Страница:
— Есть несколько вещей, которые тебе следовало бы хорошо запомнить. Так вот, имей в виду, что я имею право на твое тело, и будь готова спать со мной, как только я, черт побери, пожелаю. Даже если я уже был — как ты там сказала? — бог знает где!
Почему она вздумала сопротивляться? В один момент он навис над ней и рывком запрокинул ее руки за голову.
Она воскликнула: «Стив, нет!» — но он, прижимаясь к ней, заметил:
— В следующий раз, любимая, потрудись спросить меня, где я был, прежде чем делать выводы! Не ты ли ратовала за доверие несколько недель назад?
Теперь они часто и тяжело дышали: он — от гнева, она — делая тщетные попытки освободиться. Видя, что Стив пожирает ее глазами, Джинни крикнула:
— Животное! Почему ты всегда пытаешься принудить меня?
— А почему ты всегда провоцируешь меня на это?
— Черт бы тебя побрал! Я не позволю тебе насиловать меня!
— Если перестанешь сопротивляться, все будет совсем иначе, — сказал он, а затем, издевательски взглянув на нее, продолжил: — Если, конечно, ты не предпочитаешь тот способ, которым вынуждаешь меня брать тебя снова и снова… Так или иначе, моя радость, тебе следует предупреждать меня об этом заранее, и я буду рад повиноваться.
Джинни в бешенстве посмотрела на него. Стив насмехается над ней, но она не позволит ему так обращаться с собой! Если он затеял какую-то игру, она будет ему достойным партнером!
Овладев собой, она спокойно сказала:
— Очень хорошо! Я отлично знаю, что ты намного сильнее меня, но разве это главное? Делай со мной что хочешь, Стив, но умоляю, только поскорее!
Она слышала его дыхание, но не открывала глаз, чтобы не встречаться с его взглядом, особенно теперь, когда поняла, что на этот раз зашла слишком далеко.
— Значит, ты так ухитряешься держать своих любовников в узде? — вкрадчиво спросил он, но Джинни почувствовала в его голосе ярость и отвращение. — Ты говоришь как шлюха и сама это знаешь… я помню, что… а ведь ты совсем недавно неплохо справлялась со своими обязанностями!
Джинни поджала губы, но равнодушно ответила:
— Несомненно, хуже, чем те, с кем ты имеешь дело. Стив, дорогой, ты так хорошо знаешь шлюх! Когда-нибудь ты научишь меня делать то, что умеют они, не так ли?
У нее вдруг вспыхнула отчаянная мысль: «Почему мы говорим друг другу эти ужасные вещи? Как все это началось?»
Увидев откровенную неприязнь на ее лице, Стив вдруг страстно захотел задушить ее. Злобная маленькая стерва!
Как смеет она провоцировать его, а потом корчить из себя мученицу, ожидающую, что ее разорвут на клочки! А он-то думал, что действительно приручил ее!
— Боюсь, я не смогу стать для тебя хорошим учителем, будь ты неладна! Но ничего, я еще справлюсь с тобой! И попытаюсь сделать это сейчас же!
Он выпустил ее и неожиданно рассмеялся. Джинни удивленно открыла глаза. Она ожидала… Впрочем, нет, она и сама не знала, чего ждет. Во всяком случае, не того, что сделал Стив! Подскочив к гардеробу, он начал рыться в ее платьях.
Что он затеял? И поймет ли она когда-нибудь, за какого дикого, непредсказуемого, странного человека вышла замуж? Стив, когда хотел, бывал весьма учтив, но под тонким слоем культуры в нем скрывался дикарь. Джинни вздрогнула. Зачем ему понадобилась ее одежда?
Холодным и спокойным тоном она заметила:
— Если ты не возражаешь, я предпочла бы, чтобы моими платьями занималась горничная!
Она испугалась, увидев, что Стив собирается разорвать ее любимое платье из парчи. Прищурившись, он посмотрел на нее особенно иронически:
— Я и хочу заменить тебе горничную. Одевайся, Джинни, и побыстрее.
Она едва не расхохоталась. Неужели возможно, чтобы Стив просил ее не раздеться, а одеться? Может, сошел с ума? Когда он бросил ей платье, она заорала:
— Я не буду этого делать, Стив Морган! Не хочу выполнять ничьи приказы!
Он насмешливо поклонился:
— Мадам, у вас есть пять минут, пока я буду одеваться. После этого… ну, вы же сами напомнили мне несколько минут назад, что я сильнее вас, не правда ли? — Голос снова стал суровым. — Не испытывай мое терпение, Джинни. Одетая или голая, ты поедешь со мной! Я решил удовлетворить твое любопытство по поводу того, где провел ночь.
Джинни вспомнила, как однажды уже совершала с ним подобную поездку — против своей воли и полуобнаженная. Вспомнила ветер, бьющий в лицо, липкую болотную грязь, густые деревья, не пропускающие солнечные лучи, — зеленую тюрьму, напоенную вредными испарениями. В их жизни произошло слишком много событий, но все они казались лишь эпизодами в той бесконечной борьбе, которую они вели друг с другом. Борьба характеров… или поединок сильных людей.
Стив вскочил на ноги и отошел от нее, но Джинни могла поклясться, что он думает о том же.
Она оделась и ждала Стива. Он вошел в комнату свежевыбритый и, нахмурившись, высокомерно оглядел жену. Черт возьми, до чего же непредсказуемая маленькая ведьма! Он ждал сопротивления, думал, что какая-нибудь вещь полетит ему в голову, но Джинни, внутренне готовая к борьбе, просто стояла и вызывающе смотрела на него, полагая, что он снова к чему-то принудит ее. Затем в ее поведении что-то изменилось. Она приняла спокойный и скучающий вид, словно заранее со всем примирилась.
Стив, все еще хмурясь, не мог не восхищаться ею. Джинни одарила его ослепительной улыбкой:
— Ты доволен? Ты еще не видел меня в этом платье. Оно стоило бешеных денег, но я не устояла.
Парчовое платье заканчивалось небольшим шлейфом. В этом наряде Джинни казалась самим совершенством.
Бальное платье едва ли годилось для утренних прогулок, но именно поэтому Стив и выбрал его: в нем заговорило какое-то дикое упрямство.
— Надень шаль и прикрой плечи, — распорядился он. Когда Стив распахнул перед ней дверь спальни,
Джинни фальшиво улыбнулась, очень надеясь, что ее неискренность не останется незамеченной.
— О, благодарю тебя, Стив! Как это любезно с твоей стороны! Нам предстоит долгая поездка? Тогда я оставлю записочку Соне…
— Я уже позаботился об этом! — В голосе Стива звучало предостережение, и Джинни с каким-то злобным удовольствием подумала, что давно не видела его в таком гневе.
Час спустя стало припекать солнце, и Джинни, которую Стив заставил надеть шляпу с вуалью, стало невмоготу. Поняв, что они въезжают в Новый Орлеан, Джинни не только не успокоилась, но разозлилась еще сильнее. При этом ее охватило какое-то тревожное предчувствие. Кто знает, что на уме у Стива! Особенно когда он так рассвирепел…
Джинни бросила на него быстрый взгляд, но профиль мужа словно окаменел. За всю дорогу он перекинулся с ней едва ли двумя словами и, даже когда Джинни отпускала колкости, лишь угрюмо молчал. Скоро он поймет, что ее покорность не более чем притворство. «Я не позволю себя запугивать, — думала Джинни, — он это увидит!»
Стив, даже не глядя на Джинни, угадывал ее мысли. Она, конечно, очень упряма — кому же, как не ему, это знать! Ее можно согнуть, но сломать… Впрочем, разве он хочет этого? Стив почти успокоился и уже осознал, что совершил глупость, заставив ее ехать с ним. Ему следовало просто овладеть Джинни, не думая о том, хочет она того или нет. Какие бы злые слова они ни говорили друг другу, у их тел всегда был единый ритм. Да, ему не следовало забывать об этом. Вместо того чтобы возвращаться в Новый Орлеан, чувствуя усталость и раздражение, он должен был лечь спать.
Легкая коляска, которой правил Стив, свернула на широкую тенистую улицу, по обеим сторонам которой стояли кирпичные или каменные дома, в основном трехэтажные. «Бассейная улица», — прочитала Джинни и поморщилась. Какие странные названия выбирают новоорлеанцы для своих улиц! Может, Стив взял ее с собой, чтобы познакомить с одним из своих друзей, существование которого до сего дня утаивал? Да нет, пожалуй, это было бы слишком просто. Сама того не сознавая, Джинни вздернула подбородок. Ей не хотелось доставлять мужу удовольствие, допытываясь, где он был, или выказывать излишний интерес к тому, как он проводит время. Лучше сделать вид, что ей и дела нет до того, где Стив провел ночь. Ей очень не нравилась эта долгая и утомительная поездка. К тому же он вытащил ее из прохладного дома на берегу реки и привез в этот душный город! Джинни вспотела, ей хотелось, чтобы все это поскорее кончилось. Как это похоже на Стива — не дать ей даже позавтракать!
Экипаж внезапно остановился, и маленький негритенок в красной униформе с золотыми пуговицами поспешил подхватить поводья, брошенные ему Стивом. Расплывшись в белозубой улыбке, он ловко поймал монету.
— Благодарю вас, сэр! Не беспокойтесь за лошадей, сэр!
Карие глаза мальчика с любопытством устремились на Джинни, которая, опираясь на руку мужа, вышла из коляски.
Эта леди не походила на других, приезжавших сюда днем. Ни одна из них не была так великолепно одета и так красива. Мальчик угадал это сразу, хотя лицо Джинни закрывала тонкая вуаль.
Стив тоже мельком взглянул на жену, дернув за плетеный золотой шнур звонка. На сей раз появился пожилой слуга, тоже в униформе, и подошел к воротам из кованого железа, закрывавшим въезд с улицы в узкую аллею. Через них Джинни разглядела верхние этажи дома, окна которого были закрыты белыми жалюзи. Тенистый въезд, вымощенный камнями, казался удивительно прохладным по контрасту с раскаленными улицами города. Небольшие факелы в узорчатых кованых канделябрах напомнили Джинни Мексику. Это ощущение усилилось, когда она услышала мягкое журчание воды — фонтан! Два мраморных херувима держали наклоненные кувшины, из которых лились струи воды в круглый бассейн. Фонтан находился среди деревьев, бросавших тень на окружавшие его скамьи.
Слуга отпер им ворота и теперь кланялся, стоя на пороге дома. По его улыбке Джинни поняла, что он знает Стива. Поднимаясь по ступеням, Джинни думала: «Почему же Стив оставил меня одну прошлой ночью? И почему утром вел себя так несносно, что я потеряла самообладание?» Гордость удерживала Джинни от вопросов, хотя она сгорала от любопытства.
Хорошенькая горничная-мулатка взяла кружевную шаль и шляпу Джинни. Теперь она могла как следует осмотреться.
— Не хотите ли чего-нибудь выпить, сэр? Пожалуйте в гостиную. Я скажу мадам, что вы здесь. Она, вероятно, не ждала вас так рано.
«Кто же эта мадам?» — сердито подумала Джинни. Неужели Стив решил познакомить ее со своей любовницей? Она уже хотела было сказать, что не намерена более оставаться в неизвестности, как вдруг услышала томный женский голос:
— О, ничего страшного, Белл. Видишь, я уже проснулась. Ты можешь вернуться к своим делам… Стивен? Да, я действительно не ожидала, что ты так скоро вернешься. Вовсе сегодня не спал?
Высокая стройная блондинка шествовала им навстречу, простирая руки. Джинни с неудовольствием отметила, что ее косметика и платье великолепны. Она была, без сомнения, очень привлекательна. Но что, черт возьми, все это значит?
Взбешенная Джинни увидела, как Стив, спокойно поцеловав женщину, без всякого смущения сказал:
— Привет, Гортензия. Ты одна из немногих женщин, которые ухитряются восхитительно выглядеть в любое время дня! Да, мне сегодня не удалось поспать ни минуты. — Джинни перехватила взгляд Стива и сжала кулаки. — Поэтому я решил вернуться не один. У тебя есть свободная комната?
Гортензия, оглядев Джинни с ног до головы, засмеялась, словно Стив сказал что-то очень забавное.
— Все, что угодно, дорогой! Здесь все к твоим услугам. Тебе нравится бело-золотая комната с зеркалами?
Глава 4
Глава 5
Почему она вздумала сопротивляться? В один момент он навис над ней и рывком запрокинул ее руки за голову.
Она воскликнула: «Стив, нет!» — но он, прижимаясь к ней, заметил:
— В следующий раз, любимая, потрудись спросить меня, где я был, прежде чем делать выводы! Не ты ли ратовала за доверие несколько недель назад?
Теперь они часто и тяжело дышали: он — от гнева, она — делая тщетные попытки освободиться. Видя, что Стив пожирает ее глазами, Джинни крикнула:
— Животное! Почему ты всегда пытаешься принудить меня?
— А почему ты всегда провоцируешь меня на это?
— Черт бы тебя побрал! Я не позволю тебе насиловать меня!
— Если перестанешь сопротивляться, все будет совсем иначе, — сказал он, а затем, издевательски взглянув на нее, продолжил: — Если, конечно, ты не предпочитаешь тот способ, которым вынуждаешь меня брать тебя снова и снова… Так или иначе, моя радость, тебе следует предупреждать меня об этом заранее, и я буду рад повиноваться.
Джинни в бешенстве посмотрела на него. Стив насмехается над ней, но она не позволит ему так обращаться с собой! Если он затеял какую-то игру, она будет ему достойным партнером!
Овладев собой, она спокойно сказала:
— Очень хорошо! Я отлично знаю, что ты намного сильнее меня, но разве это главное? Делай со мной что хочешь, Стив, но умоляю, только поскорее!
Она слышала его дыхание, но не открывала глаз, чтобы не встречаться с его взглядом, особенно теперь, когда поняла, что на этот раз зашла слишком далеко.
— Значит, ты так ухитряешься держать своих любовников в узде? — вкрадчиво спросил он, но Джинни почувствовала в его голосе ярость и отвращение. — Ты говоришь как шлюха и сама это знаешь… я помню, что… а ведь ты совсем недавно неплохо справлялась со своими обязанностями!
Джинни поджала губы, но равнодушно ответила:
— Несомненно, хуже, чем те, с кем ты имеешь дело. Стив, дорогой, ты так хорошо знаешь шлюх! Когда-нибудь ты научишь меня делать то, что умеют они, не так ли?
У нее вдруг вспыхнула отчаянная мысль: «Почему мы говорим друг другу эти ужасные вещи? Как все это началось?»
Увидев откровенную неприязнь на ее лице, Стив вдруг страстно захотел задушить ее. Злобная маленькая стерва!
Как смеет она провоцировать его, а потом корчить из себя мученицу, ожидающую, что ее разорвут на клочки! А он-то думал, что действительно приручил ее!
— Боюсь, я не смогу стать для тебя хорошим учителем, будь ты неладна! Но ничего, я еще справлюсь с тобой! И попытаюсь сделать это сейчас же!
Он выпустил ее и неожиданно рассмеялся. Джинни удивленно открыла глаза. Она ожидала… Впрочем, нет, она и сама не знала, чего ждет. Во всяком случае, не того, что сделал Стив! Подскочив к гардеробу, он начал рыться в ее платьях.
Что он затеял? И поймет ли она когда-нибудь, за какого дикого, непредсказуемого, странного человека вышла замуж? Стив, когда хотел, бывал весьма учтив, но под тонким слоем культуры в нем скрывался дикарь. Джинни вздрогнула. Зачем ему понадобилась ее одежда?
Холодным и спокойным тоном она заметила:
— Если ты не возражаешь, я предпочла бы, чтобы моими платьями занималась горничная!
Она испугалась, увидев, что Стив собирается разорвать ее любимое платье из парчи. Прищурившись, он посмотрел на нее особенно иронически:
— Я и хочу заменить тебе горничную. Одевайся, Джинни, и побыстрее.
Она едва не расхохоталась. Неужели возможно, чтобы Стив просил ее не раздеться, а одеться? Может, сошел с ума? Когда он бросил ей платье, она заорала:
— Я не буду этого делать, Стив Морган! Не хочу выполнять ничьи приказы!
Он насмешливо поклонился:
— Мадам, у вас есть пять минут, пока я буду одеваться. После этого… ну, вы же сами напомнили мне несколько минут назад, что я сильнее вас, не правда ли? — Голос снова стал суровым. — Не испытывай мое терпение, Джинни. Одетая или голая, ты поедешь со мной! Я решил удовлетворить твое любопытство по поводу того, где провел ночь.
Джинни вспомнила, как однажды уже совершала с ним подобную поездку — против своей воли и полуобнаженная. Вспомнила ветер, бьющий в лицо, липкую болотную грязь, густые деревья, не пропускающие солнечные лучи, — зеленую тюрьму, напоенную вредными испарениями. В их жизни произошло слишком много событий, но все они казались лишь эпизодами в той бесконечной борьбе, которую они вели друг с другом. Борьба характеров… или поединок сильных людей.
Стив вскочил на ноги и отошел от нее, но Джинни могла поклясться, что он думает о том же.
Она оделась и ждала Стива. Он вошел в комнату свежевыбритый и, нахмурившись, высокомерно оглядел жену. Черт возьми, до чего же непредсказуемая маленькая ведьма! Он ждал сопротивления, думал, что какая-нибудь вещь полетит ему в голову, но Джинни, внутренне готовая к борьбе, просто стояла и вызывающе смотрела на него, полагая, что он снова к чему-то принудит ее. Затем в ее поведении что-то изменилось. Она приняла спокойный и скучающий вид, словно заранее со всем примирилась.
Стив, все еще хмурясь, не мог не восхищаться ею. Джинни одарила его ослепительной улыбкой:
— Ты доволен? Ты еще не видел меня в этом платье. Оно стоило бешеных денег, но я не устояла.
Парчовое платье заканчивалось небольшим шлейфом. В этом наряде Джинни казалась самим совершенством.
Бальное платье едва ли годилось для утренних прогулок, но именно поэтому Стив и выбрал его: в нем заговорило какое-то дикое упрямство.
— Надень шаль и прикрой плечи, — распорядился он. Когда Стив распахнул перед ней дверь спальни,
Джинни фальшиво улыбнулась, очень надеясь, что ее неискренность не останется незамеченной.
— О, благодарю тебя, Стив! Как это любезно с твоей стороны! Нам предстоит долгая поездка? Тогда я оставлю записочку Соне…
— Я уже позаботился об этом! — В голосе Стива звучало предостережение, и Джинни с каким-то злобным удовольствием подумала, что давно не видела его в таком гневе.
Час спустя стало припекать солнце, и Джинни, которую Стив заставил надеть шляпу с вуалью, стало невмоготу. Поняв, что они въезжают в Новый Орлеан, Джинни не только не успокоилась, но разозлилась еще сильнее. При этом ее охватило какое-то тревожное предчувствие. Кто знает, что на уме у Стива! Особенно когда он так рассвирепел…
Джинни бросила на него быстрый взгляд, но профиль мужа словно окаменел. За всю дорогу он перекинулся с ней едва ли двумя словами и, даже когда Джинни отпускала колкости, лишь угрюмо молчал. Скоро он поймет, что ее покорность не более чем притворство. «Я не позволю себя запугивать, — думала Джинни, — он это увидит!»
Стив, даже не глядя на Джинни, угадывал ее мысли. Она, конечно, очень упряма — кому же, как не ему, это знать! Ее можно согнуть, но сломать… Впрочем, разве он хочет этого? Стив почти успокоился и уже осознал, что совершил глупость, заставив ее ехать с ним. Ему следовало просто овладеть Джинни, не думая о том, хочет она того или нет. Какие бы злые слова они ни говорили друг другу, у их тел всегда был единый ритм. Да, ему не следовало забывать об этом. Вместо того чтобы возвращаться в Новый Орлеан, чувствуя усталость и раздражение, он должен был лечь спать.
Легкая коляска, которой правил Стив, свернула на широкую тенистую улицу, по обеим сторонам которой стояли кирпичные или каменные дома, в основном трехэтажные. «Бассейная улица», — прочитала Джинни и поморщилась. Какие странные названия выбирают новоорлеанцы для своих улиц! Может, Стив взял ее с собой, чтобы познакомить с одним из своих друзей, существование которого до сего дня утаивал? Да нет, пожалуй, это было бы слишком просто. Сама того не сознавая, Джинни вздернула подбородок. Ей не хотелось доставлять мужу удовольствие, допытываясь, где он был, или выказывать излишний интерес к тому, как он проводит время. Лучше сделать вид, что ей и дела нет до того, где Стив провел ночь. Ей очень не нравилась эта долгая и утомительная поездка. К тому же он вытащил ее из прохладного дома на берегу реки и привез в этот душный город! Джинни вспотела, ей хотелось, чтобы все это поскорее кончилось. Как это похоже на Стива — не дать ей даже позавтракать!
Экипаж внезапно остановился, и маленький негритенок в красной униформе с золотыми пуговицами поспешил подхватить поводья, брошенные ему Стивом. Расплывшись в белозубой улыбке, он ловко поймал монету.
— Благодарю вас, сэр! Не беспокойтесь за лошадей, сэр!
Карие глаза мальчика с любопытством устремились на Джинни, которая, опираясь на руку мужа, вышла из коляски.
Эта леди не походила на других, приезжавших сюда днем. Ни одна из них не была так великолепно одета и так красива. Мальчик угадал это сразу, хотя лицо Джинни закрывала тонкая вуаль.
Стив тоже мельком взглянул на жену, дернув за плетеный золотой шнур звонка. На сей раз появился пожилой слуга, тоже в униформе, и подошел к воротам из кованого железа, закрывавшим въезд с улицы в узкую аллею. Через них Джинни разглядела верхние этажи дома, окна которого были закрыты белыми жалюзи. Тенистый въезд, вымощенный камнями, казался удивительно прохладным по контрасту с раскаленными улицами города. Небольшие факелы в узорчатых кованых канделябрах напомнили Джинни Мексику. Это ощущение усилилось, когда она услышала мягкое журчание воды — фонтан! Два мраморных херувима держали наклоненные кувшины, из которых лились струи воды в круглый бассейн. Фонтан находился среди деревьев, бросавших тень на окружавшие его скамьи.
Слуга отпер им ворота и теперь кланялся, стоя на пороге дома. По его улыбке Джинни поняла, что он знает Стива. Поднимаясь по ступеням, Джинни думала: «Почему же Стив оставил меня одну прошлой ночью? И почему утром вел себя так несносно, что я потеряла самообладание?» Гордость удерживала Джинни от вопросов, хотя она сгорала от любопытства.
Хорошенькая горничная-мулатка взяла кружевную шаль и шляпу Джинни. Теперь она могла как следует осмотреться.
— Не хотите ли чего-нибудь выпить, сэр? Пожалуйте в гостиную. Я скажу мадам, что вы здесь. Она, вероятно, не ждала вас так рано.
«Кто же эта мадам?» — сердито подумала Джинни. Неужели Стив решил познакомить ее со своей любовницей? Она уже хотела было сказать, что не намерена более оставаться в неизвестности, как вдруг услышала томный женский голос:
— О, ничего страшного, Белл. Видишь, я уже проснулась. Ты можешь вернуться к своим делам… Стивен? Да, я действительно не ожидала, что ты так скоро вернешься. Вовсе сегодня не спал?
Высокая стройная блондинка шествовала им навстречу, простирая руки. Джинни с неудовольствием отметила, что ее косметика и платье великолепны. Она была, без сомнения, очень привлекательна. Но что, черт возьми, все это значит?
Взбешенная Джинни увидела, как Стив, спокойно поцеловав женщину, без всякого смущения сказал:
— Привет, Гортензия. Ты одна из немногих женщин, которые ухитряются восхитительно выглядеть в любое время дня! Да, мне сегодня не удалось поспать ни минуты. — Джинни перехватила взгляд Стива и сжала кулаки. — Поэтому я решил вернуться не один. У тебя есть свободная комната?
Гортензия, оглядев Джинни с ног до головы, засмеялась, словно Стив сказал что-то очень забавное.
— Все, что угодно, дорогой! Здесь все к твоим услугам. Тебе нравится бело-золотая комната с зеркалами?
Глава 4
Джинни почувствовала неудержимое желание расхохотаться или взвыть от ярости. Стив зашел слишком далеко! В конце концов, она его жена, так как же он посмел привести ее в подобное место? Она уже не та испуганная, забитая девушка, которую он однажды держал как пленницу в доме мадам Лилы в Эль-Пасо. И все же, вспомнив об этом, она вздрогнула от страха. Неужели он посмеет? Они стояли в необычайно светлой и просторной комнате, зарешеченные окна которой выходили в сад. Обставленная в провинциальном французском стиле, милом и элегантном, комната была вся в зеркалах, размещенных так искусно, что каждое из них отражало огромную постель. Их взгляды скрестились, как шпаги дуэлянтов. Джинни, поджав губы, хранила упорное молчание. Еще внизу, прежде чем подняться сюда, она с яростью воскликнула: «Стив!» — но он лишь бросил на нее выжидающий взгляд и стиснул ее запястье. Джинни казалось, что он хочет довести ее до нервного срыва. Конечно, он все равно заставил бы ее подняться сюда, но ей не следовало соглашаться!
Гортензия смотрела на нее, любезно улыбаясь:
— О, вам незачем смущаться! Мы все здесь умеем держать язык за зубами, Стив подтвердит вам это. Уверяю, вы здесь ни с кем не встретитесь. — Потом оживленно спросила Стива: — Не хотите ли позавтракать? Может, подать шампанское?
Едва они вошли в комнату, слуга принес две бутылки шампанского в серебряном ведерке.
Бросив на нее загадочный взгляд, Стив спросил:
— Не выпьешь ли шампанского?
И наполнил бокалы, не дожидаясь ответа.
Джинни попыталась овладеть собой. Если Стив решил затеять какую-то игру, она покажет ему, на что способна. Взяв бокал, она беззаботно заметила:
— Как мило с твоей стороны привезти меня сюда лишь для того, чтобы объяснить, где ты был прошлой ночью! А может, ты привез меня сюда позавтракать? Какой прекрасный сюрприз!
— Да, моя радость, — мягко сказал он, — я все же предпочитаю, чтобы ты давала мне отпор словами, а не острыми коготками. Ты должна чаще так поступать, это улучшит наши отношения.
Джинни язвительно улыбнулась:
— Очень рада, что наконец-то нашла возможность понравиться тебе! А что касается наших отношений… то каковы они, Стив? Объясни мне еще раз: я должна играть роль послушной и преданной жены, не так ли? А может, рабыни? Или всепрощающей любовницы?
Стив промолчал, потому что уже не владел собой. Его взбесило то, что Джинни не уступила, даже ничуть не испугалась. Какое адское терпение он проявлял все эти месяцы после их венчания в Сан-Франциско! Она бросила его и укатила в Европу, где повидала всех своих прежних обожателей и завела новых! И у нее хватило бесстыдства, произведя на свет двух близнецов, даже не известить его, что он стал отцом, — если, конечно, он действительно их отец! Черт бы ее побрал! Непредсказуемость Джинни заслуживает наказания!
Джинни спасло только то, что подали завтрак: устрицы, масло и мед. Аромат кофе был божественным.
— Как мило, — заметила Джинни и уселась за стол, даже не взглянув на Стива. — Тебя всегда здесь так привечают? О, садись же, наконец, и присоединяйся ко мне. Ты мечешься по комнате, словно зверь в клетке. В конце концов, именно ты устроил этот пир!
Джинни испытала облегчение, когда Стив сел напротив нее. Он так и не сказал ей ни слова. О чем он думает? О, конечно, он выжидает, чтобы застать ее врасплох… Ну что ж, тогда она нападет первой.
— Ты часто посещаешь подобные места, Стив? Я всегда удивлялась, почему такой привлекательный мужчина прибегает к услугам шлюх. М-м, эти устрицы великолепны. Не зря их считают…
— Джинни! — В тоне Стива не было ничего угрожающего. — Что касается этого дома, то он принадлежит мне. Я выиграл его в покер прошлой ночью у нашего общего друга, мистера Бишопа.
Джинни изумилась:
— Мистер Бишоп? Ты хочешь сказать, что он здесь, в Новом Орлеане? А как он объясняет свое отсутствие в нужный момент? Ведь если бы Ренальдо и Мисси не сбили со следа солдат и шерифа, нас обоих убили бы!
— Случись с нами беда, мистер Бишоп огорчился бы, но сделал бы вид, что не имеет к этому никакого отношения. Джим — человек практичный. — Скрестив свои длинные ноги, Стив откинулся на спинку стула, внимательно наблюдая за Джинни.
— Так ты говоришь, что выиграл этот дом? Выиграл в карты… публичный дом? А зачем ты вообще играл в карты? А мистер Бишоп? Ты же знаешь, если уж он оказался здесь, то, конечно, для того, чтобы убедить тебя кое-что для него сделать. Что же на этот раз? Стив… надеюсь, ты отказался?
Джинни не отрывала взгляда от мужа, отчетливо ощущая, что между ними разверзается пропасть.
— Даже у Джима Бишопа бывает свободное время, — наставительно заметил Стив. — Напрасно ты делаешь столь поспешные заключения, дорогая. Разве ты так хорошо знаешь Джима? Помнится, ты говорила, будто он приезжал в Мексику лишь для того, чтобы повидаться с тобой?
— Ты просто невыносим, Стив!
— Мне очень жаль, что вы так считаете, мадам. Тем не менее полагаю, что вам предстоит совершить еще одно путешествие в Мексику. На этот раз не стану навязывать вам своего общества. Я прекрасно понимаю, как вам не терпится повидать детей. Что же касается меня, то мне придется на некоторое время задержаться здесь. Дела, дорогая!
— Какие дела? Они связаны с управлением публичным домом? Может, я могу тебе чем-нибудь помочь? Уж не для того ли ты привез меня сюда?
— Я привез тебя сюда, потому что ты злючка, которую необходимо приручить. — Он быстро встал, поднял Джинни и прижал ее к себе. — Если я захочу, то оставлю тебя здесь. Думаю, это не худший способ укротить тебя и заставить ложиться на спину каждый раз, когда я тебя захочу…
Он говорил нарочито грубо, чтобы разозлить Джинни.
— Ты… ты ублюдок! Нет… я никогда не буду… тебе никогда не удастся заставить меня…
— Нет? Не серди меня, Джинни! — Стив закрыл ей рот поцелуем. У Джинни закружилась голова. Желание, этот ненасытный демон, лишало ее способности думать, оставляя только потребность чувствовать и желать. О Боже! Освободится ли она когда-нибудь от этого наваждения?
Джинни страстно приникла к мужу, отвечая на его поцелуи. Ведь он же принадлежит ей и хочет ее! Разве Стив не говорил ей, что она его навязчивая идея? Он хотел ее так же, как и она его, но они изводили друг друга, изнемогая от желания.
Они упали на кровать, даже не успев раздеться, обуреваемые любовью, ненавистью и страстью.
Соня Брендон раздраженно думала, как не похоже на Уильяма уйти, даже не сказав ей, куда он идет. Джинни и Стив тоже исчезли и до сих пор не вернулись.
«Джинни, — размышляла Соня, — не следовало бы бежать за Стивом после того, как он отсутствовал всю ночь». Даже служанки шептались об этом, а горничная Джинни сказала Тилли, что, когда поднялась наверх будить свою госпожу, супруги ожесточенно ссорились.
У Стива никогда не бывает угрызений совести! Соня покраснела, вспомнив, как он вел себя с ней. И еще посмел напоминать ей об этом!.. Она посмотрела в зеркало и машинально поправила волосы. Новая шляпа ей действительно очень к лицу. Соня чуть надвинула шляпу на лоб, что придало ей еще более соблазнительный вид. Впрочем, ей незачем молодиться — все друзья уверяли ее, что она совсем не изменилась. А тот очаровательный молодой человек, что танцевал с ней на балу, отпускал ей комплименты, хотя она и сказала ему, что замужем. Как же его звали? Ах да, Андре Делери.
Однако Соня подозревала, что он любезничает с ней с одной целью — быть представленным Джинни. Он чем-то напомнил Соне Стива Моргана. Да, да, у них, несомненно, было сходство — если не во внешнем облике, то в манере поведения. Она почувствовала в Делери какую-то опасность, заметив, что мужчины, несмотря на его молодость, относятся к нему с особым уважением.
— Вы заказывали кабриолет, мэм? Не хотите ли, чтобы я поехала с вами? — спросила Тилли, которая, как всегда, вошла незаметно. Соня предполагала, что ее горничная часто подслушивает. Впрочем, это не так уж важно. Главное, что Тилли предана ей.
— Я собираюсь поехать в Ла-Терру. Чарльз отвезет меня туда и вернется. Миссис Прюет позаботится о том, чтобы меня доставили домой. Кстати, погладь платье из голубой тафты к сегодняшнему вечеру. Мы будем обедать у «Алтуана» с несколькими друзьями.
Соня решила не брать Тилли, поскольку Аделина Прюет хотела подольше поболтать с ней.
— Только мы вдвоем, дорогая. Я умираю от желания услышать последние новости. Здесь такое болото по сравнению с вашим привычным кругом. Хотя, — она чуть понизила голос, — мы можем вспомнить весьма волнующие эпизоды, относящиеся к военному времени, не так ли?
Именно об этом Соня вспоминать не любила. В те годы Аделина Прюет, светская дама чуть постарше Сони, была ее ближайшей подругой. «Ну, — подумала Соня, — сегодня я обязательно узнаю, много ли помнит дорогая Аделина».
— Дорогая Соня! Как замечательно, что ты приехала! А я уже опасалась, что тебя остановит эта несносная жара. Бернар, будь любезен, позвони. Ведь ты наверняка знаешь друзей Бернара: Люсьен Валет… Андре Делери…
Бернар Прюет, молодой бездельник, очень похожий на отца, велел принести прохладительные напитки и предложил Соне сесть. Она улыбнулась ему, испытав облегчение. Сегодня она не была расположена удовлетворить любопытство Аделины, что, без сомнения, ей пришлось бы сделать, если бы та, как опасалась Соня, узнала Стива.
Потягивая холодное белое вино, Соня вскоре почувствовала себя значительно лучше. Грозную Аделину Прюет редко удавалось выбить из колеи. Но Бернар, как выяснилось, привел двух ближайших приятелей, чтобы в их присутствии объявить матери о том, что вчера обручился с мисс Алтеей Пеннингтон. Соня не видела никаких препятствий к этому браку: мисс Пеннингтон была очень красива, а ее отец не менее богат, чем Прюеты, хотя и не так знатен. Но какое это имеет значение? Сейчас не те времена.
«В конце концов, — подумала Соня, — у Аделины добрая душа, а потому она должна понять, что не все и не всегда будет так, как ей того хочется. И разве не удивительно, что я все еще выгляжу так молодо, тогда как Аделина за последние десять лет стала походить на почтенную матрону?»
— Знаете, я очень расстроился, узнав, что вы замужем. Я сказал тогда Люсьену: «Не может быть, она еще слишком молода!» Надеюсь, вы примете это как дань искреннего восхищения, если я осмелюсь сказать, что прошлой ночью на балу вы были самой красивой женщиной.
«Андре Делери, разумеется, ловелас, как и многие современные молодые люди», — размышляла Соня, весьма польщенная его вниманием. Кроме того, Соне было приятно, что на сей раз предпочтение отдали ей, а не Джинни. Почему бы ей не пофлиртовать? Ведь в этом нет ничего предосудительного. Здесь, на Юге, все прекрасно понимают, что это только игра, к которой нельзя относиться серьезно. Даже Аделина соглашалась с этим.
Миссис Прюет, отнюдь не глупая женщина, могла бы легко угадать мысли Сони, если бы не была так рассержена на сына, трусливо сообщившего ей о помолвке с этой выскочкой, избалованной дочерью банкира-янки. Сейчас ей было не до Сони. Как посмел Бернар привести с собой друзей в надежде, что они защитят его от собственной матери? Он же очень хорошо знает, что ее здравомыслие и логика могут удержать его от необдуманного шага. Поэтому и действует за ее спиной! Как жаль, что Бернар так похож на своего покойного отца.
Как нарочно, ее сын внезапно решил уехать с друзьями, заявив, что они хотят проводить миссис Брендон.
— О Аделина! — воскликнула Соня, изобразив разочарование. — А ведь мне надо было о многом поговорить с тобой. Мы должны поскорее встретиться. Может, ты навестишь меня?
На сей раз возвращение на плантацию показалось Соне более приятным, поскольку ее сопровождали три молодых человека. Соня чувствовала себя особенно помолодевшей, когда Андре — он умолял называть его именно так — скакал рядом с ней и с восхищением на нее посматривал. Он рассказывал Соне о своей жизни, признавшись, что ему очень приятно разговаривать с женщиной зрелой и все понимающей.
— С вами так легко общаться! Вы первая женщина, которую я… — Он замолчал, словно и так уже сказал слишком много, и Соня покраснела от удовольствия, почувствовав в нем серьезность и искренность. Он оказался старше, чем она предполагала.
Если бы здесь была Джинни… Соня вспомнила о падчерице — постоянном источнике бед и раздражения. Несомненно, все трое сейчас пытались бы привлечь ее внимание, а она бесстыдно флиртовала бы с ними. Тогда они просто не замечали бы Соню. Несмотря на почтительность Андре, Соня понимала, что он искусный обольститель.
Это подтвердила ей и миссис Прюет, когда в тот же вечер они вместе отправились в оперу. Потом Соня осознала, что с этого и начались все ее неприятности. Уж лучше бы она осталась дома, сославшись на мигрень. Так оно и было бы, если бы не Уильям. Аделина Прюет, желая предостеречь Соню, советовала ей не показываться в обществе Делери, который, по ее мнению, был дурным человеком.
«Аделина, конечно, завидует, поскольку потеряла былую привлекательность, растолстела и стала похожа на пожилую матрону. Но Уильям ведет себя возмутительно — неужели он не доверяет мне после стольких лет супружества?» Нет, она с этим не примирится, тем более что он так спокойно прощает любые выходки Джинни.
Гортензия смотрела на нее, любезно улыбаясь:
— О, вам незачем смущаться! Мы все здесь умеем держать язык за зубами, Стив подтвердит вам это. Уверяю, вы здесь ни с кем не встретитесь. — Потом оживленно спросила Стива: — Не хотите ли позавтракать? Может, подать шампанское?
Едва они вошли в комнату, слуга принес две бутылки шампанского в серебряном ведерке.
Бросив на нее загадочный взгляд, Стив спросил:
— Не выпьешь ли шампанского?
И наполнил бокалы, не дожидаясь ответа.
Джинни попыталась овладеть собой. Если Стив решил затеять какую-то игру, она покажет ему, на что способна. Взяв бокал, она беззаботно заметила:
— Как мило с твоей стороны привезти меня сюда лишь для того, чтобы объяснить, где ты был прошлой ночью! А может, ты привез меня сюда позавтракать? Какой прекрасный сюрприз!
— Да, моя радость, — мягко сказал он, — я все же предпочитаю, чтобы ты давала мне отпор словами, а не острыми коготками. Ты должна чаще так поступать, это улучшит наши отношения.
Джинни язвительно улыбнулась:
— Очень рада, что наконец-то нашла возможность понравиться тебе! А что касается наших отношений… то каковы они, Стив? Объясни мне еще раз: я должна играть роль послушной и преданной жены, не так ли? А может, рабыни? Или всепрощающей любовницы?
Стив промолчал, потому что уже не владел собой. Его взбесило то, что Джинни не уступила, даже ничуть не испугалась. Какое адское терпение он проявлял все эти месяцы после их венчания в Сан-Франциско! Она бросила его и укатила в Европу, где повидала всех своих прежних обожателей и завела новых! И у нее хватило бесстыдства, произведя на свет двух близнецов, даже не известить его, что он стал отцом, — если, конечно, он действительно их отец! Черт бы ее побрал! Непредсказуемость Джинни заслуживает наказания!
Джинни спасло только то, что подали завтрак: устрицы, масло и мед. Аромат кофе был божественным.
— Как мило, — заметила Джинни и уселась за стол, даже не взглянув на Стива. — Тебя всегда здесь так привечают? О, садись же, наконец, и присоединяйся ко мне. Ты мечешься по комнате, словно зверь в клетке. В конце концов, именно ты устроил этот пир!
Джинни испытала облегчение, когда Стив сел напротив нее. Он так и не сказал ей ни слова. О чем он думает? О, конечно, он выжидает, чтобы застать ее врасплох… Ну что ж, тогда она нападет первой.
— Ты часто посещаешь подобные места, Стив? Я всегда удивлялась, почему такой привлекательный мужчина прибегает к услугам шлюх. М-м, эти устрицы великолепны. Не зря их считают…
— Джинни! — В тоне Стива не было ничего угрожающего. — Что касается этого дома, то он принадлежит мне. Я выиграл его в покер прошлой ночью у нашего общего друга, мистера Бишопа.
Джинни изумилась:
— Мистер Бишоп? Ты хочешь сказать, что он здесь, в Новом Орлеане? А как он объясняет свое отсутствие в нужный момент? Ведь если бы Ренальдо и Мисси не сбили со следа солдат и шерифа, нас обоих убили бы!
— Случись с нами беда, мистер Бишоп огорчился бы, но сделал бы вид, что не имеет к этому никакого отношения. Джим — человек практичный. — Скрестив свои длинные ноги, Стив откинулся на спинку стула, внимательно наблюдая за Джинни.
— Так ты говоришь, что выиграл этот дом? Выиграл в карты… публичный дом? А зачем ты вообще играл в карты? А мистер Бишоп? Ты же знаешь, если уж он оказался здесь, то, конечно, для того, чтобы убедить тебя кое-что для него сделать. Что же на этот раз? Стив… надеюсь, ты отказался?
Джинни не отрывала взгляда от мужа, отчетливо ощущая, что между ними разверзается пропасть.
— Даже у Джима Бишопа бывает свободное время, — наставительно заметил Стив. — Напрасно ты делаешь столь поспешные заключения, дорогая. Разве ты так хорошо знаешь Джима? Помнится, ты говорила, будто он приезжал в Мексику лишь для того, чтобы повидаться с тобой?
— Ты просто невыносим, Стив!
— Мне очень жаль, что вы так считаете, мадам. Тем не менее полагаю, что вам предстоит совершить еще одно путешествие в Мексику. На этот раз не стану навязывать вам своего общества. Я прекрасно понимаю, как вам не терпится повидать детей. Что же касается меня, то мне придется на некоторое время задержаться здесь. Дела, дорогая!
— Какие дела? Они связаны с управлением публичным домом? Может, я могу тебе чем-нибудь помочь? Уж не для того ли ты привез меня сюда?
— Я привез тебя сюда, потому что ты злючка, которую необходимо приручить. — Он быстро встал, поднял Джинни и прижал ее к себе. — Если я захочу, то оставлю тебя здесь. Думаю, это не худший способ укротить тебя и заставить ложиться на спину каждый раз, когда я тебя захочу…
Он говорил нарочито грубо, чтобы разозлить Джинни.
— Ты… ты ублюдок! Нет… я никогда не буду… тебе никогда не удастся заставить меня…
— Нет? Не серди меня, Джинни! — Стив закрыл ей рот поцелуем. У Джинни закружилась голова. Желание, этот ненасытный демон, лишало ее способности думать, оставляя только потребность чувствовать и желать. О Боже! Освободится ли она когда-нибудь от этого наваждения?
Джинни страстно приникла к мужу, отвечая на его поцелуи. Ведь он же принадлежит ей и хочет ее! Разве Стив не говорил ей, что она его навязчивая идея? Он хотел ее так же, как и она его, но они изводили друг друга, изнемогая от желания.
Они упали на кровать, даже не успев раздеться, обуреваемые любовью, ненавистью и страстью.
Соня Брендон раздраженно думала, как не похоже на Уильяма уйти, даже не сказав ей, куда он идет. Джинни и Стив тоже исчезли и до сих пор не вернулись.
«Джинни, — размышляла Соня, — не следовало бы бежать за Стивом после того, как он отсутствовал всю ночь». Даже служанки шептались об этом, а горничная Джинни сказала Тилли, что, когда поднялась наверх будить свою госпожу, супруги ожесточенно ссорились.
У Стива никогда не бывает угрызений совести! Соня покраснела, вспомнив, как он вел себя с ней. И еще посмел напоминать ей об этом!.. Она посмотрела в зеркало и машинально поправила волосы. Новая шляпа ей действительно очень к лицу. Соня чуть надвинула шляпу на лоб, что придало ей еще более соблазнительный вид. Впрочем, ей незачем молодиться — все друзья уверяли ее, что она совсем не изменилась. А тот очаровательный молодой человек, что танцевал с ней на балу, отпускал ей комплименты, хотя она и сказала ему, что замужем. Как же его звали? Ах да, Андре Делери.
Однако Соня подозревала, что он любезничает с ней с одной целью — быть представленным Джинни. Он чем-то напомнил Соне Стива Моргана. Да, да, у них, несомненно, было сходство — если не во внешнем облике, то в манере поведения. Она почувствовала в Делери какую-то опасность, заметив, что мужчины, несмотря на его молодость, относятся к нему с особым уважением.
— Вы заказывали кабриолет, мэм? Не хотите ли, чтобы я поехала с вами? — спросила Тилли, которая, как всегда, вошла незаметно. Соня предполагала, что ее горничная часто подслушивает. Впрочем, это не так уж важно. Главное, что Тилли предана ей.
— Я собираюсь поехать в Ла-Терру. Чарльз отвезет меня туда и вернется. Миссис Прюет позаботится о том, чтобы меня доставили домой. Кстати, погладь платье из голубой тафты к сегодняшнему вечеру. Мы будем обедать у «Алтуана» с несколькими друзьями.
Соня решила не брать Тилли, поскольку Аделина Прюет хотела подольше поболтать с ней.
— Только мы вдвоем, дорогая. Я умираю от желания услышать последние новости. Здесь такое болото по сравнению с вашим привычным кругом. Хотя, — она чуть понизила голос, — мы можем вспомнить весьма волнующие эпизоды, относящиеся к военному времени, не так ли?
Именно об этом Соня вспоминать не любила. В те годы Аделина Прюет, светская дама чуть постарше Сони, была ее ближайшей подругой. «Ну, — подумала Соня, — сегодня я обязательно узнаю, много ли помнит дорогая Аделина».
— Дорогая Соня! Как замечательно, что ты приехала! А я уже опасалась, что тебя остановит эта несносная жара. Бернар, будь любезен, позвони. Ведь ты наверняка знаешь друзей Бернара: Люсьен Валет… Андре Делери…
Бернар Прюет, молодой бездельник, очень похожий на отца, велел принести прохладительные напитки и предложил Соне сесть. Она улыбнулась ему, испытав облегчение. Сегодня она не была расположена удовлетворить любопытство Аделины, что, без сомнения, ей пришлось бы сделать, если бы та, как опасалась Соня, узнала Стива.
Потягивая холодное белое вино, Соня вскоре почувствовала себя значительно лучше. Грозную Аделину Прюет редко удавалось выбить из колеи. Но Бернар, как выяснилось, привел двух ближайших приятелей, чтобы в их присутствии объявить матери о том, что вчера обручился с мисс Алтеей Пеннингтон. Соня не видела никаких препятствий к этому браку: мисс Пеннингтон была очень красива, а ее отец не менее богат, чем Прюеты, хотя и не так знатен. Но какое это имеет значение? Сейчас не те времена.
«В конце концов, — подумала Соня, — у Аделины добрая душа, а потому она должна понять, что не все и не всегда будет так, как ей того хочется. И разве не удивительно, что я все еще выгляжу так молодо, тогда как Аделина за последние десять лет стала походить на почтенную матрону?»
— Знаете, я очень расстроился, узнав, что вы замужем. Я сказал тогда Люсьену: «Не может быть, она еще слишком молода!» Надеюсь, вы примете это как дань искреннего восхищения, если я осмелюсь сказать, что прошлой ночью на балу вы были самой красивой женщиной.
«Андре Делери, разумеется, ловелас, как и многие современные молодые люди», — размышляла Соня, весьма польщенная его вниманием. Кроме того, Соне было приятно, что на сей раз предпочтение отдали ей, а не Джинни. Почему бы ей не пофлиртовать? Ведь в этом нет ничего предосудительного. Здесь, на Юге, все прекрасно понимают, что это только игра, к которой нельзя относиться серьезно. Даже Аделина соглашалась с этим.
Миссис Прюет, отнюдь не глупая женщина, могла бы легко угадать мысли Сони, если бы не была так рассержена на сына, трусливо сообщившего ей о помолвке с этой выскочкой, избалованной дочерью банкира-янки. Сейчас ей было не до Сони. Как посмел Бернар привести с собой друзей в надежде, что они защитят его от собственной матери? Он же очень хорошо знает, что ее здравомыслие и логика могут удержать его от необдуманного шага. Поэтому и действует за ее спиной! Как жаль, что Бернар так похож на своего покойного отца.
Как нарочно, ее сын внезапно решил уехать с друзьями, заявив, что они хотят проводить миссис Брендон.
— О Аделина! — воскликнула Соня, изобразив разочарование. — А ведь мне надо было о многом поговорить с тобой. Мы должны поскорее встретиться. Может, ты навестишь меня?
На сей раз возвращение на плантацию показалось Соне более приятным, поскольку ее сопровождали три молодых человека. Соня чувствовала себя особенно помолодевшей, когда Андре — он умолял называть его именно так — скакал рядом с ней и с восхищением на нее посматривал. Он рассказывал Соне о своей жизни, признавшись, что ему очень приятно разговаривать с женщиной зрелой и все понимающей.
— С вами так легко общаться! Вы первая женщина, которую я… — Он замолчал, словно и так уже сказал слишком много, и Соня покраснела от удовольствия, почувствовав в нем серьезность и искренность. Он оказался старше, чем она предполагала.
Если бы здесь была Джинни… Соня вспомнила о падчерице — постоянном источнике бед и раздражения. Несомненно, все трое сейчас пытались бы привлечь ее внимание, а она бесстыдно флиртовала бы с ними. Тогда они просто не замечали бы Соню. Несмотря на почтительность Андре, Соня понимала, что он искусный обольститель.
Это подтвердила ей и миссис Прюет, когда в тот же вечер они вместе отправились в оперу. Потом Соня осознала, что с этого и начались все ее неприятности. Уж лучше бы она осталась дома, сославшись на мигрень. Так оно и было бы, если бы не Уильям. Аделина Прюет, желая предостеречь Соню, советовала ей не показываться в обществе Делери, который, по ее мнению, был дурным человеком.
«Аделина, конечно, завидует, поскольку потеряла былую привлекательность, растолстела и стала похожа на пожилую матрону. Но Уильям ведет себя возмутительно — неужели он не доверяет мне после стольких лет супружества?» Нет, она с этим не примирится, тем более что он так спокойно прощает любые выходки Джинни.
Глава 5
Соня не знала, как несчастлива Джинни в этот вечер. Между тем Джинни просто задыхалась от ярости, но это делало ее еще более привлекательной. На этот раз Стив зашел слишком далеко, и Джинни поклялась себе, что никогда не простит ему того, как он с ней обращается.
О да, она удивит Стива. Он недооценивает Джинни, если думает, что ее так же легко запугать, как когда-то прежде в Эль-Пасо. С тех пор она многому научилась и Стиву следовало бы помнить об этом!
Снизу начали проникать приглушенные звуки — просыпались обитатели дома: кто-то играл на пианино, звенел женский смех, рокотал мужской бас. «Здесь, должно быть, много других таких же комнат, как эта», — подумала Джинни. На этом этаже номера сдавались на целый день любовникам, которые желали, чтобы им никто не мешал. По ночам дом становился элегантным ночным борделем, куда допускали лишь очень богатых людей. Здесь подавали только вино или шампанское, на кухне хозяйничали парижские повара, а дамы принимали клиентов по предварительной договоренности.
О да, она удивит Стива. Он недооценивает Джинни, если думает, что ее так же легко запугать, как когда-то прежде в Эль-Пасо. С тех пор она многому научилась и Стиву следовало бы помнить об этом!
Снизу начали проникать приглушенные звуки — просыпались обитатели дома: кто-то играл на пианино, звенел женский смех, рокотал мужской бас. «Здесь, должно быть, много других таких же комнат, как эта», — подумала Джинни. На этом этаже номера сдавались на целый день любовникам, которые желали, чтобы им никто не мешал. По ночам дом становился элегантным ночным борделем, куда допускали лишь очень богатых людей. Здесь подавали только вино или шампанское, на кухне хозяйничали парижские повара, а дамы принимали клиентов по предварительной договоренности.