Страница:
Разрывы в истории:
И снова получались разности, кратные восьми тысячам лет.
Он долго рассматривал цифры. И думал о космической станции. «Почему ее обитатели привязались к креслам и открыли люки?»
Карсон помнил старую историю о космонавте двадцатого века, который застрял на орбите, когда перестал существовать Советский Союз. Он крутился вокруг Земли, и в один прекрасный день страна, которая его послала, просто исчезла. Может, эти люди тоже застряли. Что-то случилось на планете. То, что лишило их всякой надежды вернуться. И в горе, и отчаянии они ушли в ночь.
Может быть, разрывы в истории не были растянутым во времени явлением. Может, они возникали внезапно, как катастрофы. Впрочем, это казалось просто смешным. Но что из этого следовало? Какие еще доказательства у них имеются? Как все это можно связать с Оз?
Оз всегда оставалась главной загадкой. «Надо разгадать Оз, – подумал он, – и тогда все станет ясно».
В комнате тикали часы.
Что бы это ни было, оно происходило каждые восемь тысяч лет. Произошло ли что-нибудь на Бета Пасифике в 13000 году до нашей эры? И на Ноке около 8000 года до нашей эры? «Да, – подумал он, – Генри не одобрил бы такую непоследовательную логику. Но в этом что-то было».
Какого рода механизмы могли вызвать такой эффект?
В конце концов Карсон заснул, но спал плохо. Проснулся он уже днем. Хатч и Жанет разговаривали, и по тому, как они затихли при его пробуждении, ему показалось, что говорили о нем.
– Как ты себя чувствуешь? – заботливо спросила Хатч.
– Хорошо.
Жанет высунула из-под простыни левую ногу и согнула ее.
– Оживает, – сказала она.
Карсон чувствовал себя лучше, но вставать ему еще не хотелось.
– Хатч говорит, – сказала Жанет, – что сегодня вечером будет поминальная служба.
Он кивнул, и к сердцу снова подступила боль. Он знал, что Хатч возвращалась на планету, и спросил ее о поездке. Она рассказала коротко, в нескольких словах. Мэгги погибла при падении. Ни один хищник к ней не приблизился. Слава Богу.
– Все, видимо, произошло очень быстро, – добавила она. – Всеми делами заправлял Сил. Он хочет, чтобы мы как можно скорее улетели. И обвиняет нас в смерти Джейка. Он не говорил прямо, но это и так очевидно. – Хатч внезапно замолчала, и стало понятно, что она пожалела о своих словах.
Карсон переменил тему.
– Посмотри, это тебе должно быть интересно. – Он пошарил рукой около кровати, нашел световой блокнот и протянул ей.
Брови Хатч поползли вверх. Потом она подержала блокнот перед Жанет, чтобы та тоже смогла посмотреть.
– Снова фактор в восемь тысяч лет. Я бы сказала, что совпадения происходят слишком часто.
Карсон согласился с ней.
– У меня нет на этот счет буквально никакого объяснения. Может быть, есть нечто в схеме разумных существ, что ломается каждые восемь тысяч лет? Как в теории Тойнби о циклах цивилизаций? Есть ли в этом какой-нибудь смысл?
– Не думаю, – сказала Жанет.
Хатч все еще разглядывала блокнот.
– На всех трех планетах, – заметила она, – имеются странные артефакты. Они, очевидно, имеют нечто общее и связывают все события между собой. Что-то должно было происходить. И мы держим это за хвост.
– Хвост, – сказала Жанет. – Это космический Хоргон, который временами появляется и все сметает напрочь. – Она лежала, оперевшись на три подушки, и постукивала пальцами по тумбочке, стоявшей у кровати.
– Могу я попросить тебя, – обратилась она к Хатч, – нарисовать диаграмму?
– Конечно. – Хатч взяла дистанционное управление и отодвинула стену. За ней появился дисплей. – Что нам надо?
– Давай посмотрим, как расположены относительно друг друга Бета Пасифика, Куракуа и Нок.
Хатч вывела на дисплей карту. Бета Пасифика располагалась на самой границе с Пустотой. Куракуа – дальше от границы, на расстоянии пятидесяти пяти световых лет по направлению к Земле. Нок лежал ниже по плечу, на расстоянии ста световых лет от Бета Пасифики.
– Ладно, – сказала Жанет. – Прибавь даты исторических разрывов.
Карсон понял, чего искала Жанет: связь между датами и расстоянием. Но он не увидел ничего определенного. Если их догадки верны, то самое раннее событие произошло на Бета Пасифике-3 около 21000 года до нашей эры. Но в том, что происходило позже, не наблюдалось никакой закономерности. Второе событие произошло на Ноке спустя пять тысяч лет, а третье на Куракуа – через семь тысяч лет. Полный хаос.
Для полноты картины Хатч указала на экране положение Земли. Она отстояла далеко от остальных планет. Все разглядывали схему. Карсону показалось, что здесь чего-то не хватает.
Жанет уже покинула палату к тому моменту, когда Карсон с посторонней помощью оделся и готовился к возвращению в свою каюту. Ему дали коляску с мотором, и он как раз опробовал ее (ворча при этом), когда ему передали, что с ним хочет встретиться капитан.
Сопровождающий привез его в маленькую смотровую комнату. Там стояло два стула, стол для осмотра пациентов, раковина и шкаф.
– Он сейчас подойдет, – сказал сопровождающий и удалился.
Чувство антипатии к Морису, которое Карсон испытывал и раньше, вспыхнуло с новой силой. Морис заставил себя ждать – показывал, что время Карсона меньше ценится, чем капитана. Его это всегда раздражало, и он подумал, а стоит ли вообще все это терпеть и уже собрался было покинуть помещение, как вошел капитан и тоном папы римского попросил его «чувствовать себя свободно». Затем, с видом человека, которого ждут более важные дела, капитан бросил фуражку на стол и пододвинул к себе стул.
– Итак, Карсон, – сказал он, – кажется, на этот раз мы действительно по уши в дерьме.
– Видимо, так и есть, капитан. – Давление у Карсона начало подниматься.
Глаза у Мориса были белесыми, как воск.
– Я хотел сказать, что сожалею о гибели ваших коллег.
– Я благодарю вас. Я сожалею о том, что случилось с Джейком.
Капитан кивнул.
– Нам будет его не хватать. – Он смотрел прямо перед собой, нельзя было точно определить – куда. У Карсона создалось впечатление, что он хочет создать видимость скорби. Вам должно быть известно, что я был против этого с самого начала. Если бы поступили, как я считал нужным, ничего этого бы не произошло.
Тебе не стоит быть таким слабаком, – подумал Карсон, но промолчал.
– Скажите, вы обнаружили там что-нибудь важное?
Вопрос удивил Карсона.
– Да, – ответил он. – Думаю, что да.
– Слава Богу, что это так, доктор. Если учесть, что погибло три человека, то хорошо хоть, что не зря. – Он сделал легкое ударение на слове «доктор», как будто в подчеркивании звания был какой-то смысл.
– Не зря, – Карсон почувствовал себя старым. – Но это не значит, что цена была справедливой.
– Я понимаю. – Морис слегка вздохнул. – Я хочу, чтобы вы знали, что потеря члена экипажа и двоих пассажиров – это серьезно. Надо составить отчет, дать объяснения. И несмотря на то, что команда корабля не виновата, этот случай тем не менее плохо отразится на моей карьере. Ваше присутствие сказалось весьма неблагоприятно.
– Мне очень жаль, что мы доставили вам неприятности.
– Несомненно. К сожалению, благоразумие приходит, когда уже слишком поздно. Впрочем, теперь это неважно. Сегодня вечером в 19:00 на палубе, где находится шаттл, состоится поминальная служба.
Карсон улыбнулся.
– Конечно. – Он переменил позу, из-за беспомощности чувствуя себя слегка неудобно в присутствии этого человека. – Вы хотите сказать что-нибудь еще?
– Нет. – Морис снова встретился с ним взглядом. – Я сожалею, что все это случилось с вами, доктор.
Не могло быть сомнений в том, что команда любила Джейка Дикенсона.
На стенах висели огромные фотографии Дика, Джорджа и Мэгги. Джейк сидел в кабине шаттла. Джордж сфотографировался на скалистом берегу. Он был с непокрытой головой и выглядел задумчивым. На фотографии Мэгги только ее лицо: напряженный взгляд, темные волосы упали на плечи.
На церемонию собралось около девяноста человек. Члены экипажа – в форме и с черными повязками. На пассажирах – яркая разноцветная одежда, модная в то время.
К счастью, все продолжалось не слишком долго. Друзья Джейка и его сослуживцы сказали несколько слов о хорошем времени, когда он был с ними, о его доброте, и о добрых делах, то есть о том, о чем обычно не говорится при жизни. Кто-то вспомнил о встречах с Мэгги и Джорджем.
Карсону было приятно, что никто его не обвинял. Все по-разному выразили одну мысль: «Мы все к этому причастны».
Главное место в процедуре занимал капитан в строгом голубом мундире. Он сказал, что это первый случай, когда погибли люди с «Екатерины Перс». Ему будет не хватать Джейка и, хотя у него не было случая познакомиться с погибшими членами команды Академии, он не сомневается в том, что они были прекрасными людьми и сожалеет об их гибели. Тут он сделал паузу и обвел взглядом стену, останавливаясь на каждой фотографии, и, наконец, на остром носе шаттла.
– Мы можем найти утешение, – сказал он, – в том, что они погибли, расширяя пределы человеческого знания. – Он опустил глаза. – Они понимали, что идут на риск, но ни секунды не колебались. – Карсону все время казалось, что он репетирует речь в свою защиту перед комиссией, которая, конечно, будет расследовать этот несчастный случай. – И не может быть большей похвалы Джейку, Мэгги и Джорджу. – Он посмотрел на Карсона и призвал Всемогущего Бога обратить внимание на их собрание. Карсон подумал, что его друзья заслуживали лучшего прощания, и эта полная банальностей, бессвязная чушь их недостойна. Но Морис продолжал говорить.
Когда он замолчал, вперед выехал на коляске Карсон.
Он достал подготовленные заранее записи и заглянул в них. Записи показались сухими и пустыми, под стать банальным речам капитана. Мелани Траскот, молча стоявшая справа, ободряюще улыбнулась.
Он убрал блокнот в карман.
– Я не знал Джейка так же давно и хорошо, как вы. Но он погиб вместе с моими людьми, пытаясь помочь им. – Карсон перевел взгляд на Хатч. – Когда мы кого-нибудь теряем, причина их гибели никогда не может быть адекватной. Но они знали, и важно, чтобы это знали и вы, что мы потеряли их не во время тривиальной развлекательной экскурсии. То, что стоит за всем этим, имеет огромное значение. Джейк, Джордж и Мэгги навсегда останутся частью этого дела. Как и мы все. – Он помолчал и обвел взглядом собрание. – Я сожалею. Мы заплатили за это нашей кровью. Мне хотелось бы, чтобы все было иначе.
Люди не расходились. Связанные общей потерей, они побрели в гостиную, где свет был ярче, чем обычно, и горели три свечи. Все стояли, собравшись маленькими группами.
Первый раз Хатч видела смерть на корабле. Она давно обратила внимание, что на межзвездных кораблях, несущих свой хрупкий груз из людей и приборов, всегда возникали дружные, хотя и временные, коллективы. Люди были ближе друг другу, они объединялись против враждебной Вселенной. Антагонизм, который мог привести к печальным последствиям на широкой жизненной поверхности планеты, разбивался вдребезги на наблюдательном мостике или на палубе шаттла. Но в результате и несчастье чувствовалось сильнее. Среди звезд нельзя оставаться чужими друг другу.
Большинство столиков были заняты. Хатч ходила между столиками, переговаривалась с людьми или просто слушала. В этот вечер ей было больно. Иногда она уходила в середине беседы и искала место, где могла бы побыть одна. Никто не обижался.
В комнату вошла Траскот и наполнила стакан.
– «Эшли Ти» рядом с нами, – сообщила она Карсону. – Они готовы забрать вас, как только вы будете готовы. Но если хотите, оставайтесь с нами. Вам может потребоваться медицинская помощь, а на вашем корабле с этим не очень.
– Спасибо, – поблагодарил ее Карсон. – Мне очень жаль, что мы причинили вам столько неприятностей.
– Ничего, жить будем, – ответила она и даже улыбнулась. – Фрэнк, Джон разговаривал с вами?
– Ни о чем существенном. Я знаю, что он расстроен.
– Он не хотел ничего плохого. Но он действительно расстроен. Он потерял людей и беспокоится за свою репутацию. Сейчас у него не лучшие времена.
– Я понимаю. Но если сравнить его потери с потерями других, мне трудно испытывать к нему симпатию. – Хотя бы потому, что у Траскот будет гораздо больше проблем, чем у него. – Что вы будете теперь делать? – спросил он у нее.
– Не знаю. Может быть, напишу книгу. Сейчас создается комиссия, которая будет изучать, нельзя ли применить технику землеформирования на самой Земле. Мне было бы интересно поработать с ними.
Карсон скривился.
– Разве можете вы что-нибудь сделать, не поднимая цунами и не вызывая землетрясения?
Лицо ее осветилось улыбкой.
– Да, можем. В принципе мы можем сделать очень многое. Но проблема заключается в том, что люди, которые имеют возможность что-то сделать, зачастую не хотят ничего менять. Власть чаще приводит не к коррупции, а к консерватизму. К желанию сохранить status quo. – Она пожала плечами. – Кейсуэй считает, что необходимо направить небольшую группу хорошо образованных и хорошо подготовленных людей на планету вроде Куракуа и начать все с начала. По его мнению, это единственно возможное решение. Я согласна с ним в том смысле, что на родной мир надежд мало. Но я не думаю, что человеческая природа изменится только потому, что мы пошлем туда контингент дипломированных специалистов.
– Вы не верите, что эксперимент с Куракуа удастся?
– Не верю. – Она отпила глоток. – Я вовсе не прирожденная пессимистка. По крайней мере, я себя таковой не считаю. Но тем не менее нет: я думаю, что человек по природе своей эгоистичен. Куракуа должна стать новой Землей. И я полагаю, она таковой станет. Но образование имеет значение лишь на коротком историческом отрезке времени. Дурака можно научить всему, а он все равно останется дураком.
Карсон подался вперед.
– Вы считаете нас такими плохими?
– Homo jerkus (человек глупый), – ответила она. – Просто почитайте нашу историю. – Она посмотрела на часы. – Послушайте, мне пора идти. Когда будут писать о нас, проследите, чтобы мое имя написали правильно. Между прочим, у меня есть для вас несколько сообщений. – Она выудила из кармана три конверта и протянула ему. Потом повернулась и пошла к выходу.
Это были стандартные конверты из коммуникационного центра «Перс». Два сообщения поступило от Эда Хорнера. В первом говорилось:
К нему подошла Хатч. Он показал сообщения.
– Что ты думаешь? – спросил он.
– О том, что нам теперь делать?
– Да.
– Ограничиться разведкой с воздуха и лететь домой.
Карсон согласился. У него не осталось сил на мир Создателей Монументов.
– Расскажи мне, что ты знаешь об «Эшли Ти».
Хатч села.
– Его экипаж состоит из двух пилотов. Их специальность – широкомасштабная дальняя разведка. Они занимаются поисками миров, подобных Земле, и проводят некоторые общие исследования из космоса. Работа на поверхности не их специальность.
– У них есть шаттл?
– Да, – ответила она. – Но зачем тебе шаттл, если мы не собираемся на поверхность?
– Хатч, там, внизу, целые города. Нам захочется полетать над ними. Разведать все, что сможем.
– Ладно. «Эшли Ти» корабль класса «Рэйнджер ЕР». Он небольшой, и шаттл у них маленький. Шаттл, между прочим, не предназначен для полетов в атмосфере. Это летающая этажерка.
– Не очень хорош для полетов в атмосфере, ты сказала? Но можно все-таки будет на нем опускаться в атмосферу? Ты сможешь это делать?
– Смогу. Он неуклюжий и медленный. Но, думаю, я сумею.
Хатч никогда еще так хорошо не выглядела. Пламя свечи играло в ее темных глазах и отражалось в сережках с черным ониксом. Он почувствовал глубину – измерение, которого раньше не замечал в ней, и вспомнил их первую встречу среди монолитов Оз. Тогда Хатч показалась ему слегка легкомысленной.
К ним присоединилась Жанет. Должно быть, она слишком много выпила и казалась сломленной.
Хатч посмотрела на третий конверт.
– А что в нем?
– Это с Нока. – Он открыл конверт.
Карсон засмеялся.
– Дэвид понял, что мы что-то нашли. Он заинтересовался.
Хатч уверила всех, что с ней все в порядке и долго еще не уходила из гостиной после того, как отбыли Карсон и Жанет. Ей была невыносима сама мысль оставаться одной в эту ночь.
Алкоголь не действовал. Время от времени кто-нибудь проходил мимо, садился рядом, пытался начать разговор. Но она не могла поддерживать беседу. Не могла отделаться от мысли, что Джордж может войти в комнату. Что он все еще на другом конце линии связи.
Она заставила себя думать о другом. О гипотезе Карсона, что космическая станция относительно новая. Что были темные века.
Она расчистила угол стола и достала световой блокнот.
Восьмитысячелетние циклы.
Она нарисовала сверху линию. Здесь находится Пустота. Тут Бета Пасифика-3. На краю плеча. Край света. А Куракуа? Дальше от края. Пятьдесят пять световых лет по направлению к Земле. Она нарисовала Нок, он в девяносто восьми световых годах от Куракуа и ста пятнадцати от Бета Пасифики.
Она записала даты, когда происходили события: 21000 и 5000 годы до нашей эры на Бета Пасифике; 9000 и 1000 на Куракуа; 16000 год до нашей эры и 400 год нашей эры на Ноке. Округлим последнюю цифру до нуля. Дополним до восьмитысячелетнего цикла. Предположим, что были еще события на Бета Пасифике в 13000 году до нашей эры, на Ноке в 8000 году до нашей эры и на Куракуа, когда? В 17000 году до нашей эры.
Она долго смотрела на результаты своей работы. Потом посмотрела в окно на планету Создателей Монументов.
Они что-то знали. Они построили Оз, кубические луны и еще одну Оз, здесь, большего размера.
Зачем?
Заглянув снова в блокнот, она вдруг поняла. И это было так очевидно, что она поразилась, как они сразу не догадались.
Хатч вернулась к себе в каюту, вывела на дисплей карту и проверила цифры. Все совпадало.
В дверь влетела возбужденная Хатч.
– Кажется, я поняла, – объявила она, размахивая блокнотом.
– Что поняла?
Она упала на стул.
– Если мы полетим в нужное место и сделаем там Оз, то все узнаем.
– Сделать Оз? Ты это серьезно? Мы не можем сделать Оз. – Интересно, сколько она выпила ночью. – Ты сегодня спала? – спросил он обвиняющим тоном.
– Забудь о сне, – ответила она. – У меня все получилось с цифрами.
Карсон поставил кофе.
– Успокойся. Какие цифры? И что ты имеешь в виду под нужным местом?
Хатч взяла пульт дистанционного управления, и на экране появилась карта звездного неба. Она провела линию на границе с Пустотой и параллельные линии через Бета Пасифику, Куракуа и Нок.
– Нам было известно о существовании восьмитысячелетнего цикла. И больше мы не видели никаких закономерностей. А эти закономерности были у нас под носом. Мы думаем, что знаем о двух событиях на Ноке и двух на Куракуа. А также у нас, возможно, есть свидетельство, по крайней, мере одного события, произошедшего здесь.
– Ну и что? – спросил Карсон. – Что из этого следует?
– Если считать, что восьмитысячелетний цикл действительно существует, и мы знаем, что событие произошло около пяти тысяч лет до нашей эры, то предыдущее событие должно было произойти около 13000 лет до нашей эры, так? И в 21000 году до нашей эры. – Она написала даты на экране.
– Если придерживаться восьмитысячелетнего цикла и отойти по времени назад, тогда очередное событие должно было произойти на Куракуа примерно в 17000 году до нашей эры. Так? – спросила она.
– Давай дальше.
– Ладно. Мы точно знаем о втором и третьем событиях на Куракуа. В обоих случаях они произошли с опозданием в четыре тысячи лет. О чем это говорит?
– Черт его знает.
– Фрэнк, то же самое происходит на Ноке.
– Каким образом?
Она заполнила последнюю колонку.
– Теперь, – заметил Карсон, – прослеживается закономерность в тысячелетний период. Но я не вижу в ней смысла.
– Это волна, Фрэнк. Чем бы это ни было, оно приходит из Пустоты. И проходит путь длиной один световой год за семьдесят четыре года. Первая волна, о которой мы знаем, – волна А – пришла сюда, на Бета Пасифику, около 21000 года до нашей эры.
– Разрази меня гром, – выругался Карсон.
– Через четыре тысячелетия она настигла Куракуа. Потом, спустя тысячелетие, появилась на Ноке.
Карсон задумался. Все это казалось простой фантазией. Но в цифрах была определенная закономерность.
– Что же это такое?
– Ступающий по росе, или что-то в этом роде.
– Что?
Она прищурила глаза.
– Помнишь куракуанскую молитву?
Она вывела ее на экран.
В комнате было прохладно.
– Может быть, это талисманы? – спросил Карсон. Мысль о том, что развитая раса прибегала к сверхъестественным силам, внушала беспокойство.
– Или мишени, – продолжила Хатч. – А может, ритуальные жертвы? Или символические приношения богам. – Она повернулась лицом к Карсону. – Смотри, если я права, то волна, которая ударила по Ноку в четырехсотом году нашей эры, должна была пройти с тех пор еще тридцать пять световых лет. – Она нарисовала еще одну параллельную линию, чтобы пометить ее местонахождение. – Вдоль этой линии находится звездная система. Думаю, стоит полететь туда и взглянуть, что там происходит.
Было совсем рано, когда Карсон позвонил Траскот.
– Не можете ли вы оказать мне услугу? – спросил он. – Одолжите нам кое-какое оборудование.
Она была у себя.
– Что вам нужно, Фрэнк?
– Мощный излучатель элементарных частиц. Самый большой из тех, которые у вас имеются. Они ведь есть у вас на борту?
– Да, у нас их несколько. – Она, казалось, была озадачена. – Вы ведь не собираетесь проводить раскопки?
– Нет, – ответил Карсон. – Я не хочу делать ничего подобного. Более того, мы вообще собираемся покинуть систему.
Она удивилась.
– Я могу вам его дать. Что еще?
– Жилой блок. Что-нибудь достаточно большое, чтобы можно было использовать как командный пост.
– О’кей, – согласилась она. – Только вам придется за него расписаться.
– Спасибо, Мелани. Я ваш должник.
– Ладно. А теперь скажите, в чем дело?
Карсон не видел причин для секретности.
– Разумеется, – сказал он. – Как насчет того, чтобы позавтракать вместе?
«Эшли Ти» состоял из четырех цилиндров, вращающихся вокруг центральной оси. На нем было огромное количество чувствительных датчиков и систем связи. Хатч успела заранее связаться с экипажем.
– У них на борту знаменитость, – с улыбкой сказала она.
Знаменитость – это пилот корабля – почти легендарная Анджела Морган.
Анджела оказалась элегантной высокой женщиной с седеющими волосами и серыми глазами. Хатч не была с ней знакома, но много о ней слышала. Анджела – одна из летчиц, выполнявших первые межзвездные полеты. Она участвовала в улучшении техники перехода в гиперпространство и введении ряда мер безопасности, которые потом вошли в свод правил, действующих при осуществлении межзвездных перелетов.
Ее партнером был Терри Драфтс – африканский физик, по возрасту чуть не вдвое моложе ее, – вдумчивый, склонный к самоанализу человек с тихим голосом. Он не скрывал, что летать вместе с Анджелой – все равно что получить билет, в котором местом назначения значились великие открытия.
– Если у вас действительно что-то есть, Карсон, – сказала Анджела, – мы с удовольствием вам поможем. Так ведь, Терри? Но мне не хотелось бы даром терять время.
На всех кораблях поддерживалось время, совпадающее с гринвичским меридианом, и у пассажиров обычно не возникало никаких проблем с адаптацией. На космических кораблях всех флотов наступило позднее утро, когда Анджела показывала своим новым пассажирам их комнаты.
Он долго рассматривал цифры. И думал о космической станции. «Почему ее обитатели привязались к креслам и открыли люки?»
Карсон помнил старую историю о космонавте двадцатого века, который застрял на орбите, когда перестал существовать Советский Союз. Он крутился вокруг Земли, и в один прекрасный день страна, которая его послала, просто исчезла. Может, эти люди тоже застряли. Что-то случилось на планете. То, что лишило их всякой надежды вернуться. И в горе, и отчаянии они ушли в ночь.
Может быть, разрывы в истории не были растянутым во времени явлением. Может, они возникали внезапно, как катастрофы. Впрочем, это казалось просто смешным. Но что из этого следовало? Какие еще доказательства у них имеются? Как все это можно связать с Оз?
Оз всегда оставалась главной загадкой. «Надо разгадать Оз, – подумал он, – и тогда все станет ясно».
В комнате тикали часы.
Что бы это ни было, оно происходило каждые восемь тысяч лет. Произошло ли что-нибудь на Бета Пасифике в 13000 году до нашей эры? И на Ноке около 8000 года до нашей эры? «Да, – подумал он, – Генри не одобрил бы такую непоследовательную логику. Но в этом что-то было».
Какого рода механизмы могли вызвать такой эффект?
В конце концов Карсон заснул, но спал плохо. Проснулся он уже днем. Хатч и Жанет разговаривали, и по тому, как они затихли при его пробуждении, ему показалось, что говорили о нем.
– Как ты себя чувствуешь? – заботливо спросила Хатч.
– Хорошо.
Жанет высунула из-под простыни левую ногу и согнула ее.
– Оживает, – сказала она.
Карсон чувствовал себя лучше, но вставать ему еще не хотелось.
– Хатч говорит, – сказала Жанет, – что сегодня вечером будет поминальная служба.
Он кивнул, и к сердцу снова подступила боль. Он знал, что Хатч возвращалась на планету, и спросил ее о поездке. Она рассказала коротко, в нескольких словах. Мэгги погибла при падении. Ни один хищник к ней не приблизился. Слава Богу.
– Все, видимо, произошло очень быстро, – добавила она. – Всеми делами заправлял Сил. Он хочет, чтобы мы как можно скорее улетели. И обвиняет нас в смерти Джейка. Он не говорил прямо, но это и так очевидно. – Хатч внезапно замолчала, и стало понятно, что она пожалела о своих словах.
Карсон переменил тему.
– Посмотри, это тебе должно быть интересно. – Он пошарил рукой около кровати, нашел световой блокнот и протянул ей.
Брови Хатч поползли вверх. Потом она подержала блокнот перед Жанет, чтобы та тоже смогла посмотреть.
– Снова фактор в восемь тысяч лет. Я бы сказала, что совпадения происходят слишком часто.
Карсон согласился с ней.
– У меня нет на этот счет буквально никакого объяснения. Может быть, есть нечто в схеме разумных существ, что ломается каждые восемь тысяч лет? Как в теории Тойнби о циклах цивилизаций? Есть ли в этом какой-нибудь смысл?
– Не думаю, – сказала Жанет.
Хатч все еще разглядывала блокнот.
– На всех трех планетах, – заметила она, – имеются странные артефакты. Они, очевидно, имеют нечто общее и связывают все события между собой. Что-то должно было происходить. И мы держим это за хвост.
– Хвост, – сказала Жанет. – Это космический Хоргон, который временами появляется и все сметает напрочь. – Она лежала, оперевшись на три подушки, и постукивала пальцами по тумбочке, стоявшей у кровати.
– Могу я попросить тебя, – обратилась она к Хатч, – нарисовать диаграмму?
– Конечно. – Хатч взяла дистанционное управление и отодвинула стену. За ней появился дисплей. – Что нам надо?
– Давай посмотрим, как расположены относительно друг друга Бета Пасифика, Куракуа и Нок.
Хатч вывела на дисплей карту. Бета Пасифика располагалась на самой границе с Пустотой. Куракуа – дальше от границы, на расстоянии пятидесяти пяти световых лет по направлению к Земле. Нок лежал ниже по плечу, на расстоянии ста световых лет от Бета Пасифики.
– Ладно, – сказала Жанет. – Прибавь даты исторических разрывов.
Карсон понял, чего искала Жанет: связь между датами и расстоянием. Но он не увидел ничего определенного. Если их догадки верны, то самое раннее событие произошло на Бета Пасифике-3 около 21000 года до нашей эры. Но в том, что происходило позже, не наблюдалось никакой закономерности. Второе событие произошло на Ноке спустя пять тысяч лет, а третье на Куракуа – через семь тысяч лет. Полный хаос.
Для полноты картины Хатч указала на экране положение Земли. Она отстояла далеко от остальных планет. Все разглядывали схему. Карсону показалось, что здесь чего-то не хватает.
Жанет уже покинула палату к тому моменту, когда Карсон с посторонней помощью оделся и готовился к возвращению в свою каюту. Ему дали коляску с мотором, и он как раз опробовал ее (ворча при этом), когда ему передали, что с ним хочет встретиться капитан.
Сопровождающий привез его в маленькую смотровую комнату. Там стояло два стула, стол для осмотра пациентов, раковина и шкаф.
– Он сейчас подойдет, – сказал сопровождающий и удалился.
Чувство антипатии к Морису, которое Карсон испытывал и раньше, вспыхнуло с новой силой. Морис заставил себя ждать – показывал, что время Карсона меньше ценится, чем капитана. Его это всегда раздражало, и он подумал, а стоит ли вообще все это терпеть и уже собрался было покинуть помещение, как вошел капитан и тоном папы римского попросил его «чувствовать себя свободно». Затем, с видом человека, которого ждут более важные дела, капитан бросил фуражку на стол и пододвинул к себе стул.
– Итак, Карсон, – сказал он, – кажется, на этот раз мы действительно по уши в дерьме.
– Видимо, так и есть, капитан. – Давление у Карсона начало подниматься.
Глаза у Мориса были белесыми, как воск.
– Я хотел сказать, что сожалею о гибели ваших коллег.
– Я благодарю вас. Я сожалею о том, что случилось с Джейком.
Капитан кивнул.
– Нам будет его не хватать. – Он смотрел прямо перед собой, нельзя было точно определить – куда. У Карсона создалось впечатление, что он хочет создать видимость скорби. Вам должно быть известно, что я был против этого с самого начала. Если бы поступили, как я считал нужным, ничего этого бы не произошло.
Тебе не стоит быть таким слабаком, – подумал Карсон, но промолчал.
– Скажите, вы обнаружили там что-нибудь важное?
Вопрос удивил Карсона.
– Да, – ответил он. – Думаю, что да.
– Слава Богу, что это так, доктор. Если учесть, что погибло три человека, то хорошо хоть, что не зря. – Он сделал легкое ударение на слове «доктор», как будто в подчеркивании звания был какой-то смысл.
– Не зря, – Карсон почувствовал себя старым. – Но это не значит, что цена была справедливой.
– Я понимаю. – Морис слегка вздохнул. – Я хочу, чтобы вы знали, что потеря члена экипажа и двоих пассажиров – это серьезно. Надо составить отчет, дать объяснения. И несмотря на то, что команда корабля не виновата, этот случай тем не менее плохо отразится на моей карьере. Ваше присутствие сказалось весьма неблагоприятно.
– Мне очень жаль, что мы доставили вам неприятности.
– Несомненно. К сожалению, благоразумие приходит, когда уже слишком поздно. Впрочем, теперь это неважно. Сегодня вечером в 19:00 на палубе, где находится шаттл, состоится поминальная служба.
Карсон улыбнулся.
– Конечно. – Он переменил позу, из-за беспомощности чувствуя себя слегка неудобно в присутствии этого человека. – Вы хотите сказать что-нибудь еще?
– Нет. – Морис снова встретился с ним взглядом. – Я сожалею, что все это случилось с вами, доктор.
Не могло быть сомнений в том, что команда любила Джейка Дикенсона.
На стенах висели огромные фотографии Дика, Джорджа и Мэгги. Джейк сидел в кабине шаттла. Джордж сфотографировался на скалистом берегу. Он был с непокрытой головой и выглядел задумчивым. На фотографии Мэгги только ее лицо: напряженный взгляд, темные волосы упали на плечи.
На церемонию собралось около девяноста человек. Члены экипажа – в форме и с черными повязками. На пассажирах – яркая разноцветная одежда, модная в то время.
К счастью, все продолжалось не слишком долго. Друзья Джейка и его сослуживцы сказали несколько слов о хорошем времени, когда он был с ними, о его доброте, и о добрых делах, то есть о том, о чем обычно не говорится при жизни. Кто-то вспомнил о встречах с Мэгги и Джорджем.
Карсону было приятно, что никто его не обвинял. Все по-разному выразили одну мысль: «Мы все к этому причастны».
Главное место в процедуре занимал капитан в строгом голубом мундире. Он сказал, что это первый случай, когда погибли люди с «Екатерины Перс». Ему будет не хватать Джейка и, хотя у него не было случая познакомиться с погибшими членами команды Академии, он не сомневается в том, что они были прекрасными людьми и сожалеет об их гибели. Тут он сделал паузу и обвел взглядом стену, останавливаясь на каждой фотографии, и, наконец, на остром носе шаттла.
– Мы можем найти утешение, – сказал он, – в том, что они погибли, расширяя пределы человеческого знания. – Он опустил глаза. – Они понимали, что идут на риск, но ни секунды не колебались. – Карсону все время казалось, что он репетирует речь в свою защиту перед комиссией, которая, конечно, будет расследовать этот несчастный случай. – И не может быть большей похвалы Джейку, Мэгги и Джорджу. – Он посмотрел на Карсона и призвал Всемогущего Бога обратить внимание на их собрание. Карсон подумал, что его друзья заслуживали лучшего прощания, и эта полная банальностей, бессвязная чушь их недостойна. Но Морис продолжал говорить.
Когда он замолчал, вперед выехал на коляске Карсон.
Он достал подготовленные заранее записи и заглянул в них. Записи показались сухими и пустыми, под стать банальным речам капитана. Мелани Траскот, молча стоявшая справа, ободряюще улыбнулась.
Он убрал блокнот в карман.
– Я не знал Джейка так же давно и хорошо, как вы. Но он погиб вместе с моими людьми, пытаясь помочь им. – Карсон перевел взгляд на Хатч. – Когда мы кого-нибудь теряем, причина их гибели никогда не может быть адекватной. Но они знали, и важно, чтобы это знали и вы, что мы потеряли их не во время тривиальной развлекательной экскурсии. То, что стоит за всем этим, имеет огромное значение. Джейк, Джордж и Мэгги навсегда останутся частью этого дела. Как и мы все. – Он помолчал и обвел взглядом собрание. – Я сожалею. Мы заплатили за это нашей кровью. Мне хотелось бы, чтобы все было иначе.
Люди не расходились. Связанные общей потерей, они побрели в гостиную, где свет был ярче, чем обычно, и горели три свечи. Все стояли, собравшись маленькими группами.
Первый раз Хатч видела смерть на корабле. Она давно обратила внимание, что на межзвездных кораблях, несущих свой хрупкий груз из людей и приборов, всегда возникали дружные, хотя и временные, коллективы. Люди были ближе друг другу, они объединялись против враждебной Вселенной. Антагонизм, который мог привести к печальным последствиям на широкой жизненной поверхности планеты, разбивался вдребезги на наблюдательном мостике или на палубе шаттла. Но в результате и несчастье чувствовалось сильнее. Среди звезд нельзя оставаться чужими друг другу.
Большинство столиков были заняты. Хатч ходила между столиками, переговаривалась с людьми или просто слушала. В этот вечер ей было больно. Иногда она уходила в середине беседы и искала место, где могла бы побыть одна. Никто не обижался.
В комнату вошла Траскот и наполнила стакан.
– «Эшли Ти» рядом с нами, – сообщила она Карсону. – Они готовы забрать вас, как только вы будете готовы. Но если хотите, оставайтесь с нами. Вам может потребоваться медицинская помощь, а на вашем корабле с этим не очень.
– Спасибо, – поблагодарил ее Карсон. – Мне очень жаль, что мы причинили вам столько неприятностей.
– Ничего, жить будем, – ответила она и даже улыбнулась. – Фрэнк, Джон разговаривал с вами?
– Ни о чем существенном. Я знаю, что он расстроен.
– Он не хотел ничего плохого. Но он действительно расстроен. Он потерял людей и беспокоится за свою репутацию. Сейчас у него не лучшие времена.
– Я понимаю. Но если сравнить его потери с потерями других, мне трудно испытывать к нему симпатию. – Хотя бы потому, что у Траскот будет гораздо больше проблем, чем у него. – Что вы будете теперь делать? – спросил он у нее.
– Не знаю. Может быть, напишу книгу. Сейчас создается комиссия, которая будет изучать, нельзя ли применить технику землеформирования на самой Земле. Мне было бы интересно поработать с ними.
Карсон скривился.
– Разве можете вы что-нибудь сделать, не поднимая цунами и не вызывая землетрясения?
Лицо ее осветилось улыбкой.
– Да, можем. В принципе мы можем сделать очень многое. Но проблема заключается в том, что люди, которые имеют возможность что-то сделать, зачастую не хотят ничего менять. Власть чаще приводит не к коррупции, а к консерватизму. К желанию сохранить status quo. – Она пожала плечами. – Кейсуэй считает, что необходимо направить небольшую группу хорошо образованных и хорошо подготовленных людей на планету вроде Куракуа и начать все с начала. По его мнению, это единственно возможное решение. Я согласна с ним в том смысле, что на родной мир надежд мало. Но я не думаю, что человеческая природа изменится только потому, что мы пошлем туда контингент дипломированных специалистов.
– Вы не верите, что эксперимент с Куракуа удастся?
– Не верю. – Она отпила глоток. – Я вовсе не прирожденная пессимистка. По крайней мере, я себя таковой не считаю. Но тем не менее нет: я думаю, что человек по природе своей эгоистичен. Куракуа должна стать новой Землей. И я полагаю, она таковой станет. Но образование имеет значение лишь на коротком историческом отрезке времени. Дурака можно научить всему, а он все равно останется дураком.
Карсон подался вперед.
– Вы считаете нас такими плохими?
– Homo jerkus (человек глупый), – ответила она. – Просто почитайте нашу историю. – Она посмотрела на часы. – Послушайте, мне пора идти. Когда будут писать о нас, проследите, чтобы мое имя написали правильно. Между прочим, у меня есть для вас несколько сообщений. – Она выудила из кармана три конверта и протянула ему. Потом повернулась и пошла к выходу.
Это были стандартные конверты из коммуникационного центра «Перс». Два сообщения поступило от Эда Хорнера. В первом говорилось:
УЗНАЛ О СТОЛКНОВЕНИИ. СОЖАЛЕЮ. НАДЕЮСЬ, ЧТО ВСЕ БЛАГОПОЛУЧНО. БЕЗОПАСНОСТЬ ЭКИПАЖА ПРЕЖДЕ ВСЕГО. СДЕЛАЙТЕ ВСЕ, ЧТОБЫ СОХРАНИТЬ ЛЮДЕЙ.Второе пришло через два дня после первого. Оно давало Карсону право использовать «Эшли Ти» по своему усмотрению. В пределах разумного.
К нему подошла Хатч. Он показал сообщения.
– Что ты думаешь? – спросил он.
– О том, что нам теперь делать?
– Да.
– Ограничиться разведкой с воздуха и лететь домой.
Карсон согласился. У него не осталось сил на мир Создателей Монументов.
– Расскажи мне, что ты знаешь об «Эшли Ти».
Хатч села.
– Его экипаж состоит из двух пилотов. Их специальность – широкомасштабная дальняя разведка. Они занимаются поисками миров, подобных Земле, и проводят некоторые общие исследования из космоса. Работа на поверхности не их специальность.
– У них есть шаттл?
– Да, – ответила она. – Но зачем тебе шаттл, если мы не собираемся на поверхность?
– Хатч, там, внизу, целые города. Нам захочется полетать над ними. Разведать все, что сможем.
– Ладно. «Эшли Ти» корабль класса «Рэйнджер ЕР». Он небольшой, и шаттл у них маленький. Шаттл, между прочим, не предназначен для полетов в атмосфере. Это летающая этажерка.
– Не очень хорош для полетов в атмосфере, ты сказала? Но можно все-таки будет на нем опускаться в атмосферу? Ты сможешь это делать?
– Смогу. Он неуклюжий и медленный. Но, думаю, я сумею.
Хатч никогда еще так хорошо не выглядела. Пламя свечи играло в ее темных глазах и отражалось в сережках с черным ониксом. Он почувствовал глубину – измерение, которого раньше не замечал в ней, и вспомнил их первую встречу среди монолитов Оз. Тогда Хатч показалась ему слегка легкомысленной.
К ним присоединилась Жанет. Должно быть, она слишком много выпила и казалась сломленной.
Хатч посмотрела на третий конверт.
– А что в нем?
– Это с Нока. – Он открыл конверт.
ФРЭНК, Я РЕКВИЗИРОВАЛ ПОЧТОВЫЙ КОРАБЛЬ. ЛЕЧУ. ДЕРЖИТЕСЬ. ДЭВИД ЭМОРИ.– Ну, – улыбнулась Жанет, – сколько помощников сразу. Правда, немного поздновато. Но придется поблагодарить за попытку.
Карсон засмеялся.
– Дэвид понял, что мы что-то нашли. Он заинтересовался.
Хатч уверила всех, что с ней все в порядке и долго еще не уходила из гостиной после того, как отбыли Карсон и Жанет. Ей была невыносима сама мысль оставаться одной в эту ночь.
Алкоголь не действовал. Время от времени кто-нибудь проходил мимо, садился рядом, пытался начать разговор. Но она не могла поддерживать беседу. Не могла отделаться от мысли, что Джордж может войти в комнату. Что он все еще на другом конце линии связи.
Она заставила себя думать о другом. О гипотезе Карсона, что космическая станция относительно новая. Что были темные века.
Она расчистила угол стола и достала световой блокнот.
Восьмитысячелетние циклы.
Она нарисовала сверху линию. Здесь находится Пустота. Тут Бета Пасифика-3. На краю плеча. Край света. А Куракуа? Дальше от края. Пятьдесят пять световых лет по направлению к Земле. Она нарисовала Нок, он в девяносто восьми световых годах от Куракуа и ста пятнадцати от Бета Пасифики.
Она записала даты, когда происходили события: 21000 и 5000 годы до нашей эры на Бета Пасифике; 9000 и 1000 на Куракуа; 16000 год до нашей эры и 400 год нашей эры на Ноке. Округлим последнюю цифру до нуля. Дополним до восьмитысячелетнего цикла. Предположим, что были еще события на Бета Пасифике в 13000 году до нашей эры, на Ноке в 8000 году до нашей эры и на Куракуа, когда? В 17000 году до нашей эры.
Она долго смотрела на результаты своей работы. Потом посмотрела в окно на планету Создателей Монументов.
Они что-то знали. Они построили Оз, кубические луны и еще одну Оз, здесь, большего размера.
Зачем?
Заглянув снова в блокнот, она вдруг поняла. И это было так очевидно, что она поразилась, как они сразу не догадались.
Хатч вернулась к себе в каюту, вывела на дисплей карту и проверила цифры. Все совпадало.
* * *
АДРЕСОВАНО: КОМИССАРУ, ВСЕМИРНАЯ АКАДЕМИЯ НАУК И ТЕХНОЛОГИИ
ПЛОЩАДЬ СМИТСОНА, ВАШИНГТОН, ОКРУГ КОЛУМБИЯ.
ОТ: ДИРЕКТОРА КОМАНДЫ БЕТА ПАСИФИКИ
ПРЕДМЕТ: СТАТУС МИССИИ
МЫ ПОТЕРЯЛИ МЭГГИ И ДЖОРДЖА ВО ВРЕМЯ АТАКИ СО СТОРОНЫ МЕСТНЫХ ФОРМ ЖИЗНИ. ПОДГОТОВЬТЕ СООТВЕТСТВУЮЩЕЕ СООБЩЕНИЕ. ОБА ПОГИБЛИ, СПАСАЯ СВОИХ КОЛЛЕГ. ДЛЯ ИССЛЕДОВАНИЯ НАЙДЕННЫХ ОБЪЕКТОВ НЕОБХОДИМА ПОЛНОМАСШТАБНАЯ ЭКСПЕДИЦИЯ. ПОДРОБНЫЙ ОТЧЕТ СЛЕДУЕТ. МЫ ОСТАЕМСЯ С «ЭШЛИ ТИ» НАСКОЛЬКО ПОЗВОЛЯТ РЕСУРСЫ.КАРСОН
Часть четвертая.
Двигатели бога
26
Борт «Екатерины Перс».
Пятница, 15 апреля, 05:15.
Звонок пробудил Карсона от тяжелого сна.В дверь влетела возбужденная Хатч.
– Кажется, я поняла, – объявила она, размахивая блокнотом.
– Что поняла?
Она упала на стул.
– Если мы полетим в нужное место и сделаем там Оз, то все узнаем.
– Сделать Оз? Ты это серьезно? Мы не можем сделать Оз. – Интересно, сколько она выпила ночью. – Ты сегодня спала? – спросил он обвиняющим тоном.
– Забудь о сне, – ответила она. – У меня все получилось с цифрами.
Карсон поставил кофе.
– Успокойся. Какие цифры? И что ты имеешь в виду под нужным местом?
Хатч взяла пульт дистанционного управления, и на экране появилась карта звездного неба. Она провела линию на границе с Пустотой и параллельные линии через Бета Пасифику, Куракуа и Нок.
– Нам было известно о существовании восьмитысячелетнего цикла. И больше мы не видели никаких закономерностей. А эти закономерности были у нас под носом. Мы думаем, что знаем о двух событиях на Ноке и двух на Куракуа. А также у нас, возможно, есть свидетельство, по крайней, мере одного события, произошедшего здесь.
– Ну и что? – спросил Карсон. – Что из этого следует?
– Если считать, что восьмитысячелетний цикл действительно существует, и мы знаем, что событие произошло около пяти тысяч лет до нашей эры, то предыдущее событие должно было произойти около 13000 лет до нашей эры, так? И в 21000 году до нашей эры. – Она написала даты на экране.
– Если придерживаться восьмитысячелетнего цикла и отойти по времени назад, тогда очередное событие должно было произойти на Куракуа примерно в 17000 году до нашей эры. Так? – спросила она.
– Давай дальше.
– Ладно. Мы точно знаем о втором и третьем событиях на Куракуа. В обоих случаях они произошли с опозданием в четыре тысячи лет. О чем это говорит?
– Черт его знает.
– Фрэнк, то же самое происходит на Ноке.
– Каким образом?
Она заполнила последнюю колонку.
– Теперь, – заметил Карсон, – прослеживается закономерность в тысячелетний период. Но я не вижу в ней смысла.
– Это волна, Фрэнк. Чем бы это ни было, оно приходит из Пустоты. И проходит путь длиной один световой год за семьдесят четыре года. Первая волна, о которой мы знаем, – волна А – пришла сюда, на Бета Пасифику, около 21000 года до нашей эры.
– Разрази меня гром, – выругался Карсон.
– Через четыре тысячелетия она настигла Куракуа. Потом, спустя тысячелетие, появилась на Ноке.
Карсон задумался. Все это казалось простой фантазией. Но в цифрах была определенная закономерность.
– Что же это такое?
– Ступающий по росе, или что-то в этом роде.
– Что?
Она прищурила глаза.
– Помнишь куракуанскую молитву?
Она вывела ее на экран.
– Чем бы это ни было, – сказала Хатч, – оно так или иначе связано с сооружениями Оз.
Мы ждем на улицах Хау-Кай.
Опустится ночь и подступит зима,
Огни мира станут холодными.
И в тот трехсотый год
Со дня пришествия Билата
Он явится – идущий по заре,
Попирающий ногами солнце,
Тот, кто судит души людей.
Он пройдет по крышам домов
И запустит двигатели Бога.
В комнате было прохладно.
– Может быть, это талисманы? – спросил Карсон. Мысль о том, что развитая раса прибегала к сверхъестественным силам, внушала беспокойство.
– Или мишени, – продолжила Хатч. – А может, ритуальные жертвы? Или символические приношения богам. – Она повернулась лицом к Карсону. – Смотри, если я права, то волна, которая ударила по Ноку в четырехсотом году нашей эры, должна была пройти с тех пор еще тридцать пять световых лет. – Она нарисовала еще одну параллельную линию, чтобы пометить ее местонахождение. – Вдоль этой линии находится звездная система. Думаю, стоит полететь туда и взглянуть, что там происходит.
Было совсем рано, когда Карсон позвонил Траскот.
– Не можете ли вы оказать мне услугу? – спросил он. – Одолжите нам кое-какое оборудование.
Она была у себя.
– Что вам нужно, Фрэнк?
– Мощный излучатель элементарных частиц. Самый большой из тех, которые у вас имеются. Они ведь есть у вас на борту?
– Да, у нас их несколько. – Она, казалось, была озадачена. – Вы ведь не собираетесь проводить раскопки?
– Нет, – ответил Карсон. – Я не хочу делать ничего подобного. Более того, мы вообще собираемся покинуть систему.
Она удивилась.
– Я могу вам его дать. Что еще?
– Жилой блок. Что-нибудь достаточно большое, чтобы можно было использовать как командный пост.
– О’кей, – согласилась она. – Только вам придется за него расписаться.
– Спасибо, Мелани. Я ваш должник.
– Ладно. А теперь скажите, в чем дело?
Карсон не видел причин для секретности.
– Разумеется, – сказал он. – Как насчет того, чтобы позавтракать вместе?
«Эшли Ти» состоял из четырех цилиндров, вращающихся вокруг центральной оси. На нем было огромное количество чувствительных датчиков и систем связи. Хатч успела заранее связаться с экипажем.
– У них на борту знаменитость, – с улыбкой сказала она.
Знаменитость – это пилот корабля – почти легендарная Анджела Морган.
Анджела оказалась элегантной высокой женщиной с седеющими волосами и серыми глазами. Хатч не была с ней знакома, но много о ней слышала. Анджела – одна из летчиц, выполнявших первые межзвездные полеты. Она участвовала в улучшении техники перехода в гиперпространство и введении ряда мер безопасности, которые потом вошли в свод правил, действующих при осуществлении межзвездных перелетов.
Ее партнером был Терри Драфтс – африканский физик, по возрасту чуть не вдвое моложе ее, – вдумчивый, склонный к самоанализу человек с тихим голосом. Он не скрывал, что летать вместе с Анджелой – все равно что получить билет, в котором местом назначения значились великие открытия.
– Если у вас действительно что-то есть, Карсон, – сказала Анджела, – мы с удовольствием вам поможем. Так ведь, Терри? Но мне не хотелось бы даром терять время.
На всех кораблях поддерживалось время, совпадающее с гринвичским меридианом, и у пассажиров обычно не возникало никаких проблем с адаптацией. На космических кораблях всех флотов наступило позднее утро, когда Анджела показывала своим новым пассажирам их комнаты.