Тертлдав Гарри. Мечи легиона

   Когда штандарт выпал из рук Аргуна, преследование хаморов остановилось. Аршаумы стали приближаться к кагану, желая узнать, что же произошло. Один за другим они следовали примеру его сыновей в знак своего горя. Ни секунды не колеблясь, Ланкин Скилицез поступил так же, как кочевники. Остальные члены посольства оплакивали кагана по-своему, однако не менее горестно.
   — Куда удрал колдун? — спросил Ариг, обращаясь к толпе воинов, растущей вокруг мертвого кагана. Он указал подбородком в ту сторону, где расстилались клубы пыли за бегущими в страхе врагами. — Если он с этой бандой, я буду преследовать его хоть до края земли.
   Несколько воинов Ирнэка переговорили со своим вождем. Тот выехал вперед и поклонился братьям с точно рассчитанной беспристрастностью. Ариг и Дизабул снова внимательно посмотрели друг на друга. Ирнэк улыбнулся. Он стравил их, пока они подавлены горем, понял Горгид, чтобы ослабить клан Серой Лошади и усилить свой клан Черных Овец. Этот хладнокровный аршаум маневрировал с расчетливостью истинного видессианина.
   Но слова Ирнэка, однако, никак не могли быть частью этой интриги:
   — Высокий всадник в белом плаще пробился сквозь строй моих воинов и умчался на юг.
   Аршаумы закричали, подтверждая эти слова. Сабля одного из них была сломана, точно игрушечная, — аршаум столкнулся с Авшаром и почитал себя за счастливчика, поскольку не лишился при этом головы.
   — Проклятие на косматых! Пусть бегут! — сказал Ариг. — Возьмите свежих лошадей и отправляйтесь за колдуном. Мне плевать, насколько быстр его черный жеребец. У него нет запасных коней. Рано или поздно мы нагоним его. — При этой мысли он оскалился.
   Когда несколько всадников поспешили выполнить приказ, Дизабул подскочил к своему брату:
   — Кто ты такой, чтобы распоряжаться?
   Ирнэк еле заметно шевельнул бровью, но его лицо оставалось таким неподвижным, что трудно было что-либо заметить.
   — А ты кто такой, чтобы задавать мне подобные вопросы? — Голос Арига прозвучал опасно мягко.
   Аршаумы клана Серой Лошади незаметно передвинулись. Одни выстроились вокруг старшего брата, другие — за спиной младшего.
   Горгид не на шутку встревожился, увидев, сколько человек поддерживает Дизабула. Юный принц уже оправился от презрения, которое преследовало его -сторонника Боргаза. Сейчас немалое число соплеменников охотнее поддерживали его, нежели Арига. По мнению аршаумов, старший сын Аргуна слишком много времени провел в Видессе, вдали от родных степей.
   Ирнэк спокойно сидел на лошади, прикидывая соотношение сил.
   — Одну секундочку! — Пикридий Гуделин прорвался к Аригу и Дизабулу сквозь толпу. Толстый посол был с головы до ног покрыт грязью, потом и кровью. Но голос его оставался по-прежнему звучным, и замашки привыкшего к публичным выступлениям оратора не оставили видессианина. — Приказ был весьма толковым, независимо от того, от кого он исходил.
   Гуделин не был изощрен в тонкостях языка аршаумов, но говорил на нем теперь вполне бегло.
   — Подумайте — кто больше выиграет, если мы, победив, передеремся между собой! Только Авшар! Победить его — самая главная цель. Остальное отступает на задний план. Не так ли?
   — Это правда, — серьезно отозвался Ариг.
   Дизабул, все еще пылая от гнева, нехотя кивнул.
   Кочевники клана Серой Лошади расслабились. Губы Ирнэка были все еще плотно сжаты, но и он наклонил голову в знак уважения. Дипломатический опыт Гуделина был оценен по достоинству.
   Но в этот миг в разговор вступил Батбайян.
   — Нет, это не так! — Все удивленно повернулись к молодому хамору. Батбайян повторил: — После смерти Варатеша — пусть злые духи вечно жуют его паршивое тело — после того как мы изгнали отсюда Авшара, самое главное — излечить Пардрайю, уничтожить зло, чтобы в нашей степи никогда больше не взошли эти дьявольские семена. — Он двинулся в ту сторону, куда отступали хаморы. — Вридриш! Ты со мной?
   Кельт вздрогнул. Он не ожидал этого вопроса. Открытая просьба, почти мольба в голосе Батбайяна резанули его сердце ножом. Жизнь в клане Таргитая не была похожа на ту, что он вел в Галлии, но она имела свою привлекательность для Виридовикса. Два года назад кельт готов был оставить Видесс ради Намдалена. Но сейчас… Кельт заглянул в свою душу и обнаружил там лишь легкое искушение. Он даже пожалел о том, что оно не оказалось более сильным.
   Виридовикс печально покачал головой:
   — Не могу, дружище. Авшар — главное зло. Он корень всех бед и мой враг. Не могу я сейчас отвернуться от него.
   Батбайян вздрогнул и как-то сразу осунулся, точно получил рану.
   — Что ж, тогда я ухожу один. У меня есть свои обязанности. А у тебя -свои… или ты решил, что они у тебя есть.
   Услышав эти суровые слова, Виридовикс сжался. Тогда молодой хамор добавил очень тихо:
   — В моем шатре всегда найдется место для тебя, друг.
   Он повернул лошадь.
   — Подожди! — крикнул ему Ирнэк.
   Батбайян задержался. Вождь Черных Овец сказал ему:
   — Ты не хотел бы пойти туда с нами? Мои воины — за твоей спиной! Когда твои косма… — Он поперхнулся. — Когда твои люди в таком смятении, аршаумы легко сделали бы тебя повелителем Пардрайи.
   Горгид подумал о том, что Ирнэк не упускает ни единой возможности усилить свою власть. Батбайян, должно быть, прочитал его мысли, поскольку в ответ лишь коротко рассмеялся:
   — Если бы я согласился на такое, аршаум, то твои воины ехали бы на моей спине, а не за ней! Я не поведу мой народ с кольцом в ноздрях и колокольчиком на шее к твоей юрте. Мы хорошо помним, как вы прогнали нас за Шаум! Точишь зубы на Пардрайю? Не выйдет. Я стану победителем или умру, но сам, без твоей помощи.
   — Так ли? — проговорил Ирнэк. Он все еще улыбался но только уголками губ. В его глазах появился стальной блеск. Воины Ирнэка зашевелились, словно ожидая приказа броситься на Батбайяна.
   Батбайян потянулся за саблей.
   Ариг неожиданно вмешался:
   — Клянусь духами ветров! Пусть делает что хочет! Он дорого оплатил это право.
   На этот раз Дизабул поддержал своего брата. В рядах клана Серой Лошади послышалось одобрительное бормотание: аршаумы успели узнать Батбайяна и научились уважать его. Они словно бросали вызов Ирнэку.
   Но Ирнэк не решился ответить на этот вызов. Он знал, что силы неравны, — клан Черных Овец проиграет. Поэтому Ирнэк лишь рассмеялся — коротко и почти искренне:
   — Странное настало время! Аршаумы опускаются до споров о судьбе косматого! — Теперь Ирнэк не видел надобности быть вежливым по отношению к Батбайяну. — Уходи, коли тебе так хочется!
   Батбайян махнул Аригу, затем простился с Виридовиксом и умчался. Сумерки вскоре поглотили фигуру одинокого всадника.
   — Мне кажется, когда-нибудь он станет Королевским Каганом, -прошептал Виридовикс, обращаясь к греку.
   — Думаю, ты прав. Если только не погибнет раньше, — отозвался Горгид. Он вспомнил, как Толаи вопрошал духов о будущем. Палочка, символизировавшая хаморов, распалась на несколько кусков; некоторые из них запылали. Варатеш убит, власть его рухнула. В Пардрайе начнется война. И Батбайян — грек был уверен в этом — хорошо знал, какой большой опасности подвергается.

 

* * *

 
   Когда сгустилась темнота, аршаумы принялись бродить по полю боя, подбирая трофеи и добивая раненых хаморов. Некоторые избавляли от мучений тех аршаумов, которые были ранены смертельно.
   Шаманы и Горгид делали все, чтобы помочь тем, кто еще мог выжить. Грек применил видессианское искусство исцеления, чтобы спасти двух тяжело раненных воинов. Результат оказался хорош, но сам целитель едва не потерял сознание. Он и без того утомился после долгого дня сражения; усталость охватила все тело.
   Трупы остались непогребенными — добыча для стервятников, гиен и шакалов. Похоронили только Аргуна и еще несколько погибших вождей. Аршаумы клана Серой Лошади при свете костров выкопали большую могилу, чтобы положить тело вождя и его коня.
   В соответствии с обычаем Толаи на самом краю ямы перерезал горло коню Аргуна. Обычно жертву приносил сын вождя, но ни Ариг, ни Дизабул не хотел уступить эту честь другому.
   Горгид вернулся в лагерь, когда ссора между братьями разгорелась с новой силой. Грек без сил рухнул на землю возле костра, где сидели видессиане, и начал лениво жевать кусок копченого мяса. Было уже далеко за полночь. На небе появился серп полумесяца.
   Сыновья Аргуна продолжали осыпать друг друга проклятиями.
   — Ты, испорченный, капризный щенок! Неужели ты думаешь, что заслужил власть?
   — Как красиво ты говоришь! А кто провел столько лет вдали от Шаумкиила и вернулся, чтобы отобрать у меня…
   — Они недолго будут переругиваться, — сказал Виридовикс с мрачной уверенностью. Подобные стычки он наблюдал и в Галлии. — Еще пара горячих слов — и в спор вступят мечи.
   Грек опасался, что Виридовикс праз.
   — Ты будешь сношать паршивых коз! — шипел Дизабул.
   — Не рискну, пока ты валяешься с ними в обнимку! — кричал Ариг.
   — Вот и еще одна беда, — заметил Виридознкс при виде Ирнэка, который быстро шел мимо костров. — Что ему нужно?
   — Увеличить свою власть, — ответил Горгид.
   Под пристальным взором Ирнэка сыновья Аргуна замолчали. Он был старше их и опытнее; одно его присутствие на чьей-либо стороне само по себе являлось оружием.
   — Надеюсь, не помешал? — спросил он.
   В ответ Дизабул удостоил его гневным взглядом, а Ариг нахмурился.
   — Что тебе нужно? — бросил Ариг. Высокомерие старшего сына Аргуна заставило вождя Черных Овец на мгновение замешкаться. Но, как обычно, Ирнэк быстро оправился от замешательства.
   — Я хочу кое-что сообщить кагану клана Серой Лошади, — сказал Ирнэк. — Как бы его сейчас ни звали. — Он не нашел нужным сделать паузу и дать соперникам возможность вспыхнуть снова. — Поскольку ваш… э-э… друг Батбайян однозначно дал понять, что мой клан не будет радостно приветствоваться к востоку от Шаума, я решил вернуться к нашим стадам. Мы и без того слишком надолго уходили с наших пастбищ. Завтра мы выступаем.
   У обоих братьев вырвалось недовольное восклицание.
   — Чего же стоят тогда все твои красивые обещания помочь нам? -взорвался Дизабул. У него были основания тревожиться — Ирнэк командовал доброй четвертью войск аршаумов.
   — А чем мы, по-твоему, занимались сегодня? — возразил Ирнэк. В его словах была доля справедливости. — Я потерял убитыми почти сто человек, почти двести ранены. Разве я тебе не помогал? Скажу тебе, это более чем достаточно. В конце концов, это твоя война, не моя.
   Он повернулся и зашагал прочь, оставив Дизабула кипеть от негодования.
   — Ты, должно быть, крестьянин, если так любишь свою землю! -презрительно усмехнулся юный принц.
   Спина Ирнэка напряглась, однако он не замедлил шага.
   — Хорошо сказано! — Ариг хлопнул брата по плечу.
   Вражда с Ирнэком, по крайней мере на время, пригасила их ссору. Ариг крикнул вслед вождю клана Черных Овец: — Ну что ж, мы пойдем в поход без тебя!
   Ирнэк, не оборачиваясь, пожал плечами.
   Горгид и Гуделин подняли головы одновременно. Глаза их встретились.
   — Они не замечают опасности. Как нам исправить их ошибку? — спросил Горгид.
   — Нам? — удивился Гуделин. — Для Империи будет лучше, если мы оставим их в покое.
   Виридовикс и Ланкин Скилицез смотрели на них так, словно их товарищи вдруг заговорили на непонятном языке.
   — Да, нам! — рассердился Горгид. — Несправедливо взвалить на них весь риск и допустить, чтобы их земли были разорены. Кроме того… они мне просто нравятся.
   — Ах, эти зеленые новички в дипломатии! — вздохнул Гуделин. — Какое значение имеет справедливость? Что в том, что кто-то тебе нравится или не нравится?
   Несмотря на это заявление, Гуделин высказал несколько дельных советов. Виридовикс и Скилицез неожиданно начали понимать происходящее.
   Чиновник заключил:
   — Ты сам хочешь втолкнуть мой совет в их упрямые головы? Или лучше это сделать мне?
   — Я попробую, — сказал Горгид, поднимаясь. Его колени хрустнули. Он сделал уже несколько шагов к аршаумам и вдруг повернулся к Гуделину: -Скажи, Пикридий, если справедливость для тебя не имеет никакого значения, то чем же ты в таком случае отличаешься от Авшара?
   Он не стал дожидаться ответа.
   Сыновья Аргуна устанавливали свои легкие шатры из войлока, когда грек подошел к ним. Ариг кивнул ему дружески, Дизабул — резко. Горгид так и не понял, был ли Дизабул благодарен ему за спасение Аргуна от боргазова яда. Теперь ему уже никогда не узнать этого.
   По старой эллинской традиции Горгид облек совет в форму вопроса.
   — Как вы думаете, что будет делать Ирнэк в Шаумкииле, пока мы преследуем Авшара?
   — Вернется к своим стадам, разумеется, — ответил Дизабул. Он не сразу сообразил, что вопрос отнюдь был не праздным.
   Ариг понял это гораздо быстрее. В этот момент он как раз забивал в землю колышки своего шатра тяжелой рукояткой кинжала. Услышав вопрос Горгида, старший сын Аргуна с проклятием швырнул кинжал на землю.
   — Ответ один: все, что захочет, — отчеканил Ариг. — Там не будет никого, кто мог бы его остановить.
   — Мы не можем позволить ему делать это, — сказал Дизабул. Едва речь заходила об интересах клана Серой Лошади, братья обретали полное согласие. Что толку становиться каганом разоренного клана?
   — Неужели ты забыл, зачем мы здесь и какой у нас счет к Йезду? Теперь он еще увеличился. — Ариг с презрением посмотрел на младшего брата. Кочевники все еще забрасывали могилу Аргуна землей. Это происходило совсем рядом.
   — Нет… Но что мы можем сделать? — беспокойно отозвался Дизабул.
   Ариг в задумчивости пожевал губами.
   — Могу я дать вам один совет? — спросил Горгид.
   И снова Ариг кивнул первым.
   — Вы оба — вожди одного клана. Вам лучше действовать сообща, а не друг против друга. Пусть один отправится в поход на Йезд, а второй возьмет с собой часть армии и вернется в степи Шаумкиила. Этот отряд не обязательно должен быть таким же большим, как армия Ирнэка. Но ему лучше быть достаточно сильным, чтобы заставить Черных Овец подумать дважды, прежде чем начать мутить воду.
   Грек видел, как братья взвешивают различные варианты. Кто бы ни отправился в погоню за Авшаром, у него в руках будет большая часть армии. Зато другой получит возможность укрепить свои позиции на родной земле. Гуделин продумал все так, что каждая из ролей имела свои привлекательные стороны.
   Братья очнулись от раздумий одновременно.
   — Я возвращаюсь, — заявил Дизабул, в то время как Ариг сказал:
   — Лично я собираюсь продолжать поход.
   Они удивленно воззрились друг на друга. Горгид изо всех сил сдерживал улыбку. Видессианам были известны такие фокусы, какие Ирнэку и не снились.
   После этого спор шел лишь о том, сколько всадников пойдет с Аригом и сколько их отправится в Шаумкиил с Дизабулом. Не все кочевники, что поддерживали Дизабула, принадлежали к клану Серой Лошади; некоторые были из небольших кланов. Они тоже беспокоились, подозревая Ирнэка в вынашивании подлых замыслов.
   — Мне очень не по душе отдавать Дизабулу столько бойцов, — сказал Ариг Горгиду, когда братья наконец договорились. — Но выбора нет!
   Врач чувствовал себя пьяным от усталости.
   — Выбора у тебя нет. Но не думаю, что количество бойцов имеет большое значение. Авшар превосходит силой нас всех вместе взятых.
   Ариг потер порезанную щеку и мрачно кивнул.

 

Глава пятая

   Под сильным напором противника Неврат отступала. Едва успев отбить удар, она снова шагнула назад. Следующий выпад пришелся выше. И снова она отразила его в последнее мгновение. Едкий пот стекал по ее лицу. Неврат не успевала даже смахнуть его с глаз.
   Противник с хитрой усмешкой подскочил к молодой женщине. Быстро вспыхнула сталь… Вот! В обороне соперника появилась брешь! Неврат уклонилась от удара, приблизилась. Все еще улыбаясь, ее противник резко отшатнулся.
   Неврат нахмурилась. Ее темные глаза глядели теперь опасно.
   — Лед на тебя, Вазкен! Ты нарочно открылся, ведь так? Не вздумай повторить этот фокус! Иначе я пущу тебе кровь по-настоящему.
   Вазкен театрально развел руками.
   — Мне нелегко рубиться по-настоящему с красивой женщиной.
   — Ты полагаешь, йезды будут столь же любезны? — бросила Неврат.
   На счету молодой васпураканки было куда больше боев и мелких стычек, чем у ее противника по тренировке. Иной раз разведка оказывалась куда более опасным делом, чем сражение, когда плечом к плечу с тобой стоят товарищи. Но говорить об этом вслух Неврат не стала. Она не хотела обижать Вазкена понапрасну. Однако тренироваться с этим человеком Неврат больше не хотела. Ей нужно фехтовать в полную силу, иначе тренировка теряет всякий смысл.
   Заметив своего двоюродного брата Артаваста верхом на лошади. Неврат вздохнула с облегчением. Теперь она могла спокойно уйти от Вазкена и отпадала всякая необходимость посылать этого любезника «под лед».
   Неврат приветствовала Артаваста ослепительной улыбкой. Он ответил не сразу. Неврат вдруг с удивлением поняла, что ее брат чем-то испуган.
   Она отвела Артаваста в сторону от Вазкена. Одной из тех вещей, которым васпуракане очень быстро научились в Видессе, было удовольствие посплетничать. Артаваст подождал, пока Вазкен отойдет достаточно далеко, а затем наклонился к уху Неврат и тихо сказал:
   — Садись-ка на лошадь за мной. Меня прислал один человек. Он хочет, чтобы я кое-куда тебя доставил. Срочно едем в город.
   — Ты должен меня куда-то доставить? — переспросила Неврат, не двигаясь с места. — Но к кому?
   — К Алипии Гавре, — ответил ее брат. — Если ты не встретишься с ней, у нас могут быть большие неприятности.
   Такой ответ заставил Неврат быстро сесть в седло. Артаваст едва дождался, пока она устроится удобно, и пришпорил коня.
   — Фос милосердный! — воскликнула Неврат. — Не могу же я в таком виде встречаться с принцессой! Посмотри на меня! Вся эта полевая кожаная одежда… Да я больше похожа на йезда. И воняю, как один из них. Давай остановимся у казармы, я хоть умоюсь и переоденусь.
   — Нет, — просто сказал Артаваст. — Сейчас главное — скорость.
   — Ох, братец, лучше бы ты не ошибся.
   Артаваст поскакал по Срединной улице. Когда он свернул с нее и двинулся в северную часть города. Неврат поинтересовалась:
   — Ты хоть знаешь, куда мы едем?
   — Туда, куда мне было ведено, — ответил он.
   Неврат хотелось схватить его за плечо, встряхнуть, вырвать ответ. Но она пересилила себя. Ну, если братец вздумал над ней пошутить! В таком случае, поклялась она себе, во дворце Туризина скоро появится еще один евнух.
   Однако спустя недолгое время она взорвалась:
   — Во имя Васпура Перворожденного! Неужели ты тащишь меня в Собор?
   Громада Собора вырастала прямо на глазах с того мгновения, как Артаваст свернул со Срединной улицы. Однако до сей поры Неврат и в голову не приходило, что они могут направляться именно туда. Васпураканское религиозное учение настолько сильно отклонялось от ортодоксальной доктрины Видесса, что соотечественники Неврат никогда не возносили молитвы вместе с имперцами.
   Артаваст повернулся в седле и бросил на Неврат удивленный взгляд:
   — Ты близка к истине. Но как ты догадалась?
   — Не имеет значения. — Как бы ей хотелось, чтобы ее догадка оказалась ошибочной!
   Со вздохом облегчения Неврат соскочила с лошади. Артаваст привязал животное к дереву рядом со зданием, расположенным сбоку от Собора. Они осторожно приблизились к резиденции Патриарха. Неврат взяла дверной молоточек и дважды постучала.
   Им открыл сам Патриарх. Неврат едва не потеряла дар речи, завидев его в дверях.
   — Входите, друзья мои, входите, — просиял улыбкой Бальзамон.
   Эта улыбка была похожа на солнечный свет. «Ничего удивительного, -подумала Неврат, — что видессиане так любят своего Патриарха».
   — Но где же твои слуги, господин? — спросила она, пока Бальзамон вел их с Артавастом по коридору.
   — У меня только один слуга, — отозвался Бальзамон. — А сейчас бедняга Саборий допустил одну ошибку, отправившись разгуливать с моими сапогами. Ну, это не совсем ошибка… И все же он оплошал куда больше, чем полагает.
   Патриарх засмеялся.
   Неврат не поняла, в чем соль шутки, однако тоже улыбнулась.
   Патриарх привел обоих васпуракан в свой захламленный кабинет. Молодая женщина, ожидавшая там гостей, очистила небольшое пространство, чтобы можно было сесть.
   Гостья Бальзамона была одета очень просто. Из украшений на ней было только ожерелье из изумрудов и жемчужин. Но Неврат потребовалось лишь мгновение, чтобы догадаться, кто она такая.
   — Ваше высочество… — начала было кланяться Неврат, но Алипия быстро остановила ее.
   — На это нет времени, — сказала она. — Да и в любом случае я хочу просить тебя об одолжении — не как принцесса, а как простой друг.
   — Не беспокойся, дорогая, — сказал ей Бальзамон. — Саборию еще долго шляться без моих сапог.
   — Даже Нейл не знает, как долго продержится заклинание, — возразила Алипия и торопливо пояснила: — Саборий, шавка моего дяди, поставленный шпионить за Бальзамоном, ушел с парой голубых сапог Патриарха. Их надо покрасить заново. Пока действует магия Нейпа, Саборий не заметит, как долго он бродит по городу. Кроме того, надеюсь, никто не обратит внимание на мое отсутствие во дворце. Но мы не можем жонглировать двумя заклинаниями вечно. Поэтому лучше бы нам поторопиться.
   — Тогда позволь сразу спросить: чего же ты от меня хочешь? — спросила Неврат. — И почему ты называешь себя моим другом? Ведь мы ни разу не встречались!
   Ошеломленный Артаваст разинул рот при виде такой смелости, но Алипия одобрительно кивнула:
   — Вопрос честный. Мы с тобой прежде не встречались, это так. Но обе мы принадлежим к числу добрых друзей Марка Амелия Скавра.
   На миг эти тихие слова повисли в воздухе.
   — Это так, — произнесла Неврат. Она внимательно посмотрела на принцессу и добавила: — Однако мне кажется, что ты — куда более близкий друг Скавра, нежели я.
   Несмотря на свою роль простого посредника, Артаваст был готов провалиться сквозь землю. Неврат не обращала на своего вспотевшего от ужаса двоюродного брата никакого внимания. Молодая васпураканка хотела увидеть, как отреагирует на ее смелые слова Алипия.
   Однако первым заговорил Бальзамон:
   — Мне кажется, Скавр каким-то образом заражает своей ужасной прямотой всех, кто с ним сталкивается.
   Если бы голос Патриарха звучал сердито, возможно, Неврат испугалась бы. Но казалось, что Бальзамон лишь забавляется.
   — Тихо, тихо, — проговорила Алипия. — Да, мы с ним — куда больше, чем обычные друзья. Именно поэтому мой дядя отправил его на верную гибель.
   Принцесса рассказала, какое поручение Туризин дал Марку, чтобы тот искупил вину.
   — Земарк! — воскликнула Неврат.
   Молодая женщина слишком хорошо знала, какой погром устроил в Аморионе жрец-фанатик, расправляясь с беззащитными васпураканами. Мысль о возможном мщении горячей волной вскипала в душе Неврат.
   Но она не могла не согласиться с Алипией: у Скавра, кажется, не было шансов победить.
   Неврат почти сразу оставила всякую мысль рассказать принцессе о том, как Скавр пытался ухлестывать за ней. Подобная история могла бы излечить от легкой влюбленности. Но теперь Неврат была убеждена, что чувство Алипии куда глубже и сильнее. О Скавре и говорить не приходится, если он готов в одиночку броситься на Земарка, завоевывая право быть рядом с любимой женщиной.
   — В таком случае скажи мне, что я должна делать, — проговорила Неврат просто.
   Глаза Алипии загорелись от радости. Однако она не стала терять времени на слова благодарности.
   — Чтобы уничтожить Земарка, думаю, требуется целая армия. Римляне стоят в Гарсавре. Если они узнают, что случилось с их командиром… Твое мнение — как они поступят?
   Неврат не колебалась ни секунды. Дать возможность Гагику Багратони отомстить подлому, жестокому убийце? Дать возможность Муницию спасти любимого командира?
   — Они немедленно выступят на Аморион — и пусть Фос спасет любого, кто вздумает встать у них на пути!
   — На это я и надеюсь.
   Неврат изумленно смотрела на Алипию:
   — И ты поступаешь так, несмотря на приказы Императора?
   — Какие еще приказы? — Принцесса была воплощенная невинность. -Бальзамон! Ты как Патриарх и духовный глава Империи лучше меня осведомлен обо всем, что происходит во дворце. Разве его императорское величество когда-либо приказывал мне не передавать в Гарсавру ни слова о разжаловании Марка?
   — Что-то не припомню подобного распоряжения, — ответил Бальзамон строго. Однако уголки его губ дрогнули.
   «Только потому, что Туризину никогда и в голову бы не пришло, что ты в состоянии сделать это», — подумала Неврат. Но вслух она произнесла совсем другое:
   — Полагаю, Марку сильно повезло, если ты так любишь его.
   — В таком случае его везение весьма своеобразно, — отозвалась Алипия с горечью. — Ты едешь?
   — Разумеется. Правда, Сенпат разозлится…
   — Надеюсь, что нет. Я объясню ему…
   — …Ведь ему придется остаться в городе, — заключила Неврат.
   Принцесса закончила свою фразу одновременно с ней:
   — …что у него здесь есть обязанности. К тому же, полагаю, ему нелегко будет выбраться из Видесса незамеченным.