Руда Александра. Ола и Отто 2

   Некромант валялся на кровати и читал какую-то книжку. На дверь он повесил чистое полотенце и свою рубашку, в которой я особенно любила ходить, когда оставалась у него. Переодевшись, я забралась на кровать с ногами и свернулась в уголочке. Ирга ласково потрепал меня за волосы и сказал:
   — Я читаю книгу, называется «Особенности женской психологии». Все равно ничего не понимаю.
   — Сомневаюсь, что там есть раздел, про девиц, которые сутки едут в тесной карете для того, чтобы поваляться в грязи и быть чуть не прирезанной собственным женихом, — сказала я, избегая смотреть на Иргу.
   — Да нет, тут есть глава про ревность, — задумчиво сказал некромант, листая страницы. — Только у тебя ревность какая-то странная, периодами.
   — Она есть всегда, — объяснила я, — просто она растет, растет, и созревает. Я — бац — и вдруг понимаю, что ты мне изменяешь.
   — Я понял, — сказал Ирга таким тоном, которым обычно разговаривают со смертельно больными.
   — А мне Варсоня сказал, что ты мне должен изменять, потому что мужчина долго без женщины не может, — постаралась оправдаться я.
   — Не может, — согласился Ирга, — но понимаешь, вот какая штука — у меня, кроме мужских органов, есть еще мозг. И вот он может обходиться без женщин долго, особенно, если ему нужна только одна.
   — А у меня нет мозга, — повинилась я, потихоньку придвигаясь к возлюбленному. Ругать он меня не будет, высмеивать тоже, значит, можно и подластиться.
   — Есть, — обнадежил меня Ирга. — Только он работает периодами. Но я привык.
   Я виновато вздохнула.
   — Скажи-ка милая, а это ты мне ночью подослала милого ребенка?
   Я постаралась изобразить на лице раскаяние.
   — И сколько тебе это стоило? — заинтересовался Ирга.
   — Довольно дорого, — схитрила я.
   — Да уж, такого в моей жизни еще не было, — вздохнул некромант. — Сплю спокойно в своей кровати, вдруг кто-то ломится в двери, открываю — стоит такой бледный, дрожащий, глаза бегают. Говорит, хочу посмотреть, как спят некроманты. Я сразу решил, что это чей-то розыгрыш и не стал особо бедного мальчика мучить.
   Я в очередной раз почувствовала себя глупо. Ирга молчал, бездумно перелистывая страницы.
   — Я чувствую себя такой виноватой перед тобой, — призналась я наконец.
   — О, — некромант закатил глаза, — совесть заговорила? Она у тебя только от спиртного просыпается?
   — Не знаю…
   — Ну, тогда я буду поить тебя чаще, ты тогда будешь идеальной женой.
   — Не буду я идеальной женой, — призналась я.
   — Ну и ладно, — весело сказал Ирга, — с идеальными скучно.
   — Как мне с тобой? — не удержалась я.
   Некромант засмеялся и кинул на пол книжку.
   — Узнаю мою несносную Олу, — сказал он. — Иди ко мне. Я так по тебе соскучился. И мне действительно не помешает женщина, раз уж ты настаиваешь та том, что целитель сказал, что нужно.
   — Я тут, — с готовностью отозвалась я, вытирая остатки слез и ныряя в его объятия.

33. Умереть и встать

   На город нападает нежить. Оле и Отто приходится защищать жителей не щадя живота своего.
   Зима в этом году, в соответствии с предсказаниями, была на удивление мерзкой. Мокрый снег сменялся колючим дождем, замерзшие с ночи лужи уже после завтрака норовили заляпать юбку и затечь в ботинки. Я придушила свою жадность и мы замостили дорожку к туалету, но самое обидное, что зря. Первоклассная и дорогая плитка, достойная лежать на пути у короля, а не на дорожке к маленькому домику, вскоре покрылась слоем грязи и мокрой глины и совершенно скрылась из виду.
   Сегодня, во время утренней пробежки туда-обратно, я поскользнулась, шмякнулась на землю со всего размаха и вернулась в дом в крайне грязном и злобном настроении.
   — Стой, где стоишь! — завопил Отто, стоило мне зайти в гостиную. — С тебя грязь ручьями течет!
   — А то я не знаю, — огрызнулась я, пытаясь снять юбку максимально осторожно, чтобы не заляпать пол, только вчера мною вымытый.
   — У тебя не только юбка грязная, — обрадовал меня полугном. — И пальто тоже. И волосы. А я говорил тебе, не бегай, ходи осторожно!
   — Как же тут не бегай, — проныла я, — когда дождь идет, холодный!
   — Не сахарная, не растаешь, — сказал Отто, помогая мне снять грязную одежду.
   — Надо было весь двор замостить, — сказал Варсоня, отрываясь от помешивания каши в чугунке на печке.
   — На весь двор у нас денег не хватит, — возразил полугном. — А простыми досками мостить поздно, они размокнут.
   — А кто мне воды из колодца наберет? — спросила я, разглядывая в зеркале то, что получилось из моей прически. — Надо голову помыть.
   — Он, — сказали хором мои мужчины, указывая друг на друга.
   — Я завтрак варю! — заявил Варсоня.
   — Я вчера воду носил, — пожаловался Отто в пространство. — И на купание, и на стирку, и на мытье полов!
   — Значит, я буду ходить грязной? — возмутилась я.
   — А нечего было бегать, не глядя под ноги, — невозмутимо сказал полугном, усаживаясь за стол.
   Я злобно схватила ведро, и направилась к выходу.
   — Ты так полуголой и пойдешь? — спросил Отто.
   — И пойду, — сказала я, одергивая рубашку, чтобы она прикрывала бедра. — Если упаду, то меньше стирать будет!
   Потоптавшись около двери, я поняла, что никто из моих мужчин не собирается мне помогать.
   — Простужусь, заболею, и умру, — пробурчала я, нерешительно берясь за ручку.
   — Не заболеешь, — отозвался целитель, — а если заболеешь, то не умрешь.
   — А если умрешь, то оживят, — подхватил Отто, и парни, довольные собой, весело заржали.
   Дверь резко рванули с внешней стороны и я влетела в объятья Рона ня Буя.
   — Ох, — сдавленно сказал он, сгибаясь.
   — Извини, — смутилась я, пряча ведро за спиной.
   — Ничего, — прошипел он, добираясь до лавки и откровенно рассматривая мои голые ноги.
   Барон ня Буй в последнее время зачастил к нам в гости. Он приезжая якобы за заказами, сидел тихонько на лавке в углу мастерской, и я постоянно ловила на себе взгляд его темно-зеленых глаз. Мои друзья, значительно подобревшие после визита в «Лесную фею», относились к барону весьма дружелюбно, а я старалась хранить нейтралитет.
   — Мне кажется, ты ему очень нравишься, — заметил Варсоня однажды.
   — У нее уже есть жених, — строго сказал Отто.
   — Одно другому не мешает, — ответил целитель.
   — Может быть, вы перестанете меня делить? — разозлилась я.
   — Тогда скажи ему, что ты занята, — посоветовал толстяк.
   — А то он не знает, — я покрутила на пальце кольцо Ирги.
   Варсоня пожал плечами, а я… А я все тянула с объяснениями. Мне было лестно, что такой видный мужчина, как барон, обратил на меня внимание. Тем более, что от его взглядов и случайных прикосновений рога у Ирги не вырастут, а мне приятно.
   Итак, Рон сидел на лавке, а я стояла с ведром в руке, позволяя ему безнаказанно рассматривать мои ноги, едва прикрытые длинной рубашкой, и готовясь получить оплату.
   — Рон, — сказала я нежным голосом, — а тебя не затруднит набрать мне воды в колодце? Я хочу покупаться, а ее так тяжело доставать!
   — Конечно! — с готовностью сказал барон, выхватил у меня ведро и помчался крутить ворот.
   — Ничего не говорите! — предупредила я своих друзей, насмешливо наблюдавших за действом, и ушла к себе за юбкой, иначе у Отто мог случиться нервный срыв на почве моего развратного поведения.
   Нагрев воду, я заставила барона оттащить чан с горячей водой в закуток, служащий у нас ванной, и занялась отмыванием себя от грязи. Приятный процесс плескания в теплой водичке был прерван вестником, ткнувшимся мне в руку. Я прочитала его и почувствовала, как мгновенно похолодели руки и ноги. Накинув на мокрое тело юбку и рубашку, я вылетела в комнату.
   — Отто! — заорала я, прерывая неспешную беседу троих мужчин. — Читай!
   Полугном перехватил листок и быстро прочитал вслух:
   — Нападение Лунной нежити на городок Соснино. Все жители убиты. Сильные магические волнения. Вероятна активизация нежити.
   Лучший друг деликатно опустил последнюю строчку послания: «Береги себя, любимая! Будь осторожна!».
   — Соснино, — потрясенно прошептал барон, — это же совсем рядом!
   — Почти день пути по лесам, — уточнил Отто и закрыл руками лицо. — Туда направляли Карла. С какой-то девушкой из практиков.
   Я помнила одногруппника лучшего друга, веселого, ярко-рыжего гнома, любящего показывать карточные фокусы. Любившего показывать карточные фокусы. Но времени, чтобы скорбеть, не было, и я взялась за дело.
   — Магические волнения… Сильная магия… Нежить… — бормотала я, перебирая пальцами корешки книг, стоящих на полке. — Нашла!
   Я схватила «Некромантию для начинающих» и быстро пролистала страницы.
   — Отто, — сказала я севшим голосом, — у нас могут быть большие проблемы.
   — Какие? — насторожился полугном.
   — Сильные магические волнения, связанные с некромантией, могут поднять мертвых в поле действия магической энергии, — прочитала я.
   — Это значит… — уточнил барон.
   — Это значит, что нужно ограждать город защитной линией, — прокричала я уже из своей комнаты.
   Когда я вышла, одетая в длинную свободную рубашку, Отто уже держал в руках огромную сумку с необходимыми инструментами. Помахивая зажатыми в руках легкими сандалиями, я попросила:
   — Рон, ты бы не мог сходить к Рому Боричу и сказать, чтобы нас во время работы никто не тревожил? Пусть он отдаст соответствующие распоряжения. Малейшая ошибка, и все полетит коту под хвост. И пока мы будем чертить контур, у него есть около двух часов вернуть всех в город. Те, кто останутся в лесу, пусть пеняют сами на себя.
   — Все настолько серьезно?
   Я развела руками.
   — Я не знаю. Мы собирались отражать нашествие Лунной нежити в количестве до десяти штук, а не готовиться к расходящейся волнами некромантской энергии. До нас может вообще ничего не дойти, а могут встать все покойники окрестности. Одно тешит — такая нежить долго не просуществует, энергии маловато, поэтому охранного контура нам, думаю, хватит.
   — Мне нужно вернуться в усадьбу, — сказал барон.
   — Это рискованно, — предупредила я.
   — Там мои люди, — пожал плечами молодой мужчина. — Тем более, что я добрался сюда без приключений.
   — Тогда мы еще не знали про нежить, — сказал Отто.
   — От этого знания лес опаснее не стал, — спокойно ответил Рон. — Как мне защитить людей?
   — Артефакты, которые мы вам сделали, активизируются автоматически. Поэтому я очень рекомендую тебе собрать всех людей и закрыться в замке. Защита у вас хорошая, нежить вас понервирует и отстанет, как только иссякнет запас впитанной ими энергии. Ворота и стены им не проломать, единственно, могут залезть по стенам, но их можно сжечь. Смолой, думаю, лучше всего, — посоветовал полугном.
   Рон серьезно кивнул и спросил:
   — А как же вы? Вокруг Гнедино не то, что стены, но даже мало-мальского рва!
   — Говорю же, охранного контура нам хватит, я волью в него максимум энергии, — махнула рукой я. — Тем более, что еще не факт, что что-то случится.
   К сожалению, это скорее всего был факт. Иначе бы Ирга не стал мне присылать письмо, чтобы лишний раз не волновать.
   Мы шли к окраине города, размышляя как сделать максимально качественную защитную линию с минимальными потерями для себя. Нам повезло, что гнединцы хоронили своих усопших за пределами города, иначе работы бы нам прибавилось.
   — Окружность слишком большая, — вздохнул полугном, когда мы вышли за пределы города, — твоей энергии хватит?
   — Должно хватить, — сказала я задумчиво, — придется выкладываться по полной и даже больше. Но если мы оставим без защиты хоть один дом, то такой вой поднимется! Особенно, если ничего не случится.
   Отто мрачно кивнул, настраивая инструменты. Мы уже хорошо изучили скандальных гнединцев, дрожащих за каждым гвоздем и протестующих против любого ограничения. Я закрыла глаза и спокойно задышала, настраиваясь на окружающую среду. Сложность предстоящей работы заключалась в том, что мало было обвести город защитным контуром, нужно было еще и напитать его энергией. Своей энергией. К сожалению, я не относилась к могучим магам, чьей энергии могло хватить на десяток таких защитных контуров, но надеялась, что меня хватит, если напитывать линии экономно. А само местечко не относилось к богатым природной магической энергией, что позволяло надеяться на полудохлых и неактивных мертвяков.
   — Начинаем, — сказала я полугному.
   Он сосредоточенно кивнул. Я тяжело вздохнула, сняла ботинки и переобулась в легкие сандалии — ничего не должно препятствовать течению энергии. Чем больше препятствий, тем больше потерь. Ноги сразу же утонули в холодной и липкой грязи. Нет, не буду думать о том, что я заболею! Распустила волосы, зажмурилась и отдала шубку другу. Хорошо, что не мороз!
   Я тащила тяжелый посеребренный прут по грязи, а Отто шел рядом, командуя, куда поворачивать. Он постоянно сверялся с измерителем энергетических потоков и старался выбирать такую дорогу, чтобы мне было легче всего.
   Стараясь не отвлекаться ни на мелкий и холодный дождик, ни на толпу зевак, становящуюся все больше, я шептала слова заклинаний и волокла, волокла тяжеленный инструмент по грязи. Главное — не прерывать линию, только не прерывать линию. Скоро мне стало жарко. Мокрые от пота и дождя волосы упали на глаза. Кто-то — наверное, Отто, — убрал их приятно прохладной рукой. А я все шагала, шагала и шагала мелкими шажочками. Почему я никогда раньше не замечала, в каком большом городе я живу? И какие ухабы его окружают?
   Сначала у меня начали дрожать руки. Потом начали дрожать ноги, подгибаясь в коленях. Ступней я уже давно не чувствовала, и где-то на задворках сознания я мечтала о том, чтобы замерзшие пальцы не отвалились до тех пор, пока я не доберусь до целителя.
   — Стоп! — резко крикнул Отто.
   Я остановилась, мир перед глазами закачался, и лишь усилием воли мне удалось удержаться на ногах.
   — Мы сейчас закроем защитную линию вокруг города, — громко сказал полугном. — Никто не должен ее пересекать без нашего разрешения, понятно? Ситуация довольно опасная.
   Народ зароптал, в дело вмешался Ром Борич, его зычный голос легко перекричал недовольных.
   — Давай, — сказал Отто.
   Я замкнула линию, прошептав последние слова заклятия, и упала в обморок.
   Очнулась я в объятиях несущего меня полугнома. Его борода щекотала мое лицо, от лучшего друга пахло табаком, мокрой кожаной одеждой с легким запахом горелого от искр жаровни мастерской и моим средством для укладки волос.
   — Отто, — слабо прошептала я, — ты пользуешься моей косметикой?
   — А ты предпочитаешь, чтоб моя борода торчала во все стороны? — спросил Отто. — От этой мокрой погоды она дико курчавится и ее невозможно заплести! И вообще, молчи! Сейчас тебя в порядок будем приводить.
   — Меня нельзя привести в порядок, — простонала я, — меня можно только добить.
   — Если бы тебя можно было только добить, ты бы не была такая разговорчивая, — возразил друг.
   Он внес меня в дом, и, тяжело пыхтя, уселся на лавку.
   — Раздевай ее, — сказал он Варсоне, который опытными руками целителя уже разворачивал шубку, в которую меня завернул Отто.
   — Не понимаю я, — высказался полугном, отдышавшись и принявшись помогать меня раздевать, — любовь Ирги к ношению ее на руках. Она же тяжелая!
   — Это ты хилый, а не я тяжелая, — оскорбилась я.
   Лучший друг оскорбленно замолчал. Мы оба прекрасно знали, что полугном очень силен, но и я на Варсониной готовке округлилась. И я сомневалась, что Ирга смог бы меня пронести такое расстояние, да еще и утопая в грязи.
   Варсоня поддерживал меня, а Отто стаскивал мою рубашку, невыносимо мокрую, грязную и холодную. Потом парни, ухнув, погрузили меня в чан с очень горячей водой.
   — А-а-а! — взвыла я. — Кипяток!
   — Очень хорошо, что ты это чувствуешь, — кивнул толстяк, подавая мне огромную пивную кружку. — Пей.
   Я без протестов выпила обжигающий чай с пряностями, какими-то травами и крепкой водкой и почувствовала, как у меня слипаются глаза.
   — Вот и славненько, — довольно сказал Варсоня. — Теперь тебе нужно сутки поспать, и все будет в порядке.
   — Мы ее будем вытаскивать из чана? — ужаснулся Отто. — Мы же ее не поднимем! Ты глянь, какие бедра она наела на твоих кашах!
   — Поднимем, а если будет слишком тяжело, потом посажу ее на диету, — успокоил целитель, а я уже засыпала…
   Разбудил меня жуткий грохот. Было такое ощущение, что табун пьяных лошадей топчется у меня на голове.
   — Что такое? — прошелестела я пересохшими губами.
   — Вставай, вставай, у нас проблемы, — проорал мне в ухо полугном.
   — Кто бы сомневался, — пробормотала я. — Который сейчас час?
   — Час ночи, — с готовностью сообщал Отто. — Как ты себя чувствуешь?
   — Отвратительно, — призналась я, делая попытку закопаться глубже в одеяла. Все тело болело, в голове шумело, в глазах резало. — Проблемы не могут подождать до утра?
   — Могут, — сказал друг, — если ты точно знаешь, сколько продержится твой охранный контур, если его будут атаковать мертвецы?
   — Смотря сколько мертвецов, — пробурчала я. — Если около десятка вялых, то пару-тройку часов.
   — А если больше и активнее, то меньше, да? Прекрасно, в таком случае, у нас есть несколько минут на то, чтобы ты встала, оделась и мы придумали, что нам делать.
   — Я не буду вставать, — отрезала я, пряча голову под подушку.
   Отто резким рывком отобрал у меня подушку и сказал ласково:
   — Золотце, я тебя понимаю, но на внешней стороне охранного контура уже час топчутся около двадцати мертвецов, и в городе царит паника. К тому же Сита пропала.
   — Мертвецы в город еще не пробрались? — спросила я, отчаянно стараясь заставить свои конечности меня слушаться.
   — Нет.
   — Значит, Сита либо в где-то в городе…
   — Ее нигде нет.
   — Либо ее уже съели, — равнодушно закончила я. Ситу я не любила.
   — С ней пропал сын Ниты. Соседка убита горем, — сказал Варсоня, появляясь около меня с кружкой. — Пей.
   Я выпила, различив знакомый мне вкус магического стимулятора. Ната было жалко, хороший был парень.
   — Держи, — сказал Отто, поняв, что меня уже не шатает, и высыпал на кровать кучу уже готовых артефактов от нежити.
   Я вопросительно посмотрела на полугнома.
   — Людям, которым мы это делали, — мрачно сказал он, — это уже не пригодится. А ты можешь высосать из них немного энергии. Без тебя нам труба. Ты из нас самый сильный маг.
   Я молча взялась за вещицы, ощущая, как ответственность давит на мои слабые плечи. Странно, но в этот момент мне вовсе не хотелось быть знаменитым магом-практиком, спасшим от гибели кучу селений и городов и воспетым в легендах. Мне хотелось спать.
   Когда мы вышли из дома, то оказались в толпе что-то орущих людей, машущих факелами, цепляющихся за нашу одежду с искаженными от страха лицами.
   — У нас так ничего не получится, — сказала я Отто. — Где Ром Борич?
   — Ром Борич! — заорал полугном. — Голова!!
   — Я здесь, — пузатый голова быстро пробился через толпу и спросил:
   — Что вы собираетесь делать?
   — Для начала нам нужно спокойно дойти до контура, — сказал Отто.
   — Разгоните всех по домам, — негромко сказала я. — И пусть запираются и одевают артефакты, которые мы им раздали — смотрю, даже наличие мертвяков у города большинство не надоумило. И пусть не путаются под ногами, дело серьезное.
   — Люди желают знать, что вы собираетесь делать, — повторил Ром Борич.
   — Спасать ваши шкуры, — разозлилась я. — И чем дольше мы тут разговариваем, тем меньше у нас шансов это сделать!
   — А моя дочь? — завопила Сата. — Вы собираетесь искать мою дочь?
   — Вы предлагаете разорвать защиту и отдать на растерзание зомби тысячу человек ради вашей дочери? — заорала я, теряя над собой контроль. — Что ж, извольте! Я смотрю, вы все просто мечтаете стать пищей для скелетов! Какого Ёшкиного кота вы все здесь торчите? Думаете, у меня есть подпол, защищенный от мертвецов? Или что я одна пойду и порву их всех голыми руками, чтобы вы на это поглазели? Если в течении минуты тут будет оставаться хоть один человек, я пойду спать, и мне плевать на судьбу города!
   — А вы обязаны… — вякнул кто-то из толпы.
   — Я была обязана обеспечить вас артефактами, которые вы не носите! И все! Ясно вам? Минута пошла!!
   — Золотце, — сказал Отто спокойным тоном, глядя, как народ разбегается и улица темнеет, — кажется ты переборщила. Успокойся.
   — Можно, я останусь? — робко спросил Ром Борич. — Или мне тоже уйти?
   — Вам можно, вы же все-таки начальство, — успокоил полугном. — Пойдем, их больше всего возле места замыкания круга. Видно, там отток энергии идет.
   Я молча кивнула, чувствуя, что моя злость на охваченную страхом толпу никак не уляжется. Самое ужасное было в том, что мне, магу, который должен служить образцом и примером поведения, тоже было страшно.
   Возле места стыка линий дежурили несколько лесорубов, вооруженных топорами и большими факелами. Мужчины разожгли несколько костров и настороженно смотрели на стонущих и царапающих невидимую стену мертвецов. Здесь были трупы на любой вкус — и почти свеженькие, в одежде, и полуразложившиеся, и совсем костяки. И их было много, очень много.
   — Ты же сказал, около двадцати! — напустилась я на Отто.
   — Их больше стало, — ответил он печально.
   Видимо, к восставшим из городского кладбища присоединились и умершие в ближайшем лесу. Я опустилась на колени и прижала руки к линии, прочерченной мной утром. Она держалась, но еле-еле. Влив в контур немного энергии, я подняла глаза и встретилась с голодным взглядом лесоруба Пита, погибшего всего неделю назад от упавшей сосны. Тело, всего две недели назад получившее от меня по физиономии за наглые приставания в подвыпившем состоянии, напряглось и кинулось на контур. Я отшатнулась и упала в грязь, а мертвеца отбросило назад. Отто подбежал ко мне, а я тряслась, клацая зубами и истерически всхлипывая.
   — Я не смогу, — прошептала я ему. — Ты посмотри, как их много. Мы все умрем здесь. Все. ВСЕ!!!
   Сильный удар по щеке заставил меня замолчать. Отто размахнулся и звонкая пощечина пришлась и по второй моей щеке.
   — А ну, успокойся! Что это еще за сопли? Мы с тобой — единственная надежда этих людей на выживание, понятно тебе! И если будем паниковать, нам конец! Успокойся!
   Сильные руки лучшего друга хорошенько встряхнули меня, прежде чем поставить на ноги.
   — Сейчас ты отправишь вестника Ирге. И будешь поддерживать контур до тех пор, пока я тебе не скажу, что хватит! Ясно? И чтобы ни одного слова или сомнения, что мы не сможем это сделать!
   Я кивнула. Страх куда-то ушел. Я посмотрела на молчаливых лесорубов, собиравшихся биться с мертвецами не смотря на то, что они совершенно не владели магией. На спокойного Отто, чье бледное лицо в окружении растрепавшейся бороды было для меня как спасительный якорь в бурном море и весело сказала:
   — Ну что народ, прорвемся?
   — Главное, чтобы эти не прорвались, — сказал один из лесорубов.
   — Если прорвутся, вы их огоньком! — ответила я, сотворяя вестника. Белый листок умчался в небо вместе с искрами от костров, неся в себе только несколько слов.
   Мы окружены мертвецами. Поспеши.
   Мне быстро накидали досок на землю, и я с удобствами уселась, прижав ладони к линии. Сосредоточилась, отметая все посторонние мысли и звуки и принялась наполнять контур энергией. Я отдавала и отдавала энергию, представляя, что я сейчас не в сыром, мокром Гнедино, окруженном толпой оживших мертвецов, а лежу в постели с Иргой, он гладит меня по плечам, целует лопатки…
   — Ола, — сказал рядом Варсоня, вырывая меня из сладких грез. — Выпей это.
   Я оторвалась от контура и рассеянно стала пить стимулятор, оглядываясь по сторонам. Отто организовывал оборону, собрав самых сильных и наиболее толковых мужчин и расставляя их по периметру контура. На боку лучшего друга висела секира, он раздавал парням факелы и наспех инструктировал. Я вздохнула и собиралась вернуться к своей работе, как вдруг заметила, как защита просто вибрирует от напряжения.
   — Отто! — испуганно позвала я.
   — Что? — примчался полугном.
   — Это не только мертвецы, — прошептала я, обхватывая себя руками, чтобы не дрожать. — С ними за компанию маг! Смотри, мой контур атакуют!
   — Сильный маг? — спросил Отто деловито.
   — Не очень, иначе бы давно все полетело. Мне не удержать защиту, я почти пустая, а он…
   — Бери меня, — сказал молчащий до сих пор Варсоня. — У меня, конечно, сил не много, но все же.
   — Готовь ребят, — сказала я полугному и тесно обхватила Варсоню, настраиваясь на его ауру. — И, Отто…
   — Да?
   — Если что, прости меня. Ты был самым лучшим другом, которого можно пожелать в этом мире.
   Полугном минуту помедлил, а потом обнял меня, прижав еще теснее к целителю.
   — Ты замечательная подруга, Ола! И я рад, что мы столько лет были рядом. Мне не за что тебя прощать. И ты меня прости, если я тебя чем-то обидел.
   — Как ты можешь меня обидеть? В загробном мире мне будет тебя очень не хватать!
   — Я люблю вас, друзья, — прогудел Варсоня. Его энергия, теплая, приятная, разбегалась по мне и умирать совершенно не хотелось.
   — Странно, — сказала я, подготавливая большие огоньки и несколько боевых заклятий, которые мне удалось выучить и отточить до совершенства. — Я когда-то была готова покончить жизнь самоубийством. А теперь Смерть стоит рядом, а мне так хочется жить еще и еще!