Страница:
Властелину Ушедших с трудом удалось убедить упивающегося собственной силой фанта спрятаться вместе с ним за воротами дворца. Фекда обернулась вокруг головы своего господина, а Мизар, который сумел добраться до Непостижимых Полей, потеряв всего лишь один хвост и несколько кусочков гобелена на левой задней лапе, устроился у ног Танатоса.
– Тебя удивит, Транто, если я скажу, что за свою жизнь принял несколько очень глупых решений?
После того как муаровый дракон (его шкура отливала непривычно зеленым светом) превратил сторожку у ворот в пепел, фант ответил на вопрос своего собеседника:
– Вы существуете – по-своему. Передвигаетесь по времени и пространству. Даже Верховные на Меру не говорят, что они не совершают ошибок – это привилегия младших божеств и епископов. Нет, господин, меня не удивило ваше признание.
– Ты добр, Транто. Хорошо, я расскажу о глупости, которую совершил. Моя сила в разрушении, энтропии и уничтожении порядка. Порой мне удается что-нибудь создать, но мое детище либо похоже на Мизара, отвратительную пародию на живое существо…
Пес Смерти принялся стучать оставшимися хвостами по полу, показывая, что нисколько не обижается. Мизар видел других собак и считал их жалкими, слабыми существами. Он предпочитал оставаться таким, каков он есть, однако прекрасно понимал, что имеет в виду Властелин Непостижимых Полей.
– ..либо на что-то вроде Дьюби или Фекды, существа, спасенного мной как раз в тот момент, когда энтропия завершила свою работу и дала мне возможность заключить с ней соглашение – диковинная новая жизнь в обмен на услугу. Однажды, не так давно, если считать, как это принято у нас, я вдруг загорелся желанием стать созидателем.
Транто фыркнул. С поля, усеянного самыми разнообразными обломками и мусором, поднялся легион манекенов (такие стоят в витринах универмагов) и вступил в сражение с кислотным облаком, превращавшим их в пластмассовый хлам.
– Террама, выдав себя за вышедшего из строя прога, обманом встретилась со мной. Она спросила, чего я хочу больше всего на свете. Многие существа – проги и эйоны – пытаются меня подкупить, когда видят муар; я не отнесся к ее вопросу серьезно. Но она, задавая вопрос, возможно, наделила его особой силой, заставившей меня ответить. Я был с ней честен.
Транто снова фыркнул, взял чудесный магнит изящными пальчиками, расположенными на конце хобота.
– Вы рассказали ей о своем желании созидать.
– И тогда она предстала передо мной в обличье Верховной Богини Мы совершили обмен: три зерна созидания на одно зерно разрушения. Я считал, что для меня условия даже слишком выгодные, и отлично понимал: Террама намеревается сразиться с кем-то из обитателей Меру – Небопой или Мерепой.
Я воспользовался одним зернышком Террамы, чтобы вернуть Джону Д'Арси Доннерджеку его невесту. Другое потребовалось для того, чтобы Костяной Дворец, который он для меня спроектировал, постоянно сохранял свою форму и никогда не разрушался. Я думаю, Террама отдала зерно разрушения, дающее власть над смертью, существу, беснующемуся в моих владениях, существу, в чьи намерения входит отнять у меня трон.
Фекда заглянула в темную глазницу Танатоса.
– И тем не менее речь идет не об обычном клоне, верно, господин? Я ощущаю присутствие и других сил.
– Нет, он не только мой сын. Террама его мать. И возможно, еще кто-то из Верховных, не подумав хорошенько, принял участие в его появлении на свет. Отсюда такая сила. И объяснение тому, что никто не выступил против него.
Кислотное облако пожрало последних манекенов, подбирающихся ко рву. Транто подошел к пушке, установленной на бастионе, немного изменил прицел и поднес спичку к запалу. Пушка выстрелила шаром из плотно спрессованных испражнений фанта – которые в настоящий момент состояли в основном из переработанных чудесных магнитов.
Шар угодил в самый центр кислотного облака, и оно немного отступило.
– Отличный выстрел, – похвалил Властелин Непостижимых Полей.
– И отличный снаряд, – добавила Фекда.
– Сколько времени мы продержимся? – спросил Транто.
– Надеюсь, достаточно долго. Мои ресурсы еще не истощены, но если ублюдок Террамы в состоянии использовать могущество матери и кого-то из Верховных, боюсь, мне придется расстаться со своими владениями. Однако дворец намного надежнее остальных элементов Непостижимых Полей, поскольку в его основе лежит сила самой Террамы. Как бы там ни было, сдаваться я не собираюсь.
– Нет. – Мизар поднял голову. – Джей придет.
– Не сомневаюсь, что он попытается, – погладив пса по голове, проговорил Танатос. – Парень так же упрям, как и его отец – только по-своему. Но я не представляю, каким образом он сумеет изменить расположение сил.
– Джей сумеет, – сказал Мизар.
На поле боя едва различимый в сумраке муар принимал форму тарана. Танатос потянулся к проигрывателю, подаренному Джоном Д'Арси Доннерджеком.
– Музыка скрасит наше ожидание.
Джей Д'Арси Доннерджек громко звал банши, надеясь, что она откликнется и придет.
– Мама! – кричал юноша, расхаживая по верхним этажам замка. – Эйрадис! Банши! Мама!
Он уже охрип, и Дэк, который слышал его дикие вопли из замковой кухни, уже начал беспокоиться за рассудок своего подопечного, когда банши явилась. Как и всегда, она была одета в развевающееся светлое платье, только на сей раз Эйрадис откинула вуаль на плечи.
– Да, Джей?
– Мама, мне нужны привидения.
– Тебе нужны привидения? Зачем, сынок?
– Чтобы они пошли со мной в Непостижимые Поля и защитили Танатоса.
– Ты серьезно?
– Абсолютно. Серьезнее не бывает.
Опустившись на колени, он вылил содержимое бутылки с виски в несколько блюдечек и расставил их вдоль коридора. Затем, стараясь сохранять спокойствие, которого и в помине не было, объяснил матери сложившуюся в Вирту ситуацию.
Время от времени Эйрадис перебивала сына, поскольку нуждалась в некоторых разъяснениях – например, когда речь зашла о природе Тройственной Личности, которая, среди прочего, являлась еще и Уорреном Банзой. Иногда задавала вопросы – спросила, кто такая Вирджиния Тэллент. Но в основном слушала, и, продолжая свой рассказ, Джей краем глаза заметил, что к ним начали присоединяться призраки замка Доннерджек.
Среди них он увидел старых друзей – крестоносца и ослепленного священника; а других, вроде Коротышки и Леди галереи, знал только по весьма зрелищным эффектам, которые они время от времени устраивали. Впрочем, Джей заметил и множество незнакомцев – в килтах и с клейморами в руках, с всклокоченными бородами, в каких-то лохмотьях и модных костюмах из прежних веков. Призраки вплывали в галерею (кое у кого не хватало какой-нибудь части тела, но это им нисколько не мешало), смущенно возились, шаркали ногами, словно появление здесь стоило им огромных усилий. Все внимательно слушали его речь.
Их заставил прийти сюда голос последнего хозяина замка Доннерджек, сына Вирту и Веритэ, юноши, объясняющего, почему нужна помощь в защите того, кто большинством представителей человечества считается главным врагом – гораздо более гнусным, чем дьяволы и демоны, поскольку их деяния, как правило, неосязаемы, в то время как каждое живое существо испытывает острую боль, когда Смерть отнимает у нас любимых, оставляя взамен пустоту и жалкую надежду на воссоединение в будущем.
– Вот почему они – вы все – мне нужны… – закончил Джей и впервые повернулся лицом к своим слушателям.
– Ты призываешь нас принять участие в великом крестовом походе, – сказал крестоносец, больше остальных знавший о подобных вещах. Он позвенел цепью и заявил:
– Не менее благородном, чем тот, за который я отдал все.
По рядам призраков прокатился одобрительный шорох, кое-кто негромко соглашался со словами крестоносца. Джей почувствовал возбуждение, хотя оставалась еще одна нерешенная проблема. Он снова повернулся к черноволосой темноглазой женщине, которая произвела его на свет и покинула, так и не познав настоящей радости материнства.
– Луна прошла фазу полнолуния. Мы сможем войти в сказочные земли? Другого пути доставить привидения в земли, граничащие с Вирту, я не вижу. В настоящий момент Медный Бабуин ищет дорогу, чтобы забрать нас оттуда.
– Можем попытаться, – ответила Эйрадис, хотя в ее голосе по-прежнему звучало осуждение. – В некоторых местах луна всегда полная. Тут много представителей разных эпох, возможно, мы сумеем открыть портал.
– Значит, встретимся в туннеле? – предложил Джей. – Я приду, как только появится Алиса. Она могла бы отправиться с Медным Бабуином, но заявила, что хочет пройти через лунный портал.
– Хорошо, сын. Мы будем тебя ждать.
Призраки начали исчезать; об их недавнем присутствии напоминал лишь легкий аромат виски да пустые блюдечки на полу.
Дьюби, которая молча наблюдала за происходящим, вдруг поинтересовалась:
– Интересно, почему Алиса так поступила?
– Ты же слышала, что она сказала. Ей кажется, будто ее тело служит для нее достаточной защитой.
– Но она рискует исчезнуть окончательно и бесповоротно, – заявила Дьюби.
– В поезде мы обсуждали такую возможность, – сердито напомнил Джей. – Она сама приняла решение.
– Я все равно считаю, что это глупо. Яне стала бы рисковать собственной шкурой, если бы это от меня зависело.
– Оставайся здесь.
– Я уже тебе объяснила. У меня нет выбора.
– Ты так думаешь?
– Мне почему-то кажется, что ею двигает что-то еще.
– В каком смысле?
– Ну, у нее совсем не простая наследственность – как и у тебя. Глупо с твоей стороны ее недооценивать.
Джею стало немного не по себе. Он действительно недооценивал Алису. Он так привык быть особенным, человеком, обладающим необычными способностями и получившим весьма, своеобразное образование, что относился к девушке как к представительнице Веритэ, случайно оказавшейся в гуще непонятных и чересчур сложных для ее ума событий.
Джей сердито пнул ногой пятно на дорожке, лежащей на полу.
– Спасибо, Дьюби. Я постараюсь об этом не забывать. Давай помоги собрать блюдца.
Холодный цокот когтей обезьянки гулким эхом отозвался в пустом зале и отразился от стен, завешенных гобеленами.
Войт нес в подвал свет и коробку с продуктами. Алиса и Дьюби шли за ним следом. Когда Джей повернулся, чтобы догнать их, Дэк остановил юношу, коснувшись его рукава гладко отполированной блестящей рукой.
– Джей, я слышал твою речь в верхней галерее. – Робот быстро покачал головой, останавливая поток возражений. – Я не вижу привидений, но живу в замке с тех самых пор, как завершено его строительство. Леди Эйрадис верила в то, что здесь есть призраки, а когда беременность стала мешать ей передвигаться по замку, кое-кто приходил к ней в гости. Я знаю, что ты собираешься сделать, и мне бы хотелось дать тебе мудрый совет, но я могу лишь пожелать успеха и скорейшего возвращения.
Роботы не плачут, однако у Джея возникло ощущение, будто Дэк с трудом сдерживается, чтобы не разрыдаться. Он крепко обнял блестящее тело.
– Я буду осторожен, Дэк. Я постараюсь.
– И да сопутствует тебе удача, Джей. Насколько я понимаю, запланировать данную категорию невозможно.
– Я постараюсь, – повторил юноша. Джей бросился вниз по лестнице, чтобы самому не расплакаться. Войт уже отпер дверь, и все его ждали.
– Пошли, – проговорил Джей. Если кто-нибудь и обратил внимание на то, что голос у юноши немного охрип, никто ничего не сказал.
– Новости хорошие и одновременно плохие, – сказала Эйрадис, не дожидаясь, когда ее представят вновь прибывшим. – Совместными усилиями мы заставили лунный портал появиться, однако его полная материализация будет продолжаться очень короткое время. Ты, Дьюби и Алиса должны идти первыми. Остальные последуют за вами – кто успеет.
– А страж? – спросил Джей, посадив Дьюби на плечо.
– Мы его не чувствуем, хотя это не значит, что его нет.
– Как только скажешь, что пора, мы помчимся вперед, – проговорил Джей, и Алиса кивнула.
Призрачное сияние сосредоточилось на круглом пятне мрака; казалось, усилив свет, привидения смогли заставить далекую луну отбрасывать более густую тень.
– Пора, – прошептала Эйрадис.
Джей устремился вперед первым, обезьянка сидела, крепко вцепившись лапами ему в плечо; Алиса бежала сразу за ним, так близко, что Джей ощущал тепло ее тела, когда они выскочили из туннеля и оказались среди холодных прибрежных скал. За ними поспешили призраки, которые, едва ступив на эту землю, приобретали более четкие очертания и вообще становились похожими на живых людей.
– Ну, вот мы и на месте, – сказал Джей, радуясь, что пока у них все идет, как он задумал.
– На месте, – повторила Алиса и принялась озираться по сторонам.
– Совсем непохоже на виртуальный переход.
– Совсем.
Смущение Алисы заставило Джея нахмуриться. Девушка заметила его огорчение, прежде чем он успел улыбнуться.
– Извини, если я тебя обидела, Джей. Просто за последние несколько дней столько всего случилось… – Она попробовала объяснить. – Я узнала, что мой отец является компьютерной программой или, возможно, богом или человеком, который умер до того, как моя мать появилась на свет. Как только я начала к нему привязываться, какое-то мерзкое лицо, вылезшее из облака, утащило его к себе – прямо у меня на глазах. Я побывала в раю, а теперь собираюсь отправиться в ад. Лунный портал – поразительная штука; призраки очень симпатичные, только у меня такое ощущение, что я больше не в состоянии удивляться.
Джей мысленно сделал себе выговор – несмотря на предупреждение Дьюби, он ожидал, что Алиса будет вести себя как какая-нибудь героиня-прог из виртуального приключения.
– Угу, тебе довелось немало испытать. На самом деле гораздо больше, чем мне.
Подошла банши, слышавшая неуклюжие извинения Джея, и протянула Алисе тонкую руку:
– Я Эйрадис Д'Арси Доннерджек. До того, как ты родилась, я встречалась с твоими родителями. В домике, неподалеку отсюда. Как поживает Лидия?
Алиса пожала руку Эйрадис.
– У нее все хорошо, спасибо. Беспокоится за Амбри, а в остальном нормально. Сейчас она вернулась в Веритэ.
– Хочешь посмотреть на тот домик? – спросила Эйрадис. – Поезду Джея наверняка будет легче ехать по берегу, чем сражаться со скалами и пропастями.
– С удовольствием.
Они спустились к берегу; за ними последовали призраки, ставшие более или менее материальными. Против всех ожиданий, двигались призраки далеко не бесшумно – пели песни, смеялись, обменивались шутками. Похоже, все единодушно признали крестоносца своим командиром – он громко запевал и в такт позвякивал цепью.
Домик по-прежнему стоял на месте, уютный, с надежно закрытыми дверями. Когда они принялись заглядывать в окна, Эйрадис рассказала Алисе о том, какими были тогда ее родители, как Лидия решала какие-то уравнения, а пение волынок Амбри наполняло печальным очарованием туман. И вдруг с крыши слетел толстый голубь и уселся Алисе на руку.
– Ой!
– Такая же точно птица служила Лидии почтальоном, – вспомнила Эйрадис. – Посмотри, у него есть что-нибудь?
– К лапе привязана свернутая бумажка.
Алиса осторожно сняла записку; голубь, счастливо воркуя, взлетел на крышу и, склонив голову набок, принялся изучать шумную толпу, заполнившую его пустовавшие доныне владения.
– Что там? – спросил Джей, когда Алиса развернула листок.
– Расписание движения поездов. – Она показала им бумажку. – Домик обозначен как одна из остановок. Похоже, Медный Бабуин нашел дорогу.
– Хорошо, – немного успокаиваясь, проговорил Джей. – У нас есть армия и транспорт. Теперь осталось только победить в войне.
– Только? – хихикнула Дьюби.
– Ну, так или иначе, больше нам делать нечего. Неожиданно поднялся сильный ветер, и, прежде чем они увидели огромное облако, объявившее о прибытии Медного Бабуина, поезд остановился возле домика. Разбрасывая во все стороны снопы фейерверков, Медный Бабуин весело всех приветствовал; из кабины махал рукой Драм. Даже Вирджиния улыбалась.
– Готов? – Насмешливая морда поезда повернулась к Джею.
– Готов! – ответил юноша и посмотрел на шумную толпу привидений. – По местам! Отправляемся в Непостижимые Поля!
Сперва Медный Бабуин пел вместе с шотландскими призраками, громко и без малейшего намека на мотив, но по мере того как рельсы уводили его в нижние царства – многие из них являлись имитацией ада (с точки зрения теологии или чистой игры воображения), – он затихал и в конце концов совсем смолк.
У Джея Д'Арси Доннерджека, сидевшего в кабине, перед глазами еще проплывала вариация «Ада» Данте, которую они только что миновали, и юноша задумался о роли своего отца в ее создании. Однако он обратил внимание на изменившееся настроение Медного Бабуина. И когда тот довольно долго оставался непривычно сдержанным, спросил:
– Что случилось, МБ?
– По рельсам идет вибрация. Нехорошая. Вряд ли нам удастся добраться до Непостижимых Полей. На путях установлена какая-то преграда.
– Кем? Хозяином или кем-то другим?
– Похоже, кем-то другим. Во время прошлых визитов я не встречал такой программы.
– Барьер может навредить тебе, если ты в него врежешься?
– Угу.
– В таком случае остановись перед ним. Если нам придется взять в руки кирки и молоты, мы все равно расчистим путь.
– Хорошо, Джей. Надеюсь, ты понимаешь, что барьер совсем не обязательно будет физически осязаемым.
– Знаю, МБ. Я говорил фигурально – и, возможно, слишком легкомысленно. Как обстоит дело с запасом чудесных магнитов?
– Сколько хочешь. Я согласился перевезти осиротевших грохнеров и стадных мышей в район, где им дали приют, а они в качестве благодарности заполнили магнитами мои грузовые вагоны.
– Спасибо.
– Пожалуйста, Джей. Мне совсем не хочется стать каким-нибудь элементарным прогом. Если небольшая инициатива поможет…
– Все равно спасибо.
– Твой отец дал мне имя «принц марионеток», но, выполнив миссию, для которой он меня создал, Джон Д'Арси Доннерджек обрезал веревочки, и я познал, что такое свобода. Я ему буду вечно благодарен.
– Пойду расскажу ребятам, что происходит, – заявил Джей. – Не волнуйся. Мы найдем выход.
Единственное, что он смог сделать, это привести небольшую группу избранных представителей своей армии в кабину Медного Бабуина, где они принялись ждать, когда появится барьер. Пройдя лунный портал, призраки больше ничем не отличались от жителей Веритэ, и, несмотря на то, что Медный Бабуин расширил свою кабину в два раза, там стало очень тесно.
– Приближаюсь к барьеру, – объявил поезд. – Начинаю тормозить.
– Я не… – начала Алиса, которая смотрела в бинокль. – Подождите, забираю свои слова назад. Тут и в самом деле что-то есть – темное, какое-то волнистое, и оно трепещет. Похоже на стену горячего воздуха…
– Муар, – грустно проговорил Джей.
– У босса не такой, – добавила Дьюби, стараясь перекричать визг тормозов. – Нет цвета. Если не считать редких случаев, муар сначала кажется черным, а чем больше ты смотришь (правда, мало у кого возникает такая возможность), тем больше цветов возникает на поверхности.
– Здесь я вижу только зеленый, – сказала Вирджиния. – И я его знаю. Муар испускает ребенок Террамы.
– Это – ребенок? – недоверчиво спросила Алиса.
– Нет, – проговорила Вирджиния. – Но барьер поставил он.
Медный Бабуин замер на месте, и уже все видели преграду, возникшую у них на пути. Складывалось впечатление, что барьер стоит прямо на сверкающих железнодорожных путях, однако каждый раз, когда Джей пытался заглянуть за него, самая плотная часть сдвигалась.
– МБ, ты можешь проанализировать его? – спросил Джей.
– Конечно. Приступил к сканированию. – Возникла короткая пауза. – Ты прав, субстанция напоминает муар. Если прог войдет с ним в контакт, он погибнет.
Вспомнив, как цветы вяли и тут же умирали, стоило Алиоту осыпать их мельчайшей пылью муара, Джей кивнул.
– Большинство из нас не проги, – сказал он. – Мы с Алисой находимся в собственных телах. Значит, барьер остановит только тебя и Дьюби.
– Тут все гораздо сложнее, Джей, – ответил Медный Бабуин, и впервые за время знакомства с ним Джей услышал в голосе поезда грусть. – Дальнейший анализ показывает, что тот, кто установил программу, внес в нее особое уточнение – уничтожить тебя и любого из твоих спутников. Боюсь, идентификации твоей личности будет достаточно, чтобы приказ сработал.
– А как насчет виртуального изменения тела? – спросил Джей.
Вирджиния Тэллент покачала головой.
– Тело меняется, личность остается прежней. Ты все равно будешь Джеем Доннерджеком, даже если превратишься в голубоглазого красавчика.
Словно не доверяя тому, что он видит в окно, крестоносец высунулся из кабины и начал внимательно изучать, преграду.
– Я вот тут подумал… – медленно проговорил он. – Дурацкая штука, которая болтается у нас на дороге, на что-то похожа. Я уже такое встречал, только вспомнить не могу где… Так-так, понял! Страж у лунного портала.
Джей выпрямился, его переполняла надежда.
– Мне не довелось с ним сталкиваться, – сказал юноша, – но я знаю, что нужно делать, чтобы победить стража. А вдруг получится…
Не тратя времени на объяснения, он продекламировал:
– О, Джей! Нет!
Юноша попытался остановиться, однако слова, казалось, обрели собственную силу и помимо его воли срывались с языка:
Эйрадис устремилась в сторону барьера.
Под воинственные вопли шотландских призраков, высунувшихся из вагонов Медного Бабуина, чтобы посмотреть, что происходит, она выхватила Меч Ветра и Обсидиана и превратила преграду, вставшую на пути ее сына, в мерзкого цвета дымку, которая постепенно рассеялась, а вскоре и вовсе исчезла.
– Мама… – прошептал Джей охрипшим от ужаса голосом. – Я никогда…
Но Нимфа Древа Логики не обращала внимания на молодого человека, выскочившего из кабины поезда и подбежавшего к ней. Она развернулась, немного полетала у него над головой, словно пыталась сориентироваться или понять, откуда исходит зов, который никто, кроме нее, не слышал.
– Мама? – крикнул Джей. – Эйрадис?
Злобные глаза непонимающе уставились на юношу. Крылья рассекали неподвижный воздух, рыбий хвост сражался с потоками, невидимыми для тех, кто стоял внизу. Она поднялась выше.
– Мама! Эйрадис? Мама! – У Джея задрожал голос, потому что существо у них над головами явно улетало (или уплывало?) вдаль. – Мама! Вернись!
И снова черные глаза взглянули на него. На сей раз в них появилось нечто похожее на упрек – а может быть, Джей увидел жалость – или одно равнодушие. Взмахнув могучими крыльями и хвостом, Дитя Первого Слова взмыло ввысь и унеслось в небо, оставив едва различимый след в синеве.
Джей не сводил глаз с маленькой точки, будто надеялся, что сила его взгляда заставит ее вернуться и черноволосая молодая женщина в легком, летящем платье банши, существование которой в роли своей матери он с таким трудом принял, снова окажется рядом. Ничего подобного не произошло. Опустив глаза, Джей увидел крестоносца.
– Призрак, что произошло?
– Ты обратился к тому, чем она когда-то была, и она вернулась в прошлое. А потом Эйрадис призвал ее создатель. Она не могла не подчиниться.
– Тебя удивит, Транто, если я скажу, что за свою жизнь принял несколько очень глупых решений?
После того как муаровый дракон (его шкура отливала непривычно зеленым светом) превратил сторожку у ворот в пепел, фант ответил на вопрос своего собеседника:
– Вы существуете – по-своему. Передвигаетесь по времени и пространству. Даже Верховные на Меру не говорят, что они не совершают ошибок – это привилегия младших божеств и епископов. Нет, господин, меня не удивило ваше признание.
– Ты добр, Транто. Хорошо, я расскажу о глупости, которую совершил. Моя сила в разрушении, энтропии и уничтожении порядка. Порой мне удается что-нибудь создать, но мое детище либо похоже на Мизара, отвратительную пародию на живое существо…
Пес Смерти принялся стучать оставшимися хвостами по полу, показывая, что нисколько не обижается. Мизар видел других собак и считал их жалкими, слабыми существами. Он предпочитал оставаться таким, каков он есть, однако прекрасно понимал, что имеет в виду Властелин Непостижимых Полей.
– ..либо на что-то вроде Дьюби или Фекды, существа, спасенного мной как раз в тот момент, когда энтропия завершила свою работу и дала мне возможность заключить с ней соглашение – диковинная новая жизнь в обмен на услугу. Однажды, не так давно, если считать, как это принято у нас, я вдруг загорелся желанием стать созидателем.
Транто фыркнул. С поля, усеянного самыми разнообразными обломками и мусором, поднялся легион манекенов (такие стоят в витринах универмагов) и вступил в сражение с кислотным облаком, превращавшим их в пластмассовый хлам.
– Террама, выдав себя за вышедшего из строя прога, обманом встретилась со мной. Она спросила, чего я хочу больше всего на свете. Многие существа – проги и эйоны – пытаются меня подкупить, когда видят муар; я не отнесся к ее вопросу серьезно. Но она, задавая вопрос, возможно, наделила его особой силой, заставившей меня ответить. Я был с ней честен.
Транто снова фыркнул, взял чудесный магнит изящными пальчиками, расположенными на конце хобота.
– Вы рассказали ей о своем желании созидать.
– И тогда она предстала передо мной в обличье Верховной Богини Мы совершили обмен: три зерна созидания на одно зерно разрушения. Я считал, что для меня условия даже слишком выгодные, и отлично понимал: Террама намеревается сразиться с кем-то из обитателей Меру – Небопой или Мерепой.
Я воспользовался одним зернышком Террамы, чтобы вернуть Джону Д'Арси Доннерджеку его невесту. Другое потребовалось для того, чтобы Костяной Дворец, который он для меня спроектировал, постоянно сохранял свою форму и никогда не разрушался. Я думаю, Террама отдала зерно разрушения, дающее власть над смертью, существу, беснующемуся в моих владениях, существу, в чьи намерения входит отнять у меня трон.
Фекда заглянула в темную глазницу Танатоса.
– И тем не менее речь идет не об обычном клоне, верно, господин? Я ощущаю присутствие и других сил.
– Нет, он не только мой сын. Террама его мать. И возможно, еще кто-то из Верховных, не подумав хорошенько, принял участие в его появлении на свет. Отсюда такая сила. И объяснение тому, что никто не выступил против него.
Кислотное облако пожрало последних манекенов, подбирающихся ко рву. Транто подошел к пушке, установленной на бастионе, немного изменил прицел и поднес спичку к запалу. Пушка выстрелила шаром из плотно спрессованных испражнений фанта – которые в настоящий момент состояли в основном из переработанных чудесных магнитов.
Шар угодил в самый центр кислотного облака, и оно немного отступило.
– Отличный выстрел, – похвалил Властелин Непостижимых Полей.
– И отличный снаряд, – добавила Фекда.
– Сколько времени мы продержимся? – спросил Транто.
– Надеюсь, достаточно долго. Мои ресурсы еще не истощены, но если ублюдок Террамы в состоянии использовать могущество матери и кого-то из Верховных, боюсь, мне придется расстаться со своими владениями. Однако дворец намного надежнее остальных элементов Непостижимых Полей, поскольку в его основе лежит сила самой Террамы. Как бы там ни было, сдаваться я не собираюсь.
– Нет. – Мизар поднял голову. – Джей придет.
– Не сомневаюсь, что он попытается, – погладив пса по голове, проговорил Танатос. – Парень так же упрям, как и его отец – только по-своему. Но я не представляю, каким образом он сумеет изменить расположение сил.
– Джей сумеет, – сказал Мизар.
На поле боя едва различимый в сумраке муар принимал форму тарана. Танатос потянулся к проигрывателю, подаренному Джоном Д'Арси Доннерджеком.
– Музыка скрасит наше ожидание.
Джей Д'Арси Доннерджек громко звал банши, надеясь, что она откликнется и придет.
– Мама! – кричал юноша, расхаживая по верхним этажам замка. – Эйрадис! Банши! Мама!
Он уже охрип, и Дэк, который слышал его дикие вопли из замковой кухни, уже начал беспокоиться за рассудок своего подопечного, когда банши явилась. Как и всегда, она была одета в развевающееся светлое платье, только на сей раз Эйрадис откинула вуаль на плечи.
– Да, Джей?
– Мама, мне нужны привидения.
– Тебе нужны привидения? Зачем, сынок?
– Чтобы они пошли со мной в Непостижимые Поля и защитили Танатоса.
– Ты серьезно?
– Абсолютно. Серьезнее не бывает.
Опустившись на колени, он вылил содержимое бутылки с виски в несколько блюдечек и расставил их вдоль коридора. Затем, стараясь сохранять спокойствие, которого и в помине не было, объяснил матери сложившуюся в Вирту ситуацию.
Время от времени Эйрадис перебивала сына, поскольку нуждалась в некоторых разъяснениях – например, когда речь зашла о природе Тройственной Личности, которая, среди прочего, являлась еще и Уорреном Банзой. Иногда задавала вопросы – спросила, кто такая Вирджиния Тэллент. Но в основном слушала, и, продолжая свой рассказ, Джей краем глаза заметил, что к ним начали присоединяться призраки замка Доннерджек.
Среди них он увидел старых друзей – крестоносца и ослепленного священника; а других, вроде Коротышки и Леди галереи, знал только по весьма зрелищным эффектам, которые они время от времени устраивали. Впрочем, Джей заметил и множество незнакомцев – в килтах и с клейморами в руках, с всклокоченными бородами, в каких-то лохмотьях и модных костюмах из прежних веков. Призраки вплывали в галерею (кое у кого не хватало какой-нибудь части тела, но это им нисколько не мешало), смущенно возились, шаркали ногами, словно появление здесь стоило им огромных усилий. Все внимательно слушали его речь.
Их заставил прийти сюда голос последнего хозяина замка Доннерджек, сына Вирту и Веритэ, юноши, объясняющего, почему нужна помощь в защите того, кто большинством представителей человечества считается главным врагом – гораздо более гнусным, чем дьяволы и демоны, поскольку их деяния, как правило, неосязаемы, в то время как каждое живое существо испытывает острую боль, когда Смерть отнимает у нас любимых, оставляя взамен пустоту и жалкую надежду на воссоединение в будущем.
– Вот почему они – вы все – мне нужны… – закончил Джей и впервые повернулся лицом к своим слушателям.
– Ты призываешь нас принять участие в великом крестовом походе, – сказал крестоносец, больше остальных знавший о подобных вещах. Он позвенел цепью и заявил:
– Не менее благородном, чем тот, за который я отдал все.
По рядам призраков прокатился одобрительный шорох, кое-кто негромко соглашался со словами крестоносца. Джей почувствовал возбуждение, хотя оставалась еще одна нерешенная проблема. Он снова повернулся к черноволосой темноглазой женщине, которая произвела его на свет и покинула, так и не познав настоящей радости материнства.
– Луна прошла фазу полнолуния. Мы сможем войти в сказочные земли? Другого пути доставить привидения в земли, граничащие с Вирту, я не вижу. В настоящий момент Медный Бабуин ищет дорогу, чтобы забрать нас оттуда.
– Можем попытаться, – ответила Эйрадис, хотя в ее голосе по-прежнему звучало осуждение. – В некоторых местах луна всегда полная. Тут много представителей разных эпох, возможно, мы сумеем открыть портал.
– Значит, встретимся в туннеле? – предложил Джей. – Я приду, как только появится Алиса. Она могла бы отправиться с Медным Бабуином, но заявила, что хочет пройти через лунный портал.
– Хорошо, сын. Мы будем тебя ждать.
Призраки начали исчезать; об их недавнем присутствии напоминал лишь легкий аромат виски да пустые блюдечки на полу.
Дьюби, которая молча наблюдала за происходящим, вдруг поинтересовалась:
– Интересно, почему Алиса так поступила?
– Ты же слышала, что она сказала. Ей кажется, будто ее тело служит для нее достаточной защитой.
– Но она рискует исчезнуть окончательно и бесповоротно, – заявила Дьюби.
– В поезде мы обсуждали такую возможность, – сердито напомнил Джей. – Она сама приняла решение.
– Я все равно считаю, что это глупо. Яне стала бы рисковать собственной шкурой, если бы это от меня зависело.
– Оставайся здесь.
– Я уже тебе объяснила. У меня нет выбора.
– Ты так думаешь?
– Мне почему-то кажется, что ею двигает что-то еще.
– В каком смысле?
– Ну, у нее совсем не простая наследственность – как и у тебя. Глупо с твоей стороны ее недооценивать.
Джею стало немного не по себе. Он действительно недооценивал Алису. Он так привык быть особенным, человеком, обладающим необычными способностями и получившим весьма, своеобразное образование, что относился к девушке как к представительнице Веритэ, случайно оказавшейся в гуще непонятных и чересчур сложных для ее ума событий.
Джей сердито пнул ногой пятно на дорожке, лежащей на полу.
– Спасибо, Дьюби. Я постараюсь об этом не забывать. Давай помоги собрать блюдца.
Холодный цокот когтей обезьянки гулким эхом отозвался в пустом зале и отразился от стен, завешенных гобеленами.
* * *
Алису привез Милбурн на том же корабле дальнего следования, на котором Джей летал в Нью-Йорк на праздник элишитов. Дэк активировал подпрограммы, которыми не пользовался с тех пор, как сопровождал Эйрадис и Джона во время их медового месяца, поразив Джея обширностью своего репертуара, в особенности учтивыми и изысканными комплиментами. Почему-то он стал ужасно похож на дядюшку, встречающего любимую племянницу.Войт нес в подвал свет и коробку с продуктами. Алиса и Дьюби шли за ним следом. Когда Джей повернулся, чтобы догнать их, Дэк остановил юношу, коснувшись его рукава гладко отполированной блестящей рукой.
– Джей, я слышал твою речь в верхней галерее. – Робот быстро покачал головой, останавливая поток возражений. – Я не вижу привидений, но живу в замке с тех самых пор, как завершено его строительство. Леди Эйрадис верила в то, что здесь есть призраки, а когда беременность стала мешать ей передвигаться по замку, кое-кто приходил к ней в гости. Я знаю, что ты собираешься сделать, и мне бы хотелось дать тебе мудрый совет, но я могу лишь пожелать успеха и скорейшего возвращения.
Роботы не плачут, однако у Джея возникло ощущение, будто Дэк с трудом сдерживается, чтобы не разрыдаться. Он крепко обнял блестящее тело.
– Я буду осторожен, Дэк. Я постараюсь.
– И да сопутствует тебе удача, Джей. Насколько я понимаю, запланировать данную категорию невозможно.
– Я постараюсь, – повторил юноша. Джей бросился вниз по лестнице, чтобы самому не расплакаться. Войт уже отпер дверь, и все его ждали.
– Пошли, – проговорил Джей. Если кто-нибудь и обратил внимание на то, что голос у юноши немного охрип, никто ничего не сказал.
* * *
Когда они добрались до нужного туннеля, необходимость в искусственном освещении сразу отпала, сияния, которое испускали призраки, вполне хватало. В бледном свете ясно выделялся лунный портал; сегодня он выглядел несколько меньше, чем обычно, а за пеленой мрака угадывалась шершавая стена.– Новости хорошие и одновременно плохие, – сказала Эйрадис, не дожидаясь, когда ее представят вновь прибывшим. – Совместными усилиями мы заставили лунный портал появиться, однако его полная материализация будет продолжаться очень короткое время. Ты, Дьюби и Алиса должны идти первыми. Остальные последуют за вами – кто успеет.
– А страж? – спросил Джей, посадив Дьюби на плечо.
– Мы его не чувствуем, хотя это не значит, что его нет.
– Как только скажешь, что пора, мы помчимся вперед, – проговорил Джей, и Алиса кивнула.
Призрачное сияние сосредоточилось на круглом пятне мрака; казалось, усилив свет, привидения смогли заставить далекую луну отбрасывать более густую тень.
– Пора, – прошептала Эйрадис.
Джей устремился вперед первым, обезьянка сидела, крепко вцепившись лапами ему в плечо; Алиса бежала сразу за ним, так близко, что Джей ощущал тепло ее тела, когда они выскочили из туннеля и оказались среди холодных прибрежных скал. За ними поспешили призраки, которые, едва ступив на эту землю, приобретали более четкие очертания и вообще становились похожими на живых людей.
– Ну, вот мы и на месте, – сказал Джей, радуясь, что пока у них все идет, как он задумал.
– На месте, – повторила Алиса и принялась озираться по сторонам.
– Совсем непохоже на виртуальный переход.
– Совсем.
Смущение Алисы заставило Джея нахмуриться. Девушка заметила его огорчение, прежде чем он успел улыбнуться.
– Извини, если я тебя обидела, Джей. Просто за последние несколько дней столько всего случилось… – Она попробовала объяснить. – Я узнала, что мой отец является компьютерной программой или, возможно, богом или человеком, который умер до того, как моя мать появилась на свет. Как только я начала к нему привязываться, какое-то мерзкое лицо, вылезшее из облака, утащило его к себе – прямо у меня на глазах. Я побывала в раю, а теперь собираюсь отправиться в ад. Лунный портал – поразительная штука; призраки очень симпатичные, только у меня такое ощущение, что я больше не в состоянии удивляться.
Джей мысленно сделал себе выговор – несмотря на предупреждение Дьюби, он ожидал, что Алиса будет вести себя как какая-нибудь героиня-прог из виртуального приключения.
– Угу, тебе довелось немало испытать. На самом деле гораздо больше, чем мне.
Подошла банши, слышавшая неуклюжие извинения Джея, и протянула Алисе тонкую руку:
– Я Эйрадис Д'Арси Доннерджек. До того, как ты родилась, я встречалась с твоими родителями. В домике, неподалеку отсюда. Как поживает Лидия?
Алиса пожала руку Эйрадис.
– У нее все хорошо, спасибо. Беспокоится за Амбри, а в остальном нормально. Сейчас она вернулась в Веритэ.
– Хочешь посмотреть на тот домик? – спросила Эйрадис. – Поезду Джея наверняка будет легче ехать по берегу, чем сражаться со скалами и пропастями.
– С удовольствием.
Они спустились к берегу; за ними последовали призраки, ставшие более или менее материальными. Против всех ожиданий, двигались призраки далеко не бесшумно – пели песни, смеялись, обменивались шутками. Похоже, все единодушно признали крестоносца своим командиром – он громко запевал и в такт позвякивал цепью.
Домик по-прежнему стоял на месте, уютный, с надежно закрытыми дверями. Когда они принялись заглядывать в окна, Эйрадис рассказала Алисе о том, какими были тогда ее родители, как Лидия решала какие-то уравнения, а пение волынок Амбри наполняло печальным очарованием туман. И вдруг с крыши слетел толстый голубь и уселся Алисе на руку.
– Ой!
– Такая же точно птица служила Лидии почтальоном, – вспомнила Эйрадис. – Посмотри, у него есть что-нибудь?
– К лапе привязана свернутая бумажка.
Алиса осторожно сняла записку; голубь, счастливо воркуя, взлетел на крышу и, склонив голову набок, принялся изучать шумную толпу, заполнившую его пустовавшие доныне владения.
– Что там? – спросил Джей, когда Алиса развернула листок.
– Расписание движения поездов. – Она показала им бумажку. – Домик обозначен как одна из остановок. Похоже, Медный Бабуин нашел дорогу.
– Хорошо, – немного успокаиваясь, проговорил Джей. – У нас есть армия и транспорт. Теперь осталось только победить в войне.
– Только? – хихикнула Дьюби.
– Ну, так или иначе, больше нам делать нечего. Неожиданно поднялся сильный ветер, и, прежде чем они увидели огромное облако, объявившее о прибытии Медного Бабуина, поезд остановился возле домика. Разбрасывая во все стороны снопы фейерверков, Медный Бабуин весело всех приветствовал; из кабины махал рукой Драм. Даже Вирджиния улыбалась.
– Готов? – Насмешливая морда поезда повернулась к Джею.
– Готов! – ответил юноша и посмотрел на шумную толпу привидений. – По местам! Отправляемся в Непостижимые Поля!
* * *
Совсем не призрачные песни привидений неслись из окон Медного Бабуина, мчавшегося в Непостижимые Поля по уже дважды проложенным путям.Сперва Медный Бабуин пел вместе с шотландскими призраками, громко и без малейшего намека на мотив, но по мере того как рельсы уводили его в нижние царства – многие из них являлись имитацией ада (с точки зрения теологии или чистой игры воображения), – он затихал и в конце концов совсем смолк.
У Джея Д'Арси Доннерджека, сидевшего в кабине, перед глазами еще проплывала вариация «Ада» Данте, которую они только что миновали, и юноша задумался о роли своего отца в ее создании. Однако он обратил внимание на изменившееся настроение Медного Бабуина. И когда тот довольно долго оставался непривычно сдержанным, спросил:
– Что случилось, МБ?
– По рельсам идет вибрация. Нехорошая. Вряд ли нам удастся добраться до Непостижимых Полей. На путях установлена какая-то преграда.
– Кем? Хозяином или кем-то другим?
– Похоже, кем-то другим. Во время прошлых визитов я не встречал такой программы.
– Барьер может навредить тебе, если ты в него врежешься?
– Угу.
– В таком случае остановись перед ним. Если нам придется взять в руки кирки и молоты, мы все равно расчистим путь.
– Хорошо, Джей. Надеюсь, ты понимаешь, что барьер совсем не обязательно будет физически осязаемым.
– Знаю, МБ. Я говорил фигурально – и, возможно, слишком легкомысленно. Как обстоит дело с запасом чудесных магнитов?
– Сколько хочешь. Я согласился перевезти осиротевших грохнеров и стадных мышей в район, где им дали приют, а они в качестве благодарности заполнили магнитами мои грузовые вагоны.
– Спасибо.
– Пожалуйста, Джей. Мне совсем не хочется стать каким-нибудь элементарным прогом. Если небольшая инициатива поможет…
– Все равно спасибо.
– Твой отец дал мне имя «принц марионеток», но, выполнив миссию, для которой он меня создал, Джон Д'Арси Доннерджек обрезал веревочки, и я познал, что такое свобода. Я ему буду вечно благодарен.
– Пойду расскажу ребятам, что происходит, – заявил Джей. – Не волнуйся. Мы найдем выход.
Единственное, что он смог сделать, это привести небольшую группу избранных представителей своей армии в кабину Медного Бабуина, где они принялись ждать, когда появится барьер. Пройдя лунный портал, призраки больше ничем не отличались от жителей Веритэ, и, несмотря на то, что Медный Бабуин расширил свою кабину в два раза, там стало очень тесно.
– Приближаюсь к барьеру, – объявил поезд. – Начинаю тормозить.
– Я не… – начала Алиса, которая смотрела в бинокль. – Подождите, забираю свои слова назад. Тут и в самом деле что-то есть – темное, какое-то волнистое, и оно трепещет. Похоже на стену горячего воздуха…
– Муар, – грустно проговорил Джей.
– У босса не такой, – добавила Дьюби, стараясь перекричать визг тормозов. – Нет цвета. Если не считать редких случаев, муар сначала кажется черным, а чем больше ты смотришь (правда, мало у кого возникает такая возможность), тем больше цветов возникает на поверхности.
– Здесь я вижу только зеленый, – сказала Вирджиния. – И я его знаю. Муар испускает ребенок Террамы.
– Это – ребенок? – недоверчиво спросила Алиса.
– Нет, – проговорила Вирджиния. – Но барьер поставил он.
Медный Бабуин замер на месте, и уже все видели преграду, возникшую у них на пути. Складывалось впечатление, что барьер стоит прямо на сверкающих железнодорожных путях, однако каждый раз, когда Джей пытался заглянуть за него, самая плотная часть сдвигалась.
– МБ, ты можешь проанализировать его? – спросил Джей.
– Конечно. Приступил к сканированию. – Возникла короткая пауза. – Ты прав, субстанция напоминает муар. Если прог войдет с ним в контакт, он погибнет.
Вспомнив, как цветы вяли и тут же умирали, стоило Алиоту осыпать их мельчайшей пылью муара, Джей кивнул.
– Большинство из нас не проги, – сказал он. – Мы с Алисой находимся в собственных телах. Значит, барьер остановит только тебя и Дьюби.
– Тут все гораздо сложнее, Джей, – ответил Медный Бабуин, и впервые за время знакомства с ним Джей услышал в голосе поезда грусть. – Дальнейший анализ показывает, что тот, кто установил программу, внес в нее особое уточнение – уничтожить тебя и любого из твоих спутников. Боюсь, идентификации твоей личности будет достаточно, чтобы приказ сработал.
– А как насчет виртуального изменения тела? – спросил Джей.
Вирджиния Тэллент покачала головой.
– Тело меняется, личность остается прежней. Ты все равно будешь Джеем Доннерджеком, даже если превратишься в голубоглазого красавчика.
Словно не доверяя тому, что он видит в окно, крестоносец высунулся из кабины и начал внимательно изучать, преграду.
– Я вот тут подумал… – медленно проговорил он. – Дурацкая штука, которая болтается у нас на дороге, на что-то похожа. Я уже такое встречал, только вспомнить не могу где… Так-так, понял! Страж у лунного портала.
Джей выпрямился, его переполняла надежда.
– Мне не довелось с ним сталкиваться, – сказал юноша, – но я знаю, что нужно делать, чтобы победить стража. А вдруг получится…
Не тратя времени на объяснения, он продекламировал:
Как только Джей произнес первую строчку, он услышал отчаянный крик Эйрадис:
Ангел Забытой Надежды,
Вздымающий Меч Ветра и Обсидиана,
Рассеки алгоритмы нашего Врага.
– О, Джей! Нет!
Юноша попытался остановиться, однако слова, казалось, обрели собственную силу и помимо его воли срывались с языка:
Когда Джей замолчал, Эйрадис выскочила из кабины поезда. Она уже начала меняться. Белое одеяние банши засеребрилось, затрепетало на ветру и превратилось в жесткие, как у дракона, крылья Ангела Забытой Надежды. Вместо обнаженных ног, мелькнувших на одно короткое мгновение, возник извивающийся хвост Русалки под Семью Танцующими Лунами. Волосы по-прежнему оставались темными, но взгляд стал диким и каким-то нечеловеческим, милые мягкие губы теперь были злобно поджаты.
Русалка под Семью Танцующими Лунами,
Поющая Песнь Сирен,
Утопи наших врагов в базе данных.
Нимфа Древа Логики,
Дитя Первого Слова,
Пусть наш противник плачет.
Эйрадис устремилась в сторону барьера.
Под воинственные вопли шотландских призраков, высунувшихся из вагонов Медного Бабуина, чтобы посмотреть, что происходит, она выхватила Меч Ветра и Обсидиана и превратила преграду, вставшую на пути ее сына, в мерзкого цвета дымку, которая постепенно рассеялась, а вскоре и вовсе исчезла.
– Мама… – прошептал Джей охрипшим от ужаса голосом. – Я никогда…
Но Нимфа Древа Логики не обращала внимания на молодого человека, выскочившего из кабины поезда и подбежавшего к ней. Она развернулась, немного полетала у него над головой, словно пыталась сориентироваться или понять, откуда исходит зов, который никто, кроме нее, не слышал.
– Мама? – крикнул Джей. – Эйрадис?
Злобные глаза непонимающе уставились на юношу. Крылья рассекали неподвижный воздух, рыбий хвост сражался с потоками, невидимыми для тех, кто стоял внизу. Она поднялась выше.
– Мама! Эйрадис? Мама! – У Джея задрожал голос, потому что существо у них над головами явно улетало (или уплывало?) вдаль. – Мама! Вернись!
И снова черные глаза взглянули на него. На сей раз в них появилось нечто похожее на упрек – а может быть, Джей увидел жалость – или одно равнодушие. Взмахнув могучими крыльями и хвостом, Дитя Первого Слова взмыло ввысь и унеслось в небо, оставив едва различимый след в синеве.
Джей не сводил глаз с маленькой точки, будто надеялся, что сила его взгляда заставит ее вернуться и черноволосая молодая женщина в легком, летящем платье банши, существование которой в роли своей матери он с таким трудом принял, снова окажется рядом. Ничего подобного не произошло. Опустив глаза, Джей увидел крестоносца.
– Призрак, что произошло?
– Ты обратился к тому, чем она когда-то была, и она вернулась в прошлое. А потом Эйрадис призвал ее создатель. Она не могла не подчиниться.