Пелтон Соня. Тайное сокровище

   Черный Рыцарь?
   Отем почувствовала слабость в коленях, но, выйдя на балкон и оглядевшись, она никого не увидела.
   А вернувшись в комнату, едва сдержала крик, потому что там стоял мужчина. Мужчи­на, очень похожий на…
   – Рейн?
   Он рассмеялся, и только тогда Отем заме­тила, что он выше и крупнее Рейна. Те же глаза, рот, нос….Только волосы были рыжими, почти такими же, как и у нее. Где она видела его раньше?
   – Кузена, – ответил он. – Вы не помните меня?
   Отем подозрительно покачала головой.
   – Рассел Коуртени к твоим услугам, девуш­ка, – он заметил, как она вздрогнула при этом слове. – Герцогиня – моя кузина, как и Рейн Гардиан. Мы все кузены.
   – Кто? Вы, герцогиня и Рейн?
   – Да, миледи.
   Отем распахнула глаза:
   – Вы были в лесном лагере в Шервудском лесу. Я видела Вас издали. Вас можно узнать по ярко-рыжим волосам.
   – Очень хорошо.
   – Вы же и Черный Рыцарь?
   Он не произнес ни слова, а просто вышел, оставив девушку с открытым ртом.
   Сейчас она окончательно убедилась, что он родственник Гардиана.
   Отем вышла на балкон, посмотрела вниз и поразилась, как он сумел забраться так высоко. Или он прятался на балконе давно?
   Что это за место? Она поспешила вернуться в комнату, где было безопаснее. Относительно безопаснее.
   Кто эти люди? Почему привезли ее сюда? Что она – их пленница?
   Отем не знала ответа ни на один вопрос, но у нее возникло впечатление, что долго она здесь не пробудет.
   Девушка попробовала открыть дверь и обна­ружила, что та не заперта. Не мешкая, Отем выскользнула в короткий каменный коридор. Она посмотрела сначала в одну сторону, потом в другую; никакого укромного местечка, где можно бы было спрятаться, не было видно.
   «Почему меня так странно одели? Ради како­го события?»
   Она не слышала ни единого звука, который свидетельствовал бы, что семья собирается к столу на ужин.
   Ступив на каменную лестницу, ведущую вниз, Отем ощутила себя Святым Георгием пе­ред поединком с драконом.
   У подножия винтовой лестницы она помед­лила, оглядываясь вокруг, и только потом риск­нула сделать следующий шаг. На миг у нее возникло мрачное чувство, будто все уехали, забыв про нее, и оставили один на один с каким-то ужасным чудовищем. Отем украдкой бросила взгляд через плечо.
   Неизвестно почему, но в один жуткий мо­мент она ощутила присутствие кого-то еще. Ко­нечно, не было ничего, кроме пустых коридоров и тлеющих поленьев в каминах. Тонкие струй­ки дыма лениво поднимались в воздух.
   Загадочный дом. Где вся мебель? Почему нет гобеленов? Что это за место?
   Какой-то звук привлек внимание девушки – манящий, недосягаемый, он был где-то на пределе слышимости. Отем склонила голову – ничего.
   Тишина и ее дыхание. Отем бросилась бежать.
   Большинство комнат были пустыми, только ярко горел огонь в каминах.
   Она остановилась, подождала, пока успоко­ится бешено бьющееся сердце, и снова рискнула продолжить путь.
   Они – кто бы это ни был – пытались напу­гать ее до смерти. И, надо сказать, прекрасно справлялись со своей задачей.
   Из одного горящего камина в конце коридора выкатился уголек.
   «Ужин, – напомнила себе Отем. – Воз­можно, ужин – это я, – она с усилием прогло­тила слюну. – Где тут пахнет пищей?»
   – Где тут пахнет пищей?
   Звук собственного голоса развеял остатки страха и мрачных мыслей.
   Именно тогда кто-то схватил ее сзади.
   Рука нападавшего зажала ей рот, и Отем не могла издать ни звука. Девушку вытащили на улицу к двум ожидавшим там лошадям. Самое удивительное, что одной из них была Гоуст.
   – Садись, – приказал голос из-за спины. Когда она не подчинилась приказу, сильные руки подняли ее в воздух и бросили на спину лошади. Может, ей удастся сбежать, подумала Отем, но зачем? Ее снова швырнут в каменную темницу, из которой она только что вырвалась. Они ехали всю ночь без остановок. Когда же остановились, ее захватчик помог девушке слезть с лошади и в кромешной темноте повел к парадной двери старого дома.
   – Что ты делаешь? Что с герцогиней и ее Черным Рыцарем? Кто ты? – спрашивала Отем. – По крайней мере, Черный Рыцарь при­шел похищать меня смело, я видела его. А ты… ты похож на тень, тебе не нужен даже рыцар­ский шлем, чтобы закрыть свое черное лицо.
   Она совершенно измучилась от потрясений и переживаний, а ведь единственное, чего ей хотелось, – это найти сестру, если не всех, то хотя бы одну.
   Перед девушкой замаячило темное лицо.
   – Вот. Выпей это.
   Внутри дома было тоже очень темно, и Отем едва различала руки с чашей, вытянутые перед ее лицом.
   – Что это? – Отем принюхалась и резко от­прянула. – У этого запах, как у крепкого вина.
   – Это и есть вино.
   – Ты немногословен, да? – спросила де­вушка, страшась сделать глоток. – Зачем поить меня вином? Чтобы подготовить к чему-то, что мне не очень понравится?
   Он ничего не ответил.
   Пол здесь был сырым и холодным, воздух затхлым, пахнущим плесенью и мхом.
   – Есть у тебя хотя бы имя? – в очередной раз спросила Отем, пытаясь разглядеть в темно­те черное лицо.
   – Рейн.
   Чаша выпала из помертвевших пальцев.
   – Рейн! – наконец произнесла Отем, срыва­ясь со скамьи, на которую ее посадили. – Поче­му ты… ты… подлец! Почему ты не сказал мне сразу же?
   – Ты не спрашивала.
   – По-моему, я спрашивала еще давным-давно.
   Когда Рейн зажег факел, Отем внимательно рассмотрела его. Выглядел он просто ужасно – разорванный плащ, черное лицо и огромная щетина.
   – Отращиваешь бороду? – спросила она. – И что это за вещество на твоем лице?
   – Тебе нравится борода? – в тоне Рейна слы­шалась ирония. – А что касается второго, то это – самая черная грязь, которую я смог найти во всей Англии.
   Он наклонился, чтобы расстелить постель на полу.
   Наступила тишина. Рейн уставился на де­вушку в зеленом платье, будто видел ее впервые.
   Не поднимаясь с колен, он прошептал:
   – Ты прекрасна, Отем…
   Она с удовольствием выслушала эти слова.
   – Я говорю правду, Отем.
   – Спасибо, – ответила девушка, глядя в его грязное лицо.
   – Кто укладывал твои волосы? Взгляды их встретились.
   – Я сама.
   – Великолепно, – выдохнул Рейн. – Тебе следует делать так почаще. Ты похожа на принцессу с огненными волосами. Ты сводишь меня с ума!
   Упираясь руками в бока, Отем гневно спро­сила:
   – Кто ты сейчас, Рейн? Разыгрываешь из себя нубийца? Я начинаю верить, что у тебя множество личин, и начинаю сомневаться, дей­ствительно ли тебя зовут Рейн Гардиан!
   Рейн устало вздохнул, проведя рукой по черному лицу.
   – Я скакал весь день. Не доставляй мне хлопот сейчас, девушка. Я чуть не загнал коня, чтобы спасти тебя от моих сумасшедших кузе­нов. Я потерял длинноухого…
   – Как ты мог взять с собой осла и большую часть провизии? Это жестоко! Почему ты бросил меня одну? Хотел предоставить мне возмож­ность самой позаботиться о себе?
   – Я хотел посмотреть, попытается ли Рассел похитить тебя. Он ведь шел за нами несколько дней. Он мой кузен, как ты уже знаешь.
   Отем чувствовала, что все в ней буквально клокочет от ярости.
   – Да, ты уже говорил. Как, впрочем, и Рассел во время нашей краткой беседы. А герцо­гиня – твоя кузина… Почему ты не сказал мне? – почти взвыла девушка.
   Рейн свирепо глянул на нее:
   – Значит, ты встречалась с Ровеной…
   – Да, с Ровеной и Расселом. Очарователь­ные люди! – Отем фыркнула.
   Рейн разложил на доске для резки хлеба сушеное мясо, черный хлеб, финики и сливы и подал девушке.
   – Тебе повезло, что ты еще осталась жива.
   – Тогда почему ты не спасал меня раньше?
   – Я пытался, поверь мне. Но на Ровену рабо­тают решительные рыцари.
   – Рейн, почему они хотят моей смерти?
   Не отвечая, Рейн пошел позаботиться о ло­шадях. Отем отправилась следом, врезалась в него в темноте и вцепилась в рукав.
   – Нет, ответь мне! – встав на цыпочки, она прижала ладони к черному лицу. – Почему герцогиня хочет убить меня, и почему ты все-таки оставил меня одну?
   Фиолетовые глаза девушки сверкали от гне­ва, в волосах отражалось пламя факела. Такого сказочного зрелища Рейн вынести не смог. Вместо ответа он застонал, схватил Отем и стал целовать.
   Она ответила ему и совершенно неожиданно для себя обнаружила, что истосковалась по это­му мужчине.
   – Рейн, – тяжело дыша, произнесла Отем, отстраняясь от него, – почему? Почему?
   – Я не могу ответить… – Рейн покачал го­ловой, говорил он быстро, тихо, нежно. – Пока. Пока не могу.
   – Рейн, я… – Отем поймала себя на том, что неотрывно смотрит на его прекрасно очер­ченный рот. Грязный рот.
   – Рейн, вымойся, – только и сказала она.
   – Я спутаю твои великолепные волосы, – предупредил он.
   Страстное желание – целовать, ласкать, вды­хать пьянящий аромат ее нежного тела, войти в соблазнительный мир ее женского рая, чтобы взлетать и опускаться и беззаботно растворяться в бушующем жаре общего восторга.
   – Пожалуйста, – выдохнула она ему в ухо. Рейн прижал девушку к стойлу, приподняв одну ногу между ее бедрами. Движения их ста­новились неистовыми, они стали срывать одеж­ду друг с друга.
   Но неожиданно затихли, прислушиваясь.
   – Что это? – спросила Отем, ощущая какое-то напряжение.
   – Гроза. Сейчас начнется, – ответил Рейн. В этот момент грозовая туча разорвалась, и дождь обрушился сплошным потоком, выбивая частую дробь на соломенной крыше.
   – Выбегай на дождь, Рейн, – засмеялась Отем. – Пусть природа очистит тебя для меня!
   Он стремительно бросился выполнять ее приказание.
   Вернулся Рейн быстро и сразу заключил Отем в объятия.
   – Не бойся ничего, моя принцесса. Мы сов­сем одни. Не тревожься ни о герцогине, ни о драгоценном камне, ни о дожде, моем чистом лице или чем-то еще… Бог мой! Ты довела меня до неуправляемой страсти!
   – Рейн, пожалуйста…
   – Боюсь, я причиню тебе боль – настолько сильно мое желание. Ты девственница, поэтому я должен действовать осторожно и бережно.
   – Причиняй боль, если это надо, – прошеп­тала Отем, впиваясь ногтями ему в руку.
   Они срывали одежду, пока не остались совер­шенно обнаженными. Зеленое платье сверкаю­щим ворохом легло на покрытый кострикой пол у их ног. Рейн целовал Отем до тех пор, пока губы ее не распухли и не заболели.
   Потом они опустились на покрывало. Рейн улыбнулся в темноту.
   – Моя красавица, – сказал он с поцелуем. Поцелуи разжигали желание. Руки Рейна были, казалось, повсюду: на ее груди, бедрах, между ног, гладили спину, живот, бока.
   – Ты хочешь меня, Отем? Ты готова?
   – Думаю, да, Рейн, – прошелестела она. А потом со смущенным смешком спросила:
   – А как я должна быть готова? Я никогда не занималась этим раньше, ты же знаешь…
   Рейн рассмеялся, убирая руку:
   – Ты готова так, как будешь теперь готова всегда, девушка.
   – Девушка? – она вздохнула и улыбнулась. – Ненадолго!
   Когда он вошел в нее, Отем ощутила обжи­гающее тепло и вскрикнула, но не от боли, а от радости и удивления.
   Почему они не соединялись раньше? В чем заключался страх? В этот момент она поняла, что Рейн – единственный мужчина, которого она хочет и который нужен ей до конца дней.
   В этом не было греха. Они предназначались друг для друга. Она состарится рядом с этим человеком. Другой любовник никогда не удовле­творит ее, да и было бы просто кощунством сходиться с кем-то еще после столь великолеп­ного мужчины, который был с ней сейчас.
   – Ты прекрасен, Рейн…
   – Моя изумительная женщина… Нежная, словно бархат…
   Когда Рейн заскользил внутрь и натолкнулся на девственную преграду, он ощутил на мгнове­ние раскаяние и страх, что причинит ей боль. Но сейчас он доставлял ей удовольствие и бла­женствовал сам. Ее оболочка была такой плот­ной, влажной, податливо-гибкой – просто заме­чательной!
   – Ты плачешь, – пробормотал Рейн, когда они закончили и лежали бок о бок.
   – Слезами любви, мой прекрасный рыцарь.
   – Отем, девушка, я люблю тебя.
   Рейн не услышал в ответ ничего, кроме ти­хого сопения.
   – Эй, почему ты молчишь? Ты веришь мне?
   – Конечно. Почему я должна не верить? Ты только что сделал меня самой счастливой женщиной в мире, – она прижалась к нему. – Рейн, ты замечательный, но я требую одного.
   – Чего же? – спросил он, поглаживая щеку Отем.
   – Ты больше никогда не должен называть меня «девушкой».
   – Почему… – потом он понял и рассмеял­ся. – Никогда! Обещаю!
   Этой ночью Рейн с Отем спали, крепко при­жавшись друг к другу, на большой кровати в уютном домике. Отем чихнула уже раз десять, потому что обивка была очень старая, пыльная, изорванная, а покрывала напоминали лохмотья.
   Странно, но ее не покидало чувство, будто еще одна пара занимала этот заброшенный дом совсем недавно: слабый аромат лаванды и роз примешивался к затхлому запаху старых по­стельных принадлежностей.
   – Я устала изображать из себя женщину-охотника, Рейн. Эти поиски оставляют меня беспомощной и опустошенной. Я не говорю о нашей любви, я имею в виду болезненное стрем­ление отыскать сестру. Правда, эта цель свела нас вместе, но я все еще чувствую себя одинокой и ранимой и хочу знать, будет ли моя сестра когда-нибудь опять со мной.
   – Я понимаю, – сказал Рейн.
   – Ты отвезешь меня домой?
   Он посмотрел на слезы, катившиеся по ее щекам:
   – Конечно. В Сатерленд?
   – Другого дома у меня нет.
   – Отем, – он смахнул пару слезинок.
   – Да?
   – Завтра я отведу тебя кое-куда и кое-что покажу.
   – Я знаю: драгоценность. Ты ведь говорил, что покажешь, когда будешь готов. Я сказала, что ты будешь готов после того, как займешься со мной любовью. Вот так и вышло.
   – Дождись завтрашнего утра, – пробор­мотал Рейн, поглаживая ее бедро.
   Покажет. Означает ли это, что он возвратит ее собственность? Придет завтра, и она узнает.
   А еще она узнает, почему герцогиня пытает­ся избавиться от нее и почему тут замешан Черный Рыцарь. Может, это страшная тайна?
   Кузены… Сколько еще родственников есть у них? А фамилия Ровены – тоже Гардиан?
   Отем повернулась задать некоторые из этих вопросов своему загадочному любимому, не надеясь, впрочем, получить ответы, и обнару­жила, что он спит крепким сном.

Глава 18

   – Исчезли, как дым…
   – Что имеешь в виду? – спросила Отем, разглядывая сад, окружавший старый замок.
   Рейн посмотрел вверх на пустые птичьи гнез­да. Но Отем решила, что он хочет сказать что-то еще.
   – О, понимаю. Здесь нет людей. Все остави­ли это место. Здесь, вероятно, живут одни при­зраки. Я хочу взглянуть на сад.
   – Зачем? – Рейн подозрительно посмотрел на нее.
   – Всегда можно определить, сколько време­ни отсутствуют обитатели, если внимательно посмотреть на состояние сада, а еще лучше – огорода.
   «Типично женские рассуждения», – поду­мал Рейн и тихо рассмеялся.
   Немного погодя он подошел к девушке, скло­нившейся над печальным, заросшим сорняками участком. Повсюду колючки и буйные травы возвышались над давно засохшими овощами и цветами. Отем раскрыла стручок гороха и пока­чала головой при виде крошечных сморщенных горошин.
   – Поживиться тут нечем, – сказала Отем и пошла прочь. – Никого здесь не бы… Ой!
   Что это? – она подошла к внутреннему двори­ку. – Смотри! Следы. Они сохранились, потому что недавно прошел дождь. Здесь была женщи­на, – Отем повернулась к Рейну. – Наверное, в доме кто-то есть.
   Рейн пристальным взглядом изучал старый прекрасный замок.
   – Да, кто-то здесь есть, Отем.
   – Зачем ты привел меня сюда, Рейн? Кто тут живет? Ты говорил, что все оставили этот замок. Что ты имел в виду?
   Рейн откинул голову назад и рассмеялся:
   – Птицы, Отем. Птицы улетели.
   – Прекрати дурачить меня!
   – Я вовсе не дурачу тебя, – ответил он, пы­таясь придать своему лицу серьезное выражение.
   – Мой драгоценный камень спрятан внут­ри? Где он? – требовательно спросила Отем. – Почему я должна искать сама? Ты сказал, что приведешь меня к нему.
   – Я и привел. Взгляни на этот прекрасный старый замок, Отем.
   – Замок действительно прекрасен, но я хочу увидеть драгоценность и подержать ее в руках.
   – Это возможно, – он озорно подмигнул, – вполне возможно, раз ты хочешь.
   – Почему ты мне подмигиваешь? Ты что, флиртуешь со мной? – Отем почти кричала. – Рейн, не сейчас. Я хочу взять в руки фамильную вещь и положить ее вот сюда, – она протянула открытую ладонь.
   Рейн уселся на землю и хохотал, хохотал, хохотал, пока Отем не испугалась, не помутился ли у него рассудок.
   – Почему ты сидишь посреди дворика?
   – Потому, что здесь больше негде сесть, – он покачал темноволосой головой. – Мне необходимо было присесть, иначе я просто надорвался бы от смеха.
   – Вставай, – приказала Отем, останавлива­ясь перед ним.
   Рейн поднялся на ноги и медленно направил­ся к дверям.
   Отем, кипя от злости, шагала позади.
   – Ты снова играешь в свои игры, Рейн. Что это за великая тайна, которую ты скрываешь от меня?
   Он беззаботно ответил:
   – Увидишь.
   Девушка нахмурилась.
   «Мужчины, – подумала она, – нахальные самодовольные создания».
   Рейн прислонился спиной к огромной двери, скрестил на груди руки и выставил вперед ногу. Он выглядел таким расслабленным и умиротво­ренным, что Отем ощутила жгучее желание пнуть его ногой.
   Но девушка решила изменить тактику, что­бы скорее добиться желаемого. Отем подошла поближе и робко прижалась к Рейну соблазни­тельным телом, в глазах читалась мольба.
   – Пожалуйста! А если ты не… – преду­преждающий взгляд…
   В этот момент дверь широко распахнулась, и на пороге появилась маленькая женщина с раскосыми глазами и седеющими волосами.
   Это случилось так неожиданно, что Рейн не удержался и ввалился внутрь. Падая, он увлек за собой и Отем.
   – Рейн!
   Девушка пронзительно вскрикнула от удив­ления, лихорадочно соображая, что это за но­вый поворот событий. Если бы не. женщина, не сводившая с них пристального взгляда, ситуа­ция была бы презабавнейшей.
   – Добро пожаловать, хозяин, – сказала крошечная азиатка, склоняя голову.
   Отем заморгала в недоумении. Хозяин? Мо­жет быть, она ослышалась? Нет, женщина упот­ребила именно это слово.
   Рейн быстро передвинул лежавшую на нем девушку, взгдянул на ждущую объяснений жен­щину и откашлялся.
   – Это… э… Отем. Отем, это… ох, черт…
   Он вскочил на ноги и бесцеремонно поднял девушку. Темноглазая женщина посмотрела на рыжеволосую красавицу и улыбнулась.
   Отем расслабилась, с любопытством улыба­ясь в ответ. Кто эта женщина?
   Отем обвела взглядом прекрасное убранство внутри замка, отметив про себя, что все было чистым, приятным и на своем месте. После того, что Отем увидела снаружи, она была совершен­но не готова к тому, что видела теперь внутри. С внешней стороны замок был старым, краси­вым, но заброшенным, а внутри – аккуратным и ухоженным, без единого пятнышка пыли на столах, скамьях и гобеленах.
   Две великолепные гончие послушно ждали, пока Рейн подойдет и погладит их. Они довер­чиво подошли к Отем, позволяя ей приласкать их точно так же, как это только что делал Рейн.
   Пожилая женщина медленно закрыла дверь – такую высокую и массивную, что Отем порази­лась, как столь хрупкое создание вообще могло сдвинуть ее с места.
   Рейн предпринял еще одну попытку познако­мить женщин.
   – Это моя экономка – Май-Ли.
   – Здравствуй, Отем. Ты действительно очень красива, – с ласковой улыбкой произнес­ла Май-Ли. – Проходи, не смущайся, тебе здесь рады.
   Май-Ли поспешно направилась в кухню.
   Отем, совершенно сбитая с толку к этому времени, наблюдала, как маленькая женщина удалялась крошечными шагами. До этого де­вушка видела только одну восточную женщину, когда в Сатерленд заезжал королевский кортеж.
   – Пойдем, – сказал Рейн, – нам надо пого­ворить.
   – Я и так сгораю он нетерпения!
   – Уже скоро, – прошептал Рейн. – Иди за мной.
   Он провел девушку в небольшой зал, усадил за стол, и Отем, как на иголках, ждала, пока Май-Ли принесет традиционный чай с малень­кими печеньями.
   – Говори, – с нетерпением сказала она, жуя печенье и запивая чаем.
   – Как печенье? – спросил Рейн, вертя одно в руке и не обращая никакого внимания на чай.
   – Восхитительно, – Отем сверлила его сви­репым взглядом, побуждая приступить к объяс­нениям.
   – Не знаю даже, как начать, – заговорил Рейн. – Несколько лет назад я встретил жен­щину…
   – Сколько лет назад? – девушка с раздра­жением положила печенье.
   – Отбрось ревность, Отем.
   – А ты ответь на вопрос!
   – Это было лет шесть-семь назад. Она тогда стала смыслом моей жизни.
   – Как ее звали?
   – Не имеет значения, – Рейн отхлебнул из чашки и сморщился; ему бы сейчас чего-нибудь покрепче, но он знал Май-Ли.
   – А сейчас? – Отем не спускала с него глаз и чуть не подпрыгивала от тревоги и любопытства.
   – Она заболела и умерла, – резко сказал Рейн.
   – Твоя любовь умерла? – спросила Отем.
   Он продолжал:
   – Она оставила меня одного… как я думал.
   – Как ты думал? – Отем пожала плечами. – Разве ты не знаешь точно, умерла ли она? В твоих словах нет смысла.
   – Я был тогда с королем Генрихом. Вернув­шись после сражения во Франции, сердце мое опечалилось известием, что она мертва, а я ос­тался один; затем я обнаружил тайное сокрови­ще, придавшее мне силы и осветившее мою жизнь ярким светом…
   – Мое сокровище? Где оно? Я должна уви­деть его.
   – Пойдем со мной.
   Подходя к двери в конце огромного зала, он повернулся к Отем и сказал:
   – Мне следовало бы добавить – загадка!
   – Загадка? – спросила девушка. – Опять?
   – Сокровище на сокровище.
   Когда он открыл дверь, Отем заметила на белой стене отблески горевшего в огромном ка­мине огня и пляшущие тени. Рейн отступил в сторону и распахнул дверь настежь.
   Только тогда Отем увидела крошечную фи­гурку в такой же одежде, как и Май-Ли, сидев­шую на ярких подушках перед камином.
   Ребенок повернул светловолосую головку, карие глаза внимательно посмотрели на Отем, а когда в поле зрения попал Рейн, ангельское личико осветилось ясной улыбкой.
   – Папа, ты дома!
   Девочка кинула игрушку, которую держала в руках, и бросилась в объятия отца. Рейн взял малышку на руки и крепко прижал к себе. А ребенок с любопытством изучал женщину, сто­явшую за широкими плечами отца.
   – Кто это?
   Отем была настолько поражена, что не могла вымолвить ни слова.
   Маленькая девочка воскликнула:
   – Ты красивая! Ты кто?
   Рейн опустил малышку на пол, взял за руку, и Отем услышала, как он сказал:
   – Она будет твоей новой мамой, Сонг.
   Отем ласково посмотрела на девочку и взяла ее за вторую, нежную, как бархат, ручку.
   – Как тебя зовут? – спросила малышка, глядя-на рыжеволосую женщину.
   Отем ответила как можно спокойнее:
   – Отем.
   Девочка радостно засмеялась:
   – Мне нравится! Отем – красивое имя, как и ты сама.
   Девушка опустилась на колени возле ребен­ка. Девочка вырвала ладошку из отцовской руки и обняла Отем за шею. От подобного про­явления чувств у Отем перехватило дыхание, а глаза наполнились слезами.
   – Меня зовут Сонг.
   – Кто тебе дал такое красивое имя? – спро­сила Отем, осторожно перебирая светлые кудряшки.
   – Май-Ли, – звонким, словно колокольчик, голосом ответила девочка.
   Рейн решил объяснить:
   – Сонг – это все, что моя возлюбленная ос­тавила мне. Сонг – моя радость. А Май-Ли была няней ее матери и заботилась о Сонг со дня ее рождения.
   В этот момент вошла Май-Ли, и Сонг кину­лась к ней со всех ног.
   – Май-Ли! Май-Ли! Это моя новая мама!
   На лице пожилой женщины появилось удив­ленное и немного настороженное выражение, пока она разнимала руки ребенка на своей шее, но она не сказала ни слова.
   Отем схватила Рейна за руку и потащила за угол камина.
   – Мы должны поговорить и быстро, – она улыбнулась, и одна из слезинок, стоявших в глазах, скатилась по щеке. – Я… я не понимаю.
   Май-Ли поняла состояние Отем и повела девочку из комнаты. Сонг помахала ручкой на прощание Отем и Рейну.
   – Пока! До встречи!
   – Да… Сонг, – ответила Отем.
   Она взглянула на Рейна и, привстав на цыпочки, поцеловала в щеку.
   – Твоя дочь – действительно сокровище. Может быть, в один прекрасный день она станет и моим сокровищем тоже. Но сейчас я должна получить фамильную драгоценность.
   Рейн внимательно посмотрел на нее.
   – Пошли.
   Они вернулись в огромный зал, и Отем с удивлением увидела Сонг, сидевшую за длин­ным столом.
   – Нам следует поговорить, – напомнила Отем.
   Рейн повернулся к ней.
   – Вспомни загадку, – он показал глазами на дочь.
   Отем с большим любопытством рассматрива­ла ребенка и вскоре заметила блеск кулона, ви­севшего на шее девочки. Глаза ее распахнулись как только она узнала и вспомнила розовато-лиловый бриллиант.
   Отем поняла загадку: сокровище на сокрови­ще.
   Она обхватила Рейна за шею и покрыла его лицо поцелуями. Он обнял ее за талию и закру­жил, словно в танце.
   Сонг соскочила со скамьи и, крича от вос­торга, запрыгала и принялась танцевать вокруг них, пока Май-Ли не рассмеялась от радости.
   Вечером они устроили маленький семейный праздник. Отем никогда не ела таких делика­тесов, что приготовила Май-Ли; а когда Сонг пела для них, девушка подумала, что ее голосу могли бы позавидовать и ангелы.