Забирко Виталий. Статус человека

   - У-у, тяжелющий! - недовольно выдохнула Айя и снова пропела на высокой ноте: - А ну, встава-ай!
   Донован сладко причмокнул и приоткрыл один глаз. Айя засмеялась.
   - Солнышко высоко?
   - Высоко, высоко! Он открыл второй глаз.
   - А море спокойно?
   - Спокойно, спокойно.
   - А я не брит?
   Она рассмеялась и протянула ему зеркальце.
   - Ты как морская шушандра!
   - Тогда вперед! - Он вывалился из гамака, вскочил на ноги и, забросив Айю на спину, галопом помчался к Лагуне.
   - Ура-а! - звонко, на всю Деревню, закричала Айя и немилосердно замолотила пятками, пришпоривая своего скакуна.
   Донован диким аллюром проскочил рощу, выбежал на берег, на всех парах влетел в воду, но здесь не удержался на ногах, и они с хохотом и визгом, с тучей брызг, с шумом и плеском полетели в холодную гладь.
   - Бр-р-р! Холодина! - отфыркиваясь, выдохнула Айя, окатила Донована водой, засмеялась и нырнула. Голова ее показалась метрах в семи-восьми, она крикнула: - Дылда, догоняй! - И снова нырнула.
   Донован хотел броситься ей вслед, но непроизвольно оглянулся и увидел, как по берегу, пыля песком и выбросив в стороны длинные суставчатые лапы, мчит "богомол", а из кабины выглядывает Ратмир и машет ему рукой.
   "Богомол" подкатил поближе и остановился, подтянув под себя лапы. Из кабины выпрыгнул Ратмир, тщательно выбритый и не менее тщательно причесанный. Увязая в песке, он зашагал к Доновану.
   - С добрым утром, - поздоровался он, подходя, и остановился на кромке берега.
   Донован кивнул, буркнул приветствие и начал выходить из воды.
   - Нам пора, - сказал Ратмир, не глядя на Донована. - Позови Айю, она обещала показать нам лабиринт.
   Донован выбрел из воды и разбито опустился на песок.
   - А я, признаться... - Он скрипнул зубами и перевернулся на живот. Забыл я обо всем, Ратмир.
   Ратмир молча сел рядом.
   "Вот и все, - с болью подумал Донован. - Где ты, мой солнечный зайчик?"
   Айя выскочила из воды и мокрым холодным лягушонком прыгнула ему на спину.
   - Чего ты меня не догонял?
   Донован повернулся, взял ее на руки и встал. Через силу улыбнулся.
   - Да так... Нам пора в Город.
   - Ну вот, - Айя насупилась и исподлобья посмотрела на Ратмира. - Будто мы среди дня не можем туда поехать...
   - Надо, - сказал Донован и опустил ее на песок. - Понимаешь, надо. - Он вздохнул. - Сбегай, пожалуйста, принеси мою одежду.
   Айя выскользнула у него из рук и медленно, всем своим видом выражая недовольство, направилась в Деревню. Она поминутно останавливалась, оглядывалась на Донована в надежде, что, может быть, он все-таки махнет рукой на этот Город и отменит свое решение. Вид у нее был очень обиженный.
   Иди, молча кивнул Донован и отвернулся.
   Ратмир посмотрел на Донована, достал из кармана тюбик депилята и аккуратно надломил его.
   - Возьми, побрейся, - сказал он, протягивая тюбик. Донован взял тюбик и, глядя в воду себе под ноги, как в зеркало, снял с лица рыжеватую щетину. Обмыв лицо, он обернулся, чтобы отдать тюбик Ратмиру, но вместо него прямо перед собой увидел запыхавшуюся, раскрасневшуюся Айю. Ком одежды лежал тут же, на песке, а она стояла рядом тяжело дыша и протягивая полотенце. Видно, пулей назад летела.
   - Спасибо, кроха, - поблагодарил он. Айя расцвела.
   - Только сперва меня. Дылда! - крикнула она громко и требовательно. Сперва меня...
   Донован усмехнулся. Обмотав полотенце вокруг шеи, чтобы не мешало, он схватил Айю в охапку и с силой зашвырнул в Лагуну. Айя завизжала, задрыгала в воздухе ногами, плюхнулась в воду и сразу же, как ошпаренная, выскочила на берег. Донован поймал ее, укутал в полотенце и стал растирать, а у нее глаза от удовольствия стали маслеными, превратились в щелочки, и она даже похрюкивала.
   - А теперь, - сказал Донован и легонько шлепнул ее, - шагом марш в машину.
   Айя отпрыгнула в сторону и обиженно стала пятиться к "богомолу". Губы она нарочито надула, как две оладьи, но в глазах прыгали смешливые бесенята.
   - Бесстыдник ты, Дылда, - проговорила она. - Рад, что здоровый вымахал, - знаешь, что сдачи не дам...
   Она явно подзадоривала его, чтобы он сыграл с ней в догонялки. Но Донован игры не принял. Он молча оделся и пошел к "богомолу".
   - Залезай, - приказал он Айе, и она беспрекословно подчинилась.
   Подошел Ратмир.
   - Ну что, поехали? - спросил он.
   - Поехали, - буркнул Донован и, пропустив Ратмира вперед, рывком забросил свое тело в кабину.
   Феликс уже сидел в водительском кресле. Он повернулся и кивком головы поздоровался с Донованом.
   - Шлем застегни, - подсказал он и тронул машину с места.
   На этот раз они въехали в Город с северной окраины. Город начинался сразу же, вырастая из песка дымными развалинами. Здесь, с краю, дома были более целыми, еще похожими на дома, с золотым песочным оттенком.
   На одном из перекрестков Айя затеребила Донована за рукав.
   - Смотри, смотри! - указала она пальцем. - Чучело!
   На втором этаже дома стоял застывший кибер. В руках он держал огромный блок стены с оконным проемом. Видно, хотел поставить блок на место, но в это время прекратили подачу энергии.
   Атлант, подумал Донован, и ему страшно захотелось увидеть Кирша и посмотреть ему в глаза.
   Вход в лабиринт был загорожен гусеничным краулером, и, если бы не Айя, они вряд ли бы отыскали его. Протиснувшись между краулером и стеной, они увидели огромную дыру с закопченными краями, из которых крючьями торчала арматура. Откуда-то сверху сочился ручеек и, журча, убегал в темноту. Из провала тянуло промозглой сыростью, ржавым металлом и гнилой, мертвой биоэлектроникой.
   Ратмир принюхался, пошамкал губами, словно пробуя воздух на вкус.
   - Не нравится мне все это...
   Айя непонимающе повела плечами.
   - Он тут, - сказала она. - Только тут ходов много, запутаться можно, и не просто так, а надолго. Кирш говорил, что неделю можно ходить-ходить, а может быть, и больше, и выхода не найти.
   - Да, окопался, - проговорил Феликс, с интересом осматриваясь по сторонам, и прицокнул языком.
   Ратмир бросил на него быстрый взгляд, но ничего не сказал.
   - Ты знаешь, как его здесь найти? - спросил он Айю.
   - Не... - Айя помотала головой. - Он меня сюда не водил. Говорил, нельзя, я запутаюсь, а он потом не найдет. Но это все враки, конечно, я бы нашла дорогу назад, но он сюда вообще никого не водил.
   - Жаль, - вздохнул Ратмир. - Значит, так. Феликс, останешься в машине. А мы с Донованом спустимся в лабиринт. Никаких действий до нашего возвращения не предпринимать.
   - Хорошо, - недовольно буркнул Феликс и, протиснувшись между краулером и стеной, зашагал к "богомолу". Ратмир проводил его взглядом, затем кивнул Доновану:
   - Идем.
   И стал быстро спускаться в провал по каменному крошеву. На полдороге он остановился и глухо, как из бочки, добавил:
   - Айю оставь. Ни к чему ей туда.
   Донован посмотрел на Айю, улыбнулся и развел руками. Что поделаешь, нужно подчиниться. Он спустился вслед за Ратмиром и в конце провала оглянулся. Айя стояла боком к нему - черная фигурка на светлом пятне входа - и обиженно сколупывала со стены штукатурку. В лабиринт она не глядела.
   "Ничего, - сказал про себя Донован. - Ты не расстраивайся. Он прав. Незачем тебе туда". Ратмир тронул его за плечо.
   - Здесь мы разделимся. Пойдешь прямо, а я - налево. Встреча здесь же, через два часа. Ты хорошо ориентируешься?
   Донован пожал плечами.
   - Если стены здесь не двигаются...
   Ратмир сдержанно улыбнулся.
   - Тогда - до встречи. - Он кивнул и исчез за поворотом. Там он включил фонарь, и было видно, как по стенам, удаляясь под гулкий звук шагов, бегают блеклые отсветы.
   - До встречи... - сказал ему вслед Донован, еще раз оглянулся на Айю и пошел в свою сторону.
   Коридор, в который он свернул, был тускло освещен унылым грязно-красным светом, и от этого все вокруг казалось серым и угрюмым, как в туманную лунную ночь. Донован шел неторопливо, прислушиваясь, запоминая дорогу, фонарь не включал. В лабиринте было сыро и затхло, во рту ощущался оскоминный привкус ржавого железа, и вообще весь этот полумрак, это запустение, шелушащиеся штукатуркой стены, кучи седого хлама, битый пластик и гнилая слизь, распластавшаяся коричневыми скользкими лужами по полу, источали тревогу и полную безысходность. Как тут можно жить? Кирш, до чего же нужно опуститься, чтобы тут жить? Ведь это нора, грязная, запущенная, захламленная нора, где могут жить лишь какие-то нечистоплотные твари, но не люди... Логово.
   Донован остановился и прислушался. Рядом, за стеной, кто-то еле слышно бормотал. Он всмотрелся в темноту, увидел вход в соседнее помещение и шагнул туда. Комната была маленькой, приблизительно три на четыре метра, относительно чистой и пустой. Посредине сизой громадой возвышался громоздкий универсальный кибер, давно обездвиженный, горел только зелёный огонек приемника, и кибер голосом Кирша монотонно декламировал какую-то белиберду, сильно нажимая на "р". Донован нагнулся, чтобы хоть что-нибудь расслышать.
   - Крыльями кружа красиво, - зло и тихо сказал ему Кирш в самое ухо, крыса кралась кромкой крыши. Крепче, кремня кривошипы, кроя кропотливо кражу, кролика кредитовали...
   Декламирование оборвалось, раздался глухой, простуженный кашель. Больной кашель, плохой, буханье, можно сказать, а не кашель. И опять:
   - Крепко кроль кричал, креняся, крепость кропля кратно красным...
   "Кирш, - подумал Донован, - ты все пишешь стихи... Упражняешься..." Он почувствовал, как ярость плотным давящим комком поднимается к самому горлу.
   - ...Крюк кривой кромсал круп кроля, кровью круто кровоточа...
   Донован коротко размахнулся и изо всей силы ударил ребром ладони по зеленому огоньку на панели кибера. Что-то звякнуло, огонек погас, и воцарилась тишина. Донован посмотрел на ладонь. Из ссадины сочилась кровь. Он прислонился лбом к холодному пластхитину кибера и вдруг опять услышал за стеной бубнящий голос Кирша:
   - ...Кроткий кроль, крепя крест кролю, крапивой крушенье красил...
   Донован скрипнул зубами и пошел прочь от этого места. Вслед ему неслось:
   - ...Крекча крысе кровожадной крах кромешный...
   Замолчи... Замолчи, замолчи! Донован сжал кулаки и быстро, почти бегом, зашагал вперед.
   Он шел напрямик, не разбирая дороги, через анфилады комнат, через завалы протухшей бумаги, гнилого тряпья, ржавого железа, битого стекла, развороченных, смятых, словно они побывали под прессом, каких-то приборов и механизмов, назначение которых сейчас невозможно было определить - дикая смесь контуров псевдоприсутствия, частей роботов, биоэлектронного оборудования, транспортных средств, пересыпанная мелкими деталями и залитая разложившейся слизью биоэлектронного наполнителя. Он не помнил, сколько времени так шел, не останавливаясь, не обращая внимания ни на что. Уже притупилось в памяти, куда он шел и что здесь искал... И тут перед ним открылся хорошо освещенный зал, широкий, но с низким потолком, закопченным, покрытым, как гусиной оторопью, каплями воды. Донован остановился.
   Это был генераторный зал. А у пульта синтезатора, спиной к Доновану, на кособоком стуле, в грязном, пятнами, как маскировочном, жеваном комбинезоне, скорчившись, сидел Кирш.
   "Вот и встретились, - почему-то совершенно спокойно подумал Донован. Кирш чуть заметно покачивался, словно был вдребезги пьян, и что-то монотонно бормотал. - Вот как мы встретились..." Донован смотрел ему в трясущийся затылок и чувствовал, как в нем снова начинает закипать злость. К этому человеку. Некогда его другу.
   - Кирш, - тихо окликнул он.
   Жалобное нытье оборвалось. Кирш застыл. Мгновение он сидел так, сжавшись в судорожный комок, затем вскочил. Стул полетел в сторону, загрохотал, и Донован увидел, что на него, медленно разрастаясь, движется светящееся, перемигивающееся, снежное облако.
   Ах ты..! Ярость ударила в голову, и Донован прыгнул. Вперед, в сторону и к Киршу. Облако осталось сбоку и сзади, а прямо перед собой он увидел Кирша небритого, сгорбленного, трясущегося - и, не размахиваясь, ударил. В лицо. Грязное, липкое от холодного пота...
   Он постоял над распростертым телом, отдышался, затем перешагнул через него и подобрал отлетевший в сторону арлет. Единственное оружие, против которого бессильно силовое поле защитного шлема... Донован переломил арлет. Указатель заряда стоял посередине шкалы. Где же ты его достал, Кирш? Ведь на всех синтезаторах на его производство наложено вето... Он поморщился. Пятки болели, будто их отбили бамбуковыми палками (это прыжок, подумал он), а левое плечо совсем не чувствовалось, занемело, покалывало. Зацепило-таки облако. Он сунул арлет в карман и стал усиленно массировать плечо. Кто же мог ожидать от тебя такой прыти? Донован поднял кособокий стул и сел. Именно такой...
   Кирш неподвижно лежал на полу. Донован огляделся. Синтезатор был разворочен, все рубильники, клавиши, кнопки выдраны из своих гнезд с корнями; ни одного целого стекла, ни одного целого экрана... Сбоку на панели виднелся желтокристаллический потек кислоты, а на полу, на том месте, куда она стекала, вздувшиеся пузыри жженого бетона.
   - Вставай, - сказал Донован.
   Кирш не шевелился.
   Тогда Донован, кряхтя от боли, встал, приподнял Кирша под мышки и прислонил к стене. Голова Кирша свесилась. Донован увидел под пультом синтезатора баллон с водой, достал его и, открыв вентиль, начал лить воду на голову Кирша.
   - Я в сознании, - тихо сказал Кирш.
   Вода все лилась. Кирш открыл глаза и поднял голову.
   - Я в сознании, - громче повторил он. - И даже его не терял.
   - Жаль. - Донован бросил баллон на пол. - Для всех было бы лучше...
   - Ты не галлюцинация? - спросил Кирш. - У меня в последнее время часто...
   Он потрогал подбородок.
   - Впрочем, нет. Давно прилетели?
   - Давно... - Донован на ватных ногах вернулся к стулу и сел. - Вчера.
   -А-а...
   Они помолчали.
   - Ну, здравствуй, Кирш.
   - Здравствуй, Донован. Айю видел?
   Донован кивнул. "Что же я хотел спросить? - мучительно думал он. - Что? Столько было вопросов..." Его начал бить озноб.
   - Давно... все это началось?
   Кирш судорожно вздохнул.
   - Давно... Не помню. Сейчас что - день?
   - Убитых... Сколько убитых?
   - Н-незнаю.
   Снова воцарилось молчание.
   - Понимаешь, - сказал Кирш, - я думал: будут убитые, немного, без этого ведь нельзя, но потом кто-то кого-то возьмет в плен, кто-то победит... Появятся лидеры, все прочее...
   Внутри у Донована словно что-то оборвалось. Последняя призрачная надежда... Ему стало жутко и в то же время бездонно тоскливо. Последняя, почти нереальная надежда, что все-таки Кирш не имеет ко всему этому никакого отношения, рухнула. Рухнула так же беззвучно и страшно, Как обрушивались остовы домов под лучами интеграторов, - первое, что увидел Донован с орбиты.
   - Все-таки это ты, Кирш...
   Кирш сник.
   - Знаешь, я много думал. Я всегда был дилетантом. Раньше - как поэт, теперь - как вершитель чужих судеб...
   - Я, я, я! - взорвался Донован. - Все я! Устроил бойню, а думаешь только о себе! Зачем ты это сделал? Заруби на носу: если теория негуманна - она абсурдна!
   Кирш отвел глаза в сторону.
   - Читайте еженедельник Комиссии по вопросам внеземных цивилизаций, пробормотал он.
   Донован внимательно посмотрел на него.
   - Ты пьян?
   - Нет. Нечем... А хорошо бы. И гитару... Побренчать, как ты говоришь. Кирш помолчал немного, затем тихонько продекламировал:
   В жизни мужчинам не мало дано:
   богом - женщина, чертом - вино.
   Но женщин желанней, хмельней вина,
   есть для мужчин - война.
   Он посмотрел на Донована.
   - Нет, это не я. Это Киплинг.
   - Бренчал бы у чьей-нибудь юбки, а сюда не лез! - зло сказал Донован. Вершитель судеб, черт тебя побери!
   Кирш устало прикрыл глаза.
   - Ты знаешь, у меня как-то было желание покончить с собой, - сказал он спокойно. - Убей фашизм в себе самом... - Он усмехнулся. - Хорошо звучит, а? В себе самом...
   По лицу Донована заходили желваки.
   - Для этого ты и нацепил на голову шлем защиты? Не смеши. Мы с тобой не на театральной сцене.
   - В том-то и дело, - согласился Кирш. - Мне порой кажется, что все это сон. Кошмарный сон. Хорошо бы проснуться...
   Они снова замолчали. И в этот момент в кармане Донована запищала рация.
   - Донован! Донован! - звал Ратмир. - Ты нашел Кирша? Где ты? Тут кибер, я через него слышу, как вы разговариваете!
   Донован опустил руку в карман и щелкнул клавишей. Зачтем встал, подошел к пульту и отключил передатчик.
   - Это кто? - равнодушно спросил Кирш. - Начальник экспедиции?
   Донован не ответил.
   - Понаехало шишек, руководителей, начальников... - Кирш судорожно вздохнул. - Ничего, разберутся.
   Он вытер мокрый лоб, чтобы вода не капала на глаза.
   - Понимаешь, - сказал он, - вся беда в том, что для них это просто игра. Не больше и не меньше.
   Донован поднял с пола баллон, закрутил вентиль и поставил его у стенки синтезатора.
   - Благодетель человечества, - горько сказал он. - Ты приговорил этот мир к самоубийству, и тебе мало. Хочется, чтобы все было красиво, с пафосом...
   Краем уха Донован услышал за стеной зала какую-то неясную возню, быстрый топот босых детских ног и, прислушиваясь, замолчал. На мгновение в коридоре притаились, затем блеснула вспышка, кто-то захохотал, снова побежал, шлепая босиком по цементному полу, и в зал стремглав влетела Айя. Донован остолбенел.
   - Ты что тут делаешь? Почему ты здесь, я же...
   Он осекся.
   Вслед за Айей в зал ворвался человечек с интегратором на изготовку. Он остановился, ослепленный светом, а затем увидел Айю.
   - Ага! - победно закричал он и нажал на спуск.
   Донован рванулся наперерез; прыгнул к Айе и дернул ее за руку. Хлопнула неяркая вспышка. На миг его окутал радужный туман, затем в шлеме щелкнуло реле, туман исчез, и Донован увидел, что лицо у человечка начало вытягиваться. Он растерянно опустил интегратор. Сзади за спиной заливисто расхохоталась Айя.
   У Донована задергалась щека. "Это хорошо, что у меня на голове шлем, подумал он. - Я ведь как-то об этом забыл". Он шагнул вперед, ухватился за ствол оружия и, вырвав его из рук человечка, зашвырнул под синтезатор.
   - Вон! - заорал он, развернул человечка за плечи и дал пинка. Мерзавец! Чтобы духу твоего здесь не было!
   - Ты что! - возмутилась Айя. - Доновен, как ты мог? Ведь мы просто играли!
   Донован на негнущихся ногах подошел к ней, осторожно потрогал ее волосы. Губы его дрожали.
   - При чем тут он... - спокойно сказал Кирш. - Если уж кого по морде так это меня.
   Донован молча взял Айю на руки, перенес к стулу и посадил.
   - Доновен, как же это ты? - тихо спросила она, глядя ему в глаза. - Что с тобой, тебе плохо, да?
   Он снял с себя шлем, надел ей на голову и наглухо застегнул.
   - Не снимай, пока не разрешу, - сказал он.
   - Зачем? Это что - новая игра?
   - Нет. Но так надо.
   - У-у, я тогда не хочу! - закапризничала Айя. - Он большой и болтается на голове.
   - Ничего. Это ненадолго. До вечера.
   Айя недовольно сморщила нос.
   - Да... Ты на всех будешь так надевать? - саркастически . усмехнулся Кирш.
   Донован повернулся. В глазах у него была откровенная, ничем не прикрытая ненависть. Он подошел к Киршу, взял его за ворот комбинезона и рывком поставил на ноги.
   - Послушай-ка, ты... - сцепив зубы, выдавил он и оттолкнул Кирша к стене. - Ты хоть понимаешь, что ты здесь натворил?
   Кирш отвел глаза в сторону.
   - Да, - сказал он. - Я научил их убивать.
   - Кто, кто дал тебе на это право?!
   - Риторический вопрос. Никто не может дать такого права.
   Кирш впервые посмотрел прямо в глаза Доновану, и на его лице резко обозначились скулы.
   - Да, я научил их убивать друг друга! - почти выкрикнул он. - Я рассказывал им о штыковой атаке, об окопной войне, о партизанах... Я демонстрировал им действия мин, гранат, противотанковых ружей, интеграторов, деструкторов...
   В Доноване начала закипать ярость. Не отрывая взгляда от глаз Кирша, он нащупал в кармане арлет и вытащил его. Кирш это видел, но, не пошевельнувшись, только чуть побледнев, продолжал говорить:
   - Я рассказывал им, как сквозь мясорубку войн человечество шло вперед. Понимаешь, ВПЕРЕД!!! Сквозь боль, слезы, кровь, смерть... Я хотел, чтобы они это поняли. Не только посмотрели, но и поняли!..
   "Ты болен, - сказал Аол".
   ...Что, пройдя через все это, мы стали теми, кто мы есть. Мы стали ценить то, что мы есть. Потому что мы сумели порвать этот порочный круг войн, найдя путь из него. И этот путь - прогресс!..
   "Ты заразен, - сказал Аол".
   ...Но они не поняли. Они не поняли, зачем им этот путь, когда и без него хорошо. Они даже не захотели понять, потому что не захотели думать! У них на уме было только одно - играть, играть, ИГРАТЬ!!..
   "Ты заразил меня, - сказал Аол".
   ...И тогда я построил им этот город и сказал: вот вам место для игры. Воюйте!
   - Все, - оборвал его Донован. - Я думаю, ты все сказал.
   Он закрыл арлет. Кирш замолчал и, не отрываясь, смотрел на него. Тогда Донован медленно, как на дуэли, поднял арлет до уровня глаз и нажал на спуск. Кирш вздрогнул, но даже не сделал попытки отойти в сторону. Он так и остался, прислонившись к стене, ждать медленно ползущее к нему, переливающееся искрами, как снег на солнце, смертоносное облако.
   "Ну уйди же, уйди!" - кричало, разрывалось на части сердце Донована. Но Кирш так и не ушел. Облако достигло его, впиталось в тело, и только на комбинезоне мерцали перемигивающиеся искорки. Губы Кирша конвульсивно дернулись, видно, он хотел что-то сказать, но уже ничего не смог и только улыбнулся, устало и вымученно. Затем лицо его стало стекленеть, будто покрываясь глазурью.
   "Ведь ты все врал, - подумал Донован и мешком опустился на пол. - Ты все врал! Специально, цинично, боже мой, до какой степени цинично!.. Чтобы я смог нажать на спуск".
   Постепенно, становясь прозрачным, Кирш медленно исчезал.
   - Дылда! - возбужденно закричала Айя. - Это что, новая игра?
   Она вскочила со стула и радостно захлопала в ладоши.
   - Как красиво, Доновен! Я тоже так хочу!
   Донована затрясло.
   И тут в зал вбежал Ратмир. Он увидел Донована, Айю и, тяжело дыша, остановился.
   - Ox! - облегченно выдохнул он, огляделся, нашел глазами стул и, подойдя к нему, грузно сел. - Я уже думал, у вас что-то стряслось. То было слышно, а то вдруг раз - и как в воду...
   Он снова обвел взглядом зал, посмотрел на сидящего на полу Донована, и его охватило смутное беспокойство.
   - А где Кирш? - встревоженно спросил он. Айя рассмеялась.
   - Он спрятался. Они с Доновеном играли, и Доновен его спрятал!
   Донован неподвижно сидел на цементном полу, вокруг него разводами стояла сизая вода. Ратмир медленно, с тяжелым предчувствием, встал и подошел к нему.
   - Где Кирш? - спросил он.
   Донован вздрогнул и выронил арлет. Он со стуком ударился об пол, и по масляной воде дрогнули круги.
   - Нет его, - сипло сказал Донован. Ратмир пошатнулся. Некоторое время он стоял так, с болью глядя на Донована, затем нагнулся и поднял арлет.,
   - Малышев, - глухо, неумело, непривычно для самого себя, сказал он, - я объявляю вас арестованным.
   - Хорошо, - свистящим шепотом ответил Донован и встал.
   Все вокруг словно изменилось, стало более рельефным, почти осязаемым. Он потрогал стену, где стоял Кирш, и она пылью начала осыпаться под пальцами.
   "Так и нужно было, - жестко подумал он. - За всех человечков. - В голове было необычно ясно и трезво. - Только так. И совесть меня не будет мучить".
   5
   Сквозь тревожную дрему Донован слышал, как за стеной кто-то монотонно и надоедливо бубнит. "Не можешь ты ничего слышать, - уверял он себя (часа два назад, когда они подъехали к Куполу, поставленному вчера Ратмиром и Феликсом рядом с Деревней, Ратмир собственноручно запер этот отсек на межмолекулярный замок). - Не можешь ты ничего слышать".
   Он очнулся от дремы, открыл глаза и стащил с головы шлем волновой психотерапии. Дверь в рубку была приоткрыта, и оттуда слышался чей-то неторопливый обстоятельный разговор. Похоже, Ратмир докладывал на корабль о положении на Сказочном Королевстве.
   Ратмир. ...Дело в том, что законы развития человеческого общества, тем более в том жестком виде, в котором их пытался приспособить здесь Кирш, неприемлемы для Сказочного Королевства. Несмотря на внешнюю схожесть человечков с нами, физиология, психология и, естественно, вытекающая из этих факторов личная и общественная жизнь человечков в корне отличны от наших, что и составляет проблему несовместимости и неприменимости законов развития нашего общества по отношению к данной цивилизации.
   Нордвик. В каком тогда плане вы расцениваете действия Кирша?
   Ратмир. Я считаю, что его действия на Сказочном Королевстве следует расценивать так же, как расценивает человечество эксперименты фашистов, прививавших людям болезнетворные вирусы. Гадко, мерзко и дико. Все, что здесь пытался внедрить Кирш, похоже либо на откровенную дремучую глупость воинствующего фанатика, возомнившего себя неким новым миссионером-проповедником земной цивилизации, действующим по иезуитскому принципу "цель оправдывает средства", либо на откровенный циничный садизм. Что двигало им, предположить трудно. Возможно, желание таким жестоким способом подстегнуть цивилизацию в своем развитии, но, не имея ни малейшего представления о ее социальной структуре, ее направленности, истории, традициях, наконец, метаморфозе, Кирш действовал чисто по наитию, и такая его попытка была заранее обречена на провал. Поняв свою ошибку, он прекратил производство оружия, обесточил всех киберов, кроме некоторых, имеющих автономное питание, прекратил строительство домов, дорог... Короче, свернул всю свою программу. Это, конечно, при условии, что она у него была. Действия его носили сумбурный, нервный, я бы даже сказал, психически надломленный характер, что, вероятно, связано с тем, что спровоцированная им война, или как ее здесь называют - Войнуха, с самого начала вышла из-под контроля. Большего, чем то, что я перечислил, он сделать не смог, это было не в его силах. Да, я думаю, и не в наших.