Страница:
Осталось подобрать нужный цвет.
Шандар стояла за зелено-синий, Ольга - за красно-желтый, а мне представлялось уместным использовать фиолетовый. Один лишь комп, не имея цветовых пристрастий, попросил поберечь зрение, а потом начал комбинировать все возможные цвета радуги в самых диких сочетаниях.
В какой-то момент серая поверхность подернулась дымкой, по ней пробежали разноцветные мелкие искры, застывая по дороге в произвольных местах. Там, где они останавливались, появлялось цветное пятно, расползающееся до тех пор, пока не соприкасалось с другими такими же, застывая причудливыми абстрактными неровными узорами.
Мы невольно залюбовались игрой красок, забыв даже - для чего это затевалось. Поэтому чуждый голос, вдруг раздавшийся у нас в наушниках, произвел неизгладимое впечатление. Он сказал на чистом русском языке:
– Такая расцветка лучше способствует вашему восприятию?
Ответила Шандар - на своем языке, который я вообще не воспринимал. Голос обратился к ней иначе, чем к нам с Ольгой? Не исключено.
Но ответные слова голоса оказались понятными:
– Понятие контакта входит в мою программу. Ни ваши настоящие действия, ни мои не подпадают под эту категорию.
Шандар вдруг потеряла всегдашнее самообладание и что-то выкрикнула зло и грубо.
Если бы с нами общался человек, то, наверное, он вспылил бы в ответ. Но было понятно, что говорил автомат. И его спокойствие воспринималось как адекватное.
– Что вы желаете узнать? У меня есть право отвечать на вопросы, не касающиеся функционирования отдельных узлов.
– Как называется это место? - спросил я, лишь бы не молчать.
– Гнездо, - последовал ответ.
– А птенцы в нем есть? - влезла Ольга. Наверняка сработали ассоциации.
– Других живых существ, кроме вас троих, в Гнезде нет.
– Ну, вот, - огорчилась Ольга, - а куда они все подевались?
– Их не было в Гнезде.
Не о том мы разговаривали. Пока кислород в скафандрах не закончился, надо было выяснить жизненно важные вопросы.
– Как насчет поднять температуру, изолировать помещения от внешней среды, поднять давление годной для дыхания газовой смесью?
– Не требуется, - ответил голос.
Так, понятно. Не нужны ему непрошенные гости. Да мы бы и сами ушли, если бы смогли репером управлять. Ну, да всё равно через час на корабль возвращаться. Отдохнем, перезарядим баллоны скафандров, поедим. Обслуживание наружных работ в космосе - муторное занятие. Наверняка девушки его на меня взвалят. А пока в вопросы-ответы поиграем. Главная задача какая? Правильно. Возвращение.
– Нам надо вернуться. У вас тут реперная точка рядом крутится. Ей можно управлять?
– Можно.
Мне, должно быть, показалось, но голос стал суше.
– А как? - настойчиво спросил я.
– Это знание вам недоступно.
– В смысле?
– Он не станет рассказывать, - объявила Шандар.
– А-а-а, в этом, - сообразил я. - А почему? Запрещено, что ли?
– Для запуска репера требуется включение определенной аппаратуры Гнезда, - объяснил голос.
– Ну, включим. В чем проблема-то?
– Вам недопустимо пользоваться оборудованием в Гнезде.
– Почему это? - с вызовом спросила Ольга.
– Ваш уровень умственного развития не соответствует стандартам, заложенным при проектировании Гнезда.
– Ах, вот как! - возмутилась Ольга. - Мы для вас, стало быть, чурки тупые?!
Голос ровно продолжал:
– Гнездо предназначено для особей с зачатками коллективного разума.
– А мы рылом не вышли? Чем вас люди не устраивают? С индивидуальным разумом? - ярилась Оля.
– Ты хочешь жить в муравейнике? - осадила ее Шандар.
Ольга замолчала, словно ей рот заткнули. Она думала. Отметала одни идеи, принимала другие, негодовала, морщилась и, наконец, успокоилась. Одно недоумение осталось у нее на лице.
– Но-о-о, это неправильно! Нет, я поняла, что он хочет сказать. Они формируют колонии существ и отправляют их в космос. По пути существа развиваются, умнеют и, высаживаясь на планеты, могут быстро ее колонизировать. Но зачем? Зачем всё это? Я не знаю о цивилизациях разумных муравьев или пчел.
– Они работают на будущее, - я потрепал Ольгу по плечу.
– Да кто они?! - Оля досадливо стряхнула мою руку.
– Тебе важно это знать? Какие-то подвижники, прогрессоры из числа королев улья. Распространяют вширь свою экспансию. Надеюсь, высаживаются на миры, не имеющие своих разумных представителей.
Голос промолчал. А я очень живо представил, как из астероида вываливается рой общественных разумных насекомых и, управляемый королевой, оборудует в песчаниковом склоне обрыва убежище. Они роют тоннели, делают запасы пищи, королева откладывает яйца, вырастают новые работники, которые строят и строят, и опять делают запасы. А в один не прекрасный момент натыкаются на разумного и по незнанию уносят его в нору, чтобы он служил пищей нарождающемуся потомству.
Если эта планета - отдаленная колония, то вполне возможно, что люди не смогут организовать достойное сопротивление насекомым, размеры которых велики, а ресурсы неограниченны по человеческим меркам. Совершенно очевидно - кто выиграет эту необъявленную войну. Только королеве необходимо и достаточно иметь инстинкт самосохранения, а рабочим и воинам это не обязательно.
Не хотел бы я победы коллективного разума над индивидуальным.
– И много уже планет покорили насекомые? - спросил я у голоса. - Создатели Гнезда довольны?
– Вы ошибаетесь. Гнездо создали двуногие прямоходящие кислорододышащие разумные с индивидуальным разумом.
– Какие-то безумцы? - даже Шандар удивилась.
– Нет. В их действиях присутствует логика. Они создали меня. Они создали это место. Они вложили в меня долгосрочную программу. Они…
– Люди? - спросила Ольга тихим голосом. - Я не верю тебе. Докажи.
Голос не стал оправдываться и что-либо доказывать упертым представителям человечества. Он просто показал.
Редкие крапинки далеких звезд на черном фоне. Мелкая стальная монетка ближайшей планеты с краю. И огромный, во весь экран, объемный диск астероида, освещенный со всех сторон. По его поверхности ползет приземистый аппарат, постепенно вгрызаясь в камень. Понятно, что это проходческий автомат, создавший тоннели в астероиде. Изображение приближается прямо к передней части аппарата, и мы видим, что он управляем. За прозрачным блистером сидит человек. У него напряженное лицо, руки сильно сжимают рычаги управления. Он словно подталкивает машину вперед. Машина подпрыгивает, упирается, иногда огрызается, но погружается глубже и глубже. Человек радостно улыбается, подмигивает камере и довольно смеется.
Тоннели проделаны. Мы видим, как камера движется по коридору с каменными стенами, и вместе с ней движутся несколько человек. Рядом с ними тележка на крупных дутых колесах везет рулон с материалом. Два человека поднимают рулон, закрепляют один край на стене и начинают потихоньку разматывать. Двое других расправляют полотнище и крепко прижимают к стенам. Они движутся неторопливо, тщательности их работы позавидовал бы и робот. Следом другие люди вешают на уже отделанные стены прямоугольные листы с разнообразными выпуклостями и впадинами.
Чувствуется, что работа тяжелая и однообразная, но в движениях людей видна легкость, раскованность. Они играют, а не занимаются бессмысленно тяжелым трудом.
Коридоры ярко освещены. Светятся сами стены. Огоньки разноцветными узорами мелькают и устремляются в одну сторону, приглашая нас. Камера летит вслед за ними. Множество людей собралось в центральном большом зале. Он необычен - земные пропорции к нему не применимы - но, вместе с тем, красив. Люди улыбаются, смеются, бурно жестикулируют, разговаривая друг с другом.
В центре появляется высокий благообразный мужчина. Все замолкают, глядя на него, но признаки хорошего настроения остаются на их лицах. Человек пришел не лекции читать. Он взмахивает руками, и огни загораются не только по стенам, но и прямо в воздухе, что-то довольно кричит, все радостно подхватывают, вскакивают с мест и бросаются друг к другу, обнимаясь и вторя мужчине.
Изображение гаснет, и мы переводим дух.
Нечего говорить. Счастливые люди.
Конечно, это были не совсем люди. Они казались красивее, выше, значительнее, умнее любого человека с Земли. Но назвать их небожителями? Нет. Уж слишком они казались живыми. Не мраморные статуи идеальных форм, а живые, брызжущие весельем, чувственностью, магнетизмом идеальные разумные. Нам не стать такими. Уже не стать.
Грустно смотреть на кого-то и осознавать, что никогда не станешь таким. Не потому, что не будешь стараться, а в силу природной ущербности.
И вот такие люди организовали расселение разумных пчел? Которые могут стать им соперниками? И не только им, но и многим другим расам разумных?
Что ими двигало? Беспечность? Самоуверенность? Чистая жажда знаний?
– Что? Скажи…
– Сострадание, - ответил голос. - Попытка восстановить справедливость. Возможно, вам не понять этого, но…
– Достаточно, - я оборвал чересчур умную вещь. - Огласи истинную цель.
Голос помедлил с ответом. Он словно раздумывал, что для машины было невозможно. Или программа позволяла колебания в зависимости от внешних условий? И всё же голос ответил:
– У всех должен быть шанс дожить до истинного обретения разума. Даже у тех, кто лишен этого природой или внешними факторами.
– Сколько раз хоть кто-то воспользовался этим шансом? - спросила Шандар.
– Мною не были встречены особи с зачатками коллективного разума. Контакт с другими Гнездами я не поддерживаю.
– Так помоги нам! - не удержалась Ольга. - Тебе вообще не придется что-либо делать. Открой репер, и дай нам возможность спокойно уйти.
– Ваше присутствие в Гнезде задерживает выполнение мною поставленной цели. Перейдите в свой корабль, отстыкуйтесь и покиньте данную зону космоса.
– Да пожалуйста! Но только чтобы покинуть, нам нужно знать направление.
Голос не ответил. А мы поспешили вернуться.
11. Астероид
12. Астероид
Шандар стояла за зелено-синий, Ольга - за красно-желтый, а мне представлялось уместным использовать фиолетовый. Один лишь комп, не имея цветовых пристрастий, попросил поберечь зрение, а потом начал комбинировать все возможные цвета радуги в самых диких сочетаниях.
В какой-то момент серая поверхность подернулась дымкой, по ней пробежали разноцветные мелкие искры, застывая по дороге в произвольных местах. Там, где они останавливались, появлялось цветное пятно, расползающееся до тех пор, пока не соприкасалось с другими такими же, застывая причудливыми абстрактными неровными узорами.
Мы невольно залюбовались игрой красок, забыв даже - для чего это затевалось. Поэтому чуждый голос, вдруг раздавшийся у нас в наушниках, произвел неизгладимое впечатление. Он сказал на чистом русском языке:
– Такая расцветка лучше способствует вашему восприятию?
Ответила Шандар - на своем языке, который я вообще не воспринимал. Голос обратился к ней иначе, чем к нам с Ольгой? Не исключено.
Но ответные слова голоса оказались понятными:
– Понятие контакта входит в мою программу. Ни ваши настоящие действия, ни мои не подпадают под эту категорию.
Шандар вдруг потеряла всегдашнее самообладание и что-то выкрикнула зло и грубо.
Если бы с нами общался человек, то, наверное, он вспылил бы в ответ. Но было понятно, что говорил автомат. И его спокойствие воспринималось как адекватное.
– Что вы желаете узнать? У меня есть право отвечать на вопросы, не касающиеся функционирования отдельных узлов.
– Как называется это место? - спросил я, лишь бы не молчать.
– Гнездо, - последовал ответ.
– А птенцы в нем есть? - влезла Ольга. Наверняка сработали ассоциации.
– Других живых существ, кроме вас троих, в Гнезде нет.
– Ну, вот, - огорчилась Ольга, - а куда они все подевались?
– Их не было в Гнезде.
Не о том мы разговаривали. Пока кислород в скафандрах не закончился, надо было выяснить жизненно важные вопросы.
– Как насчет поднять температуру, изолировать помещения от внешней среды, поднять давление годной для дыхания газовой смесью?
– Не требуется, - ответил голос.
Так, понятно. Не нужны ему непрошенные гости. Да мы бы и сами ушли, если бы смогли репером управлять. Ну, да всё равно через час на корабль возвращаться. Отдохнем, перезарядим баллоны скафандров, поедим. Обслуживание наружных работ в космосе - муторное занятие. Наверняка девушки его на меня взвалят. А пока в вопросы-ответы поиграем. Главная задача какая? Правильно. Возвращение.
– Нам надо вернуться. У вас тут реперная точка рядом крутится. Ей можно управлять?
– Можно.
Мне, должно быть, показалось, но голос стал суше.
– А как? - настойчиво спросил я.
– Это знание вам недоступно.
– В смысле?
– Он не станет рассказывать, - объявила Шандар.
– А-а-а, в этом, - сообразил я. - А почему? Запрещено, что ли?
– Для запуска репера требуется включение определенной аппаратуры Гнезда, - объяснил голос.
– Ну, включим. В чем проблема-то?
– Вам недопустимо пользоваться оборудованием в Гнезде.
– Почему это? - с вызовом спросила Ольга.
– Ваш уровень умственного развития не соответствует стандартам, заложенным при проектировании Гнезда.
– Ах, вот как! - возмутилась Ольга. - Мы для вас, стало быть, чурки тупые?!
Голос ровно продолжал:
– Гнездо предназначено для особей с зачатками коллективного разума.
– А мы рылом не вышли? Чем вас люди не устраивают? С индивидуальным разумом? - ярилась Оля.
– Ты хочешь жить в муравейнике? - осадила ее Шандар.
Ольга замолчала, словно ей рот заткнули. Она думала. Отметала одни идеи, принимала другие, негодовала, морщилась и, наконец, успокоилась. Одно недоумение осталось у нее на лице.
– Но-о-о, это неправильно! Нет, я поняла, что он хочет сказать. Они формируют колонии существ и отправляют их в космос. По пути существа развиваются, умнеют и, высаживаясь на планеты, могут быстро ее колонизировать. Но зачем? Зачем всё это? Я не знаю о цивилизациях разумных муравьев или пчел.
– Они работают на будущее, - я потрепал Ольгу по плечу.
– Да кто они?! - Оля досадливо стряхнула мою руку.
– Тебе важно это знать? Какие-то подвижники, прогрессоры из числа королев улья. Распространяют вширь свою экспансию. Надеюсь, высаживаются на миры, не имеющие своих разумных представителей.
Голос промолчал. А я очень живо представил, как из астероида вываливается рой общественных разумных насекомых и, управляемый королевой, оборудует в песчаниковом склоне обрыва убежище. Они роют тоннели, делают запасы пищи, королева откладывает яйца, вырастают новые работники, которые строят и строят, и опять делают запасы. А в один не прекрасный момент натыкаются на разумного и по незнанию уносят его в нору, чтобы он служил пищей нарождающемуся потомству.
Если эта планета - отдаленная колония, то вполне возможно, что люди не смогут организовать достойное сопротивление насекомым, размеры которых велики, а ресурсы неограниченны по человеческим меркам. Совершенно очевидно - кто выиграет эту необъявленную войну. Только королеве необходимо и достаточно иметь инстинкт самосохранения, а рабочим и воинам это не обязательно.
Не хотел бы я победы коллективного разума над индивидуальным.
– И много уже планет покорили насекомые? - спросил я у голоса. - Создатели Гнезда довольны?
– Вы ошибаетесь. Гнездо создали двуногие прямоходящие кислорододышащие разумные с индивидуальным разумом.
– Какие-то безумцы? - даже Шандар удивилась.
– Нет. В их действиях присутствует логика. Они создали меня. Они создали это место. Они вложили в меня долгосрочную программу. Они…
– Люди? - спросила Ольга тихим голосом. - Я не верю тебе. Докажи.
Голос не стал оправдываться и что-либо доказывать упертым представителям человечества. Он просто показал.
Редкие крапинки далеких звезд на черном фоне. Мелкая стальная монетка ближайшей планеты с краю. И огромный, во весь экран, объемный диск астероида, освещенный со всех сторон. По его поверхности ползет приземистый аппарат, постепенно вгрызаясь в камень. Понятно, что это проходческий автомат, создавший тоннели в астероиде. Изображение приближается прямо к передней части аппарата, и мы видим, что он управляем. За прозрачным блистером сидит человек. У него напряженное лицо, руки сильно сжимают рычаги управления. Он словно подталкивает машину вперед. Машина подпрыгивает, упирается, иногда огрызается, но погружается глубже и глубже. Человек радостно улыбается, подмигивает камере и довольно смеется.
Тоннели проделаны. Мы видим, как камера движется по коридору с каменными стенами, и вместе с ней движутся несколько человек. Рядом с ними тележка на крупных дутых колесах везет рулон с материалом. Два человека поднимают рулон, закрепляют один край на стене и начинают потихоньку разматывать. Двое других расправляют полотнище и крепко прижимают к стенам. Они движутся неторопливо, тщательности их работы позавидовал бы и робот. Следом другие люди вешают на уже отделанные стены прямоугольные листы с разнообразными выпуклостями и впадинами.
Чувствуется, что работа тяжелая и однообразная, но в движениях людей видна легкость, раскованность. Они играют, а не занимаются бессмысленно тяжелым трудом.
Коридоры ярко освещены. Светятся сами стены. Огоньки разноцветными узорами мелькают и устремляются в одну сторону, приглашая нас. Камера летит вслед за ними. Множество людей собралось в центральном большом зале. Он необычен - земные пропорции к нему не применимы - но, вместе с тем, красив. Люди улыбаются, смеются, бурно жестикулируют, разговаривая друг с другом.
В центре появляется высокий благообразный мужчина. Все замолкают, глядя на него, но признаки хорошего настроения остаются на их лицах. Человек пришел не лекции читать. Он взмахивает руками, и огни загораются не только по стенам, но и прямо в воздухе, что-то довольно кричит, все радостно подхватывают, вскакивают с мест и бросаются друг к другу, обнимаясь и вторя мужчине.
Изображение гаснет, и мы переводим дух.
Нечего говорить. Счастливые люди.
Конечно, это были не совсем люди. Они казались красивее, выше, значительнее, умнее любого человека с Земли. Но назвать их небожителями? Нет. Уж слишком они казались живыми. Не мраморные статуи идеальных форм, а живые, брызжущие весельем, чувственностью, магнетизмом идеальные разумные. Нам не стать такими. Уже не стать.
Грустно смотреть на кого-то и осознавать, что никогда не станешь таким. Не потому, что не будешь стараться, а в силу природной ущербности.
И вот такие люди организовали расселение разумных пчел? Которые могут стать им соперниками? И не только им, но и многим другим расам разумных?
Что ими двигало? Беспечность? Самоуверенность? Чистая жажда знаний?
– Что? Скажи…
– Сострадание, - ответил голос. - Попытка восстановить справедливость. Возможно, вам не понять этого, но…
– Достаточно, - я оборвал чересчур умную вещь. - Огласи истинную цель.
Голос помедлил с ответом. Он словно раздумывал, что для машины было невозможно. Или программа позволяла колебания в зависимости от внешних условий? И всё же голос ответил:
– У всех должен быть шанс дожить до истинного обретения разума. Даже у тех, кто лишен этого природой или внешними факторами.
– Сколько раз хоть кто-то воспользовался этим шансом? - спросила Шандар.
– Мною не были встречены особи с зачатками коллективного разума. Контакт с другими Гнездами я не поддерживаю.
– Так помоги нам! - не удержалась Ольга. - Тебе вообще не придется что-либо делать. Открой репер, и дай нам возможность спокойно уйти.
– Ваше присутствие в Гнезде задерживает выполнение мною поставленной цели. Перейдите в свой корабль, отстыкуйтесь и покиньте данную зону космоса.
– Да пожалуйста! Но только чтобы покинуть, нам нужно знать направление.
Голос не ответил. А мы поспешили вернуться.
11. Астероид
– Что будем делать?
– А что тут сделаешь? Мы не сможем на него воздействовать, - огорченно сказала Ольга.
– Попробовать уговорить? - внесла свое слово Шандар.
– Программу? Это невозможно. Есть установки. Они приняты. Расставлены приоритеты. Скажи спасибо, что он вообще разрешил нам вторгнуться в свое жизненное пространство, - я зашел в тупик.
– Почему он это сделал? - зель, почти полностью затянутая в черную гелевую ткань, вольготно разлеглась на белом кресле в общем зале.
– Ты тоже этого не знаешь, - поджав губы, сказала Ольга. Она нервно металась из угла в угол и останавливалась, только чтобы бросить какую-нибудь фразу.
– Подумай, Оль. Если он допустил вторжение на астероид разумных форм, ничего общего не имеющих с теми, которые должны там находиться, то…
– То - что?
– Да ничего! Не сбивай с мысли.
– Какие мы нежные!
Ну, что за манера у Ольги - выводить людей из себя. Вечно они цапаются с Шандар. Было бы из-за чего. Надо спокойно всё обдумать, принять решение и четко воплотить его в жизнь. Я посмотрел на девушек. Да, с ними воплотишь, как же.
– Перестаньте. И так всё не хорошо, - я говорил через силу
– У меня есть гипотеза, - Шандар даже не повернула к Ольге голову. - Мы очень похожи на создателей Гнезда. Поэтому голос и пустил нас. Он же должен как-то отчитываться перед ними?
– Ну, пустил… Поговорили… Выгнал… Что дальше?
– Ну, Илья, ты и пессимист! - Ольга чуть не выругалась. - Опять хандришь? Сколько можно? Делом занимайся, делом!
Несправедливая штука - жизнь. Уже и девушки мной командуют. Как будто право имеют. А у нас, между прочим, равноправие. С другой стороны, они правы. Если сидеть, сложа лапки, и предаваться тягостным раздумьям, то так и останешься на месте. А в данной ситуации это грозит весьма скорой смертью. Радужная перспектива. Может, такая угроза подвигнет тебя на результативные действия?
– Шандар!
Она не откликнулась.
А я не гордый. Могу и повторить.
– Шандар! Ты там говорила что-то о нашей похожести с создателями Гнезда?
– Она - говорила! - встряла Оля, - Ты бы меньше рот разевал, а больше слушал.
Я поморщился.
– Предлагаю выдать себя за них и взять управление Гнездом на себя, под видом прохождения профилактики, - выдал я свою идею.
– Ты долго думал! Ты у нас самый умный! Мужчина! - тон, выбранный Ольгой, явно был уничижительным.
– Почему нет? Не будет же голос устраивать генетическую проверку? Скажемся потомками создателей, выросшими в неблагоприятных условиях.
– Никакие условия не изменят базовый генотип, - подвела итог Шандар.
– Тогда сами предлагайте! - я обозлился.
Шандар задумчиво посмотрела на экран внешнего наблюдения.
– На его месте я бы давно срезала или просто оторвала связи и улетела куда подальше от настырных индивидуалов. Как ты думаешь, что его удерживает?
– Информация?
– Думаешь, он хочет что-либо узнать у тебя? - Ольга фыркнула.
– Не обязательно у меня. В нашем компе ее немало.
– Надеешься наладить торговлю? Попробуй. Мы подождем тебя здесь, - Шандар даже улыбнулась своей легкой улыбкой, сводящей с ума.
Значит, подстраховки не будет. Они усядутся перед экраном и будут смотреть на мой поход, и обсуждать мои действия, и высказывать нелицеприятные замечания, которых я не услышу. Ну, и черт с ними! Пусть развлекаются. По крайней мере, в этот момент на корабле наступит мир.
Я не слушал протесты голоса. Он гнал меня, угрожал, упрашивал, обещал. Я не отвечал. Просто воткнул в стенку кабель, подключенный к нашему компу, дал команду на перекачку данных и отошел в сторону.
Особый упор я попросил сделать на исторических фактах и межзвездных отношениях. Пусть просветится, что произошло во Вселенной за те тысячи или миллионы лет с момента его создания.
Голос впитывал информацию и молчал. Я знал, что он спросит, когда я отключу кабель: "Где же мои создатели?" Что ж, ответ был готов.
Но спросил он совсем не это:
– Что случилось с Галактикой?
– Ничего. Она развивается, как ей и положено, - я несколько растерялся.
– Я пытался совместить наши звездные карты. Нет совпадений. Даже с учетом движения звезд.
– Илья! - сказала мне в наушники Шандар. - Они из другой Галактики.
– Тогда как они попали к нам?
– Не они к нам, а наш корабль - к ним. Вспомни дезориентацию компа.
– Это усложняет ситуацию или упрощает?
– Тебе видней, - хмыкнула Ольга.
Я прочистил горло, чтобы дать себе немного времени на раздумья.
– Ну, да, - сказал я голосу, - мы в гостях у вас. Странно только то, что до сих пор, кроме тебя, никого больше не встретили. Ни приветственных транспарантов, ни праздничных фанфар, ни простой делегации разумных вашей Галактики. О чем это говорит? Нас не ждали. Но почему? Видимо, цивилизации коллективного разума так и не были созданы, а представители индивидуального занимаются своими делами.
– Какими делами? Разве может что-либо быть важнее, чем создание жизни?
– Да миллион дел! - с апломбом сказал я. - Предположений множество. Например, твои создатели забыли о тебе. Посчитали эксперимент провалившимся и забыли. А еще их цивилизация могла прийти в упадок и исчезнуть сама по себе. Вот если бы они расселялись сами, а не помогали другим, могло быть иначе.
– Представители высокого разума обязаны думать обо всех.
– Нет. В первую очередь они должны думать о своем существовании. Ведь если они погибнут, то и о других будет некому думать.
Голос молчал. Думал? Сопоставлял факты? Искал логические неувязки в моих словах?
– Вы - примитивны, - наконец сказал он, - и не можете судить о поступках тех, кто выше вас.
– С чего ты сделал такой вывод?
– Цивилизация моих создателей развивалась многие тысячелетия. Вы в то время еще не были разумны.
– Ты не докажешь этого. Я всё равно не знаю ваших относительных дат. Содружество существует не так давно. А Землю в него приняли совсем недавно. Но и до этого разумные оставили свой след в истории.
– Что есть ваша история? Перечень битв и смертей. Исчезновение цивилизаций под натиском варваров. Уничтожение целых народов.
– Развитие культуры, смена старого новым…
– И потери, потери… - голос стал печальным.
– Разве у вас не было потерь? Не появлялось ничего нового? Не забывалось или утрачивалось старое? - я решил не оправдываться, а наступать сам.
– Не было потерь, ты прав. Мы сохранили всё. И нужное, и ненужное. К тому же ненужного было немного - в пределах погрешности.
– Какие вы правильные, - ядовито произнес я.
– Не в пример вам.
Тупик. Логический и мировоззренческий. Как можно убедить человека, если он уверен, что прав может быть только он, а любое чужое суждение - ложь по умолчанию? А если это не человек, а комп, которого запрограммировали так думать?
Однако в этом мог быть выход. Если удастся доказать, что его суждения не есть истина, и поставить условием доказательства любое наше желание, то есть шанс отсюда убраться. Ну, на спор-то я его вызову. Надеюсь. А вот доказывать…
– Мы можем спокойно поговорить? - спросил я. - Как у тебя со временем?
– Я располагаю временем. Ты - ограничен.
Это можно было понять двояко: либо у меня не больше получаса на разговор, либо он практически вечен, и жизнь человека для него подобна гаснущей искре костра. С этого и начнем. Поговорим о вечности и нашем месте в ней.
– Всё, что рождается, - умирает. Нет ничего бесконечного во Вселенной. И даже она сама конечна. Неужели ты думаешь, что пославшие тебя будут жить вечно?
– Сами разумные - нет. Цивилизация - безусловно.
– И где плоды вашей цивилизации? Покажи хотя бы один.
– Я. - Просто ответил голос.
– Ты создан давно настолько, что пережил всех своих создателей. Вещи всегда переживают своих владельцев.
– Любая вещь - часть цивилизации. Созданное - есть отражение.
– Что отражается? Вернее, где источник отражения? Твоих создателей нигде не видно. Где же они находятся?
– Мы находимся там, где нам это удобно. В другом месте мы не хотим жить, - голос говорил за всю цивилизацию, и это казалось наигранным, когда он летел в безумной пустоте космоса.
– Любой цивилизации свойственно безгранично расширяться и меняться. Если этого не происходит, то есть лишь две причины - почему. Либо цивилизация угасла, либо ее сменила другая. Например, наша.
– Паразитическая, - отозвался голос.
– Любой биологический объект, пока он молод, будет пользоваться достижениями старших.
– Без их согласия?
– Не всегда молодой знает, что нужно спросить. Если он делает недозволенное, то старший поправляет.
– Вы сами знаете, что не всегда можно успеть поправить. Смерть не поправишь никогда.
Я не нашел сразу, что возразить. Разговор давался мне всё тяжелее.
– Смерть есть смена поколений, развитие. Без смерти всё остановится. Не будет развития. Смертное - гибко, вечное - жёстко.
– Вы сами несете смерть всему! - обличал голос, становясь пафоснее от слова к слову. - Вас ничто не останавливает. Нет границ распространения плесени, если питательная среда не заканчивается.
– Если снабдить молодую цивилизацию неким законом, которому она должна следовать…
– … То она сразу же нарушит его. - Подхватил голос.
– Но ведь не все представители будут нарушать! - в отчаянии возопил я.
– Многие. Большинство. Достаточно одного нарушителя.
– Ну, да, старая сказка. Найди десять праведников среди тысяч грешников. Проходили.
– Если вы помните это, значит даже сейчас для вас оно актуально.
– Ты тоже помнишь многое, - отпарировал я.
– Для меня помнить - не означает принимать.
В этом я был согласен с ним. Комп не обучен чувствовать. Он только помнит. Но моя цель - не соглашаться с ним, а вынудить его сделать ошибку. Совершенно не обязательно подчиняться логике. Последующие вопросы могут не вытекать из предыдущих слов.
– И всё же. Почему же твои создатели не распространились по Вселенной? Неужели в них нет интереса к новому? Они не любопытны?
– Существа с зачатками разума тоже любопытны. Но это лишь прямое продолжение животных инстинктов. Вы же не будете настаивать, что такие существа цивилизованы?
– Что же такое цивилизация, по-твоему?! - он уже бесил меня, этот проклятый голос, остающийся невозмутимым весь разговор.
– На этот вопрос должен ответить ты. И ответить правильно.
Он что же, экзаменует меня? Но я же сам начал этот разговор. Или он воспользовался моими вопросами, чтобы самому сделать вывод о человечестве? Интересно, что будет, если я ошибусь? И, скорее всего, будет именно так.
– Нет ответа. Вернее, он у каждого свой.
– Ты ошибаешься, Илья, - он впервые назвал меня по имени. Казалось, я слышал сочувствие в голосе.
Человек, которого уличили в фатальной ошибке, обязательно нападет, чтобы доказать свою правоту последним способом, доступным ему. У меня не осталось иного выхода.
– Кому помогли твои создатели?! Где те, кого вырастили подобные тебе?! Их нет.
– Нам не интересен результат. Важен процесс.
– Да пойми же! Любой интересуется плодами своей деятельности. Иначе работа бессмысленна! А кто занимается бессмысленной работой? Только идиот! Цивилизация идиотов - ты можешь такое представить? Я - нет. Следовательно, твоих создателей уже не существует. Они испарились в мировом потоке времени, не оставив следов. Ах, нет. Следы есть. Вот ты, например. Бессмысленный след их глупости.
Зря я так. Но я часто сначала говорю, а потом думаю.
Возможно, я был не прав. И его создатели никуда не делись, а спокойно живут на своей планете, запускают носителей жизни и ждут, когда же к ним придет весточка от созданной ими цивилизации. Наверно, им невдомек, что за это не благодарят. И даже хорошо, что их не могут найти. Ведь должно же быть что-то светлое у любого разумного - вера в свою избранность и неповторимость, например.
Голос не дал мне додумать и высказаться еще. Он принял решение.
Ликвидировать нас. Как давят надоедливых тараканов. Голос вполне мог сделать это в любой момент. Но терпел, выслушивал наши вздорные монологи, воспринимал бессмысленную информацию, составлял мнение о нас.
Мы не стали тем, кого он хотел бы видеть внутри себя.
Из ближайшей ко мне стены выросло несколько гибких щупальцев, которые скрутили меня и начали постепенно сдавливать. Я захрипел.
– Ему плохо, - услышал я голос Ольги.
– Уверена?
– Не чувствуешь разве?
– Я должна быть там! - Шандар повысила голос.
– Он не захочет, я знаю, - грустно ответила Ольга.
– Тебе нужна помощь?! Илья!! - закричала Шандар в микрофон.
А я не мог ответить ей. Тугие кольца сминали скафандр и так сильно сжимали мою грудь, что было не вдохнуть.
– Я сейчас приду! Подожди!
Будто я мог куда-то деться. Смешная.
Сколько человек может выдержать без воздуха, не теряя сознания? Минуту? Две? Пять? Сколько нужно времени, чтобы выйти из корабля, достичь астероида по леерам, пробежать по переходам и попасть именно в то помещение, где находился я? Десять.
Нет, разумеется, я дышал. Заставляя себя. Просто потому, что не мог позволить Шандар найти мое мертвое тело. Это было бы нечестно.
Я дождался. Увидел ее и даже попытался улыбнуться, мол, всё нормально. Предсмертная гримаса. Именно так Шандар могла расценить мою улыбку. Она ухватилась за щупальца руками и попыталась оторвать их от меня. Бесполезно. Вакуумные присоски держали плотно. Скорее порвалась бы ткань скафандра, чем они отсоединились.
Почему-то зель явилась без оружия. Так мне казалось. И когда она вдруг начала стаскивать скафандр, я не сразу понял - зачем. Всё-таки, у нее был нож. На поясе, под скафандром. Шандар выхватила нож очищения и вонзила его в основание щупальца.
Я закрыл глаза. Нельзя применять этот нож так. Потеря чести. Я отрицательно помотал головой. Пусть Шандар думает, что хочет, но я не желал, чтобы кто-то платил такую цену за мою жизнь.
Сдавливающие кольца распались, и я рухнул, больно ударившись о камень пола. Но разве это боль по сравнению со страхом смерти?
Всё хорошо. Я хотел сказать это Шандар, но никак не получалось набрать в легкие столько воздуха, сколько нужно для двух слов. Но она, наверно, и не стала бы слушать меня. Ей было важно разобраться с тем, кто напал на меня.
– Я уничтожу тебя!! - кричала Шандар. - Зачем ты хотел убить Илью?! Что он сделал тебе?!
– Не нужно… - в горле хрипело, но я надеялся, что зель поймет меня. - Я сам виноват.
Шандар замолчала и повернулась ко мне, усмиряя в себе ярость.
– Ты уверен? - спокойно спросила она.
– Не важно.
– А я думаю - важно…
В наш диалог вмешался голос. И те слова, которые он произнес, были неожиданнее всего:
– Теперь я понял, что вы цивилизованы настолько, что это позволяет вам просить у меня желаемое. И я даже смогу выполнить вашу просьбу.
Я чуть не брякнул: "Какую?" Хорошо, что сдержался. После небольшой паузы, рассчитанной, видимо, на такого рода вопросы, голос добавил:
– Вернуться в свой мир…
– А что тут сделаешь? Мы не сможем на него воздействовать, - огорченно сказала Ольга.
– Попробовать уговорить? - внесла свое слово Шандар.
– Программу? Это невозможно. Есть установки. Они приняты. Расставлены приоритеты. Скажи спасибо, что он вообще разрешил нам вторгнуться в свое жизненное пространство, - я зашел в тупик.
– Почему он это сделал? - зель, почти полностью затянутая в черную гелевую ткань, вольготно разлеглась на белом кресле в общем зале.
– Ты тоже этого не знаешь, - поджав губы, сказала Ольга. Она нервно металась из угла в угол и останавливалась, только чтобы бросить какую-нибудь фразу.
– Подумай, Оль. Если он допустил вторжение на астероид разумных форм, ничего общего не имеющих с теми, которые должны там находиться, то…
– То - что?
– Да ничего! Не сбивай с мысли.
– Какие мы нежные!
Ну, что за манера у Ольги - выводить людей из себя. Вечно они цапаются с Шандар. Было бы из-за чего. Надо спокойно всё обдумать, принять решение и четко воплотить его в жизнь. Я посмотрел на девушек. Да, с ними воплотишь, как же.
– Перестаньте. И так всё не хорошо, - я говорил через силу
– У меня есть гипотеза, - Шандар даже не повернула к Ольге голову. - Мы очень похожи на создателей Гнезда. Поэтому голос и пустил нас. Он же должен как-то отчитываться перед ними?
– Ну, пустил… Поговорили… Выгнал… Что дальше?
– Ну, Илья, ты и пессимист! - Ольга чуть не выругалась. - Опять хандришь? Сколько можно? Делом занимайся, делом!
Несправедливая штука - жизнь. Уже и девушки мной командуют. Как будто право имеют. А у нас, между прочим, равноправие. С другой стороны, они правы. Если сидеть, сложа лапки, и предаваться тягостным раздумьям, то так и останешься на месте. А в данной ситуации это грозит весьма скорой смертью. Радужная перспектива. Может, такая угроза подвигнет тебя на результативные действия?
– Шандар!
Она не откликнулась.
А я не гордый. Могу и повторить.
– Шандар! Ты там говорила что-то о нашей похожести с создателями Гнезда?
– Она - говорила! - встряла Оля, - Ты бы меньше рот разевал, а больше слушал.
Я поморщился.
– Предлагаю выдать себя за них и взять управление Гнездом на себя, под видом прохождения профилактики, - выдал я свою идею.
– Ты долго думал! Ты у нас самый умный! Мужчина! - тон, выбранный Ольгой, явно был уничижительным.
– Почему нет? Не будет же голос устраивать генетическую проверку? Скажемся потомками создателей, выросшими в неблагоприятных условиях.
– Никакие условия не изменят базовый генотип, - подвела итог Шандар.
– Тогда сами предлагайте! - я обозлился.
Шандар задумчиво посмотрела на экран внешнего наблюдения.
– На его месте я бы давно срезала или просто оторвала связи и улетела куда подальше от настырных индивидуалов. Как ты думаешь, что его удерживает?
– Информация?
– Думаешь, он хочет что-либо узнать у тебя? - Ольга фыркнула.
– Не обязательно у меня. В нашем компе ее немало.
– Надеешься наладить торговлю? Попробуй. Мы подождем тебя здесь, - Шандар даже улыбнулась своей легкой улыбкой, сводящей с ума.
Значит, подстраховки не будет. Они усядутся перед экраном и будут смотреть на мой поход, и обсуждать мои действия, и высказывать нелицеприятные замечания, которых я не услышу. Ну, и черт с ними! Пусть развлекаются. По крайней мере, в этот момент на корабле наступит мир.
Я не слушал протесты голоса. Он гнал меня, угрожал, упрашивал, обещал. Я не отвечал. Просто воткнул в стенку кабель, подключенный к нашему компу, дал команду на перекачку данных и отошел в сторону.
Особый упор я попросил сделать на исторических фактах и межзвездных отношениях. Пусть просветится, что произошло во Вселенной за те тысячи или миллионы лет с момента его создания.
Голос впитывал информацию и молчал. Я знал, что он спросит, когда я отключу кабель: "Где же мои создатели?" Что ж, ответ был готов.
Но спросил он совсем не это:
– Что случилось с Галактикой?
– Ничего. Она развивается, как ей и положено, - я несколько растерялся.
– Я пытался совместить наши звездные карты. Нет совпадений. Даже с учетом движения звезд.
– Илья! - сказала мне в наушники Шандар. - Они из другой Галактики.
– Тогда как они попали к нам?
– Не они к нам, а наш корабль - к ним. Вспомни дезориентацию компа.
– Это усложняет ситуацию или упрощает?
– Тебе видней, - хмыкнула Ольга.
Я прочистил горло, чтобы дать себе немного времени на раздумья.
– Ну, да, - сказал я голосу, - мы в гостях у вас. Странно только то, что до сих пор, кроме тебя, никого больше не встретили. Ни приветственных транспарантов, ни праздничных фанфар, ни простой делегации разумных вашей Галактики. О чем это говорит? Нас не ждали. Но почему? Видимо, цивилизации коллективного разума так и не были созданы, а представители индивидуального занимаются своими делами.
– Какими делами? Разве может что-либо быть важнее, чем создание жизни?
– Да миллион дел! - с апломбом сказал я. - Предположений множество. Например, твои создатели забыли о тебе. Посчитали эксперимент провалившимся и забыли. А еще их цивилизация могла прийти в упадок и исчезнуть сама по себе. Вот если бы они расселялись сами, а не помогали другим, могло быть иначе.
– Представители высокого разума обязаны думать обо всех.
– Нет. В первую очередь они должны думать о своем существовании. Ведь если они погибнут, то и о других будет некому думать.
Голос молчал. Думал? Сопоставлял факты? Искал логические неувязки в моих словах?
– Вы - примитивны, - наконец сказал он, - и не можете судить о поступках тех, кто выше вас.
– С чего ты сделал такой вывод?
– Цивилизация моих создателей развивалась многие тысячелетия. Вы в то время еще не были разумны.
– Ты не докажешь этого. Я всё равно не знаю ваших относительных дат. Содружество существует не так давно. А Землю в него приняли совсем недавно. Но и до этого разумные оставили свой след в истории.
– Что есть ваша история? Перечень битв и смертей. Исчезновение цивилизаций под натиском варваров. Уничтожение целых народов.
– Развитие культуры, смена старого новым…
– И потери, потери… - голос стал печальным.
– Разве у вас не было потерь? Не появлялось ничего нового? Не забывалось или утрачивалось старое? - я решил не оправдываться, а наступать сам.
– Не было потерь, ты прав. Мы сохранили всё. И нужное, и ненужное. К тому же ненужного было немного - в пределах погрешности.
– Какие вы правильные, - ядовито произнес я.
– Не в пример вам.
Тупик. Логический и мировоззренческий. Как можно убедить человека, если он уверен, что прав может быть только он, а любое чужое суждение - ложь по умолчанию? А если это не человек, а комп, которого запрограммировали так думать?
Однако в этом мог быть выход. Если удастся доказать, что его суждения не есть истина, и поставить условием доказательства любое наше желание, то есть шанс отсюда убраться. Ну, на спор-то я его вызову. Надеюсь. А вот доказывать…
– Мы можем спокойно поговорить? - спросил я. - Как у тебя со временем?
– Я располагаю временем. Ты - ограничен.
Это можно было понять двояко: либо у меня не больше получаса на разговор, либо он практически вечен, и жизнь человека для него подобна гаснущей искре костра. С этого и начнем. Поговорим о вечности и нашем месте в ней.
– Всё, что рождается, - умирает. Нет ничего бесконечного во Вселенной. И даже она сама конечна. Неужели ты думаешь, что пославшие тебя будут жить вечно?
– Сами разумные - нет. Цивилизация - безусловно.
– И где плоды вашей цивилизации? Покажи хотя бы один.
– Я. - Просто ответил голос.
– Ты создан давно настолько, что пережил всех своих создателей. Вещи всегда переживают своих владельцев.
– Любая вещь - часть цивилизации. Созданное - есть отражение.
– Что отражается? Вернее, где источник отражения? Твоих создателей нигде не видно. Где же они находятся?
– Мы находимся там, где нам это удобно. В другом месте мы не хотим жить, - голос говорил за всю цивилизацию, и это казалось наигранным, когда он летел в безумной пустоте космоса.
– Любой цивилизации свойственно безгранично расширяться и меняться. Если этого не происходит, то есть лишь две причины - почему. Либо цивилизация угасла, либо ее сменила другая. Например, наша.
– Паразитическая, - отозвался голос.
– Любой биологический объект, пока он молод, будет пользоваться достижениями старших.
– Без их согласия?
– Не всегда молодой знает, что нужно спросить. Если он делает недозволенное, то старший поправляет.
– Вы сами знаете, что не всегда можно успеть поправить. Смерть не поправишь никогда.
Я не нашел сразу, что возразить. Разговор давался мне всё тяжелее.
– Смерть есть смена поколений, развитие. Без смерти всё остановится. Не будет развития. Смертное - гибко, вечное - жёстко.
– Вы сами несете смерть всему! - обличал голос, становясь пафоснее от слова к слову. - Вас ничто не останавливает. Нет границ распространения плесени, если питательная среда не заканчивается.
– Если снабдить молодую цивилизацию неким законом, которому она должна следовать…
– … То она сразу же нарушит его. - Подхватил голос.
– Но ведь не все представители будут нарушать! - в отчаянии возопил я.
– Многие. Большинство. Достаточно одного нарушителя.
– Ну, да, старая сказка. Найди десять праведников среди тысяч грешников. Проходили.
– Если вы помните это, значит даже сейчас для вас оно актуально.
– Ты тоже помнишь многое, - отпарировал я.
– Для меня помнить - не означает принимать.
В этом я был согласен с ним. Комп не обучен чувствовать. Он только помнит. Но моя цель - не соглашаться с ним, а вынудить его сделать ошибку. Совершенно не обязательно подчиняться логике. Последующие вопросы могут не вытекать из предыдущих слов.
– И всё же. Почему же твои создатели не распространились по Вселенной? Неужели в них нет интереса к новому? Они не любопытны?
– Существа с зачатками разума тоже любопытны. Но это лишь прямое продолжение животных инстинктов. Вы же не будете настаивать, что такие существа цивилизованы?
– Что же такое цивилизация, по-твоему?! - он уже бесил меня, этот проклятый голос, остающийся невозмутимым весь разговор.
– На этот вопрос должен ответить ты. И ответить правильно.
Он что же, экзаменует меня? Но я же сам начал этот разговор. Или он воспользовался моими вопросами, чтобы самому сделать вывод о человечестве? Интересно, что будет, если я ошибусь? И, скорее всего, будет именно так.
– Нет ответа. Вернее, он у каждого свой.
– Ты ошибаешься, Илья, - он впервые назвал меня по имени. Казалось, я слышал сочувствие в голосе.
Человек, которого уличили в фатальной ошибке, обязательно нападет, чтобы доказать свою правоту последним способом, доступным ему. У меня не осталось иного выхода.
– Кому помогли твои создатели?! Где те, кого вырастили подобные тебе?! Их нет.
– Нам не интересен результат. Важен процесс.
– Да пойми же! Любой интересуется плодами своей деятельности. Иначе работа бессмысленна! А кто занимается бессмысленной работой? Только идиот! Цивилизация идиотов - ты можешь такое представить? Я - нет. Следовательно, твоих создателей уже не существует. Они испарились в мировом потоке времени, не оставив следов. Ах, нет. Следы есть. Вот ты, например. Бессмысленный след их глупости.
Зря я так. Но я часто сначала говорю, а потом думаю.
Возможно, я был не прав. И его создатели никуда не делись, а спокойно живут на своей планете, запускают носителей жизни и ждут, когда же к ним придет весточка от созданной ими цивилизации. Наверно, им невдомек, что за это не благодарят. И даже хорошо, что их не могут найти. Ведь должно же быть что-то светлое у любого разумного - вера в свою избранность и неповторимость, например.
Голос не дал мне додумать и высказаться еще. Он принял решение.
Ликвидировать нас. Как давят надоедливых тараканов. Голос вполне мог сделать это в любой момент. Но терпел, выслушивал наши вздорные монологи, воспринимал бессмысленную информацию, составлял мнение о нас.
Мы не стали тем, кого он хотел бы видеть внутри себя.
Из ближайшей ко мне стены выросло несколько гибких щупальцев, которые скрутили меня и начали постепенно сдавливать. Я захрипел.
– Ему плохо, - услышал я голос Ольги.
– Уверена?
– Не чувствуешь разве?
– Я должна быть там! - Шандар повысила голос.
– Он не захочет, я знаю, - грустно ответила Ольга.
– Тебе нужна помощь?! Илья!! - закричала Шандар в микрофон.
А я не мог ответить ей. Тугие кольца сминали скафандр и так сильно сжимали мою грудь, что было не вдохнуть.
– Я сейчас приду! Подожди!
Будто я мог куда-то деться. Смешная.
Сколько человек может выдержать без воздуха, не теряя сознания? Минуту? Две? Пять? Сколько нужно времени, чтобы выйти из корабля, достичь астероида по леерам, пробежать по переходам и попасть именно в то помещение, где находился я? Десять.
Нет, разумеется, я дышал. Заставляя себя. Просто потому, что не мог позволить Шандар найти мое мертвое тело. Это было бы нечестно.
Я дождался. Увидел ее и даже попытался улыбнуться, мол, всё нормально. Предсмертная гримаса. Именно так Шандар могла расценить мою улыбку. Она ухватилась за щупальца руками и попыталась оторвать их от меня. Бесполезно. Вакуумные присоски держали плотно. Скорее порвалась бы ткань скафандра, чем они отсоединились.
Почему-то зель явилась без оружия. Так мне казалось. И когда она вдруг начала стаскивать скафандр, я не сразу понял - зачем. Всё-таки, у нее был нож. На поясе, под скафандром. Шандар выхватила нож очищения и вонзила его в основание щупальца.
Я закрыл глаза. Нельзя применять этот нож так. Потеря чести. Я отрицательно помотал головой. Пусть Шандар думает, что хочет, но я не желал, чтобы кто-то платил такую цену за мою жизнь.
Сдавливающие кольца распались, и я рухнул, больно ударившись о камень пола. Но разве это боль по сравнению со страхом смерти?
Всё хорошо. Я хотел сказать это Шандар, но никак не получалось набрать в легкие столько воздуха, сколько нужно для двух слов. Но она, наверно, и не стала бы слушать меня. Ей было важно разобраться с тем, кто напал на меня.
– Я уничтожу тебя!! - кричала Шандар. - Зачем ты хотел убить Илью?! Что он сделал тебе?!
– Не нужно… - в горле хрипело, но я надеялся, что зель поймет меня. - Я сам виноват.
Шандар замолчала и повернулась ко мне, усмиряя в себе ярость.
– Ты уверен? - спокойно спросила она.
– Не важно.
– А я думаю - важно…
В наш диалог вмешался голос. И те слова, которые он произнес, были неожиданнее всего:
– Теперь я понял, что вы цивилизованы настолько, что это позволяет вам просить у меня желаемое. И я даже смогу выполнить вашу просьбу.
Я чуть не брякнул: "Какую?" Хорошо, что сдержался. После небольшой паузы, рассчитанной, видимо, на такого рода вопросы, голос добавил:
– Вернуться в свой мир…
12. Астероид
– Ты ничего не можешь! Ты ничего не умеешь! Ты ничего не хочешь!
Шандар молчала, никак не выказывая своего отношения к бросаемым мне в лицо фразам. Я не возражал. Незаметно ежился, пряча глаза, и с тоской вспоминал свою прежнюю жизнь. Что Ольге надо? Чего она добивается? Неужели она думает, что криком может изменить меня? Наивная.
Шандар молчала, никак не выказывая своего отношения к бросаемым мне в лицо фразам. Я не возражал. Незаметно ежился, пряча глаза, и с тоской вспоминал свою прежнюю жизнь. Что Ольге надо? Чего она добивается? Неужели она думает, что криком может изменить меня? Наивная.