— Тогда нажмите вот эту кнопку — возврат назад.
В конце концов все портреты разделились на две группы: заведомо не те и возможно те.
— Ну и что теперь? — растерянно спросил Кэл.
— Вы отобрали пятерых, — сказала Мишель, нажимая клавиши. На экране одновременно появились все пять кандидатур.
— Если бы я тогда был внимательнее, — сокрушенно произнес Кэл. — Может, он здесь, а может, и нет. Ничего не могу сказать.
— Тогда заглянем в их личные дела; допустим, кто-то из них лежит в больнице — тогда его сразу можно вычеркнуть.
По косвенным признакам удалось отсеять двоих; один находился в шестимесячном исследовательском полете, другой — на Луне.
— Можно я перепишу эти фотографии? — спросил Кэл. Мишель кивнула. — Винсент, приготовься.
— Должен предупредить, — поспешил отметить Винсент, — что я и так забит до предела — еще чуть-чуть, и я лопну.
Мишель удивленно приподняла брови.
— Считайте это небольшой причудой, — извиняющимся тоном пояснил Кэл.
— Вашей или его?
— Если он совсем уж потеряет совесть, я его перепрограммирую, — добавил Кэл, проигнорировав вопрос.
— Ты или кто-то другой? — не удержался Винсент.
— Замолкни, — бросил ему Кэл. — Поехали? — обратился он к Мишель.
С трудом подавив улыбку, она нажала несколько кнопок.
— Готово, — через секунду сообщил Винсент. — Они во мне.
— Ну что же, — произнес Кэл, — пожалуй, на сегодня хватит.
— Подумайте хорошенько, пока есть такая возможность.
— Ну, хорошо. О Доминго ничего нового?
— Нет.
— Как насчет дополнительной информации об этих трех парнях?
— Можно попробовать — вдруг кто-то из них привлекался полицией.
— Отличная мысль! — Кэл взглянул на Мишель: постукивая ноготками по столу, она строго смотрела на него. — Должен вам кое в чем признаться. Есть бар, где Толбор обычно встречается с друзьями, я оставил там подслушивающее устройство, а вечером собираюсь сделать то же самое в квартире самого Толбора.
— Я вижу, с вами не соскучишься… А оно большое?
Кэл достал из пакета микрофон и протянул ей.
— Такие крошечные? Оставьте мне номер модели.
— Зачем?
— Завтра в своем кабинете Толбор будет давать мне интервью: до отлета «Виттории» осталось три дня…
— Так, значит… — Кэл не договорил.
— Совершенно верно.
— Даже не знаю, могу ли я…
— Нет.
Кэл назвал ей номер модели.
— Жаль, что моя жена не такая упорная, — заметил он.
— То есть от нее вы помощи не ждете?
— Как вам сказать…
— А почему?
— Понимаете, она хочет развестись…
Мишель немного помолчала.
— Я полагаю, вы и об этом недавно узнали, да?
— Да. Я всегда думал, что плохих новостей одновременно больше трех быть не может.
— И конечно же, такая перспектива вас не радует, — удрученно произнесла Мишель, и нельзя было понять — то ли она сочувствует Кэлу, то ли он стал для нее не просто случайным приятелем.
— Это трудно объяснить — честно говоря, я и вспомнил-то о ней только несколько дней назад, — но я люблю ее. Видимо, салон «Забвение» над чувствами не властен.
Вот мысли — это другое дело.
— Я бы на вашем месте ничего ей не рассказывала — кто знает, что у нее сейчас в голове?
— Звучит заманчиво, но у проблемы есть и другая сторона. В свое время я слишком много держал в себе, и это одна из причин возникшего между нами барьера. Так что теперь я не собираюсь ничего от нее скрывать.
— Даже если правда сведет ее с ума?
— Приходится рисковать. Большое спасибо за помощь Мишель. — Кэл поднялся, собираясь идти.
— Куда вы теперь?
— Двое из моих кандидатов живут в Мачу Пикчу; я успею навестить хотя бы одного, прежде чем придет пора заняться Толбором.
— Дайте мне знать, когда пойдете в гости: если вы вдруг исчезнете, я позвоню в полицию.
— Договорились.
У двери Кэл неожиданно обернулся: Мишель с нескрываемым сочувствием глядела ему вслед.
Первый кандидат жил в центре южной окраины Мачу Пикчу. Перед тем как войти в здание с огромными окнами и цветочными клубами у фасада, Кэл позвонил Мишель и сообщил к кому направляется. Потом он навел Винсента на нужное окно и попросил дать максимальное увеличение.
На экране возник силуэт человека, сидящего к Кэлу спиной.
— Ничего не разберешь, — проговорил Кэл и медленно двинулся к дому, на ходу придумывая какой-нибудь предлог.
На стук долго никто не отзывался, но потом дверь скользнула в сторону, и в проеме появился темноволосый мужчина двадцати с лишним лет, сидящий в инвалидном кресле.
Кэл внезапно почувствовал невероятную усталость.
— Прошу прощения за беспокойство, — сказал он. — У меня собака сбежала, может, вы ее видели где-нибудь поблизости? Крошечная колли с большим белым пятном слева на морде?
Человек в кресле покачал головой. Кэл вежливо поблагодарил его и удалился.
— Мишель? Ложная тревога. Он сидел в инвалидном кресле.
— Может, это маскировка?
— В принципе, конечно, возможно и такое, но это не тот. Не знаю почему, но я в этом уверен.
— Кэл, — вклинился Винсент, — ты хотел знать, когда заработает жучок.
— Жучок? — удивилась Мишель.
— Подслушивающее устройство, потом объясню. Винсент, записывай все, что услышишь. И дай нам послушать первые пару минут.
— Тебе придется купить еще один настольный компьютер, чтобы запихнуть ему в память все, что я уже собрал, но будь по-твоему. Слушай.
В динамике раздались человеческие голоса, перемежающиеся чавканьем, скрежетом металла о стекло и мелодичным позвякиванием.
— Не в столе его надо было ставить, — пробормотал Кэл и зашагал вперед.
Наконец он смог разобрать слова.
— Я уже привык к вам, — говорил Толбор. — Почему бы вам не полететь вместе со мной на «Виттории»? Другого такого случая не представится.
— Вы, как всегда, убегаете в самый подходящий момент, — произнес другой голос, незнакомый Кэлу; реплика сопровождалась коротким смешком. — А я хочу остаться здесь. Может, это слишком сентиментально, но здесь я счастлив. Это мой дом, к тому же мы отсутствовали так долго.
Третий голос в знак согласия произнес что-то неразборчивое.
— Достаточно, Винсент, — сказал Кэл.
— Не очень-то они похожи на заговорщиков, — заметила Мишель.
— Полностью согласен. Возможно, так оно и есть. Но в любом случае предосторожность не помешает. Я отправляюсь к Толбору.
— Как хотите, — сказала Мишель и отключилась, Кэл обратился к Винсенту:
— Слушай, ты можешь самостоятельно следить за разговором? Ключевые слова — Содом и Гоморра. Если помимо этого тебе что-то покажется подозрительным, тоже скажи мне.
— Понял.
Когда Кэл добрался до дома, в котором жил Толбор, беседа еще продолжалась. Он слегка надавил на дверь, и она послушно ушла вбок. Кэл быстро проскользнул внутрь и закрыл ее за собой.
Квартира капитана была обставлена с исключительной роскошью: мебель из натурального дерева, у стены — дорогостоящая аудиосистема с цветным голографическим проигрывателем; сервиз из настоящего стекла.
— Винсент, они еще треплются? — спросил Кэл, прикидывая, куда бы лучше засунуть жучок.
— Все без изменений.
Стоящий рядом с окном компьютер выглядел очень соблазнительно, но наученный горьким опытом Кэл не стал пихать жучок под стол, а прилепил его под подоконник.
Ретранслятору нашлось место на внутренней стороне одной из ножек стола.
— Готово, Винсент. Слушай: проверка, один, два, три, четыре?
— Порядок.
На прикосновение Кэла компьютер не отреагировал. Судя по всему, Толбор отличался исключительной страстью к порядку, поэтому Кэл решил отказаться от тщательного обыска и ограничился поверхностным осмотром, тем более что вещей в комнате было немного. До отлета «Виттории» оставались считанные дни, и вероятно, большая часть имущества капитана уже перекочевала в его новое жилище.
На стенах висели две большие фотографии — Земля и Дедал, рамка к рамке. Кэл удивился, что нет ни одного портрета; но, очевидно, они тоже были уже на «Виттории».
В ящиках стола ничего интересного найти не удалось. Внимание Кэла привлек листок бумаги, вырванный из записной книжки. Он взял его, стараясь не оставить отпечатков пальцев, однако вскоре с разочарованием положил на место.
— Похоже, я все же на ложном пути, — сказал он.
— Это вы про листок?
— Да. Здесь, кстати есть и моя фамилия, но он непохож на список намеченных жертв; это те, кто рекомендован к работе на «Виттории».
— Мои поздравления.
Кэл прошел в спальню, и в этот момент неожиданно раздался звонок; сердце его чуть не выпрыгнуло из груди. Спрятаться было негде.
Глава 11. УБИЙСТВО
В конце концов все портреты разделились на две группы: заведомо не те и возможно те.
— Ну и что теперь? — растерянно спросил Кэл.
— Вы отобрали пятерых, — сказала Мишель, нажимая клавиши. На экране одновременно появились все пять кандидатур.
— Если бы я тогда был внимательнее, — сокрушенно произнес Кэл. — Может, он здесь, а может, и нет. Ничего не могу сказать.
— Тогда заглянем в их личные дела; допустим, кто-то из них лежит в больнице — тогда его сразу можно вычеркнуть.
По косвенным признакам удалось отсеять двоих; один находился в шестимесячном исследовательском полете, другой — на Луне.
— Можно я перепишу эти фотографии? — спросил Кэл. Мишель кивнула. — Винсент, приготовься.
— Должен предупредить, — поспешил отметить Винсент, — что я и так забит до предела — еще чуть-чуть, и я лопну.
Мишель удивленно приподняла брови.
— Считайте это небольшой причудой, — извиняющимся тоном пояснил Кэл.
— Вашей или его?
— Если он совсем уж потеряет совесть, я его перепрограммирую, — добавил Кэл, проигнорировав вопрос.
— Ты или кто-то другой? — не удержался Винсент.
— Замолкни, — бросил ему Кэл. — Поехали? — обратился он к Мишель.
С трудом подавив улыбку, она нажала несколько кнопок.
— Готово, — через секунду сообщил Винсент. — Они во мне.
— Ну что же, — произнес Кэл, — пожалуй, на сегодня хватит.
— Подумайте хорошенько, пока есть такая возможность.
— Ну, хорошо. О Доминго ничего нового?
— Нет.
— Как насчет дополнительной информации об этих трех парнях?
— Можно попробовать — вдруг кто-то из них привлекался полицией.
— Отличная мысль! — Кэл взглянул на Мишель: постукивая ноготками по столу, она строго смотрела на него. — Должен вам кое в чем признаться. Есть бар, где Толбор обычно встречается с друзьями, я оставил там подслушивающее устройство, а вечером собираюсь сделать то же самое в квартире самого Толбора.
— Я вижу, с вами не соскучишься… А оно большое?
Кэл достал из пакета микрофон и протянул ей.
— Такие крошечные? Оставьте мне номер модели.
— Зачем?
— Завтра в своем кабинете Толбор будет давать мне интервью: до отлета «Виттории» осталось три дня…
— Так, значит… — Кэл не договорил.
— Совершенно верно.
— Даже не знаю, могу ли я…
— Нет.
Кэл назвал ей номер модели.
— Жаль, что моя жена не такая упорная, — заметил он.
— То есть от нее вы помощи не ждете?
— Как вам сказать…
— А почему?
— Понимаете, она хочет развестись…
Мишель немного помолчала.
— Я полагаю, вы и об этом недавно узнали, да?
— Да. Я всегда думал, что плохих новостей одновременно больше трех быть не может.
— И конечно же, такая перспектива вас не радует, — удрученно произнесла Мишель, и нельзя было понять — то ли она сочувствует Кэлу, то ли он стал для нее не просто случайным приятелем.
— Это трудно объяснить — честно говоря, я и вспомнил-то о ней только несколько дней назад, — но я люблю ее. Видимо, салон «Забвение» над чувствами не властен.
Вот мысли — это другое дело.
— Я бы на вашем месте ничего ей не рассказывала — кто знает, что у нее сейчас в голове?
— Звучит заманчиво, но у проблемы есть и другая сторона. В свое время я слишком много держал в себе, и это одна из причин возникшего между нами барьера. Так что теперь я не собираюсь ничего от нее скрывать.
— Даже если правда сведет ее с ума?
— Приходится рисковать. Большое спасибо за помощь Мишель. — Кэл поднялся, собираясь идти.
— Куда вы теперь?
— Двое из моих кандидатов живут в Мачу Пикчу; я успею навестить хотя бы одного, прежде чем придет пора заняться Толбором.
— Дайте мне знать, когда пойдете в гости: если вы вдруг исчезнете, я позвоню в полицию.
— Договорились.
У двери Кэл неожиданно обернулся: Мишель с нескрываемым сочувствием глядела ему вслед.
Первый кандидат жил в центре южной окраины Мачу Пикчу. Перед тем как войти в здание с огромными окнами и цветочными клубами у фасада, Кэл позвонил Мишель и сообщил к кому направляется. Потом он навел Винсента на нужное окно и попросил дать максимальное увеличение.
На экране возник силуэт человека, сидящего к Кэлу спиной.
— Ничего не разберешь, — проговорил Кэл и медленно двинулся к дому, на ходу придумывая какой-нибудь предлог.
На стук долго никто не отзывался, но потом дверь скользнула в сторону, и в проеме появился темноволосый мужчина двадцати с лишним лет, сидящий в инвалидном кресле.
Кэл внезапно почувствовал невероятную усталость.
— Прошу прощения за беспокойство, — сказал он. — У меня собака сбежала, может, вы ее видели где-нибудь поблизости? Крошечная колли с большим белым пятном слева на морде?
Человек в кресле покачал головой. Кэл вежливо поблагодарил его и удалился.
— Мишель? Ложная тревога. Он сидел в инвалидном кресле.
— Может, это маскировка?
— В принципе, конечно, возможно и такое, но это не тот. Не знаю почему, но я в этом уверен.
— Кэл, — вклинился Винсент, — ты хотел знать, когда заработает жучок.
— Жучок? — удивилась Мишель.
— Подслушивающее устройство, потом объясню. Винсент, записывай все, что услышишь. И дай нам послушать первые пару минут.
— Тебе придется купить еще один настольный компьютер, чтобы запихнуть ему в память все, что я уже собрал, но будь по-твоему. Слушай.
В динамике раздались человеческие голоса, перемежающиеся чавканьем, скрежетом металла о стекло и мелодичным позвякиванием.
— Не в столе его надо было ставить, — пробормотал Кэл и зашагал вперед.
Наконец он смог разобрать слова.
— Я уже привык к вам, — говорил Толбор. — Почему бы вам не полететь вместе со мной на «Виттории»? Другого такого случая не представится.
— Вы, как всегда, убегаете в самый подходящий момент, — произнес другой голос, незнакомый Кэлу; реплика сопровождалась коротким смешком. — А я хочу остаться здесь. Может, это слишком сентиментально, но здесь я счастлив. Это мой дом, к тому же мы отсутствовали так долго.
Третий голос в знак согласия произнес что-то неразборчивое.
— Достаточно, Винсент, — сказал Кэл.
— Не очень-то они похожи на заговорщиков, — заметила Мишель.
— Полностью согласен. Возможно, так оно и есть. Но в любом случае предосторожность не помешает. Я отправляюсь к Толбору.
— Как хотите, — сказала Мишель и отключилась, Кэл обратился к Винсенту:
— Слушай, ты можешь самостоятельно следить за разговором? Ключевые слова — Содом и Гоморра. Если помимо этого тебе что-то покажется подозрительным, тоже скажи мне.
— Понял.
Когда Кэл добрался до дома, в котором жил Толбор, беседа еще продолжалась. Он слегка надавил на дверь, и она послушно ушла вбок. Кэл быстро проскользнул внутрь и закрыл ее за собой.
Квартира капитана была обставлена с исключительной роскошью: мебель из натурального дерева, у стены — дорогостоящая аудиосистема с цветным голографическим проигрывателем; сервиз из настоящего стекла.
— Винсент, они еще треплются? — спросил Кэл, прикидывая, куда бы лучше засунуть жучок.
— Все без изменений.
Стоящий рядом с окном компьютер выглядел очень соблазнительно, но наученный горьким опытом Кэл не стал пихать жучок под стол, а прилепил его под подоконник.
Ретранслятору нашлось место на внутренней стороне одной из ножек стола.
— Готово, Винсент. Слушай: проверка, один, два, три, четыре?
— Порядок.
На прикосновение Кэла компьютер не отреагировал. Судя по всему, Толбор отличался исключительной страстью к порядку, поэтому Кэл решил отказаться от тщательного обыска и ограничился поверхностным осмотром, тем более что вещей в комнате было немного. До отлета «Виттории» оставались считанные дни, и вероятно, большая часть имущества капитана уже перекочевала в его новое жилище.
На стенах висели две большие фотографии — Земля и Дедал, рамка к рамке. Кэл удивился, что нет ни одного портрета; но, очевидно, они тоже были уже на «Виттории».
В ящиках стола ничего интересного найти не удалось. Внимание Кэла привлек листок бумаги, вырванный из записной книжки. Он взял его, стараясь не оставить отпечатков пальцев, однако вскоре с разочарованием положил на место.
— Похоже, я все же на ложном пути, — сказал он.
— Это вы про листок?
— Да. Здесь, кстати есть и моя фамилия, но он непохож на список намеченных жертв; это те, кто рекомендован к работе на «Виттории».
— Мои поздравления.
Кэл прошел в спальню, и в этот момент неожиданно раздался звонок; сердце его чуть не выпрыгнуло из груди. Спрятаться было негде.
Глава 11. УБИЙСТВО
Звонок послышался вновь, и Кэл наконец-то сообразил, что это телефон. Но не успел он вздохнуть с облегчением, как Винсент сообщил ему, что беседа в баре закончилась.
Только через пару кварталов Кэл отдышался и смог поинтересоваться у Винсента, о чем же там говорили.
— Да, в общем, ни о чем, ничего подозрительного я не заметил. Ни об убийстве, ни о Содоме с Гоморрой никто не упоминал. Я могу дать тебе прослушать запись сейчас или вывести на печать, когда вернемся.
— Мы уже возвращаемся.
Окна в его доме ярко светились; когда Кэл вошел, Никки сидела на кухне.
— Привет, — тихо сказал он.
— Привет, — ответила она, не глядя на него.
Внезапно Кэл вспомнил, какой тихоней она была, когда они познакомились; за целую неделю он смог выяснить лишь то, что работает она в клинике Табера, и только потом узнал, что к тому времени она уже имела степень доктора медицины. Тогда отношения между ними были совершенно иными — и так продолжалось до тех пор, пока грубо не вмешалась неведомая пока что посторонняя сила.
Кэл нашел стакан и налил себе воды; внезапно он понял, что очень устал.
— Привычка — забавная штука, — сказала вдруг Никки. — Я весь день за тебя волновалась, особенно когда уже стемнело, а ты даже не удосужился позвонить.
Кэл решил пока не упоминать о том, что случилось сегодня на работе.
— У меня пока еще немного сознательных привычек, — сказал он. — Но постепенно они вернутся. А может, появятся новые. Кроме того, я рассердил тебя сегодня утром… А потом у меня были дела…
— Только не надо давать мне указания, Кэл; я сама во всем разберусь, а ты вечно все усложняешь.
— Ты имеешь в виду то, что я говорил тебе о своих чувствах?
— Не верю я, что у тебя вообще есть какие-нибудь чувства.
— Потому что я потерял память или потому что всегда был таким?
Глаза ее потемнели.
— Не представляю, как ты можешь любить меня и при этом забыть нашу свадьбу, рождение Линн, путешествие на Луну…
— Я помню ее гибель — и скоро минет год, как мы остались без нее.
Никки настороженно приподняла голову.
— Понимаешь, это как осколки разбитого зеркала. Но и этого мне достаточно, чтобы понять — потерять тебя для меня то же самое, что потерять Линн.
— Так почему же ты тогда…
— Хорошо, хорошо, ладно. — Кэл поднял вверх руки. — Забудем об этом.
Какое-то мгновение Никки буквально кипела от возмущения, но потом вроде бы успокоилась.
— Я кое-что разузнала об этом Доминго, — буркнула она. — Но тебе это не понравится.
Кэл насторожился:
— Что такое?
— Я просмотрела его медицинскую карту, и у меня возникли вопросы. — Никки была рада сменить тему. — Его врач. Тильда Пальмер, утверждает, что он был не очень-то похож на строителя. Тильда убеждена, что он что-то скрывал.
— А почему?
— Видишь ли, он предпочитал расплачиваться с ней бытовой электроникой или столовыми приборами.
— Да, сомнительно, что ему в таком виде зарплату выдавали.
— Ей пришло на ум другое.
— А может, эта твоя Пальмер излишне впечатлительна? Она не из тех докторов, что боятся взглянуть пациенту в глаза?
— Нет, я ей вполне доверяю.
— И что же это значит? Что он — преступник?
— Что это значит, я не знаю. Я обещала тебе помочь, вот и говорю то, что мне удалось выяснить.
Кэл отхлебнул из стакана и взглянул на Никки. Известия о Доминго, похоже, не произвели на нее особого впечатления, но она казалась какой-то подавленной. Дистанция между ними становилась все больше и больше.
— Кстати, ты еще не передумала? — спросил Кэл.
. — Нет. У меня и в мыслях этого не было.
— А вот у меня было. Должен сказать тебе…
— Звонят, — внезапно вмешался Винсент.
— Кто?
— Мишель Гарни.
— Какая еще Мишель? — подозрительно спросила Никки.
— Потом объясню. Соединяй, Винсент.
— Есть новости, которые могут вас заинтересовать, — сразу же сказала Мишель. — Полиция только что распространила бюллетень, в котором утверждается, что документы на имя Доминго оказались фальшивыми. Убитый находился в розыске по подозрению в многочисленных кражах, совершенных на Земле. Как ему удавалось так долго скрываться, они не имеют ни малейшего представления.
— Час от часу не легче, — пробурчал Кэл. — Я оставил жучок в квартире Толбора, но, по-видимому, он уже переехал в другую — на борту «Виттории».
Никки резко вскинула голову, но Кэл сделал вид, что ничего не заметил.
— Винсент, пока я не забыл — передай запись разговора в баре на настольный компьютер.
— Вы хотите сказать, что мы не за тем следили? — удивилась Мишель.
— Пока еще не знаю; думаю, пока что надо продолжать. Вы будете завтра у него?
— Да, я же говорила. В девять ноль-ноль.
— Я позвоню вам около двенадцати, если не случится ничего экстраординарного.
Мишель попрощалась и положила трубку.
— Так на чем мы остановились? — спросил Кэл. — Ну да, я говорил, что должен кое-что рассказать тебе, прежде чем ты согласишься помогать мне и дальше.
— Ты великий мастер преуменьшать. — Никки не сумела скрыть удивление.
— Это была Мишель Гарни, — сказал Кэл. — Репортер.
— Об этом я уже догадалась. Объясни лучше, почему она тебе помогает. И что такое жучки. Ты говорил как настоящий шпион!
— Вчера я был в информационном агентстве, надеясь узнать что-нибудь о Доминго. Сегодня я еще раз зашел туда: появились новые вопросы. Я не представился, но Мишель сама меня вычислила. Она настоящий следователь, и успела узнать так много, что я предпочел рассказать ей все.
— А жучки?
— А, ты о микрофонах. Я купил подслушивающие устройства и установил одно в баре «Галентайн», одно в квартире у Толбора и еще одно — у себя в кабинете.
— То есть теперь ты вломился к Толбору?
— Да никуда я не вламывался. — Он вкратце объяснил ей, как было дело.
— Ну ладно, — сказала наконец Никки. — С этим разобрались. Но зачем тебе понадобилось прослушивать собственный кабинет?
Кэл глубоко вздохнул.
— Понимаешь, здесь другое дело. Пока меня небыло, какой-то умелец побаловался с сетевым шнуром моего компьютера.
Выслушав его рассказ, Никки побледнела.
— Так вот почему ты спрашивал, не передумала ли я?
— Да.
— А что бы сделал ты на моем месте?
— Помог бы, конечно, — не раздумывая ответил Кэл.
— Не очень-то приятно сознавать, что ты во мне сомневался.
— Это не важно. Важно, что я хотел быть честным с тобой.
— Давно пора, — многозначительно сказала Никки.
Кэл наморщил лоб.
— Я сказал..
— Я помогу тебе. Жаль только, что ты мог подумать обо мне иначе.
— Спасибо тебе, Никки. Не забывай, что сейчас я многое постигаю заново. Кстати, не хочешь ли посмотреть фотографии?
Никки удивленно взглянула на него, но теперь взгляд ее стал несколько мягче.
— Винсент, покажи нам снимки, которые я получил от Мишель. В любом порядке.
— Пожалуйста, — отозвался Винсент. — Сортировка по возрасту.
На экране появилась первая фотография. Кэл потер уставшие глаза и попросил Винсента передать изображения на домашний компьютер.
— Я ищу того человека, который пытался отравить меня вчера; это — возможные кандидаты. Может, кто-то из них покажется тебе знакомым.
— Нет, всех вижу первый раз в жизни, — призналась Никки, просмотрев портреты. — Что ты собираешься делать теперь?
— Навестить оставшихся двоих, самых вероятных.
— Что значит — оставшихся?
Кэл рассказал ей о сегодняшнем инвалиде.
— Моя подруга, которой я давала капсулы на анализ, волнуется все больше, — сообщила Никки после недолгого раздумья.
— Насколько больше? Может она потерпеть еще пару дней?
— Не знаю. Ты по-прежнему уверен, что нужно узнать то, что и так скоро выяснится? Я, конечно, понимаю — чем раньше, тем лучше, — но ведь ты…
— Уверен. — Кэл вывел на экран запись разговора в баре: две страницы совершенно безвредной болтовни, — а потом вернулся на кухню.
— Ты не проголодалась? — спросил он у Никки.
— Даже думать не могу о еде.
Пощипывая большую виноградную кисть, Кэл погрузился в размышления. Никки не изменила своего решения, и это был добрый знак. Однако, возможно, сейчас ей действительно лучше бы пожить на другой квартире, — правда, предложить ей это вслух он не решился.
Никки сидела за компьютером, тоже думая о чем-то своем. Кэл смотрел на нее, и в душе его неудержимо росло чувство щемящего одиночества. Почувствовав его взгляд, она подняла голову. Кэл отвернулся.
— В чем дело? — спросила она.
— Спать очень хочется, — сказал он, направляясь к дивану.
— Мне тоже. Но в постели ты выспишься лучше.
— С тобой? — ляпнул Кэл, не подумав.
— Не со мной, а рядом со мной, — с каменным лицом сказала Никки — невозможно было понять рассердилась она или, наоборот, развеселилась.
Подумав, Кэл согласился, но почувствовал себя неловко. Что может быть естественнее, чем лежать в кровати рядом с собственной женой? Правда, если учесть, муж с трудом вспомнил о ее существовании…
Из ванной комнаты Никки вышла в ночной сорочке, на взгляд Кэла, слегка пуританского фасона, но довольно соблазнительной. Он смутился и отвел глаза. Для него самого пижамы не нашлось, поэтому он улегся в постель в одних трусах.
— Спокойной ночи, Кэл, — донесся из темноты голос Никки.
— Спокойной ночи. И спасибо тебе.
Кэл старался особенно не ворочаться. Сон не шел. Мысли его постоянно возвращались к Никки. Неожиданно собственная жена показалась ему чертовски привлекательной.
Наконец Кэлу удалось заснуть, и он опять встретился с Линн.
Никки разбудила его, потому что он кричал. Она тоже тихонько стонала во сне, а Кэл не знал, имеет ли он право будить ее. Он терзался сомнениями, пока вновь не заснул и тут же увидел другой сон.
Он шел по длинному, изгибающемуся коридору. По обе стороны его нескончаемыми рядами тянулись двери. Некоторые были незаперты, другие приходилось вышибать ударом ноги или разрезать лазером, а однажды он взломал замок при помощи небольшого приспособления. Во всех комнатах было пусто, но что-то заставляло его методично открывать их одну за другой.
Он как раз вошел в очередную комнату, когда в коридоре внезапно послышались чьи-то шаги; он прижался к стене и прислушался. Шаги стали постепенно затихать, затем внезапно смолкли, но вскоре неизвестный опять зашагал прочь, оставляя после себя гулкое эхо.
Проснувшись, Кэл еще долго лежал с закрытыми глазами, пытаясь уловить смысл сновидения. Потом он открыл глаза и поймал на себе внимательный взгляд Никки.
— О чем ты думал? — спросила она слегка хриплым со сна голосом; Кэл очень любил его.
— О том, что если я найду виновника катастрофы, то кошмары, может быть, прекратятся.
— Если ты был занят именно этим, то почему скрывал от меня?
— Не знаю, — просто ответил Кэл. Он уже задавал себе этот вопрос и действительно не знал ответа. Он взглянул в глаза Никки и внезапно почувствовал, что от вчерашней неловкости не осталось и следа. Несмотря на всю боль, которую он ей причинил, она явно испытывала к нему какое-то искреннее сострадание.
— Я могу проверить и медкарту Толбора, — задумчиво сказала она. — Однако это будет гораздо сложнее.
— И все же попробуй, — согласился Кэл. — Но будь осторожна. Впрочем, мне все больше кажется, что мы занялись не той фигурой. Винсент, есть какие-нибудь новости со вчерашнего вечера?
Никки недовольно наморщила носик.
— Да, — радостно отозвался Винсент. — Вот, например, парочка классных анекдотов. Один космонавт…
— Заткнись, Винсент, — рявкнула Никки.
— Кэл, и я должен подчиниться?!
— Боюсь, что да, Вин. Лучше вернемся к Толбору.
— Очень хорошо. Никаких упоминаний о Содоме, Гоморре или убийстве. Встал рано, пошумел немного на кухне, но, насколько я могу судить, до сих пор ни с кем не разговаривал, даже по телефону.
— Ясно. Выведи текст на большой экран. — Кэл встал с кровати и накинул на себя легкий халат; то же самое сделала и Никки. Он мельком взглянул на нее, и она показалась ему еще привлекательнее, чем вчера вечером.
Они вдвоем просмотрели несколько страниц.
— Не нравится мне все это, — призналась Никки.
— И мне. И даже компьютерам, по-моему, тоже.
— У меня плохие предчувствия. Что, если кто-то уже вставил такую же штучку где-нибудь у нас дома?
— Меня это тоже беспокоит, но я внимательно осмотрел дверь — нет и следа устройства вроде того, что использовал я. Кроме того, я принял душ и переоделся, так что на мне тоже ничего быть не может.
Заглянуть бы к нему на «Витторию»… Что-то уж чересчур невинно все это выглядит.
За завтраком они почти не разговаривали.
— Ты сегодня идешь в клинику? — спросил Кэл, натягивая легкую куртку. На самом деле он волновался за ее безопасность, но побоялся спросить прямо.
— И буду там допоздна.
— Ну, тогда до вечера, — сказал он, делая попытку поцеловать ее на прощание.
— Пока, — спокойно ответила Никки, уклоняясь от поцелуя.
Первым делом Кэл отправился в магазин и вышел оттуда с небольшим пакетом. Через пару кварталов он зашел в общественную уборную и там осторожно развернул его.
Внутри оказался маленький пистолет — такой крошечный, что буквально тонул в ладони. Кэл пощелкал предохранителем, и в следующий момент его охватило чувство, что это с ним уже происходило. Не будь оно таким сильным, Кэл наверняка бы испытал свое новое приобретение в надежде, что яркая вспышка заставит его вспомнить еще что-нибудь.
Но теперь в этом не было необходимости, но наряду с удовлетворением Кэл испытал легкое отвращение. Оружие, несомненно, знакомо его рукам, но почему?
Неужели он вместе с Доминго принимал участие в чем-то противозаконном?
Кэл вышел на улицу, и внезапно его мозг пронзила мысль: а случалось ли ему когда-нибудь стрелять в живого человека? И сможет ли он при необходимости сделать это снова?
Через двадцать минут он уже был у цели. Следующий кандидат, Фарго Эдмунд, жил в обычном многоквартирном здании, и квартирки там были совсем крошечные.
Перед номером четырнадцать Кэл немного постоял, собираясь с духом, а потом решительно надавил кнопку звонка.
Как и в прошлый раз, долго никто не отзывался, но наконец за дверью послышались торопливые шаги, и перед Кэлом возник усатый молодой человек полностью соответствующий описанию. Он посмотрел на Кэла и, не раздумывая, нанес ему резкий удар в живот.
К такому приему Кэл оказался совершенно не готов. Сложившись пополам, он рухнул на пол, а парень проворно перескочил через него и бросился бежать по коридору.
Отдышавшись, Кэл поднялся на ноги и побежал вдогонку, но, оказавшись на улице, в нерешительности остановился.
— Налево, — подсказал Винсент. — Я заметил ублюдка через дверное стекло.
— Отлично! — выдохнул Кэл и опять побежал. Ноги гудели; выскочив на оживленный проспект, он поднял Винсента над головой: — Видишь его?
— Тридцать градусов вправо, уходит быстрым шагом. Примерно в двух кварталах от нас.
Кэл вновь пустился в погоню и вскоре увидел Эдмунда, но тот неожиданно обернулся и, сообразив, что затеряться в толпе не удалось, тоже перешел на бег.
В груди закололо, но все же сейчас Кэл был в гораздо лучшей форме, чем три дня назад, и расстояние между ними постепенно сокращалось. Кроме того, Эдмунду приходилось расталкивать людей, а Кэл двигался уже по свободному пространству. Прохожие провожали Фарго недоуменными взглядами, но остановить его никто не пытался.
Эдмунд то и дело оборачивался, и на лице его читался панический ужас. Кэл вспомнил привычную тяжесть пистолета в руке и подумал, что Фарго боится не зря.
Впереди показалась парочка велосипедистов. Эдмунд в очередной раз оглянулся, и в этот миг Кэла осенило; он остановился и призывно замахал рукой, словно стараясь привлечь чье-то внимание.
Результат превзошел все ожидания. А может, наоборот, погубил их. Эдмунд явно смутился и задержался взглядом на Кэле лишнюю секунду. Но эта секунда оказалась роковой.
Велосипедист не успел среагировать и, когда Фарго повернулся, чтобы бежать дальше, врезался в него.
Все произошло очень быстро. Эдмунда отшвырнуло к невысокому парапету, за которым начинался обрыв. Он сильно ударился коленями и, видимо, под воздействием болевого шока не смог сохранить равновесие. Его безвольное тело по инерции качнулось вперед, и, сложившись, словно тряпичная кукла, он скользнул через парапет. В следующее мгновение раздался глухой удар.
Кэл был потрясен. Он же хотел лишь остановить беднягу! Ощущая легкую тошноту, он прошел мимо места трагедии и, спустившись по лестнице, увидел лежащее тело. Возле Эдмунда уже начала собираться толпа. Сначала Кэлу показалось, что они пытаются помочь ему встать, но еще через несколько шагов он понял, что ошибся.
Только через пару кварталов Кэл отдышался и смог поинтересоваться у Винсента, о чем же там говорили.
— Да, в общем, ни о чем, ничего подозрительного я не заметил. Ни об убийстве, ни о Содоме с Гоморрой никто не упоминал. Я могу дать тебе прослушать запись сейчас или вывести на печать, когда вернемся.
— Мы уже возвращаемся.
Окна в его доме ярко светились; когда Кэл вошел, Никки сидела на кухне.
— Привет, — тихо сказал он.
— Привет, — ответила она, не глядя на него.
Внезапно Кэл вспомнил, какой тихоней она была, когда они познакомились; за целую неделю он смог выяснить лишь то, что работает она в клинике Табера, и только потом узнал, что к тому времени она уже имела степень доктора медицины. Тогда отношения между ними были совершенно иными — и так продолжалось до тех пор, пока грубо не вмешалась неведомая пока что посторонняя сила.
Кэл нашел стакан и налил себе воды; внезапно он понял, что очень устал.
— Привычка — забавная штука, — сказала вдруг Никки. — Я весь день за тебя волновалась, особенно когда уже стемнело, а ты даже не удосужился позвонить.
Кэл решил пока не упоминать о том, что случилось сегодня на работе.
— У меня пока еще немного сознательных привычек, — сказал он. — Но постепенно они вернутся. А может, появятся новые. Кроме того, я рассердил тебя сегодня утром… А потом у меня были дела…
— Только не надо давать мне указания, Кэл; я сама во всем разберусь, а ты вечно все усложняешь.
— Ты имеешь в виду то, что я говорил тебе о своих чувствах?
— Не верю я, что у тебя вообще есть какие-нибудь чувства.
— Потому что я потерял память или потому что всегда был таким?
Глаза ее потемнели.
— Не представляю, как ты можешь любить меня и при этом забыть нашу свадьбу, рождение Линн, путешествие на Луну…
— Я помню ее гибель — и скоро минет год, как мы остались без нее.
Никки настороженно приподняла голову.
— Понимаешь, это как осколки разбитого зеркала. Но и этого мне достаточно, чтобы понять — потерять тебя для меня то же самое, что потерять Линн.
— Так почему же ты тогда…
— Хорошо, хорошо, ладно. — Кэл поднял вверх руки. — Забудем об этом.
Какое-то мгновение Никки буквально кипела от возмущения, но потом вроде бы успокоилась.
— Я кое-что разузнала об этом Доминго, — буркнула она. — Но тебе это не понравится.
Кэл насторожился:
— Что такое?
— Я просмотрела его медицинскую карту, и у меня возникли вопросы. — Никки была рада сменить тему. — Его врач. Тильда Пальмер, утверждает, что он был не очень-то похож на строителя. Тильда убеждена, что он что-то скрывал.
— А почему?
— Видишь ли, он предпочитал расплачиваться с ней бытовой электроникой или столовыми приборами.
— Да, сомнительно, что ему в таком виде зарплату выдавали.
— Ей пришло на ум другое.
— А может, эта твоя Пальмер излишне впечатлительна? Она не из тех докторов, что боятся взглянуть пациенту в глаза?
— Нет, я ей вполне доверяю.
— И что же это значит? Что он — преступник?
— Что это значит, я не знаю. Я обещала тебе помочь, вот и говорю то, что мне удалось выяснить.
Кэл отхлебнул из стакана и взглянул на Никки. Известия о Доминго, похоже, не произвели на нее особого впечатления, но она казалась какой-то подавленной. Дистанция между ними становилась все больше и больше.
— Кстати, ты еще не передумала? — спросил Кэл.
. — Нет. У меня и в мыслях этого не было.
— А вот у меня было. Должен сказать тебе…
— Звонят, — внезапно вмешался Винсент.
— Кто?
— Мишель Гарни.
— Какая еще Мишель? — подозрительно спросила Никки.
— Потом объясню. Соединяй, Винсент.
— Есть новости, которые могут вас заинтересовать, — сразу же сказала Мишель. — Полиция только что распространила бюллетень, в котором утверждается, что документы на имя Доминго оказались фальшивыми. Убитый находился в розыске по подозрению в многочисленных кражах, совершенных на Земле. Как ему удавалось так долго скрываться, они не имеют ни малейшего представления.
— Час от часу не легче, — пробурчал Кэл. — Я оставил жучок в квартире Толбора, но, по-видимому, он уже переехал в другую — на борту «Виттории».
Никки резко вскинула голову, но Кэл сделал вид, что ничего не заметил.
— Винсент, пока я не забыл — передай запись разговора в баре на настольный компьютер.
— Вы хотите сказать, что мы не за тем следили? — удивилась Мишель.
— Пока еще не знаю; думаю, пока что надо продолжать. Вы будете завтра у него?
— Да, я же говорила. В девять ноль-ноль.
— Я позвоню вам около двенадцати, если не случится ничего экстраординарного.
Мишель попрощалась и положила трубку.
— Так на чем мы остановились? — спросил Кэл. — Ну да, я говорил, что должен кое-что рассказать тебе, прежде чем ты согласишься помогать мне и дальше.
— Ты великий мастер преуменьшать. — Никки не сумела скрыть удивление.
— Это была Мишель Гарни, — сказал Кэл. — Репортер.
— Об этом я уже догадалась. Объясни лучше, почему она тебе помогает. И что такое жучки. Ты говорил как настоящий шпион!
— Вчера я был в информационном агентстве, надеясь узнать что-нибудь о Доминго. Сегодня я еще раз зашел туда: появились новые вопросы. Я не представился, но Мишель сама меня вычислила. Она настоящий следователь, и успела узнать так много, что я предпочел рассказать ей все.
— А жучки?
— А, ты о микрофонах. Я купил подслушивающие устройства и установил одно в баре «Галентайн», одно в квартире у Толбора и еще одно — у себя в кабинете.
— То есть теперь ты вломился к Толбору?
— Да никуда я не вламывался. — Он вкратце объяснил ей, как было дело.
— Ну ладно, — сказала наконец Никки. — С этим разобрались. Но зачем тебе понадобилось прослушивать собственный кабинет?
Кэл глубоко вздохнул.
— Понимаешь, здесь другое дело. Пока меня небыло, какой-то умелец побаловался с сетевым шнуром моего компьютера.
Выслушав его рассказ, Никки побледнела.
— Так вот почему ты спрашивал, не передумала ли я?
— Да.
— А что бы сделал ты на моем месте?
— Помог бы, конечно, — не раздумывая ответил Кэл.
— Не очень-то приятно сознавать, что ты во мне сомневался.
— Это не важно. Важно, что я хотел быть честным с тобой.
— Давно пора, — многозначительно сказала Никки.
Кэл наморщил лоб.
— Я сказал..
— Я помогу тебе. Жаль только, что ты мог подумать обо мне иначе.
— Спасибо тебе, Никки. Не забывай, что сейчас я многое постигаю заново. Кстати, не хочешь ли посмотреть фотографии?
Никки удивленно взглянула на него, но теперь взгляд ее стал несколько мягче.
— Винсент, покажи нам снимки, которые я получил от Мишель. В любом порядке.
— Пожалуйста, — отозвался Винсент. — Сортировка по возрасту.
На экране появилась первая фотография. Кэл потер уставшие глаза и попросил Винсента передать изображения на домашний компьютер.
— Я ищу того человека, который пытался отравить меня вчера; это — возможные кандидаты. Может, кто-то из них покажется тебе знакомым.
— Нет, всех вижу первый раз в жизни, — призналась Никки, просмотрев портреты. — Что ты собираешься делать теперь?
— Навестить оставшихся двоих, самых вероятных.
— Что значит — оставшихся?
Кэл рассказал ей о сегодняшнем инвалиде.
— Моя подруга, которой я давала капсулы на анализ, волнуется все больше, — сообщила Никки после недолгого раздумья.
— Насколько больше? Может она потерпеть еще пару дней?
— Не знаю. Ты по-прежнему уверен, что нужно узнать то, что и так скоро выяснится? Я, конечно, понимаю — чем раньше, тем лучше, — но ведь ты…
— Уверен. — Кэл вывел на экран запись разговора в баре: две страницы совершенно безвредной болтовни, — а потом вернулся на кухню.
— Ты не проголодалась? — спросил он у Никки.
— Даже думать не могу о еде.
Пощипывая большую виноградную кисть, Кэл погрузился в размышления. Никки не изменила своего решения, и это был добрый знак. Однако, возможно, сейчас ей действительно лучше бы пожить на другой квартире, — правда, предложить ей это вслух он не решился.
Никки сидела за компьютером, тоже думая о чем-то своем. Кэл смотрел на нее, и в душе его неудержимо росло чувство щемящего одиночества. Почувствовав его взгляд, она подняла голову. Кэл отвернулся.
— В чем дело? — спросила она.
— Спать очень хочется, — сказал он, направляясь к дивану.
— Мне тоже. Но в постели ты выспишься лучше.
— С тобой? — ляпнул Кэл, не подумав.
— Не со мной, а рядом со мной, — с каменным лицом сказала Никки — невозможно было понять рассердилась она или, наоборот, развеселилась.
Подумав, Кэл согласился, но почувствовал себя неловко. Что может быть естественнее, чем лежать в кровати рядом с собственной женой? Правда, если учесть, муж с трудом вспомнил о ее существовании…
Из ванной комнаты Никки вышла в ночной сорочке, на взгляд Кэла, слегка пуританского фасона, но довольно соблазнительной. Он смутился и отвел глаза. Для него самого пижамы не нашлось, поэтому он улегся в постель в одних трусах.
— Спокойной ночи, Кэл, — донесся из темноты голос Никки.
— Спокойной ночи. И спасибо тебе.
Кэл старался особенно не ворочаться. Сон не шел. Мысли его постоянно возвращались к Никки. Неожиданно собственная жена показалась ему чертовски привлекательной.
Наконец Кэлу удалось заснуть, и он опять встретился с Линн.
Никки разбудила его, потому что он кричал. Она тоже тихонько стонала во сне, а Кэл не знал, имеет ли он право будить ее. Он терзался сомнениями, пока вновь не заснул и тут же увидел другой сон.
Он шел по длинному, изгибающемуся коридору. По обе стороны его нескончаемыми рядами тянулись двери. Некоторые были незаперты, другие приходилось вышибать ударом ноги или разрезать лазером, а однажды он взломал замок при помощи небольшого приспособления. Во всех комнатах было пусто, но что-то заставляло его методично открывать их одну за другой.
Он как раз вошел в очередную комнату, когда в коридоре внезапно послышались чьи-то шаги; он прижался к стене и прислушался. Шаги стали постепенно затихать, затем внезапно смолкли, но вскоре неизвестный опять зашагал прочь, оставляя после себя гулкое эхо.
Проснувшись, Кэл еще долго лежал с закрытыми глазами, пытаясь уловить смысл сновидения. Потом он открыл глаза и поймал на себе внимательный взгляд Никки.
— О чем ты думал? — спросила она слегка хриплым со сна голосом; Кэл очень любил его.
— О том, что если я найду виновника катастрофы, то кошмары, может быть, прекратятся.
— Если ты был занят именно этим, то почему скрывал от меня?
— Не знаю, — просто ответил Кэл. Он уже задавал себе этот вопрос и действительно не знал ответа. Он взглянул в глаза Никки и внезапно почувствовал, что от вчерашней неловкости не осталось и следа. Несмотря на всю боль, которую он ей причинил, она явно испытывала к нему какое-то искреннее сострадание.
— Я могу проверить и медкарту Толбора, — задумчиво сказала она. — Однако это будет гораздо сложнее.
— И все же попробуй, — согласился Кэл. — Но будь осторожна. Впрочем, мне все больше кажется, что мы занялись не той фигурой. Винсент, есть какие-нибудь новости со вчерашнего вечера?
Никки недовольно наморщила носик.
— Да, — радостно отозвался Винсент. — Вот, например, парочка классных анекдотов. Один космонавт…
— Заткнись, Винсент, — рявкнула Никки.
— Кэл, и я должен подчиниться?!
— Боюсь, что да, Вин. Лучше вернемся к Толбору.
— Очень хорошо. Никаких упоминаний о Содоме, Гоморре или убийстве. Встал рано, пошумел немного на кухне, но, насколько я могу судить, до сих пор ни с кем не разговаривал, даже по телефону.
— Ясно. Выведи текст на большой экран. — Кэл встал с кровати и накинул на себя легкий халат; то же самое сделала и Никки. Он мельком взглянул на нее, и она показалась ему еще привлекательнее, чем вчера вечером.
Они вдвоем просмотрели несколько страниц.
— Не нравится мне все это, — призналась Никки.
— И мне. И даже компьютерам, по-моему, тоже.
— У меня плохие предчувствия. Что, если кто-то уже вставил такую же штучку где-нибудь у нас дома?
— Меня это тоже беспокоит, но я внимательно осмотрел дверь — нет и следа устройства вроде того, что использовал я. Кроме того, я принял душ и переоделся, так что на мне тоже ничего быть не может.
Заглянуть бы к нему на «Витторию»… Что-то уж чересчур невинно все это выглядит.
За завтраком они почти не разговаривали.
— Ты сегодня идешь в клинику? — спросил Кэл, натягивая легкую куртку. На самом деле он волновался за ее безопасность, но побоялся спросить прямо.
— И буду там допоздна.
— Ну, тогда до вечера, — сказал он, делая попытку поцеловать ее на прощание.
— Пока, — спокойно ответила Никки, уклоняясь от поцелуя.
Первым делом Кэл отправился в магазин и вышел оттуда с небольшим пакетом. Через пару кварталов он зашел в общественную уборную и там осторожно развернул его.
Внутри оказался маленький пистолет — такой крошечный, что буквально тонул в ладони. Кэл пощелкал предохранителем, и в следующий момент его охватило чувство, что это с ним уже происходило. Не будь оно таким сильным, Кэл наверняка бы испытал свое новое приобретение в надежде, что яркая вспышка заставит его вспомнить еще что-нибудь.
Но теперь в этом не было необходимости, но наряду с удовлетворением Кэл испытал легкое отвращение. Оружие, несомненно, знакомо его рукам, но почему?
Неужели он вместе с Доминго принимал участие в чем-то противозаконном?
Кэл вышел на улицу, и внезапно его мозг пронзила мысль: а случалось ли ему когда-нибудь стрелять в живого человека? И сможет ли он при необходимости сделать это снова?
Через двадцать минут он уже был у цели. Следующий кандидат, Фарго Эдмунд, жил в обычном многоквартирном здании, и квартирки там были совсем крошечные.
Перед номером четырнадцать Кэл немного постоял, собираясь с духом, а потом решительно надавил кнопку звонка.
Как и в прошлый раз, долго никто не отзывался, но наконец за дверью послышались торопливые шаги, и перед Кэлом возник усатый молодой человек полностью соответствующий описанию. Он посмотрел на Кэла и, не раздумывая, нанес ему резкий удар в живот.
К такому приему Кэл оказался совершенно не готов. Сложившись пополам, он рухнул на пол, а парень проворно перескочил через него и бросился бежать по коридору.
Отдышавшись, Кэл поднялся на ноги и побежал вдогонку, но, оказавшись на улице, в нерешительности остановился.
— Налево, — подсказал Винсент. — Я заметил ублюдка через дверное стекло.
— Отлично! — выдохнул Кэл и опять побежал. Ноги гудели; выскочив на оживленный проспект, он поднял Винсента над головой: — Видишь его?
— Тридцать градусов вправо, уходит быстрым шагом. Примерно в двух кварталах от нас.
Кэл вновь пустился в погоню и вскоре увидел Эдмунда, но тот неожиданно обернулся и, сообразив, что затеряться в толпе не удалось, тоже перешел на бег.
В груди закололо, но все же сейчас Кэл был в гораздо лучшей форме, чем три дня назад, и расстояние между ними постепенно сокращалось. Кроме того, Эдмунду приходилось расталкивать людей, а Кэл двигался уже по свободному пространству. Прохожие провожали Фарго недоуменными взглядами, но остановить его никто не пытался.
Эдмунд то и дело оборачивался, и на лице его читался панический ужас. Кэл вспомнил привычную тяжесть пистолета в руке и подумал, что Фарго боится не зря.
Впереди показалась парочка велосипедистов. Эдмунд в очередной раз оглянулся, и в этот миг Кэла осенило; он остановился и призывно замахал рукой, словно стараясь привлечь чье-то внимание.
Результат превзошел все ожидания. А может, наоборот, погубил их. Эдмунд явно смутился и задержался взглядом на Кэле лишнюю секунду. Но эта секунда оказалась роковой.
Велосипедист не успел среагировать и, когда Фарго повернулся, чтобы бежать дальше, врезался в него.
Все произошло очень быстро. Эдмунда отшвырнуло к невысокому парапету, за которым начинался обрыв. Он сильно ударился коленями и, видимо, под воздействием болевого шока не смог сохранить равновесие. Его безвольное тело по инерции качнулось вперед, и, сложившись, словно тряпичная кукла, он скользнул через парапет. В следующее мгновение раздался глухой удар.
Кэл был потрясен. Он же хотел лишь остановить беднягу! Ощущая легкую тошноту, он прошел мимо места трагедии и, спустившись по лестнице, увидел лежащее тело. Возле Эдмунда уже начала собираться толпа. Сначала Кэлу показалось, что они пытаются помочь ему встать, но еще через несколько шагов он понял, что ошибся.