Мэдл Линда. Розовый ручей

   Закрыв глаза, она стала молиться в надежде, что никто в доме не видел, как они целовались. Что могли подумать леди? А что вообразили бы слуги?.. В большинстве респектабельных домов за такое поведение немедленно увольняют.
   «Только этого мне еще недоставало», — едва слышно прошептала Нелли. Но было кое-что похуже. У нее появилось омерзительное чувство, что все вокруг знали о ее слабости по отношению к Деймону. Задолго до того, как она сама это осознала. Мисс Изетта, мисс Вэрина… Теперь, думая об этом, она мысленно даже увидела дядюшку Кейто и Клео: вот они стоят и обмениваются всепонимающими взглядами. Все это было похоже на заговор. А цель какая? Соединить Деймона брачными узами с наемной компаньонкой тети Изетты? Неравный брак? На этот счет у светского общества южан — жесткие и незыблемые законы.
   И тут она вспомнила, как засияло лицо тети Изетты, когда она совершенно случайно упомянула, что ее мать — из рода Эшли, знаменитого рода Эшли из Бей-Хейвена. Неужели они полагают, что благодаря этому она может войти в семью Стерлинг?
   Нелли покачала головой. Нет, все это глупости. Даже если у тетушек действительно есть такой замысел, Деймон никогда не согласится с ними. Абсурдная идея. Бессмысленная. Безумная. Быть того не может, чтобы Деймон-холостяк всерьез обратил внимание на такой «синий чулок», на такую зануду, как она. Нелли стала подниматься по лестнице, но мысль о заговоре не покидала ее. А что, если это правда? Подобного рода идея вполне могла озарить этих двух очаровательных романтичных старушек, любящих строить всякие тайные планы.
   И можно ли найти лучший способ привязать Деймона к Роузвуду, чем навязать ему нежеланную невесту? Они всячески стараются свести их вместе, Нелли это очевидно. А вот какую роль во всем этом играет сам Деймон? Знает ли он, чего добиваются его тетушки? Она остановилась на середине закругленной лестницы. Да нет, конечно, он ничего не знает. И спокойно наслаждается своей холостяцкой жизнью. Деймон обожает своих милых тетушек, хотя и признает некоторые их недостатки, но другие женщины, скорее всего, для него просто не существуют. Ему и в голову не придет, что Изетта и Вэрина пытаются женить его на компаньонке.
   Так что же ей делать? Пойти проверить, как себя чувствует мисс Изетта. В конце холла, из-под двери спальни были видны полоски света. Нелли постучала в дверь и, приоткрыв ее, заглянула внутрь. Изетта сидела, наклонившись к письменному столу у окна, и раскладывала пасьянс. Рядом сидела Вэрина с рюмкой хереса.
   — Вот уж не ожидала, что вы еще не в постели, — сказала Нелли, войдя в комнату. — Как вы себя чувствуете?
   — Иззи совсем здорова, — ответила за сестру Вэрина и встала со стула. — Мы здесь празд… выпили немного хереса… в лечебных целях.
   — А вы с Деймоном хорошо… погуляли в саду? — спросила Изетта и положила черную карту на красную.
   — Хорошо. Но раз вы еще на ногах, я хотела бы поговорить с вами о нас с Деймоном.
   Изетта заколебалась, прежде чем положить следующую карту.
   — Не хотите ли рюмочку хереса? — предложила Вэрина, протягивая руку к графину.
   — Нет, спасибо.
   — Так о чем вы хотели поговорить? — повернулась к Нелли Изетта.
   Нелли глубоко вздохнула. Нет смысла темнить или откладывать этот разговор.
   — Я думаю… в общем, мне показалось, нас с Деймоном все время будто нарочно оставляют наедине.
   Может быть, вы… ну… может, вы стремитесь поженить нас?
   Вэрина ахнула. Изетта только рассмеялась в ответ.
   — С какой стати? Что это вам в голову пришло, дорогая?
   — Вы настаивали, чтобы я обедала вместе с вами, чтобы я сопровождала вас на пикник к Тернбулам.
   А потом вы послали меня с Деймоном прогуляться по саду. Почти выпихнули нас вместе за дверь.
   — О боже! — Вэрина тяжело опустилась на стул. — Этого я и боялась.
   — Ладно. Тебе, наверное, лучше знать правду, — вздохнула Изетта и отложила карты. — Вэрина правильно сказала, что ты слишком умна, и что это долго не продлится.
   — Я так сказала? — удивилась Вэрина.
   Нелли медленно, глубоко вздохнула.
   — Значит, вы признаетесь в сватовстве?
   — О, нет, дело не в сватовстве, дорогая, — Изетта вернулась к своим картам. — Мы никогда бы не поставили благовоспитанную леди в такое неловкое положение.
   — Не в сватовстве? — Вэрина выпрямилась, глаза широко раскрылись, а херес из рюмки пролился на шелковое платье.
   Изетта сделала знак сестре, толкнув ногой ножку ее стула, а потом взяла в руки карты и возобновила свой пасьянс.
   — Сядьте, Нелли, я все сейчас объясню.
   Нелли села и стала слушать Изетту, которая при этом не прекращала перекладывать карты.
   — Вы, конечно, знаете, что Деймон является наследником Роузвуда. В ту ночь, когда сгорел гостевой дом, и мы все сидели за столом, вы многое услышали.
   Нелли кивнула.
   — Он открыто заявляет, что ему не нравится Роузвуд, и вы это тоже знаете.
   Нелли снова кивнула.
   — Мне кажется, он даже употребляет слово «ненавижу». По крайней мере, я так слышала.
   Изетта взглянула на Нелли.
   — Так оно и есть. Но теперь, раз уж я больна, мне необходимо разобраться в кое-каких делах. И одно из них — управление Роузвудом. Отец перед смертью сказал мне, что не хочет оставлять Роузвуд в наследство сыну Розали. — И вы пообещали ему исполнить его волю. — Нелли знала, какую силу имеют слова, сказанные на смертном одре.
   — Нет, я ничего ему не обещала, — сказала Изетта, удивив Нелли резким тоном, с каким были произнесены эти слова. Леди шлепнула очередную карту на стол. — Этот злой старик, царствие ему небесное, к тому времени уже стольким людям испортил жизнь, что я не собиралась давать никаких обещаний, поскольку не была уверена, что захочу их выполнить. Но тогда я была еще слишком молода, поэтому намеревалась все же исполнить его волю. И в первом своем завещании сделала своим наследником Артура, своего второго племянника, как того хотел отец. Но с некоторых пор у меня в душе все переменилось, — Изетта взглянула на Нелли. — Чем старше вы становитесь, тем сильнее в вас желание чтить традиции. Я считаю, что наследником Роузвуда должен быть Деймон. И плантация должна достаться ему. Никто из нас раньше не догадывался, как много в нем от деда. Именно он — настоящий внук своего дедушки. А вы знаете, что папа в свое время бросил вызов своему отцу и приехал сюда из Виргинии, чтобы среди дикой природы Луизианы создать вот это поместье? Томас Стерлинг был колонистом, созидателем и строителем. Таким же стал и Деймон, хотя, конечно, по-своему. Но как, по-вашему, поступил бы Деймон, скажи я ему, что Роузвуд — его поместье?
   — Он заботится о Роузвуде, — ответила Нелли, вспомнив, как Деймон корпел над бухгалтерскими книгами и изучал папки с отчетами. — Но, если вы предложите ему стать хозяином поместья, он, наверное, откажется.
   — Откажется. — Изетта вернулась к картам. — Вот здесь-то и возникаете вы, Нелли.
   — Я? Каким же образом?
   — Мы хотим, чтобы он полюбил Роузвуд так же, как любим его мы, — сказала Изетта, и глаза ее снова забегали по картам. — Ну, и мы с Вэриной решили, что нам нужен кто-то, кто мог бы помочь ему узнать и полюбить Роузвуд. И это вы.
   — Да, именно вы, Нелли, — подтвердила Вэрина. — Иззи поняла это с первой же минуты, когда увидела ваш автопортрет.
   — Погодите. — Нелли придвинула свой стул поближе к Изетте. — Я хочу быть уверенной, что правильно все поняла. Вы наняли меня как компаньонку, а на самом деле хотели использовать для того, чтобы помочь вам пробудить в Деймоне любовь к Роузвуду?
   — Абсолютно точно, — подтвердила Изетта.
   — И это очень хорошая мысль, — закивала головой Вэрина. — Мне нравится.
   — То есть вы не пытаетесь соединить нас в браке?
   — Да что вы! — воскликнула Изетта. — Деймон — убежденный холостяк. Его голова и сердце до сих пор хранят болезненные воспоминания о несчастном браке, который привел к безвременной кончине его матери. Нет, сватать его вообще бессмысленное занятие. Он бы страшно разозлился, если бы узнал, что мы пытаемся подобрать ему жену. Тут же бы и уехал.
   — Тут же, — нахмурившись, согласилась Вэрина.
   — Мне трудно выразить вам словами, как успокоится мое сердце, если я узнаю, что Деймон полюбил Роузвуд и останется здесь вести дела после меня, — произнесла Изетта, печально покачав головой. — Нам кажется, вы полюбили Роузвуд и вполне можете поспособствовать тому, чтобы заманить его сюда насовсем, убедить принять то, что и по закону, и по существу принадлежит именно ему.
   — Что ж, признаться, это выглядит добрым делом, но мне кажется, я вряд ли тут подхожу. Не думаю, что мне удастся выиграть вашу игру, — сказала Нелли.
   Польщенная их верой в свои способности, она сейчас думала все же о том лишь, как бы поскорей выйти из их игры.
   — Деймон сам знает, что ему нужно, и это главное. Ну а если кто и может помочь, то, скорее, какой-нибудь знаток искусства, который просветит Деймона относительно художественной ценности Роузвуда. Питер Хайрам, например.
   — О, нет! — воскликнула Вэрина, решительно покачав головой.
   — Нет, — сказала Изетта. — Скульптор Тернбулов ни в коем случае не подойдет. Никогда.
   — Ни в коем случае, — эхом повторила Вэрина.
   — А, собственно говоря, почему бы вам не начать прямо с завтрашнего утра давать ему какие-нибудь уроки по истории искусства? — спросила Изетта. — Думаю, он будет слушать, вот увидите.
   — Я так не думаю, — ответила Нелли, поднимаясь со стула. Она часто давала подобные уроки своим однокурсницам в академии мисс Бэрроу, и у нее это хорошо получалось. Но с Деймоном совсем другое дело. — Если вы хотите, я буду рада помочь вам подобрать хорошего преподавателя, но лично я мало чему могу научить мистера Дюранда.
   — Жаль, — вздохнула Изетта и положила сверху красной еще одну черную карту. — Но, может, вы еще подумаете над этим?
   — Нет, мой ответ окончательный. — Нелли пошла к двери и, уже взявшись за ручку, добавила: — Я приехала в Роузвуд, чтобы быть вашей компаньонкой. И считаю совершенно невозможным ни для себя, ни для Деймона заниматься какими-либо другими… делами. Да, и еще: пожалуйста, не предлагайте мне больше ничего подобного сегодняшней прогулке по саду.
   — Не будем, если вы сами не пожелаете, дорогая, — сказала Изетта, вытянув еще одну карту и положив ее в расклад.
   «А она не выглядит очень уж разочарованной», — подумала Нелли.
   — Спасибо, что поняли меня, — поблагодарила она и, пожелав сестрам спокойной ночи, вышла, закрыв за собой дверь. По дороге в свою комнату Нелли, мысленно подводя итоги разговора, пришла к выводу, что ей удалось навести полную ясность и больше не придется участвовать в заговоре, имеющем целью удержать Деймона в Роузвуде. Можно спокойно жить дальше. Когда Нелли отошла достаточно далеко от двери, Вэрина обратилась к сестре:
   — Как вовремя тебя осенило, Иззи. Я думаю, она поверила каждому твоему слову.
   — Знаю. — Изетта раскрыла очередную карту и стала снова мешать колоду. — Это должно было случиться. Рано или поздно кто-нибудь из них обязательно заподозрил бы неладное. Но где же туз?
   — А ты думаешь, между ними что-то возникло? — спросила Вэрина.
   — Что-то возникло, — невозмутимо кивнула Изетта. — То, что называется половым влечением.
   — Не будь такой вульгарной, сестра, — пожурила ее Вэрина. Ей хотелось называть это романом. — Судя по тому, как они сегодня целовались в саду, в их сердцах зародилась любовь. Разве не так?
   — Нет, если кто-то из них будет считать, что мы все подстраиваем. — Изетта нахмурилась и опять стала мешать колоду. — Может не получиться и по иным причинам. Что-то еще помешает. Не будем же мы всю жизнь только этим и заниматься.
   — А ты не думаешь, что она все-таки согласится давать уроки Деймону?
   — Я надеюсь, что ей просто некуда будет деваться, — ответила Изетта, разыскивая глазами туза.
   — Но согласится ли Деймон?
   — В определенных обстоятельствах, думаю, да. Ну, где же все-таки туз?..
   Вэрина подошла к столу и вскользь взглянула на карты. Она их просто ненавидела. Никогда не могла запомнить ни масть, ни что есть что. А Изетта, наоборот, прекрасно разбиралась в картах и знала великое множество игр, фокусов и пасьянсов. Однако сегодняшний пасьянс, кажется, не сходился.
   — Боюсь, сестра, сегодня у тебя ничего не получится.
   — Обязательно получится, — ответила Изетта. — Всегда получается. Даже если приходится мухлевать.
   На следующее утро Деймон по просьбе тети Изетты вошел к ней в спальню. Тяжелый воздух напоминал больничную палату, резкий горький запах какого-то лекарства защипал ему ноздри. С тревожным чувством Деймон закрыл за собой дверь и стал ждать, пока глаза привыкнут к полумраку. Это было так не похоже на тетю Изетту — позволить ему видеть себя в постели. Только один раз он нашел ее в спальне на кровати. В день своего приезда. С тех пор она всегда к этому времени уже добиралась до малой гостиной.
   В полумраке, на белоснежных кружевных наволочках ее лицо казалось совершенно бескровным. Седые волосы тети, обычно тщательно уложенные, сейчас скрывал чепчик, глаза были закрыты, а руки с выступающими синими венами бессильно вытянулись на покрывале. Даже в такое теплое утро тетю Изетту укрыли двумя одеялами. Деймон огляделся вокруг, но Нелли нигде не увидел.
   — Доброе утро, Деймон, — поздоровалась Вэрина. Она стояла, склонившись над кроватью, и, сдерживая чих, торопливо прятала в носовой платок какую-то маленькую коробочку. — Спасибо, что так быстро появился.
   — Я пришел сразу же, как только мне передали, что тетя Изетта хочет меня видеть.
   — Этот день не из лучших для Изетты, но особенно беспокоиться не о чем. Доктор Макгрегор оставил предписания, что надо делать в таких случаях.
   — Деймон? — Изетта неожиданно открыла глаза. — Ты здесь, мой дорогой?
   — А Нелли знает, что ты себя неважно чувствуешь? — спросил Деймон. — Может, послать за доктором Джонсоном?
   — Бог ты мой! — воскликнула Вэрина. — Да Нелли только что ушла отсюда. Она все утро возилась здесь с тетей Изеттой.
   — Сейчас мне нужно отдохнуть, — заговорила Изетта таким тихим, слабым голосом, что Деймон наклонился к ней, чтобы лучше слышать. — Но сначала я хочу кое о чем попросить тебя. Сядь рядом.
   Деймон устроился на краю перины из гусиного пуха.
   — Я знаю, что ты сейчас занят счетами и делами на плантации, но я прошу тебя, покажи, пожалуйста, Нелли картины, что находятся под лестницей. — Изетта беспокойно перебирала пальцами кружева на покрывале. — Она занимается очень важным для нас делом, составляя описи. Но я не думаю, что ей известно о картинах под лестницей.
   Деймон нахмурился, пытаясь вспомнить, о каких картинах идет речь.
   — А-а, обнаженные тела и картина Пуссена «Аврора соблазняет Кефала».
   — Совершенно верно, — на удивление четко и громко произнесла Изетта. — Мне хотелось бы знать ее мнение об этих картинах.
   — Наверное, будет лучше, если их покажет тетя Вэрина, — заколебался Деймон. Ему не очень-то хотелось знакомить Нелли с этими работами. Во-первых, из-за их содержания, во-вторых, потому, что считал их ценнейшими вещами коллекции, и, в-третьих, из-за того, что не был уверен, как встретит его Нелли сегодня утром.
   — О нет, только не я, — запротестовала Вэрина, отмахиваясь руками. — Я не хочу лишний раз их видеть. — Если тебя беспокоит их непристойное содержание, — продолжала Изетта, — то могу сказать, что они не менее пристойны, чем статуя Хайрама. По-моему, Нелли при виде ее не упала в обморок.
   Деймон полагал, что картина Пуссена гораздо более раскованная, но тетя Изетта была права относительно Нелли: та совершенно спокойно рассматривала голого мужчину. Она даже не покраснела, так что падать в обморок, вероятно, не в ее характере.
   — Нелли сказала, что собирается закончить сегодня опись предметов на первом этаже, — сообщила Изетта и достала из-под подушки массивный ключ. — Это единственный ключ от комнаты под лестницей. Думаю, тебе надо показать Пуссена сегодня. Нелли ты найдешь в гостиной.
   Изетта опустила голову на подушку и закрыла глаза, показывая, что разговор закончен. Деймон обернулся к Вэрине и посмотрел на нее вопрошающим взглядом, но та покачала головой, давая понять, что удивлена не меньше его.
   — Ей надо отдохнуть, — напомнила она Деймону.
   Просьба тети показалась ему очень странной. Хотя, если уж так нужно показать ценные картины Нелли, то, наверное, это должен сделать именно он.
   Деймон остановился на пороге гостиной, где висел портрет Томаса Стерлинга. В течение своего почти уже месячного пребывания в Роузвуде он старался как можно реже входить в эту комнату. Тут была территория деда. Любимое дедово кресло стояло рядом с камином, любимые вещи — меч Эндрю Джексона и серебряный кубок — сверкали на каминной полке, а над всем этим царил портрет дедушки. Дед смотрел на него сверху вниз с явным неодобрением. Деймон, оставаясь у двери, ответил ему дерзким взглядом, недовольный тем, что этот давно умерший человек по-прежнему вызывает у него чувство неуверенности в себе.
   — …и тогда маса Джексон вот так вот, прямо через стол, передал маса Томасу свой меч, — прервал его мысли голос дяди Кейто.
   Дядюшка Кейто, Пьюг и Нелли стояли у камина и рассматривали меч Эндрю Джексона. Старый дворецкий рассказывал свою любимую историю, которую Деймон слышал уже много раз.
   — В этом доме, здесь, в столовой Роузвуда? — спросил Пьюг, не отрывая взгляда от меча.
   — Да, сэр. В столовой, в этом доме, так оно и было, и маса Томас всегда ужасно гордился этим мечом, ведь генер… то есть, президент Джексон назвал маса Томаса своим другом перед всеми самыми важными в округе лицами.
   — А он что-нибудь еще рассказывал об этом мече? — спросила Нелли, подняв голову от своей маленькой записной книжки. — Где его сделали, например, или что-нибудь в этом роде?
   — Говорил, что защищал им Новый Орлеан, мисс Нелли. Говорил, что убил английского офицера. В самом деле убил вот этим мечом. И теперь он здесь, в Роузвуде.
   — Я думаю, из всех ценностей, которые дедушка купил за границей или здесь, из всей его коллекции самым ценным для него был этот меч, он больше всего им гордился, — неожиданно произнес Деймон, и все три головы повернулись к нему. — Кажется, меч был немного тусклым и в пятнах, когда президент вручил его моему деду. Так ведь, дядюшка Кейто?
   — Да, сэр, он вовсе не был таким блестящим, как сейчас. Это ваша тетушка Вэрина навела тогда на нем блеск. Точно, она. И теперь вот каждую неделю наводит. Чистит и вон тот кубок вашего деда.
   — Я даже не знаю, как оценивать подобные вещи, — в полном замешательстве покачала головой Нелли.
   Деймон внимательно смотрел на Нелли, но она, казалось, была так поглощена своими записями, что даже не замечала его взгляда. Мисс Линд была совершенно невозмутима и выглядела свежей, как утренний цветок. «Неужели наш поцелуй ничего для нее не значил?» — с раздражением подумал Деймон, который провел весьма беспокойную ночь.
   — Чему мы обязаны, Пьюг, вашим ранним визитом? — спросил Деймон, желая поскорее избавиться от непрошеного гостя. Ему не терпелось остаться наедине с Нелли.
   — Сэр, — нерешительно начал Пьюг, бросив взгляд в сторону Нелли, — я должен поговорить с вами конфиденциально.
   Деймон отвел Пьюга подальше к двери, где их нельзя было услышать.
   — В чем дело?
   — Мистер Дюранд, не знаю, как вы это воспримете.
   — Давай выкладывай, приятель.
   — Прошлой ночью на кладбище видели призрак вашего деда.
   — Призрак моего деда? — Деймон чуть не расхохотался, представив себе, как его почтенный предок в одиночестве расхаживает по кладбищу. Но присущее креолам суеверие призвало его не торопиться с выводами. — Кто его видел?
   — Матушка Лула, — ответил Пьюг. — Она приходила ко мне сегодня утром и сказала, что прошлой ночью, после захода луны, увидела на кладбище привидение. Она возвращалась домой от одной женщины, у которой заболел ребенок.
   — А что точно она видела? Откуда она знает, что это был мой дед?
   — Она чуть не потеряла рассудок, мистер Дюранд. Лепетала всякую чушь. Это совсем на нее не похоже. Но она определенно что-то видела. Сказала, что саван на нем был изорван и висел клочьями, а стоял он у кладбищенского забора. Она не могла видеть его лицо, и он не издавал никаких звуков, но она уверена, что это был он.
   — Мой дед умер почти пятнадцать лет тому назад, — сказал Деймон. — И за все это время я ни разу не слышал, чтобы он разгуливал по кладбищу.
   — Да, сэр, до сих пор ничего такого действительно не было, — согласился Пьюг. — Но эта история уже распространяется по округе, как пожар. И я боюсь, что не смогу никого теперь заставить наводить порядок на кладбище и ухаживать за могилами. Я не хотел бы, чтобы вы подумали, будто это по моей вине семейные могилы окажутся заброшенными.
   — Понимаю, спасибо, — сказал Деймон. — Я сам этим займусь.
   Он отпустил Пьюга и вернулся в гостиную. Матушка Лула жила у Стерлингов с тех пор, как он себя помнит, и никогда ничего не сочиняла. Да и суеверной ее нельзя было назвать, разве что лошадиную подкову повесила над кухонной дверью.
   Деймон улыбнулся про себя. «А что, если дедушка действительно восстал из могилы, потому что внук вернулся в его дом? Если так, то наша встреча предопределена, — решил Деймон, — и рано или поздно она произойдет».
   В гостиной Нелли все еще записывала что-то в свою тетрадь. Ее опущенное лицо обрамляли темные локоны, а брови были сосредоточенно сдвинуты. Деймон тут же забыл о привидении.
   — Эти сведения о мече весьма интересны, — сказала Нелли, когда Деймон подошел к ней. Она захлопнула тетрадь. — Я не перестаю удивляться разнообразию сокровищ в этом доме.
   — А у меня для вас еще кое-что есть. — Деймон достал из кармана ключ. — Тетя Изетта напомнила мне о некоторых картинах, которые вы, вероятно, не видели.
   — Неужели я что-то пропустила?
   Деймон вывел Нелли в холл. Она, заинтригованная, охотно следовала за ним.
   — Пропустили, потому что не были в галерее для личного обозрения.
   — Что значит «личного обозрения»?
   — Увидите сами.
   Деймон открыл ключом дверь и, отступив в сторону, предложил Нелли войти. На пороге она заколебалась и явно насторожилась. Деймон подумал было, что она после памятной прогулки в саду побоится остаться с ним наедине, но уже через минуту Нелли шагнула в полутемную комнату.
   Нелли окинула взглядом узкое помещение. Оно было ненамного больше гардеробной, и свет проникал сюда только сквозь круглое оконце. На стене висело несколько картин, задрапированных бархатом.
   — Это явно не самое лучшее место для выставки картин, — заметила Нелли.
   Оглядывая изолированную, похожую на тайник комнату, она вдруг подумала, не преследует ли Деймон какую-нибудь иную цель, пригласив ее сюда: ведь им предстоит быть здесь вдвоем.
   — Вы говорите, что мисс Изетта хочет, чтобы я посмотрела эти произведения искусства? И именно сегодня?
   — Да. Дело в том, что эти картины, по мнению деда, не совсем подходят для публичного обозрения. — Деймон зажег стоявшую на полке лампу, чтобы лучше осветить картины, и повернулся к Нелли. — Что же касается нас с вами, твердо обещаю, буду вести себя сегодня как джентльмен.
   Это очень походило на извинение, и Нелли молча наклонила голову в знак того, что принимает его. Он указал на первую от двери картину.
   — Ну что, начнем? — И Деймон отдернул занавеску.
   На полотне было изображено пышное женское тело с округлыми формами и розово-золотистым оттенком кожи. Копна золотых волос, за спиной — белоснежные крылья. И обольстительная улыбка с ямочками на щеках, притягивающая внимание зрителя.
   — Это всего лишь херувим, — с восторгом засмеялась Нелли. — Но какая прекрасная работа. Улыбающийся ангелочек. Видимо, это эскиз для более крупной работы. В нем, безусловно, есть чувственность, но вряд ли это можно назвать эротикой.
   — Надо сказать, не каждая леди имеет такой профессиональный подход, каким обладаете вы, — заметил Деймон, улыбаясь.
   — А я не представляю, как можно увидеть в этом создании нечто оскорбительное, — ответила Нелли.
   Записав имя художника, она спросила у Деймона, где и когда была приобретена эта картина. Он сообщил ей все, что знал.
   — Посмотрим дальше.
   Деймон открыл следующую картину. Парочка на лужайке. У женщины очень глубокое декольте, ее голая грудь приковала к себе взгляд мужчины, лица светятся страстным желанием.
   — Что вы об этом думаете? — бросил приманку Деймон.
   — Конечно, кто-то может счесть такой сюжет непристойным, — ответила Нелли. Лично у нее она вызвала любопытство. Интересно, а как бы она себя чувствовала, лежа вот так, на расстеленном одеяле вместе с Деймоном, а он бы вот так же клал ей в рот виноградины? — Хотя это просто пикник, и здесь нет никакого классического сюжета, вы согласны?
   — Здесь действительно нет, — признал Деймон и открыл следующее полотно.
   На нем изображено было много голых женщин, купающихся в реке. Нелли молча изучала позы обнаженных фигур.