Страница:
Гробовая тишина накрыла зал.
— Браво, — прошептал, наконец, хозяин, неподвижным взглядом уставившись на Хлюпика. — Браво! Браво! — закричал он и изо всех сил заколотил в ладоши.
Следом за ним захлопали и другие — сначала неуверенно, потом всё громче и громче, и, наконец, гром оваций сотряс особняк. По лестнице сверху стали спускаться люди, с тревогой и любопытством глядя на развернувшееся внизу действо. Повинуясь жесту хозяина, слуги поспешно принялись ликвидировать сотворённое Хлюпиком безобразие. Дым и пар окутали всё помещение.
— Друзья! — патетически воскликнул доктор Тромбе и закашлялся. — Сегодня замечательный день! Сегодня я воочию увидел грядущее! Увидел нашу будущую победу, друзья!
— Он видит нашу будущую победу каждый раз, когда у кого-нибудь хоть что-то получается, — сказали над ухом у Хлюпика. — Тем не менее поздравляю: такого эффектного представления я сподобился впервые. Фонтан только жалко.
Хлюпик обернулся к говорившему. У того было узкое, словно летящее вперёд загорелое лицо и внимательные чёрные глаза. Волосы цвета воронова крыла были схвачены шнуром в хвост и спускались на спину незнакомца. Подчёркнуто неброский серый плащ оттеняла яркая полоска галстука.
— Морберт, Мортимер Морберт, — представился узколицый, обнажая в улыбке белоснежные зубы. — Поднимемся наверх, в кабинет? Здесь теперь чувствуется некоторое амбре; да и другие сейчас подтянутся.
— Другие? — переспросил Хлюпик.
— Те, кто действительно чего-нибудь стоит, я имею в виду. Так сказать, ядро.
Внизу расстилалось море огней. Полюбовавшись ещё немного видом ночного Вавилона, ведьма сделала в воздухе полукруг и пошла на снижение. Ориентиром ей служила высокая островерхая башня — дом, в котором они остановились, находился неподалёку.
Чёрный кот поджидал хозяйку с несколько виноватым видом. Большой лохматый клубок корней лежал между его лапок. Сам кот имел вид немного потрёпанный.
— Вернулся, зараза, — приветствовала его ведьма. — Ну что, осталась хоть одна кошка в округе, которую ты не огулял?
— Хозяйка! — ненатурально возмутился кот. — Если бы ты знала, сколь трудной была моя миссия, на какие ухищрения я вынужден был пускаться, чтобы…
— Ага. А луна сделана из зелёного сыра. — Перегнида взяла корень и внимательно его осмотрела. — Ладно, это неважно. Ты достал великолепный экземпляр, поздравляю. Просто великолепный, — она поскребла корень ногтем. — Так что наказание откладывается. Будем работать.
— Ты получила всё, что тебе надо? — Эрей неслышной тенью подошёл к ней сзади.
— Не стой за спиной, не люблю, — сквозь зубы процедила Перегнида. — Да. Теперь у меня есть все ингредиенты для поискового заклятия.
— Отлично. — Эрей кивнул. — Ты хорошая союзница.
Перегнида мрачно усмехнулась.
— Ладно, пришла пора немножко поколдовать. Правда, теперь придётся всё начинать сначала. — Ведьма проковыляла в угол и вернулась с котлом. Чёрная смолистая масса, покрывавшая его стенки и дно, выглядела зловеще. Ведьма придирчиво обнюхала содержимое и задумчиво поковыряла в носу. Эрей с отвращением отвернулся. — Может, и так сойдёт, — пробормотала Перегнида. — Если долго мучиться, что-нибудь получится. — Она плеснула в котёл воды и стала раздувать костёр на листе ржавой кровельной жести.
Эрей, убедившись, что ведьма занялась делом, осторожно удалился в угол чердака и прилёг на жёсткий пол. В отверстиях содранной кровли мерцали звёзды. Немного погодя он услышал рядом шорох.
— Ты не спишь, брат, — голос Йоо звучал чуть слышно, словно дуновение ветерка. — Что не даёт тебе покоя?
— Почему ты не дал мне убить её, когда она возвращалась? Это было бы легко, — шёпот Эрея был так же тих, но в нём звучали обвиняющие ноты.
— Она наш союзник.
— Кипадачи не нуждаются в союзниках. Копьё — мой лучший союзник. — Эрей сжал кулак.
Йоо помолчал.
— Не всё так просто, брат, — наконец, ответил он. — Главное наше дело — реликвия. Если мы вернём её…
— Я всё время слышу от тебя: реликвия, реликвия… Неужели она стоит всех оскорблений? — Хадзме появился совершенно неслышно и сел на корточки — на фоне чердачного окна возник чуть более тёмный, чем ночное небо, силуэт. — Или ты одержим мыслью любой ценой вернуть имя своему брату?
— Это не просто реликвия, — наконец сказал Йоо. — Это волшебная вещь. Как только мы её получим, союз больше не будет иметь никакой силы.
— И мы сможем её убить?
Йоо задумался.
— Да, — наконец, ответил он.
— Я прошу тебя об этой чести, брат, — горячо прошептал Эрей.
— Почему ты? — возмутился Хадзме. — Я не хуже тебя владею копьём!
— Не время сейчас говорить об этом, — прервал их Йоо. — Ждите и будьте готовы.
Хлюпик с интересом рассматривал обстановку. Тайная палата представляла собой круглое, очень высокое помещение без окон, но с прозрачным фонарём потолка. Вдоль стен тянулись стеллажи, уставленные разнообразными диковинами. Чего тут только не было! Чучела и заспиртованные уроды соседствовали с древними, в источенных кожаных переплётах книгами и странными измерительными приборами. Стекло, фарфор, потемневшая бронза и замша строго взирали на посетителей.
— Это всё ерунда, бутафория, — Морберт, заметив интерес Хлюпика, небрежно махнул рукой. — Попытка милейшего Галиома создать видимость бормотологической лаборатории. Слава всем предкам, у него хватило вкуса не водрузить на самом видном месте какую-нибудь стеклянную штуковину с булькающей внутри жидкостью. Всё-таки у старичка есть стиль! А что было бы к месту — так это голова грохманта где-нибудь на стене; лучшего украшения интерьера и пожелать нельзя!
— А, старина Морри сел на своего конька! Вы не поверите, но у него одна мечта: изловить грохманта! — весело произнёс некий жизнерадостный усатый господин, входя в Тайную палату.
— Вам просто завидно, Вхутмас, признайтесь, — усмехнулся Морберт. — Я готов биться об заклад, среди моих охотничьих трофеев грохмант появится раньше, нежели среди ваших. Да к тому же живой грохмант, не чучело!
— Что ж… Поживём — увидим, как говорил один мой знакомый, исчезая в разинутой пасти…
Тайная палата постепенно заполнялась. Представительного вида господа, оживлённо переговариваясь, рассаживались вдоль стен. Наконец, появился хозяин. Все стихли.
— Друзья мои! — начал он. — Как вы помните, сегодняшнее наше заседание мы хотели посвятить финансовым проблемам, с которыми нам недавно пришлось столкнуться. Но после того, как наш гость и, надеюсь, новый член нашего маленького сообщества… — тут Тромбе отвесил лёгкий поклон в сторону Хлюпика, — после того, повторяю, как господин Хлю продемонстрировал нам столь ярко свой талант, мне кажется, было бы разумно обсудить бухгалтерию несколько позднее…
— Позвольте с вами не согласиться, господин председатель, — желчного вида мужчина с неудовольствием покосился на Хлюпика. — При всём уважении к талантам господина Хлю, он вряд ли способен решить все наши проблемы… Э-э… Одним-двумя пассами. А положение у нас серьёзное, господа. Ещё немного — и оно станет угрожающим.
— Да бросьте вы, казначей, — лениво протянул кто-то. — Стоит только кредиту немного превысить дебет, как вы начинаете паниковать.
— А что вы скажете, если нас попросту выселят из этого здания за неуплату аренды, а? Вы понимаете, что последняя аудиторская проверка… — начал заводиться жёлчный.
— Господа, господа! — умиротворяюще поднял ладони Тромбе. — Я вас умоляю: не начинайте спор. Я готов пойти вам навстречу, господин казначей, только очень прошу: постарайтесь не слишком долго.
— Я бы с удовольствием ограничился пятью минутами, господин председатель; но не забывайте, нам ещё надо обсудить бюджет!
— Бюджет — это надолго, — вполголоса сказал Морберт, обращаясь к приятелям. — Послушайте, ребята, у меня к вам есть одно предложение.
— Какое же? — Хлюпик насторожился.
— Я, как вы уже поняли, заядлый охотник. И это не просто хобби, нет. Охота — моя страсть; не единственная, конечно, но самая сильная. И я действительно мечтаю заполучить живого грохманта раньше Джалаллома Вхутмаса. У нас с ним что-то вроде соревнования: кто раздобудет наиболее редкий экземпляр. В моей коллекции немало трофеев, но Джал над нею только смеётся. И всё потому, что у него есть грохмант.
— Я уже не первый раз слышу об этих животных… Что в них такого? — спросил Хлюпик.
— Да ничего особенного, по большому счёту… Здоровенная тварь, очень злобная и опасная. Джал буквально кичится этим своим чучелом! Так вот, я хочу утереть ему нос. Если бы мне удалось заиметь живого грохманта, он бы поумерил свои амбиции.
— Возможно. Но при чём здесь мы? — спросил Иннот.
— А, мы подошли к самому главному. Эти звери водятся далеко на юге. И кстати: я, честно говоря, предполагаю, что у Мардуха там резиденция.
— А разве не известно точно, где он находится? — удивился Хлюпик.
— Это очередная головная боль нашего почтеннейшего господина председателя: из различных источников мы знаем по крайней мере три таких места. Во-первых, как я уже сказал, крайний юг — там есть развалины древних городов. И именно там водятся грохманты. Во-вторых, некоторое время пользовалась популярностью теория, что Мардух обитает где-то в Бэбилоне. Эта весть, надо сказать, здорово всех переполошила. И в-третьих, недавно мы получили сообщение от капитана одного воздушного корабля: он увидел здоровенную мрачную башню где-то в северных горах — там, где по определению ничего такого быть не может. Но он клянётся, что это так — якобы он видел её в разрыве облаков в районе Туманного хребта. Ещё одна легенда, я полагаю…
— Да, но Бэбилон! Разве здесь нет опытных бормотологов, которые…
— В том-то и дело: согласно молве, Мардух как бы изолировал какой-то район Биг Бэби. Сделал так, что о нём все забыли; а обитающие там люди просто ничего не замечают.
— Но как такое может быть? — недоумённо спросил Хлюпик.
— Спросите что-нибудь полегче, старина! В конце концов, вы бормотолог, не я. К тому же всё это просто городской фольклор. Но я веду свою речь вот к чему: хоть я и опытный охотник, но пытаться добыть грохманта в одиночку равносильно самоубийству. Зато при поддержке сильного мага можно было бы организовать экспедицию…
Морберт прервал свою речь. Внезапно Хлюпик сообразил, что в зале стоит тишина и все смотрят на них.
— Господин Морберт! — холодно сказал Тромбе. — Мы здесь обсуждаем вопросы бюджета. Не соблаговолите ли прерваться и выслушать нас?
— Прошу прощения, — собеседник Хлюпика, казалось, ничуть не смутился. — Я опять позволил своей страсти взять верх. Итак, я вас внимательно слушаю.
— Мы как раз говорили о недостатке наличности. Такой человек, как вы, вполне могли бы поддержать нас материально.
— Конечно, господа, конечно! Я с удовольствием выпишу чек. Так вы говорите, аренда вздорожала?
— Да. Проклятый домовладелец опять поднял цену.
— Инфляция, господа! Ничего не попишешь!
— Кстати, по поводу инфляции. Вы знаете, есть такое мнение, что цены на недвижимость вскоре упадут, и очень резко.
— Почему это?
— Реки вздулись до рекордных отметок, и уровень воды продолжает повышаться. Если так пойдёт и дальше, город потихоньку начнёт затоплять.
— А ведь это шанс, господа! — громко сказал кто-то — Если вовремя подсуетиться, то…
— Вы не поверите, как мне жаль разрушать ваши иллюзии, — саркастически вмешался казначей, — но состояние нашей казны…
Собравшиеся зашумели, оживлённо переговариваясь. Казначей потрясал ворохом бумажек, зажатых в кулаке, и что-то яростно доказывал.
— И так всегда, — как ни в чём не бывало сказал Морберт. — Стоит только заговорить о чём-то серьёзном, как всё съезжает куда-то в сторону коммерции. О, эти поклонники Золотого Тельца! Наверное, если бы Мардуху противостояли лесные куки, у них бы дело продвигалось лучше. По крайней мере, они не склонны смотреть на остальной мир сквозь призму собственной выгоды.
— Вы, господин Морберт, как я понимаю, тоже человек не бедный, — дипломатично заметил Иннот.
Морберт рассмеялся:
— Я богач, старина! Будем называть вещи своими именами — я не просто хорошо обеспечен, как большинство в этом зале, — я богат. И могу себе позволить говорить об охоте, в то время как другие обсуждают состояние своего кошелька. Но вернёмся к моему предложению: как вам нравится идея экспедиции на юг? По крайней мере, мы хоть что-то сделаем, вместо того чтобы заниматься переливанием из пустого в порожнее; возможно даже, узнаем нечто новое о Мардухе.
— Но… Здесь же довольно много колдунов. Почему вы предлагаете это именно мне? — спросил Хлюпик. — Я вообще первый раз сюда пришёл.
— Как раз поэтому. Стоит некоторое время походить на собрания «Резистанса», как это начинает затягивать. Этакий вечерний клуб с налётом таинственности, знаете ли. Но по сути всё это иллюзия, друг мой. Тут никто ничего не делает. Что же касается волшебства — я вас умоляю! Если бы хоть один из наших горе-магов был способен так обойтись с фонтаном, как вы, он бы тут же надулся и лопнул — от спеси.
— Но ведь в Бэбилоне есть сильные маги!
— Разумеется, есть! Несколько хороших специалистов в университете, кое-кто ещё… Но большинству из них всякие там игры в заговорщиков — до лампочки. Кстати, хотите совет? Если вам предложат вступить в ряды — вернее, когда предложат — соглашайтесь только на наблюдательное членство.
— Как это?
— Ну, здесь такая система: есть действительные члены и наблюдатели. Практически это одно и то же. Наблюдатели лишь не имеют права голоса в финансовых вопросах. Зато и взносы с них в пять раз меньше.
— Взносы? — поднял бровь Иннот.
— Ну да. Вступительный взнос — пятьдесят золотых монет для действительных членов и десять — для наблюдателей. Ну и членские взносы — два золотых ежемесячно.
— Десять золотых! — Иннот присвистнул.
— Знали бы вы, какие тут закатывают банкеты! — Морберт подмигнул. — Впрочем, я могу выступить вашим спонсором, если вы согласны на моё предложение. По рукам?
— Мы должны всё обдумать, — быстро сказал Иннот.
— Ну разумеется! Знаете что? Давайте встретимся у меня на вилле завтра вечером, часов в шесть. Заодно я покажу вам свою коллекцию. Идёт?
— Идёт.
— Отлично. Вот, держите, — Морберт сунул Инно-ту визитную карточку. — Вилла «Сафари», шесть вечера. А сейчас, прошу меня извинить…
И Морберт ужом выскользнул за дверь, словно его здесь и не было.
— Интересный господин, как ты считаешь, Хлю? — вполголоса спросил Иннот.
— Да, пожалуй. Скажи, ты склонен принять его предложение?
— Скорее, я тебя должен об этом спросить. Как я понял, ему прежде всего нужен маг.
— Вообще-то мне очень интересно, — сказал Хлюпик. — Но в то же время я его и побаиваюсь. Он какой-то… непростой.
— Как и все богачи, Хлю. Они играют краплёными картами и держат туза в каждом рукаве. Но тебе нечего опасаться: с твоей… с твоим талантом ты запросто оставишь мокрое место от кого угодно. После сегодняшнего у тебя в этих кругах будет довольно зловещая репутация, — ухмыльнулся Иннот.
— А ты составишь мне компанию?
— Завтра — да. Почему бы и нет? А вот экспедиция… Не знаю, если честно. У меня, похоже, кое-что намечается. Кстати, почему бы нам не последовать примеру нашего нового знакомца и не покинуть потихоньку сие место? Думаю, наш уход никто не заметит.
Действительно, вокруг председателя разгорелся жаркий спор. То и дело слышались возгласы относительно уровня осадков, частоты гроз и состояния городской стены — очевидно, слова, брошенные по поводу затопления Бэбилона, нашли отклик во многих умах. Кто-то уже предлагал соседу скинуться и приобрести на паях партию подержанных лодок, какой-то изобретатель пытался втолковать сумрачно внимавшему казначею преимущества плавучего дома «на специальных баллонах, вроде дирижабельных, понимаете, о чём я?».
У самых дверей их нагнал запыхавшийся хозяин.
— Господа, господа!
— Мы сожалеем, но у господина Хлю на сегодня ещё запланированы дела, — Иннот развёл руками, словно сочувствуя господину Хлю, вынужденному покинуть столь приятное общество.
— О, не смею вас задерживать! Прошу прощения за сегодняшний сумбур. Это всё казначей. Очень, знаете ли, серьёзно относится к своим обязанностям, иногда даже слишком. Я, собственно, хотел лишь предупредить, что следующее заседание состоится через неделю, в пятницу. Этот Морберт хоть объяснил вам относительно правил членства?
— Не только объяснил, но и вызвался быть нашим, как это…
— Спонсором, — пришёл на помощь Иннот.
— О, ну в таком случае всё в порядке. Морри, знаете ли, иногда заносит, но в целом он отличный парень. Просто отличный. И ещё одно. — Тромбе стыдливо перешёл на шёпот: — Друзья мои! Вы ещё молоды, я понимаю, и не слишком-то обременяете себя светскими условностями; но… Я хотел бы попросить вас в следующий раз прийти в галстуках. Разумеется, разумеется, я понимаю: магу вашего уровня, — он отвесил Хлюпику лёгкий поклон, — не до таких мелочей. Но всё же, господа: война с Мардухом требует серьёзного отношения. Очень серьёзного.
— Хм! — Иннот нахмурился. — Может, нам вообще не стоило появляться здесь без фраков?
— Ну что вы, молодой человек! — Тромбе всплеснул руками. — Зачем сразу такие крайности! Но галстук, господа, это же помимо прочего ещё и стиль! Я бы посоветовал узкий однотонный или галстук бабочкой. Только, я вас умоляю, не в горошек! Это так несолидно…
Мир выглядел так, как если бы все предметы за ночь покрасили одним и тем же желтовато-зеленовато-бурым цветом. Йоо попытался встать и обнаружил, что не может. Тело было слабым, как у младенца, и совсем не слушалось.
— Ты лучше и не пытайся, — сказала Перегнида. — Пока метаморфоза не завершилась, двигаться нормально ты не сможешь.
— Что ты с нами сделала?! — попытался выговорить Йоо.
Вместо этого губы его издали совершенно невозможные звуки: «Уау! Уао! Ня-я-яу! Ау!» Рот тоже ощущался каким-то не таким; но в чём тут дело, Йоо понять не мог. Ясно было одно — всё это проделки мерзкой старухи.
Перегнида сидела в солнечном луче. На ярком свету закутанная в лохмотья ведьма выглядела особенно отталкивающе. В зубах она держала длинную чёрную трубку с тонким чубуком.
— Переняла от соседей, — сказала Перегнида, выпустив колечко дыма. — Вредно, но здорово успокаивает.
Йоо тоскливо поглядел на своё копьё. Оно лежало совсем рядом, но в этом состоянии он не смог бы даже взять его в руки.
Неподалёку что-то заворочалось и загугнило невнятно. С той стороны, где ночевали молодые воины, послышались звуки, до жути напоминающие звериный вой.
— Отдыхайте, пока можно, — посоветовала ведьма. — После превращения я буду вас гонять как проклятых.
Она поднялась и вылезла сквозь чердачное окно на крышу.
Йоо попробовал извиваться всем телом — так его учили освобождаться от пут. Торс, казалось, обрёл немыслимый вес — даже самые яростные рывки лишь слегка раскачивали его из стороны в сторону, не двигая с места. «Копьё, копьё. Главное — дотянуться до копья», — думал Йоо. Это казалось сейчас самым важным. Ему, наконец, ценой невероятных усилий удалось перевернуться на живот, и теперь он мучительно пытался подтянуть непослушные ноги коленями к животу. Лицо упёрлось в пол. Зрение, став однотонным, странным образом обострилось, и теперь он видел в мельчайших деталях неструганую доску настила прямо перед собой, тонкие отставшие волоконца дерева и муравья, суетливо бегущего по ним. Рядом ворочался кто-то ещё. Внезапно он замычал: «Уо-о-о…» Йоо поднял взгляд и похолодел: на него слезящимися глазами пялилось жуткое создание. Нижняя челюсть его, вытянутая вперёд, была намного длиннее верхней, тоже страшно деформированной. Нос распух и почернел, кожа на кончике стала влажной и пупырчатой. Мысок волос начинался почти от самой переносицы. Но хуже всего было то, что в чертах чудовища всё ещё угадывался облик Хадзме. Йоо закричал от ужаса. Но вместо крика из глотки его вырвался лишь тихий вой. Справа послышались скребущие звуки. Эрей умудрился доползти каким-то образом до своего копья и теперь пытался взять его в руку. Но короткие пальцы никак не могли ухватить древко и лишь царапали по нему острыми кривыми когтями.
Иннот и Хлюпик пили ставший уже традиционным утренний кофе в квартире Иннота.
— Я думаю, серединка на половинку. Скорее всего, там есть и те, и другие; но большинство — просто богатые бездельники, которые решили поиграть в заговорщиков. — Иннот отхлебнул сначала обжигающего кофе из маленькой фарфоровой чашки, потом ледяных сливок из высокого узкого стакана.
По его мнению, правильный кофе следовало пить именно так.
— Значит, от них нет никакого толку, — Хлюпик разочарованно вздохнул. — Ты слышал, о чём они говорили вчера? Наводнение — всего лишь повод набить свой кошелёк! Как будто их оно вовсе не касается!
— Ну нет, почему же, — возразил приятель. — Толк есть, и немалый. К ним всё-таки стекается вся информация, все новости относительно происходящего. Думаю, тебе имеет некоторый смысл покрутиться в этой среде. А что касается наводнения… Знаешь, Хлю, это вообще свойство человеческой натуры, по-моему, — не принимать опасность близко к сердцу, пока не припрёт. А ты бы попробовал поговорить с ними, по-агитировал бы! А?
— Ну да… Будут они меня слушать… А когда поймут, что я простой куки, то и вовсе вышвырнут за дверь.
— Во-первых, человека, испарившего за одну секунду около полусотни литров воды, вряд ли кто-то осмелится вышвырнуть. Во-вторых, с чего бы им принимать тебя за куки?
— Но я же совершенно не умею себя вести с такими людьми; я не знаю, как с ними разговаривать и вообще…
— Подумаешь! Парень, они ведь держат тебя за очень крутого колдуна, помни это! А волшебники все, между прочим, со странностями. Общаться с этой публикой тебе будет легко: просто помалкивай с важным видом, когда не знаешь, что сказать, и не рассказывай ничего о себе. Подпусти таинственности. Помнишь, я тебе говорил, что в Бэбилоне каждый старается казаться не тем, кто он есть? Это вполне нормально. Тебя сочтут немного эксцентричным, вот и всё.
— И всё-таки, — Хлюпик поболтал в чашке остатки кофе. — Этот Морберт… По-моему, он очень проницательный человек.
— Ты думаешь? Он, конечно, умеет добиваться своего, но насколько он умен, мне судить трудно. Эта его фанатичная увлечённость охотой… А впрочем, не знаю, как бы я сам начал чудить, если бы у меня была куча денег, — Иннот потянулся.
Хлюпик обвёл взглядом апартаменты друга. Каюкер обшил стены и низкие потолки деревянными панелями и подобрал мебель им в тон — тёмно-медового цвета. Все двери, кроме входной, он снёс, заменив их широкими полукруглыми арками. Каждую арку закрывала длинная, до пола, занавеска из бус. На стены он повесил страхолюдного вида маски, а пол покрыл толстым охряного цвета ковром. Хлюпик даже боялся спросить, во сколько обошёлся другу ремонт квартиры. Иннот, казалось, совершенно не беспокоился о деньгах и тратил их направо и налево. Последним его приобретением стала изящная стоеросовая трость. Про стоеросы Хлюпик был наслышан, но живого дерева никогда не видел — рядом с их деревней такие не росли. Древесина его имела нежно-розовый цвет и была дьявольски твёрдой и гибкой. «Такой вот тростью, — объяснял Другу Иннот, небрежно помахивая покупкой, — запросто можно отделать кого угодно. И при этом ни один стражник к тебе не придерётся, — она слишком тонка, чтобы считаться оружием». В подтверждение своих слов он взялся за концы и, с силой согнув стек в кольцо, резко отпустил его. Трость опасно вжикнула, распрямляясь.
— Слушай, я вот всё думаю… Помнишь, мы увели у кипадачи книжку?
— Ну?
— Я бы хотел поискать кого-нибудь, кто мог бы перевести, что там написано.
— А ты пробовал обратиться в букинистическую лавку? — Иннот почесал за ухом. — Там наверняка кто-нибудь разбирается в редких письменах.
— Браво, — прошептал, наконец, хозяин, неподвижным взглядом уставившись на Хлюпика. — Браво! Браво! — закричал он и изо всех сил заколотил в ладоши.
Следом за ним захлопали и другие — сначала неуверенно, потом всё громче и громче, и, наконец, гром оваций сотряс особняк. По лестнице сверху стали спускаться люди, с тревогой и любопытством глядя на развернувшееся внизу действо. Повинуясь жесту хозяина, слуги поспешно принялись ликвидировать сотворённое Хлюпиком безобразие. Дым и пар окутали всё помещение.
— Друзья! — патетически воскликнул доктор Тромбе и закашлялся. — Сегодня замечательный день! Сегодня я воочию увидел грядущее! Увидел нашу будущую победу, друзья!
— Он видит нашу будущую победу каждый раз, когда у кого-нибудь хоть что-то получается, — сказали над ухом у Хлюпика. — Тем не менее поздравляю: такого эффектного представления я сподобился впервые. Фонтан только жалко.
Хлюпик обернулся к говорившему. У того было узкое, словно летящее вперёд загорелое лицо и внимательные чёрные глаза. Волосы цвета воронова крыла были схвачены шнуром в хвост и спускались на спину незнакомца. Подчёркнуто неброский серый плащ оттеняла яркая полоска галстука.
— Морберт, Мортимер Морберт, — представился узколицый, обнажая в улыбке белоснежные зубы. — Поднимемся наверх, в кабинет? Здесь теперь чувствуется некоторое амбре; да и другие сейчас подтянутся.
— Другие? — переспросил Хлюпик.
— Те, кто действительно чего-нибудь стоит, я имею в виду. Так сказать, ядро.
* * *
Ведьма остановилась, тяжело дыша. Помело зависло в воздухе над ночным городом. Полные авоськи продуктов свисали по обе стороны древка. «Всё-таки до чего местные жители беспечны, — подумала Перегнида. — Ведь ясно же, если постоянно вывешивать еду за окошко в надежде на ночную прохладу, кто-нибудь обязательно рано или поздно найдёт способ до неё добраться». Теперь у них были неплохие запасы — дня на два сытой жизни. «А больше пока и не требуется. Два дня — более чем достаточный срок, чтобы исполнить задуманное. Осталось только раздобыть сучий корень… Ах, мои глупые дикари! Если бы вы знали, для чего он мне нужен…»Внизу расстилалось море огней. Полюбовавшись ещё немного видом ночного Вавилона, ведьма сделала в воздухе полукруг и пошла на снижение. Ориентиром ей служила высокая островерхая башня — дом, в котором они остановились, находился неподалёку.
Чёрный кот поджидал хозяйку с несколько виноватым видом. Большой лохматый клубок корней лежал между его лапок. Сам кот имел вид немного потрёпанный.
— Вернулся, зараза, — приветствовала его ведьма. — Ну что, осталась хоть одна кошка в округе, которую ты не огулял?
— Хозяйка! — ненатурально возмутился кот. — Если бы ты знала, сколь трудной была моя миссия, на какие ухищрения я вынужден был пускаться, чтобы…
— Ага. А луна сделана из зелёного сыра. — Перегнида взяла корень и внимательно его осмотрела. — Ладно, это неважно. Ты достал великолепный экземпляр, поздравляю. Просто великолепный, — она поскребла корень ногтем. — Так что наказание откладывается. Будем работать.
— Ты получила всё, что тебе надо? — Эрей неслышной тенью подошёл к ней сзади.
— Не стой за спиной, не люблю, — сквозь зубы процедила Перегнида. — Да. Теперь у меня есть все ингредиенты для поискового заклятия.
— Отлично. — Эрей кивнул. — Ты хорошая союзница.
Перегнида мрачно усмехнулась.
— Ладно, пришла пора немножко поколдовать. Правда, теперь придётся всё начинать сначала. — Ведьма проковыляла в угол и вернулась с котлом. Чёрная смолистая масса, покрывавшая его стенки и дно, выглядела зловеще. Ведьма придирчиво обнюхала содержимое и задумчиво поковыряла в носу. Эрей с отвращением отвернулся. — Может, и так сойдёт, — пробормотала Перегнида. — Если долго мучиться, что-нибудь получится. — Она плеснула в котёл воды и стала раздувать костёр на листе ржавой кровельной жести.
Эрей, убедившись, что ведьма занялась делом, осторожно удалился в угол чердака и прилёг на жёсткий пол. В отверстиях содранной кровли мерцали звёзды. Немного погодя он услышал рядом шорох.
— Ты не спишь, брат, — голос Йоо звучал чуть слышно, словно дуновение ветерка. — Что не даёт тебе покоя?
— Почему ты не дал мне убить её, когда она возвращалась? Это было бы легко, — шёпот Эрея был так же тих, но в нём звучали обвиняющие ноты.
— Она наш союзник.
— Кипадачи не нуждаются в союзниках. Копьё — мой лучший союзник. — Эрей сжал кулак.
Йоо помолчал.
— Не всё так просто, брат, — наконец, ответил он. — Главное наше дело — реликвия. Если мы вернём её…
— Я всё время слышу от тебя: реликвия, реликвия… Неужели она стоит всех оскорблений? — Хадзме появился совершенно неслышно и сел на корточки — на фоне чердачного окна возник чуть более тёмный, чем ночное небо, силуэт. — Или ты одержим мыслью любой ценой вернуть имя своему брату?
— Это не просто реликвия, — наконец сказал Йоо. — Это волшебная вещь. Как только мы её получим, союз больше не будет иметь никакой силы.
— И мы сможем её убить?
Йоо задумался.
— Да, — наконец, ответил он.
— Я прошу тебя об этой чести, брат, — горячо прошептал Эрей.
— Почему ты? — возмутился Хадзме. — Я не хуже тебя владею копьём!
— Не время сейчас говорить об этом, — прервал их Йоо. — Ждите и будьте готовы.
* * *
— Это — наша так называемая Тайная палата, — говорил Морберт, пропуская Хлюпика и Иннота вперёд. — Занимайте скорее места; сейчас здесь будет людно.Хлюпик с интересом рассматривал обстановку. Тайная палата представляла собой круглое, очень высокое помещение без окон, но с прозрачным фонарём потолка. Вдоль стен тянулись стеллажи, уставленные разнообразными диковинами. Чего тут только не было! Чучела и заспиртованные уроды соседствовали с древними, в источенных кожаных переплётах книгами и странными измерительными приборами. Стекло, фарфор, потемневшая бронза и замша строго взирали на посетителей.
— Это всё ерунда, бутафория, — Морберт, заметив интерес Хлюпика, небрежно махнул рукой. — Попытка милейшего Галиома создать видимость бормотологической лаборатории. Слава всем предкам, у него хватило вкуса не водрузить на самом видном месте какую-нибудь стеклянную штуковину с булькающей внутри жидкостью. Всё-таки у старичка есть стиль! А что было бы к месту — так это голова грохманта где-нибудь на стене; лучшего украшения интерьера и пожелать нельзя!
— А, старина Морри сел на своего конька! Вы не поверите, но у него одна мечта: изловить грохманта! — весело произнёс некий жизнерадостный усатый господин, входя в Тайную палату.
— Вам просто завидно, Вхутмас, признайтесь, — усмехнулся Морберт. — Я готов биться об заклад, среди моих охотничьих трофеев грохмант появится раньше, нежели среди ваших. Да к тому же живой грохмант, не чучело!
— Что ж… Поживём — увидим, как говорил один мой знакомый, исчезая в разинутой пасти…
Тайная палата постепенно заполнялась. Представительного вида господа, оживлённо переговариваясь, рассаживались вдоль стен. Наконец, появился хозяин. Все стихли.
— Друзья мои! — начал он. — Как вы помните, сегодняшнее наше заседание мы хотели посвятить финансовым проблемам, с которыми нам недавно пришлось столкнуться. Но после того, как наш гость и, надеюсь, новый член нашего маленького сообщества… — тут Тромбе отвесил лёгкий поклон в сторону Хлюпика, — после того, повторяю, как господин Хлю продемонстрировал нам столь ярко свой талант, мне кажется, было бы разумно обсудить бухгалтерию несколько позднее…
— Позвольте с вами не согласиться, господин председатель, — желчного вида мужчина с неудовольствием покосился на Хлюпика. — При всём уважении к талантам господина Хлю, он вряд ли способен решить все наши проблемы… Э-э… Одним-двумя пассами. А положение у нас серьёзное, господа. Ещё немного — и оно станет угрожающим.
— Да бросьте вы, казначей, — лениво протянул кто-то. — Стоит только кредиту немного превысить дебет, как вы начинаете паниковать.
— А что вы скажете, если нас попросту выселят из этого здания за неуплату аренды, а? Вы понимаете, что последняя аудиторская проверка… — начал заводиться жёлчный.
— Господа, господа! — умиротворяюще поднял ладони Тромбе. — Я вас умоляю: не начинайте спор. Я готов пойти вам навстречу, господин казначей, только очень прошу: постарайтесь не слишком долго.
— Я бы с удовольствием ограничился пятью минутами, господин председатель; но не забывайте, нам ещё надо обсудить бюджет!
— Бюджет — это надолго, — вполголоса сказал Морберт, обращаясь к приятелям. — Послушайте, ребята, у меня к вам есть одно предложение.
— Какое же? — Хлюпик насторожился.
— Я, как вы уже поняли, заядлый охотник. И это не просто хобби, нет. Охота — моя страсть; не единственная, конечно, но самая сильная. И я действительно мечтаю заполучить живого грохманта раньше Джалаллома Вхутмаса. У нас с ним что-то вроде соревнования: кто раздобудет наиболее редкий экземпляр. В моей коллекции немало трофеев, но Джал над нею только смеётся. И всё потому, что у него есть грохмант.
— Я уже не первый раз слышу об этих животных… Что в них такого? — спросил Хлюпик.
— Да ничего особенного, по большому счёту… Здоровенная тварь, очень злобная и опасная. Джал буквально кичится этим своим чучелом! Так вот, я хочу утереть ему нос. Если бы мне удалось заиметь живого грохманта, он бы поумерил свои амбиции.
— Возможно. Но при чём здесь мы? — спросил Иннот.
— А, мы подошли к самому главному. Эти звери водятся далеко на юге. И кстати: я, честно говоря, предполагаю, что у Мардуха там резиденция.
— А разве не известно точно, где он находится? — удивился Хлюпик.
— Это очередная головная боль нашего почтеннейшего господина председателя: из различных источников мы знаем по крайней мере три таких места. Во-первых, как я уже сказал, крайний юг — там есть развалины древних городов. И именно там водятся грохманты. Во-вторых, некоторое время пользовалась популярностью теория, что Мардух обитает где-то в Бэбилоне. Эта весть, надо сказать, здорово всех переполошила. И в-третьих, недавно мы получили сообщение от капитана одного воздушного корабля: он увидел здоровенную мрачную башню где-то в северных горах — там, где по определению ничего такого быть не может. Но он клянётся, что это так — якобы он видел её в разрыве облаков в районе Туманного хребта. Ещё одна легенда, я полагаю…
— Да, но Бэбилон! Разве здесь нет опытных бормотологов, которые…
— В том-то и дело: согласно молве, Мардух как бы изолировал какой-то район Биг Бэби. Сделал так, что о нём все забыли; а обитающие там люди просто ничего не замечают.
— Но как такое может быть? — недоумённо спросил Хлюпик.
— Спросите что-нибудь полегче, старина! В конце концов, вы бормотолог, не я. К тому же всё это просто городской фольклор. Но я веду свою речь вот к чему: хоть я и опытный охотник, но пытаться добыть грохманта в одиночку равносильно самоубийству. Зато при поддержке сильного мага можно было бы организовать экспедицию…
Морберт прервал свою речь. Внезапно Хлюпик сообразил, что в зале стоит тишина и все смотрят на них.
— Господин Морберт! — холодно сказал Тромбе. — Мы здесь обсуждаем вопросы бюджета. Не соблаговолите ли прерваться и выслушать нас?
— Прошу прощения, — собеседник Хлюпика, казалось, ничуть не смутился. — Я опять позволил своей страсти взять верх. Итак, я вас внимательно слушаю.
— Мы как раз говорили о недостатке наличности. Такой человек, как вы, вполне могли бы поддержать нас материально.
— Конечно, господа, конечно! Я с удовольствием выпишу чек. Так вы говорите, аренда вздорожала?
— Да. Проклятый домовладелец опять поднял цену.
— Инфляция, господа! Ничего не попишешь!
— Кстати, по поводу инфляции. Вы знаете, есть такое мнение, что цены на недвижимость вскоре упадут, и очень резко.
— Почему это?
— Реки вздулись до рекордных отметок, и уровень воды продолжает повышаться. Если так пойдёт и дальше, город потихоньку начнёт затоплять.
— А ведь это шанс, господа! — громко сказал кто-то — Если вовремя подсуетиться, то…
— Вы не поверите, как мне жаль разрушать ваши иллюзии, — саркастически вмешался казначей, — но состояние нашей казны…
Собравшиеся зашумели, оживлённо переговариваясь. Казначей потрясал ворохом бумажек, зажатых в кулаке, и что-то яростно доказывал.
— И так всегда, — как ни в чём не бывало сказал Морберт. — Стоит только заговорить о чём-то серьёзном, как всё съезжает куда-то в сторону коммерции. О, эти поклонники Золотого Тельца! Наверное, если бы Мардуху противостояли лесные куки, у них бы дело продвигалось лучше. По крайней мере, они не склонны смотреть на остальной мир сквозь призму собственной выгоды.
— Вы, господин Морберт, как я понимаю, тоже человек не бедный, — дипломатично заметил Иннот.
Морберт рассмеялся:
— Я богач, старина! Будем называть вещи своими именами — я не просто хорошо обеспечен, как большинство в этом зале, — я богат. И могу себе позволить говорить об охоте, в то время как другие обсуждают состояние своего кошелька. Но вернёмся к моему предложению: как вам нравится идея экспедиции на юг? По крайней мере, мы хоть что-то сделаем, вместо того чтобы заниматься переливанием из пустого в порожнее; возможно даже, узнаем нечто новое о Мардухе.
— Но… Здесь же довольно много колдунов. Почему вы предлагаете это именно мне? — спросил Хлюпик. — Я вообще первый раз сюда пришёл.
— Как раз поэтому. Стоит некоторое время походить на собрания «Резистанса», как это начинает затягивать. Этакий вечерний клуб с налётом таинственности, знаете ли. Но по сути всё это иллюзия, друг мой. Тут никто ничего не делает. Что же касается волшебства — я вас умоляю! Если бы хоть один из наших горе-магов был способен так обойтись с фонтаном, как вы, он бы тут же надулся и лопнул — от спеси.
— Но ведь в Бэбилоне есть сильные маги!
— Разумеется, есть! Несколько хороших специалистов в университете, кое-кто ещё… Но большинству из них всякие там игры в заговорщиков — до лампочки. Кстати, хотите совет? Если вам предложат вступить в ряды — вернее, когда предложат — соглашайтесь только на наблюдательное членство.
— Как это?
— Ну, здесь такая система: есть действительные члены и наблюдатели. Практически это одно и то же. Наблюдатели лишь не имеют права голоса в финансовых вопросах. Зато и взносы с них в пять раз меньше.
— Взносы? — поднял бровь Иннот.
— Ну да. Вступительный взнос — пятьдесят золотых монет для действительных членов и десять — для наблюдателей. Ну и членские взносы — два золотых ежемесячно.
— Десять золотых! — Иннот присвистнул.
— Знали бы вы, какие тут закатывают банкеты! — Морберт подмигнул. — Впрочем, я могу выступить вашим спонсором, если вы согласны на моё предложение. По рукам?
— Мы должны всё обдумать, — быстро сказал Иннот.
— Ну разумеется! Знаете что? Давайте встретимся у меня на вилле завтра вечером, часов в шесть. Заодно я покажу вам свою коллекцию. Идёт?
— Идёт.
— Отлично. Вот, держите, — Морберт сунул Инно-ту визитную карточку. — Вилла «Сафари», шесть вечера. А сейчас, прошу меня извинить…
И Морберт ужом выскользнул за дверь, словно его здесь и не было.
— Интересный господин, как ты считаешь, Хлю? — вполголоса спросил Иннот.
— Да, пожалуй. Скажи, ты склонен принять его предложение?
— Скорее, я тебя должен об этом спросить. Как я понял, ему прежде всего нужен маг.
— Вообще-то мне очень интересно, — сказал Хлюпик. — Но в то же время я его и побаиваюсь. Он какой-то… непростой.
— Как и все богачи, Хлю. Они играют краплёными картами и держат туза в каждом рукаве. Но тебе нечего опасаться: с твоей… с твоим талантом ты запросто оставишь мокрое место от кого угодно. После сегодняшнего у тебя в этих кругах будет довольно зловещая репутация, — ухмыльнулся Иннот.
— А ты составишь мне компанию?
— Завтра — да. Почему бы и нет? А вот экспедиция… Не знаю, если честно. У меня, похоже, кое-что намечается. Кстати, почему бы нам не последовать примеру нашего нового знакомца и не покинуть потихоньку сие место? Думаю, наш уход никто не заметит.
Действительно, вокруг председателя разгорелся жаркий спор. То и дело слышались возгласы относительно уровня осадков, частоты гроз и состояния городской стены — очевидно, слова, брошенные по поводу затопления Бэбилона, нашли отклик во многих умах. Кто-то уже предлагал соседу скинуться и приобрести на паях партию подержанных лодок, какой-то изобретатель пытался втолковать сумрачно внимавшему казначею преимущества плавучего дома «на специальных баллонах, вроде дирижабельных, понимаете, о чём я?».
У самых дверей их нагнал запыхавшийся хозяин.
— Господа, господа!
— Мы сожалеем, но у господина Хлю на сегодня ещё запланированы дела, — Иннот развёл руками, словно сочувствуя господину Хлю, вынужденному покинуть столь приятное общество.
— О, не смею вас задерживать! Прошу прощения за сегодняшний сумбур. Это всё казначей. Очень, знаете ли, серьёзно относится к своим обязанностям, иногда даже слишком. Я, собственно, хотел лишь предупредить, что следующее заседание состоится через неделю, в пятницу. Этот Морберт хоть объяснил вам относительно правил членства?
— Не только объяснил, но и вызвался быть нашим, как это…
— Спонсором, — пришёл на помощь Иннот.
— О, ну в таком случае всё в порядке. Морри, знаете ли, иногда заносит, но в целом он отличный парень. Просто отличный. И ещё одно. — Тромбе стыдливо перешёл на шёпот: — Друзья мои! Вы ещё молоды, я понимаю, и не слишком-то обременяете себя светскими условностями; но… Я хотел бы попросить вас в следующий раз прийти в галстуках. Разумеется, разумеется, я понимаю: магу вашего уровня, — он отвесил Хлюпику лёгкий поклон, — не до таких мелочей. Но всё же, господа: война с Мардухом требует серьёзного отношения. Очень серьёзного.
— Хм! — Иннот нахмурился. — Может, нам вообще не стоило появляться здесь без фраков?
— Ну что вы, молодой человек! — Тромбе всплеснул руками. — Зачем сразу такие крайности! Но галстук, господа, это же помимо прочего ещё и стиль! Я бы посоветовал узкий однотонный или галстук бабочкой. Только, я вас умоляю, не в горошек! Это так несолидно…
* * *
Косой луч солнца скользил по чердаку. Вот он коснулся жёстких курчавых волос, переполз на лицо. Йоо потянулся, не открывая глаз, и вдруг замер. Что-то было не так. Запахи густыми волнами накатывали на него — целые сонмы запахов. Пыль, доски, ржавый металл кровли, потухший костёр и спящие воины — он чувствовал всё это так невероятно отчётливо, словно вдруг обрёл способность видеть носом. Он попытался открыть глаза. Это оказалось тяжело — веки слиплись, будто склеенные чем-то.Мир выглядел так, как если бы все предметы за ночь покрасили одним и тем же желтовато-зеленовато-бурым цветом. Йоо попытался встать и обнаружил, что не может. Тело было слабым, как у младенца, и совсем не слушалось.
— Ты лучше и не пытайся, — сказала Перегнида. — Пока метаморфоза не завершилась, двигаться нормально ты не сможешь.
— Что ты с нами сделала?! — попытался выговорить Йоо.
Вместо этого губы его издали совершенно невозможные звуки: «Уау! Уао! Ня-я-яу! Ау!» Рот тоже ощущался каким-то не таким; но в чём тут дело, Йоо понять не мог. Ясно было одно — всё это проделки мерзкой старухи.
Перегнида сидела в солнечном луче. На ярком свету закутанная в лохмотья ведьма выглядела особенно отталкивающе. В зубах она держала длинную чёрную трубку с тонким чубуком.
— Переняла от соседей, — сказала Перегнида, выпустив колечко дыма. — Вредно, но здорово успокаивает.
Йоо тоскливо поглядел на своё копьё. Оно лежало совсем рядом, но в этом состоянии он не смог бы даже взять его в руки.
Неподалёку что-то заворочалось и загугнило невнятно. С той стороны, где ночевали молодые воины, послышались звуки, до жути напоминающие звериный вой.
— Отдыхайте, пока можно, — посоветовала ведьма. — После превращения я буду вас гонять как проклятых.
Она поднялась и вылезла сквозь чердачное окно на крышу.
Йоо попробовал извиваться всем телом — так его учили освобождаться от пут. Торс, казалось, обрёл немыслимый вес — даже самые яростные рывки лишь слегка раскачивали его из стороны в сторону, не двигая с места. «Копьё, копьё. Главное — дотянуться до копья», — думал Йоо. Это казалось сейчас самым важным. Ему, наконец, ценой невероятных усилий удалось перевернуться на живот, и теперь он мучительно пытался подтянуть непослушные ноги коленями к животу. Лицо упёрлось в пол. Зрение, став однотонным, странным образом обострилось, и теперь он видел в мельчайших деталях неструганую доску настила прямо перед собой, тонкие отставшие волоконца дерева и муравья, суетливо бегущего по ним. Рядом ворочался кто-то ещё. Внезапно он замычал: «Уо-о-о…» Йоо поднял взгляд и похолодел: на него слезящимися глазами пялилось жуткое создание. Нижняя челюсть его, вытянутая вперёд, была намного длиннее верхней, тоже страшно деформированной. Нос распух и почернел, кожа на кончике стала влажной и пупырчатой. Мысок волос начинался почти от самой переносицы. Но хуже всего было то, что в чертах чудовища всё ещё угадывался облик Хадзме. Йоо закричал от ужаса. Но вместо крика из глотки его вырвался лишь тихий вой. Справа послышались скребущие звуки. Эрей умудрился доползти каким-то образом до своего копья и теперь пытался взять его в руку. Но короткие пальцы никак не могли ухватить древко и лишь царапали по нему острыми кривыми когтями.
* * *
— И всё-таки я не понимаю: они жулики или нет?Иннот и Хлюпик пили ставший уже традиционным утренний кофе в квартире Иннота.
— Я думаю, серединка на половинку. Скорее всего, там есть и те, и другие; но большинство — просто богатые бездельники, которые решили поиграть в заговорщиков. — Иннот отхлебнул сначала обжигающего кофе из маленькой фарфоровой чашки, потом ледяных сливок из высокого узкого стакана.
По его мнению, правильный кофе следовало пить именно так.
— Значит, от них нет никакого толку, — Хлюпик разочарованно вздохнул. — Ты слышал, о чём они говорили вчера? Наводнение — всего лишь повод набить свой кошелёк! Как будто их оно вовсе не касается!
— Ну нет, почему же, — возразил приятель. — Толк есть, и немалый. К ним всё-таки стекается вся информация, все новости относительно происходящего. Думаю, тебе имеет некоторый смысл покрутиться в этой среде. А что касается наводнения… Знаешь, Хлю, это вообще свойство человеческой натуры, по-моему, — не принимать опасность близко к сердцу, пока не припрёт. А ты бы попробовал поговорить с ними, по-агитировал бы! А?
— Ну да… Будут они меня слушать… А когда поймут, что я простой куки, то и вовсе вышвырнут за дверь.
— Во-первых, человека, испарившего за одну секунду около полусотни литров воды, вряд ли кто-то осмелится вышвырнуть. Во-вторых, с чего бы им принимать тебя за куки?
— Но я же совершенно не умею себя вести с такими людьми; я не знаю, как с ними разговаривать и вообще…
— Подумаешь! Парень, они ведь держат тебя за очень крутого колдуна, помни это! А волшебники все, между прочим, со странностями. Общаться с этой публикой тебе будет легко: просто помалкивай с важным видом, когда не знаешь, что сказать, и не рассказывай ничего о себе. Подпусти таинственности. Помнишь, я тебе говорил, что в Бэбилоне каждый старается казаться не тем, кто он есть? Это вполне нормально. Тебя сочтут немного эксцентричным, вот и всё.
— И всё-таки, — Хлюпик поболтал в чашке остатки кофе. — Этот Морберт… По-моему, он очень проницательный человек.
— Ты думаешь? Он, конечно, умеет добиваться своего, но насколько он умен, мне судить трудно. Эта его фанатичная увлечённость охотой… А впрочем, не знаю, как бы я сам начал чудить, если бы у меня была куча денег, — Иннот потянулся.
Хлюпик обвёл взглядом апартаменты друга. Каюкер обшил стены и низкие потолки деревянными панелями и подобрал мебель им в тон — тёмно-медового цвета. Все двери, кроме входной, он снёс, заменив их широкими полукруглыми арками. Каждую арку закрывала длинная, до пола, занавеска из бус. На стены он повесил страхолюдного вида маски, а пол покрыл толстым охряного цвета ковром. Хлюпик даже боялся спросить, во сколько обошёлся другу ремонт квартиры. Иннот, казалось, совершенно не беспокоился о деньгах и тратил их направо и налево. Последним его приобретением стала изящная стоеросовая трость. Про стоеросы Хлюпик был наслышан, но живого дерева никогда не видел — рядом с их деревней такие не росли. Древесина его имела нежно-розовый цвет и была дьявольски твёрдой и гибкой. «Такой вот тростью, — объяснял Другу Иннот, небрежно помахивая покупкой, — запросто можно отделать кого угодно. И при этом ни один стражник к тебе не придерётся, — она слишком тонка, чтобы считаться оружием». В подтверждение своих слов он взялся за концы и, с силой согнув стек в кольцо, резко отпустил его. Трость опасно вжикнула, распрямляясь.
— Слушай, я вот всё думаю… Помнишь, мы увели у кипадачи книжку?
— Ну?
— Я бы хотел поискать кого-нибудь, кто мог бы перевести, что там написано.
— А ты пробовал обратиться в букинистическую лавку? — Иннот почесал за ухом. — Там наверняка кто-нибудь разбирается в редких письменах.