Мэдл Линда. Розовый ручей

   Роузвуд нежился в лучах заходящего солнца, будто был живым существом.
   Как только Нелли переступила порог главного входа, она сразу же почувствовала себя здесь желанной, будто весь дом давно прислушивался к звуку ее шагов в холле. Наконец-то она обрела дом, который потеряла. И пока ничто не поколебало то радостное чувство, которое она испытала, впервые входя в этот дом.
   С улыбкой вспомнила Корнелия свое первое впечатление от экзотического холла. Стены в нем были обклеены обоями ручной работы с изображением джунглей. Роузвуд славился своими коллекциями ценных предметов и произведений искусства, но для Нелли ничто не могло сравниться с излучающими яркий свет джунглями в главном холле и на стене лестницы, ведущей наверх.
   Высоченные деревья тянулись еще на два этажа вверх. Разноцветные тропические птицы взлетали к облакам, пестрые попугаи сидели на ветках деревьев, горделивые павлины расхаживали среди экзотических цветов. Как и настоящие джунгли, эти были полны самых разнообразных обитателей. Но более всего Нелли нравились тигры на дверях библиотеки. Словно изготовившись к нападению, они, как настоящие охранники, голодными взглядами своих желтых глаз сжирали каждого, кто осмеливался войти. Откуда бы человек ни подходил к дверям, слева, справа или напрямик, звери не спускали с него глаз.
   Однажды эмоциональная Вэрина с присущей ей простосердечностью призналась Нелли, что эти звери всю жизнь наводили на нее ужас. Но Изетта, которая всегда была папиной любимицей, отказалась убрать их даже после смерти отца.
   — Эти хищники вас выдают с головой, Томас Стерлинг, — укоризненно произнесла Нелли. — Как же вам не стыдно! Не сомневаюсь, вам нравилось, что эти тигры вселяли ужас в детей и слуг. Ах, как приятно, наверно, было видеть расширенные от страха глаза и слышать поспешные шаги!
   «Бедная трусиха Вэрина, — подумала Нелли, глядя на портрет. — А Деймон? Интересно, в детстве он тоже боялся тигров? Вряд ли», — ответила она самой себе без всяких колебаний. Она вообще сомневалась, что этот мужчина из Техаса способен чего-то бояться.
   Полная решимости найти все же в образе Томаса Стерлинга хоть искорку доброты, Нелли еще внимательнее присмотрелась к портрету. Возможно, отсутствие человечности в его лице было недоработкой художника, но ей в это не верилось. Выражение лица и злой блеск в глазах убедили ее, что он мог выгнать из дома своего внука-сироту. Она отступила назад, чтобы объять взглядом портрет старика в целом.
   — Как бы жестоко и несправедливо это ни было, должна признать, Томас Стерлинг, что нас с вами, старый тиран, одно все же объединяет: я тоже не хочу, чтобы Деймон Дюранд вернулся под крышу Роузвуда. Он задает слишком много вопросов. И на некоторые я не смею ответить.
 
   Клео обернула голову Нелли толстым полотенцем и принялась энергично растирать ее мокрые волосы.
   — Ну вот, мисс Нелли, теперь вы не пахнете дымом, — сказала Клео.
   — Спасибо, стало действительно полегче, — согласилась Нелли, чувствуя себя освеженной.
   Когда она начала работать в качестве сиделки и компаньонки, то обнаружила, что слугам в доме порой бывало трудно смириться с ее необычной ролью. Часто они просто отторгали ее, видя в ней чужака, угрожающего нарушить строго установленную иерархию.
   У обозленных слуг находилась тысяча мелких способов отравлять ей жизнь: они подавали ей холодную еду, смешивали чистое и грязное белье, отрывали пуговицы и крючки. В Роузвуде не было ничего похожего. С первого же дня ее приняли так доброжелательно и предоставили такие удобства, что она сочла все это божьим благословением и стала чувствовать себя как дома.
   — Мистер Дюранд уже устроился в своей новой комнате? — спросила она.
   — Да, этот упрямец все-таки сдался, — ответила Клео. — Все уже на месте, в комнате, что возле холла, сам на месте, и все его вещички. Вот уж повезло ему: одежка-то была в прачечной. И у маса Пьюга тоже. Ничего особенно ценного там, стало быть, и не сгорело.
   — Вот как? — заметила Нелли. — Какое интересное совпадение. А мисс Вэрина уже в постели?
   — Уже легла, мисс Нелли, о ней тоже не беспокойтесь. — Клео помогла Нелли надеть халат. — Мисс Вэрина налила себе бренди в теплое молоко. Больше, чем вы присоветовали. Но оно и понятно, правда ведь? После всего, что случилось-то?
   — Да, пожалуй, что и так. — Нелли завязала пояс на халате и взяла у Клео свой гребень для волос.
   — Все теперь будет по-другому, раз маса Деймон останется жить под этой крышей, — Клео начала прибирать в комнате и стелить постель для Нелли. — Знаете, леди, это хорошо, что он здесь. Он-то уж не подведет своих тетушек, коль будет нужно, тут же прибежит на помощь.
   — Да, мисс Изетта тоже так считает, — машинально ответила Нелли, думая о том, как бы ей войти в такое доверие к Деймону Дюранду, чтобы он оставил на нее своих тетушек, а сам опять ускакал бы в Техас. — Спасибо тебе за помощь, Клео.
   Когда горничная удалилась, Нелли вышла на балкон, проходящий по всему верхнему этажу особняка, и стала досушивать волосы, расчесывая их гребнем. После бурных событий дня вечер казался особенно тихим и спокойным. Даже сверчки замолчали. Иногда раздавалось кваканье лягушек вперемежку с уханьем совы. На небе сверкали крупные звезды; в ночном воздухе еще улавливался запах дыма.
   Нелли с грустью вдыхала этот воздух. Откуда грусть? Разве она тоже что-то потеряла от пожара? Да, потеряла. Ведь перед тем ей казалось, что она становится частью Роузвуда. А теперь… Нет, она и не подумает отказываться от этого места лишь потому, что блудный внук — Деймон Дюранд — вернулся домой.
   Звук шагов заставил Нелли очнуться от размышлений. На балкон из своей комнаты, расположенной в дальнем конце дома, вышел Деймон Дюранд. Огонь свечей в его комнате бросал теплые блики на его белую рубашку. Он стоял к ней спиной и, опираясь на перила, смотрел вниз, в темный сад, где, словно привидения, застыли белые мраморные статуи. Потом он выпрямился и стал машинально потирать рукой плечо. Должно быть, удар, который он получил, пытаясь выбраться вместе с ней из ада, до сих пор доставлял ему боль.
   — Может, вы позволите мне осмотреть ваше плечо? — предложила Нелли. Ее профессиональный инстинкт опередил мысль о возможных последствиях такого предложения.
   Деймон обернулся.
   — Что?
   Слишком поздно Нелли вспомнила, что на ней только ночная рубашка и старый халат. Влажные волосы падали на спину, свернувшись в тугие кудряшки. Как раз чтобы не попадать в подобные щекотливые ситуации, она всегда уклонялась от предложений работать в доме, где среди членов семьи были молодые мужчины. Сейчас она была одета самым неподобающим образом, но удариться в бегство было бы просто глупо. Спасало только достаточно большое расстояние между ними и темнота.
   — Вас, судя по всему, беспокоит ушибленное плечо, и я подумала, может, мне следует его осмотреть. Или лучше утром доктор Макгрегор…
   — Ничего страшного, — перебил ее Деймон, снова потирая плечо. — Так, немного побаливает.
   — Это синяк или боль в суставе?
   — По-моему, просто синяк, — ответил Деймон, не желая обсуждать свою травму.
   — Ну что же, тогда я хотела бы поблагодарить вас за то, что вы спасли мне жизнь. В тот момент я не оценила это по-настоящему, а теперь хочу, чтобы вы знали: я понимаю, какой опасности вы подвергали свою жизнь, войдя за мной в горящий дом.
   С минуту он молча смотрел на нее, потом сказал:
   — Спасибо вам за проявленную заботу и интерес к Роузвуду и его сокровищам. На такое мало кто способен.
   Нелли понимала, что он имеет в виду Пьюга, не выказавшего особого энтузиазма в борьбе с огнем.
   — Это самое малое, что я могла сделать для ваших тетушек, которые так хорошо ко мне относятся и вообще необыкновенно добрые и щедрые. В Роузвуде такие ценные вещи, что было бы жаль лишиться хоть одной из них.
   — Да, таких вещей здесь много, — произнес Деймон с явным подтекстом.
   — Например, вышитый каминный экран работы Марты Вашингтон, — увлеченно продолжала Нелли, не обратив внимания на его реплику. Она испытывала благоговение перед той обстановкой, в которой жили Стерлинги, а для них это был просто свой дом, и все вокруг они воспринимали как само собой разумеющееся. — Или пианино Чикеринга, — продолжила Нелли. — Редкие, шекспировских времен документы. Меч Эндрю Джексона. Кстати, есть у вас опись всех этих вещей?
   Деймон покачал головой:
   — Насколько мне известно, ничего такого нет.
   — Я могу ее составить, — предложила Нелли, заинтригованная возможностью обнаружить еще какие-нибудь раритеты в доме. — То есть я имею в виду, конечно же, не в ущерб своим основным обязанностям. В таком доме, как этот, опись необходима.
   — Наверное. Но я как-то никогда не думал об этом. — Пытаясь поднять руку, Деймон снова поморщился, и по его лицу Нелли поняла, что ему не по себе.
   — Хороший массаж порой успокаивает боль в мышцах… — Что такое она говорит? Нелли проклинала свою несдержанность. Куда подевалось чувство приличия? Ей приходилось делать массаж женщинам. Но, кроме своего отца, никогда не прикасалась к телу мужчины.
   — Успокаивает? Почему? — В темноте выражение лица Деймона было трудно различимо, но в его низком голосе она услышала интерес, и это придало ей смелости.
   — Не знаю точно, но думаю, с его помощью рассасываются узлы в мышцах. У моего отца от старой травмы после какой-то аварии постоянно болело плечо, и я часто делала ему массаж.
   — Подойдите поближе, — тихо попросил Деймон, сделав знак рукой. — Я не хочу будить весь дом.
   Нелли заколебалась, пожалев, что так неосмотрительно предложила ему свои услуги. Но отступать было поздно.
   Запахнув халат по самое горло, она робко шагнула в его сторону.
   — Вот так-то лучше, — сказал он, когда Нелли дошла до двери в его комнату. При свете, льющемся из комнаты на балкон, она впервые увидела на его губах намек на улыбку и слегка занервничала. — Вы гораздо лучше выглядите без сажи на лице, — заметил он. — Так что там насчет массажа?
   — Да я просто объясняла, как… — под его вопросительным взглядом она покраснела, словно девчонка, но взяла себя в руки, моля, чтобы темнота скрыла ее пылающие щеки, — …как врачи обнаружили то, что давно известно знахаркам: массаж может благотворно воздействовать на некоторые травмы и ушибы.
   — Ясно.
   — Я не знаю, какая у вас травма, — продолжила, не переводя дыхание, Нелли, — но полагаю, что упавшая балка могла повредить плечо… Ну и…
   — Что же вы замолчали? Слушаю вас.
   Деймон сел на балюстраду, и теперь свет из комнаты падал на него. Он обнял себя за плечи, и белая рубашка натянулась, обрисовывая его мощную мускулатуру. Расстегнутые верхние пуговицы открывали шею и грудь, покрытую черными завитками волос.
   Нелли не могла справиться с волнением, слова не шли у нее с языка. Но надо было продолжать, молчание и так слишком затянулось.
   — Так что у вас с плечом?
   Деймон снова посмотрел на нее.
   — Ах, да. Вы что, хотите осмотреть мое плечо? — Он начал вытаскивать рубашку из брюк, будто собирался прямо здесь и сейчас раздеться. — Мне снять рубашку?
   — Нет, это необязательно, — заикаясь, запротестовала Нелли. — Просто расстегните пуговицы и повернитесь ко мне спиной.
   — Вы меня интригуете.
   Он встал, снова наградив ее саркастической улыбкой, и сделал то, что она просила. С раздражением Нелли подумала, насколько легче иметь дело с пациентами женского пола, чем с мужчинами. Потянув руку к его плечу, она вдруг сообразила, что не сможет до него дотянуться, настолько он был выше ее.
   — Пожалуйста, сядьте, — попросила она, и Деймон опустился в плетеное кресло.
   Нелли внимательно исследовала пальцами его плечи, стараясь определить повреждение. Припухлость на правом плече она обнаружила сразу.
   — Балкой вас ударило вот сюда, — уверенно сказала она, легонько нажав на это место.
   Ушиб был сильный и, конечно, болезненный. Как же она раньше не догадалась осмотреть его и оказать первую помощь? Ее удивило, что Деймон сразу не подал вида, да и потом не жаловался на боль.
   А теперь невольно застонал, когда она стала ощупывать место ушиба. Выполняя свою профессиональную работу, Нелли со смущением подумала, что ей приятно чувствовать под руками сильное мужское тело.
   — В течение недели вы должны беречь свое плечо, — сказала она, проводя большими пальцами параллельные линии вдоль мышечных связок на его спине. — Не поднимать тяжестей, не делать резких движений. Я бы даже не советовала вам ездить верхом и управлять экипажем.
   — Как скажете, доктор.
   — Вы издеваетесь, сэр? — спросила Нелли, поспешно отдернув от него руки.
   — Ни в коем случае, — ответил Деймон. — Как вам могло такое прийти в голову? Но что же вы, док? Неужели осмотр закончен?
   Нелли едва сдержала улыбку. Она знала, что он нарочно дразнил ее, но на спине была еще одна припухлость, которую надо было помассировать, и Нелли снова вернулась к прерванному занятию.
   Действие опытных рук Корнелии привело Деймона в состояние расслабленности. Он вынужден был признать, что массаж принес облегчение его напряженным мышцам, сняв тягостную боль. Ее руки легко двигались взад и вперед, вверх и вниз вдоль позвоночника с поразительной быстротой и точностью, каждый раз возвращаясь именно туда, куда надо.
   Деймон согласился на массаж только из любопытства. А в результате чуть не потерял дар речи, ощутив блаженство от полученного облегчения; более того, стал представлять, как эти сильные теплые пальцы гладят его кожу, касаются… Если во время обычного массажа она источает столько чувственности, какая же неподражаемая любовница может выйти из этой мисс Корнелии Линд!
   — Вы все время напрягаетесь, — пожаловалась она, методически разминая сопротивляющиеся мускулы.
   Ее пальцы продолжали свой магический танец вдоль его позвоночника. Деймон вдруг почувствовал нарастающую боль в паху и застонал.
   — О господи, у вас напряжены мышцы еще и на пояснице.
   — Я знаю.
   — Чувствуете? Вот здесь. Твердые как камень.
   — Это неважно, — ответил Деймон и вцепился в подлокотники кресла.
   — Да у вас все здесь затвердело. Попробуйте дышать глубже.
   — Глубокое дыхание этому не поможет, — пробормотал Деймон сквозь зубы. О боже! Неужели эта женщина не понимает, что она с ним делает?
   — Хотя бы попробуйте, — настаивала Нелли, опуская руку все ниже.
   Деймон больше был не в состоянии терпеть эту пытку. Он резко вскочил на ноги и схватил ее за запястья.
   — Я сделала вам больно? — Она подняла на него глаза, и на ее хорошеньком личике отразилась растерянность. Тонкие нежные запястья утонули в его сильных пальцах.
   — Нет, вы не сделали мне больно, просто мне этого достаточно, — ответил он первое, что пришло на ум, надеясь, что темнота скрывает выпуклость, натягивающую его бриджи. Деймон поспешно отступил в плохо освещенную часть балкона.
   — Вам лучше не отвлекаться на меня и обратить все свое внимание на уход за моей тетей, — резко сказал он.
   — Что ж, вы правы.
   Она смотрела на него своими большими синими глазами, и в ее серьезном взгляде не было ни хитрого коварства, ни кокетства. Деймону в эту минуту отчаянно захотелось поверить в то, что «глаза — это зеркало души».
   — Могу вас заверить, что сделаю все для благополучия вашей тети. А вам все-таки советую обратиться к доктору Макгрегору. Пусть осмотрит ваши ушибы.
   — Спасибо за массаж, — поблагодарил Деймон, — и еще одно…
   — Да?
   — Пожалуйста, поймите, что мною движет забота о моих тетушках. Приезжая в Роузвуд, я часто находил здесь людей, которые оказывались вовсе не теми, за кого себя выдавали. Моих тетушек просто использовали, и я не потерплю, чтобы такое повторилось.
   — Что вы хотите этим сказать, сэр? — Нелли недоуменно замигала, глядя на него.
   — Я заметил сегодня за ужином, что вы ускользаете от ответов на некоторые мои вопросы.
   — Я сообщила вам все, что вам положено знать, мистер Дюранд. Остальное — моя частная жизнь, мои сугубо личные дела. — Она вежливо и холодно улыбнулась.
   Трогательная порядочность, прямо-таки невинность. Непонятно почему, но Деймон встревожился еще больше.
   — Уверяю вас, — продолжала Нелли ровным тоном. Если она была оскорблена, то не подала виду. Ее самообладание пришлось Деймону по душе. — Я делаю все от меня зависящее для здоровья и покоя вашей тети.
   — Хорошо. Рад, что мы понимаем друг друга, — сказал Деймон, заметив, что не только вечер, но и их отношения стали прохладнее. — Проводить вас до вашей двери?
   — Вы очень добры, сэр, но в этом нет необходимости. Спасибо.
   Деймон смотрел, как она шла по балкону, ее вышитые матерчатые домашние туфли ступали неслышно, а легкий тонкий халат при каждом шаге обтягивал круглые ягодицы, подчеркивая их соблазнительную форму.
   Он не мог не улыбнуться. Если даже новая сиделка была авантюристкой, плутовкой, пытающейся воспользоваться добротой его тетушек, Деймон все равно вынужден был признать, что в этой синеглазой малышке море обаяния.
   Дойдя до двери своей комнаты, Нелли обернулась и убедилась в том, что Деймон все еще смотрит на нее. Пока она шла по балкону, этот взгляд чуть ли не жег ей спину. Махнув на прощание рукой, она скрылась в спальне, своем надежном убежище.
   Нелли сразу же потушила лампу, словно ища защиты в полной темноте.
   Она опустилась на край кровати, мысленно перебирая все подробности их встречи, вызвавшей у нее такое смятение.
   Она не ожидала, что прикосновение к мужчине может настолько взволновать ее. Мускулистое мужское тело пробудило в ней какое-то новое, необычное трепетное чувство. Только призвав силу воли, ей удалось противостоять абсурдному желанию уткнуться носом в его рубашку и вдохнуть мускусный мужской запах. Ей так нравилось прикасаться к его могучим мускулам, напоенным силой, ощущать под пальцами теплую гладкую кожу. Нелли была рада, что хоть немного смогла облегчить ему боль. Деймон спас ее от огня, и она чувствовала себя его должницей.
   А он все испортил своим замечанием о самозванцах. Он чуть не попал было в точку, и внутри у нее все похолодело. Его подозрения были настолько близки к истине, что укрепили в ней решимость во что бы то ни стало избавить Роузвуд от Деймона Дюранда.
   Она знала только два способа заставить Деймона уехать. Один из них — убедить его, будто тетя Изетта находится в надежных руках опытной медсестры, что было правдой. Со вторым могли возникнуть трудности: ей надо было умудриться так надоесть ему, чтобы он просто сбежал отсюда.

4

   На следующее утро Вэрина нашла сестру за письменным столом в ее кабинете. У самой Вэрины было прекрасное настроение и отличное самочувствие. Давно она не спала так крепко. Она появилась в комнате с корзиной только что срезанных желтых роз и плотно закрыла за собой дверь.
   Конечно, возымел действие вчерашний совет Корнелии добавить в теплое молоко немного бренди. Вэрина спала, как котенок, проснулась свежая и бодрая и, срезав очередную порцию роз, жаждала теперь поскорее обсудить с Иззи события вчерашнего вечера.
   — Не слишком ли ты рано поднялась, сестричка? Ведь это может навредить твоему сердцу, — пожурила она Изетту и вытащила из хрустальной вазы на столе завядший цветок ириса. — А где Корнелия?
   — Проветривает мою спальню, — ответила Изетта, не отрывая глаз от «Харперс уикли». У нее всегда под рукой была какая-нибудь газета. Изетта считала, что должна быть в курсе событий, происходящих в мире, поскольку они могли повлиять на жизнь Роузвуда.
   — А где Деймон?
   — В библиотеке с мистером Пьюгом. — Изетта перевернула страницу и поправила очки.
   — Значит, в библиотеке… Кстати, ты не видела мою коробочку с нюхательным табаком? «Императрицу Джозефину»? — спросила Вэрина, вытаскивая желтую розу из корзинки. — Мне кажется, я оставила ее в библиотеке.
   — Нет, я ее там не видела, — ответила Изетта и опять погрузилась в чтение.
   — Куда же она подевалась, — задумчиво произнесла Вэрина и, вытащив из корзины еще одну розу, поставила ее в вазу. Иногда ей казалось, что мелкие вещи живут какой-то своей жизнью. Она вспомнила историю, которую когда-то рассказала им, еще маленьким девочкам, тетя Абигайл из Массачусетса. Будто раз в году наступает ночь, когда в густом лесу собираются ведьмы, какие-то колдовские силы поднимают страшную бурю, а некоторые предметы оживают и пускаются в пляс.
   Изетта тогда фыркнула и назвала эту историю глупой выдумкой янки. Но Вэрина всерьез поверила каждому слову. Не могла не поверить: лицо тети Абигайл, когда она это рассказывала, выглядело таким серьезным.
   Повзрослев, Вэрина стала даже подозревать, что все это, возможно, происходит чаще, чем раз в год. Разве вещи не могут передвигаться по своему желанию? Как же иначе объяснить, что они вдруг оказываются не на том месте, где должны были быть? Несомненно, вещи живут своей собственной жизнью.
   — Ладно, я найду ее.
   Изетта никак не отреагировала на последнюю реплику сестры и продолжала сидеть, уткнувшись в газету. А оживленная, радостная Вэрина просто не могла молчать.
   — У нас получилось, сестричка! Деймон живет с нами в Роузвуде.
   — Прошлой ночью ты, кажется, сказала, что поджог был ошибкой, — заметила Изетта, хмуро переводя взгляд с одной страницы на другую.
   — Ну, прошлой ночью это был такой ужас. Деймон рисковал жизнью, спасая Корнелию, да и вообще… Но сегодня утром я поняла, как это было необходимо. — Довольная собой, такой разумной и сообразительной, Вэрина была разочарована, увидев, что сестра не оценила это.
   — Ты заметила, как Деймон смотрел вчера на Корнелию? — продолжала она. — Просто глаз не мог от нее отвести. — Вэрина молитвенно соединила ладони. — Они так замечательно смотрятся рядом друг с другом, правда? Она и ростом ему подходит, и характер у нее что надо… А потом, она такая миленькая. Наш Деймон все-таки не слепец! О, Иззи, я думаю, они полюбят друг друга, это только дело времени.
   — Необязательно, — сказала Изетта, откладывая в сторону сложенную газету.
   — Почему?
   — Если мы не будем действовать продуманно, Деймон запрется у себя с этими гроссбухами, и они с Корнелией словом не обмолвятся.
   — Я как-то об этом не подумала, — расстроилась Вэрина. — Но ты же сама говорила, что дальше все пойдет само собой.
   Изетта поглядела на сестру поверх очков.
   — Да, действительно говорила, но я вовсе не имела в виду, что нам не придется их подталкивать. Пару раз, по крайней мере.
   — О-о! — Вэрина долго обдумывала слова Изетты, прежде чем вернуться к составлению букета в вазе. — Ты полагаешь, что, поскольку Корнелия — леди благородная, она не станет бросаться в объятия мужчины, даже такого красавца, как Деймон? А наш Деймон — джентльмен, поэтому даже в мечтах не захочет воспользоваться преимуществом, которое дает ему соседство их комнат?
   — Я в этом не уверена, — ответила Изетта. — Наша Корнелия, вполне возможно, очень страстная, волевая натура. А почему бы и нет? Ну а Деймон? В нем индейская кровь по мужской линии да еще креольской добавлено. Почему бы ему при желании не воспользоваться ситуацией?
   Совсем запутавшись, Вэрина ждала от сестры разъяснений.
   Изетта сняла очки, достала из рукава кружевной платочек и стала протирать им стекла.
   — Беда в том, что повседневные обязанности Деймона и Нелли не содействуют их сближению. Поэтому нам надо придумать, как бы свести их вместе. И при этом так, чтобы они предстали друг перед другом в самом лучшем свете.
   — Ты имеешь в виду что-то вроде приема гостей? Конечно же, это хорошая идея! Гости! — Вэрина любила светские приемы, но хорошо знала характер своего племянника, поэтому радостная улыбка быстро исчезла с ее лица. — Хотя нет, ты ведь знаешь, Деймон ненавидит все эти светские рауты.
   — А мы и не можем устраивать приемы. Ведь считается, что я больна, — Изетта снова надела очки и придвинула к себе чашку с чаем. — Поэтому сегодня утром я отправлю записку Оливии Тернбул в Лорелс и сообщу о возвращении Деймона.
   — Но, Иззи, ты ведь знаешь, какого высокого мнения о себе эта Оливия. Она обязательно предложит пикник на поляне, или устроит бал, или что-нибудь еще в этом роде, чтобы похвастаться прекрасными садами своего Лорелса.
   — Совершенно верно. И, скорее всего, опять станет расхваливать того скульптора, как его зовут?.. Ну, того, чьи работы хотят заполучить все плантаторы, — Изетта нахмурила брови, пытаясь вспомнить. — Как же его имя?
   — А, ты имеешь в виду Питера Хайрама?
   — Да, да. Питер Хайрам. Я думаю, Деймону надо увидеть, как другие мужчины Луизианы, и особенно художники, будут смотреть на Корнелию. Деймон поедет, если мы сумеем заманить его туда.
   — Прекрасно! — Вэрина пришла в, восторг от этой идеи.
   — Что может лучше сблизить молодых людей, чем тур вальса, а если к этому добавить бокал пунша, один на двоих…
   Все еще держа в руке чашку чая, Изетта задумчиво уставилась в пространство, и перед ее мысленным взором, как подозревала Вэрина, возникали события тех далеких времен, в которых она, Вэрина, не участвовала.
   — А доктор Макгрегор разрешит тебе ехать?
   — Тео я беру на себя, — ответила Изетта, со стуком опуская чашку на блюдце. — Когда принесут приглашение, ты должна будешь сказать в присутствии Деймона, что ждешь не дождешься, когда подадут экипаж. Это, мол, событие года, и ни одна душа в нашем приходе просто не может его пропустить. Ты способна разыграть эту сцену?