Страница:
Выясняется личность погибшего, допрашиваются свидетели, родственники, изучаются письма, дневники, записки, высказывания и т.д.
А теперь представьте круг лиц, который должен был попасть в уголовное дело по факту самоубийства Надежды Аллилуевой: Сталин, Молотов, его жена, Ворошилов с женой, Егоров, Хрущев, их жены, обслуга, официанты, охрана, шоферы, повара.
Ход следствия станет известен следователям, прокурору, понятым, экспертам, свидетелям. И пошел разговор не то что по Кремлю - по всему Союзу, а то и за его пределами. Это все Сталину не нужно, поэтому расследования самоубийства Н. Аллилуевой не проводилось. Известно, что выстрел был сделан в сердце из пистолета, предсмертной записки не было.
Накануне смерти она жаловалась на головную боль. Говорила жене Молотова, что ей "все надоело". На праздничный банкет она, Надежда, пришла в черном траурном платье, к которому была приколота алая роза. Незадолго до рокового выстрела Н.С. Аллилуева в Германии проходила курс лечения у невропатологов. Там она получила в подарок от брата Павла пистолет.
Сохранились воспоминания о том, что И.В. Сталин с возмущением спрашивал потом Павла Сергеевича:
- Ты подарил пистолет?
И, услышав утвердительный ответ, сказал:
- Нашел чего дарить!
Все это уже исследовано неоднократно.
Надо сказать, что наследственность в семье Аллилуевых была неблагоприятной: психические отклонения и у Федора, и у Анны, к сожалению, медицинский факт...
Между прочим, ученые-психиатры, занимающиеся проблемами самоубийств, полагают, что отсутствие предсмертной записки или иного объяснения причины, толкнувшей человека на этот шаг, также свидетельствует об отклонениях в психике погибшего.
После смерти жены Сталин поменял квартиру в Кремле и перестал бывать в Зубалове, где все напоминало о Надежде. К тому времени построили дачу в Кунцеве - знаменитую "ближнюю", куда он и переселился. Один. В Зубалове проводили время не только Василий и Светлана; там жили многочисленные родственники по линии первой жены, Екатерины Сванидзе, и родители Надежды. Жили, видимо, очень дружно: многочисленные фотографии запечатлели теплую атмосферу, царящую там.
Надо сказать, что стрессы постоянно преследовали Василия.
Когда ему было около 6 лет, его мать, забрав его и полугодовалую Светлану, уехала от Сталина к своим родителям в Ленинград, а через 3 месяца, помирившись с ним, вернулась.
Когда Василию было 7 лет, из-за конфликта с отцом пытался застрелиться его брат Яков. Он остался жив, что вызвало ироническую реакцию отца: "Хе! Не попал?!" А через 4 года застрелилась его мать - Н.С. Аллилуева.
Трагедии сопровождали Василия и позже.
Вот печальная хроника этих событий.
Мария Анисимовна Сванидзе (родственница первой жены И.В. Сталина) родилась в 1889 году в Тифлисе, там же вышла замуж, овдовела. В 1921 году вышла замуж за А.С. Сванидзе. В 1927 году у супругов Сванидзе родился сын, которого назвали Джонрид (Джонни).
Александр Семенович Сванидзе (брат первой жены И.В. Сталина) родился в 1884 году, в 1905-1910 годах был на подпольной работе в Тифлисе (партийный псевдоним Алеша Сванидзе), затем, до 1916 года в эмиграции, до 1919 года преподавал в Тифлисе, в 1920-1921 годах работал пом. зав. отделом Наркоминдела, в 1921-1922 годах - народным комиссаром финансов Грузии и Закавказья. Затем, в 20-30-х годах, занимал различные посты в Наркоминделе, Наркомфине, Наркомвнешторге, в том числе и в заграничных советских учреждениях. В последние годы, с 1935 года по 1937-й, был заместителем председателя правления Госбанка СССР.
Мария Анисимовна Сванидзе была осуждена 29 декабря 1939 года постановлением Особого совещания при НКВД СССР к восьми годам лишения свободы за то, что "скрывала антисоветскую деятельность своего мужа, вела антисоветские разговоры, осуждала карательную политику Советской власти и высказывала террористические намерения против одного из руководителей Коммунистической партии и Советского правительства".
3 марта 1942 года по тем же материалам Особое совещание при НКВД СССР вынесло постановление о расстреле М.А. Сванидзе, которое было приведено в исполнение в тот же день.
Сын А.С. Сванидзе - Сванидзе Джонрид Александрович по постановлению Особого совещания при МГБ СССР от 4 августа 1948 года был осужден к ссылке на 5 лет, откуда вернулся в 1956 году.
Сестра А.С. Сванидзе - Мария Семеновна Сванидзе (Марико) была осуждена Военной коллегией Верховного суда СССР к десяти годам лишения свободы, а 3 марта 1942 года по решению Особого совещания была расстреляна вместе с женой А.С. Сванидзе.
Анна Сергеевна (Аллилуева) Реденс - сестра жены И.В. Сталина. Арестована в 1948 году, осуждена на 10 лет за "шпионаж". Освобождена в 1954 году.
Павел Сергеевич Аллилуев - брат Н.С. Аллилуевой служил в бронетанковом управлении Генштаба. 2 ноября 1938 года, на второй день после возвращения из отпуска, он неожиданно умер.
Уже после войны, в 1948 году его жена Евгения Александровна и дочь Кира были обвинены в том, что они в 1938 году якобы умертвили мужа и отца и, кроме того, "естественно", занимались шпионской деятельностью. Обе были репрессированы (осуждены к лишению свободы).
Станислав Францевич Реденс - муж А.С. Аллилуевой (родной сестры Н.С. Аллилуевой) - комиссар государственной безопасности I ранга, ответственный сотрудник НКВД, а в молодые годы - секретарь Ф.Э. Дзержинского, расстрелян в 1940 году.
Но вернемся в школьные годы Василия.
Последней "гражданской" школой Василия Сталина была школа № 175. Она, и сейчас находится в Старо-Пименовском переулке в Москве, недалеко от бывшего ресторана "Баку", в самом центре. От Кремля - 10 минут ходьбы.
Прекрасная московская школа, с хорошими учителями, просторными помещениями; теперь такие школы называют с приставкой "спец". В её дворе сейчас стоит красивая стелла с именами выпускников 1941 года, которые со школьной скамьи, ушли на фронт и не вернулись. Здесь учились будущие герои Тимур Фрунзе, Степан Микоян. Здесь училась и Светлана Сталина - дочь вождя. Потом она сменит фамилию и "станет" Аллилуевой.
Школа эта, как говорят сейчас, была с биологическим уклоном. Инфузории, тычинки, пестики - все эти одноклеточные и многоклеточные, равно как флора и фауна, явно были несимпатичны Василию Сталину. Движение, мотор, скорость - это его интересовало гораздо больше биологии.
В 1937 году в Москве в порядке эксперимента Наркомпрос начал создавать специализированные школы с военным уклоном. Кадетские корпуса, образованные при царском режиме и затем отвергнутые советской властью, начали возрождаться вновь именно тогда в форме этих военных спецшкол. Когда же появилась в 1943 году разветвленная система суворовских училищ, спецшколы были упразднены.
В 1937 году Василий поступает во 2-ю артиллерийскую спецшколу на Красной Пресне. Первый набор был организован так: одна группа принималась в 10-й класс для обучения на 1 год, другая - в 9-й класс для обучения на 2 года, третья - в 8-й класс для обучения на 3 года. Для обучения на 2 года в 9-й класс и поступил Василий Сталин. На один класс младше учились его друзья: Степан Микоян и Тимур Фрунзе. В одном классе с Василием учились Сергей Шорников, будущий генерал-лейтенант и комендант Кремля, Артем Сергеев - уже известный нам, он станет генерал-майором, в этом же классе учился Василий Алешин - он и сейчас живет в Москве. С ними же учился, как я говорил, и мой отец.
Надо сказать, что учеба в артиллерийской спецшколе требовала немалой усидчивости. Особый упор делался, естественно, на математику - наука эта не из легких, и у многих вызывала тогда и вызывает сейчас, мягко говоря, не очень приятные ассоциации. Впрочем, бывают и исключения.
Упор на математику был не случаен. Одно слово - артиллерия. Наводка, "артиллерийские вилки", углы возвышения, траектория, буссоли - все это базируется на хороших знаниях математики, и прежде всего тригонометрии, а с логарифмами надо в уме справляться.
Помните, как говорят в народе:
Умный - в артиллерии,
Щеголь - в кавалерии,
Лодырь - на флоте,
А дурак - в пехоте.
Насчет последних - весьма спорно, а вот насчет первых, я думаю, надо согласиться.
Итак, умный в артиллерии.
Учебный процесс был организован во 2-й артиллерийской спецшколе продуманно. Общешкольная программа сочеталась с военной и дополнительной физической подготовкой. Вечером все расходились по домам. Была введена особая школьно-военная форма, проводились занятия по изучению ствольной артиллерии, в основном, 75-мм полковой пушки образца 1927 года. Твердый распорядок дня. В классах стояли старые учебные орудия различных систем. Летом все выезжали в лагеря в район Кубинки и там, разбившись на батареи, проходили практические занятия по артиллерийской подготовке.
Марш-бросок 5 километров туда, где уже находятся на позиции учебные орудия. Команда "К бою!". Расчеты на время готовят пушки к стрельбе: раздвигаются станины, устанавливаются прицел и панорама, орудие наводится на цель. Затвор, спусковой рычаг и... холостой щелчок. И все. И так каждый день. Скучно, неинтересно. А если добавить то, что каждый орудийный номер должен рыть окоп себе, оборудовать укрытие, окапывать пушку, таскать её по полю, а потом чистить, то романтика артиллерийской службы тает на глазах.
Подвиги первых пилотов Чкалова, Байдукова, Громова, Ляпидевского, призыв "комсомолец - на самолет" сыграли немалую роль в том, что Василий "заболел" авиацией.
На дачу в кинозал он просил привозить фильмы о летчиках, собирал о них вырезки из журналов и газет, показывал их всему классу. Все его разговоры были о небе.
Как рассказывал мой отец, Василий переживал, что у него нет подготовки в аэроклубе, а без неё не поступить в летную школу, что он не закончил 10 классов и ему нет 18 лет. Тогда у них и появилась "идея": приписать 1 год и "сделать" справку об окончании 10 классов.
Все эти проблемы легко решил Н.С. Власик - начальник охраны Сталина. Документы об окончании Василием 10 классов и то, что он родился в 1920 году, а не в 1921-м, до сих пор хранятся в подольском Архиве Министерства обороны. Правда, потом Василий об этом забыл и в документах пошла путаница, о которой мы уже писали.
К 1938 году относится и известная переписка И.В. Сталина с учителями из 2-й артиллерийской спецшколы. Точнее, с учителем истории В.В. Мартышиным и помощником директора спецшколы - Н.В. Макеевым.
Эта переписка была последней каплей: Василий твердо решил "улететь" из-под отцовского крыла.
И.В. СТАЛИН В.В. МАРТЫШИНУ
8 июня 1938 г.
Преподавателю т. Мартышину.
Ваше письмо1 о художествах Василия Сталина получил. Спасибо за письмо.
Отвечаю с большим опозданием ввиду перегруженности работой. Прошу извинения.
Василий - избалованный юноша средних способностей, дикаренок (тип скифа!), не всегда правдив, любит шантажировать слабеньких "руководителей", нередко нахал, со слабой, или - вернее - неорганизованной волей.
Его избаловали всякие "кумы" и "кумушки", то и дело подчеркивающие, что он "сын Сталина".
Я рад, что в Вашем лице нашелся хоть один уважающий себя преподаватель, который поступает с Василием, как со всеми, и требует от нахала подчинения общему режиму в школе. Василия портят директора, вроде упомянутого Вами, люди-тряпки, которым не место в школе, и если наглец Василий не успел ещё погубить себя, то это потому, что существуют в нашей стране кое-какие преподаватели, которые не дают спуску капризному барчуку.
Мой совет: требовать построже от Василия и не бояться фальшивых, шантажистских угроз капризника на счет "самоубийства"2. Будете иметь в этом мою поддержку.
К сожалению, сам я не имею возможности возиться с Василием. Но обещаю время от времени брать его за шиворот.
Привет! И. Сталин H.B. MAKEEB1 B. СТАЛИНУ
15 июня 1938 г.
Дорогой Иосиф Виссарионович!
Приказом Наркома Просвещения я снят с работы пом. директора по учебной части. Основной причиной, по сути дела, является вопрос о воспитании и обучении Вашего сына Васи, Письмо к Вам тов. Мартышина В.В. и Вам ответ ему сыграли решающую роль. Зам. Наркома Просвещения тов. Лихачев, не заслушав отчета о моей работе и не произведя никакого обследования, сделал скороспелое заключение, не вскрывающее действительных причин неудовлетворительной работы школы и воспитания и обучения Васи.
В воспитании Васи, пришедшего из 175 школы, были многие неправильности - подхалимство, о котором Вася, не стесняясь, рассказывал окружающим. Решено было Сталина Васю, Микояна Степана, Фрунзе Тимура и др. подчинить общешкольному режиму, беречь и любить их, но "не нянчиться" с ними. Вначале все было благополучно, а отдельные отклонения от общего режима быстро ликвидировались: напр., - застаю Васю во время урока в комнате комсорга, делаю ему замечание и Вася немедленно идет в класс, или получив сведения о плохом поведении Фрунзе Тимура, добиваюсь разговора по телефону с т. Ворошиловой2, что оказало влияние на Тимура.
Результаты работы в первом полугодии были плодотворны. Во втором полугодии начались осложнения. Надо указать, что работа в школе протекала исключительно в трудных условиях: отсутствие положения о спецшколе, инертность Наркомпроса в этом вопросе, крайне бедная материальная база, недостаток и текучесть педагогических кадров. Все это усугублялось разобщенностью школы с семьей большого контингента учащихся - детей крупных ответственных работников, в частности, детей членов Политбюро ЦК ВКП(б).
На отсутствие связи школы с семьей я и обращаю особое внимание, считая его кардинальным вопросом.
Вася опаздывает на уроки, не выполняет домашние задания. Вызываем его для беседы, выясняем причины и оказывается, что он просыпает, проводит много времени в манеже и т.п. Школа не может оказать в данном случае воздействия, так как она разобщена с семьей. Вместе с тем, передают Ваш приказ завести для Васи второй дневник для подробной записи дисциплины и успеваемости Васи, который об этом ничего не должен знать. Сотрудники НКВД утверждали, что Вы просматриваете дневник, подчеркивая синим и красным карандашом. Но такая система связи школы с семьей себя не оправдала.
Не наладилась связь школы с семьей и Т. Фрунзе. Запросов никогда не поступало, а вызывать представителей семьи на родительские собрания директор не разрешал. Когда у Васи начала снижаться успеваемость, мною лично с ним, при участии классного руководителя, было составлено расписание дополнительных занятий, но Вася от них уклонился и выяснить причину уклонения точно не удалось, так как в это время были отозваны сотрудники НКВД и прекращено ведение второго дневника.
Постепенно Вася все больше начал отходить от общешкольного режима, сознавая бессилие школы воздействовать на него. Комсорг и директор утверждали, что Вася требует особого подхода, что он может придти в такое состояние, когда ни за что нельзя ручаться. В конце учебного года дошло до резких выходок по отношению, особенно преподавателя истории В.В. Мартышина. Инцидент с отметкой по истории за IV четверть Вам уже известен. Об этом было сообщено инспектору ГорОНО т. Крюкову. Мною было назначено Васе весеннее испытание по истории, что директором было отменено. Затем Вася стал манкировать некоторые испытания. Вызванный мною на испытания по русскому языку к 2 ч. дня, он по приезде был отпущен директором.
8 или 9 июня я с комсоргом просили принять нас зам.наркома Просвещения т. Лихачева. Тов. Лихачев назначил прием на 11.VI, но прием отпал, так как в этот день появилась заметка в "Учительской газете" "Директор - очковтиратель", подробности которой не были тщательно рассмотрены.
Оргвыводы сделаны, но основной вопрос, вопрос воспитания и обучения Васи, Тимура, Степана и др. останется неразрешенным пока не установится настоящая тесная связь школы и семьи и отсюда правильная ориентировка и осведомленность семьи и школы.
Только тогда, несомненно, Вася закончит школу в числе лучших учеников (он способен, но неустойчив), а учитель будет чувствовать под собой твердую почву и будет исключена возможность подвергнуться взысканию наркома, сводящего на нет двадцатилетнюю педагогическую работу.
С глубоким уважением к Вам Н.В. Макеев
В.В. МАРТЫШИН И.В. СТАЛИНУ
[После 5 июля 1938 г.]
Дорогой Иосиф Виссарионович!
Пользуюсь случаем выразить Вам глубочайшее удовлетворение, перешедшее в радость, которое доставило мне Ваше ответное письмо.
Я не знаю Вас лично, но знал, что Вы ответите и ждал ответа.
Ваш ответ - выражение непосредственности и простоты, свойственной гению, - оставил неизгладимое впечатление. Теперь я могу сказать, что знаю Вас лично. Простите за нескладные обороты, т.к. пишу экспромтом.
Ваше письмо подняло на новую высоту мою ненависть к обывательщине вообще и к обывателям из среды моих коллег, в частности, которые на мои неоднократные предложения поставить Вас в известность о работе Василия, твердили: "В лучшем случае - бесполезно, а в худшем - опасно!" или: "Молчи. Молчание украшает юность".
Цель настоящего письма - доложить Вам о впечатлении от работы Василия по истории и о его настроении после Вашего вмешательства.
Василий занимался дополнительно под моим руководством с 13.VI по 5 июля с.г. и сдавал мне зачеты по частям курса, что стимулировало его на дальнейшую работу, а мне давало возможность составить твердое представление о степени его подготовленности. Продолжительность зачетов 1 час и более.
В результате могу сообщить, что достигнутые им знания сугубо относительны, не покоятся на прочном фундаменте, поверхностны, страдают многими проблемами и недостатками, в частности, схематизмом и социологизмом. Но и то, что он сумел одолеть в такой короткий срок и, что меня особенно удовлетворяет, совершенно сознательно, дает мне право выставить ему за год посредственную оценку.
Прошу извинить за навязчивость, но я не могу скрыть от Вас одного наблюдения, а именно: Василий болезненно переживает ту неприятность, которую он Вам причинил. Вам, которого он искренне любит и к которому его влечет.
Однажды в разговоре со мной о его самочувствии, Василий заявил мне, что готов сделать все, чтобы восстановить Ваше доверие, чтобы быть ближе к Вам.
Мне понятны его потребности. Мое мнение: если Василию предоставить известную свободу в смысле сокращения до минимума опеки над ним, иногда оскорбляющей его и в то же время обеспечить систематический, но незаметный для него контроль за тем, как он оправдывает оказанное ему доверие, Василий будет тем, чем он должен быть.
В заключение должен довести до Вашего сведения, что я по всей вероятности не смогу оправдать той доли доверия, которую Вы мне оказали, когда писали, что в руководстве работой Василия и его поведением я могу рассчитывать на Вашу поддержку, т.к. в списке преподавателей спец. школы № 2 на 1938/39 г. я не числюсь.
Тысяча извинений.
Привет!
Ваш В. Мартышин
Ответ Сталина датирован 8 июня 1938 года, а письмо помощника директора школы Н.В. Макеева - 15 июня 1938 года.
В нем Макеев пишет, что уже снят с работы. Заметим - через неделю. Во втором письме Мартышина И.В. Сталину в июле 1938 г. учитель сообщает, что в списке преподавателей спецшколы № 2 на 1938/39 год он уже "не числится".
Комментарии, как говорят, излишни. Видимо, правильно написал В.В. Мартышин И.В. Сталину лозунг неизвестного автора: "Молчи. Молчание украшает юность".
От себя замечу - особенно в 1938 году.
Глава 2
Кача
Итак, Василий Сталин, не закончив 10 классов, уехал в знаменитую Качинскую Краснознаменную школу летчиков, летчиков-истребителей.
Старейшее военное училище - ровесник российской авиации, свое начало берет с 1910 года, когда в Гатчине под Петербургом при участии государя императора Николая II была открыта школа военлетов. В 30-х годах училище переводят в Крым, в поселок Кача недалеко от Севастополя. Отсюда и название. Во время войны училище отправили в тыл, затем в Мичуринск Тамбовской области, и окончательно "осело" оно в Волгограде. Сейчас в связи с реорганизацией ВВС эту старейшую кузницу командных летных кадров, где подготовлено не одно поколение космонавтов и не одна сотня Героев Советского Союза и России, расформировали. Жаль.
Испытания для 17-летнего Василия предстояли немалые. Особых экзаменов сдавать не требовалось: достаточно было собеседования. Но медкомиссия была строгая. Осматривали врачи, крутили на специальном кресле, заставляя после этого стоять и не качаться, измеряли давление и многое другое. Все это Василий прошел успешно за один день - распоряжения Власика действовали безотказно. В личном деле В.И. Сталина хранится документ:
Выписка из послужного списка генерал-лейтенанта авиации В.И. Сталина (личное дело КНС-381 №504, Центральный архив МО РФ).
1. Откуда и с какой должности в Красной Армии - добровольно 2. Наименование должности, части (фронт, армия, округ) - курсант 3. Чей приказ № приказа - по школе № 05
Число, месяц, год - с 20 октября 1938 года 21.11.1938 г.
Конечно, появление в училище сына вождя было для командования делом не обычным и требовало осмысления. Как встретить Васю? Как организовать учебный процесс и летную подготовку, ведь он в летном деле новичок, отставал от курсантов, имевших за спиной аэроклуб и небольшой налет. У него не было ни одного прыжка с парашютом, а это было простым и необходимым условием.
Лучше всего о начале учебы в летной школе говорят документы.
Секретно экз. № 1
Л.П. БЕРИЯ И.В. СТАЛИНУ
8 декабря 1938 г.
Товарищу СТАЛИНУ
Мною был направлен с письмом к начальнику Качинской авиашколы комбригу т. ИВАНОВУ сотрудник, который на месте выяснил, что, узнав о приезде Васи, командование школы сделало для него исключение, с нарушением общих условий, существующих для курсантов.
По прибытии Васи в г. Севастополь на вокзале его встретили комиссар школы - полковой комиссар т. СЕМЕНОВ и работник Особого отдела. По дороге в школу Вася сказал т. СЕМЕНОВУ: "В этом году в Севастополь должен приехать папа отдыхать и, вероятно, заедет на Качу".
Поместили Васю не в общежитие для курсантов, а в отдельный дом для приезжих, в так называемую гостиницу - школу.
Первые дни питание ему готовили отдельно в комсоставской столовой. Был случай, когда Вася заказал восточное блюдо, изготовление которого не было известно местным поварам и специально был послан человек в Севастополь, чтобы узнать, как готовится это блюдо.
Три-четыре раза на машине, предоставляемой командованием школы, Вася ездил в Севастополь и Мухолатку, звонил по телефону ВЧ в Москву т. поскребышеву и в 1-й отдел ГУГБ НКВД.
24 ноября с.г. Вася с начальником штаба школы - ГЕРАСИМЕНКО на территории школы катались на мотоциклах. Вася упал. Получил легкие царапины на лице и руках. По просьбе Васи ГЕРАСИМЕНКО этот факт от командования скрывал несколько дней.
До укомплектования группы Вася занимается с преподавателями индивидуально по теории полетов, изучению материальной части самолета "У-2" и мотора "М-11", а также по уставу.
В письме, посланном в адрес Начальника Качинской авиашколы т. ИВАНОВА и Начальника НКВД Крымской АССР т. ЯКУШЕВА, мною были даны следующие указания: а) снять гласную охрану, как неприемлемую и организовать агентурную охрану с тем, однако, чтобы была гарантирована сохранность жизни и здоровья Васи. б) Внимание и заботу в отношении него проявлять не в смысле создания каких-либо особых условий, нарушающих установленный режим и внутренний распорядок авиашколы, а оказания помощи в деле хорошего усвоения программы школы и соблюдения учебной и бытовой дисциплины.
Л. Берия "8" декабря 1938 г.
Отдадим должное Лаврентию Павловичу: в данном вопросе он абсолютно прав.
И вот результат его работы.
Телеграмма:
Начальнику Качинской авиашколы 12 декабря 1938 г.
Курсанта Сталина содержать на общих основаниях.
Начальник Управления ВВС РККА
Локтионов
ВАСИЛИЙ СТАЛИН отцу И.В. СТАЛИНУ
15 декабря 1938 г.
Здравствуй дорогой папа!
Большое спасибо за письмо. Я живу хорошо. Занимаюсь много и пока успешно.
Товарища себе уже нашел, некого Мишу Лепина, очень хорошего и умного парня.
Думаю подать заявление в партию. Придется много готовиться, но ничего, думаю, что примут.
Вообще живем очень хорошо и весело. Приехало новое пополнение курсантов и все из Москвы, пятнадцать человек.
Погода у нас испортилась. Дуют очень сильные северные ветры, но пока погода летная и я летаю.
До свидания папа.
Твой Вася Сталин
ЛЕТНО-СТРОЕВАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА на курсанта Василия Иосифовича Сталина
Политически грамотен. Предан делу партии Ленина-Сталина и нашей Родине, живо интересуется и хорошо разбирается в вопросах международного и внутреннего положений. Хороший общественник, активно участвует в общественно-комсомольской организации звена. Самокритичный, несколько резковат в быту с курсантами. Вообще с курсантами уживчив и пользуется хорошим авторитетом.
Теоретическая успеваемость хорошая. Может учиться отлично, мало оценивает теоретическую учебу, особенно систематическое изучение предмета. Любит учить "залпом" - сразу, не усидчивый. Летным делом интересуется. Летать любит. Усвоение отличное, закрепление хорошее, недооценивает "мелочей" в технике пилотирования вследствие чего допускает отклонения в полете, которое после серьезного, решительного замечания изживает и не допускает в последующих полетах.
А теперь представьте круг лиц, который должен был попасть в уголовное дело по факту самоубийства Надежды Аллилуевой: Сталин, Молотов, его жена, Ворошилов с женой, Егоров, Хрущев, их жены, обслуга, официанты, охрана, шоферы, повара.
Ход следствия станет известен следователям, прокурору, понятым, экспертам, свидетелям. И пошел разговор не то что по Кремлю - по всему Союзу, а то и за его пределами. Это все Сталину не нужно, поэтому расследования самоубийства Н. Аллилуевой не проводилось. Известно, что выстрел был сделан в сердце из пистолета, предсмертной записки не было.
Накануне смерти она жаловалась на головную боль. Говорила жене Молотова, что ей "все надоело". На праздничный банкет она, Надежда, пришла в черном траурном платье, к которому была приколота алая роза. Незадолго до рокового выстрела Н.С. Аллилуева в Германии проходила курс лечения у невропатологов. Там она получила в подарок от брата Павла пистолет.
Сохранились воспоминания о том, что И.В. Сталин с возмущением спрашивал потом Павла Сергеевича:
- Ты подарил пистолет?
И, услышав утвердительный ответ, сказал:
- Нашел чего дарить!
Все это уже исследовано неоднократно.
Надо сказать, что наследственность в семье Аллилуевых была неблагоприятной: психические отклонения и у Федора, и у Анны, к сожалению, медицинский факт...
Между прочим, ученые-психиатры, занимающиеся проблемами самоубийств, полагают, что отсутствие предсмертной записки или иного объяснения причины, толкнувшей человека на этот шаг, также свидетельствует об отклонениях в психике погибшего.
После смерти жены Сталин поменял квартиру в Кремле и перестал бывать в Зубалове, где все напоминало о Надежде. К тому времени построили дачу в Кунцеве - знаменитую "ближнюю", куда он и переселился. Один. В Зубалове проводили время не только Василий и Светлана; там жили многочисленные родственники по линии первой жены, Екатерины Сванидзе, и родители Надежды. Жили, видимо, очень дружно: многочисленные фотографии запечатлели теплую атмосферу, царящую там.
Надо сказать, что стрессы постоянно преследовали Василия.
Когда ему было около 6 лет, его мать, забрав его и полугодовалую Светлану, уехала от Сталина к своим родителям в Ленинград, а через 3 месяца, помирившись с ним, вернулась.
Когда Василию было 7 лет, из-за конфликта с отцом пытался застрелиться его брат Яков. Он остался жив, что вызвало ироническую реакцию отца: "Хе! Не попал?!" А через 4 года застрелилась его мать - Н.С. Аллилуева.
Трагедии сопровождали Василия и позже.
Вот печальная хроника этих событий.
Мария Анисимовна Сванидзе (родственница первой жены И.В. Сталина) родилась в 1889 году в Тифлисе, там же вышла замуж, овдовела. В 1921 году вышла замуж за А.С. Сванидзе. В 1927 году у супругов Сванидзе родился сын, которого назвали Джонрид (Джонни).
Александр Семенович Сванидзе (брат первой жены И.В. Сталина) родился в 1884 году, в 1905-1910 годах был на подпольной работе в Тифлисе (партийный псевдоним Алеша Сванидзе), затем, до 1916 года в эмиграции, до 1919 года преподавал в Тифлисе, в 1920-1921 годах работал пом. зав. отделом Наркоминдела, в 1921-1922 годах - народным комиссаром финансов Грузии и Закавказья. Затем, в 20-30-х годах, занимал различные посты в Наркоминделе, Наркомфине, Наркомвнешторге, в том числе и в заграничных советских учреждениях. В последние годы, с 1935 года по 1937-й, был заместителем председателя правления Госбанка СССР.
Мария Анисимовна Сванидзе была осуждена 29 декабря 1939 года постановлением Особого совещания при НКВД СССР к восьми годам лишения свободы за то, что "скрывала антисоветскую деятельность своего мужа, вела антисоветские разговоры, осуждала карательную политику Советской власти и высказывала террористические намерения против одного из руководителей Коммунистической партии и Советского правительства".
3 марта 1942 года по тем же материалам Особое совещание при НКВД СССР вынесло постановление о расстреле М.А. Сванидзе, которое было приведено в исполнение в тот же день.
Сын А.С. Сванидзе - Сванидзе Джонрид Александрович по постановлению Особого совещания при МГБ СССР от 4 августа 1948 года был осужден к ссылке на 5 лет, откуда вернулся в 1956 году.
Сестра А.С. Сванидзе - Мария Семеновна Сванидзе (Марико) была осуждена Военной коллегией Верховного суда СССР к десяти годам лишения свободы, а 3 марта 1942 года по решению Особого совещания была расстреляна вместе с женой А.С. Сванидзе.
Анна Сергеевна (Аллилуева) Реденс - сестра жены И.В. Сталина. Арестована в 1948 году, осуждена на 10 лет за "шпионаж". Освобождена в 1954 году.
Павел Сергеевич Аллилуев - брат Н.С. Аллилуевой служил в бронетанковом управлении Генштаба. 2 ноября 1938 года, на второй день после возвращения из отпуска, он неожиданно умер.
Уже после войны, в 1948 году его жена Евгения Александровна и дочь Кира были обвинены в том, что они в 1938 году якобы умертвили мужа и отца и, кроме того, "естественно", занимались шпионской деятельностью. Обе были репрессированы (осуждены к лишению свободы).
Станислав Францевич Реденс - муж А.С. Аллилуевой (родной сестры Н.С. Аллилуевой) - комиссар государственной безопасности I ранга, ответственный сотрудник НКВД, а в молодые годы - секретарь Ф.Э. Дзержинского, расстрелян в 1940 году.
Но вернемся в школьные годы Василия.
Последней "гражданской" школой Василия Сталина была школа № 175. Она, и сейчас находится в Старо-Пименовском переулке в Москве, недалеко от бывшего ресторана "Баку", в самом центре. От Кремля - 10 минут ходьбы.
Прекрасная московская школа, с хорошими учителями, просторными помещениями; теперь такие школы называют с приставкой "спец". В её дворе сейчас стоит красивая стелла с именами выпускников 1941 года, которые со школьной скамьи, ушли на фронт и не вернулись. Здесь учились будущие герои Тимур Фрунзе, Степан Микоян. Здесь училась и Светлана Сталина - дочь вождя. Потом она сменит фамилию и "станет" Аллилуевой.
Школа эта, как говорят сейчас, была с биологическим уклоном. Инфузории, тычинки, пестики - все эти одноклеточные и многоклеточные, равно как флора и фауна, явно были несимпатичны Василию Сталину. Движение, мотор, скорость - это его интересовало гораздо больше биологии.
В 1937 году в Москве в порядке эксперимента Наркомпрос начал создавать специализированные школы с военным уклоном. Кадетские корпуса, образованные при царском режиме и затем отвергнутые советской властью, начали возрождаться вновь именно тогда в форме этих военных спецшкол. Когда же появилась в 1943 году разветвленная система суворовских училищ, спецшколы были упразднены.
В 1937 году Василий поступает во 2-ю артиллерийскую спецшколу на Красной Пресне. Первый набор был организован так: одна группа принималась в 10-й класс для обучения на 1 год, другая - в 9-й класс для обучения на 2 года, третья - в 8-й класс для обучения на 3 года. Для обучения на 2 года в 9-й класс и поступил Василий Сталин. На один класс младше учились его друзья: Степан Микоян и Тимур Фрунзе. В одном классе с Василием учились Сергей Шорников, будущий генерал-лейтенант и комендант Кремля, Артем Сергеев - уже известный нам, он станет генерал-майором, в этом же классе учился Василий Алешин - он и сейчас живет в Москве. С ними же учился, как я говорил, и мой отец.
Надо сказать, что учеба в артиллерийской спецшколе требовала немалой усидчивости. Особый упор делался, естественно, на математику - наука эта не из легких, и у многих вызывала тогда и вызывает сейчас, мягко говоря, не очень приятные ассоциации. Впрочем, бывают и исключения.
Упор на математику был не случаен. Одно слово - артиллерия. Наводка, "артиллерийские вилки", углы возвышения, траектория, буссоли - все это базируется на хороших знаниях математики, и прежде всего тригонометрии, а с логарифмами надо в уме справляться.
Помните, как говорят в народе:
Умный - в артиллерии,
Щеголь - в кавалерии,
Лодырь - на флоте,
А дурак - в пехоте.
Насчет последних - весьма спорно, а вот насчет первых, я думаю, надо согласиться.
Итак, умный в артиллерии.
Учебный процесс был организован во 2-й артиллерийской спецшколе продуманно. Общешкольная программа сочеталась с военной и дополнительной физической подготовкой. Вечером все расходились по домам. Была введена особая школьно-военная форма, проводились занятия по изучению ствольной артиллерии, в основном, 75-мм полковой пушки образца 1927 года. Твердый распорядок дня. В классах стояли старые учебные орудия различных систем. Летом все выезжали в лагеря в район Кубинки и там, разбившись на батареи, проходили практические занятия по артиллерийской подготовке.
Марш-бросок 5 километров туда, где уже находятся на позиции учебные орудия. Команда "К бою!". Расчеты на время готовят пушки к стрельбе: раздвигаются станины, устанавливаются прицел и панорама, орудие наводится на цель. Затвор, спусковой рычаг и... холостой щелчок. И все. И так каждый день. Скучно, неинтересно. А если добавить то, что каждый орудийный номер должен рыть окоп себе, оборудовать укрытие, окапывать пушку, таскать её по полю, а потом чистить, то романтика артиллерийской службы тает на глазах.
Подвиги первых пилотов Чкалова, Байдукова, Громова, Ляпидевского, призыв "комсомолец - на самолет" сыграли немалую роль в том, что Василий "заболел" авиацией.
На дачу в кинозал он просил привозить фильмы о летчиках, собирал о них вырезки из журналов и газет, показывал их всему классу. Все его разговоры были о небе.
Как рассказывал мой отец, Василий переживал, что у него нет подготовки в аэроклубе, а без неё не поступить в летную школу, что он не закончил 10 классов и ему нет 18 лет. Тогда у них и появилась "идея": приписать 1 год и "сделать" справку об окончании 10 классов.
Все эти проблемы легко решил Н.С. Власик - начальник охраны Сталина. Документы об окончании Василием 10 классов и то, что он родился в 1920 году, а не в 1921-м, до сих пор хранятся в подольском Архиве Министерства обороны. Правда, потом Василий об этом забыл и в документах пошла путаница, о которой мы уже писали.
К 1938 году относится и известная переписка И.В. Сталина с учителями из 2-й артиллерийской спецшколы. Точнее, с учителем истории В.В. Мартышиным и помощником директора спецшколы - Н.В. Макеевым.
Эта переписка была последней каплей: Василий твердо решил "улететь" из-под отцовского крыла.
И.В. СТАЛИН В.В. МАРТЫШИНУ
8 июня 1938 г.
Преподавателю т. Мартышину.
Ваше письмо1 о художествах Василия Сталина получил. Спасибо за письмо.
Отвечаю с большим опозданием ввиду перегруженности работой. Прошу извинения.
Василий - избалованный юноша средних способностей, дикаренок (тип скифа!), не всегда правдив, любит шантажировать слабеньких "руководителей", нередко нахал, со слабой, или - вернее - неорганизованной волей.
Его избаловали всякие "кумы" и "кумушки", то и дело подчеркивающие, что он "сын Сталина".
Я рад, что в Вашем лице нашелся хоть один уважающий себя преподаватель, который поступает с Василием, как со всеми, и требует от нахала подчинения общему режиму в школе. Василия портят директора, вроде упомянутого Вами, люди-тряпки, которым не место в школе, и если наглец Василий не успел ещё погубить себя, то это потому, что существуют в нашей стране кое-какие преподаватели, которые не дают спуску капризному барчуку.
Мой совет: требовать построже от Василия и не бояться фальшивых, шантажистских угроз капризника на счет "самоубийства"2. Будете иметь в этом мою поддержку.
К сожалению, сам я не имею возможности возиться с Василием. Но обещаю время от времени брать его за шиворот.
Привет! И. Сталин H.B. MAKEEB1 B. СТАЛИНУ
15 июня 1938 г.
Дорогой Иосиф Виссарионович!
Приказом Наркома Просвещения я снят с работы пом. директора по учебной части. Основной причиной, по сути дела, является вопрос о воспитании и обучении Вашего сына Васи, Письмо к Вам тов. Мартышина В.В. и Вам ответ ему сыграли решающую роль. Зам. Наркома Просвещения тов. Лихачев, не заслушав отчета о моей работе и не произведя никакого обследования, сделал скороспелое заключение, не вскрывающее действительных причин неудовлетворительной работы школы и воспитания и обучения Васи.
В воспитании Васи, пришедшего из 175 школы, были многие неправильности - подхалимство, о котором Вася, не стесняясь, рассказывал окружающим. Решено было Сталина Васю, Микояна Степана, Фрунзе Тимура и др. подчинить общешкольному режиму, беречь и любить их, но "не нянчиться" с ними. Вначале все было благополучно, а отдельные отклонения от общего режима быстро ликвидировались: напр., - застаю Васю во время урока в комнате комсорга, делаю ему замечание и Вася немедленно идет в класс, или получив сведения о плохом поведении Фрунзе Тимура, добиваюсь разговора по телефону с т. Ворошиловой2, что оказало влияние на Тимура.
Результаты работы в первом полугодии были плодотворны. Во втором полугодии начались осложнения. Надо указать, что работа в школе протекала исключительно в трудных условиях: отсутствие положения о спецшколе, инертность Наркомпроса в этом вопросе, крайне бедная материальная база, недостаток и текучесть педагогических кадров. Все это усугублялось разобщенностью школы с семьей большого контингента учащихся - детей крупных ответственных работников, в частности, детей членов Политбюро ЦК ВКП(б).
На отсутствие связи школы с семьей я и обращаю особое внимание, считая его кардинальным вопросом.
Вася опаздывает на уроки, не выполняет домашние задания. Вызываем его для беседы, выясняем причины и оказывается, что он просыпает, проводит много времени в манеже и т.п. Школа не может оказать в данном случае воздействия, так как она разобщена с семьей. Вместе с тем, передают Ваш приказ завести для Васи второй дневник для подробной записи дисциплины и успеваемости Васи, который об этом ничего не должен знать. Сотрудники НКВД утверждали, что Вы просматриваете дневник, подчеркивая синим и красным карандашом. Но такая система связи школы с семьей себя не оправдала.
Не наладилась связь школы с семьей и Т. Фрунзе. Запросов никогда не поступало, а вызывать представителей семьи на родительские собрания директор не разрешал. Когда у Васи начала снижаться успеваемость, мною лично с ним, при участии классного руководителя, было составлено расписание дополнительных занятий, но Вася от них уклонился и выяснить причину уклонения точно не удалось, так как в это время были отозваны сотрудники НКВД и прекращено ведение второго дневника.
Постепенно Вася все больше начал отходить от общешкольного режима, сознавая бессилие школы воздействовать на него. Комсорг и директор утверждали, что Вася требует особого подхода, что он может придти в такое состояние, когда ни за что нельзя ручаться. В конце учебного года дошло до резких выходок по отношению, особенно преподавателя истории В.В. Мартышина. Инцидент с отметкой по истории за IV четверть Вам уже известен. Об этом было сообщено инспектору ГорОНО т. Крюкову. Мною было назначено Васе весеннее испытание по истории, что директором было отменено. Затем Вася стал манкировать некоторые испытания. Вызванный мною на испытания по русскому языку к 2 ч. дня, он по приезде был отпущен директором.
8 или 9 июня я с комсоргом просили принять нас зам.наркома Просвещения т. Лихачева. Тов. Лихачев назначил прием на 11.VI, но прием отпал, так как в этот день появилась заметка в "Учительской газете" "Директор - очковтиратель", подробности которой не были тщательно рассмотрены.
Оргвыводы сделаны, но основной вопрос, вопрос воспитания и обучения Васи, Тимура, Степана и др. останется неразрешенным пока не установится настоящая тесная связь школы и семьи и отсюда правильная ориентировка и осведомленность семьи и школы.
Только тогда, несомненно, Вася закончит школу в числе лучших учеников (он способен, но неустойчив), а учитель будет чувствовать под собой твердую почву и будет исключена возможность подвергнуться взысканию наркома, сводящего на нет двадцатилетнюю педагогическую работу.
С глубоким уважением к Вам Н.В. Макеев
В.В. МАРТЫШИН И.В. СТАЛИНУ
[После 5 июля 1938 г.]
Дорогой Иосиф Виссарионович!
Пользуюсь случаем выразить Вам глубочайшее удовлетворение, перешедшее в радость, которое доставило мне Ваше ответное письмо.
Я не знаю Вас лично, но знал, что Вы ответите и ждал ответа.
Ваш ответ - выражение непосредственности и простоты, свойственной гению, - оставил неизгладимое впечатление. Теперь я могу сказать, что знаю Вас лично. Простите за нескладные обороты, т.к. пишу экспромтом.
Ваше письмо подняло на новую высоту мою ненависть к обывательщине вообще и к обывателям из среды моих коллег, в частности, которые на мои неоднократные предложения поставить Вас в известность о работе Василия, твердили: "В лучшем случае - бесполезно, а в худшем - опасно!" или: "Молчи. Молчание украшает юность".
Цель настоящего письма - доложить Вам о впечатлении от работы Василия по истории и о его настроении после Вашего вмешательства.
Василий занимался дополнительно под моим руководством с 13.VI по 5 июля с.г. и сдавал мне зачеты по частям курса, что стимулировало его на дальнейшую работу, а мне давало возможность составить твердое представление о степени его подготовленности. Продолжительность зачетов 1 час и более.
В результате могу сообщить, что достигнутые им знания сугубо относительны, не покоятся на прочном фундаменте, поверхностны, страдают многими проблемами и недостатками, в частности, схематизмом и социологизмом. Но и то, что он сумел одолеть в такой короткий срок и, что меня особенно удовлетворяет, совершенно сознательно, дает мне право выставить ему за год посредственную оценку.
Прошу извинить за навязчивость, но я не могу скрыть от Вас одного наблюдения, а именно: Василий болезненно переживает ту неприятность, которую он Вам причинил. Вам, которого он искренне любит и к которому его влечет.
Однажды в разговоре со мной о его самочувствии, Василий заявил мне, что готов сделать все, чтобы восстановить Ваше доверие, чтобы быть ближе к Вам.
Мне понятны его потребности. Мое мнение: если Василию предоставить известную свободу в смысле сокращения до минимума опеки над ним, иногда оскорбляющей его и в то же время обеспечить систематический, но незаметный для него контроль за тем, как он оправдывает оказанное ему доверие, Василий будет тем, чем он должен быть.
В заключение должен довести до Вашего сведения, что я по всей вероятности не смогу оправдать той доли доверия, которую Вы мне оказали, когда писали, что в руководстве работой Василия и его поведением я могу рассчитывать на Вашу поддержку, т.к. в списке преподавателей спец. школы № 2 на 1938/39 г. я не числюсь.
Тысяча извинений.
Привет!
Ваш В. Мартышин
Ответ Сталина датирован 8 июня 1938 года, а письмо помощника директора школы Н.В. Макеева - 15 июня 1938 года.
В нем Макеев пишет, что уже снят с работы. Заметим - через неделю. Во втором письме Мартышина И.В. Сталину в июле 1938 г. учитель сообщает, что в списке преподавателей спецшколы № 2 на 1938/39 год он уже "не числится".
Комментарии, как говорят, излишни. Видимо, правильно написал В.В. Мартышин И.В. Сталину лозунг неизвестного автора: "Молчи. Молчание украшает юность".
От себя замечу - особенно в 1938 году.
Глава 2
Кача
Итак, Василий Сталин, не закончив 10 классов, уехал в знаменитую Качинскую Краснознаменную школу летчиков, летчиков-истребителей.
Старейшее военное училище - ровесник российской авиации, свое начало берет с 1910 года, когда в Гатчине под Петербургом при участии государя императора Николая II была открыта школа военлетов. В 30-х годах училище переводят в Крым, в поселок Кача недалеко от Севастополя. Отсюда и название. Во время войны училище отправили в тыл, затем в Мичуринск Тамбовской области, и окончательно "осело" оно в Волгограде. Сейчас в связи с реорганизацией ВВС эту старейшую кузницу командных летных кадров, где подготовлено не одно поколение космонавтов и не одна сотня Героев Советского Союза и России, расформировали. Жаль.
Испытания для 17-летнего Василия предстояли немалые. Особых экзаменов сдавать не требовалось: достаточно было собеседования. Но медкомиссия была строгая. Осматривали врачи, крутили на специальном кресле, заставляя после этого стоять и не качаться, измеряли давление и многое другое. Все это Василий прошел успешно за один день - распоряжения Власика действовали безотказно. В личном деле В.И. Сталина хранится документ:
Выписка из послужного списка генерал-лейтенанта авиации В.И. Сталина (личное дело КНС-381 №504, Центральный архив МО РФ).
1. Откуда и с какой должности в Красной Армии - добровольно 2. Наименование должности, части (фронт, армия, округ) - курсант 3. Чей приказ № приказа - по школе № 05
Число, месяц, год - с 20 октября 1938 года 21.11.1938 г.
Конечно, появление в училище сына вождя было для командования делом не обычным и требовало осмысления. Как встретить Васю? Как организовать учебный процесс и летную подготовку, ведь он в летном деле новичок, отставал от курсантов, имевших за спиной аэроклуб и небольшой налет. У него не было ни одного прыжка с парашютом, а это было простым и необходимым условием.
Лучше всего о начале учебы в летной школе говорят документы.
Секретно экз. № 1
Л.П. БЕРИЯ И.В. СТАЛИНУ
8 декабря 1938 г.
Товарищу СТАЛИНУ
Мною был направлен с письмом к начальнику Качинской авиашколы комбригу т. ИВАНОВУ сотрудник, который на месте выяснил, что, узнав о приезде Васи, командование школы сделало для него исключение, с нарушением общих условий, существующих для курсантов.
По прибытии Васи в г. Севастополь на вокзале его встретили комиссар школы - полковой комиссар т. СЕМЕНОВ и работник Особого отдела. По дороге в школу Вася сказал т. СЕМЕНОВУ: "В этом году в Севастополь должен приехать папа отдыхать и, вероятно, заедет на Качу".
Поместили Васю не в общежитие для курсантов, а в отдельный дом для приезжих, в так называемую гостиницу - школу.
Первые дни питание ему готовили отдельно в комсоставской столовой. Был случай, когда Вася заказал восточное блюдо, изготовление которого не было известно местным поварам и специально был послан человек в Севастополь, чтобы узнать, как готовится это блюдо.
Три-четыре раза на машине, предоставляемой командованием школы, Вася ездил в Севастополь и Мухолатку, звонил по телефону ВЧ в Москву т. поскребышеву и в 1-й отдел ГУГБ НКВД.
24 ноября с.г. Вася с начальником штаба школы - ГЕРАСИМЕНКО на территории школы катались на мотоциклах. Вася упал. Получил легкие царапины на лице и руках. По просьбе Васи ГЕРАСИМЕНКО этот факт от командования скрывал несколько дней.
До укомплектования группы Вася занимается с преподавателями индивидуально по теории полетов, изучению материальной части самолета "У-2" и мотора "М-11", а также по уставу.
В письме, посланном в адрес Начальника Качинской авиашколы т. ИВАНОВА и Начальника НКВД Крымской АССР т. ЯКУШЕВА, мною были даны следующие указания: а) снять гласную охрану, как неприемлемую и организовать агентурную охрану с тем, однако, чтобы была гарантирована сохранность жизни и здоровья Васи. б) Внимание и заботу в отношении него проявлять не в смысле создания каких-либо особых условий, нарушающих установленный режим и внутренний распорядок авиашколы, а оказания помощи в деле хорошего усвоения программы школы и соблюдения учебной и бытовой дисциплины.
Л. Берия "8" декабря 1938 г.
Отдадим должное Лаврентию Павловичу: в данном вопросе он абсолютно прав.
И вот результат его работы.
Телеграмма:
Начальнику Качинской авиашколы 12 декабря 1938 г.
Курсанта Сталина содержать на общих основаниях.
Начальник Управления ВВС РККА
Локтионов
ВАСИЛИЙ СТАЛИН отцу И.В. СТАЛИНУ
15 декабря 1938 г.
Здравствуй дорогой папа!
Большое спасибо за письмо. Я живу хорошо. Занимаюсь много и пока успешно.
Товарища себе уже нашел, некого Мишу Лепина, очень хорошего и умного парня.
Думаю подать заявление в партию. Придется много готовиться, но ничего, думаю, что примут.
Вообще живем очень хорошо и весело. Приехало новое пополнение курсантов и все из Москвы, пятнадцать человек.
Погода у нас испортилась. Дуют очень сильные северные ветры, но пока погода летная и я летаю.
До свидания папа.
Твой Вася Сталин
ЛЕТНО-СТРОЕВАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА на курсанта Василия Иосифовича Сталина
Политически грамотен. Предан делу партии Ленина-Сталина и нашей Родине, живо интересуется и хорошо разбирается в вопросах международного и внутреннего положений. Хороший общественник, активно участвует в общественно-комсомольской организации звена. Самокритичный, несколько резковат в быту с курсантами. Вообще с курсантами уживчив и пользуется хорошим авторитетом.
Теоретическая успеваемость хорошая. Может учиться отлично, мало оценивает теоретическую учебу, особенно систематическое изучение предмета. Любит учить "залпом" - сразу, не усидчивый. Летным делом интересуется. Летать любит. Усвоение отличное, закрепление хорошее, недооценивает "мелочей" в технике пилотирования вследствие чего допускает отклонения в полете, которое после серьезного, решительного замечания изживает и не допускает в последующих полетах.