Страница:
— Как и я, как и миллионы других людей, которые, однако, не ведут себя так, как Росс.
— Вы же знаете Росса. В некоторых отношениях он совсем ребенок.
— Я знаю Росса и поэтому я здесь.
Она посмотрела на него в упор.
— Чего вы ожидаете от меня?
Прежде, чем продолжить разговор, Джокер подошел к столику и налил себе еще виски. Выглянул в окно, проводил глазами няню с ребенком, шедших к дому. Когда они скрылись за углом. Джокер сказал:
— Ты любишь Росса?
Она недоуменно протянула:
— Джокер, какой глупый вопрос.
Он отвернулся от окна и посмотрел на нее.
— Я спрашиваю, ты отвечаешь. Что в этом глупого?
Она промолчала.
— Ты живешь с ним уже семь лет. Ты должна что-то чувствовать к нему, иначе тебя давно бы уже здесь не было.
Он отпил из стакана.
— Я хочу знать только одно: это чувство — любовь или нет?
Их взгляды скрестились.
— Росс мне нравится, если вы это хотите знать.
Он покачал головой.
— Нет, речь не об этом. Я хочу знать, любишь ли ты его?
Глаза ее потемнели.
— Нет, я не люблю его.
Джокер позволил себе расслабиться. Он рассчитывал именно на такой ответ, значительно упрощавший ситуацию. Сев на стул напротив нее, раздельно произнес:
— У Росса неизлечимая болезнь — честолюбие, она его погубит.
Под слоем загара лицо Мэриен побелело.
— Она действительно неизлечима или некоторые люди так только думают?
Джокер покачал головой.
— Болезнь слишком запущена и уже не поддается лечению. Консилиум определил, что состояние больного безнадежно.
— Это последний отель? «Шан Ду»?
— И многое другое, но это было последней каплей. Россу не следовало использовать наши деньги в своих личных интересах.
— Но ведь он все выплатил.
— Деньги — да, но больше он ничем не поделился. Мы послали его сюда не для того, чтобы он действовал самостоятельно, Ставки слишком велики.
— Если я поговорю с ним?
— Это не поможет, решение уже принято.
— Вы хотите сказать, что уже приняли решение?
Он медленно покачал головой.
— Нет. Я приехал только для того, чтобы убедиться, что с тобой все в порядке.
9
10
11
12
— Вы же знаете Росса. В некоторых отношениях он совсем ребенок.
— Я знаю Росса и поэтому я здесь.
Она посмотрела на него в упор.
— Чего вы ожидаете от меня?
Прежде, чем продолжить разговор, Джокер подошел к столику и налил себе еще виски. Выглянул в окно, проводил глазами няню с ребенком, шедших к дому. Когда они скрылись за углом. Джокер сказал:
— Ты любишь Росса?
Она недоуменно протянула:
— Джокер, какой глупый вопрос.
Он отвернулся от окна и посмотрел на нее.
— Я спрашиваю, ты отвечаешь. Что в этом глупого?
Она промолчала.
— Ты живешь с ним уже семь лет. Ты должна что-то чувствовать к нему, иначе тебя давно бы уже здесь не было.
Он отпил из стакана.
— Я хочу знать только одно: это чувство — любовь или нет?
Их взгляды скрестились.
— Росс мне нравится, если вы это хотите знать.
Он покачал головой.
— Нет, речь не об этом. Я хочу знать, любишь ли ты его?
Глаза ее потемнели.
— Нет, я не люблю его.
Джокер позволил себе расслабиться. Он рассчитывал именно на такой ответ, значительно упрощавший ситуацию. Сев на стул напротив нее, раздельно произнес:
— У Росса неизлечимая болезнь — честолюбие, она его погубит.
Под слоем загара лицо Мэриен побелело.
— Она действительно неизлечима или некоторые люди так только думают?
Джокер покачал головой.
— Болезнь слишком запущена и уже не поддается лечению. Консилиум определил, что состояние больного безнадежно.
— Это последний отель? «Шан Ду»?
— И многое другое, но это было последней каплей. Россу не следовало использовать наши деньги в своих личных интересах.
— Но ведь он все выплатил.
— Деньги — да, но больше он ничем не поделился. Мы послали его сюда не для того, чтобы он действовал самостоятельно, Ставки слишком велики.
— Если я поговорю с ним?
— Это не поможет, решение уже принято.
— Вы хотите сказать, что уже приняли решение?
Он медленно покачал головой.
— Нет. Я приехал только для того, чтобы убедиться, что с тобой все в порядке.
9
Джокер взял еще одну булочку и сказал:
— Ты становишься слишком известным. Росс. Притормози слегка. Слишком много глаз следят за тобой, о каждом твоем шаге можно прочесть в газетах.
Росс засунул в рот кусок бифштекса и угрюмо произнес:
— Какая разница? Главное, дело не стоит на месте.
Джокер настойчиво повторил:
— Мы не можем допустить шумихи.
Росс сердито отшвырнул вилку.
— Не понимаю, какая муха укусила вас там, на востоке? Здесь дело можно делать, только подняв вокруг него большой шум. Тогда все тебя знают и стараются помочь.
Джокер улыбнулся.
— В том-числе и полиция, и налоговое агентство, и ФБР.
— Пока еще никто не смог мне ничего пришить, разве не так?
— Зависит от того, о ком ты говоришь и о чем.
Росс быстро взглянул на него и решительным жестом отодвинул от себя тарелку.
— Ты ведь приехал не для того, чтобы прочесть мне лекцию о примерном поведении. В чем дело?
Мэриен поняла, что пора оставить мужчин вдвоем.
— Пора укладывать ребенка.
Когда она выходила из комнаты. Росс, в упор смотревший на Джокера, даже не повернул головы.
— Ну?
Джокер мягко произнес:
— Ну, например, «Шан Ду».
— А что? «Шан Ду» — моя собственность.
Джокер покачал головой:
— Ты не понимаешь, малыш, и в этом вся беда. У нас слишком много внешних противников, чтобы мириться еще и с внутренними проблемами.
— В Лас-Вегасе места хватит еще для двадцати отелей.
— Поэтому мы и решили много лет назад заняться этим делом и хотим, чтобы как можно больше отелей были нашими.
Росс встал.
— Ты хочешь сказать, что у меня не может быть ничего своего?
Джокер всплеснул руками.
— Не пойми меня неправильно. Росс. У тебя может быть сколько угодно твоего. Мне только кажется, что это не совсем мудро.
— Я для вас, ребята, заработал кучу денег.
Джокер тоже встал и в упор посмотрел на него.
— За это ты получил свою долю, а не просто проценты. Просто ты всегда стараешься урвать больше, чем тебе причитается. Еще в юности ты был таким, но на этот раз ты перестарался.
И пошел к выходу. Росс догнал его и схватил за руку.
— Что ты хочешь сказать?
Взгляд серых глаз-Джокера был ледяным.
— Помнишь, как ты однажды пришел поиграть в задней комнате танцзала? Ты еще привел тогда с собой Марию.
Росс кивнул.
— А какое это имеет отношение к сегодняшнему дню?
— Ты гордился своей ловкостью, когда подменял кости, но как раз ловкости тебе и не хватило. Я надеялся, что ты рано или поздно одумаешься, и прикрыл тебя, но больше я не могу тебя прикрывать.
Он выдернул руку из хватки Росса и вышел из комнаты. Мэриен спускалась по лестнице.
— Уже уходите?
Он взглянул на нее.
— Да, дела не ждут. Нужно срочно кое с кем повидаться.
— Другого выхода нет?
Он покачал головой и, мгновение поколебавшись, добавил еле слышно:
— На твоем месте я бы съездил куда-нибудь с ребенком.
Она застыла на месте.
— Все настолько плохо?
— Хуже некуда. Ты уедешь?
Она покачала головой.
— Нет, теперь я не могу его оставить, но малышку я отошлю завтра же утром.
Выражение восхищения промелькнуло на его лице.
— Хорошо, но будь осторожна. Не подходи к открытым окнам.
Он подошел к двери, открыл ее, потом обернулся к ней.
— Как-нибудь я тебе позвоню.
Она посмотрела, как за ним закрылась дверь, и пошла в гостиную. Росс как раз наливал себе виски.
— Что было надо Джокеру?
— Ничего.
— Ничего? Это на него непохоже. Вряд ли он решил просто прокатиться.
Он залпом осушил стакан.
— Сказал, ничего, значит, ничего.
С силой поставил стакан на стол.
— Оставь меня одного. Мне надо подумать.
Она мгновение смотрела на него, затем повернулась и вышла из комнаты. Росс тут же рванулся к телефону и быстро набрал номер. Услышав голос, сказал:
— Пит, пришли пару мальчиков. Прямо сейчас. Джокер только что ушел.
В трубке раздался треск.
— Когда-нибудь это должно было случиться. Мы не можем все время откупаться от них... Нет, я не встревожен. Они не осмелятся, так как знают, что я у всех на виду, но осторожность не помешает.
Он положил трубку и налил себе еще виски. Опустился в кресло, потягивая из стакана. Интересно, как много знает Мария? Он никогда не мог ее понять. Доходишь до определенного предела и натыкаешься на каменную стену. Ему вспомнился день, когда она сказала ему, что беременна. Давно это было, они тогда жили вместе всего второй месяц.
Росс вошел в квартиру, которую они сняли на время, пока он подыскивал дом. Это были роскошные апартаменты в одном из больших отелей. Ища ее, прошел в спальню.
Она складывала вещи в чемодан, стоявший на кровати. Он стремительно подошел к ней.
— Куда это ты собираешься?
Она спокойно выдержала его взгляд и ровным голосом ответила:
— Собираюсь уезжать.
— Почему, ведь я все делаю, чтобы тебе было хорошо?
Она кивнула.
— Я не жалуюсь.
— Тогда почему ты уезжаешь?
Она взглянула ему прямо в глаза.
— У меня будет ребенок.
Он почувствовал странное облегчение.
— Это пустяки. Я знаю доктора, который...
Она покачала головой.
— Нет, я хочу оставить ребенка.
Он расплылся в самодовольной улыбке.
— Тогда оставляй. Мы поженимся и...
— Я не хочу выходить за тебя замуж.
Он был озадачен.
— Ты же сказала, что хочешь ребенка.
— Я и хочу.
Мэриен захлопнула чемодан, достала из гардероба второй и поставила его на кровать. Он постоял, наблюдая за тем, как она укладывает второй чемодан.
— Что же тогда мешает нам пожениться? Если уж мне суждено стать отцом, пусть все будет, как положено.
Она опять посмотрела ему в глаза.
— В этом-то все и дело. Ребенок не твой.
Он замер. В лице не осталось ни кровинки и оно приобрело сероватый оттенок. Хрипло, словно каждое слово царапало ему горло, он спросил:
— Чей же он?
Она равнодушно пожала плечами.
— Какая разница. Главное, что не твой.
Росс перегнулся через кровать, схватил ее за руку и рывком подтащил к себе. Она упала на кровать и взглянула на него, но глазах не было страха, только боль. Росс выдохнул:
— Ребенок Майка?
Она не ответила.
Он наотмашь ударил ее по лицу, и белые следы пальцев на щеке начали быстро багроветь. Чувствуя, как запульсировал висок, он прорычал:
— Это ведь Майк, говори?
На ее губах появилась насмешливая, дразнящая улыбка.
— Что это тебя так волнует? Кандидатов было хоть отбавляй.
Он ударил ее с такой силой, что голова замоталась из стороны в сторону и она сдавленно застонала. Из угла рта потекла струйка крови.
— Шлюха.
Медленно она подняла голову и пристально посмотрела на него.
— Я не давала тебе права называть меня по имени.
От следующего удара Мэриен сползла с кровати и скорчилась на полу. Росс обошел кровать, взглянул на нее и пинком перевернул на спину. Она неподвижно лежала на ковре и смотрела на него без всякого выражения. Это было невыносимей всего. В глазах не было ничего, даже ненависти.
— Ты никуда не уедешь, пока я сам не вышвырну тебя отсюда.
Тусклым голосом она произнесла:
— Это ребенок Майка.
— Мне наплевать, чей это ребенок, но ты — моя. Остальное мне безразлично.
— Ты становишься слишком известным. Росс. Притормози слегка. Слишком много глаз следят за тобой, о каждом твоем шаге можно прочесть в газетах.
Росс засунул в рот кусок бифштекса и угрюмо произнес:
— Какая разница? Главное, дело не стоит на месте.
Джокер настойчиво повторил:
— Мы не можем допустить шумихи.
Росс сердито отшвырнул вилку.
— Не понимаю, какая муха укусила вас там, на востоке? Здесь дело можно делать, только подняв вокруг него большой шум. Тогда все тебя знают и стараются помочь.
Джокер улыбнулся.
— В том-числе и полиция, и налоговое агентство, и ФБР.
— Пока еще никто не смог мне ничего пришить, разве не так?
— Зависит от того, о ком ты говоришь и о чем.
Росс быстро взглянул на него и решительным жестом отодвинул от себя тарелку.
— Ты ведь приехал не для того, чтобы прочесть мне лекцию о примерном поведении. В чем дело?
Мэриен поняла, что пора оставить мужчин вдвоем.
— Пора укладывать ребенка.
Когда она выходила из комнаты. Росс, в упор смотревший на Джокера, даже не повернул головы.
— Ну?
Джокер мягко произнес:
— Ну, например, «Шан Ду».
— А что? «Шан Ду» — моя собственность.
Джокер покачал головой:
— Ты не понимаешь, малыш, и в этом вся беда. У нас слишком много внешних противников, чтобы мириться еще и с внутренними проблемами.
— В Лас-Вегасе места хватит еще для двадцати отелей.
— Поэтому мы и решили много лет назад заняться этим делом и хотим, чтобы как можно больше отелей были нашими.
Росс встал.
— Ты хочешь сказать, что у меня не может быть ничего своего?
Джокер всплеснул руками.
— Не пойми меня неправильно. Росс. У тебя может быть сколько угодно твоего. Мне только кажется, что это не совсем мудро.
— Я для вас, ребята, заработал кучу денег.
Джокер тоже встал и в упор посмотрел на него.
— За это ты получил свою долю, а не просто проценты. Просто ты всегда стараешься урвать больше, чем тебе причитается. Еще в юности ты был таким, но на этот раз ты перестарался.
И пошел к выходу. Росс догнал его и схватил за руку.
— Что ты хочешь сказать?
Взгляд серых глаз-Джокера был ледяным.
— Помнишь, как ты однажды пришел поиграть в задней комнате танцзала? Ты еще привел тогда с собой Марию.
Росс кивнул.
— А какое это имеет отношение к сегодняшнему дню?
— Ты гордился своей ловкостью, когда подменял кости, но как раз ловкости тебе и не хватило. Я надеялся, что ты рано или поздно одумаешься, и прикрыл тебя, но больше я не могу тебя прикрывать.
Он выдернул руку из хватки Росса и вышел из комнаты. Мэриен спускалась по лестнице.
— Уже уходите?
Он взглянул на нее.
— Да, дела не ждут. Нужно срочно кое с кем повидаться.
— Другого выхода нет?
Он покачал головой и, мгновение поколебавшись, добавил еле слышно:
— На твоем месте я бы съездил куда-нибудь с ребенком.
Она застыла на месте.
— Все настолько плохо?
— Хуже некуда. Ты уедешь?
Она покачала головой.
— Нет, теперь я не могу его оставить, но малышку я отошлю завтра же утром.
Выражение восхищения промелькнуло на его лице.
— Хорошо, но будь осторожна. Не подходи к открытым окнам.
Он подошел к двери, открыл ее, потом обернулся к ней.
— Как-нибудь я тебе позвоню.
Она посмотрела, как за ним закрылась дверь, и пошла в гостиную. Росс как раз наливал себе виски.
— Что было надо Джокеру?
— Ничего.
— Ничего? Это на него непохоже. Вряд ли он решил просто прокатиться.
Он залпом осушил стакан.
— Сказал, ничего, значит, ничего.
С силой поставил стакан на стол.
— Оставь меня одного. Мне надо подумать.
Она мгновение смотрела на него, затем повернулась и вышла из комнаты. Росс тут же рванулся к телефону и быстро набрал номер. Услышав голос, сказал:
— Пит, пришли пару мальчиков. Прямо сейчас. Джокер только что ушел.
В трубке раздался треск.
— Когда-нибудь это должно было случиться. Мы не можем все время откупаться от них... Нет, я не встревожен. Они не осмелятся, так как знают, что я у всех на виду, но осторожность не помешает.
Он положил трубку и налил себе еще виски. Опустился в кресло, потягивая из стакана. Интересно, как много знает Мария? Он никогда не мог ее понять. Доходишь до определенного предела и натыкаешься на каменную стену. Ему вспомнился день, когда она сказала ему, что беременна. Давно это было, они тогда жили вместе всего второй месяц.
Росс вошел в квартиру, которую они сняли на время, пока он подыскивал дом. Это были роскошные апартаменты в одном из больших отелей. Ища ее, прошел в спальню.
Она складывала вещи в чемодан, стоявший на кровати. Он стремительно подошел к ней.
— Куда это ты собираешься?
Она спокойно выдержала его взгляд и ровным голосом ответила:
— Собираюсь уезжать.
— Почему, ведь я все делаю, чтобы тебе было хорошо?
Она кивнула.
— Я не жалуюсь.
— Тогда почему ты уезжаешь?
Она взглянула ему прямо в глаза.
— У меня будет ребенок.
Он почувствовал странное облегчение.
— Это пустяки. Я знаю доктора, который...
Она покачала головой.
— Нет, я хочу оставить ребенка.
Он расплылся в самодовольной улыбке.
— Тогда оставляй. Мы поженимся и...
— Я не хочу выходить за тебя замуж.
Он был озадачен.
— Ты же сказала, что хочешь ребенка.
— Я и хочу.
Мэриен захлопнула чемодан, достала из гардероба второй и поставила его на кровать. Он постоял, наблюдая за тем, как она укладывает второй чемодан.
— Что же тогда мешает нам пожениться? Если уж мне суждено стать отцом, пусть все будет, как положено.
Она опять посмотрела ему в глаза.
— В этом-то все и дело. Ребенок не твой.
Он замер. В лице не осталось ни кровинки и оно приобрело сероватый оттенок. Хрипло, словно каждое слово царапало ему горло, он спросил:
— Чей же он?
Она равнодушно пожала плечами.
— Какая разница. Главное, что не твой.
Росс перегнулся через кровать, схватил ее за руку и рывком подтащил к себе. Она упала на кровать и взглянула на него, но глазах не было страха, только боль. Росс выдохнул:
— Ребенок Майка?
Она не ответила.
Он наотмашь ударил ее по лицу, и белые следы пальцев на щеке начали быстро багроветь. Чувствуя, как запульсировал висок, он прорычал:
— Это ведь Майк, говори?
На ее губах появилась насмешливая, дразнящая улыбка.
— Что это тебя так волнует? Кандидатов было хоть отбавляй.
Он ударил ее с такой силой, что голова замоталась из стороны в сторону и она сдавленно застонала. Из угла рта потекла струйка крови.
— Шлюха.
Медленно она подняла голову и пристально посмотрела на него.
— Я не давала тебе права называть меня по имени.
От следующего удара Мэриен сползла с кровати и скорчилась на полу. Росс обошел кровать, взглянул на нее и пинком перевернул на спину. Она неподвижно лежала на ковре и смотрела на него без всякого выражения. Это было невыносимей всего. В глазах не было ничего, даже ненависти.
— Ты никуда не уедешь, пока я сам не вышвырну тебя отсюда.
Тусклым голосом она произнесла:
— Это ребенок Майка.
— Мне наплевать, чей это ребенок, но ты — моя. Остальное мне безразлично.
10
Мэриен пила кофе, когда Росс спустился к завтраку. С красными, воспаленными от бессонной ночи глазами сел к столу, буркнув:
— Доброе утро.
Она улыбнулась.
— Доброе утро.
Встала, пошла на кухню и через несколько минут вернулась с подносом свежих тостов и горячим кофейником.
Он удивленно посмотрел на нее.
— А где Банни?
Банни была служанка.
— Я отослала ее с Мишель в Эрроухед. Пусть побудут там некоторое время, а то девочка что-то стала чахнуть.
Росс бросил на нее быстрый взгляд, но лицо ее было непроницаемым. Наверняка она все знает.
— Прекрасная мысль. Том тоже поехал с ними?
— Нет. Он не захотел.
Мэриен налила кофе и Росс залпом выпил его, чтобы хоть чуть-чуть взбодриться. Проворочавшись с боку на бок всю ночь, он чувствовал себя совсем разбитым. Медленно откусил кусок тоста, вкуса не ощутил, но принялся жевать.
— Твои сторожевые псы ожидают в машине снаружи.
В который раз он поразился ее способности замечать практически все происходящее вокруг. Его охватила ярость.
— У Джокера ничего не выйдет.
Она промолчала, и он почти в истерике завизжал:
— Ты слышала, что я сказал. Кишка у Джокера тонка.
— Я слышу, а вот слышал ли Джокер?
Он сердито вскочил.
— Я слишком далеко зашел, чтобы позволить вертеть мной, как им вздумается.
Она ничего не сказала. Он смерил ее взглядом и выскочил из комнаты. Через несколько минут вернулся с пистолетом в руке, быстро проверил магазин и сунул пистолет в карман. Снова сел к столу и взял чашку. Руки у него дрожали, и кофе пролился на стол. Мэриен тихо произнесла:
— Отдай пистолет, Росс.
Он нахмурился.
— Зачем?
— Ты не умеешь обращаться с оружием и на таком заводе можешь подстрелить кого-нибудь, кто тебе ничего не сделал.
Пистолет скользнул по столу, и Мэриен спрятала его в комод.
— Так мне спокойнее.
— Может, тебе тоже стоит поехать в Эрроухед.
Она улыбнулась.
— Не стоит. Воздух там вреден для моего горла, я тебе это тысячу раз говорила.
— Ты можешь тоже попасть на мушку.
— Но я могу и с лестницы упасть.
Росс ничего не ответил и даже не взглянул на нее. Она по-прежнему загадка для него. Поставил чашку на стол.
— Пора ехать. Она встала.
— Я буду ждать тебя, Росс.
Он благодарно посмотрел на нее и почти смиренно произнес:
— Спасибо, Мария.
Подойдя к машине, Росс сел между двух охранников и спросил:
— Какие новости?
— Я говорил с Питом полчаса назад. Мартин с утра не выходил из отеля.
Росс удовлетворенно буркнул:
— Отлично. Тогда поехали.
Когда Росс вылез из машины, к нему подошел верзила с густой бородой и прошептал:
— Он еще тут. Я всю ночь не смыкал глаз.
— Спасибо, Пит.
— Я достал универсальный ключ и уговорил лифтера с грузового лифта пойти попить кофе.
Росс взглянул на него.
— Все предусмотрел, а?
Лицо бородатого осталось бесстрастным.
— За это мне и платят.
Росс кивнул парням в автомашине. Те молча вылезли и вошли в здание. Росс чувствовал, как бьется сердце. Вот она, большая игра. На этот раз проиграть он не имеет права, иначе ему конец.
Они шли по длинному серому цементному коридору в подвале отеля. У какой-то двери Пит нажал кнопку. Это оказался лифт, все быстро вошли в него, и лифт пошел вверх. Мужчины молча следили за бегущими цифрами на табло. На пятом лифт остановился и дверь открылась. Росс бросил одному из охранников:
— Оставайся здесь и держи лифт.
Тот кивнул, и Пит повел остальных по коридору, смотря на номера комнат. У одной из дверей остановились. Росс быстро оглядел коридор. Ни души.
Пит вытащил из кармана револьвер полицейского образца, левой рукой навернул глушитель и передал Россу ключ.
Росс взглянул на ключ, блестевший на ладони, и сделал глубокий вдох. Лицо его покрылось испариной, но он понимал, что Пит пристально следит за ним.
— Готов?
Пит кивнул.
Росс вставил ключ в замок и повернул. Раздался оглушительный, как ему показалось, скрежет. Росс резко распахнул дверь, и Пит прыгнул внутрь. Росс вошел следом, вернее, его втолкнул охранник.
Пит тихо выругался и рванулся в другую комнату. Росс бросился за ним и, услышав, как Пит начал громко ругаться спросил от двери:
— Что случилось?
Как только он вошел, ему все стало ясно. Испарина снова выступила на лице, и он тупо уставился на Пита.
— Почему все сорвалось?
Пит покачал головой.
— Не знаю.
Росс еще раз обвел взглядом комнату. Номер был пуст. Джокер исчез.
Он закрыл глаза, и перед ним возникло лицо Мэриен. Ему стало не по себе, и он заворочался в кресле. Обычно с женщинами он вел себя иначе. Ему вспомнилось, как она смотрела на него, когда была еще ребенком. Впрочем, возможно, это он был идиотом. Она никогда не была ребенком.
А когда она вышла из исправительного дома, он разминулся с ней на несколько минут. Ну, ничего. Теперь ждать осталось недолго. Скоро подойдет и его очередь.
Вот только ребенок. Если отец — не Росс, то кто? А она отнюдь не дура. Перед отлетом ему сообщили, что Мэриен отослала ребенка в Эрроухед в пять утра.
Губы его раздвинулись в слабой улыбке. Ему нравилось, что она умеет за себя постоять. Будь у Росса хотя бы половина ее мозгов, он не попал бы в заварушку, в которой оказался.
— Доброе утро.
Она улыбнулась.
— Доброе утро.
Встала, пошла на кухню и через несколько минут вернулась с подносом свежих тостов и горячим кофейником.
Он удивленно посмотрел на нее.
— А где Банни?
Банни была служанка.
— Я отослала ее с Мишель в Эрроухед. Пусть побудут там некоторое время, а то девочка что-то стала чахнуть.
Росс бросил на нее быстрый взгляд, но лицо ее было непроницаемым. Наверняка она все знает.
— Прекрасная мысль. Том тоже поехал с ними?
— Нет. Он не захотел.
Мэриен налила кофе и Росс залпом выпил его, чтобы хоть чуть-чуть взбодриться. Проворочавшись с боку на бок всю ночь, он чувствовал себя совсем разбитым. Медленно откусил кусок тоста, вкуса не ощутил, но принялся жевать.
— Твои сторожевые псы ожидают в машине снаружи.
В который раз он поразился ее способности замечать практически все происходящее вокруг. Его охватила ярость.
— У Джокера ничего не выйдет.
Она промолчала, и он почти в истерике завизжал:
— Ты слышала, что я сказал. Кишка у Джокера тонка.
— Я слышу, а вот слышал ли Джокер?
Он сердито вскочил.
— Я слишком далеко зашел, чтобы позволить вертеть мной, как им вздумается.
Она ничего не сказала. Он смерил ее взглядом и выскочил из комнаты. Через несколько минут вернулся с пистолетом в руке, быстро проверил магазин и сунул пистолет в карман. Снова сел к столу и взял чашку. Руки у него дрожали, и кофе пролился на стол. Мэриен тихо произнесла:
— Отдай пистолет, Росс.
Он нахмурился.
— Зачем?
— Ты не умеешь обращаться с оружием и на таком заводе можешь подстрелить кого-нибудь, кто тебе ничего не сделал.
Пистолет скользнул по столу, и Мэриен спрятала его в комод.
— Так мне спокойнее.
— Может, тебе тоже стоит поехать в Эрроухед.
Она улыбнулась.
— Не стоит. Воздух там вреден для моего горла, я тебе это тысячу раз говорила.
— Ты можешь тоже попасть на мушку.
— Но я могу и с лестницы упасть.
Росс ничего не ответил и даже не взглянул на нее. Она по-прежнему загадка для него. Поставил чашку на стол.
— Пора ехать. Она встала.
— Я буду ждать тебя, Росс.
Он благодарно посмотрел на нее и почти смиренно произнес:
— Спасибо, Мария.
Подойдя к машине, Росс сел между двух охранников и спросил:
— Какие новости?
— Я говорил с Питом полчаса назад. Мартин с утра не выходил из отеля.
Росс удовлетворенно буркнул:
— Отлично. Тогда поехали.
Когда Росс вылез из машины, к нему подошел верзила с густой бородой и прошептал:
— Он еще тут. Я всю ночь не смыкал глаз.
— Спасибо, Пит.
— Я достал универсальный ключ и уговорил лифтера с грузового лифта пойти попить кофе.
Росс взглянул на него.
— Все предусмотрел, а?
Лицо бородатого осталось бесстрастным.
— За это мне и платят.
Росс кивнул парням в автомашине. Те молча вылезли и вошли в здание. Росс чувствовал, как бьется сердце. Вот она, большая игра. На этот раз проиграть он не имеет права, иначе ему конец.
Они шли по длинному серому цементному коридору в подвале отеля. У какой-то двери Пит нажал кнопку. Это оказался лифт, все быстро вошли в него, и лифт пошел вверх. Мужчины молча следили за бегущими цифрами на табло. На пятом лифт остановился и дверь открылась. Росс бросил одному из охранников:
— Оставайся здесь и держи лифт.
Тот кивнул, и Пит повел остальных по коридору, смотря на номера комнат. У одной из дверей остановились. Росс быстро оглядел коридор. Ни души.
Пит вытащил из кармана револьвер полицейского образца, левой рукой навернул глушитель и передал Россу ключ.
Росс взглянул на ключ, блестевший на ладони, и сделал глубокий вдох. Лицо его покрылось испариной, но он понимал, что Пит пристально следит за ним.
— Готов?
Пит кивнул.
Росс вставил ключ в замок и повернул. Раздался оглушительный, как ему показалось, скрежет. Росс резко распахнул дверь, и Пит прыгнул внутрь. Росс вошел следом, вернее, его втолкнул охранник.
Пит тихо выругался и рванулся в другую комнату. Росс бросился за ним и, услышав, как Пит начал громко ругаться спросил от двери:
— Что случилось?
Как только он вошел, ему все стало ясно. Испарина снова выступила на лице, и он тупо уставился на Пита.
— Почему все сорвалось?
Пит покачал головой.
— Не знаю.
Росс еще раз обвел взглядом комнату. Номер был пуст. Джокер исчез.
* * *
Звук моторов всегда навевал сон на Джокера, хотя, может быть, это действовал драмамин, который он каждый раз принимал перед полетом, чтобы не тошнило в воздухе. Во всяком случае, в самолете Джокер обычно спал.Он закрыл глаза, и перед ним возникло лицо Мэриен. Ему стало не по себе, и он заворочался в кресле. Обычно с женщинами он вел себя иначе. Ему вспомнилось, как она смотрела на него, когда была еще ребенком. Впрочем, возможно, это он был идиотом. Она никогда не была ребенком.
А когда она вышла из исправительного дома, он разминулся с ней на несколько минут. Ну, ничего. Теперь ждать осталось недолго. Скоро подойдет и его очередь.
Вот только ребенок. Если отец — не Росс, то кто? А она отнюдь не дура. Перед отлетом ему сообщили, что Мэриен отослала ребенка в Эрроухед в пять утра.
Губы его раздвинулись в слабой улыбке. Ему нравилось, что она умеет за себя постоять. Будь у Росса хотя бы половина ее мозгов, он не попал бы в заварушку, в которой оказался.
11
С отъезда Джокера прошел почти месяц, и Росс снова обрел уверенность. Он оказался прав, они ничего не смогли ему сделать, слишком заметная фигура. Рано или поздно им придется начать с ним торг и в конце концов — принять его условия.
Когда Росс пришел домой, насвистывая какую-то мелодию, Мэриен была удивлена. Куда делось то нервное напряжение, в котором он прожил последние недели, и где его охранники?
— Где ты потерял своих сторожевых псов?
Росс улыбнулся.
— Прогнал их. Чертовски устал от того, что они все время рядом.
Ее глаза слегка расширились.
— Ты думаешь, это благоразумно?
Он прошел в гостиную и налил себе виски.
— Джокер умеет проигрывать. Они упустили свой шанс.
Она молча наблюдала за ним.
Он залпом опустошил стакан. Вечера стали прохладными, и виски приятным теплом разлилось по телу.
— Завтра поедем в Эрроухед, заберем малышку и отправимся в Лас-Вегас на каникулы.
Она покачала головой.
— Лучше еще немного подождать.
— Хватит бояться, я устал сидеть на одном месте. Завтра едем.
— Я скажу Тому, чтобы он подавал обед.
Росс посмотрел ей вслед, затем налил себе еще виски. Никогда ему не понять ее. Если ее мучает страх, зачем тогда она осталась с ним? Ничто ее здесь не держало. В браке они не состояли. Он не винил бы ее, если бы она уехала. Отпил из стакана. Удастся ли ему когда-нибудь сломать барьер между ними?
Мэриен вошла в комнату.
— Обед готов.
Неожиданно на него нашло озарение. Он подошел, взял ее за руку и с нежностью сказал:
— Давай завтра поженимся, Мария, и проведем настоящий медовый месяц.
Она взглянула ему в глаза, но не почувствовала облегчения.
— Ты этого действительно хочешь, Росс?
Он кивнул.
— Теперь я в этом уверен. Ты нужна мне, нужна не так, как раньше.
Мэриен опустила взгляд на свою руку, которую сжимали сильные загорелые пальцы. Что-то в нем изменилось. Росс, которого она всегда знала, вдруг стал взрослым. В первый раз она увидела в его глазах незащищенность и одиночество. Горло у нее сжалось, и Мэриен прошептала:
— Хорошо, Росс. Завтра, так завтра.
Он притянул ее к себе и поцеловал.
— Ты об этом не пожалеешь.
За обедом он был весел и все время строил планы. Попросил Тома открыть бутылку шампанского. Его возбужденный счастливый вид заразил и ее весельем. Росс вдруг сказал:
— Мы построим собственный дом.
Она засмеялась.
— А чем этот плох?
— Я хочу, чтобы у нас был дом, построенный по нашему проекту. Кроме того, этот мы купить не можем, хозяин его не продает, только сдает в аренду.
— Ну, с домом можно немного подождать.
Он покачал головой.
— Нет, начнем прямо сейчас. Я присматривался к участкам на холмах. Нужно не менее полутора акров. Хочу сделать все, как следует.
Она состроила скромную мину.
— Тебе виднее, ты хозяин.
Он отставил кофейную чашку, встал, обошел стол и обнял ее.
— Хочу, чтобы ты была счастлива. Больше мне ничего не надо.
Мэриен взяла его за руку.
— Я обязательно буду. Росс.
Когда они вернулись в гостиную, часы пробили десять. Он прилег на диван и взял сигарету.
— Я уверен, что у нас получится.
Она зажгла спичку и дала ему прикурить.
— Непременно получится, Росс. Теперь это зависит только от нас.
Он притянул ее на кушетку и поцеловал в щеку.
— Мы постараемся. Я никогда не говорил тебе, какая ты замечательная?
Она отрицательно покачала головой. Он крепко обнял ее.
— Я люблю тебя. Ты ведь знаешь это, не так ли? По-моему, я всегда любил тебя, сам того не сознавая. Мне казалось, что признаться в этом — значит унизить себя.
Она не ответила.
— Когда я смотрел на тебя, меня просто распирало от чувств.
Она скорчила гримасу, дразня его:
— Не старайся так понравиться. Росс, ведь я уже сказала «да».
Он взглянул на нее с улыбкой и серьезным тоном произнес:
— Я говорю искренне. Сколького я еще не сказал тебе. На это всей жизни не хватит.
Во взгляде Мэриен появилась нежность, она порывисто прикоснулась губами в его щеке и прошептала:
— Спасибо, Росс.
Росс, не привыкший слышать от нее «спасибо», смущенно откашлялся и сел.
— Может, посмотрим телевизор? Начнем привыкать к семейному досугу.
Она улыбнулась.
— Хорошо.
Он включил телевизор, настроил его и, не оборачиваясь, спросил:
— Как видимость?
Смотря на колеблющиеся фигуры на экране, она ответила:
— Вполне приличная.
Он вернулся к дивану.
— Лучше не получается.
— Смотреть можно.
Он сел с ней рядом и взял ее за руку. Комик, кривлявшийся на экране, не был смешным, хотя и очень старался. В Нью-Йорке две недели назад это шоу шло в прямом эфире, а на западное побережье его транслировали уже в записи, и оно утратило непосредственность.
Мэриен смотрела на Росса, уставившегося в экран. Черные волосы упали на лоб, глаза утратили свой голубовато-стальной оттенок, стали мягче и как-то теплее. Она улыбнулась про себя. Долго же он взрослел.
В глубине дома зазвонил телефон. Росс не обратил на него внимания. Послышался тихий голос Тома, снявшего трубку, но слов было не разобрать. Она снова стала смотреть на экран.
— Миссис Дрего?
Она подняла голову.
— Да?
— Вас просят к телефону, мэм.
Она встала. Росс взглянул на нее и с улыбкой сказал:
— Возвращайся скорее, крошка.
Поддавшись порыву, она поцеловала его в лоб.
— Сейчас, дорогой.
Прошла через прихожую, вошла в маленькую библиотеку и взяла трубку.
— Алло.
В трубке было молчание, только какой-то слабый шорох на другом конце провода. Ее охватил озноб.
— Алло, алло.
Раздался шепот, в котором было что-то знакомое:
— Мария?
— Да. Кто говорит?
Вместо ответа голос повторил:
— Мария?
Мэриен так сильно сжала трубку, что побелели костяшки пальцев. Она узнала голос и поняла, зачем ее позвали к телефону. Уронила трубку и закричала так, что у нее самой чуть лопнули перепонки:
— Росс! Росс!!
Из гостиной донесся звук, похожий на кашель, и следом за ним — звон разбитого стекла. Мэриен бросилась в гостиную.
Росс по-прежнему сидел на диване, вернее, висел на подлокотнике. Лицо побелело, в глазах застыли боль и удивление, руки крепко прижаты к груди. Он хрипло прошептал:
— Мария!
Сквозь пальцы сочилась кровь. Стекла к окне напротив дивана не было, его осколки валялись на полу. Она подбежала к Россу и закричала:
— Том! Вызови доктора!
Росс начал падать на пол, прижимая голову к своей груди.
— Дорогой, дорогой.
Он вдруг поежился от боли и медленно повернул к ней лицо.
— Я все делал не так, Мария.
— Не надо, милый.
Он говорил тихо, раздельно, словно каждое слово преодолевало огромное расстояние, прежде чем дойти до губ.
— Я все делал не так, Мария, но я очень старался.
— Я знаю, Росс.
Слезы текли у нее по щекам. Она поцеловала его черные волосы, блестевшие от выступившего пота. Он поднял голову.
— Мария.
— Да, Росс?
— Я тебя очень люблю и рад, что зазвонил телефон.
Она зарыдала:
— Я тоже люблю тебя. Росс.
Отголосок удивления прозвучал в его словах:
— Ты, Мария?
Она яростно закивала головой.
— Почему, ты думаешь, я осталась?
Он устало закрыл глаза.
— Да, ты осталась.
Когда он снова открыл глаза, в них были любопытство и удовлетворение. Росс прошептал:
— Я рад этому. Без тебя мне было бы страшно.
— Я всегда буду с тобой, милый.
Она еще крепче прижала к груди его голову. Он кашлянул, и тоненькая струйка крови протянулась от его губ к ее блузке. Голова упала вперед. Когда она подняла ее, глаза были пустые и невидящие.
Пятно крови на белой блузке расплывалось все шире и шире. Телевизор надрывался от хохота зрителей. Она нежно положила его голову на диван и встала. На пороге стоял Том, лицо которого из черного стало пепельно-серым.
— Я вызвал доктора, миссис Мэриен. Она устало произнесла:
— Спасибо, Том.
И выключила телевизор.
Когда Росс пришел домой, насвистывая какую-то мелодию, Мэриен была удивлена. Куда делось то нервное напряжение, в котором он прожил последние недели, и где его охранники?
— Где ты потерял своих сторожевых псов?
Росс улыбнулся.
— Прогнал их. Чертовски устал от того, что они все время рядом.
Ее глаза слегка расширились.
— Ты думаешь, это благоразумно?
Он прошел в гостиную и налил себе виски.
— Джокер умеет проигрывать. Они упустили свой шанс.
Она молча наблюдала за ним.
Он залпом опустошил стакан. Вечера стали прохладными, и виски приятным теплом разлилось по телу.
— Завтра поедем в Эрроухед, заберем малышку и отправимся в Лас-Вегас на каникулы.
Она покачала головой.
— Лучше еще немного подождать.
— Хватит бояться, я устал сидеть на одном месте. Завтра едем.
— Я скажу Тому, чтобы он подавал обед.
Росс посмотрел ей вслед, затем налил себе еще виски. Никогда ему не понять ее. Если ее мучает страх, зачем тогда она осталась с ним? Ничто ее здесь не держало. В браке они не состояли. Он не винил бы ее, если бы она уехала. Отпил из стакана. Удастся ли ему когда-нибудь сломать барьер между ними?
Мэриен вошла в комнату.
— Обед готов.
Неожиданно на него нашло озарение. Он подошел, взял ее за руку и с нежностью сказал:
— Давай завтра поженимся, Мария, и проведем настоящий медовый месяц.
Она взглянула ему в глаза, но не почувствовала облегчения.
— Ты этого действительно хочешь, Росс?
Он кивнул.
— Теперь я в этом уверен. Ты нужна мне, нужна не так, как раньше.
Мэриен опустила взгляд на свою руку, которую сжимали сильные загорелые пальцы. Что-то в нем изменилось. Росс, которого она всегда знала, вдруг стал взрослым. В первый раз она увидела в его глазах незащищенность и одиночество. Горло у нее сжалось, и Мэриен прошептала:
— Хорошо, Росс. Завтра, так завтра.
Он притянул ее к себе и поцеловал.
— Ты об этом не пожалеешь.
За обедом он был весел и все время строил планы. Попросил Тома открыть бутылку шампанского. Его возбужденный счастливый вид заразил и ее весельем. Росс вдруг сказал:
— Мы построим собственный дом.
Она засмеялась.
— А чем этот плох?
— Я хочу, чтобы у нас был дом, построенный по нашему проекту. Кроме того, этот мы купить не можем, хозяин его не продает, только сдает в аренду.
— Ну, с домом можно немного подождать.
Он покачал головой.
— Нет, начнем прямо сейчас. Я присматривался к участкам на холмах. Нужно не менее полутора акров. Хочу сделать все, как следует.
Она состроила скромную мину.
— Тебе виднее, ты хозяин.
Он отставил кофейную чашку, встал, обошел стол и обнял ее.
— Хочу, чтобы ты была счастлива. Больше мне ничего не надо.
Мэриен взяла его за руку.
— Я обязательно буду. Росс.
Когда они вернулись в гостиную, часы пробили десять. Он прилег на диван и взял сигарету.
— Я уверен, что у нас получится.
Она зажгла спичку и дала ему прикурить.
— Непременно получится, Росс. Теперь это зависит только от нас.
Он притянул ее на кушетку и поцеловал в щеку.
— Мы постараемся. Я никогда не говорил тебе, какая ты замечательная?
Она отрицательно покачала головой. Он крепко обнял ее.
— Я люблю тебя. Ты ведь знаешь это, не так ли? По-моему, я всегда любил тебя, сам того не сознавая. Мне казалось, что признаться в этом — значит унизить себя.
Она не ответила.
— Когда я смотрел на тебя, меня просто распирало от чувств.
Она скорчила гримасу, дразня его:
— Не старайся так понравиться. Росс, ведь я уже сказала «да».
Он взглянул на нее с улыбкой и серьезным тоном произнес:
— Я говорю искренне. Сколького я еще не сказал тебе. На это всей жизни не хватит.
Во взгляде Мэриен появилась нежность, она порывисто прикоснулась губами в его щеке и прошептала:
— Спасибо, Росс.
Росс, не привыкший слышать от нее «спасибо», смущенно откашлялся и сел.
— Может, посмотрим телевизор? Начнем привыкать к семейному досугу.
Она улыбнулась.
— Хорошо.
Он включил телевизор, настроил его и, не оборачиваясь, спросил:
— Как видимость?
Смотря на колеблющиеся фигуры на экране, она ответила:
— Вполне приличная.
Он вернулся к дивану.
— Лучше не получается.
— Смотреть можно.
Он сел с ней рядом и взял ее за руку. Комик, кривлявшийся на экране, не был смешным, хотя и очень старался. В Нью-Йорке две недели назад это шоу шло в прямом эфире, а на западное побережье его транслировали уже в записи, и оно утратило непосредственность.
Мэриен смотрела на Росса, уставившегося в экран. Черные волосы упали на лоб, глаза утратили свой голубовато-стальной оттенок, стали мягче и как-то теплее. Она улыбнулась про себя. Долго же он взрослел.
В глубине дома зазвонил телефон. Росс не обратил на него внимания. Послышался тихий голос Тома, снявшего трубку, но слов было не разобрать. Она снова стала смотреть на экран.
— Миссис Дрего?
Она подняла голову.
— Да?
— Вас просят к телефону, мэм.
Она встала. Росс взглянул на нее и с улыбкой сказал:
— Возвращайся скорее, крошка.
Поддавшись порыву, она поцеловала его в лоб.
— Сейчас, дорогой.
Прошла через прихожую, вошла в маленькую библиотеку и взяла трубку.
— Алло.
В трубке было молчание, только какой-то слабый шорох на другом конце провода. Ее охватил озноб.
— Алло, алло.
Раздался шепот, в котором было что-то знакомое:
— Мария?
— Да. Кто говорит?
Вместо ответа голос повторил:
— Мария?
Мэриен так сильно сжала трубку, что побелели костяшки пальцев. Она узнала голос и поняла, зачем ее позвали к телефону. Уронила трубку и закричала так, что у нее самой чуть лопнули перепонки:
— Росс! Росс!!
Из гостиной донесся звук, похожий на кашель, и следом за ним — звон разбитого стекла. Мэриен бросилась в гостиную.
Росс по-прежнему сидел на диване, вернее, висел на подлокотнике. Лицо побелело, в глазах застыли боль и удивление, руки крепко прижаты к груди. Он хрипло прошептал:
— Мария!
Сквозь пальцы сочилась кровь. Стекла к окне напротив дивана не было, его осколки валялись на полу. Она подбежала к Россу и закричала:
— Том! Вызови доктора!
Росс начал падать на пол, прижимая голову к своей груди.
— Дорогой, дорогой.
Он вдруг поежился от боли и медленно повернул к ней лицо.
— Я все делал не так, Мария.
— Не надо, милый.
Он говорил тихо, раздельно, словно каждое слово преодолевало огромное расстояние, прежде чем дойти до губ.
— Я все делал не так, Мария, но я очень старался.
— Я знаю, Росс.
Слезы текли у нее по щекам. Она поцеловала его черные волосы, блестевшие от выступившего пота. Он поднял голову.
— Мария.
— Да, Росс?
— Я тебя очень люблю и рад, что зазвонил телефон.
Она зарыдала:
— Я тоже люблю тебя. Росс.
Отголосок удивления прозвучал в его словах:
— Ты, Мария?
Она яростно закивала головой.
— Почему, ты думаешь, я осталась?
Он устало закрыл глаза.
— Да, ты осталась.
Когда он снова открыл глаза, в них были любопытство и удовлетворение. Росс прошептал:
— Я рад этому. Без тебя мне было бы страшно.
— Я всегда буду с тобой, милый.
Она еще крепче прижала к груди его голову. Он кашлянул, и тоненькая струйка крови протянулась от его губ к ее блузке. Голова упала вперед. Когда она подняла ее, глаза были пустые и невидящие.
Пятно крови на белой блузке расплывалось все шире и шире. Телевизор надрывался от хохота зрителей. Она нежно положила его голову на диван и встала. На пороге стоял Том, лицо которого из черного стало пепельно-серым.
— Я вызвал доктора, миссис Мэриен. Она устало произнесла:
— Спасибо, Том.
И выключила телевизор.
12
Майк вошел в кабинет, швырнул шляпу на стул напротив стола и тяжело опустился на свое место. Лоб у него блестел от пота.
Джоэл, сидевший за другим столом, поднял голову.
— Тепло.
Майк улыбнулся.
— Даже слишком тепло для мая. Похоже, лето будет убийственно жаркое.
Джоэл устало откинулся на спинку стула.
— Сил больше нет. Промаялся все выходные. Осточертела эта жара. Старик мог бы позаботиться о кондиционерах для офисов.
Майк ухмыльнулся.
— Шеф считает, что служители закона только лучше делаются, если вымочить их хорошенько в собственном поту.
Джоэл жалобно простонал:
— Не думаю, чтобы он хоть раз в жизни вспотел, у него слишком мало крови в жилах.
Взял со стола бумагу и протянул Майку.
— Это по твою душу.
Майк быстро пробежал листок глазами.
— Черт!
Джоэл хихикнул.
— В чем дело, малыш?
Майк уничтожающе посмотрел на него, медленно встал и взял шляпу со стула.
— Не валяй дурака. Ты же прочел эту бумагу.
Джоэл рассмеялся.
— И ты еще жалуешься? Тебя ожидает приятная прогулка на автомобиле в центр города и пара часов в прохладной, чистой и благоухающей больнице, а мне придется сидеть в этом душном кабинете. Да ты просто везунчик.
Майк был уже у двери.
— Пошел ты.
Вслед ему донеслись раскаты хохота. Нажав кнопку лифта Майк опять взглянул на документ. «Криминальный аборт».
Двери открылись, он вошел в кабину и, пока лифт шел вниз еще раз перечитал бумагу. «Флоренс Риз. Поступила в больницу им. Рузвельта 10 мая 1954 года в 7 часов 10 минут. Внутреннее кровотечение в результате аборта. Состояние критическое».
Лифт остановился. Майк вышел, двинулся по коридору и открыл одну из дверей. Несколько человек подняли головы от газет и тут же снова уткнулись в них. Он прошел через всю комнату к двери из морозного стекла с табличкой «Капитан Ф. Миллерсен», толкнул ее и вошел.
Сидевший за столом темноволосый человек поднял голову и густым басом произнес:
— Привет, Майк.
Майк улыбнулся.
— Привет, Френк. Кто поедет со мной в больницу Рузвельта? Криминальный аборт.
И положил бумагу на стол следователя. Капитан Миллерсен бегло просмотрел ее.
— Одна из этих птичек?
Джоэл, сидевший за другим столом, поднял голову.
— Тепло.
Майк улыбнулся.
— Даже слишком тепло для мая. Похоже, лето будет убийственно жаркое.
Джоэл устало откинулся на спинку стула.
— Сил больше нет. Промаялся все выходные. Осточертела эта жара. Старик мог бы позаботиться о кондиционерах для офисов.
Майк ухмыльнулся.
— Шеф считает, что служители закона только лучше делаются, если вымочить их хорошенько в собственном поту.
Джоэл жалобно простонал:
— Не думаю, чтобы он хоть раз в жизни вспотел, у него слишком мало крови в жилах.
Взял со стола бумагу и протянул Майку.
— Это по твою душу.
Майк быстро пробежал листок глазами.
— Черт!
Джоэл хихикнул.
— В чем дело, малыш?
Майк уничтожающе посмотрел на него, медленно встал и взял шляпу со стула.
— Не валяй дурака. Ты же прочел эту бумагу.
Джоэл рассмеялся.
— И ты еще жалуешься? Тебя ожидает приятная прогулка на автомобиле в центр города и пара часов в прохладной, чистой и благоухающей больнице, а мне придется сидеть в этом душном кабинете. Да ты просто везунчик.
Майк был уже у двери.
— Пошел ты.
Вслед ему донеслись раскаты хохота. Нажав кнопку лифта Майк опять взглянул на документ. «Криминальный аборт».
Двери открылись, он вошел в кабину и, пока лифт шел вниз еще раз перечитал бумагу. «Флоренс Риз. Поступила в больницу им. Рузвельта 10 мая 1954 года в 7 часов 10 минут. Внутреннее кровотечение в результате аборта. Состояние критическое».
Лифт остановился. Майк вышел, двинулся по коридору и открыл одну из дверей. Несколько человек подняли головы от газет и тут же снова уткнулись в них. Он прошел через всю комнату к двери из морозного стекла с табличкой «Капитан Ф. Миллерсен», толкнул ее и вошел.
Сидевший за столом темноволосый человек поднял голову и густым басом произнес:
— Привет, Майк.
Майк улыбнулся.
— Привет, Френк. Кто поедет со мной в больницу Рузвельта? Криминальный аборт.
И положил бумагу на стол следователя. Капитан Миллерсен бегло просмотрел ее.
— Одна из этих птичек?