Страница:
— Ну? Так что же дальше? Сделаете ли вы наконец свое интересное предложение или будете кричать, что вас насилуют, тем самым убедив толстого шерифа в том, что он правильно запер меня сюда? Именно для этого вы сюда и пришли, Элизабет, надев новое платье и приколов эту камею… — Он коснулся пальцами ее броши. Лиззи чуть не задохнулась от охватившего ее ужаса. Она чувствовала себя как кролик перед удавом. — Вы сделали это, чтобы соблазнить меня! Да, вы чертовски соблазнительны! Скажите, — продолжал он мягче, — ваше предложение связано с вами? Ведь только тогда я отнесусь к нему всерьез.
Его руки медленно двинулись вниз, и, когда он уже собирался прижать ее к себе, Лиззи внезапно осознала безумие задуманного ею.
Она отпрянула к двери и прижалась спиной к решеткам.
— О нет! — пробормотала она. — Что вы со мной делаете?
Он стоял, не делая уже попыток коснуться Элизабет, а затем отвернулся, небрежно пожав плечами. Потом он растянулся на койке.
— Но почему вы не решаетесь сказать то, ради чего пришли?
Она удивленно посмотрела на него:
— О! Но вы… Вы…
— Да, я не джентльмен, и к тому же профессиональный убийца. Но может, именно этого вы и ищете?
Собравшись с духом, Лиззи холодно взглянула на него:
— А вы станете меня слушать? Ведь Прендергаст может предложить вам гораздо больше, чем мы.
— Опять Прендергаст? Но разве я могу сказать, что бы ответил на его предложение, пока не выслушаю ваше? — Он вызывающе посмотрел на нее.
— Неужели вам доставляет удовольствие показывать мне свою силу? Может, вы считаете это достойным мужчины? Вы поставили меня в дурацкое положение, как только я вошла сюда. А я собиралась предложить вам от имени мелких фермеров и здешних поселенцев оставить их в покое и заняться честным делом. У нас есть вода, которой мы делимся друг с другом, мы обнесли заборами свои земли, но Прендергасту нужен весь этот район, чтобы пасти здесь свои стада! И он пытается выжить нас отсюда с помощью наемных убийц. Джек Прендергаст хвастает тем, что провел сюда железную дорогу; это дало ему возможность возить скот на рынок. И он считает своим весь этот город… Но, боюсь, это не интересует вас. Я пришла сделать вам честное предложение, но, полагаю, Прендергаст уже нанял вас, иначе зачем бы вы приехали сюда? Так скажите об этом прямо! Неужели вам доставляет удовольствие унижать и мучить меня?
На глазах ее выступили слезы, Лиззи, задыхаясь от волнения, уже повернулась, чтобы броситься прочь, но он с кошачьим проворством вскочил с койки, схватил ее за руку и притянул к себе.
— Какой горячий темперамент скрывается под невинным видом! Неужели вы собираетесь уйти, так и не сказав мне, какое предложение хотели сделать мне ваши друзья?
Она кротко взглянула на него, и он рассмеялся:
— Вот так-то лучше! Может, начнете все сначала? Сядьте, обещаю, что выслушаю вас, не проронив ни слова. Согласны? — Он поймал ее недоверчивый взгляд и улыбнулся: — Все будет так, как я сказал. Ведь вы спасли мне жизнь, хотя, по всем законам природы, я уже должен был быть покойником. И я стыжусь своих дешевых насмешек.
Лиззи почувствовала угрызения совести: ведь она спасала его жизнь лишь для того, чтобы его повесили.
Не зная, как отнестись к этой внезапной перемене, Элизабет подошла к койке и присела на самый край, подозрительно глядя на него. Он прислонился плечом к стене с самым непроницаемым видом.
Теперь Элизабет горько раскаивалась в том, что пришла сюда. Однако, овладев собой, она все же заговорила — прямо и откровенно, — сосредоточившись на самом главном. Закончив, она выжидающе посмотрела на него.
— Кехо — один из вашей компании? — Его вопрос застал ее врасплох.
— Милт Кехо — член нашей ассоциации. Но… но меня просили передать вам, что нет оснований для беспокойства. Он слишком глуп и горяч, однако понимает, что нуждается в ассоциации. Теперь уже он не будет мешать вам.
— И я должен ему все простить? — вызывающе спросил он, но Лиззи возразила:
— Если Милт Кехо примется за старое, он… он будет предоставлен самому себе. И он уже понял это.
— Вы не ответили на мой вопрос, — заметил он. — Хотя, полагаю, это и был ваш ответ.
— Так вы… согласны?
— Не торопитесь. — Он отошел от стены. — Почему вы считаете, что вам нужны, наемные убийцы и почему относите к ним меня? Черт возьми, в наши дни все носят оружие, даже коммивояжеры!
— Так думает шериф. Да и Фиделито говорит, что никто из них не видел, чтобы с такой молниеносной быстротой выхватывали оружие!
— А много ли наемников видел на своем веку этот юный любитель перестрелок? Черт возьми, паника заставляет любого человека действовать быстро.
— Похоже, к вам это не относится. Вы… вы…
— Убийца, не так ли? — Он насмешливо уставился на Элизабет и нетерпеливо взмахнул рукой, когда та попыталась возразить. — Все правильно, это подсказала вам женская интуиция. Но знаете ли вы и ваши друзья из ассоциации, во что ввязываетесь? Мое вмешательство в войну, которая разгорелась здесь, станет фитилем, поднесенным к пороховой бочке. Она взорвется и разнесет все вдребезги. Тогда уже с обеих сторон будут жертвы и разрушения, слезы и горе. Вы еще никогда не участвовали в войнах за пастбища? Вы представляете, что это такое?
— А вы участвовали? Вы бежали именно с такой войны, когда приехали сюда?
Он сделал странный жест рукой, словно отметая неприятные воспоминания:
— Все в порядке!
— Зачем вам мучить или запугивать меня всякими ужасами? Вы полагаете, что мы не обсудили этого? Мы знаем, что значит война за пастбища. Но мы хотим защитить свою собственность. Если бы мы не показали им, что готовы сражаться, и если бы нам пришлось… Ну почему они решили сделать именно нас своими жертвами, почему им нужны именно наши участки?.. Для этого и основана ассоциация.
— Ах да, ваша ассоциация. А не просили ли вас предупредить меня о том, что произойдет, если я не приму этого предложения? Меня не соблазняют ни виселицы, ни ловушки.
Она вспыхнула и вскочила:
— Зачем вы говорите об этом? Вам предоставлен свободный выбор, и вам не грозят неприятности, если вы решите уехать, не пожелав присоединиться к нам.
— Гм. Так это и есть выбор? Занять вашу сторону или покинуть город.
— Но это честно, не так ли? — Она с вызовом посмотрела на него.
— Думаю, да. Я поразмыслю об этом.
— Ну что ж, хорошо. Мне кажется, что это тоже честно. Ну а я… поговорю с шерифом Блейном о…
— О том, когда он собирается выпустить меня. Я буду рад, если вы сделаете это, — чертовски скучно играть в солитер целыми днями. — Он вызвал шерифа и поднял пальцем ее подбородок. — Но еще одно условие.
— Пожалуйста, — поспешно пробормотала она, слыша, как отпирают входную дверь.
Он засмеялся:
— Вы сами придете за мной и наденете это платье. Оно вам идет.
Шериф Блейн появился на пороге; из кармана его жилета торчал сложенный листок желтоватой бумаги.
— Вы довольны своим визитом, миссис Кэди?
— Благодарю вас, шериф Блейн, — ответила Элизабет и, выйдя из камеры, ждала, пока шериф запрет дверь.
Но тот, улыбаясь заключенному, удержал ее:
— Я получил для вас хорошие новости… Смит, кажется? Пришла телеграмма, которую я ждал из Остина, и, кажется, вы чисты. — Толстые пальцы коснулись бумаги. — Тем не менее все это странно. — Он покачал головой. — Я послал им ваше описание, но они никогда не слышали о вас. Возможно, я предположил правильно и вы появились здесь с южной стороны границы. Так или иначе, полиция вас не разыскивает, и, как я выяснил, вы не из этих известных головорезов, так что…
— Значит, я могу выйти отсюда сейчас, шериф? — спросил узник.
Элизабет встревожено посмотрела на него. Если он свободен, то вполне может передумать и отказать им в помощи. Возможно, шериф хочет поговорить с ним наедине, но она все равно останется здесь и послушает.
— Вы правы, — неохотно заметил шериф, — можете пройти вместе со мной в кабинет и подписать бумагу об освобождении…
Когда шериф открывал дверь, Стив придержал Лиззи за локоть и, наклонив голову, прошептал:
— Вы не хотите подождать меня?
Элизабет растерялась. Если она вернется на ранчо одна, это будет означать, что этот человек присоединится к Прендергасту. Что она, в сущности, знает о нем?
Она рассеянно смотрела на письменный стол шерифа.
— Вас доставили сюда почти без вещей, но миссис Кэди была так добра, что передала ваши револьверы. Можете забрать их. — Шериф отпер шкаф и достал оттуда патронташ и пояс с револьверами. — Напишите здесь какое-нибудь имя… — кивнул он.
— А вы его забыли? Джон Смит, — усмехнулся он. — Что-нибудь еще?
Элизабет наблюдала за ним, ощущая страх и негодование: уж очень внимательно он осматривал свои пистолеты! Он уже затянул пояс на талии, но затем приспустил его так, что обе кобуры оказались на уровне бедер. Она слишком хорошо помнила, как снимала с него этот пояс. Прикосновение к пистолетам вызвало у нее тогда приступ тошноты. Впрочем, Элизабет сохранила их, чтобы передать шерифу и уберечь от Милта Кехо.
Сейчас этот человек быстро заменил использованные патроны.
— Револьверы новой системы? — поинтересовался шериф. — Вижу, что это «кольты», но никогда еще не встречал такой модели.
— Это «кольт» модели сорок четыре — семьдесят три с центральным боем, — отозвался его собеседник.
— Надеюсь, вы не собираетесь больше пользоваться ими в наших краях, мистер… мистер Смит? Вы уедете немедленно, не так ли? Ваша лошадь в той платной конюшне, где вы ее оставили. Полагаю, вас уже ничто здесь не задерживает?..
Джон Смит усмехнулся:
— Хотите поскорее от меня избавиться, шериф? Думаю, вам придется еще немного потерпеть: я обещал миссис Кэди поужинать с ней, не так ли, мэм?
Выйдя на улицу, он помог Лиззи взобраться на повозку, сел рядом с ней и взял в руки поводья. Заметив, каким взглядом он окинул ее старую повозку и лошадей, она, словно оправдываясь, заметила:
— Конечно, ее давно бы стоило подлатать и подкрасить, но у меня было столько дел на ранчо, да тут еще все эти неприятности…
Чтобы успокоить ее, Стив спросил:
— А вам приходится править самой, когда вы ездите в город? Не боитесь ездить одна?
— Никто не осмеливается приставать ко мне, — возразила Элизабет.
Он молча и недоверчиво взглянул на нее. Вздымая пыль, они ехали по главной улице города. Элизабет смотрела только вперед, избегая любопытных взглядов, сопровождавших их, пока они не выбрались из города.
Глава 29
Его руки медленно двинулись вниз, и, когда он уже собирался прижать ее к себе, Лиззи внезапно осознала безумие задуманного ею.
Она отпрянула к двери и прижалась спиной к решеткам.
— О нет! — пробормотала она. — Что вы со мной делаете?
Он стоял, не делая уже попыток коснуться Элизабет, а затем отвернулся, небрежно пожав плечами. Потом он растянулся на койке.
— Но почему вы не решаетесь сказать то, ради чего пришли?
Она удивленно посмотрела на него:
— О! Но вы… Вы…
— Да, я не джентльмен, и к тому же профессиональный убийца. Но может, именно этого вы и ищете?
Собравшись с духом, Лиззи холодно взглянула на него:
— А вы станете меня слушать? Ведь Прендергаст может предложить вам гораздо больше, чем мы.
— Опять Прендергаст? Но разве я могу сказать, что бы ответил на его предложение, пока не выслушаю ваше? — Он вызывающе посмотрел на нее.
— Неужели вам доставляет удовольствие показывать мне свою силу? Может, вы считаете это достойным мужчины? Вы поставили меня в дурацкое положение, как только я вошла сюда. А я собиралась предложить вам от имени мелких фермеров и здешних поселенцев оставить их в покое и заняться честным делом. У нас есть вода, которой мы делимся друг с другом, мы обнесли заборами свои земли, но Прендергасту нужен весь этот район, чтобы пасти здесь свои стада! И он пытается выжить нас отсюда с помощью наемных убийц. Джек Прендергаст хвастает тем, что провел сюда железную дорогу; это дало ему возможность возить скот на рынок. И он считает своим весь этот город… Но, боюсь, это не интересует вас. Я пришла сделать вам честное предложение, но, полагаю, Прендергаст уже нанял вас, иначе зачем бы вы приехали сюда? Так скажите об этом прямо! Неужели вам доставляет удовольствие унижать и мучить меня?
На глазах ее выступили слезы, Лиззи, задыхаясь от волнения, уже повернулась, чтобы броситься прочь, но он с кошачьим проворством вскочил с койки, схватил ее за руку и притянул к себе.
— Какой горячий темперамент скрывается под невинным видом! Неужели вы собираетесь уйти, так и не сказав мне, какое предложение хотели сделать мне ваши друзья?
Она кротко взглянула на него, и он рассмеялся:
— Вот так-то лучше! Может, начнете все сначала? Сядьте, обещаю, что выслушаю вас, не проронив ни слова. Согласны? — Он поймал ее недоверчивый взгляд и улыбнулся: — Все будет так, как я сказал. Ведь вы спасли мне жизнь, хотя, по всем законам природы, я уже должен был быть покойником. И я стыжусь своих дешевых насмешек.
Лиззи почувствовала угрызения совести: ведь она спасала его жизнь лишь для того, чтобы его повесили.
Не зная, как отнестись к этой внезапной перемене, Элизабет подошла к койке и присела на самый край, подозрительно глядя на него. Он прислонился плечом к стене с самым непроницаемым видом.
Теперь Элизабет горько раскаивалась в том, что пришла сюда. Однако, овладев собой, она все же заговорила — прямо и откровенно, — сосредоточившись на самом главном. Закончив, она выжидающе посмотрела на него.
— Кехо — один из вашей компании? — Его вопрос застал ее врасплох.
— Милт Кехо — член нашей ассоциации. Но… но меня просили передать вам, что нет оснований для беспокойства. Он слишком глуп и горяч, однако понимает, что нуждается в ассоциации. Теперь уже он не будет мешать вам.
— И я должен ему все простить? — вызывающе спросил он, но Лиззи возразила:
— Если Милт Кехо примется за старое, он… он будет предоставлен самому себе. И он уже понял это.
— Вы не ответили на мой вопрос, — заметил он. — Хотя, полагаю, это и был ваш ответ.
— Так вы… согласны?
— Не торопитесь. — Он отошел от стены. — Почему вы считаете, что вам нужны, наемные убийцы и почему относите к ним меня? Черт возьми, в наши дни все носят оружие, даже коммивояжеры!
— Так думает шериф. Да и Фиделито говорит, что никто из них не видел, чтобы с такой молниеносной быстротой выхватывали оружие!
— А много ли наемников видел на своем веку этот юный любитель перестрелок? Черт возьми, паника заставляет любого человека действовать быстро.
— Похоже, к вам это не относится. Вы… вы…
— Убийца, не так ли? — Он насмешливо уставился на Элизабет и нетерпеливо взмахнул рукой, когда та попыталась возразить. — Все правильно, это подсказала вам женская интуиция. Но знаете ли вы и ваши друзья из ассоциации, во что ввязываетесь? Мое вмешательство в войну, которая разгорелась здесь, станет фитилем, поднесенным к пороховой бочке. Она взорвется и разнесет все вдребезги. Тогда уже с обеих сторон будут жертвы и разрушения, слезы и горе. Вы еще никогда не участвовали в войнах за пастбища? Вы представляете, что это такое?
— А вы участвовали? Вы бежали именно с такой войны, когда приехали сюда?
Он сделал странный жест рукой, словно отметая неприятные воспоминания:
— Все в порядке!
— Зачем вам мучить или запугивать меня всякими ужасами? Вы полагаете, что мы не обсудили этого? Мы знаем, что значит война за пастбища. Но мы хотим защитить свою собственность. Если бы мы не показали им, что готовы сражаться, и если бы нам пришлось… Ну почему они решили сделать именно нас своими жертвами, почему им нужны именно наши участки?.. Для этого и основана ассоциация.
— Ах да, ваша ассоциация. А не просили ли вас предупредить меня о том, что произойдет, если я не приму этого предложения? Меня не соблазняют ни виселицы, ни ловушки.
Она вспыхнула и вскочила:
— Зачем вы говорите об этом? Вам предоставлен свободный выбор, и вам не грозят неприятности, если вы решите уехать, не пожелав присоединиться к нам.
— Гм. Так это и есть выбор? Занять вашу сторону или покинуть город.
— Но это честно, не так ли? — Она с вызовом посмотрела на него.
— Думаю, да. Я поразмыслю об этом.
— Ну что ж, хорошо. Мне кажется, что это тоже честно. Ну а я… поговорю с шерифом Блейном о…
— О том, когда он собирается выпустить меня. Я буду рад, если вы сделаете это, — чертовски скучно играть в солитер целыми днями. — Он вызвал шерифа и поднял пальцем ее подбородок. — Но еще одно условие.
— Пожалуйста, — поспешно пробормотала она, слыша, как отпирают входную дверь.
Он засмеялся:
— Вы сами придете за мной и наденете это платье. Оно вам идет.
Шериф Блейн появился на пороге; из кармана его жилета торчал сложенный листок желтоватой бумаги.
— Вы довольны своим визитом, миссис Кэди?
— Благодарю вас, шериф Блейн, — ответила Элизабет и, выйдя из камеры, ждала, пока шериф запрет дверь.
Но тот, улыбаясь заключенному, удержал ее:
— Я получил для вас хорошие новости… Смит, кажется? Пришла телеграмма, которую я ждал из Остина, и, кажется, вы чисты. — Толстые пальцы коснулись бумаги. — Тем не менее все это странно. — Он покачал головой. — Я послал им ваше описание, но они никогда не слышали о вас. Возможно, я предположил правильно и вы появились здесь с южной стороны границы. Так или иначе, полиция вас не разыскивает, и, как я выяснил, вы не из этих известных головорезов, так что…
— Значит, я могу выйти отсюда сейчас, шериф? — спросил узник.
Элизабет встревожено посмотрела на него. Если он свободен, то вполне может передумать и отказать им в помощи. Возможно, шериф хочет поговорить с ним наедине, но она все равно останется здесь и послушает.
— Вы правы, — неохотно заметил шериф, — можете пройти вместе со мной в кабинет и подписать бумагу об освобождении…
Когда шериф открывал дверь, Стив придержал Лиззи за локоть и, наклонив голову, прошептал:
— Вы не хотите подождать меня?
Элизабет растерялась. Если она вернется на ранчо одна, это будет означать, что этот человек присоединится к Прендергасту. Что она, в сущности, знает о нем?
Она рассеянно смотрела на письменный стол шерифа.
— Вас доставили сюда почти без вещей, но миссис Кэди была так добра, что передала ваши револьверы. Можете забрать их. — Шериф отпер шкаф и достал оттуда патронташ и пояс с револьверами. — Напишите здесь какое-нибудь имя… — кивнул он.
— А вы его забыли? Джон Смит, — усмехнулся он. — Что-нибудь еще?
Элизабет наблюдала за ним, ощущая страх и негодование: уж очень внимательно он осматривал свои пистолеты! Он уже затянул пояс на талии, но затем приспустил его так, что обе кобуры оказались на уровне бедер. Она слишком хорошо помнила, как снимала с него этот пояс. Прикосновение к пистолетам вызвало у нее тогда приступ тошноты. Впрочем, Элизабет сохранила их, чтобы передать шерифу и уберечь от Милта Кехо.
Сейчас этот человек быстро заменил использованные патроны.
— Револьверы новой системы? — поинтересовался шериф. — Вижу, что это «кольты», но никогда еще не встречал такой модели.
— Это «кольт» модели сорок четыре — семьдесят три с центральным боем, — отозвался его собеседник.
— Надеюсь, вы не собираетесь больше пользоваться ими в наших краях, мистер… мистер Смит? Вы уедете немедленно, не так ли? Ваша лошадь в той платной конюшне, где вы ее оставили. Полагаю, вас уже ничто здесь не задерживает?..
Джон Смит усмехнулся:
— Хотите поскорее от меня избавиться, шериф? Думаю, вам придется еще немного потерпеть: я обещал миссис Кэди поужинать с ней, не так ли, мэм?
Выйдя на улицу, он помог Лиззи взобраться на повозку, сел рядом с ней и взял в руки поводья. Заметив, каким взглядом он окинул ее старую повозку и лошадей, она, словно оправдываясь, заметила:
— Конечно, ее давно бы стоило подлатать и подкрасить, но у меня было столько дел на ранчо, да тут еще все эти неприятности…
Чтобы успокоить ее, Стив спросил:
— А вам приходится править самой, когда вы ездите в город? Не боитесь ездить одна?
— Никто не осмеливается приставать ко мне, — возразила Элизабет.
Он молча и недоверчиво взглянул на нее. Вздымая пыль, они ехали по главной улице города. Элизабет смотрела только вперед, избегая любопытных взглядов, сопровождавших их, пока они не выбрались из города.
Глава 29
Члены ассоциации мелких фермеров явно не ожидали увидеть его на своем собрании этим вечером. Однако у Элизабет не оставалось выбора, а потому она привела его прямо в дом Фрэнка Дина, где и была назначена встреча. Народу собралось больше, чем обычно, с сожалением подумала она, избегая укоризненного взгляда Милли, жены Фрэнка.
— Вы должны предоставить мне возможность действовать по своему усмотрению, — предупредил всех Джон Смит и добавил: — Кроме того, я не хочу слышать никаких возражений по поводу моих методов. — Его тон становился все более презрительным по мере того, как он оглядывал всех. — Я вам не нравлюсь, для вас я хуже волка, но вы нуждаетесь во мне, ибо только это позволит вам не запачкать рук.
— Но послушайте, мистер…
Однако Стив резко прервал маленького человечка по имени Брэд Ньюбери:
— Теперь остался вопрос об оплате…
Фрэнк Дин откашлялся.
— Мы уже обсуждали это, и каждый готов заплатить свою долю. Так что мы соберем достаточно… — Он осекся, заметив, что Смит смотрит в упор на Элизабет Кэди.
— А вы, мэм?
Она вспыхнула:
— Я… еще не знаю, сколько смогу заплатить, но…
Словно утратив интерес к ней, он повернулся и окинул беглым взглядом присутствующих.
— Итак, услышав ваше предложение, я хочу сделать свое. Можете принять его или отвергнуть — это ваше дело. — Он помолчал, закурил сигару и небрежно швырнул обгорелую спичку на пол, прямо под ноги Милту Кехо. Тот покраснел, но не сказал ни слова.
Все смотрели, как этот высокий человек невозмутимо раскуривает сигару, и ждали, что он скажет.
— Я представлю вам свой план защиты через несколько дней, осмотрев окрестности. Мне нужны карты вашей округи. Помните, всем вам придется принять участие в предстоящих действиях, и учтите, я не потерплю никаких возражений, как бы ни решил вести эту войну. Я рассчитываю на вас, поскольку хочу согласовать свои действия с шерифом.
Его насмешливый тон задевал их, но они все кивали головами, и только Фрэнк нерешительно спросил:
— Но ваша цена? Вы еще не…
— Для начала, — Смит пожал плечами, — кормежка и необходимое снаряжение. Мне нужен новый винчестер. Ну, пожалуй, пять долларов в месяц с каждого и один процент от той суммы, которую вы выручите за продажу скота. Но это только в том случае, если мне одному придется охранять ваши загоны.
Услышав, что все тихо заговорили, он поднял брови. Первым не выдержал Милт Кехо:
— Черт возьми! Большинство из нас может заплатить такую кучу денег, но некоторым, например Феликсу и Лиззи, это не по карману. Вы хотели сказать…
— Я и явился сюда для этого. Феликс может обеспечить меня лошадьми — мне необходимы еще две в придачу к моей. — Он помолчал. — А что касается миссис Кэди, то… — Элизабет почувствовала на себе взгляд синих глаз. — Полагаю, эта женщина уже достаточно сделала для меня. К тому же именно она убедила меня прийти на ваше собрание. Так что… — он чуть заметно улыбнулся, казалось, получая удовольствие от всеобщего замешательства, — я буду питаться и жить у нее, в той же комнате, что и раньше. Кроме того, миссис Кэди нужен помощник, чтобы присматривать за хозяйством.
Затаив дыхание, она молча обдумывала его предложение. Но тут поднялся разъяренный Милт Кехо:
— Неужели ты всерьез ставишь такие условия? Даже для такого, как ты, это слишком! И мы все это стерпим?
— Милт! — холодно прервала его Элизабет. — Милт, будь любезен, позволь мне самой ответить. Я свободная женщина и принимаю это предложение… Если уж мы затеяли это, я желаю внести свою лепту.
— Так, значит, все решено?
Элизабет чувствовала стыд и гнев, ибо все избегали встречаться с ней глазами.
Она услышала его равнодушный голос:
— Наверное, самое время отвезти вас домой, тем более что я проголодался. — Он взял ее под локоть и вывел из дома, не обращая внимания на удивленные взгляды.
Теперь она радовалась тому, что попросила Доминго прислать сюда Фиделито и настояла на том, чтобы этот болтливый мальчишка ехал в повозке вместе с ними.
Стив болтал с мальчишкой по-испански. Когда они приехали домой, Доминго повел распрягать лошадей, приказав внуку следовать за ним.
Элизабет посмотрела им вслед, боясь оставаться наедине с этим человеком, но он, обхватив ее за талию, спустил с повозки. Она так поспешно взбежала по ступенькам крыльца, что оступилась.
— Будьте осторожнее! — спокойно сказал он и крепко схватил Лиззи за руку, не обращая внимания на ее попытки освободиться.
— Я сама, благодарю вас…
Она упиралась и нервничала.
— Но… но… там нет света. Я… должна зажечь лампу.
— Зачем? — Он распахнул дверь. Его грубый вопрос ужаснул ее.
— Я ничего не вижу… Мне надо… — Что он собирается делать с ней?
Он внес ее в дом.
Услышав, как захлопнулась дверь спальни, Элизабет крикнула:
— Нет!
Но было слишком поздно. Он начал целовать ее, словно не замечая ее сопротивления. Наконец голова ее откинулась назад, а тело обмякло.
Элизабет не хватало дыхания; она ощутила, как умелые пальцы движутся по ее спине, проворно расстегивая крючки и пуговицы. На этот раз «нет!» она крикнула про себя, но ее руки с неженской силой оттолкнули его.
— Нет, — повторила она вслух, задыхаясь. — Что это вы надумали?
Снаружи пробивался слабый свет — старый мексиканец зажег лампы на кухне и развел огонь в очаге. Стив, стоя спиной к окну, расстегнул пояс с револьверами, снял его и принялся расстегивать рубашку.
— Хочешь, чтобы я тебя раздел? Если ты разденешься сама, мне не придется рвать твое платье. Но, ради Бога, поторопись; я целую вечность мечтал овладеть тобой!
Ее захлестнули ярость и ужас от такой циничной откровенности:
— Что? Что ты сказал?
— Зачем тратить время, изображая смущение? Ведь ты с самого начала знала, что я хочу тебя! Раздевайся и ложись в постель, Элизабет!
Он скинул рубашку и приблизился к ней, но Лиззи остановила его:
— Что ты за человек? Как ты смел думать, что купил меня… словно я… Убирайся! Убирайся немедленно из моей спальни, слышишь? Если ты не уйдешь, я… я буду…
Стив посмотрел на нее и холодно произнес:
— Я думал, ты поняла, о чем я говорил там, на вашем собрании. Черт возьми, женщина ты или нет? Я хочу тебя, Элизабет. Чего ты ждешь от меня? Долгих ухаживаний? Или предложения выйти замуж? Может, ты считаешь, что я недостоин разделить с тобой постель?
— Значит, тебе все равно, хочу ли я тебя? Конечно, ты берешь все, что тебе нужно, а остальное тебя не волнует, верно? Я не давала тебе повода обходиться со мной так, как с теми женщинами, с которыми ты, по-видимому, привык иметь дело! И я не часть вашего гонорара, сэр! Если станете жить у меня в доме, я буду кормить вас и стирать вашу одежду, но принадлежать вам не намерена!
Она смело взглянула ему в лицо, с трепетом ожидая его ответа.
— Хорошо, — сказал он, пожав плечами. Элизабет не смела верить в свою победу, увидев, что он надевает рубашку и поднимает с пола пояс с револьверами.
— Простите мое заблуждение, мэм.
Когда он повернулся к двери, Элизабет неожиданно проговорила:
— Вы… куда… — и замолчала, прикусив губу.
— Надеюсь, вы позволите мне обосноваться в той же комнате, или мне лучше исчезнуть? — равнодушно спросил он. Как же быстро меняется его настроение!
— Там… там есть другая комната… лучше. Я… сменила постельное белье…
Открыв дверь, он обернулся; она едва не вскрикнула.
— Я бы хотел поужинать, если вас это не слишком затруднит. То, чем кормил меня шериф, не годится даже для собак.
Стив вышел из комнаты, а Элизабет растерянно смотрела на закрывшуюся дверь. Затем она очнулась и принялась за обычные домашние дела. Зажигая лампы и подкладывая дрова в кухонную плиту, она рассеянно потирала холодные руки. Черное платье из тафты она бережно спрятала в большой сундук. Словно наказывая себя, Лиззи надела старое, поношенное платье.
Пока она готовила ужин, в ее голове вертелись непрошеные вопросы: «Почему я должна носить это траурное платье? Может, из-за глупости и напускной добродетели, Элизабет Кэди? Я пришла туда в том платье, чтобы соблазнить его? Нет, нет, чтобы прилично выглядеть, только и всего. Он мне не нравится, и я ему не доверяю. Мне не следовало соглашаться на его условия, что теперь все думают обо мне?»
Она разбила одну из своих любимых тарелок и обожгла пальцы, неосторожно схватив горячую кастрюлю. На глазах опять выступили слезы, и она с горечью подумала: «Что я делаю? Это какое-то безумие! Позволила ему зайти так далеко и даже не дала пощечины, а теперь… теперь готовлю ему ужин!»
Тем не менее она сняла фартук, прежде чем открыть дверь и крикнуть во двор:
— Ужин готов!
Наверное, он не слышит, а может, и не хочет прийти. Однако вскоре раздались слабые звуки насоса, качавшего воду. Появившись на кухне, он вел себя так, словно ничего не случилось: вежливо и отчужденно.
— О, пахнет весьма недурно. Я немного прошелся вокруг, а вы уже успели приготовить такое угощение. У вашего дома добротные толстые стены, он выдержит даже нападение индейцев. Впрочем, кое-что необходимо сделать…
Он опустился на стул, а Лиззи стала накладывать еду дрожащими руками.
— Я знаю, как много нужно сделать. Забор вокруг кораля того и гляди упадет. Но здесь только Доминго и Фиделите. Много и других дел… — Элизабет села напротив него, вытерев влажные руки о подол платья. Чтобы избежать его вопросов, она поспешила заговорить: — Обычно у нас работали три человека, но после того как Джаред свел дружбу с Милтом Кехо и Телли Бартоном, он… раньше у него не было никакого пристрастия ни к салуну, ни к карточной игре. Он работал намного больше меня! Но потом все так изменилось! Я сильная женщина, и мы обходились почти без помощи на своем участке…
Она возбужденно рассказывала, но вдруг осеклась, вспомнив, что этот человек убил ее мужа. Как странно устроена жизнь! Порой случаются такие удивительные и неожиданные вещи!
К счастью для Элизабет, Стив не спросил, почему она замолчала, а лишь загадочно взглянул на нее, продолжая жадно есть…
— Вы хорошо готовите, — заметил он немного погодя. Она сухо поблагодарила его, и в комнате воцарилось тягостное молчание. Когда она начала убирать со стола, он вдруг спросил, нет ли в доме напитков покрепче кофе. Нахмурившись, Элизабет полезла в шкаф.
— Я бы предпочла, чтобы вы не пили эту гадость в моем доме, — строго заметила она, извлекая оттуда початую бутылку виски и держа ее так, словно боялась оскверниться. — Я не люблю, когда пьют такие крепкие напитки, но Джаред всегда требовал, чтобы мы держали это для его друзей.
— Ваш Джаред был весьма предусмотрительным и заботливым человеком, — иронически заметил Стив, наполняя свою чашку виски. Подняв глаза и заметив ее настороженный взгляд, он добавил: — Не стану пить здесь, но вы не возражаете, если я захвачу с собой эту бутылку?
Он закурил сигару и начал нетерпеливо расхаживать по комнате.
— У вас есть карта? — отрывисто спросил он.
— Не знаю… — ответила она, — может, в той коробке, что стоит в углу. Джаред хранил там разные бумаги. Я не успела разобрать их, хотя…
— Так сделайте это сейчас, — потребовал Стив, — а я пока отлучусь, чтобы выкурить сигару, выпить и сполоснуться под насосом.
— Ох! — Она вспыхнула. — Я не выйду, пока вы не… закончите. Хотя я могла бы нагреть вам воды, — неохотно предложила она. — В кладовой есть старая ванна, которой я пользуюсь.
Он улыбнулся, получая явное удовольствие от ее смущения.
— Спасибо за все, мэм, но холодной воды и свежего воздуха мне вполне достаточно. Хотя, если вы собирались принять ванну, не буду вам мешать. Я влезу в свою комнату через окно, чтобы вас не беспокоить.
Перед тем как выйти, он так дерзко поклонился, что она сжала кулаки. Элизабет хотелось швырнуть ему вслед старое мокрое полотенце. Хорошо, что ей больше не придется встречаться с ним сегодня!
Остаток вечера она посвятит себе, подумала Элизабет, направляясь в маленькую гостиную, пристроенную по ее настоянию Джаредом к дому. Там лежала книга, которую она собиралась дочитать. Здесь же висела и свадебная фотография отца и матери…
Это была ее комната. Но теперь она стала какой-то нежилой. Элизабет вовсе не хотелось сидеть здесь одной в кресле-качалке и искать забытья в книге. Джареду никогда не нравилось, что его жена читает романы, и он часто говорил ей об этом. Однажды по его просьбе это обсудил с ней даже священник, утверждавший, что чтение таких книг может заставить ее поддаться искушению дьявола…
«Нет, — подумала сейчас Элизабет, закрывая за собой дверь, — сидеть в гостиной этим вечером мне не хочется». Уж лучше отправиться спать, хотя совет Стива принять ванну напомнил ей о том, каким потным и пыльным стало ее старое платье. Уже больше недели она по-настоящему не мылась, хотя любила делать это часто, ибо ванна и книга были ее единственным удовольствием.
Она вытащила ванну из кладовой, поставила ее в спальне и быстро нагрела воду. Элизабет плотно закрыла дверь и окно, и теперь комнату освещали только угли, тлеющие в небольшом камине напротив кровати. Решив не засиживаться в ванне слишком долго, Элизабет поднялась прежде, чем вода остыла, быстро вытерлась и набросила халат, расчесала волосы и связала их лентой на затылке. «Вот так!» — удовлетворенно подумала она. Выпив горячий настой ромашки, она почувствовала, как ее неудержимо потянуло в сон.
Она вытащила ванну в кухню и остановилась, чтобы отдышаться. Снаружи было тихо, только издалека доносился вой койота.
Открыв дверь на улицу, Элизабет протащила ванну еще несколько метров и вылила воду на землю. Она даже не слышала, как за ее спиной появился Стив и ухватился за край ванны, чтобы помочь ей.
— Почему вы не сказали мне, что вам нужна помощь? — спросил он.
Элизабет испугалась его неожиданного появления, хотя ни за что не призналась бы в этом. Она не могла произнести ни слова и лишь покачала головой, подтаскивая ванну к водосточной трубе.
Он был без рубашки; на загорелом торсе отчетливо выделялись белые следы шрамов. Вспомнив, что под легким халатом у нее ничего нет, она вспыхнула.
Стив стоял возле открытой двери ее спальни. Волнуясь, Элизабет поправила волосы и облизнула пересохшие губы.
— Не хотите ли кофе?
— Вы знаете, чего я хочу.
Он стоял так близко к ней, что ему достаточно было протянуть руку, чтобы развязать ленту, стянувшую ее волосы. Тогда они рассыпались бы по ее плечам темным блестящим дождем. Он нежно коснулся ее волос, лица и плеч. Халат вдруг соскользнул с нее. Еще секунда — и он прижал ее к себе.
Не об этом ли она тайно мечтала? Она не сопротивлялась. Упругие соски прижались к его груди. Его поцелуи, нежные и легкие, принесли Элизабет покой и умиротворение.
— Вы должны предоставить мне возможность действовать по своему усмотрению, — предупредил всех Джон Смит и добавил: — Кроме того, я не хочу слышать никаких возражений по поводу моих методов. — Его тон становился все более презрительным по мере того, как он оглядывал всех. — Я вам не нравлюсь, для вас я хуже волка, но вы нуждаетесь во мне, ибо только это позволит вам не запачкать рук.
— Но послушайте, мистер…
Однако Стив резко прервал маленького человечка по имени Брэд Ньюбери:
— Теперь остался вопрос об оплате…
Фрэнк Дин откашлялся.
— Мы уже обсуждали это, и каждый готов заплатить свою долю. Так что мы соберем достаточно… — Он осекся, заметив, что Смит смотрит в упор на Элизабет Кэди.
— А вы, мэм?
Она вспыхнула:
— Я… еще не знаю, сколько смогу заплатить, но…
Словно утратив интерес к ней, он повернулся и окинул беглым взглядом присутствующих.
— Итак, услышав ваше предложение, я хочу сделать свое. Можете принять его или отвергнуть — это ваше дело. — Он помолчал, закурил сигару и небрежно швырнул обгорелую спичку на пол, прямо под ноги Милту Кехо. Тот покраснел, но не сказал ни слова.
Все смотрели, как этот высокий человек невозмутимо раскуривает сигару, и ждали, что он скажет.
— Я представлю вам свой план защиты через несколько дней, осмотрев окрестности. Мне нужны карты вашей округи. Помните, всем вам придется принять участие в предстоящих действиях, и учтите, я не потерплю никаких возражений, как бы ни решил вести эту войну. Я рассчитываю на вас, поскольку хочу согласовать свои действия с шерифом.
Его насмешливый тон задевал их, но они все кивали головами, и только Фрэнк нерешительно спросил:
— Но ваша цена? Вы еще не…
— Для начала, — Смит пожал плечами, — кормежка и необходимое снаряжение. Мне нужен новый винчестер. Ну, пожалуй, пять долларов в месяц с каждого и один процент от той суммы, которую вы выручите за продажу скота. Но это только в том случае, если мне одному придется охранять ваши загоны.
Услышав, что все тихо заговорили, он поднял брови. Первым не выдержал Милт Кехо:
— Черт возьми! Большинство из нас может заплатить такую кучу денег, но некоторым, например Феликсу и Лиззи, это не по карману. Вы хотели сказать…
— Я и явился сюда для этого. Феликс может обеспечить меня лошадьми — мне необходимы еще две в придачу к моей. — Он помолчал. — А что касается миссис Кэди, то… — Элизабет почувствовала на себе взгляд синих глаз. — Полагаю, эта женщина уже достаточно сделала для меня. К тому же именно она убедила меня прийти на ваше собрание. Так что… — он чуть заметно улыбнулся, казалось, получая удовольствие от всеобщего замешательства, — я буду питаться и жить у нее, в той же комнате, что и раньше. Кроме того, миссис Кэди нужен помощник, чтобы присматривать за хозяйством.
Затаив дыхание, она молча обдумывала его предложение. Но тут поднялся разъяренный Милт Кехо:
— Неужели ты всерьез ставишь такие условия? Даже для такого, как ты, это слишком! И мы все это стерпим?
— Милт! — холодно прервала его Элизабет. — Милт, будь любезен, позволь мне самой ответить. Я свободная женщина и принимаю это предложение… Если уж мы затеяли это, я желаю внести свою лепту.
— Так, значит, все решено?
Элизабет чувствовала стыд и гнев, ибо все избегали встречаться с ней глазами.
Она услышала его равнодушный голос:
— Наверное, самое время отвезти вас домой, тем более что я проголодался. — Он взял ее под локоть и вывел из дома, не обращая внимания на удивленные взгляды.
Теперь она радовалась тому, что попросила Доминго прислать сюда Фиделито и настояла на том, чтобы этот болтливый мальчишка ехал в повозке вместе с ними.
Стив болтал с мальчишкой по-испански. Когда они приехали домой, Доминго повел распрягать лошадей, приказав внуку следовать за ним.
Элизабет посмотрела им вслед, боясь оставаться наедине с этим человеком, но он, обхватив ее за талию, спустил с повозки. Она так поспешно взбежала по ступенькам крыльца, что оступилась.
— Будьте осторожнее! — спокойно сказал он и крепко схватил Лиззи за руку, не обращая внимания на ее попытки освободиться.
— Я сама, благодарю вас…
Она упиралась и нервничала.
— Но… но… там нет света. Я… должна зажечь лампу.
— Зачем? — Он распахнул дверь. Его грубый вопрос ужаснул ее.
— Я ничего не вижу… Мне надо… — Что он собирается делать с ней?
Он внес ее в дом.
Услышав, как захлопнулась дверь спальни, Элизабет крикнула:
— Нет!
Но было слишком поздно. Он начал целовать ее, словно не замечая ее сопротивления. Наконец голова ее откинулась назад, а тело обмякло.
Элизабет не хватало дыхания; она ощутила, как умелые пальцы движутся по ее спине, проворно расстегивая крючки и пуговицы. На этот раз «нет!» она крикнула про себя, но ее руки с неженской силой оттолкнули его.
— Нет, — повторила она вслух, задыхаясь. — Что это вы надумали?
Снаружи пробивался слабый свет — старый мексиканец зажег лампы на кухне и развел огонь в очаге. Стив, стоя спиной к окну, расстегнул пояс с револьверами, снял его и принялся расстегивать рубашку.
— Хочешь, чтобы я тебя раздел? Если ты разденешься сама, мне не придется рвать твое платье. Но, ради Бога, поторопись; я целую вечность мечтал овладеть тобой!
Ее захлестнули ярость и ужас от такой циничной откровенности:
— Что? Что ты сказал?
— Зачем тратить время, изображая смущение? Ведь ты с самого начала знала, что я хочу тебя! Раздевайся и ложись в постель, Элизабет!
Он скинул рубашку и приблизился к ней, но Лиззи остановила его:
— Что ты за человек? Как ты смел думать, что купил меня… словно я… Убирайся! Убирайся немедленно из моей спальни, слышишь? Если ты не уйдешь, я… я буду…
Стив посмотрел на нее и холодно произнес:
— Я думал, ты поняла, о чем я говорил там, на вашем собрании. Черт возьми, женщина ты или нет? Я хочу тебя, Элизабет. Чего ты ждешь от меня? Долгих ухаживаний? Или предложения выйти замуж? Может, ты считаешь, что я недостоин разделить с тобой постель?
— Значит, тебе все равно, хочу ли я тебя? Конечно, ты берешь все, что тебе нужно, а остальное тебя не волнует, верно? Я не давала тебе повода обходиться со мной так, как с теми женщинами, с которыми ты, по-видимому, привык иметь дело! И я не часть вашего гонорара, сэр! Если станете жить у меня в доме, я буду кормить вас и стирать вашу одежду, но принадлежать вам не намерена!
Она смело взглянула ему в лицо, с трепетом ожидая его ответа.
— Хорошо, — сказал он, пожав плечами. Элизабет не смела верить в свою победу, увидев, что он надевает рубашку и поднимает с пола пояс с револьверами.
— Простите мое заблуждение, мэм.
Когда он повернулся к двери, Элизабет неожиданно проговорила:
— Вы… куда… — и замолчала, прикусив губу.
— Надеюсь, вы позволите мне обосноваться в той же комнате, или мне лучше исчезнуть? — равнодушно спросил он. Как же быстро меняется его настроение!
— Там… там есть другая комната… лучше. Я… сменила постельное белье…
Открыв дверь, он обернулся; она едва не вскрикнула.
— Я бы хотел поужинать, если вас это не слишком затруднит. То, чем кормил меня шериф, не годится даже для собак.
Стив вышел из комнаты, а Элизабет растерянно смотрела на закрывшуюся дверь. Затем она очнулась и принялась за обычные домашние дела. Зажигая лампы и подкладывая дрова в кухонную плиту, она рассеянно потирала холодные руки. Черное платье из тафты она бережно спрятала в большой сундук. Словно наказывая себя, Лиззи надела старое, поношенное платье.
Пока она готовила ужин, в ее голове вертелись непрошеные вопросы: «Почему я должна носить это траурное платье? Может, из-за глупости и напускной добродетели, Элизабет Кэди? Я пришла туда в том платье, чтобы соблазнить его? Нет, нет, чтобы прилично выглядеть, только и всего. Он мне не нравится, и я ему не доверяю. Мне не следовало соглашаться на его условия, что теперь все думают обо мне?»
Она разбила одну из своих любимых тарелок и обожгла пальцы, неосторожно схватив горячую кастрюлю. На глазах опять выступили слезы, и она с горечью подумала: «Что я делаю? Это какое-то безумие! Позволила ему зайти так далеко и даже не дала пощечины, а теперь… теперь готовлю ему ужин!»
Тем не менее она сняла фартук, прежде чем открыть дверь и крикнуть во двор:
— Ужин готов!
Наверное, он не слышит, а может, и не хочет прийти. Однако вскоре раздались слабые звуки насоса, качавшего воду. Появившись на кухне, он вел себя так, словно ничего не случилось: вежливо и отчужденно.
— О, пахнет весьма недурно. Я немного прошелся вокруг, а вы уже успели приготовить такое угощение. У вашего дома добротные толстые стены, он выдержит даже нападение индейцев. Впрочем, кое-что необходимо сделать…
Он опустился на стул, а Лиззи стала накладывать еду дрожащими руками.
— Я знаю, как много нужно сделать. Забор вокруг кораля того и гляди упадет. Но здесь только Доминго и Фиделите. Много и других дел… — Элизабет села напротив него, вытерев влажные руки о подол платья. Чтобы избежать его вопросов, она поспешила заговорить: — Обычно у нас работали три человека, но после того как Джаред свел дружбу с Милтом Кехо и Телли Бартоном, он… раньше у него не было никакого пристрастия ни к салуну, ни к карточной игре. Он работал намного больше меня! Но потом все так изменилось! Я сильная женщина, и мы обходились почти без помощи на своем участке…
Она возбужденно рассказывала, но вдруг осеклась, вспомнив, что этот человек убил ее мужа. Как странно устроена жизнь! Порой случаются такие удивительные и неожиданные вещи!
К счастью для Элизабет, Стив не спросил, почему она замолчала, а лишь загадочно взглянул на нее, продолжая жадно есть…
— Вы хорошо готовите, — заметил он немного погодя. Она сухо поблагодарила его, и в комнате воцарилось тягостное молчание. Когда она начала убирать со стола, он вдруг спросил, нет ли в доме напитков покрепче кофе. Нахмурившись, Элизабет полезла в шкаф.
— Я бы предпочла, чтобы вы не пили эту гадость в моем доме, — строго заметила она, извлекая оттуда початую бутылку виски и держа ее так, словно боялась оскверниться. — Я не люблю, когда пьют такие крепкие напитки, но Джаред всегда требовал, чтобы мы держали это для его друзей.
— Ваш Джаред был весьма предусмотрительным и заботливым человеком, — иронически заметил Стив, наполняя свою чашку виски. Подняв глаза и заметив ее настороженный взгляд, он добавил: — Не стану пить здесь, но вы не возражаете, если я захвачу с собой эту бутылку?
Он закурил сигару и начал нетерпеливо расхаживать по комнате.
— У вас есть карта? — отрывисто спросил он.
— Не знаю… — ответила она, — может, в той коробке, что стоит в углу. Джаред хранил там разные бумаги. Я не успела разобрать их, хотя…
— Так сделайте это сейчас, — потребовал Стив, — а я пока отлучусь, чтобы выкурить сигару, выпить и сполоснуться под насосом.
— Ох! — Она вспыхнула. — Я не выйду, пока вы не… закончите. Хотя я могла бы нагреть вам воды, — неохотно предложила она. — В кладовой есть старая ванна, которой я пользуюсь.
Он улыбнулся, получая явное удовольствие от ее смущения.
— Спасибо за все, мэм, но холодной воды и свежего воздуха мне вполне достаточно. Хотя, если вы собирались принять ванну, не буду вам мешать. Я влезу в свою комнату через окно, чтобы вас не беспокоить.
Перед тем как выйти, он так дерзко поклонился, что она сжала кулаки. Элизабет хотелось швырнуть ему вслед старое мокрое полотенце. Хорошо, что ей больше не придется встречаться с ним сегодня!
Остаток вечера она посвятит себе, подумала Элизабет, направляясь в маленькую гостиную, пристроенную по ее настоянию Джаредом к дому. Там лежала книга, которую она собиралась дочитать. Здесь же висела и свадебная фотография отца и матери…
Это была ее комната. Но теперь она стала какой-то нежилой. Элизабет вовсе не хотелось сидеть здесь одной в кресле-качалке и искать забытья в книге. Джареду никогда не нравилось, что его жена читает романы, и он часто говорил ей об этом. Однажды по его просьбе это обсудил с ней даже священник, утверждавший, что чтение таких книг может заставить ее поддаться искушению дьявола…
«Нет, — подумала сейчас Элизабет, закрывая за собой дверь, — сидеть в гостиной этим вечером мне не хочется». Уж лучше отправиться спать, хотя совет Стива принять ванну напомнил ей о том, каким потным и пыльным стало ее старое платье. Уже больше недели она по-настоящему не мылась, хотя любила делать это часто, ибо ванна и книга были ее единственным удовольствием.
Она вытащила ванну из кладовой, поставила ее в спальне и быстро нагрела воду. Элизабет плотно закрыла дверь и окно, и теперь комнату освещали только угли, тлеющие в небольшом камине напротив кровати. Решив не засиживаться в ванне слишком долго, Элизабет поднялась прежде, чем вода остыла, быстро вытерлась и набросила халат, расчесала волосы и связала их лентой на затылке. «Вот так!» — удовлетворенно подумала она. Выпив горячий настой ромашки, она почувствовала, как ее неудержимо потянуло в сон.
Она вытащила ванну в кухню и остановилась, чтобы отдышаться. Снаружи было тихо, только издалека доносился вой койота.
Открыв дверь на улицу, Элизабет протащила ванну еще несколько метров и вылила воду на землю. Она даже не слышала, как за ее спиной появился Стив и ухватился за край ванны, чтобы помочь ей.
— Почему вы не сказали мне, что вам нужна помощь? — спросил он.
Элизабет испугалась его неожиданного появления, хотя ни за что не призналась бы в этом. Она не могла произнести ни слова и лишь покачала головой, подтаскивая ванну к водосточной трубе.
Он был без рубашки; на загорелом торсе отчетливо выделялись белые следы шрамов. Вспомнив, что под легким халатом у нее ничего нет, она вспыхнула.
Стив стоял возле открытой двери ее спальни. Волнуясь, Элизабет поправила волосы и облизнула пересохшие губы.
— Не хотите ли кофе?
— Вы знаете, чего я хочу.
Он стоял так близко к ней, что ему достаточно было протянуть руку, чтобы развязать ленту, стянувшую ее волосы. Тогда они рассыпались бы по ее плечам темным блестящим дождем. Он нежно коснулся ее волос, лица и плеч. Халат вдруг соскользнул с нее. Еще секунда — и он прижал ее к себе.
Не об этом ли она тайно мечтала? Она не сопротивлялась. Упругие соски прижались к его груди. Его поцелуи, нежные и легкие, принесли Элизабет покой и умиротворение.