанет.
– Они есть, – ответила Хатч.
Джордж некоторое время разглядывал диаграмму.
– Кто еще знает об этом? – спросил он.
– Мы особенно не распространялись, – сказала Хатч. – Вряд ли кто-нибудь, кроме комиссара.
– И он позволил нам отправиться на поиски?
– Мне кажется, он считает, что если мы нашли ее, то она наша.
– Скорее, – вмешалась Жанет, – он понимает, что это рискованное предприятие и хочет иметь результаты прежде, чем говорить об этом кому-либо. Ему не хочется снова выглядеть дураком.