Страница:
«Может, я выбрал для первой постановки не слишком подходящий материал?» – терзался Птенчиков. Однако та же Варя оказалась в роли Людмилы на удивление хороша. И дело было не только в ее густой косе и поистине древнерусской стати. Сердцем человека, еще не утратившего представление о том, что же такое любовь, Птенчиков чувствовал, что во взгляде девушки, устремленном на Руслана, роль которого досталась неутомимому и импульсивному Егору Гвидонову, таится нечто большее, чем обычное внимание к партнеру по сцене.
Варя вышла из здания колледжа и направилась к остановке аэроботов. Там уже сидел Егор. Увидев девушку, он тут же вскочил ей навстречу, расцветая своей неподражаемой улыбкой:
– Великолепная Варвара! В моей душе поют фанфары!
– Гвидонов, уймись, – поморщилась Варя. Егор удрученно вздохнул:
– Но мы с тобой, увы, не пара… Умру от горя. Санитара! – Он картинно прижал руки к сердцу и начал медленно оседать на асфальт.
– Прекрати паясничать. У тебя что, снова осложнения от прививки разыгрались? Обязательно пропей курс стабилизаторов.
– Стабилизаторы тут не помогут, – грустно усмехнулся Егор. – Вот если бы ты согласилась меня поцеловать…
– Не мели ерунды. Ты прекрасно знаешь, что у нас несовместимость по гамма-параграфу, – строго оборвала его девушка.
– Я вот иногда думаю: может, взломать пару-тройку файлов да подкорректировать слегка все эти «параграфы»…
– Не вздумай! – всерьез испугалась Варя. – Тоже мне, хакер выискался! А люди потом страдать будут. Ты представляешь, что такое развод?
– Нет, – честно признался Гвидонов.
– Вот и благодари за это разработчиков Системы.
– Ладно, Сыроежка, – примирительно вздохнул Гвидонов, – не хочешь целоваться – давай хоть прогуляемся. Мой инструктор по физподготовке говорит, что человеку, активно работающему за компьютером, двадцать процентов своего времени необходимо посвящать подвижным упражнениям.
– Вот это с удовольствием, – согласилась Варя. То ли из уважения к авторитету инструктора, то ли уступая смутным желаниям собственного сердца.
Они шли по узкому тротуару и болтали о всяческих пустяках. Мало ли, о чем могут поговорить окрыленные молодостью юноша и девушка? Даже пересказывать этого не стоит. Егор был чем-то взволнован. Он то и дело сбивался с мысли и отвечал невпопад. Наконец Варя не выдержала:
– О чем ты думаешь? Проблемы с дипломом? Или что-то случилось дома?
Егор смущенно замолчал.
– Скажи, может, я смогу чем-то помочь? – настаивала Варя.
– Сыроежка, ты только сразу не буянь… Я тут приготовил для тебя одну вещь… Ну, то есть мне кажется, что она может тебе пригодиться для выступления. Когда ты будешь Людмилой. Это, в общем-то, даже не я придумал. Помнишь, что сказал Иван Иванович, когда впервые тебя увидел?
Варя нахмурилась:
– Егор, прекрати мямлить. Что еще ты учудил? – Гвидонов открыл сумку и достал обитую красным бархатом шкатулку.
– Вот. Это тебе. На премьеру спектакля.
Варя с опаской откинула крышку и ахнула от восхищения: в шкатулке, играя сверкающими бликами, лежал венец, украшенный месяцем и звездой.
– «Месяц под косой блестит, а во лбу звезда горит», – зачарованно прошептала Варя. – Егор, ты прелесть! – И она, вопреки всем своим правилам, чмокнула его в мигом покрасневшую щеку.
Варя крутилась перед трюмо, изменяя пультом положение зеркал. Венец был чудо как хорош. Жаль, что в таком, кроме как на сцену, никуда больше не выйдешь. Ну разве еще на новогодний маскарад…
Хлопнула входная дверь, и в комнату влетела стремительная Сонька.
– Сыроега, когда ты уже научишься двери запирать?
– А от кого их запирать-то, – беспечно отмахнулась Варя.
– Ты представляешь, лицом «Ланкрема» меня не взяли, но пригласили принять участие в рекламной съемке пляжной коллекции «Африканская зима». Это просто суперклево… Ой, а что это у тебя? – Сонька с изумлением уставилась на венец.
– Да вот, думаю, может, на премьеру надеть. Ты как считаешь? – Варя с удовольствием оглядела свое отражение.
– Где ты это взяла? – Сонька в страшном волнении коснулась звезды, потом провела пальцем по месяцу.
– Подарили, – повела плечом Варя. Подруга недоверчиво хмыкнула:
– И кто же это, позволь полюбопытствовать, тебе бриллианты дарит?
– Ты что, какие бриллианты? – удивилась Варя.
– Да те самые, которыми весь твой месяц усыпан! Золотой, между прочим! А сколько может стоить звездочка, просто не представляю, я таких изумрудов даже в музее не видывала!
– Сонечка, ты что-то путаешь. Это подарок Егора. Откуда у него могут быть бриллианты?
– Вот именно, откуда? – недобро прищурилась Сонька, усаживаясь на край трюмо. – Ты, милочка, не финти, меня в этом вопросе не проведешь. Драгоценности – мое хобби. Пока виртуальное, но даром я, что ли, богатого женишка подыскиваю? А уж чего только я не насмотрелась на тусовках любителей «высокой моды», тебе и не снилось!
Варя сняла венец и растерянно вертела его в руках. Аргументированно поспорить с Сонькой она не могла – была не в теме.
– Так где же твой сокурсничек раздобыл эту вещицу? Украл?
– Сонечка, ну что ты говоришь! Он очень порядочный человек.
– Порядочность – лучший имидж преступника. Небось не удалось парнишечке чисто сбыть товар с рук, он и решил его тебе подсунуть. Всё безопаснее, чем у себя держать.
– Замолчи! Сама не понимаешь, какие глупости городишь! – рассердилась Варя.
– Ну-ну. Хочешь, отнесем подарочек оценщику? Или сразу обратимся в полицию?
– Я… я сейчас пойду и спрошу обо всём самого Егора.
Егор очень удивился, когда Варя по видеофону велела ему срочно прибыть на бульвар перед ее домом. Что за спешка? Радоваться или наоборот? Не разберешь этих девчонок – то улыбаются, то в упор не замечают… А может, у нее стряслась какая-то беда? Вот бы хорошо… то есть, конечно, плохо, но хорошо было бы ее спасти, заслужив при этом вечную благодарность!
Варя вылетела из дома мрачнее тучи. Егор приветственно поднял руки:
– Моя прекрасная Варвара! Ты извлекла меня из бара…
– Ни за что не поверю, – оборвала его девушка. – Наверняка опять за компьютером сидел, вон глаза какие красные.
– Увы, спиртного я не пил. Над «гамма-п.» всё слезы лил, – охотно признал Егор.
– Когда ты прекратишь сыпать этими глупыми рифмами? Таблетку-то хоть принял?
– Таблетки – горю не помеха и не гарантия успеха. – резонно возразил Гвидонов.
– Если ты сейчас же не прекратишь это издевательство, я уйду и никогда больше не стану с тобой разговаривать!
Егор с притворным ужасом схватился за грудь:
– Мое сердце разбито! Судьбы злое копыто жестко в грязь его вмяло, не глядя, растоптало. Впрочем, горе но ново. На копыте – подкова; счастье близко, и смело…
– Как мне всё надоело! – простонала в тон ему Варя.
– О, ты делаешь успехи, – обрадовался Егор. – Скоро тоже начнешь выражаться. То есть, самовыражаться. Может, на тебя начинают влиять репетиции с Иваном Ивановичем?
– Егор, у меня к тебе очень серьезное дело. – Варя помолчала, собираясь с духом. – Скажи, где ты взял венец?
– Купил, – смутился Гвидонов.
– И сколько же он стоит?
– О цене подарков спрашивать неприлично.
– А прилично дарить одноклассницам золото с бриллиантами?
Егор удрученно молчал.
– Значит, Соня права, – сникла Варя. – Это действительно бриллианты? И ты их украл?
– Что ты, Сыроежка! – испугался Егор. – Как ты могла такое подумать?
– А что еще тут подумаешь? – Гвидонов оглянулся по сторонам.
– Ладно, я тебе всё расскажу. Только это тайна. Понимаешь… я собрал машину времени.
Варя потрясенно уставилась на Егора. Вот так заявленьице! Похлеще любой рифмы. Как можно поверить, что твой сокурсник совершенно самостоятельно, без подсказок и чертежей сумел построить машину времени? Надо сказать, Институт истории секретом изобретения с «широкими кругами общественности» не делился – как бы иначе ученым удалось контролировать поток перемещений? А Егор Гвидонов утверждал, что не только сконструировал и собрал машину времени, но даже успел провести рабочие испытания. А потом совершил экспедицию на остров Буян к царевне Лебеди, о которой рассказывал учитель литературы, и выменял у нее для Вари этот венец. Потому что… И тут Егор Гвидонов неожиданно смутился и покраснел.
Варя задумчиво подковырнула носком ботинка желтый осенний лист.
– Всё замечательно. Очень красиво и убедительно звучит. Только ответь, пожалуйста, на один вопрос: как ты мог попасть на остров, которого никогда не было на свете?
– Почему не было? – возмутился Егор.
– Потому что это сказка, придуманная писателем Пушкиным.
– Сказка, может, и придуманная, но остров Буян действительно существует. Даже не один, а девять, если учитывать в списке переводы этого названия со всех языков во все временные эпохи. Конечно, к настоящему моменту большинство этих островов неоднократно переименовывалось. Я проник в базу данных ИИИ и отыскал тот из Буянов, неподалеку от которого одно время располагалось «царство славного Салтана». Подробной информации об историческом развитии острова не имелось, но я решил исходить из того, что Салтан и Лебедь должны быть современниками, и угадал. Правда, оказалось, что Лебедь правит островом лично и ни Гвидона, ни его матушки-царицы в глаза не видывала. А вот венец у нее действительно был…
Варя критически разглядывала встрепанного паренька с курчавым хвостом на затылке. Если всё, что он сейчас нагородил, правда, то перед ней стоит самый настоящий гений. Похож? А кто его разберет. Скажите, как должны выглядеть гении? О хакерских замашках Гвидонова все давно знали. Но поверить, что он сам собрал машину времени…
– Я должна увидеть машину своими глазами, – твердо сказала Варя. – И если ты обманываешь…
Егор вздохнул. Кто ж не знает, что с Сыроежкой шутки плохи?
Гвидонов привел Варю в мастерскую их родного колледжа, по совместительству выполняющую функции склада. Здесь ребята чинили ленивых уборщиц, здесь хранились инструменты, запчасти и приборы для программных опытов, здесь имелись даже такие раритетные диковинки, как токарный станок или прялка, оставшиеся после безумных экспериментов прежних выпускников. На днях в этой мастерской полные энтузиазма артисты созданного Птенчиковым экспериментального театра отлаживали работу роботов по изготовлению декораций для предстоящего спектакля. Варя не на шутку поспорила с будущей исполнительницей роли Наины по поводу цвета занавеса. И теперь ее хотят убедить, что где-то здесь скрывается самая настоящая машина времени?
Егор подвел Варю к объемному холодильнику, снабжающему редких посетителей мастерской витаминными коктейлями. Раньше этот монстр стоял в буфете, но был заменен более современной моделью и теперь грустил о былом величии: всё его содержимое без труда умещалось на дверце. Ее-то Гвидонов гостеприимно распахнул перед своей спутницей.
– Заходи. Тесновато, но, думаю, поместимся.
– Издеваешься? – уточнила Варя, примеряясь, какая часть его физиономии благодатнее воспримет удар правой.
– Не тяни время, кто-нибудь может войти. – Гвидонов подтолкнул ее в холодильник и втиснулся следом. – Теперь мы откроем панель.
Он пошарил рукой в дальнем углу, и неожиданно поверхность задней стенки сморщилась гармошкой и сползла вниз. За ней оказалась еще одна стенка, изрядно снабженная кнопочками и рычагами.
– Ну вот, Сыроежка, а теперь скажи: Егор Гвидонов, ты выдающаяся личность, прости, что я в тебе сомневалась! – пропыхтел изобретатель Варе в ухо.
– Гвидонов, ты болван! Я не верю ни одному твоему слову, и выпусти меня, наконец, из этой морозилки!
– Ну что ж. Вы сами напросились! – пропел Егор и стремительно защелкал рычагами.
– Что ты делаешь? – запаниковала Варя.
– Держись за эту ручку! Представляем аттракцион «Кувырок на островок»!
– Только, пожалуйста, давай обойдемся без рифм! – успела крикнуть Варя, цепляясь за выехавшую из панели перекладину. В глазах рябило от пляшущих в тесном пространстве огоньков. Закружилась голова. Вот уже начинает закладывать уши…
– Прекрати! – заорала Варя и торопливо зашарила по панели в поисках выключателя.
– Не трогай! – заорал в ответ Егор, перехватывая ее руку.
Раздался хлопок, Варя на секунду оглохла и ослепла и тут же больно шмякнулась обо что-то твердое.
– Ну, и куда мы в итоге попали? – произнес над ухом голос Егора.
ГЛАВА 3
Варя вышла из здания колледжа и направилась к остановке аэроботов. Там уже сидел Егор. Увидев девушку, он тут же вскочил ей навстречу, расцветая своей неподражаемой улыбкой:
– Великолепная Варвара! В моей душе поют фанфары!
– Гвидонов, уймись, – поморщилась Варя. Егор удрученно вздохнул:
– Но мы с тобой, увы, не пара… Умру от горя. Санитара! – Он картинно прижал руки к сердцу и начал медленно оседать на асфальт.
– Прекрати паясничать. У тебя что, снова осложнения от прививки разыгрались? Обязательно пропей курс стабилизаторов.
– Стабилизаторы тут не помогут, – грустно усмехнулся Егор. – Вот если бы ты согласилась меня поцеловать…
– Не мели ерунды. Ты прекрасно знаешь, что у нас несовместимость по гамма-параграфу, – строго оборвала его девушка.
– Я вот иногда думаю: может, взломать пару-тройку файлов да подкорректировать слегка все эти «параграфы»…
– Не вздумай! – всерьез испугалась Варя. – Тоже мне, хакер выискался! А люди потом страдать будут. Ты представляешь, что такое развод?
– Нет, – честно признался Гвидонов.
– Вот и благодари за это разработчиков Системы.
– Ладно, Сыроежка, – примирительно вздохнул Гвидонов, – не хочешь целоваться – давай хоть прогуляемся. Мой инструктор по физподготовке говорит, что человеку, активно работающему за компьютером, двадцать процентов своего времени необходимо посвящать подвижным упражнениям.
– Вот это с удовольствием, – согласилась Варя. То ли из уважения к авторитету инструктора, то ли уступая смутным желаниям собственного сердца.
Они шли по узкому тротуару и болтали о всяческих пустяках. Мало ли, о чем могут поговорить окрыленные молодостью юноша и девушка? Даже пересказывать этого не стоит. Егор был чем-то взволнован. Он то и дело сбивался с мысли и отвечал невпопад. Наконец Варя не выдержала:
– О чем ты думаешь? Проблемы с дипломом? Или что-то случилось дома?
Егор смущенно замолчал.
– Скажи, может, я смогу чем-то помочь? – настаивала Варя.
– Сыроежка, ты только сразу не буянь… Я тут приготовил для тебя одну вещь… Ну, то есть мне кажется, что она может тебе пригодиться для выступления. Когда ты будешь Людмилой. Это, в общем-то, даже не я придумал. Помнишь, что сказал Иван Иванович, когда впервые тебя увидел?
Варя нахмурилась:
– Егор, прекрати мямлить. Что еще ты учудил? – Гвидонов открыл сумку и достал обитую красным бархатом шкатулку.
– Вот. Это тебе. На премьеру спектакля.
Варя с опаской откинула крышку и ахнула от восхищения: в шкатулке, играя сверкающими бликами, лежал венец, украшенный месяцем и звездой.
– «Месяц под косой блестит, а во лбу звезда горит», – зачарованно прошептала Варя. – Егор, ты прелесть! – И она, вопреки всем своим правилам, чмокнула его в мигом покрасневшую щеку.
Варя крутилась перед трюмо, изменяя пультом положение зеркал. Венец был чудо как хорош. Жаль, что в таком, кроме как на сцену, никуда больше не выйдешь. Ну разве еще на новогодний маскарад…
Хлопнула входная дверь, и в комнату влетела стремительная Сонька.
– Сыроега, когда ты уже научишься двери запирать?
– А от кого их запирать-то, – беспечно отмахнулась Варя.
– Ты представляешь, лицом «Ланкрема» меня не взяли, но пригласили принять участие в рекламной съемке пляжной коллекции «Африканская зима». Это просто суперклево… Ой, а что это у тебя? – Сонька с изумлением уставилась на венец.
– Да вот, думаю, может, на премьеру надеть. Ты как считаешь? – Варя с удовольствием оглядела свое отражение.
– Где ты это взяла? – Сонька в страшном волнении коснулась звезды, потом провела пальцем по месяцу.
– Подарили, – повела плечом Варя. Подруга недоверчиво хмыкнула:
– И кто же это, позволь полюбопытствовать, тебе бриллианты дарит?
– Ты что, какие бриллианты? – удивилась Варя.
– Да те самые, которыми весь твой месяц усыпан! Золотой, между прочим! А сколько может стоить звездочка, просто не представляю, я таких изумрудов даже в музее не видывала!
– Сонечка, ты что-то путаешь. Это подарок Егора. Откуда у него могут быть бриллианты?
– Вот именно, откуда? – недобро прищурилась Сонька, усаживаясь на край трюмо. – Ты, милочка, не финти, меня в этом вопросе не проведешь. Драгоценности – мое хобби. Пока виртуальное, но даром я, что ли, богатого женишка подыскиваю? А уж чего только я не насмотрелась на тусовках любителей «высокой моды», тебе и не снилось!
Варя сняла венец и растерянно вертела его в руках. Аргументированно поспорить с Сонькой она не могла – была не в теме.
– Так где же твой сокурсничек раздобыл эту вещицу? Украл?
– Сонечка, ну что ты говоришь! Он очень порядочный человек.
– Порядочность – лучший имидж преступника. Небось не удалось парнишечке чисто сбыть товар с рук, он и решил его тебе подсунуть. Всё безопаснее, чем у себя держать.
– Замолчи! Сама не понимаешь, какие глупости городишь! – рассердилась Варя.
– Ну-ну. Хочешь, отнесем подарочек оценщику? Или сразу обратимся в полицию?
– Я… я сейчас пойду и спрошу обо всём самого Егора.
Егор очень удивился, когда Варя по видеофону велела ему срочно прибыть на бульвар перед ее домом. Что за спешка? Радоваться или наоборот? Не разберешь этих девчонок – то улыбаются, то в упор не замечают… А может, у нее стряслась какая-то беда? Вот бы хорошо… то есть, конечно, плохо, но хорошо было бы ее спасти, заслужив при этом вечную благодарность!
Варя вылетела из дома мрачнее тучи. Егор приветственно поднял руки:
– Моя прекрасная Варвара! Ты извлекла меня из бара…
– Ни за что не поверю, – оборвала его девушка. – Наверняка опять за компьютером сидел, вон глаза какие красные.
– Увы, спиртного я не пил. Над «гамма-п.» всё слезы лил, – охотно признал Егор.
– Когда ты прекратишь сыпать этими глупыми рифмами? Таблетку-то хоть принял?
– Таблетки – горю не помеха и не гарантия успеха. – резонно возразил Гвидонов.
– Если ты сейчас же не прекратишь это издевательство, я уйду и никогда больше не стану с тобой разговаривать!
Егор с притворным ужасом схватился за грудь:
– Мое сердце разбито! Судьбы злое копыто жестко в грязь его вмяло, не глядя, растоптало. Впрочем, горе но ново. На копыте – подкова; счастье близко, и смело…
– Как мне всё надоело! – простонала в тон ему Варя.
– О, ты делаешь успехи, – обрадовался Егор. – Скоро тоже начнешь выражаться. То есть, самовыражаться. Может, на тебя начинают влиять репетиции с Иваном Ивановичем?
– Егор, у меня к тебе очень серьезное дело. – Варя помолчала, собираясь с духом. – Скажи, где ты взял венец?
– Купил, – смутился Гвидонов.
– И сколько же он стоит?
– О цене подарков спрашивать неприлично.
– А прилично дарить одноклассницам золото с бриллиантами?
Егор удрученно молчал.
– Значит, Соня права, – сникла Варя. – Это действительно бриллианты? И ты их украл?
– Что ты, Сыроежка! – испугался Егор. – Как ты могла такое подумать?
– А что еще тут подумаешь? – Гвидонов оглянулся по сторонам.
– Ладно, я тебе всё расскажу. Только это тайна. Понимаешь… я собрал машину времени.
Варя потрясенно уставилась на Егора. Вот так заявленьице! Похлеще любой рифмы. Как можно поверить, что твой сокурсник совершенно самостоятельно, без подсказок и чертежей сумел построить машину времени? Надо сказать, Институт истории секретом изобретения с «широкими кругами общественности» не делился – как бы иначе ученым удалось контролировать поток перемещений? А Егор Гвидонов утверждал, что не только сконструировал и собрал машину времени, но даже успел провести рабочие испытания. А потом совершил экспедицию на остров Буян к царевне Лебеди, о которой рассказывал учитель литературы, и выменял у нее для Вари этот венец. Потому что… И тут Егор Гвидонов неожиданно смутился и покраснел.
Варя задумчиво подковырнула носком ботинка желтый осенний лист.
– Всё замечательно. Очень красиво и убедительно звучит. Только ответь, пожалуйста, на один вопрос: как ты мог попасть на остров, которого никогда не было на свете?
– Почему не было? – возмутился Егор.
– Потому что это сказка, придуманная писателем Пушкиным.
– Сказка, может, и придуманная, но остров Буян действительно существует. Даже не один, а девять, если учитывать в списке переводы этого названия со всех языков во все временные эпохи. Конечно, к настоящему моменту большинство этих островов неоднократно переименовывалось. Я проник в базу данных ИИИ и отыскал тот из Буянов, неподалеку от которого одно время располагалось «царство славного Салтана». Подробной информации об историческом развитии острова не имелось, но я решил исходить из того, что Салтан и Лебедь должны быть современниками, и угадал. Правда, оказалось, что Лебедь правит островом лично и ни Гвидона, ни его матушки-царицы в глаза не видывала. А вот венец у нее действительно был…
Варя критически разглядывала встрепанного паренька с курчавым хвостом на затылке. Если всё, что он сейчас нагородил, правда, то перед ней стоит самый настоящий гений. Похож? А кто его разберет. Скажите, как должны выглядеть гении? О хакерских замашках Гвидонова все давно знали. Но поверить, что он сам собрал машину времени…
– Я должна увидеть машину своими глазами, – твердо сказала Варя. – И если ты обманываешь…
Егор вздохнул. Кто ж не знает, что с Сыроежкой шутки плохи?
Гвидонов привел Варю в мастерскую их родного колледжа, по совместительству выполняющую функции склада. Здесь ребята чинили ленивых уборщиц, здесь хранились инструменты, запчасти и приборы для программных опытов, здесь имелись даже такие раритетные диковинки, как токарный станок или прялка, оставшиеся после безумных экспериментов прежних выпускников. На днях в этой мастерской полные энтузиазма артисты созданного Птенчиковым экспериментального театра отлаживали работу роботов по изготовлению декораций для предстоящего спектакля. Варя не на шутку поспорила с будущей исполнительницей роли Наины по поводу цвета занавеса. И теперь ее хотят убедить, что где-то здесь скрывается самая настоящая машина времени?
Егор подвел Варю к объемному холодильнику, снабжающему редких посетителей мастерской витаминными коктейлями. Раньше этот монстр стоял в буфете, но был заменен более современной моделью и теперь грустил о былом величии: всё его содержимое без труда умещалось на дверце. Ее-то Гвидонов гостеприимно распахнул перед своей спутницей.
– Заходи. Тесновато, но, думаю, поместимся.
– Издеваешься? – уточнила Варя, примеряясь, какая часть его физиономии благодатнее воспримет удар правой.
– Не тяни время, кто-нибудь может войти. – Гвидонов подтолкнул ее в холодильник и втиснулся следом. – Теперь мы откроем панель.
Он пошарил рукой в дальнем углу, и неожиданно поверхность задней стенки сморщилась гармошкой и сползла вниз. За ней оказалась еще одна стенка, изрядно снабженная кнопочками и рычагами.
– Ну вот, Сыроежка, а теперь скажи: Егор Гвидонов, ты выдающаяся личность, прости, что я в тебе сомневалась! – пропыхтел изобретатель Варе в ухо.
– Гвидонов, ты болван! Я не верю ни одному твоему слову, и выпусти меня, наконец, из этой морозилки!
– Ну что ж. Вы сами напросились! – пропел Егор и стремительно защелкал рычагами.
– Что ты делаешь? – запаниковала Варя.
– Держись за эту ручку! Представляем аттракцион «Кувырок на островок»!
– Только, пожалуйста, давай обойдемся без рифм! – успела крикнуть Варя, цепляясь за выехавшую из панели перекладину. В глазах рябило от пляшущих в тесном пространстве огоньков. Закружилась голова. Вот уже начинает закладывать уши…
– Прекрати! – заорала Варя и торопливо зашарила по панели в поисках выключателя.
– Не трогай! – заорал в ответ Егор, перехватывая ее руку.
Раздался хлопок, Варя на секунду оглохла и ослепла и тут же больно шмякнулась обо что-то твердое.
– Ну, и куда мы в итоге попали? – произнес над ухом голос Егора.
ГЛАВА 3
Они сидели на полу просторной деревянной избы. Или не избы? Сильно сквозило, а из угла доносилось весьма подозрительное попискивание. Варя вытянула шею на звук и успела увидеть скрывающийся в темной дыре омерзительный тоненький хвостик.
– Ну, знаешь ли, Гвидонов, это я тебя хочу спросить, куда ты меня завез!
– Я вез тебя к царице Лебеди, а куда уж ты по пути умудрилась свернуть, понятия не имею. Надо ж додуматься – дергать рычаг переключения в момент транспортировки!
– Так по-твоему, я же еще и виновата?
– Только свяжись с девчонкой…
– Вот и не связывался бы! Я тебя просила?
– Не просила – требовала! Ладно, Сыроежка, не паникуй, разберемся…
В комнате царил полумрак. Узкое окошко (слюдяное! — вспомнилось Варе из школьного курса истории) пропускало слишком мало света. Ребята с недоумением осматривали узкие длинные скамьи, деревянный стол, полки с непривычной на вид утварью, массивный сундук и икону, неодобрительно взирающую на них из дальнего угла. У окна стоял какой-то агрегат хозяйственного назначения.
– О, это же прялка! – обрадовалась Варя, опознав таинственное приспособление. – Точно такая же хранится у нас в мастерской, помнишь? Говорят, ребята с исторического факультета собирали ее сами, по чертежам, и даже сумели запустить.
Неожиданно скатерка завибрировала, снова раздался хлопок, и, больно заехав локтем Варе в ухо, между ребятами появилась… ее лучшая подруга Сонька! Но боже, в каком она была виде…. Длинная хламида – до самых пят – полностью скрывала стройную фигуру. Тряпица была обильно декорирована шелковой вышивкой, жемчугом и какими-то серебряными проволочками, прикрепленными к ткани нитками по весьма хитроумному рисунку. Книзу хламида изрядно расширялась за счет боковых клиньев, а из-под расшитого подола выглядывали мыски красных бархатных сапожек. Больше всего Варю поразили рукава – широкие, колоколообразные, срезанные углом и до того длинные, что Соньке приходилось держать руки согнутыми в локте, чтобы концы рукавов не волочились по полу. Пышная копна пепельных волос была спрятана под русым париком – прямой пробор и коса до пояса, а поверх парика красовался венец с длинными висюльками поверх ушей. Венец юная супермодель нацепила авангардно – набекрень. Привыкла искать оригинальные решения, вращаясь в мире высокой моды.
– Соня, это ты? – выдохнула обомлевшая Варя.
– Приветствую современничков в царстве славного Салтана! – бодро объявила Сонька, потряхивая бусами, щедро обвивающими ее шею.
– В царстве Салтана? – изумился Егор и сосредоточенно зашевелил губами, что-то подсчитывая.
– Как ты здесь оказалась? – продолжала спрашивать Варя. – И к чему весь этот маскарад? Парик, сарафан…
– Не сарафан, а летник. Парадная одежда уважающих себя девиц, темнотища! До чего дурацкий фасон… – Сонька попыталась подобрать в кулак волочащиеся рукава.
– А что у тебя с лицом?
– К твоему сведению, появляться в обществе без белил, румян и начерненных бровей просто неприлично. А твой загар здесь вообще смотрится самым натуральным плебсом.
– Но зачем тебе всё это понадобилось? – Сонька загадочно ухмыльнулась:
– Да так, пустяки. Хочу батюшке-царю богатыря быстренько родить. Ну-ка, Варька, подвинь попу со скатерки. Сейчас сюда пир на весь мир прибудет, а ты весь выход перегородила!
Варя поспешно взглянула вниз: скатерть снова начала вибрировать.
– Шевелитесь, каракатицы, салатики едут! – закричала Сонька, и ребята проворно раскатились в. разные стороны.
Из скатерки один за другим начали вываливаться плетеные короба с полным ассортиментом товаров Макдоналдса (различными модификациями гамбургеров и чизбургеров, с которых повел свое славное существование этот неистребимый монстр общепита), ведра попкорна и хрустящих чипсов, лотки шоколадных батончиков – прямых потомков «марсов» и «сникерсов», а также тяжелые деревянные кадки с салатом оливье, обильно сдобренным майонезом «Пикантный».
– Чтоб благородным боярам было куда падать мордой, когда они всласть напируются. Древняя традиция, – пояснила Сонька, довольно потирая руки. – А что это вы стоите? Принимайте провизию, пока она товарный вид не потеряла!
Варя с Егором кинулись растаскивать продукты по углам. Пожалуй, таких запасов хватило бы небольшому городку переждать недельную осаду! Когда они запихивали под стол гигантский кремовый торт, скатерть последний раз содрогнулась, и из нее вывалилась… еще одна Сонька!
– Фу, наконец-то, – выдохнула она, одергивая подол сарафана. Как у ее предшественницы, он доходил почти до пола, но был гораздо уже, имел широкие плечики и небольшие вырезы на груди и спине, откуда виднелась красная шелковая рубаха. Сзади к сарафану зачем-то крепились еще одни рукава – фальшивые, руки в них продеть было бы невозможно даже при большом желании. Голову вновь прибывшей украшала идущая поверх парика вышитая повязка, а ноги были обуты в самые настоящие лапти. – Заковали в какой-то чехол для танка и думают, что в нем можно шевелиться! – проворчала Сонька, в изнеможении опускаясь на ближайший бочонок с оливье.
– Сонечка! – Варя беспомощно переводила взгляд с одной подруги на другую. – Да как же это может быть?
– Потом объясню. Полундра! – вскричала Сонька, соскакивая на деревянный пол. Скатерть снова пришла в движение, и из нее полезли толстые рулоны какой-то пестрой ткани. – Хватит таращиться, беритесь за дело!
Варя с Егором дружно ухватились за рулон.
– Штабелями укладывайте, штабелями, – пыхтела Сонька, тщетно отмахиваясь от падающих вперед рукавов. – Кто-нибудь, подвяжите мне это безобразие!
Варя тут же откликнулась на призыв и связала фальшивые рукава бантиком за спиной подруги.
– Странный какой-то у тебя летник, – пропыхтела она, хватаясь за очередной рулон.
– Это не летник, это шушун! – прохрипела Сонька, берясь с другого конца. Егор сражался с рулонами в одиночку.
– А ты чего расселась? – рявкнула Сонька в шушуне на Соньку в летнике. – Совсем обнаглела?
– Не забывайся, милушка, я сюда пожаловала в качестве царевой невесты. Богатырей нарожаю, а тяжести таскать – не моя забота! – Она выпростала из широких рукавов белы рученьки и залюбовалась унизывающими их перстнями.
– Во, стерва, – прошипела Сонька в шушуне.
– Полюбуйся на себя со стороны, дорогуша, – парировала ее «близняшка».
– Ничего не понимаю, – жалобно шепнула Варя Егору. – Что здесь происходит?
– Сейчас разберемся, – мрачно пообещал Гвидонов, пытаясь подровнять опасно кренящиеся «штабеля».
Наконец поток рулонов иссяк. Ребята недоверчиво уставились на скатерку. Так и есть, через мгновение она снова задрожала!
На этот раз Сонька вылезала не спеша, ухмыляясь и потирая руки:
– Привет трудящимся! Животики не надорвали?
– Соня, что ты задумала? – мрачно поинтересовался Егор.
– Да вот, полотнишка наткала. На весь крещеный мир. – Она подмигнула ребятам и довольно загоготала. Эта Сонька тоже была обута в лапти, но поверх сарафана (или как уж он там называется? ) у нее была нацеплена короткая безрукавка на бретельках, сильно расширяющаяся сзади за счет крупных трубчатых складок.
– Что-то ты в этот раз на рукавах сэкономила, – не удержалась Варя.
– Вот бестолковая, это же душегрея! — оскорбилась Сонька. – Парадная, между прочим, одежка для скромной Ткачихи.
– А почему… – начала было Варя, но Сонька-первая ее решительно оборвала:
– Хватит рассусоливать, живо дуйте в чулан! Сейчас царь-батюшка свататься подгребет, а вы тут глазами хлопаете!
– Что за ерунда! – возмутилась Варя, но все три «сестрицы» дружным фронтом двинулись на ребят. Егор потянул Варю за руку.
– Подожди спорить, давай посмотрим, что дальше будет. Ты книжку глотала?
– Какую книжку?
– В чулане объясню.
Ребята скрылись в темной каморке, составив компанию встрепанной метле и паре сломанных прялок. На полу громоздились тюки с запахом овечьей шерсти, в углу примостился очередной сундук. Варя осторожно приподняла крышку:
– Надо же, сплошные носки! Может, это какой-нибудь магазин?
– Устраивайся поудобнее, – предложил Егор, взгромождаясь на тюки. – Тебе щелочку видно?
Варя кивнула, придвигаясь поближе к рассохшимся доскам двери.
– Ну а теперь слушай, – таинственно начал Егор. – «Дверь тихонько заскрипела, и в светлицу входит царь, стороны той государь…»
Ба-бах! – раздалось в «светлице».
– Батюшка государь, не убился? – звонко чихнув, поинтересовалась одна из Сонек.
– Вот козел старый, короб с собачьей шерстью опрокинул! Теперь все чипсы псиной провоняют, – прошипела рядом с чуланом другая.
– Здравствуйте, красны девицы! – раздался приятный мужской голос – Услышал я случаем ваши разговоры и ушам собственным не поверил. Дай, думаю, взгляну, что за чудеса здесь творятся. А теперь уж и не знаю, доверять ли очам своим? Экое тут… светопреставление!
– Верь, батюшка, верь. Можешь вот шоколадкой подкрепиться, очень помогает в стрессовых ситуациях, – ответила очередная Сонька.
– Так это ты, краса, та самая повариха-искусница, что приготовила все эти яства?
– Ясный перец, Ваше Величество! Бери в штат, не ошибешься. Только сразу предупреждаю: по пустякам горбатиться не стану – кашки там или супчики; только если гудеж на весь мир затевается, да по большому поводу. Ты жуй, батюшка, жуй. Жалко, мороженого к вам не завезешь, растает сразу без холодильников.
– Ишь тараторит! – влезла в разговор другая Сонька. – Ты, Вашвеличество, на матерьяльчик взгляни. Тут тебе и на шторки для терема, и на покрывальца разные, и на сарафанчики придворным красавицам хватит… Пощупай, не ленись!
– Истинное чудо! – воскликнул царь, поглаживая тугой рулон.
– Во-во. И не потеешь совсем. Ну как, записываешь в ткачихи? Только я работаю с предоплатой, так что денежки готовь вперед.
– Решено, – кивнул довольный государь.
– Ну и представление, – шепнула Варя притаившемуся перед щелью Егору. – Сюда б Ивана Ивановича, вот бы он порадовался!
– Иван Иванович и сам из прошлого. Небось и не такое видывал, – отозвался Гвидонов.
Меж тем Салтан обернулся к самой молчаливой из сестер:
– Голубушка, верно ли я понял, что мечтаешь ты порадовать мое сердце рождением наследника-богатыря?
– Салтанушка! – промурлыкала нежно Сонька. – Для тебя – хоть тройню!
Дальше послышались неразборчивые междометия и, наконец, голос размякшего Салтана:
– Будь по-твоему, девица! Назову тебя царицей! А вы, душеньки-дорогушеньки, обождите немного, я сейчас пришлю крепких молодцов, чтобы перенесли всё это добро в торжественную залу. Быть сегодня свадебному пиру!
Когда Салтан с одной из Сонек скрылся за дверью, Варя и Егор вылезли из чулана.
– А вот и наши друзья, – приветствовала их Сонька-Повариха. – Ну как, не скучно было?
– Соня! – сурово начал Егор. – Шутка зашла слишком далеко. Неужели ты решила выйти замуж за царя и остаться в прошлом?
– Почему бы себя не побаловать? – кокетливо повела плечами Ткачиха.
– Подождите, – прервала их Варя. – Сонь, ты мне так и не объяснила, как смогла здесь появиться… – она слегка запнулась, – в таком количестве?
Ткачиха с Поварихой дружно расхохотались.
– Всё очень просто. Я узнала о вашем милом приключении и решила присоединиться. Прилетела, огляделась, пообещала Салтану родить богатыря да и поспешила обратно на машине времени, чтобы набрать побольше еды да вернуться сюда же, в тот же момент, но уже в качестве Поварихи. Чтоб всё было как по писаному: «Три сестрицы…» – ну и так далее. Сдала угощеньице в надежные руки и снова рванула в свое время, за материальчиком. Третье путешествие, если честно, далось труднее всего: слишком длинными оказались эти рулоны, еле протискивались в машину времени. В общем, с такой-то техникой несложно оказаться в нужный момент на нужном месте!
– Ты нарушила закон перемещений во времени, – с горечью произнес Егор. – Встречаться с собой в прошлом категорически запрещено. А ты умудрилась даже не раздвоиться, а растроиться!
– Ишь, какой правильный! – ринулась в наступление Сонька. – Сам-то свою машинку в Институте истории зарегистрировал? Разрешение на перелет получал?
Егор совсем сник.
– Я недавно закончил сборку. Хотел провести испытания, чтобы быть уверенным в результате, а потом идти к инженерам ИИИ. Надеялся, что возьмут меня стажером. А теперь, после твоих фокусов, мне вообще запретят работать с временным пространством…
– Ну, знаешь ли, Гвидонов, это я тебя хочу спросить, куда ты меня завез!
– Я вез тебя к царице Лебеди, а куда уж ты по пути умудрилась свернуть, понятия не имею. Надо ж додуматься – дергать рычаг переключения в момент транспортировки!
– Так по-твоему, я же еще и виновата?
– Только свяжись с девчонкой…
– Вот и не связывался бы! Я тебя просила?
– Не просила – требовала! Ладно, Сыроежка, не паникуй, разберемся…
В комнате царил полумрак. Узкое окошко (слюдяное! — вспомнилось Варе из школьного курса истории) пропускало слишком мало света. Ребята с недоумением осматривали узкие длинные скамьи, деревянный стол, полки с непривычной на вид утварью, массивный сундук и икону, неодобрительно взирающую на них из дальнего угла. У окна стоял какой-то агрегат хозяйственного назначения.
– О, это же прялка! – обрадовалась Варя, опознав таинственное приспособление. – Точно такая же хранится у нас в мастерской, помнишь? Говорят, ребята с исторического факультета собирали ее сами, по чертежам, и даже сумели запустить.
Неожиданно скатерка завибрировала, снова раздался хлопок, и, больно заехав локтем Варе в ухо, между ребятами появилась… ее лучшая подруга Сонька! Но боже, в каком она была виде…. Длинная хламида – до самых пят – полностью скрывала стройную фигуру. Тряпица была обильно декорирована шелковой вышивкой, жемчугом и какими-то серебряными проволочками, прикрепленными к ткани нитками по весьма хитроумному рисунку. Книзу хламида изрядно расширялась за счет боковых клиньев, а из-под расшитого подола выглядывали мыски красных бархатных сапожек. Больше всего Варю поразили рукава – широкие, колоколообразные, срезанные углом и до того длинные, что Соньке приходилось держать руки согнутыми в локте, чтобы концы рукавов не волочились по полу. Пышная копна пепельных волос была спрятана под русым париком – прямой пробор и коса до пояса, а поверх парика красовался венец с длинными висюльками поверх ушей. Венец юная супермодель нацепила авангардно – набекрень. Привыкла искать оригинальные решения, вращаясь в мире высокой моды.
– Соня, это ты? – выдохнула обомлевшая Варя.
– Приветствую современничков в царстве славного Салтана! – бодро объявила Сонька, потряхивая бусами, щедро обвивающими ее шею.
– В царстве Салтана? – изумился Егор и сосредоточенно зашевелил губами, что-то подсчитывая.
– Как ты здесь оказалась? – продолжала спрашивать Варя. – И к чему весь этот маскарад? Парик, сарафан…
– Не сарафан, а летник. Парадная одежда уважающих себя девиц, темнотища! До чего дурацкий фасон… – Сонька попыталась подобрать в кулак волочащиеся рукава.
– А что у тебя с лицом?
– К твоему сведению, появляться в обществе без белил, румян и начерненных бровей просто неприлично. А твой загар здесь вообще смотрится самым натуральным плебсом.
– Но зачем тебе всё это понадобилось? – Сонька загадочно ухмыльнулась:
– Да так, пустяки. Хочу батюшке-царю богатыря быстренько родить. Ну-ка, Варька, подвинь попу со скатерки. Сейчас сюда пир на весь мир прибудет, а ты весь выход перегородила!
Варя поспешно взглянула вниз: скатерть снова начала вибрировать.
– Шевелитесь, каракатицы, салатики едут! – закричала Сонька, и ребята проворно раскатились в. разные стороны.
Из скатерки один за другим начали вываливаться плетеные короба с полным ассортиментом товаров Макдоналдса (различными модификациями гамбургеров и чизбургеров, с которых повел свое славное существование этот неистребимый монстр общепита), ведра попкорна и хрустящих чипсов, лотки шоколадных батончиков – прямых потомков «марсов» и «сникерсов», а также тяжелые деревянные кадки с салатом оливье, обильно сдобренным майонезом «Пикантный».
– Чтоб благородным боярам было куда падать мордой, когда они всласть напируются. Древняя традиция, – пояснила Сонька, довольно потирая руки. – А что это вы стоите? Принимайте провизию, пока она товарный вид не потеряла!
Варя с Егором кинулись растаскивать продукты по углам. Пожалуй, таких запасов хватило бы небольшому городку переждать недельную осаду! Когда они запихивали под стол гигантский кремовый торт, скатерть последний раз содрогнулась, и из нее вывалилась… еще одна Сонька!
– Фу, наконец-то, – выдохнула она, одергивая подол сарафана. Как у ее предшественницы, он доходил почти до пола, но был гораздо уже, имел широкие плечики и небольшие вырезы на груди и спине, откуда виднелась красная шелковая рубаха. Сзади к сарафану зачем-то крепились еще одни рукава – фальшивые, руки в них продеть было бы невозможно даже при большом желании. Голову вновь прибывшей украшала идущая поверх парика вышитая повязка, а ноги были обуты в самые настоящие лапти. – Заковали в какой-то чехол для танка и думают, что в нем можно шевелиться! – проворчала Сонька, в изнеможении опускаясь на ближайший бочонок с оливье.
– Сонечка! – Варя беспомощно переводила взгляд с одной подруги на другую. – Да как же это может быть?
– Потом объясню. Полундра! – вскричала Сонька, соскакивая на деревянный пол. Скатерть снова пришла в движение, и из нее полезли толстые рулоны какой-то пестрой ткани. – Хватит таращиться, беритесь за дело!
Варя с Егором дружно ухватились за рулон.
– Штабелями укладывайте, штабелями, – пыхтела Сонька, тщетно отмахиваясь от падающих вперед рукавов. – Кто-нибудь, подвяжите мне это безобразие!
Варя тут же откликнулась на призыв и связала фальшивые рукава бантиком за спиной подруги.
– Странный какой-то у тебя летник, – пропыхтела она, хватаясь за очередной рулон.
– Это не летник, это шушун! – прохрипела Сонька, берясь с другого конца. Егор сражался с рулонами в одиночку.
– А ты чего расселась? – рявкнула Сонька в шушуне на Соньку в летнике. – Совсем обнаглела?
– Не забывайся, милушка, я сюда пожаловала в качестве царевой невесты. Богатырей нарожаю, а тяжести таскать – не моя забота! – Она выпростала из широких рукавов белы рученьки и залюбовалась унизывающими их перстнями.
– Во, стерва, – прошипела Сонька в шушуне.
– Полюбуйся на себя со стороны, дорогуша, – парировала ее «близняшка».
– Ничего не понимаю, – жалобно шепнула Варя Егору. – Что здесь происходит?
– Сейчас разберемся, – мрачно пообещал Гвидонов, пытаясь подровнять опасно кренящиеся «штабеля».
Наконец поток рулонов иссяк. Ребята недоверчиво уставились на скатерку. Так и есть, через мгновение она снова задрожала!
На этот раз Сонька вылезала не спеша, ухмыляясь и потирая руки:
– Привет трудящимся! Животики не надорвали?
– Соня, что ты задумала? – мрачно поинтересовался Егор.
– Да вот, полотнишка наткала. На весь крещеный мир. – Она подмигнула ребятам и довольно загоготала. Эта Сонька тоже была обута в лапти, но поверх сарафана (или как уж он там называется? ) у нее была нацеплена короткая безрукавка на бретельках, сильно расширяющаяся сзади за счет крупных трубчатых складок.
– Что-то ты в этот раз на рукавах сэкономила, – не удержалась Варя.
– Вот бестолковая, это же душегрея! — оскорбилась Сонька. – Парадная, между прочим, одежка для скромной Ткачихи.
– А почему… – начала было Варя, но Сонька-первая ее решительно оборвала:
– Хватит рассусоливать, живо дуйте в чулан! Сейчас царь-батюшка свататься подгребет, а вы тут глазами хлопаете!
– Что за ерунда! – возмутилась Варя, но все три «сестрицы» дружным фронтом двинулись на ребят. Егор потянул Варю за руку.
– Подожди спорить, давай посмотрим, что дальше будет. Ты книжку глотала?
– Какую книжку?
– В чулане объясню.
Ребята скрылись в темной каморке, составив компанию встрепанной метле и паре сломанных прялок. На полу громоздились тюки с запахом овечьей шерсти, в углу примостился очередной сундук. Варя осторожно приподняла крышку:
– Надо же, сплошные носки! Может, это какой-нибудь магазин?
– Устраивайся поудобнее, – предложил Егор, взгромождаясь на тюки. – Тебе щелочку видно?
Варя кивнула, придвигаясь поближе к рассохшимся доскам двери.
– Ну а теперь слушай, – таинственно начал Егор. – «Дверь тихонько заскрипела, и в светлицу входит царь, стороны той государь…»
Ба-бах! – раздалось в «светлице».
– Батюшка государь, не убился? – звонко чихнув, поинтересовалась одна из Сонек.
– Вот козел старый, короб с собачьей шерстью опрокинул! Теперь все чипсы псиной провоняют, – прошипела рядом с чуланом другая.
– Здравствуйте, красны девицы! – раздался приятный мужской голос – Услышал я случаем ваши разговоры и ушам собственным не поверил. Дай, думаю, взгляну, что за чудеса здесь творятся. А теперь уж и не знаю, доверять ли очам своим? Экое тут… светопреставление!
– Верь, батюшка, верь. Можешь вот шоколадкой подкрепиться, очень помогает в стрессовых ситуациях, – ответила очередная Сонька.
– Так это ты, краса, та самая повариха-искусница, что приготовила все эти яства?
– Ясный перец, Ваше Величество! Бери в штат, не ошибешься. Только сразу предупреждаю: по пустякам горбатиться не стану – кашки там или супчики; только если гудеж на весь мир затевается, да по большому поводу. Ты жуй, батюшка, жуй. Жалко, мороженого к вам не завезешь, растает сразу без холодильников.
– Ишь тараторит! – влезла в разговор другая Сонька. – Ты, Вашвеличество, на матерьяльчик взгляни. Тут тебе и на шторки для терема, и на покрывальца разные, и на сарафанчики придворным красавицам хватит… Пощупай, не ленись!
– Истинное чудо! – воскликнул царь, поглаживая тугой рулон.
– Во-во. И не потеешь совсем. Ну как, записываешь в ткачихи? Только я работаю с предоплатой, так что денежки готовь вперед.
– Решено, – кивнул довольный государь.
– Ну и представление, – шепнула Варя притаившемуся перед щелью Егору. – Сюда б Ивана Ивановича, вот бы он порадовался!
– Иван Иванович и сам из прошлого. Небось и не такое видывал, – отозвался Гвидонов.
Меж тем Салтан обернулся к самой молчаливой из сестер:
– Голубушка, верно ли я понял, что мечтаешь ты порадовать мое сердце рождением наследника-богатыря?
– Салтанушка! – промурлыкала нежно Сонька. – Для тебя – хоть тройню!
Дальше послышались неразборчивые междометия и, наконец, голос размякшего Салтана:
– Будь по-твоему, девица! Назову тебя царицей! А вы, душеньки-дорогушеньки, обождите немного, я сейчас пришлю крепких молодцов, чтобы перенесли всё это добро в торжественную залу. Быть сегодня свадебному пиру!
Когда Салтан с одной из Сонек скрылся за дверью, Варя и Егор вылезли из чулана.
– А вот и наши друзья, – приветствовала их Сонька-Повариха. – Ну как, не скучно было?
– Соня! – сурово начал Егор. – Шутка зашла слишком далеко. Неужели ты решила выйти замуж за царя и остаться в прошлом?
– Почему бы себя не побаловать? – кокетливо повела плечами Ткачиха.
– Подождите, – прервала их Варя. – Сонь, ты мне так и не объяснила, как смогла здесь появиться… – она слегка запнулась, – в таком количестве?
Ткачиха с Поварихой дружно расхохотались.
– Всё очень просто. Я узнала о вашем милом приключении и решила присоединиться. Прилетела, огляделась, пообещала Салтану родить богатыря да и поспешила обратно на машине времени, чтобы набрать побольше еды да вернуться сюда же, в тот же момент, но уже в качестве Поварихи. Чтоб всё было как по писаному: «Три сестрицы…» – ну и так далее. Сдала угощеньице в надежные руки и снова рванула в свое время, за материальчиком. Третье путешествие, если честно, далось труднее всего: слишком длинными оказались эти рулоны, еле протискивались в машину времени. В общем, с такой-то техникой несложно оказаться в нужный момент на нужном месте!
– Ты нарушила закон перемещений во времени, – с горечью произнес Егор. – Встречаться с собой в прошлом категорически запрещено. А ты умудрилась даже не раздвоиться, а растроиться!
– Ишь, какой правильный! – ринулась в наступление Сонька. – Сам-то свою машинку в Институте истории зарегистрировал? Разрешение на перелет получал?
Егор совсем сник.
– Я недавно закончил сборку. Хотел провести испытания, чтобы быть уверенным в результате, а потом идти к инженерам ИИИ. Надеялся, что возьмут меня стажером. А теперь, после твоих фокусов, мне вообще запретят работать с временным пространством…