Милевская Людмила. Фанера над Парижем

   — Мало, что вы беспардонно подслушиваете мою конфиденциальную беседу с великим магистром, так еще и нахально лезете в мои дела, — воскликнула я. — Кто вам дал право вторгаться в чужую жизнь?
   — Вы просили помощи у Коровина, я же хочу предложить вам свою, — невозмутимо ответил Равиль.
   Я изумилась:
   — Какую помощь вы можете мне предложить?
   — Найду вам того, кого вы ищете, и не буду пудрить мозги, как это любит делать Коровин. Мои способности вы уже видели, я уникум, Коровин же лишь пассы над головой умеет изображать.
   Мне стало смешно. За кого он меня принимает? За чокнутую, которая верит в говорящих духов? Я образованнейшая современная женщина и морочить голову себе не позволю!
   В доступной форме я в то же мгновение и довела эту информацию до сведения Равиля, он же, нахал, с невозмутимостью мне ответил:
   — Если вы не верите в духов, так нечего и в наш салон ходить. Это стоит недешево. И зачем вы тогда доверились Коровину? Он как липку вас теперь обдерет, я же возьму с вас сущие крохи.
   — Для пользы дела я готова платить, и оставьте меня в покое. Вам-то все это зачем?
   — Я медиум. Это моя работа, я предлагаю помощь, а вы почему-то отказываетесь. Странно.
   — Ничего не странно, — рассердилась я. — В духов я не верю, а вот в человеческие слабости очень даже. Совершено преступление, я практически раскрыла его, остались легкие штрихи, которые поможет мне нанести Коровин.
   Равиль, похоже, утратил свою невозмутимость.
   — Да как Коровин поможет? — закричал он.
   — Поделится полученной от меня информацией с тем, кто в ней нуждается. У меня свой метод, а у Коровина очень широкий круг знакомых. Мне это чрезвычайно подходит. Тот, кто похитил мужа моей подруги, в кратчайшие сроки узнает, что я охочусь за ним. Он занервничает и обнаружит себя, тут-то я его и поймаю с поличным. Благо, мои уникальные способности позволяют сделать это.
   Равиль с интересом посмотрел на меня.
   — Вы серьезно верите в свои уникальные способности? — насмешливо спросил он.
   — Вы же в свои верите, чем я хуже? — Равиль задумался. Я, делая вид, что смотрю на дорогу, исподволь наблюдала за ним. Он явно нервничал, причем без видимой причины.
   — Сколько? — наконец спросил он.
   — Вы о чем? — прикидываясь дурочкой, изумилась я.
   — Сколько вы заплатите мне за сотрудничество? Я лучше Коровина обтяпаю это дельце. Я, в отличие от него, способен говорить начистоту и никем не прикидываюсь.
   — Только что вы прикидывались уникальным медиумом, — напомнила я. — Впрочем, мне все равно, вы или Коровин, лишь бы дело делалось. Будет даже лучше, если и Коровин, и вы. Завтра я приеду с башмаками покойного, после сеанса Коровина конкретно и поговорим о цене.
   Равиль переполошился.
   — Почему «покойного»? — не скрывая тревоги, воскликнул он.
   — Потому что, имея порок сердца и клаустрофобию, трудно выжить, сидя в подвале.
   — Думаете, его держат в подвале? — нервно вцепившись в руль и ерзая на сиденье, спросил Равиль.
   — Не в номере же люкс.
   Бедняга (какой ужас!) припадочно заржал, ну просто как конь какой-то. Как ему это не идет! Такой милый, такой утонченный юноша.
   — Я сказала что-то смешное? — удивилась я. — Вообще-то это я умею, но в данный момент не старалась.
   — Простите, Софья Адамовна, простите, — начал оправдываться он, — сам не знаю, что со мной приключилось. Смешинка в рот попала.
   — В вашем возрасте бывает. Поживете с мое, наберете этого полный рот… Впрочем, не буду вас преждевременно расстраивать — вы можете до этого и не дожить.
   Моя шутка (как ни странно) настроила Равиля на серьезный лад.
   — В связи с этим делом вы уже кого-то подозреваете? — напрягаясь, спросил он.
   — Конечно! — живо откликнулась я.
   — Кого?
   — Всех!
   — Всех? — его соболиные брови взметнулись вверх. — Почему?
   — Всегда всех подозреваю и редко ошибаюсь, — любезно пояснила я. Равиль захихикал:
   — Как же всех? Не станете же вы подозревать и меня?
   — А почему бы и нет?
   К огромному своему удивлению, я вдруг обнаружила, что Равиль везет меня прямехонько к Тамарке, хотя адреса ему никто не давал.
   — Вы здесь не впервые? — спросила я, когда его автомобиль затормозил у нужного подъезда.
   — У Тамары Семеновны я бывал неоднократно, — с непонятной гордостью сообщил Равиль.
   — Что ж, — съязвила я, выходя из машины, — очень рада за вас. Прощайте.
   — Почему «прощайте»? До завтра! — Он развернул «Вольво», я посмотрела ему вслед, помахала рукой, и вдруг меня словно током прошило. Номер машины! Откуда я знаю этот номер? Недавно, совсем недавно я его видела…
   Стоя у подъезда Тамарки, о ней я моментально забыла и помчалась ловить такси.

ГЛАВА 16

   Увидев меня, Леля и обрадовалась, и испугалась.
   — Все в порядке, — успокоила я ее. — Дело движется с головокружительной скоростью. Могу я пройти в кабинет твоего мужа?
   — Конечно, — уже безропотно согласилась Леля и поспешила за мной.
   Я же по ступеням буквально взлетела, ворвалась в кабинет, бросилась к столу Турянского, выдвинула ящик…
   Скомканная бумажка лежала на месте. Я распрямила ее, отпали последние сомнения: почерком банкира на ней был записан номер автомобиля Равиля. Зачем, спрашивается, Турянский его записал? Не надеясь на память?
   Я упала в кресло, в голове была каша. Леля с тревогой смотрела на меня и ждала объяснений, но что я могла объяснить?
   Вытащив из ящика все скомканные бумажки и разложив их на столе, я спросила:
   — Как ты думаешь, давно они здесь лежат?
   — Точно знаю, что недавно, — ответила Леля. — Сашенька в воскресенье вечером работал, устал, все бросил и пошел спать. Он всегда так поступает, но на следующий день, перед тем как приступить к работе, сам наводит порядок.
   — Следовательно, если бы его не похитили, он эти бумажки выбросил бы вечером в понедельник.
   — Конечно.
   Я тщательно разгладила бумажку с номером автомобиля Равиля, положила ее перед Лелей и спросила:
   — Александр Эдуардович с Коровиным был знаком?
   — Ну что ты, — всплеснула руками Леля. — Сашенька в эти глупости не верит, да и времени у него на мистику нет.
   — Следовательно, и с Равилем он знаком не был, — продолжила я.
   — Нет, конечно. Даже не подозревал о его существовании.
   Мне и самой не верилось, что Турянский мог общаться с фокусником Равилем, самовлюбленным, глупым и нахальным молодым человеком, зарабатывающим на жизнь заурядным шарлатанством, однако номер на бумажке был, и написан он рукой Турянского. В этом не могло быть сомнений. Как он, этот номер, попал в кабинет Турянского? Ночью ему позвонил Равиль? Нет, такой вариант отпадает. Кто такой этот Равиль, чтобы самому Турянскому по ночам звонить?
   — Леля, дорогая, давай вспоминать с самого начала. Понимаю, что это неприятно, но очень нужно.
   Подозревая, что Турянского нет в живых, я испытывала большую неловкость перед бедной Лелей, с надеждой взирающей на меня.
   — Объясни мне, пожалуйста, — рассердилась она, — что происходит? Ты что-то узнала?
   — Да! Да! Но сначала постарайся вспомнить с мельчайшими подробностями то роковое утро. Понедельник, муж твой завтракает, собираясь в банк, в прихожей его ждет охрана, раздается звонок, он разговаривает с каким-то молодым человеком, отпускает охрану, меняет планы, спешит. Вот с этого места вспомни, пожалуйста, все до мельчайших деталей.
   Леля задумалась.
   — Сашенька обычно завтракает в банном халате: из ванной сразу идет в столовую. Так было и в то утро, поэтому он, не допив кофе, поспешил одеваться в гардеробную. Надел костюм, позвал меня — обычно я помогаю ему выбрать галстук…
   — Вот он оделся, — нетерпеливо перебила я, — собрался, дальше-то что? Он сразу вышел из квартиры?
   — Да… То есть нет. У самой двери он вдруг вспомнил о чем-то, хлопнул себя по лбу и побежал наверх.
   — В кабинет! — торжествуя, воскликнула я.
   — Да.
   — Ты осталась внизу?
   — Нет, побежала за ним. Когда я вошла в кабинет, Сашенька закрывал сейф. В то утро он был холоден со мной, знаком попросил оставить его одного, чего раньше не бывало. Я обиделась, но значения этому не придала, все объяснила раздражительностью, связанной с внезапными делами.
   — Ясно! — заключила я. — Теперь вырисовалась вся картина. И еще будут мне говорить, что я не обладаю уникальными способностями. Распутать такое дело не сходя с места и в кратчайший срок! Это что-то! Ах, как мне все теперь ясно! Просто диву себе даюсь! Что я за человечище! Ведь все, все ясно!
   Лелю залихорадило.
   — Что — ясно? Что тебе ясно? — закричала она.
   — Все, — заверила я ее. — Лучше скажи мне, мог Александр Эдуардович разговаривать по телефону из кабинета? Время на это у него было?
   — После того, как я вышла, вполне мог, — сказала Леля. — Мне даже кажется, что так и было. Я слышала его голос. У него нет привычки разговаривать с самим собой.
   Это был последний штрих. С чувством исполненного долга я откинулась на спинку кресла и сказала:
   — Тогда слушай, как все произошло. В понедельник утром твоему мужу позвонил Равиль и договорился с ним о встрече.
   — Равиль?! — вскрикнула Леля. — Не может быть! Они же незнакомы!
   — Значит, познакомились. Видишь, здесь рукой твоего мужа записан номер автомобиля Равиля, — я протянула Леле бумажку.
   Она впилась в бумажку глазами и побледнела.
   — Думаю, Равиль шантажировал Александра Эдуардовича, — продолжила я. — Скорей всего шантажировал чем-то, связанным с тобой, — этим и объясняется холодность твоего мужа. Александр Эдуардович не верил Равилю, но все же немного сердился на тебя за то, что попал в нелепое положение.
   — Это невероятно! Чем мог шантажировать Сашеньку Равиль? Я с ним едва знакома. Видела несколько раз на сеансах у Коровина… Нет! Это глупо!
   — И все же, думаю, что это так. Чем шантажировал? Так ли это важно? Может, и ничем, а лишь врал. Равиль жаждал вытащить Александра Эдуардовича из дома одного, без охраны. Скорей всего речь шла о видеокассете, которую Александру Эдуардовичу Равиль обещал показать тем утром. Испытывая к тебе самые горячие чувства, твой муж спешил поскорей разрешить это дело и сразу же согласился встретиться с шантажистом.
   Леля схватилась за сердце:
   — Господи! Неужели ты права?
   — Боюсь, что да. Равиль требовал денег, о них-то Александр Эдуардович и вспомнил в последнюю минуту. Он очень спешил.
   — Точно, — побледнела Леля. — В сейфе пусто. — Она метнулась к сейфу, распахнула его, вытащила бумаги и безмолвно застыла.
   — Леля, успокойся. Денег там не было. Ты забыла? Сейф мы уже открывали.
   — Да, открывали, — согласилась она. — Денег действительно не было. Просто удивительно, что я этого не заметила… Ой, что-то мне дурно. Пойду приму лекарство.
   Она вышла из кабинета, я же, пользуясь случаем, положила на место папку, которую показывала Тамарке. Когда Леля вернулась, я сидела за столом и рисовала схему событий.
   — Вот, посмотри, как все произошло, — воскликнула я. — Александр Эдуардович поднялся в кабинет, достал из сейфа деньги, спрятал их, ты вошла, он попросил тебя выйти, тогда-то снова и позвонил Равиль.
   — Нет, звонок я бы услышала. Скорей Сашенька ему позвонил.
   — Точно. Видимо, Равиль ошарашил Александра Эдуардовича, но он понемногу стал приходить в себя, вместе с тем появились вопросы. Думаю, он попросил назвать номер машины, на которой приехал за ним Равиль. Скорей всего тот уже поджидал его во дворе.
   — Похоже на правду, — согласилась Леля. — У Сашеньки есть такая привычка: запишет, прочтет, запомнит, а бумажку скомкает и в стол бросит до следующей уборки.
   — Значит, именно так он поступил и в тот понедельник. Следовательно, я права.
   — А дальше?
   — Дальше вообще удивительно: Равиль везет твоего мужа… в особняк Коровина и прячет его в подвале в бильярдной. Уверена, там есть подвал.
   Леля схватилась за голову:
   — Софья, ты сошла с ума! Это невозможно. Особняк Коровина! Да там с утра до вечера толпы народа.
   — Именно поэтому я бы и выбрала это место. Кому придет в голову искать у Коровина? Сам Коровин в бильярдной давно уже не был, он даже вход туда перегородил, своей приемной перегородил вход, понимаешь. Равиль в бильярдной чувствует себя хозяином. Не сомневайся, я права. Эта версия гениальна! Как все, к чему я прикоснусь! К тому же становится ясно, почему так внезапно позвонил Равиль.
   — Почему?
   — Потому что выдался удобный момент. У Коровина появились срочные дела в городе, и накануне он отменил сеанс. Равиль, узнав об этом, и позвонил твоему мужу. Все сходится: в десять они приехали к Коровину, а в одиннадцать Равиль уже звонил тебе и требовал выкуп.
   Леля заметалась по комнате.
   — Нет-нет, это невозможно, — приговаривала она. — Даже если Коровин уехал, в его доме полно народу. Два помощника, охрана, прислуга… Нет, нет-нет, это невозможно.
   — Очень даже возможно, — заверила я ее. — Равиль там свой человек, в бильярдной просто живет. Думаю, никто не обратил внимания на то, что он приехал. Повторяю, и по времени все совпадает. И номер машины… И бледнел он сегодня подозрительно… Слишком много совпадений.
   — Да нет, — возразила Леля. — Сашенька не поехал бы на дачу какого-то Коровина. И это слишком далеко, а у него дела, к тому же ехать к незнакомому человеку и без охраны… Нет, это уж очень на него непохоже, это нелогично.
   «Боже, какая наивность! — мысленно изумилась я. — Нельзя ждать логики от мучимого ревностью мужчины. Сколько в тигре логики? В ревности мужчина просто зверь! Во всяком случае, ему не до логики».
   — Смотря какие аргументы выдвинул Равиль, — заметила я. — Ревность кого угодно может лишить разума, к тому же Александр Эдуардович не слишком понимал, куда они едут.
   — Но его увидели бы у Коровина.
   — Не обязательно, Равиль обычно сразу заезжает в гараж, а из гаража есть вход в бильярдную, так что охрана могла и не знать, что он приехал не один. Они вошли в бильярдную, Равиль хитростью заманил Александра Эдуардовича в подвал и закрыл его там.
   Леля смотрела на меня уже как на сумасшедшую.
   — Неужели ты веришь в это? — спросила она. — Саша стал бы кричать, звать на помощь…
   — При условии, что он жив, — вынуждена была сообщить я.
   Леля замерла, в глазах ее застыл ужас. Потом она попятилась, споткнулась, хотела бежать, но упала без чувств.
   «Боже, как неловко все вышло», — подумала я и бросилась в спальню за лекарствами.
   Аптечка стояла на туалетном столике. Страшно нервничая, я начала искать что-нибудь подходящее, руки дрожали, все валилось на пол. Я упала на колени и попыталась достать закатившийся под кровать пузырек и в этот момент увидела знакомый предмет — подслушивающее устройство, «жучок».
   «Час от часу не легче», — подумала я и вернулась в кабинет.
   Леля пришла в себя без всяких лекарств. Она сидела на полу, схватившись за голову и, раскачиваясь, в голос рыдала.
   — Са-ашааа! Саа-аше-еенькааа! — стенала она.
   Я растерялась перед ее горем, но попыталась Лелю успокоить. Вышло плохо.
   — Милая, это всего лишь мои домыслы, возможно, все не так, — лепетала я.
   Леля была безутешна, даже не взглянула на меня, продолжая стенать и плакать. Я подняла ее с пола, отвела в спальню, уложила на кровать и вернулась в кабинет. Тщательные обследования показали, что и кабинет напичкан жучками. Из этого следовало, что мой рассказ был кем-то услышан, но кем?
   «С огнем играю», — подумала я, собираясь играть и дальше.

ГЛАВА 17

   Я была в отчаянии. Возникла срочная необходимость в Тамарке. Но как оставить Лелю?
   Пришлось звонить Розе и просить ее приехать.
   — Уже и Роза все знает? — испуганно, сквозь слезы спросила Леля.
   — Не все, но кое-что, — призналась я.
   — Боже мой! Кому я доверила свой секрет! — взвыла Леля.
   — Роза — кремень, — напомнила я. — Ей что угодно можно доверить. Мне тоже. Дорогая, жив твой муж или нет, ты хочешь найти похитителей?
   — Конечно, хочу! — взвизгнула Леля и зло стукнула кулачком по одеялу.
   — И я хочу, поэтому мне срочно нужно уехать. Роза побудет с тобой, она все же доктор, хоть и гинеколог. Розе не рассказывай ни о чем. И вообще, пока никому ничего не рассказывай.
   Леля вскочила с кровати и бросилась ко мне. С неожиданной силой схватив меня за грудки, она исступленно закричала:
   — Как — не рассказывай? Как — не рассказывай? Надо срочно звонить в милицию!
   — Боже упаси! Боже упаси! — завопила я, с трудом отрывая от себя ее руки. — А вдруг он жив? А если я ошиблась?
   Леля застыла, несколько секунд потерянно смотрела на меня, а потом сомнамбулически поинтересовалась:
   — Думаешь, есть надежда?
   — Надежда есть всегда, — компетентно заявила я. — К тому же ошибаться свойственно всем, даже мне, как это ни невероятно.
   — Правда? — оживая, пролепетала Леля.
   — Скорость и легкость, с которыми я разоблачила Равиля, первый аргумент в пользу моей ошибки. Второй аргумент — совпадение. Совпадения всегда настораживают, здесь же они просто вопиют. Вероятность моего попадания в дом Коровина ничтожна, и все же я попадаю туда как раз в нужный момент: на следующий день после того, как Равиль привозит в бильярдную твоего мужа. Есть над чем задуматься.
   — Что же делать? — растерялась Леля.
   — Пока ничего. Во всяком случае тебе ничего не надо делать: сиди и жди. Приедет Роза, развлечет тебя. Пускай поразгадывает твои мысли: и тебе польза, и ей приятно.
   — А ты?
   — Я скоро вернусь.
   — А как же Равиль? Если он преступник…
   — То никуда от нас не денется, — успокоила я Лелю. — Сейчас нам надо выяснить, на кого он работает, потому что самому Равилю вряд ли пришло бы в голову похищать твоего мужа. Скорей всего ему за это неплохо заплатили. Наша задача выяснить, кто заплатил, а вот когда выведем преступников на чистую воду, тогда и в милицию можно обращаться, не самим же их хватать. Но лишь тогда обратимся, когда будет за что хватать, не раньше. В противном случае в милиции над нами просто посмеются. Оставайся дома и не вешай нос.
   И я помчалась к Тамарке.

* * *

   Тамарка едва не набросилась на меня с кулаками.
   — Мама, ты невозможная! — сразу же завопила она. — Я устала тебя ждать! Я чуть с ума не сошла, куда ты пропала?
   — Я пропала? Это ты пропала. Совсем ты, Тома, теперь пропала: сидеть тебе за решеткой. Признавайся сейчас же, зачем похитила банкира?
   Тамарка открыла рот, собираясь мне много сказать (она всегда имеет что сказать), да так и застыла в совершеннейшем изумлении.
   — Сколько ты заплатила Равилю? — пользуясь моментом, я тут же повела допрос.
   — Штуку, — не приходя в себя, шало молвила Тамарка.
   — Что за штуку? — рассердилась я. — Ты приличная леди или босячка?
   — Тысячу, — нервно сглотнув, уточнила она.
   — Чего тысячу? Долларов?
   — Не рублей же, — растерянно ответила Тамарка и тут же пришла в себя.
   И, конечно же, сразу закричала.
   — Мама!!! Ты невозможная!!! — дурным голосом завопила она. — Что это значит? Как ты узнала? Опять твой нос? Твой длинный нос?
   — Да, мой длинный нос, и никуда тебе от него не деться, — с гордостью заявила я, отправляясь на кухню с намерением выпить кофе.
   Тамарка побежала за мной в своем дурацком халате баснословной цены, который она привезла из страны восходящего солнца, — речь (кто не знает) о Японии. Изящней выглядит на корове седло, чем кимоно на русской женщине, призванное скрыть в японке катастрофическое отсутствие ног. В русской же бабе ног этих предостаточно, отчего в кимоно она выглядит просто палкой для сбивания орехов, невзирая на комплекцию. Впрочем, я не права — комплекция вносит коррективы:
   Тамарка выглядела не палкой, а бревном.
   — Сними с себя этот халат, — устраиваясь поудобней на диване, посоветовала я. — Выглядишь в нем карикатурно, Тома-сан ты наша.
   — Халат меня стройнит, — важно заявила Тамарка.
   — Помноженный на диету и жиросжигатель, стройнит чрезмерно. Ты в нем как дистрофик, — зловредно солгала я.
   Тамарке до дистрофика, как до Киева пешком, чтобы не сказать больше.
   — Мама, — возмутилась она, — кто бы говорил! От тебя же одни отруби остались, которые ты жрешь вместо еды. Все равно моложе не станешь. Старая худая корова, все равно не юная газель.
   — Лучше быть старой газелью, чем молодой коровой, — отрезала я. — И сколько меня ни обсуждай, твой халат от этого милее не станет.
   — Ты что, Мама, приехала поговорить о моем халате? Откуда узнала ты про Равиля? Это лучше скажи.
   — А ты мне скажи, зачем в доме Турянского натыкала «жуков»?
   Тамарка остолбенела и, похоже, сделала это искренне.
   — Каких жуков? — спросила она.
   — Ясно каких, — уже без прежней уверенности сказала я. — Тех, что подслушивают, — Тамарка покрутила пальнем у виска:
   — В своем ли ты уме, Мама? На кой фиг мне подслушивать Турянского? Кстати, я у него ни разу не была.
   — Никто и не говорит, что «жуков» ты совала собственноручно — за тебя это могли сделать и другие. Сама же хвастала, что у тебя есть личная разведка.
   — Само собой, но зачем? Кстати, что ты там шептала про похищение? Тьфу, на тебя, Мама, ты халатом совсем мозги мне вышибла, — рассердилась Тамарка и даже топнула ногой.
   Я с заранее заготовленной улыбкой спокойно смотрела на нее и ждала спектакля. Уж в чем в чем, а в этом не было Тамарке равных. Сейчас пойдет лапшу на уши вешать…
   — Мама, — рассердилась она, — ты умом тронулась, если шьешь мне Турянского, и при чем здесь Равиль, интересно?
   — Вот и мне интересно. Тысячу долларов ты ему за что заплатила?
   — За предсказание. Он сделал нужному человечку предсказание, а на следующий день я с ним заключила выгодный договор. И Равиля, и Коровина так многие пользуют. Если попадается клиент доверчивый да суеверный, через десятые руки его тащат к Коровину. Сто раз сама так дела обделывала.
   Посверлив Тамарку недоверчивым взглядом — лжет она или нет, — я спросила:
   — Почему же ты связалась не с Коровиным, а с Равилем?
   — Потому что Равиль дешевле. Коровин в последнее время страшные цены за свои услуги ломит, вот все и переметнулись к Равилю. Исключая, конечно, особо дурью одаренных, тех, кто и в самом деле в эти глупости верит.
   — Откуда же Равиль адрес твой знает? — все еще не расставаясь с подозрениями, спросила я.
   — Господи, Мама, — всплеснула руками Тамарка, — адрес я ему дала. Где еще я должна, по-твоему, Равиля нужной информацией накачивать? Не вести же его в ресторан, а у Коровина такими вещами заниматься глупо. В одну секунду Равиль из дела вылетит, потому как рано еще ему тягаться с Коровиным. Умные люди это понимают, я же не дура.
   — Кофе хочу, — буркнула я и призадумалась. Тамарка собственноручно принялась варить кофе. «Господи, как она смешна в своем халате! Ха! Кимоно! Лучше бы не выделывалась да надела русский сарафан — во всяком случае патриотично. Глупая она! Но я все равно ее люблю. Хоть убей меня, не пойму почему, когда ее вижу, радуюсь. Да, радуюсь даже ее халату. Но сарафану радовалась бы больше. Нет, все же я неисправимая патриотка».
   Тамарка, не подозревая о моих крамольных мыслях, трудолюбиво варила кофе и время от времени с опаской поглядывала на меня и, не выдержав, в конце концов спросила:
   — Ну что там, Мама, в твоей голове? Какие бегают тараканы?
   С присущей мне честностью я сказала:
   — Тома, дело твое дрянь. Ты у меня самый первый подозреваемый. Со всех сторон тебе выгодно Турянского своей смертью умертвить.
   Тамарка мгновенно сделалась невероятно ласковой и затараторила:
   — Мама, разве ж я это отрицаю? Выгодно, конечно, выгодно, но не сейчас, когда кредит во как нужен, — она полоснула себя рукой по горлу. — Сейчас, когда я знаю про его сердце и клаустрофобию, так бы и поступила, если бы не кредит.
   Я задумалась еще сильнее. Тамарка поставила передо мной подносик с чашкой кофе и осторожно поинтересовалась:
   — А кто другие подозреваемые? Перцев-то в их числе, надеюсь.
   — И Перцев там, и Пупс, и даже Маруся.
   Боже, как обрадовалась Тамарка. На версии с Марусей ее в тот же миг и заклинило. И каких только аргументов она мне ни приводила, и все же я не захотела согласиться с ней. Так и сказала:
   — Тома, не мельтеши. Это или ты, или Перцев. Маруся и Пупс — только в крайнем случае, и то, если я не все еще знаю. Маруся труслива, а Пупс благороден. К тому же он и не знаком с Равилем, а я уже точно выяснила, что Турянского похитил он.
   — Равиль?! — изумилась Тамарка, — Ты это точно знаешь?
   — Можешь не сомневаться.
   — Тогда его сообщник Пупс.
   Настала моя очередь удивляться:
   — Почему Пупс?
   — Потому что в данную минуту Равиль с ним ужинает, если еще не поужинал, пока тебя где-то черти носили.
   Я вспомнила: Равиль же говорил, что куда-то приглашен. Неужели Пупс похитил Турянского и обсуждает это безобразие с Равилем?
   — Где они ужинают и как ты об этом узнала? — воскликнула я.
   — Узнала случайно, а где — понятия не имею, — ответила Тамарка. — Спроси у Розы.
   Я бросилась звонить Леле. Роза была уже у Лели и сообщила мне, что Равиль действительно сегодня приглашен на ужин Пупсом.
   — Куда? — сгорая от нетерпения, спросила я.