Заколебанский Опанасий. Правосудие с короткими ногами

   Забыв этот старый трюк, я высунулся из люка и чуть не получил пулю. Второго выстрела не последовало: беглец предпочел скрыться за трубой. Я выпрыгнул на крышу и откатился на несколько метров в сторону. Оказалось напрасная предосторожность: слышно было как гудит железная рама, опоясыващая крышу. Спускается по пожарной лестнице, гад.
   - Давай скорее, - заорал я Эну, рискнувшему выглянуть из чердачной дыры.
   Ох уж мне эти горе-разведчики. Ничего-то они не могут. Только обуза.
   Убийца уже успел спуститься вниз. Но место открытое, народу никого и спрятаться негде, ну я и шмальнул в него четыре раза. Никогда я не стрелял так плохо, как сейчас. Только вторая и третья пули достигли цели и неопасно ранили его, но он успел добежать до забора и выбив доску, скрыться.
   Спускались мы, потеряв уйму времени. Конечно за забором уже никого не было.
   Я был зол как изголодавшийся людоед, добыча которого только что улизнула. Эн смутился, чувствует, собака, чье мясо съела. Хулейкин же хрен. Лыбится.
   - Вы как хотите, а я отчаливаю. Каждый подыхает в одиночку.
   - Ну уж нет, нам тебя приставили, что же ты - на самом интересном месте нас покинешь?
   - Да я лучше пулю где-нибудь поймаю, чем с вами мотаться. Что толку то? Спецы хреновы.
   - Ну ладно, хочешь я тебя командиром назначу? - подлизывается Эн.
   - Ничего я не хочу.
   Хулейкин тем временем отошел в сторонку, чтобы слить, я воспользовался этим, чтобы переговорить с Урезом.
   - Бабу у меня захватили в заложники. Похоже что те, кто замочил Петровича и Триппера, а теперь и Валеру.
   - Что они хотят?
   Ну я ему и выложил все, про окурок, и про то как наблюдал как убили Люэса, про разговор и так далее. Все.
   - Ну что же, сообща мы можем найти выход.
   - С Хулейкиным? Он мне не нравится.
   - Ну а что прикажешь делать - мы одна команда.
   - Ладно. - пришлось возвысится над эмоциями и рассказать обо всем и Хулейкину. Он воспринял все достаточно серьезно и, на удивление, ни разу не ухмыльнулся.
   - Интересно, а зачем им эта проклятая сигарета? Это как нибудь вяжется с тем, что Люэс был табачный магнат?
   - Непонятно. Но я думаю, мы это скоро узнаем. - Эн ободряюще стукнул меня в грудь, так что я едва не закашлялся. - Говори, куда едем.
   - Ко мне домой. Все легкие отбил...
   Глава 6.
   В квартире побывала по меньшей мере татаро-монгольская орда. Все вещи разбросаны, растоптаны, пол заблеван и усыпан осколками посуды из развороченных шкафов, пятна крови превратили часть пола в цветочную поляну. Я представил Долорес в образе рассерженной горгульи и с удовлетворением отметил, что нападавшие легко не отделались. Разгром квартиры очень красноречиво подтверждал мои мысли.
   Среди полной неразберихи я пытался найти хоть что-нибудь, могущее вывести на след похитителей.
   "Неужели Долорес ничего не оставила?"
   - Черт, ни одной зацепки. - взрываюсь я. - Хотя есть одна. Ребята, обратно в "Айсберг".
   - Кто-то же должен был видеть, как угоняли мой мотоцикл. - говорю я, когда мы несемся по городу обратно к ресторану. И надо опросить всех насчет машины с царапиной.
   - Если это сделал Люэс, то он знал о готовящемся убийстве, - анализирует Эн - но что его связывало с Петровичем, вот вопрос.
   - Его скорее всего убрали те, кому он мог составить конкуренцию, как табачный барон. - присоединяется Хулейкин.
   - Это возможно. Ведь Петрович имел выходы на все криминальные структуры Землепупска и вполне мог быть его эмиссаром. Этот Люэс, он что эммигрант?
   - Да, его родители выходцы из Землепупска.
   Моя челюсть едва не выпала из машины.
   "А может все дело в наследстве?"
   Эн даже не заметил моей реакции.
   Я начинаю лихорадочно соображать. Если у Триппера в Землепупске есть тайный наследник, то он счастливчик. О таких деньгах можно только мечтать. Так что моя версия вполне имеет право на жизнь. Но причем здесь сигарета? Этот вопрос способен свести меня с ума.
   Мы снова ворвались в ресторан, но на этот раз разгуляться не удалось - был сам хозяин. Айсберг, надо сказать, еще меньше меня ростом, но говна в нем на сотню таких как Хулейкин и Эн вместе взятых. Доброго отношения и вежливого обращения он не признает, но я могу похвастаться, что являюсь единственным человеком, который умеет с ним говорить, конечно если не считать тети и старшего налогового инспектора нашего округа.
   - Айсберг, ты же знаешь как я люблю твой ресторан, неужели ты позволишь себе потерять такого клиента, как я?
   Айсберг понимающе кивнул:
   - Хорошо, Кузя, только не обижай ребят. Больно они жалуются.
   Знает, собака, что не будет в "Айсберге" Козьмы, - сюда нагрянут толпы головорезов, которые против вообще евреев ничего не имеют, но в частности очень желают посмотреть, что у самого трактирщика внутри.
   - Не боись, - говорю. - Я за правду не бью.
   Собираю всю шоблу, выстраиваю в ряд.
   - Меня интересует единственный вопрос. Кто видел или знает как со стоянки угнали мой мотоцикл? Я понимаю, что вы можете наговорить сейчас всякую чушь, лишь бы я отвязался, но предупреждаю - за ложь буду жестоко карать.
   Персонал стоит, лбы пучит. Друг на друга с надеждой поглядывают - когда же кто-нибудь припомнит.
   - Шеф, мы все пьяные были. Плохо соображали.
   - Ну уж пострайтесь. Напрягите извилины. Если найдете их.
   Наконец младший мусорщик сделал шаг вперед и поднял руку:
   - Можно?
   - Говори.
   - Видел я одного типа, он долго на заднем дворе стоял, ждал кого-то. Но брал он мотоцикл или нет, я не знаю.
   Показываю ему газету с фотографией Люэса.
   - Похож?
   - Ага. Он точно.
   Продолжаю допрос.
   - Кто находится постоянно рядом с телефоном?
   Вышел бармен Герман.
   - За полчаса, до того, как я у тебя спросил, где Петрович, кто-нибудь пользовался вашим телефоном?
   - Их трое было.
   - Вспомнить сможешь?
   - Угу.
   Предъявляю ему портрет Триппера.
   Наконец мы с коллегами приходим к общему согласию, что был в ресторане человек, похожий на Люэса.
   К сожалению знание этого мало что облегчает.
   - Ну чтож. Здесь нам мало что светит. Мы не осмотрели его номер в гостинице. Может быть там удасться нащупать след? В какой он остановился?
   Хулейкин долго вспоминал название.
   - То ли Дом Гелога, то ли Биолога.
   - Так геолога или биолога?
   - А что, оба есть?
   - Да, к сожалению. Дрянные берлоги, между прочим. Уж миллиардер мог бы и поприличней место найти.
   - Я так думаю: не хотел засвечиваться. Говорит он на местном диалекте свободно, одежонка на трупе была простецкая - чтобы никто не догадался, сделал заключение Эн.
   - Ладно, посетим оба места. Только предупреждаю сразу - бабы там дерьмовые.
   - А что, названия - это прикрытия?
   - Поначалу там действительно геологи и биологи обитали. А потом всякая шушара. Теперь наркоманский притон.
   Я сразу вспомнил Долорес. Ее в эти малинники ни за что не затащишь. Как она там, бедняжка? На глаза навернулись слезы. Постой, что она говорила про наркоманов? Куда ее завезли? Вот черт, ее же у Геологов забрали. Точно: сержант в рапорте так и хотел записать. Она еще говорила про клиента, который сигарету выкуривал. Жалко, что не описала. Опять сигарета.
   Я пытался собрать все обрывки мыслей воедино, но ничего не получалось: никак не вырисовывалась общая картина. Ну да ладно, на месте разберемся.
   - Сейчас едем в Дом Геолога, - что-то мне подсказывало, что это "горячо".
   Дом Геолога - самый злачный наркоманский уголок. Как мухи на мед, слетаются со всего города любители травки, колесиков, клея и прочей гадости. Сообща балдеют. Сообща живут.
   Любопытно просто, как это они мою Долорес не тронули. Наверное совсем обкуренные были.
   Машина петляет по закоулкам. Мне уже надоело показывать Эну дорогу. Но мы уже почти у цели и я то и дело терпеливо поворачиваю перст в нужную сторону.
   - 25-я улица строителей Коммунизма. Дикий район. Даже переименовывать не стали. - пояснил я и первым вышел из машины.
   То, что сейчас перед нами и домом назвать нельзя. Это больше напоминает череп, многоглазый и многозубый. У дверей шумная компания. Не поймешь, где тут баба, где мужик: прически, одежда, голоса - все одинаковое.
   Вежливо прошу болезных расступиться. Никогда не наезжаю на этих хлюпиков: очень уж мне их жалко. Но они, к сожалению, моих чувств не понимают и не разделяют.
   - Вам чего здесь надо, дяди? - самый толстый загородил проход на крыльцо.
   "Племянники" шибко норовистые попались. Не дают пройти спокойно. Пришлось переходить на другой язык. Я сунул свои пальцы в нос толстому, цепляясь за ноздри и повис на них (ростом-то я небольшой), так что пришлось наглецу поклониться мне в ножки.
   - Дядя, я больше не буду.
   - То-то, - брезгливо вытер руки о его куртку. Остальные расступились. Одного, совсем не соображающего, пришлось за ноги оттаскивать с дороги.
   Внутри еще хуже, чем снаружи. Грязные стены, захарканые полы. В общем картина хуже некуда.
   - И как Люэс жил в таком свинарнике?
   Для меня это тоже загадка.
   Главное найти сейчас человека, с которым можно поговорить. Шпана на это не способна.
   Направляюсь к тумбе, отдаленно напоминающей стойку администратора. Похоже есть кто-то: маячит тень у стены. Подхожу ближе. Этот говорить не будет. Глаза косые, на рту пена выступила.
   - Где хозяин? Шприц где? - Хоть это узнать.
   Мычит чего-то непонятное. Но пальчиком тычет.
   Иду в указанном направлении. В коридоре воняет, за хлипкими дверями шум и возня.
   Шприц здесь редкий обитатель. Если наркоман не соврал -мне повезло. Только как бы его не прозевать. В каждую дверь ломится не стоит: не охота в этом бардаке надолго задерживаться.
   Хулейкину и Эну я дал команду оставаться в начале коридора, описал внешность Шприца, велев задерживать любого, кто будет похож на него, до моего прихода.
   Я завалился в самую последнюю дверь. В центре комнаты среди кучи нестиранного белья стояло кресло, в котором сидел бледный тощий наркоман. Выпученые глаза грозили разорваться.
   Зрачки дрогнули, когда медленный взгляд уставился на меня. Бывший интеллигентный человек Вася Краснопузкин собственной персоной. Он же Шприц. Он же Дятел.
   - Ты как, соображаешь?
   Правый глаз мигнул. Сосуд на левом лопнул, вокруг зрачка все покраснело.
   - Меня интересует один твой постоялец. Зовут Люэс Триппер. В каком номере он останавливался?
   Я догадался считать помигивания.
   - Четырнадцать?
   "Да".
   - Он был один?
   "Да".
   - Кто-нибудь им интересовался?
   "Да".
   - Ты женщина? - Прикалываюсь я.
   "Да".
   Ну все. Заклинило. Хорошо если номер верный.
   Я покинул комнатушку Шприца и двинулся вдоль стены высматривая табличку с нужным мне номером. Двери, давно никем не мытые, покрылись толстым слоем копоти и, на некоторых номера почти не читаются - пришлось скоблить ногтем. Самым забавным оказалось, что "12" и "13" номеров не оказалось вообще, а "14" был сразу же после "11".
   Дверь оказалась запертой и в ход пошла отмычка. После щелчка дверь скрипнула и из номера в коридор ворвался довольно-таки приятный запах. Я зашел внутрь и осмотрелся.
   Обстановка заметно отличалась от той, что царила во всей конуре. С натяжкой, если бы не грязь, комнату можно было назвать ухоженной. Диван, тумбочка, ковер, два кресла - вот и вся мебель. Очевидно Дятел держит такие номерки для спецклиентов, обладающих немалыми деньгами и желающих пребывать инкогнито. Мало кому придет в голову завалиться сюда с облавой. Органы давно плюнули на такие малинники. Я заглянул в шкаф и тумбочку. Пусто. Значит менты здесь уже побывали и успели забрать все, что представляло интерес.
   Меня очень разозлило полное отсутвие каких либо вещей. В раздражении я с силой толкнул ящик обратно в тумбочку. Видимо салазки его оказались очень гладкими, что он отскочил обратно и, перевернувшись, упал мне на ногу.
   Я сразу увидел листок, прилепленный на жевательную резинку к нижней стороне дна.
   "Четверг 14ч.20м."
   Я задохнулся. Это же время, когда назначен выкуп за Долорес.
   Бумажку я аккуратно свернул и отправил в тот же карман, где покоился фильтр от сигареты. Ну, теперь здесь ловить нечего. Я ухожу, последний раз осмотрев комнату.
   Мы снова в машине и едем куда глаза глядят. Все планы растроены, никаких завязок.
   - Необходимо искать машину с царапанным стеклом. Уж это то что нам нужно, - видя мое апатичное состояние, Хулейкин перехватил иннициативу.
   - Где ее найти. Да и она могла быть ворованой, - пробурчал я.
   - Не думаю. Они за красоткой на ней приезжали, а на другой день убили Люэса и тоже на ней. Спулить кому-нибудь они ее не могут наверняка, а вот спрятать или уничтожить, пожалуйста.
   - Нет ли у тебя кого-нибудь на примете, кто занимается уничтожением подержанных машин? - растормошил меня Эн.
   Я долго и тщетно пытался припомнить; даже не понимаю, что на меня так подействовало - похищение Долорес, жара, или изжога, наконец сообразил, что лучшего помощника в таком деле, чем Маркел не отыщешь.
   - Есть один клиент. Если машину отправили на свалку - он нам поможет.
   - Куда едем? - спросил Хулейкин, лихо прокрутив баранку, чтобы отвернуть от встречного лихача. - показывай дорогу.
   - А сворачивай все время на те улицы, что победней, да погрязней. Не ошибешся, - я решил на время отрубиться и вздремнуть.
   Глава 7.
   Эн с Хулейкиным все в окна зырят, удивляются, как можно жить в таком вонючем и поганом районе. А мне насрать. Я можно сказать здесь провел лучшие годы своей жизни. Для меня помойка - родина. Как говорится: и под каждым под кустом здесь тебе еда и дом. Мы с Маркелом - молочные братья. Нас одна бомжиха выкармливала. Только разошлись наши пути дорожки. Еще в десять лет, помню, у меня проснулась жуткая тяга что-нибудь расследовать. В короткое время я стал местной достопримечательностью. А началось все с похищенной стеклотары, которую старый кобель Савва от своей жены утаил. Шухеру навели! Хитрые головы хотели Савву лишить надела на свалке, только общественность заступилась. Ну меня, конечно, за раскрытие преступления премировали - позволили вылизать дно у бочки из под сгущенки с истекшим сроком хранения, которую предприимчивые бомжи пустили в оборот. То что потом неделю от поноса штаны отскабливал, никого не волновало.
   Пустился я в воспоминания, аж слезу пробило. Смахнул я ее, неверную, чтобы спутникам вида не показывать.
   - Теперь в этот проулок. Только не останавливайся и медленно не двигайся колеса на ходу снимут. Машина незнакомая - всякое может быть. - а сам на всякий случай окошко открыл, чтобы снаружи харю мою видели, а то мало нам неприятностей.
   Ну конечно, Урез с Хулейкиным носы позатыкали. Непривычные. Слабаки.
   Подъехали к дому Маркела. А народу рядом собралось - уйма. Все шумят чего-то, вопят, ссорятся. Галдеж стоит, как на распродаже бельевых прищепок.
   - Вы ребята машину покараульте, а я погляжу, что там. Только хорошо караульте - вмиг растащат. Если что - зовите на помощь.
   Направляюсь к толпе.
   - Чего стряслось? - спрашиваю у тех, кто рядом.
   - Маркела сейчас лишать гражданства будут.
   - То есть как это?
   - А так - выбросят его из дома нахрен, и поделом. - подлез старикан с безумными глазенками и трясущейся бородой.
   - Ой, Козьма пришел! - закричала баба с тележкой.
   Ну меня тут сразу же узнали, притихли.
   - В чем дело? - я понижаю голос. Так мой вопрос звучит гораздо зловеще.
   Толпа расступилась и я увидел братца. Вид у него был несвежий, помятый. Из ноздрей коровь хлещет, синяк под глазом, зубов двух не хватает.
   - А ну, народ, разбегайся! - командую, а сам братцу своему сопли подтираю.
   - Ему теперь только поллитра поможет стресс снять. - опять лезет ехидный дедок.
   - Ты откуда такой шустрый взялся? Что-то я тебя не припомню?
   - Видали! Не признает! Молокосос!
   Старожилы на деда зашикали, тот сделал вид что смутился, а может и на самом деле стушевался, только морда его исчезла.
   - Я жду объяснений. - Грозно рыкнул я. За брата заступиться - святое дело.
   Жабиха - рыжая бестия, прозванная так, за то что ее левый глаз-мутант торчал прямо из лба, принялась торопливо обрисовывать ситуацию.
   - Маркел-то, вчерась, натворил таких делов!..
   - Каких? - огрызнулся Маркел и получил от меня по шее. - За что?!
   - Продолжай.
   - Приехала вчера бригада по закупке вторсырья. Мы им уже который раз объясняем, что нет у нас ничего. Что мы - дураки? Мы и сами можем выгодно толкануть наше добро. А этот змей, возьми и расскажи, где мы его прячем. И главное - хоть бы сам малейшую силу затратил, чтобы собрать. Мы тут ишачим, а он все наши секреты рассказывает.
   Чувствую, что по справедливости братцу моему светит линчевание.
   - Да, Маркелушка, за такое дело можно и порешить.
   - Так они и собирались, да ,спасибо, ты подоспел.
   - Ты лучше поведай, как до жизни такой докатился, что свою же родную соседскую рвань хлеба насущного лишаешь.
   - Да я сам не знаю, как получилось. - захныкал Маркел, растирая кровавые ошметки. - Спросили - рассказал. Да я не хотел. Это само собой получилось.
   - Не реви!
   Соображаю. Оставлять его одного опасно - бичи народ злопамятный. Его пока мой авторитет спасает. Я уйду - они из него душу тот час вынут. Придется забирать с собой. Долорес все равно дома нет. Отмою его; попахивать конечно будет первое время, ну да чего не сделаешь ради молочного брата.
   - А ну, расступись.
   Толпа беснуется: глаза горят, кулаки дрожат. Но не шелохнутся.
   - Иди, христапродавец. - пихаю Маркела в спину. - Из-за тебя уважение у народа теряю.
   Подходим к машине. Мама родная! Да что же это! Колес нет, стекол нет, сама на дырявую тыкву, из которой Золушка после бала вывалилась похожа.
   Эн с Хулейкиным суетятся рядом, охают. Урез на себе волосы рвет. Я вовремя остановил его, лишив череп возможности стать похожим на хулейкинский.
   - Ну что, идиоты, доигрались? - Здесь я не сдержался - заорал на всю округу. - Я же предупреждал! Следить надо, не отходить от машины ни на миг!
   - Но, Козьма. - пытался открутиться Хулейкин. - Мы только помогли одной старушке дорогу перейти. Уж очень она просила.
   - Старушке?! - возмущяюсь я, и мои слюни обрушиваются на его зеркальную башку. - Да тут целые батальоны старушек ходят, таких кретинов как вы выискивают. А с ними внучки Красные Шапочки!
   Про бригаду Красных Шапочек только глухие да слепые не знают. Приезжие тоже. Уже лет двадцать, как никто из бывалых жителей нашего квартала никаким старухам и инвалидам не помогает. Переведешь такого козла на другую сторону, а потом всю жизнь жалей пропавшей коляски, сумки или даже машины. А один раз проезжали здесь солдаты с учений, колонна перед пирдуном старым остановилась, два генерала из передней машины выскочили, принялись ему помогать, так у них со всех танков гусеницы исчезли. Хватились, а куда там - у нас, что пропало, то навсегда. Народ у нас лихой и ушлый. Ты ему палец в рот - он после тебя башмаки выплюнет. С тех пор все добрые люди наши местности за версту объезжают. Аномалия!
   Расстроился я, да делать нечего.
   - Придется пешком идти. Не забывайте - мы отправляемся на свалку. Раз уж собрались - надо доводить дело до конца. От меня не отставать, вперед не забегать. Понятно?
   - Понятно, - ответило мне нестройное трио.
   Эн с неподдельным сожалением простился с несчастной "Волгой". Маркел виновато поплелся позади и чуть сбоку. По сторонам посматривает - не видать ли где мстителей.
   - Не боись, - говорю. - где наша не пропадала. Кого нам опасаться?
   - Дедок тут один был. Главный зачинщик мордобоя.
   Я вспомнил того бородатого крикуна.
   - И чего?
   - Он - главный пострадавший. Опасный тип.
   - Кто такой - почему не знаю?
   - Он из банды Штопаных Резинок. Очень важная персона.
   - Что за банда такая?
   - Ты что - с луны свалился? Отстал ты, братец от жизни.
   Не хватало мне еще штопаных резинок всяких, гандонов дырявых. Мне и Петровича с Люэсом вполне достаточно.
   - Кто такие? - спрашиваю.
   - Разборки устраивают с местными помойщиками, пытаются вытеснить наших. Одевают на головы презервативы, только дырки для доступа воздуха прорезают, и нападают. Представь себе - на тебя дырявая резина наезжает. Где уж тут на рожу будешь обращать внимание.
   - А откуда ты знаешь, что он из банды?
   - Да я их всех видел. Я же для них партию бракованых резинок и вынюхивал. Так они сразу на месте одевать тренировались, чтобы в боевой обстановке не оплошать. А меня припугнули, что нюхало разобьют, если заложу.
   Маркел потрогал окровавленный нос и опять разнылся.
   - Чем я теперь на жизнь зарабатывать буду?
   - Что-нибудь придумаем, - я сердито проскрипел зубами.
   Застройки стали редеть и вскоре мы вышли на окраину помойного городка. Вот здесь-то и начиналась знаменитая Землепупская Свалка - приют бездомных и тунеядцев. Когда-то, на заре моей туманной юности здесь был глубокий распадок с немного вонючей речкой и милым леском, обосраным заезжими туристами, но потом исчезли и эти виды. Свалка поглотила все. Вершины холмов, некогда украшавшие пейзаж, уже несколько лет как на дне. Власти грозятся законсервировать объект с неприятным запахом, но вряд ли пойдут на это тысячи людей тут же перекочуют в другие районы города, доставляя только неприятности.
   Собственно сама свалка официально начиналась с больших ржавых ворот, рядом с которыми, почему-то не было забора и, поэтому, никто ими не пользовался, обходя стороной. Сразу за воротами тянулась вереница отжившей свое техники. Разбитые кузова, кучи мелко и крупнокалиберных деталей заполняли пространство приемника.
   Здесь работали самые интеллектуальные бомжи-кулибины. Это соратники и заказчики Красных Шапочек. Им постоянно не хватало чего-то очень нужного и дефицитного, поэтому приходилось растаскивать совсем новые тачки таких недотеп, как мы. Вон, от дальнего ряда отъезжает свежесобранная колымага: не исключено, что на ней наши колеса. Но я стараюсь отбросить неприятные воспоминания, и направляюсь к той части свалки, где еще можно раздобыть ходовую тачку. Первый признак того, что я на месте - колючая проволока и лоснящаяся ряха на остове сгоревшего грузовика - деловые авто охраняются.
   - Здорово, Гудок. - кричу я ряшке.
   Гудок лениво косится вниз. Свистит кому-то, и вскоре к воротцам подгребает грязный херувим.
   - Кого надо?
   - Эй, малой, мне бы с Дизелем переговорить.
   Раздражают очень меня ихние затехнизированные клички, но делать нечего, возмущатся не приходится.
   Появляется и сам Дизель, недоверчиво поглядывает на моих спутников (Маркела я в расчет не беру - его каждый таракан в лицо знает), но срабатывает мой непоколебимый авторитет и двери дружелюбно распахиваются.
   - Зачем пожаловали, господин Прутиков. Рады будем услужить.
   - Господа там. - я показываю в сторону покрытого туманом города. - хотим у тебя кое-что распросить и, может быть, купить.
   - Насчет купить - ради бога; насчет распросить - увольте.
   Отзываю его в сторонку.
   - Я знаю у тебя ребята ушлые - хоть какую машину достать могут. Все-таки коллектив.
   Дизель вспыхивает от лести.
   - Ну не любую...
   - Не прибедняйся. Сейчас мы посмотрим у тебя машинку, если не найдем нужную - поможешь.
   - Об чем речь. Всегда рад услужить хорошему человеку.
   Дизель колобком перекатывается по территории. Его огромный живот как будто наполненый водой колыхается в такт движениям. Мы неторопливо двигаемся вдоль выставленых авто.
   Каких машин здесь только не увидишь. Любой бомж-кулибин с радостью бы отдал последние гаечные ключи, лишь бы полюбоваться на такое богатство, но их сюда за версту не подпускают и правильно делают.
   Рядом с нами маячат двое покупателей: один уже присмотрел себе зачуханый "москвич" брежневской эпохи, чудом уцелевший раритет; другой пялится на помятый "жигуль" из той же эры.
   Странные люди. Коллекционеры наверное.
   Уже виден конец колонны, а ничего интересного не попалось.
   Наконец, третья от конца машина запала мне в душу и я обошел вокруг нее несколько раз, пытаясь припомнить та это или не та.
   "Жалко стекла нет".
   - Давно эта здесь?
   - Сегодня утром доставили. Ее ребята на улице нашли брошенную - подобрали. Она немного разукомплектована, но не катастрофично.
   - Где ее нашли? На какой улице? В каком месте?
   - Я тебе Фильтра дам в помощники - с ним и разбирайся. Он знает.
   Дизель подозвал того самого херувима. Пацан деловито осмотрел меня, как проститутка оценивающая клиента.
   - Покажешь, где нашли эту машину?
   Фильтр не ответил, однако наглый взгляд его грозил просверлить во мне дыру.
   - Сколько хочешь?
   - Пятнадцать.
   - Получишь десять.
   - Ну-у-у.
   Юный вымогатель повернулся, собираясь уйти, но тут же получил пинок от Дизеля. Тот за ухо поднял малявку с земли.
   Фильтр заорал и принялся кусаться, и только еще одна затрещина заставила его успокоиться.
   - Будешь помогать?
   - Буду-у-у.
   Дизель толкнул мальца в мои руки. Теперь дело за машиной. Народу набралось дотаточно - легковушкой не обойдешся. Надо что-то посолидней. Выбираю неплохого вида пикап. Недолго торгуюсь, и ,в конце-концов, сходимся на устраивающей меня цене.
   - Машина - зверь. Проблем не будет.
   - Поведешь ты. - кинул ключи Эну.
   Фильтр вперед нас забрался в машину и по-хозяйски устроился на переднем сиденье.
   - Будешь показывать дорогу.
   Глава 8.
   Мы подъехали к воротам. Гудок спрыгнул со всоего поста, спеша освободить путь. Но едва он отодвинул решетку, как стая сомнительных личностей в грязных одеждах проскочила на территорию и окружила нашу машину.