Страница:
— У тебя есть пять минут, — коротко произнес он.
Она смерила его злым взглядом, но повернулась и исчезла в рощице. Морган прислонился к дереву. Проклятье, как ему это надоело. Хотелось потребовать от нее обещания. Хотелось, чтобы она дала его, а он принял. Но он просто не мог положиться на ее слово.
— У тебя тоже, — обратился он к Брэдену. — Но только помни.
— Немного нервничаешь, рейнджер?
— Не дразни меня, Брэден.
— Вот как? А что ты мне сделаешь?
Морган размахнулся сжатой в кулак рукой, но в последний миг сдержался. Он не поддастся искушению ударить скованного цепью человека.
— Три минуты, Брэден. После этого ты будешь привязан к дереву.
Брэден не шевельнулся.
— А как насчет обеда? Кофе?
— Получишь воду и вяленое мясо.
— А Лори? — затвердели скулы Брэдена.
— То же и для нее. Я не просил ее отправляться за тобой из Ларами.
— Ты мог бы оставить ее в Джорджтауне.
Морган почувствовал себя слабым и беспомощным.
— Давай условимся об одном: она нужна мне здесь не более, чем тебе. Но я знаком с этими чертовыми охотниками за премией. Если им только покажется, что она знает направление нашего пути, они схватят ее. Они не будут такими мягкими, как я. Можешь быть уверен, они осведомлены, что она была в Ларами с нами.
Ник мысленно взвесил информацию. Телеграмма. Лори говорила ему о посланной телеграмме. А что если охотники за премией проверят телеграфную контору? Он не хотел, чтобы она вмешивала в дело Джонатана и Энди, но Лори перестала слушать его с того дня, как началась вся эта заварушка в Техасе. Он понял, что сейчас для него как никогда важно сбежать.
— А ты не можешь остановить их?
— Только после того, как они на что-то решатся.
— Закон! — презрительно бросил Ник. — Ты позволишь им убить Лори прежде, чем что-то сделаешь. Я невиновен, черт тебя побери, а ты тянешь меня из огня в полымя. В то же время не обращаешь внимания на того, кто, по-твоему, способен обидеть женщину. Ты удираешь от него — что же это за дурацкий закон?
— Твое время вышло, Брэден. Шагай к одной из тех осин.
Губы Ника скривились.
— Вот как, Дэвис? Снова приказ вместо ответа. Или у тебя его просто нет? Может, осталось лишь безмозглое, тупое подчинение тому, что ты называешь долгом? Что ж, можешь засунуть этот проклятый долг себе в глотку. Будь я проклят, если позволю тебе приковать себя к дереву! — Его скованные наручниками руки сжались в кулаки. Он слишком устал, чтобы осторожничать, слишком измучился и слишком волновался о семье. Он почти с радостью примет пулю — скорее, чем снова перенесет унижение от этого тупицы-рейнджера, и скорее, чем будет продолжать подвергать опасности тех, кого любит.
— А Лори? — мягко спросил рейнджер. — Хочешь, чтобы она увидела, как ты умрешь?
— Похоже, она увидит это так или иначе. Пусть уж лучше увидит мою смерть от пули, чем от петли. К тому же ты не застрелишь меня просто так.
— Не зарекайся. На мой взгляд, ты все же убийца.
— Ну тогда стреляй!
Вызов был брошен, и Ник заметил, как на усталом лице рейнджера заиграли желваки. Затем рейнджер снял оружейный пояс, выпустил его из пальцев и двинулся к Нику. Ник снова сомкнул скованные руки в кулаки. Учитывая, что его движения ограничены ножными кандалами, он сделал шаг, прежде чем ударить кулаками рейнджера в челюсть. В удар он вложил всю свою силу.
«Проклятье, какое наслаждение…» Мозг Ника отметил звук удара костяшек пальцев по лицу рейнджера, но тот не упал, а лишь отшатнулся. Взгляд Ника впился в лежавший всего в нескольких футах револьвер в кобуре. Но ножные оковы так ограничивали его движения, что превращали несколько футов в милю. Он снова взмахнул кулаками, зная, что рейнджер просто позволил ему тот первый удар. Ник не знал почему, но надеялся, что получит свой второй шанс. Но надежды не оправдались.
Рейнджер отступил, и Ник пошатнулся. Он выпрямился, но потерял инерцию движения и в ярости остановился, чувствуя себя бессильным. Он гадал, почему рейнджер не ответил ему ударом вместо того, чтобы наблюдать за ним с раздражающим безразличием, смахивающим на насмешку. Ник знал, что бунт бесполезен, что он вряд ли досаждает этому парню больше, чем надоедливая муха, — и это злило его и заставляло отбросить прочь сиюминутное отчаяние. Он вложил всю мощь в одно усилие, способное принести победу или поражение: подняв руки, он рывком бросился на рейнджера, пытаясь поймать его за шею цепью между запястьями.
Нападение швырнуло обоих наземь, но рейнджер ухитрился поймать цепь раньше, чем она мелькнула за его головой, и дернуть ее вниз. Оба парня начали кататься по земле, как тогда, у хижины, причем Ник пытался воспользоваться единственным, что у него было, — весом, чтобы прижать мучителя к земле и как-то просунуть скованные руки ему за голову.
На его стороне несколько фунтов и отчаяние. У рейнджера — свободные руки и ноги, но Ник смог очутиться наверху и на миг прижать рейнджера. Тут он заметил совсем рядом оружейный пояс Моргана и потянулся к нему, давая рейнджеру краткую передышку, но в ту же секунду колено рейнджера дернулось и ударило Ника в пах. Морган столкнул с себя полупарализованного от боли Ника и схватил револьвер.
Ник лежал, согнувшись пополам и пытаясь отдышаться, а рейнджер тем временем застегнул на себе оружейный пояс, потом наклонился и, схватив Ника, подтащил его к тонкому дереву и быстро приковал. Потом он встал рядом, и Ник понял — он ждет, когда пленник поднимет на него глаза. Боль и чувство поражения обрушились на Ника; на миг он почти поверил, что у него был шанс. Наконец он поднял глаза на Дэвиса, не желая показаться трусом.
К его удивлению, на лице техасца мелькнуло сожаление и даже сочувствие, что сразу не понравилось Нику. Тихий стон сорвался с его губ — боль в паху была слишком сильна. Казалось, рейнджер хотел что-то сказать, но слова замерли у него в горле, и он резко отвернулся. Ник вдруг увидел Лори, с побледневшим лицом, потрясенно застывшую на месте. Интересно, много ли она успела увидеть?
Очевидно, и рейнджер заметил ее в ту же минуту. Ник увидел, как тело Моргана напряглось, а потом Лори вихрем налетела на него, рука ее взметнулась, и послышался хлесткий звук пощечины.
Но едва тела их соприкоснулись, как усталость ушла, замещенная бушующим пламенем, толкнувшим девушку поближе к рейнджеру. Она коснулась его, и ее неудержимо потянуло к нему. Лори подняла глаза и заметила вспыхнувшую в его глазах жажду, но больше всего ее обескуражила неожиданная нежность его рук. Ей пришлось отпрянуть прежде, чем она уступит этому сочетанию истинно мужской сексуальности и редких, но убедительных мгновений доброты. Она была так обессилена и подвержена довлеющей силе рейнджера, что решила, будто предает этим и себя и Ника. И тогда она отпрянула, ей хотелось исчезнуть в зарослях, поймать проникающий сквозь деревья солнечный луч, умчаться на нем куда-то вдаль и очутиться в тихом и бесхитростном месте. Она все еще поражалась той силе, которая влекла ее к рейнджеру Моргану Дэвису. Тот факт, что он очень походит на ее брата, должен был отталкивать ее, — почему же ее завораживал мужчина, напоминавший мальчишку, а потом парня, рядом с которым она выросла? Но ведь это сходство лишь крайне поверхностно. В Моргане не было ни теплоты, ни сострадания, ни живого остроумия Ника.
Так почему же ей не наплевать на него? Наверное, некоторые из этих качеств, конечно, есть в этом парне — она не могла смириться с тем, что он холоден и безразличен. Она помнит те мгновения, когда он показал свою доброту. Возможно, ей стоит попытаться вызывать в нем сердечность, вместо того чтобы вступать с ним в борьбу на каждом дюйме их пути.
Приободренная этим решением, она быстро совершила свой туалет и направилась обратно. Как раз когда девушка достигла прогалины, она заметила, как ее брат мучительно согнулся от удара коленом. Ей было наплевать на то, что Ник поступил бы так же, будь у него шанс, и что оба парня сошлись в смертельной схватке, где не было правил. Она видела лишь, что ее брату причинили боль.
Ей захотелось собственными руками убить Моргана. По меньшей мере сделать с ним то же, что сделал он со скованным по рукам и ногам человеком. В ту же секунду рейнджер обернулся, и их глаза встретились. Она успела заметить в его глазах неожиданную боль, прежде чем они опустели и приобрели непостижимо глубокий оттенок синевы, более темный в сравнении с глазами Ника. А потом они стали осторожными, как будто он прочел ее гнев и бурлящую в ней агрессивность. Она бросилась к нему, а затем размахнулась и ударила его изо всех сил, заметив лишь в последний миг распухающий синяк на его щеке. Ее рука отозвалась болью от уд ара, но он не шевельнулся, чтобы ответить ей, и это еще больше разозлило девушку, размахнувшуюся в другой раз.
На этот раз он перехватил ее руку, затем поймал ногой ее устремившееся ему в пах колено. Левая рука техасца сомкнула оба ее запястья за спиной девушки, и он притянул ее к себе так близко, что она почувствовала напряжение его тела и его возбужденность. Она попыталась было вырваться, но он лишь усилил хватку. Он опустил глаза, и на миг ей в голову пришла сумасшедшая мысль, что он собирается поцеловать ее. Потом она всмотрелась в его глаза, и ее дикая ярость начала стихать. Она никогда не видела в глазах мужчины такого одиночества и такой отчаянной грусти. Ей показалось, будто она вдруг приоткрыла свежую рану. Ее тело замерло, и она просто стояла и смотрела на него.
Каждая частица в ней живо реагировала на его близость. Лори чувствовала, как ее бьет дрожь и бросает в жар, но не только оттого, что он рядом, а при виде неожиданной боля в его глазах. Она вдруг поняла, что он не хотел драться с Ником. Он даже принял от нее пощечину, чтобы доказать это. Она поняла, что он способен сделать то же самое в случае необходимости. Такова была натура этого жесткого, несгибаемого человека.
Глядя на него сейчас и зная, что должна ненавидеть его, Лори почувствовала сострадание и непреодолимое желание привнести в его жизнь немного нежности и радости, которых так не хватало человеку, принесшему все человеческие эмоции в жертву долгу.
Внезапно он отпустил ее, как будто это он внушил ей переход от ярости к жалости. Но он презирал последнюю, и она поняла это по внезапно залившей его лицо краске стыда. Морщинки вокруг его глаз, казалось, углубились. Он судорожно вздохнул, но она не знала отчего — от полученных им только что жестоких ударов или от чего-то другого.
— Иди к дереву и сядь рядом с братом, — вяло произнес он.
Морган прошел за ней следом и, опустившись на колени между ними, пристроил наручники так, чтобы Ник и Лори оказались скованными вместе. Затем он смерил обоих взглядом.
— Я не хочу проделывать это каждый день, — жестко произнес он, — но буду, если придется. — Он повернулся к Нику, и Лори заметила, как рейнджер изучающе всматривается в каждую его черточку, прежде чем продолжить:
— Ты вернешься в Техас, Брэден, даже если мне придется нести тебя связанным по рукам и ногам на собственной спине. Я не собираюсь просить тебя облегчить мне путь, зная, что ты на это не пойдешь. Но предупреждаю, что не буду терпеть ударов ради твоей сестры. Попробуй только начать что-нибудь — и я, черт побери, закончу…
Он широко прошагал к лошадям, расседлал их и, сняв постельные скатки, принес их пленникам. Подав им наполненную водой флягу и горсть вяленого мяса, он вернулся к выбранному футах в двадцати от них месту, улегся, набросив на себя одеяло, и отвернулся от них.
Под стать самочувствию было и настроение, когда он вспомнил о событиях последних дней. Он знал, что ситуация может лишь ухудшиться: Брэден подыгрывал ему только из-за сестры, выжидая удобной минуты и отъезда Лори на дилижансе. Но теперь Брэден знал, что это мало вероятно, и Морган мог ожидать очередных нападений, неприятностей и вызывающих поступков. Господи, он не хотел бить вчера Брэдена, по крайней мере сильно, но ведь тот тянулся за револьвером. Удар ногой был скорейшим и надежнейшим способом вывести его из строя прежде, чем вернется и вступит в схватку Лори.
Он повернулся на спину и посмотрел на залитое пламенем заходящего солнца небо. Оно показалось ему яростным и страстным, хотя он никогда не думал так о небосводе. Фактически весь его мир сместился, и он сомневался, что сможет теперь вернуть не покидавшую его прежде надежную опору.
До сих пор Морган никогда не чувствовал вины за то, что возвращает закону арестанта. Он никогда и на секунду не поколебался бы застрелить любого, кто пытался бы сбежать. При этом он почти не задумывался об ожидавшей пленника участи. На этот раз все было по-другому: он, сам того не желая, чувствовал уважение к Нику Брэдену за его постоянные попытки защитить сестру и одновременно за вызов непреодолимым, по мнению Моргана, обстоятельствам. Рейнджер сам сделал их таковыми.
Но проклятье, как действует на него этот Брэден!
Морган медленно сел. Еще полчаса, и солнце опустится. Еще час-другой, и луна будет достаточно яркой, чтобы можно было снова пуститься в путь. Он посмотрел в сторону Брэденов. Оба спали, голова девушки покоилась на плече брата. Морган на миг представил себе ее голову на своем плече и разметавшиеся по его груди медово-золотистые волосы. Он попытался сразу же прогнать эту мысль, но она только заставила его возбудиться. Черт побери, он напоминает жеребца, учуявшего кобылу в течке.
Морган оседлал свою лошадь: он немного пройдет назад по следу, пока опускаются сумерки, чтобы убедиться в отсутствии погони. Рейнджер осторожно отвел лошадь подальше от спящих, прежде чем подняться в седло. Одному лишь Богу известно, сколько удалось им поспать после жесткой потасовки сегодняшним днем, но он намерен теперь двигаться до завтрашнего полудня.
Когда он вернулся, совсем стемнело. Он порыскал кругом, но не нашел следа животного или человека. К тому же он обнаружил принадлежавшую горным разработкам старую дорогу, тянувшуюся в избранном им направлении. Этой ночью они поедут по ней и сэкономят немного времени — ночью она будет пуста, — а к рассвету снова вернутся к горному хребту, вдоль которого будут двигаться дальше.
Рейнджер со вздохом въехал на прогалину. Оба пленника сидели. Лори связала волосы у шеи полоской материи, и они спадали вдоль груди. Ник Брэден был напряжен, но расслабился при виде подъехавшего Моргана, и тот понял — парень опасался, что он не вернется и оставит их беспомощными в лесу. Эта мысль рассердила его, тем более что могла прийти в голову и Лори. Это заставило его вести себя резче обычного: он отомкнул пленников, дал им немного провизии и внимательно проследил за тем, как они уединялись по личной нужде. Лори сохраняла бесстрастный вид, и лицо ее было непроницаемым, будто она выучилась этому у Ника.
Брэден двигался медленно и осторожно, словно все еще испытывая боль. Лицо его тоже было бесстрастным, и Моргану казалось, что оба они похожи на ходячие палочки динамита. Тем не менее они выполняли все его приказы. Несмотря на то что луна сияла слишком ярко, Морган оседлал лошадей, после чего все трое молча выехали из-за деревьев и, поглощенные мыслями, направились вниз, к дороге…
Прошло два дня с той ночи, как они покинули хижину. Минует еще два дня, и индейцы юта вернутся за ответом, — оставалось надеяться, что не раньше. Бет особенно опасалась одного из избранных воинов, Чорито, сына вождя, всегда поглядывавшего на нее голодными, жадными глазами. Он носил армейские брюки подозрительного происхождения и иногда раскрашивал лицо. Обычно его окружали шестеро юных воинов с хмурыми лицами.
С самого начала ее не оставляло предчувствие, что, независимо от ее выбора, она достанется Чорито: он добьется ее угрозами убить или подкупом. Почти все племя юта было мирным, воины лишь иногда спонтанно нападали на поселенцев, потому что были недовольны растущим числом фермеров, претендующих на земли, которые племя считало своими пастбищами. Бет всегда подозревала, что Чорито — один из тех, кто совершал набеги.
Она распрягла лошадей и поставила на привязь, затем напоила их из бочонка, который возила с собой, и накормила овсом, отмерив его в шляпу. Потом напоила и накормила Каролину. Мэгги все еще спала, когда Бет втиснулась между сундуком и дочерью. Бет обняла ее рукой и почувствовала, как ребенок прижимается к ней в поисках тепла и уюта. Она обязана защитить ее. Во что бы то ни стало. Три дня пути до Джорджтауна, еще несколько до Денвера. Там она продаст жеребца и, быть может, заведет ресторанчик.
Еще три дня, и они будут свободны. С этой успокаивающей мыслью Бет наконец уснула.
Глава пятнадцатая
Она смерила его злым взглядом, но повернулась и исчезла в рощице. Морган прислонился к дереву. Проклятье, как ему это надоело. Хотелось потребовать от нее обещания. Хотелось, чтобы она дала его, а он принял. Но он просто не мог положиться на ее слово.
— У тебя тоже, — обратился он к Брэдену. — Но только помни.
— Немного нервничаешь, рейнджер?
— Не дразни меня, Брэден.
— Вот как? А что ты мне сделаешь?
Морган размахнулся сжатой в кулак рукой, но в последний миг сдержался. Он не поддастся искушению ударить скованного цепью человека.
— Три минуты, Брэден. После этого ты будешь привязан к дереву.
Брэден не шевельнулся.
— А как насчет обеда? Кофе?
— Получишь воду и вяленое мясо.
— А Лори? — затвердели скулы Брэдена.
— То же и для нее. Я не просил ее отправляться за тобой из Ларами.
— Ты мог бы оставить ее в Джорджтауне.
Морган почувствовал себя слабым и беспомощным.
— Давай условимся об одном: она нужна мне здесь не более, чем тебе. Но я знаком с этими чертовыми охотниками за премией. Если им только покажется, что она знает направление нашего пути, они схватят ее. Они не будут такими мягкими, как я. Можешь быть уверен, они осведомлены, что она была в Ларами с нами.
Ник мысленно взвесил информацию. Телеграмма. Лори говорила ему о посланной телеграмме. А что если охотники за премией проверят телеграфную контору? Он не хотел, чтобы она вмешивала в дело Джонатана и Энди, но Лори перестала слушать его с того дня, как началась вся эта заварушка в Техасе. Он понял, что сейчас для него как никогда важно сбежать.
— А ты не можешь остановить их?
— Только после того, как они на что-то решатся.
— Закон! — презрительно бросил Ник. — Ты позволишь им убить Лори прежде, чем что-то сделаешь. Я невиновен, черт тебя побери, а ты тянешь меня из огня в полымя. В то же время не обращаешь внимания на того, кто, по-твоему, способен обидеть женщину. Ты удираешь от него — что же это за дурацкий закон?
— Твое время вышло, Брэден. Шагай к одной из тех осин.
Губы Ника скривились.
— Вот как, Дэвис? Снова приказ вместо ответа. Или у тебя его просто нет? Может, осталось лишь безмозглое, тупое подчинение тому, что ты называешь долгом? Что ж, можешь засунуть этот проклятый долг себе в глотку. Будь я проклят, если позволю тебе приковать себя к дереву! — Его скованные наручниками руки сжались в кулаки. Он слишком устал, чтобы осторожничать, слишком измучился и слишком волновался о семье. Он почти с радостью примет пулю — скорее, чем снова перенесет унижение от этого тупицы-рейнджера, и скорее, чем будет продолжать подвергать опасности тех, кого любит.
— А Лори? — мягко спросил рейнджер. — Хочешь, чтобы она увидела, как ты умрешь?
— Похоже, она увидит это так или иначе. Пусть уж лучше увидит мою смерть от пули, чем от петли. К тому же ты не застрелишь меня просто так.
— Не зарекайся. На мой взгляд, ты все же убийца.
— Ну тогда стреляй!
Вызов был брошен, и Ник заметил, как на усталом лице рейнджера заиграли желваки. Затем рейнджер снял оружейный пояс, выпустил его из пальцев и двинулся к Нику. Ник снова сомкнул скованные руки в кулаки. Учитывая, что его движения ограничены ножными кандалами, он сделал шаг, прежде чем ударить кулаками рейнджера в челюсть. В удар он вложил всю свою силу.
«Проклятье, какое наслаждение…» Мозг Ника отметил звук удара костяшек пальцев по лицу рейнджера, но тот не упал, а лишь отшатнулся. Взгляд Ника впился в лежавший всего в нескольких футах револьвер в кобуре. Но ножные оковы так ограничивали его движения, что превращали несколько футов в милю. Он снова взмахнул кулаками, зная, что рейнджер просто позволил ему тот первый удар. Ник не знал почему, но надеялся, что получит свой второй шанс. Но надежды не оправдались.
Рейнджер отступил, и Ник пошатнулся. Он выпрямился, но потерял инерцию движения и в ярости остановился, чувствуя себя бессильным. Он гадал, почему рейнджер не ответил ему ударом вместо того, чтобы наблюдать за ним с раздражающим безразличием, смахивающим на насмешку. Ник знал, что бунт бесполезен, что он вряд ли досаждает этому парню больше, чем надоедливая муха, — и это злило его и заставляло отбросить прочь сиюминутное отчаяние. Он вложил всю мощь в одно усилие, способное принести победу или поражение: подняв руки, он рывком бросился на рейнджера, пытаясь поймать его за шею цепью между запястьями.
Нападение швырнуло обоих наземь, но рейнджер ухитрился поймать цепь раньше, чем она мелькнула за его головой, и дернуть ее вниз. Оба парня начали кататься по земле, как тогда, у хижины, причем Ник пытался воспользоваться единственным, что у него было, — весом, чтобы прижать мучителя к земле и как-то просунуть скованные руки ему за голову.
На его стороне несколько фунтов и отчаяние. У рейнджера — свободные руки и ноги, но Ник смог очутиться наверху и на миг прижать рейнджера. Тут он заметил совсем рядом оружейный пояс Моргана и потянулся к нему, давая рейнджеру краткую передышку, но в ту же секунду колено рейнджера дернулось и ударило Ника в пах. Морган столкнул с себя полупарализованного от боли Ника и схватил револьвер.
Ник лежал, согнувшись пополам и пытаясь отдышаться, а рейнджер тем временем застегнул на себе оружейный пояс, потом наклонился и, схватив Ника, подтащил его к тонкому дереву и быстро приковал. Потом он встал рядом, и Ник понял — он ждет, когда пленник поднимет на него глаза. Боль и чувство поражения обрушились на Ника; на миг он почти поверил, что у него был шанс. Наконец он поднял глаза на Дэвиса, не желая показаться трусом.
К его удивлению, на лице техасца мелькнуло сожаление и даже сочувствие, что сразу не понравилось Нику. Тихий стон сорвался с его губ — боль в паху была слишком сильна. Казалось, рейнджер хотел что-то сказать, но слова замерли у него в горле, и он резко отвернулся. Ник вдруг увидел Лори, с побледневшим лицом, потрясенно застывшую на месте. Интересно, много ли она успела увидеть?
Очевидно, и рейнджер заметил ее в ту же минуту. Ник увидел, как тело Моргана напряглось, а потом Лори вихрем налетела на него, рука ее взметнулась, и послышался хлесткий звук пощечины.
* * *
Лори отсутствовала дольше пяти минут. «Пусть он придет за мной», — решила она. Девушка прошла за маленькую прогалину и очутилась в уединенном месте. Ей необходимо было размять ноющие и затекшие мышцы, она нуждалась в покое леса, чтобы поразмышлять и утихомирить бушующие в ней переживания. Что-то произошло, когда она скользнула с седла, коснулась Моргана и едва не упала. Она так устала от этой езды на лошади, когда ее тело, привязанное к седлу, немело от невозможности поменять в пути положение.Но едва тела их соприкоснулись, как усталость ушла, замещенная бушующим пламенем, толкнувшим девушку поближе к рейнджеру. Она коснулась его, и ее неудержимо потянуло к нему. Лори подняла глаза и заметила вспыхнувшую в его глазах жажду, но больше всего ее обескуражила неожиданная нежность его рук. Ей пришлось отпрянуть прежде, чем она уступит этому сочетанию истинно мужской сексуальности и редких, но убедительных мгновений доброты. Она была так обессилена и подвержена довлеющей силе рейнджера, что решила, будто предает этим и себя и Ника. И тогда она отпрянула, ей хотелось исчезнуть в зарослях, поймать проникающий сквозь деревья солнечный луч, умчаться на нем куда-то вдаль и очутиться в тихом и бесхитростном месте. Она все еще поражалась той силе, которая влекла ее к рейнджеру Моргану Дэвису. Тот факт, что он очень походит на ее брата, должен был отталкивать ее, — почему же ее завораживал мужчина, напоминавший мальчишку, а потом парня, рядом с которым она выросла? Но ведь это сходство лишь крайне поверхностно. В Моргане не было ни теплоты, ни сострадания, ни живого остроумия Ника.
Так почему же ей не наплевать на него? Наверное, некоторые из этих качеств, конечно, есть в этом парне — она не могла смириться с тем, что он холоден и безразличен. Она помнит те мгновения, когда он показал свою доброту. Возможно, ей стоит попытаться вызывать в нем сердечность, вместо того чтобы вступать с ним в борьбу на каждом дюйме их пути.
Приободренная этим решением, она быстро совершила свой туалет и направилась обратно. Как раз когда девушка достигла прогалины, она заметила, как ее брат мучительно согнулся от удара коленом. Ей было наплевать на то, что Ник поступил бы так же, будь у него шанс, и что оба парня сошлись в смертельной схватке, где не было правил. Она видела лишь, что ее брату причинили боль.
Ей захотелось собственными руками убить Моргана. По меньшей мере сделать с ним то же, что сделал он со скованным по рукам и ногам человеком. В ту же секунду рейнджер обернулся, и их глаза встретились. Она успела заметить в его глазах неожиданную боль, прежде чем они опустели и приобрели непостижимо глубокий оттенок синевы, более темный в сравнении с глазами Ника. А потом они стали осторожными, как будто он прочел ее гнев и бурлящую в ней агрессивность. Она бросилась к нему, а затем размахнулась и ударила его изо всех сил, заметив лишь в последний миг распухающий синяк на его щеке. Ее рука отозвалась болью от уд ара, но он не шевельнулся, чтобы ответить ей, и это еще больше разозлило девушку, размахнувшуюся в другой раз.
На этот раз он перехватил ее руку, затем поймал ногой ее устремившееся ему в пах колено. Левая рука техасца сомкнула оба ее запястья за спиной девушки, и он притянул ее к себе так близко, что она почувствовала напряжение его тела и его возбужденность. Она попыталась было вырваться, но он лишь усилил хватку. Он опустил глаза, и на миг ей в голову пришла сумасшедшая мысль, что он собирается поцеловать ее. Потом она всмотрелась в его глаза, и ее дикая ярость начала стихать. Она никогда не видела в глазах мужчины такого одиночества и такой отчаянной грусти. Ей показалось, будто она вдруг приоткрыла свежую рану. Ее тело замерло, и она просто стояла и смотрела на него.
Каждая частица в ней живо реагировала на его близость. Лори чувствовала, как ее бьет дрожь и бросает в жар, но не только оттого, что он рядом, а при виде неожиданной боля в его глазах. Она вдруг поняла, что он не хотел драться с Ником. Он даже принял от нее пощечину, чтобы доказать это. Она поняла, что он способен сделать то же самое в случае необходимости. Такова была натура этого жесткого, несгибаемого человека.
Глядя на него сейчас и зная, что должна ненавидеть его, Лори почувствовала сострадание и непреодолимое желание привнести в его жизнь немного нежности и радости, которых так не хватало человеку, принесшему все человеческие эмоции в жертву долгу.
Внезапно он отпустил ее, как будто это он внушил ей переход от ярости к жалости. Но он презирал последнюю, и она поняла это по внезапно залившей его лицо краске стыда. Морщинки вокруг его глаз, казалось, углубились. Он судорожно вздохнул, но она не знала отчего — от полученных им только что жестоких ударов или от чего-то другого.
— Иди к дереву и сядь рядом с братом, — вяло произнес он.
Морган прошел за ней следом и, опустившись на колени между ними, пристроил наручники так, чтобы Ник и Лори оказались скованными вместе. Затем он смерил обоих взглядом.
— Я не хочу проделывать это каждый день, — жестко произнес он, — но буду, если придется. — Он повернулся к Нику, и Лори заметила, как рейнджер изучающе всматривается в каждую его черточку, прежде чем продолжить:
— Ты вернешься в Техас, Брэден, даже если мне придется нести тебя связанным по рукам и ногам на собственной спине. Я не собираюсь просить тебя облегчить мне путь, зная, что ты на это не пойдешь. Но предупреждаю, что не буду терпеть ударов ради твоей сестры. Попробуй только начать что-нибудь — и я, черт побери, закончу…
Он широко прошагал к лошадям, расседлал их и, сняв постельные скатки, принес их пленникам. Подав им наполненную водой флягу и горсть вяленого мяса, он вернулся к выбранному футах в двадцати от них месту, улегся, набросив на себя одеяло, и отвернулся от них.
* * *
Морган просыпался постепенно. После схватки с Брэденом у него болело раненое плечо. Лицо тоже саднило, и губы распухли. Он чувствовал себя паршиво.Под стать самочувствию было и настроение, когда он вспомнил о событиях последних дней. Он знал, что ситуация может лишь ухудшиться: Брэден подыгрывал ему только из-за сестры, выжидая удобной минуты и отъезда Лори на дилижансе. Но теперь Брэден знал, что это мало вероятно, и Морган мог ожидать очередных нападений, неприятностей и вызывающих поступков. Господи, он не хотел бить вчера Брэдена, по крайней мере сильно, но ведь тот тянулся за револьвером. Удар ногой был скорейшим и надежнейшим способом вывести его из строя прежде, чем вернется и вступит в схватку Лори.
Он повернулся на спину и посмотрел на залитое пламенем заходящего солнца небо. Оно показалось ему яростным и страстным, хотя он никогда не думал так о небосводе. Фактически весь его мир сместился, и он сомневался, что сможет теперь вернуть не покидавшую его прежде надежную опору.
До сих пор Морган никогда не чувствовал вины за то, что возвращает закону арестанта. Он никогда и на секунду не поколебался бы застрелить любого, кто пытался бы сбежать. При этом он почти не задумывался об ожидавшей пленника участи. На этот раз все было по-другому: он, сам того не желая, чувствовал уважение к Нику Брэдену за его постоянные попытки защитить сестру и одновременно за вызов непреодолимым, по мнению Моргана, обстоятельствам. Рейнджер сам сделал их таковыми.
Но проклятье, как действует на него этот Брэден!
Морган медленно сел. Еще полчаса, и солнце опустится. Еще час-другой, и луна будет достаточно яркой, чтобы можно было снова пуститься в путь. Он посмотрел в сторону Брэденов. Оба спали, голова девушки покоилась на плече брата. Морган на миг представил себе ее голову на своем плече и разметавшиеся по его груди медово-золотистые волосы. Он попытался сразу же прогнать эту мысль, но она только заставила его возбудиться. Черт побери, он напоминает жеребца, учуявшего кобылу в течке.
Морган оседлал свою лошадь: он немного пройдет назад по следу, пока опускаются сумерки, чтобы убедиться в отсутствии погони. Рейнджер осторожно отвел лошадь подальше от спящих, прежде чем подняться в седло. Одному лишь Богу известно, сколько удалось им поспать после жесткой потасовки сегодняшним днем, но он намерен теперь двигаться до завтрашнего полудня.
Когда он вернулся, совсем стемнело. Он порыскал кругом, но не нашел следа животного или человека. К тому же он обнаружил принадлежавшую горным разработкам старую дорогу, тянувшуюся в избранном им направлении. Этой ночью они поедут по ней и сэкономят немного времени — ночью она будет пуста, — а к рассвету снова вернутся к горному хребту, вдоль которого будут двигаться дальше.
Рейнджер со вздохом въехал на прогалину. Оба пленника сидели. Лори связала волосы у шеи полоской материи, и они спадали вдоль груди. Ник Брэден был напряжен, но расслабился при виде подъехавшего Моргана, и тот понял — парень опасался, что он не вернется и оставит их беспомощными в лесу. Эта мысль рассердила его, тем более что могла прийти в голову и Лори. Это заставило его вести себя резче обычного: он отомкнул пленников, дал им немного провизии и внимательно проследил за тем, как они уединялись по личной нужде. Лори сохраняла бесстрастный вид, и лицо ее было непроницаемым, будто она выучилась этому у Ника.
Брэден двигался медленно и осторожно, словно все еще испытывая боль. Лицо его тоже было бесстрастным, и Моргану казалось, что оба они похожи на ходячие палочки динамита. Тем не менее они выполняли все его приказы. Несмотря на то что луна сияла слишком ярко, Морган оседлал лошадей, после чего все трое молча выехали из-за деревьев и, поглощенные мыслями, направились вниз, к дороге…
* * *
Бет натянула поводья и остановила упряжку, заметив отходящую в сторону от дороги ухабистую тропу. Старая дорога на шахты, решила она. Они могут проехать по ней с полмили и, скрывшись из виду, остановиться. Там они дадут лошадям отдых и она сможет поспать. Мэгги уже спала в устроенной в фургоне постели, ее крошечная фигурка покоилась на груде одеял рядом с сундуком. Каролина и их жеребец — гордость и отрада Джошуа — шли следом, привязанные к фургону веревкой.Прошло два дня с той ночи, как они покинули хижину. Минует еще два дня, и индейцы юта вернутся за ответом, — оставалось надеяться, что не раньше. Бет особенно опасалась одного из избранных воинов, Чорито, сына вождя, всегда поглядывавшего на нее голодными, жадными глазами. Он носил армейские брюки подозрительного происхождения и иногда раскрашивал лицо. Обычно его окружали шестеро юных воинов с хмурыми лицами.
С самого начала ее не оставляло предчувствие, что, независимо от ее выбора, она достанется Чорито: он добьется ее угрозами убить или подкупом. Почти все племя юта было мирным, воины лишь иногда спонтанно нападали на поселенцев, потому что были недовольны растущим числом фермеров, претендующих на земли, которые племя считало своими пастбищами. Бет всегда подозревала, что Чорито — один из тех, кто совершал набеги.
Она распрягла лошадей и поставила на привязь, затем напоила их из бочонка, который возила с собой, и накормила овсом, отмерив его в шляпу. Потом напоила и накормила Каролину. Мэгги все еще спала, когда Бет втиснулась между сундуком и дочерью. Бет обняла ее рукой и почувствовала, как ребенок прижимается к ней в поисках тепла и уюта. Она обязана защитить ее. Во что бы то ни стало. Три дня пути до Джорджтауна, еще несколько до Денвера. Там она продаст жеребца и, быть может, заведет ресторанчик.
Еще три дня, и они будут свободны. С этой успокаивающей мыслью Бет наконец уснула.
Глава пятнадцатая
Когда солнце село за восточные холмы, Морган придержал лошадь на грубой ухабистой тропе, ведущей вниз, — она петляла вдоль склона горы. Остальные лошади продолжали двигаться, пока не оказались с ним рядом, но он не удостоил седоков взглядом, как не удостаивал с тех пор, как они покинули прогалину. Он изо всех сил старался держаться подальше от пленников, хотя это становилось все более трудным.
Где-то в пути Ник Брэден стал для него не просто объектом доставки в суд, а личностью. А Лори? Он даже подумать о ней не мог без мучительной боли, не ограничивающейся его телом от пояса и ниже. Именно в этом и заключалась суть проблемы. Будь его чувства обычным вожделением, он бы справился со своим телом. Но девушка заставила его желать большего. Она обнажила саднящую пустоту в его жизни, — пустоту, заполненную ею, мимолетным поцелуем у хижины, когда губы ее стали нежными, а рука коснулась его почти с лаской. Он постоянно вспоминал то мгновение и в конце концов стал гадать, не дает ли он волю воображению, придумывая то, чего не было.
Теперь она ненавидит его, имея на это все основания. Она отстранялась от него, когда он приближался к ней прошлым вечером перед тем, как они тронулись в путь. Лори отвергла его помощь при посадке на лошадь, она не испепеляла его, как обычно, взглядом, а просто отворачивалась, будто не в силах вынести его присутствие…
Тяжелое молчание нарушил вопль. Затем раздались выстрелы. Снова вопль, затем громкий, испуганный крик ребенка или животного. Крик войны.
У Моргана похолодела кровь. Он слышал этот звук раньше, это было в Техасе, и потом он преследовал его в кошмарах. Снова отчаянный вопль. Морган посмотрел на Ника и Лори: их лица выжидательно повернулись к нему. Он подъехал к обочине тропы и посмотрел вниз, на ее изгиб. Внизу, там, где тропа выпрямлялась, стоял фургон и рядом с ним женщина, сжимавшая ребенка и беспомощно державшая в руке револьвер, а вокруг фургона кружили семеро разрисованных воинов.
Брэден тронул лошадь коленями, и та подошла к лошади рейнджера. Лицо Ника побледнело, он обратился к Моргану:
— Тебе понадобится помощь. Морган заколебался.
— Черт тебя побери, — настаивал Ник. — Я дам тебе слово, что не сбегу, по крайней мере до тех пор, пока…
— Пока снова не попадешь мне в подчинение, — мягко произнес Морган, уже принимая решение. Он доверял слову Брэдена.
Брэден кивнул. Морган вытащил револьвер из седельных сумок, зарядил его пулями от своего пистолета, благодаря Небеса за то, что калибр совпал. Вынув из кармана ключ к наручникам Ника, он отпер их, оставив висеть на манжете, скрепленном с седельной лукой. Затем предупредил тихим голосом:
— Ты дал мне слово, Брэден. Не забывай об этом. — Он подал ему оружейный пояс, потом взял нож и перерезал путы Лори. — Оставайся здесь, — коротко бросил он.
Брэден уже мчался вниз по дороге, низко пригнувшись к шее лошади. Морган вынул из кобуры свой кольт и последовал за ним. Когда они достигли места, где дорога выпрямлялась, он увидел, что двое индейцев уже в фургоне: один из них бросил ребенка на руки конному воину, а другой держал сопротивляющуюся и пронзительно кричащую женщину за талию. Брэден выстрелил в воздух, очевидно пытаясь отпугнуть их, но Морган заметил, как один из всадников прицелился в Брэдена и выстрелил. Он промахнулся, а Брэден резко повернулся и ответил выстрелом — индеец упал с лошади.
Остальные повернулись к Брэдену, вскидывая к плечам винтовки. Морган застрелил одного, и две оставшиеся винтовки качнулись к нему. Морган выстрелил в одного из воинов, увидел, как Брэден целится в другого, стреляет — и после этого у него не было времени смотреть на что-либо. Он услышал позади шум и обернулся в тот миг, когда в доле дюйма от него прозвенела стрела. Впереди, там, где был Брэден, раздались выстрелы, потом стон.
Морган повернулся: двое индейцев неслись к деревьям, между ними скакали пони без всадников. Три других воина лежали на земле, а Брэден, очевидно, напал на того, кто держал ребенка. Оба боролись на земле, а ребенок лежал неподалеку, исходя криком. Морган и женщина достигли маленькой девочки одновременно, и женщина, тихо вскрикнув, подхватила ее на руки. Техасец снова повернулся к Брэдену и индейцу, катавшимся в грязи, — индеец сжимал нож и отчаянно пытался достать Брэдена.
Морган следил за их движениями, намереваясь выстрелить, но боялся попасть в Брэдена. Нож полоснул, и Морган услышал стон, затем Брэден замер, и индеец снова поднял руку для удара. Морган уже готов был выстрелить, но Брэден вдруг скинул с себя воина, одновременно хватая его за руку и застав этим врасплох. Брэден вырвал нож и вонзил его в индейца, а потом навалился всем телом на агонизирующего противника.
Когда индеец вздрогнул в последний раз, Брэден устало поднялся. Куртка его была в крови, и он снял ее. На рубахе виднелся длинный порез, из которого сочилась кровь. Он взглянул на лежащие кругом тела, затем на Моргана и, наконец, на опустившуюся на колени рядом с ребенком женщину. Брэден подошел к ней.
— Она не ранена? — спросил он запинаясь. — Он собирался ускакать. Я не знал, что делать, и поэтому прыгнул на него, но… я не смог поймать ее.
Вдруг рядом с ним появилась Лори. Морган не знал, когда она подъехала и что видела. Но она опустилась на колени рядом с ребенком и женщиной, а затем, очевидно удовлетворенная состоянием девочки, обратила внимание на брата.
— Ник! — воскликнула она и потянулась к порезу на рубахе.
Морган приблизился к девочке, и та захныкала, заставляя его еще более мучительно почувствовать себя не имеющим отношения к событиям сторонним наблюдателем.
Женщина подняла голову. Из-под чепца выбились длинные пряди каштановых волос. Небесно-голубые глаза, затуманившись, переходили с одного мужчины на другого и затем остановились на Лори.
— Спасибо, — произнесла она, снова прижимая к себе ребенка. — Спасибо. — Ее руки нежно гладили девочку, словно убеждаясь, что с ней все в порядке, не считая страха и пары синяков. Потом женщина опять подняла глаза на Ника, и взор ее замер на его потемневшей от крови рубахе. Глаза ее расширились, и она вдруг поняла, что он все еще ожидает ответа.
— Она молодцом… но вы…
— Нужно немедленно убираться отсюда, — перебил Морган. — Двое из них удрали, и кто знает, сколько их окажется неподалеку.
Лори поднялась.
— Неужели ты хочешь, чтобы он истек сейчас кровью? — возразила она. — Похоже, это разрешило бы твои проблемы, а?
Морган не пожелал отвернуться под ее испепеляюще-гневным взглядом.
— Ну так займись им, — коротко сказал он, прогоняя мысль о том, как Брэден застрелил индейца, целившегося в него. Он не желал даже думать, что Брэден мог бы вскочить на одного из индейских пони или на свою лошадь и уехать в разгар суматохи. Морган предпочел не вспоминать и о том, что доверился Брэдену.
Сидевшая на земле женщина смерила их обоих взглядом, по-видимому, пытаясь понять причину напряженности.
— Я хорошо ухаживаю за ранеными. Пожалуйста, позвольте мне помочь.
Лори склонилась над нею:
— А мне позвольте взять девочку. — Она протянула руки и подхватила ребенка. Морган заметил, как сопротивление девочки погасло от нежности Лори, — малышка выказала доверие ко всем, кроме него. Ник усмехнулся, понимая дилемму, и Моргану захотелось ударить его, пусть даже раненого. Его пленник явно пытается выставить его бандитом. И, черт побери, он уже начинает ощущать себя таковым. Морган приблизился к женщине.
— Вы знаете, почему они напали? И есть ли неподалеку еще отряд? — спросил он, припоминая, что ему рассказывали о мирном характере юта.
Где-то в пути Ник Брэден стал для него не просто объектом доставки в суд, а личностью. А Лори? Он даже подумать о ней не мог без мучительной боли, не ограничивающейся его телом от пояса и ниже. Именно в этом и заключалась суть проблемы. Будь его чувства обычным вожделением, он бы справился со своим телом. Но девушка заставила его желать большего. Она обнажила саднящую пустоту в его жизни, — пустоту, заполненную ею, мимолетным поцелуем у хижины, когда губы ее стали нежными, а рука коснулась его почти с лаской. Он постоянно вспоминал то мгновение и в конце концов стал гадать, не дает ли он волю воображению, придумывая то, чего не было.
Теперь она ненавидит его, имея на это все основания. Она отстранялась от него, когда он приближался к ней прошлым вечером перед тем, как они тронулись в путь. Лори отвергла его помощь при посадке на лошадь, она не испепеляла его, как обычно, взглядом, а просто отворачивалась, будто не в силах вынести его присутствие…
Тяжелое молчание нарушил вопль. Затем раздались выстрелы. Снова вопль, затем громкий, испуганный крик ребенка или животного. Крик войны.
У Моргана похолодела кровь. Он слышал этот звук раньше, это было в Техасе, и потом он преследовал его в кошмарах. Снова отчаянный вопль. Морган посмотрел на Ника и Лори: их лица выжидательно повернулись к нему. Он подъехал к обочине тропы и посмотрел вниз, на ее изгиб. Внизу, там, где тропа выпрямлялась, стоял фургон и рядом с ним женщина, сжимавшая ребенка и беспомощно державшая в руке револьвер, а вокруг фургона кружили семеро разрисованных воинов.
Брэден тронул лошадь коленями, и та подошла к лошади рейнджера. Лицо Ника побледнело, он обратился к Моргану:
— Тебе понадобится помощь. Морган заколебался.
— Черт тебя побери, — настаивал Ник. — Я дам тебе слово, что не сбегу, по крайней мере до тех пор, пока…
— Пока снова не попадешь мне в подчинение, — мягко произнес Морган, уже принимая решение. Он доверял слову Брэдена.
Брэден кивнул. Морган вытащил револьвер из седельных сумок, зарядил его пулями от своего пистолета, благодаря Небеса за то, что калибр совпал. Вынув из кармана ключ к наручникам Ника, он отпер их, оставив висеть на манжете, скрепленном с седельной лукой. Затем предупредил тихим голосом:
— Ты дал мне слово, Брэден. Не забывай об этом. — Он подал ему оружейный пояс, потом взял нож и перерезал путы Лори. — Оставайся здесь, — коротко бросил он.
Брэден уже мчался вниз по дороге, низко пригнувшись к шее лошади. Морган вынул из кобуры свой кольт и последовал за ним. Когда они достигли места, где дорога выпрямлялась, он увидел, что двое индейцев уже в фургоне: один из них бросил ребенка на руки конному воину, а другой держал сопротивляющуюся и пронзительно кричащую женщину за талию. Брэден выстрелил в воздух, очевидно пытаясь отпугнуть их, но Морган заметил, как один из всадников прицелился в Брэдена и выстрелил. Он промахнулся, а Брэден резко повернулся и ответил выстрелом — индеец упал с лошади.
Остальные повернулись к Брэдену, вскидывая к плечам винтовки. Морган застрелил одного, и две оставшиеся винтовки качнулись к нему. Морган выстрелил в одного из воинов, увидел, как Брэден целится в другого, стреляет — и после этого у него не было времени смотреть на что-либо. Он услышал позади шум и обернулся в тот миг, когда в доле дюйма от него прозвенела стрела. Впереди, там, где был Брэден, раздались выстрелы, потом стон.
Морган повернулся: двое индейцев неслись к деревьям, между ними скакали пони без всадников. Три других воина лежали на земле, а Брэден, очевидно, напал на того, кто держал ребенка. Оба боролись на земле, а ребенок лежал неподалеку, исходя криком. Морган и женщина достигли маленькой девочки одновременно, и женщина, тихо вскрикнув, подхватила ее на руки. Техасец снова повернулся к Брэдену и индейцу, катавшимся в грязи, — индеец сжимал нож и отчаянно пытался достать Брэдена.
Морган следил за их движениями, намереваясь выстрелить, но боялся попасть в Брэдена. Нож полоснул, и Морган услышал стон, затем Брэден замер, и индеец снова поднял руку для удара. Морган уже готов был выстрелить, но Брэден вдруг скинул с себя воина, одновременно хватая его за руку и застав этим врасплох. Брэден вырвал нож и вонзил его в индейца, а потом навалился всем телом на агонизирующего противника.
Когда индеец вздрогнул в последний раз, Брэден устало поднялся. Куртка его была в крови, и он снял ее. На рубахе виднелся длинный порез, из которого сочилась кровь. Он взглянул на лежащие кругом тела, затем на Моргана и, наконец, на опустившуюся на колени рядом с ребенком женщину. Брэден подошел к ней.
— Она не ранена? — спросил он запинаясь. — Он собирался ускакать. Я не знал, что делать, и поэтому прыгнул на него, но… я не смог поймать ее.
Вдруг рядом с ним появилась Лори. Морган не знал, когда она подъехала и что видела. Но она опустилась на колени рядом с ребенком и женщиной, а затем, очевидно удовлетворенная состоянием девочки, обратила внимание на брата.
— Ник! — воскликнула она и потянулась к порезу на рубахе.
Морган приблизился к девочке, и та захныкала, заставляя его еще более мучительно почувствовать себя не имеющим отношения к событиям сторонним наблюдателем.
Женщина подняла голову. Из-под чепца выбились длинные пряди каштановых волос. Небесно-голубые глаза, затуманившись, переходили с одного мужчины на другого и затем остановились на Лори.
— Спасибо, — произнесла она, снова прижимая к себе ребенка. — Спасибо. — Ее руки нежно гладили девочку, словно убеждаясь, что с ней все в порядке, не считая страха и пары синяков. Потом женщина опять подняла глаза на Ника, и взор ее замер на его потемневшей от крови рубахе. Глаза ее расширились, и она вдруг поняла, что он все еще ожидает ответа.
— Она молодцом… но вы…
— Нужно немедленно убираться отсюда, — перебил Морган. — Двое из них удрали, и кто знает, сколько их окажется неподалеку.
Лори поднялась.
— Неужели ты хочешь, чтобы он истек сейчас кровью? — возразила она. — Похоже, это разрешило бы твои проблемы, а?
Морган не пожелал отвернуться под ее испепеляюще-гневным взглядом.
— Ну так займись им, — коротко сказал он, прогоняя мысль о том, как Брэден застрелил индейца, целившегося в него. Он не желал даже думать, что Брэден мог бы вскочить на одного из индейских пони или на свою лошадь и уехать в разгар суматохи. Морган предпочел не вспоминать и о том, что доверился Брэдену.
Сидевшая на земле женщина смерила их обоих взглядом, по-видимому, пытаясь понять причину напряженности.
— Я хорошо ухаживаю за ранеными. Пожалуйста, позвольте мне помочь.
Лори склонилась над нею:
— А мне позвольте взять девочку. — Она протянула руки и подхватила ребенка. Морган заметил, как сопротивление девочки погасло от нежности Лори, — малышка выказала доверие ко всем, кроме него. Ник усмехнулся, понимая дилемму, и Моргану захотелось ударить его, пусть даже раненого. Его пленник явно пытается выставить его бандитом. И, черт побери, он уже начинает ощущать себя таковым. Морган приблизился к женщине.
— Вы знаете, почему они напали? И есть ли неподалеку еще отряд? — спросил он, припоминая, что ему рассказывали о мирном характере юта.