Страница:
Омоновцы даже не замедлили бег.
Он перемахнул через какую-то канаву, оказавшуюся на пути, и побежал дальше. Легкие работали, словно кузнечные мехи. Не зная планировки этого района, он мчался куда глаза глядят. Преследователи не отставали.
Еще через двадцать-тридцать секунд этой сумасшедшей гонки по незнакомому району Олег решил, что пора менять тактику и показать зубы. Бросившись за угол первого попавшегося дома, он резко остановился, обернулся и присел на одно колено. Спокойно, словно на стрельбище, поднял пистолет на уровень глаз и замер, выжидая.
Преследователи тоже были не лыком шиты. Они не стали соваться следом очертя голову. Омоновцы применили тактику городских боев на территории с ограниченной видимостью, когда первый нападающий сбивает прицел противника, резко меняя уровень атаки, второй отходит назад, прикрывая третьего, а тот, собственно, атакует.
Но ребята не подозревали, что перед ними – не уголовник, а профессионал, в свое время изучавший те же приемы.
Когда первый омоновец показался из-за угла дома и сразу же ушел в низкий кувырок, Олег даже ухом не повел. Будь на его месте неискушенный боец, он попытался бы поразить движущуюся по земле цель, инстинктивно поведя стволом следом за ней. А когда в его поле зрения тут же появился бы второй омоновец, а затем и третий, толком не успел бы прицелиться ни в одного из них.
Поэтому на лице Эрдмана не дрогнул ни один мускул, когда омоновец, кувыркаясь, дал с земли две короткие очереди.
Это была скорее психологическая атака: попасть из такого положения он мог разве что случайно. Пули ударили в стену над головой Олега, осыпав его штукатуркой.
В это же мгновение из-за угла показался второй омоновец – он, как и можно было предугадать, отступил на несколько метров, чтобы прикрыть своего третьего напарника, который без промедления бросился на Олега.
Эрдман чувствовал себя так, будто находился в тире перед двумя мишенями, движущимися по разным дорожкам. Он дважды потянул спусковую скобу. Сухо треснули выстрелы, и тот омоновец, что был от него на расстоянии всего в полтора метра, будто налетел на невидимую стену.
Убивать парня Олегу не хотелось, поэтому он сознательно выстрелил сначала в торс, который был прикрыт бронежилетом, а потом, чуть качнув стволом, – в бедро. Омоновец споткнулся и рухнул лицом вперед, по инерции проехал по земле разделявшее их расстояние и почти что уткнулся лицом в туфли Эрдмана.
Олег отскочил назад, и еще одна очередь из «Калашникова» поразила пустоту. Сам он успел выстрелить еще дважды, заметил, как покосилась облитая лунным светом фигура того омоновца, который стоял дальше, и снова бросился бежать.
Омоновцы, видно, поняли, что имеют дело не с простым бандитом, и теперь открывали массированный огонь каждый раз, когда Олег попадал в поле их зрения.
А это происходило уж слишком часто.
Можно было только гадать, сколько жителей этого престижного района проснулось от грохота автоматных очередей сегодня ночью. Но Олегу недосуг было об этом задумываться. Единственное, что он знал точно: командир ОМОНа завтра получит от своего начальства нагоняй за стрельбу в секторе элитной застройки, потому что телефон дежурного к полудню раскалится от звонков сытых и разгневанных граждан.
Мысль эта была приятной, но, к сожалению, в его положении бесполезной.
У Олега создалось впечатление, что омоновцы – повсюду. Чуть ли не в каждом втором переулке его встречали автоматные очереди или свет фар черного фургона, бивший прямо в глаза. Он понимал, что, прекрасно зная свой район, омоновцы загоняют его в угол, в тупик, из которого уже не будет выхода.
Улочки становились все уже и грязнее. На них стали попадаться кучи мусора, через которые ему приходилось перепрыгивать на бегу, и перевернутые железные баки, еще недавно горевшие, а теперь сочившиеся густым черным дымом.
Судя по всему, застройка спального района закончилась, и Олег оказался в старых кварталах. Топот ног за его спиной не отставал, и он мчался из последних сил, надеясь только на открытие второго дыхания.
Свернув в очередной поворот, он выбежал на длинную узкую улочку, освещенную всего лишь двумя фонарями, скудный свет которых был плохой заменой спрятавшейся среди облаков луне.
Интуиция тут же забила тревогу.
Я попал, понял Эрдман. Но не остановился.
Омоновцы выбежали следом. И тут же вспыхнули впереди, на расстоянии не более тридцати метров, фары знакомого фургона. Черная машина медленно ехала ему навстречу, и урчание двигателя тонуло в топоте солдатских ботинок за спиной Олега.
Улочка была настолько узкой, что разминуться никак не получалось. Омоновцы явно готовились взять его живым, зажав в клещи.
Но у Олега были другие планы.
Он не стал сбавлять скорость. Наоборот, из последних сил набрал еще больший разгон. С пистолетом в руке он мчался на фургон, щурясь от слепящего света фар.
В последние секунды, когда расстояние между ним и автомобилем сократилось до пяти метров, он успел даже разглядеть вытянувшееся лицо водителя и то, как высунулся из кабины, вскидывая пистолет, сидевший рядом омоновец.
Но было уже поздно – не успев прицелиться как следует, тот поразил пустоту.
Оттолкнувшись, Олег взлетел в воздух и обеими ногами приземлился на вытянутую вперед под острым углом кабину автомобиля. Раздался громкий хруст многослойного лобового стекла, которое сразу же угрожающе просело под его весом Водитель инстинктивно ударил по тормозам, и машину дернуло так, что Эрдман едва не упал.
Удержавшись каким-то чудом, он пробежал по крыше автомобиля и спрыгнул на асфальт позади него. Но отбежать не успел – водитель оказался профессионалом и сразу же сдал назад. Олег получил чувствительный удар задним бампером под колени, повалился на асфальт и едва успел откатиться в сторону.
Ему повезло. Водитель не успел набрать скорость, и кости уцелели. Вскочив, Олег отбежал на несколько метров, обернулся и три последние пули всадил в обе задние шины. Затем он швырнул пистолет через фургон, в сгрудившихся по другую сторону омоновцев, и побежал дальше, превозмогая боль от удара О том, какие синяки образуются завтра в верхней части икр, он старался не думать.
До завтра еще надо было дожить.
Вдогонку убегающему раздавалось свистящее шипение выходящего из пробитых баллонов воздуха. Часть погони была выведена из строя, и о ней можно было не беспокоиться. «Обездвиженный» фургон практически перегородил улочку.
Когда Олег в конце улицы оглянулся, его уже никто не Преследовал. Глянув на часы, он увидел, что до условленной встречи с Анабель осталось сорок минут. Вся эта безумная гонка заняла менее получаса.
Теперь ему нужно было такси.
Он никак не мог сориентироваться на местности и определить, где же все-таки оказался. Но, решив пойти наобум, миновал одну-другую арку, прошел через небольшой, но сильно загаженный дворик и оказался на проспекте. Сегодня ему определенно везло.
Если не считать того, что на выходе из этого дворика его окликнули пьяными голосами какие-то молодые отморозки. Кажется, спросили денег. Первому же, кто подошел поближе, Олег без лишних слов врезал в подреберье и, наверное, что-то повредил. Когда парень от удара отлетел назад, «по воздуху» вернувшись к товарищам, те осознали свою ошибку.
На этом везение закончилось.
Поймать такси оказалось нелегкой задачей. Поначалу Олег не мог понять, отчего даже «пустые» водители проезжают мимо, никак не реагируя на его вытянутую руку с отставленным большим пальцем. Потом, когда он отдышался после бега и представил, как сейчас выглядит его физиономия, все стало ясно кто бы взял себе в машину человека с растрепанными волосами, раскрасневшимся лицом, покрытым крупными горошинами пота, в одежде, испачканной и разорванной в нескольких местах? Такой вид в первую очередь вызывает подозрения, а во вторую – нежелание связываться с субъектом, у которого и денег-то может не оказаться.
Олег еще минут пять посвятил безуспешному голосованию, пока наконец перед ним не остановилась ухоженная «десятка» с фирменными логотипами и фонарями какого-то местного радио-такси. Водитель, хмурый субъект весом килограммов сто, распахнул дверцу и сразу же потребовал:
– Покажи деньги!
С облегчением Олег сунул руку в карман и вытащил несколько смятых сторублевок. Это водителя убедило.
– Садись, – милосердно кивнул он наголо бритой головой. – Куда ехать будем?
Эрдман по памяти назвал адрес, который назвала Анабель. Таксист кивнул, отъехал от тротуара и занял крайнюю левую. Быстро набрав скорость, он откинулся на подголовник и спросил, будто бы невзначай:
– Стрельбу слыхал?
С равнодушным лицом Олег пожал плечами.
– Сейчас ее где только не услышишь.
Водитель покосился на него, но ничего не сказал, только кивнул.
– Вообще-то район спокойный, – заметил он спустя минуту-другую. – А тут – прямо с цепи сорвались. Омоновцы среди ночи из автоматов бабахают, спать толстосумам мешают… Да, занятно.
Насторожившись, Олег переспросил:
– Омоновцы? Ты что, видел их, что ли?
Таксист, пристально глядя на дорогу, кивнул.
– Я как раз у подъезда стоял возле одной «элитки», – пояснил он как ни в чем не бывало. – Да и парня того видел, которого они загоняли Шустрый был парень. Ушел, наверно.
Он сбавил скорость и притормозил на красный. Рядом с такси остановился милицейский «опель» в сине-белой раскраске. Сидевший за рулем лейтенант скользнул рассеянным взглядом по Олегу, отчего тому захотелось вдруг вжать голову в плечи, и отвернулся.
Эрдман покосился на таксиста. Тот в свою очередь флегматично глянул на милиционера, взял с приборной доски пачку сигарет и закурил.
Сзади просигналил какой-то нетерпеливый джип. Водитель, не выпуская из зубов сигарету, негромко выругался матом и включил первую передачу.
– Не бойся, – проговорил он, трогаясь с места. – Я клиентов не сдаю.
– Утешил, – хмыкнул Олег. – До конца дней буду спать спокойно.
Больше они не произнесли ни слова до самой Тверской.
Дорога заняла почти полчаса.
В начале улицы Эрдман попросил водителя сбавить скорость, и они медленно поехали вдоль сверкающих витрин модных бутиков, огней ресторанов и закусочных, стильных вывесок ночных клубов, у которых толпилась пестро одетая молодежь и стояло как минимум по две дюжины дорогих автомобилей.
Кафе с названием «У Сильвера» втиснулось между авангардистской галереей и итальянским рестораном, хозяином которого, как слышал Олег, был один из молодых российских артистов, заработавший деньги на отечественных сериалах.
Между их пышными и экстравагантными фасадами относительно скромная вывеска с неоновым попугаем и одноногим пиратом была практически незаметна, поэтому, не вглядывайся Эрдман с особой тщательностью, они непременно пропустили бы распахнутую дверь, в темном зеве которой мерцали какие-то огоньки и звучала музыка – какое-то латино, вполне уместное во флибустьерском заведении.
Таксист остановил машину точно напротив вывески.
– Спасибо, – рассчитываясь, поблагодарил Олег Уже открыв дверь, он на мгновение задержался.
– Слушай, – Эрдман повернулся к водителю – А ты не мог бы меня подождать? Это недолго.., минут десять.
Таксист кивнул.
– О'кей Олег захлопнул дверцу и окунулся в шумный прибой ночной жизни. Впрочем, грохот клубной музыки и огни рекламы через какой-то десяток шагов остались у него за спиной, а сам он очутился в гостях «У Сильвера», в уютном помещении, интерьер которого был очень удачно стилизован под каюту пиратского галеона. Его бесспорным украшением были попугаи, и в другой раз Эрдман, вне всякого сомнения, посвятил бы достаточно времени разглядыванию живых радуг, часть которых суматошно носилась под потолком, а часть – пребывала в неподвижности, вцепившись в металлические кольца разных размеров, висевшие под самым потолком, над барной стойкой, да и вообще – повсюду.
Но сейчас ему было не до экзотических красот, поскольку загадочная подруга Еремы, девушка с экзотическим именем Анабель, назначила ему встречу именно здесь Олег подошел к стойке и взгромоздился на одну из бочек, в которых когда-то, вполне возможно, плескался настоящий гавайский ром. Теперь они использовались вместо стульев, создавая экзотический колорит. Чтобы не бросаться в глаза, Эрдман заказал мексиканское пиво похолоднее и принялся украдкой осматривать небольшой зал, сплошь уставленный грубосколоченной мебелью, большими плетеными корзинами и бутылями всевозможных размеров из мутно-зеленого, покрытого пылью стекла. На небольшом подиуме был установлен самый настоящий корабельный штурвал, обнесенный невысоким ограждением. Там находился VIP-столик на четверых, за которым сидели и вели неспешный разговор солидные дядьки в костюмах и с «ролексами» на волосатых запястьях, менее всего походившие на развязных завсегдатаев пиратского клуба.
Остальные места были заняты в основном молодежью, компаниями по четыре-семь человек. В двух гамаках, подвешенных перед стойкой, раскачивались парочки с разноцветными коктейлями в руках и время от времени целовались взасос. Большой фиолетовый попугай то и дело хрипло выкрикивал: «Пиастры!».
Еще здесь имелось стрип-шоу. В тот момент, когда Олег вошел в заведение, на небольшом пятачке под энергичную латинскую музыку постепенно разоблачалась рыжая девушка невысокого роста, но отличного телосложения. Определенно, местечко «У Сильвера» было не лишено своего шарма, даже роль шеста здесь выполняла корабельная мачта, конструкция которой предоставляла гораздо больше возможностей для маневров.
Понаблюдав немного за рыженькой, Олег глянул на часы: до условленного времени оставалось еще пять минут. Устало вздохнув, он отхлебнул пиво из глиняной кружки и принялся ждать, с надеждой поглядывая на дверь.
Девушки все не было. Эрдман начал нервничать: неужели все зря, и он, рисковавший жизнью под пулями ОМОНа, уйдет из этого бара ни с чем?
Рыженькая закончила танец, во время финального па сорвав под восторженные возгласы зрителей последний предмет одежды – кружевные трусики из полупрозрачного материала. Она встала на четвереньки задом к публике и, широко раздвигая ноги, прогнулась, словно кошка.
На мгновение все замерло. Потом аудитория взорвалась аплодисментами. Девушка обернулась через плечо, послала томный воздушный поцелуй посетителям, поднялась на ноги и, покачивая бедрами, ушла в темноту позади пятачка, на котором проходило ее выступление.
Олег отставил пиво, чтобы похлопать вместе со всеми.
И вздрогнул от неожиданности, когда над самым его ухом бармен в микрофон объявил:
– А сейчас встречайте любимицу публики – Анабель!
Он не поверил своим ушам и даже оглянулся на бармена: не послышалось ли ему? Мускулистый парень в каких-то псевдоисторических лохмотьях и с красным платком на голове вопросительно посмотрел на него одним глазом – второй был прикрыт стильной черной повязкой, – и Олег поспешил отвернуться.
У мачты появилась Анабель.
Эрдман, стараясь сохранять спокойствие, взял со стойки свое пиво и сделал несколько глотков подряд.
Она оказалась мулаткой. Жгучей брюнеткой с волосами, извивающимися, словно змеи, высокой и стройной, без единого грамма лишнего жира. У нее был плоский мускулистый живот, тонкие сильные руки, небольшая грудь и в меру полные бедра.
Да, Ерема, вкус у тебя оказался что надо, невольно подумал Эрдман. А главное, никто даже и не догадывался…
Анабель непринужденно оперлась плечом о мачту и под расслабляющие вступительные аккорды обвела зал скучающим взглядом. На мгновение ее глаза задержались на Олеге, и тот поспешил коснуться переносицы условленным жестом, о котором они успели договориться в чате А потом грянула музыка, и стройное тело, на смуглой коже которого сверкал белый купальник, начало извиваться вокруг мачты, принимая позы одна другой соблазнительней.
Механически глотая пиво, Олег погрузился в созерцание выступления Анабель, совсем позабыв о том, что на улице его дожидается водитель такси.
Под рукоплескания собравшихся девушка сбросила топ и сошла в зал. Она двигалась среди столов, то сладострастно изгибаясь, то переходя на чисто рок-н-ролльные па.
Видя, как ее бедер, живота и ягодиц касаются руки завсегдатаев, Олег почему-то испытывал жгучую ревность.
Пиво было здесь ни при чем: пенный напиток ничуть не нарушил ясности сознания Эрдмана. Просто эта женщина вызывала желание, сильнейшее желание обладать ею.. единолично.
Как себя чувствовал в такие моменты Ерема, он не мог себе даже представить.
Анабель определенно направлялась к нему, но со стороны это выглядело как случайный выбор. Приблизившись практически вплотную, она начала танцевать специально для него, широко разводя и сводя бедра, приседая и резко выпрямляясь, взмахивая головой так, что волосы черными змеями взлетали вверх и, падая, рассыпались по смуглым плечам А потом она подступила к нему, обняла и прижалась всем телом. Совершенно естественно он положил руки на ее горячие бедра и почувствовал, что не может совладать со своей плотью.
– Когда я закончу, попросишь бармена провести тебя в мою гримерку, – с небольшим акцентом прошептала девушка, извиваясь в его руках. – Он все сделает, не волнуйся, я предупредила.
И, рассмеявшись, она оставила Олега, чтобы перейти к следующему счастливчику.
Все были увлечены ее зажигательным танцем, и никто не обратил внимания на то, как четверо посетителей, сидевших за VIP-столиком, собрались и ушли. Впрочем, к выходу направились трое; четвертый же скрылся за дверью с латинскими буквами WC.
Не заметил этого и Эрдман, следивший за Анабель во все глаза.
Она протанцевала через зал обратно на пятачок и, прильнув к мачте так, что тыл оказался выставлен на обозрение посетителей, избавилась от второй – и последней – детали купальника.
На несколько вязких мгновений она застыла, опираясь на отполированную поверхность мачты, а затем резко встряхнула задом – и исчезла в темноте за сценой.
Олег допил пиво и повернулся к бармену.
– Послушай, флибустьер, – начал он, – ты можешь провести меня к Анабель?
«Флибустьер» с подозрением посмотрел на него, но тут же смягчил взгляд и утвердительно кивнул.
– Сейчас, только объявлю следующую.
Он взял микрофон и предложил посетителям поприветствовать «китаянку Ли». Затем кивком головы указал Олегу на дверь по другую сторону стойки и сам тут же скрылся за ней, тем самым молча приглашая последовать за собой.
Эрдман, оглянувшись на зал, увлеченный новой стриптизершей, открыл дверь и шагнул через порог.
Он очутился в неярко освещенном коридорчике, по одну сторону которого находилось царство поваров: из полуоткрытых дверей сочились запахи всевозможных яств, приготовленных, вполне возможно, по самым настоящим пиратским рецептам.
Слева было еще три двери. На одной – табличка с надписью «Директор», на другой – «Винный погреб», а третья была никак не обозначена. В нее и вошел Олег следом за барменом, в ухе которого тускло поблескивала крупная золотая серьга, а на поясе, как оказалось, болтался музейного вида широкий изогнутый клинок в ножнах.
Интересно, есть ли у них разрешение на ношение холодного оружия, подумал Эрдман. Впрочем, вполне может быть, что клинок не заточен или, что еще надежнее, вовсе не вынимается из ножен За этой дверью оказался еще один маленький коридорчик. В конце его – еще одна дверь.
Бармен махнул рукой в ее сторону, показывая Олегу: тебе туда. Эрдман выжидательно посмотрел на него, но парень, ничуть не смутившись, ответил ему таким же взглядом.
– Не понял? – нахмурясь, спросил Олег.
– А за услуги? – хитро усмехаясь, вопросом на вопрос ответил «пират».
Хлопнув себя по лбу, Эрдман вытащил из кармана несколько бумажек и положил их в протянутую ладонь бармена. Тот кивнул и тут же скрылся за дверью, через которую они вошли.
Оставшись один, Олег почему-то оробел. Такое с ним случалось впервые. Он нетвердыми шагами приблизился к двери, слушая, как шумит в его висках кровь.
Превозмогая одолевшую его растерянность, Эрдман решительно поднял руку и коротко, но сильно постучал Ответа не было.
Он постучал еще раз – тишина. Тогда Олег, подчиняясь велению интуиции, вытащил из поясной сумочки свой небольшой игольный пистолет, спрятал оружие за спину, повернул ручку двери и толкнул ее от себя Комнатка, в которой он оказался, была обставлена небогато. У стены – зеркало в полный рост, перед ним – тумба, уставленная косметикой, и глубокое кресло с высокой спинкой, в котором…
С порога он видел только безвольно свесившуюся через подлокотник смуглую руку. И мускулистые икры. И дымящуюся на паркетном полу тонкую дамскую сигарету, выпавшую из ослабевших пальцев.
Олег бросился к креслу, позабыв закрыть дверь.
Анабель полулежала в кресле, а во лбу у нее темнело аккуратное отверстие, из которого вытекло совсем немного крови. Впрочем, тонкая струйка уже успела проложить себе путь вниз по ее переносице, и на кончике носа повисла некрасивая капля. На лице убитой застыло выражение какой-то умиротворенности.
Прекрасно понимая, что станет главным подозреваемым, если в этот момент его застанут рядом с мертвой стриптизершей, Эрдман быстро огляделся по сторонам в поисках выхода.
Как ни странно, но распахнутое настежь окно он заметил только сейчас. В том, что именно этим путем и скрылся настоящий убийца, у него не было никаких сомнений.
Оставалось только последовать за ним. К тому же в коридорчике за дверью, как назло, уже слышались чьи-то голоса. Приметив рядом с тумбой, на которой была расставлена косметика, сумочку Анабель из черной лакированной кожи, Олег схватил ее и с разбегу сиганул в окно.
Он надеялся, что убийца не успел выпотрошить ее личные вещи и, может быть…
Впрочем, надежда эта была ничтожно мала. Судя по стилю, здесь поработал профессионал.
Все эти мысли пронеслись у него в голове со скоростью курьерского поезда, а тело в это время действовало само по себе. Выпрыгнув из окна в темноту, он приземлился на кучу строительного мусора во внутреннем дворе бара и едва не потерял равновесие, когда его нога угодила в груду битого кирпича. Сделав несколько путающихся шагов по инерции, он все-таки упал – в этом был виноват кусок рельсы, неизвестно как здесь оказавшийся. Пытаясь смягчить падение, Олег отшвырнул сумочку в сторону и выставил перед собой левую руку. Ощущение было такое, будто он попробовал опереться о крупную наждачную бумагу; как оказалось, земля под его ногами была усыпана то ли щебнем, то ли еще каким каменным крошевом. А когда он сделал попытку подняться, на его затылок обрушился сильнейший удар, тут же погасивший сознание. Перед глазами Эрдмана в один миг разверзлась черная пустота, и он плашмя рухнул на землю…
Потом сквозь эту боль проникли звуки шагов. Олег внутренне напрягся, но не сделал ни одного движения, которое могло бы выдать его состояние. Даже в том случае, если его визитер пользовался прибором ночного видения, он не смог бы заподозрить, что лежащий на диване человек пришел в себя и не спит.
Впрочем, неизвестный не крался в темноте, а был явно хорошо знаком с этой комнатой и расположением мебели в ней. Шаги были громкими и уверенными – он шел не скрываясь.
Щелкнул выключатель, и загорелась лампа. Веки Олега дрогнули, когда по ним ударил электрический свет.
– Не нужно притворяться спящим, майор, – раздался у его изголовья чей-то знакомый, полный усталости голос. – Я знаю, что вы проснулись. Давайте-ка лучше поговорим.
Олег открыл глаза, но вынужден был тут же зажмуриться. Лампа – большой матовый шар, усыпанный золотистыми блестками, – стояла на низком столике всего в метре от дивана, на котором он лежал, и светила так ярко, что по глазам, казалось, полоснули бритвенным лезвием.
Он дождался, пока погаснут разноцветные неоновые круги с внутренней стороны век, и сделал еще одну попытку осмотреться, Обстановка вокруг напоминала офис: дорогая кожаная мебель, компьютеры, абстрактные картины на стенах, большой телевизор в нише противоположной стены. За то время, которое понадобилось Олегу, чтобы привыкнуть к яркому свету лампы, незнакомец уселся в кресло напротив с чашкой кофе в руке и теперь выжидательно смотрел на Эрдмана.
Стоило тому пошевелиться, как гвоздь в затылке сразу же напомнил о себе. Морщась от боли, Олег оторвал-таки свою чугунную голову от подушки, которую под нее заботливо подложили, и сел так, чтобы видеть своего визави.
А увидев, с трудом сдержал возглас изумления.
– Не ожидали? – усмехнулся Анатолий Грехов, заместитель руководителя отдела «ноль». – Мы, честно говоря, тоже.
Эрдман вопросительно приподнял бровь.
– Знай мы, майор, что вы занимаетесь исчезновением Еремы.., неофициально, никто и не подумал бы создавать вам столько неприятностей, – пояснил свою фразу Грехов. – Но мы получили приказ организовать круглосуточное наблюдение за его квартирой и задержать любого, кто попытается в нее проникнуть или хотя бы за ручку подергает. Так что в случившемся можете с полным правом винить собственного брата.
Он перемахнул через какую-то канаву, оказавшуюся на пути, и побежал дальше. Легкие работали, словно кузнечные мехи. Не зная планировки этого района, он мчался куда глаза глядят. Преследователи не отставали.
Еще через двадцать-тридцать секунд этой сумасшедшей гонки по незнакомому району Олег решил, что пора менять тактику и показать зубы. Бросившись за угол первого попавшегося дома, он резко остановился, обернулся и присел на одно колено. Спокойно, словно на стрельбище, поднял пистолет на уровень глаз и замер, выжидая.
Преследователи тоже были не лыком шиты. Они не стали соваться следом очертя голову. Омоновцы применили тактику городских боев на территории с ограниченной видимостью, когда первый нападающий сбивает прицел противника, резко меняя уровень атаки, второй отходит назад, прикрывая третьего, а тот, собственно, атакует.
Но ребята не подозревали, что перед ними – не уголовник, а профессионал, в свое время изучавший те же приемы.
Когда первый омоновец показался из-за угла дома и сразу же ушел в низкий кувырок, Олег даже ухом не повел. Будь на его месте неискушенный боец, он попытался бы поразить движущуюся по земле цель, инстинктивно поведя стволом следом за ней. А когда в его поле зрения тут же появился бы второй омоновец, а затем и третий, толком не успел бы прицелиться ни в одного из них.
Поэтому на лице Эрдмана не дрогнул ни один мускул, когда омоновец, кувыркаясь, дал с земли две короткие очереди.
Это была скорее психологическая атака: попасть из такого положения он мог разве что случайно. Пули ударили в стену над головой Олега, осыпав его штукатуркой.
В это же мгновение из-за угла показался второй омоновец – он, как и можно было предугадать, отступил на несколько метров, чтобы прикрыть своего третьего напарника, который без промедления бросился на Олега.
Эрдман чувствовал себя так, будто находился в тире перед двумя мишенями, движущимися по разным дорожкам. Он дважды потянул спусковую скобу. Сухо треснули выстрелы, и тот омоновец, что был от него на расстоянии всего в полтора метра, будто налетел на невидимую стену.
Убивать парня Олегу не хотелось, поэтому он сознательно выстрелил сначала в торс, который был прикрыт бронежилетом, а потом, чуть качнув стволом, – в бедро. Омоновец споткнулся и рухнул лицом вперед, по инерции проехал по земле разделявшее их расстояние и почти что уткнулся лицом в туфли Эрдмана.
Олег отскочил назад, и еще одна очередь из «Калашникова» поразила пустоту. Сам он успел выстрелить еще дважды, заметил, как покосилась облитая лунным светом фигура того омоновца, который стоял дальше, и снова бросился бежать.
* * *
Было похоже на то, что преследователи целенаправленно гнали его в какую-то нужную им сторону. В пистолете осталось три пули, но ему ни разу так и не дали прицелиться.Омоновцы, видно, поняли, что имеют дело не с простым бандитом, и теперь открывали массированный огонь каждый раз, когда Олег попадал в поле их зрения.
А это происходило уж слишком часто.
Можно было только гадать, сколько жителей этого престижного района проснулось от грохота автоматных очередей сегодня ночью. Но Олегу недосуг было об этом задумываться. Единственное, что он знал точно: командир ОМОНа завтра получит от своего начальства нагоняй за стрельбу в секторе элитной застройки, потому что телефон дежурного к полудню раскалится от звонков сытых и разгневанных граждан.
Мысль эта была приятной, но, к сожалению, в его положении бесполезной.
У Олега создалось впечатление, что омоновцы – повсюду. Чуть ли не в каждом втором переулке его встречали автоматные очереди или свет фар черного фургона, бивший прямо в глаза. Он понимал, что, прекрасно зная свой район, омоновцы загоняют его в угол, в тупик, из которого уже не будет выхода.
Улочки становились все уже и грязнее. На них стали попадаться кучи мусора, через которые ему приходилось перепрыгивать на бегу, и перевернутые железные баки, еще недавно горевшие, а теперь сочившиеся густым черным дымом.
Судя по всему, застройка спального района закончилась, и Олег оказался в старых кварталах. Топот ног за его спиной не отставал, и он мчался из последних сил, надеясь только на открытие второго дыхания.
Свернув в очередной поворот, он выбежал на длинную узкую улочку, освещенную всего лишь двумя фонарями, скудный свет которых был плохой заменой спрятавшейся среди облаков луне.
Интуиция тут же забила тревогу.
Я попал, понял Эрдман. Но не остановился.
Омоновцы выбежали следом. И тут же вспыхнули впереди, на расстоянии не более тридцати метров, фары знакомого фургона. Черная машина медленно ехала ему навстречу, и урчание двигателя тонуло в топоте солдатских ботинок за спиной Олега.
Улочка была настолько узкой, что разминуться никак не получалось. Омоновцы явно готовились взять его живым, зажав в клещи.
Но у Олега были другие планы.
Он не стал сбавлять скорость. Наоборот, из последних сил набрал еще больший разгон. С пистолетом в руке он мчался на фургон, щурясь от слепящего света фар.
В последние секунды, когда расстояние между ним и автомобилем сократилось до пяти метров, он успел даже разглядеть вытянувшееся лицо водителя и то, как высунулся из кабины, вскидывая пистолет, сидевший рядом омоновец.
Но было уже поздно – не успев прицелиться как следует, тот поразил пустоту.
Оттолкнувшись, Олег взлетел в воздух и обеими ногами приземлился на вытянутую вперед под острым углом кабину автомобиля. Раздался громкий хруст многослойного лобового стекла, которое сразу же угрожающе просело под его весом Водитель инстинктивно ударил по тормозам, и машину дернуло так, что Эрдман едва не упал.
Удержавшись каким-то чудом, он пробежал по крыше автомобиля и спрыгнул на асфальт позади него. Но отбежать не успел – водитель оказался профессионалом и сразу же сдал назад. Олег получил чувствительный удар задним бампером под колени, повалился на асфальт и едва успел откатиться в сторону.
Ему повезло. Водитель не успел набрать скорость, и кости уцелели. Вскочив, Олег отбежал на несколько метров, обернулся и три последние пули всадил в обе задние шины. Затем он швырнул пистолет через фургон, в сгрудившихся по другую сторону омоновцев, и побежал дальше, превозмогая боль от удара О том, какие синяки образуются завтра в верхней части икр, он старался не думать.
До завтра еще надо было дожить.
Вдогонку убегающему раздавалось свистящее шипение выходящего из пробитых баллонов воздуха. Часть погони была выведена из строя, и о ней можно было не беспокоиться. «Обездвиженный» фургон практически перегородил улочку.
Когда Олег в конце улицы оглянулся, его уже никто не Преследовал. Глянув на часы, он увидел, что до условленной встречи с Анабель осталось сорок минут. Вся эта безумная гонка заняла менее получаса.
Теперь ему нужно было такси.
Он никак не мог сориентироваться на местности и определить, где же все-таки оказался. Но, решив пойти наобум, миновал одну-другую арку, прошел через небольшой, но сильно загаженный дворик и оказался на проспекте. Сегодня ему определенно везло.
Если не считать того, что на выходе из этого дворика его окликнули пьяными голосами какие-то молодые отморозки. Кажется, спросили денег. Первому же, кто подошел поближе, Олег без лишних слов врезал в подреберье и, наверное, что-то повредил. Когда парень от удара отлетел назад, «по воздуху» вернувшись к товарищам, те осознали свою ошибку.
На этом везение закончилось.
Поймать такси оказалось нелегкой задачей. Поначалу Олег не мог понять, отчего даже «пустые» водители проезжают мимо, никак не реагируя на его вытянутую руку с отставленным большим пальцем. Потом, когда он отдышался после бега и представил, как сейчас выглядит его физиономия, все стало ясно кто бы взял себе в машину человека с растрепанными волосами, раскрасневшимся лицом, покрытым крупными горошинами пота, в одежде, испачканной и разорванной в нескольких местах? Такой вид в первую очередь вызывает подозрения, а во вторую – нежелание связываться с субъектом, у которого и денег-то может не оказаться.
Олег еще минут пять посвятил безуспешному голосованию, пока наконец перед ним не остановилась ухоженная «десятка» с фирменными логотипами и фонарями какого-то местного радио-такси. Водитель, хмурый субъект весом килограммов сто, распахнул дверцу и сразу же потребовал:
– Покажи деньги!
С облегчением Олег сунул руку в карман и вытащил несколько смятых сторублевок. Это водителя убедило.
– Садись, – милосердно кивнул он наголо бритой головой. – Куда ехать будем?
Эрдман по памяти назвал адрес, который назвала Анабель. Таксист кивнул, отъехал от тротуара и занял крайнюю левую. Быстро набрав скорость, он откинулся на подголовник и спросил, будто бы невзначай:
– Стрельбу слыхал?
С равнодушным лицом Олег пожал плечами.
– Сейчас ее где только не услышишь.
Водитель покосился на него, но ничего не сказал, только кивнул.
– Вообще-то район спокойный, – заметил он спустя минуту-другую. – А тут – прямо с цепи сорвались. Омоновцы среди ночи из автоматов бабахают, спать толстосумам мешают… Да, занятно.
Насторожившись, Олег переспросил:
– Омоновцы? Ты что, видел их, что ли?
Таксист, пристально глядя на дорогу, кивнул.
– Я как раз у подъезда стоял возле одной «элитки», – пояснил он как ни в чем не бывало. – Да и парня того видел, которого они загоняли Шустрый был парень. Ушел, наверно.
Он сбавил скорость и притормозил на красный. Рядом с такси остановился милицейский «опель» в сине-белой раскраске. Сидевший за рулем лейтенант скользнул рассеянным взглядом по Олегу, отчего тому захотелось вдруг вжать голову в плечи, и отвернулся.
Эрдман покосился на таксиста. Тот в свою очередь флегматично глянул на милиционера, взял с приборной доски пачку сигарет и закурил.
Сзади просигналил какой-то нетерпеливый джип. Водитель, не выпуская из зубов сигарету, негромко выругался матом и включил первую передачу.
– Не бойся, – проговорил он, трогаясь с места. – Я клиентов не сдаю.
– Утешил, – хмыкнул Олег. – До конца дней буду спать спокойно.
Больше они не произнесли ни слова до самой Тверской.
Дорога заняла почти полчаса.
В начале улицы Эрдман попросил водителя сбавить скорость, и они медленно поехали вдоль сверкающих витрин модных бутиков, огней ресторанов и закусочных, стильных вывесок ночных клубов, у которых толпилась пестро одетая молодежь и стояло как минимум по две дюжины дорогих автомобилей.
Кафе с названием «У Сильвера» втиснулось между авангардистской галереей и итальянским рестораном, хозяином которого, как слышал Олег, был один из молодых российских артистов, заработавший деньги на отечественных сериалах.
Между их пышными и экстравагантными фасадами относительно скромная вывеска с неоновым попугаем и одноногим пиратом была практически незаметна, поэтому, не вглядывайся Эрдман с особой тщательностью, они непременно пропустили бы распахнутую дверь, в темном зеве которой мерцали какие-то огоньки и звучала музыка – какое-то латино, вполне уместное во флибустьерском заведении.
Таксист остановил машину точно напротив вывески.
– Спасибо, – рассчитываясь, поблагодарил Олег Уже открыв дверь, он на мгновение задержался.
– Слушай, – Эрдман повернулся к водителю – А ты не мог бы меня подождать? Это недолго.., минут десять.
Таксист кивнул.
– О'кей Олег захлопнул дверцу и окунулся в шумный прибой ночной жизни. Впрочем, грохот клубной музыки и огни рекламы через какой-то десяток шагов остались у него за спиной, а сам он очутился в гостях «У Сильвера», в уютном помещении, интерьер которого был очень удачно стилизован под каюту пиратского галеона. Его бесспорным украшением были попугаи, и в другой раз Эрдман, вне всякого сомнения, посвятил бы достаточно времени разглядыванию живых радуг, часть которых суматошно носилась под потолком, а часть – пребывала в неподвижности, вцепившись в металлические кольца разных размеров, висевшие под самым потолком, над барной стойкой, да и вообще – повсюду.
Но сейчас ему было не до экзотических красот, поскольку загадочная подруга Еремы, девушка с экзотическим именем Анабель, назначила ему встречу именно здесь Олег подошел к стойке и взгромоздился на одну из бочек, в которых когда-то, вполне возможно, плескался настоящий гавайский ром. Теперь они использовались вместо стульев, создавая экзотический колорит. Чтобы не бросаться в глаза, Эрдман заказал мексиканское пиво похолоднее и принялся украдкой осматривать небольшой зал, сплошь уставленный грубосколоченной мебелью, большими плетеными корзинами и бутылями всевозможных размеров из мутно-зеленого, покрытого пылью стекла. На небольшом подиуме был установлен самый настоящий корабельный штурвал, обнесенный невысоким ограждением. Там находился VIP-столик на четверых, за которым сидели и вели неспешный разговор солидные дядьки в костюмах и с «ролексами» на волосатых запястьях, менее всего походившие на развязных завсегдатаев пиратского клуба.
Остальные места были заняты в основном молодежью, компаниями по четыре-семь человек. В двух гамаках, подвешенных перед стойкой, раскачивались парочки с разноцветными коктейлями в руках и время от времени целовались взасос. Большой фиолетовый попугай то и дело хрипло выкрикивал: «Пиастры!».
Еще здесь имелось стрип-шоу. В тот момент, когда Олег вошел в заведение, на небольшом пятачке под энергичную латинскую музыку постепенно разоблачалась рыжая девушка невысокого роста, но отличного телосложения. Определенно, местечко «У Сильвера» было не лишено своего шарма, даже роль шеста здесь выполняла корабельная мачта, конструкция которой предоставляла гораздо больше возможностей для маневров.
Понаблюдав немного за рыженькой, Олег глянул на часы: до условленного времени оставалось еще пять минут. Устало вздохнув, он отхлебнул пиво из глиняной кружки и принялся ждать, с надеждой поглядывая на дверь.
Девушки все не было. Эрдман начал нервничать: неужели все зря, и он, рисковавший жизнью под пулями ОМОНа, уйдет из этого бара ни с чем?
Рыженькая закончила танец, во время финального па сорвав под восторженные возгласы зрителей последний предмет одежды – кружевные трусики из полупрозрачного материала. Она встала на четвереньки задом к публике и, широко раздвигая ноги, прогнулась, словно кошка.
На мгновение все замерло. Потом аудитория взорвалась аплодисментами. Девушка обернулась через плечо, послала томный воздушный поцелуй посетителям, поднялась на ноги и, покачивая бедрами, ушла в темноту позади пятачка, на котором проходило ее выступление.
Олег отставил пиво, чтобы похлопать вместе со всеми.
И вздрогнул от неожиданности, когда над самым его ухом бармен в микрофон объявил:
– А сейчас встречайте любимицу публики – Анабель!
Он не поверил своим ушам и даже оглянулся на бармена: не послышалось ли ему? Мускулистый парень в каких-то псевдоисторических лохмотьях и с красным платком на голове вопросительно посмотрел на него одним глазом – второй был прикрыт стильной черной повязкой, – и Олег поспешил отвернуться.
У мачты появилась Анабель.
Эрдман, стараясь сохранять спокойствие, взял со стойки свое пиво и сделал несколько глотков подряд.
Она оказалась мулаткой. Жгучей брюнеткой с волосами, извивающимися, словно змеи, высокой и стройной, без единого грамма лишнего жира. У нее был плоский мускулистый живот, тонкие сильные руки, небольшая грудь и в меру полные бедра.
Да, Ерема, вкус у тебя оказался что надо, невольно подумал Эрдман. А главное, никто даже и не догадывался…
Анабель непринужденно оперлась плечом о мачту и под расслабляющие вступительные аккорды обвела зал скучающим взглядом. На мгновение ее глаза задержались на Олеге, и тот поспешил коснуться переносицы условленным жестом, о котором они успели договориться в чате А потом грянула музыка, и стройное тело, на смуглой коже которого сверкал белый купальник, начало извиваться вокруг мачты, принимая позы одна другой соблазнительней.
Механически глотая пиво, Олег погрузился в созерцание выступления Анабель, совсем позабыв о том, что на улице его дожидается водитель такси.
Под рукоплескания собравшихся девушка сбросила топ и сошла в зал. Она двигалась среди столов, то сладострастно изгибаясь, то переходя на чисто рок-н-ролльные па.
Видя, как ее бедер, живота и ягодиц касаются руки завсегдатаев, Олег почему-то испытывал жгучую ревность.
Пиво было здесь ни при чем: пенный напиток ничуть не нарушил ясности сознания Эрдмана. Просто эта женщина вызывала желание, сильнейшее желание обладать ею.. единолично.
Как себя чувствовал в такие моменты Ерема, он не мог себе даже представить.
Анабель определенно направлялась к нему, но со стороны это выглядело как случайный выбор. Приблизившись практически вплотную, она начала танцевать специально для него, широко разводя и сводя бедра, приседая и резко выпрямляясь, взмахивая головой так, что волосы черными змеями взлетали вверх и, падая, рассыпались по смуглым плечам А потом она подступила к нему, обняла и прижалась всем телом. Совершенно естественно он положил руки на ее горячие бедра и почувствовал, что не может совладать со своей плотью.
– Когда я закончу, попросишь бармена провести тебя в мою гримерку, – с небольшим акцентом прошептала девушка, извиваясь в его руках. – Он все сделает, не волнуйся, я предупредила.
И, рассмеявшись, она оставила Олега, чтобы перейти к следующему счастливчику.
Все были увлечены ее зажигательным танцем, и никто не обратил внимания на то, как четверо посетителей, сидевших за VIP-столиком, собрались и ушли. Впрочем, к выходу направились трое; четвертый же скрылся за дверью с латинскими буквами WC.
Не заметил этого и Эрдман, следивший за Анабель во все глаза.
Она протанцевала через зал обратно на пятачок и, прильнув к мачте так, что тыл оказался выставлен на обозрение посетителей, избавилась от второй – и последней – детали купальника.
На несколько вязких мгновений она застыла, опираясь на отполированную поверхность мачты, а затем резко встряхнула задом – и исчезла в темноте за сценой.
Олег допил пиво и повернулся к бармену.
– Послушай, флибустьер, – начал он, – ты можешь провести меня к Анабель?
«Флибустьер» с подозрением посмотрел на него, но тут же смягчил взгляд и утвердительно кивнул.
– Сейчас, только объявлю следующую.
Он взял микрофон и предложил посетителям поприветствовать «китаянку Ли». Затем кивком головы указал Олегу на дверь по другую сторону стойки и сам тут же скрылся за ней, тем самым молча приглашая последовать за собой.
Эрдман, оглянувшись на зал, увлеченный новой стриптизершей, открыл дверь и шагнул через порог.
Он очутился в неярко освещенном коридорчике, по одну сторону которого находилось царство поваров: из полуоткрытых дверей сочились запахи всевозможных яств, приготовленных, вполне возможно, по самым настоящим пиратским рецептам.
Слева было еще три двери. На одной – табличка с надписью «Директор», на другой – «Винный погреб», а третья была никак не обозначена. В нее и вошел Олег следом за барменом, в ухе которого тускло поблескивала крупная золотая серьга, а на поясе, как оказалось, болтался музейного вида широкий изогнутый клинок в ножнах.
Интересно, есть ли у них разрешение на ношение холодного оружия, подумал Эрдман. Впрочем, вполне может быть, что клинок не заточен или, что еще надежнее, вовсе не вынимается из ножен За этой дверью оказался еще один маленький коридорчик. В конце его – еще одна дверь.
Бармен махнул рукой в ее сторону, показывая Олегу: тебе туда. Эрдман выжидательно посмотрел на него, но парень, ничуть не смутившись, ответил ему таким же взглядом.
– Не понял? – нахмурясь, спросил Олег.
– А за услуги? – хитро усмехаясь, вопросом на вопрос ответил «пират».
Хлопнув себя по лбу, Эрдман вытащил из кармана несколько бумажек и положил их в протянутую ладонь бармена. Тот кивнул и тут же скрылся за дверью, через которую они вошли.
Оставшись один, Олег почему-то оробел. Такое с ним случалось впервые. Он нетвердыми шагами приблизился к двери, слушая, как шумит в его висках кровь.
Превозмогая одолевшую его растерянность, Эрдман решительно поднял руку и коротко, но сильно постучал Ответа не было.
Он постучал еще раз – тишина. Тогда Олег, подчиняясь велению интуиции, вытащил из поясной сумочки свой небольшой игольный пистолет, спрятал оружие за спину, повернул ручку двери и толкнул ее от себя Комнатка, в которой он оказался, была обставлена небогато. У стены – зеркало в полный рост, перед ним – тумба, уставленная косметикой, и глубокое кресло с высокой спинкой, в котором…
С порога он видел только безвольно свесившуюся через подлокотник смуглую руку. И мускулистые икры. И дымящуюся на паркетном полу тонкую дамскую сигарету, выпавшую из ослабевших пальцев.
Олег бросился к креслу, позабыв закрыть дверь.
Анабель полулежала в кресле, а во лбу у нее темнело аккуратное отверстие, из которого вытекло совсем немного крови. Впрочем, тонкая струйка уже успела проложить себе путь вниз по ее переносице, и на кончике носа повисла некрасивая капля. На лице убитой застыло выражение какой-то умиротворенности.
Прекрасно понимая, что станет главным подозреваемым, если в этот момент его застанут рядом с мертвой стриптизершей, Эрдман быстро огляделся по сторонам в поисках выхода.
Как ни странно, но распахнутое настежь окно он заметил только сейчас. В том, что именно этим путем и скрылся настоящий убийца, у него не было никаких сомнений.
Оставалось только последовать за ним. К тому же в коридорчике за дверью, как назло, уже слышались чьи-то голоса. Приметив рядом с тумбой, на которой была расставлена косметика, сумочку Анабель из черной лакированной кожи, Олег схватил ее и с разбегу сиганул в окно.
Он надеялся, что убийца не успел выпотрошить ее личные вещи и, может быть…
Впрочем, надежда эта была ничтожно мала. Судя по стилю, здесь поработал профессионал.
Все эти мысли пронеслись у него в голове со скоростью курьерского поезда, а тело в это время действовало само по себе. Выпрыгнув из окна в темноту, он приземлился на кучу строительного мусора во внутреннем дворе бара и едва не потерял равновесие, когда его нога угодила в груду битого кирпича. Сделав несколько путающихся шагов по инерции, он все-таки упал – в этом был виноват кусок рельсы, неизвестно как здесь оказавшийся. Пытаясь смягчить падение, Олег отшвырнул сумочку в сторону и выставил перед собой левую руку. Ощущение было такое, будто он попробовал опереться о крупную наждачную бумагу; как оказалось, земля под его ногами была усыпана то ли щебнем, то ли еще каким каменным крошевом. А когда он сделал попытку подняться, на его затылок обрушился сильнейший удар, тут же погасивший сознание. Перед глазами Эрдмана в один миг разверзлась черная пустота, и он плашмя рухнул на землю…
* * *
Лежать было мягко. Пахло хорошо выделанной кожей – такой, которой обычно обтягивают дорогую европейскую мебель. Темнота казалась почти осязаемой. В затылке пульсировала боль. Казалось, что в основание черепа вбили раскаленный гвоздь.Потом сквозь эту боль проникли звуки шагов. Олег внутренне напрягся, но не сделал ни одного движения, которое могло бы выдать его состояние. Даже в том случае, если его визитер пользовался прибором ночного видения, он не смог бы заподозрить, что лежащий на диване человек пришел в себя и не спит.
Впрочем, неизвестный не крался в темноте, а был явно хорошо знаком с этой комнатой и расположением мебели в ней. Шаги были громкими и уверенными – он шел не скрываясь.
Щелкнул выключатель, и загорелась лампа. Веки Олега дрогнули, когда по ним ударил электрический свет.
– Не нужно притворяться спящим, майор, – раздался у его изголовья чей-то знакомый, полный усталости голос. – Я знаю, что вы проснулись. Давайте-ка лучше поговорим.
Олег открыл глаза, но вынужден был тут же зажмуриться. Лампа – большой матовый шар, усыпанный золотистыми блестками, – стояла на низком столике всего в метре от дивана, на котором он лежал, и светила так ярко, что по глазам, казалось, полоснули бритвенным лезвием.
Он дождался, пока погаснут разноцветные неоновые круги с внутренней стороны век, и сделал еще одну попытку осмотреться, Обстановка вокруг напоминала офис: дорогая кожаная мебель, компьютеры, абстрактные картины на стенах, большой телевизор в нише противоположной стены. За то время, которое понадобилось Олегу, чтобы привыкнуть к яркому свету лампы, незнакомец уселся в кресло напротив с чашкой кофе в руке и теперь выжидательно смотрел на Эрдмана.
Стоило тому пошевелиться, как гвоздь в затылке сразу же напомнил о себе. Морщась от боли, Олег оторвал-таки свою чугунную голову от подушки, которую под нее заботливо подложили, и сел так, чтобы видеть своего визави.
А увидев, с трудом сдержал возглас изумления.
– Не ожидали? – усмехнулся Анатолий Грехов, заместитель руководителя отдела «ноль». – Мы, честно говоря, тоже.
Эрдман вопросительно приподнял бровь.
– Знай мы, майор, что вы занимаетесь исчезновением Еремы.., неофициально, никто и не подумал бы создавать вам столько неприятностей, – пояснил свою фразу Грехов. – Но мы получили приказ организовать круглосуточное наблюдение за его квартирой и задержать любого, кто попытается в нее проникнуть или хотя бы за ручку подергает. Так что в случившемся можете с полным правом винить собственного брата.