Страница:
Нисима взяла нежно-лиловую шелковую ленту и нанизала на нее монеты. Металл заиграл на солнце и мягко замерцал, обретя глубину истинного золота. Княжна обернула ленту вокруг талии и почувствовала, как холодные монеты согреваются о кожу ее живота. Поверх ленты Нисима надела нижние кимоно. Она знала, что монеты будут незаметны, а когда закончила одеваться, окончательно убедилась, что многочисленные складки пояса скрыли бы и не такие секреты.
Княжна Нисима раздвинула сёдзи и вышла в соседнюю комнату, где ее фрейлина распахнула несколько деревянных гардеробов с развешанными в них кимоно всевозможных расцветок, подходящие к разным случаям.
— Пришло письмо от госпожи Окары, моя госпожа.
— Ах, давай его сюда, — быстро проговорила Нисима.
К жемчужно-серому листку бумаги была приложена маленькая, источающая сладкий аромат веточка линтеллы — вьющегося растения, которое часто выбирало своим местом старые каменные стены.
Нисима вспомнила, что линтеллу используют для очищения воды. Княжна села коленями на подушку, не обращая внимания на смявшиеся кимоно.
Письмо было сложено в виде фигуры, которая называлась «ворота». Хотя сама по себе фигура напоминала ворота весьма относительно, Нисима узнала этот способ складывания. Такие мелочи всегда были неотъемлемой частью посланий или прибавляли письму новое значение. Увидев незатейливый почерк художницы, девушка на долю секунды испытала легкое разочарование, но потом улыбнулась. Конечно же, он как нельзя лучше подходил госпоже Окаре. Присмотревшись повнимательнее, Нисима поняла, что «незатейливый» — не совсем верное слово. Благородная простота — вот что отличало руку госпожи Окары.
Я несколько раз перечитала ваше письмо, Нисима-сум. Хоть мне и неизвестны причины, которые подвигли вас в путь, я полностью вам доверяю. Я не могу избавиться от мысли, что вина за ваше теперешнее положение лежит на мне, и глубоко возмущаюсь тем, что меня использовали подобным образом. Я обижена не на вас, моя милая, а на других людей. К разрешению нашей трудности есть лишь один ключ: я отправлюсь в Сэй вместе с вами. В таком случае вы не навлечете на себя гнев императора, поскольку Сын Неба ничего не говорил о том, что ваше обучение должно проходить исключительно в столице. Я уже много лет не видела Большого Канала и не представляю более подходящего места для познания сути искусства и наших начинаний в живописи.
Лепестки
Белоснежной линтеллы
Развеяло ветром.
Теченье несет их
На север,
Точно барашки
Тысячи волн.
Как нам открыть ворота,
Если рушатся своды?
Нисима еще раз прочла письмо и вновь сложила его в форме «ворот». Ее вдруг начало неодолимо клонить ко сну — теперь можно и поспать. Року Сайче нечего будет возразить против такого решения! «Да благословит Ботахара Окару-сум, — мысленно произнесла княжна. — Я еду в Сэй!»
27
Княжна Нисима раздвинула сёдзи и вышла в соседнюю комнату, где ее фрейлина распахнула несколько деревянных гардеробов с развешанными в них кимоно всевозможных расцветок, подходящие к разным случаям.
— Пришло письмо от госпожи Окары, моя госпожа.
— Ах, давай его сюда, — быстро проговорила Нисима.
К жемчужно-серому листку бумаги была приложена маленькая, источающая сладкий аромат веточка линтеллы — вьющегося растения, которое часто выбирало своим местом старые каменные стены.
Нисима вспомнила, что линтеллу используют для очищения воды. Княжна села коленями на подушку, не обращая внимания на смявшиеся кимоно.
Письмо было сложено в виде фигуры, которая называлась «ворота». Хотя сама по себе фигура напоминала ворота весьма относительно, Нисима узнала этот способ складывания. Такие мелочи всегда были неотъемлемой частью посланий или прибавляли письму новое значение. Увидев незатейливый почерк художницы, девушка на долю секунды испытала легкое разочарование, но потом улыбнулась. Конечно же, он как нельзя лучше подходил госпоже Окаре. Присмотревшись повнимательнее, Нисима поняла, что «незатейливый» — не совсем верное слово. Благородная простота — вот что отличало руку госпожи Окары.
Я несколько раз перечитала ваше письмо, Нисима-сум. Хоть мне и неизвестны причины, которые подвигли вас в путь, я полностью вам доверяю. Я не могу избавиться от мысли, что вина за ваше теперешнее положение лежит на мне, и глубоко возмущаюсь тем, что меня использовали подобным образом. Я обижена не на вас, моя милая, а на других людей. К разрешению нашей трудности есть лишь один ключ: я отправлюсь в Сэй вместе с вами. В таком случае вы не навлечете на себя гнев императора, поскольку Сын Неба ничего не говорил о том, что ваше обучение должно проходить исключительно в столице. Я уже много лет не видела Большого Канала и не представляю более подходящего места для познания сути искусства и наших начинаний в живописи.
Лепестки
Белоснежной линтеллы
Развеяло ветром.
Теченье несет их
На север,
Точно барашки
Тысячи волн.
Как нам открыть ворота,
Если рушатся своды?
Нисима еще раз прочла письмо и вновь сложила его в форме «ворот». Ее вдруг начало неодолимо клонить ко сну — теперь можно и поспать. Року Сайче нечего будет возразить против такого решения! «Да благословит Ботахара Окару-сум, — мысленно произнесла княжна. — Я еду в Сэй!»
27
Император поймал себя на том, что беспокойно ходит взад-вперед, и опять ощутил нарастающий гнев. Он поднялся на возвышение, где стоял трон, и посмотрел вниз, на груду свитков и донесений, разбросанных на циновках. Кипа бумаг, со злостью подумал он, и хоть бы одна хорошая новость!..
Внезапно император пнул шелковую подушку; та перелетела через весь зал и ударилась в створки ширмы. На шум со всех сторон сбежались толпы стражников и слуг.
— Чего вам? — громко спросил император. — Я разве кого-нибудь звал? Вон отсюда! Эй, ты, принеси мне мою подушку. А теперь убирайся!
Сын Неба тяжело опустился на возвращенную ему подушку и обвел взглядом бесконечные ленты свитков. «Прах побери генерала Катту! Мне нужен этот молодой идиот!» Император дотянулся до письма князя Сёнто и вновь внимательно перечитал его, выискивая малейший намек на то, что Сёнто лжет и указывает пальцем на Яку только для того, чтобы убрать с дороги верноподданного слугу Сына Неба.
Ваше Величество,
Моему императору уже известно о трудностях, которые я испытал в ущелье Дендзи, но все же я возьму на себя смелость кратко описать свои впечатления о произошедших событиях.
Северные шлюзы ущелья Дендзи вот уже несколько лет находятся в руках клана Хадзивары. Все эти годы Дом Хадзивара, пользуясь контролем над шлюзами, увеличивал свое богатство за счет императорской казны. В подтверждение своих слов я направляю Вашему Величеству финансовые книги Дома Хадзивары.
Хадзивара обкрадывали государственную казну, завладев императорской сторожевой башней над северными шлюзами с негласного одобрения императорского наместника, родственника князя Хадзивары.
За то, что я отказался платить дань, меня задержали в ущелье на несколько дней, тем самым препятствуя исполнению моего долга перед императором.
Я счел сие положение недопустимым и оскорбительным для Вашего Величества, поэтому вывел шлюзы из-под контроля Дома Хадзивары и вернул их в руки представителей императорской власти. К несчастью, в возникшей борьбе князь Хадзивара и члены его семьи погибли. Я глубоко сожалею об этом, так как лишился удовольствия видеть Хадзивару и его родственников пред императорским судом.
По некоторым сведениям, курьер Вашего Величества по имени Яку Ясата несколько месяцев назад посещал Итцу — несомненно, с тем, чтобы уладить ситуацию, но Хадзивара были столь заносчивы, что лейтенант Яку уехал ни с чем. После его визита положение даже усугубилось, так как представителей императора перестали пропускать через шлюзы. Крометого, им было отказано в доступе к шлюзовым журналам.
Надеюсь, я повел себя, как того требовали обстоятельства, и сумел восстановить уважение к своему императору. В этом деле неоценимую помощь мне оказал князь Бутто из Итцы, чья храбрость и преданность всегда к услугам Трона.
Остаюсь верным слугой Вашего Величества,
Сёнто Мотору
Император ощутил, что его ладони повлажнели, и, не церемонясь, вытер их о полы мантии. Сёнто, должно быть, считает, что эту нелепую эскападу организовал не кто иной, как Сын Неба. Сколько сил и средств затрачено, чтобы отправить Сёнто на север, и вот пожалуйста! Если раньше князь не был уверен, что назначение в Сэй — это западня, то теперь его сомнения окончательно развеялись.
«Я в опасности, — подумал император. — Сёнто вместе со своим одноруким советником и проклятым монахом что-то замышляют против меня — я это чувствую. Катта, ты глупец! Ты поставил меня под угрозу, в то время как было сделано все возможное, чтобы скрыть руку с кинжалом. Глупец, безмозглый глупец!» Что теперь делать? Во-первых, успокоиться. Аканцу Первый, его отец, всегда сохранял спокойствие и этим сумел завоевать трон. Император снова обратил взор на кипу донесений, как будто именно бумаги виноваты в том, что он лишился покоя.
Такое же послание пришло от князя Бутто, точнее, от его младшего сына за подписью старого князя. Какое унизительное поражение! Да еще упоминание о визите Яку Ясаты… Император помассировал виски, в которых пульсировала боль. Яку уже давно советовал ему закрыть глаза на дурацкую вражду двух кланов, так как она истощала силы соперников, а это, по мнению Яку, очень выгодно для трона. Теперь же выходило, что Яку мог иметь и другие причины для своих советов. Что он задумал?
Император взял в руки длинный свиток и начал читать донесение от собственных шпионов — можно подумать, им стоит доверять! Он вчитывался в каждое слово, пытаясь найти в сообщении скрытый смысл, и повсюду ему мерещилась рука предателя.
Короткое сражение, которое произошло в Итце, — это продолжение старой вражды между двумя главенствующими Домами провинции. Сейчас, однако, столкновение имело серьезное отличие от предыдущих: князь Сёнто Мотору встал на сторону Бутто, разумеется, тщательно спланировав все действия со своими ужасными подчиненными.
По-видимому, князем Сёнто двигали исключительно личные интересы, так как люди Хадзивары препятствовали его продвижению на север. Тем не менее почти наверняка известно, что Хадзивара действовали как агенты третьей стороны.
В настоящее время наместник Итцы направляется в столицу, чтобы подать Императорскому Совету официальную жалобу и объявить о том, что он непричастен к присвоению денег, предназначенных для императорской казны. Все заявления наместника — откровенная ложь.
Пока мы не имеем сведений, кому именно содействовал Дом Хадзивара, и мы со всей поспешностью стараемся это выяснить.
Следует отметить еще один факт: Сёнто нашел способ вывести свою армию из ущелья Дендзи без помощи Бутто. Ранее считалось, что это невозможно. На сегодняшний день нам не удалось установить, как он это проделал.
Сердце императора бешено колотилось. Путь Сёнто из ущелья — вот что волновало его больше всего. Каким образом князь умудрился вывести людей? Император не понаслышке знал ущелье Дендзи и хорошо помнил его неприступные стены. Здесь кроется какая-то хитрость, думал он, армия Сёнто словно поднялась над землей. Из ущелья Дендзи нельзя выбраться ни единому человеку!.. Однако правда заключалась в том, что Сёнто справился с безвыходным положением. Это отнюдь не прибавляло императору покоя.
Аканцу Второй принялся туго сворачивать свиток. На чашу весов брошено так много, и что в результате? Кто прикрывался враждой кланов и нашептывал приказы Хадзиваре? И кто настолько глуп, чтобы поверить, будто пустоголовый Хадзивара одолеет князя Сёнто? Возможно ли, как намекал Сёнто, что за всем этим стоит Яку Катта? «Катта, — про себя проговорил император, — ты всегда был мне вместо сына, а теперь ты, как сын, ждешь не дождешься смерти отца?»
Негромкий стук в сёдзи прервал мысли императора. Створки ширмы разошлись в стороны. Придворный, стоявший на коленях, поклонился монарху.
— Ваше величество, полковник Яку Тадамото ожидает дозволения войти.
Император жестом указал на разбросанные свитки.
— Прикажи убрать это, а потом я приму полковника.
Двое слуг, выросших будто из-под земли, принялись поспешно сворачивать свитки и собирать остальные бумаги.
— Оставьте их здесь, — распорядился император, — и подайте мне меч.
Двери в дальнем конце зала для аудиенций открылись, и в проеме показался младший брат Яку Капы — высокий, стройный и привлекательный молодой мужчина, по виду напоминавший ученого, каким на самом деле он и был. Тадамото поклонился императору из-за дверей, коснувшись лбом пола.
— Можете подойти, полковник.
Яку Тадамото приблизился к Сыну Неба, не вставая с колен, и остановился на почтительном расстоянии.
— Рад вас видеть, полковник.
— Ваше внимание — большая честь для меня, ваше величество.
При этих словах на лице Аканцу промелькнула легкая полуулыбка. Затем лицо его посуровело, и он опять превратился в человека, на которого давит груз забот.
— Тадамото-сум, глядя на события, происходящие в нашей империи, я вновь прихожу к выводу, что трон притягивает к себе изменников всех мастей. Так мало осталось тех, кому я могу доверять, тех, чья преданность не служит маской, прикрывающей личные амбиции.
— Мне горько слышать об этом, ваше величество. Печально кивнув, император провел рукой по ножнам, словно оружие было его талисманом.
— Но вы, Тадамото-сум, вы-то не такой, как другие?
— Я — слуга своего императора, — просто ответил Тадамото.
— Надеюсь, Тадамото-сум, искренне надеюсь. — Сын Неба помолчал, не сводя глаз с молодого офицера. — Вы слыхали о том, что произошло в ущелье Итцы?
— Да, ваше величество.
— И что вы на это скажете?
Тадамото прокашлялся.
— Прошу прощения, ваше величество, я давно выступал за то, чтобы положить конец распре и восстановить на Большом Канале законную власть императора.
— Верно. Изложите-ка мне еще раз ваши аргументы.
— Ваше величество, это можно считать уроком истории. Правители, которые добиваются стабильности в государстве, меньше всего сталкиваются с проблемами в пределах своей страны. Канал стал опасным местом еще со времен Внутренней Войны, и тем не менее он связывает нас с доброй половиной империи. Жители провинций, путь в которые лежит по каналу, считают, что столица не уделяет им внимания; они затаивают обиду, становятся непокорными — и пожалуйста, вот вам проблемы. Я никогда не поддерживал тактику попустительства беспорядкам в стране. История не знает примеров, когда такая политика приносила бы положительные результаты.
Император кивнул. А ведь именно Яку Катта рекомендовал ему не допускать окончательного мира между Великими Домами. Неужели все это время Аканцу слушал не того брата?
— В ваших словах есть зерно истины, Тадамото-сум, но поделитесь со мной своими соображениями о событиях в Итце.
— Ваше величество, из донесений явствует, что Сёнто использовал клан Бутто, чтобы пробиться через линии Хадзивары, хотя пока неизвестно, каким образом это было сделано. Положение в Итце настолько противоречило закону, что Сёнто преспокойно взял ситуацию в свои руки, не опасаясь наказания со стороны Сына Неба. Никто в империи не посмеет сказать, что Сёнто руководствовался чем-то иным, кроме уважения к своему государю. Оказав услугу императору, князь в то же время ясно дал понять, насколько поверхностно относится правительство к своим обязанностям в определенной сфере. Хадзивара не годился в противники Сёнто, и я ничуть не удивлюсь, если узнаю, что Хадзивара полагал, будто заключил с Сёнто удачную сделку… а в итоге выяснил, что Сёнто не заключают невыгодных для себя соглашений.
Император снова погладил меч — теперь уже с некоторой нервозностью.
— Понимаю. И что вы предлагаете?
Тадамото быстро, почти непроизвольно, кивнул.
— Мне кажется, ваше величество, вам следует перехватить инициативу. Трон Дракона должен восстановить порядок на дорогах и водных путях империи. Поначалу это обойдется недешево, однако с установлением законности расходы начнут уменьшаться. Боюсь, что бездействие встанет нам гораздо дороже. Поступок Сёнто вызывает широкое одобрение, сегодня князь — герой страны, но точно такую же поддержку встретило бы и решение императорского правительства.
— Не будем ли мы выглядеть как слуги, суетливо заканчивающие работу князя Сёнто?
— Ваше величество, самое главное — правильно все обставить и произвести побольше шума. Создайте Императорский Триумвират, который займется проблемой дорог и каналов; разошлите во все концы своих чиновников, а вместе с ними — хорошо вооруженные отряды для надзора за исполнением высочайших повелений. Пусть глашатаи прочитают императорские эдикты в столицах провинций; прикажите провести грабителей и растратчиков по улицам городов. Люди очень скоро забудут, что начало этому положил Сёнто.
— Ах, Тадамото-сум, я так ценю ваше мнение. Другие дают советы, преследуя свои личные цели, но вы… в ваших словах мне слышится эхо мудрости Хакаты.
Молодой полковник в глубоком поклоне коснулся лбом пола.
— Счастлив слышать это, мой император.
Аканцу благожелательно кивнул.
— Думаю, мои похвалы не напрасны. Посмотрим, что будет дальше. Тадамото-сум, есть еще один вопрос. — Император понизил голос. — Мы с вами уже обсуждали его. Ваш брат в своей неустанной заботе о нашей безопасности окружил себя шпионами, которые докладывают обо всем лично ему. Я понимаю, что он старается избежать ненужной огласки, но, как я уже упоминал, считаю это лишним. Вам удалось узнать, кто эти люди?
Тадамото кивнул, стараясь не встречаться глазами с императором.
— Да, ваше величество.
— Вы составили список?
Тадамото опять кивнул. Аканцу довольно улыбнулся.
— Оставьте его нам, Тадамото-сум. Я поговорю с вашим братом. Подобные предосторожности совершенно излишни даже для столь ревностного слуги, как Катта-сум. — Император сделал паузу и уже другим, холодным тоном спросил: — А что слышно о последователях Томсомы? — Прежде чем Тадамото успел раскрыть рот, Сын Неба продолжил: — Попытка раздуть конфликт между ними и Молчаливыми Братьями была нелепой. Братья коварны, но отнюдь не глупы. Тот жрец… как его по имени?
— Асигару, ваше величество.
— Он объявился? Тадамото покачал головой.
— Нет, мой император. Думаю, он не стоит внимания вашего величества. Секты магиков начали сознавать, что им не удастся обратить высочайшую семью в свою веру. Они обижены, ваше величество, хотя пока никак не выражают своих чувств.
Император досадливо поморщился.
— Пользы они почти не принесли, а требовали слишком много. — Аканцу Второй посмотрел на молодого офицера с нескрываемой теплотой. — Вы когда-нибудь разговаривали со своим братом о княжне Нисиме, Тадамото-сум?
— Да, ваше величество.
— Вот как.
— Он считает своим долгом перед императором приглядывать за княжной.
— Разумеется. И продолжает видеться с ней?
— Насколько мне известно, они не встречаются, ваше величество.
— Возможно, он пересмотрел свои взгляды на то, что считать долгом. Это было бы мудро с его стороны. Я хочу попросить вас выполнить одно задание, Тадамото-сум. — Не дожидаясь ответа, император заговорил дальше: — Как вы понимаете, Осса опечалена своим нынешним положением. Может быть, она немного утешится, если вы сопроводите ее на Церемонию Серых Коней.
— С радостью, ваше величество. Осмелюсь сказать, я тронут вашей заботой о простых людях.
Император скромно кивнул.
— Мы еще побеседуем с вами, Тадамото-сум, причем очень скоро. Есть и другие дела, в которых мне нужен ваш совет.
Тадамото отвесил низкий поклон и, не поворачиваясь к императору спиной, удалился. Оставшись в одиночестве, Аканцу потянулся за списком, оставленным полковником.
— Сёнто никогда не заключают невыгодных для себя соглашений, — прошептал он. — Никогда.
Яку Катта ответил поклоном на поклон.
— Надеюсь, я не причинил вам сильной боли.
— Вы очень тщательно рассчитали удар, генерал. Стоять против вас в поединке — уже большая честь для меня. Благодарю вас.
— Я тоже был рад сразиться с вами, капитан. — Оба вручили тупые учебные мечи своим адъютантам. — Как-нибудь встретимся снова?
— Охотно, генерал. — Капитан еще раз поклонился.
Яку кивнул и обернулся к ожидавшему его стражнику.
— В чем дело?
Стражник быстро опустился на колени.
— Генерал Катта, вам пришел ответ из императорского секретариата. — Он протянул Яку сложенное письмо.
Яку Катта взял его и направился к двери, которая вела в личные покои. Тренировки неизменно возвращали ему чувство уверенности, и сейчас Яку нежился в теплых волнах ощущений, которые поэты называли «солнцем внутри». Генерал неторопливо развернул письмо, поднялся на веранду и начал читать. Еще через два шага он чуть не споткнулся и застыл на месте. В письме говорилось:
Генералу Яку Когте,
Командующему Императорской Гвардией В просьбе об аудиенции у Высокочтимого Сына Неба вам отказано. Его Величество надеется, что будет иметь удовольствие лицезреть вас на Церемонии Серых Коней.
Князь Бакаи Дзима, Секретарь. По поручению Его Императорского Величества,
Аканцу Второго
Колени Яку стали ватными, он протянул руку и схватился за деревянную стойку. Письмо подействовало на него как удар меча — один миг, и все было кончено. Как и в поединке, он уже не мог исправить ошибку, встать в более удобную позицию, точнее отразить выпад.
Смутное предчувствие беды владело им с раннего утра, когда он получил донесение из Итцы. Если бы он сумел увидеться с императором и все объяснить — а в своем влиянии на Сына Неба Яку не сомневался, — то его репутация была бы восстановлена. Но теперь;. Он потерял шанс произнести свою тщательно отрепетированную речь.
Он приготовил простые и четкие объяснения, как раз такие, которые предпочитал слышать Аканцу. Яку Катта знал, что отрицать свою причастность к попытке покушения на Сёнто в ущелье Дендзи глупо — император имел слишком много других источников, из которых мог узнать обратное. Нет, Яку собирался взять на себя вину и заявить, что действовал втайне от императора из соображений секретности.
Провал плана повлек за собой и другие последствия. Сёнто не только выскользнул из западни, но и поставил в неловкое положение Трон Дракона, очистив главную артерию страны от клана Хадзивары — паразитов, которые существовали с молчаливого согласия императора. Эту политику порекомендовал Сыну Неба не кто иной, как генерал Яку Катта. Черный Тигр покачал головой и пошел в ванную комнату.
Прежде чем он опустился в горячую воду, слуги усердно растерли его мочалками. Яку был в растерянности. Что делать? До сих пор он ни разу не получал отказа в аудиенции. Никогда. Важность произошедшего потрясла его. Он чувствовал себя словно человек, глухой ночью выпавший за борт корабля и теперь наблюдающий, как судно постепенно растворяется во мраке. Яку не верил, что с ним может случиться нечто подобное, однако по большому счету все уже случилось.
Яку Каттой почему-то овладело чувство несправедливости, словно его планам — какими бы они ни были и кого бы ни затрагивали — суждено было свершиться только из-за того, что они принадлежали ему. Кто, как не он, придумал всю эту хитрую комбинацию, чтобы избавить императора от постоянно нависающей тени Сёнто? Разве он не оказал Сыну Неба тысячи услуг, и немалую часть из них — с риском для жизни? Нет, наверняка все не так плохо, как ему кажется. Яку отправится в покои императора и скажет, что хочет видеть государя по неотложному делу, связанному с его безопасностью. Окружение императора — люди Яку, они пропустят его без единого вопроса. Еще есть возможность исправить ошибку.
Яку поерзал в воде, запрокинул голову и закрыл глаза. Да, именно так он и поступит. Представ перед императором, он сумеет повлиять на Сына Неба. Кто бы ни строил заговоры против Черного Тигра — а Яку не сомневался, что кто-то это делает, — он не знает ключа к сердцу императора, а Яку знает. В душе император был солдатом и уважал лишь тех, кто походил на него. Яку — живое воплощение идеального бойца, сырой материал, который так долго подвергался обработке, что стал прозрачным и чистым, словно дух ветра. Яку — воин из воинов, и Аканцу Второй это понимал.
Мысли генерала необъяснимым образом перескочили на письмо, полученное от княжны Нисимы всего час назад. Наверняка ее сдержанность — не более чем притворство. Он уже сталкивался с этим — другие барышни из благородных семей вели себя точно так же. Взгляд княжны сказал ему правду: девушка страстно влюблена в него. В ее чувствах Яку не сомневался, эту кампанию генерал блестяще выиграл, и даже без особого труда.
Все шло прекрасно, покуда Сёнто не добрался до Итцы. Что же такое там случилось? Яку вытянул над головой мускулистые руки, и струи воды потекли ему на лицо. План был безукоризнен, хотя, надо признать, Хадзивара никогда не отличался большим умом… Ладно, еще не все потеряно. Яку поднимется на ноги, как боец во время поединка, и обернет выпады врагов против них же самих. Он еще силен. Княжна Нисима очень скоро сыграет свою роль в его планах, и тогда император, который отказался принять его, поймет, что Яку Катта — фигура гораздо более серьезная, чем он предполагал.
Яку встал и ступил из ванны на пол. Вода стекала с него ручьями. Слуги принесли полотенца и вытерли его.
— Подай мне доспехи и шлем, — приказал он адъютанту. Пришло время повидаться с неразговорчивым императором. Пора нанести решительный удар. Яку медленно оделся, наслаждаясь прикосновением к телу легких доспехов и восхищаясь искусством мастера, который их изготовил.
— Генерал Яку, — обратился к нему адъютант. — Генерал, там, снаружи, собрались стражники и слуги. Они ждут ваших приказаний.
Внезапно император пнул шелковую подушку; та перелетела через весь зал и ударилась в створки ширмы. На шум со всех сторон сбежались толпы стражников и слуг.
— Чего вам? — громко спросил император. — Я разве кого-нибудь звал? Вон отсюда! Эй, ты, принеси мне мою подушку. А теперь убирайся!
Сын Неба тяжело опустился на возвращенную ему подушку и обвел взглядом бесконечные ленты свитков. «Прах побери генерала Катту! Мне нужен этот молодой идиот!» Император дотянулся до письма князя Сёнто и вновь внимательно перечитал его, выискивая малейший намек на то, что Сёнто лжет и указывает пальцем на Яку только для того, чтобы убрать с дороги верноподданного слугу Сына Неба.
Ваше Величество,
Моему императору уже известно о трудностях, которые я испытал в ущелье Дендзи, но все же я возьму на себя смелость кратко описать свои впечатления о произошедших событиях.
Северные шлюзы ущелья Дендзи вот уже несколько лет находятся в руках клана Хадзивары. Все эти годы Дом Хадзивара, пользуясь контролем над шлюзами, увеличивал свое богатство за счет императорской казны. В подтверждение своих слов я направляю Вашему Величеству финансовые книги Дома Хадзивары.
Хадзивара обкрадывали государственную казну, завладев императорской сторожевой башней над северными шлюзами с негласного одобрения императорского наместника, родственника князя Хадзивары.
За то, что я отказался платить дань, меня задержали в ущелье на несколько дней, тем самым препятствуя исполнению моего долга перед императором.
Я счел сие положение недопустимым и оскорбительным для Вашего Величества, поэтому вывел шлюзы из-под контроля Дома Хадзивары и вернул их в руки представителей императорской власти. К несчастью, в возникшей борьбе князь Хадзивара и члены его семьи погибли. Я глубоко сожалею об этом, так как лишился удовольствия видеть Хадзивару и его родственников пред императорским судом.
По некоторым сведениям, курьер Вашего Величества по имени Яку Ясата несколько месяцев назад посещал Итцу — несомненно, с тем, чтобы уладить ситуацию, но Хадзивара были столь заносчивы, что лейтенант Яку уехал ни с чем. После его визита положение даже усугубилось, так как представителей императора перестали пропускать через шлюзы. Крометого, им было отказано в доступе к шлюзовым журналам.
Надеюсь, я повел себя, как того требовали обстоятельства, и сумел восстановить уважение к своему императору. В этом деле неоценимую помощь мне оказал князь Бутто из Итцы, чья храбрость и преданность всегда к услугам Трона.
Остаюсь верным слугой Вашего Величества,
Сёнто Мотору
Император ощутил, что его ладони повлажнели, и, не церемонясь, вытер их о полы мантии. Сёнто, должно быть, считает, что эту нелепую эскападу организовал не кто иной, как Сын Неба. Сколько сил и средств затрачено, чтобы отправить Сёнто на север, и вот пожалуйста! Если раньше князь не был уверен, что назначение в Сэй — это западня, то теперь его сомнения окончательно развеялись.
«Я в опасности, — подумал император. — Сёнто вместе со своим одноруким советником и проклятым монахом что-то замышляют против меня — я это чувствую. Катта, ты глупец! Ты поставил меня под угрозу, в то время как было сделано все возможное, чтобы скрыть руку с кинжалом. Глупец, безмозглый глупец!» Что теперь делать? Во-первых, успокоиться. Аканцу Первый, его отец, всегда сохранял спокойствие и этим сумел завоевать трон. Император снова обратил взор на кипу донесений, как будто именно бумаги виноваты в том, что он лишился покоя.
Такое же послание пришло от князя Бутто, точнее, от его младшего сына за подписью старого князя. Какое унизительное поражение! Да еще упоминание о визите Яку Ясаты… Император помассировал виски, в которых пульсировала боль. Яку уже давно советовал ему закрыть глаза на дурацкую вражду двух кланов, так как она истощала силы соперников, а это, по мнению Яку, очень выгодно для трона. Теперь же выходило, что Яку мог иметь и другие причины для своих советов. Что он задумал?
Император взял в руки длинный свиток и начал читать донесение от собственных шпионов — можно подумать, им стоит доверять! Он вчитывался в каждое слово, пытаясь найти в сообщении скрытый смысл, и повсюду ему мерещилась рука предателя.
Короткое сражение, которое произошло в Итце, — это продолжение старой вражды между двумя главенствующими Домами провинции. Сейчас, однако, столкновение имело серьезное отличие от предыдущих: князь Сёнто Мотору встал на сторону Бутто, разумеется, тщательно спланировав все действия со своими ужасными подчиненными.
По-видимому, князем Сёнто двигали исключительно личные интересы, так как люди Хадзивары препятствовали его продвижению на север. Тем не менее почти наверняка известно, что Хадзивара действовали как агенты третьей стороны.
В настоящее время наместник Итцы направляется в столицу, чтобы подать Императорскому Совету официальную жалобу и объявить о том, что он непричастен к присвоению денег, предназначенных для императорской казны. Все заявления наместника — откровенная ложь.
Пока мы не имеем сведений, кому именно содействовал Дом Хадзивара, и мы со всей поспешностью стараемся это выяснить.
Следует отметить еще один факт: Сёнто нашел способ вывести свою армию из ущелья Дендзи без помощи Бутто. Ранее считалось, что это невозможно. На сегодняшний день нам не удалось установить, как он это проделал.
Сердце императора бешено колотилось. Путь Сёнто из ущелья — вот что волновало его больше всего. Каким образом князь умудрился вывести людей? Император не понаслышке знал ущелье Дендзи и хорошо помнил его неприступные стены. Здесь кроется какая-то хитрость, думал он, армия Сёнто словно поднялась над землей. Из ущелья Дендзи нельзя выбраться ни единому человеку!.. Однако правда заключалась в том, что Сёнто справился с безвыходным положением. Это отнюдь не прибавляло императору покоя.
Аканцу Второй принялся туго сворачивать свиток. На чашу весов брошено так много, и что в результате? Кто прикрывался враждой кланов и нашептывал приказы Хадзиваре? И кто настолько глуп, чтобы поверить, будто пустоголовый Хадзивара одолеет князя Сёнто? Возможно ли, как намекал Сёнто, что за всем этим стоит Яку Катта? «Катта, — про себя проговорил император, — ты всегда был мне вместо сына, а теперь ты, как сын, ждешь не дождешься смерти отца?»
Негромкий стук в сёдзи прервал мысли императора. Створки ширмы разошлись в стороны. Придворный, стоявший на коленях, поклонился монарху.
— Ваше величество, полковник Яку Тадамото ожидает дозволения войти.
Император жестом указал на разбросанные свитки.
— Прикажи убрать это, а потом я приму полковника.
Двое слуг, выросших будто из-под земли, принялись поспешно сворачивать свитки и собирать остальные бумаги.
— Оставьте их здесь, — распорядился император, — и подайте мне меч.
Двери в дальнем конце зала для аудиенций открылись, и в проеме показался младший брат Яку Капы — высокий, стройный и привлекательный молодой мужчина, по виду напоминавший ученого, каким на самом деле он и был. Тадамото поклонился императору из-за дверей, коснувшись лбом пола.
— Можете подойти, полковник.
Яку Тадамото приблизился к Сыну Неба, не вставая с колен, и остановился на почтительном расстоянии.
— Рад вас видеть, полковник.
— Ваше внимание — большая честь для меня, ваше величество.
При этих словах на лице Аканцу промелькнула легкая полуулыбка. Затем лицо его посуровело, и он опять превратился в человека, на которого давит груз забот.
— Тадамото-сум, глядя на события, происходящие в нашей империи, я вновь прихожу к выводу, что трон притягивает к себе изменников всех мастей. Так мало осталось тех, кому я могу доверять, тех, чья преданность не служит маской, прикрывающей личные амбиции.
— Мне горько слышать об этом, ваше величество. Печально кивнув, император провел рукой по ножнам, словно оружие было его талисманом.
— Но вы, Тадамото-сум, вы-то не такой, как другие?
— Я — слуга своего императора, — просто ответил Тадамото.
— Надеюсь, Тадамото-сум, искренне надеюсь. — Сын Неба помолчал, не сводя глаз с молодого офицера. — Вы слыхали о том, что произошло в ущелье Итцы?
— Да, ваше величество.
— И что вы на это скажете?
Тадамото прокашлялся.
— Прошу прощения, ваше величество, я давно выступал за то, чтобы положить конец распре и восстановить на Большом Канале законную власть императора.
— Верно. Изложите-ка мне еще раз ваши аргументы.
— Ваше величество, это можно считать уроком истории. Правители, которые добиваются стабильности в государстве, меньше всего сталкиваются с проблемами в пределах своей страны. Канал стал опасным местом еще со времен Внутренней Войны, и тем не менее он связывает нас с доброй половиной империи. Жители провинций, путь в которые лежит по каналу, считают, что столица не уделяет им внимания; они затаивают обиду, становятся непокорными — и пожалуйста, вот вам проблемы. Я никогда не поддерживал тактику попустительства беспорядкам в стране. История не знает примеров, когда такая политика приносила бы положительные результаты.
Император кивнул. А ведь именно Яку Катта рекомендовал ему не допускать окончательного мира между Великими Домами. Неужели все это время Аканцу слушал не того брата?
— В ваших словах есть зерно истины, Тадамото-сум, но поделитесь со мной своими соображениями о событиях в Итце.
— Ваше величество, из донесений явствует, что Сёнто использовал клан Бутто, чтобы пробиться через линии Хадзивары, хотя пока неизвестно, каким образом это было сделано. Положение в Итце настолько противоречило закону, что Сёнто преспокойно взял ситуацию в свои руки, не опасаясь наказания со стороны Сына Неба. Никто в империи не посмеет сказать, что Сёнто руководствовался чем-то иным, кроме уважения к своему государю. Оказав услугу императору, князь в то же время ясно дал понять, насколько поверхностно относится правительство к своим обязанностям в определенной сфере. Хадзивара не годился в противники Сёнто, и я ничуть не удивлюсь, если узнаю, что Хадзивара полагал, будто заключил с Сёнто удачную сделку… а в итоге выяснил, что Сёнто не заключают невыгодных для себя соглашений.
Император снова погладил меч — теперь уже с некоторой нервозностью.
— Понимаю. И что вы предлагаете?
Тадамото быстро, почти непроизвольно, кивнул.
— Мне кажется, ваше величество, вам следует перехватить инициативу. Трон Дракона должен восстановить порядок на дорогах и водных путях империи. Поначалу это обойдется недешево, однако с установлением законности расходы начнут уменьшаться. Боюсь, что бездействие встанет нам гораздо дороже. Поступок Сёнто вызывает широкое одобрение, сегодня князь — герой страны, но точно такую же поддержку встретило бы и решение императорского правительства.
— Не будем ли мы выглядеть как слуги, суетливо заканчивающие работу князя Сёнто?
— Ваше величество, самое главное — правильно все обставить и произвести побольше шума. Создайте Императорский Триумвират, который займется проблемой дорог и каналов; разошлите во все концы своих чиновников, а вместе с ними — хорошо вооруженные отряды для надзора за исполнением высочайших повелений. Пусть глашатаи прочитают императорские эдикты в столицах провинций; прикажите провести грабителей и растратчиков по улицам городов. Люди очень скоро забудут, что начало этому положил Сёнто.
— Ах, Тадамото-сум, я так ценю ваше мнение. Другие дают советы, преследуя свои личные цели, но вы… в ваших словах мне слышится эхо мудрости Хакаты.
Молодой полковник в глубоком поклоне коснулся лбом пола.
— Счастлив слышать это, мой император.
Аканцу благожелательно кивнул.
— Думаю, мои похвалы не напрасны. Посмотрим, что будет дальше. Тадамото-сум, есть еще один вопрос. — Император понизил голос. — Мы с вами уже обсуждали его. Ваш брат в своей неустанной заботе о нашей безопасности окружил себя шпионами, которые докладывают обо всем лично ему. Я понимаю, что он старается избежать ненужной огласки, но, как я уже упоминал, считаю это лишним. Вам удалось узнать, кто эти люди?
Тадамото кивнул, стараясь не встречаться глазами с императором.
— Да, ваше величество.
— Вы составили список?
Тадамото опять кивнул. Аканцу довольно улыбнулся.
— Оставьте его нам, Тадамото-сум. Я поговорю с вашим братом. Подобные предосторожности совершенно излишни даже для столь ревностного слуги, как Катта-сум. — Император сделал паузу и уже другим, холодным тоном спросил: — А что слышно о последователях Томсомы? — Прежде чем Тадамото успел раскрыть рот, Сын Неба продолжил: — Попытка раздуть конфликт между ними и Молчаливыми Братьями была нелепой. Братья коварны, но отнюдь не глупы. Тот жрец… как его по имени?
— Асигару, ваше величество.
— Он объявился? Тадамото покачал головой.
— Нет, мой император. Думаю, он не стоит внимания вашего величества. Секты магиков начали сознавать, что им не удастся обратить высочайшую семью в свою веру. Они обижены, ваше величество, хотя пока никак не выражают своих чувств.
Император досадливо поморщился.
— Пользы они почти не принесли, а требовали слишком много. — Аканцу Второй посмотрел на молодого офицера с нескрываемой теплотой. — Вы когда-нибудь разговаривали со своим братом о княжне Нисиме, Тадамото-сум?
— Да, ваше величество.
— Вот как.
— Он считает своим долгом перед императором приглядывать за княжной.
— Разумеется. И продолжает видеться с ней?
— Насколько мне известно, они не встречаются, ваше величество.
— Возможно, он пересмотрел свои взгляды на то, что считать долгом. Это было бы мудро с его стороны. Я хочу попросить вас выполнить одно задание, Тадамото-сум. — Не дожидаясь ответа, император заговорил дальше: — Как вы понимаете, Осса опечалена своим нынешним положением. Может быть, она немного утешится, если вы сопроводите ее на Церемонию Серых Коней.
— С радостью, ваше величество. Осмелюсь сказать, я тронут вашей заботой о простых людях.
Император скромно кивнул.
— Мы еще побеседуем с вами, Тадамото-сум, причем очень скоро. Есть и другие дела, в которых мне нужен ваш совет.
Тадамото отвесил низкий поклон и, не поворачиваясь к императору спиной, удалился. Оставшись в одиночестве, Аканцу потянулся за списком, оставленным полковником.
— Сёнто никогда не заключают невыгодных для себя соглашений, — прошептал он. — Никогда.
* * *
Двое мужчин медленно кружили друг за другом, и каждый повторял движения соперника. На них были традиционные черные штаны с разрезами и белые рубашки бойцов-сисама. У того, кто выступал в роли нападающего, над холодными серыми глазами была повязана красная шелковая лента. Клинок метнулся вправо и вниз, начиная комбинацию «полет ласточки», но соперник быстро парировал удар, и мечи вернулись в оборонительную позицию. Нападавший, Яку Катта, замедлил движение по кругу, а потом остановился и покрепче уперся ногами в каменные плиты пола. Его меч взлетел в «рывке сокола», заставляя противника отступать и защищаться. Сверкающие на солнце мечи мелькали так быстро, что глаз не успевал следить за их движениями. Послышался лязг скрестившихся клинков — меч Яку нашел руку противника чуть выше локтя, и в следующий миг все закончилось. Соперник генерала почтительно поклонился и потер ушибленную руку.Яку Катта ответил поклоном на поклон.
— Надеюсь, я не причинил вам сильной боли.
— Вы очень тщательно рассчитали удар, генерал. Стоять против вас в поединке — уже большая честь для меня. Благодарю вас.
— Я тоже был рад сразиться с вами, капитан. — Оба вручили тупые учебные мечи своим адъютантам. — Как-нибудь встретимся снова?
— Охотно, генерал. — Капитан еще раз поклонился.
Яку кивнул и обернулся к ожидавшему его стражнику.
— В чем дело?
Стражник быстро опустился на колени.
— Генерал Катта, вам пришел ответ из императорского секретариата. — Он протянул Яку сложенное письмо.
Яку Катта взял его и направился к двери, которая вела в личные покои. Тренировки неизменно возвращали ему чувство уверенности, и сейчас Яку нежился в теплых волнах ощущений, которые поэты называли «солнцем внутри». Генерал неторопливо развернул письмо, поднялся на веранду и начал читать. Еще через два шага он чуть не споткнулся и застыл на месте. В письме говорилось:
Генералу Яку Когте,
Командующему Императорской Гвардией В просьбе об аудиенции у Высокочтимого Сына Неба вам отказано. Его Величество надеется, что будет иметь удовольствие лицезреть вас на Церемонии Серых Коней.
Князь Бакаи Дзима, Секретарь. По поручению Его Императорского Величества,
Аканцу Второго
Колени Яку стали ватными, он протянул руку и схватился за деревянную стойку. Письмо подействовало на него как удар меча — один миг, и все было кончено. Как и в поединке, он уже не мог исправить ошибку, встать в более удобную позицию, точнее отразить выпад.
Смутное предчувствие беды владело им с раннего утра, когда он получил донесение из Итцы. Если бы он сумел увидеться с императором и все объяснить — а в своем влиянии на Сына Неба Яку не сомневался, — то его репутация была бы восстановлена. Но теперь;. Он потерял шанс произнести свою тщательно отрепетированную речь.
Он приготовил простые и четкие объяснения, как раз такие, которые предпочитал слышать Аканцу. Яку Катта знал, что отрицать свою причастность к попытке покушения на Сёнто в ущелье Дендзи глупо — император имел слишком много других источников, из которых мог узнать обратное. Нет, Яку собирался взять на себя вину и заявить, что действовал втайне от императора из соображений секретности.
Провал плана повлек за собой и другие последствия. Сёнто не только выскользнул из западни, но и поставил в неловкое положение Трон Дракона, очистив главную артерию страны от клана Хадзивары — паразитов, которые существовали с молчаливого согласия императора. Эту политику порекомендовал Сыну Неба не кто иной, как генерал Яку Катта. Черный Тигр покачал головой и пошел в ванную комнату.
Прежде чем он опустился в горячую воду, слуги усердно растерли его мочалками. Яку был в растерянности. Что делать? До сих пор он ни разу не получал отказа в аудиенции. Никогда. Важность произошедшего потрясла его. Он чувствовал себя словно человек, глухой ночью выпавший за борт корабля и теперь наблюдающий, как судно постепенно растворяется во мраке. Яку не верил, что с ним может случиться нечто подобное, однако по большому счету все уже случилось.
Яку Каттой почему-то овладело чувство несправедливости, словно его планам — какими бы они ни были и кого бы ни затрагивали — суждено было свершиться только из-за того, что они принадлежали ему. Кто, как не он, придумал всю эту хитрую комбинацию, чтобы избавить императора от постоянно нависающей тени Сёнто? Разве он не оказал Сыну Неба тысячи услуг, и немалую часть из них — с риском для жизни? Нет, наверняка все не так плохо, как ему кажется. Яку отправится в покои императора и скажет, что хочет видеть государя по неотложному делу, связанному с его безопасностью. Окружение императора — люди Яку, они пропустят его без единого вопроса. Еще есть возможность исправить ошибку.
Яку поерзал в воде, запрокинул голову и закрыл глаза. Да, именно так он и поступит. Представ перед императором, он сумеет повлиять на Сына Неба. Кто бы ни строил заговоры против Черного Тигра — а Яку не сомневался, что кто-то это делает, — он не знает ключа к сердцу императора, а Яку знает. В душе император был солдатом и уважал лишь тех, кто походил на него. Яку — живое воплощение идеального бойца, сырой материал, который так долго подвергался обработке, что стал прозрачным и чистым, словно дух ветра. Яку — воин из воинов, и Аканцу Второй это понимал.
Мысли генерала необъяснимым образом перескочили на письмо, полученное от княжны Нисимы всего час назад. Наверняка ее сдержанность — не более чем притворство. Он уже сталкивался с этим — другие барышни из благородных семей вели себя точно так же. Взгляд княжны сказал ему правду: девушка страстно влюблена в него. В ее чувствах Яку не сомневался, эту кампанию генерал блестяще выиграл, и даже без особого труда.
Все шло прекрасно, покуда Сёнто не добрался до Итцы. Что же такое там случилось? Яку вытянул над головой мускулистые руки, и струи воды потекли ему на лицо. План был безукоризнен, хотя, надо признать, Хадзивара никогда не отличался большим умом… Ладно, еще не все потеряно. Яку поднимется на ноги, как боец во время поединка, и обернет выпады врагов против них же самих. Он еще силен. Княжна Нисима очень скоро сыграет свою роль в его планах, и тогда император, который отказался принять его, поймет, что Яку Катта — фигура гораздо более серьезная, чем он предполагал.
Яку встал и ступил из ванны на пол. Вода стекала с него ручьями. Слуги принесли полотенца и вытерли его.
— Подай мне доспехи и шлем, — приказал он адъютанту. Пришло время повидаться с неразговорчивым императором. Пора нанести решительный удар. Яку медленно оделся, наслаждаясь прикосновением к телу легких доспехов и восхищаясь искусством мастера, который их изготовил.
— Генерал Яку, — обратился к нему адъютант. — Генерал, там, снаружи, собрались стражники и слуги. Они ждут ваших приказаний.