Страница:
Я к своему подвигу был готов – сборник «Италия-90» выпустился и продался, Винокурову я под полусекретом все рассказал, он, оказалось, не от меня первого узнал новость и, помню, изрек, что оперативность – враг качества, но признал, что «Совспорт» морально действительно устарел. Зайдя как-то к Кучеренко, столкнулся с Толей Чернышовым. «Ты – к ним?» – «Да, а ты?» – «Звали, но я взял паузу на раздумье». – «Думаешь, будешь скучать по Кудрявцеву?» – «Сначала посмотрю, сколько мест тут освободится». – «Смотри-смотри, потом ведь могут и не позвать». – «А ты что, так уверен, что все у вас получится?..» – «Абсолютно не уверен». – «Так чего ж лезешь?» – «А ты помнишь фильм про боевиков революции: захватить тушинский аэродром и бомбить Кремль – это, конечно, авантюра. Зато – масштаб…»
Поехали!
Круглые сутки нон-стоп
Поехали!
Что нужно для того, чтобы новая команда сразу заиграла? В первую очередь, конечно, состав. А вот с селекцией-то при наборе в новую газету были серьезные сложности. Кучмий, при том что сам всю жизнь писал про коньки с велосипедом, четко и безоговорочно обозначил приоритеты: футбол, еще раз футбол, опять футбол, потом хоккей, снова хоккей, а дальше – баскетбол, теннис, шахматы и так далее – по мере убывания читательского интереса. А как же легкая атлетика? – интересовались не последние профессионалы, рассчитывавшие на приглашение в скоро стартующий проект. Им отвечали правду: нужна раз в год – чемпионат страны или если кто рекорд мировой прыгнет-пробежит. Все остальное – в короткие новости. А вот, к примеру, лыжи? Гладкие – тоже раз в год. Про двоеборье и трамплин лучше молчите. Нет, освещаем все, до чего только сможем дотянуться, но все «малочитабельные» виды – предельно коротко. Понятно?
Кому было не понятно – мог доходчиво разъяснить Трахтенберг: «Я хочу через год работать в самой популярной и богатой газете и ездить на «Мерседесе». А вы все предлагаете ходить пешком, опираясь на шест вашего Бубки. Ну и делайте тогда свою газету!» И еще было принято отсылать сомневающихся к интервью Олега Романцева Лене Вайцеховской, в котором он сказал, что игрок дубля «Спартака» будет в народе поизвестнее олимпийского чемпиона в спортивной ходьбе. Жестко, конечно, но справедливо ведь!
Однако так выходило, что, кроме самого маэстро Трахтенберга, из футбольно-хоккейных перьев «Совспорта» и пригласить было некого в силу либо их почтенного возраста, либо, скажу так, несоответствия уровню притязаний. Вторая сложность заключалась в том, что едва ли не всем, кого планировалось взять с собой с прежнего места работы, было к сорока и чуть выше, и они желали стать хоть какими-нибудь, да начальниками. Мы сто лет знакомы, и я, конечно, с вами в воду и в огонь – но очень бы хотелось вот еще и должность.
И если человек был свой в доску, то его мечты сбывались. Это в государственном издании любые ставки выше минимальной утверждались где-то там, наверху, и простор для маневра был минимален, а в газете, которую учредили, получалось, – их назначали сами журналисты (вот как мы теперь могли себя называть)! Редактор мог набрать себе столько заместителей, сколько сегодня депутат Госдумы может иметь помощников. Ты кем хочешь быть – не ниже зама главного? Ладно – будешь замом по… хозяйству. Ты тоже на меньшее не согласен? Ну, хорошо – пойдешь замом по… рекламе?
И можно было идти домой радовать жену с детьми, у кого они имелись, по пути заказывая новую визитку. Нам только выходить начать, а рекламщики сами в очередь выстроятся, и мебель мы по бартеру еще выбирать из многих вариантов будем…
То наше наивно-эйфорическое состояние я могу сравнить с бравадой футбольных команд, которые поднялись лигой выше. На банкете по случаю выхода обязательно многократно звучат слова о том, что теперь осталось только дожить до начала следующего сезона – аншлаг и касса автоматически гарантированы.
Но у них-то, выходивших на новенького, сколько конкурентов, причем в большинстве своем куда сильнее их самих, появлялось, у нас же был всего один-единственный, нами же серьезно и обескровленный – Кудрявцев разом увидел на своем столе с десяток заявлений об уходе, и почти все – от ведущих, стержневых сотрудников. Интересно, он хоть тогда понял, что на самом деле стал крестным отцом нарождающейся газеты? Что те, кто выдавал у него КПД паровоза, решили поработать по максимуму, только теперь уже – против него?..
А рождалась газета эта легко и весело. На пробный номер Кучмий попросил каждого накидать заметок как эскизов, чтоб люди поняли – дальше таких станет больше и они будут объемнее. Чтобы застолбить за собой территорию, я исполнил под эту репетицию премьеры два мини-интервью – с Валерием Кузьмичем Непомнящим, который за год после оглушительного успеха с Камеруном так и не смог найти хоть сколько-нибудь достойной работы на родине, и с динамовским хоккеистом Анатолием Семеновым. Толя тогда только вернулся из «Эдмонтона», куда попал между регуляркой и плей-офф – чемпионат Союза закончился, в сборную его не позвали, вот «Динамо» и отпустило примериться. В Канаде сразу сказали, что состав сверстан, играть будешь только в самом крайнем случае, так живи и осматривайся.
Поселили Толю в отеле с каким-то канадцем, поднятым из фарма, и на первый матч первой серии выдали им по билету на завтра на трибуну. Получив свой, Семенов предложил напарнику прогуляться по городу, пивка попить. Тот округлил глаза и сказал, что он пойдет в тренажерный зал. Это в выходной-то? – удивился уже Толя.
И услышал, что выходных в плей-офф не бывает, а у запасных – так особенно. Потому что тренер за ночь способен и передумать и включить тебя в запас, а ты к этому шансу, выпадающему, может, раз в жизни, окажешься не готовым на все сто. И как у вас, русских, голова только устроена. И пошли они в разные стороны, но Толя задумался. И отыграл потом в НХЛ, между прочим, семь сезонов – при том, что дебютировал в тридцатник. А канадца того со всем его фанатизмом назад в фарм отправили и больше о нем на серьезном уровне никто не слышал. Знай наших, Канада!
И еще в нулевом номере я поучаствовал в интервью Вайцеховской с Виктором Васильевичем Тихоновым, которое, по сей день помню, называлось «По ночам ко мне приходят решения». Но косвенно поучаствовал. Лена просто рядом что-то выстукивала на машинке, а потом куда-то отошла на середине текста. Я опустил глаза на страницу, а там про то, как они с Тихоновым встретились в ялтинском санатории и Виктор Васильевич пожаловался Ленке на бессонницу. Одно утешение – новые игровые схемы в эти часы придумывались.
Я рассудил – что ж коллеге не помочь, и дописал в конце абзаца: «Но так бывает не всегда. Иногда ворочаешься всю ночь, как идиот, а к утру понимаешь, что лучше тройки Макаров – Ларионов – Крутов все равно ни хрена уже не изобретешь. Обидно, слушай, а?!» Но потом меня самого кто-то позвал, а Ленка подмоги не заметила. И только уже в подписной полосе бдительный дежурный вскинулся: а чтой-то у нас Тихонов реальным идиотом выглядит – так на самом деле надо? Вайца после этого какое-то время со мной не здоровалась, но не сильно долго – до тех пор, пока не стартовал хоккейный сезон, я не встретил Тихонова и не передал ей, что ему понравилось то интервью. (Кстати, вы обратили внимание, в каких местах в ту пору отдыхали легендарные тренеры и элитные журналисты? А мы тем же летом с лучшим советским футбольным арбитром Лешей Спириным посетили с семьями город Саулкрасты на Рижском взморье.)
Короче, художник Саша Гланц – единственный, кто прежде не имел отношения к «Совспорту», почему и не понимал до конца, на какой мы сподобились прорыв, – нарисовал на нас карикатуры для дебютного номера, посадил всех в воздушный шар – и мы полетели. Не важно, что не вполне четко себе представляя, куда – главным было от земли оторваться. Случится это 14 августа 1991 года. Я потом возьму себе пачку экземпляров того исторического номера на память, но, как водится, со временем все до единого раздарю. Как в «Свадьбе в Малиновке»: бери, бери, я себе еще нарисую.
Кому было не понятно – мог доходчиво разъяснить Трахтенберг: «Я хочу через год работать в самой популярной и богатой газете и ездить на «Мерседесе». А вы все предлагаете ходить пешком, опираясь на шест вашего Бубки. Ну и делайте тогда свою газету!» И еще было принято отсылать сомневающихся к интервью Олега Романцева Лене Вайцеховской, в котором он сказал, что игрок дубля «Спартака» будет в народе поизвестнее олимпийского чемпиона в спортивной ходьбе. Жестко, конечно, но справедливо ведь!
Однако так выходило, что, кроме самого маэстро Трахтенберга, из футбольно-хоккейных перьев «Совспорта» и пригласить было некого в силу либо их почтенного возраста, либо, скажу так, несоответствия уровню притязаний. Вторая сложность заключалась в том, что едва ли не всем, кого планировалось взять с собой с прежнего места работы, было к сорока и чуть выше, и они желали стать хоть какими-нибудь, да начальниками. Мы сто лет знакомы, и я, конечно, с вами в воду и в огонь – но очень бы хотелось вот еще и должность.
И если человек был свой в доску, то его мечты сбывались. Это в государственном издании любые ставки выше минимальной утверждались где-то там, наверху, и простор для маневра был минимален, а в газете, которую учредили, получалось, – их назначали сами журналисты (вот как мы теперь могли себя называть)! Редактор мог набрать себе столько заместителей, сколько сегодня депутат Госдумы может иметь помощников. Ты кем хочешь быть – не ниже зама главного? Ладно – будешь замом по… хозяйству. Ты тоже на меньшее не согласен? Ну, хорошо – пойдешь замом по… рекламе?
И можно было идти домой радовать жену с детьми, у кого они имелись, по пути заказывая новую визитку. Нам только выходить начать, а рекламщики сами в очередь выстроятся, и мебель мы по бартеру еще выбирать из многих вариантов будем…
То наше наивно-эйфорическое состояние я могу сравнить с бравадой футбольных команд, которые поднялись лигой выше. На банкете по случаю выхода обязательно многократно звучат слова о том, что теперь осталось только дожить до начала следующего сезона – аншлаг и касса автоматически гарантированы.
Но у них-то, выходивших на новенького, сколько конкурентов, причем в большинстве своем куда сильнее их самих, появлялось, у нас же был всего один-единственный, нами же серьезно и обескровленный – Кудрявцев разом увидел на своем столе с десяток заявлений об уходе, и почти все – от ведущих, стержневых сотрудников. Интересно, он хоть тогда понял, что на самом деле стал крестным отцом нарождающейся газеты? Что те, кто выдавал у него КПД паровоза, решили поработать по максимуму, только теперь уже – против него?..
А рождалась газета эта легко и весело. На пробный номер Кучмий попросил каждого накидать заметок как эскизов, чтоб люди поняли – дальше таких станет больше и они будут объемнее. Чтобы застолбить за собой территорию, я исполнил под эту репетицию премьеры два мини-интервью – с Валерием Кузьмичем Непомнящим, который за год после оглушительного успеха с Камеруном так и не смог найти хоть сколько-нибудь достойной работы на родине, и с динамовским хоккеистом Анатолием Семеновым. Толя тогда только вернулся из «Эдмонтона», куда попал между регуляркой и плей-офф – чемпионат Союза закончился, в сборную его не позвали, вот «Динамо» и отпустило примериться. В Канаде сразу сказали, что состав сверстан, играть будешь только в самом крайнем случае, так живи и осматривайся.
Поселили Толю в отеле с каким-то канадцем, поднятым из фарма, и на первый матч первой серии выдали им по билету на завтра на трибуну. Получив свой, Семенов предложил напарнику прогуляться по городу, пивка попить. Тот округлил глаза и сказал, что он пойдет в тренажерный зал. Это в выходной-то? – удивился уже Толя.
И услышал, что выходных в плей-офф не бывает, а у запасных – так особенно. Потому что тренер за ночь способен и передумать и включить тебя в запас, а ты к этому шансу, выпадающему, может, раз в жизни, окажешься не готовым на все сто. И как у вас, русских, голова только устроена. И пошли они в разные стороны, но Толя задумался. И отыграл потом в НХЛ, между прочим, семь сезонов – при том, что дебютировал в тридцатник. А канадца того со всем его фанатизмом назад в фарм отправили и больше о нем на серьезном уровне никто не слышал. Знай наших, Канада!
И еще в нулевом номере я поучаствовал в интервью Вайцеховской с Виктором Васильевичем Тихоновым, которое, по сей день помню, называлось «По ночам ко мне приходят решения». Но косвенно поучаствовал. Лена просто рядом что-то выстукивала на машинке, а потом куда-то отошла на середине текста. Я опустил глаза на страницу, а там про то, как они с Тихоновым встретились в ялтинском санатории и Виктор Васильевич пожаловался Ленке на бессонницу. Одно утешение – новые игровые схемы в эти часы придумывались.
Я рассудил – что ж коллеге не помочь, и дописал в конце абзаца: «Но так бывает не всегда. Иногда ворочаешься всю ночь, как идиот, а к утру понимаешь, что лучше тройки Макаров – Ларионов – Крутов все равно ни хрена уже не изобретешь. Обидно, слушай, а?!» Но потом меня самого кто-то позвал, а Ленка подмоги не заметила. И только уже в подписной полосе бдительный дежурный вскинулся: а чтой-то у нас Тихонов реальным идиотом выглядит – так на самом деле надо? Вайца после этого какое-то время со мной не здоровалась, но не сильно долго – до тех пор, пока не стартовал хоккейный сезон, я не встретил Тихонова и не передал ей, что ему понравилось то интервью. (Кстати, вы обратили внимание, в каких местах в ту пору отдыхали легендарные тренеры и элитные журналисты? А мы тем же летом с лучшим советским футбольным арбитром Лешей Спириным посетили с семьями город Саулкрасты на Рижском взморье.)
Короче, художник Саша Гланц – единственный, кто прежде не имел отношения к «Совспорту», почему и не понимал до конца, на какой мы сподобились прорыв, – нарисовал на нас карикатуры для дебютного номера, посадил всех в воздушный шар – и мы полетели. Не важно, что не вполне четко себе представляя, куда – главным было от земли оторваться. Случится это 14 августа 1991 года. Я потом возьму себе пачку экземпляров того исторического номера на память, но, как водится, со временем все до единого раздарю. Как в «Свадьбе в Малиновке»: бери, бери, я себе еще нарисую.
Круглые сутки нон-стоп
…Будильник не звонит – он взрывается. Сколько сейчас – о, черт! На проводе Саня Федоров: «Стартую во Внуково, решил на всякий случай звякнуть – вдруг ты проспал? Я, конечно, понимаю, что такого быть не может…»
Давай-давай, Сашок, издевайся: да, вчера нам стукнуло два месяца, и так мы заработались, что чуть было не прощелкали эту дату. Зато уж и отметили потом по-человечески, все вместе. Да только не всем сейчас в Симферополь подрываться. К тому же без билета. Ладно, вроде еще успеваю.
Вытряхиваюсь из такси – Федоров важно курит. Это мастер фотографии имеет право надувать щеки – человек работает на «Совспорт» и на «Футбол», ему на такое событие, как матч олимпийских сборных СССР и Италии – прямая игра за поездку в следующем году в Барселону – из двух мест билеты могли забронировать. А у нас и человека такого специального, кажется, нет. Да и был бы – билеты в этой стране на южные направления можно найти в продаже если только зимой. Но ничего, у меня имеется записка от Сереги Хусаинова, есть же на свете футбольные судьи, у которых все схвачено! Кури, Саня, имеешь полное право: ты пока ведешь – 1:0, но я уже пошел сравнивать счет.
Стучу в нужную дверь. Хмурый мужик глядит недоверчиво. «Я от Хусаинова». – «От Сергей Григорича? Милости просим! Как он там?» – человек вмиг преображается. «Где лучше рассказать?» – «Пойдемте в баре «Интуриста» посидим – туда и билет принесут, самолет все равно примерно на час опаздывает. Давайте пока ваш паспорт. Идем?» – «Да, только со мной еще мальчик, но он с билетом». – «Странно, обычно наши знакомые заранее билетов не берут». 1:1, Саша!
Из-за того, что вылет задержался, надо сразу из аэропорта рвать на стадион – там уже тренируются итальянцы. Какие у них молодые звезды? Дино Баджо, Фавалли, Мелли, Бузо, Марголин? Грациа, так и запишем. С тактикой все понятно – их устраивает ничья. Нашим же надо выигрывать. И вроде есть кем: только впереди – даже без травмированного Саленко – Тишков, Щербаков, Радченко, Симутенков, Кирьяков! Вот и они подъехали. Борис Петрович Игнатьев приветливо вроде здоровается, но смотрит куда-то мимо меня – интересно, сколько разного ранга руководителей напомнило ему за последние дни о том, что олимпийские чемпионы не имеют права пропустить следующую Олимпиаду? Иду передавать материал в номер – благо на международном матче телефонов на всех хватает. Заодно и на завтра аппаратик застолбил.
Закончил – а тут и Федоров отстрелялся. Теперь можно и в гостиницу. Что-что, итальянцев прибыло чуть больше, чем мест в приехавших за прессой «рафиках»? Да ради Бога, пусть гости едут в гостиницу, мы следующим рейсом – только буфет не закрывайте с отъездом иностранцев, а то знаем мы вас.
Ну вот мы и на месте. Но нас, оказывается, не ждут – только что приехали итальянцы, их чуть больше, чем ожидалось, вот им и отдали наши номера, в частности Федорова и мой – нечего потому что незнамо где болтаться, когда комнаты с утра пустыми стоят. Что значит – на стадионе были?! Итальянцы вон тоже – на стадионе, но у них все организовано, а не как у вас, москвичей… Ладно, так и быть, найдем вам номер. Одноместный, на двоих – не графья. Мы с Сашкой опытные путешественники – давай сначала хоть туда заселимся, душ примем, а потом уже, чистыми, начнем права качать.
Но ругаться не пришлось – еще не дойдя до номера, мы встретили Хорена Оганесяна, который на тот момент работал в симферопольской «Таврии». Но еще год назад он играл в «Пахтакоре», вернувшись в большой футбол пять лет спустя после того, как его, действующего игрока сборной, «закончили» в родном «Арарате». И мы полуслучайно пересеклись в Ростове, знатно посидели, а потом вышел громадный материал в «Футболе» – «Не сыпьте мне соль на раны». Хорик нашел меня звонком и сказал, что он теперь – мой должник. И вот мы встречаемся…
Хорен жил с семьей в люксе и еще несколько номеров держал для своих друзей – администратор, только что ставившая нам в пример итальянцев, готова сама была занести вещи в вашу комнату. Так я вышел вперед в поединке с Федоровым. А ужин с Оганесяном плавно перетек в завтрак.
…На подоконнике пресс-центра сидит Евгений Мефодьевич Кучеревский – приехал, говорит, чтобы своих из «Днепра» сразу после игры забрать, а то расползутся по Крыму – бывали такие случаи. «А ваша газета будет освещать чемпионат Украины – если что?» – «Так у нас и рубрика для этого придумана, «Пас из-за границы» называется. Только вот не хотелось бы». – «Да мне тоже не хочется, но если прикажут, то куда мы денемся. На тебе, кстати, местную газету – тут как раз опрос тренеров на тему: вы за независимый чемпионат или против, почитай на досуге». – «Вы-то сами, Мефодьич, как там высказались?» – «Я-то? Политически правильно».
Счет откроет Шустиков, но во втором тайме Мелли забьет гол-фантом – с моего места будет казаться, что Стауче выбил мяч рукой даже не с линии, а еще до нее, но мяч тот был на весу, и шведский судья Фриск покажет на центр. Игнатьев будет заканчивать в четыре форварда – без толку. И Петрович надолго застынет у скамейки, смотря в пустоту. Подойду выразить соболезнования и услышу философское: тренер живет от игры до игры, и я вот теперь не знаю, где и когда меня ждет следующая. Отправлюсь диктовать траурный отчет, и нагрублю телефонистке, попытавшейся пропихнуть вперед меня итальянца.
Утро выдастся тяжелым – собственно, оно будет продолжением ночи, поскольку никто не ложился. Билета назад у меня тоже не имелось, но у Хорена друзья в Симферополе были ведь не только в гостинице. Он, правда, посоветует еще на денек задержаться – погода вон какая стоит, последние деньки крымского бархатного сезона, а собеседников я здесь тебе найду, но я из солидарности с Федоровым буду настаивать на отлете. Ну хорошо – приезжаем в аэропорт, Оганесян знакомит меня с начальником всего хозяйства, тот – с начальником милиции, тот – еще с каким-то начальником поменьше. Стихийно образуется стол, потому что самолет, как всегда, опаздывает. К самолету нас подвозит трап – Сашка валится в салон, а я продолжаю прощаться с хозяевами. Жаль, говорит один из начальников, что ты все-таки летишь, а то по рации передали, звонил Валера, хотел что-то тебе сказать, но не успевает. А мы больше держать самолет не можем.
А я ведь Валерку толком и не видел – он опекал все эти дни этого Фриска, который одним жестом пустил под сплав всю олимпийскую кампанию. И Валерке-то сейчас хуже всех… В общем, попросил я водителя трапа подвезти меня к третьему иллюминатору, у которого мирно дремал Федоров, и постучал с верхней ступеньки моему другу в окошко. А Сашка-то думал, что он уже летит, и спросонья принял меня, очевидно, за ангела.
Да и другие пассажиры переполошились – и решил я, что мне сегодня с ними не по пути. И через полчаса все кафе «Чайка» благоговейно слушало, как я от столика администратора рассказываю в трубку про вчерашний проигрыш. Нет, прав был Леня Трахтенберг: советский человек забывал о своих проблемах в двух случаях – когда смотрел футбол и когда потом о нем читал.
А Фриск этот всем в душу плюнул – мне расскажут, что его тут, как короля Швеции, принимали, а он придумал гол, которого не было. И ведь ничего от него не требовалось, кроме как отсудить, что видишь. А он вон какой зоркий оказался. И теперь многим серьезным людям, кто планировал летом отправиться в олимпийскую Барселону, делать там, получается, нечего. А команда какая мимо Игр пролетела! Там ведь были еще Никифоров, Онопко, Хлестов, Тедеев…
Следующим утром в аэропорту толпится какое-то несметное количество народу. Мои новые друзья-начальники объясняют мне, что туман накрыл всю Центральную Россию, не принимает Москва и еще несколько городов. По этому случаю мы сейчас собираемся хорошенько позавтракать – присоединяйся! Интересно, сколько дней подряд могут пить эти достойнейшие люди?
Выхожу позвонить домой и на работу и сталкиваюсь нос носом с Бахвой Тедеевым – на Кавказе, оказывается, еще со вчерашнего туман, не сажают ни во Владикавказе, ни в Минводах, ни в Нальчике – нигде! А завтра уже – матч сезона с харьковским «Металлистом», соседом по низам таблицы, а он тут торчит вторые сутки. Только что звонил в клуб – там все рвут и мечут.
Тогда еще не «Аланию», а «Спартак» выводил в высшую лигу Валерий Газзаев, но его по ходу сезона буквально уговорили принять московское «Динамо», которое после бронзы в 90-м году нездорово стартовало с тренером Альтманом. А спасать Владикавказ от вылета из «вышки» своим опытом совсем недавно поехал легендарный Сан Саныч Севидов, с которым мы в Москве жили через дорогу и очень плотно всегда общались. (Была тогда такая беспроигрышная должность, консультант называлась – мэтр соглашался оказывать клубу недолговременные услуги, и если команда при нем не поднималась, то признавалась всеми настолько безнадежной, что даже такой тренер ничего сделать с ней не смог, зато если удавался прогресс, то сами понимаете, чьи были лавры.)
Так-так, Игнатьев Бахву не выпустил, и тот, получается, третий день уже вне тренинга, и вообще непонятно, успеет ли добраться к матчу. А он у Севидова – ключевой игрок. И завтра у них – прямой стык за вылет… Тедеев как будто читает мои мысли:
– Недавно Сан Саныч на теории рассказывал, как ты ему помогал статью о прессинге писать – ты сам-то когда последний раз его видел?
– 5 сентября, на его семидесятилетии.
– И где отмечали?
– Есть у нас на ВДНХ такой ресторанчик, «Подкова».
– Давай так: с меня, как только буду в Москве, в этой «Подкове» стол в любом случае, но если у нас туман раньше спадет – рванем вместе, а?! Сан Саныч тебе обрадуется, и мне уже не так влетит, хотя я и ни в чем не виноват.
И что вы думаете – в этот момент объявляют посадку на Нальчик! Билетов у нас, понятно, нет, зато знакомства какие! Перезваниваю в Москву – жена передает Севидову привет, на работе соглашаются, что матч с подтекстом, шампанского с начальниками на дорожку – и вот мы уже летим. Встречает на иномарке двоюродный брат Тедеева, Бахва сам, для тонуса, садится за руль, а мне доверяет банковскую упаковку трехрублевок: пока будем ехать по Кабардино-Балкарии, нас с осетинским номером везде будут тормозить, поэтому высовывай в окно трешку без разговоров, и едем дальше. А по нашей территории уже с ветерком просвистим. И к базе спартаковской мы подкатили засветло, Бахва успевал на тренировку, да и денег оставалось еще с полпачки.
– А я думал, что ты не с Тедеевым, а с Сулеймановым со свадьбы прибыл, – приветствует меня Севидов.
– Это с чьей же?
– Да с его. Подходит на той неделе – жениться, говорит, надумал. Я отвечаю, молодец, Назим, – самое время после сезона свадьбы играть, это очень даже профессионально. А он отвечает, что в тех местах в Азербайджане, откуда то ли он, то ли невеста родом, свадьба может состояться только в середине октября – и никак иначе. По звездам все должно быть – или жизнь семейная не сложится. И до ноября совсем нельзя потерпеть. Ну ладно, он не пьет, я отпустил, но из-за тумана этого он на полтора дня опоздал! И получается, что мне завтра надо выиграть, чтобы в высшей лиге остаться, а у меня два лидера черт-те чем весь недельный цикл занимались. А у «Металлиста» этого с физикой все в порядке, Ткаченко сам всегда носился как сумасшедший и футболистов своих тому же научил – увидишь, завтра повозят наших будь здоров. И я, вместо того чтобы искать по ходу усиления, должен сидеть и гадать, насколько этих двоих хватит… Ладно, тренировку посмотришь – раз уж все собрались?
По дороге на поле меня отводит в сторону Эдик Цгоев, врач команды, милейший, интеллигентнейший человек. Спрашивает, не собирается ли прилетать на игру Федоров – мы с Сашкой в тех краях были частыми гостями, еще когда город назывался Орджоникидзе. И дальше начинает зачем-то рассказывать мне историю про одного своего знакомого из одного далекого осетинского города, чью фотографию как-то напечатали в газете. Да, в районной, зато на первой полосе. Я, кажется, начинаю понимать, к чему клонит Эдик. И стоило тогда это тому знакомому… Я представляю себе Кудрявцева, который раскладывает «картинки» по полосам, прикидывая, сколько с кого он за какой портрет слупит, и непроизвольно начинаю хохотать так, что все вокруг замирают.
А рядом стоит Эдик и думает, что он, видно, назвал какую-то совсем смешную цену. Понятно – районная ж была газета…
Андрей Айрапетов, вечный пресс-атташе «Спартака-Алании», везет меня ужинать туда, где лепят лучшие в городе хинкали. Проезжаем гостиницу «Владикавказ», на пороге которой стоят сосредоточенные люди в форме «Металлиста». Их тренер, Леонид Ткаченко, в газете, презентованной мне Кучеревским, скажет, что он двумя руками за участие «Металлиста» на следующий год в чемпионате Украины. Но только в случае, если команда вылетит из высшей лиги. А если останется – то он категорически против. С таким неординарным человеком надо бы познакомиться, но не сейчас. На Кавказе этого не поймут – ты к кому в гости-то приехал?!
За ужином под «три пирога» – хоть раз бывавшие в Осетии меня поймут – обсуждаем турнирный расклад. До конца еще три тура, но если завтра «Спартак» побеждает, то почти наверняка остается в вышке, отправляя вылетать как раз «Металлист». Потому что заканчивать «Спартаку» предстоит в Москве, с «Локомотивом», который уже практически вылетел и упираться наверняка не будет. Но голы в последнее время даются с таким трудом, что… Кто судит? Вадик Жук – посмотрим завтра, фартожопый он для нас или нет.
Назавтра будет полтора часа футбола под девизом «никто не хотел умирать» – главное, что до конца игры дожили Тедеев с Сулеймановым. Ближе к последней минуте, до которой харьковчане додержали вожделенные нули, Бахва войдет справа в штрафную и там его примут на бедро. Или он сам найдет контакт – неважно, поскольку фарто-Жук покажет на точку. (Мне Бахва скажет, что пенальти был, и я ему поверю.) Ткаченко возмутится и уведет команду с поля. После судейско-инспекторских уговоров вернет, но с трибуны в него что-то бросят – и уведет еще раз. Но потом «Металлист» все-таки окончательно вернется. Хождения займут минут десять, не меньше – и все это время счастливый молодожен Назим Сулейманов, откомандированный привести приговор «Металлисту» в исполнение, будет стоять у мяча и чему-то улыбаться. А потом, когда все, наконец, успокоится, пробьет с пары шагов без шансов для вратаря. Я передам отчет и поставлю высшие оценки Тедееву с Сулеймановым. Нет, ну а кому еще?!
В ночи будет мини-банкет в охотничьем домике, в горах, – тамадой выступит сам куратор команды, предсовмина республики Сергей Валентинович Хетагуров. В тосте за Севидова он скажет, что Александр Александрович, согласившись принять команду, прилетел к нам на самолете, а уехать теперь, когда «Спартак» на девяносто девять процентов остался в высшей лиге, может при желании на машине. А вот и ключи на подносе. Эффектно, ничего не скажешь!
Но мы на следующий день предпочли с Сан Санычем все же самолет до Москвы. Причем из Владикавказа – а то через Нальчик больно дорогая дорога получалась.
– Вот теперь, когда дело сделано, можем спокойно поговорить о том, последний это чемпионат СССР или нет. Тут же Грузия рядом, многие футбольные люди часто приезжают – и они, я тебе скажу, совсем не в восторге от того чемпионата, который сегодня имеют. Это же уровень второй лиги – в лучшем случае. Сильные игроки в нем быстро деградируют, а слабые никогда не прибавят. Путь в никуда.
– А российский чемпионат вам каким видится?
– Для начала нужно понять, кто его проводить будет. Сейчас такие времена, что соберется компания за бутылкой водки, зарегистрируется как какой-нибудь «Футбольный Союз России» и скажет, мол, все права на чемпионат уже у нас, будем проводить два турнира: один – Москвы, второй – Поволжья, и победители их потом в двух матчах определят чемпиона. Но если допустить, что Колосков из союзного начальника станет российским, то организация будет на уровне.
– А команд на всех элитных тренеров хватит?
– А мне, между прочим, Хетагуров предложил вчера стать на будущий сезон официально главным. И если я подумаю-подумаю, да и соглашусь, то можно будет взять нескольких хороших игроков хоть из тбилисского «Динамо», они пойдут, потому что здесь денег, как ни крути, больше, и грузины почти как свои будут. И я посмотрю на тех, кто легко возьмет тут очки! На выезде – да, кавказские команды традиционно боязливо играют, но в чемпионате России – кого там, кроме московских команд, бояться?! Так что готовься – мы сюда еще вместе с тобой полетаем.
Давай-давай, Сашок, издевайся: да, вчера нам стукнуло два месяца, и так мы заработались, что чуть было не прощелкали эту дату. Зато уж и отметили потом по-человечески, все вместе. Да только не всем сейчас в Симферополь подрываться. К тому же без билета. Ладно, вроде еще успеваю.
Вытряхиваюсь из такси – Федоров важно курит. Это мастер фотографии имеет право надувать щеки – человек работает на «Совспорт» и на «Футбол», ему на такое событие, как матч олимпийских сборных СССР и Италии – прямая игра за поездку в следующем году в Барселону – из двух мест билеты могли забронировать. А у нас и человека такого специального, кажется, нет. Да и был бы – билеты в этой стране на южные направления можно найти в продаже если только зимой. Но ничего, у меня имеется записка от Сереги Хусаинова, есть же на свете футбольные судьи, у которых все схвачено! Кури, Саня, имеешь полное право: ты пока ведешь – 1:0, но я уже пошел сравнивать счет.
Стучу в нужную дверь. Хмурый мужик глядит недоверчиво. «Я от Хусаинова». – «От Сергей Григорича? Милости просим! Как он там?» – человек вмиг преображается. «Где лучше рассказать?» – «Пойдемте в баре «Интуриста» посидим – туда и билет принесут, самолет все равно примерно на час опаздывает. Давайте пока ваш паспорт. Идем?» – «Да, только со мной еще мальчик, но он с билетом». – «Странно, обычно наши знакомые заранее билетов не берут». 1:1, Саша!
Из-за того, что вылет задержался, надо сразу из аэропорта рвать на стадион – там уже тренируются итальянцы. Какие у них молодые звезды? Дино Баджо, Фавалли, Мелли, Бузо, Марголин? Грациа, так и запишем. С тактикой все понятно – их устраивает ничья. Нашим же надо выигрывать. И вроде есть кем: только впереди – даже без травмированного Саленко – Тишков, Щербаков, Радченко, Симутенков, Кирьяков! Вот и они подъехали. Борис Петрович Игнатьев приветливо вроде здоровается, но смотрит куда-то мимо меня – интересно, сколько разного ранга руководителей напомнило ему за последние дни о том, что олимпийские чемпионы не имеют права пропустить следующую Олимпиаду? Иду передавать материал в номер – благо на международном матче телефонов на всех хватает. Заодно и на завтра аппаратик застолбил.
Закончил – а тут и Федоров отстрелялся. Теперь можно и в гостиницу. Что-что, итальянцев прибыло чуть больше, чем мест в приехавших за прессой «рафиках»? Да ради Бога, пусть гости едут в гостиницу, мы следующим рейсом – только буфет не закрывайте с отъездом иностранцев, а то знаем мы вас.
Ну вот мы и на месте. Но нас, оказывается, не ждут – только что приехали итальянцы, их чуть больше, чем ожидалось, вот им и отдали наши номера, в частности Федорова и мой – нечего потому что незнамо где болтаться, когда комнаты с утра пустыми стоят. Что значит – на стадионе были?! Итальянцы вон тоже – на стадионе, но у них все организовано, а не как у вас, москвичей… Ладно, так и быть, найдем вам номер. Одноместный, на двоих – не графья. Мы с Сашкой опытные путешественники – давай сначала хоть туда заселимся, душ примем, а потом уже, чистыми, начнем права качать.
Но ругаться не пришлось – еще не дойдя до номера, мы встретили Хорена Оганесяна, который на тот момент работал в симферопольской «Таврии». Но еще год назад он играл в «Пахтакоре», вернувшись в большой футбол пять лет спустя после того, как его, действующего игрока сборной, «закончили» в родном «Арарате». И мы полуслучайно пересеклись в Ростове, знатно посидели, а потом вышел громадный материал в «Футболе» – «Не сыпьте мне соль на раны». Хорик нашел меня звонком и сказал, что он теперь – мой должник. И вот мы встречаемся…
Хорен жил с семьей в люксе и еще несколько номеров держал для своих друзей – администратор, только что ставившая нам в пример итальянцев, готова сама была занести вещи в вашу комнату. Так я вышел вперед в поединке с Федоровым. А ужин с Оганесяном плавно перетек в завтрак.
…На подоконнике пресс-центра сидит Евгений Мефодьевич Кучеревский – приехал, говорит, чтобы своих из «Днепра» сразу после игры забрать, а то расползутся по Крыму – бывали такие случаи. «А ваша газета будет освещать чемпионат Украины – если что?» – «Так у нас и рубрика для этого придумана, «Пас из-за границы» называется. Только вот не хотелось бы». – «Да мне тоже не хочется, но если прикажут, то куда мы денемся. На тебе, кстати, местную газету – тут как раз опрос тренеров на тему: вы за независимый чемпионат или против, почитай на досуге». – «Вы-то сами, Мефодьич, как там высказались?» – «Я-то? Политически правильно».
Счет откроет Шустиков, но во втором тайме Мелли забьет гол-фантом – с моего места будет казаться, что Стауче выбил мяч рукой даже не с линии, а еще до нее, но мяч тот был на весу, и шведский судья Фриск покажет на центр. Игнатьев будет заканчивать в четыре форварда – без толку. И Петрович надолго застынет у скамейки, смотря в пустоту. Подойду выразить соболезнования и услышу философское: тренер живет от игры до игры, и я вот теперь не знаю, где и когда меня ждет следующая. Отправлюсь диктовать траурный отчет, и нагрублю телефонистке, попытавшейся пропихнуть вперед меня итальянца.
Утро выдастся тяжелым – собственно, оно будет продолжением ночи, поскольку никто не ложился. Билета назад у меня тоже не имелось, но у Хорена друзья в Симферополе были ведь не только в гостинице. Он, правда, посоветует еще на денек задержаться – погода вон какая стоит, последние деньки крымского бархатного сезона, а собеседников я здесь тебе найду, но я из солидарности с Федоровым буду настаивать на отлете. Ну хорошо – приезжаем в аэропорт, Оганесян знакомит меня с начальником всего хозяйства, тот – с начальником милиции, тот – еще с каким-то начальником поменьше. Стихийно образуется стол, потому что самолет, как всегда, опаздывает. К самолету нас подвозит трап – Сашка валится в салон, а я продолжаю прощаться с хозяевами. Жаль, говорит один из начальников, что ты все-таки летишь, а то по рации передали, звонил Валера, хотел что-то тебе сказать, но не успевает. А мы больше держать самолет не можем.
А я ведь Валерку толком и не видел – он опекал все эти дни этого Фриска, который одним жестом пустил под сплав всю олимпийскую кампанию. И Валерке-то сейчас хуже всех… В общем, попросил я водителя трапа подвезти меня к третьему иллюминатору, у которого мирно дремал Федоров, и постучал с верхней ступеньки моему другу в окошко. А Сашка-то думал, что он уже летит, и спросонья принял меня, очевидно, за ангела.
Да и другие пассажиры переполошились – и решил я, что мне сегодня с ними не по пути. И через полчаса все кафе «Чайка» благоговейно слушало, как я от столика администратора рассказываю в трубку про вчерашний проигрыш. Нет, прав был Леня Трахтенберг: советский человек забывал о своих проблемах в двух случаях – когда смотрел футбол и когда потом о нем читал.
А Фриск этот всем в душу плюнул – мне расскажут, что его тут, как короля Швеции, принимали, а он придумал гол, которого не было. И ведь ничего от него не требовалось, кроме как отсудить, что видишь. А он вон какой зоркий оказался. И теперь многим серьезным людям, кто планировал летом отправиться в олимпийскую Барселону, делать там, получается, нечего. А команда какая мимо Игр пролетела! Там ведь были еще Никифоров, Онопко, Хлестов, Тедеев…
Следующим утром в аэропорту толпится какое-то несметное количество народу. Мои новые друзья-начальники объясняют мне, что туман накрыл всю Центральную Россию, не принимает Москва и еще несколько городов. По этому случаю мы сейчас собираемся хорошенько позавтракать – присоединяйся! Интересно, сколько дней подряд могут пить эти достойнейшие люди?
Выхожу позвонить домой и на работу и сталкиваюсь нос носом с Бахвой Тедеевым – на Кавказе, оказывается, еще со вчерашнего туман, не сажают ни во Владикавказе, ни в Минводах, ни в Нальчике – нигде! А завтра уже – матч сезона с харьковским «Металлистом», соседом по низам таблицы, а он тут торчит вторые сутки. Только что звонил в клуб – там все рвут и мечут.
Тогда еще не «Аланию», а «Спартак» выводил в высшую лигу Валерий Газзаев, но его по ходу сезона буквально уговорили принять московское «Динамо», которое после бронзы в 90-м году нездорово стартовало с тренером Альтманом. А спасать Владикавказ от вылета из «вышки» своим опытом совсем недавно поехал легендарный Сан Саныч Севидов, с которым мы в Москве жили через дорогу и очень плотно всегда общались. (Была тогда такая беспроигрышная должность, консультант называлась – мэтр соглашался оказывать клубу недолговременные услуги, и если команда при нем не поднималась, то признавалась всеми настолько безнадежной, что даже такой тренер ничего сделать с ней не смог, зато если удавался прогресс, то сами понимаете, чьи были лавры.)
Так-так, Игнатьев Бахву не выпустил, и тот, получается, третий день уже вне тренинга, и вообще непонятно, успеет ли добраться к матчу. А он у Севидова – ключевой игрок. И завтра у них – прямой стык за вылет… Тедеев как будто читает мои мысли:
– Недавно Сан Саныч на теории рассказывал, как ты ему помогал статью о прессинге писать – ты сам-то когда последний раз его видел?
– 5 сентября, на его семидесятилетии.
– И где отмечали?
– Есть у нас на ВДНХ такой ресторанчик, «Подкова».
– Давай так: с меня, как только буду в Москве, в этой «Подкове» стол в любом случае, но если у нас туман раньше спадет – рванем вместе, а?! Сан Саныч тебе обрадуется, и мне уже не так влетит, хотя я и ни в чем не виноват.
И что вы думаете – в этот момент объявляют посадку на Нальчик! Билетов у нас, понятно, нет, зато знакомства какие! Перезваниваю в Москву – жена передает Севидову привет, на работе соглашаются, что матч с подтекстом, шампанского с начальниками на дорожку – и вот мы уже летим. Встречает на иномарке двоюродный брат Тедеева, Бахва сам, для тонуса, садится за руль, а мне доверяет банковскую упаковку трехрублевок: пока будем ехать по Кабардино-Балкарии, нас с осетинским номером везде будут тормозить, поэтому высовывай в окно трешку без разговоров, и едем дальше. А по нашей территории уже с ветерком просвистим. И к базе спартаковской мы подкатили засветло, Бахва успевал на тренировку, да и денег оставалось еще с полпачки.
– А я думал, что ты не с Тедеевым, а с Сулеймановым со свадьбы прибыл, – приветствует меня Севидов.
– Это с чьей же?
– Да с его. Подходит на той неделе – жениться, говорит, надумал. Я отвечаю, молодец, Назим, – самое время после сезона свадьбы играть, это очень даже профессионально. А он отвечает, что в тех местах в Азербайджане, откуда то ли он, то ли невеста родом, свадьба может состояться только в середине октября – и никак иначе. По звездам все должно быть – или жизнь семейная не сложится. И до ноября совсем нельзя потерпеть. Ну ладно, он не пьет, я отпустил, но из-за тумана этого он на полтора дня опоздал! И получается, что мне завтра надо выиграть, чтобы в высшей лиге остаться, а у меня два лидера черт-те чем весь недельный цикл занимались. А у «Металлиста» этого с физикой все в порядке, Ткаченко сам всегда носился как сумасшедший и футболистов своих тому же научил – увидишь, завтра повозят наших будь здоров. И я, вместо того чтобы искать по ходу усиления, должен сидеть и гадать, насколько этих двоих хватит… Ладно, тренировку посмотришь – раз уж все собрались?
По дороге на поле меня отводит в сторону Эдик Цгоев, врач команды, милейший, интеллигентнейший человек. Спрашивает, не собирается ли прилетать на игру Федоров – мы с Сашкой в тех краях были частыми гостями, еще когда город назывался Орджоникидзе. И дальше начинает зачем-то рассказывать мне историю про одного своего знакомого из одного далекого осетинского города, чью фотографию как-то напечатали в газете. Да, в районной, зато на первой полосе. Я, кажется, начинаю понимать, к чему клонит Эдик. И стоило тогда это тому знакомому… Я представляю себе Кудрявцева, который раскладывает «картинки» по полосам, прикидывая, сколько с кого он за какой портрет слупит, и непроизвольно начинаю хохотать так, что все вокруг замирают.
А рядом стоит Эдик и думает, что он, видно, назвал какую-то совсем смешную цену. Понятно – районная ж была газета…
Андрей Айрапетов, вечный пресс-атташе «Спартака-Алании», везет меня ужинать туда, где лепят лучшие в городе хинкали. Проезжаем гостиницу «Владикавказ», на пороге которой стоят сосредоточенные люди в форме «Металлиста». Их тренер, Леонид Ткаченко, в газете, презентованной мне Кучеревским, скажет, что он двумя руками за участие «Металлиста» на следующий год в чемпионате Украины. Но только в случае, если команда вылетит из высшей лиги. А если останется – то он категорически против. С таким неординарным человеком надо бы познакомиться, но не сейчас. На Кавказе этого не поймут – ты к кому в гости-то приехал?!
За ужином под «три пирога» – хоть раз бывавшие в Осетии меня поймут – обсуждаем турнирный расклад. До конца еще три тура, но если завтра «Спартак» побеждает, то почти наверняка остается в вышке, отправляя вылетать как раз «Металлист». Потому что заканчивать «Спартаку» предстоит в Москве, с «Локомотивом», который уже практически вылетел и упираться наверняка не будет. Но голы в последнее время даются с таким трудом, что… Кто судит? Вадик Жук – посмотрим завтра, фартожопый он для нас или нет.
Назавтра будет полтора часа футбола под девизом «никто не хотел умирать» – главное, что до конца игры дожили Тедеев с Сулеймановым. Ближе к последней минуте, до которой харьковчане додержали вожделенные нули, Бахва войдет справа в штрафную и там его примут на бедро. Или он сам найдет контакт – неважно, поскольку фарто-Жук покажет на точку. (Мне Бахва скажет, что пенальти был, и я ему поверю.) Ткаченко возмутится и уведет команду с поля. После судейско-инспекторских уговоров вернет, но с трибуны в него что-то бросят – и уведет еще раз. Но потом «Металлист» все-таки окончательно вернется. Хождения займут минут десять, не меньше – и все это время счастливый молодожен Назим Сулейманов, откомандированный привести приговор «Металлисту» в исполнение, будет стоять у мяча и чему-то улыбаться. А потом, когда все, наконец, успокоится, пробьет с пары шагов без шансов для вратаря. Я передам отчет и поставлю высшие оценки Тедееву с Сулеймановым. Нет, ну а кому еще?!
В ночи будет мини-банкет в охотничьем домике, в горах, – тамадой выступит сам куратор команды, предсовмина республики Сергей Валентинович Хетагуров. В тосте за Севидова он скажет, что Александр Александрович, согласившись принять команду, прилетел к нам на самолете, а уехать теперь, когда «Спартак» на девяносто девять процентов остался в высшей лиге, может при желании на машине. А вот и ключи на подносе. Эффектно, ничего не скажешь!
Но мы на следующий день предпочли с Сан Санычем все же самолет до Москвы. Причем из Владикавказа – а то через Нальчик больно дорогая дорога получалась.
– Вот теперь, когда дело сделано, можем спокойно поговорить о том, последний это чемпионат СССР или нет. Тут же Грузия рядом, многие футбольные люди часто приезжают – и они, я тебе скажу, совсем не в восторге от того чемпионата, который сегодня имеют. Это же уровень второй лиги – в лучшем случае. Сильные игроки в нем быстро деградируют, а слабые никогда не прибавят. Путь в никуда.
– А российский чемпионат вам каким видится?
– Для начала нужно понять, кто его проводить будет. Сейчас такие времена, что соберется компания за бутылкой водки, зарегистрируется как какой-нибудь «Футбольный Союз России» и скажет, мол, все права на чемпионат уже у нас, будем проводить два турнира: один – Москвы, второй – Поволжья, и победители их потом в двух матчах определят чемпиона. Но если допустить, что Колосков из союзного начальника станет российским, то организация будет на уровне.
– А команд на всех элитных тренеров хватит?
– А мне, между прочим, Хетагуров предложил вчера стать на будущий сезон официально главным. И если я подумаю-подумаю, да и соглашусь, то можно будет взять нескольких хороших игроков хоть из тбилисского «Динамо», они пойдут, потому что здесь денег, как ни крути, больше, и грузины почти как свои будут. И я посмотрю на тех, кто легко возьмет тут очки! На выезде – да, кавказские команды традиционно боязливо играют, но в чемпионате России – кого там, кроме московских команд, бояться?! Так что готовься – мы сюда еще вместе с тобой полетаем.