Это чудище затрагивало глубинные первобытные чувства. Она перепугалась бы до смерти, окажись тварь размером в пару дюймов.
   – «Альфа», открыть кабину.
   Она услышала знакомый хлопок.
   Три глаза повернулись на звук.
   – Хатч. – Это снова была Жанет. Голос звучал ровно. – Ничего не предпринимай. Жди меня. Просто не двигайся. Ладно?
   Существо уставилось на шаттл.
   Крики с пляжа прекратились. Она не знала точно, когда это произошло, но не осмеливалась посмотреть в ту сторону. Она немного отдышалась и попробовала встать.
   В глазах тварюги вспыхнул интерес.
   Челюсти дрогнули. Щупальца развернулись.
   Ей хотелось оглянуться. Но она не посмела.
   Жанет, где же ты? Хатч мысленно проследила ее путь. Возможно, Жанет дежурила на станции. Это не больше минуты от подлодки. Остановка, чтобы прихватить бластер. Где они хранят нейробластеры? Прошлой ночью дорога от пирса до «Морской точки» заняла восемь или десять минут. Но Карсон не очень спешил. Подлодка, конечно, могла преодолеть это расстояние минут за пять или даже меньше. Скажем, минут семь на все вместе.
   Дул ветер, пролетел пеликан.
   А ведь много изображений можно получить, если смотреть на мир четырьмя глазами, да к тому же в разных направлениях? Что оно видит?
   Почему она вышла без оружия? Она знала правила. Но на нее никогда не нападали. Нигде. Как глупо!
   Один глаз приподнялся повыше и посмотрел на что-то за ней.
   – Вот и я. – Голос Жанет. – Мы в отличной форме. – Она услышала шум подлодки.
   Тварь находилась внутри подковы, от открытого моря ее отделял док.
   Подводной лодке почти невозможно всплыть прямо перед ней. Впрочем, это уже не важно. Хатч ждала.
   Вместо этого подлодка ударилась прямо о пирс. Глаза на стебле отвернулись от Хатч.
   – О’кей. – Тон Жанет изменился, теперь он скорее был похож на команду. – Беги. В шаттл. Скорее.
   Хатч побежала. В тот же миг Жанет выпрыгнула из кабины подлодки, размахивая гаечным ключом. Тварь повернулась к ней. Щупальца поднялись, челюсти открылись, глаза втянулись. Жанет – очаровательная, белокурая, такая домашняя Жанет – выскочила навстречу клубку щупалец и опустила гаечный ключ прямо на голову чудовища. Из черепа потекла густая зеленая жидкость, чудовище покачнулось. Они вместе полетели вниз и упали в воду.
   Хатч глубоко вдохнула и бросилась на помощь. Вода бурлила. Они выплыли на поверхность. Жанет ухватилась за пирс и еще раз нанесла удар. Тварь развалилась на составные части, и останки поплыли прочь, покачиваясь на волнах.
   Хатч опустилась на колени и поддержала Жанет, которая пыталась отдышаться. Когда ей это удалось, она первым делом осведомилась, как чувствует себя Хатч.
   Хатч чувствовала себя очень униженной.
   – Почему ты не взяла оружие? – спросила она.
   – Я взяла. Первое, что попалось под руку.
   Теперь наступила очередь Хатч сердиться.
   – У вас что, нет бластеров?
   Жанет усмехнулась. Она была вся в синяках и все еще тяжело дышала. Волосы свисали на лицо, а из ссадины сочилась кровь. Но Хатч она казалась просто прекрасной.
   – Есть где-то. Но мне показалось, что нужна срочная помощь.
   Хатч попыталась осмотреть ее, но Жанет уверяла, что с ней все в порядке. Вполне безобидные царапины.
   – Спасибо, – сказала Хатч.
   Жанет положила ей руку на плечо. Поля Фликингера сверкнули.
   – Ты вышла из дома одна, – сказала она. – Никогда больше не делай этого, ладно?
   – Неужели это действительно опасно? – спросила Хатч. – Я имею в виду то, что здесь произошло.
   Сражение на берегу тоже закончилось. Несколько мохнатых существ наблюдали за морем со скалистого уступа, где они были в полной безопасности.
   – Эти твари едят гуляющих по пляжу обезьян, – сказала Жанет. – Думаю, что эта тварь просто не знала, что делать с тобой.
* * *

Космик. Управление южного сектора.

Вторник, 09:00 по времени Храма.
   Обитаемые миры – явление очень редкое. Может, потому, что планеты Джовиана тоже не часто встретишь. В Солнечной системе способность Юпитера отклонять кометы уменьшило вероятность их столкновений с Землей до четверти процента от той величины, которая была бы при отсутствии этого фактора. В результате жизнь на Земле стала возможной.
   Куракуа – с функционирующей экосистемой, притяжением, близким к земному, огромными запасами воды и отсутствием населения – просто подарок для отчаявшейся земной расы. Попытка создать новую Землю именно здесь была неизбежной. Это можно назвать Вторым Шансом, возможностью все начать с начала, усвоив все горькие земные уроки и попытавшись не повторять былых ошибок. Планета должна стать домом для новой расы людей.
   Идеалисты измыслили множество планов, как создать такие условия, чтобы дети Куракуа относились к этому – и другим мирам – с должным уважением. Нельзя экспортировать на Куракуа земной национализм и эксплуатацию человека человеком. На Куракуа не будет нищеты и невежества. Разные народы и разные религии должны гармонично сосуществовать. И там не должно быть питательной среды для идеологий, разделявших людей в былые времена.
   Ян Хелм, как и многие другие, поверил бы в это, если бы не видел все собственными глазами.
   Опыт с Куракуа мог получиться, но он будет весьма своеобразным. Обещанной утопии не будет. Это он знал. Потому что люди, принимавшие решения по Проекту, отнюдь не казались ему компетентными или цельными личностями.
   Даже на первой стадии «Проект Надежда» осуществлялся политиками с огромным трудом. Защитники окружающей среды возмущались, что средства, столь необходимые на Земле, идут неизвестно на что. Христиане осуждали любое упоминание об уходе из этого мира, так как это не соответствует божественным предначертаниям и, следовательно, – тяжкий грех. Активисты из националистов и расистов требовали предоставить им исключительные права на новый мир. Моралисты возмущались уничтожением целых видов – неизбежным в процессе землеформирования. Высказывались серьезные сомнения, что политическая линия останется неизменной и необходимые средства будут поступать достаточно долго, для того чтобы существовал хоть какой-то шанс на успех всего мероприятия.
   И все же Хелм вполне обоснованно считал, что альтернативы нет. Исчезновение лесов, загрязнение окружающей среды, урбанизация зашли так далеко, что возврата к прошлому не будет. Даже если все население Земли вдруг разом испарится, все равно должны пройти тысячелетия, прежде чем планета вернется в первоначальное состояние.
   Но во всем этом были и свои плюсы: Хелм сделал на этом карьеру, и его специальность теперь стала очень прибыльной. Он инженер по формированию планет. Защитился Хелм в конце шестидесятых, тогда звездами занимались всерьез только астрономы. Тема его диссертации – Венера, где, по некоторым оценкам, существовала возможность создания среды, пригодной для жизни, но этот процесс скорее всего мог растянуться на многие века. (Марс, безусловно, исключался по причине слабой гравитации.)
   Вторым кандидатом был Нок. Но он уже заселен. Хотя и существовало движение, выступающее за заселение и эксплуатацию планеты-сада, вторжение туда невозможно в обозримом будущем.
   Это еще одна причина, по которой «Проект Надежда» должен был увенчаться успехом.
   Почти сорок процентов куракуанской воды заморожено в районе полюсов. Первая фаза проекта направлена на растапливание этой воды. Тогда наполнятся океаны, по планете потекут новые реки и, при правильном руководстве процессом, начнется изменение климата.
   Хелм частенько размышлял над тем, что вот некоторые, хоть и располагают большим ядерным арсеналом, чем имеющийся в его распоряжении, никогда им так и не воспользуются. Никто еще не наносил такого мощного удара, какой нанесет Ян Хелм: всего через три дня он приведет в действие свой ядерный арсенал и находящиеся на планете и орбите вокруг нее излучатели элементарных частиц. Даже Хардинг, находившийся на другом полюсе, не сможет с ним сравниться. И это действительно так, хотя у них системы примерно одинаковой мощности. Но ледяные плиты у южного полюса крайне неустойчивы, а на дне океана множество вулканов. Хелм полагал, что ему удастся использовать энергию вулканов в своих целях.
   Снежные шапки надо растопить одновременно. Никто не знал точно, что может случиться с вращением планеты, при столь внезапном изменении веса только одного полюса.
   Примерно в то самое время, когда Жанет Аллегри схватила гаечный ключ и бросилась спасать Присциллу, Хелм возвращался в свою штаб-квартиру после осмотра поля действия. Он был доволен приготовлениями и считал, что ледяные шапки успешно растают по его сигналу.
   Хелм дрейфовал на флайере, огибая немногочисленные жилые постройки и посадочные площадки, из которых, собственно, и состояла «Южная Надежда». Куда ни глянь – везде простирались бескрайние снежные равнины. Безоблачное небо тяжело нависало над снежной гладью. Солнце клонилось к закату. Скоро вечер. Близился конец дня, длившегося целый месяц.
   Он приземлился на свою площадку, выбрался из корабля и прошел сквозь воздушный шлюз в комнату операторов.
   Там среди дисплеев и приборов связи в полном одиночестве сидел Марк Кейси и разговаривал с кем-то по радио. Он поднял руку, приветствуя шефа, и продолжил разговор.
   Хелм уселся за стол и стал просматривать личную почту. Из ответов Кейси он понял, что у собеседника на другом конце линии какие-то проблемы.
   Кейси высокий и худой, как щепка. Неглуп, характер твердый, нордический, жидкие волосы прилизаны, а для украшения – ухоженная бородка. Он отыскал глазами Хелма и молча пожаловался, что в этом мире много плохих специалистов.
   – Еще одна поломка, – сказал он, закончив разговор. – Как слетали?
   – Все о’кей. К началу операции все будет готово.
   – Хорошо. Все идет по плану. – Кейси потер лоб над правой бровью. – Если они будут продолжать в том же духе, у нас могут возникнуть проблемы. Уже почти не осталось запасных деталей.
   – Поставляют дерьмовую аппаратуру, – сказал Хелм. – А кто-то в Отделе доставки греет на этом руки.
   Кейси пожал плечами.
   – Там сорок пять градусов ниже нуля. Я вообще удивляюсь, что хоть что-то работает.
   На стене у воздушного шлюза висела электронная карта южной ледяной шапки. Цветные лампочки отмечали места ядерных зарядов. Там, где их разместили внутри вулканов, горели красные лампочки, а если они были непосредственно под снегом – белые. Зеленые лампочки – это места, где еще работали команды. Зеленых лампочек было пять.
   – Что-нибудь еще, Марк?
   – Иенсен звонила прямо перед вашим приходом. У них тоже трудности с оборудованием, и она говорит, что они отстают от программы. Примерно на восемь часов. Среди полученных вами сообщений этого еще нет.
   Хелму это совсем не понравилось. В его планы входило полностью установить оборудование и быть готовым за тридцать часов до срока. Это время может понадобиться для устранения неисправностей и еще останется достаточный срок для эвакуации команд. Иенсен руководила двадцать седьмой группой, ее задача – разместить ядерный заряд в толще льда на дальнем краю ледяной шапки. Восемь проклятых часов. Конечно, ничего страшного. Но если отставание будет увеличиваться, придется отвинтить ей голову.
   Он продолжал просматривать почту. Одно сообщение довольно интересно:
   КОМУ: ДИРЕКТОРУ СЕВЕРНОГО СЕКТОРА
   ДИРЕКТОРУ ЮЖНОГО СЕКТОРА
   КОМАНДИРУ ПИЛОТОВ
   ОТ: ДИРЕКТОРА «ПРОЕКТА НАДЕЖДА»
   ПРЕДМЕТ: АДМИНИСТРАТИВНЫЕ ПРОЦЕДУРЫ
   МЫ ПРОВОДИМ СЛОЖНЫЙ И БЕСПРЕЦЕДЕНТНЫЙ ЭКСПЕРИМЕНТ. ДОКЛАДЫ О ПОЛОЖЕНИИ ДЕЛ БУДУТ ПЕРЕДАВАТЬСЯ СОГЛАСНО ИНСТРУКЦИИ, РАЗДЕЛ 447112. 3(Б). ПРОСЬБЫ О ПОМОЩИ В ЧРЕЗВЫЧАЙНЫХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ БУДУТ ПЕРЕДАВАТЬСЯ ПО ОБЫЧНЫМ ЛИНИЯМ СВЯЗИ. В СЛУЧАЕ НЕОБХОДИМОСТИ МЫ ВСЕМ ГОТОВЫ ОКАЗАТЬ ПОМОЩЬ. КРОМЕ ТОГО, ВО ВСЕХ ПРОЦЕДУРАХ ПО ВЗРЫВАМ ДОЛЖНА БЫТЬ ПРЕДУСМОТРЕНА ВОЗМОЖНОСТЬ ОТМЕНЫ ВПЛОТЬ ДО САМОГО ПОСЛЕДНЕГО МОМЕНТА. ПОДТВЕРДИТЕ ПОЛУЧЕНИЕ.
ТРАСКОТ

   Хелм несколько раз прочитал сообщение.
   – Ты видел, Марк? «Вплоть до самого последнего момента»?
   Кейси кивнул.
   – Я уже послал подтверждение.
   – Она же знает, что это и так предусмотрено. Черт возьми, в чем там дело?
   – Понятия не имею. Я занимаюсь своей работой. Возможно, Академия.
   – Что-то случилось. – Кейси прищурился. – Свяжись с ней, Марк.
   Экран мигнул, и появилась Мелани Траскот. Она была в своей комнате и сидела на кушетке. На коленях у нее лежит записная книжка, по подушкам разбросаны бумаги.
   – Ян, – сказала она, – чем могу помочь?
   Хелму не нравились царственные манеры Траскот. Она любила порисоваться и пощеголять своим положением. Это видно по улыбке, командному тону, ведь она даже не удосуживалась посоветоваться с ним, прежде чем принять решение или послать распоряжение.
   – Мы готовы прекратить действия в любой момент, – сказал он.
   – Знаю. – Она захлопнула записную книжку.
   – Что происходит? На вас оказывают давление?
   – Корпорация озабочена тем, что кто-то из команды Якоби может отказаться от эвакуации в намеченные сроки. Они хотят иметь гарантии, что никто не погибнет.
   Хелм вспылил.
   – Это дьявольская шутка, Мелани. Возможно, они попытаются блефовать, но можешь мне поверить, ни один не захочет оставаться там, когда обрушится стена льда и воды.
   – Это еще не все. – Траскот казалась озабоченной. – Я разговаривала с их пилотом. Она говорит, что там происходят очень интересные вещи и, видимо, они накануне важных открытий. Мы перехватили несколько их передач и, похоже, это действительно так.
   – Тогда пошлите им предупреждение. Напомните, как много поставлено на карту. Но, ради Бога, не идите на уступки. Только начните, и они сядут нам на шею. Послушайте, Мелани, так не может продолжаться вечно. Климат здесь такой, что любое оборудование долго не выдержит, а ведь наше – отнюдь не высшего качества. Двухдневная задержка – и я не гарантирую, что все сработает в нужной последовательности. – Кейси удивленно поднял бровь, но Хелм полностью проигнорировал его недовольство.
   – Ничего не могу поделать. – Траскот сменила позу и дала понять, что разговор закончен. – Мы будем придерживаться инструкций.
   Когда ее изображение исчезло, Кейси ухмыльнулся.
   – Оборудование, конечно, не из лучших, но оно пока не собирается разваливаться.
   – Небольшое преувеличение не повредит. Знаете, в чем ее ошибка, Марк? Она не понимает разницы между тем, что руководство приказывает ей делать, и тем, что оно от нее хочет. Сейчас Кейсуэй просто прикрывает свою задницу. Но он хочет, чтобы работа была выполнена. Если мы не будем идти по расписанию, Траскот уже не будет так хорошо выглядеть в глазах начальства, и я тоже.
   – И что же нам делать?
   Хелм подошел к окну. Небо и ледяные наносы были одного цвета.
   – Не знаю. Возможно, я заставлю ее быть хорошим руководителем.
   Траскот знала, что Хелм прав. Сукин сын не стоил пороха, потраченного на то, чтобы отправить его в ад. Но он прав. Она и сама все это знала, и знала всегда. Они не уйдут добровольно. Их надо вытащить силой.
   Проклятие!
   Она нажала кнопку вызова Харви.
   – Если у вас будет свободная минутка… – попросила она.
* * *

   АРХИВЫ

 
   ПРОЕКТ НАДЕЖДА
   Планирование первой фазы

 
   По нашим оценкам, девятьсот миллионов тонн льда будет растоплено на каждом полюсе в течение первых шестидесяти секунд с момента первого взрыва. Длительность периода активной реакции на тепло, выделенное ядерными установками, будет зависеть от того, сможем ли мы привести в действие вулканы на морском дне. По точным оценкам, должно произойти следующее:
   (1) Землетрясения до 16,3 балла по шкале Гровенера на основных линиях разлома до широты 50 градусов на обоих полушариях.
   (2) Цунами по всему Южному морю. Волны огромной высоты, какие никогда не наблюдались на Земле за всю ее историю. В результате громадные массы воды выйдут из берегов и зальют поверхность суши на тысячи километров.
   (3) Непрерывные ливни, даже если не вводить в действие «снежки», будут лить почти весь первый год. Высокий уровень осадков сохранится еще лет десять – пятнадцать, затем произойдет общая стабилизация при среднем уровне осадков примерно на тридцать пять процентов выше существующего.
   Необходимо отметить, что наличие вулканов в районе Южного полюса, отсутствие опыта в проведении операций такого масштаба и факторы, перечисленные в Приложении (1), создадут ситуацию, которую очень трудно прогнозировать.
Ян Хелм.




8



Борт транспортного буксира «Джэк Краус».

Вторник, 14:22.
   «Снежок» медленно вращался, сверкая в солнечном свете, и увеличивался на мониторе. Неровный, со сбитыми краями, он приближался, становился все больше и больше – рядом с ним буксир казался карликом. На одном крае «снежка» была большая выбоина. «Здоровый, сукин сын!» Автопилот перешел на траекторию сближения, разворачивая буксир над белой поверхностью планеты. Движение буксира стабилизировалось, включилась программа сканирования. Джейк Хоффер замедлил скорость снижения и выбрал точку контакта. Примерно по середине оси вращения. Вот сюда. Плоский кусок льда медленно надвигался.
   Он посмотрел на цифры, светящиеся на дисплее. «Снежок» падал на плато, круто обрывающимся в бездонную пропасть. Над головой вращалась Куракуа. Всходила луна. И солнце спряталось за скалистым «горизонтом». Эта картина неминуемо приводила к легкому головокружению. Он прикрыл окна обзора в кабине, избавившись, таким образом, от окружающего ландшафта, и смотрел теперь только на мониторы. Мелькали цифры, за сто метров зажглись лампы готовности. Через несколько мгновений «Джэк Краус» с мягким ударом вошел в контакт со «снежком». Острия захватов надежно вонзились в лед.
   Свет ламп стал янтарным.
   Заработала программа перевода на орбиту. Сенсорные элементы вычислили распределение массы и момент вращения, а также оценили курс и скорость. Двигатели выдали первую серию импульсов.
   Четыре часа спустя он уже двигался вместе со «снежком» по временной орбите вокруг Куракуа.
   Через несколько недель они вместе с Мерри Купером – вторым пилотом, начнут основную часть операции: опустят куски льда, вращающиеся вокруг планеты, на поверхность. Они будут доставлять их так же, как и в этот раз – замедляя и подталкивая к цели. Когда глыба льда начнет падать, они разрежут ее пучком элементарных частиц на мелкие кусочки. Ему приятно сознавать, что этот огромный айсберг прольется дождем над иссушенной равниной.
   Зазвенел зуммер связи.
   – Джейк?
   Он узнал скрипучий голос Харви Сила.
   – У тебя, примерно, пять, Харви.
   Джейк переключился на видео. Сил давал указания кому-то – на экране не видно.
   Обычно на капитанском мостике царила тишина. Но сегодня слышны голоса техников и чувствуется активность. Джейк приблизил изображение.
   Сил почесал в затылке.
   – Джейк, ты зафиксировался на два-семнадцать?
   – Два-девятнадцать.
   – Ладно. Ты закончил?
   – Да.
   – О’кей. Приказываю тебе уронить его.
   Хоффер наклонился вперед и увеличил громкость.
   – Повтори.
   – Я хочу, чтобы ты сбросил его в Южное море. В Иакату.
   – Не может быть, Харви, там же люди из Академии.
   – Знаю. Он должен упасть в тысяче шестистах километрах к югу от Храма. Ты можешь это сделать достаточно точно?
   – Могу. – Хоффер был напуган. – Но не хочу.
   Лицо Харви не дрогнуло.
   – И все же сделай.
   – Харви, они погибнут. Вы там что, все с ума посходили?
   – Ради Бога, Хоффер, это всего лишь один маленький «снежок». От него не будет никакого вреда. А мы позаботимся о том, чтобы у них было достаточно времени для эвакуации.
   – Ты хочешь, чтобы я сначала разрезал глыбу на куски?
   – Нет. Не разрезай.
   Джейк тяжело дышал.
   – А если они не успеют уйти? Или не смогут? Ты, знаешь, сукин сын, что эта штука размером с гору? Ее нельзя просто так кинуть в океан.
   – Они, мать твою, под водой. Ничего серьезного с ними не случится.
   – Сомневаюсь.
   – Тогда есть ли у тебя что-нибудь поменьше?
   – Естественно, черт возьми. Почти все остальное.
   – Ладно. Найди что-нибудь поменьше и запусти. Но не забудь, что за время падения он заметно уменьшится – ведь большая часть просто испарится.
   – Черта с два! Основная масса этого ублюдка все-таки шлепнется в воду. Зачем мы все это затеяли?
   Кажется, Сил не на шутку разозлился.
   – Послушай, Джейк, эти люди задумали с нами в игры играть. В данный момент они, видимо, решили остаться там дольше положенного срока. Мы пошлем им сообщение. Пожалуйста, проследи за этим.
   Хоффер кивнул.
   – Да, понимаю. Когда?
   – Сейчас. Сколько потребуется времени?
   – Трудно сказать. Часов десять.
   – Хорошо. Приступай. И еще, Джейк…
   – Да?
   – Устрой хорошую волну.
   Храм Ветров лежал наполовину погребенный на дне океана – многоугольник с орудийными башнями, портиками и массивными колоннами. Стены сходились под странными углами и расходились в непонятных направлениях. Лестницы вели наверх в комнаты, которых давно не было. (Кстати, ступеньки – вполне подходящего размера для земных людей.) Таинственные символы покрывали все свободное пространство. Повсюду арки и балюстрады. Относительно целая крыша почти касалась морского дна, и поэтому все строение напоминало панцирь черепахи.
   – Все сходится, – сказал Ричард, обращаясь к Хатч, когда они подплыли к месту. – Это архитектура, которая предполагает приземленную религию – осторожную и практичную, когда богов просят о дожде и благополучном браке. По сравнению с космическими устремлениями Нотических Башен тут запросы просты и ограничены домом и урожаем. Интересно было бы проследить их историю за этот период, начиная от Башен до Храма, и посмотреть, что же произошло.
   Они заглушили реактивные двигатели и поплыли к главному входу.
   – Архитектура здания выглядит так, как будто она планировалась соглашательским комитетом, – заметила Хатч. – Весьма эклектичный стиль.
   – Оно строилось не сразу, – ответил Ричард. – Начинался Храм с одного строения – часовни на территории военного гарнизона. – Они задержались над огромной колоннадой перед главным входом. – Ее годами достраивали, что-то убирали; вкусы менялись. В результате вокруг центрального нефа возникла паутина комнат, коридоров, балконов и ответвлений. Большинство разрушены, хотя сам неф еще сохранился. Бог знает, как. Между прочим, здесь опасно. Крыша в любой момент может рухнуть. Карсон говорил мне, что они уже были готовы прекратить работы и вызвать инженеров, чтобы все здесь укрепить.
   Хатч с сомнением посмотрела на каменные стены.
   – Может, поэтому нас и торопят уйти отсюда, прежде чем кто-нибудь погибнет.
   Ричард насмешливо посмотрел на нее.
   – Я уверен, что ты здесь уже достаточно долго, чтобы не сказать им ничего подобного.
   – С этим все в порядке, – ответила она. – Я постараюсь никому не помешать.
   Крыши на колоннаде не было, и солнечный свет проникал между колоннами. Они остановились посмотреть на орнамент. Было плохо видно из-за толстого слоя ила и общего разрушения, но ей удалось рассмотреть нечто, похожее на восход солнца. И еще морского обитателя со щупальцами, а может, и дерево. Храм Ветров был раньше массивным и крепким. Его строили на века. Здание спроектировано в форме седла, и, останься он на суше, можно было бы сказать, что у Храма хорошие аэродинамические характеристики. Интересно, это специально задумано?
   – Откуда у Храма такое название? – спросила Хатч. Она знала, что обычно использовались старые названия мест, когда это было возможно (и удобопроизносимо). Если же нет, то вступали в силу воображение и чувство юмора, в которых никогда не ощущалось недостатка.
   – На самом деле, – отвечал Ричард, – на протяжении веков у него было много названий. «Живописный», «Придорожный», «Храм Южного Щита» по имени созвездия. И, возможно, другие, о которых мы не знаем. Храм Ветров одно из самых поздних. Его обнаружила Элоиза Хэпвел, ей принадлежит и выбор имени. В нем, между прочим, заключается намек на быстротечность жизни. Мерцающая свеча на ветру в ночи.
   – Я уже где-то это слышала.
   – Это образ, обычный для земных культур и для некоторых нокских. Символ является универсальным, Хатч. Поэтому церкви и храмы традиционно строились из камня, чтобы установить точку отсчета. Подразумевалось, что хотя бы они крепки и неизменны или крепка и неизменна вера в богов.
   – Все это действует угнетающе, – заметила Хатч. – Их слишком занимали мысли о смерти, вам не кажется? – Мотивы смерти присущи всем известным культурам – земным и неземным.
   – Все основные понятия, – сказал Ричард, – в результате оказываются универсальными. Поэтому не может быть настоящих пришельцев.
   Она некоторое время молчала.
   – Это было создано две тысячи лет назад? – Она имела в виду колоннаду.
   – Примерно в этот период.
   – Почему существовало два храма?
   – Что ты имеешь в виду?
   – Нотические башни. Ведь они тоже были местом поклонения? Они были частью одного комплекса?
   – Мы так не думаем, Хатч. Но мы еще многого не знаем. – Он махнул рукой по направлению к темному входу. – Сюда, Хатч.