— Нет, — умоляюще прошептал Мика. — Все не так, как вы подумали.
   — Как ты мог! — Роберт притянул его к себе. Сейчас они дышали одним и тем же воздухом, как это было много, много лет. Мика, из всех близких ему людей…
   Все еще не выпуская Мику, Роберт обратился к демону.
   В одно мгновение он дал ему волю, позволил заполнить все свое тело. Демону подобает уничтожить предателя. Да, подобает. Пусть предатель умрет. Пусть…
   Нет!
   Роберт замер на месте.
   Что он делает?
   Именно то, что должен…
   Нет! Никогда! Он не должен сдаваться!
   Медленно и осторожно он выпустил воротник Мики, лишь слегка опираясь теперь на того. Закрыв глаза, он окинул окрестности колдовским взглядом. Да, тут были и другие, в чаще, окружающей поляну. Их было много — Нэшу самому не придется с ним сражаться.
   Хорошо подстроенная западня. Только дурак, бессильный отвратить то, что предрекает пророчество, мог так попасться!
   — Простите меня, Роберт, — прошептал Мика. — Я не предавал вас. Я…
   — Влюбился в малахи, — закончил за него Роберт. Он продолжал оглядывать лес. Нет, Дженн нигде поблизости не было. Она по-прежнему в лагере. Молодец, Финлей! — Мика, — еле слышно прошептал Роберт, — когда я скажу, беги со всех ног, бери моего коня и скачи в лагерь. Скажи Финлею, чтобы он собрал всех салти и отвез Дженн обратно в Анклав. Он не должен медлить ни минуты. Ты понял?
   Голос Мики дрожал.
   — Да, но…
   — И ни в коем случае не возвращайся. — Роберт открыл глаза и твердо посмотрел на Мику, подчеркивая важность сказанного. — Ты понял?
   Мика только молча кивнул.
   — Ты поймешь, когда тебе действовать, — добавил Роберт, выпуская Мику.
   Он снова закрыл глаза, не обращая внимания на смех Нэша. Боль терзала все его тело — от плеча до бедра, — так что он едва не терял сознание. Необходимо от нее избавиться, необходимо что-то сделать… Роберт взялся за демона и с его помощью скрутил боль, отделил ее от других, меньших, — он много раз делал так раньше, только тогда боль была не физической. Многие годы борьбы с самим собой все же дали ему в руки оружие… Роберту стало легче дышать; когда он открыл глаза, их больше не туманила боль. Роберт повернулся к Нэшу. Демон снова был под контролем.
   — Для того, кто прожил больше столетия, — заплетающимся языком начал Роберт, — для того, кто обладает столькими преимуществами и такими знаниями, вы совершили много серьезных ошибок.
   — Но ни одну из тех, которые нельзя было бы исправить, — равнодушно ответил Нэш. Он явно наслаждался происходящим.
   Ошибки, ха! А сколько ошибок совершил он сам? Отказавшись от Дженн, продолжая ее любить несмотря на ту опасность, которая в этом для нее таится…
   Роберт говорил все так же хрипло, но незаметно переместился, оценивая расстояние до своего меча.
   — Вы так много сил потратили, чтобы похитить детей, потому что думали захватить среди них и меня.
   — Я не рассчитал время, только и всего.
   Не рассчитал время? Да, такое случалось и с Робертом. Столько лет борьбы с демоном, так мало надежды на победу…
   Однажды он уже использовал Слово. А в следующий раз не убьет ли он ее, Дженн? Неужели у Роберта не останется выбора и придется убить ту, кого он любит больше всех на свете? Неужели только так сможет он уничтожить чудовище в самом себе?
   Роберт с трудом сглотнул.
   — И еще — вы из кожи вон лезли, чтобы убить моего брата, и не один раз, а трижды. Каждый раз безуспешно. Вы так никогда и не узнали, пока я сам себя не выдал, что не он — Враг.
   — Однако вы же выдали себя.
   Да. Он выдал себя. Ключ лишил его воли, как и пророчество. А демон… демон воспользовался…
   Роберт снова охнул и чуть не упал. Черные пятна мелькали перед его глазами, сливались воедино…
   Демон?
   О боги! Демон!
   Роберт чуть не расхохотался, но вовремя сдержался.
   Так все-таки есть другой путь, есть выход!
   Есть способ опровергнуть пророчество навсегда — и демон ему в этом поможет!
   Ох, Роберт мог бы от души посмеяться, но он взял себя в руки и продолжал разыгрывать спектакль, намеренно притворяясь теряющим силы, говоря хриплым голосом. Ему, впрочем, и не приходилось особенно притворяться… да и убить теперь этого человека было бы легко.
   — Я уже больше трех лет знаю, кто вы такой. Впрочем, думаю, что больше всего вам было неприятно обнаружить, что ваша Союзница украдена у вас из-под носа.
   Нэш только пожал плечами.
   Роберт притворился, будто закашлялся, и закрыл глаза, словно на пороге обморока. Многолетняя привычка скрывать свои чувства от всех облегчила ему задачу.
   — Пророчество мне известно еще с тех пор, как я был ребенком, и с тех же пор я владею Словом. Разве вас не тревожит — даже не сами совершенные вами ошибки — ошибочность занятой вами позиции?
   — Победа все еще за мной.
   — Может быть. Но вы не завладели Союзницей. И я никогда не принесу ее в жертву.
   — Тогда вы проиграете. — Нэш улыбнулся, и Роберт впервые ответил ему улыбкой на улыбку.
   — Я ведь знаю, что она — ваша Союзница. Улыбка Нэша потускнела.
   — Тогда вам известно, как близка она к тому, чтобы присоединиться ко мне. Хотите, расскажу, как вчера, пока вы сражались, прелестная Дженнифер приходила повидаться со мной?
   Роберт позволил своим коленям подогнуться при этих словах — тут тоже притворство не требовало усилий. Так она солгала… Мика протянул руки, чтобы поддержать его, но Роберт не обратил на него внимания, удостоверяясь в том, что рука его оказалась рядом с кинжалом, о котором все забыли. Ох, Дженни! Почему, ну почему?
   — Да, — снова рассмеялся Нэш, — такова цена пророчества. В конце концов, победить вас оказалось почти слишком легко.
   — По-моему, — Роберт снова притворно кашлянул, — то же самое вы говорили моему брату.
   Одним плавным движением Роберт схватил кинжал и метнул его в де Массе. Клинок по рукоять вонзился тому в живот. В тот же момент Роберт освободил демона, позволил тому наполнить себя новой силой. Не успел еще де Массе упасть на землю, как Роберт завладел своим мечом и вскочил на ноги. Он резко крутнулся, опаляя всю лужайку бушующим пламенем, вырвавшимся из острия клинка. Мика пригнулся к земле и кинулся бежать. Малахи не обратили на него внимания.
   Они были заняты другим: уворачиваясь от языков пламени, все они бежали к Роберту, размахивая горящими клинками. Нэш попятился, выкрикивая приказания, но Роберт не собирался тратить остающуюся у него силу на подручных. Сразив нескольких, оказавшихся ближе остальных, он кинулся следом за Нэшем. Малахи преследовали его, издали валя деревья так, что те преградили Роберту дорогу. Роберт споткнулся, но удержался на ногах, обернулся и обрушил на врагов шквал огня. Смотреть, что с ними сталось, ему было недосуг: Нэш удалялся.
   Оставив все воспоминания о боли позади, Роберт бежал за Нэшем, ныряя под низкие ветки, продираясь сквозь кусты. Земля тут была неровной, но ведь и убегающему Нэшу приходилось нелегко. Когда Роберт стал приближаться, Нэш наконец решил действовать. Он резко остановился и кинул в Роберта сгусток энергии. Тот инстинктивно пригнулся и выставил магический щит, но все равно не устоял на ногах и упал на спину. К тому времени когда он снова вскочил, Нэш удалялся, и Роберт кинулся в погоню.
   Последовало еще несколько ударов, но все они были где-то в стороне. Только оказавшись среди высоких деревьев, Роберт понял замысел Нэша. С устрашающим треском огромный ствол покачнулся и стал падать прямо на Роберта. Под издевательский смех Нэша ему пришлось распластаться по земле.
 
   Сначала Финлей подумал, что слышит раскаты грома возвращающейся грозы. Он высунул голову из шатра, но увидел лишь безоблачное небо. Еще один удар… Люди в лагере начали забрасывать его вопросами, считая, что уж он-то знает, что происходит. Финлей взглянул в сторону леса и увидел, как чащу озарила вспышка. За новым ударом последовал треск падающих деревьев; звуки раздавались все ближе к полю битвы. Неожиданно из сумрака показалась мчащаяся галопом лошадь. Всадник пересек лагерь и остановил коня перед Финлеем.
   — Вы должны увезти Дженн. Немедленно! — Мика почти упал с коня, и Дженн подбежала, чтобы поддержать его. — Прошу вас! Он сказал, что вы должны бежать.
   Единственное безопасное место — Анклав. Нэш сказал… что собирается сделать. Вы должны уехать! Скорее!
   — Нет! — Дженн повернулась к Финлею, но не двинулась с места. Взгляд ее был полон непреклонной решимости. — Финлей, отпусти меня. Не заставляй меня выбирать между тобой и твоим братом. Ты ведь говорил, что доверяешь мне!
   Финлей попытался схватить ее за руку, но Дженн вскинула ладонь, и Финлей отлетел в сторону, пораженный силой удара, силы, с которой ему никогда раньше не приходилось сталкиваться. Дженн повернулась и кинулась бежать в сторону поля битвы, подхватив обеими руками юбки. Финлею ничего не оставалось, как попытаться ее догнать. Он пробовал докричаться до Дженн, но она ни на что не обращала внимания.
   Оба войска уже выстроились для битвы по краям поля, но сражение еще не началось. Противники, казалось, в равной мере были поражены треском и вспышками в лесу. Ноги Фин-лея начали подгибаться, но все же он догнал Дженн, когда та поравнялась с первыми рядами солдат. Там она остановилась, ловя ртом воздух. Финлей остановился с ней рядом, согнувшись от боли в ранах.
   По всему войску прокатился изумленный ропот. Финлей поднял глаза. Из леса, медленно пятясь, показался Нэш. Он спотыкался, его израненная грудь почернела от ожогов. Подняв перед собой тяжелый меч, рассыпающий искры, он никого кругом не замечал, напряженно следя только за тем, кто должен был появиться из леса.
   Нэш уже достиг середины поля к тому времени, когда из-за огромного дуба показался Роберт. Половина его лица была залита кровью, камзол исчез, а когда-то белая рваная рубашка казалась алой от плеча до бедра. Он хромал, как будто едва мог ступить на правую ногу. Левую руку Роберт прижимал к животу, но, несмотря на раны, был полон решимости. Меч он держал твердо, наполняя его силой, которую Финлей мог ощутить даже издали.
   Не успел Роберт выйти из-за деревьев, как Нэш взмахнул мечом и ударил в Роберта сгустком пламени. Тот с усилием поднял свой клинок и отразил удар — огонь растекся по траве. Немедля Роберт тоже нанес удар, но не в Нэша, а в землю у его ног. Нэш пошатнулся и навзничь упал в разверзшуюся яму, кашляя от поднявшейся пыли. Оба войска испустили вопль ужаса, солдаты невольно попятились подальше от сражающихся.
   Роберт медленно приближался к середине поля, отражая один удар за другим. С каждой минутой силы покидали его, но защищался он по-прежнему умело, а пламя, вылетающее из его меча, не тускнело. Всю остающуюся у него энергию он вкладывал в бой с Нэшем. Однако Финлей видел, что на самом деле брат скорее обороняется, чем нападает. Какова же его цель?
   — Он заставляет Нэша растратить силу, — пробормотала Дженн. — Роберт слаб и знает, что долго не продержится. Сейчас шансы равны, Финлей.
   Невольно они оба двинулись вперед — в отличие от солдат, которые отступали все дальше. Финлей никак не мог понять, почему даже на таком близком расстоянии удары на них с Дженн никак не отражались. Теперь он уже слышал крики Нэша: тот всячески оскорблял Роберта, чтобы заставить его продолжать бой.
   — Даже теперь, когда вам грозит поражение, — ухмылялся обожженными губами Нэш, — вы все равно не желаете им воспользоваться? Не желаете применить его против меня? Вы владеете такой силой, но боитесь ею воспользоваться! Я же говорил: ваше благородство делает вас уязвимым. Ну же, Враг, произнесите Слово Уничтожения и убейте меня! Вы же этого хотите. Иначе вы умрете, и Союзница достанется мне. Аюсара тоже достанется мне!
   — Никогда!
   При звуке голоса Роберта сердце Финлея оборвалось. Это единственное слово прозвучало хрипло и пусто. Роберт балансировал на самом краю…
   — Что же вы, Враг, — продолжал дразнить Роберта Нэш. — Сделайте это! Вы же видите, Союзница стоит здесь, готовая присоединиться ко мне, когда вы падете. Она ведь не рассказала вам о нашей вчерашней встрече! Ах, как она трепетала, когда я ее поцеловал!
   — Получай! — Роберт взмахнул мечом. Земля содрогнулась, воздух раскалился, когда из острия клинка вылетел мощный язык пламени, в котором, казалось, соединились сотни молний. Вспышка была ослепительной; Нэша подбросило в воздух, он скрылся в клубах пыли. Когда темное облако рассеялось, стало видно, что в поле стоит один Роберт. Он шатался, с каждым вздохом по телу его пробегала дрожь.
   У его ног на земле лежал Нэш — черная фигура на зеленой траве. Солдаты обеих армий, как один человек, затаили дыхание.
   Через несколько секунд Нэш медленно поднял голову, потом встал на колени, чуть не завалившись при этом назад.
   Финлей ахнул. С лица Нэша клочьями висела кожа, одного глаза не было. Правая рука его превратилась в кровавую мешанину, тело почти обуглилось — и все же он был жив.
   — У него не осталось силы, — прошептала Дженн. Роберт подошел еще ближе к поверженному противнику, поднимая меч для нового удара. Теперь их разделяло не больше двенадцати футов. Из того, что оставалось от рта Нэша, с шипением донеслось:
   — Я же говорил — так убить меня нельзя. Роберт остановился, меч выпал из его руки… Дженн вцепилась в рукав Финлея.
   — Назад!
   — Что?
   — Назад! Скорее!
   — Да почему?
   — Разве ты ничего не чувствуешь? Милосердная Минея!
   Вот для чего он заставлял Нэша расходовать силу — чтобы тот не смог защититься! О боги, Роберт собирается использовать Слово Уничтожения!

ГЛАВА 31

   Финлей остался далеко позади. Дженн бежала так быстро, как только могла. С каждым шагом темная сила оказывалась все ближе, все страшнее, как это было раньше, в Элайте. Все было точно так же. Точно так же. Дженн уже не видела, куда ступают ее ноги. Все вокруг захватил демон, он вился вокруг нее, как вихрь среди деревьев, пригибая к земле, вырываясь из души Роберта неодолимым потоком.
   Однако в демоне был порок. Ужасный порок…
   … Принесешь ты гибель, разрушишь то, что больше всего любишь.
   Пусть демон изменил его, захватил его в плен… Роберт произнесет Слово — но обрушит его на демона, скормит ему. Тогда демон не убьет Дженн, но убьет себя — и Нэша.
   Однако при этом он убьет и Роберта!
   Дженн остановилась, тяжело дыша. Справа от нее на земле лежал, истекая кровью, поверженный Нэш, слева стоял темный, как грозовая туча, Роберт. На глазах у Дженн он поднял руки, и земля под ними застонала.
   Она должна остановить его!
   Не задумываясь, Дженн свела вместе стиснутые в кулаки руки, выплеснув из себя силу, вложив ее в один мощный удар. Над равниной прокатился оглушительный удар грома. Земля перед Дженн раскололась, пропасть становилась глубже с каждой секундой. Дженн черпала теперь силу из почвы, из воздуха, чистую, ничем не оскверненную силу. Напрягаясь каждой жилкой, каждым мускулом, она направляла энергию, темную и ослепительно белую, полную новой ярости…
   Она не позволит ему умереть!
   С грохотом земля взметнулась вверх, отшвырнув и Роберта, и Нэша, засыпав их комьями грязи и песком.
   Дженн пошатнулась, но сумела устоять на ногах. Голова ее кружилась, колени дрожали, но она осталась стоять на месте, полная непреклонной решимости. Постепенно грохот стих. Медленно, мучительным усилием Роберт встал на ноги и поднял меч, однако это был всего лишь вызывающий жест; держался на ногах он одним усилием воли.
   Нэш остался лежать, только слабым движением окровавленной руки поманил к себе солдат королевской армии. Немедленно дюжина воинов галопом подскакала к нему, загородив от Роберта. В их угрожающих намерениях не приходилось сомневаться. Пока его люди поднимали Нэша и перекидывали через седло одного из всадников, к глубокой расщелине, отделявшей его от Роберта, подскакал Кенрик.
   — Ты убил моего отца!
   Словно очнувшись от глубокого сна, Роберт поднял голову. С яростным ревом он перемахнул через провал и занес меч. Конь Кенрика взвился на дыбы, но Роберт уже ухватил Кенрика и стащил его на землю. Юный принц тяжело ударился о землю; меч Роберта уперся ему в горло.
   — Ты убил мою жену. Теперь ты заплатишь за это! Меч взлетел над головой Кенрика; тот отчаянно завопил, призывая на помощь своих солдат, и вскинул руки в беспомощной попытке защититься. Гвардейцы кинулись вперед.
   — Роберт, берегись! — Финлей уже бежал к брату.
   На мгновение Роберт замер на месте, глядя на растерянных, боязливо приближающихся солдат.
   — Назад! Назад или он умрет! — рявкнул Роберт. Солдаты замерли на месте. Не сводя с них глаз, Роберт рывком поднял Кенрика на ноги, размахнулся и ударил принца кулаком в лицо — так сильно, что тот снова растянулся на земле. Кенрик на четвереньках побежал к своему коню; гвардейцы заслонили его. Как только принц вскарабкался в седло, отряд поскакал обратно.
   — Давай! — бросил ему вслед Роберт. — Веди свою армию против меня, трус!
   Но Кенрик был озабочен только спасением собственной жизни. Он погнал коня вброд через реку, даже не тратя времени на то, чтобы перебраться по наведенному гильдийцами временному мосту. Грохот оглушил Дженн, и сейчас она почти ничего не слышала, но и так было ясно: Кенрик выкрикивает приказ своей армии отступать. Его войско обратилось в беспорядочное бегство. Те, кому посчастливилось найти коня, удирали в лес с бесстыдной поспешностью.
   — Трус, — повторил Роберт внезапно охрипшим голосом.
   Дженн смотрела на него, почти не слыша донесшегося сзади шума: солдаты Роберта застучали мечами о щиты и разразились победными криками. Стройные ряды распались: люди бежали по полю битвы к своему герою. Роберт медленно, шатаясь, повернулся к ним: на ногах он держался только усилием воли. Он сделал один шаг, другой, поднял глаза и взглянул на Дженн.
   В его глазах не было ничего, кроме обвинения в предательстве.
   Финлей кинулся к ним, но Дженн не могла отвести взгляда от лица Роберта и того, что было на нем написано. Финлей был уже совсем рядом, когда Роберт пошатнулся и выронил меч. Финлей едва успел подхватить потерявшего сознание брата.
 
   — Люк!
   Де Массе соскользнул с коня и сразу попал в объятия Валены. Он не отнимал руки от повязки, остановившей кровотечение из раны в живот, и стоял, напряженно выпрямившись и обнимая Валену за плечи, чтобы не упасть. Вокруг них в панике отступала армия, носились сорвавшиеся с привязи лошади, натыкаясь на шатры и валя их. Немногие из сохранивших самообладание, в основном церковники, пытались воспрепятствовать бегству, но без надежды на успех. Сайред остановила своего коня рядом с де Массе и Валеной, растерянно озираясь.
   — Валена, что происходит?
   Де Массе не обратил на нее внимания, продолжая глядеть на Валену.
   — Где Нэш?
   Валена оттащила его в сторону, чтобы не оказаться на пути у бегущих.
   — Его привез обратно Кенрик. Он близок к смерти. Позволь мне перевязать твою рану, и я отправлюсь к нему. Нужно торопиться.
   Де Массе стиснул ее руку, на мгновение забыв о боли.
   — Тебе это не удастся — по крайней мере, сейчас.
   — Но как раз сейчас самый подходящий момент! — Валена бросила взгляд вокруг. — Он ранен и беспомощен. Он не догадается, что выпил яд, пока не будет слишком поздно. Люк, у нас никогда больше не будет такой возможности!
   — Однако, — де Массе закусил губу, — он нам все еще нужен, — чтобы добраться до Ключа. Без него мы Ключ никогда не получим.
   — Я больше не интересуюсь Ключом! — Валена попыталась увести де Массе в свой шатер, но тот воспротивился. — Я хочу одного — чтобы Нэш был мертв. Если его не отравить, наш малыш родится еще до того, как он поправится. Если он хоть на мгновение подумает, будто это его ребенок… ты же знаешь, что тогда случится. Если у тебя не хватает мужества, Люк, я все сделаю сама. Потом ты меня поблагодаришь за это.
   Де Массе остановился у входа в шатер, глядя вслед Сайред, которая поскакала за отступающей армией, потом снова повернулся к Валене.
   — Ты только напрасно пожертвуешь жизнью. Теперь Нэша охраняет Кенрик, и у него, хоть он всего лишь подросток, достаточно силы, чтобы узнать о твоем намерении и убить тебя, прежде чем ты успеешь его осуществить. Нет, любовь моя, слишком поздно. Нэш поправится. На это уйдут годы, но он поправится. А тогда, как только он завладеет Ключом, мы его у Нэша отберем. Не тревожься. Я сделаю так, что он никогда не узнает о ребенке.
   Глаза Валены наполнились слезами.
   — Я боюсь.
   — Я знаю. Но нам пора в путь. Я не хочу, чтобы мы оказались единственными, кого найдет в лагере Враг, когда явится сюда.
 
   Сайред изо всех сил гнала коня, пробираясь между группками отступающих солдат.
   Враг должен был погибнуть. Конечно, должен был. Он не может остаться в живых, иначе… иначе Мика никогда не обретет свободы.
   Нужно вернуться. Вернуться и узнать.
   Нет… Слишком поздно. Сейчас уже слишком поздно.
 
   Годфри выругался, отгоняя страх; руки его сами собой накладывали последние повязки. Как только он закончил, повозка, полная раненых, двинулась вперед. Годфри прошел по опустевшему лагерю, по дороге оказав помощь пешему солдату, которого сбил с ног удирающий всадник. Из своего шатра вышел Осберт, перекинув через плечо единственную суму. Слуга поспешно подвел ему коня. Годфри протолкался сквозь эскорт гильдийцев и подошел к Осберту, прежде чем тот успел сесть в седло.
   — Проктор, вы должны объяснить мне, что случилось.
   — Нэш все еще жив, если вас это беспокоит, — ответил Осберт, не скрывая желания как можно скорее уехать.
   — Ради милости богов, Осберт! — Годфри схватил его за руку. — Что с Робертом?
   В глазах Осберта промелькнуло тайное облегчение, но его тут же сменил страх.
   — Он все еще был на ногах, когда я покидал поле битвы. Простите, Годфри, мне пора. Я оставлю вам охрану, но поторопитесь!
   Все еще на ногах? После всего, что было?
   Годфри отступил в сторону, глядя вслед Осберту, который присоединился к потоку бегущих солдат. Священник в нерешительности застыл на месте, не в силах сделать шаг ни в ту, ни в другую сторону. Потом кто-то налетел на него, и Годфри побежал следом за отступающими. Нэш все еще жив. Если Годфри покинет королевскую армию, не останется никого, кто мог бы следить за Кенриком и Нэшем. Он не поможет Роберту, если сейчас перейдет на другой берег реки.
   Как бы он того ни хотел…
 
   Эйден сидел за столом, сцепив пальцы и не обращая внимания на поднос с ужином. Свечи разгоняли сгущающийся сумрак, но их свет не мог облегчить тяжесть, лежащую у епископа на сердце. Вокруг него сидели или стояли уцелевшие предводители мятежного войска Роберта. Некоторые из них были ранены, и на всех лицах отражалось уныние. В дальнем углу сбились в тесную кучку священники; никто из них не смотрел на епископа.
   Подавив вздох, Эйден стал перебирать последние донесения и махнул рукой Деверину:
   — Продолжайте.
   — Трудно разобраться, что к чему, в ночной темноте, но их лагерь практически пуст. В нем осталось всего несколько раненых и умирающих. Мы послали туда священнослужителей и целителей. Остальная армия форсированным маршем удаляется на северо-восток.
   — Нэш остался в живых?
   — Так сообщает Годфри. Его последнее донесение получено несколько минут назад. Мы ничего больше от него не узнаем, пока он не доберется до Марсэя.
   — Его помощь нам бесценна, — пробормотал Гарольд. — Бывают же храбрые священники!
   — Чего я не понимаю, — в наступившей тишине проговорил Дэниел, — это почему Кенрик вообще отступил. Наверняка ведь ему известно, какой у его войска перевес над нашим. Сейчас, когда Роберт тяжело ранен, а у него втрое больше людей, он мог бы задать нам хорошую трепку. Почему он оставил смерть своего отца неотомщенной? — Когда Эйден только пожал плечами, Дэниел продолжил: — Откуда Роберт знал, что Кенрик не вступит в сражение?
   — Спросите об этом Роберта. Боюсь, что не могу ответить на ваш вопрос.
   — Возможно, снова колдовство. — Эйден взглянул в дальний угол и обнаружил, что на ноги поднялся аббат Честер. Руки священника были сложены под нагрудником, лицо его казалось таким же серым, как его сутана.
   — Мне очень жаль, милорд епископ, но то, что я сегодня видел, лишь подтверждает все, чему меня учили насчет колдовства. Не за это следует сражаться Люсаре, и я больше не стану поддерживать колдунов. — С коротким поклоном Честер вышел из шатра; двое священников последовали за ним. Остальные, опустив глаза и не обменявшись ни словом, остались на своих местах.
   — Что ж, — твердым голосом сказал Эйден, — мы можем остаться здесь еще дня на два, чтобы дать раненым время немного набраться сил. Это также позволит нам похоронить павших с подобающими церемониями. Деверин, отправьте отряды разведчиков следить за войском Кенрика, хотя я и сомневаюсь, что в ближайшее время он нас потревожит.
   Деверин кивнул и дернул себя за бороду.
   — Не хочу быть надоедливым, — тихо сказал он, — но Оуэн беспокоится, а подниматься с постели целители ему запретили. Скажите, как дела у Роберта?
   Эйден сглотнул, но придал своему голосу твердость.
   — Сейчас, пока мы совещаемся, им занимаются целители. Он жив. Чего еще можем мы хотеть?
   — Ну да, чего же еще? — Дэниел пересел поближе к Эйдену. — Вы все же должны нам объяснить, а то я, например, ничего не понимаю. Я хочу сказать: мне случалось видеть советника Нэша — как вдруг он оказался колдуном? И почему он сражался с Робертом? И почему та дама — кто бы она ни была, — почему она вмешалась?