– А зачем нам имена? Мы заказали ноги, грудь, подробно описав, на что претендуем, – Щербаков стыдливо опустил глаза, но эти слова все равно звучали кощунственно.
– Заказали? – изумилась Милославская.
– Заказали. В фирме. Не на улице же подбирать!
– А я слышала, – с оттенком пренебрежения процедила гадалка, – что и Большая Казачья тоже поделена между такими фирмами. Так что – какая разница?
– Большая! – не найдя оправданий, недовольно буркнул ее собеседник.
– Но хоть адрес или название конторы есть? – не унималась экстрасенс.
– Зачем?
– Я подозреваю, что исчезновение оружия – их рук дело, – ответила Яна.
– Это исключено. Проституток мы проводили, когда еще были в меру пьяными, пистолет тогда на своем месте находился. Это я точно помню, – Щербаков замялся, но, набравшись решимости, все же закончил фразу: – когда брюки одевал, обратил на «Макарова» внимание.
«Жаль, что он у тебя не выстрелил в это момент, пытаясь разбудить совесть,» – подумала Милославская. Яна записала в блокнот название фирмы, занимающейся предоставлением подобных услуг. Адреса Андрей не знал, номера телефона не помнил и не сохранил. Несмотря на то, что Щербаков был убежден в непричастности к произошедшему девиц, Милославская считала необходимым их проверить, поэтому и запасалась сведениями.
Сухо попрощавшись с Щербаковым, Яна пешком дошла до трассы, где мельтишили одна за другой машины разных марок, и остановила одну из них. Она попросила водителя притормозить возле продавца книгопечатной продукции и купила стопку низкопробных газет, изобилующих объявлениями об организации «приятного отдыха». Пока автомобиль нес Милославскую домой, она времени даром не теряла: пролистывала издания в поисках интересующей информации. Они просто пестрили сами за себя говорящими заголовками: «Запретные удовольствия в обжигающе откровенном разговоре для тех, кто любит погорячей», «Секс-коктейль», – или просто: «Вам сделает массаж очаровательная леди».
Придя домой, Яна приняла душ, попила кофе и взялась за работу. В проверке девиц легкого поведения она надеялась прибегнуть к помощи Руденко, но не сейчас, поскольку было довольно поздно. Пока же гадалка решила пополнить свой информационный запас.
Она поудобнее расположилась в кресле и положила на колени телефон. Фирма, в которую обращался Щербаков и его друзья, называлась «Киски». Яна нашла два рекламных объявления с таким названием. Однако телефоны в них были указаны разные. Гадалка предположила, что это разные фирмы с одноименным названием, и решила попытаться выяснить, в какой из них работает Таня Климова.
– Алло, можно сделать заказ? – произнесла Милославская, стараясь сделать голос как можно более грубым.
Она планировала выудить у телефонистки нужные сведения и, якобы внезапно передумав, отказаться от услуг. Яна и не предполагала, что базар секс-сервиса стал в ее родном городе настолько экзотическим. За не столь уж и большую плату дамы одной из фирм готовы были не только ублажать клиента в постели, но и временно побыть его «женой», если потребуется: приготовить ужин, постирать что-нибудь из бельишка, провести косметическую уборку. Проститутки, в основной своей массе вышедшие из семей неприхотливых, к домашней работе были приучены сызмальства, поэтому, наверное, плата за их услуги себя оправдывала.
Яна с профессионализмом настоящего разведчика вела беседу, но поняв, что разговор уходит не в то русло, в которое она его пыталась направить, стала произносить извинения и слова прощания. Секретарь стала страстно убеждать «клиента», что «жены» на один вечер» давно обогнали по популярности и дорогих путан из отелей, и дешевок с вокзала, и «массажисток» из оздоровительных центров и бань. Она с той же пылкостью сообщила Яне, что даже совмещение половых услуг с секретарскими или переводческими, сопровождение клиента на морской курорт и прочая классика секс-бизнеса давно отошли на задний план.
Милославская, раздосадованная такой настойчивостью, просто бросила трубку, так и не выяснив, работает у них Таня Климова или ее нужно искать в другом месте. Экстрасенс, конечно, понимала, что к такой активности в разговоре с клиентами ведет жестокая конкуренция. На самом деле, конторы подобного рода даже в самых захудалых городишках росли, как грибы.
Яна стала раздумывать над услышанным, и ей пришла в голову идея, что, возможно, приятели Щербакова обращались в такую фирму потому, что надо было кому-то и накрыть на стол, и чужую дачу привести в порядок. Впрочем, гадать не было смысла. Милославская решила передать имеющиеся сведения Руденко и озадачить его новым поручением. Посмотрев на часы, она перенесла эти планы на утро и отправилась в спальню, чтобы насладиться всеми прелестями сладкого сна после тяжелого дня.
Яна закрыла глаза, пытаясь расслабиться. Воображение невольно рисовало ей девиц с пышными формами, предлагающими себя похотливым мужчинам. Она поморщилась и перевернулась на другой бок, настраивая себя на воспоминания о чем-нибудь приятном. Постепенно заботы дня отошли на задний план и Милославская, наконец, впала в приятную дрему, которая повлекла за собой полноценный сон.
Семен Семеныч вздрогнул и резко спрятал что-то под стол.
– Да ладно, старший лейтенант, не прячьте, – с пониманием произнес сержант.
Но Руденко эта фамильярная снисходительность только разозлила. Он достал из под стола бутылку портвейна «Три Семерки» и, потрясая ей в воздухе, неистово завизжал:
– Почему без стука?
– Так дама просила побыстрее о себе доложить… – оправдывался парень.
– Ну знаешь, Сучков, ты меня так до инфаркта доведешь, я думал это шеф! – Семен Семеныч налил себе полстакана и, залпом опустошив его, занюхал рукавом. – Что за дама? По какому вопросу? – спросил он, смахивая со лба крупные капли пота.
– Говорит – по личному. Хорошенькая, знаете такая… – Сучков хитро улыбнулся.
– Жена что ли? – Руденко опять стал прятать бутылку.
– Не-е-е, – сержант сморщился и махнул рукой, как бы говоря: «Не пожелай ближнему жены своей!»
– Ты знаешь, что за одного битого пятнадцать суток дают? – процедил уязвленный Руденко. – Ты, малый, не дурак, а дурак немалый! Ладно, иди зови даму, пока во мне зверь не проснулся.
Семен Семеныч убрал бутылку портвейна в сейф, от которого только у него одного ключи и были, и запер его. Затем старлей подошел к небольшому, закопченному сигаретным дымом зеркалу, и пригладил руками вечно торчавший на голове хохолок. «Что же это за дама-мадама?» – думалось ему.
Через пару минут в кабинет вошла Яна.
– Здравствуй, Сема. Я не дозвонилась, пришлось на работе тебя тревожить. Дело срочное есть, – с порога заявила она.
– Какие лю-ю-ю-ди! – деловито протянул Руденко. – Заходи, заходи. А мне говорят – женщина пришла, хорошенькая. Я думаю: «Взятку сексом не испортишь!», поэтому от важного дела с удовольствием оторвался.
– Шутник ты, Семен Семеныч! У меня дело серьезное, так что оставь на потом свои хаханьки.
– Что, Яна Борисовна, опять ужасы какие-нибудь привиделись? – с дружеской иронией спросил Три Семерки.
– Привиделись, привиделись, – Яна стала озираться по сторонам, почувствовав запах спиртного, – привиделось, что приехал к тебе, Сема, сам генерал и нашел в….. вот в этом сейфе бутылку портвейна «Три Семерки»!
– А-а-а! – Руденко выкатил глаза и открыл рот от удивления. – Как ты узнала?
– Да успокойся ты. Ничего сверхестественного на этот раз нет. Только мой тебе совет: если кто-нибудь еще зайдет в кабинет, не смотри так опасливо на вон тот железный ящик.
– Ну, Яна Борисовна, – рассмеялся Семен Семеныч, – тебя не проведешь! А вообще – алкоголь в малых дозах безвреден в любом количестве. Ладно, давай выкладывай свое важное дело, – Руденко вынул из пачки сигарету.
– Если сказать точнее – это поручение, – начала Милославская.
Яна вкратце рассказала приятелю все, что узнала от Щербакова, и выложила суть своей просьбы, мотивируя ее тем, что именно девицы, уходя, могли прихватить и оружие Андрея. Руденко не отрицал возможность этого и сказал, что проверить их, действительно, не помешает. Тем более что в последнее время содержатели таких контор чувствуют себя уж слишком свободно, и не помешает их немного приструнить.
– Можешь начать прямо сейчас? – с просительной интонацией произнесла Яна.
– Ради тебя – все, что угодно, – Руденко положил ладонь на грудь.
– Меня с собой возьмешь?
– Поехали, – Семен Семеныч пожал плечами, встал из-за стола и направился к выходу.
Идя по узкому длинному коридору, он остановился возле одного из многочисленных кабинетов, задумался и, стукнув пару раз в дверь согнутым указательным пальцем, вошел внутрь. Яна из обыкновенного женского любопытства последовала за ним, тем более, никто этому не препятствовал.
За огромным старинным столом, облезлым, но достаточно ценным своей древностью, сидел немолодой уже мужчина, широкоплечий, рослый, довольно приятной наружности. Его виски и усы слегка тронула седина, и это делало его еще более привлекательным. Милославская окинула мужчину беглым оценивающим взглядом, немного приостановившемся на погонах. «Майор,» – заключила она.
Три Семерки в это время уже протягивал майору руку, чтобы поздороваться. Тот ответил радушной улыбкой и крепким рукопожатием, а затем вопросительно посмотрел на гадалку.
– По моей работе что ли? – спросил он, кивнув на Яну. – Вроде не похожа, – продолжил мужчина, смеясь.
– Что ты! Что ты! – горячо возразил Руденко. – Знакомься, Александр Леонидович, это Яна Борисовна Милославская, экстрасенс, гадалка и все такое прочее.
– Как интере-е-е-сно! – протянул майор. – По какому вопросу?
Яна все еще не могла понять, с какой целью Руденко ее сюда привел, и ждала, что же будет дальше.
– Ты у нас мастер по вопросам проституции, – начал Семен Семеныч.
Александр Леонидович закашлялся и с нарочитой взбешенностью ответил:
– Ну ты загнул! Выражайся, пожалуйста, поточнее, – маойр посмотрел на Яну и пояснил: – Просто на моем счету десятки дел, так или иначе имеющих отношение к этому бизнесу. Я раньше работал в отделе по предотвращению преступлений в сфере общественной нравственности.
– А я что не так что-то сказал? – возмутился Руденко.
– Так что от меня требуется? – майор улыбнулся.
– Не знаешь адреса фирмы «Киски»?
– Ха! На сегодняшний день, к счастью, в городе собрана картотека и дактотека проституток, сутенеров, сводников, их водителей и хозяев. В ней 1200 человек, между прочим.
– Так много? – Три Семерки присвистнул.
– Это по официальным данным. А ты что это интересушься, Сема? Побаловаться вздумал? – начал, посмеиваясь шутить майор. – Если что – учти: все сто процентов путан носители какого-нибудь вензаболевания, а то и целого букета. Шестнадцать проституток ВИЧ-инфицированы. К тому же, такие красавицы, как твоя супруга там редкость. Вчера видел одну – ей на вид сорок с гаком, толстая, в очках, похожа на поношенное пальто бабушкиных времен. Так что…
– Опомнись, Саша, – весело протянул Руденко, – я женат!
Александр Леонидович порылся в какой-то папке и извлек оттуда пожелтевший листок, извинившись за то, что теперь он некомпетентен оперировать с компьютерными данными. Посмотрев в листок в течение минуты, майор ткнул в бумажку пальцем и воскликнул:
– Ага! Вот оно!
Три Семерки в мгновенье ока оказался возле сослуживца и с интересом стал глядеть туда, куда указывал майор.
– Посмотри, а вот еще одна контора с таким названием, – обратился он спустя минуту к Александру Леонидовичу.
– Да, их две, – подтвердил тот.
Майор дал адреса обеих фирм и пожелал незванным гостям удачи в делах. Одна фирма находилась в центре, а другая на окраине, в Ленинском районе. Вспомнив, что Щербаков и его приятели очень стремились законсперировать свои отнюдь неблагочестивые намерения, Яна предположила, что они, скорее всего, должны были обратиться туда, где у них на это больше шансов – в Ленинский район. Руденко был не против начать поиски именно оттуда.
Друзья оказались правы, потому что удача улыбнулась им. «Киски» оказались одной из пресловутых саун. Но отличались они тем, что оказывали услуги не только на месте, но и с выездом. Руденко решил взять все в свои руки и приказал Милославской сидеть в машине, объяснив, что даже одна минута пребывания в таком месте оскверняет ее чистый облик.
Семен Семеныч вошел в здание и сразу объявил встретившему его мужчине, кто он и зачем явился. Тот начал было хлопать глазами и притворяться непонимающим. Однако Три Семерки воспользовался старым проверенным ментовским методом – подробно объяснил, за что и по какой статье можно привлечь к ответственности этого господина. Руденко вспомнил всех: санэпидемстанцию, налоговую инспекцию, прочие инстанции и, как достойное завершение списка, органы внутренних дел. На самом деле, конечно, людей, работающих в этом бизнесе штрафуют, задерживают на пару-тройку часов, обязывают пройти принудительное медобследование и… благополучно отпускают. Но все же менты всегда находят способы вытрясти нужную им информацию.
Мужчина сначала смягчил тон, а потом и вовсе предложил все уладить по-хорошему. Семен Семеныч по-хозяйски увалился в кресло и спросил первым делом о том, работает ли среди «кисок» Таня Климова. Ответ был положительным. Тогда Руденко принялся выяснять, кто помогал ей обслуживать такого-то числа таких-то там-то и там. Его собеседник сразу заволновался, закурил и, предчувствуя неладное, начал уповать на то, что «девки» совсем вышли из-под контроля и что он не имеет никакого отношения к их темным делишкам, если таковые имеются.
Рассказав Руденко все, о чем ему было известно, мужчина согласился организовать милиционеру «скорое свидание» с проститутками и начал названивать по своему сотовому. Он отдал кому-то, скорее всего, водителю, приказание сию же минуту привезти этих «идиоток» «домой» и взволнованно стал ходить по комнате.
Три Семерки вышел и сел в машину к Милославской. Яне все это время пришлось наблюдать за тем, как к сауне подъезжают дорогие и обыкновенные авто, но когда взгляд их хозяев падает на милицейскую машину, те очень быстро поворачивают обратно. Она, посмеиваясь, думала, что невольно стала причиной резкого снижения дневной выручки фирмы «Киски».
– Ты вот что – поезжай домой, – посоветовал Руденко.
– Почему?
– Эта Таня здесь трудится, но сейчас на вызове. Климову и ее подруг скоро доставят. Я их отвезу в отдел и там как следует обработаю. Тебе, Яна Борисовна, при этом лучше не присутствовать и методов выяснения интересующих сведений не знать, – пояснил Семен Семеныч.
– Хорошо, Сема. Только потряси как следует, пожалуйста, – согласилась Яна.
– Вспомни о моем опыте и боевых заслугах! – выпалил Руденко с шутливой горделивостью и надвинул козырек фуражки на глаза.
Приятели расстались, договорившись, что Три Семерки сразу же после выяснения обстоятельств приедет к Милославской. Руденко поймал для нее такси и со спокойной совестью пошел в сауну ожидать приезда девочек по вызову.
Но, кроме преимуществ, «Джокер» имел и существенные недостатки. Видения, явившиеся Яне посредством работы с этой картой, всегда были неясными, вернее, она всегда показывала то, что трудно было расшифровать и подчинить логике. Иными словами, информация от «Джокера» всегда была непонятной. Ориентируясь на особенности карты, Милославская еще называла ее «Сюрпризом».
На этой карте был изображен улыбающийся полумесяц, который выпускал тонкую воздушную струйку из своих уст на висящий на собственном кончике колочик. Это довольно милое создание служило настоящим украшение невзрачного фона – растрескавшейся от зноя и засухи почвы.
Яна села в кресло, положила ладонь на «Джокер» и закрыла глаза. Тепло, которое было признаком надвигающегося видения, появилось не сразу. Но Милославскую ничто не торопило, она просто расслабилась и ждала, думая об исчезновении пистолета Щербакова. Конкретного вопроса гадалка не формулировала, потому что знала постоянство «Джокера» в приподнесении сюрпризов.
Размышления Милославской были столь глубокими, что граница между ними и возникшим видением практически ей не ощутилась. Она видела дождь. Сильный, крупный, можно сказать, ливень. Потом тучи вдруг рассеялись, небо стало безоблачным, засияло яркое солнце и огромным разноцветным мостом заиграла радуга. Она отражалась в лужах, огромных и, по всей видимости, очень теплых – два босых мальчугана, смеясь, носились по ним, падая в конце улицы в мокрую сверкающую траву. Они лежали и хохотали, потом поднимались, брались за руки и бежали в обратную сторону, жмуря глаза и стараясь уклониться от грязных многочисленных брызгов.
На улице, кроме мальчишек, не было никого. Она, скорее всего, находилась в каком-нибудь небольшом поселке. Потому что домики стояли маленькие, в большинстве своем ветхие. Ютились среди них и землянки, небеленые, с торчавшими местами длинными соломинами.
Видение прекратилось внезапно. «Джокер», как всегда, сумел удивить Яну. Она не имела представления, что это за поселок, какие мальчишки рассекали голыми ногами глубокие лужи и так далее. Главное – она, как ни старалась, не могла понять, какое отношение имеет увиденное к исчезновению пистолета Щербакова.
Милославская пыталась подойти к этому вопросу с разных сторон, но логической цепочки все равно не выстраивалось. Измучавшись догадками, гадалка решила, передохнув, вновь «попытать» «Джокера».
Рядом лежавшая Джемма широко зевнула. Она тоже закрыла глаза, стараясь ничем не мешать хозяйке.
– Джемма-а, – ласково прошептала Яна. – есть хочешь?
Собака сразу поднялась на лапы и изобразила полную готовность к процессу поглощения «Чаппи».
– Я устала, Джемма, неси пакетик сюда.
Джемма засеменила на кухню и, ухватив зубами хрустящий пакет, принесла его хозяйке.
– Я сегодня, конечно, разрешаю тебе свинничать, но не на столько, чтобы есть с полу. Неси миску, – Милославская стала вскрывать неначатый пакет.
Собака так же быстро принесла миску и, облизываясь, стала смотреть, как Яна высыпает в посудину ее любимое лакомство. Наблюдая за своей любимицей, Милославская закурила. Дело Щербакова не выходило у нее из головы. Она думала над тем, какие причины могли побудить ночных бабочек позариться на ментовское оружие, если, конечно, это они его похитили. Защищаться от разбушевавшихся клиентов они вряд ли бы стали таким образом, тем более жизнь путан из притонов такого класса относительно безопасна.
Мысль о краже с целью дальнейшей продажи гадалке тоже не нравилась, поскольку проститутки и так не бедствовали, и у них не было оснований рисковать таким образом, поскольку людей этой категории милиция постоянно держит в поле зрения и, в случае чего, одними из первых начинает обрабатывать.
Десятки вопросов путешествовали в сознании Милославской, не находя ответов. Яна посмотрела на «Джокер» и мысленно поругала его за то, что он внес еще большую смуту в ее и так кишащие в беспорядке мысли.
Гадать повторно она пока не стала и отправилась в ванную, чтобы восполнить утраченные силы и просто освежиться. Женщина открыла прозрачную пластиковую коробочку, выполненную в форме сердца, достала из нее пару зеленоватых шариков и бросила их в ванную, начинавшуюся наполняться водой. Через несколько минут по комнате стал распространяться неповторимый хвойный аромат, расслабляющий и успокаивающий. Яна с удовольствием окунулась в приятной окраски воду. Ей почему-то вспомнился Новый год, елки, огромные разноцветные стеклянные шары, подарки. Милославская вспомнила, как любил их ее сын, навсегда ушедший из жизни, и ручейки слез стали торопливо сбегать по щекам.
Последнее время боль потери двух самых близких людей этой женщиины немного утихла, но воспоминания все равно временами были настолько горькими, что, казалось, все случилось только вчера.
Яна спустила воду и встала под почти холодный душ. Ощущение было ужасным, но женщина старалась взять себя в руки и почувствовать, что она – сильная, что она может это преодолеть. Жизнь продолжалась, и как-то надо было существовать.
Облачившись в чистый, отглаженный, легкий махровый халат, Милославская прошла на кухню, взяла джезву, насыпала в нее две чайных ложки кофе, налила воды и поставила посуду на огонь. Она закурила и, помешивая готовящийся напиток, периодически втягивала в себя горьковатый дым любимых сигарет. Джемма всегда чувствовала, когда хозяйка ощущала себя особенно одинокой, и начинала ласкаться. Она и в этот раз подошла к Яне и стала тереться головой о ее ноги. Милославская потрепала любимицу по шерсти и через силу улыбнулась ей. На данный момент это было единственное близкое ей существо, которое любило Яну, как никого другого.
Кофе стало подниматься шапкой и Милославская выключила газ. Она налила напиток в маленькую чашечку и пошла в кабинет. «Джокер» продолжал лежать отдельно от колоды. Яна поставила кофе на подставку и положила ладонь на карту.
Через пару минут стало чувствоваться таинственное взаимодействие. Тепло от «Джокера» исходило такое же, как от чашки кофе, только оно было какое-то сухое, приятное. Яна надеялась увидеть продолжение прекрасного видения, в котором мальчуганы безнаказанно меряли лужи, и попытаться «расшифровать» его. Однако, одна за другой, стали появляться цифры, большие, черные, жирные. Сначала они промелькнули очень быстро, потом в глазах установилась молчаливая темнота. Так было не больше минуты. Затем цифры появились вновь, уже задерживаясь в сознании немного дольше.
Милославская имела хорошую память и запомнила все, даже порядок возникновения таинственных знаков. Придя в себя, она зафиксировала увиденное на бумаге и положила обрывок листа в блокнот, чтобы не потерять его. «Джокер» приподносил сюрпризы, но рано или поздно, им находилось объяснение, поэтому даже его информация являлась ценной.
Запиликавший звонок телефона окончательно заставил Яну очнуться от размышлений.
– Да, – меланхолично ответила она.
– Надо говорить не «да», а «алле, Яна на проводе», – раздалось в трубке.
– Три Семерки? – попыталась угадать Милославская.
– Он самый.
– Какие новости?
– Обрадовать тебя нечем. Все чисто. К исчезновению оружия девицы н-никакого отношения не имеют!
– Ты уверен? – в голосе Яны чувствовалось сомнение.
– Больше, чем когда-либо. И ночных бабочек, и их «папу» прижали, как следует. Их рассказ полностью совпадает с откровениями Щербакова. Таня Климова утверждает, что когда Андрей одевался, пистолет был на месте. Девицы хором восклицали, что ребята, после того как их проводили, сели «догоняться». И водки, и пива было море. так что неизвестно, как они дальше организовывали досуг.
– Я-а-сненько, – протянула Милославская.
– Так что, увы, моя милая… – Руденко сочувственно вздохнул. – Проси новых подсказок у потусторонних сил, – закончил он шутливо.
Джемма отрывисто залаяла во дворе, и Милославской пришлось распрощаться с Семеном Семенычем, чтобы посмотреть, кто пожаловал. Собака обычно по пустякам шума не поднимала. Соседи дивились этому, так как их, даже породистые псы, поднимали неимоверный лай, как только кто-то появлялся в начале улицы. Это не на шутку раздражало, особенно ночью или ранним утром, когда все спали. Джемма же такого себе не позволяла. Она терпеливо молчала и прислушивалась, и только в том случае, если прохожий намеревался войти в их калитку, начинала бить тревогу.
Не найдя подле себя тапочек, Милославская босиком зашлепала к выходу. Через стекло веранды она увидела, что кто-то дергает щеколду, но войти не решается. Еще бы – Джемма слишком ревностно охраняла жилище своей хозяйки. Калитка не доходила до земли и внизу были видны женские туфли. Они не показались Милославской знакомыми.
– Кто там? – крикнула она издалека.
Последнее время в Агафоновку очень уж зачастили продавцы дешевых тюлей и занавесок. Они ходили по домам, предлагая свой далеко не качественный товар. Кто-то покупал, кто-то отказывался. Не проходило и двух недель, как ловкие торговцы вновь начинали путешествовать по той же местности, стучась в те же самые дома. Некоторые, не выдержавшие бестолкового навязчивого лепета, посылали таковых подальше. Те, кто в силу своего воспитания этого сделать не мог, вынуждены были выслушивать до конца красноречивое описание достоинств товара, молча кивать, а потом, извиняясь, отказываться.
Поэтому Яна не спешила открывать калитку, а только издалека интересовалась, чем может служить. Голос, ответивший «я», показался Милославской знакомым.
– Вера? – неуверенно произнесла она.
– Да, это я, Щербакова.
Гадалка, сунув ноги в старенькие шлепанцы, заспешила к воротам, по пути скомандовав Джемме замолчать. Представ перед Милославской, Вера посмотрела на нее немного виновато и объяснила:
– Заказали? – изумилась Милославская.
– Заказали. В фирме. Не на улице же подбирать!
– А я слышала, – с оттенком пренебрежения процедила гадалка, – что и Большая Казачья тоже поделена между такими фирмами. Так что – какая разница?
– Большая! – не найдя оправданий, недовольно буркнул ее собеседник.
– Но хоть адрес или название конторы есть? – не унималась экстрасенс.
– Зачем?
– Я подозреваю, что исчезновение оружия – их рук дело, – ответила Яна.
– Это исключено. Проституток мы проводили, когда еще были в меру пьяными, пистолет тогда на своем месте находился. Это я точно помню, – Щербаков замялся, но, набравшись решимости, все же закончил фразу: – когда брюки одевал, обратил на «Макарова» внимание.
«Жаль, что он у тебя не выстрелил в это момент, пытаясь разбудить совесть,» – подумала Милославская. Яна записала в блокнот название фирмы, занимающейся предоставлением подобных услуг. Адреса Андрей не знал, номера телефона не помнил и не сохранил. Несмотря на то, что Щербаков был убежден в непричастности к произошедшему девиц, Милославская считала необходимым их проверить, поэтому и запасалась сведениями.
Сухо попрощавшись с Щербаковым, Яна пешком дошла до трассы, где мельтишили одна за другой машины разных марок, и остановила одну из них. Она попросила водителя притормозить возле продавца книгопечатной продукции и купила стопку низкопробных газет, изобилующих объявлениями об организации «приятного отдыха». Пока автомобиль нес Милославскую домой, она времени даром не теряла: пролистывала издания в поисках интересующей информации. Они просто пестрили сами за себя говорящими заголовками: «Запретные удовольствия в обжигающе откровенном разговоре для тех, кто любит погорячей», «Секс-коктейль», – или просто: «Вам сделает массаж очаровательная леди».
Придя домой, Яна приняла душ, попила кофе и взялась за работу. В проверке девиц легкого поведения она надеялась прибегнуть к помощи Руденко, но не сейчас, поскольку было довольно поздно. Пока же гадалка решила пополнить свой информационный запас.
Она поудобнее расположилась в кресле и положила на колени телефон. Фирма, в которую обращался Щербаков и его друзья, называлась «Киски». Яна нашла два рекламных объявления с таким названием. Однако телефоны в них были указаны разные. Гадалка предположила, что это разные фирмы с одноименным названием, и решила попытаться выяснить, в какой из них работает Таня Климова.
– Алло, можно сделать заказ? – произнесла Милославская, стараясь сделать голос как можно более грубым.
Она планировала выудить у телефонистки нужные сведения и, якобы внезапно передумав, отказаться от услуг. Яна и не предполагала, что базар секс-сервиса стал в ее родном городе настолько экзотическим. За не столь уж и большую плату дамы одной из фирм готовы были не только ублажать клиента в постели, но и временно побыть его «женой», если потребуется: приготовить ужин, постирать что-нибудь из бельишка, провести косметическую уборку. Проститутки, в основной своей массе вышедшие из семей неприхотливых, к домашней работе были приучены сызмальства, поэтому, наверное, плата за их услуги себя оправдывала.
Яна с профессионализмом настоящего разведчика вела беседу, но поняв, что разговор уходит не в то русло, в которое она его пыталась направить, стала произносить извинения и слова прощания. Секретарь стала страстно убеждать «клиента», что «жены» на один вечер» давно обогнали по популярности и дорогих путан из отелей, и дешевок с вокзала, и «массажисток» из оздоровительных центров и бань. Она с той же пылкостью сообщила Яне, что даже совмещение половых услуг с секретарскими или переводческими, сопровождение клиента на морской курорт и прочая классика секс-бизнеса давно отошли на задний план.
Милославская, раздосадованная такой настойчивостью, просто бросила трубку, так и не выяснив, работает у них Таня Климова или ее нужно искать в другом месте. Экстрасенс, конечно, понимала, что к такой активности в разговоре с клиентами ведет жестокая конкуренция. На самом деле, конторы подобного рода даже в самых захудалых городишках росли, как грибы.
Яна стала раздумывать над услышанным, и ей пришла в голову идея, что, возможно, приятели Щербакова обращались в такую фирму потому, что надо было кому-то и накрыть на стол, и чужую дачу привести в порядок. Впрочем, гадать не было смысла. Милославская решила передать имеющиеся сведения Руденко и озадачить его новым поручением. Посмотрев на часы, она перенесла эти планы на утро и отправилась в спальню, чтобы насладиться всеми прелестями сладкого сна после тяжелого дня.
Яна закрыла глаза, пытаясь расслабиться. Воображение невольно рисовало ей девиц с пышными формами, предлагающими себя похотливым мужчинам. Она поморщилась и перевернулась на другой бок, настраивая себя на воспоминания о чем-нибудь приятном. Постепенно заботы дня отошли на задний план и Милославская, наконец, впала в приятную дрему, которая повлекла за собой полноценный сон.
* * *
– Товарищ старший лейтенант, к вам там дама какая-то… – игривым тоном произнес молоденький симпатичный сержант, заглядывая в кабинет, в котором в данный момент находился Руденко.Семен Семеныч вздрогнул и резко спрятал что-то под стол.
– Да ладно, старший лейтенант, не прячьте, – с пониманием произнес сержант.
Но Руденко эта фамильярная снисходительность только разозлила. Он достал из под стола бутылку портвейна «Три Семерки» и, потрясая ей в воздухе, неистово завизжал:
– Почему без стука?
– Так дама просила побыстрее о себе доложить… – оправдывался парень.
– Ну знаешь, Сучков, ты меня так до инфаркта доведешь, я думал это шеф! – Семен Семеныч налил себе полстакана и, залпом опустошив его, занюхал рукавом. – Что за дама? По какому вопросу? – спросил он, смахивая со лба крупные капли пота.
– Говорит – по личному. Хорошенькая, знаете такая… – Сучков хитро улыбнулся.
– Жена что ли? – Руденко опять стал прятать бутылку.
– Не-е-е, – сержант сморщился и махнул рукой, как бы говоря: «Не пожелай ближнему жены своей!»
– Ты знаешь, что за одного битого пятнадцать суток дают? – процедил уязвленный Руденко. – Ты, малый, не дурак, а дурак немалый! Ладно, иди зови даму, пока во мне зверь не проснулся.
Семен Семеныч убрал бутылку портвейна в сейф, от которого только у него одного ключи и были, и запер его. Затем старлей подошел к небольшому, закопченному сигаретным дымом зеркалу, и пригладил руками вечно торчавший на голове хохолок. «Что же это за дама-мадама?» – думалось ему.
Через пару минут в кабинет вошла Яна.
– Здравствуй, Сема. Я не дозвонилась, пришлось на работе тебя тревожить. Дело срочное есть, – с порога заявила она.
– Какие лю-ю-ю-ди! – деловито протянул Руденко. – Заходи, заходи. А мне говорят – женщина пришла, хорошенькая. Я думаю: «Взятку сексом не испортишь!», поэтому от важного дела с удовольствием оторвался.
– Шутник ты, Семен Семеныч! У меня дело серьезное, так что оставь на потом свои хаханьки.
– Что, Яна Борисовна, опять ужасы какие-нибудь привиделись? – с дружеской иронией спросил Три Семерки.
– Привиделись, привиделись, – Яна стала озираться по сторонам, почувствовав запах спиртного, – привиделось, что приехал к тебе, Сема, сам генерал и нашел в….. вот в этом сейфе бутылку портвейна «Три Семерки»!
– А-а-а! – Руденко выкатил глаза и открыл рот от удивления. – Как ты узнала?
– Да успокойся ты. Ничего сверхестественного на этот раз нет. Только мой тебе совет: если кто-нибудь еще зайдет в кабинет, не смотри так опасливо на вон тот железный ящик.
– Ну, Яна Борисовна, – рассмеялся Семен Семеныч, – тебя не проведешь! А вообще – алкоголь в малых дозах безвреден в любом количестве. Ладно, давай выкладывай свое важное дело, – Руденко вынул из пачки сигарету.
– Если сказать точнее – это поручение, – начала Милославская.
Яна вкратце рассказала приятелю все, что узнала от Щербакова, и выложила суть своей просьбы, мотивируя ее тем, что именно девицы, уходя, могли прихватить и оружие Андрея. Руденко не отрицал возможность этого и сказал, что проверить их, действительно, не помешает. Тем более что в последнее время содержатели таких контор чувствуют себя уж слишком свободно, и не помешает их немного приструнить.
– Можешь начать прямо сейчас? – с просительной интонацией произнесла Яна.
– Ради тебя – все, что угодно, – Руденко положил ладонь на грудь.
– Меня с собой возьмешь?
– Поехали, – Семен Семеныч пожал плечами, встал из-за стола и направился к выходу.
Идя по узкому длинному коридору, он остановился возле одного из многочисленных кабинетов, задумался и, стукнув пару раз в дверь согнутым указательным пальцем, вошел внутрь. Яна из обыкновенного женского любопытства последовала за ним, тем более, никто этому не препятствовал.
За огромным старинным столом, облезлым, но достаточно ценным своей древностью, сидел немолодой уже мужчина, широкоплечий, рослый, довольно приятной наружности. Его виски и усы слегка тронула седина, и это делало его еще более привлекательным. Милославская окинула мужчину беглым оценивающим взглядом, немного приостановившемся на погонах. «Майор,» – заключила она.
Три Семерки в это время уже протягивал майору руку, чтобы поздороваться. Тот ответил радушной улыбкой и крепким рукопожатием, а затем вопросительно посмотрел на гадалку.
– По моей работе что ли? – спросил он, кивнув на Яну. – Вроде не похожа, – продолжил мужчина, смеясь.
– Что ты! Что ты! – горячо возразил Руденко. – Знакомься, Александр Леонидович, это Яна Борисовна Милославская, экстрасенс, гадалка и все такое прочее.
– Как интере-е-е-сно! – протянул майор. – По какому вопросу?
Яна все еще не могла понять, с какой целью Руденко ее сюда привел, и ждала, что же будет дальше.
– Ты у нас мастер по вопросам проституции, – начал Семен Семеныч.
Александр Леонидович закашлялся и с нарочитой взбешенностью ответил:
– Ну ты загнул! Выражайся, пожалуйста, поточнее, – маойр посмотрел на Яну и пояснил: – Просто на моем счету десятки дел, так или иначе имеющих отношение к этому бизнесу. Я раньше работал в отделе по предотвращению преступлений в сфере общественной нравственности.
– А я что не так что-то сказал? – возмутился Руденко.
– Так что от меня требуется? – майор улыбнулся.
– Не знаешь адреса фирмы «Киски»?
– Ха! На сегодняшний день, к счастью, в городе собрана картотека и дактотека проституток, сутенеров, сводников, их водителей и хозяев. В ней 1200 человек, между прочим.
– Так много? – Три Семерки присвистнул.
– Это по официальным данным. А ты что это интересушься, Сема? Побаловаться вздумал? – начал, посмеиваясь шутить майор. – Если что – учти: все сто процентов путан носители какого-нибудь вензаболевания, а то и целого букета. Шестнадцать проституток ВИЧ-инфицированы. К тому же, такие красавицы, как твоя супруга там редкость. Вчера видел одну – ей на вид сорок с гаком, толстая, в очках, похожа на поношенное пальто бабушкиных времен. Так что…
– Опомнись, Саша, – весело протянул Руденко, – я женат!
Александр Леонидович порылся в какой-то папке и извлек оттуда пожелтевший листок, извинившись за то, что теперь он некомпетентен оперировать с компьютерными данными. Посмотрев в листок в течение минуты, майор ткнул в бумажку пальцем и воскликнул:
– Ага! Вот оно!
Три Семерки в мгновенье ока оказался возле сослуживца и с интересом стал глядеть туда, куда указывал майор.
– Посмотри, а вот еще одна контора с таким названием, – обратился он спустя минуту к Александру Леонидовичу.
– Да, их две, – подтвердил тот.
Майор дал адреса обеих фирм и пожелал незванным гостям удачи в делах. Одна фирма находилась в центре, а другая на окраине, в Ленинском районе. Вспомнив, что Щербаков и его приятели очень стремились законсперировать свои отнюдь неблагочестивые намерения, Яна предположила, что они, скорее всего, должны были обратиться туда, где у них на это больше шансов – в Ленинский район. Руденко был не против начать поиски именно оттуда.
Друзья оказались правы, потому что удача улыбнулась им. «Киски» оказались одной из пресловутых саун. Но отличались они тем, что оказывали услуги не только на месте, но и с выездом. Руденко решил взять все в свои руки и приказал Милославской сидеть в машине, объяснив, что даже одна минута пребывания в таком месте оскверняет ее чистый облик.
Семен Семеныч вошел в здание и сразу объявил встретившему его мужчине, кто он и зачем явился. Тот начал было хлопать глазами и притворяться непонимающим. Однако Три Семерки воспользовался старым проверенным ментовским методом – подробно объяснил, за что и по какой статье можно привлечь к ответственности этого господина. Руденко вспомнил всех: санэпидемстанцию, налоговую инспекцию, прочие инстанции и, как достойное завершение списка, органы внутренних дел. На самом деле, конечно, людей, работающих в этом бизнесе штрафуют, задерживают на пару-тройку часов, обязывают пройти принудительное медобследование и… благополучно отпускают. Но все же менты всегда находят способы вытрясти нужную им информацию.
Мужчина сначала смягчил тон, а потом и вовсе предложил все уладить по-хорошему. Семен Семеныч по-хозяйски увалился в кресло и спросил первым делом о том, работает ли среди «кисок» Таня Климова. Ответ был положительным. Тогда Руденко принялся выяснять, кто помогал ей обслуживать такого-то числа таких-то там-то и там. Его собеседник сразу заволновался, закурил и, предчувствуя неладное, начал уповать на то, что «девки» совсем вышли из-под контроля и что он не имеет никакого отношения к их темным делишкам, если таковые имеются.
Рассказав Руденко все, о чем ему было известно, мужчина согласился организовать милиционеру «скорое свидание» с проститутками и начал названивать по своему сотовому. Он отдал кому-то, скорее всего, водителю, приказание сию же минуту привезти этих «идиоток» «домой» и взволнованно стал ходить по комнате.
Три Семерки вышел и сел в машину к Милославской. Яне все это время пришлось наблюдать за тем, как к сауне подъезжают дорогие и обыкновенные авто, но когда взгляд их хозяев падает на милицейскую машину, те очень быстро поворачивают обратно. Она, посмеиваясь, думала, что невольно стала причиной резкого снижения дневной выручки фирмы «Киски».
– Ты вот что – поезжай домой, – посоветовал Руденко.
– Почему?
– Эта Таня здесь трудится, но сейчас на вызове. Климову и ее подруг скоро доставят. Я их отвезу в отдел и там как следует обработаю. Тебе, Яна Борисовна, при этом лучше не присутствовать и методов выяснения интересующих сведений не знать, – пояснил Семен Семеныч.
– Хорошо, Сема. Только потряси как следует, пожалуйста, – согласилась Яна.
– Вспомни о моем опыте и боевых заслугах! – выпалил Руденко с шутливой горделивостью и надвинул козырек фуражки на глаза.
Приятели расстались, договорившись, что Три Семерки сразу же после выяснения обстоятельств приедет к Милославской. Руденко поймал для нее такси и со спокойной совестью пошел в сауну ожидать приезда девочек по вызову.
* * *
Утолив жажду стаканом холодного апельсинового сока, Милославская достала колоду с картами и решила в очередной раз пообщаться с ними. Поскольку лишаться сил с утра пораньше она не желала, ею был выбран «Джокер», который отнимал в два раза меньше сил.Но, кроме преимуществ, «Джокер» имел и существенные недостатки. Видения, явившиеся Яне посредством работы с этой картой, всегда были неясными, вернее, она всегда показывала то, что трудно было расшифровать и подчинить логике. Иными словами, информация от «Джокера» всегда была непонятной. Ориентируясь на особенности карты, Милославская еще называла ее «Сюрпризом».
На этой карте был изображен улыбающийся полумесяц, который выпускал тонкую воздушную струйку из своих уст на висящий на собственном кончике колочик. Это довольно милое создание служило настоящим украшение невзрачного фона – растрескавшейся от зноя и засухи почвы.
Яна села в кресло, положила ладонь на «Джокер» и закрыла глаза. Тепло, которое было признаком надвигающегося видения, появилось не сразу. Но Милославскую ничто не торопило, она просто расслабилась и ждала, думая об исчезновении пистолета Щербакова. Конкретного вопроса гадалка не формулировала, потому что знала постоянство «Джокера» в приподнесении сюрпризов.
Размышления Милославской были столь глубокими, что граница между ними и возникшим видением практически ей не ощутилась. Она видела дождь. Сильный, крупный, можно сказать, ливень. Потом тучи вдруг рассеялись, небо стало безоблачным, засияло яркое солнце и огромным разноцветным мостом заиграла радуга. Она отражалась в лужах, огромных и, по всей видимости, очень теплых – два босых мальчугана, смеясь, носились по ним, падая в конце улицы в мокрую сверкающую траву. Они лежали и хохотали, потом поднимались, брались за руки и бежали в обратную сторону, жмуря глаза и стараясь уклониться от грязных многочисленных брызгов.
На улице, кроме мальчишек, не было никого. Она, скорее всего, находилась в каком-нибудь небольшом поселке. Потому что домики стояли маленькие, в большинстве своем ветхие. Ютились среди них и землянки, небеленые, с торчавшими местами длинными соломинами.
Видение прекратилось внезапно. «Джокер», как всегда, сумел удивить Яну. Она не имела представления, что это за поселок, какие мальчишки рассекали голыми ногами глубокие лужи и так далее. Главное – она, как ни старалась, не могла понять, какое отношение имеет увиденное к исчезновению пистолета Щербакова.
Милославская пыталась подойти к этому вопросу с разных сторон, но логической цепочки все равно не выстраивалось. Измучавшись догадками, гадалка решила, передохнув, вновь «попытать» «Джокера».
Рядом лежавшая Джемма широко зевнула. Она тоже закрыла глаза, стараясь ничем не мешать хозяйке.
– Джемма-а, – ласково прошептала Яна. – есть хочешь?
Собака сразу поднялась на лапы и изобразила полную готовность к процессу поглощения «Чаппи».
– Я устала, Джемма, неси пакетик сюда.
Джемма засеменила на кухню и, ухватив зубами хрустящий пакет, принесла его хозяйке.
– Я сегодня, конечно, разрешаю тебе свинничать, но не на столько, чтобы есть с полу. Неси миску, – Милославская стала вскрывать неначатый пакет.
Собака так же быстро принесла миску и, облизываясь, стала смотреть, как Яна высыпает в посудину ее любимое лакомство. Наблюдая за своей любимицей, Милославская закурила. Дело Щербакова не выходило у нее из головы. Она думала над тем, какие причины могли побудить ночных бабочек позариться на ментовское оружие, если, конечно, это они его похитили. Защищаться от разбушевавшихся клиентов они вряд ли бы стали таким образом, тем более жизнь путан из притонов такого класса относительно безопасна.
Мысль о краже с целью дальнейшей продажи гадалке тоже не нравилась, поскольку проститутки и так не бедствовали, и у них не было оснований рисковать таким образом, поскольку людей этой категории милиция постоянно держит в поле зрения и, в случае чего, одними из первых начинает обрабатывать.
Десятки вопросов путешествовали в сознании Милославской, не находя ответов. Яна посмотрела на «Джокер» и мысленно поругала его за то, что он внес еще большую смуту в ее и так кишащие в беспорядке мысли.
Гадать повторно она пока не стала и отправилась в ванную, чтобы восполнить утраченные силы и просто освежиться. Женщина открыла прозрачную пластиковую коробочку, выполненную в форме сердца, достала из нее пару зеленоватых шариков и бросила их в ванную, начинавшуюся наполняться водой. Через несколько минут по комнате стал распространяться неповторимый хвойный аромат, расслабляющий и успокаивающий. Яна с удовольствием окунулась в приятной окраски воду. Ей почему-то вспомнился Новый год, елки, огромные разноцветные стеклянные шары, подарки. Милославская вспомнила, как любил их ее сын, навсегда ушедший из жизни, и ручейки слез стали торопливо сбегать по щекам.
Последнее время боль потери двух самых близких людей этой женщиины немного утихла, но воспоминания все равно временами были настолько горькими, что, казалось, все случилось только вчера.
Яна спустила воду и встала под почти холодный душ. Ощущение было ужасным, но женщина старалась взять себя в руки и почувствовать, что она – сильная, что она может это преодолеть. Жизнь продолжалась, и как-то надо было существовать.
Облачившись в чистый, отглаженный, легкий махровый халат, Милославская прошла на кухню, взяла джезву, насыпала в нее две чайных ложки кофе, налила воды и поставила посуду на огонь. Она закурила и, помешивая готовящийся напиток, периодически втягивала в себя горьковатый дым любимых сигарет. Джемма всегда чувствовала, когда хозяйка ощущала себя особенно одинокой, и начинала ласкаться. Она и в этот раз подошла к Яне и стала тереться головой о ее ноги. Милославская потрепала любимицу по шерсти и через силу улыбнулась ей. На данный момент это было единственное близкое ей существо, которое любило Яну, как никого другого.
Кофе стало подниматься шапкой и Милославская выключила газ. Она налила напиток в маленькую чашечку и пошла в кабинет. «Джокер» продолжал лежать отдельно от колоды. Яна поставила кофе на подставку и положила ладонь на карту.
Через пару минут стало чувствоваться таинственное взаимодействие. Тепло от «Джокера» исходило такое же, как от чашки кофе, только оно было какое-то сухое, приятное. Яна надеялась увидеть продолжение прекрасного видения, в котором мальчуганы безнаказанно меряли лужи, и попытаться «расшифровать» его. Однако, одна за другой, стали появляться цифры, большие, черные, жирные. Сначала они промелькнули очень быстро, потом в глазах установилась молчаливая темнота. Так было не больше минуты. Затем цифры появились вновь, уже задерживаясь в сознании немного дольше.
Милославская имела хорошую память и запомнила все, даже порядок возникновения таинственных знаков. Придя в себя, она зафиксировала увиденное на бумаге и положила обрывок листа в блокнот, чтобы не потерять его. «Джокер» приподносил сюрпризы, но рано или поздно, им находилось объяснение, поэтому даже его информация являлась ценной.
Запиликавший звонок телефона окончательно заставил Яну очнуться от размышлений.
– Да, – меланхолично ответила она.
– Надо говорить не «да», а «алле, Яна на проводе», – раздалось в трубке.
– Три Семерки? – попыталась угадать Милославская.
– Он самый.
– Какие новости?
– Обрадовать тебя нечем. Все чисто. К исчезновению оружия девицы н-никакого отношения не имеют!
– Ты уверен? – в голосе Яны чувствовалось сомнение.
– Больше, чем когда-либо. И ночных бабочек, и их «папу» прижали, как следует. Их рассказ полностью совпадает с откровениями Щербакова. Таня Климова утверждает, что когда Андрей одевался, пистолет был на месте. Девицы хором восклицали, что ребята, после того как их проводили, сели «догоняться». И водки, и пива было море. так что неизвестно, как они дальше организовывали досуг.
– Я-а-сненько, – протянула Милославская.
– Так что, увы, моя милая… – Руденко сочувственно вздохнул. – Проси новых подсказок у потусторонних сил, – закончил он шутливо.
Джемма отрывисто залаяла во дворе, и Милославской пришлось распрощаться с Семеном Семенычем, чтобы посмотреть, кто пожаловал. Собака обычно по пустякам шума не поднимала. Соседи дивились этому, так как их, даже породистые псы, поднимали неимоверный лай, как только кто-то появлялся в начале улицы. Это не на шутку раздражало, особенно ночью или ранним утром, когда все спали. Джемма же такого себе не позволяла. Она терпеливо молчала и прислушивалась, и только в том случае, если прохожий намеревался войти в их калитку, начинала бить тревогу.
Не найдя подле себя тапочек, Милославская босиком зашлепала к выходу. Через стекло веранды она увидела, что кто-то дергает щеколду, но войти не решается. Еще бы – Джемма слишком ревностно охраняла жилище своей хозяйки. Калитка не доходила до земли и внизу были видны женские туфли. Они не показались Милославской знакомыми.
– Кто там? – крикнула она издалека.
Последнее время в Агафоновку очень уж зачастили продавцы дешевых тюлей и занавесок. Они ходили по домам, предлагая свой далеко не качественный товар. Кто-то покупал, кто-то отказывался. Не проходило и двух недель, как ловкие торговцы вновь начинали путешествовать по той же местности, стучась в те же самые дома. Некоторые, не выдержавшие бестолкового навязчивого лепета, посылали таковых подальше. Те, кто в силу своего воспитания этого сделать не мог, вынуждены были выслушивать до конца красноречивое описание достоинств товара, молча кивать, а потом, извиняясь, отказываться.
Поэтому Яна не спешила открывать калитку, а только издалека интересовалась, чем может служить. Голос, ответивший «я», показался Милославской знакомым.
– Вера? – неуверенно произнесла она.
– Да, это я, Щербакова.
Гадалка, сунув ноги в старенькие шлепанцы, заспешила к воротам, по пути скомандовав Джемме замолчать. Представ перед Милославской, Вера посмотрела на нее немного виновато и объяснила: