Заколебанский Опанасий. Правосудие с короткими ногами

   Могло быть так, что девчонка эта и вовсе не причем, но других зацепок нет, да и команда деморализована отсутствием успехов. Попробуем проработать последний вариант.
   Действовать нужно осторожно, чтобы взволнованный нашим необычным поведением городской люд не вызвал психбригаду. Для начала нужно опробовать маршрут, по которому девица слиняла, если не удастся - вернемся.
   Маркел побежал впереди, как гусь, перебирая согнутые лапы: опускаться на колени я ему пока не велю, это на крайний случай, если будет потерян след. Слышно его томное посапывание - до асфальта великовато расстояние и приходится с шумом всасывать воздух.
   Выскочили мы из двора снова на улицу. Девчонка проделала почти тот же маршрут, только не дойдя до банка, свернула в безлюдный проулок.
   - Здесь стояла машина, но она не садилась в нее. - доложил Маркел, принюхиваясь к масляным пятнам. - очевидно с кем-то говорила. Вот окурок. Наверное собеседника.
   Я взял бычок и приобщил его к первому.
   - Молодец. Давай дальше.
   - Подзаправиться бы.
   - Денег нет. И времени тоже мало. Давай, давай. Потом гулять будем.
   Маркел озабоченно поцарапал в затылке, вздохнул и гонка продолжилась.
   Каких-то пять минут, а мы уже без остановки пропахали два квартала. Надо сказать, люди здесь до обидного нелюбопытные: никто на нас не обращает внимания, никто пальцем на Маркела не тычет. Деловые какие-то.
   А бабочка эта, юнная, любительница прогулок, оказывается. Это очень даже хорошо. Даже здорово. Что бы мы делали, если бы она села в машину и упорхнула в неихвестном направлении? Я не ручаюсь, конечно, но думаю, что Маркел смог бы и по запаху покрышек отыскать машину, но тогда бы нас точно загребли в дурдом. Я там пару раз уже был и, следует отметить, ничего хорошего не обнаружил.
   Ну вот, наконец-то, хоть один нормальный человек: миллиционер с перекрестка идет наперерез, перебирая белыми, немозолистыми пальцами, толстый свисток, свисавший с могучей шеи на грязном шнурке.
   - Сержант Перебаба. Прошу обяснить, что происходит. Почему ваш товарищ ползает, как собака? Гражданин, я вас слушаю. -перестав басить, он наклонился к Маркелу.
   Я только собрался раскрыть рот и сказать, что Маркел обронил монетку и поэтому так старательно присматривается к каждой ямочке, но не успел: мой молочный брат оказывается стал неиспарвимым правдолюбом.
   - Да бабу мы одну вынюхиваем, сержант. Отойди, как бы след не потерять.
   Эн и Хулейкин загрустили. Они тоже поняли, чем нам грозит такой ответ. Я рискнул замять неудобную ситуацию.
   - Сержант, отойдем на минутку. - любезно прошу я.
   - Понимаешь, он не пьян. Это у него болезнь такая. Собакой себя представляет. Ты не подумай чего - он не опасен. Скажу тебе по секрету, это родной племянник префекта нашего округа. А мы его вывели на прогулку. Охраняем, чтобы чужие собаки не обидели.
   На легенду миллиционер охотно клюнул и милостиво позволил нам следовать дальше.
   - Совсем оборзели власть имущие, - донеслось до меня его гневное бормотание.
   Теперь конечно пойдут слухи по родственников префекта, которым место за решеткой психушки, но это меня особо не волнует.
   К своей чести, Маркел быстро вернулся в колею. Мы пересекли дорогу, предварительно, как законопослушные люди и собаки, дождавшись зеленого сигнала светофора.
   Я все беспокоился, что в большой толпе след затопчут, но братец не подводил. Иной раз сделает два круга на одном месте, носом по ветру поводит, я уже волноваться начинаю, а он резво срывается с места и мчится дальше.
   - Уже совсем тепло. - Радостно запыхтел он, переходя на бег. Теперь он был в свободном полете, только успевал втягивать в себя встречный воздух.
   - Вон она. - Он махнул рукой в направлении огромной лестницы, на вершине которой я заметил уже знакомую фигурку, замершую возле гранитной колонны.
   - Всем тихо. Дествуем осторожно. - Я, на всякий случай, дал команду рассредоточится.
   Хулейкина отправил с Маркелом, чтобы они поднялись по правому краю и зашли сзади, не предпринимая ничего без моего сигнала (особенно это касалось моего дурного братца), а мы с Эном двинулись по левой стороне: я иду чуть позади, чтобы остаться незамеченным.
   Лестница довольно крутая и, преодолев половину пути я сбился с дыхания: ноги коротковаты для таких восхождений. Эн заботливо схватил меня за руку, помогая преодолеть остаток пути. Мы нырнули под свод колоннады и спрятались за полированым гранитным столбом. Обзор прекрасен.
   Девица явно была чем-то озабочена. Стояла, прикусив губу, и осматривала каждого проходящего мужика внимательным взглядом. Обычно так поступают пришедшие на сидание с незнакомцем люди.
   Один, крепко сбитый, но повыше меня, слишком медленно проходил мимо нашей барышни и она, сбитая с толку, пыталась завязать с ним разговор. До меня долетели лишь обрывки, но Эн, оказалось, умел читать по губам и ловко передал все ею сказанное.
   - Спрашивает, не от Амбулатория Филлиповича ли будете? Такого, отвечает, не знаю. Извиняется.
   Мужик еще недолго повертелся рядом с девушкой, но встречая только холодное равнодушие, удалился.
   Она уже прекратила посматривать на крохотные часики и весь вид ее говорил о том, что готова уйти в любую секунду.
   - Слушай, Эн. А ты мог бы сойти за человека Амбулатория Филлиповича?
   - А если она догадается, что я ложный объект?
   - А ты постарайся вести себя так, чтобы не выдать этого. Не отвечай прямо на вопросы, пусть она все выдает сама.
   - Можно попробовать. - Эн пятерней расчесал взлохмаченные после погони волосы.
   - Давай быстрей, пока не ушла. Отведи ее в сторонку у переговори. А мы еще здесь побудем. Может быть человек, которого она ждет опаздывает. Мы его постараемся вычислить и задержим.
   - Ладно, иду.
   Я занял позицию, так чтобы одновременно наблюдать за проходящими мимо и не выпускать из вида Эна, остановившего уходившую незнакомку за руку.
   Я рискнул, решившись подобраться поближе, ведь мне жуть как хотелось услышать все сказанное из первых уст. Быстро сигналю Хулейкину и даю задание присматриваться к подозрительным типам.
   Сам последовал за удаляющейся парочкой.
   - ...Я уже и не надеялась, что вы придете.
   - Прошу меня извинить, Тамара.
   Значит уже познакомились.
   - Я и не знала, что у Амбулатория Филипповича такие интеллигентные мужчины работают, - без всякой доли кокетства заявила она.
   Эн молчит. Ждет когда Тамара перейдет к деловой части.
   - Что же понадобилось на этот раз от меня вашему шефу? - начинает она.
   - То же что и в прошлый раз, - не растерялся Эн.
   - А, вы в курсе этого? - как-то скисла она, но тут же дерзко вскинула головку. - Нет. На это я не пойду. Никогда. Так и передайте. И вообще, я ненавижу вашего Амбулатория. Если бы не деньги, никогда бы не согласилась проделать, то что было.
   Все это она произнесла зловещим шепотом, от которого не только у Эна, но и у меня поползли мурашки.
   Боюсь связующая нить порвана, так холодна стала Тамара.
   Эн сделал попытку растопить лед.
   - Вы действительно так ненавидите его? - спросил он, взяв в кулак ее тонкое запястье.
   - Да. Можете даже убить меня! - Сквозь слезы выпалила она, безуспешно пытаясь вырваться.
   - А вы не хотели бы помочь мне?
   - В чем? - Тамара явно ошарашена неожиданным вопросом.
   - Договор такой: вы мне - я вам. Я вам помогу отделаться от связей с Амбулаторием, если вы так не любите его.
   - Не то слово, - она перестала сопротивляться и обратила к Эну все свое внимание.
   - А вы мне, в свою очередь, будете отвечать на все вопросы, которые меня интересуют.
   Она мотнула головой.
   - Я никогда не трепала лишний раз языком. Это очень сокращает жизнь.
   - Я все понимаю. Вы не доверяете мне. - Эн отпустил ее руку. - А если я вам скажу, что я вовсе не от Амбулатория Филипповича.
   Ну дает, Эн.
   - Кто же вы?
   - Детектив.
   Тамара испуганно попятилась.
   - Постойте. Я хочу рассказать вам. С друзьями я расследую одно загадочное дело. Но не в нем суть. Мафия похитила у моего друга женщину. Разворачивается длинная цепь, но ни одно звено не дает практически никакой зацепки. Мы ничего не знаем ни о ком, кто завязан в этом деле. А вы можете нам помочь кое-что разъяснить.
   - Чем вы докажете, что от Амбулатория и я могу доверять вам.
   - Смотрите. - Он взял ее за плечи и повернул лицом к лестнице. - Как вы думаете, кто это?
   Я тоже заинтересованно посмотрел на неприятного субъекта, которого так удачно приметил Эн.
   Высокий мордоворот с вееробразными пальцами озирался по сторонам, присматриваясь больше к ногам проходящих мимо женщин, чем к их лицам. Его массивные челюсти заключали в себе по меньшей мере килограмм жевательной резинки и при этом работали так быстро и сильно, что жир под кожей волнами расходился по белой шее.
   - Это же Хряк Мордак. - охнула Тамара и, развернувшись толкнула Эна в сторону аллеи. - Скорее уходим.
   Я подождал когда они уйдут на почтительное расстояние, следя за Хряком. Тот постоял еще недолго, бычьими глазками посмотрел на часы и, смачно сплюнув, вернулся к лестнице и принялся спускаться вниз, еле передвигая ногами.
   Хулейкин с братаном вышли из укрытия.
   - Как он еще умудрился наверх залезть? Видимо он долго поднимался. Мы его не приметили когда сюда шли.
   - А слона-то и не приметили! - невесело пошутил я.
   Эн звал нас, махая рукой. Видимо он обо всем рассказал Тамаре: та стояла рядом, облокотясь ручкой о парковую скамейку.
   Мое появление вызвало бурную реакцию, нечто среднее между жалостью к жертве насилия и восторгом, когда клоуну на сцене отвешивают подзатыльники. Моя голова сейчас видимо больше была похожа на бубен.
   - Простите, я не хотела обидеть вас. Даже не думала, что они так с вами обойдутся.
   - Вот если бы меня укокошили, тогда это действительно меня бы очень огорчило, а так... Пустяки.
   - Ребята! Тамара готова сотрудничать с нами. - Это было произнесено так, как будто Эн открыл секрет вечной молодости и готов тут же им воспользоваться.
   Ну-с, посмотрим насколько это серьезно.
   Я оттер Эна в сторонку, он ревниво-вызывающе посмотрел на меня, но не замечая в моих, направленных на Тамару, глазах ничего кроме профессионального любопытства, покорно уступил.
   Я пригласил Тамару присесть, мужики пристроились на скамейке напротив.
   - Я готова поведать вам все, что знаю или хотя бы догадываюсь. Мне очень жаль, что у вас похитили девушку...
   - Начнем по порядку. Кто те люди, которые на меня напали?
   - Они работают на Пашу Крота.
   - Кто он?
   - Это не он. Она. Паша Крот.
   Это уже интересно. Отстал я от жизни, оказывается. "Штопаные резинки", Амбулатории, Хряки Мордаки. Еще какие-то Паши Кроты, а я о них первый раз слышу. И это называется гроза преступного мира.
   - Она вдова Савелия Крота - крупного землевладельца...
   - Да, да, это имя мне знакомо, - солгал я.
   - ...Продолжает его дело.
   - Она что-нибудь приобретает? Какие-нибудь земли?
   - Этого я точно не скажу. Мое дело заключалось лишь в том, чтобы принести сумку с деньгами по определенному адресу. Но такие операции мне приходится делать каждую неделю. И меня, на всякий случай сопровождают.
   - А что вы делаете с деньгами?
   - Отдаю их связному, а тот переправляет их адресату.
   На помойку, про себя добавил я.
   - Видимо в этой цепи работают надежные люди, если деньги никуда не уходят. Почему же вы мне говорите обо всем без утайки?
   - Потому что Паша дала мне расчет. Это было мое последнее задание.
   - А Амбулаторий Филиппович кто такой?
   - Они с Пашей заклятые враги, я раньше на него работала, но потом долго не контачила с его бригадой. Тем более Паша узнала бы - голову мне скрутила.
   - Что он хочет?
   - Амбулаторий? Ясное дело - Пашу завалить. Он правда насилие не приемлет, в основном интеллектуальные методы. Неугодных обычно разоряет, компрометирует. Только в крайнем случае может последовать физическое устранение, и то, он после этого месяц свечки в церкви ставит. Скользкий он какой-то. Паша та прямая - всегда знаешь, что ожидать.
   Тамара вздохнула.
   - Вообще-то я из-за денег сюда пришла. Из-за больших. Душу продать хотела. Но раз так получилось...Я даже рада.
   - А что за дело вы для него совершили в прошлый раз?
   - Спала с жертвами шантажей. - Стараясь чтобы никто больше не услышал, тихо произнесла она.
   Я конечно не ожидал такой откровенности от женщины кажущейся недоступной, произнесенная фраза несколько ошеломила.
   - А в чем заключался шантаж? - стараясь не давить на психику я сменил тон разговора на дружелюбно-примирительный.
   - Клиенты были люди сплошь женатые и боялись скандалов и порчи репутации. А после встреч со мной оставались видеокассеты, которые предлагалось выкупить в срочном порядке.
   Признаюсь, никогда не любил шантажистов и прочих субьектов, использующих чужие слабости в своих черных целях. Поэтому тамарин рассказ подействовал на меня как красная тряпка. Сразу зачесались руки, хотелось проверить этого Амбулатория на вшивость. Тем более, что имя его мне ни о чем не говорило, а я всегда стараюсь держаться в курсе всего, что происходит в преступном мире Землепупска. Может быть даже мне удасться напасть на след Долорес.
   - Еще пара вопросов. Не возражаешь?
   - Я не тороплюсь.
   - Как выйти на Амбулатория?
   - Так просто не получится. У него много мест в городе, где он может скрываться. Только четыре человека имеют к нему прямой доступ. Домой он ездит в присутствии хорошо вооруженной охраны. За ним обычно заезжают на машине. Хряк Мордак его водитель. Машина серого цвета, неприметная, но позавчера, когда Хряк вышел на меня по указанию шефа он расцарапал стекло на ней. Один дворник сломался и выскочил, а на стекле осталась царапина.
   - Что?! - я едва сдержал себя от крика. - Это действительно приметно.
   - Да, вроде бы ерунда, а Хряк не на шутку расстроился. Это только с виду его машина похожа на старую колымагу, а на самом деле навороченная до предела. Я не удивлюсь, если он ее не бросил. Ему проще новую приобрести.
   Сдерживаю дыхание: от волнения, что дело сдвинулось с мертвой точки, распирает грудь.
   - Огромное тебе спасибо, Тамара. Всегда можешь рассчитывать на мою помощь.
   - Вы хотели ведь два вопроса задать.
   - Этого вполне достаточно.
   - Тогда я сама добавлю. Есть человек, который давно желает покончить с Амбулаторием, но он работает в одиночку и едва ли с этим справится. Это фотограф Мося Альперт. Он работает на ипподроме. Знает очень много. Скажете, что от меня. Прощайте.
   - Я провожу вас! - Эн ринулся навстречу, молящим взглядом упрашивая меня отпустить его.
   - Пожалуйста, не надо. - Неожиданно холодно отрезала Тамара.
   - Не забывай, что ты на службе. - С грустным видом заключил Хулейкин.
   Все четверо мы проводили взглядом ее тоненькую фигурку до самого конца аллеи.
   Глава 10
   - Ну что, ребята? - вывожу себя и команду из оцепенения. - Пора действовать.
   - Да, пора. - больше всех расстроен Эн.
   - Задача будет такая - делимся на две группы. Гена и Маркел - вы поедете за Хряком. Надеюсь он еще не успел спуститься вниз. Так что поспешайте. А мы с Эном отправимся на ипподром искать Мосю. Насчет Хряка будьте осторожны. Главное следите за его маршрутом. Встретимся через два часа в баре на причале. Маркел знает где.
   Хулейкин у меня последнее время стал вызывать уважение. Ухмыляться стал меньше, только в подходящие моменты. Вот только доверять его Маркелу опасно. Братова персона как раз и вызывает вопросы. Ведет он себя более чем странно. Но другого выхода нет.
   Оставляем им пикап, а сами бредем к набережной. Чтобы попасть на ипподром нужно либо катиться в объезд через весь город на противоположную сторону реки, либо воспользоваться паромом. Естественно выбираем последнее.
   Еще с горы я вижу, что от теплоход только что отошел от причала. Значит ждать как минимум двадцать минут. На удачу, я заметил недалеко от берега рыбака. Обычно их тут много, а тут - единственный на всю реку.
   - Э-э-э-э-э-э-эй!
   Одуревшие от моего рева чайки сорвались с воды и, как ошпаренные, принялись наворачивать замысловатые пируэты. Даже люди с того берега какие-то купальщики, ладони к глазам приткнули, а что уж говорить про этот берег, если народ ломанулся из зала ожидания - они подумали, что внеочередной паром гудит подходя к пристани и поспешили скорей к сходням.
   - Мужи-и-ик! Рыба-а-ак!
   Толпа поняла, что случилась ложная тревога и рванула обратно - занимать места в освободившемся зале. И в первом и во втором действиях их движение сопровождалось жуткими ругательствами, оскорблениями, не обошлось и без драки.
   Я достал блокнотик, он напоминает цветом пятерку, и, размахивая им, давая понять, что нам нужно на ту сторону.
   Мужичонка завел свою тарахтелку и неторопливо подкатил к нам. Лодочка его настолько маленькая, что от пола причала до ее борта еще добрых два метра.
   - Что делать?
   - Не боись, спускайся. - Рыжая морда рыбака не внушала доверия, но делать было нечего.
   Цепляясь за резиновые покрышки, которыми обиты края пристани, я последовал вниз. Эн, конечно, не смог спуститься аккуратно и наступил мне на руку. Отдернув ее я потерял опору; падая, по пути, зацепившись за ржавый гвоздь, рву штаны. В лодку я конечно не попал, а рухнул в воду и, как топор, пошел ко дну. Головой вниз. Она у меня и без того тяжелая, а после того как кирпичом прилетело, так подавно...
   -...Хр-ль-бу-кх-буль-буль - Это Эн сгонял с меня лишнюю воду.
   - Может врача?
   - Не надо, - прокашлявшись, заявил я, подметив, что мы уже в движении.
   Пока наша посудина пересекала реку, я окончательно пришел в себя. Да, таких приключений я уже давно не испытывал. С подобным риском для жизни мои дни обычно не проходят. А тут уже который раз везет, что не отдал богу душу. А он ведь троицу, гад, любит.
   Моторка уткнулась мордой в песок. Настало время расплачиваться.
   - Денежку, извольте. - Мужик нахально протянул лапу к моему корману. Его счастливая до предела улыбка медленно уползла обратно в бороду, когда он понял, что его жестоко надули.
   - Утонула денежка.
   Я не ожидал, что он потянется за веслом и не успел убрать многострадальную свою голову. Эн, кстати, тоже. Только распределенная нагрузка возможно спасла мой череп от участи ореха. Я то еще ничего, а Эн как упал, так и не поднимается. Хотел я мужику в ответ вмазать, да, думаю, товарища спасать надо. А этот рыжий козел, почуял безнаказанность да как хвать меня еще раз, только теперь по хребту, когда я над Эном склонился. Тут уж я не выдержал. Рассвирепел от такой наглости. Про друга напрочь забыл.
   Мужичок запоздало понял свою оплошность и собрался тикать, но поспешил и зацепился за корягу, да только он бы все равно не успел. В общем, показал я ему как надо веслом бить. Придется новое покупать. Ну, лодку покалечил конечно - пар-то надо выпустить.
   Рыбак, видя что дело может плохо кончиться - рванул в воду и давай грести, оставляя за собой только катерный след.
   Вернулся я к покалеченному товарищу. Он уже очухался и сидит на песочке, головой трясет.
   - Что это было?
   - Игра - городки называется.
   - О, это я знаю - национальный вид спорта.
   Мне весело стало - у него харя тоже опухла, как будто он ее в улей с пчелами совал. Эн тоже засмеялся - видать моя еще больше стала.
   - Ну ладно, - говорю, - хватит ржать. На ипподром пора.
   Только дурак не сможет догадаться, что где-то здесь по близости расположен ипподром. Еще за полкилометра слыхать как во все улицы и дворы рвутся вопли раздосадованных, разъяреных, ликующих участников тотализатора. Ворохом разорванных квитанций встречает парадное крыльцо касс. Здесь не бывает равнодушных - все игроки. Я знаю не менее сотни людей, которые оставили здесь свои состояния и еще столько же тех, которые приобрели. Правда тот час же спустили. Но это не так важно. Хотя я себя не причисляю к этим безумцам, понятие азарта мне не чуждо и изредка, когда позволяет время и средства, тоже прихожу сюда.
   - Ты знаешь, честно говоря, я ни разу не видел лошадей. То есть видел конечно - по телевизору. - Со скорбным видом признался Эн.
   - Ну ты даешь. Эх, провел бы я тебя, но недосуг. Надо Мосю найти.
   - А ты его знаешь? - Эн отстал, затиснутый выходящей толпой. По постным лицам понятно, что эти не выиграли.
   - Нет. Даже не слышал. - Я держу путь в коридор администрации.
   Вид синих ободраных стен и таких же облезлых дверей никак не соответствует тем деньгам, которые крутятся возле этого здания. Табличку с надписью "фотограф" я нашел сразу - все-таки что значит зрительная память. Даже обрадовался этому факту - мозги пока еще не совсем отбиты.
   На стук никто не отозвался. Я толкнул дверь - закрыто. Тут и Эн подоспел.
   Мимо прошел взмыленный жокей, за ним семенид журналист с диктофоном - один из тех, кто давно расстался с совестью и похерил все этические нормы.
   - Скажите, а правда, что Президент получил дозу допинга, но на конюшне не рассчитали и он не смог дойти до финиша? А правда что для Мерилин на случку приводили первого попавшегося жеребца на местном конезаводе и сам директор помогал им соединиться. Как это забавно.
   - Уберите эту вонючку! - Почему-то жокей крикнул это нам.
   - Вы лучше подскажите, где найти Мосю Альперта.
   - На конюшне!
   Удаляясь, я услышал глухой удар и крик - наверное журналюга в конец достал жокея.
   - Тебе повезло. Увидишь лошадок, - я дружески хлопнул Эна между лопатками.
   Мы вышли на опустевшие после скачек трибуны. Вновь они наполнятся только ближе к вечеру. Дворники, ругаясь, расчищали места для зрителей и дорожку от накопившегося мусора. Наше появление их разогрело еще больше. Правда переходить от словесных оскорблений к физическому насилию они не рискнули наши рожи кого хочешь отпугнут. Оставив позади нецензурные выкрики мы вышли к рабочей территории. Охранник Полкан хотя и с трудом, но признал во мне Прутикова и, не торгуясь, пропустил.
   На мой вопрос насчет фотографа, он кивает в сторону ближайшей конюшни, откуда доносилось жутковатое ржание как лошадей, так и людей.
   Смеющиеся умолкли, едва мы прошли в раскрытые деревянные ворота внутрь теплого, с резким, особенным запахом, помещения. Поначалу ничего нельзя разобрать: после солнечного наружного пейзажа, глаза ничего другого видеть не хотят. И главное ни слова не слыхать - только кони сопят и похрапывают. Ох, не нравится мне это. Лишь бы только снова не били. Наконец кто-то произносит решающую фразу и я готов расцеловать этого человека, хотя не узнаю его голос.
   - Да это Козьма из седьмого отделения. Петровича кореш.
   Я иду вглубь и, наконец-то привыкшие к темноте глаза, различают коренастые фигуры конюхов и жокеев.
   - Ефим, я тебя не узнал - до ста лет доживешь. Только информация старовата - я давно как не работаю, а Петровича вчера порешили.
   - Ничего себе. - кто-то присвистнул.
   Спортсмены - ребята темные. Они газет, как правило, не читают, поэтому грех неведения им простителен.
   Я познакомил Эна с ними и, позволив с одним из конюхов, заметившим его любопытство, уйти к лошадям.
   - Ефим. Ты не подскажешь, где найти Мосю Альперта. Он мне жутко как нужен. Мне Полкан сказал - он здесь где-то.
   - Да был вроде, я его пять минут назад видел. Васька! - Заорал Ефим куда-то вглубь. - Где Мося?
   - Заказ выполняет.
   Услышав ответ, Ефимова грудь завибрировала от смеха, а изо рта вырвался звук похожий на вопли бензопилы.
   - Это мы над ним смеялись, когда ты вошел.
   - А что такое?
   - Иди туда - увидишь. - Он ткнул пальцем в дальний загон откуда слышалась непрекращавшаяся возня.
   Я направился туда. Створки ворот оказались закрыты, но по хорошо смазанным петлям неслышно распахнулись и передо мной предстала весьма неприглядная сцена.
   Начнем с того, что здесь была пятнистая кобыла. Почему-то вместо жеребца ею пытался овладеть пухлый мужичонка - коротыш непонятного возраста с волосатой грудью и уродливыми ногами. Он мучительно пыхтел, стоя на шаткой табуретке, не в состоянии достать до заветного места и в раздражении покрикивал на человека с фотоаппаратом.
   - Найди что-нибудь повыше!
   Первой на мое появление отреагировала несчастная лошадь, задние ноги которой были запутаны. Она с радостью потянулась ко мне, надеясь что я избавлю ее от позорного действа. Мужик, орудие преступления которого наконец совершило желаемое, потянулся следом за кобылой и рухнул с табуретки на сено.
   - Да чтоб тебя! Такой кадр испортила. - Взвизгнул он и, вскочив, увидел меня, остолбеневшего от такого зрелища.
   - Кто пустил? - Он заорал, брызгая слюной и тряся всеми конечностями.
   Фотограф обернулся - наверняка это и был Мося. Он незло зашикал на меня.
   - Идите, идите.
   Я послушно попятился назад. Волосатый человечек вдруг разрыдался.
   - Ну почему они не дают мне закончить? - Он снова вскочил, сердито переставил табуретку на новое место. - Ничего, дорогая, это недолго...
   Закрыв ставни, я увидел обомлевшего Эна, который тоже лицезрел происходящее. Рядом стоял конюх и тихо посмеивался.
   - Это наш директор. У него расстройство психики. Называется патологическая страсть к кобылам-рекордсменкам.
   - Да, чего только не увидишь на свете.
   - Если он сумасшедший, то почему не в дурдоме? - Эн тяжело глотает, как будто его сейчас вырвет.
   - Да кто ж его посадит? Он знаешь какой гениальный организатор. Городу доход приносит. Все давно глаза закрыли на его художества.
   - А фотограф зачем?
   - Для памяти. Это же Стюардесса - любимая кобыла директора. Она за этот сезон четыре медали принесла.