Страница:
Ксанча смотрела на побуревший рукав платья Созинны и понимала, что, если так пойдет дальше, Сестра погибнет от потери крови.
– Не отчаивайся. Может быть, он прямо сейчас ищет тебя. Сколько здесь островов? Тысяча? Десять тысяч? Подумай, каково ему будет, когда он найдет тебя мертвой?
– Но мы не можем вернуться во дворец!
– Теперь ты просто обязана туда вернуться.
– Вряд ли мне там будут рады… – Созинна вытерла слезы.
– Черт побери! – взорвалась фирексийка. – И после этого ты говоришь, что со мной тяжело?! Твоей Госпоже лгут ее же придворные, они бросили тебя умирать, разлучили с возлюбленным, а ты не хочешь вернуться и раскрыть их заговор?! И все потому, что твои враги не будут тебе рады… – у Ксанчи не хватало слов, чтобы выразить свое возмущение.
– Они не враги.
– Враги, – уверенно мотнула головой фирексийка. – Каждый, кто желает тебе зла, – твой враг. И уж если ты решила расстаться со своей жизнью, то сделай это на благо своей Госпожи. Нам нужно пробраться во дворец и рассказать Серре всю правду. Урза поможет нам.
Ксанча вовсе не была уверена, что сможет сдержать последнее обещание, но после ее слов Созинна заметно приободрилась, и уже этого казалось достаточно.
– Это трудно, – уже не так обреченно проговорила женщина.
– Зато правильно. – Ксанча поднялась и протянула Сестре руку.
– Но я не знаю, где находится дворец, только ангелы знают.
Фирексийка присвистнула.
– И он не рассказывал тебе, как туда попасть?
– Мы никогда не говорили об этом, – пожала плечами Созинна.
«Да о чем вы вообще разговариваете?!» – в сердцах возмутилась Ксанча, но вслух ничего не сказала. Она внимательно разглядывала остров, парящий над ними и грозящий вот-вот раздавить их.
– Пора выбираться. Знаешь, когда-то давно я жила в мире, где над головой тоже постоянно что-нибудь висело. – Ксанча вспомнила небо Четвертой Сферы. – Так что это уже начинает меня раздражать.
Созинна поднялась и посмотрела на раненую руку, которая снова начала кровоточить. Фирексийка сочувственно улыбнулась и кивком пригласила спутницу следовать за собой. Преодолевая слабость, шаг за шагом, она приближалась к краю острова и размышляла о том, что сила, создавшая это скопление парящих в небе кусков земли, сродни той, что образовала восемь сфер Фирексии. У Ксанчи накопились вопросы, ответить на которые мог только Урза. Если, конечно, они когда-нибудь встретятся.
Пора было выпускать летающий шар. Мысль об этом снова скрутила внутренности фирексийки невыносимой болью, и ей пришлось согнуться пополам, а затем даже опуститься на одно колено.
– Архангелы найдут нас.
Совсем не эти слова хотелось сейчас услышать Ксанче.
– Каждый раз, когда ты обращаешься к черной мане, они подлетают ближе.
– Да ни к чему я не обращаюсь, – преодолевая боль, прохрипела девушка. Она никогда не задумывалась о том, как именно устроен кист, а Урза не затруднял себя объяснениями. Наконец боль ушла. Внутри поселилась холодная пустота, зато ноги стали ватными и перестали слушаться. Ксанча опустилась на траву.
– Остается только ждать архангелов, – печально покачала головой Созинна.
– Скажи мне, ваша Серра тоже чувствует эту черную ману, или только архангелы способны на такое?
– В нашем мире нет места черной мане. Она является разрушительной силой, – словно заученный урок проговорила Созинна. – Госпожа чувствует все царство так же, как ты – свое тело. В обязанности архангелов входит поиск и уничтожение любого зла, в том числе и черной маны. Они должны обнаружить и обезвредить его раньше, чем оно сможет причинить вред нашей Госпоже. – Сестра перевела дух и продолжала уже более спокойно: – Когда архангелы нашли тебя и Урзу, они позвали Серру судить вас. Госпожа распорядилась относительно вашей судьбы, а значит, больше не захочет тебя видеть. Она не может так рисковать своим здоровьем, ведь от него зависит жизнь целого царства.
– Тогда у меня есть идея, – нахмурилась Ксанча. – Я хочу привлечь внимание всех – и архангелов, и Серры.
Она зевнула и прочитала заклинание, вызывающее броню. Сначала ничего не произошло, и Ксанча подумала, что кист больше не действует, как вдруг боль вернулась, а к горлу подступила горькая тошнота. Созинна закричала, но фирексийка, сотрясаемая судорогами, уже не могла остановить процесс. Липкая масса обволакивала ее тело, и, вытянув в миг потерявшую всякую чувствительность руку, Ксанча увидела, что броня приобрела черный цвет.
– Архангелы. – Созинна смотрела в небо. – Это конец.
Слова Сестры доносились до залитых броней ушей фирексийки словно сквозь толщу воды. Высоко в розовом небе, среди позолоченных вечным рассветом облаков, плыл огромный сияющий кристалл.
– Аегис, – прошептала Созинна, но Ксанча уже не могла услышать ее.
Яркое бело-золотое сияние стремительно приближалось к острову. Приложив руку ко лбу, фирексийка смогла разглядеть, что необычное свечение исходит не только от самого камня: белоснежные крылья и серебряные маски четырех существ, несущих кристалл, тоже отражали свет. Они были похожи на Созинну не больше, чем фирексийский жрец на тритона.
Ксанча еще не знала, чем грозит встреча с архангелами, но в любом случае в теперешнем состоянии броня Урзы вряд ли могла защитить ее. Обернувшись к Созинне, она хотела попрощаться, но вдруг обнаружила, что не может произнести ни слова. Черная масса словно застряла в горле, мешая говорить.
Атаке крылатых воинов предшествовал ураганный ветер, пригнувший траву и сорвавший с острова над головами замерших в ужасе женщин несколько камней. Видимо, архангелы были хорошими солдатами, потому что решили проверить свое оружие перед его применением. Жаркий белый луч, появившийся из центра сияющего кристалла, сжег сначала небольшой участок травы, а уж затем дрогнул и пополз к ногам Созинны и Ксанчи, оставляя за собой ровную полоску обугленной земли.
Фирексийка зажмурилась. Алые, зеленые, бурые пятна заплясали на внутренней стороне век, броня раскалилась. Ксанча попыталась открыть глаза, но острая боль спицей пронзила голову, взорвавшись огнем где-то в затылке. Она ослепла.
Девушка не верила в богов, но, прощаясь с жизнью, поняла, что верит в проклятия. На всех известных ей языках Ксанча начала проклинать и Госпожу Серру, и ее совершенный мир, оказавшийся вовсе не таким уж совершенным, и свою судьбу, сыгравшую с ней злую шутку, и даже Ур…
– Остановитесь!
Слово стало ветром. Ветер сбил девушку с ног, и снова наступила тишина. На этот раз ошибиться было невозможно. Голос принадлежал женщине и прозвучал прямо в сознании. Сама Госпожа Серра остановила архангелов. А затем кто-то позвал:
– Созинна!
Ксанча надеялась, что Кенидьерн нашел свою возлюбленную, и та жива. А еще фирексийка хотела услышать голос Урзы, произносящий ее имя. Но Мироходца рядом не было.
Слепая и онемевшая, потерявшая всякую чувствительность из-за брони, Ксанча каким-то внутренним чутьем поняла, что ее подняли в воздух и куда-то понесли. Собравшись с духом, она разлепила опаленные веки, но увидела лишь яркий белый свет.
Путешествие длилось достаточно долго, и через некоторое время Ксанча вновь отважилась открыть глаза. Повернув насколько было возможно голову, она разглядела серебряную маску архангела. Девушка взглянула вниз. Рука, поддерживающая ее, явно состояла из плоти: под белой кожей пульсировали голубоватые вены.
Вскоре сияющий Аегис остался далеко позади, и они подлетели к огромному острову, который мог быть только дворцом Серры.
Тонкие белые колонны возносились вверх, соединяясь арками радуг. Переплетения золотых украшений обрамляли яркие цветные витражи. Более прекрасного и величественного сооружения Ксанча не видела ни в одном из миров.
Фирексийка почувствовала себя неловко рядом с этой красотой и предпочла избавиться от неуместной черной брони. Грязные хлопья слетели с нее, запачкав одежды архангела, но тот, казалось, не обратил на это никакого внимания.
Приземлившись на широкие мраморные ступени крыльца, крылатый воин проследовал внутрь дворца, не сказав девушке ни слова. Ноги все еще не слушались ее, и Ксанче пришлось опуститься на колени. Сзади послышался шелест крыльев.
– Я пришлю кого-нибудь проводить тебя. – Голос принадлежал Кенидьерну. Высокий белокурый ангел нес на руках возлюбленную. Созинна находилась на грани жизни и смерти. Ее тело обгорело почти до неузнаваемости. Сквозь трещины в черной корке обугленной кожи виднелась розовая плоть, плачущая кровью.
Ксанча видела в жизни многое, но это зрелище заставило ее отвернуться.
– Идите, – хрипло проговорила фирексийка, – я сама найду дорогу.
Глава 16
– Не отчаивайся. Может быть, он прямо сейчас ищет тебя. Сколько здесь островов? Тысяча? Десять тысяч? Подумай, каково ему будет, когда он найдет тебя мертвой?
– Но мы не можем вернуться во дворец!
– Теперь ты просто обязана туда вернуться.
– Вряд ли мне там будут рады… – Созинна вытерла слезы.
– Черт побери! – взорвалась фирексийка. – И после этого ты говоришь, что со мной тяжело?! Твоей Госпоже лгут ее же придворные, они бросили тебя умирать, разлучили с возлюбленным, а ты не хочешь вернуться и раскрыть их заговор?! И все потому, что твои враги не будут тебе рады… – у Ксанчи не хватало слов, чтобы выразить свое возмущение.
– Они не враги.
– Враги, – уверенно мотнула головой фирексийка. – Каждый, кто желает тебе зла, – твой враг. И уж если ты решила расстаться со своей жизнью, то сделай это на благо своей Госпожи. Нам нужно пробраться во дворец и рассказать Серре всю правду. Урза поможет нам.
Ксанча вовсе не была уверена, что сможет сдержать последнее обещание, но после ее слов Созинна заметно приободрилась, и уже этого казалось достаточно.
– Это трудно, – уже не так обреченно проговорила женщина.
– Зато правильно. – Ксанча поднялась и протянула Сестре руку.
– Но я не знаю, где находится дворец, только ангелы знают.
Фирексийка присвистнула.
– И он не рассказывал тебе, как туда попасть?
– Мы никогда не говорили об этом, – пожала плечами Созинна.
«Да о чем вы вообще разговариваете?!» – в сердцах возмутилась Ксанча, но вслух ничего не сказала. Она внимательно разглядывала остров, парящий над ними и грозящий вот-вот раздавить их.
– Пора выбираться. Знаешь, когда-то давно я жила в мире, где над головой тоже постоянно что-нибудь висело. – Ксанча вспомнила небо Четвертой Сферы. – Так что это уже начинает меня раздражать.
Созинна поднялась и посмотрела на раненую руку, которая снова начала кровоточить. Фирексийка сочувственно улыбнулась и кивком пригласила спутницу следовать за собой. Преодолевая слабость, шаг за шагом, она приближалась к краю острова и размышляла о том, что сила, создавшая это скопление парящих в небе кусков земли, сродни той, что образовала восемь сфер Фирексии. У Ксанчи накопились вопросы, ответить на которые мог только Урза. Если, конечно, они когда-нибудь встретятся.
Пора было выпускать летающий шар. Мысль об этом снова скрутила внутренности фирексийки невыносимой болью, и ей пришлось согнуться пополам, а затем даже опуститься на одно колено.
– Архангелы найдут нас.
Совсем не эти слова хотелось сейчас услышать Ксанче.
– Каждый раз, когда ты обращаешься к черной мане, они подлетают ближе.
– Да ни к чему я не обращаюсь, – преодолевая боль, прохрипела девушка. Она никогда не задумывалась о том, как именно устроен кист, а Урза не затруднял себя объяснениями. Наконец боль ушла. Внутри поселилась холодная пустота, зато ноги стали ватными и перестали слушаться. Ксанча опустилась на траву.
– Остается только ждать архангелов, – печально покачала головой Созинна.
– Скажи мне, ваша Серра тоже чувствует эту черную ману, или только архангелы способны на такое?
– В нашем мире нет места черной мане. Она является разрушительной силой, – словно заученный урок проговорила Созинна. – Госпожа чувствует все царство так же, как ты – свое тело. В обязанности архангелов входит поиск и уничтожение любого зла, в том числе и черной маны. Они должны обнаружить и обезвредить его раньше, чем оно сможет причинить вред нашей Госпоже. – Сестра перевела дух и продолжала уже более спокойно: – Когда архангелы нашли тебя и Урзу, они позвали Серру судить вас. Госпожа распорядилась относительно вашей судьбы, а значит, больше не захочет тебя видеть. Она не может так рисковать своим здоровьем, ведь от него зависит жизнь целого царства.
– Тогда у меня есть идея, – нахмурилась Ксанча. – Я хочу привлечь внимание всех – и архангелов, и Серры.
Она зевнула и прочитала заклинание, вызывающее броню. Сначала ничего не произошло, и Ксанча подумала, что кист больше не действует, как вдруг боль вернулась, а к горлу подступила горькая тошнота. Созинна закричала, но фирексийка, сотрясаемая судорогами, уже не могла остановить процесс. Липкая масса обволакивала ее тело, и, вытянув в миг потерявшую всякую чувствительность руку, Ксанча увидела, что броня приобрела черный цвет.
– Архангелы. – Созинна смотрела в небо. – Это конец.
Слова Сестры доносились до залитых броней ушей фирексийки словно сквозь толщу воды. Высоко в розовом небе, среди позолоченных вечным рассветом облаков, плыл огромный сияющий кристалл.
– Аегис, – прошептала Созинна, но Ксанча уже не могла услышать ее.
Яркое бело-золотое сияние стремительно приближалось к острову. Приложив руку ко лбу, фирексийка смогла разглядеть, что необычное свечение исходит не только от самого камня: белоснежные крылья и серебряные маски четырех существ, несущих кристалл, тоже отражали свет. Они были похожи на Созинну не больше, чем фирексийский жрец на тритона.
Ксанча еще не знала, чем грозит встреча с архангелами, но в любом случае в теперешнем состоянии броня Урзы вряд ли могла защитить ее. Обернувшись к Созинне, она хотела попрощаться, но вдруг обнаружила, что не может произнести ни слова. Черная масса словно застряла в горле, мешая говорить.
Атаке крылатых воинов предшествовал ураганный ветер, пригнувший траву и сорвавший с острова над головами замерших в ужасе женщин несколько камней. Видимо, архангелы были хорошими солдатами, потому что решили проверить свое оружие перед его применением. Жаркий белый луч, появившийся из центра сияющего кристалла, сжег сначала небольшой участок травы, а уж затем дрогнул и пополз к ногам Созинны и Ксанчи, оставляя за собой ровную полоску обугленной земли.
Фирексийка зажмурилась. Алые, зеленые, бурые пятна заплясали на внутренней стороне век, броня раскалилась. Ксанча попыталась открыть глаза, но острая боль спицей пронзила голову, взорвавшись огнем где-то в затылке. Она ослепла.
Девушка не верила в богов, но, прощаясь с жизнью, поняла, что верит в проклятия. На всех известных ей языках Ксанча начала проклинать и Госпожу Серру, и ее совершенный мир, оказавшийся вовсе не таким уж совершенным, и свою судьбу, сыгравшую с ней злую шутку, и даже Ур…
– Остановитесь!
Слово стало ветром. Ветер сбил девушку с ног, и снова наступила тишина. На этот раз ошибиться было невозможно. Голос принадлежал женщине и прозвучал прямо в сознании. Сама Госпожа Серра остановила архангелов. А затем кто-то позвал:
– Созинна!
Ксанча надеялась, что Кенидьерн нашел свою возлюбленную, и та жива. А еще фирексийка хотела услышать голос Урзы, произносящий ее имя. Но Мироходца рядом не было.
Слепая и онемевшая, потерявшая всякую чувствительность из-за брони, Ксанча каким-то внутренним чутьем поняла, что ее подняли в воздух и куда-то понесли. Собравшись с духом, она разлепила опаленные веки, но увидела лишь яркий белый свет.
Путешествие длилось достаточно долго, и через некоторое время Ксанча вновь отважилась открыть глаза. Повернув насколько было возможно голову, она разглядела серебряную маску архангела. Девушка взглянула вниз. Рука, поддерживающая ее, явно состояла из плоти: под белой кожей пульсировали голубоватые вены.
Вскоре сияющий Аегис остался далеко позади, и они подлетели к огромному острову, который мог быть только дворцом Серры.
Тонкие белые колонны возносились вверх, соединяясь арками радуг. Переплетения золотых украшений обрамляли яркие цветные витражи. Более прекрасного и величественного сооружения Ксанча не видела ни в одном из миров.
Фирексийка почувствовала себя неловко рядом с этой красотой и предпочла избавиться от неуместной черной брони. Грязные хлопья слетели с нее, запачкав одежды архангела, но тот, казалось, не обратил на это никакого внимания.
Приземлившись на широкие мраморные ступени крыльца, крылатый воин проследовал внутрь дворца, не сказав девушке ни слова. Ноги все еще не слушались ее, и Ксанче пришлось опуститься на колени. Сзади послышался шелест крыльев.
– Я пришлю кого-нибудь проводить тебя. – Голос принадлежал Кенидьерну. Высокий белокурый ангел нес на руках возлюбленную. Созинна находилась на грани жизни и смерти. Ее тело обгорело почти до неузнаваемости. Сквозь трещины в черной корке обугленной кожи виднелась розовая плоть, плачущая кровью.
Ксанча видела в жизни многое, но это зрелище заставило ее отвернуться.
– Идите, – хрипло проговорила фирексийка, – я сама найду дорогу.
Глава 16
Ксанча проводила ангела взглядом, стараясь запомнить дорогу, глубоко вздохнула, поднялась на ноги и вступила в первый зал дворца Серры. Парадная анфилада была пуста, но девушка чувствовала, что за ней следят пристальные взгляды. Дворец отнесся к ней настороженно. Сгустившийся воздух замедлял шаги. Приходилось скользить по гладкому мраморному полу, словно по ледяной поверхности.
Наконец Ксанча добралась до позолоченных дверей и, распахнув их, замерла от восторга. Перед ней раскинулся огромный пышный сад. Могучие стволы деревьев, увитые лианами, поднимались ввысь. Белые и розовые цветы гроздьями свисали с ветвей. Зеленые кроны образовывали живые своды. С ветки на ветку перелетали яркокрылые птицы невиданной красоты. Откуда-то сверху лились нежные звуки, то распадаясь на тихий перезвон серебряных колокольчиков, то сливаясь в тихую стройную мелодию.
Открыв от изумления рот, Ксанча стояла посреди этого буйно цветущего великолепия, как вдруг на ее плечо опустилась чья-то рука.
– Ксанча! Я не знал, что ты жива!
– Урза!
Мироходец обнял девушку с такой нежной сердечностью, какой не позволял себе раньше. Затем, немного отстранившись, он коснулся ее лба, слабость и боль мгновенно исчезли, а в тело вошло благодатное тепло.
– Дай на тебя посмотреть! – Его глаза лучились радостным возбуждением. Таким счастливым Ксанча не видела своего спутника никогда. – Немного потрепанная, но все та же Ксанча! – В последних словах смутно угадывалась вопросительная интонация.
– А ты, как всегда, упрям и подозрителен.
– Пойдем, дитя, я познакомлю тебя с нашей хозяйкой. – Урза взял Ксанчу за руку и повел в глубь чудесного сада.
– Кажется, мы уже знакомы.
«Если он снова называет меня „дитя", значит, к нему вернулись его нелепые подозрения».
– Серра бросила меня умирать на одном из островов. И послала свою фрейлину проследить за этим, – шептала Ксанча, пока они пробирались между деревьями. Ее все еще не покинуло ощущение, что за ними наблюдают. – Именно поэтому ты и не знал, что я жива.
– Поговорим об этом позже, дитя мое, – так же тихо ответил Урза. – Сейчас не время выяснять отношения.
– Я не дитя, и не собираюсь выяснять отношения, – зло прошипела фирексийка.
«Я все знаю, – прозвучало в голове Ксанчи, – и я непременно спрошу Серру, почему она ввела меня в заблуждение. Уверен, она разъяснит нам это недоразумение. А пока постарайся вести себя любезно».
«К черту любезность! – ответила девушка мыслью на мысль. – К черту недоразумение! Серра тебя обманула!» Но к сожалению, она не могла вложить свои соображения в голову Мироходца, а потому осталась неуслышанной.
Тем временем Урза рассказывал, что этот прекрасный сад называется Птичником Серры, и со дня создания своего царства Госпожа покидала его лишь несколько раз.
– Так ты знаешь, что этот мир ненастоящий?
– Да.
– А тебе не кажется, что он очень похож на… мой родной мир. – Ксанча избегала произносить слово «Фирексия».
– Нисколько, – решительно покачал головой Урза. – Здесь уважают жизнь. Конечно, не все идеально, но вполне естественно.
– Да? – скептически усмехнулась фирексийка. – А мне здесь предложили питаться воздухом. Для меня это, знаешь ли, не очень естественно.
– Серра и так постоянно расплачивается за несовершенство своего творения. Прошу тебя, будь снисходительной… и вежливой. – Урза подтолкнул спутницу к крутой винтовой лестнице, убегающей к невидимым сводам дворца.
– А есть другой путь? – спросила девушка, глядя наверх.
– Не капризничай, мы в гостях. – Мироходец стал подниматься первым, и Ксанче ничего не оставалось, как последовать за ним.
Перил не было, а узкие ступени отличались одна от другой по высоте, и Ксанче стоило больших усилий не потерять равновесия на крутой неудобной лестнице. Сосредоточенно глядя под ноги, она добралась наконец до последней ступени и хотела обратиться к Урзе, но его рядом не оказалось. Внизу зеленели кроны деревьев, белые сводчатые арки, украшенные драгоценными камнями, поднимались ввысь. Ксанча взглянула наверх, но так и не смогла понять, парили ли над ней настоящие облака, или высокий потолок был искусно расписан чудесными светящимися красками.
Пока она любовалась убранством дворца, к ней подлетел Кенидьерн.
– Меня попросили проводить тебя. – Ангел вежливо склонил красивую голову и, подхватив гостью, понес ее над изумрудными просторами в другой конец зала, где, стоя на небольшой парящей в воздухе платформе, Урза разговаривал с незнакомой женщиной, которая могла быть только Госпожой Серрой.
Увидев повелительницу Царства Ангелов, Ксанча не смогла скрыть своего разочарования. Перед ней стояла обыкновенная женщина средних лет, довольно плотная, с простым приятным лицом. Держалась Госпожа так, будто за день уже переделала уйму домашних дел и знает, что завтра ее ждут новые заботы. Глядя на нее, фирексийка подумала, что именно так и должна выглядеть идеальная мать. Но если она обладала могуществом создавать целые миры, то, конечно же, могла менять и свою внешность.
– Рада приветствовать тебя, Ксанча, – проговорила она.
Девушка поклонилась и хотела ответить на приветствие, но Кенидьерн опередил ее.
– Пожалуйста, – обратился он к Серре, – Созинна очень слаба. Нужно успеть закрыть кокон.
Госпожа кивнула, вопросительно глядя на Урзу, а тот, в свою очередь, сделал разрешающий знак ангелу. Кенидьерн снова подхватил Ксанчу и поднял в воздух.
Только теперь девушка заметила странное нагромождение золотисто-желтых кристаллов, светящихся на соседней летающей платформе. Камни образовывали две полукруглые створки, похожие на открытую раковину, в которой лежало обгоревшее тело Созинны, покрытое легким белым покрывалом.
– Ксанча, – еле слышно прошептала Сестра, когда ангел опустил девушку рядом с коконом.
– Я здесь, – преодолевая приступ тошноты, Ксанча коснулась обгорелого куска плоти, который еще несколько часов назад был рукой Созинны.
– Мы сделали это. Ты оказалась права, – попыталась улыбнуться несчастная, но растрескавшиеся губы сложились в гримасу боли. – Трудно, зато правильно…
– Молчи, тебе нельзя говорить.
– Мы назовем нашего ребенка твоим именем…
– Это большая честь для меня. – Быть снисходительной оказалось легко, а вот не думать о плохом, глядя на обгоревший полутруп, гораздо сложнее.
– Скоро ты покинешь наше царство, но мы с Кенидьерном всегда будем помнить тебя. – Созинна попыталась приподнять голову, но корка на ее шее лопнула и из нее вытекла струйка крови. Глухо простонав, женщина вновь опустилась на подушку и замолчала.
Услышав свое имя, подлетел Кенидьерн. Печально и нежно глядя на возлюбленную, он стал медленно опускать створку кокона. Ксанча не знала, на самом ли деле этот ангел являл собой образец совершенства, но в этот момент отчаянно завидовала Созинне, а точнее, ее любви.
– До свидания, друг, – донеслось из-под закрывающейся створки.
– Прощай, – грустно прошептала Ксанча.
– До скорой встречи, – улыбнулся ангел. Фирексийка удивленно подняла брови.
Видимо, Кенидьерн обезумел от горя, потому что такие раны не смог бы вылечить сам Урза, и Созинна была обречена.
– Она выздоровеет, – сказал ангел. Кокон засветился и тихо загудел невидимым двигателем. – Госпожа оказала нам великую честь, предложив свой кокон. А значит, Созинна спасена.
Подхватив Ксанчу под локоть, он вновь понес ее к платформе, на которой беседовали Урза и Серра, а затем незаметно исчез.
– Созинна очень дорога мне, – обратилась Госпожа к девушке. – Я не знала, что с ней случилось, и благодарна тебе за то, что ты показала нам, где ее искать… Хотя мне и не нравится то, КАК ты это сделала.
Серра говорила тем тоном, каким разговаривал обычно Урза, – с легким презрением и явным превосходством – и это раздражало Ксанчу.
– Созинна до конца верила в вас и надеялась, что вы и Кенидьерн найдете ее раньше, чем архангелы. Но она ошибалась. Этот мир не так совершенен, как она думала.
Глаза Урзы угрожающе блеснули, но Ксанча даже не взглянула на него.
– Ты ведь фирексийка, не так ли? – после небольшой паузы спросила Госпожа.
– Да, и вы прекрасно это знаете. – Девушка с вызовом смотрела в лицо Серры.
– Ксанча, успокойся. – Урза пытался исправить ситуацию, грозящую перерасти в ссору. – Думаю, Госпожа Серра простит нас за то, что мы вели себя не совсем так, как подобает гостям.
– Ваше появление стало для меня неожиданностью…
– Кстати, – перебила хозяйку Ксанча, – как я попала сюда? Последнее, что я помню, – бой с фирексийскими черепахами.
– Я уничтожил их, – поспешил ответить Урза. – Но вскоре прибыло подкрепление, мы оба были ранены, так что наилучшим выходом я счел отступление. В межмирии я потерял тебя… Если бы не Госпожа Серра, – Мироходец поклонился, – и ее чудесный кокон, я уже давно был бы мертв. Но благодаря ему и, конечно, нашей хозяйке, – Урза снова поклонился, – я жив и здоров. Так хорошо я не чувствовал себя очень давно, примерно с тех пор, как мы покинули Фирексию… нет, еще раньше – с тех пор, как я встретил тебя.
Ксанча закатила глаза. Уж больно вежлив был Мироходец. Это никогда не сулило ей ничего хорошего.
– Принцип действия кокона весьма оригинален! – продолжал Урза. – Госпожа экспериментировала со временем и научилась превращать его в жидкость. Потоки временной жидкости циркулируют в коконе с разной скоростью. Как это просто, правда? Это устройство…
Но Ксанча уже не слушала восторженную болтовню своего покровителя. Она размышляла о том, с какой легкостью он говорил о прошлом. «Покинули Фирексию», «отступление»… Она могла простить ему эту беспечность, хотя для нее все было не так просто. В голове Ксанчи крутились и крутились его слова «с тех пор, как я встретил тебя». Как будто он в чем-то обвинял ее. Значит, его радость там, внизу, была поддельной и неподдельным было проскользнувшее в его глазах недоверие? «Может быть, во всем виновата Серра? Что это, роман? На Урзу не похоже… Хотя, с другой стороны, все кажется вполне логичным. Зачем-то же Госпоже нужно было избавиться от его спутницы…»
– Итак, ты хочешь знать, что случилось после того, как вас нашли мои подданные? – прервала размышления девушки Серра, обнаружив способность читать чужие мысли.
– Это я и сама знаю. Меня больше интересует, ПОЧЕМУ вы так поступили? Что такого я могла сделать вашему драгоценному царству?
Госпожа глубоко вздохнула.
– Видишь ли, дитя мое. – Ксанча поморщилась, но Серра продолжала: – Все имеет свою сущность. В твоем случае – это черная мана, то есть зло и тьма. А мой мир создан на основе белой маны, иначе говоря, красоты и гармонии. Но к сожалению, совсем избавиться от черной маны я не могу. Вопрос лишь в преобладании одного над другим.
– В естественных мирах баланс сил устанавливается сам собой в процессе эволюции, – вмешался Урза. – А в мирах, созданных по чьей-то воле, как, например, в этом, одна сущность непременно должна доминировать над другой.
– Я так и знала, – удовлетворенно кивнула Ксанча. – Жрецы твердили нам, что Всевышний создал Фирексию. Значит, они говорили правду.
– Точно, – согласился Урза. – Я пришел к такому же выводу. Основа Фирексии – черная мана…
– Извините. – Серра коснулась руки Мироходца. – Я все-таки закончу. Так вот, когда архангелы нашли вас, они не смогли с уверенностью сказать, чем является твоя сущность. В тебе есть нечто, принадлежащее Урзе. Поэтому они отправили тебя на дальний остров, как бы это сказать… в карантин. Сущность Урзы – белая мана. Это было ясно с самого начала. Архангелы принесли его ко мне, и я поместила его в кокон, чтобы вылечить и снять проклятие черной маны… Позже, когда он очнулся, он все объяснил мне, но к тому времени…
– К тому времени что? – злилась Ксанча.
Серра занервничала. Вместо нее ответил Урза:
– К тому времени Госпоже пришлось восстанавливать баланс сущностей во всем царстве, потому что одно твое появление могло все разрушить. А я понятия не имел, где ты и что с тобой. Мне сказали, что я был один, когда меня нашли.
– Тебе лгали!
– Ошибались, – поправил Мироходец. – Во дворце никто ничего не знал о тебе.
– Не только знали, Урза, но и послали Созинну умирать вместе со мной. Она говорила мне, что именно Госпожа принимает решения относительно судьбы своих гостей. – Ксанча в упор посмотрела на Серру: – Так кто послал Созинну на смерть?
– За вами не поспеть, – всплеснула руками Госпожа, – за вами обоими! Вы слышите только себя и постоянно переходите с одного языка на другой! Я уже ничего не понимаю. – Она взяла Урзу за руку. – Друг мой, мое предложение остается в силе. Я доставлю ее туда, куда она сама захочет. А ты должен разобраться, какая часть тебя находится в ней. Может, это твоя память? Подумай над этим…
С этими словами Серра растворилась в воздухе. Ксанча тревожно взглянула на Мироходца:
– Что за предложение, Урза? Ты хочешь бросить меня?
Опустив глаза, Мироходец смотрел на то место, где еще секунду назад стояла Серра.
– Она рассердилась. Зачем ты была так груба с ней? Я должен найти Госпожу и извиниться.
Урза тоже начал исчезать.
– Нет! – в отчаянии закричала Ксанча. – Разве ты не слышал, что она сказала? «За вами обоими»! Мы так много пережили вместе, а теперь ты отказываешься от меня? Мы же одинаковые, Урза!
– Мы не можем быть одинаковыми, – возразил он. – Госпожа Серра – мироходец, а ты нет. Она пережила такую же трагедию, какую я пережил в Доминарии. И создала этот мир в память о своей потере. Она понимает меня так, как никто никогда не понимал. С нею я счастлив.
– Конечно. Кто не был бы счастлив в собственном мире?! Всевышний, наверное, тоже счастлив. Он тоже смог бы понять тебя.
Волшебные глаза Мироходца угрожающе сверкнули:
– Тебе не удастся заманить меня в эту ловушку, Ксанча.
– Какую ловушку? – удивилась девушка. – Да что с тобой происходит?! Что она тебе обо мне наговорила?
– Серра вылечила меня, избавив от проклятия, наложенного Фирексией еще в те далекие времена, когда мы с Мишрой пустили их в Доминарию.
Урза приблизился к спутнице и сочувственно заглянул ей в глаза:
– Ты ни в чем не виновата, Ксанча. Всевышний использовал тебя. С твоей помощью он хотел подобраться ко мне. Я всегда знал, что ты опасна. Знал с самого первого дня, что тебе нельзя полностью доверять… Мы с Серрой много говорили об устройстве вселенной, и вот что я понял: в искусственно созданных мирах необходимо постоянно поддерживать баланс сущностей. Они обречены с момента их создания. И только естественные миры могут существовать и развиваться самостоятельно. Твоего Явг…
– Нет, – запротестовала Ксанча.
– Твоего Явгмота, – с нажимом проговорил Урза, – выгнали из родного мира. И теперь он хочет завоевать другой. Фирексию он создал как плацдарм для своей армии. Дважды он вторгался в мой мир, и будет нападать снова. Как много времени я потратил, гоняясь за призраками, пытаясь уничтожить Фирексию!
– Я говорила тебе, что это глупая затея.
– Да, да… Всевышний – мироходец, как я и как Серра. Но рожден он в естественном мире. Я найду этот мир и узнаю, как его жителям удалось справиться с Явгмотом.
– Звучит логично, – уступила Ксанча, – если бы мы только смогли узнать, как давно он создал Фирексию…
– Довольно! Я и так сказал тебе слишком много. Твое сознание принадлежит Явгмоту. Все мысли и слова исходят от него, поэтому я не должен слушать тебя. Теперь ты понимаешь, что мы должны расстаться? Именно об этом мы и говорили с Серрой. Она предложила отвести тебя в естественный мир, где тебе будет хорошо. Я не бывал в нем, но она говорит, что это зеленый мир с морями и множеством государств. Наверное, он похож на Доминарию моей юности…
Обида комом стояла в горле Ксанчи, мешая дышать.
– Ты не можешь так поступить со мной! – дрожащим шепотом проговорила фирексийка. – Посмотри на меня. Я такая же, как была. Подумай, что тритон вроде меня будет делать в этом твоем мире?
Урза положил руку ей на плечо.
– То, что у тебя так хорошо получается. Путешествовать, торговать, изучать языки… Да мало ли что! Когда я спас тебя, я и не думал, что мы будем вместе всю жизнь.
– А я именно так и думала! – Жаркие слезы готовы были политься из ее глаз.
– Не ты. Явгмот… Я буду мстить за тебя. Мне очень жаль, но я все уже решил.
– Ты не можешь просто взять и отказаться от меня! Кто поговорит с тобой? Кто поймет тебя так, как я?
Наконец Ксанча добралась до позолоченных дверей и, распахнув их, замерла от восторга. Перед ней раскинулся огромный пышный сад. Могучие стволы деревьев, увитые лианами, поднимались ввысь. Белые и розовые цветы гроздьями свисали с ветвей. Зеленые кроны образовывали живые своды. С ветки на ветку перелетали яркокрылые птицы невиданной красоты. Откуда-то сверху лились нежные звуки, то распадаясь на тихий перезвон серебряных колокольчиков, то сливаясь в тихую стройную мелодию.
Открыв от изумления рот, Ксанча стояла посреди этого буйно цветущего великолепия, как вдруг на ее плечо опустилась чья-то рука.
– Ксанча! Я не знал, что ты жива!
– Урза!
Мироходец обнял девушку с такой нежной сердечностью, какой не позволял себе раньше. Затем, немного отстранившись, он коснулся ее лба, слабость и боль мгновенно исчезли, а в тело вошло благодатное тепло.
– Дай на тебя посмотреть! – Его глаза лучились радостным возбуждением. Таким счастливым Ксанча не видела своего спутника никогда. – Немного потрепанная, но все та же Ксанча! – В последних словах смутно угадывалась вопросительная интонация.
– А ты, как всегда, упрям и подозрителен.
– Пойдем, дитя, я познакомлю тебя с нашей хозяйкой. – Урза взял Ксанчу за руку и повел в глубь чудесного сада.
– Кажется, мы уже знакомы.
«Если он снова называет меня „дитя", значит, к нему вернулись его нелепые подозрения».
– Серра бросила меня умирать на одном из островов. И послала свою фрейлину проследить за этим, – шептала Ксанча, пока они пробирались между деревьями. Ее все еще не покинуло ощущение, что за ними наблюдают. – Именно поэтому ты и не знал, что я жива.
– Поговорим об этом позже, дитя мое, – так же тихо ответил Урза. – Сейчас не время выяснять отношения.
– Я не дитя, и не собираюсь выяснять отношения, – зло прошипела фирексийка.
«Я все знаю, – прозвучало в голове Ксанчи, – и я непременно спрошу Серру, почему она ввела меня в заблуждение. Уверен, она разъяснит нам это недоразумение. А пока постарайся вести себя любезно».
«К черту любезность! – ответила девушка мыслью на мысль. – К черту недоразумение! Серра тебя обманула!» Но к сожалению, она не могла вложить свои соображения в голову Мироходца, а потому осталась неуслышанной.
Тем временем Урза рассказывал, что этот прекрасный сад называется Птичником Серры, и со дня создания своего царства Госпожа покидала его лишь несколько раз.
– Так ты знаешь, что этот мир ненастоящий?
– Да.
– А тебе не кажется, что он очень похож на… мой родной мир. – Ксанча избегала произносить слово «Фирексия».
– Нисколько, – решительно покачал головой Урза. – Здесь уважают жизнь. Конечно, не все идеально, но вполне естественно.
– Да? – скептически усмехнулась фирексийка. – А мне здесь предложили питаться воздухом. Для меня это, знаешь ли, не очень естественно.
– Серра и так постоянно расплачивается за несовершенство своего творения. Прошу тебя, будь снисходительной… и вежливой. – Урза подтолкнул спутницу к крутой винтовой лестнице, убегающей к невидимым сводам дворца.
– А есть другой путь? – спросила девушка, глядя наверх.
– Не капризничай, мы в гостях. – Мироходец стал подниматься первым, и Ксанче ничего не оставалось, как последовать за ним.
Перил не было, а узкие ступени отличались одна от другой по высоте, и Ксанче стоило больших усилий не потерять равновесия на крутой неудобной лестнице. Сосредоточенно глядя под ноги, она добралась наконец до последней ступени и хотела обратиться к Урзе, но его рядом не оказалось. Внизу зеленели кроны деревьев, белые сводчатые арки, украшенные драгоценными камнями, поднимались ввысь. Ксанча взглянула наверх, но так и не смогла понять, парили ли над ней настоящие облака, или высокий потолок был искусно расписан чудесными светящимися красками.
Пока она любовалась убранством дворца, к ней подлетел Кенидьерн.
– Меня попросили проводить тебя. – Ангел вежливо склонил красивую голову и, подхватив гостью, понес ее над изумрудными просторами в другой конец зала, где, стоя на небольшой парящей в воздухе платформе, Урза разговаривал с незнакомой женщиной, которая могла быть только Госпожой Серрой.
Увидев повелительницу Царства Ангелов, Ксанча не смогла скрыть своего разочарования. Перед ней стояла обыкновенная женщина средних лет, довольно плотная, с простым приятным лицом. Держалась Госпожа так, будто за день уже переделала уйму домашних дел и знает, что завтра ее ждут новые заботы. Глядя на нее, фирексийка подумала, что именно так и должна выглядеть идеальная мать. Но если она обладала могуществом создавать целые миры, то, конечно же, могла менять и свою внешность.
– Рада приветствовать тебя, Ксанча, – проговорила она.
Девушка поклонилась и хотела ответить на приветствие, но Кенидьерн опередил ее.
– Пожалуйста, – обратился он к Серре, – Созинна очень слаба. Нужно успеть закрыть кокон.
Госпожа кивнула, вопросительно глядя на Урзу, а тот, в свою очередь, сделал разрешающий знак ангелу. Кенидьерн снова подхватил Ксанчу и поднял в воздух.
Только теперь девушка заметила странное нагромождение золотисто-желтых кристаллов, светящихся на соседней летающей платформе. Камни образовывали две полукруглые створки, похожие на открытую раковину, в которой лежало обгоревшее тело Созинны, покрытое легким белым покрывалом.
– Ксанча, – еле слышно прошептала Сестра, когда ангел опустил девушку рядом с коконом.
– Я здесь, – преодолевая приступ тошноты, Ксанча коснулась обгорелого куска плоти, который еще несколько часов назад был рукой Созинны.
– Мы сделали это. Ты оказалась права, – попыталась улыбнуться несчастная, но растрескавшиеся губы сложились в гримасу боли. – Трудно, зато правильно…
– Молчи, тебе нельзя говорить.
– Мы назовем нашего ребенка твоим именем…
– Это большая честь для меня. – Быть снисходительной оказалось легко, а вот не думать о плохом, глядя на обгоревший полутруп, гораздо сложнее.
– Скоро ты покинешь наше царство, но мы с Кенидьерном всегда будем помнить тебя. – Созинна попыталась приподнять голову, но корка на ее шее лопнула и из нее вытекла струйка крови. Глухо простонав, женщина вновь опустилась на подушку и замолчала.
Услышав свое имя, подлетел Кенидьерн. Печально и нежно глядя на возлюбленную, он стал медленно опускать створку кокона. Ксанча не знала, на самом ли деле этот ангел являл собой образец совершенства, но в этот момент отчаянно завидовала Созинне, а точнее, ее любви.
– До свидания, друг, – донеслось из-под закрывающейся створки.
– Прощай, – грустно прошептала Ксанча.
– До скорой встречи, – улыбнулся ангел. Фирексийка удивленно подняла брови.
Видимо, Кенидьерн обезумел от горя, потому что такие раны не смог бы вылечить сам Урза, и Созинна была обречена.
– Она выздоровеет, – сказал ангел. Кокон засветился и тихо загудел невидимым двигателем. – Госпожа оказала нам великую честь, предложив свой кокон. А значит, Созинна спасена.
Подхватив Ксанчу под локоть, он вновь понес ее к платформе, на которой беседовали Урза и Серра, а затем незаметно исчез.
– Созинна очень дорога мне, – обратилась Госпожа к девушке. – Я не знала, что с ней случилось, и благодарна тебе за то, что ты показала нам, где ее искать… Хотя мне и не нравится то, КАК ты это сделала.
Серра говорила тем тоном, каким разговаривал обычно Урза, – с легким презрением и явным превосходством – и это раздражало Ксанчу.
– Созинна до конца верила в вас и надеялась, что вы и Кенидьерн найдете ее раньше, чем архангелы. Но она ошибалась. Этот мир не так совершенен, как она думала.
Глаза Урзы угрожающе блеснули, но Ксанча даже не взглянула на него.
– Ты ведь фирексийка, не так ли? – после небольшой паузы спросила Госпожа.
– Да, и вы прекрасно это знаете. – Девушка с вызовом смотрела в лицо Серры.
– Ксанча, успокойся. – Урза пытался исправить ситуацию, грозящую перерасти в ссору. – Думаю, Госпожа Серра простит нас за то, что мы вели себя не совсем так, как подобает гостям.
– Ваше появление стало для меня неожиданностью…
– Кстати, – перебила хозяйку Ксанча, – как я попала сюда? Последнее, что я помню, – бой с фирексийскими черепахами.
– Я уничтожил их, – поспешил ответить Урза. – Но вскоре прибыло подкрепление, мы оба были ранены, так что наилучшим выходом я счел отступление. В межмирии я потерял тебя… Если бы не Госпожа Серра, – Мироходец поклонился, – и ее чудесный кокон, я уже давно был бы мертв. Но благодаря ему и, конечно, нашей хозяйке, – Урза снова поклонился, – я жив и здоров. Так хорошо я не чувствовал себя очень давно, примерно с тех пор, как мы покинули Фирексию… нет, еще раньше – с тех пор, как я встретил тебя.
Ксанча закатила глаза. Уж больно вежлив был Мироходец. Это никогда не сулило ей ничего хорошего.
– Принцип действия кокона весьма оригинален! – продолжал Урза. – Госпожа экспериментировала со временем и научилась превращать его в жидкость. Потоки временной жидкости циркулируют в коконе с разной скоростью. Как это просто, правда? Это устройство…
Но Ксанча уже не слушала восторженную болтовню своего покровителя. Она размышляла о том, с какой легкостью он говорил о прошлом. «Покинули Фирексию», «отступление»… Она могла простить ему эту беспечность, хотя для нее все было не так просто. В голове Ксанчи крутились и крутились его слова «с тех пор, как я встретил тебя». Как будто он в чем-то обвинял ее. Значит, его радость там, внизу, была поддельной и неподдельным было проскользнувшее в его глазах недоверие? «Может быть, во всем виновата Серра? Что это, роман? На Урзу не похоже… Хотя, с другой стороны, все кажется вполне логичным. Зачем-то же Госпоже нужно было избавиться от его спутницы…»
– Итак, ты хочешь знать, что случилось после того, как вас нашли мои подданные? – прервала размышления девушки Серра, обнаружив способность читать чужие мысли.
– Это я и сама знаю. Меня больше интересует, ПОЧЕМУ вы так поступили? Что такого я могла сделать вашему драгоценному царству?
Госпожа глубоко вздохнула.
– Видишь ли, дитя мое. – Ксанча поморщилась, но Серра продолжала: – Все имеет свою сущность. В твоем случае – это черная мана, то есть зло и тьма. А мой мир создан на основе белой маны, иначе говоря, красоты и гармонии. Но к сожалению, совсем избавиться от черной маны я не могу. Вопрос лишь в преобладании одного над другим.
– В естественных мирах баланс сил устанавливается сам собой в процессе эволюции, – вмешался Урза. – А в мирах, созданных по чьей-то воле, как, например, в этом, одна сущность непременно должна доминировать над другой.
– Я так и знала, – удовлетворенно кивнула Ксанча. – Жрецы твердили нам, что Всевышний создал Фирексию. Значит, они говорили правду.
– Точно, – согласился Урза. – Я пришел к такому же выводу. Основа Фирексии – черная мана…
– Извините. – Серра коснулась руки Мироходца. – Я все-таки закончу. Так вот, когда архангелы нашли вас, они не смогли с уверенностью сказать, чем является твоя сущность. В тебе есть нечто, принадлежащее Урзе. Поэтому они отправили тебя на дальний остров, как бы это сказать… в карантин. Сущность Урзы – белая мана. Это было ясно с самого начала. Архангелы принесли его ко мне, и я поместила его в кокон, чтобы вылечить и снять проклятие черной маны… Позже, когда он очнулся, он все объяснил мне, но к тому времени…
– К тому времени что? – злилась Ксанча.
Серра занервничала. Вместо нее ответил Урза:
– К тому времени Госпоже пришлось восстанавливать баланс сущностей во всем царстве, потому что одно твое появление могло все разрушить. А я понятия не имел, где ты и что с тобой. Мне сказали, что я был один, когда меня нашли.
– Тебе лгали!
– Ошибались, – поправил Мироходец. – Во дворце никто ничего не знал о тебе.
– Не только знали, Урза, но и послали Созинну умирать вместе со мной. Она говорила мне, что именно Госпожа принимает решения относительно судьбы своих гостей. – Ксанча в упор посмотрела на Серру: – Так кто послал Созинну на смерть?
– За вами не поспеть, – всплеснула руками Госпожа, – за вами обоими! Вы слышите только себя и постоянно переходите с одного языка на другой! Я уже ничего не понимаю. – Она взяла Урзу за руку. – Друг мой, мое предложение остается в силе. Я доставлю ее туда, куда она сама захочет. А ты должен разобраться, какая часть тебя находится в ней. Может, это твоя память? Подумай над этим…
С этими словами Серра растворилась в воздухе. Ксанча тревожно взглянула на Мироходца:
– Что за предложение, Урза? Ты хочешь бросить меня?
Опустив глаза, Мироходец смотрел на то место, где еще секунду назад стояла Серра.
– Она рассердилась. Зачем ты была так груба с ней? Я должен найти Госпожу и извиниться.
Урза тоже начал исчезать.
– Нет! – в отчаянии закричала Ксанча. – Разве ты не слышал, что она сказала? «За вами обоими»! Мы так много пережили вместе, а теперь ты отказываешься от меня? Мы же одинаковые, Урза!
– Мы не можем быть одинаковыми, – возразил он. – Госпожа Серра – мироходец, а ты нет. Она пережила такую же трагедию, какую я пережил в Доминарии. И создала этот мир в память о своей потере. Она понимает меня так, как никто никогда не понимал. С нею я счастлив.
– Конечно. Кто не был бы счастлив в собственном мире?! Всевышний, наверное, тоже счастлив. Он тоже смог бы понять тебя.
Волшебные глаза Мироходца угрожающе сверкнули:
– Тебе не удастся заманить меня в эту ловушку, Ксанча.
– Какую ловушку? – удивилась девушка. – Да что с тобой происходит?! Что она тебе обо мне наговорила?
– Серра вылечила меня, избавив от проклятия, наложенного Фирексией еще в те далекие времена, когда мы с Мишрой пустили их в Доминарию.
Урза приблизился к спутнице и сочувственно заглянул ей в глаза:
– Ты ни в чем не виновата, Ксанча. Всевышний использовал тебя. С твоей помощью он хотел подобраться ко мне. Я всегда знал, что ты опасна. Знал с самого первого дня, что тебе нельзя полностью доверять… Мы с Серрой много говорили об устройстве вселенной, и вот что я понял: в искусственно созданных мирах необходимо постоянно поддерживать баланс сущностей. Они обречены с момента их создания. И только естественные миры могут существовать и развиваться самостоятельно. Твоего Явг…
– Нет, – запротестовала Ксанча.
– Твоего Явгмота, – с нажимом проговорил Урза, – выгнали из родного мира. И теперь он хочет завоевать другой. Фирексию он создал как плацдарм для своей армии. Дважды он вторгался в мой мир, и будет нападать снова. Как много времени я потратил, гоняясь за призраками, пытаясь уничтожить Фирексию!
– Я говорила тебе, что это глупая затея.
– Да, да… Всевышний – мироходец, как я и как Серра. Но рожден он в естественном мире. Я найду этот мир и узнаю, как его жителям удалось справиться с Явгмотом.
– Звучит логично, – уступила Ксанча, – если бы мы только смогли узнать, как давно он создал Фирексию…
– Довольно! Я и так сказал тебе слишком много. Твое сознание принадлежит Явгмоту. Все мысли и слова исходят от него, поэтому я не должен слушать тебя. Теперь ты понимаешь, что мы должны расстаться? Именно об этом мы и говорили с Серрой. Она предложила отвести тебя в естественный мир, где тебе будет хорошо. Я не бывал в нем, но она говорит, что это зеленый мир с морями и множеством государств. Наверное, он похож на Доминарию моей юности…
Обида комом стояла в горле Ксанчи, мешая дышать.
– Ты не можешь так поступить со мной! – дрожащим шепотом проговорила фирексийка. – Посмотри на меня. Я такая же, как была. Подумай, что тритон вроде меня будет делать в этом твоем мире?
Урза положил руку ей на плечо.
– То, что у тебя так хорошо получается. Путешествовать, торговать, изучать языки… Да мало ли что! Когда я спас тебя, я и не думал, что мы будем вместе всю жизнь.
– А я именно так и думала! – Жаркие слезы готовы были политься из ее глаз.
– Не ты. Явгмот… Я буду мстить за тебя. Мне очень жаль, но я все уже решил.
– Ты не можешь просто взять и отказаться от меня! Кто поговорит с тобой? Кто поймет тебя так, как я?