Страница:
– «Лис!»
– «А шо я? Сам посуди».
Я посудил. Ровно через неделю сопровождаемый моими наемниками караван Ганзейского союза [5] отправился в Новгород, где предстояло ждать ее сиятельство графиню. Ждать пришлось долго. Фрау Аделаида вместе с Лисом благополучно добрались до Изборска, успев на венчание Бригитты Мекленбургской с Олегом Изборским. Но свадебный пир… слегка затягивался. Он шел без малого четыре недели, пока мед и пиво, текшие по слипшимся от долгой практики усам, наконец попали в рот, заставив собравшихся прекратить пляски, хвалебные песни и созерцание скоморохов.
Когда караван графини Аделаиды тронулся в обратный путь, на землю уже лег первый снег. Дождавшись заветного Лисовского сообщения, я собрал отряд и выдвинулся навстречу. Это не могло вызвать особых подозрений: ганзейские торговые гости оставались в Новгороде на зиму, надеясь первыми по весне прихватить богатый груз пушнины, и в городе толклось что-то около десятка дружин, подобных моей, вовсе не желающих возвращаться домой за свой счет.
Богатый караван Аделаиды был, пожалуй, последним случаем добиться этого. Так что в суровой конкурентной борьбе наш выход навстречу ее сиятельству был вполне оправдан.
Все шло так, как мы спланировали. Лис сам организовал утечку информации о грандиозных подарках и несметной казне в поезде знатной дамы. Он сам помог организовать засаду «плохих парней», благо, недостатка в них не было. И все же одно мы не учли.
Когда с диким воем на возки, тянущиеся по лесной дороге, с обеих сторон ринулись разбойники, графиня Аделаида выхватила у ближайшего стражника тяжелый боевой топор и, взобравшись на крышу своего транспортного средства, принялась со знанием дела рубить нападающих направо и налево. Окрыленные поведением хозяйки, стражники тоже не теряли времени даром. Поэтому, когда мой верный Мавр доставил, так сказать, главного героя к месту свершения подвига, совершать, собственно говоря, было уже нечего. Я недоуменно остановил коня возле возка ее светлости, с почтением обозревая картину произведенных ею разрушений, но едва поднял глаза на госпожу Аделаиду, она смерила меня задумчиво-оценивающим взором, слегка помедлила, побледнела и, выронив оружие, прямо с крыши рухнула мне на руки. Мавр присел, но принял вес.
Понятное дело, ни в какой Шверин в эту зиму не поплыли. Ее сиятельство изволили куртуазно болеть нервным расстройством. Долгими зимними вечерами я рассказывал ей о превратностях своей жизни, читал на память, правда, не без помощи Базы, любимого ею Ульриха фон Зингенберга [6], а по ночам… В общем, вопрос с лифтом был решен.
– «Нет», – отозвался я.
– «А зря. Тебе надо спать, а то у тебя ум до Новгорода не поправится и опять Россия будет во мгле».
– «Лис, что тебе надо?»
– «Что мне надо?» – возмутился Венедин. – «Ты шо, совсем ударился? Шо нам надо! Мы домой планируем возвращаться или у тебя какие-то другие планы?»
– «Лис», – с недоброй интонацией начал я, прекрасно понимая, на что намекает мой друг.
– «А шо я?! У меня отпуск горит. Я, кстати, мимо дома уже третий год пролетаю. Так шо давай, вызывай Базу, пусть они нам к Новгороду спасательный катер пришлют. Или уж, на худой конец, дадут координаты ближайших камер перехода».
– «Слушай, свяжись сам. У меня в голове такая муть, что я и двух слов внятно не произнесу».
– «Кто свяжись? Я свяжись?! Да они обо мне после того анекдота про „в ухо“ слышать не хотят».
Спорить с моим языкатым другом бесполезно.
– «База Европа-центр, я Джокер-1. Вызываю Базу».
– «Европа-центр. Слушаю тебя, Джокер-1», – отозвался мелодичный девичий голосок.
– «Добрый день, сударыня», – поприветствовал я дежурного диспетчера. – «У нас неприятность. В пещере с камерой перехода тролль окаменел».
– «Кто?» – недоуменно переспросил голосок.
– «Ну, тролль… превращающийся, редкий вид. Так вот, мы сейчас плывем в Новгород отследить одно небольшое событие. А потом хотелось бы вернуться в Институт. Так, может, вы пришлете к городу через недельку спасательный катер?»
– «По инструкции я выслать спасательный катер не могу, он предназначен только для экстренных случаев».
– «Родная», – вмешался Лис, – «мы тебе сейчас экстренных случаев наковыряем с полмешка».
– «Джокер-2, а с вами вообще никто не разговаривает», – сухо ответила девушка. – «Я, конечно, постараюсь, но, Капитан, вы же сами понимаете…»
– «Ладно, Бог с ним, с катером. Что у нас с камерами перехода?»
– «Как вам сказать», – с нехорошей задумчивостью в голосе начала диспетчер, – «этот сопредел еще мало исследован…»
У меня похолодело внутри.
– «Так что, камер нет?»
– «Ну почему? Есть тут… пара штук».
– «Где?» – снова вмешался Лис, отчаявшийся выдержать длящуюся паузу.
– «Одна в пустыне в районе Хорезма, другая в окрестностях Иерусалима. Счастливого пути, Джокеры».
Глава 2
Предположение, что «сходняк», или, как его здесь величали, «великий круг», честных мужей Руси начнется через три дня, грешило истинно английским педантизмом. Уже неделю с лишним в город съезжались нарочитые мужи со своими дружинами, так что крепостные стены не могли уже вместить толпища конных и оружных людей, ожидающих начала обещанного толковища.
Вынужденная пауза помогла мне прийти в себя, и я уже выходил на улицу подышать условно свежим воздухом и послушать городские сплетни. Слухи по городу носились разные: от страшных историй про то, как мы с Лисом до смерти забили несчастного тролля, до недобрых вестей о диких степных кочевниках, перекрывших Великий Шелковый путь, отчего баснословно возросли цены на восточные ткани, благовония и искусные золотые украшения, привозимые из-за Хвалынского моря.
Но один слух, даже не слух, а скорее известие занимало всех. «Ничего, – говорили сведущие люди своим менее осведомленным собеседникам, – почитай, завтра уже и начнется. Вот Муромец придет…» Завтра наступало, а неизвестный мне Муромец все не ехал и не ехал. «Долог путь из-за моря, – объясняли сведущие, – знать, тайными тропами добирается».
Прогуливаясь вдоль лавок гостиного двора, я как-то к радости своей наткнулся на любекского купца Хельмута Штолля. В прошлом году мне довелось сопровождать его из Любека в Шверин, и, насколько я мог судить, ловкий торговец остался вполне доволен предоставленной ему охраной.
– О Вальдар! Никак не ожидал тебя здесь увидеть! – Обрадованный купец возбужденно грохнул своей окованной палкой о дубовый настил мостовой. – Что тебя привело сюда, старина?
– Да вот, – я неопределенно развел руками, – недавно оправился от раны, теперь без дела.
– А я слыхал, будто у тебя появилась славная служба при Шверинском дворе. – Торговец хитро покосился на меня, давая понять, что ему известны кое-какие подробности моих неусыпных вахт при особе ее сиятельства.
– Я и говорю, только что оправился от раны. – Тяжкий вздох и свежий шрам на лбу, похоже, вполне объяснили купцу нынешнее положение дел вчерашнего фаворита.
– Ну ничего, ничего, бывает. Пошли, я тебя угощу чарочкой-другой.
После обещанного количества чарок наш разговор стал куда задушевнее.
– Послушай, Хельмут, – спросил я, ставя на выскобленную столешницу недопитую медовуху. – Ты не знаешь, быть может, кто-нибудь из торговых гостей собирается идти в Константинополь?
Собеседник посмотрел на меня с удивлением и отрицательно покачал головой.
– Не слышал. Да и куда уж, время-то прошло, а путь, поди, неблизкий. Разве что в Константинополе зиму сидеть, да и то. – Штолль махнул рукой. – Нет, никто сейчас туда не пойдет.
– Быть может, хоть до Киева?
– До Киева? – переспросил купец. И ответил, чуть помедлив: – Вряд ли. Хотя сейчас об этом наверняка не скажешь. Вот Муромец приедет, там видно будет.
Я вопросительно поднял брови. Каким образом от неизвестного мне Муромца зависело движение торговых караванов, было непонятно. Но довольно твердая надежда по окончании задания добраться с какими-нибудь купцами в греки, а уж затем с византийцами до заветной камеры перехода близ Иерусалима рушилась на глазах.
– Если хочешь, по осени пойдем в Любек, – видя мое расстроенное лицо, предложил Хельмут. Я энергично замотал головой.
– Понятно, – хмыкнул мой добрый приятель. – Может, ты и прав. С графом Генрихом шутки плохи. Я только вздохнул.
– А людей-то у тебя много? – поинтересовался Штолль.
– Шесть десятков.
– Не мало.
– Со мной Лис Венедин со своими.
Штолль присвистнул.
– Как же вы вместе-то оказались? Подожди-подожди, выходит, сказка о том, как вы на острове с троллем бились, не сказка вовсе?
– Чистейшая правда. Лиса за моей головой послали, мы на островок высадились, чтобы все разом порешить, а там тролль. Ну и… Сам понимаешь.
– Да-а! – восторженно протянул Хельмут. – Ну и дела творятся! Послушай, – он понизил голос до полушепота, – ты сам видишь, что происходит кругом. Скоро на Руси такое начнется, чего сколь свет стоит не видывали. Вот Муромец не сегодня-завтра приедет и, почитай, начнется.
– Да что начнется-то? – с деланной наивностью поинтересовался я, понимая, что моему старому знакомцу известно много больше, чем он рассказывает.
– Захочешь – увидишь, – с таинственным видом отрезал торговый гость. – Я тебе одно скажу: если пожелаешь, могу ему самому о тебе слово молвить.
– Кому самому-то?
– Ну да Муромцу, конечно. У него для тех, кто с мечом, копьем и луком управляется, сейчас мно-ого работы сыщется. – Он хотел еще что-то добавить, но появившийся в этот момент запыхавшийся приказчик сообщил, что хозяина в лавке требует какой-то оч-чень важный покупатель. – Как смеркается, ко мне зайдешь, – на ходу бросил Хельмут, кидая на стол серебряную монету, – договорим.
– «Капитан, ты слышал?» – раздался на канале закрытой связи возбужденный голос моего друга. – «Он таки приехал».
– «Ты имеешь в виду Муромца?» – осведомился я.
– «Ну конечно! Кого же еще?»
– «Очень мило с его стороны. Но, честно говоря, я не совсем понимаю, по какому поводу весь этот ажиотаж».
– «Капитан, ну ты темный, шо совесть тирана. Ты ничего не слышал о Муромце?»
– «Ну, честно говоря, нет».
– «Бедняжка! Ну тогда внимай».
Мне было слышно, как Лис вдохнул побольше воздуха, готовясь перейти на эпический тон.
– «В некотором царстве, в некотором государстве… Или нет, лучше так: было то в стародавние времена, мне о том деды сказывали, а они от своих дедов слыхивали…»
– «Лис», – напомнил я, – «вернемся к Муромцу».
– «Да мы от него и не уходили!» – возмутился мой напарник. – «В общем, так, есть у нашего народа такой национальный герой, Илья Муромец…»
– «Я помню. Ты его еще при Пугачеве отправил гулять по техасским прериям».
– «Во-во, именно он. Так вот, у него и у жены его, Ульяны, был сын, нареченный в честь крестного отца, князя Владимира Киевского, также Володимиром. С тех пор, стадо быть, так и повелось, что старший сын в роду Муромцев либо Илья, либо Володимир. Наш – Володимир. Род этот дал так много славных богатырей-защитников земли русской, что в народных сказаниях все они слились в одного бессмертного Шью Муромца».
– «Забавно. Но…»
– «Никаких „но“. Володимир Ильич Муромец еще в молодые годы продемонстрировал изрядную ратную доблесть и был послан великим князем Всеволодом воеводой-посадником в Украину Залесскую».
– «Куда?»
– «Есть у Руси такая пограничная территория – Украина Залесская. Края дикие, лесистые, бездорожье полное. Столица ее зовется Москвой. Вот там Володимир свет Ильич воеводой и сидел. Год сидел, второй, пятый, десятый…»
– «Короче!»
– «Короче, были княжения великих князей. Причем все короче и короче. Вот тогда-то Муромец и выступил с призывом собрать землю русскую воедино, как при князе Владимире Красное Солнышко. Надо сказать, идея была услышана».
– «Даже так?»
– «Да. Собралась дюжина князей, объединилась и раскатала дружину Володимира Ильича, шо Бог камбалу. Однако, как водится, герою удалось уйти и скрыться в чужедальних краях. Носило его там лет десять и, как сам видишь, выносило. Видал, какое войско собралось! Говорят, даже князья Мстислав Киевский и Святополк Туровский прибыли. Жаль только, что они не в заморский поход собираются», – вздохнул Венедин.
– «Почему?» – недоумевая, спросил я.
– «Вот ты странный!» – В тоне Лиса слышалось нескрываемое удивление. – «Да потому, что у нас имеются два бесхозных корабля, и куда их девать – непонятно. В Византию на них не пойдешь, на волоках застрянут, а здесь стоять, неровен час хозяин хватится. Стуканет ему кто из ганзейцев, шо нас в Новгороде видел, примчится он за своим барахлишком, а заодно и за нами. И выдаст Господин Великий Новгород если не нас, то их не моргнув глазом, поскольку как ни крути, а наши транспортные средства сейчас в угоне значатся».
– «Лис», – немного помолчав, произнес я, – «судя по столь длинному вступлению, ты явно что-то задумал».
– «Я задумал?!» – деланно возмутился Лис. – «Да я буквально загнан в угол! Не хочу тебя огорчать, но наше финансовое положение напоминает положение покойника: грош в зубы и по пятаку на каждый глаз. Еще день-другой, и дружина начнет разбегаться, благо, наниматься здесь есть к кому. А без дружины наш статус опускается, сам знаешь куда».
Лис был, несомненно, прав: вожак, растерявший дружину, мог претендовать не более чем на место рядового ратника под чьим-нибудь чужим стягом. Не слишком удобная позиция для добычи стратегической информации.
– «Хорошо. И что ты предлагаешь?» – вздохнув, спросил я.
– «Как минимум найти купца, которому можно было бы хоть в полцены загнать два левых когга. Где только такого лоха найти, да еще в середине сезона?»
Я слегка поморщился. Манера Лиса изъясняться в выражениях, не входящих в основную часть толкового словаря, временами доводила меня до судорог.
– «Насчет простаков я тебе ничем помочь не могу. Вряд ли ты их сыщешь среди новгородских купцов».
– «Ну да, они здесь все голова, им палец в рот не клади», – съехидничал Лис.
– «Я тут встретил Хельмута Штолля», – пропуская слова напарника мимо ушей, продолжил я. – «Помнишь, тот самый торговец, которого я в прошлом году сопровождал в Шверин. Так вот, сейчас иду к нему в лавку, заодно могу спросить и о кораблях. Сам-то он их, понятное дело, не купит, чего ради ему нарушать соглашения Ганзейского союза, но, может, что подскажет».
– «А, ну-ну», – голос Лиса прозвучал неожиданно задумчиво, – «поспрашивай. Я пока в порту подсуечусь. Ладно. До связи. Будут новости, звони».
– Чего изволит славный витязь? – поспешил ко мне один из расторопных приказчиков, по достоинству оценив пурпурный плащ и золотую фибулу с яхонтами, скреплявшую его.
– Хозяин в лавке?
Приказчик вновь смерил меня оценивающим взглядом, очевидно, пытаясь понять, достоин ли я того, чтобы из-за моего визита беспокоить достопочтенного купца.
– Он сейчас очень занят, – неуверенно начал он, очевидно, предвидя бурную реакцию на подобный ответ. – Может быть, я смогу вам помочь?
– Пожалуй, – кивнул я. – Ступай к хозяину и сообщи, что его ожидает Вальдар Ингварсен.
На лице приказчика отразилась работа мысли, сравнимая по энергоемкости со строительством тоннеля под Ла-Маншем. По всей видимости, дело, которым был занят его шеф, являлось настолько важным, что исправный служака не осмеливался потревожить его даже на краткий миг.
– О господин Вальдар! – послышалось у меня за спиной. – А я-то думаю, ваш это голос или нет.
Кнут, доверенный слуга именитого торгового гостя Хельмута Штолля, вынырнул из-за моего плеча неслышно, как тень.
– Хозяин предупредил, что вы должны прийти. – Он указал рукой на дверь, ведущую из лавки в личные покои купца. – Пойдемте, я провожу вас. А ты, – кинул он приказчику, – ступай к покупателям.
Моего предупредительного провожатого я знал без малого год. Он был воплощенное дружелюбие и доброжелательность, всегда усердный и готовый к услугам, вот только манера вечно оказываться за спиной и несколько странная для слуги почтенного торговца привычка таскать в рукаве острый, как шпиговальная игла, стилет вызывали странное ощущение ухабистости его торгового пути.
Мы прошли по темному коридору, ориентируясь почти на ощупь, и вышли во внутренний двор, где находился скрытый за дубовым частоколом высокий купеческий терем.
– Подождите чуть-чуть, я сейчас. – Кнут остановил меня возле резного крыльца. – Только доложу.
Его не было минут пять, потом он вновь появился, приглашая меня подняться в хоромы.
– Ну что, я, пожалуй, пойду, – донеслось из-за неплотно прикрытой двери. – Ни к чему, чтобы нас видели вместе.
– Не беспокойтесь, это верный человек. Я за него ручаюсь.
Кому принадлежал первый голос, я не знал, но готов был поклясться, что его собеседником был мой давний знакомец Хельмут Штолль.
– К тому же он весьма славный воин. Думаю, такой вам придется кстати. В прошлом году я собственными глазами видел, как он сразил трех разбойников, напавших на наш лагерь. На них был полный доспех, а этот молодец успел лишь выхватить меч да обмотать руку плащом. И что вы думаете, Кнут еще трубил в сигнальный рог, а негодяи уже валялись на земле, плавая в собственной крови.
– Хорошо, хорошо, – перебил его неизвестный, – пусть приходит завтра на площадь. Посмотрим, чего он стоит. А здесь мне с ним говорить не о чем, да и незачем, – нетерпеливо пророкотал незнакомый голос.
– Наверное, вы правы, – отозвался Штолль. – Кнут, проводи господина через тайный ход. Да так, чтобы ни одна живая душа не видела.
Выждав еще немного, я постучал.
– Да, входи! – донеслось из-за двери.
Я переступил порог. Купец сидел на широком ларе, уперев взгляд в какие-то записи. Светлица была пуста и, судя по первозданному порядку, царившему в ней, уже не первый час. «Быстро здесь меняют декорации», – усмехнулся я.
– Проходи, Вальдар, – произнес купец, радушно поднимаясь мне навстречу. – Вижу, ты не торопился.
Из соседней комнаты появился Кнут с блюдом, уставленным восточными яствами, наверняка приберегаемыми хозяином для дорогих гостей.
– Постой за дверью, Кнут. Да распорядись, чтобы нас не беспокоили.
Слуга молча поклонился и вышел из комнаты, оставляя нас наедине.
– Угощайся, Вальдар, – начал мой давний знакомец. – Ты говорил, что сейчас без работы? Или, может, что уже сыскал?
– Сыщешь тут. – Я скривился, будто от зубной боли.
– Отчего ж нет? – удивился Хельмут. – Видел, какое воинство собирается? Нешто вас за своих не примут? Я посмотрел на своего бывшего работодателя.
– Принять-то, наверно, примут. Да только я что-то не слыхал, чтобы в этом войске набирали наемников. А людей мне чем-то кормить надо.
– Да, дела, – с видимой печалью в голосе протянул торговый гость. – Шесть десятков голодных ртов – не шутка. Чем же мне тебе помочь? – Он тщательно поскреб затылок, имитируя натужную работу мозга.
– Может, найдешь мне покупателя на два когга? – бросил я вопрос в пространство.
– Два когга? – переспросил, купец, внезапно оживляясь. И, помолчав, добавил уже почти безразлично: – Твои или…
– Или, – вздохнул я, – потому отдам за полцены. До осени досидеть, а там, надеюсь, найдется кто из имперских гостей. К Фридриху пойду, он, я слышал, крестовый поход затевает.
– Он его уже лет десять затевает, никак не затеет, – хмыкнул Хельмут. – Я б на твоем месте на него не рассчитывал. Он хозяин не из приятных. А корабли… – Он вновь изобразил на лице задумчивость. – Новгородцы их не возьмут, им со Шверином ссориться не с руки. Ганзейцы, понятное дело, тоже… Разве что венецианцам предложить? Там сейчас наши корабли очень в цене. Вот только как они мимо Киля пойдут? Голштейн со Шверином в союзе.
Я развел руками.
– Ладно, подумаем, – махнул Штолль. – Да ты угощайся! Всю вашу ораву я не накормлю, но тебя-то хоть до отвала. Постой, – купец хлопнул себя ладонью по лбу, – какой же я дурак! У меня есть для тебя и твоих парней прекрасное дело.
Можно было поклясться, что мысль об этом «прекрасном деле» ни на минуту не оставляла предприимчивого ганзейца весь сегодняшний вечер. Но раз уж гостеприимному хозяину отчего-то вздумалось слегка облапошить незадачливого гостя, почему бы не дать ему возможность поверить, что затея удалась? Я вопросительно взглянул на Штолля, принимая вид воплощенного внимания и полной готовности к действию.
– Послушай, Вальдар, ты знаешь, кто такой Володимир Муромец?
– В городе рассказывают, – неопределенно бросил я.
– Что же именно? – скороговоркой произнес Хельмут.
– M-м… Витязь славного рода, проливал кровушку за Русь. Говорят, что против князей дрался, а потом скитался Бог знает где. Теперь вернулся и, как я погляжу, снова готов к драке.
– Оно все так, – растягивая слова, произнес купец, – но дело в том, что выступает сей витязь за единую Русь. А единая Русь – стало быть, и единые пошлины, и княжьего разбоя меньше. Так что торговля оживет, страна окрепнет, а там, глядишь, он и путь на Восток расчистит…
Более всего во вдохновенном монологе Хельмута меня повеселило заявление о расчистке пути на Восток. Однако рассказывать купцу о том, какие неисчислимые полчища надвигаются на Русь из-за диких степей, было по меньшей мере странно. Откуда бы мне, северянину, знать такие подробности из жизни Орды?
Штолль говорил еще довольно долго, явно стараясь произвести на меня впечатление грандиозностью замыслов. Он был бы, вероятно, весьма удивлен, когда б узнал, что в моей исправно кивающей голове роятся сейчас видения сказочного Хорезма, вернее, еще более древнего, чем сам Хорезм, тонущего в струящихся песках, забытого города в пустыне Кызылкум, где, скрытая от чужих глаз, ожидает нас с Лисом камера перехода.
– …Да вот беда, голова у Муромца отчаянная, прямиком в самую гущу лезет. Не ровен час поляжет в бою, и конец делу. Так я и думаю, а что, ежели я тебя с твоим отрядом найму Муромца оберегать? Стражу он себе набирать не желает, так уж ты просто держись поблизости да примечай, где какая беда да опасность может случиться. Ну а от меня, да что там, от всех ганзейцев тебе любая помощь будет.
«Что-то это мне напоминает, – усмехнулся я про себя. – По-моему, меня решили завербовать втемную». Конечно, в том, что говорил почтенный представитель Ганзы, был резон. Вот только окончание разговора, нечаянно подслушанного мною под дверью, даже не столько слова, сколько тон, которым они были произнесены, наводили меня на мысль, что все совсем не так просто, как пытается представить мне добрый любекский купец. Одно уж, во всяком случае, можно было утверждать наверняка: нанимая меня, Хельмут и те, кто стоял за ним, желали обезопасить не столько жизнь могучего ревнителя российской государственности, сколько свои вложения в развитие торговли на Востоке. Однако то, что кристально ясно члену Британской палаты лордов Вальдару Камдилу, лорду Камбертону, вовсе ни к чему наемнику без роду и племени. А потому я лишь сдвинул брови к переносице и закинул в рот оторванную от соблазнительной кисти виноградину.
– Все это хорошо звучит, – неспешно заметил я, смакуя ягоду. – Но, во-первых, я еще не слышал, о какой сумме идет речь, а во-вторых, я уже говорил, что у меня с недавних пор есть боевой побратим.
– Да-да, Лис Венедин, – кивнул Штолль.
– Он самый. И я не могу принимать такое решение без него.
Словно дождавшись упоминания о своей персоне, в ту же секунду на канале связи прорезался голос моего «побратима»-напарника.
– «Але, Капитан, ты еще трезвый?» – с непонятным восторгом в голосе завопил он.
– «Даже не притрагивался».
– «Сочувствую», – в том же тоне продолжил Лис. – «Ладно, о тяготах и лишениях потом. Ты говорил, шо у тебя в Новгороде есть знакомый ганзейский купец?»
– «Да, я сейчас у него. Он Как раз предлагает одну занятную работенку…»
– «Позже, Капитан, позже. Работа не хрен, стояла и стоять будет. Тут клиент на наши плавсредства томится, породы „лопух первозданусраскидистый“. Ты бы мог притащить на пристань к озеру своего торговца и побродить с ним по пирсу, разглядывая корабли, а лучше всего тыкая в них пальцем?»
– «Что ты задумал?» – нервно начал я; зная на практике, что после проведения в жизнь очередного Лисовского плана в городе нам лучше более не задерживаться.
– «А шо я? Сам посуди».
Я посудил. Ровно через неделю сопровождаемый моими наемниками караван Ганзейского союза [5] отправился в Новгород, где предстояло ждать ее сиятельство графиню. Ждать пришлось долго. Фрау Аделаида вместе с Лисом благополучно добрались до Изборска, успев на венчание Бригитты Мекленбургской с Олегом Изборским. Но свадебный пир… слегка затягивался. Он шел без малого четыре недели, пока мед и пиво, текшие по слипшимся от долгой практики усам, наконец попали в рот, заставив собравшихся прекратить пляски, хвалебные песни и созерцание скоморохов.
Когда караван графини Аделаиды тронулся в обратный путь, на землю уже лег первый снег. Дождавшись заветного Лисовского сообщения, я собрал отряд и выдвинулся навстречу. Это не могло вызвать особых подозрений: ганзейские торговые гости оставались в Новгороде на зиму, надеясь первыми по весне прихватить богатый груз пушнины, и в городе толклось что-то около десятка дружин, подобных моей, вовсе не желающих возвращаться домой за свой счет.
Богатый караван Аделаиды был, пожалуй, последним случаем добиться этого. Так что в суровой конкурентной борьбе наш выход навстречу ее сиятельству был вполне оправдан.
Все шло так, как мы спланировали. Лис сам организовал утечку информации о грандиозных подарках и несметной казне в поезде знатной дамы. Он сам помог организовать засаду «плохих парней», благо, недостатка в них не было. И все же одно мы не учли.
Когда с диким воем на возки, тянущиеся по лесной дороге, с обеих сторон ринулись разбойники, графиня Аделаида выхватила у ближайшего стражника тяжелый боевой топор и, взобравшись на крышу своего транспортного средства, принялась со знанием дела рубить нападающих направо и налево. Окрыленные поведением хозяйки, стражники тоже не теряли времени даром. Поэтому, когда мой верный Мавр доставил, так сказать, главного героя к месту свершения подвига, совершать, собственно говоря, было уже нечего. Я недоуменно остановил коня возле возка ее светлости, с почтением обозревая картину произведенных ею разрушений, но едва поднял глаза на госпожу Аделаиду, она смерила меня задумчиво-оценивающим взором, слегка помедлила, побледнела и, выронив оружие, прямо с крыши рухнула мне на руки. Мавр присел, но принял вес.
Понятное дело, ни в какой Шверин в эту зиму не поплыли. Ее сиятельство изволили куртуазно болеть нервным расстройством. Долгими зимними вечерами я рассказывал ей о превратностях своей жизни, читал на память, правда, не без помощи Базы, любимого ею Ульриха фон Зингенберга [6], а по ночам… В общем, вопрос с лифтом был решен.
* * *
– «Але, Капитан, ты там не спишь?»– «Нет», – отозвался я.
– «А зря. Тебе надо спать, а то у тебя ум до Новгорода не поправится и опять Россия будет во мгле».
– «Лис, что тебе надо?»
– «Что мне надо?» – возмутился Венедин. – «Ты шо, совсем ударился? Шо нам надо! Мы домой планируем возвращаться или у тебя какие-то другие планы?»
– «Лис», – с недоброй интонацией начал я, прекрасно понимая, на что намекает мой друг.
– «А шо я?! У меня отпуск горит. Я, кстати, мимо дома уже третий год пролетаю. Так шо давай, вызывай Базу, пусть они нам к Новгороду спасательный катер пришлют. Или уж, на худой конец, дадут координаты ближайших камер перехода».
– «Слушай, свяжись сам. У меня в голове такая муть, что я и двух слов внятно не произнесу».
– «Кто свяжись? Я свяжись?! Да они обо мне после того анекдота про „в ухо“ слышать не хотят».
Спорить с моим языкатым другом бесполезно.
– «База Европа-центр, я Джокер-1. Вызываю Базу».
– «Европа-центр. Слушаю тебя, Джокер-1», – отозвался мелодичный девичий голосок.
– «Добрый день, сударыня», – поприветствовал я дежурного диспетчера. – «У нас неприятность. В пещере с камерой перехода тролль окаменел».
– «Кто?» – недоуменно переспросил голосок.
– «Ну, тролль… превращающийся, редкий вид. Так вот, мы сейчас плывем в Новгород отследить одно небольшое событие. А потом хотелось бы вернуться в Институт. Так, может, вы пришлете к городу через недельку спасательный катер?»
– «По инструкции я выслать спасательный катер не могу, он предназначен только для экстренных случаев».
– «Родная», – вмешался Лис, – «мы тебе сейчас экстренных случаев наковыряем с полмешка».
– «Джокер-2, а с вами вообще никто не разговаривает», – сухо ответила девушка. – «Я, конечно, постараюсь, но, Капитан, вы же сами понимаете…»
– «Ладно, Бог с ним, с катером. Что у нас с камерами перехода?»
– «Как вам сказать», – с нехорошей задумчивостью в голосе начала диспетчер, – «этот сопредел еще мало исследован…»
У меня похолодело внутри.
– «Так что, камер нет?»
– «Ну почему? Есть тут… пара штук».
– «Где?» – снова вмешался Лис, отчаявшийся выдержать длящуюся паузу.
– «Одна в пустыне в районе Хорезма, другая в окрестностях Иерусалима. Счастливого пути, Джокеры».
Глава 2
Француз . Я не понимаю, как вы, швейцарцы, можете сражаться за деньги.
Вот мы, французы, сражаемся только ради чести и славы.
Швейцарец . Просто каждый воюет за то, чего ему не хватает.
Из разговора в таверне
Предположение, что «сходняк», или, как его здесь величали, «великий круг», честных мужей Руси начнется через три дня, грешило истинно английским педантизмом. Уже неделю с лишним в город съезжались нарочитые мужи со своими дружинами, так что крепостные стены не могли уже вместить толпища конных и оружных людей, ожидающих начала обещанного толковища.
Вынужденная пауза помогла мне прийти в себя, и я уже выходил на улицу подышать условно свежим воздухом и послушать городские сплетни. Слухи по городу носились разные: от страшных историй про то, как мы с Лисом до смерти забили несчастного тролля, до недобрых вестей о диких степных кочевниках, перекрывших Великий Шелковый путь, отчего баснословно возросли цены на восточные ткани, благовония и искусные золотые украшения, привозимые из-за Хвалынского моря.
Но один слух, даже не слух, а скорее известие занимало всех. «Ничего, – говорили сведущие люди своим менее осведомленным собеседникам, – почитай, завтра уже и начнется. Вот Муромец придет…» Завтра наступало, а неизвестный мне Муромец все не ехал и не ехал. «Долог путь из-за моря, – объясняли сведущие, – знать, тайными тропами добирается».
Прогуливаясь вдоль лавок гостиного двора, я как-то к радости своей наткнулся на любекского купца Хельмута Штолля. В прошлом году мне довелось сопровождать его из Любека в Шверин, и, насколько я мог судить, ловкий торговец остался вполне доволен предоставленной ему охраной.
– О Вальдар! Никак не ожидал тебя здесь увидеть! – Обрадованный купец возбужденно грохнул своей окованной палкой о дубовый настил мостовой. – Что тебя привело сюда, старина?
– Да вот, – я неопределенно развел руками, – недавно оправился от раны, теперь без дела.
– А я слыхал, будто у тебя появилась славная служба при Шверинском дворе. – Торговец хитро покосился на меня, давая понять, что ему известны кое-какие подробности моих неусыпных вахт при особе ее сиятельства.
– Я и говорю, только что оправился от раны. – Тяжкий вздох и свежий шрам на лбу, похоже, вполне объяснили купцу нынешнее положение дел вчерашнего фаворита.
– Ну ничего, ничего, бывает. Пошли, я тебя угощу чарочкой-другой.
После обещанного количества чарок наш разговор стал куда задушевнее.
– Послушай, Хельмут, – спросил я, ставя на выскобленную столешницу недопитую медовуху. – Ты не знаешь, быть может, кто-нибудь из торговых гостей собирается идти в Константинополь?
Собеседник посмотрел на меня с удивлением и отрицательно покачал головой.
– Не слышал. Да и куда уж, время-то прошло, а путь, поди, неблизкий. Разве что в Константинополе зиму сидеть, да и то. – Штолль махнул рукой. – Нет, никто сейчас туда не пойдет.
– Быть может, хоть до Киева?
– До Киева? – переспросил купец. И ответил, чуть помедлив: – Вряд ли. Хотя сейчас об этом наверняка не скажешь. Вот Муромец приедет, там видно будет.
Я вопросительно поднял брови. Каким образом от неизвестного мне Муромца зависело движение торговых караванов, было непонятно. Но довольно твердая надежда по окончании задания добраться с какими-нибудь купцами в греки, а уж затем с византийцами до заветной камеры перехода близ Иерусалима рушилась на глазах.
– Если хочешь, по осени пойдем в Любек, – видя мое расстроенное лицо, предложил Хельмут. Я энергично замотал головой.
– Понятно, – хмыкнул мой добрый приятель. – Может, ты и прав. С графом Генрихом шутки плохи. Я только вздохнул.
– А людей-то у тебя много? – поинтересовался Штолль.
– Шесть десятков.
– Не мало.
– Со мной Лис Венедин со своими.
Штолль присвистнул.
– Как же вы вместе-то оказались? Подожди-подожди, выходит, сказка о том, как вы на острове с троллем бились, не сказка вовсе?
– Чистейшая правда. Лиса за моей головой послали, мы на островок высадились, чтобы все разом порешить, а там тролль. Ну и… Сам понимаешь.
– Да-а! – восторженно протянул Хельмут. – Ну и дела творятся! Послушай, – он понизил голос до полушепота, – ты сам видишь, что происходит кругом. Скоро на Руси такое начнется, чего сколь свет стоит не видывали. Вот Муромец не сегодня-завтра приедет и, почитай, начнется.
– Да что начнется-то? – с деланной наивностью поинтересовался я, понимая, что моему старому знакомцу известно много больше, чем он рассказывает.
– Захочешь – увидишь, – с таинственным видом отрезал торговый гость. – Я тебе одно скажу: если пожелаешь, могу ему самому о тебе слово молвить.
– Кому самому-то?
– Ну да Муромцу, конечно. У него для тех, кто с мечом, копьем и луком управляется, сейчас мно-ого работы сыщется. – Он хотел еще что-то добавить, но появившийся в этот момент запыхавшийся приказчик сообщил, что хозяина в лавке требует какой-то оч-чень важный покупатель. – Как смеркается, ко мне зайдешь, – на ходу бросил Хельмут, кидая на стол серебряную монету, – договорим.
* * *
Вечером того же дня по городу разнеслась весть: «Приехал!» Передаваемая из уст в уста, эта новость со скоростью степного пожара обошла, казалось, все сто тысяч жителей северной столица Руси, всех заезжих иноземцев, всех витязей с их дружинами, начинавшими уже чудить в корчмах в ожидании обещанного явления.– «Капитан, ты слышал?» – раздался на канале закрытой связи возбужденный голос моего друга. – «Он таки приехал».
– «Ты имеешь в виду Муромца?» – осведомился я.
– «Ну конечно! Кого же еще?»
– «Очень мило с его стороны. Но, честно говоря, я не совсем понимаю, по какому поводу весь этот ажиотаж».
– «Капитан, ну ты темный, шо совесть тирана. Ты ничего не слышал о Муромце?»
– «Ну, честно говоря, нет».
– «Бедняжка! Ну тогда внимай».
Мне было слышно, как Лис вдохнул побольше воздуха, готовясь перейти на эпический тон.
– «В некотором царстве, в некотором государстве… Или нет, лучше так: было то в стародавние времена, мне о том деды сказывали, а они от своих дедов слыхивали…»
– «Лис», – напомнил я, – «вернемся к Муромцу».
– «Да мы от него и не уходили!» – возмутился мой напарник. – «В общем, так, есть у нашего народа такой национальный герой, Илья Муромец…»
– «Я помню. Ты его еще при Пугачеве отправил гулять по техасским прериям».
– «Во-во, именно он. Так вот, у него и у жены его, Ульяны, был сын, нареченный в честь крестного отца, князя Владимира Киевского, также Володимиром. С тех пор, стадо быть, так и повелось, что старший сын в роду Муромцев либо Илья, либо Володимир. Наш – Володимир. Род этот дал так много славных богатырей-защитников земли русской, что в народных сказаниях все они слились в одного бессмертного Шью Муромца».
– «Забавно. Но…»
– «Никаких „но“. Володимир Ильич Муромец еще в молодые годы продемонстрировал изрядную ратную доблесть и был послан великим князем Всеволодом воеводой-посадником в Украину Залесскую».
– «Куда?»
– «Есть у Руси такая пограничная территория – Украина Залесская. Края дикие, лесистые, бездорожье полное. Столица ее зовется Москвой. Вот там Володимир свет Ильич воеводой и сидел. Год сидел, второй, пятый, десятый…»
– «Короче!»
– «Короче, были княжения великих князей. Причем все короче и короче. Вот тогда-то Муромец и выступил с призывом собрать землю русскую воедино, как при князе Владимире Красное Солнышко. Надо сказать, идея была услышана».
– «Даже так?»
– «Да. Собралась дюжина князей, объединилась и раскатала дружину Володимира Ильича, шо Бог камбалу. Однако, как водится, герою удалось уйти и скрыться в чужедальних краях. Носило его там лет десять и, как сам видишь, выносило. Видал, какое войско собралось! Говорят, даже князья Мстислав Киевский и Святополк Туровский прибыли. Жаль только, что они не в заморский поход собираются», – вздохнул Венедин.
– «Почему?» – недоумевая, спросил я.
– «Вот ты странный!» – В тоне Лиса слышалось нескрываемое удивление. – «Да потому, что у нас имеются два бесхозных корабля, и куда их девать – непонятно. В Византию на них не пойдешь, на волоках застрянут, а здесь стоять, неровен час хозяин хватится. Стуканет ему кто из ганзейцев, шо нас в Новгороде видел, примчится он за своим барахлишком, а заодно и за нами. И выдаст Господин Великий Новгород если не нас, то их не моргнув глазом, поскольку как ни крути, а наши транспортные средства сейчас в угоне значатся».
– «Лис», – немного помолчав, произнес я, – «судя по столь длинному вступлению, ты явно что-то задумал».
– «Я задумал?!» – деланно возмутился Лис. – «Да я буквально загнан в угол! Не хочу тебя огорчать, но наше финансовое положение напоминает положение покойника: грош в зубы и по пятаку на каждый глаз. Еще день-другой, и дружина начнет разбегаться, благо, наниматься здесь есть к кому. А без дружины наш статус опускается, сам знаешь куда».
Лис был, несомненно, прав: вожак, растерявший дружину, мог претендовать не более чем на место рядового ратника под чьим-нибудь чужим стягом. Не слишком удобная позиция для добычи стратегической информации.
– «Хорошо. И что ты предлагаешь?» – вздохнув, спросил я.
– «Как минимум найти купца, которому можно было бы хоть в полцены загнать два левых когга. Где только такого лоха найти, да еще в середине сезона?»
Я слегка поморщился. Манера Лиса изъясняться в выражениях, не входящих в основную часть толкового словаря, временами доводила меня до судорог.
– «Насчет простаков я тебе ничем помочь не могу. Вряд ли ты их сыщешь среди новгородских купцов».
– «Ну да, они здесь все голова, им палец в рот не клади», – съехидничал Лис.
– «Я тут встретил Хельмута Штолля», – пропуская слова напарника мимо ушей, продолжил я. – «Помнишь, тот самый торговец, которого я в прошлом году сопровождал в Шверин. Так вот, сейчас иду к нему в лавку, заодно могу спросить и о кораблях. Сам-то он их, понятное дело, не купит, чего ради ему нарушать соглашения Ганзейского союза, но, может, что подскажет».
– «А, ну-ну», – голос Лиса прозвучал неожиданно задумчиво, – «поспрашивай. Я пока в порту подсуечусь. Ладно. До связи. Будут новости, звони».
* * *
Лавка Хельмута Штолля встретила меня суматошным движением.– Чего изволит славный витязь? – поспешил ко мне один из расторопных приказчиков, по достоинству оценив пурпурный плащ и золотую фибулу с яхонтами, скреплявшую его.
– Хозяин в лавке?
Приказчик вновь смерил меня оценивающим взглядом, очевидно, пытаясь понять, достоин ли я того, чтобы из-за моего визита беспокоить достопочтенного купца.
– Он сейчас очень занят, – неуверенно начал он, очевидно, предвидя бурную реакцию на подобный ответ. – Может быть, я смогу вам помочь?
– Пожалуй, – кивнул я. – Ступай к хозяину и сообщи, что его ожидает Вальдар Ингварсен.
На лице приказчика отразилась работа мысли, сравнимая по энергоемкости со строительством тоннеля под Ла-Маншем. По всей видимости, дело, которым был занят его шеф, являлось настолько важным, что исправный служака не осмеливался потревожить его даже на краткий миг.
– О господин Вальдар! – послышалось у меня за спиной. – А я-то думаю, ваш это голос или нет.
Кнут, доверенный слуга именитого торгового гостя Хельмута Штолля, вынырнул из-за моего плеча неслышно, как тень.
– Хозяин предупредил, что вы должны прийти. – Он указал рукой на дверь, ведущую из лавки в личные покои купца. – Пойдемте, я провожу вас. А ты, – кинул он приказчику, – ступай к покупателям.
Моего предупредительного провожатого я знал без малого год. Он был воплощенное дружелюбие и доброжелательность, всегда усердный и готовый к услугам, вот только манера вечно оказываться за спиной и несколько странная для слуги почтенного торговца привычка таскать в рукаве острый, как шпиговальная игла, стилет вызывали странное ощущение ухабистости его торгового пути.
Мы прошли по темному коридору, ориентируясь почти на ощупь, и вышли во внутренний двор, где находился скрытый за дубовым частоколом высокий купеческий терем.
– Подождите чуть-чуть, я сейчас. – Кнут остановил меня возле резного крыльца. – Только доложу.
Его не было минут пять, потом он вновь появился, приглашая меня подняться в хоромы.
– Ну что, я, пожалуй, пойду, – донеслось из-за неплотно прикрытой двери. – Ни к чему, чтобы нас видели вместе.
– Не беспокойтесь, это верный человек. Я за него ручаюсь.
Кому принадлежал первый голос, я не знал, но готов был поклясться, что его собеседником был мой давний знакомец Хельмут Штолль.
– К тому же он весьма славный воин. Думаю, такой вам придется кстати. В прошлом году я собственными глазами видел, как он сразил трех разбойников, напавших на наш лагерь. На них был полный доспех, а этот молодец успел лишь выхватить меч да обмотать руку плащом. И что вы думаете, Кнут еще трубил в сигнальный рог, а негодяи уже валялись на земле, плавая в собственной крови.
– Хорошо, хорошо, – перебил его неизвестный, – пусть приходит завтра на площадь. Посмотрим, чего он стоит. А здесь мне с ним говорить не о чем, да и незачем, – нетерпеливо пророкотал незнакомый голос.
– Наверное, вы правы, – отозвался Штолль. – Кнут, проводи господина через тайный ход. Да так, чтобы ни одна живая душа не видела.
Выждав еще немного, я постучал.
– Да, входи! – донеслось из-за двери.
Я переступил порог. Купец сидел на широком ларе, уперев взгляд в какие-то записи. Светлица была пуста и, судя по первозданному порядку, царившему в ней, уже не первый час. «Быстро здесь меняют декорации», – усмехнулся я.
– Проходи, Вальдар, – произнес купец, радушно поднимаясь мне навстречу. – Вижу, ты не торопился.
Из соседней комнаты появился Кнут с блюдом, уставленным восточными яствами, наверняка приберегаемыми хозяином для дорогих гостей.
– Постой за дверью, Кнут. Да распорядись, чтобы нас не беспокоили.
Слуга молча поклонился и вышел из комнаты, оставляя нас наедине.
– Угощайся, Вальдар, – начал мой давний знакомец. – Ты говорил, что сейчас без работы? Или, может, что уже сыскал?
– Сыщешь тут. – Я скривился, будто от зубной боли.
– Отчего ж нет? – удивился Хельмут. – Видел, какое воинство собирается? Нешто вас за своих не примут? Я посмотрел на своего бывшего работодателя.
– Принять-то, наверно, примут. Да только я что-то не слыхал, чтобы в этом войске набирали наемников. А людей мне чем-то кормить надо.
– Да, дела, – с видимой печалью в голосе протянул торговый гость. – Шесть десятков голодных ртов – не шутка. Чем же мне тебе помочь? – Он тщательно поскреб затылок, имитируя натужную работу мозга.
– Может, найдешь мне покупателя на два когга? – бросил я вопрос в пространство.
– Два когга? – переспросил, купец, внезапно оживляясь. И, помолчав, добавил уже почти безразлично: – Твои или…
– Или, – вздохнул я, – потому отдам за полцены. До осени досидеть, а там, надеюсь, найдется кто из имперских гостей. К Фридриху пойду, он, я слышал, крестовый поход затевает.
– Он его уже лет десять затевает, никак не затеет, – хмыкнул Хельмут. – Я б на твоем месте на него не рассчитывал. Он хозяин не из приятных. А корабли… – Он вновь изобразил на лице задумчивость. – Новгородцы их не возьмут, им со Шверином ссориться не с руки. Ганзейцы, понятное дело, тоже… Разве что венецианцам предложить? Там сейчас наши корабли очень в цене. Вот только как они мимо Киля пойдут? Голштейн со Шверином в союзе.
Я развел руками.
– Ладно, подумаем, – махнул Штолль. – Да ты угощайся! Всю вашу ораву я не накормлю, но тебя-то хоть до отвала. Постой, – купец хлопнул себя ладонью по лбу, – какой же я дурак! У меня есть для тебя и твоих парней прекрасное дело.
Можно было поклясться, что мысль об этом «прекрасном деле» ни на минуту не оставляла предприимчивого ганзейца весь сегодняшний вечер. Но раз уж гостеприимному хозяину отчего-то вздумалось слегка облапошить незадачливого гостя, почему бы не дать ему возможность поверить, что затея удалась? Я вопросительно взглянул на Штолля, принимая вид воплощенного внимания и полной готовности к действию.
– Послушай, Вальдар, ты знаешь, кто такой Володимир Муромец?
– В городе рассказывают, – неопределенно бросил я.
– Что же именно? – скороговоркой произнес Хельмут.
– M-м… Витязь славного рода, проливал кровушку за Русь. Говорят, что против князей дрался, а потом скитался Бог знает где. Теперь вернулся и, как я погляжу, снова готов к драке.
– Оно все так, – растягивая слова, произнес купец, – но дело в том, что выступает сей витязь за единую Русь. А единая Русь – стало быть, и единые пошлины, и княжьего разбоя меньше. Так что торговля оживет, страна окрепнет, а там, глядишь, он и путь на Восток расчистит…
Более всего во вдохновенном монологе Хельмута меня повеселило заявление о расчистке пути на Восток. Однако рассказывать купцу о том, какие неисчислимые полчища надвигаются на Русь из-за диких степей, было по меньшей мере странно. Откуда бы мне, северянину, знать такие подробности из жизни Орды?
Штолль говорил еще довольно долго, явно стараясь произвести на меня впечатление грандиозностью замыслов. Он был бы, вероятно, весьма удивлен, когда б узнал, что в моей исправно кивающей голове роятся сейчас видения сказочного Хорезма, вернее, еще более древнего, чем сам Хорезм, тонущего в струящихся песках, забытого города в пустыне Кызылкум, где, скрытая от чужих глаз, ожидает нас с Лисом камера перехода.
– …Да вот беда, голова у Муромца отчаянная, прямиком в самую гущу лезет. Не ровен час поляжет в бою, и конец делу. Так я и думаю, а что, ежели я тебя с твоим отрядом найму Муромца оберегать? Стражу он себе набирать не желает, так уж ты просто держись поблизости да примечай, где какая беда да опасность может случиться. Ну а от меня, да что там, от всех ганзейцев тебе любая помощь будет.
«Что-то это мне напоминает, – усмехнулся я про себя. – По-моему, меня решили завербовать втемную». Конечно, в том, что говорил почтенный представитель Ганзы, был резон. Вот только окончание разговора, нечаянно подслушанного мною под дверью, даже не столько слова, сколько тон, которым они были произнесены, наводили меня на мысль, что все совсем не так просто, как пытается представить мне добрый любекский купец. Одно уж, во всяком случае, можно было утверждать наверняка: нанимая меня, Хельмут и те, кто стоял за ним, желали обезопасить не столько жизнь могучего ревнителя российской государственности, сколько свои вложения в развитие торговли на Востоке. Однако то, что кристально ясно члену Британской палаты лордов Вальдару Камдилу, лорду Камбертону, вовсе ни к чему наемнику без роду и племени. А потому я лишь сдвинул брови к переносице и закинул в рот оторванную от соблазнительной кисти виноградину.
– Все это хорошо звучит, – неспешно заметил я, смакуя ягоду. – Но, во-первых, я еще не слышал, о какой сумме идет речь, а во-вторых, я уже говорил, что у меня с недавних пор есть боевой побратим.
– Да-да, Лис Венедин, – кивнул Штолль.
– Он самый. И я не могу принимать такое решение без него.
Словно дождавшись упоминания о своей персоне, в ту же секунду на канале связи прорезался голос моего «побратима»-напарника.
– «Але, Капитан, ты еще трезвый?» – с непонятным восторгом в голосе завопил он.
– «Даже не притрагивался».
– «Сочувствую», – в том же тоне продолжил Лис. – «Ладно, о тяготах и лишениях потом. Ты говорил, шо у тебя в Новгороде есть знакомый ганзейский купец?»
– «Да, я сейчас у него. Он Как раз предлагает одну занятную работенку…»
– «Позже, Капитан, позже. Работа не хрен, стояла и стоять будет. Тут клиент на наши плавсредства томится, породы „лопух первозданусраскидистый“. Ты бы мог притащить на пристань к озеру своего торговца и побродить с ним по пирсу, разглядывая корабли, а лучше всего тыкая в них пальцем?»
– «Что ты задумал?» – нервно начал я; зная на практике, что после проведения в жизнь очередного Лисовского плана в городе нам лучше более не задерживаться.