Прест Томас. Варни-вампир

   – Пусть будет, что будет, – сказал он себе. – Либо я, либо он, но один из нас останется лежать на месте поединка.
   Ему вдруг захотелось увидеться с Флорой. Неумолимая длань смерти могла разлучить его с объектом обожания, и те несколько часов, оставшихся до встречи с сэром Варни, были слишком малым сроком, чтобы насладиться общением с любимой девушкой, которая царила в сердце Чарльза.
   Пока юноша идет к своей невесте, позвольте нам присоединиться к его дяде и Джеку Принглу. Как вы уже знаете, они направлялись в резиденцию Френсиса Варни, которая находилась неподалеку от владений Баннервортов. Чтобы добраться до нее, им потребовалось лишь несколько минут ходьбы.
   Адмирал без колебаний доверил Джеку свой секрет. Привычка к дисциплине и беспрекословное подчинение приказам напрочь исключила у боцмана какую-либо склонность к болтовне, которая среди гражданских лиц считается вполне естественной. Когда старик рассказал моряку о своем незатейливом замысле, его план вызвал у Джека полное одобрение. Но вскоре вы сами все узнаете об этом, и мы пока не будем раскрывать вам секреты адмирала.
   Придя в особняк сэра Варни, они были вежливо приняты слугами. Джека попросили подождать в холле, а адмирала проводили вверх по лестнице на второй этаж, где располагался кабинет их хозяина.
   – Черт бы побрал этого кровососа! – прошептал старик. – Он неплохо тут устроился. Похоже, Варни не из тех вампиров, которые выползают из своих гробов после того, как наступает вечер.
   Комната, в которую привели адмирала, была затемнена. Хотя снаружи ярко сияло солнце, зеленые жалюзи, опущенные на окнах, окрашивали кабинет в довольно странные тона. В этом болотном полумраке свет, падавший на Варни, придавал его желтоватому лицу еще более ужасающий вид. Сэр Френсис сидел на кушетке. Когда адмирал вошел, он встал и низким голосом – совершенно иным, чем обычно – произнес:
   – Ваше присутствие, сэр, большая честь для моей скромной обители.
   – Доброе утро, – ответил старик. – Я пришел поговорить с вами на очень серьезную тему.
   – Хотя ваше уведомление звучит неожиданно, я с глубоким уважением выслушаю все, что скажет мне великий адмирал.
   – Особого уважения здесь не требуется. Я прошу лишь немного внимания.
   Сэр Френсис величаво поклонился и сказал:
   – Мне будет ужасно неловко, если вы не присядете, адмирал Белл.
   – Забудьте об этом, сэр Френсис, – если только вас действительно так зовут. Насколько я понял, вы можете оказаться самим дьяволом. Во всяком случае, так считает мой племянник, Чарльз Голланд, который находится с вами в ссоре.
   – Мне жаль это слышать.
   – Неужели?
   – Действительно жаль. Я очень серьезно отношусь к своим словам, и вы можете не сомневаться в моей искренней печали по данному поводу.
   – Ладно, забудем об этом. Чарльз Голланд – юноша, который только начинает жизнь. Он любит девушку, во всем достойную его…
   – Да, это была бы прекрасная пара.
   – Будьте так любезны, не перебивайте меня.
   – Прошу прощения, сэр. Прошу прощения.
   – Когда юный и вспыльчивый дуралей считает, что у него есть основания для ссоры, вы же не удивитесь, если он потребует дуэли?
   – Конечно, нет.
   – Тогда перейдем к причине моего визита. Чарльз Голланд, мой племянник, имеет желание сразиться с вами.
   – Ого!
   – Да вы не расстраивайтесь.
   – Мой дорогой адмирал, а что мне-то волноваться? Это не мой племянник, и я не имею особого повода для переживаний. Во мне лишь говорит обычное сострадание, которое, надеюсь, обитает и в сердцах других людей.
   – На что вы намекаете?
   – Вы сами сказали, что он еще юноша и только начинает жить. Мне жаль срезать этот едва распустившийся бутон.
   – То есть, вы уверены, что прикончите его?
   – Уважаемый сэр, а как же иначе? Эти молодые люди вспыльчивы и беспокойны. От них можно ожидать любых проблем. Если я нанесу ему ранение и только немного покалечу его, он станет для меня нескончаемой помехой. Уж лучше, выражаясь фигурально, подрезать его навсегда.
   – Ну так попробуйте!
   – Обязательно, сэр.
   – Черт бы побрал вашу уверенность, мистер Вампир, или как там называют таких странных типов, вроде вас?
   – Адмирал Белл, вы пришли ко мне незваным, но я оказал вам вежливый прием. И в результате что? Вы нанесли мне оскорбление.
   – А зачем вы завели разговор об убийстве невинного юноши? Проклятье! Интересно, что вы скажете, если он вас подрежет?
   – Уважаемый сэр, это просто невозможно. Я глубоко сомневаюсь, что ему удастся одолеть меня.
   При этих словах на лице сэра Варни появилась странная улыбка, и он покачал головой, будто отметая какое-то нелепое предположение, о котором человек со здравым смыслом даже и думать бы не стал. Адмиралу захотелось закричать от ярости, но он подавил свое раздражение. Впрочем, несмотря на зеленые жалюзи, света в комнате хватало, и Варни было видно, в каком состоянии ума находился его гость.
   – Послушайте, мистер, – произнес отставной моряк, – то, что я вам сейчас скажу, не совсем касается нашего дела. Но мои слова могут оказать на него большое влияние, если вы только примете просьбу, которую я вам изложу.
   – Какую просьбу, сэр?
   – Я прошу вас разрешить мне сразиться с вами вместо моего племянника.
   – Вы хотите сразиться со мной?
   – Да. В прошлом я уже не раз участвовал в дуэлях. А вам, как мне кажется, все равно, с кем проводить поединок.
   – Даже не знаю, адмирал Белл. Обычно на дуэли сражаются с теми, кто вам не нравится. Ссора просто служит поводом для разбирательства.
   – Я знаю, что в ваших словах есть доля истины. Но если у меня возникло такое желание, то вам не нужно возражать.
   – Неужели ваш племянник согласится взвалить всю опасность на ваши плечи? Он, значит, ссорится, а вы решаете его проблемы?
   – Чарльз ничего не знает о моей идее. Он написал вам вызов, и я пообещал, что передам его письмо. Но теперь мне вдруг ужасно захотелось сразиться с вами самому вместо этого мальчишки. Ну вот напала блажь на старика.
   – Довольно странная прихоть.
   – Если вы схлестнетесь с ним первым и причините мальчику какой-то вред, вам все равно придется встретиться со мной.
   – Ах, так?
   – Конечно! И не смотрите на меня с таким удивлением.
   – Если дуэль со мной стала вашим семейным делом, то я действительно не вижу разницы, с кем мне сражаться первым, – сказал сэр Френсис.
   – Вот и отлично! Значит, вы встретитесь со мной?
   – У меня нет особых возражений. Вы уже уладили свои дела и написали завещание?
   – А вы?
   – Я спрашиваю об этом по единственной причине. Когда человек умирает без завещания, его кончина во многих случаях приводит к судебным процессам. А они обходятся в большие деньги.
   – Вы дьявольски уверены в своей победе, – заметил адмирал. – Но как насчет вашего завещания?
   – Мое завещание, уважаемый сэр, не понадобится, – ответил Варни.
   – А впрочем, мне все равно – составили вы его или нет. Конечно, я уже старик, но нажать на курок смогу так же хорошо, как и молодой мужчина.
   – Нажать на что?
   – На курок. Мы же будем стреляться на пистолетах.
   – А почему вы думаете, что я выберу этот варварский тип дуэли?
   – Варварский? Каким же оружием вы намерены сражаться?
   – Как джентльмен – на шпагах.
   – На шпагах? Чушь! Никто в наши дни не сражается на шпагах. Этот вид дуэли давно устарел.
   – Я придерживаюсь обычаев моей молодости, – ответил Варни. – Когда-то в давние времена шпага всегда была при мне, и теперь без нее я чувствую себя неловко.
   – И сколько же лет прошло с тех пор?
   – Я… э-э-э… гораздо старше, чем выгляжу. Но это не важно. Итак, если вы не передумали, мы можем встретиться и сразиться на шпагах. Вам должно быть известно, что я, как сторона, принимающая вызов, имею право на выбор оружия.
   – Да, я это знаю.
   – Значит, вы не будете возражать, если я воспользуюсь своим правом и выберу оружие, в котором мне нет равных?
   – Ах, даже так?
   – Да, я лучший фехтовальщик в Европе, и у меня огромная практика.
   – Сэр, вы сделали неожиданный выбор оружия. В принципе, меня учили пользоваться шпагой, но, в любом случае, я не мастер фехтования. Однако это не повод отказываться от своего слова, и хотя мои шансы, похоже, равны нулю, я все равно готов встретиться с вами.
   – Отлично.
   – Значит, на шпагах?
   – На шпагах, но я настаиваю на правильном оформлении нашей дуэли, чтобы потом на меня не пало никакой вины. Вы-то будете убиты, и вас не затронут никакие разбирательства, а вот я окажусь в другом положении. Поэтому, если вы не против, мы проведем дуэль в угодной мне манере, чтобы ни у кого не возникло вопросов о честности нашего поединка.
   – Вы зря боитесь этого.
   – И тем не менее боюсь. Мир обывателей, уважаемый сэр, очень строг, и вы не можете запретить людям злословить о вас попусту.
   – Как же вы оформите дуэль?
   – Я попрошу вас прислать ко мне секунданта с формальным вызовом.
   – Хорошо.
   – Он встретится с моим секундантом, и они обсудят условия дуэли.
   – Это все?
   – Не совсем. Мы пригласим врача, чтобы он мог спасти вашу жизнь, когда я проткну вас насквозь. Это будет выглядеть не только человечно, но и благородно.
   – Значит, вы уверены, что проткнете меня?
   – Абсолютно.
   – Мне кажется, вы слишком легкомысленно относитесь к дуэли. Наверное, вам не впервой приходится участвовать в таких поединках?
   – Да, их было так много. Люди, подобные вам, тревожат меня постоянно. Уверяю вас, я не люблю проблем, и смерть моих противников меня не забавляет. Я лучше бы договорился с вами, чем сражался на дуэли. Тем не менее, в моих поединках на шпагах результат всегда один, и для меня здесь нет никакой опасности.
   – Черт бы вас побрал, сэр Варни. Вы либо очень умелый актер, либо действительно мастер фехтования. Но если вы так уверены в результате дуэли, то должны понимать, что с вашей стороны нечестно сражаться со мной на шпагах.
   – Прошу прощения. Лично я никого на дуэль не вызываю. И если глупые люди, вопреки всем моим убеждениям, бросают мне вызов, то я имею полное право позаботиться о себе, как могу.
   – Пропади я пропадом, но в этом тоже есть свой смысл, – согласился адмирал. – Зачем же вы тогда оскорбляете людей?
   – Потому что сначала они оскорбляют меня.
   – Не может быть!
   – А вам бы понравилось, если бы вас называли вампиром? Если бы вас считали каким-то чудовищным и сверхъестественным феноменом?
   – Но, сэр…
   – Я спрашиваю вас, адмирал Белл, вам бы это понравилось? Я безобидный сельский интеллигент, и поэтому, когда некоторые люди из помешанных семейств в своих бредовых фантазиях начинают искать вампиров, они выбирают в роли монстра меня. Кого же еще подвергать гонениям, как не скромного одинокого джентльмена?
   – А что вы скажете о доказательствах?
   – Каких доказательствах?
   – Ну, скажем, о портрете.
   – Что?! Из-за случайного сходства со старой картиной меня записали в вампиры? Между прочим, когда я в последний раз был в Австрии, то любовался старинным портретом прославленного придворного шута. Вы так похожи на него, что, увидев вас впервые, я был просто поражен. Однако, сэр, я не настолько груб, чтобы считать вас придворным шутом, как вы меня – вампиром.
   – Черт бы побрал вашу наглость!
   – И вашу, раз уж вы пришли сюда!
   Адмирал потерпел поражение. Сэр Варни оказался слишком остроумным для него. Не найдя достойного ответа, старик сердито застегнул сюртук, свирепо взглянул на оппонента и сказал:
   – Я не претендую на дар болтливости. Разрази меня гром, если это моя черта характера. Вы одержали победу в нашем разговоре, но вам не одолеть меня в открытой битве.
   – Хорошо, сэр, посмотрим.
   – Здесь нет для вас ничего хорошего. Вы еще услышите обо мне.
   – Я буду ждать.
   – Меня не волнует, будете вы ждать чего-то или нет. Но запомните, когда я начинаю преследовать врага, ему уже никуда не деться. Один из нас, сэр, пойдет ко дну.
   – Согласен с вами.
   – И вот, что я скажу. Меня ничто не остановит. Даже если в вашем теле спрятано сто пятьдесят вампиров, я все равно прижму вас к ногтю!
   Адмирал в глубоком возмущении направился к двери, но был остановлен Варни, которым вдруг произнес очаровательным и мягким голосом:
   – Адмирал, прежде чем уйти из моего скромного дома, не согласитесь ли вы выпить чего-нибудь?
   – Нет, – прорычал старик.
   – Охлаждающий напиток, сэр?
   – Нет!
   – Отлично. Что еще может сделать радушный хозяин, кроме того, как предложить угощение гостю?
   Адмирал Белл остановился в дверном проеме, повернулся к Варни и со злостью произнес:
   – Вы жалко выглядите, сэр. Думаю, этим вечером вам надо бы сходить и пососать чью-нибудь кровь, проклятый упырь! А лучше проглотите раскаленный кирпич и танцуйте, пока он не переварится в вашем чреве.
   Варни улыбнулся, позвонил в колокольчик и велел вбежавшему слуге:
   – Покажи моему лучшему другу, адмиралу Беллу, где у нас тут выход. Подумать только – он не пожелал отведать наших освежающих напитков.
   Слуга поклонился, провел адмирала вниз по лестнице, но к своему великому изумлению вместо любезности в виде шиллинга или полкроны на карманные расходы он получил вдруг сокрушительный пинок под зад и требование пойти и передать это прощальное приветствие хозяину.
   Гнев адмирала не поддавался описанию. Он возвращался назад таким быстрым шагом, что Джеку Принглу с трудом удавалось не отставать от него и время от времени поддерживать беседу.
   – Джек, ты видел, как я пнул этого парня? – спросил старик, когда они приблизились к особняку Баннервортов.
   – Так точно, сэр.
   – Хорошо, что кто-то это видел. Я велел слуге передать мой привет его хозяину. Вот кого бы мне хотелось пнуть.
   – Так вы договорились, сэр?
   – О чем?
   – О поединке.
   – Разрази меня гром, Джек, но я вообще ни о чем не договорился.
   – Это плохо, сэр.
   – Конечно, плохо. В ответ на все мои слова он только бахвалился, что проткнет меня шпагой.
   – Проткнет вас шпагой?
   – Да! Это что-то среднее между абордажной саблей и длинной зубочисткой. Потом он сказал, что хочет пригласить на наш поединок доктора. Подлец боится, что если он проделает мне в корпусе дыру, то я сорвусь с якорей, и его обвинят в моей смерти.
   Джек присвистнул и спросил:
   – Что будем делать, сэр?
   – Я не знаю, что тут делать. Но помни, боцман, никому ни слова.
   – Так точно, адмирал.
   – Я еще помусолю эту тему в своем уме и что-нибудь придумаю. Конечно, сэр Френсис может проткнуть меня шпагой, но я должен быть уверен, что он не убьет потом и Чарльза.
   – Да, сэр. Мы должны ему помешать. Вампфигер не может быть честным противником. Я никогда не видел их раньше, но мне сдается, что нам надо успокоить этого парня. Лучше всего уложить его в маленький ящик и прокоптить, как следует, серой.
   – И я того же мнения, Джек. Нам надо что-то предпринять – и очень быстро. Черт! Там же Чарльз! Что мне сказать мальчишке о его дуэли с Варни? Висеть мне на рее, боцман, но я не знаю, что ему ответить.

Глава 24
Объяснение с дядей. – Письмо. – Беседа с Флорой. – Мрачное предчувствие

   Как только адмирал вошел в ворота, к нему навстречу едва ли не бегом направился Чарльз Голланд. У юноши был встревоженный вид. Ему не терпелось узнать, каким образом сэр Френсис отреагировал на его вызов.
   – Дядя, скажите мне сразу, он будет сражаться со мной или нет? Детали мы обсудим позже, но сейчас скажите, он согласился встретится со мной?
   – Это непростой вопрос, – произнес адмирал, стараясь не смотреть на племянника. – Видишь ли, я не могу дать тебе определенный ответ.
   – Не можете, сэр?
   – Не могу. Он странный тип. Эй, Джек? Он не показался тебе странным типом?
   – Так точно, сэр.
   – Ты слышал, Чарльз? У Джека тоже сложилось мнение, что твой противник – странный человек.
   – Дядя, зачем вы смеетесь над моим нетерпением? Вы виделись с сэром Варни?
   – Виделся.
   – И что он сказал?
   – Говоря по правде, мой мальчик, я бы не советовал тебе сражаться с ним.
   – Дядя, вы не похожи на себя! Неужели вы советуете мне забыть о своей чести – особенно после того, как я отправил человеку вызов?
   Старик повернулся к боцману и развел руками.
   – Проклятье, Джек. Я не знаю, как выбраться из этой ситуации.
   Взглянув на Чарльза, он добавил:
   – Сэр Френсис желает сражаться на шпагах. Он практиковался с этим оружием больше века. Как же ты надеешься, его победить? Своим обаянием, что ли?
   – Если бы кто-то сказал мне, что адмирала Белла можно напугать, что его можно заставить отговаривать меня от дуэли, я бы посчитал такие слова грязной ложью.
   – Это я-то напуган?
   – Почему же вы тогда советуете мне не встречаться с Варни – даже после того, как я послал ему вызов?
   – Джек, я больше этого не вынесу, – пожаловался адмирал, поворачиваясь к Принглу. – Такие интриги не для меня. Если проблема сложнее якоря и не прямее мачты, то я пас! Может, рассказать ему о том, что случилось?
   – Действительно, сэр. Это будет лучше всего.
   – Ты уверен, Джек?
   – Конечно. Тем более, сэр, что вы все равно не прислушаетесь к моему мнению, если оно не будет похоже на ваше.
   – Придержи язык, неотесанная деревенщина! Послушай-ка, Чарльз. У меня тут появился план.
   Молодой человек застонал. Он знал, какие чудные планы умел придумывать его дядя.
   – Посмотри на меня, – продолжал адмирал. – Я старый шлюп, который больше никому не нужен. Да и на что я теперь гожусь, скажи мне на милость? Нет, нет! Молчи и слушай! Короче, я старик, а ты молод и энергичен, и у тебя впереди долгая жизнь. Зачем тебе бросать ее под ноги какому-то чертовому вампиру?
   – Кажется, я начинаю понимать вас, дядя, – с упреком ответил Чарльз. – Так вот, почему вы с такой видимой готовностью согласились быть моим секундантом.
   – Я решил сразиться с ним вместо тебя.
   – Как вы могли так поступить со мной?
   – Не болтай ерунду, мальчишка! Ты вся моя семья. Да, я решил сразиться с ним. А что тут странного? Какая мне разница, убьет ли он меня сейчас или я через пару лет окочурюсь естественным образом? Давай не будем спорить ради спора. Короче, я предложил ему стреляться на пистолетах.
   – И каков результат? – спросил Чарльз, с отчаянием взглянув на дядю.
   – Результат?! Черт бы меня побрал! Я тоже ждал какого-то итога. Но мерзавец не захотел сражаться как христианин. Он сказал, что охотно соглашается на дуэли, если ему бросают вызов – причем, делает это регулярно.
   – Ах, так?
   – Сам он никогда и никого не вызывает. Этот гнусный тип привык пользоваться тем, что он, как сторона, принимающая вызов, имеет право на выбор оружия.
   – Он действительно имеет такое право, но в наши дни джентльмены применяют для подобных целей пистолеты.
   – А ему плевать на этот аргумент. Он сражается только на шпагах.
   – Наверное, сэр Френсис мастерски владеет ими.
   – Да, он назвал себя лучшим фехтовальщиком в Европе.
   – Не сомневаюсь в этом. Однако я не могу укорять человека за выбор оружия, в котором он особенно силен – и когда ему дается такое право.
   – Да, но если этот тип – вампир, то у него имелось достаточно времени на подготовку к поединкам. И пусть он даже фехтует в два раза хуже, чем говорит, у парня все равно отличные шансы на победу в любой дуэли.
   – Поэтому вы решили отговорить меня?
   – Ты правильно понял. Я стал удивительно благоразумным человеком и решил сразиться с ним сам. Так что ты теперь уже ничего не исправишь.
   – Какое благоразумное решение.
   – А я о том и говорю.
   – Ну, хватит, дядя! Довольно! Я вызову сэра Френсиса на дуэль и буду сражаться с ним так, как он того пожелает. К тому же, смею доложить вам, что я тоже неплохой фехтовальщик и, возможно, в поединке на шпагах ни в чем не уступлю сэру Варни.
   – Ах, так?
   – Уверяю вас, дядя. Будучи на континенте, я брал уроки фехтования, поскольку это умение очень популярно в Германии и Италии.
   – Хм! Но ты все-таки подумай! Этому выродку не меньше полутора веков!
   – Меня его возраст не волнует.
   – Зато он волнует меня.
   – Дядя, я уже сказал вам, что буду сражаться с сэром Варни во что бы то ни стало. Раз вы не сумели уладить этот вопрос и организовать наш поединок, от которого я не могу отступиться без потери чести, то мне придется найти себе другого секунданта.
   – Дай мне пару часов на размышления, – попросил адмирал. – Не говори пока об этом никому и дай мне немного времени. Обещаю, Чарльз, что ты не пожалеешь. И твоя честь не пострадает по моей вине.
   – Я подожду назначенный вами срок. Но запомните, дядя, что, начиная подобные дела, их лучше заканчивать как можно быстрее.
   – Я это знаю, мальчик. Знаю.
   Адмирал удалился, и Чарльз, раздраженный нежданной отсрочкой, решил прогуляться по парковым аллеям. Едва он сделал несколько шагов, как его нагнал мальчишка, нанятый этим утром для того, чтобы стоять у ворот. Мальчик вручил ему письмо.
   – Это для вас, сэр. Мне дал его посыльный.
   – Для меня? – спросил Чарльз и с удивлением взглянул в сторону ворот. – Как странно! Я тут никого не знаю. Этот человек ждет ответа?
   – Нет. Он уже ушел.
   Послание действительно было адресовано Чарльзу, поэтому он вскрыл конверт. Взгляд на нижнюю часть страницы подсказал ему, что письмо пришло от его врага, сэра Френсиса Варни. Голланд быстро пробежал глазами текст, который гласил следующее:
   «Сэр. Ваш дядя, коим он представился, принес мне вызов от вас – во всяком случае я так его понял. Страдая каким-то помутнением рассудка, он вообразил, что я согласен выставлять себя живой мишенью и что любой, кому того захочется, может стрелять в меня, словно в лося на поляне.
   Из-за этой эксцентричной точки зрения ваш дядя-адмирал предложил мне сразиться с ним первым, чтобы вы, при его неудачной попытке убить меня, потом тоже могли испробовать на мне свою меткость.
   Вряд ли нужно говорить, что я против таких семейных соглашений. Вы посчитали себя обиженным и вызвали меня на дуэль. Следовательно, если я вынужден сражаться с кем-нибудь из вас, то это должны быть вы, а не ваш маразматический родственник.
   Поймите меня, сэр, я не обвиняю вас за причуды старика. Он без сомнения бросил мне вызов с одним лишь похвальным желанием уберечь вас от неприятностей. Однако, если вы по-прежнему желаете встретиться со мной, то сделайте это сегодня вечером в центре парка, который окружает дом ваших друзей. Там имеется дуб, растущий около пруда. Наверняка, вы знаете это место. Если хотите, давайте встретимся там в двенадцать часов ночи, и я дам вам любое удовлетворение, которое вы пожелаете.
   Приходите туда один, или вы не увидите меня. Только от вас зависит, будет ли наша встреча враждебной или дружеской. Вам не нужно отправлять мне ответ. Если вы придете на указанное мной место – хорошо. Если не придете, то я, уж извините меня за это, буду считать, что вы испугались нашей встречи.
   Френсис Варни».
   Чарльз дважды прочитал письмо, затем положил его в карман и тихо прошептал:
   – Я встречусь с ним. Пусть Варни знает, что я не боюсь его. Во имя чести, любви и добродетели я встречусь с ним и выбью из него секрет, кто он такой на самом деле. Ради девушки, которая милее мне всего на свете, я встречусь с сэром Френсисом, будь он адским существом или обычным человеком.
   Конечно, было бы благоразумнее, если бы Чарльз рассказал о предстоящей встрече своим друзьям – братьям Баннервортам. Но Голланд этого не сделал. Он не хотел, чтобы его отвага подвергалась сомнению. А ведь в случае, если бы кто-то из близких ему людей явился тайком на полуночную встречу, повторив ошибку его дяди, сэр Варни мог бы получить неблагоприятное мнение о храбрости Чарльза. Нам следует понять^ что для юноши не было ничего обиднее и страшнее на свете, чем обвинение в трусости.
   – Пусть он знает, что я не боюсь его, – прошептал молодой человек. – Мы встретимся один на один в его любимое время! Мы встретимся в полночь, когда сверхъестественные силы вампира обретут максимальную мощь – если только он посмеет воспользоваться ими.
   Чарльз решил взять на встречу оружие. Он с большой заботой зарядил пистолеты, чтобы не беспокоиться о них в тот момент, когда настанет время отправляться в указанное вампиром место.
   Этот участок парка был хорошо знаком ему. Да и любой человек, погостивший в особняке Баннервортов хотя бы день, обязательно заметил бы дуб, одино-|ко стоявший посреди зеленого газона. Рядом с ним на-одился пруд, в котором водилась рыба, а чуть дальше: ачиналась густая поросль, достигавшая той поляны, где недавно раненый вампир отлеживался на болотной!кочке под лучами полной луны.
   Дуб был виден из нескольких окон особняка. Если бы ночь оказалась светлой, любой из обитателей дома мог бы выглянуть в окно и стать свидетелем поединка между Чарльзом и Варни Вампиром. Но такая маловероятная случайность ничего не значила для Чарльза. Да и сэр Френсис, похоже, не брал ее в расчет. Их встреча была определена самой судьбой. Голланд даже чувствовал какое-то удовлетворение от того, что все устроилось и что он мог теперь объясниться с таинственным существом, которое разрушило его счастливые планы.
   – Сегодня ночью он раскроет себя, – прошептал Чарльз Голланд. – Ему придется показать мне, кто он в действительности, а я любыми средствами положу конец тому бесстыдному преследованию, от которого страдает моя невеста.