— Конечно он ее узнал, — безапелляционно заявил Алберт Пирсон. — И я тоже.
Вайнер посмотрел на него.
— Вы говорите, что узнали эту особу. Объясните, каким образом. Мистер Эмброуз только что сказал, что смог узнать вас, только направив на вас луч фонаря.
Алберт кивнул.
— В комнате, откуда она вышла, был включен свет. Я видел ее, когда она выходила и когда возвращалась назад.
Это заявление было подобно удару током. Рука Эллиота рея напряглась на талии жены. Лидия затаила дыхание.
— Судя по вашим слонам, это была женщина? — осведомился Вайнер.
— Разумеется.
— Какая женщина?
Фрэнк Эмброуз шагнул вперед.
— Пирсон… — начал он.
Но Алберт покачал головой.
— Бесполезно, мистер Эмброуз, вы не можете это скрыть. Я не собираюсь отправляться вместо нее на виселицу, хотя знаю, что вас всех это бы удовлетворило. Вот почему я перевел часы. Я знал, что если у меня не будет падежного алиби, все скажут, что я единственный, кому было в чем признаваться. Но раз дело дошло до виселицы, то я видел, кто вышел из той двери, и вам от этого не отвертеться. — Он повернулся к Вайнеру. — Это была мисс Парадайн.
В последовавшем жутком молчании даже молодой констебль оторвался от блокнота и уставился на семью, в самой гуще которой только что взорвалась бомба, быстро окинув всех взглядом карих глаз. Мистер и миссис Рей находились напротив него — он выглядел мрачным, А она открыла рот, как будто собираясь закричать, но не издала ни звука. Рядом с ними мисс Пеннингтон и мистер Марк Парадайн — у него тоже вид так себе, словно его как следует двинули, и он не знает, падать ему или нет. Что касается суперинтенданта, трудно сказать, ожидал он этого или нет. То же самое с этой мисс Силвер — странная старушонка. Мистера Эмброуза, во всяком случае, это не удивило — он знал все с самого начала и пытался это скрыть…
Все это промелькнуло перед глазами констебля, прежде чем он вместе со всеми остальными посмотрел на мисс Парадайн. Она была слишком бледна, чтобы побледнеть еще сильнее, и сидела абсолютно неподвижно, но эта неподвижность была следствием не слабости, А жесткого самоконтроля. Что именно она сдерживала, мелькнуло на момент в ее глазах. Констебль не мог охарактеризовать это иначе, как жажду насилия. «Черт побери, она действительно это сделала!» — подумал он.
Кашель мисс Силвер нарушил молчание. Склонившись вперед, она обратилась через стол к Эллиоту Рею:
— Если мне будет позволено внести предложение, мистер Рей, то я думаю, что миссис Рей не обязательно здесь находиться.
Грейс Парадайн наконец пошевелилась. Посмотрев туда куда смотрела мисс Силвер, она увидела пепельное лицо возле плеча Эллиота.
— Филлида останется, — сказала она.
Эллиот наклонился и что-то шепнул на ухо Филлиде Она покачала головой.
— Так как Филлида слышала это чудовищное обвинение, — продолжала Грейс, — я бы хотела, чтобы она выслушала и мой ответ.
Сквозь окутывающий ее туман Филлида услышала слова предупреждения, произносимые суперинтендантом. Те же слова, которые были сказаны Алберту Пирсону, звучали вновь: «Все, сказанное вами, может быть запротоколировано и использовано против вас…» Комната кружилась перед ее глазами. Филлида не могла четко разглядеть ни одного лица. Она опустила голову на плечо Эллиота и почувствовала, как его руки поддерживают ее.
Мисс Парадайн сдержанно выслушала формальную фразу.
— Благодарю вас, суперинтендант, — сказала она. — Естественно, я готова сделать все, что могу, чтобы прояснить это дело. Но мне кажется, что подобное обвинение, исходящее от человека, который признает собственное присутствие…
Сидевший рядом мистер Харрисон наклонился к ней и что-то тихо произнес. Мисс Парадайн, не оборачиваясь, покачала головой.
— Спасибо, но я предпочитаю говорить. Разумеется, это обвинение фантастично. Мотив мистера Пирсона выглядит абсолютно очевидным. — Ее взгляд задержался на бриллиантах. — Он признает, что сфабриковал свое алиби, признает, что присутствовал, когда мой брат упал с террасы. Право, не знаю, что вам нужно.
Вайнер посмотрел ей в глаза.
— Есть еще один свидетель, помимо мистера Пирсона. — Он резко повернулся. — Мистер Эмброуз…
Грейс Парадайн тоже обернулась.
— Ну, Фрэнк, кажется, остальное зависит от тебя. Ты можешь в один момент прекратить все это.
Их глаза встретились. Во взгляде Грейс больше не было ни гнева, ни жажды насилия — только спокойное и даже доброжелательное требование. Это была самая страшная минута в ее жизни. Наверное, все было бы легче, будь она не так уверена в нем и в себе. Грейс Парадайн смотрела на нею с улыбкой в глазах, ожидая, что он оправдает ее. Для этого ему достаточно сказать, что особа, вышедшая из комнаты Клары Парадайн, была выше или ниже ростом, крупнее или меньше Грейс, что ее лицо было ему незнакомо. Но он не мог этого сделать. Преступление, взывающее к правосудию, чей жертвой стал человек, которого он любил больше, чем многие сыновья любят своих отцов; свойственное его натуре упрямство — все это не позволяло ему подчиниться. Фрэнк видел, как улыбка во взгляде Грейс сменяется гневом.
— Мы все ждем тебя, — произнесла она своим глубоким, звучным голосом. — Ты не мог меня видеть, так как меня там не было. Тебе остается только сказать это.
Он покачал головой.
— Я не могу…
Слова словно упали в ожидающую их тишину. Они прозвучали и не могли быть взяты назад.
— Вы узнали мисс Парадайн? — спросил Вайнер.
— Да… — еле слышно ответил Фрэнк.
Грейс Парадайн встала.
— Одну минуту, суперинтендант. Думаю, я имею право просить вас проверить это странное заявление. Раз мой племянник утверждает, что видел меня, выходящей из комнаты моей невестки, значит, он искренне так думает. Я могу доказать, что он ошибается, и хотела бы получить возможность это сделать. Но, может быть, прежде кто-нибудь скажет мне, какой мотив мог у меня иметься. В конце концов, преступления не совершают без мотива, А если у меня его не было…
— У вас он был, мисс Парадайн, — прервал Вайнер. — Когда мистер Парадайн объявил всем вам, что один из членов семьи предал ее интересы, он имел в виду кражу чертежей мистера Рея. Их взяли из портфеля мистера Парадайна в четверг в самом начале вечера и положили назад в углу его письменного стола между девятью и девятью пятнадцатью вечера — у нас есть свидетели, позволяющие сузить время до этого промежутка. Никто из членов семьи, кроме вас, не оставался один ни на момент в течение этого периода. Только вы могли вернуть чертежи.
Во взгляде Грейс Парадайн мелькнуло презрение.
— Это настолько нелепо, что сейчас даже говорить об этом не желаю. Я бы хотела, чтобы вы проверили утверждения мистера Пирсона и мистера Эмброуза. Предлагаю, чтобы мы вышли на террасу — вернее, чтобы мистер Эмброуз вышел туда и стал там, где он, по его словам, стоял в четверг ночью. Мистер Пирсон пускай пойдет в ванную выглянет в окно, А я выйду из комнаты моей невестки подойду к парапету и вернусь.
Вайнер внимательно смотрел на нее.
— Что вы надеетесь этим доказать, мисс Парадайн? Так как сейчас яркий дневной свет, проверка ничего не даст Ее надо осуществить после наступления темноты.
Грейс Парадайн улыбнулась. Это была улыбка хозяйки, руководящей гостями, ожидающей подчинения, как чего-то, само собой разумеющегося. Вайнер не остался к ней нечувствительным.
— Разумеется, вы проведете проверки, какие считаете нужными, суперинтендант, — любезно сказала она, — но я уверена, что вы не откажете мне в этой. Она займет едва ли более минуты, и думаю, что даже при дневном свете смогу доказать вам, что ни мистер Эмброуз, ни мистер Пирсон никак не могли видеть лица человека, вышедшего из спальни.
Будь ее манеры чуть менее уверенными, Вайнер мог бы отказаться. Но ее самообладание, ровный, спокойный голос, то, как она шагнула к двери, словно не сомневаясь в разрешении, побудили его согласиться.
— Хорошо, мисс Парадайн. Но, по-моему, это не будет иметь никакой ценности.
Мистер Харрисон поднялся и с сомнением посмотрел на ту, которой, по-видимому, предстояло стать его клиенткой. Все это казалось слишком невероятным и ужасным. Он не мог припомнить, чтобы его фирма когда-нибудь занималась делом об убийстве, и рассчитывал этого избежать.
Мисс Силвер тоже встала. Как и мистер Харрисон, она смотрела вслед Грейс Парадайн, которая прошла в спальню в сопровождении молодого констебля с блокнотом. Оттуда послышались их голоса, А затем тарахтенье колец занавесей.
— Нам лучше поскорее с этим покончить, мистер Эмброуз, — сказал Вайнер.
Когда двое мужчин направились к стеклянной двери, мисс Силвер открыла рот, но тут же его закрыла. Комната быстро пустела. Алберт Пирсон вышел, очевидно с целью занять позицию у окна ванной. Ричард Парадайн, мистер Харрисон, Марк и Лидия последовали за Вайнером и Фрэнком Эмброузом на террасу. В комнате с открытой стеклянной дверью, помимо мисс Силвер, остались Эллиот и Филлида.
Мисс Силвер подошла к ним и коснулась руки Эллиота.
— Задержите ее здесь, мистер Рей. Не позволяйте ей выходить.
Он обернулся и удивленно посмотрел на нес.
Послышался голос Вайнера:
— Ну, мисс Парадайн…
Все на террасе смотрели на окна комнаты Клары Парадайн — два больших окна и стеклянную дверь, образующие выступ, прикрытый портьерами. Но если в кабинете портьеры отделяли выступ от комнаты, то в спальне они тянулись вдоль кривой линии окон. Розовая ткань касалась стекла.
Ткань пошевелилась, и в центре появилась темная брешь. Дверная ручка повернулась, стеклянная дверь открылась, и на пороге появилась Грейс Парадайн. Дойдя до середины террасы, она посмотрела сначала направо, где Фрэнк Эмброуз стоял у ближайшего из окоп гостиной, затем налево, где Алберт Пирсон выглядывал из окна ванной. Потом ее взгляд скользнул по остальным членам семьи.
Филлиды на террасе не было. Мисс Парадайн повернулась, ее темные властные глаза искали девушку, пока не обнаружили ее в кабинете. Филлида не смотрела на террасу, но она должна все видеть и все запомнить… Мисс Парадайн застыла, напряженно думая. Если бы только ей дали время… Но рядом торчал молодой констебль, А с другой стороны к ней уже приближался Вайнер.
— Филлида! — позвала мисс Парадайн. Девушка повернулась к террасе.
— В чем дело, мисс Парадайн? — спросил Вайнер.
— Ни в чем.
Филлида смотрит на нее. Она собирается выйти на террасу. Сейчас…
Филлида сделала всего лишь один шаг в сторону стеклянной двери, когда Эллиот внезапно оттащил ее назад и прижал ее голову к своему плечу.
Поэтому она не видела того, что ее хотели заставить увидеть — как Грейс Парадайн, подбежав к парапету, быстро взобралась на него и прыгнула вниз. Филлида не видела, но почувствовала это. Задрожав всем телом, она безвольно обмякла в объятиях Эллиота.
Глава 21
Вечером в гостиной Филлиды сидели четыре человека — мисс Силвер, Марк Парадайн, Лидия и Эллиот Рей. Филлиды с ним не было — она лежала на своей кровати в соседней комнате. Все слезы были выплаканы, в голове все еще царил сумбур, но Филлида знала, что Эллиот находится за дверью и больше ее не покинет. Она слышала его голос, А также голоса Марка, Лидии и мисс Силвер. Филлида не разбирала слов но ей было достаточно звуков. Вскоре она сможет подумать о том, куда уедут они с Эллиотом, о Лидии и Маркс, обо всех кого она любит, А сейчас остается только лежать и стараться успокоиться под убаюкивающее бормотание за стеной.
— Я говорил с полковником Востоком и Вайнером, — сказал Марк. — Они развили бурную деятельность. Все будет, как ты предупреждал, Эллиот, — министерство хочет замять эту историю, насколько возможно. Чертежи не будут упомянуты. Должны быть приняты все меры с целью избежать огласки. Гибель дяди Джеймса признают несчастным случаем, А смерть тети Грейс — самоубийством в состоянии психической неуравновешенности. Конечно пойдут разговоры, но и они в конце концов утихнут. — Он вздохнул. — Полагаю, она в самом деле была безумна.
Мисс Силвер кашлянула. Рейтузы для малыша Роджера были почти закончены — осталось довязать один носок.
— Не в обычном смысле слова, — отозвалась она. — Мисс Парадайн знала, что делает, и контролировала свое поведение. Но думаю, ею годами управляла роковая и безмерная жажда поглощать чувства и эмоции каждого, кого она любила. Помолвка с мистером Моффатом разорвалась не столько из-за моральной неустойчивости жениха, сколько из-за ее желания быть его первой и фактически единственной привязанностью. Это ясно из того, что рассказала вам ваша жена, мистер Рей, об их последнем разговоре. Страшным симптомом явилось предсмертное усилие мисс Парадайн привлечь внимание миссис Рей. Она знала, что потеряла ее, но все еще хотела быть доминирующим фактором в ее жизни.
— Не стоит об этом говорить, — хрипло сказал Эллиот. — Это слишком ужасно.
Мисс Силвер посмотрела на него своими добрыми ясными глазами и продолжала, как будто он не произнес ни слова:
— К счастью, этого не произошло. Вы действовали очень быстро, мистер Рей.
Лидия сидела в одном из больших кресел; ее лицо было бледным, А волосы поблескивали при свете лампы. Марк устроился на подлокотнике, положив руку ей на плечо. Глядя на них, было невозможно не ощутить того, насколько они пребывали в мире друг с другом и с самими собой.
— Я видел Фрэнка, — снова заговорил Марк. — Он в ужасном состоянии. Фрэнк все мне рассказал. Я предупредил, что передам его слова вам троим, но никому больше.
Когда Фрэнк вернулся сюда в первый раз — он говорит, что сообщил об этом полиции…
Мисс Силвер кивнула.
— Да, мистер Парадайн. Я при этом присутствовала.
— Но сообщил он им не слишком много — только то, что вернулся в Ривер-хаус и поговорил с отчимом. В действительности дядя Джеймс рассказал ему обо всем. Он очень любил Фрэнка, как и Фрэнк его. Дядя Джеймс сказал ему, кто взял чертежи. Он видел тетю Грейс из комнаты тети Клары — как раз открывал дверь, чтобы вернуться в кабинет, когда она вошла, — но остался на месте, так как не хотел с ней сталкиваться. В тот день у них уже был разговор об Эллиоте, и дядя Джеймс не хотел начинать его снова. Его портфель лежал на письменном столе, А цилиндр с чертежами находился внутри, на самом верху. Тетя Грейс подошла к столу, открыла портфель, взяла цилиндр и быстро вышла из комнаты. Дядя Джеймс позволил ей уйти. Потом он сел и стал думать, как ее проучить. Это явилось кульминацией долго нарастающей напряженности. Дядя Джеймс сказал Фрэнку, что он о ней думает: что она разлучила Эллиота и Филлиду и делает все возможное, чтобы разрушить его брак с Айрин. Он говорил, что не вмешивался целый год, так как боялся ухудшить положение, но больше не станет этого терпеть. Дядя Джеймс объяснил Фрэнку, что тетя Грейс взяла чертежи в надежде, что это рассорит Эллиота с фирмой и поможет держать его подальше от Берлтона. Он сказал, что устал от всего этого и намерен проучить ее как следует. Фрэнк был потрясен и расстроен. Он пытался ус покоить отчима. Больше всего ему хотелось не дать им объясниться этой ночью, когда они оба так возбуждены. В конце концов Фрэнк убедил дядю Джеймса написать тете Грейс письмо и перечислить свои условия. Дядя Джеймс дал ему копию письма, и он передал ее мне. Вот она. Сейчас я прочитаю письмо, А потом мы бросим его в камин. Полиция уже сняла копию, но не станет ею пользоваться.
Развернув лист фирменной бумаги, Фрэнк прочитал то, что старый Джеймс Парадайн написал в канун Нового года:
Моя дорогая Грейс!
Я видел, как ты взяла цилиндр с чертежами Эллиота. Хотя ты улучила возможность их вернуть, это не улаживает все счеты между нами. Я подумал, что нам лучше не встречаться этой ночью, и сообщаю тебе мои условия в письменном виде:
1. Ты перестанешь становиться между Эллиотом и Филлидой. Каковы бы ни были разногласия между ними, они глубоко привязаны друг к другу, поэтому им нужно позволить уладить их дела без твоего вмешательства.
2. Спустя определенный промежуток времени — не более двух месяцев — ты выкажешь желание иметь собственную квартиру или маленький дом. Этот дом я отдам под госпиталь и перееду в квартиру в Берлтоне.
Если ты все же пожелаешь увидеть меня, я буду в кабинете до двенадцати. Но условия остаются неизменными. Советую тебе с этим примириться.
— И он передал ей это письмо? — спросила Лидия. — Каким образом?
— Фрэнк просунул под ее дверь. Потом он ушел. Мы с ним столкнулись у входной двери — я как раз пришел.
— Вот как? Ты никогда не говорил…
Марк печально улыбнулся.
— И Фрэнк тоже, дорогая.
Он встал, подошел к камину, бросил письмо в огонь и стал смотреть, как оно горит, чернея и сморщиваясь.
— Интересно, — промолвил Марк, — что она делала, когда Эллиот слышал, как закрылась ее дверь в половине двенадцатого?
Мисс Силвер защелкала спицами.
— Возможно, мисс Парадайн намеревалась спуститься и повидать мистера Парадайна. Но, услышав, как закрылась парадная дверь за вами, мистер Марк, и что мистер Рей и мистер Пирсон пересекают холл, она, естественно, вернулась в свою комнату.
Марк наклонился и подтолкнул ногой полено в очаге. Пепел раскрошился, и искры взметнулись вверх — письма больше не существовало.
— Именно это не выходит у меня из головы. Если бы она тогда спустилась и поговорила с дядей Джеймсом, все могло бы пойти по-другому и, может быть, убийства бы не было.
— Об этом бесполезно размышлять, мистер Марк. Мы должны не думать о прошлом, А следить, чтобы оно не повредило будущему.
Марк кивнул и вернулся к подлокотнику кресла Лидии.
— А как быть с Албертом? — спросил Эллиот.
Марк хлопнул себя по колену.
— Я отстаивал его перед полицией — сказал, что не буду предъявлять обвинение, но Вайнер заявил, что не может отказаться от преследования уголовного преступления. Тогда я напомнил, что у нас нет доказательств преступления. Алберт абсолютно прав — дядя Джеймс сам мог заменить камни. Конечно мы знаем, что он этого не делал, но опять-таки доказательств у нас нет, А Алберт, несомненно, хорошо замел следы. Но даже если бы у нас были доказательства, где бы мы тогда очутились? В самой гуще скандала, которого старались избежать. К счастью, вмешался старик Босток: сказал, что я прав и что дело чертовски щекотливое. Короче говоря, он угомонил Вайнера, так что Алберта, по всей вероятности, ожидает не тюрьма, А армия.
— Ну, тогда можно считать, что война выиграна! — фыркнул Эллиот.
— Уладив это дело, — продолжал Марк, — я вернулся и посоветовал Алберту облегчить душу, что он и сделал. Не знаю, много ли в его рассказе лжи — думаю, что не так много, хотя, конечно, он постарался выставить себя в более или менее выгодном свете. Его мать болела, и они очень бедствовали. Алберт работал в ювелирной фирме с солидными связями. Они получали много драгоценностей для переделки и ремонта. Он начал понемногу заменять камни — не на стразы, А на другие, более низкого качества, — потом продавал изъятые камни, А разницу между ним и заменой клал себе в карман. Алберт утверждает, что там неоднократно проделывали подобные трюки, что помогло ему сориентироваться. Потом его мать умерла, и он переехал сюда. Алберт говорит, что не помышлял ни о каком мошенничестве и собирался стать трудолюбивым и респектабельным, надеясь, что это выгоднее, чем балансировать на грани преступления. К несчастью, прошлое догнало беднягу в лице его друга Иззи. По словам Алберта, Иззи шантажировал его. Этой части повествования я не особенно верю. Думаю, Иззи предложил аферу с бриллиантами тети Клары, и Алберт клюнул на это. Тогда можно было быстро сбыть камни. Наши денежные мешки нервничали из-за перспективы налога на капитал после войны и обращали его в бриллианты. Камни тети Клары только что были оценены, так что шансов на переоценку, даже для утверждения завещания, было немного. Алберт договорился с Иззи и стал ждать удобной возможности. Она представилась, когда дядя Джеймс слег в прошлом году. Он часто посылал Алберта за футлярами из сейфа. Остальное не составляло труда. Алберт фотографировал драгоценности и производил тщательные измерения, Иззи изготовлял копии, и Алберт заменял ими бриллианты. Он раздувался от гордости собственным опытом, и я с трудом удержал его от лекции на эту тему.
Мисс Силвер кашлянула.
— Тот факт, что мистер Пирсон, обладавший информацией во всех областях, не мог или не хотел делиться сведениями о его бывшей профессии, впервые привлек мое внимание к бриллиантам.
— С вашей стороны это было ужасно умно, — похвалила Лидия.
Мисс Силвер скромно покачала головой.
— О нет, — промолвила она. — Естественно, алиби мистера Пирсона было очень подозрительным обстоятельством, но по отношению к молодому человеку, старающемуся продвинуться по службе, оно могло иметь самое невинное объяснение. То, что он сказал мистеру Рею, было правдой. Мистер Пирсон не слишком привлекательная личность. Его не любят, и никто бы особенно не огорчился, узнав, что это он вызвал неудовольствие мистера Парадайна. Поэтому все сводилось к следующему: если у мистера Пирсона был мотив для убийства мистера Парадайна, алиби стало бы компрометирующим обстоятельством, А если бы оно оказалось фальшивым, то вполне убедительным. Ища возможный мотив, я, естественно, подумала о бриллиантах и предложила, чтобы оценщик присутствовал при открытии сейфа.
— И все-таки это было очень умно, — настаивала Леттер-Энд думали, что Марка арестуют с минуты на минуту. Это было все равно что стоять на краю жуткой бездны, ожидая падения. И вы спасли нас.
Марк снова положил руку ей на плечо.
Мисс Силвер улыбнулась обоим.
— Похвала приятна, даже когда она преувеличена. Не думаю, чтобы мистеру Марку действительно грозила серьезная опасность. Понимаете, для меня с самого начала было ясно, что он невиновен. Он выглядел потрясенным и расстроенным, но в нем не было никаких признаков вины или угрызений совести. Однако первый же вечер в этом доме ясно продемонстрировал мне две вещи. Мистер Пирсон пребывал в нервном состоянии и уклонялся от попыток завести разговор на тему драгоценностей. Мисс Парадайн испытывала явный антагонизм в отношении мистера Рея и собственнические чувства в отношении миссис Рей. Я весьма восприимчива к подобным эмоциям, что весьма полезно в моей работе. Сильные чувства такого рода указывают на мотив убийства более четко, чем конкретные доказательства. Я задумалась о мисс Парадайн, но не упускала из виду и мистера Пирсона. Мистер Парадайн, не назвав имени человека, которого он обвинил, позволил каждому, ощущающему за собой какую то вину, относить его слова к себе. Я вскоре открыла, что чертежи взяла мисс Парадайн, но не исключала возможности, что убийство совершила не она, А мистер Пирсон. Чем больше я думала о его алиби, тем более подозрительным оно мне казалось. После рассказа Полли стало трудно верить в его невиновность, А после заявления мистера Джоунса, что бриллианты фальшивые, и вовсе невозможно.
— И все же он этого не сделал, — заговорил Эллиот, до сих пор хранивший молчание. — Или все-таки сделал?
Марк встрепенулся, А Лидия издала возглас удивления.
Мисс Силвер внимательно посмотрела на Эллиота.
— Это очень интересное замечание. Могу я спросить, чем оно вызвано?
Эллиот склонился вперед.
— Что Алберт делал в ванной?
Мисс Силвер кашлянула.
— Я сама задавала себе этот вопрос.
— У него не было причин там находиться, если только он не поджидал, пока мистер Парадайн выйдет на террасу. Алберт пробыл там не менее пяти минут. Если он ждал не этого, то чего? Чтобы поговорить с мистером Парадайном, ему было достаточно открыть дверь кабинета и войти.
Мисс Силвер кивнула.
— Это так. Но вы забываете о показаниях мистера Эмброуза. Он видел, как мисс Парадайн вышла из комнаты невестки и столкнула своего брата с террасы. Это весьма удачное обстоятельство для мистера Пирсона, чье присутствие в ванной уже было установлено, благодаря отпечаткам его пальцев на оконной раме.
— Что же он там делал? — настаивал Эллиот.
Мисс Силвер возобновила вязание.
— Могу сообщить вам, что я об этом думаю, — сказала она. — Не знаю, правда это или нет. Это никогда не будет известно никому, кроме мистера Пирсона. Но я разобралась в его характере и попыталась поставить себя на его место. Представьте, каковы были его чувства, когда мистер Парадайн произнес за обедом свою обвинительную речь. Он не мог усомниться, что она нацелена в него. Следовательно, его преступление обнаружено. Подумайте, что это для него означало. Он был усердным молодым человеком, завоевал устойчивое положение, имел хорошие перспективы и внезапно увидел, что все это может рухнуть в один момент, оставив его ни с чем. Мне кажется, мистер Пирсон пошел в кабинет в отчаянном состоянии, решив узнать самое худшее. Слова мистера Парадайна: «Привет, Алберт. Пришел сознаваться?» — должны были развеять его последнюю надежду. Но появление Лейна избавило его от необходимости немедленно отвечать, и в течение краткого промежутка времени, пока они вместе находились в кабинете, в голове мистера Пирсона, по-видимому, начал созревать план. Мистер Парадайн окликнул его, чтобы предложить изменения в продиктованном им ранее письме. Это заняло несколько секунд. Лейн еще не успел отойти далеко, когда мистер Пирсон вышел из кабинета и побежал наверх по черной лестнице, чтобы перевести часы. Алиби уже было спланировано. Не знаю, была ли также спланирована смерть мистера Парадайна или же это произошло позже — когда мистер Пирсон сидел в вашей комнате, мистер Рей, ожидая полуночи. Полагаю, он задумал убить мистера Парадайна — как и вы, я не вижу иной причины для его пребывания у окна ванной. Но я не думаю, что он бы осуществил свой план. Во всяком случае, он не попытался это сделать. Мистер Пирсон оставался у окна, наблюдая, как мистер Парадайн стоит у парапета. Он не мог ожидать, что мистер Парадайн будет стоять там неопределенное время, но тем не менее не двинулся с места. Мне кажется, ему не хватило воображения. Мистер Пирсон составил план, но не мог представить, каковы будут его чувства, когда придет время его осуществлять. Он не обладай темпераментом убийцы. Могу лишь повторить: я не верю, чтобы он убил мистера Парадайна. — Доведенные до конца рейтузы малыша Роджера упали на колени мисс Силвер. — Давайте поговорим о более приятных вещах. Вы увезете отсюда вашу жену, мистер Рей?
— Сразу же после дознания и похорон.
— Это весьма благоразумно.
Она обернулась к Марку и Лидии.
— Желаю вам счастья.
— Им мы обязаны вам, — отозвалась Лидия.
— Она собирается оставить свою контору и выполнять работу Алберта, — сказал Марк. — Как только с этим ужасным делом будет покончено, мы сможем пожениться. Я отдам этот дом под госпиталь или профилакторий, А мы будем жить в моей квартире. Для начала этого хватит.
Мисс Силвер свернула рейтузы для маленького Роджера и положила их в сумку, потом встала и улыбнулась всем троим.
— Желаю счастья всем вам, — сказала она.
Вайнер посмотрел на него.
— Вы говорите, что узнали эту особу. Объясните, каким образом. Мистер Эмброуз только что сказал, что смог узнать вас, только направив на вас луч фонаря.
Алберт кивнул.
— В комнате, откуда она вышла, был включен свет. Я видел ее, когда она выходила и когда возвращалась назад.
Это заявление было подобно удару током. Рука Эллиота рея напряглась на талии жены. Лидия затаила дыхание.
— Судя по вашим слонам, это была женщина? — осведомился Вайнер.
— Разумеется.
— Какая женщина?
Фрэнк Эмброуз шагнул вперед.
— Пирсон… — начал он.
Но Алберт покачал головой.
— Бесполезно, мистер Эмброуз, вы не можете это скрыть. Я не собираюсь отправляться вместо нее на виселицу, хотя знаю, что вас всех это бы удовлетворило. Вот почему я перевел часы. Я знал, что если у меня не будет падежного алиби, все скажут, что я единственный, кому было в чем признаваться. Но раз дело дошло до виселицы, то я видел, кто вышел из той двери, и вам от этого не отвертеться. — Он повернулся к Вайнеру. — Это была мисс Парадайн.
В последовавшем жутком молчании даже молодой констебль оторвался от блокнота и уставился на семью, в самой гуще которой только что взорвалась бомба, быстро окинув всех взглядом карих глаз. Мистер и миссис Рей находились напротив него — он выглядел мрачным, А она открыла рот, как будто собираясь закричать, но не издала ни звука. Рядом с ними мисс Пеннингтон и мистер Марк Парадайн — у него тоже вид так себе, словно его как следует двинули, и он не знает, падать ему или нет. Что касается суперинтенданта, трудно сказать, ожидал он этого или нет. То же самое с этой мисс Силвер — странная старушонка. Мистера Эмброуза, во всяком случае, это не удивило — он знал все с самого начала и пытался это скрыть…
Все это промелькнуло перед глазами констебля, прежде чем он вместе со всеми остальными посмотрел на мисс Парадайн. Она была слишком бледна, чтобы побледнеть еще сильнее, и сидела абсолютно неподвижно, но эта неподвижность была следствием не слабости, А жесткого самоконтроля. Что именно она сдерживала, мелькнуло на момент в ее глазах. Констебль не мог охарактеризовать это иначе, как жажду насилия. «Черт побери, она действительно это сделала!» — подумал он.
Кашель мисс Силвер нарушил молчание. Склонившись вперед, она обратилась через стол к Эллиоту Рею:
— Если мне будет позволено внести предложение, мистер Рей, то я думаю, что миссис Рей не обязательно здесь находиться.
Грейс Парадайн наконец пошевелилась. Посмотрев туда куда смотрела мисс Силвер, она увидела пепельное лицо возле плеча Эллиота.
— Филлида останется, — сказала она.
Эллиот наклонился и что-то шепнул на ухо Филлиде Она покачала головой.
— Так как Филлида слышала это чудовищное обвинение, — продолжала Грейс, — я бы хотела, чтобы она выслушала и мой ответ.
Сквозь окутывающий ее туман Филлида услышала слова предупреждения, произносимые суперинтендантом. Те же слова, которые были сказаны Алберту Пирсону, звучали вновь: «Все, сказанное вами, может быть запротоколировано и использовано против вас…» Комната кружилась перед ее глазами. Филлида не могла четко разглядеть ни одного лица. Она опустила голову на плечо Эллиота и почувствовала, как его руки поддерживают ее.
Мисс Парадайн сдержанно выслушала формальную фразу.
— Благодарю вас, суперинтендант, — сказала она. — Естественно, я готова сделать все, что могу, чтобы прояснить это дело. Но мне кажется, что подобное обвинение, исходящее от человека, который признает собственное присутствие…
Сидевший рядом мистер Харрисон наклонился к ней и что-то тихо произнес. Мисс Парадайн, не оборачиваясь, покачала головой.
— Спасибо, но я предпочитаю говорить. Разумеется, это обвинение фантастично. Мотив мистера Пирсона выглядит абсолютно очевидным. — Ее взгляд задержался на бриллиантах. — Он признает, что сфабриковал свое алиби, признает, что присутствовал, когда мой брат упал с террасы. Право, не знаю, что вам нужно.
Вайнер посмотрел ей в глаза.
— Есть еще один свидетель, помимо мистера Пирсона. — Он резко повернулся. — Мистер Эмброуз…
Грейс Парадайн тоже обернулась.
— Ну, Фрэнк, кажется, остальное зависит от тебя. Ты можешь в один момент прекратить все это.
Их глаза встретились. Во взгляде Грейс больше не было ни гнева, ни жажды насилия — только спокойное и даже доброжелательное требование. Это была самая страшная минута в ее жизни. Наверное, все было бы легче, будь она не так уверена в нем и в себе. Грейс Парадайн смотрела на нею с улыбкой в глазах, ожидая, что он оправдает ее. Для этого ему достаточно сказать, что особа, вышедшая из комнаты Клары Парадайн, была выше или ниже ростом, крупнее или меньше Грейс, что ее лицо было ему незнакомо. Но он не мог этого сделать. Преступление, взывающее к правосудию, чей жертвой стал человек, которого он любил больше, чем многие сыновья любят своих отцов; свойственное его натуре упрямство — все это не позволяло ему подчиниться. Фрэнк видел, как улыбка во взгляде Грейс сменяется гневом.
— Мы все ждем тебя, — произнесла она своим глубоким, звучным голосом. — Ты не мог меня видеть, так как меня там не было. Тебе остается только сказать это.
Он покачал головой.
— Я не могу…
Слова словно упали в ожидающую их тишину. Они прозвучали и не могли быть взяты назад.
— Вы узнали мисс Парадайн? — спросил Вайнер.
— Да… — еле слышно ответил Фрэнк.
Грейс Парадайн встала.
— Одну минуту, суперинтендант. Думаю, я имею право просить вас проверить это странное заявление. Раз мой племянник утверждает, что видел меня, выходящей из комнаты моей невестки, значит, он искренне так думает. Я могу доказать, что он ошибается, и хотела бы получить возможность это сделать. Но, может быть, прежде кто-нибудь скажет мне, какой мотив мог у меня иметься. В конце концов, преступления не совершают без мотива, А если у меня его не было…
— У вас он был, мисс Парадайн, — прервал Вайнер. — Когда мистер Парадайн объявил всем вам, что один из членов семьи предал ее интересы, он имел в виду кражу чертежей мистера Рея. Их взяли из портфеля мистера Парадайна в четверг в самом начале вечера и положили назад в углу его письменного стола между девятью и девятью пятнадцатью вечера — у нас есть свидетели, позволяющие сузить время до этого промежутка. Никто из членов семьи, кроме вас, не оставался один ни на момент в течение этого периода. Только вы могли вернуть чертежи.
Во взгляде Грейс Парадайн мелькнуло презрение.
— Это настолько нелепо, что сейчас даже говорить об этом не желаю. Я бы хотела, чтобы вы проверили утверждения мистера Пирсона и мистера Эмброуза. Предлагаю, чтобы мы вышли на террасу — вернее, чтобы мистер Эмброуз вышел туда и стал там, где он, по его словам, стоял в четверг ночью. Мистер Пирсон пускай пойдет в ванную выглянет в окно, А я выйду из комнаты моей невестки подойду к парапету и вернусь.
Вайнер внимательно смотрел на нее.
— Что вы надеетесь этим доказать, мисс Парадайн? Так как сейчас яркий дневной свет, проверка ничего не даст Ее надо осуществить после наступления темноты.
Грейс Парадайн улыбнулась. Это была улыбка хозяйки, руководящей гостями, ожидающей подчинения, как чего-то, само собой разумеющегося. Вайнер не остался к ней нечувствительным.
— Разумеется, вы проведете проверки, какие считаете нужными, суперинтендант, — любезно сказала она, — но я уверена, что вы не откажете мне в этой. Она займет едва ли более минуты, и думаю, что даже при дневном свете смогу доказать вам, что ни мистер Эмброуз, ни мистер Пирсон никак не могли видеть лица человека, вышедшего из спальни.
Будь ее манеры чуть менее уверенными, Вайнер мог бы отказаться. Но ее самообладание, ровный, спокойный голос, то, как она шагнула к двери, словно не сомневаясь в разрешении, побудили его согласиться.
— Хорошо, мисс Парадайн. Но, по-моему, это не будет иметь никакой ценности.
Мистер Харрисон поднялся и с сомнением посмотрел на ту, которой, по-видимому, предстояло стать его клиенткой. Все это казалось слишком невероятным и ужасным. Он не мог припомнить, чтобы его фирма когда-нибудь занималась делом об убийстве, и рассчитывал этого избежать.
Мисс Силвер тоже встала. Как и мистер Харрисон, она смотрела вслед Грейс Парадайн, которая прошла в спальню в сопровождении молодого констебля с блокнотом. Оттуда послышались их голоса, А затем тарахтенье колец занавесей.
— Нам лучше поскорее с этим покончить, мистер Эмброуз, — сказал Вайнер.
Когда двое мужчин направились к стеклянной двери, мисс Силвер открыла рот, но тут же его закрыла. Комната быстро пустела. Алберт Пирсон вышел, очевидно с целью занять позицию у окна ванной. Ричард Парадайн, мистер Харрисон, Марк и Лидия последовали за Вайнером и Фрэнком Эмброузом на террасу. В комнате с открытой стеклянной дверью, помимо мисс Силвер, остались Эллиот и Филлида.
Мисс Силвер подошла к ним и коснулась руки Эллиота.
— Задержите ее здесь, мистер Рей. Не позволяйте ей выходить.
Он обернулся и удивленно посмотрел на нес.
Послышался голос Вайнера:
— Ну, мисс Парадайн…
Все на террасе смотрели на окна комнаты Клары Парадайн — два больших окна и стеклянную дверь, образующие выступ, прикрытый портьерами. Но если в кабинете портьеры отделяли выступ от комнаты, то в спальне они тянулись вдоль кривой линии окон. Розовая ткань касалась стекла.
Ткань пошевелилась, и в центре появилась темная брешь. Дверная ручка повернулась, стеклянная дверь открылась, и на пороге появилась Грейс Парадайн. Дойдя до середины террасы, она посмотрела сначала направо, где Фрэнк Эмброуз стоял у ближайшего из окоп гостиной, затем налево, где Алберт Пирсон выглядывал из окна ванной. Потом ее взгляд скользнул по остальным членам семьи.
Филлиды на террасе не было. Мисс Парадайн повернулась, ее темные властные глаза искали девушку, пока не обнаружили ее в кабинете. Филлида не смотрела на террасу, но она должна все видеть и все запомнить… Мисс Парадайн застыла, напряженно думая. Если бы только ей дали время… Но рядом торчал молодой констебль, А с другой стороны к ней уже приближался Вайнер.
— Филлида! — позвала мисс Парадайн. Девушка повернулась к террасе.
— В чем дело, мисс Парадайн? — спросил Вайнер.
— Ни в чем.
Филлида смотрит на нее. Она собирается выйти на террасу. Сейчас…
Филлида сделала всего лишь один шаг в сторону стеклянной двери, когда Эллиот внезапно оттащил ее назад и прижал ее голову к своему плечу.
Поэтому она не видела того, что ее хотели заставить увидеть — как Грейс Парадайн, подбежав к парапету, быстро взобралась на него и прыгнула вниз. Филлида не видела, но почувствовала это. Задрожав всем телом, она безвольно обмякла в объятиях Эллиота.
Глава 21
Вечером в гостиной Филлиды сидели четыре человека — мисс Силвер, Марк Парадайн, Лидия и Эллиот Рей. Филлиды с ним не было — она лежала на своей кровати в соседней комнате. Все слезы были выплаканы, в голове все еще царил сумбур, но Филлида знала, что Эллиот находится за дверью и больше ее не покинет. Она слышала его голос, А также голоса Марка, Лидии и мисс Силвер. Филлида не разбирала слов но ей было достаточно звуков. Вскоре она сможет подумать о том, куда уедут они с Эллиотом, о Лидии и Маркс, обо всех кого она любит, А сейчас остается только лежать и стараться успокоиться под убаюкивающее бормотание за стеной.
— Я говорил с полковником Востоком и Вайнером, — сказал Марк. — Они развили бурную деятельность. Все будет, как ты предупреждал, Эллиот, — министерство хочет замять эту историю, насколько возможно. Чертежи не будут упомянуты. Должны быть приняты все меры с целью избежать огласки. Гибель дяди Джеймса признают несчастным случаем, А смерть тети Грейс — самоубийством в состоянии психической неуравновешенности. Конечно пойдут разговоры, но и они в конце концов утихнут. — Он вздохнул. — Полагаю, она в самом деле была безумна.
Мисс Силвер кашлянула. Рейтузы для малыша Роджера были почти закончены — осталось довязать один носок.
— Не в обычном смысле слова, — отозвалась она. — Мисс Парадайн знала, что делает, и контролировала свое поведение. Но думаю, ею годами управляла роковая и безмерная жажда поглощать чувства и эмоции каждого, кого она любила. Помолвка с мистером Моффатом разорвалась не столько из-за моральной неустойчивости жениха, сколько из-за ее желания быть его первой и фактически единственной привязанностью. Это ясно из того, что рассказала вам ваша жена, мистер Рей, об их последнем разговоре. Страшным симптомом явилось предсмертное усилие мисс Парадайн привлечь внимание миссис Рей. Она знала, что потеряла ее, но все еще хотела быть доминирующим фактором в ее жизни.
— Не стоит об этом говорить, — хрипло сказал Эллиот. — Это слишком ужасно.
Мисс Силвер посмотрела на него своими добрыми ясными глазами и продолжала, как будто он не произнес ни слова:
— К счастью, этого не произошло. Вы действовали очень быстро, мистер Рей.
Лидия сидела в одном из больших кресел; ее лицо было бледным, А волосы поблескивали при свете лампы. Марк устроился на подлокотнике, положив руку ей на плечо. Глядя на них, было невозможно не ощутить того, насколько они пребывали в мире друг с другом и с самими собой.
— Я видел Фрэнка, — снова заговорил Марк. — Он в ужасном состоянии. Фрэнк все мне рассказал. Я предупредил, что передам его слова вам троим, но никому больше.
Когда Фрэнк вернулся сюда в первый раз — он говорит, что сообщил об этом полиции…
Мисс Силвер кивнула.
— Да, мистер Парадайн. Я при этом присутствовала.
— Но сообщил он им не слишком много — только то, что вернулся в Ривер-хаус и поговорил с отчимом. В действительности дядя Джеймс рассказал ему обо всем. Он очень любил Фрэнка, как и Фрэнк его. Дядя Джеймс сказал ему, кто взял чертежи. Он видел тетю Грейс из комнаты тети Клары — как раз открывал дверь, чтобы вернуться в кабинет, когда она вошла, — но остался на месте, так как не хотел с ней сталкиваться. В тот день у них уже был разговор об Эллиоте, и дядя Джеймс не хотел начинать его снова. Его портфель лежал на письменном столе, А цилиндр с чертежами находился внутри, на самом верху. Тетя Грейс подошла к столу, открыла портфель, взяла цилиндр и быстро вышла из комнаты. Дядя Джеймс позволил ей уйти. Потом он сел и стал думать, как ее проучить. Это явилось кульминацией долго нарастающей напряженности. Дядя Джеймс сказал Фрэнку, что он о ней думает: что она разлучила Эллиота и Филлиду и делает все возможное, чтобы разрушить его брак с Айрин. Он говорил, что не вмешивался целый год, так как боялся ухудшить положение, но больше не станет этого терпеть. Дядя Джеймс объяснил Фрэнку, что тетя Грейс взяла чертежи в надежде, что это рассорит Эллиота с фирмой и поможет держать его подальше от Берлтона. Он сказал, что устал от всего этого и намерен проучить ее как следует. Фрэнк был потрясен и расстроен. Он пытался ус покоить отчима. Больше всего ему хотелось не дать им объясниться этой ночью, когда они оба так возбуждены. В конце концов Фрэнк убедил дядю Джеймса написать тете Грейс письмо и перечислить свои условия. Дядя Джеймс дал ему копию письма, и он передал ее мне. Вот она. Сейчас я прочитаю письмо, А потом мы бросим его в камин. Полиция уже сняла копию, но не станет ею пользоваться.
Развернув лист фирменной бумаги, Фрэнк прочитал то, что старый Джеймс Парадайн написал в канун Нового года:
Моя дорогая Грейс!
Я видел, как ты взяла цилиндр с чертежами Эллиота. Хотя ты улучила возможность их вернуть, это не улаживает все счеты между нами. Я подумал, что нам лучше не встречаться этой ночью, и сообщаю тебе мои условия в письменном виде:
1. Ты перестанешь становиться между Эллиотом и Филлидой. Каковы бы ни были разногласия между ними, они глубоко привязаны друг к другу, поэтому им нужно позволить уладить их дела без твоего вмешательства.
2. Спустя определенный промежуток времени — не более двух месяцев — ты выкажешь желание иметь собственную квартиру или маленький дом. Этот дом я отдам под госпиталь и перееду в квартиру в Берлтоне.
Если ты все же пожелаешь увидеть меня, я буду в кабинете до двенадцати. Но условия остаются неизменными. Советую тебе с этим примириться.
— И он передал ей это письмо? — спросила Лидия. — Каким образом?
— Фрэнк просунул под ее дверь. Потом он ушел. Мы с ним столкнулись у входной двери — я как раз пришел.
— Вот как? Ты никогда не говорил…
Марк печально улыбнулся.
— И Фрэнк тоже, дорогая.
Он встал, подошел к камину, бросил письмо в огонь и стал смотреть, как оно горит, чернея и сморщиваясь.
— Интересно, — промолвил Марк, — что она делала, когда Эллиот слышал, как закрылась ее дверь в половине двенадцатого?
Мисс Силвер защелкала спицами.
— Возможно, мисс Парадайн намеревалась спуститься и повидать мистера Парадайна. Но, услышав, как закрылась парадная дверь за вами, мистер Марк, и что мистер Рей и мистер Пирсон пересекают холл, она, естественно, вернулась в свою комнату.
Марк наклонился и подтолкнул ногой полено в очаге. Пепел раскрошился, и искры взметнулись вверх — письма больше не существовало.
— Именно это не выходит у меня из головы. Если бы она тогда спустилась и поговорила с дядей Джеймсом, все могло бы пойти по-другому и, может быть, убийства бы не было.
— Об этом бесполезно размышлять, мистер Марк. Мы должны не думать о прошлом, А следить, чтобы оно не повредило будущему.
Марк кивнул и вернулся к подлокотнику кресла Лидии.
— А как быть с Албертом? — спросил Эллиот.
Марк хлопнул себя по колену.
— Я отстаивал его перед полицией — сказал, что не буду предъявлять обвинение, но Вайнер заявил, что не может отказаться от преследования уголовного преступления. Тогда я напомнил, что у нас нет доказательств преступления. Алберт абсолютно прав — дядя Джеймс сам мог заменить камни. Конечно мы знаем, что он этого не делал, но опять-таки доказательств у нас нет, А Алберт, несомненно, хорошо замел следы. Но даже если бы у нас были доказательства, где бы мы тогда очутились? В самой гуще скандала, которого старались избежать. К счастью, вмешался старик Босток: сказал, что я прав и что дело чертовски щекотливое. Короче говоря, он угомонил Вайнера, так что Алберта, по всей вероятности, ожидает не тюрьма, А армия.
— Ну, тогда можно считать, что война выиграна! — фыркнул Эллиот.
— Уладив это дело, — продолжал Марк, — я вернулся и посоветовал Алберту облегчить душу, что он и сделал. Не знаю, много ли в его рассказе лжи — думаю, что не так много, хотя, конечно, он постарался выставить себя в более или менее выгодном свете. Его мать болела, и они очень бедствовали. Алберт работал в ювелирной фирме с солидными связями. Они получали много драгоценностей для переделки и ремонта. Он начал понемногу заменять камни — не на стразы, А на другие, более низкого качества, — потом продавал изъятые камни, А разницу между ним и заменой клал себе в карман. Алберт утверждает, что там неоднократно проделывали подобные трюки, что помогло ему сориентироваться. Потом его мать умерла, и он переехал сюда. Алберт говорит, что не помышлял ни о каком мошенничестве и собирался стать трудолюбивым и респектабельным, надеясь, что это выгоднее, чем балансировать на грани преступления. К несчастью, прошлое догнало беднягу в лице его друга Иззи. По словам Алберта, Иззи шантажировал его. Этой части повествования я не особенно верю. Думаю, Иззи предложил аферу с бриллиантами тети Клары, и Алберт клюнул на это. Тогда можно было быстро сбыть камни. Наши денежные мешки нервничали из-за перспективы налога на капитал после войны и обращали его в бриллианты. Камни тети Клары только что были оценены, так что шансов на переоценку, даже для утверждения завещания, было немного. Алберт договорился с Иззи и стал ждать удобной возможности. Она представилась, когда дядя Джеймс слег в прошлом году. Он часто посылал Алберта за футлярами из сейфа. Остальное не составляло труда. Алберт фотографировал драгоценности и производил тщательные измерения, Иззи изготовлял копии, и Алберт заменял ими бриллианты. Он раздувался от гордости собственным опытом, и я с трудом удержал его от лекции на эту тему.
Мисс Силвер кашлянула.
— Тот факт, что мистер Пирсон, обладавший информацией во всех областях, не мог или не хотел делиться сведениями о его бывшей профессии, впервые привлек мое внимание к бриллиантам.
— С вашей стороны это было ужасно умно, — похвалила Лидия.
Мисс Силвер скромно покачала головой.
— О нет, — промолвила она. — Естественно, алиби мистера Пирсона было очень подозрительным обстоятельством, но по отношению к молодому человеку, старающемуся продвинуться по службе, оно могло иметь самое невинное объяснение. То, что он сказал мистеру Рею, было правдой. Мистер Пирсон не слишком привлекательная личность. Его не любят, и никто бы особенно не огорчился, узнав, что это он вызвал неудовольствие мистера Парадайна. Поэтому все сводилось к следующему: если у мистера Пирсона был мотив для убийства мистера Парадайна, алиби стало бы компрометирующим обстоятельством, А если бы оно оказалось фальшивым, то вполне убедительным. Ища возможный мотив, я, естественно, подумала о бриллиантах и предложила, чтобы оценщик присутствовал при открытии сейфа.
— И все-таки это было очень умно, — настаивала Леттер-Энд думали, что Марка арестуют с минуты на минуту. Это было все равно что стоять на краю жуткой бездны, ожидая падения. И вы спасли нас.
Марк снова положил руку ей на плечо.
Мисс Силвер улыбнулась обоим.
— Похвала приятна, даже когда она преувеличена. Не думаю, чтобы мистеру Марку действительно грозила серьезная опасность. Понимаете, для меня с самого начала было ясно, что он невиновен. Он выглядел потрясенным и расстроенным, но в нем не было никаких признаков вины или угрызений совести. Однако первый же вечер в этом доме ясно продемонстрировал мне две вещи. Мистер Пирсон пребывал в нервном состоянии и уклонялся от попыток завести разговор на тему драгоценностей. Мисс Парадайн испытывала явный антагонизм в отношении мистера Рея и собственнические чувства в отношении миссис Рей. Я весьма восприимчива к подобным эмоциям, что весьма полезно в моей работе. Сильные чувства такого рода указывают на мотив убийства более четко, чем конкретные доказательства. Я задумалась о мисс Парадайн, но не упускала из виду и мистера Пирсона. Мистер Парадайн, не назвав имени человека, которого он обвинил, позволил каждому, ощущающему за собой какую то вину, относить его слова к себе. Я вскоре открыла, что чертежи взяла мисс Парадайн, но не исключала возможности, что убийство совершила не она, А мистер Пирсон. Чем больше я думала о его алиби, тем более подозрительным оно мне казалось. После рассказа Полли стало трудно верить в его невиновность, А после заявления мистера Джоунса, что бриллианты фальшивые, и вовсе невозможно.
— И все же он этого не сделал, — заговорил Эллиот, до сих пор хранивший молчание. — Или все-таки сделал?
Марк встрепенулся, А Лидия издала возглас удивления.
Мисс Силвер внимательно посмотрела на Эллиота.
— Это очень интересное замечание. Могу я спросить, чем оно вызвано?
Эллиот склонился вперед.
— Что Алберт делал в ванной?
Мисс Силвер кашлянула.
— Я сама задавала себе этот вопрос.
— У него не было причин там находиться, если только он не поджидал, пока мистер Парадайн выйдет на террасу. Алберт пробыл там не менее пяти минут. Если он ждал не этого, то чего? Чтобы поговорить с мистером Парадайном, ему было достаточно открыть дверь кабинета и войти.
Мисс Силвер кивнула.
— Это так. Но вы забываете о показаниях мистера Эмброуза. Он видел, как мисс Парадайн вышла из комнаты невестки и столкнула своего брата с террасы. Это весьма удачное обстоятельство для мистера Пирсона, чье присутствие в ванной уже было установлено, благодаря отпечаткам его пальцев на оконной раме.
— Что же он там делал? — настаивал Эллиот.
Мисс Силвер возобновила вязание.
— Могу сообщить вам, что я об этом думаю, — сказала она. — Не знаю, правда это или нет. Это никогда не будет известно никому, кроме мистера Пирсона. Но я разобралась в его характере и попыталась поставить себя на его место. Представьте, каковы были его чувства, когда мистер Парадайн произнес за обедом свою обвинительную речь. Он не мог усомниться, что она нацелена в него. Следовательно, его преступление обнаружено. Подумайте, что это для него означало. Он был усердным молодым человеком, завоевал устойчивое положение, имел хорошие перспективы и внезапно увидел, что все это может рухнуть в один момент, оставив его ни с чем. Мне кажется, мистер Пирсон пошел в кабинет в отчаянном состоянии, решив узнать самое худшее. Слова мистера Парадайна: «Привет, Алберт. Пришел сознаваться?» — должны были развеять его последнюю надежду. Но появление Лейна избавило его от необходимости немедленно отвечать, и в течение краткого промежутка времени, пока они вместе находились в кабинете, в голове мистера Пирсона, по-видимому, начал созревать план. Мистер Парадайн окликнул его, чтобы предложить изменения в продиктованном им ранее письме. Это заняло несколько секунд. Лейн еще не успел отойти далеко, когда мистер Пирсон вышел из кабинета и побежал наверх по черной лестнице, чтобы перевести часы. Алиби уже было спланировано. Не знаю, была ли также спланирована смерть мистера Парадайна или же это произошло позже — когда мистер Пирсон сидел в вашей комнате, мистер Рей, ожидая полуночи. Полагаю, он задумал убить мистера Парадайна — как и вы, я не вижу иной причины для его пребывания у окна ванной. Но я не думаю, что он бы осуществил свой план. Во всяком случае, он не попытался это сделать. Мистер Пирсон оставался у окна, наблюдая, как мистер Парадайн стоит у парапета. Он не мог ожидать, что мистер Парадайн будет стоять там неопределенное время, но тем не менее не двинулся с места. Мне кажется, ему не хватило воображения. Мистер Пирсон составил план, но не мог представить, каковы будут его чувства, когда придет время его осуществлять. Он не обладай темпераментом убийцы. Могу лишь повторить: я не верю, чтобы он убил мистера Парадайна. — Доведенные до конца рейтузы малыша Роджера упали на колени мисс Силвер. — Давайте поговорим о более приятных вещах. Вы увезете отсюда вашу жену, мистер Рей?
— Сразу же после дознания и похорон.
— Это весьма благоразумно.
Она обернулась к Марку и Лидии.
— Желаю вам счастья.
— Им мы обязаны вам, — отозвалась Лидия.
— Она собирается оставить свою контору и выполнять работу Алберта, — сказал Марк. — Как только с этим ужасным делом будет покончено, мы сможем пожениться. Я отдам этот дом под госпиталь или профилакторий, А мы будем жить в моей квартире. Для начала этого хватит.
Мисс Силвер свернула рейтузы для маленького Роджера и положила их в сумку, потом встала и улыбнулась всем троим.
— Желаю счастья всем вам, — сказала она.