Страница:
— Наконец-то! — оживленно воскликнул Пьер, целуя ее. — Я присмотрю за твоим багажом…
Джинни уже была в объятиях тетушки Селины, чувствуя прикосновение ее залитых слезами щек. Тетушка Селина всегда плакала!
— Где Ричард? Мы все были так озадачены…
— Я обо всем расскажу позднее, теперь уже не о чем беспокоиться. Разве вы не видите, как хорошо я выгляжу?
— Поговорим в экипаже, — сказал Пьер.
Только сейчас Джинни удивилась: почему Пьер так спешит?
— Как поживают…
— О, в этом-то все и дело! Джинни, ты помнишь Джозефа? Садись рядом с мама.
Вздохнув, она опустилась на бархатные подушки.
— О, как хорошо снова оказаться дома! Мы остановимся в Париже или сразу отправимся в замок? Мне не терпится поскорее увидеть детей, ведь они, должно быть, так выросли!
— Да, да… конечно, — растерянно ответила Селина, избегая ее взгляда.
— С малышами все в порядке? Последний раз ты писала мне о них, но с тех пор прошло несколько месяцев.
— Но что случилось, моя дорогая? — Глаза Селины все еще были полны слез; наклонившись вперед, она взяла Джинни за руки.
— А что обычно случается? Ричард был предан мне, но жизнь в гареме все равно, что заточение. Через некоторое время Ричард решил, что лучше избавить меня от всего этого. Он не мог вырваться сам, поскольку стал фаворитом султана, а это означает… — Джинни поняла, что ее смятение не укрылось от внимания тетушки, и почувствовала облегчение, когда Пьер присоединился к ним и захлопнул дверцу экипажа.
— Ну вот мы и вместе! — с наигранной бодростью воскликнул он.
Джинни с подозрением взглянула на него:
— Что все это значит, Пьер? Ты же никогда не умел ничего скрывать от меня. Тетушка, в чем дело? — Она перевела взгляд с кузена на тетку и, побледнев, прошептала: — Это не связано с… детьми? С ними ничего не случилось? Скажите же мне хоть что-нибудь, ради Бога!
— С твоими детьми все в порядке. Ты, как и всякая, мать, сразу воображаешь что-то скверное, — заметил Пьер.
— Но ведь что-то случилось! Почему вы не говорите мне, в чем дело? Где мои дети?
Селина нервно теребила кружевной платок, по-прежнему уклоняясь от взглядов племянницы. Пьер вздохнул и вытянул ноги.
— Вообще-то Джинни, дети сейчас в Англии. Но тебе незачем беспокоиться, о них очень хорошо заботятся.
— В Англии? — переспросила она дрогнувшим голосом. — В Англии? Но… но что они там делают? И как там оказались?..
Тетушка Седина всхлипнула:
— Мы не могли остановить его, Джинни! В конце концов, он их отец… и получил разрешение суда…
Пьер прервал ее:
— Джинни, то, что мы с мама пытаемся тебе сообщить, состоит в следующем: твои дети находятся теперь у отца. Стив Морган… — он произнес это имя осторожно, внимательно следя за выражением ее лица, — очень сильный человек. Однако, можешь мне поверить, я остановил бы его, не позаботься он заранее обо всех необходимых документах. Вот этого мы от него никак не ожидали!
— Нам не удалось уберечь от него детей, дорогая, хотя я и пыталась серьезно поговорить с ним и убедить его не забирать их.
Известие ошеломило Джинни.
— Я узнаю его подлые и бесчестные выходки! Ведь это же мои, мои дети! Я выносила их и родила, а он никогда даже не видел их! И вот теперь — о! Какой же он мерзавец! Но это не сойдет ему с рук! Я отберу у него детей, слышите? Он спросил обо мне?
— Он… кажется, знал об этом, — осторожно ответил Пьер. — Он сказал о тебе только одно: «Надеюсь, она будет счастлива». Его нелегко понять, Джинни, да ты и сама это знаешь. Он…
— О да! — процедила она. — О да, я отлично это знаю!
Джинни казалось, что ее поразила молния. Значит, отняв детей, он решил расквитаться с ней за все!
Теперь она готова была убить его. Возможно, она так и сделает, едва настигнет его! Но сейчас она лишь разрыдалась от ярости.
— Я хочу… все знать, — всхлипывая проговорила Джинни, — все! Как он взял детей, что собирался делать с ними, короче, все!
Успокаивая ее и утешая, они рассказали ей обо всем.
Оказывается, Стив прибыл совершенно неожиданно, и не один, а с друзьями. Одной из них оказалась американка, очень красивая женщина.
— Но между ними ничего нет, я уверен, поскольку ее сопровождала весьма грозная мать.
— Как это похоже на Стива! — воскликнула Джинни. — А не было ли среди его друзей… оперной певицы?
Пьер вспыхнул:
— Ну, я не спрашивал об этом. Но мне вообще-то говорили, что они встречались в Париже. По-моему, она тоже уехала в Англию несколько дней назад.
— И прелестная малышка Консепсьон тоже там? Я уверена, что у него целый гарем! — гневно заметила Джинни. Они уже приехали в замок, и теперь Джинни металась по комнате, бросая на кузена негодующие взгляды. — Но ты, Пьер, ведь ты же юрист! И позволил ему похитить моих детей, пальцем не пошевелив, чтобы помешать этому негодяю!
— Джинни, я уже говорил тебе, что все было абсолютно законно! Ведь они и его дети… — Перехватив ее взгляд, он поднял руки. — Ну ладно, я обещаю тебе сделать все, что в моих силах. На Мишеля ты тоже можешь рассчитывать, если сама его об этом попросишь. Он до сих пор питает к тебе самые нежные чувства. Но что ты сама собираешься предпринять, Джинетта? Надеюсь, ты не решишься на безрассудство…
— Почему, — вдруг мягко спросила Джинни, — ты считаешь меня способной на безрассудные поступки? Я хочу только поехать в Англию и повидать детей! Ты должен признать, что я имею на это право. А что касается Стива Моргана, он уже мне не муж…
— Джинни, опомнись! Вы еще не развелись…
— А что, он не дает мне развода?
Пьер покачал головой:
— Напротив, он обещал сделать все возможное, чтобы ты получила развод как можно скорее. Полагаю, и сам он когда-нибудь захочет жениться. И еще он сказал… что детям нужна мать.
Над его головой пролетела дорогая ваза и разбилась о стену. Пьер вздрогнул — черт возьми! Какой темперамент! Как изменилась его маленькая кузина!
Вскоре Джинни вновь покинула Францию в сопровождении Пьера и нового поклонника, богатого швейцарского банкира Фредерика Метца.
Метц был счастлив, что его видят в обществе Джинни, и ничего больше от нее не требовал, поскольку предпочитал мальчиков. Он был молод и красив, и это, как полагала Джинни, не могло не произвести впечатления на Стива. Значит, начнется решительная битва — не на жизнь, а на смерть!
— Итак, мы отправляемся в Лондон? — спросил Фредерик. Он явно наслаждался, этим приключением. Его отец скончался, оставив ему все состояние, поэтому жизнь открывала перед ним необозримые горизонты, Франция была лишь первой остановкой на предстоящем ему пути. Ну а теперь он направлялся в Лондон, да еще в обществе такой красавицы — предмета зависти всех мужчин. Да, он был вполне доволен собой!
Они остановились в одном из домов, принадлежавших лорду Дэлби, близкому другу принца Уэльского. Сам Дэлби собирался отправиться в Индию охотиться на тигров, поскольку прекрасная Джинетта осталась глуха к его мольбам.
— Я еще подумаю об этом, когда вы вернетесь, — улыбаясь, пообещала она, и безутешный лорд уехал, предоставив дом в ее полное распоряжение.
— Теперь, когда мы здесь, я надеюсь, ты не совершишь ничего, что повредило бы твоей репутации! — твердо заявил Пьер. — Не хочу поучать тебя, дорогая, но англичане вовсе не так терпимы, как французы; вот потому они и бегут во Францию в поисках развлечений! Но если ты намерена получить детей, будь очень осторожна и не обращай против себя общественного мнения, даже если оно тебя совсем не заботит!
Джинни задумчиво посмотрела на него.
— Я знаю и… обещаю тебе, что постараюсь вести себя благоразумно. — Она вздохнула с облегчением, заметив входящую горничную. — Мне нужно сделать множество покупок, так что, возможно, я немного задержусь. Ты помнишь, что мы собираемся вечером в театр?
Глава 41
Глава 42
Джинни уже была в объятиях тетушки Селины, чувствуя прикосновение ее залитых слезами щек. Тетушка Селина всегда плакала!
— Где Ричард? Мы все были так озадачены…
— Я обо всем расскажу позднее, теперь уже не о чем беспокоиться. Разве вы не видите, как хорошо я выгляжу?
— Поговорим в экипаже, — сказал Пьер.
Только сейчас Джинни удивилась: почему Пьер так спешит?
— Как поживают…
— О, в этом-то все и дело! Джинни, ты помнишь Джозефа? Садись рядом с мама.
Вздохнув, она опустилась на бархатные подушки.
— О, как хорошо снова оказаться дома! Мы остановимся в Париже или сразу отправимся в замок? Мне не терпится поскорее увидеть детей, ведь они, должно быть, так выросли!
— Да, да… конечно, — растерянно ответила Селина, избегая ее взгляда.
— С малышами все в порядке? Последний раз ты писала мне о них, но с тех пор прошло несколько месяцев.
— Но что случилось, моя дорогая? — Глаза Селины все еще были полны слез; наклонившись вперед, она взяла Джинни за руки.
— А что обычно случается? Ричард был предан мне, но жизнь в гареме все равно, что заточение. Через некоторое время Ричард решил, что лучше избавить меня от всего этого. Он не мог вырваться сам, поскольку стал фаворитом султана, а это означает… — Джинни поняла, что ее смятение не укрылось от внимания тетушки, и почувствовала облегчение, когда Пьер присоединился к ним и захлопнул дверцу экипажа.
— Ну вот мы и вместе! — с наигранной бодростью воскликнул он.
Джинни с подозрением взглянула на него:
— Что все это значит, Пьер? Ты же никогда не умел ничего скрывать от меня. Тетушка, в чем дело? — Она перевела взгляд с кузена на тетку и, побледнев, прошептала: — Это не связано с… детьми? С ними ничего не случилось? Скажите же мне хоть что-нибудь, ради Бога!
— С твоими детьми все в порядке. Ты, как и всякая, мать, сразу воображаешь что-то скверное, — заметил Пьер.
— Но ведь что-то случилось! Почему вы не говорите мне, в чем дело? Где мои дети?
Селина нервно теребила кружевной платок, по-прежнему уклоняясь от взглядов племянницы. Пьер вздохнул и вытянул ноги.
— Вообще-то Джинни, дети сейчас в Англии. Но тебе незачем беспокоиться, о них очень хорошо заботятся.
— В Англии? — переспросила она дрогнувшим голосом. — В Англии? Но… но что они там делают? И как там оказались?..
Тетушка Седина всхлипнула:
— Мы не могли остановить его, Джинни! В конце концов, он их отец… и получил разрешение суда…
Пьер прервал ее:
— Джинни, то, что мы с мама пытаемся тебе сообщить, состоит в следующем: твои дети находятся теперь у отца. Стив Морган… — он произнес это имя осторожно, внимательно следя за выражением ее лица, — очень сильный человек. Однако, можешь мне поверить, я остановил бы его, не позаботься он заранее обо всех необходимых документах. Вот этого мы от него никак не ожидали!
— Нам не удалось уберечь от него детей, дорогая, хотя я и пыталась серьезно поговорить с ним и убедить его не забирать их.
Известие ошеломило Джинни.
— Я узнаю его подлые и бесчестные выходки! Ведь это же мои, мои дети! Я выносила их и родила, а он никогда даже не видел их! И вот теперь — о! Какой же он мерзавец! Но это не сойдет ему с рук! Я отберу у него детей, слышите? Он спросил обо мне?
— Он… кажется, знал об этом, — осторожно ответил Пьер. — Он сказал о тебе только одно: «Надеюсь, она будет счастлива». Его нелегко понять, Джинни, да ты и сама это знаешь. Он…
— О да! — процедила она. — О да, я отлично это знаю!
Джинни казалось, что ее поразила молния. Значит, отняв детей, он решил расквитаться с ней за все!
Теперь она готова была убить его. Возможно, она так и сделает, едва настигнет его! Но сейчас она лишь разрыдалась от ярости.
— Я хочу… все знать, — всхлипывая проговорила Джинни, — все! Как он взял детей, что собирался делать с ними, короче, все!
Успокаивая ее и утешая, они рассказали ей обо всем.
Оказывается, Стив прибыл совершенно неожиданно, и не один, а с друзьями. Одной из них оказалась американка, очень красивая женщина.
— Но между ними ничего нет, я уверен, поскольку ее сопровождала весьма грозная мать.
— Как это похоже на Стива! — воскликнула Джинни. — А не было ли среди его друзей… оперной певицы?
Пьер вспыхнул:
— Ну, я не спрашивал об этом. Но мне вообще-то говорили, что они встречались в Париже. По-моему, она тоже уехала в Англию несколько дней назад.
— И прелестная малышка Консепсьон тоже там? Я уверена, что у него целый гарем! — гневно заметила Джинни. Они уже приехали в замок, и теперь Джинни металась по комнате, бросая на кузена негодующие взгляды. — Но ты, Пьер, ведь ты же юрист! И позволил ему похитить моих детей, пальцем не пошевелив, чтобы помешать этому негодяю!
— Джинни, я уже говорил тебе, что все было абсолютно законно! Ведь они и его дети… — Перехватив ее взгляд, он поднял руки. — Ну ладно, я обещаю тебе сделать все, что в моих силах. На Мишеля ты тоже можешь рассчитывать, если сама его об этом попросишь. Он до сих пор питает к тебе самые нежные чувства. Но что ты сама собираешься предпринять, Джинетта? Надеюсь, ты не решишься на безрассудство…
— Почему, — вдруг мягко спросила Джинни, — ты считаешь меня способной на безрассудные поступки? Я хочу только поехать в Англию и повидать детей! Ты должен признать, что я имею на это право. А что касается Стива Моргана, он уже мне не муж…
— Джинни, опомнись! Вы еще не развелись…
— А что, он не дает мне развода?
Пьер покачал головой:
— Напротив, он обещал сделать все возможное, чтобы ты получила развод как можно скорее. Полагаю, и сам он когда-нибудь захочет жениться. И еще он сказал… что детям нужна мать.
Над его головой пролетела дорогая ваза и разбилась о стену. Пьер вздрогнул — черт возьми! Какой темперамент! Как изменилась его маленькая кузина!
Вскоре Джинни вновь покинула Францию в сопровождении Пьера и нового поклонника, богатого швейцарского банкира Фредерика Метца.
Метц был счастлив, что его видят в обществе Джинни, и ничего больше от нее не требовал, поскольку предпочитал мальчиков. Он был молод и красив, и это, как полагала Джинни, не могло не произвести впечатления на Стива. Значит, начнется решительная битва — не на жизнь, а на смерть!
— Итак, мы отправляемся в Лондон? — спросил Фредерик. Он явно наслаждался, этим приключением. Его отец скончался, оставив ему все состояние, поэтому жизнь открывала перед ним необозримые горизонты, Франция была лишь первой остановкой на предстоящем ему пути. Ну а теперь он направлялся в Лондон, да еще в обществе такой красавицы — предмета зависти всех мужчин. Да, он был вполне доволен собой!
Они остановились в одном из домов, принадлежавших лорду Дэлби, близкому другу принца Уэльского. Сам Дэлби собирался отправиться в Индию охотиться на тигров, поскольку прекрасная Джинетта осталась глуха к его мольбам.
— Я еще подумаю об этом, когда вы вернетесь, — улыбаясь, пообещала она, и безутешный лорд уехал, предоставив дом в ее полное распоряжение.
— Теперь, когда мы здесь, я надеюсь, ты не совершишь ничего, что повредило бы твоей репутации! — твердо заявил Пьер. — Не хочу поучать тебя, дорогая, но англичане вовсе не так терпимы, как французы; вот потому они и бегут во Францию в поисках развлечений! Но если ты намерена получить детей, будь очень осторожна и не обращай против себя общественного мнения, даже если оно тебя совсем не заботит!
Джинни задумчиво посмотрела на него.
— Я знаю и… обещаю тебе, что постараюсь вести себя благоразумно. — Она вздохнула с облегчением, заметив входящую горничную. — Мне нужно сделать множество покупок, так что, возможно, я немного задержусь. Ты помнишь, что мы собираемся вечером в театр?
Глава 41
Первая неделя в Лондоне прошла довольно спокойно. Выходя из дома, Джинни всегда говорила Пьеру, что идет за покупками. Он же обещал ей выяснить, где находятся Стив Морган и дети. Однако теперь Пьер был обеспокоен. Джинни явно что-то задумала, ибо спокойно восприняла известие о том, что близнецы и Стив остановились в загородном доме виконта Марвуда и его прекрасной жены-испанки.
— О, так он остановился у Консепсьон?
Так же спокойно отнеслась она и к тому, что премьера Франчески ди Паоли, исполнявшей главную партию в опере «Кармен», состоится уже на этой неделе. Она лишь небрежно заметила:
— В самом деле? Нам нужно обязательно поехать в театр!
Крайне раздражительная во Франции, Джинни здесь почти успокоилась и стала подозрительно послушной. Пьер всей душой надеялся, что это не затишье перед бурей.
Когда Метц явился к ним и, не застав Джинни, выразил разочарование, Пьер заметил:
— В полдень ее никогда не бывает дома! Вообще-то у меня есть для нее одно сообщение, поэтому мы можем попытаться найти ее. У вас нет предположений о том, где она?
Фредерик пожал плечами:
— Возможно, она позирует художнику Альма Тадема, он пишет ее портрет. Говорят, он довольно знаменит.
Дом сэра Лоуренса Альма Тадема на Гровэнд-роуд стал любимым убежищем Джинни. Она подружилась с женой и дочерьми художника. Однако Джинни не хотела говорить Пьеру, что позирует полуобнаженной для картины «Пленница султана». Конечно, она сидела перед художником, опустив голову, и лицо ее было в тени, но знакомые, несомненно, заметят портретное сходство. Только сегодня, закончив работу, художник признался Джинни, что принц Уэльский выразил желание приобрести этот портрет.
— Разумеется, после выставки. Признаюсь, мне доставило огромное удовольствие работать с вами. К тому же мне помогли ваши рассказы о нравах гарема, о да, очень помогли! Вы же знаете, как важны для меня детали.
Джинни тоже нравилось позировать. Она привыкла к необычайно тонкому газу сорочки, через который соблазнительно просвечивали соски, к тонким шальварам, привезенным ею из Турции и перетянутым поясом из золотых звеньев. «Мавританских евнухов», окружавших ее, художник собирался дорисовать позднее.
«Надеюсь, что это приведет Стива в ярость!» — подумала Джинни, не желая, впрочем, портить этот день размышлениями о нем. Сейчас ее занимало другое. Пришли вести из Болгарии. Опубликованные в газетах факты о восстании оказались более ужасающими, чем то, о чем говорил ей русский полковник. «Таймс» сегодня сообщал, что султан Абдул Азиз был свергнут с престола своим племянником Мурадом, занявшим его место. О, ее доброжелатели страстно желали прочитать Джинни вслух все подробности этого дела, зная, что она долго жила в Турции.
«Ричард, — подумала Джинни, — не окажется ли он пешкой в дворцовой игре?» Тревога не покидала ее. Как он теперь поступит? Оставит Гульбегар и вернется к ней? Или его остановит ответственность перед женщиной, которая вынашивает его ребенка?
Джинни глубоко вздохнула, пытаясь осмыслить все это. Месяцы, проведенные с Ричардом, теперь казались ей полузабытым сном! Его голос вывел ее из мрака и отчаяния; его нежные руки доставляли ей физическое утешение; он ограждал ее от всех бед, но все же не сумел защитить. Но она была за все ему благодарна. Джинни вдруг вспомнила слова, сказанные когда-то Мишелем Реми:
— Благодарность! Я не хочу твоей благодарности!.. — Мишель хотел ее любви, но она не могла дать ему ее, ибо была влюблена в «призрак».
«Я даже не знала, что такое любовь, — мрачно подумала Джинни, — возможно, не знаю до сих пор и никогда не узнаю. Это только иллюзия или оружие, применяемое людьми, чтобы причинять боль друг другу».
— У меня для тебя сюрприз! — воскликнул Пьер, когда Джинни вернулась домой. — Надеюсь, ты не возражаешь, что я пригласил с нами в театр двух друзей и заказал столик в ресторане, чтобы поужинать после спектакля. Фредерик уже был здесь и сказал, что зайдет ровно в семь. Так что у тебя есть полтора часа, чтобы заняться туалетом. Ты успеешь?
— Конечно. Но кого ты пригласил? Я знаю их? — Она не расслышала ответ, но не стала переспрашивать. Джинни вполне доверяла Пьеру в выборе друзей, к тому же она скоро их увидит.
Пьер явно торопился. Джинни едва успела спуститься вниз и выслушать комплименты Метца, как ее кузен взглянул на часы и объявил, что экипаж уже ждет и они должны выехать немедленно.
Садясь в экипаж, Джинни спросила:
— Пьер, что все это значит? И кто те люди, на встречу с которыми ты так спешишь?
— Мои друзья, американки, мать и дочь. Хотя мать — урожденная француженка, родственница маркиза де Мора.
Это были Франсуаза и Лорна Прендергаст, которых Стив сопровождал в Европу. Лорна Прендергаст оказалась на редкость красивой девушкой.
Как Пьер мог так поступить, даже не предупредив ее? Спасибо, что не пригласил Стива провести этот вечер с ними! Джинни очень волновалась, хотя и старалась это скрывать. Она была весьма любезна с дамами, которые с любопытством оглядывали ее. Что им наговорил Пьер? На их ложу обратилось множество глаз.
— Интересно, кто они? Боже, не так часто удается увидеть вместе двух таких ослепительных красавиц!
— Не та ли это богатая американская наследница? Я слышал, что Марлоу совершенно ею очарован…
— Говорят, что она обручена с одним американцем. Они были в Аскоте…
Во время первого антракта Лорна Прендергаст обратилась к Джинни:
— Не возражаете, если я задам вам один откровенный вопрос? Вы все еще замужем за мистером Морганом? Я слышала, во Франции развод оформляется проще, чем где-либо еще, но…
— Признаюсь, я сама хотела бы узнать, когда состоится наш развод. Но почему это вас интересует?
Лорна улыбнулась:
— Мистер Морган так привлекателен! Думаю, найдется немало женщин, готовых выйти за него замуж, как только он станет свободным.
— О да, многие женщины считают Стива весьма привлекательным. И он не слишком многих отвергает. Меня утомила бесконечная череда его любовниц. Кстати, вы уже познакомились с Консепсьон?
Джинни с удовольствием заметила, как вспыхнула Лорна, но потом пожалела о своих словах. Проклятый Стив! Он ответит ей за все!
Стив Морган только что вернулся в Лондон из доков Саутгемптона, а перед этим совершил одно утомительное путешествие, которое долго откладывал. Он был голоден и раздражен. Ему совсем не хотелось садиться за письмо деду, хотя он и понимал, что это необходимо. Абдул Азиз, сброшенный с трона, покончил с собой, перерезав вены, а его жена Мигри Ханум умерла при родах. Мурад, едва став султаном, был объявлен сумасшедшим, и его сменил брат, Абдул Хамид. Обо всех этих событиях в Европе мало кто знал, но, когда эти известия дойдут до дона Франсиско и его жены, их, конечно, встревожит судьба сына, Ричарда Эвери, лорда Тиндэйла.
Дворецкий провел Стива в дом, сообщив ему, что леди отправились в театр и вернутся поздно.
— Я бы с удовольствием поужинал, — сказал Стив, — и выпил. Принесите ужин в мой кабинет.
Его, конечно, не ждали. Он сообщил Прендергастам, что собирается провести какое-то время за городом, вместе с детьми. Однако дворецкий не выказал ни малейшего удивления.
— Я немедленно разожгу там камин, сэр, и сделаю все, как вы приказали.
Сам не зная почему — может, из-за проклятой усталости, — Стив вспомнил о Джинни. Эти лицемерные зеленые глаза, наверное, уже покоряют петербургское общество!
Стив разорвал первый вариант письма и бросил клочки в камин. Черт бы побрал эту Джинни, хорошо бы никогда не встречаться с ней! То, что она сделала, нельзя простить, значит, надо выкинуть ее из головы, и как можно скорее. А ведь он думал, что она умерла, и даже оплакивал ее!.. Теперь Стив стыдился этого, поэтому воспоминание о Джинни привело его в бешенство. Она всего-навсего соблазнительная шлюха, легко уступающая всякому мужчине, и Стив хотел избавиться от нее.
Второй лист бумаги последовал за первым. Дворецкий принес закуски: холодное мясо, пироги и винегрет. Он столкнулся с мистером Морганом в дверях. Тот уже был одет.
— Извини, Росс, но мне надо снова уйти. Вернусь утром. Сообщи об этом леди.
— Конечно, сэр. Желаю приятно провести вечер, сэр.
Интересно, повезет ли ему сегодня вечером? Франческа всегда приносила ему удачу в игре, и Стив знал, где ее найти в этот поздний час. Они хорошо проведут этот вечер. Во всяком случае, это лучше, чем сидеть в раздражении у камина и, глядя в огонь, вспоминать зеленоглазую ведьму!
— О, так он остановился у Консепсьон?
Так же спокойно отнеслась она и к тому, что премьера Франчески ди Паоли, исполнявшей главную партию в опере «Кармен», состоится уже на этой неделе. Она лишь небрежно заметила:
— В самом деле? Нам нужно обязательно поехать в театр!
Крайне раздражительная во Франции, Джинни здесь почти успокоилась и стала подозрительно послушной. Пьер всей душой надеялся, что это не затишье перед бурей.
Когда Метц явился к ним и, не застав Джинни, выразил разочарование, Пьер заметил:
— В полдень ее никогда не бывает дома! Вообще-то у меня есть для нее одно сообщение, поэтому мы можем попытаться найти ее. У вас нет предположений о том, где она?
Фредерик пожал плечами:
— Возможно, она позирует художнику Альма Тадема, он пишет ее портрет. Говорят, он довольно знаменит.
Дом сэра Лоуренса Альма Тадема на Гровэнд-роуд стал любимым убежищем Джинни. Она подружилась с женой и дочерьми художника. Однако Джинни не хотела говорить Пьеру, что позирует полуобнаженной для картины «Пленница султана». Конечно, она сидела перед художником, опустив голову, и лицо ее было в тени, но знакомые, несомненно, заметят портретное сходство. Только сегодня, закончив работу, художник признался Джинни, что принц Уэльский выразил желание приобрести этот портрет.
— Разумеется, после выставки. Признаюсь, мне доставило огромное удовольствие работать с вами. К тому же мне помогли ваши рассказы о нравах гарема, о да, очень помогли! Вы же знаете, как важны для меня детали.
Джинни тоже нравилось позировать. Она привыкла к необычайно тонкому газу сорочки, через который соблазнительно просвечивали соски, к тонким шальварам, привезенным ею из Турции и перетянутым поясом из золотых звеньев. «Мавританских евнухов», окружавших ее, художник собирался дорисовать позднее.
«Надеюсь, что это приведет Стива в ярость!» — подумала Джинни, не желая, впрочем, портить этот день размышлениями о нем. Сейчас ее занимало другое. Пришли вести из Болгарии. Опубликованные в газетах факты о восстании оказались более ужасающими, чем то, о чем говорил ей русский полковник. «Таймс» сегодня сообщал, что султан Абдул Азиз был свергнут с престола своим племянником Мурадом, занявшим его место. О, ее доброжелатели страстно желали прочитать Джинни вслух все подробности этого дела, зная, что она долго жила в Турции.
«Ричард, — подумала Джинни, — не окажется ли он пешкой в дворцовой игре?» Тревога не покидала ее. Как он теперь поступит? Оставит Гульбегар и вернется к ней? Или его остановит ответственность перед женщиной, которая вынашивает его ребенка?
Джинни глубоко вздохнула, пытаясь осмыслить все это. Месяцы, проведенные с Ричардом, теперь казались ей полузабытым сном! Его голос вывел ее из мрака и отчаяния; его нежные руки доставляли ей физическое утешение; он ограждал ее от всех бед, но все же не сумел защитить. Но она была за все ему благодарна. Джинни вдруг вспомнила слова, сказанные когда-то Мишелем Реми:
— Благодарность! Я не хочу твоей благодарности!.. — Мишель хотел ее любви, но она не могла дать ему ее, ибо была влюблена в «призрак».
«Я даже не знала, что такое любовь, — мрачно подумала Джинни, — возможно, не знаю до сих пор и никогда не узнаю. Это только иллюзия или оружие, применяемое людьми, чтобы причинять боль друг другу».
— У меня для тебя сюрприз! — воскликнул Пьер, когда Джинни вернулась домой. — Надеюсь, ты не возражаешь, что я пригласил с нами в театр двух друзей и заказал столик в ресторане, чтобы поужинать после спектакля. Фредерик уже был здесь и сказал, что зайдет ровно в семь. Так что у тебя есть полтора часа, чтобы заняться туалетом. Ты успеешь?
— Конечно. Но кого ты пригласил? Я знаю их? — Она не расслышала ответ, но не стала переспрашивать. Джинни вполне доверяла Пьеру в выборе друзей, к тому же она скоро их увидит.
Пьер явно торопился. Джинни едва успела спуститься вниз и выслушать комплименты Метца, как ее кузен взглянул на часы и объявил, что экипаж уже ждет и они должны выехать немедленно.
Садясь в экипаж, Джинни спросила:
— Пьер, что все это значит? И кто те люди, на встречу с которыми ты так спешишь?
— Мои друзья, американки, мать и дочь. Хотя мать — урожденная француженка, родственница маркиза де Мора.
Это были Франсуаза и Лорна Прендергаст, которых Стив сопровождал в Европу. Лорна Прендергаст оказалась на редкость красивой девушкой.
Как Пьер мог так поступить, даже не предупредив ее? Спасибо, что не пригласил Стива провести этот вечер с ними! Джинни очень волновалась, хотя и старалась это скрывать. Она была весьма любезна с дамами, которые с любопытством оглядывали ее. Что им наговорил Пьер? На их ложу обратилось множество глаз.
— Интересно, кто они? Боже, не так часто удается увидеть вместе двух таких ослепительных красавиц!
— Не та ли это богатая американская наследница? Я слышал, что Марлоу совершенно ею очарован…
— Говорят, что она обручена с одним американцем. Они были в Аскоте…
Во время первого антракта Лорна Прендергаст обратилась к Джинни:
— Не возражаете, если я задам вам один откровенный вопрос? Вы все еще замужем за мистером Морганом? Я слышала, во Франции развод оформляется проще, чем где-либо еще, но…
— Признаюсь, я сама хотела бы узнать, когда состоится наш развод. Но почему это вас интересует?
Лорна улыбнулась:
— Мистер Морган так привлекателен! Думаю, найдется немало женщин, готовых выйти за него замуж, как только он станет свободным.
— О да, многие женщины считают Стива весьма привлекательным. И он не слишком многих отвергает. Меня утомила бесконечная череда его любовниц. Кстати, вы уже познакомились с Консепсьон?
Джинни с удовольствием заметила, как вспыхнула Лорна, но потом пожалела о своих словах. Проклятый Стив! Он ответит ей за все!
Стив Морган только что вернулся в Лондон из доков Саутгемптона, а перед этим совершил одно утомительное путешествие, которое долго откладывал. Он был голоден и раздражен. Ему совсем не хотелось садиться за письмо деду, хотя он и понимал, что это необходимо. Абдул Азиз, сброшенный с трона, покончил с собой, перерезав вены, а его жена Мигри Ханум умерла при родах. Мурад, едва став султаном, был объявлен сумасшедшим, и его сменил брат, Абдул Хамид. Обо всех этих событиях в Европе мало кто знал, но, когда эти известия дойдут до дона Франсиско и его жены, их, конечно, встревожит судьба сына, Ричарда Эвери, лорда Тиндэйла.
Дворецкий провел Стива в дом, сообщив ему, что леди отправились в театр и вернутся поздно.
— Я бы с удовольствием поужинал, — сказал Стив, — и выпил. Принесите ужин в мой кабинет.
Его, конечно, не ждали. Он сообщил Прендергастам, что собирается провести какое-то время за городом, вместе с детьми. Однако дворецкий не выказал ни малейшего удивления.
— Я немедленно разожгу там камин, сэр, и сделаю все, как вы приказали.
Сам не зная почему — может, из-за проклятой усталости, — Стив вспомнил о Джинни. Эти лицемерные зеленые глаза, наверное, уже покоряют петербургское общество!
Стив разорвал первый вариант письма и бросил клочки в камин. Черт бы побрал эту Джинни, хорошо бы никогда не встречаться с ней! То, что она сделала, нельзя простить, значит, надо выкинуть ее из головы, и как можно скорее. А ведь он думал, что она умерла, и даже оплакивал ее!.. Теперь Стив стыдился этого, поэтому воспоминание о Джинни привело его в бешенство. Она всего-навсего соблазнительная шлюха, легко уступающая всякому мужчине, и Стив хотел избавиться от нее.
Второй лист бумаги последовал за первым. Дворецкий принес закуски: холодное мясо, пироги и винегрет. Он столкнулся с мистером Морганом в дверях. Тот уже был одет.
— Извини, Росс, но мне надо снова уйти. Вернусь утром. Сообщи об этом леди.
— Конечно, сэр. Желаю приятно провести вечер, сэр.
Интересно, повезет ли ему сегодня вечером? Франческа всегда приносила ему удачу в игре, и Стив знал, где ее найти в этот поздний час. Они хорошо проведут этот вечер. Во всяком случае, это лучше, чем сидеть в раздражении у камина и, глядя в огонь, вспоминать зеленоглазую ведьму!
Глава 42
— Подождем, пока он сам узнает, что она здесь! — сказала Лорна Прендергаст матери. — А что, по-твоему, он будет делать?
Франсуаза вздохнула:
— Но кто же это может знать, дорогая? Однако его жена совсем не то, что я ожидала увидеть. Она красива и умна, поэтому жаль, что вы не сумели поладить. Может… — она взглянула на Лорну, — нам стоит вернуться домой? Признаться, я скучаю по твоему отцу и братьям, по свежему воздуху и бескрайнему небу. Я уже забыла о том, как мала и тесна старушка Европа, а потому чувствую себя здесь неуютно, и мне совсем не по душе лондонские туманы.
— Но, мама! Я ведь только начала развлекаться! Месье Дюмон пригласил меня посетить хрустальный дворец. А на следующей неделе — опера. Пожалуйста, мама!
— Иногда, Лорна, ты ведешь себя как ребенок! Пьер Дюмон — кузен Джинни. А вопрос о том, состоят ли они в браке с мистером Морганом, до сих пор не решен.
— Ну и что, — отозвалась Лорна, расчесывая волоса, — меня это не волнует! Он едва уделяет мне внимание с тех пор… как на сцене появилась эта итальянская певица. Я разговаривала с Джинни, поскольку мне было интересно, что она ответит! К тому же мне нравится ее кузен. Он красив и настоящий джентльмен. Не думаю, чтобы его интересовало мое состояние!
Джинни лежала в постели без сна. Какой странный вечер! Только ради Пьера она вытерпела все до конца и даже любезничала с этой язвительной маленькой стервой. Глядя в темноту, Джинни хмурилась. Она так ничего и не узнала о Стиве, кроме того, что сообщила ей мать Лорны: он вновь свел знакомство с Франческой ди Паоли и Консепсьон. И как только он посмел оставить детей на попечение этой дряни? У Джинни болело сердце, когда она думала о детях. Она не видела их уже больше года, а детская память так коротка! Теперь, когда рядом с ними нет тетушки Селины и Пьера, которые напоминали им о ней, малыши могут забыть мать. А Стив? С чего это он вдруг проявил к ним интерес? Ведь раньше он даже не пытался их увидеть. Впрочем, это так типично для него! Очевидно, он остался таким же непредсказуемым и непостоянным, как всегда. Она искренне надеялась, что им не придется свидеться снова. Если только те, кого нанял для нее Фредерик, проявят сообразительность и хорошо справятся со своими обязанностями, она вернет детей и сможет отправиться в… возможно, даже и в Санкт-Петербург, по крайней мере на какое-то время. Ее отец, русский император, обрадуется Джинни, и уж там-то она сможет не опасаться Стива!
— Не беспокойтесь, — успокаивал ее Фредерик, — я нанял лучших из лучших. Их услугами пользуются даже наши главные клиенты. Уверяю вас, в своем деле они профессионалы, так что никому не причинят вреда. — Он вдруг замолчал, вопросительно взглянув на Джинни. — Если только вы сами того не пожелаете…
Неужели он считает ее мстительной? Джинни избежала прямого ответа на его вопрос, попросив только предупредить этих людей, что Стив Морган — опасный противник.
— Он привык вести жизнь наемника, а потому бывает безжалостным, как дикарь. И, кроме того, я не хочу, чтобы испугали детей.
Фредерик Метц улыбнулся:
— Не тревожьтесь, эти люди обо всем позаботятся, в частности и о вашем бывшем муже.
Что-то в его словах ей не понравилось, но она не успела ответить. В комнату вошел Пьер. Раз уж она во всем положилась на Фредерика, Пьеру незачем об этом знать — ведь он может не одобрить ее замысла!
Когда Джинни наконец заснула тяжелым, тревожным сном, за окнами начало светать.
Между тем двухколесный экипаж подкатил к элегантным апартаментам княгини Франчески ди Паоли. Сонный привратник впустил в дом княгиню и ее спутника. Княгиня сразу же отпустила угрюмую и сварливую Констанцу, которая, уходя, метнула на спутника княгини самый злобный взгляд.
— Ну вот опять! Ни к чему хорошему это не приведет. Тот герцог был намного лучше, тем более что он англичанин, а не какой-то бандит из дикой страны, где все носят при себе пистолеты…
Стив расхохотался, отчего Констанца еще больше рассвирепела, украдкой сделав знак, предохраняющий от сглаза.
— А ну-ка, убирайся поскорее, Констанца! Твое вечное брюзжание утомило меня! Я сама разденусь, точнее, мой бандит мне поможет. А завтра — запомни, завтра я не желаю, чтобы меня будили слишком рано!
Когда дверь за Констанцей с шумом захлопнулась, они переглянулись.
— Ну? Я здесь, с тобой, вместо того чтобы утешать бедного Альберта! Ты плохо действуешь на меня, Стефано! — Грациозно повернувшись к нему спиной, она передернула плечами. — Ну же! Тебе придется заняться этим самому, поскольку я отослала Констанцу. Ох, как же я ненавижу эти корсеты!
Почувствовав прикосновение его горячих пальцев к своей коже, она затрепетала. Стефано — животное, впрочем, и она тоже. Рядом с ним она становилась собой — ведь они знали друг друга слишком хорошо! Вздохнув, она томно потянулась и почувствовала, как платье упало к ее ногам. Нагая она была еще прекраснее — об этом говорили ей глаза Стива.
— А ты совсем не изменился, Стефано! Я так люблю твое сильное тело, когда оно пылает страстью… да, да… сейчас, сейчас…
Вскоре свечи догорели, и двое, что так неистово наслаждались друг другом, погрузились в сон. Утренний свет не проникал в спальню сквозь тяжелые шторы.
Проснулись они только в полдень.
— Скоро ли я увижу тебя снова или вообще уже не увижу? Ты теперь стал отцом, и, честно говоря, мне кажется это очень странным! Ведь ты же совсем не отец, Стефано! А собираешься ли ты снова жениться? И удалось ли тебе забыть твою зеленоглазую жену? Похоже, тебе нравятся такие женщины — я видела с тобой еще одну, она напоминает ее.
Стив сказал ей о том, что покинет Лондон в эту же ночь и, вероятно, будет отсутствовать несколько дней; а затем привезет с собой детей и гувернантку.
— Ты собираешься вскоре покинуть Англию? А куда ты отправишься — в Америку или в Мексику? И собираешься ли ты жениться, Стефано?
— Да, я вскоре уеду. Я провел здесь уже много времени и хочу, чтобы мои дети считали своим домом совсем другое место. Но я буду скучать по тебе! — Он усмехнулся. — Однако ты не сможешь стать хорошей женой или матерью, дорогая.
— Но ты и не предлагал мне этого. Впрочем, это не имеет значения… — ее глаза приняли лукавое выражение, — со мной всегда Альберт! А как ты думаешь — мне остаться с ним или… заняться другим джентльменом по имени Эдвард? Он послал мне рубин в букете красных гвоздик. Как мило с его стороны!
Стив удивленно спросил:
— Принц Уэльский? Конечно! Хотя его великие страсти непродолжительны. Держи Альберта про запас. — Он помолчал и, поразмыслив, добавил: — В следующий раз напомни мне, чтобы я прислал тебе белые розы. В каждой из них будет лежать по жемчужине, а одна, самая большая, — в середине.
— О да! Мне это так нравится, только не дразни меня, Стефано!
Он ушел от нее уже под вечер, не скрывая сожаления, — Франческа всегда умела заставить его думать лишь о ней, по крайней мере пока он был с ней.
Вернувшись к себе, Стив обнаружил, что его дамы снова исчезли. Они ждали его до самого вечера и надеялись увидеть к своему возвращению. Стив решил не спрашивать, куда они направились. Если уж он их упустил, то лучше оставить записку. Гораздо важнее сегодня вечером отправиться в Девон, что он и намеревался сделать. Последнее время Стив стал ощущать приближающуюся опасность, хотя пока не знал, что ему угрожает. Письмо, обнаруженное им на столе, усилило это странное ощущение.
Теперь он окончательно решился и быстро написал письмо деду. Запечатав его, он оставил короткую записку Франсуазе и Лорне, сообщив о своих планах, и теперь был готов к отъезду. Он разминулся с Прендергастами всего на два часа и потому не узнал того, о чем они хотели ему сообщить.
— Он вернется через неделю, — сказала Франсуаза, держа в руке листок бумаги. — Это не так уж долго, тем более что многое надо приготовить к его приезду. Ведь он привезет детей и гувернантку. Дорогая, я обещала отправиться с тобой в Тауэр, но мне необходимо передохнуть. И кроме того, следует присмотреть, чтобы все было готово к возвращению мистера Моргана. Ведь он был так любезен, что сопровождал нас до самого Лондона!
— Но он не мог не сделать этого после того, как папа согласился принять его друзей-фермеров, — вспыхнув, отозвалась Лорна. — О, извини, мама! Но я ужасно разочарована. Я так много хотела повидать, прежде чем мы уедем отсюда, и мне здесь так нравится — хотя и меньше, чем во Франции! — В ее глазах появилось мечтательное выражение. — Мама, а не могу ли я отправиться туда сама? Ты же понимаешь, что с месье Дюмоном я буду в полной безопасности!
— Я подумаю об этом, — пообещала Франсуаза и задумчиво добавила: — Как по-твоему, он уже знает, что его жена здесь? Меня очень беспокоит, как они встретятся! А их бедные дети…
Франсуаза вздохнула:
— Но кто же это может знать, дорогая? Однако его жена совсем не то, что я ожидала увидеть. Она красива и умна, поэтому жаль, что вы не сумели поладить. Может… — она взглянула на Лорну, — нам стоит вернуться домой? Признаться, я скучаю по твоему отцу и братьям, по свежему воздуху и бескрайнему небу. Я уже забыла о том, как мала и тесна старушка Европа, а потому чувствую себя здесь неуютно, и мне совсем не по душе лондонские туманы.
— Но, мама! Я ведь только начала развлекаться! Месье Дюмон пригласил меня посетить хрустальный дворец. А на следующей неделе — опера. Пожалуйста, мама!
— Иногда, Лорна, ты ведешь себя как ребенок! Пьер Дюмон — кузен Джинни. А вопрос о том, состоят ли они в браке с мистером Морганом, до сих пор не решен.
— Ну и что, — отозвалась Лорна, расчесывая волоса, — меня это не волнует! Он едва уделяет мне внимание с тех пор… как на сцене появилась эта итальянская певица. Я разговаривала с Джинни, поскольку мне было интересно, что она ответит! К тому же мне нравится ее кузен. Он красив и настоящий джентльмен. Не думаю, чтобы его интересовало мое состояние!
Джинни лежала в постели без сна. Какой странный вечер! Только ради Пьера она вытерпела все до конца и даже любезничала с этой язвительной маленькой стервой. Глядя в темноту, Джинни хмурилась. Она так ничего и не узнала о Стиве, кроме того, что сообщила ей мать Лорны: он вновь свел знакомство с Франческой ди Паоли и Консепсьон. И как только он посмел оставить детей на попечение этой дряни? У Джинни болело сердце, когда она думала о детях. Она не видела их уже больше года, а детская память так коротка! Теперь, когда рядом с ними нет тетушки Селины и Пьера, которые напоминали им о ней, малыши могут забыть мать. А Стив? С чего это он вдруг проявил к ним интерес? Ведь раньше он даже не пытался их увидеть. Впрочем, это так типично для него! Очевидно, он остался таким же непредсказуемым и непостоянным, как всегда. Она искренне надеялась, что им не придется свидеться снова. Если только те, кого нанял для нее Фредерик, проявят сообразительность и хорошо справятся со своими обязанностями, она вернет детей и сможет отправиться в… возможно, даже и в Санкт-Петербург, по крайней мере на какое-то время. Ее отец, русский император, обрадуется Джинни, и уж там-то она сможет не опасаться Стива!
— Не беспокойтесь, — успокаивал ее Фредерик, — я нанял лучших из лучших. Их услугами пользуются даже наши главные клиенты. Уверяю вас, в своем деле они профессионалы, так что никому не причинят вреда. — Он вдруг замолчал, вопросительно взглянув на Джинни. — Если только вы сами того не пожелаете…
Неужели он считает ее мстительной? Джинни избежала прямого ответа на его вопрос, попросив только предупредить этих людей, что Стив Морган — опасный противник.
— Он привык вести жизнь наемника, а потому бывает безжалостным, как дикарь. И, кроме того, я не хочу, чтобы испугали детей.
Фредерик Метц улыбнулся:
— Не тревожьтесь, эти люди обо всем позаботятся, в частности и о вашем бывшем муже.
Что-то в его словах ей не понравилось, но она не успела ответить. В комнату вошел Пьер. Раз уж она во всем положилась на Фредерика, Пьеру незачем об этом знать — ведь он может не одобрить ее замысла!
Когда Джинни наконец заснула тяжелым, тревожным сном, за окнами начало светать.
Между тем двухколесный экипаж подкатил к элегантным апартаментам княгини Франчески ди Паоли. Сонный привратник впустил в дом княгиню и ее спутника. Княгиня сразу же отпустила угрюмую и сварливую Констанцу, которая, уходя, метнула на спутника княгини самый злобный взгляд.
— Ну вот опять! Ни к чему хорошему это не приведет. Тот герцог был намного лучше, тем более что он англичанин, а не какой-то бандит из дикой страны, где все носят при себе пистолеты…
Стив расхохотался, отчего Констанца еще больше рассвирепела, украдкой сделав знак, предохраняющий от сглаза.
— А ну-ка, убирайся поскорее, Констанца! Твое вечное брюзжание утомило меня! Я сама разденусь, точнее, мой бандит мне поможет. А завтра — запомни, завтра я не желаю, чтобы меня будили слишком рано!
Когда дверь за Констанцей с шумом захлопнулась, они переглянулись.
— Ну? Я здесь, с тобой, вместо того чтобы утешать бедного Альберта! Ты плохо действуешь на меня, Стефано! — Грациозно повернувшись к нему спиной, она передернула плечами. — Ну же! Тебе придется заняться этим самому, поскольку я отослала Констанцу. Ох, как же я ненавижу эти корсеты!
Почувствовав прикосновение его горячих пальцев к своей коже, она затрепетала. Стефано — животное, впрочем, и она тоже. Рядом с ним она становилась собой — ведь они знали друг друга слишком хорошо! Вздохнув, она томно потянулась и почувствовала, как платье упало к ее ногам. Нагая она была еще прекраснее — об этом говорили ей глаза Стива.
— А ты совсем не изменился, Стефано! Я так люблю твое сильное тело, когда оно пылает страстью… да, да… сейчас, сейчас…
Вскоре свечи догорели, и двое, что так неистово наслаждались друг другом, погрузились в сон. Утренний свет не проникал в спальню сквозь тяжелые шторы.
Проснулись они только в полдень.
— Скоро ли я увижу тебя снова или вообще уже не увижу? Ты теперь стал отцом, и, честно говоря, мне кажется это очень странным! Ведь ты же совсем не отец, Стефано! А собираешься ли ты снова жениться? И удалось ли тебе забыть твою зеленоглазую жену? Похоже, тебе нравятся такие женщины — я видела с тобой еще одну, она напоминает ее.
Стив сказал ей о том, что покинет Лондон в эту же ночь и, вероятно, будет отсутствовать несколько дней; а затем привезет с собой детей и гувернантку.
— Ты собираешься вскоре покинуть Англию? А куда ты отправишься — в Америку или в Мексику? И собираешься ли ты жениться, Стефано?
— Да, я вскоре уеду. Я провел здесь уже много времени и хочу, чтобы мои дети считали своим домом совсем другое место. Но я буду скучать по тебе! — Он усмехнулся. — Однако ты не сможешь стать хорошей женой или матерью, дорогая.
— Но ты и не предлагал мне этого. Впрочем, это не имеет значения… — ее глаза приняли лукавое выражение, — со мной всегда Альберт! А как ты думаешь — мне остаться с ним или… заняться другим джентльменом по имени Эдвард? Он послал мне рубин в букете красных гвоздик. Как мило с его стороны!
Стив удивленно спросил:
— Принц Уэльский? Конечно! Хотя его великие страсти непродолжительны. Держи Альберта про запас. — Он помолчал и, поразмыслив, добавил: — В следующий раз напомни мне, чтобы я прислал тебе белые розы. В каждой из них будет лежать по жемчужине, а одна, самая большая, — в середине.
— О да! Мне это так нравится, только не дразни меня, Стефано!
Он ушел от нее уже под вечер, не скрывая сожаления, — Франческа всегда умела заставить его думать лишь о ней, по крайней мере пока он был с ней.
Вернувшись к себе, Стив обнаружил, что его дамы снова исчезли. Они ждали его до самого вечера и надеялись увидеть к своему возвращению. Стив решил не спрашивать, куда они направились. Если уж он их упустил, то лучше оставить записку. Гораздо важнее сегодня вечером отправиться в Девон, что он и намеревался сделать. Последнее время Стив стал ощущать приближающуюся опасность, хотя пока не знал, что ему угрожает. Письмо, обнаруженное им на столе, усилило это странное ощущение.
Теперь он окончательно решился и быстро написал письмо деду. Запечатав его, он оставил короткую записку Франсуазе и Лорне, сообщив о своих планах, и теперь был готов к отъезду. Он разминулся с Прендергастами всего на два часа и потому не узнал того, о чем они хотели ему сообщить.
— Он вернется через неделю, — сказала Франсуаза, держа в руке листок бумаги. — Это не так уж долго, тем более что многое надо приготовить к его приезду. Ведь он привезет детей и гувернантку. Дорогая, я обещала отправиться с тобой в Тауэр, но мне необходимо передохнуть. И кроме того, следует присмотреть, чтобы все было готово к возвращению мистера Моргана. Ведь он был так любезен, что сопровождал нас до самого Лондона!
— Но он не мог не сделать этого после того, как папа согласился принять его друзей-фермеров, — вспыхнув, отозвалась Лорна. — О, извини, мама! Но я ужасно разочарована. Я так много хотела повидать, прежде чем мы уедем отсюда, и мне здесь так нравится — хотя и меньше, чем во Франции! — В ее глазах появилось мечтательное выражение. — Мама, а не могу ли я отправиться туда сама? Ты же понимаешь, что с месье Дюмоном я буду в полной безопасности!
— Я подумаю об этом, — пообещала Франсуаза и задумчиво добавила: — Как по-твоему, он уже знает, что его жена здесь? Меня очень беспокоит, как они встретятся! А их бедные дети…