Прест Томас. Варни-вампир

   – Я не могу предъявить вам никаких претензий, – ответил Чарльз.
   – Тогда какого черта ты ведешь себя так невежливо? – возмутился старый адмирал.
   – Мне тяжело менять свое мнение о людях, – признался Чарльз. – Тем не менее, я готов пожать руку мистера Маршдела.
   – А я вашу, сэр, – ответил его оппонент. – Со всей искренностью души и добрыми чувствами.
   Мужчины пожали друг другу руки, но и беглого взгляда было достаточно, чтобы заметить, как неохотно они это делали. Их рукопожатие как бы говорило другой стороне: "Вы мне не нравитесь, но я еще не понял причину своей антипатии".
   – Вот так-то лучше, – произнес адмирал.
   – А теперь давайте поговорим о Варни и попытаемся прийти к единому мнению, – предложил Генри Баннерворт. – Я приглашаю мужчин в гостиную, а женщин прошу остаться здесь.
   – Матушка, не плачьте, – сказала Флора. – Все разрешится к лучшему. Если только, конечно, мы покинем этот дом.
   – Вопрос об отъезде будет главным, – пообещал ей Генри. – И поверь, сестра, твое желание мы учтем вместе с нашими – как это и делалось всегда.
   Оставив женщин в комнате Флоры, мужчины прошли в небольшую гостиную, которая, как уже упоминалось ранее, была украшена искусной резьбой по дереву. Генри выглядел немного возбужденным, но решительным. Он вел себя так, словно уже придумал какой-то способ избавиться от ужасных сцен, которые День за днем происходили под крышей его дома.
   Чарльз Голланд казался отстраненным и задумчивым. Скорее всего, он рассматривал в уме еще не оформившийся план действий. Мистер Маршдел был воплощением печали и забот. Что же касается адмирала Белла, то он просто не знал, на чем сосредоточить внимание. Ему хотелось что-то предпринять, но будучи незнакомым со всеми обстоятельствами дела, он не имел понятия, к чему стремиться и какую мишень выставлять под прицел своей активности – тем более, что ситуация с вампиром абсолютно выпадала из канвы его прежнего опыта. А Джорджа не было вообще. За два часа до описанных событий он отправился к доктору Чиллингворту и поэтому ничего не знал о проводимом военном совете.

Глава 22
Военный совет. – Решение покинуть особняк

   Это была самая серьезная беседа из всех, что проводились в особняке Баннервортов на тему о вампире. Ситуация требовала решительных действий, и когда Генри пообещал Флоре, что ее желание покинуть дом не будет забыто при обсуждении вопроса, он и сам склонялся к той же мысли. Их родовое гнездо, оскверненное памятью о зле, уже не могло быть кровом для его семьи.
   По идее, он бы с радостью покинул дом, если бы не долги отца, доставшиеся ему в наследство. Таким образом, тему приходилось рассматривать с денежной точки зрения, а она вызывала у Генри вполне обоснованное беспокойство.
   Мы уже намекали на довольно печальное состояние его финансовых дел. Хотя доход, извлекаемый из различных источников, позволял семейству Баннервортов вести респектабельную жизнь, все эти деньги почти целиком уходили на оплату процентов по долгам. Кредиторам было выгоднее брать такие суммы, чем продавать поместье с аукциона и обрекать известных и уважаемых людей на голодную смерть.
   Однако вопрос – вернее, один из вопросов – заключался в следующем: как отъезд семьи Баннервортов из своего особняка повлияет на соглашение с кредиторами?
   Поразмышляв несколько минут над этой темой, Генри, с честностью и прямотой, которые были лучшими чертами его характера, решил посоветоваться с Чарльзом, Маршделом и адмиралом Беллом. Придя к такому решению, юноша тут же приступил к его реализации, и когда все мужчины собрались в небольшой гостиной, он изложил перед ними свою ситуацию.
   – Да, но кредиторы не имею права диктовать вашему семейству, где жить и куда уезжать, – сказал мистер Маршдел, выслушав речь Генри. – Главное, чтобы вы выполняли свои обязательства перед ними.
   – Верно, однако если мы останемся в особняке, то у них будут гарантии на возмещение убытков. Они в любой день смогут продать нашу собственность и забрать себе вырученные деньги. Во всяком случае нам от этой распродажи ничего не достанется.
   – Вряд ли эти люди поступят так неразумно, – усомнился мистер Маршдел.
   – Кто бы мог подумать, что солидному семейству придется покидать свой дом из-за того, что им докучает такой сосед, как сэр Барни, – произнес Чарльз Голланд. – Это кого угодно доведет до раздражения.
   – Однако у нас нет другого выбора, – ответил Генри. – Или вы что-то придумали?
   – Должно быть какое-то средство для защиты ваших прав на собственность.
   – Единственный способ, который приходит мне в голову, вызывает у нас единодушное отвращение. Я говорю об убийстве сэра Варни.
   – Давайте не будем обсуждать эту тему.
   – У меня сложилось впечатление, что когда-то он носил нашу фамилию и был тем самым предком, с которого писался портрет.
   – То есть, под гнетом обстоятельств вы пришли к убеждению, что сэр Варни действительно вампир? – спросил Чарльз. – Ведь прежде мы это только предполагали.
   – Неужели вы все еще сомневаетесь? – взволнованно вскричал Генри. – Конечно, он вампир.
   – Пусть меня повесят, если я поверю в это, – отреагировал адмирал. – Какая чепуха! Придумали, кого бояться!
   – Сэр, вы не были здесь раньше, – ответил Генри, – и не можете сейчас судить о той ситуации, в которой оказались мы. Я понимаю, что наши заявления о вампире вызывают у вас скептицизм. И поначалу мы тоже не верили в его существование. Более того, мы даже представить себе не могли, что когда-нибудь поверим в это.
   – Да, мы отрицали такую возможность, – добавил Маршдел. – Но постепенно это отрицание перешло в глубокую убежденность. И теперь мы знаем, что вампиры действительно существуют.
   – Если только не допускать, что чувства нескольких человек были введены одновременно в заблуждение.
   – Что вряд ли возможно.
   – То есть, вы полагаете, что такой вид сухопутной рыбы существует? – спросил адмирал.
   – Да, мы так считаем.
   – Черт! Я слышал много небылиц о том, что парни видели в океане или на каких-то экзотических островах, но ваша история превосходит их всех.
   – К нашему великому сожалению, – отозвался Чарльз.
   Последовала небольшая пауза, а затем мистер Маршдел произнес:
   – Генри, возможно, мне не следовало бы предлагать вам план действий, пока вы сами не сделали этого, но, даже рискуя показаться дерзким, я скажу, что на вашем месте покинул бы особняк.
   – Да я и сам склоняюсь к такому мнению, – ответил Баннерворт.
   – А как же кредиторы? – спросил его Чарльз.
   – Если их оповестить заранее, то они, обдумав ситуацию, поймут, что ничего не теряют, – ответил Маршдел.
   – Определенно не теряют, – добавил Генри, – поскольку прекрасно знают, что я не могу забрать владения с собой.
   – Действительно. А если вам не хочется продавать особняк, то вы можете сдать его внаем.
   – Кому?
   – При сложившихся обстоятельствах вы вряд ли найдете другого арендатора, помимо того, кто уже выразил вам свое желание.
   – Вы имеете в виду сэра Варни?
   – Да. Он почему-то хочет поселиться здесь, и мне кажется, что несмотря на все обстоятельства вам лучше отдать особняк ему внаем.
   Хотя совет казался странным и ранил чувства собравшихся здесь людей, никто из них не стал отрицать разумности такого решения. Последовала новая пауза.
   – Это действительно выглядит необычным, – в конце концов сказал Генри. – Сдать дом в аренду своему врагу.
   – Особенно после нашей ссоры, – добавил Чарльз.
   – Действительно.
   – Мистер Голланд, если у вас имеется другой план действий, то я буду только счастлив, – сказал Маршдел.
   – А вы согласитесь отложить решение на три дня? – внезапно спросил Чарльз, обращаясь к Генри.
   – Значит, план, все же есть, – констатировал Маршдел.
   – Да, но пока я не хотел бы говорить о нем.
   – В принципе, особых возражений нет, – ответил Генри. – Хотя не понимаю, что может измениться за три дня. Но пусть будет так, как вы хотите, Чарльз.
   – Спасибо, – поблагодарил юный Голланд. – Будучи женихом Флоры, я воспринимаю это дело скорее своим, чем вашим, Генри.
   – А вот здесь я с вами не согласен, – ответил Бан-нерворт. – Зачем вы берете на себя такую большую ответственность? Ваши слова вызвали у меня подозрение, что вы придумали какой-то авантюрный план, который не хотите согласовывать с нами.
   Голланд промолчал, и Генри добавил:
   – Чарльз, теперь я убежден, что мои подозрения оказались верными. Вы считаете, что ваша идея вызовет у нас возражения?
   – Не буду отрицать, что я вынашиваю некоторый план, – ответил Голланд. – Однако вы должны позволить мне пока не говорить о нем.
   – То есть, вы хотите утаить от нас свой замысел. Но почему?
   – Тому есть две причины.
   – Ах, вот как?
   – Во-первых, я еще не разработал последовательность действий. А во-вторых, мне не хочется вовлекать других людей.
   – Чарльз, подумайте о том, на какие новые муки вы можете обречь бедную Флору, которая уже и так достаточно страдала, – уныло произнес Генри Баннерворт. – Стоит ли того ваш авантюрный замысел, если он может не понравиться даже нам, вашим друзьям?
   – Мой план не приведет к страданиям Флоры. Да я бы и сам такого не позволил. Не принуждайте меня к ненужной откровенности.
   – Неужели ты не можешь сказать нам, что собираешься делать? – спросил адмирал. – Сам расставил паруса в каких-то странных направлениях, а мы теперь тут голову ломаем, маленький хитрец! Почему бы тебе не объявить о своих намерениях?
   – Я не могу, дядя.
   – У тебя язык завязался морским узлом?
   – Все присутствующие здесь знают, что я доверяю им целиком и полностью. Но так и вы поверьте мне. Если я молчу о чем-то, значит, в этом есть необходимость.
   – Чарльз, я воздержусь от дальнейших расспросов, – ответил Генри, – но попрошу вас соблюдать предельную осторожность.
   В этот момент в гостиную вошли Джордж и мистер Чиллингворт.
   – Надеюсь, я не помешаю, джентльмены? – спросил доктор. – Ваш разговор в разгаре, и мое присутствие может оказаться лишним для семейного совета.
   – Вовсе нет, – ответил Генри. – Подсаживайтесь к нам. Мы рады вас видеть. Адмирал Белл, это друг, на которого мы можем положиться – мистер Чиллингворт.
   – И насколько я вижу, человек благородных манер, – произнес адмирал, пожимая руку доктору.
   – Сэр, вы оказали мне большую честь, – ответил мистер Чиллингворт.
   – Нисколько. Я воздал вам должное. Полагаю, сэр, вы знакомы с этим странным делом, в котором фигурирует вампир?
   – Мне кажется, я в курсе, адмирал.
   – И что вы о нем думаете?
   – Я считаю, что время в конце концов прояснит ситуацию и убедит нас в абсолютной нереальности подобных существ.
   – Будь я проклят! Вы самый разумный человек, которого я встретил в этой округе, потому что остальные, похоже, убеждены в существовании вампира.
   – Для веры мне требуется нечто большее. Я как раз собирался отправиться к вам, когда повстречал у своих ворот мистера Джорджа Баннерворта.
   – Да, доктор может рассказать нам о случае, который еще раз подтвердит наши подозрения, – добавил Джордж.
   – Странно, – заметил Генри. – Каждая новость, приходящая к нам, лишь подтверждает ужасную веру в вампиров.
   – Я полагаю, мистер Джордж немного преувеличил, связав мой рассказ с вампиром. На мой взгляд, эта история не имеет отношения к подобным нереальным существам.
   – Мы вас слушаем, сэр, – сказал Генри.
   – Недавно я был у сэра Френсиса Варни.
   – Он пригласил вас к себе?
   – Да, сэр Варни послал ко мне курьера и попросил приехать к нему, что я и сделал с максимальной быстротой, когда узнал о свежей ране на его руке, которая вдруг стала воспаляться.
   – Ах, вот как?
   – Да. Приехав к Варни, я нашел его лежащим на кушетке. Он выглядел больным и бледным. Проявив почтение, сэр Френсис попросил меня присесть, а когда я сел в кресло, он сказал мне следующее: «Мистер Чиллингворт, я послал за вами потому, что стал жертвой небольшого инцидента. Вчера, перезаряжая пистолеты, я случайно нажал на курок, и пуля ранила меня в руку». Я предложил сэру Варни осмотреть его рану, чтобы затем высказать свое мнение. Царапина действительно оказалась пулевым ранением, и будь оно более глубоким, то могло бы вызвать серьезные последствия. Тем не менее, я посчитал этот случай довольно пустяковым. Сэр Френсис, перебинтовывая рану, обнаружил воспаление, и оно слегка встревожило его.
   – Вы бинтовали его рану?
   – Да.
   – То есть, у вас была возможность близкого осмотра Варни, – констатировал Генри. – И что вы теперь о нем думаете?
   – Конечно, в сэре Френсисе есть нечто очень странное, чего я не могу объяснить. Но, в целом, он очень вежливый и образованный человек.
   – Это мы знаем.
   – Его манеры непринужденны и элегантны. Он явно бывал в хорошем обществе, и я за всю свою жизнь никогда не слышал такого мягкого и обаятельного голоса.
   – Да, это у него не отнимешь. А вы заметили, как Варни похож на портрет в бывшей спальной Флоры?
   – Конечно, заметил. В комнате было не очень светло, но человека с такой выразительной внешностью ни с кем не перепутаешь. Мне показалось, что сэр Варни старался придать своему лицу не совсем обычное выражение. Возможно, его тоже смущало сходство с вышеупомянутым портретом на панели.
   – Но иногда, когда он забывается и теряет контроль над лицом, оно принимает то самое выражение, которое уловил художник, – сказал Чарльз.
   – Да, сэр, вы правы.
   – Надеюсь, доктор, вы не прониклись к нему симпатией? – спросил Генри Баннерворт.
   – Нет, не проникся. Хотя, будучи вызван к нему как врач, я не имел права пользоваться своим положением и расспрашивать его о личных делах.
   – Конечно. Конечно.
   – С профессиональной точки зрения мне все равно, вампир он или нет. Но как человек заинтересованный этим вопросом, я, что греха таить, сгорал от любопытства. Однако на любое мое замечание он мог бы сказать: «Позвольте, сэр, вам-то что?», и я не знал бы, что ответить.
   – Я не сомневаюсь, что эта рана была получена сэром Варни от пули, выпущенной Флорой, – произнес Генри Баннерворт.
   – Пока все говорит о правоте подобной версии, – согласился Голланд.
   – Но разве можно отсюда делать вывод, что сэр Френсис является вампиром? – раздраженно спросил их доктор.
   – Мистер Чиллингворт, я думаю, вы поверите в этих существ только тогда, когда один из них пристроится к вашим венам, – с улыбкой сказал мистер Маршдел.
   – И даже это не убедит меня, – ответил доктор.
   – Вы шутите?
   – Нет, я говорю серьезно. Свои убеждения необходимо отстаивать, джентльмены. Могу лишь повторить вам то, что вы слышали от меня много раз – я не собираюсь поощрять это вопиющее суеверие.
   – Мне бы очень хотелось разделять ваше отношение к вопросу о вампирах, – сказал мистер Маршдел. – Но из-за визитов ужасного гостя в атмосфере особняка появилось что-то страшное. Гнетущая аура зла не позволяет мне отрицать того, что другие люди, в более, легкой ситуации, могут отвергать, не признавать или даже высмеивать как глупый предрассудок.
   – Возможно, вы правы в своем неверии, доктор, – печально произнес Генри Баннерворт. – Однако я, повинуясь желанию Флоры, намерен покинуть этот дом. – Вы собираетесь продать свой особняк?
   – Во всяком случае, я склоняюсь к такому решению, – ответил Генри.
   – Но кто его теперь у вас купит? Разве что только сэр Варни. Попробуйте договориться с ним. Я понимаю, что это странный совет, однако все мы жертвы обстоятельств, и в некоторых случаях нам лучше плыть по воле течения.
   – Генри, вы обещали мне не принимать каких-либо решений, – напомнил Чарльз, поднимаясь с кресла.
   – Я не забыл об этом. К тому же, три дня ничего не решают.
   – Хуже уже не будет. Но мы можем надеяться на улучшение ситуации.
   – Хорошо. На том и остановимся. Давайте подождем.
   – Дядя, – сказал Чарльз. – Вы не составите мне компанию? На полчаса?
   – Да хоть на час, мой мальчик, – ответил адмирал, поднимаясь на ноги.
   – Итак, наш совет закончен, – подвел итог Генри Баннерворт. – Отъезд моей семьи из особняка – почти решенное дело, и нам осталось только выяснить, согласится ли Варни Вампир быть нашим арендатором.

Глава 23
Совет адмирала. – Вызов вампиру. – Беседа с сэром Варни

   Сопроводив почтенного родственника в свою комнату, Чарльз приступил к беседе:
   – Дядя, вы моряк и привыкли решать вопросы чести. Я считаю, что сэр Френсис Варни оскорбил меня, и все отзываются о нем как об аристократе, он открыто пользуется своим титулом, и хотя это звание, возможно, ему не принадлежит, я не совершу проступка, если брошу вызов человеку, равному себе по положению в I обществе. Что бы вы сделали, если бы вас оскорбил такой джентльмен?
   Глаза адмирала сверкнули, и он, взглянув с усмешкой на Чарльза, сказал:
   – Теперь я знаю, куда ты рулишь.
   – Так что бы вы сделали, дядя?
   – Мы бы с ним сразились.
   – Я знал, что вы так скажете! И именно это я хочу предложить сэру Френсису.
   – Мой мальчик, я не уверен, что тебе надо так поступать. Однако этот Варни – отъявленный мошенник. Вампир он или нет, но если ты считаешь себя оскорбленным, то вызови его на поединок и сразись с ним как мужчина с мужчиной.
   – Дядя, я рад, что вы разделяете мою точку зрения, – произнес Чарльз Голланд. – Если бы о ней узнал Генри, он бы сделал все, чтобы отговорить меня.
   – Да, по какой-то причине твои друзья испытывает странный страх перед силой вампира. И потом, Чарльз, если мужчина собирается сражаться на дуэли, его чем меньше людей знают об этом, тем лучше.
   – Я тоже так думаю, дядя. Если мне удастся победить сэра Френсиса, то его поражение положит конец многим бедам Баннервортов. А если он одолеет меня, то, по крайней мере, Флора будет знать, что я пытался уберечь ее от страха перед этим человеком.
   – И тогда ему придется сразиться со мной, – добавил адмирал. – Так что жизнь его в двойной опасности.
   – Нет, дядя, это было бы не честно. К тому же, если я погибну, вы должны взять Флору Баннерворт под свою опеку. Меня пугает, что финансовое положение Генри в таком плохом состоянии. Пусть это не его вина, а испытание судьбы, но в данной ситуации Флора может выжить только при содействии верного покровителя.
   – Не волнуйся об этом, Чарчьз. Пока старого адмирала не уложат в ящик, твоя девушка не будет ни в чем нуждаться.
   – Спасибо, дядя. Я знал, что могу положиться на вашу добрую и щедрую натуру. А как насчет вызова?
   – Напиши ему письмо, а я его отнесу.
   – То есть, вы согласны быть моим секундантом?
   – Конечно. Разве я могу доверить такое дело другому человеку? Ты передашь мне свое завещание, и я выполню любую твою волю.
   – Тогда я сейчас же напишу письмо. Этот негодяй нанес мне оскорбление, которое я не могу стерпеть. Его визит в комнату моей невесты нарушил все рамки приличия.
   – И я того же мнения, мой мальчик.
   – А после рассказа доктора о ране я вообще не сомневаюсь в том, что сэр Варни – вампир или человек, выставляющий из себя вампира.
   – Все ясно, Чарльз. Пиши письмо, и я передам ему твой вызов.
   – Уже приступаю.
   Голланд был обрадован и немного удивлен готовностью дяди стать его секундантом на дуэли с вампиром. Впрочем, он объяснил это привычкой старого вояки к раздорам и ссорам различного вида, которые адмирал, в отличие от более мирных людей, уже не воспринимал как важные события. Однако если бы Чарльз посмотрел на дядю в тот момент, когда он писал письмо сэру Варни, то увидел бы на его лице исключительно самодовольное и хитрое выражение. Скорее сего, согласие на дуэль было лишь видимой уступкой адмирала. Но это ускользнуло от Чарльза, и через несколько минут он прочитал дяде написанный текст:
   «Сэру Френсису Варни.
   Сэр, ваши слова по отношению ко мне, а также обстоятельства, о которых я не собираюсь здесь упоминать, вынуждают меня потребовать от вас джентльменского удовлетворения. Мой дядя, адмирал Белл, передаст вам это письмо и обсудит с вашим другом, которого вы выберете своим секундантом, условия нашей дуэли. Ваш недруг, сэр, Чарльз Голланд».
   – Ну как? – спросил юноша.
   – Отлично, – ответил адмирал.
   – Я рад, что вам понравилось.
   – А иначе и быть не могло. Мне всегда нравится, когда в письме мало слов и много смысла. Твое послание не объясняет никаких причин, а только требует того, что ты хочешь. Я имею в виду быструю и честную дуэль. Так что все нормально, и лучше написать невозможно.
   Выслушав слова дяди и взглянув на его лицо, Чарльз заподозрил, что старик иронизирует над ним. Но сверхъестественно серьезный вид адмирала ввел юношу в заблуждение.
   – Это хорошее письмо, – повторил моряк.
   – Да, я вас понял.
   – Тогда почему ты так смотришь на меня?
   – А как я на вас смотрю?
   – Ты сомневаешься в моей искренности?
   – Нисколько, дядя. Мне лишь показалось, что в вашем голосе промелькнула ирония.
   – Ну что ты, мой мальчик?! Я никогда в жизни не был таким серьезным.
   – Тогда прошу прощения. И помните, что в этой ситуации я вкладываю в ваши руки свои достоинство и честь.
   – Можешь положиться на меня, приятель.
   – Что я и делаю.
   – Тогда я пойду и повидаюсь с этим типом. Адмирал вышел из комнаты, и через миг Чарльз услышал его зычный голос:
   – Джек! Джек Прингл! Где ты, чертов бездельник?
   – На вахте, сэр, – ответил боцман, выбегая из кухни.
   Поскольку в доме не осталось прислуги, а кому-то надо было готовить пищу для семьи и гостей, Джек взялся помогать хозяйке дома.
   – За мной, мошенник, – рявкнул адмирал. – Нам нужно прогуляться в одно место.
   – Но скоро начнут раздавать пищевые пайки, – с беспокойством заметил Джек.
   – Не волнуйся. К тому времени мы уже вернемся. Почему ты всегда думаешь только о питье и жрачке? Пусть меня повесят, Джек, но мне кажется, что ты вообще не способен на другие мысли. За мной, матрос. Я собираюсь совершить небольшой круиз, и тебе придется сопровождать меня в этом путешествии.
   – Слушаюсь, сэр! – ответил Прингл, и оба оригинала, переругиваясь, вышли из дома.
   Какое-то время Чарльз слышал их голоса, но вскоре они угасли у ворот. Юноша беспокойно зашагал по комнате. Он понимал, что следующие двадцать четыре часа могут стать последними в его жизни. И подобно любому другому мужчине, оказавшемуся в такой ситуации, Голланд переживал и немного нервничал.
   – Ах, Флора! Милая Флора! – произнес он наконец. – Какими счастливыми мы могли бы быть! Но все это в прошлом, и мне не остается ничего иного, как только убить мерзавца, который сделал нашу жизнь такой ужасной. Если я убью сэра Варни в честном и открытом поединке, то уничтожу его тело и не позволю вампиру вновь являться к нам при свете луны.
   Трудно было поверить, что молодой человек, с прекрасными манерами и образованием, мог приобщиться к такому отвратительному и страшному предрассудку. Однако сила совпавших обстоятельств заставила Чарльза размышлять о возможном воскрешении вампиров и о способах уничтожения их трупов. Юноша вспомнил фрагменты историй, в которые почти никто не верил. Да он и сам прежде относился к ним скептически.
   – Я где-то читал о том, как этих существ загоняют могилы, – прошептал он, возбужденно шагая по комнате. – Чтобы пригвоздить вампиров к земле, в их тела вбивают колья, а затем в дело вступает процесс естественного разложения, и воскрешение этих тварей становится абсолютно невозможным.
   Немного помолчав, он задумчиво добавил:
   – И еще я слышал, что их трупы можно сжечь и развеять прах по ветру, чтобы помешать частям тела объединиться и принять человеческий облик.
   Это были неприятные и странные мысли. Осознав свою озабоченность ими, Чарльз поежился и почувствовал, что им овладевает страх. А что тут странного? Подумайте сами – он должен был вступить в противоборство с существом, которое, возможно, прожило больше века. На панели нарисован его портрет. Таким он был в прежней жизни. Если верить дате, проставленной художником, то сэру Френсису сейчас около ста пятидесяти лет.
   Это предположение привело Чарльза к целому рою странных догадок.
   Интересно, какие перемены он видел за этот срок? Сэр Варни был свидетелем расцвета и гибели королевств. Он наблюдал за изменением привычек, нравов и манер. А время от времени ему приходилось обновлять свое существование жутким и чудовищным способом.
   Богатое воображение рисовало юноше красочные фантазии, и теперь, накануне смертельного поединка с вампиром во имя той девушки, которую Чарльз любил всем сердцем, поток размышлений казался ему необычайно сильным, а каждая идея – живой и яркой.
   – Ради Флоры я буду сражаться с кем угодно, – внезапно воскликнул он. – И пусть сэр Варни окажется в сто раз опаснее, чем легенды говорят о вампирах, я все равно сойдусь с ним в поединке, ибо это мой долг избавить мир от чудовища, принявшего человеческий облик.
   Доведя себя до пика экзальтации, Чарльз почти поверил в то, что он был избран судьбой для уничтожения сэра Френсиса Варни. На страницах этой книги мы не хотим бросаться в омут метафизических рассуждений, которые одолевали юношу. Достаточно сказать, что он не был шокирован предстоящей встречей с вампиром и вполне адекватно настроился на дуэль, которая могла стать последним делом в – его короткой жизни.