- Князь, мы вас уважаем, но если ваш холуй не угомонится, то вам обоим очень не поздоровится.
- Что?! - вскинулся было Длиннорукий, но поняв, что перевес не на его стороне, быстро сообразил, что говорить: - Ладно, ищите ваших поэтов, а когда появится Мстислав, то передайте, что я хочу его видеть. - И, зажимая рот Петровичу, весьма обидевшемуся на слово "холуй", князь потащил его прочь.
Некоторое время наемники молчали, угрюмо глядя вослед удаляющейся парочке путчистов. Наконец, один из них зло произнес:
- Сдается мне, товарищи, что Мстислав нас просто "кинул".
- Да ты что! - набросились на него "товарищи". - Как же может Мстислав, сам Мстислав, нас "кинуть"! Мы ж его столько лет знаем!.. Ты думай, что говоришь!
- Ну и где же он?
Этот риторический вопрос заставил наемников задуматься.
- Значит, так, - продолжал тот наемник, что усомнился в честности Мстислава, - предлагаю подождать еще четверть часа, а затем рассредоточиться и по одному пробираться в Белую Пущу.
Поскольку других предложений не поступило, то наемники так и порешили. А вопросом, почему надо пробираться по одному, а не всем вместе, никто задаваться не стал.
***
Виктор и княжна Марфа молча стояли, опершись на покосившиеся перила, ограждавшие плоскую круглую площадку самой высокой башни королевского замка. Внизу зеленели замшелые крыши замковых строений, поверху по холодному осеннему небу медленно плыли огромные облака, а во все стороны, от стен замка до самого горизонта, простирались бескрайние болота, живописно перемежавшиеся перелесками и небольшими озерцами. Кое-где виднелись деревеньки, хуторки и рыцарские замки.
Виктор безмолвствовал, думая о чем-то своем. Марфа тоже молчала, а ее взор был устремлен к длинному ряду осушительных канавок, уходивших куда-то в бесконечность - там, в этой бесконечности, находилось ее отечество, которого она не видала долгих две сотни лет.
- Осторожно, Марфа Ярославна, - вдруг сказал Виктор. - Ограждение больно уж ветхое. И вообще все ветшает, везде запустение...
- Ну, это уж вы преувеличиваете, - возразила Марфа, однако на всякий случай немного отошла от опасного края.
А Виктор продолжал, обращаясь уже не столько к Марфе, сколько к самому себе:
- Везде запустение, повсюду застой. И никому ничего не нужно. Люди привыкли так жить и уже не понимают, что так жить невозможно! И с каждым днем я все больше убеждаюсь, что не должен был делать того, что сделал. Вы думаете, я пошел на сговор с упырями ради своей корысти и властолюбия? Ради них, дураков! - Виктор обвел рукой болота. - И что же? Только душу свою зазря загубил... Смотрите, что это?
Последние слова относились к расплывчатому белому пятну, медленно передвигавшемуся по скату крыши. Приглядевшись, он рассмотрел, что это кот, подкрадывающийся к воробышку, который беспечно и как-то почти по-весеннему чирикал на самом верху крыши.
- Уильям! - обрадовался Виктор коту, будто старому знакомому. - Значит, он не ушел из замка, и бредовые россказни Петровича все-таки содержат долю правды. Не пойму только, с чего кот его так невзлюбил?
Однако едва Уильям подполз совсем близко к воробью и уже изготовился на него наброситься, как тот резко взлетел и уселся на один из покосившихся шпилей, куда охотнику добраться было бы уже совсем сложно. Уильям обиженно провел лапой по длинным усам и потрусил прочь. Вскоре он скрылся за очередным изгибом крыши.
- Да, вот так вот и живем, - вздохнул Виктор, проводив кота рассеянным взором. - Кажется, удача - вот она, а в последний миг возьмет и упорхнет. И не догонишь... Обратите внимание, Марфа Ярославна, вот на это, - он указал на полуразрушенную каменную трубу посреди площадки.
- А что? - удивилась княжна.
- Да нет, дело не в трубе. Хотя в башне и имеется печка, но ее никогда не топят. Просто в былые времена эта труба была в несколько раз выше, а на ее верхушке развевалось знамя Новой Ютландии. А когда король находился в замке, то еще и королевский стяг. И всех гостей непременно приводили сюда, дабы они могли воочию обозревать наше славное королевство. А теперь... Виктор безнадежно махнул рукой.
- Но, может быть, еще есть надежда вернуть те былые славные времена? осторожно спросила Марфа.
- Былое вернуть невозможно, - покачал головой Виктор, - да и не нужно. Нет-нет, надобно все время стремиться вперед, а мы уже более ста лет движемся в противоположном направлении... Ну да ладно, причитаниями делу не поможешь, - заговорил он уже почти по-деловому. - Собственно, я привел вас сюда не только затем, чтобы полюбоваться на осеннюю природу, а еще чтобы сделать одно важное признание. Тут, кажется, единственное место во всем замке, где нас не могут подслушать...
Однако Марфа приложила палец к губам:
- Ваше Высочество, по-моему, там кто-то есть!
- Где?
Княжна молча указала на трубу. Виктор прислушался и вскоре ясно разобрал привычное ворчание:
- Что за дурной дымоход - конца нет и нет... Вот у бабки в деревне печка так уж печка, а тут просто бес знает что!
Вслед за ворчанием из трубы показался и сам домовой Кузька.
- До чего довели печное хозяйство, - обратился он к Виктору, словно и не удивившись, что выскочил прямо на него. - Мне тут еще на сто лет работы хватит!
- Ну вот и замечательно, - невесело улыбнулся Виктор. - Хоть один человек полезным делом занят. Если, конечно, не считать Уильяма...
- А тебе, княжна, уходить отседа надобно, - переключился Кузька на Марфу. - Изведут тебя здесь лиходеи проклятые, попомни мое слово.
- Это еще кто кого изведет, - засмеялась Марфа.
- Действительно, княжна, вам в замке оставаться опасно, - покачал головой Виктор. - Мне не верите, так хотя бы Кузьму Иваныча послушайте. Он вам дурного не посоветует.
- Я подумаю, - ответила княжна то ли всерьез, то ли чтоб отвязаться от уговоров.
- Ну, думай, думай. На то и дадено серое вещество головного мозга, блеснул Кузька умными словечками, почерпнутыми из общения с боярином Василием, и скрылся в трубе.
- Ну что же, Марфа Ярославна, думаю, и нам с вами пора, - вздохнул Виктор. - Тут, по правде сказать, не жарко.
- Да, пожалуй. - Марфа кинула последний взор в сторону дальних "грядок", и они по винтовой лестнице с полуобвалившимися кое-где ступеньками стали спускаться вниз. Лестница вела через какие-то заброшенные холодные помещения, где все свидетельствовало о тлене и запустении.
***
С вершины пригорка открывался широкий вид на болото, где еще накануне трудились поэты и откуда боярин Василий вместе с Гренделем и Иваном Покровским увели их в корчму. Теперь рядом с Василием, обозревая унылую панораму болот, стояла Надежда Чаликова, а чуть поодаль колдун Чумичка давал последние напутствия Ивану-царевичу:
- Главное, будь осторожен и никуда не сворачивай. Клубок тебя сам приведет, куда нужно.
Покровский согласно кивал. В отличие от Нади и Василия, он вновь был экипирован по-походному, а на спине привычно красовался огромный рюкзак с торчащими оттуда луком и золотыми стрелами. В одной руке Иван держал свой знаменитый шест, а в другой - невзрачного вида клубок пряжи.
- А что делать, когда нить кончится? - спросил Иван.
- Не кончится, пока не дойдешь, - беззаботно махнул рукой Чумичка. - И еще, если даже клубок начнет кружить на ровном месте, то все равно иди, как он указывает.
- В общем, дорогой Иван-царевич, этот клубочек станет вашим сталкером в заколдованной зоне, - пошутил Василий, прислушивавшийся к разговору Чумички с Покровским.
- Ну, с богом, - Чумичка что-то прошептал и, взяв у Ивана-царевича клубок, кинул его оземь. Тот неспеша покатился вниз по склону. Покровский простился со своими провожатыми и отправился вслед, стараясь не отклоняться от изгибов нити, хотя на склоне холма никаких ям и омутов не было. Спустившись с пригорка, он обернулся и помахал рукой. А вскоре, перейдя заболоченную поляну, исчез за соседним холмом.
- Ну что же, Чумичка, магический кристалл при тебе? - спросил Василий, проводив Ивана взглядом.
- При мне, - ответил колдун. - Только сомнения меня берут, верное ли дело мы затеяли?
- Ну, здесь же болото, никого кругом нет, - возразила Надя. - Кому мы тут повредим, кроме самих себя?
- Ну, не знаю, - с сомнением покачал головой Чумичка. - Разве что для пользы дела...
- У меня тут есть одна идейка, - заговорил Дубов. - Помнишь, как было с золотым яблочком по тарелочке? Вообще-то оно передает только изображение, но ты проговорил какое-то заклинание, и появилась возможность услышать звук.
- А, ну это маленькие колдовские хитрости, - вздохнул Чумичка.
- Но ведь ты прочитал особое заклинание, предназначенное для озвучивания золотых яблок? - настойчиво продолжал расспросы боярин Василий.
- Да нет, конечно, - хмыкнул колдун, - то было одно из самых простых заклинаний, годное на любой случай жизни. Все дело в том, как его применить. Вот если перед ним прочесть другое заклинание, то и первое будет действовать иначе. Ну да это долго разъяснять.
- А, кажется, я поняла, - сказала Надя. - Помню, как-то у нас в редакции верстальщик объяснял мне принцип работы на компьютере. В частности, чтобы вызвать нужную программу, иногда нужно набрать целую строку всяческих команд, но только на жаргоне компьютерщиков это называется не заклинанием, а "молитвой". И еще там есть такие небольшие программки, так называемые "драйверы", которые помогают задействовать большие программы.
- В общем, нужен некий драйвер, то есть заклинание, которое поможет разбудить силы, таящиеся в магическом кристалле, - подвел итог боярин Василий Надиным рассуждениям, малопонятным Чумичке.
- Я думал и об этом, - закивал Чумичка, - но скажу еще раз: я не имею права испытывать то, чего совсем не знаю.
- Ну прочти хотя бы самое невинное заклинание, - стала упрашивать Надя. - Ведь если у тебя нет злых замыслов, то и кристалл не станет творить зло!
- Ну ладно, - решился Чумичка и вытащил из-за пазухи кристалл. И хоть солнце было закрыто облаками, его многочисленные грани чудно заиграли всеми цветами радуги.
И вдруг все очарование испортил грубый окрик:
- Руки вверх! Стоять! Всех перестреляю!
- Ложитесь! - шепнул Василий, и не успели они упасть на землю, как над головами прогрохотала автоматная очередь. Надя увидела, как по болоту в сторону пригорка бежит наемник в плаще, размахивая "Калашниковым".
- Это же тот самый! - отчаянно проговорил Дубов. - Ну, которого мы с Гренделем вчера встретили. Он охотится за кристаллом и теперь-то ни перед чем не остановится.
- Что ж делать? - забеспокоился и Чумичка.
- Как что? - возмутилась Чаликова. - Включай драйвер!
Чумичка повернул кристалл большой гранью к себе, а сторону с множеством мелких граней направил на приближающегося наемника. И когда колдун что-то прошептал, кристалл сразу же начал испускать тонкий луч, переливающийся разными цветами.
- Что за чертовщина! - вырвалась у Чумички. - Я и сам такого не ожидал.
- Давай быстрее! - не выдержал Василий, так как наемник уже подбежал на расстояние прицельного выстрела и явно готовился выпустить новую очередь.
Чумичка вновь что-то зашептал, одновременно поворачивая кристалл так, чтобы луч угодил прямо в наемника. И как только это удалось сделать, тот сначала задымился, а затем запылал синим пламенем.
Когда Надежда, Дубов и Чумичка подбежали к тому месту, где луч настиг наемника, там лежала лишь кучка пепла, а чуть поодаль валялся оплавленный автомат.
***
Две женщины, толкаясь перед засиженным мухами зеркалом, нарумянивали друг дружке щечки разрезанной пополам свеклой. У обеих на головах были надеты цветастые платки. Одна из дам красовалась в синем сарафане, который был ей явно мал, а другая - в строгом наряде королевской горничной. Правда, он висел на ней, как на огородном пугале, но даму это не смущало.
- Может, губки еще подкрасить? - спросила она свою подругу высоким скрежещущим голосом.
- Куда тебе, - почти басом отвечала вторая. - И без того уж черт знает что!
- Черт, не черт, а делать что-то надо! - проворчала первая. - А то меня этот кот совсем замучил. Мало того что всю задницу расцарапал, так еще и ножи слямзил...
- Двери бы лучше заперла, дура, - прошипела вторая женщина. Но было уже поздно - в комнату заглянул королевский слуга Теофил:
- Князь... Сударыни, что вы делаете в горнице Его Светлости князя Длиннорукого?
- Что надо, то и делаем, - сварливо ответила полная дама.
- Ах, простите, Ваша Светлость, - чуть попятился назад Теофил, наконец-то признав в даме князя Длиннорукого, а в ее товарке - Соловья-разбойника. Извините, обознался. - И Теофил, скорбно вздохнув, исчез за дверью.
- А ты точно уверен, что бежать лучше всего в бабском платье? - с сомнением спросил Петрович.
- Проверено, - ухмыльнулся Длиннорукий. - Я ведь и из Царь-Города в Белую Пущу в бабьем наряде добирался. И ничего - сошло!
- А ну как Теофил доложит Виктору о наших переодеваньях? - смекнул Петрович. - Тады чего?
- Да уж, надо бы поторопиться, - озабоченно расправил подол сарафана князь Длиннорукий. - Я так думал, чтобы до ночи погодить, но уж, видно, ничего не поделаешь - придется тотчас. Постережи покамест, чтобы опять кто ненароком не зашел.
Соловей встал "на стреме" у двери, а князь откинул с постели покрывало и принялся беспорядочно закидывать в торбу золотые ложки и прочие мелочи, которые успел позаимствовать на память о недолгом и бесславном пребывании в Ново-Ютландском королевском замке.
***
Очередное совещание боевого штаба шло полным ходом. Председательствовал король Александр, однако сам он больше молчал, давая высказываться славным рыцарям - почтенному Зигфриду, сиятельному дону Альфонсо и, разумеется, Беовульфу как хозяину замка. Помещением для военного совета была избрана небольшая комната на втором этаже с окнами, выходящими на внутренний двор. И тому имелась веская причина - в совете принимал участие бравый воевода Полкан, пребывающий в облике правой головы Змея Горыныча. Свои замечания воевода делал прямо из окна, где расположился на подоконнике. Две другие головы тем временем пощипывали пожелтевшую травку на лужайке, изредка перекидываясь отдельными малозначащими фразами - за две сотни лет сосуществования в столь необычном обличии между ними все уже давно было говорено-переговорено.
Поначалу страшная морда в окне заставляла славных рыцарей невольно вздрагивать всякий раз, когда им доводилось глянуть в ее сторону, но постепенно они привыкли. Тем более что среди собравшихся на совет воевода Полкан оказался единственным, как сказали бы в "нашем" мире, компетентным специалистом в области военной стратегии. Если, конечно, не считать Чаликовой, успевшей за годы журналистской практики побывать во всех "горячих точках" бывшей дружной семьи советских народов. Только что вернувшаяся в замок Надя восседала рядом с королем Александром, одетая в бабушкино (то есть бабушки Беовульфа) платье, и своим присутствием вдохновляла рыцарей на грядущие подвиги.
- Чего мы тут сидим, как старые бабы?! - кипятился Беовульф. - Вдарим с ходу, и дело сделано! А то ждем чего-то, понимаешь, неизвестно чего. - И, вздохнув, добавил: - К тому же наши славные рыцари, не в упрек им будь сказано, зело прожорливы, эдак никаких запасов не хватит...
- Нужно подготовиться, - густым басом прогудела голова Полкана из окна. - Уж в этом поверьте мне как потомственному воеводе. Нужно разведать местность, собрать полки, договориться в подробностях, кто должен что делать. Это ж целая наука, а не то что взяли, собрались, раз-два - и вперед.
- Думаю, что уважаемый воевода во многом прав, - задумчиво молвил король Александр, доселе молчавший. - Какой срок вы полагаете на подготовку к походу?
- Дней пять, никак не меньше, - уверенно заявил Полкан.
- Да за пять дней наши славные рыцари вусмерть перепьются и ни на что годны не будут! - взвыл Беовульф. - Простите, господин Зигфрид, и вы, дон Альфонсо, речь, конечно, не о вас...
Со своего места поднялся престарелый Зигфрид.
- Ваше Величество, - откашлявшись, заговорил он, - господа! Вне всякого сомнения, воевать нужно по всем правилам военной науки, и в этом я полностью согласен с уважаемым Полканом. Но подумайте, с кем мы имеем дело. Это же не войска достойного соперника, а какие-то непонятные наемники, служащие вурдалакам. И потом, сейчас такое положение, которым просто грех было бы не воспользоваться. Власть Виктора держится на горстке наемников, которые к тому же начинают разбегаться кто куда. Если же Белая Пуща пришлет на помощь свои войска, то удача нам никак не светит...
- Что вы предлагаете, почтенный Зигфрид? - перебил дон Альфонсо.
- Выступать как можно скорее, - заявил старый рыцарь. - Лучше бы всего прямо сегодня.
- Ну, это уж вы малость хватили, - покачал головой Беовульф.
- Ну, завтра, - с легкой досадой сказал Зигфрид. - Но уж никак не позже.
- А как вы полагаете, сударыня? - обратился Александр к Чаликовой. Та словно того и ждала:
- Я тоже считаю, что мешкать не следует. Не далее как сегодня мы с боярином Василием и Чумичкой встретили на болоте одного из упырских наемников, который наверняка бежал из замка. Нет-нет, мы не хотели с ним связываться, но он сам на нас напал, и в порядке самообороны Чумичке пришлось обратить его в дым.
- Как, в дым? - изумился Беовульф.
- Очень просто. При помощи магического кристалла. Я вернулась сюда, а Василий Николаич с Чумичкой остались на болоте производить новые экспериментальные испытания кристалла. Я вот подумала - а не использовать ли его при штурме королевского замка?
- А что! - радостно подхватил хозяин. - Это мысль! Вот мы им теперь жару поддадим!..
- Нет-нет, оставьте, пожалуйста, - испуганно перебил король. - Эдак вы еще весь дворец в дым превратите.
- Я уверен, что мы справимся своими силами, без колдовских приспособлений, - поддержал Зигфрид.
- И еще одна причина, почему мы не вправе мешкать, - продолжала Надя. Может быть, не всем еще известно, что в замке находится княжна Марфа, и есть основания полагать, что ее жизнь подвергается опасности.
Больше всего удивления эта весть вызвала у Полкана:
- Какая Марфа? Уж не сродственница ли нашей Ольги?
- Ну да, Марфа Ярославна, из рода Шушков, - подтвердила Надежда. Господин Покро... то есть Иван-царевич, приятель Чумички, отыскал ее, поцеловал, и она из лягушки вновь превратилась в себя. Жаль только, что прямо с болота угодила в замок к Виктору.
- Ну, Виктор-то, каков бы он ни был, зла ей причинять не станет, заметил Александр.
- Виктор-то, может, и не станет, - почесал в голове Беовульф, - да там эта злыдня Анна Сергеевна со своим прихлебателем Каширским. От этих любой пакости жди.
Тем временем голова Полкана исчезла из окна и приблизилась к двум другим:
- Слышьте, чего я вам скажу. Оказывается, княжна Марфа расколдовалась и теперь в человечьем облике находится в королевском замке.
- Правда?! - вскрикнула средняя голова Змея Горыныча - двоюродная сестра Марфы, княжна Ольга.
- Я всегда верил, что рано или поздно так и случится, - промолвила левая голова, бывший белопущенский боярин Перемет. - А ты, Полкан, говорил брехня, мол, одна.
- Был неправ, - пробурчал воевода.
- А как ей это удалось? - спросила Ольга.
- Толком не понял, но без Чумички не обошлось, - ответил Полкан. - Вот он вернется, спросим.
- Если бы и нас, - вздохнула Ольга.
- Не грусти, княжна, ежели такие дела завертелись, то и до нас черед дойдет, - деланно бодро проговорил Перемет. - У меня такое предчувствие, что все закончится счастливо.
- У тебя уж двести лет такое предчувствие, - проворчала Ольга.
- Ну ладно, вы тут оставайтесь покамест, - пробасил Полкан, - а я вернусь взад на военный совет. А то они там без меня делов наварят. Вояки, чтоб их...
Едва голова воеводы вновь замаячила в окне, в комнату совещаний заглянула горничная:
- Там явился господин Грендель и просит его принять. Прикажете впустить?
- Пускай заходит, - махнул рукой Беовульф и, спохватившись, обернулся к Александру: - Если, конечно, Ваше Величество не возражаете.
- Ну, причем тут я, - вздохнул король. - Это ж ваш дом, вы и распоряжайтесь.
В комнату вошел Грендель. Поклонившись сперва Александру, потом остальным, он молча остановился посреди помещения.
- Ну, с чем пожаловал? - спросил его хозяин.
- Меня нынче посетила муза, - медленно начал Грендель, - и я сочинил стихотворение, кое желал бы зачитать перед Вашим Величеством и доблестными воинами ради подъятия боевого духа. - И, вздохнув, поэт развернул клочок бумаги: - "Горит восход зарею алой..."
- Погодите, - перебил Зигфрид, - стихотворение зачтете после. Это очень хорошо, что вы пришли, друг мой Грендель. Так как мы уже почти решили выступать завтра, то не могли бы вы сходить в корчму и уведомить Флориана и его товарищей, чтобы находились в готовности?
- Что ж, схожу, - согласился Грендель.
- А заодно прочтешь им свое новое творение, - примирительно добавил Беовульф. Он один знал, как всякий раз уязвляло его заклятого друга пренебрежение слушателей к его стихам.
- А этот ваш Флориан человек надежный? - вдруг спросил из окна воевода Полкан.
- Ручаюсь за него, как за самого себя, - твердо сказал Александр. Разве что горд чрезмерно...
- Да это пустяки, - прогудел Полкан. - Есть у меня одна мыслишка... Воевода просунул голову на длинной зеленой шее поближе к столу, где заседал военный совет, и что-то зашептал.
- Да, недурная мысль, - негромко сказал дон Альфонсо.
- Бесподобная! - захохотал Беовульф. - Вот что значит знаток военного дела!
- Да, разведка боем - дело нужное, - согласилась Надя. А Зигфрид тем временем что-то записал на листке и подал его королю. Его Величество пробежал написанное, небрежно поставил свою подпись и передал Беовульфу. Тот свернул листок, с важным видом запечатал его своим перстнем и вернул Александру.
- Господин Грендель, вот это вы передадите лично Флориану, - король протянул бывшему оборотню запечатанный свиток.
- Слушаюсь, Ваше Величество, - поклонился Грендель и, повернувшись, медленно направился к выходу.
- Но потом непременно возвращайся, - напутствовал его Беовульф. Прочтешь нам свои стишки.
- Ну ладно, вы меня уговорили, выступаем завтра, - прогудел Полкан, когда дверь за Гренделем закрылась. - Но разработать разные возможности и просчитать действия все равно нужно!
- Ну, с этим никто не спорит, - заметил Зигфрид. - Только, знаете, обычно все расчеты оказываются неверными, когда доходит до дела.
- Значит, надо просчитывать и так, и эдак, - назидательно пробасил Полкан. - Тогда при любом повороте мы будем во всеоружии!
И Александр, и рыцари внимали словам старого воеводы. Заседание военного совета шло своим ходом.
***
Проводив Надю до Беовульфова замка, боярин Василий с Чумичкой вновь отправились на болота - теперь даже колдун загорелся желанием выяснить как можно больше о возможностях магического кристалла (или, вернее, полукристалла, вторая половина которого находилась неведомо где). Так как освоение "колдовского стекла" предполагало экспериментальные методы, то было решено уйти как можно дальше от людского жилья.
И здесь они еще раз убедились, сколь грозное и непредсказуемое средство оказалось у них в руках. Чумичка проговаривал самые "слабые" заклинания и делал самые невинные (в обычных условиях) колдовские жесты, но в сочетании с магическим кристаллом они давали порой самые неожиданные результаты. При одних заклинаниях из кристалла выходил синий луч, при других - красный, иногда он переливался всеми цветами радуги, а иногда и вовсе отсутствовал. И действие кристалла предугадать было невозможно: один раз прямо на кочке зацвели какие-то южные цветы, а другой раз неизвестно откуда зазвучала прекрасная музыка. Некое, по уверениям Чумички, самое невиннейшее заклинание от зубной боли вызвало средь ясного неба огромную молнию, которая наверняка испепелила бы обоих экспериментаторов, если бы опытный колдун мановением руки не отвел ее в сторону, отчего едва не сгорел одинокий дуб на краю болота.
Василий Николаевич пытался найти всему этому какое-то логическое объяснение, или, как он иногда выражался, вычислить алгоритм, но каждое новое испытание чудо-стекла сводило на нет любую попытку - его действия были начисто лишены всякой системы.
- По-моему, мы идем не тем путем, - сказал Дубов, после того как Чумичка вызвал из болотного омута огромного крокодила и тут же, теперь уже без помощи кристалла, превратил его в водяную лилию. - Мне кажется, что колдовское стекло - явление самодостаточное, и использовать его в сочетании с заклинаниями - это все равно что, ну, скажем, забивать гвозди королевскою короной.
- Да я и сам вижу, что тут что-то не так, - почесал в голове Чумичка, да только понятия не имею, как с этой штуковиной обращаться.
- Херклафф приложил его к зеркалу и прошел насквозь, - припомнил Дубов. - Но не нужно ли при этом еще что-то делать или говорить? Я даже допускаю, что для задействования магического кристалла существуют какие-то свои заклинания, но особые, а не какие попало.
- Что же нам делать? - вздохнул Чумичка.
- Идти прежним путем, - уверенно ответил боярин Василий. - Я еще не теряю надежды, что при дальнейших испытаниях мы все-таки сумеем открыть в его действии хоть какую-то закономерность.
- Ну ладно, - согласился колдун, поднес магический кристалл к лицу и стал что-то нашептывать. Но вдруг замолк и передал кристалл Василию.
- Что случилось? - забеспокоился тот.
- Здесь поблизости человек, - пояснил Чумичка. - Вон там, нет-нет, чуть правее.
Действительно, на изрядном расстоянии от них через болота пробирался некто в черном плаще с капюшоном.
- Что?! - вскинулся было Длиннорукий, но поняв, что перевес не на его стороне, быстро сообразил, что говорить: - Ладно, ищите ваших поэтов, а когда появится Мстислав, то передайте, что я хочу его видеть. - И, зажимая рот Петровичу, весьма обидевшемуся на слово "холуй", князь потащил его прочь.
Некоторое время наемники молчали, угрюмо глядя вослед удаляющейся парочке путчистов. Наконец, один из них зло произнес:
- Сдается мне, товарищи, что Мстислав нас просто "кинул".
- Да ты что! - набросились на него "товарищи". - Как же может Мстислав, сам Мстислав, нас "кинуть"! Мы ж его столько лет знаем!.. Ты думай, что говоришь!
- Ну и где же он?
Этот риторический вопрос заставил наемников задуматься.
- Значит, так, - продолжал тот наемник, что усомнился в честности Мстислава, - предлагаю подождать еще четверть часа, а затем рассредоточиться и по одному пробираться в Белую Пущу.
Поскольку других предложений не поступило, то наемники так и порешили. А вопросом, почему надо пробираться по одному, а не всем вместе, никто задаваться не стал.
***
Виктор и княжна Марфа молча стояли, опершись на покосившиеся перила, ограждавшие плоскую круглую площадку самой высокой башни королевского замка. Внизу зеленели замшелые крыши замковых строений, поверху по холодному осеннему небу медленно плыли огромные облака, а во все стороны, от стен замка до самого горизонта, простирались бескрайние болота, живописно перемежавшиеся перелесками и небольшими озерцами. Кое-где виднелись деревеньки, хуторки и рыцарские замки.
Виктор безмолвствовал, думая о чем-то своем. Марфа тоже молчала, а ее взор был устремлен к длинному ряду осушительных канавок, уходивших куда-то в бесконечность - там, в этой бесконечности, находилось ее отечество, которого она не видала долгих две сотни лет.
- Осторожно, Марфа Ярославна, - вдруг сказал Виктор. - Ограждение больно уж ветхое. И вообще все ветшает, везде запустение...
- Ну, это уж вы преувеличиваете, - возразила Марфа, однако на всякий случай немного отошла от опасного края.
А Виктор продолжал, обращаясь уже не столько к Марфе, сколько к самому себе:
- Везде запустение, повсюду застой. И никому ничего не нужно. Люди привыкли так жить и уже не понимают, что так жить невозможно! И с каждым днем я все больше убеждаюсь, что не должен был делать того, что сделал. Вы думаете, я пошел на сговор с упырями ради своей корысти и властолюбия? Ради них, дураков! - Виктор обвел рукой болота. - И что же? Только душу свою зазря загубил... Смотрите, что это?
Последние слова относились к расплывчатому белому пятну, медленно передвигавшемуся по скату крыши. Приглядевшись, он рассмотрел, что это кот, подкрадывающийся к воробышку, который беспечно и как-то почти по-весеннему чирикал на самом верху крыши.
- Уильям! - обрадовался Виктор коту, будто старому знакомому. - Значит, он не ушел из замка, и бредовые россказни Петровича все-таки содержат долю правды. Не пойму только, с чего кот его так невзлюбил?
Однако едва Уильям подполз совсем близко к воробью и уже изготовился на него наброситься, как тот резко взлетел и уселся на один из покосившихся шпилей, куда охотнику добраться было бы уже совсем сложно. Уильям обиженно провел лапой по длинным усам и потрусил прочь. Вскоре он скрылся за очередным изгибом крыши.
- Да, вот так вот и живем, - вздохнул Виктор, проводив кота рассеянным взором. - Кажется, удача - вот она, а в последний миг возьмет и упорхнет. И не догонишь... Обратите внимание, Марфа Ярославна, вот на это, - он указал на полуразрушенную каменную трубу посреди площадки.
- А что? - удивилась княжна.
- Да нет, дело не в трубе. Хотя в башне и имеется печка, но ее никогда не топят. Просто в былые времена эта труба была в несколько раз выше, а на ее верхушке развевалось знамя Новой Ютландии. А когда король находился в замке, то еще и королевский стяг. И всех гостей непременно приводили сюда, дабы они могли воочию обозревать наше славное королевство. А теперь... Виктор безнадежно махнул рукой.
- Но, может быть, еще есть надежда вернуть те былые славные времена? осторожно спросила Марфа.
- Былое вернуть невозможно, - покачал головой Виктор, - да и не нужно. Нет-нет, надобно все время стремиться вперед, а мы уже более ста лет движемся в противоположном направлении... Ну да ладно, причитаниями делу не поможешь, - заговорил он уже почти по-деловому. - Собственно, я привел вас сюда не только затем, чтобы полюбоваться на осеннюю природу, а еще чтобы сделать одно важное признание. Тут, кажется, единственное место во всем замке, где нас не могут подслушать...
Однако Марфа приложила палец к губам:
- Ваше Высочество, по-моему, там кто-то есть!
- Где?
Княжна молча указала на трубу. Виктор прислушался и вскоре ясно разобрал привычное ворчание:
- Что за дурной дымоход - конца нет и нет... Вот у бабки в деревне печка так уж печка, а тут просто бес знает что!
Вслед за ворчанием из трубы показался и сам домовой Кузька.
- До чего довели печное хозяйство, - обратился он к Виктору, словно и не удивившись, что выскочил прямо на него. - Мне тут еще на сто лет работы хватит!
- Ну вот и замечательно, - невесело улыбнулся Виктор. - Хоть один человек полезным делом занят. Если, конечно, не считать Уильяма...
- А тебе, княжна, уходить отседа надобно, - переключился Кузька на Марфу. - Изведут тебя здесь лиходеи проклятые, попомни мое слово.
- Это еще кто кого изведет, - засмеялась Марфа.
- Действительно, княжна, вам в замке оставаться опасно, - покачал головой Виктор. - Мне не верите, так хотя бы Кузьму Иваныча послушайте. Он вам дурного не посоветует.
- Я подумаю, - ответила княжна то ли всерьез, то ли чтоб отвязаться от уговоров.
- Ну, думай, думай. На то и дадено серое вещество головного мозга, блеснул Кузька умными словечками, почерпнутыми из общения с боярином Василием, и скрылся в трубе.
- Ну что же, Марфа Ярославна, думаю, и нам с вами пора, - вздохнул Виктор. - Тут, по правде сказать, не жарко.
- Да, пожалуй. - Марфа кинула последний взор в сторону дальних "грядок", и они по винтовой лестнице с полуобвалившимися кое-где ступеньками стали спускаться вниз. Лестница вела через какие-то заброшенные холодные помещения, где все свидетельствовало о тлене и запустении.
***
С вершины пригорка открывался широкий вид на болото, где еще накануне трудились поэты и откуда боярин Василий вместе с Гренделем и Иваном Покровским увели их в корчму. Теперь рядом с Василием, обозревая унылую панораму болот, стояла Надежда Чаликова, а чуть поодаль колдун Чумичка давал последние напутствия Ивану-царевичу:
- Главное, будь осторожен и никуда не сворачивай. Клубок тебя сам приведет, куда нужно.
Покровский согласно кивал. В отличие от Нади и Василия, он вновь был экипирован по-походному, а на спине привычно красовался огромный рюкзак с торчащими оттуда луком и золотыми стрелами. В одной руке Иван держал свой знаменитый шест, а в другой - невзрачного вида клубок пряжи.
- А что делать, когда нить кончится? - спросил Иван.
- Не кончится, пока не дойдешь, - беззаботно махнул рукой Чумичка. - И еще, если даже клубок начнет кружить на ровном месте, то все равно иди, как он указывает.
- В общем, дорогой Иван-царевич, этот клубочек станет вашим сталкером в заколдованной зоне, - пошутил Василий, прислушивавшийся к разговору Чумички с Покровским.
- Ну, с богом, - Чумичка что-то прошептал и, взяв у Ивана-царевича клубок, кинул его оземь. Тот неспеша покатился вниз по склону. Покровский простился со своими провожатыми и отправился вслед, стараясь не отклоняться от изгибов нити, хотя на склоне холма никаких ям и омутов не было. Спустившись с пригорка, он обернулся и помахал рукой. А вскоре, перейдя заболоченную поляну, исчез за соседним холмом.
- Ну что же, Чумичка, магический кристалл при тебе? - спросил Василий, проводив Ивана взглядом.
- При мне, - ответил колдун. - Только сомнения меня берут, верное ли дело мы затеяли?
- Ну, здесь же болото, никого кругом нет, - возразила Надя. - Кому мы тут повредим, кроме самих себя?
- Ну, не знаю, - с сомнением покачал головой Чумичка. - Разве что для пользы дела...
- У меня тут есть одна идейка, - заговорил Дубов. - Помнишь, как было с золотым яблочком по тарелочке? Вообще-то оно передает только изображение, но ты проговорил какое-то заклинание, и появилась возможность услышать звук.
- А, ну это маленькие колдовские хитрости, - вздохнул Чумичка.
- Но ведь ты прочитал особое заклинание, предназначенное для озвучивания золотых яблок? - настойчиво продолжал расспросы боярин Василий.
- Да нет, конечно, - хмыкнул колдун, - то было одно из самых простых заклинаний, годное на любой случай жизни. Все дело в том, как его применить. Вот если перед ним прочесть другое заклинание, то и первое будет действовать иначе. Ну да это долго разъяснять.
- А, кажется, я поняла, - сказала Надя. - Помню, как-то у нас в редакции верстальщик объяснял мне принцип работы на компьютере. В частности, чтобы вызвать нужную программу, иногда нужно набрать целую строку всяческих команд, но только на жаргоне компьютерщиков это называется не заклинанием, а "молитвой". И еще там есть такие небольшие программки, так называемые "драйверы", которые помогают задействовать большие программы.
- В общем, нужен некий драйвер, то есть заклинание, которое поможет разбудить силы, таящиеся в магическом кристалле, - подвел итог боярин Василий Надиным рассуждениям, малопонятным Чумичке.
- Я думал и об этом, - закивал Чумичка, - но скажу еще раз: я не имею права испытывать то, чего совсем не знаю.
- Ну прочти хотя бы самое невинное заклинание, - стала упрашивать Надя. - Ведь если у тебя нет злых замыслов, то и кристалл не станет творить зло!
- Ну ладно, - решился Чумичка и вытащил из-за пазухи кристалл. И хоть солнце было закрыто облаками, его многочисленные грани чудно заиграли всеми цветами радуги.
И вдруг все очарование испортил грубый окрик:
- Руки вверх! Стоять! Всех перестреляю!
- Ложитесь! - шепнул Василий, и не успели они упасть на землю, как над головами прогрохотала автоматная очередь. Надя увидела, как по болоту в сторону пригорка бежит наемник в плаще, размахивая "Калашниковым".
- Это же тот самый! - отчаянно проговорил Дубов. - Ну, которого мы с Гренделем вчера встретили. Он охотится за кристаллом и теперь-то ни перед чем не остановится.
- Что ж делать? - забеспокоился и Чумичка.
- Как что? - возмутилась Чаликова. - Включай драйвер!
Чумичка повернул кристалл большой гранью к себе, а сторону с множеством мелких граней направил на приближающегося наемника. И когда колдун что-то прошептал, кристалл сразу же начал испускать тонкий луч, переливающийся разными цветами.
- Что за чертовщина! - вырвалась у Чумички. - Я и сам такого не ожидал.
- Давай быстрее! - не выдержал Василий, так как наемник уже подбежал на расстояние прицельного выстрела и явно готовился выпустить новую очередь.
Чумичка вновь что-то зашептал, одновременно поворачивая кристалл так, чтобы луч угодил прямо в наемника. И как только это удалось сделать, тот сначала задымился, а затем запылал синим пламенем.
Когда Надежда, Дубов и Чумичка подбежали к тому месту, где луч настиг наемника, там лежала лишь кучка пепла, а чуть поодаль валялся оплавленный автомат.
***
Две женщины, толкаясь перед засиженным мухами зеркалом, нарумянивали друг дружке щечки разрезанной пополам свеклой. У обеих на головах были надеты цветастые платки. Одна из дам красовалась в синем сарафане, который был ей явно мал, а другая - в строгом наряде королевской горничной. Правда, он висел на ней, как на огородном пугале, но даму это не смущало.
- Может, губки еще подкрасить? - спросила она свою подругу высоким скрежещущим голосом.
- Куда тебе, - почти басом отвечала вторая. - И без того уж черт знает что!
- Черт, не черт, а делать что-то надо! - проворчала первая. - А то меня этот кот совсем замучил. Мало того что всю задницу расцарапал, так еще и ножи слямзил...
- Двери бы лучше заперла, дура, - прошипела вторая женщина. Но было уже поздно - в комнату заглянул королевский слуга Теофил:
- Князь... Сударыни, что вы делаете в горнице Его Светлости князя Длиннорукого?
- Что надо, то и делаем, - сварливо ответила полная дама.
- Ах, простите, Ваша Светлость, - чуть попятился назад Теофил, наконец-то признав в даме князя Длиннорукого, а в ее товарке - Соловья-разбойника. Извините, обознался. - И Теофил, скорбно вздохнув, исчез за дверью.
- А ты точно уверен, что бежать лучше всего в бабском платье? - с сомнением спросил Петрович.
- Проверено, - ухмыльнулся Длиннорукий. - Я ведь и из Царь-Города в Белую Пущу в бабьем наряде добирался. И ничего - сошло!
- А ну как Теофил доложит Виктору о наших переодеваньях? - смекнул Петрович. - Тады чего?
- Да уж, надо бы поторопиться, - озабоченно расправил подол сарафана князь Длиннорукий. - Я так думал, чтобы до ночи погодить, но уж, видно, ничего не поделаешь - придется тотчас. Постережи покамест, чтобы опять кто ненароком не зашел.
Соловей встал "на стреме" у двери, а князь откинул с постели покрывало и принялся беспорядочно закидывать в торбу золотые ложки и прочие мелочи, которые успел позаимствовать на память о недолгом и бесславном пребывании в Ново-Ютландском королевском замке.
***
Очередное совещание боевого штаба шло полным ходом. Председательствовал король Александр, однако сам он больше молчал, давая высказываться славным рыцарям - почтенному Зигфриду, сиятельному дону Альфонсо и, разумеется, Беовульфу как хозяину замка. Помещением для военного совета была избрана небольшая комната на втором этаже с окнами, выходящими на внутренний двор. И тому имелась веская причина - в совете принимал участие бравый воевода Полкан, пребывающий в облике правой головы Змея Горыныча. Свои замечания воевода делал прямо из окна, где расположился на подоконнике. Две другие головы тем временем пощипывали пожелтевшую травку на лужайке, изредка перекидываясь отдельными малозначащими фразами - за две сотни лет сосуществования в столь необычном обличии между ними все уже давно было говорено-переговорено.
Поначалу страшная морда в окне заставляла славных рыцарей невольно вздрагивать всякий раз, когда им доводилось глянуть в ее сторону, но постепенно они привыкли. Тем более что среди собравшихся на совет воевода Полкан оказался единственным, как сказали бы в "нашем" мире, компетентным специалистом в области военной стратегии. Если, конечно, не считать Чаликовой, успевшей за годы журналистской практики побывать во всех "горячих точках" бывшей дружной семьи советских народов. Только что вернувшаяся в замок Надя восседала рядом с королем Александром, одетая в бабушкино (то есть бабушки Беовульфа) платье, и своим присутствием вдохновляла рыцарей на грядущие подвиги.
- Чего мы тут сидим, как старые бабы?! - кипятился Беовульф. - Вдарим с ходу, и дело сделано! А то ждем чего-то, понимаешь, неизвестно чего. - И, вздохнув, добавил: - К тому же наши славные рыцари, не в упрек им будь сказано, зело прожорливы, эдак никаких запасов не хватит...
- Нужно подготовиться, - густым басом прогудела голова Полкана из окна. - Уж в этом поверьте мне как потомственному воеводе. Нужно разведать местность, собрать полки, договориться в подробностях, кто должен что делать. Это ж целая наука, а не то что взяли, собрались, раз-два - и вперед.
- Думаю, что уважаемый воевода во многом прав, - задумчиво молвил король Александр, доселе молчавший. - Какой срок вы полагаете на подготовку к походу?
- Дней пять, никак не меньше, - уверенно заявил Полкан.
- Да за пять дней наши славные рыцари вусмерть перепьются и ни на что годны не будут! - взвыл Беовульф. - Простите, господин Зигфрид, и вы, дон Альфонсо, речь, конечно, не о вас...
Со своего места поднялся престарелый Зигфрид.
- Ваше Величество, - откашлявшись, заговорил он, - господа! Вне всякого сомнения, воевать нужно по всем правилам военной науки, и в этом я полностью согласен с уважаемым Полканом. Но подумайте, с кем мы имеем дело. Это же не войска достойного соперника, а какие-то непонятные наемники, служащие вурдалакам. И потом, сейчас такое положение, которым просто грех было бы не воспользоваться. Власть Виктора держится на горстке наемников, которые к тому же начинают разбегаться кто куда. Если же Белая Пуща пришлет на помощь свои войска, то удача нам никак не светит...
- Что вы предлагаете, почтенный Зигфрид? - перебил дон Альфонсо.
- Выступать как можно скорее, - заявил старый рыцарь. - Лучше бы всего прямо сегодня.
- Ну, это уж вы малость хватили, - покачал головой Беовульф.
- Ну, завтра, - с легкой досадой сказал Зигфрид. - Но уж никак не позже.
- А как вы полагаете, сударыня? - обратился Александр к Чаликовой. Та словно того и ждала:
- Я тоже считаю, что мешкать не следует. Не далее как сегодня мы с боярином Василием и Чумичкой встретили на болоте одного из упырских наемников, который наверняка бежал из замка. Нет-нет, мы не хотели с ним связываться, но он сам на нас напал, и в порядке самообороны Чумичке пришлось обратить его в дым.
- Как, в дым? - изумился Беовульф.
- Очень просто. При помощи магического кристалла. Я вернулась сюда, а Василий Николаич с Чумичкой остались на болоте производить новые экспериментальные испытания кристалла. Я вот подумала - а не использовать ли его при штурме королевского замка?
- А что! - радостно подхватил хозяин. - Это мысль! Вот мы им теперь жару поддадим!..
- Нет-нет, оставьте, пожалуйста, - испуганно перебил король. - Эдак вы еще весь дворец в дым превратите.
- Я уверен, что мы справимся своими силами, без колдовских приспособлений, - поддержал Зигфрид.
- И еще одна причина, почему мы не вправе мешкать, - продолжала Надя. Может быть, не всем еще известно, что в замке находится княжна Марфа, и есть основания полагать, что ее жизнь подвергается опасности.
Больше всего удивления эта весть вызвала у Полкана:
- Какая Марфа? Уж не сродственница ли нашей Ольги?
- Ну да, Марфа Ярославна, из рода Шушков, - подтвердила Надежда. Господин Покро... то есть Иван-царевич, приятель Чумички, отыскал ее, поцеловал, и она из лягушки вновь превратилась в себя. Жаль только, что прямо с болота угодила в замок к Виктору.
- Ну, Виктор-то, каков бы он ни был, зла ей причинять не станет, заметил Александр.
- Виктор-то, может, и не станет, - почесал в голове Беовульф, - да там эта злыдня Анна Сергеевна со своим прихлебателем Каширским. От этих любой пакости жди.
Тем временем голова Полкана исчезла из окна и приблизилась к двум другим:
- Слышьте, чего я вам скажу. Оказывается, княжна Марфа расколдовалась и теперь в человечьем облике находится в королевском замке.
- Правда?! - вскрикнула средняя голова Змея Горыныча - двоюродная сестра Марфы, княжна Ольга.
- Я всегда верил, что рано или поздно так и случится, - промолвила левая голова, бывший белопущенский боярин Перемет. - А ты, Полкан, говорил брехня, мол, одна.
- Был неправ, - пробурчал воевода.
- А как ей это удалось? - спросила Ольга.
- Толком не понял, но без Чумички не обошлось, - ответил Полкан. - Вот он вернется, спросим.
- Если бы и нас, - вздохнула Ольга.
- Не грусти, княжна, ежели такие дела завертелись, то и до нас черед дойдет, - деланно бодро проговорил Перемет. - У меня такое предчувствие, что все закончится счастливо.
- У тебя уж двести лет такое предчувствие, - проворчала Ольга.
- Ну ладно, вы тут оставайтесь покамест, - пробасил Полкан, - а я вернусь взад на военный совет. А то они там без меня делов наварят. Вояки, чтоб их...
Едва голова воеводы вновь замаячила в окне, в комнату совещаний заглянула горничная:
- Там явился господин Грендель и просит его принять. Прикажете впустить?
- Пускай заходит, - махнул рукой Беовульф и, спохватившись, обернулся к Александру: - Если, конечно, Ваше Величество не возражаете.
- Ну, причем тут я, - вздохнул король. - Это ж ваш дом, вы и распоряжайтесь.
В комнату вошел Грендель. Поклонившись сперва Александру, потом остальным, он молча остановился посреди помещения.
- Ну, с чем пожаловал? - спросил его хозяин.
- Меня нынче посетила муза, - медленно начал Грендель, - и я сочинил стихотворение, кое желал бы зачитать перед Вашим Величеством и доблестными воинами ради подъятия боевого духа. - И, вздохнув, поэт развернул клочок бумаги: - "Горит восход зарею алой..."
- Погодите, - перебил Зигфрид, - стихотворение зачтете после. Это очень хорошо, что вы пришли, друг мой Грендель. Так как мы уже почти решили выступать завтра, то не могли бы вы сходить в корчму и уведомить Флориана и его товарищей, чтобы находились в готовности?
- Что ж, схожу, - согласился Грендель.
- А заодно прочтешь им свое новое творение, - примирительно добавил Беовульф. Он один знал, как всякий раз уязвляло его заклятого друга пренебрежение слушателей к его стихам.
- А этот ваш Флориан человек надежный? - вдруг спросил из окна воевода Полкан.
- Ручаюсь за него, как за самого себя, - твердо сказал Александр. Разве что горд чрезмерно...
- Да это пустяки, - прогудел Полкан. - Есть у меня одна мыслишка... Воевода просунул голову на длинной зеленой шее поближе к столу, где заседал военный совет, и что-то зашептал.
- Да, недурная мысль, - негромко сказал дон Альфонсо.
- Бесподобная! - захохотал Беовульф. - Вот что значит знаток военного дела!
- Да, разведка боем - дело нужное, - согласилась Надя. А Зигфрид тем временем что-то записал на листке и подал его королю. Его Величество пробежал написанное, небрежно поставил свою подпись и передал Беовульфу. Тот свернул листок, с важным видом запечатал его своим перстнем и вернул Александру.
- Господин Грендель, вот это вы передадите лично Флориану, - король протянул бывшему оборотню запечатанный свиток.
- Слушаюсь, Ваше Величество, - поклонился Грендель и, повернувшись, медленно направился к выходу.
- Но потом непременно возвращайся, - напутствовал его Беовульф. Прочтешь нам свои стишки.
- Ну ладно, вы меня уговорили, выступаем завтра, - прогудел Полкан, когда дверь за Гренделем закрылась. - Но разработать разные возможности и просчитать действия все равно нужно!
- Ну, с этим никто не спорит, - заметил Зигфрид. - Только, знаете, обычно все расчеты оказываются неверными, когда доходит до дела.
- Значит, надо просчитывать и так, и эдак, - назидательно пробасил Полкан. - Тогда при любом повороте мы будем во всеоружии!
И Александр, и рыцари внимали словам старого воеводы. Заседание военного совета шло своим ходом.
***
Проводив Надю до Беовульфова замка, боярин Василий с Чумичкой вновь отправились на болота - теперь даже колдун загорелся желанием выяснить как можно больше о возможностях магического кристалла (или, вернее, полукристалла, вторая половина которого находилась неведомо где). Так как освоение "колдовского стекла" предполагало экспериментальные методы, то было решено уйти как можно дальше от людского жилья.
И здесь они еще раз убедились, сколь грозное и непредсказуемое средство оказалось у них в руках. Чумичка проговаривал самые "слабые" заклинания и делал самые невинные (в обычных условиях) колдовские жесты, но в сочетании с магическим кристаллом они давали порой самые неожиданные результаты. При одних заклинаниях из кристалла выходил синий луч, при других - красный, иногда он переливался всеми цветами радуги, а иногда и вовсе отсутствовал. И действие кристалла предугадать было невозможно: один раз прямо на кочке зацвели какие-то южные цветы, а другой раз неизвестно откуда зазвучала прекрасная музыка. Некое, по уверениям Чумички, самое невиннейшее заклинание от зубной боли вызвало средь ясного неба огромную молнию, которая наверняка испепелила бы обоих экспериментаторов, если бы опытный колдун мановением руки не отвел ее в сторону, отчего едва не сгорел одинокий дуб на краю болота.
Василий Николаевич пытался найти всему этому какое-то логическое объяснение, или, как он иногда выражался, вычислить алгоритм, но каждое новое испытание чудо-стекла сводило на нет любую попытку - его действия были начисто лишены всякой системы.
- По-моему, мы идем не тем путем, - сказал Дубов, после того как Чумичка вызвал из болотного омута огромного крокодила и тут же, теперь уже без помощи кристалла, превратил его в водяную лилию. - Мне кажется, что колдовское стекло - явление самодостаточное, и использовать его в сочетании с заклинаниями - это все равно что, ну, скажем, забивать гвозди королевскою короной.
- Да я и сам вижу, что тут что-то не так, - почесал в голове Чумичка, да только понятия не имею, как с этой штуковиной обращаться.
- Херклафф приложил его к зеркалу и прошел насквозь, - припомнил Дубов. - Но не нужно ли при этом еще что-то делать или говорить? Я даже допускаю, что для задействования магического кристалла существуют какие-то свои заклинания, но особые, а не какие попало.
- Что же нам делать? - вздохнул Чумичка.
- Идти прежним путем, - уверенно ответил боярин Василий. - Я еще не теряю надежды, что при дальнейших испытаниях мы все-таки сумеем открыть в его действии хоть какую-то закономерность.
- Ну ладно, - согласился колдун, поднес магический кристалл к лицу и стал что-то нашептывать. Но вдруг замолк и передал кристалл Василию.
- Что случилось? - забеспокоился тот.
- Здесь поблизости человек, - пояснил Чумичка. - Вон там, нет-нет, чуть правее.
Действительно, на изрядном расстоянии от них через болота пробирался некто в черном плаще с капюшоном.