Страница:
Протяжный стон и мелодичный звонок мобильного телефона крест-накрест перерезали маленькое пространство номера.
– Что это…
– А? Это мой мобильный телефон…
– Черт с ним.
– Нельзя. Судя по звонку, пришло сообщение от дедушки, – девушка попыталась выскользнуть из-под мужчины.
– Завтра прочтешь, – мужчина не хотел отпускать девушку.
– Нельзя завтра. Если дедушка звонит, значит, это важно и срочно.
– А кто у тебя дедушка?
Небольшая пауза, и тихое:
– Академик Хохлов.
– Кто?! – Мужчину словно подбросило.
– Академик Хохлов, – Фекла это уже повторяла, торопливо нажимая кнопки на телефоне.
Глаза девушки впились в экран. Небольшая пауза, и вновь тихое:
– Это для тебя. На, читай.
Там же. Номер 212.
18.20 по местному времени.
– Эти русичи – железная нация. После вводной, что дало начальство, у меня такое ощущение, что я целый день хожу по крышке готового вот-вот взорваться котла. Когда гейзер заработал, так я аж вздрогнул. А они хоть бы хны, еще любовью умудрились заняться – Кларк Ларионов снял с лица очки и зажмурил глаза.
– Что, русичи столь изобретательны в этом деле, что ты так засмущался, что решил пока их не подслушивать?
Все мужчины, находящиеся в номере, громко захохотали.
– Ну, меня, Боб, трудно смутить. Я сам кому хочешь могу преподать мастер-класс по этому делу! Просто девушке пришло сообщение на ее телефон, и они его сейчас читают.
– А мы не можем?
– Можем, Боб, можем. Как только мы попадаем в какой-нибудь район, все телефоны в радиусе двухсот километров автоматически начинают прослушиваться. Распоряжение нашего шефа.
– А как же санкция прокурора?
– Боб, спроси что-нибудь менее смешное. Ладно, пора надевать эти треклятые очки. А то еще что-нибудь, не дай бог, упущу, – агент ЦРУ Кларк Ларионов вновь приступил к привычному для него заданию.
Невидимый лазерный луч упирался в стенку, разделяющую два номера, фиксируя ее малейшие колебания.
Там же. Номер 213.
18.20 по местному времени.
Борис взял в руку протянутый телефон. Его цветной экран бесстрастно высвечивал волнение человека, находящегося в десяти тысячах километрах от отеля: «Фекла, срочно! Ознакомь с моим сообщением Бориса».
Русич взглянул на значок, светящийся в углу экрана. Крохотный виртуальный стакан был наполнен наполовину – объем присланного файла был велик. Борис оглянулся на вмонтированную в стену панель телевизора. Направил на нее телефон, намереваясь передать изображение для удобства чтения.
– Не стоит, – девушка мягко отвела руку мужчины с телефоном в сторону, – электроника имеет гадское свойство запоминать все, что в нее вбросили, и даже когда об этом совершенно не просишь. Пока мы не знаем, что прислал мой дед, лучше обойтись без помощи импортного скопища умных микросхем.
Ковзан понимающе утвердительно кивнул головой.
– Лучше воспользоваться функцией «Проектор», – девушка взяла телефон в руки, нажала на нем несколько кнопок, и тут же на стене номера, как на экране, вспыхнули буквы красного цвета – цвета, наименее рассеиваемого в воздухе. Мгновение спустя человеческий мозг превратил ряды красных букв в информацию…
«Борис, ниже приведена информация, которую я смог раздобыть в остатках самой первой сети Интернет, тихо скончавшейся в первой четверти двадцать первого века. Естественно, она уже давно не используется, но все же несколько серверов некоторых библиотек уцелели, и даже уцелели кабели, к которым можно подключиться. Это просто чудо! Впрочем, с тех пор как я познакомился с тобой, всякие чудеса я стал воспринимать более спокойно, примерно так же, как обнаружение в знойный летний полдень в холодильнике забытой баночки пива! Правда, пришлось повозиться с протоколом – в первой сети использовался такой же древний протокол, как и она сама. Но не перевелись еще светлые головы на земле русской! Словом, все трудности позади. Очень надеюсь, что полученная информация тебе пригодится. Еще раз повторю, вся эта информация была выложена в древнем Интернете в начале XXI века.
Самый большой из известных супервулканов находится в США, в штате Вайоминг, в национальном парке Йеллоустон, известном своими гейзерами и горячими источниками. Кальдера (с испанского caldera переводится как большой котел) – это котлообразная впадина с крутыми склонами и ровным дном, образовавшаяся вследствие провала вершины вулкана, а иногда и прилегающей к нему местности), этот супервулкан впервые описал в 1972 году американский ученый-геолог доктор Морган. Эта изрыгавшая некогда огонь и лаву яма имеет в длину 100 км, в ширину 30 км, а ее общая площадь составляет 3825 кв. км. Как было установлено, резервуар с магмой находится совсем рядом с поверхностью кальдеры, на глубине всего 8 км. При этом запасы его таковы, что супервулкан может извергнуть более 2,5 тыс. куб. км вулканического вещества. (Для сравнения: во время самого обильного из известных нам извержений (1815 год) вулкан Тамбора (остров Сумбава, Индонезия) выбросил примерно 150 куб. км вещества, а знаменитый Кракатау (недалеко от острова Ява), уничтоживший в 1883 году 36 тысяч человек и грохотавший при этом так, что его было слышно во всех концах планеты, всего 20 куб. км).
И этот вулкан, по мнению ученых, находится на грани взрыва. Исследовав вулканические породы, оставшиеся от прошлых извержений, ученые Геологического общества Америки пришли к выводу, что активность Йеллоустонского супервулкана циклична: он уже извергался 2 миллиона лет назад, 1,3 миллиона лет назад и, наконец, 630 тысяч лет назад. Нетрудно подсчитать, что при такой периодичности время очередного взрыва уже настало. Признаки приближающегося катаклизма налицо. Недалеко от старой кальдеры был обнаружен резкий подъем почвы: за четыре года ее вспучило на 178 см. При этом за предшествующее десятилетие она поднялась всего на 10 см, что вообще-то тоже довольно много. Недавно американские вулканологи обнаружили, что магматические потоки под Йеллоустоном поднялись настолько, что находятся на глубине всего 480 м.
ПОЧЕМУ МОЛЧАТ УЧЕНЫЕ. У ученых, которые, так или иначе, занимаются прогнозированием стихийных бедствий, существует так называемый кодекс молчания. Он не зафиксирован ни в каких бумагах, тем не менее его придерживаются хоть и не все, но большинство метеорологов, сейсмологов и вулканологов. В соответствии с этим кодексом ученый должен сообщать о грядущих катаклизмах прежде всего местной власти, органам, отвечающим за защиту населения, правительству страны. И ни при каких обстоятельствах самостоятельно не выносить апокалипсические прогнозы на суд общественности.
При всей кажущейся жестокости кодекс весьма мудр. Ибо паника, которую может вызвать неосторожное заявление, способна принести больше несчастий, чем само бедствие. Ведь важно не просто оповестить население, но грамотно провести его эвакуацию. А перед этим убедиться в правильности прогноза.
В 1999-м году профессор Мак-Гир, британский геолог, заявил, что, по его расчетам, Йеллоустон проснется в 2074 году. Сценарий апокалипсиса будет выглядеть примерно так.
НАЧАЛО. За несколько дней до взрыва земная кора поднимется на несколько метров. При этом почва нагреется до 60-70°С. В атмосфере резко возрастет концентрация сероводорода и гелия. Взрыв будет сопровождаться мощнейшим землетрясением, которое будет ощущаться во всех точках планеты. Скальные куски подбросит на высоту до 100 км. Падая, они накроют собой гигантскую территорию в несколько тысяч квадратных километров.
Произойдет обрушение земной поверхности в магму с последующим взрывом. Нечто похожее, только в значительно более скромных размерах, произошло при извержении вулкана Сент-Хеленс в 1980 году. Во время умеренной стадии извержения началось внедрение в магму боковых стенок кальдеры. В конце концов склон потерял устойчивость, и произошел грандиозный обвал. Резкое снятие нагрузки привело к бурному выделению газа и его расширению. Расширяющийся газ раздробил и выбросил с большой скоростью материал кальдеры и значительно расширил канал выделения магмы.
После взрыва кальдера супервулкана начнет извергать лавовые потоки. Скорость потоков составит несколько сот километров в час. В первые же минуты после начала катастрофы будет уничтожено все живое в радиусе более 700 км и почти все в радиусе 1200 км. Причем погибать люди будут в основном не из-за того, что их засыплет пеплом или зальет лавой, а из-за удушья и отравления сероводородом. Извержение будет продолжаться несколько суток. За это время улицы Сан-Франциско, Лос-Анджелеса и других городов Соединенных Штатов Америки будут завалены полутораметровыми сугробами из вулканического шлака. Все Западное побережье США превратится в одну огромную мертвую зону.
Спустя некоторое время мощнейшее землетрясение, сопровождающее извержение, спровоцирует извержения нескольких десятков, а возможно, и сотен обычных вулканов во всех концах света, которые последуют через три-четыре часа после начала Йеллоустонской катастрофы. Извержения океанских вулканов породят множество цунами, которые сотрут с лица земли все тихоокеанские и атлантические прибрежные города.
Уже через день на всем американском континенте начнут лить кислотные дожди, которые уничтожат большую часть растительности. Озоновая дыра над материком вырастет до таких размеров, что все избежавшее гибели от вулкана, пепла и кислоты падет жертвой солнечной радиации.
На то, чтобы пересечь Атлантику и Тихий океан, тучам пепла и золы потребуется две-три недели, а спустя месяц они закроют Солнце по всей Земле. Пеплопады пройдут по всей Земле, причем интенсивность их будет такова, что днем невозможно будет разглядеть предмет, находящийся на расстоянии 20-30 см от глаз. Температура атмосферы упадет в среднем на 21°С. Северные страны, такие как Финляндия или Швеция, просто перестанут существовать. Масштабные землетрясения и резкое похолодание выведут из строя большую часть трубопроводов, железных дорог и линий электропередачи. Жизнь остановится.
ФИНАЛ. Всего в результате катаклизма будет уничтожено более 2 миллиардов человек. Меньше всего будут подвержены разрушениям сейсмически устойчивые и находящиеся в глубине континента Сибирь и восточноевропейская часть России, а также центральный Китай. Продолжительность ядерной зимы составит четыре года.
Правда, далеко не все коллеги Мак-Гира придерживаются столь апокалипсических взглядов на жизнь. По некоторым данным, Йеллоустонскнй супервулкан умирает и, вполне возможно, уже никогда не проснется вновь[78].
Боря, как известно, все эти мрачные прогнозы не подтвердились. В 2074 году супервулкан не проснулся. А еще через пятьдесят лет правительство США отменило режим специального мониторинга за Йеллоустонским национальным парком. Тогда все были убеждены, что ученые в очередной раз ошиблись.
Вот, пожалуй, и все. Сейчас там, где ты находишься, относительно все спокойно. Но… но я верю, что ты недаром слетал в гиперпространство, что тебе Бог сообщил чрезвычайно важную информацию и ты таки ее сумел вспомнить. Поэтому, Борис, посмотри на все там еще раз с учетом всего того, что я тебе сказал. Может ты увидишь то, на что до тебя просто не обращали внимание. Помнишь, когда мы в «Ясном» пытались понять, что стало известно китайцам после допроса Брэдлоу, ты раздавил апельсин? Теперь становиться понятным, что твое подсознание пыталось выразить то, что оно уже знало, – Земля может лопнуть, как тот оранжевый апельсин!
Правда, честно говоря, я не представляю, что делать, если извержение произойдет (а оно произойдет…). Разве что эвакуировать американцев к нам в Сибирь…»
Красные, пламенеющие буквы на стене казались словно современной интерпретацией библейской истории про последнего вавилонского царя Валтасара, на пиру которого на стене появилась огненная рука, которая начертала: «Мене текел фарес». Срочно вызванный мудрец разъяснил, что «мене» значит «бог подвел итог», «текел» – «ты признан легковесным», «фарес» – «твое царство будет завоевано персами». И в ту же ночь Валтасар погиб в схватке с осаждавшими город персами, а Вавилон перестал существовать.
И вновь в номере беззащитно прозвучало сказанное тихим женским голосом:
– Боря, мне страшно…
Русич, как это делали испокон веков мужчины, защищавшие своих женщин от опасности, обнял девушку и прижал к себе:
– Ничего, Феклуша. Все будет хорошо. У нас все будет хорошо. Верь мне…
А за стеной луч лазера, улавливая ничтожнейшие колебания стены, подрагивающей от этих простых человеческих слов, преданно доносил их своему хозяину. Но находящиеся в трех сантиметрах от него другие слова, красными рубцами исполосовавшие ту же стену, он уловить не мог. Слишком эфемерное давление они оказывали. Но, как говорится в китайской притче, иногда взмах крыльев бабочки на одном конце Земли может вызвать бурю на другом.
* * *
Цветные сполохи рекламы, уличное освещение, свет от коробок небоскребов просачивался сквозь шторы на окнах, разряжая темноту в комнате, делая ее не абсолютной. Где-то в углу коротко пискнули электронные часы – в Чикаго наступила полночь. В то же мгновение миллионы часов, компьютеров и множество других приборов, которыми успели обрасти люди, сбросив свои показания, повели отсчет нового дня. В Чикаго наступило шестое сентября – последний день, отделяющий людей от долгожданного уикэнда. В Чикаго наступила пятница.
– Люси, тебе нравится Италия?
– Конечно, нравится! Стив, ты хочешь, чтобы мы следующим летом поехали в Италию?
Ответа не последовало. Мужчина потянулся и взял с тумбочки пачку сигарет. Тихо щелкнула зажигалка. Легкий аромат ментола заструился по комнате.
– Стив, что-то случилось?
– Я хочу переехать в Италию… навсегда, – тихо прозвучало в темноте.
– Стив, я что-то раньше не замечала, чтобы после хорошего секса у тебя начинался бред. Зачем ты хочешь в Италию? Тебе что, мало этих арабов и китайцев здесь? Да там скоро, как во Франции, женщин будут заставлять носить паранджу! Объясни, зачем ты хочешь в Италию?
– Ты же мне слово не даешь сказать.
– Хорошо, даю. Так зачем?
– Здесь, возможно, скоро станет опасно.
– Что?! В каком смысле опасно? – в женском голосе переплелось удивление с недовернем.
– В прямом. Здесь все может быть разрушено, ну, или засыпано пеплом.
– Стив, ты скоро помешаешься на своих вулканах… если уже не помешался! – Девушка раздраженно откинула одеяло и вскочила с кровати. Какая опасность? Посмотри, где тут опасность? – тоненькая рука решительно отдернула штору.
Огни клокочущего ночной жизнью огромного мегаполиса наконец беспрепятственно ворвались в спальню.
– Да тут до ближайшего вулкана тысячи километров!
Оголенный женский силуэт со спадающим на грудь черным водопадом волос четко выделялся на фоне освещенного пульсирующим светом окна. Стиву Проди на миг показалось, что за спиной обнаженной девушки встает зарево просыпающегося вулкана. И вот-вот блеснет молния, и привычный мир рухнет, как на картине Брюллова «Последний день Помпеи». Падут с пьедестала привычные боги, полуобнаженные люди ринутся из города, спасаясь бегством, и прекрасная женщина, как символ христианской цивилизации, замертво рухнет с колесницы…
Мужчина встал с кровати и подошел к девушке, молча прислонил ее к себе:
– Ладно, Люси. Будем считать, что я неудачно пошутил.
Обнаженные мужчина и женщина, прижавшись, стояли у окна. Постепенно взаимное тепло подтопило ледок страха и тревоги. Клокочущая магма страсти разлилась по телам. Стив схватил Люси на руки и вместе с ней рухнул на кровать. А за окном бушевал океан света, словно вдалеке, на горизонте заворочалось в своей берлоге страшное огненное чудовище, угрожая стоящим на пьедесталах богам современного мира.
Глава 11
АПОКАЛИПСИС ОТМЕНЯЕТСЯ?
Если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе.
Арабская пословица
Париж.
Международный аэропорт имени Шарля де Голля.
6 сентября 2193 года. Пятница.
15.30 по местному времени.
Хищный заостренный нос сверхзвукового аэробуса «А-1200» смотрел куда-то вдаль, словно примериваясь перед тем, как в очередной раз, вспоров синеву этого неба, вновь посмотреть на суровую красоту ближнего космоса. Увидеть проступившие на темно-фиолетовом небе звезды и четкий, не искаженный атмосферой, круг Солнца. А затем вновь нырнуть в воздушный океан, целясь своим острием в раскинувшийся внизу континент, почувствовать на себе все возрастающее упругое сопротивление атмосферы, разогревающее его поверхность, а потом уже спокойно лететь над землей, купаясь в солнечных лучах и остывая после стремительного космического ралли.
А под этой гордой неподвижной иглой суетились десятки людей и машин, призванных обеспечить этот межконтинентальный бросок. Из огромных пузатых автозаправщиков, чем-то напоминающих жирных гусениц, через толстые шланги в просторные баки самолета закачивалось топливо, через гибкие подрагивающие шланги подавался сжатый воздух, а электронщики снова и снова тестировали каждый узел машины, заставляя бортовые компьютеры самолета безжалостно гонять по электропроводам мириады электронов. Сзади, через огромный проем, больше похожий на ворота древней крепости, загружались контейнеры с различным грузом.
Абу Абдульхайр сидел в служебной автомашине и наблюдал, как погрузчик, схватив контейнер своим мускулистым манипулятором, гордо приподняв над собой, тащит добычу на трейлер. На ярко-красном боку белело число: «135». Несколько секунд, и стальной ящик присоединился к своим коллегам на площадке трейлера. Спустя несколько минут, практически бесшумно, многотонная махина, выехав из ангара, не спеша покатила в сторону раскинувшего вдалеке свои огромные крылья аэробуса. Еще полчаса, и сноровистый кран воздушного гиганта легко раскидал контейнеры по просторному грузовому отсеку «А-1200».
– Мухаммад, – радиолуч мгновенно рассек французскую столицу на две половины, – как дела?
– Скоро буду в аэропорту.
– Хорошо, жду.
С легким жужжанием стали сходиться створки люка грузового отсека. Щелчок, и двери крепости закрылись – очередной троянский конь оказался в очередном обреченном городе.
Информация о рейсе Н-801 «Париж – Лос-Анджелес» появилась на информационном табло международного аэропорта имени Шарля де Голля. До взлета оставалось ровно полтора часа – самое крайнее число в строке информации стало тут же уменьшаться, показывая обратный отсчет времени.
Рим. Ватикан. Сикстинская капелла.
15.30 по местному времени.
– Итак уважаемые Ваши Высокопреосвященства, оглашаю вам результаты шестнадцатого тура выборов, – председатель счетной комиссии, декан коллегии кардиналов Хорхе Родригес обвел глазами сидящих в своих креслах кардиналов, затем вновь опустил глаза к листку бумаги. – За Его Высокопреосвященство кардинала Франсуа Миньона проголосовало семьдесят семь кардиналов, – прочтя эту цифру, Хорхе Родригес вновь поднял глаза.
На этот раз его взгляд был направлен на одного человека – госсекретаря Ватикана, председателя Папского совета по межрелигиозному диалогу Ивана Поддубного.
«Ну вот и все, Иван. То, что должно было свершиться, свершилось. Франсуа Миньон – двести восемьдесят пятый Папа Римский. И хвала Всевышнему, что я уже решил, что мне делать», – Иван Поддубный, спокойно глядя в старческие, белесые глаза испанского кардинала, негромко несколько раз хлопнул в ладони, первым приветствуя нового понтифика.
Мгновения спустя недружно раздалось еще несколько негромких хлопаний, потом еще, еще – тихими, вразнобой аплодисментами конклав кардиналов приветствовал избрание Франсуа Миньона главой Ватикана.
«Спасибо Тебе, Господи, что помог мне выбрать правильное решение – уехать отсюда к себе на родину. И может так статься, что я приму самое правильное решение из всех присутствующих здесь», – Иван Поддубный обвел взглядом кардиналов.
Постные старческие лица, отводящие глаза от его взгляда.
«Они не хотят встречаться глазами с проигравшим. Ну уж нет, кто-кто, а я не проигравший. При таком раскладе я точно не проигравший», – взгляд русича невольно обратился к алтарю, над которым расписал свой «Страшный суд» великий Микеланджело.
Грешники, проваливающиеся в ад, подавленные чувством своей вины и осознанием неотвратимости расплаты.
«Нет, я точно не проигравший здесь», – пока еще госсекретарь Ватикана и председатель Папского совета по межрелигиозному диалогу Иван Поддубный встал со своего обитого красным бархатом кресла. Затем, оглядев еще раз присутствующих, опустил укрепленный над креслом фиолетовый балдахин. Выборы Папы Римского закончились.
Париж.
Международный аэропорт имени Шарля де Голля.
16.30 по местному времени.
– Здравствуй, Мухаммад!
– Здравствуй, Абу!
Два брата-близнеца обнялись.
– Ну что, медицинский контроль прошел?
– Конечно! Тем более в такой день. Да будь я слепым, глухим и трижды больным, Аллах все равно сделал бы так, чтобы эта карточка сегодня светилась зеленым! – Мухаммад помахал перед собой рукой с зажатой в ней своей личной пилотской карточкой-допуском. Ее по диагонали пересекала светящаяся зеленая полоса – Мухаммад Абдульхайр получил медицинское «добро» на сегодняшний рейс.
– Ну что, брат, иди принимай самолет. Встретимся уже в самолете, как и договаривались, – Абу крепко пожал руку брату, хлопнул его по плечу и направился в свой кабинет.
Зайдя туда, он быстро подошел к шкафу и вынул оттуда мужской костюм модного кофейного цвета. Пятнадцать минут у мужчины заняло переодевание. Оглядев себя в зеркало, араб остался доволен – высокий, стройный черноволосый мужчина с густой шевелюрой и усами, в элегантном костюме, уверенно смотрел на него.
«Ну что, Абу, скоро семьдесят черноглазых девушек будут ублажать тебя в раю. И на твоей голове будет сиять венец славы с драгоценным камнем, который стоит больше, чем весь мир. Вот путь настоящего мужчины. Хвала Аллаху. Он помог мне выстроить жизнь правильно», – мужчина посмотрел на часы. До вылета оставалось сорок минут. Взяв стоящий на столе кейс, Абу Абдульхайр окинул взглядом свой служебный кабинет. Подровнял лежащие на столе документы, смахнул небольшую пыль. Еще раз все оглядев, он вышел из кабинета, прошел служебный коридор и вышел в просторный зал ожидания. Взглянул на табло – информация о рейсе на Лос-Анджелес занимала вторую строчку сверху. Там же было написано, в каком секторе производится регистрация. Неторопливо араб направился туда. Людей было сравнительно немного. Через десять минут он уже вставлял свою личную идентификационную карточку в щель компьютера. Правая рука уверенно легла на сканирующую площадку. На экране компьютера появилась первая зеленая полоска. Тут же появилась вторая – компьютер, сравнив изображение на карточке, с изображением, переданным специальной видеокамерой по тысяче пятистам точкам, не обнаружил ни единого отличия. Через секунду экран дисплея прочертила третья зеленая полоска – информация о сетчатке глаза, принесенная инфракрасным лучом лазера, совпала с информацией, закодированной в карточке. И наконец весь экран монитора стал зеленым и прозвучала тихая приятная мелодия – система дистанционного осмотра пассажиров давала «добро» – никаких опасных предметов и веществ Абу Абдульхайр с собой не имел. Двери турникета тут же автоматически распахнулись, пропуская мужчину в зал, где уже находились пассажиры, прошедшие контроль.
«Компьютер, пропуская меня, на своем мониторе высветил зеленый цвет – цвет знамени Пророка. Сегодня нам с Мухаммадом точно будет сопутстствовать удача!»
Что-то сзади легонько ударило по ступне – яркий, сине-красный игрушечный автомобиль уперся своим миниатюрным бампером ему в туфлю. Рядом тут же оказался малыш лет пяти.
– Дядя, я не специально. У него дистанционное управление отказало, – широко распахнутые голубые глаза под копной светло-русых волос доверчиво смотрели в темные восточные глаза.
– А чего ж ты выезжаешь на неисправном автомобиле? Так можно и в аварию попасть, – Абу улыбнулся малышу.
Тот ответить ничего не успел. К ним подбежала молодая женщина в белом брючном костюме.
– Пьер, сколько раз тебе говорить, чтобы ты никуда от меня не отходил? Извините, мсье, за беспокойство, – точно такие же голубые глаза, только украшенные легким кокетством и женской чувственностью, вновь смотрели на араба.
«И семьдесят девушек меня будут ублажать в раю».
– О, мадам, какое беспокойство?! У вас просто очаровательный малыш. Пьер, а ты слушайся свою такую красивую маму. А подрастешь, будешь ее защищать. Ты же мужчина! – Абу наклонился, взял игрушечный автомобиль и протянул малышу.
– Да, мсье, – и вновь детский вариант голубых глаз смотрел на него.
«Из этого неверного уже никогда не вырастет мужчины, который сможет поднять оружие против воинов Аллаха. А его мать скоро будет ласкать меня в раю», – Абдульхайр улыбался, глядя на удаляющуюся молодую женщину, держащую мальчугана за руку.