Маркелов Олег. Токсимерский оскал

   «Сингл-Хавки» вылетели за час до остальных. Они метались над лесом, следуя определенными им маршрутами, и сбрасывали в зеленое море крон термочувствительные желеобразные шары-взрывчатки. Сержант отдал им в подвесы почти половину запасов этого смертоносного желе. Как только летуны доложили о том, что подвесы пусты и они возвращаются на базу, в небо взмыли боты. Они понеслись на противоположный конец леса, туда, где густая роща, которая просматривалась с базы, отделялась от бескрайнего дальнего леса мелкой чистой речкой. Пассажирами были облаченные в полутяжелые костюмы и вооруженные армейскими огнеметами бойцы. Достигнув заданной точки, боты развернулись в разные стороны, двигаясь над самой землей вдоль кромки леса. Створы задних люков были отворены. Через каждые пятьсот метров пилот «подвисал», выпуская одного из пехотинцев. Как только солдаты десантировались, они, не теряя времени даром, открывали огонь из огнеметов по лесу, двигаясь вслед за улетевшим ботом. Огонь начал стремительно распространяться. Высадив всех, боты возвратились к исходной точке и, повторив маршрут, собрали отстрелявшихся бойцов, подгоняемых усиливающимся жаром. После перелета на следующие участки все начиналось заново. Они расходились, очерчивая ближний лес огненным кольцом. Один из разведчиков на «Сингл-Хавке» кружил высоко в небе, следя за тем, чтобы огонь не перекинулся через мелкую речку. Глобальный лесной пожар был никому не нужен. Не извещенные о планах военных, ученые сгрудились на практически законченных стенах базы, с удивлением взирая на стену дыма, застлавшую весь горизонт. Группы огнеметчиков вернулись, но, пополнив боезапас, улетели снова.
   – Ахгар на вас, сержант, что происходит? – Профессор Эль Гаррудт был возмущен до глубины души.
   – Мы проводим операцию по предотвращению внезапных нападений на базу. – В глубине души Челтон сам не до конца был уверен в действенности и правоте принимаемых мер, но свои сомнения скрывал.
   – Вы уничтожаете лес? – Гурянин понял смысл происходящего только теперь. – Вы совсем обезумели? Это же множество животных и растений. Это локальная экологическая катастрофа. Там могут оказаться местные жители. Я требую, чтобы вы немедленно прекратили…..
   – Профессор, шли бы вы сейчас отсюда, – взгляд Челтона ударил стилетом, – займитесь лучше своим изучением останков сэйса. Завершением изучения. Его давно надо предать земле.
   Не дожидаясь ответа, сержант отступил в сторону. Но, судя по тому, что гурянин убрался сам и увел со стены глазеющих коллег, последние слова Челтона оказали на него должное впечатление. Только далеко за полдень пехотинцы появились в зоне видимости базы. Боты вернулись чуть раньше. Оставшийся путь солдатам предстояло проделать пешком. Сержант приказал пилотам ботов находиться в своих машинах, чтобы персонал базы мог укрыться в них, если ветер переменится и дым повалит на базу. Большинство пехотинцев зачарованно смотрели на зарево гигантского пожара, время от времени озаряющегося белыми вспышками. Это взрывались при воздействии жара разбросанные по лесу шары, увеличивая температуру и качество выгорания леса. Потом всем надоело смотреть, и даже ученые перестали подниматься на стену, чтобы поглазеть на происходящее. Пожар, сожрав все на окраине массива, уполз вглубь, плотно укрывшись от глаз густым дымом. Большой пожар закончился только на четвертые сутки. Дым все еще вздымался в небо, но оно уже начало проясняться. На пятый день ветер практически расчистил горизонт, оставив лишь отдельные светлые дымы. Челтон поднялся на почти совсем завершенную крепостную башню с мощным электронным биноклем. Перед ним на многие километры вперед расстилалась выгоревшая равнина. Местами сквозь непонятные нагромождения угля, золы и обугленных пней-головешек можно было увидеть защищавшую дальний лес речку.
   – Надеюсь, я поступил верно, – буркнул он, убедившись, что никого рядом нет. – Надеюсь, те, кто убил моих людей, остались в этом лесу навечно. Надеюсь, мне больше ничего не придется выжигать на Токсимере.

* * *

   Фь Илъюк осмотрел свою свиту, подобранную сержантом Гордоном. Здесь были только представители рас гурян и людей. Возможно, в этом отчасти и проявлялась расовая дискриминация, но руководство Пограничных войск да и сами командиры подразделений спецназа Погранвойск чужим мнением не интересовались. Отделение, состоящее из десяти разумян, выстроилось в тамбуре, ведущем к боту, на борту старого малого пограничного корабля класса «Блоха». Корабль не нес ничьих меток. Своим видом и отсутствием опознавательных знаков он больше всего походил на корабль Свободных. Сержант с удовлетворением ухмыльнулся, заметив легкое удивление агента СИБ. И действительно, отделение его, если судить по внешнему виду гвардейцев, было готово к небольшой войне. Все с полной выкладкой, с самым разнообразным оборудованием и вооружением: от снайперской винтовки «Си-Джи-7,62» фирмы «Сиг-Зауэр» до томпсоновской энергетической пушки «хэнд-кэннон». Их ранцы содержали столько предметов, что им мог позавидовать небольшой провинциальный магазинчик.
   Только два снайпера были в легких боевых костюмах. Остальных же защищали надежные полутяжелые, с бронеэнер-гетическими защитными жилетами.
   – Малая диверсионная группа к выполнению задания готова, сэр! – отрапортовал сержант.
   – Отлично, сержант. И они смогут двигаться быстро… – Гурянин не спрашивал, а просто подчеркнул то, что оценил серьезность оснащения группы. – Ну, поехали?..
   – Есть, сэр. – Гордон дал отмашку, и группа практически бесшумно погрузилась в бот.
   Пилот, готовый к вылету, немедленно отстыковался от корабля, направляя суденышко в атмосферу. Спуск занял не более двадцати минут. И вот машина, словно пузатый жук, ткнулась брюхом в прибрежный песок неподалеку от ожидающих дозорных. Первыми на свежий морской воздух высыпали бойцы-пограничники. Быстро рассредоточившись, они доложили о контроле над местностью. Только после этого из бота спустились агент Фь Илъюк и сержант Гордон.
   – Останьтесь здесь, сержант. – Фь Илъюк заметил, как от стоящего поодаль большого бота двинулась в их сторону одинокая фигура гурянина. Не задерживаясь, он зашагал навстречу.
   – Мир вашему дому, друг! – Подошедший начал первым, и слова его были приветливы, но глаза смотрели жестко и настороженно. – Я командор Инь Огыюк. Член Союза четырех. А ты кто?
   – Мир твоему дому! Я агент Службы Имперской Безопасности Фь Илъюк. Так, значит, уже Союз четырех? А что, кто-то выбыл из вашего Союза?
   – Мне сказали, что у тебя есть сведения о погибшем командоре Дикаеве. О чем же ты тогда спрашиваешь? Или это была лишь уловка?
   – Нет. Это не уловка. Но прежде я хотел бы услышать от тебя клятву о том, что сказанное мной пока не будет передано ни другим командорам Союза, ни кому бы то другому, сколь бы доверенным это лицо ни было.
   – Клянусь духом Гура, брат!
   – Хорошо. Теперь я просто объясню тебе суть дела. А ты сам решишь, верить всему или только части. Помогать мне или нет.
   – Говори, я внимательно слушаю.
   Они медленно побрели вдоль линии прибоя, одинаково высокие и чернокожие. Агент не спеша рассказывал про то, как, работая на мониторе, был захвачен в плен неизвестной группой пиратов. Как их прятали, перевозя с планеты на планету. Как на конвой напал Дик на пиявке и корабле под названием «Бриз». Он рассказал Инь Огыюку, что Дикаев выжил, но просил не разглашать этой тайны. Рассказал и про договор с командором, по которому он подрядился доставлять агентов в пределы Империи, а они обязуются за это, пользуясь своим положением, найти виновного в этой кутерьме.
   – И почему ты решил мне все рассказать, если обещал Дикаеву молчать? – Командор почему-то сразу поверил в рассказ имперского офицера.
   – У меня нет иного выхода. Мне нужно пробраться со своими людьми туда, куда я не сумею проникнуть без посторонней помощи.
   – Пробраться для выполнения своей части договора?
   – Да. – Гурянин сейчас врал, но понимал, что иначе нельзя. – То, что я нашел, ведет меня на Глот, а если быть точнее, в Глоидор.
   – Значит, ты уверяешь меня, что командор Дикаев жив? – Инь Огыюк пристально посмотрел земляку в глаза.
   Агент легко выдержал взгляд, ведь в этом он был совершенно честен.
   – Он был жив, когда спасал меня от пиратов. И было это много позже того, как для всех вас он погиб. Он обещал найти меня сам, когда придет время. И возможно, сейчас он уже мертв. Но мой договор с ним остается в силе, пока я лично не увидел трупа. Так что решай.
   – Хорошо, я помогу тебе. – Командор недолго терзался сомнениями, приняв во внимание, что этот гурянин, несмотря, на то что является имперским агентом, держит сейчас сторону командора Дикаева, а значит, и его, Инь Огыюка, сторону. – Но запомни, брат. Если ты окажешься не тем, за кого себя выдаешь, если цели твои совсем иные, чем ты рассказал мне, тебе не уйти от гурянской мести и ты это должен понимать сам. До скорой встречи, брат.

* * *

   Саган придирчиво наблюдал, как улюки готовят бивак на ночь. Работа у них спорилась, подтверждая, что нелюбовь к верховой езде – их единственное слабое место. Улюки деловито насыпали лежанки из травы и тонкого хвороста, укрывая их сверху походными шерстяными одеялами. Двое, немного суетясь, ставили палатку для Тось. Один из улюков раскладывал костер. Успокоившись за судьбу ночной стоянки, токе скользнул в глубину леса. Он надеялся, осмотревшись, найти свежее мясо для ужина. Воин бесшумно двигался между деревьев, держа в руках короткий легкий лук, который один из улюков выменял на что-то в последнем постоялом дворе. Лук был слабенький, с такими же легкими, как он сам, стрелами. Но в охоте на летающих тварей мог сгодиться. В лесу было еще достаточно светло, чтобы хорошо видеть землю, но уже чувствовалась прохлада подступающих сумерек. Отойдя совсем немного от места стоянки, токе добыл первую зазевавшуюся птицу. Охота была удачной. И уже совсем скоро Саган нес целую вязанку толстеньких крылатых тушек. Рассчитывать на крупную добычу с таким луком не приходилось, и воин повернул к стоянке. Еще задолго до того, как стали видны отсветы костра, Саган явственно услышал шум боя. Он побежал что есть силы, но все равно не успел. К его возвращению на поляну все практически было кончено. Ожидая увидеть страшное зрелище, токс замер, изумленно выпучив глаза на то действо, что завершалось сейчас перед ним.
   По всему было видно, что в его отсутствие на лагерь напали разбойники. Они рассчитывали взять усталых и нерешительных путников голыми руками. Но вместо этого встретили отчаянное и умелое сопротивление. Самым же удивительным для Сагана было то, что центром этого сопротивления стала хрупкая юная Тось. Она, словно фурия, металась по поляне, совершая сложные движения, и легкая сабля в ее руке, будто сверкающий хлыст, внезапно настигала противников. Зловещие отсветы костра на ее взволнованном бледном лице и клинке дополняли картину. Она была везде, оставаясь неуловимой, как вода, утекающая сквозь пальцы. Разбойников почти не осталось. Лишь трое спаслись бегством, побросав оружие на поле боя. Их не преследовали. Улюки, радостно вскрикивая, хлопали друг друга по плечам, возбужденные и разгоряченные. А Саган все стоял среди деревьев на краю поляны, изумленно созерцая происходящее. Только что он увидел юную улючку в совершенно новом для себя свете. Он увидел опытного и опасного воина, готового к бою и умеющего его вести.

* * *

   – Точка номер раз. – Пилот был рад тому, что они наконец-то внесут разнообразие в монотонный распорядок последних дней.
   Внешне просторная, база Свободных пиратов выглядела довольно мрачно и неприветливо. Она напоминала собранную ребенком из совершенно разных конструкторов форму, отдаленно напоминающую шар. Но, несмотря на такой вид, разрешение на швартовку «Бриз» получил без замедления и формальностей. К моменту стыковки Мердок выпустил из своих анабиозных камер всех десятерых киборгов. Теперь они вместе с остальным экипажем готовились к выходу на базу, разминаясь, одеваясь, экипируясь.
   – Стоит ли брать их с собой? – Хайес кивнул головой на исскуственных людей.
   – На базе мы разойдемся в разные стороны. Эти ребята могут нам пригодиться. По крайней мере, ходить поодиночке среди множества пиратов опасно.
   – Не скажи. Во-первых, Свободные ничем принципиально не отличаются ни от жителей Вольного мира, ни от имперцев. А во-вторых, при плохом раскладе, если что случится, нам тут и десяток бойцов не помогут. Впрочем, не буду лезть с советами. Извини, но я предпочел бы побродить тут один.
   – Хозяин – барин. Я никому ничего не навязываю. – Амос про себя подумал, что как раз Хайес с его внешностью и взглядом действительно может чувствовать здесь себя как дома.
   Все остальные действия протекали в мертвой тишине. Лишь Люка и Фил изредка перекидывались фразами, подшучивая друг над другом. Как только диспетчер базы известил о завершении процедур стыковки и разрешил выход, Амос отворил створы входного люка. Двоих киборгов, которых пилот планировал отдать Стивену, он оставил дежурить на корабле, наблюдая и докладывая обо всем, что творится вокруг. Остальным объяснил, кто кого должен прикрывать и подстраховывать. Обменявшись короткими дежурными фразами, искусственные люди разбрелись по разным коридорам базы. Не спеша, но стараясь ничего не пропускать, они начали обход людных мест. Их внимание привлекали кабаки, базары и многочисленные злачные места базы. Слушая разговоры, расспрашивая и присматриваясь, они старались найти хоть какое-то свидетельство пребывания на базе командора Дикаева. Первой подала голос Мия, сообщившая остальным, что нашла след. Немедленно все подтянулись к девушке.
   – Вон тот видел человека с искусственными рукой и ногой. – Мия ткнула пальцем на сидящего у стойки бара немолодого гурянина.
   – Уважаемый, правда ли, что вы видели интересующего нас человека? – Хайес предпочитал не терять времени зря.
   – Ваша подружка уже задавала мне этот вопрос, – хмыкнул тот, прикладываясь к стакану с какой-то мутной бурдой.
   – Хорошо, милейший. Тогда, надеюсь, вы в состоянии показать нам, где этот человек находится? – Стивен расспрашивал, ощущая при этом, что здесь они наткнулись на ложный след.
   – Может, и сумею. – Гурянин допил пойло и отодвинул стакан. – А зачем мне это?
   – Причину можно найти всегда. – Хайес бросил на стойку квадратик империала.
   – Да, пожалуй, по этой причине стоит слегка прогуляться. – Гурянин, кряхтя, сполз с высокого табурета. – Пошли. Я служу штурманом у доблестного Вайла Одноглазого. Так наше корыто сейчас пришвартовано аккурат на соседнем пирсе с их крейсером. Надо сказать, что крейсер их не многим лучше нашего корыта. Даром что крейсер. Хотя большой. А это тоже кое-что да значит…
   Старый штурман, продолжая нести околесицу, шествовал впереди процессии, сознавая свою значимость в эту минуту. Наконец они достигли дальней стоянки, где был пришвартован старый крейсер. Махнув рукой в сторону раскрытых створов и сидящего рядом на ящике дневального, гурянин поковылял прочь.
   – Прости, друг, мы слышали, что на вашем корабле есть человек с искусственными рукой и ногой. Так ли это? – Хайес, видимо, на сегодня взял на себя обязанности толмача.
   – А, это, наверное, Сэйлор. – Дневальный окинул подошедших ленивым взглядом.
   – Будь добр, позови его к нам.
   Очередной империал порхнул из рук Стивена в ладонь дневального, и тот тотчас исчез в сумерках корабельного коридора. Через несколько минут он вернулся, таща за собой едва держащегося на ногах калеку. Сэйлор оказался обрюзгшим мужиком с оторванными левой рукой и левой же ногой и сильно обожженным слева лицом. Недостающие конечности его были заменены дешевыми протезами, а один глаз был вставным муляжом. Как ни глупо это теперь выглядело, но его таки попытались расспросить о его собратьях по несчастью, однако он ничего не знает о себе подобных калеках. Ему сунули пол-империала и отпустили с миром. На «Бриз» возвращались в подавленном состоянии. Даже Фил с Люкой не шутили больше. Только Мердок, казалось, нисколько не огорчился неудаче, считая, что его информация была о совершенно другом человеке. Просто не настало еще время для удачи. Попав на корабль, Мердок сразу начал готовиться к старту. Мия, – Фил и Люка разбрелись по своим каютам. Только Хайес задержался у трапа. Он размышлял, крутя пальцами матовое от антирефлекторного покрытия лезвие метательного ножа. И размышления его были тяжелы. Он думал о том, что, в отличие от остальных, он, став добропорядочным имперцем, ничего хорошего в этой новой жизни не добился. И, наверно, сейчас нужно просто взять и остаться тут, где для него все ясно и понятно. Где есть возможность подняться вновь, сделав новую карьеру. Едва заметное движение привлекло его внимание, и Стивен мгновенно подобрался, отбрасывая мысли. Из узкого вспомогательного коридора на него смотрел корявый уродливый тьяйерец. Заметив, что не остался незамеченным, он поманил человека пальцем. Хайес спустился с трапа, привычным движением пальцев проверив готовность стилетов в рукавах.
   – Я знаю, кого вы ищете. – Скрипучий голос тьяйерца был едва слышен. – Вы пытаетесь выудить рыбу чистой воды в мутной заболоченной заводи.
   – Не корчи из себя дакхаррского мудреца. Говори просто или проваливай отсюда.
   – Проваливать мне или нет, решать тебе. Я могу проводить тебя к тому, кого ты ищешь. А ты уж думай, поверить мне или продолжать гонять лягушек.
   – Я возьму с собой…..
   – Нет. Только ты один. Или я немедленно ухожу.
   – Дерзко разговариваешь. Ты упускаешь иной вариант развития событий. Что, если я возьму тебя сейчас за шкирку и оттащу в свою каюту? Не пройдет и часа, поверь мне, и ты расскажешь мне даже то, чего не знал.
   – Попробуй. Не сомневаюсь, что ты легко сумеешь выпытать все, что тебе нужно. Но неужели ты столь глуп, что думаешь, будто бы только во мне ключ к ответам на твои вопросы? Взяв меня, ты потеряешь путь.
   Незнакомец развернулся и не спеша двинулся по коридору. Стивен лишь секунду размышлял, прежде чем шагнуть следом.

* * *

   Автоматические ворота скользнули в сторону, пропуская хищный темно-пурпурный гравитолет спортивной модели. Декоративная, усыпанная дорожка, над которой скользила машина, плавно изгибалась среди буйства ухоженной растительности. Эта подъездная дорога от ворот до разворотного круга перед парадным входом была всего метров пятьдесят длиной, но создающий весь дом дизайнер так искусно все оформил, что она казалась много длиннее. Так же был спроектирован весь дом. Занимая довольно скромную площадь земли в каких-нибудь двести с небольшим квадратных метров, дом выглядел как солидный поместный особняк. Именно этот дизайнерский обман больше всего понравился Реззеру. Бросив свой новый «БМВ» прямо у крыльца, Дан шагнул на ступеньки. Он недавно закончил изнурительную тренировку и был прилично утомлен. Что-то яркое привлекло его внимание – словно лоскутки темного бархата на ступенях. Наклонившись, он подхватил один из разбросанных лоскутков, с удивлением поднес ближе к лицу.
   Тонкий аромат, едва заметный уже, подтвердил, что он не ошибся. Лестница действительно была усыпана лепестками роз. Изумленный, он пошел по лепесткам, почувствовав вдруг предвкушение чего-то необычного. В светлом просторном холле лепестки не исчезли, превратившись, напротив, в четкую полоску. Она убегала в глубь дома. И аромат растерзанных цветов, не разрушенный тут вечерним ветерком, окреп, став сладковато-запретным. Кто-то шевельнулся в полумраке коридора. Ожидая встретить затеявшую эту игру Ли, Дан уверенно шагнул навстречу, но тут же замер. К нему устремились две совершенно незнакомые прекрасные девушки. Совсем юные, они были скрыты лишь легким инеем кружевных туник, нисколько не скрывающих восхитительных тел. Подхватив Реззера под руки, девушки увлекли его наверх, постоянно касаясь его, прижимаясь и смеясь, словно превращая все это в легкую шутку. Сбитый с толку Дан неуверенно пытался отстраняться.
   – Расслабься, чемпион. Верно, ты и сам забыл, какой сегодня день? – От голоса Ли, весело зазвучавшего за спиной, он даже вздрогнул.
   – А какой сегодня…..
   – Твой день рождения, глупыш. – Ли довольно рассмеялась. – Перестань сопротивляться. Ты ведь уже взрослый мальчик. А я приготовила тебе небольшой подарок.
   Девушки вновь принялись за Реззера. Он больше не сопротивлялся, позволил раздеть себя и увлечь в огромную ванную. Здесь все было устлано лепестками роз, а сама ванна наполнена водой с благовониями. Забравшись вместе с Даном в воду, девушки плавно скользили вокруг него, делая причудливый массаж руками и телами. Они дразнили и ласкали его. Через некоторое время он уже чувствовал, что больше не может выдерживать эти прикосновения и готов просто изнасиловать ту, которая первой попадется под руку. И в это время девушки, словно ощутив, что он вот-вот сорвется, отпрянули, спешно вылезли из ванны, а через мгновение и вовсе умчались прочь. Они оставили Реззера на сладкое растерзание Ли, которая все это время была рядом и теперь наконец по-настоящему вступила в игру. Настал час главного подарка.

* * *

   День за днем тянулись однообразными спокойными буднями, похожими на манную кашу, приготовленную для ребенка мамой, – однородную, без единого комочка. Но, как часто и детям, пехотинцам комочки были милее однообразности. Вот и сейчас, с какой-то надеждой мазохиста, Челтон ожидал новых проблем и не спешил снимать усиленный режим охраны базы. Бойцы наблюдали за выгоревшим полем круглые сутки. А днем маленькие группы из трех солдат проделывали дальние рейды по окрестностям. Но ничто не нарушало установившегося покоя. Ветряки и солнечные батареи исправно давали энергию. Электростанция на водопаде потихоньку возводилась и оснащалась оборудованием. Роботы-строители полностью завершили укладку стены и башен вокруг всей базы и теперь старательно строили здания. Еще один день, такой же пресный, как и череда предыдущих, остался позади, сменившись тихим вечером с великолепием багрового заката над дальней кромкой гор. Сумерки крадущейся кошкой незаметно наползали на базу.
   – Сержант! Вам стоит взглянуть на это! – Профессор Эль Гаррудт кричал в предоставленную ему кем-то из пехотинцев гарнитуру так, точно боялся, что его не услышат.
   Едва не свалившись с крепостной стены, где он принимал завершенные работы, Челтон бегом бросился к каменному карьеру, откуда вопил ученый. Сержант уже настроился увидеть скрытую базу древней сверхразвитой цивилизации, оснащенную всем самым немыслимым оборудованием. Каково же было его разочарование, когда вместо этого его глазам предстал пролом в дне скального карьера, над которым еще курилась взбитая пыль.
   – Сэр. Один из роботов провалился, – доложил Джонс, – только что смогли его оттуда вытащить. Сканер показывает разветвленные пещерные тоннельчики, сэр.
   Разумеется, коридоры, уводившие куда-то в глубь скал, вовсе не были бесконечными. Просто мощность сканера, тем более в условиях цельнокаменных «перекрытий», была слишком мала.
   – Для чего столько эмоций, профессор? – Сержант всмотрелся в кромешную тьму пролома. – Нужно аккуратнее вести работы в карьере. Капрал! Дайте команду роботам замуровать пролом.
   – Сержант, умоляю вас! – Эль Гаррудт молитвенно сложил руки на широкой груди. – Это возможность провести спелеологические исследования. Уникальные данные. Дайте нам день. Завтра мы с этим управимся. Только один день. Пожалуйста.
   – Хорошо. Капрал, отставить. Но завтра, профессор, мы завалим эту дыру. – Чиркнув носком ботинка, Челтон сбросил в пролом камень и послушал, как разбежалось по коридорам эхо. – Утро вечера, мудренее. Но утром вы должны заниматься только этим. Чтобы завтра вечером не просить меня о новой отсрочке.
   Сержант, сопровождаемый капралом, еще раз обошел базу, проверяя часовых. Он ни секунды не сомневался в надежности своих людей, но старая привычка всегда брала верх. Ему просто необходимо было постоянно все видеть и знать самому. Солнце тем временем окончательно провалилось за горы, и, будто наводнение, ночная тьма стремительно затопила долину. Постепенно и над лагерем воцарилась тишина, нарушаемая лишь редкими ночными шумами. Лишь приглушенные огоньки над входами в модули свидетельствовали о том, что в этом мраке кто-то обитает.
   Пробуждение было неприятно тревожным. Челтон вряд ли смог бы объяснить, что подтолкнуло его – то ли колебание воздуха от чьего-то движения, то ли передавшийся по земле звук звякнувшего о камень металла. Что-то почти мистическое, что позволяет хищнику выжить в окружении себе подобных. Сержант несколько мгновений лежал, прислушиваясь скорее не к окружающему миру, а к своим ощущениям. Ничто не нарушало ночной тишины, но внутреннее напряжение не исчезало. Поняв, что просто так теперь не заснет, Челтон поднялся и без лишнего шума отправился проверять часовых. От своего модуля он успел отступить всего на несколько шагов, когда реакция бойца швырнула его вниз и в сторону. Лишь уйдя с линии огня, сержант различил ухом свист какого-то метательного снаряда, предназначавшегося ему. Это что-то пребольно задело его плечо.
   – К бою! Тревога! К бою! – Дикий крик Челтона слился с полыхнувшими зеленью выстрелами энергетических «Мак Файр 3000», которыми были вооружены часовые. Низкая коренастая тень метнулась к сержанту с глухим рыком. Сержант нырнул навстречу, перехватывая выброшенную в его сторону вполне человеческую руку с коротким, сильно загнутым клинком ножа. Стремительный жесткий бросок «лицом в землю», хруст ломающихся костей, резкий рывок косматой головы на себя. Не задерживаясь ни на секунду, Челтон сбросил дергавшуюся в конвульсиях тушу и метнулся назад в свой модуль, где остался точно такой же «макфайр», как и у часового. Когда через мгновение сержант вновь оказался на улице, бой шел практически по всей базе. Всюду полыхали зеленые импульсы «макфайров», со стороны карьера изредка ревел «хэнд-кэннон», озаряя все багровым светом, а оттуда, где располагались модули ученых, явственно доносился шум ожесточенной рукопашной схватки. Не медля, Челтон бросился туда, надеясь застать хоть кого-то из беззащитных книжных червей живыми. Несясь сломя голову по лагерю, он представлял страшные картины бойни, которую устроили чужаки. Словно семья лис в курятнике. Уже подбегая, сержант лоб в лоб столкнулся еще с одним врагом. У него не было времени даже вскинуть свой «макфайр». Увернувшись в сторону, Челтон вцепился пальцами в горло нападавшему и тут же, сменив направление движения, прыгнул на врага. Сбив противника своим весом, он глубоко засадил ему в грудь короткий меч, который даже не стал вырывать назад. Наконец, очутившись на площадке перед жилыми модулями ученых, сержант вдруг обнаружил, что бой повсеместно прекратился. Он молился про себя, чтобы остался хоть кто-то живой из команды профессора. Вся площадка была буквально завалена трупами врагов. С замиранием сердца сержант осматривал скудно освещенное пространство. Вздох облегчения невольно вырвался из его груди. Двери модулей начали несмело отворяться, пропуская первых любопытных. А на самой площади стояли, промокшие от чужой крови, но довольно скалящиеся Гоблин, Гриз и Ирландец.