Адамс Кайли. Как в кино

   – Мой предыдущий агент был геем.
   – Это Джереми Джонсон?
   – Он самый.
   – О, к сожалению для него самого, все не так просто. За то время, что я его знаю, он был и геем, и гетеро-сексуалом, и бисексуалом, и переодевался женщиной, и даже входил в секту фетишистов, помешанных на чучелах животных.
   – Брр! – поморщилась Татьяна.
   – В этом городе мужчины вроде него – распространенное явление. Им предлагали секс слишком часто и в большом количестве, в результате они пресытились и теперь пробуют все подряд, пытаясь вернуть остроту ощущений.
   – А чем плох романтический ужин и неспешная ночь любви?
   Клео рассмеялась:
   – Романтика? О, это им и в голову не придет попробовать.
   Они вместе вышли через приемную в коридор. В настенной росписи Татьяна узнала руку Роя Лихтенстайна. На стенах коридора висели в рамках обложки журналов и рекламные плакаты с фотографиями именитых клиентов Клео.
   – Я хочу, чтобы вы встретились с Китти Бишоп. С некоторых пор я внедрила в отношениях с клиентами подход бутика. Если вы подписываете контракт с агентством Клео Марс, вам предоставляется приоритетный доступ к агенту по рекламе, бизнес-менеджеру и стилисту. Их услуги, конечно, не бесплатны, но условия более выгодные, чем где бы то ни было. Китти только недавно переехала к нам из Нью-Йорка, она гений пиара, это она помогла Бену Эстесу добиться известности.
   – Несколько месяцев назад я была на приеме по случаю выхода его нового диска.
   – Бен прямо-таки создан для того, чтобы сниматься в кино. Мы с Китти пытаемся его в этом убедить.
   Клео остановилась у открытой двери. За письменным столом, заваленным бумагами так, словно на него обрушилась лавина, сидела сурового вида блондинка. Она ругалась с кем-то по телефону, разговаривая через наушники и одновременно полируя ногти.
   – Дорогой, мне что, нанять летчика, чтобы он нарисовал тебе это дымом в небе? Никаких дурацких вопросов о разводе! Эта тема закрыта. И точка! – Она нажала кнопку, завершая разговор, и покачала головой. – Господи Иисусе!..
   Клео постучала по двери.
   Китти подняла голову, все еще кипя от негодования:
   – Конни Чанг слышит только то, что хочет слышать. Клео, не дожидаясь приглашения, вошла в кабинет.
   – Я хочу познакомить тебя с...
   – С Татьяной Фокс, – перебила Китти. Она встала и протянула Татьяне руку, ее рукопожатие оказалось неожиданно крепким. – Это будущая Шэрон Стоун.
   Татьяна лишь смущенно улыбнулась. Такое внимание, причем доброжелательное, было для нее в новинку. Она привыкла жить в мире, где агенты тебя оскорбляют, а режиссеры за ошибку в реплике осыпают ругательствами.
   – Клео мне о вас рассказывала. Татьяна боялась сглазить.
   – Еще ничего окончательно не решилось.
   – Скоро решится, – уверенно сказала Китти. – Ни одна актриса, которая уже сделала себе имя, не захочет предстать на экране в таком неряшливом и неприглядном виде. Если, конечно, фильм не претендует на «Оскара». А все знают, что «Грех греха» – просто зрелище под поп-корн. Этому фильму совершенно необходимо непримелькавшееся лицо. С Кипом Квиком я уже переговорила. Этот маменькин сынок передо мной в долгу, я его нанимала режиссером на съемки первого музыкального клипа Бена Эстеса.
   – Вы приняты, – сказала Татьяна.
   – Отлично. Мое первое распоряжение, касающееся работы: бросьте Стивена Болдуина. Он вам не принесет никакой пользы.
   – Я в этом не сомневаюсь. Но это выдумка журналистов, я с ним даже не встречалась ни разу.
   – Нам надо будет придумать что-нибудь получше, минимизировать ущерб, так сказать. Я подброшу им мысль, что вы встречаетесь с Марком Уолбергом^[9].
   Татьяна посмотрела на Клео.
   – Я вас на время оставлю, – сказала та. – Татьяна, завтра ждите от меня звонка.
   С этими словами суперагент тихо удалилась. Китти громогласно продолжала:
   – Как только начнутся съемки, вам нужно будет завести страстный роман с Грегом Тэппером. Для рекламы фильма нет ничего лучше, чем роман на съемочной площадке.
   Татьяна засомневалась.
   – Мне нельзя быть неразборчивой в связях, у меня есть маленькие близнецы, я должна подавать им пример.
   – На это я скажу вам только два слова: Памелла Андерсон. Она играет мамочку-шлюху как по нотам, и это отлично работает. Доверьтесь мне. «Грех греха» – очень сексуальный фильм. Нельзя играть такую роль, как ваша, и при этом считаться этакой идеальной мамашей. Публика вам просто не позволит. Надо будет подыскать вам и рок-звезду. Лени Кравитц очень сексапильный, он вам нравится?
   У Татьяны зазвонил мобильный, и она была безмерно рада, что их прервали. Но, услышав, что звонит Энрике, она запаниковала. Как-никак она оставила своих малышей под присмотром непомерно сексуального помощника двадцати с небольшим лет от роду, который не более внимателен, чем старик с симптомами старческой амнезии, до того как примет очередную дозу лекарства.
   – Что случилось?
   – Ничего. Ты не забыла про собеседования с нянями?
   – Черт!
   «Может, это мне нужно лекарство от амнезии?»
   – Первая кандидатка уже пришла. Керр и Джейрон ее одобрили и готовы предложить ей работу.
   Внутри у Татьяны что-то лопнуло.
   – Какого черта? Что там делает Керр?
   – Он позвонил, и я ему рассказал, что у нас происходит. Он сказал, что выбор няни – очень серьезный вопрос и он тоже хочет принять участие в его решении. Я не знал, что ты будешь против, все-таки он их отец.
   – Ладно, а кто тогда Джейрон? Их мачеха?
   – Ну, это еще не самый плохой вариант, могло быть хуже. Я тебе не рассказывал про мою мачеху?
   – Энрике! Я выезжаю сию же минуту. Пусть без меня ничего не решают.
   Татьяна захлопнула крышку телефона и замерла, осмысливая услышанное.
   – Похоже, наша встреча закончена, – сказала Китти.
   – Прошу прощения, но я должна срочно вернуться домой и убить моего будущего бывшего мужа. Это не пригодится для рекламы?
   Китти пожала плечами:
   – Может быть, но из истории с голубыми мы сумеем извлечь больше пользы. Кроме того, в передаче «Репортажи из зала суда» обычно паршивое освещение, и вы будете смотреться очень бледной.
   Всю дорогу до дома Татьяна выполняла дыхательные упражнения, которым ее научили на занятиях йогой. Она была так зла, что, казалось, у нее кровь вскипала в жилах. Ну Керр и наглец! Сначала бросил ее с двойняшками, а потом явился со своим бойфрендом, чтобы решить, кто будет их воспитывать!
   На подъездной дороге перед ее домом стояли «мерседес» с откидным верхом и «додж-неон». Одно из двух: или претендентка на место няни очень хорошо устроилась в жизни, или Керр подцепил богатого старика.
   Татьяна застала всю компанию у бассейна. Все четверо развалились в шезлонгах и, потягивая коктейли (Энрике хорошо готовил «Маргариту»), смеялись, как старые друзья по колледжу.
   Энрике первым почувствовал опасность и вскочил, чтобы ее предотвратить.
   – Не злись, – прошептал он, – я приготовил коктейли, чтобы Лекси Эпштейн расслабилась. Так мы сможем лучше узнать, какая она на самом деле.
   Взгляд Татьяны скользнул мимо него. Посмотрев на Лекси, она увидела, что будущая няня могла бы запросто работать фотомоделью, демонстрируя нижнее белье.
   – Это ее уволили за то, что она спала с отцом своих подопечных? – догадалась Татьяна.
   Энрике кивнул.
   – Но здесь это исключено, – добавил он вполголоса. – Я видел, Керр на ее задницу даже не взглянул. Ни разу. Я специально следил.
   – За Керром или за ее задницей? Энрике прикинулся простачком:
   – У меня, знаешь ли, два глаза.
   Татьяна оттолкнула его и прошла вперед. Не обращая внимания на Керра, она посмотрела на Джейрона, как на грязь под ногами, и направилась к Лекси. Та приветствовала ее чересчур фамильярно:
   – Прилет! А мы как раз о вас говорили. Мне до смерти хочется посмотреть фильм «Женщина-полицейский под прикрытием», похоже, это суперское грязное кино. Ну, знаете, как «Помидоры-убийцы» или типа того...
   У Татьяны появилось желание столкнуть идиотку в бассейн и подержать ее под водой, скажем, столько времени, сколько идет это самое «суперское грязное кино», которое ей до смерти хотелось посмотреть, то есть примерно полтора часа.
   – Как зовут двойняшек? Лекси явно растерялась.
   – Э-э?..
   – Как зовут детей, о которых вам предстоит заботиться, если вам посчастливится получить эту работу? Как их имена?
   Лекси посмотрела поочередно на Энрике, Керра и Джейрона, ища у них поддержки.
   – Не знаю. Когда я пришла, они спали. Татьяна смерила ее неодобрительным взглядом.
   – Не думаю, что вы нам подходите, но все равно спасибо, что зашли.
   Ошеломленная Лекси снова растерянно посмотрела на остальных. Керр жестом приказал ей не двигаться и отвел Татьяну в сторону, взяв за руку. Татьяна резко стряхнула его руку.
   – Отпусти меня! Между прочим, за последние несколько месяцев это первый раз, когда ты ко мне прикоснулся.
   – Сейчас речь не о нас, – сказал Керр. – Положение сложное, Мелина уволилась, а близнецам нужен надлежащий уход.
   Татьяна холодно взглянула на него:
   – Совершенно с тобой согласна, но эта особа не соответствует моим представлениям о хорошей няне.
   – Откуда ты знаешь? Ты не провела рядом с ней и пяти минут. Мы сДжейроном здесь уже час.
   – Именно это я и имею в виду. За этот час она хотя бы поинтересовалась, как зовут малышей? Спросила, что они любят, чего не любят, какой у них режим дня?
   Керр отрицательно покачал головой.
   – «Надлежащий уход», мать твою, да у нее нет даже надлежащего любопытства!
   Керр нахмурился, до него наконец дошло.
   – Может быть, ты и права.
   Татьяна торжествующе сверкнула глазами и повернулась к Энрике:
   – Будь добр, проводи Лекси до двери. Я имею ввиду входную дверь, а не дверь в спальню.
   Керр не двинулся с места. Когда Энрике пошел провожать девушку, он вяло улыбнулся и еще более вяло помахал ей рукой. Потом тяжко вздохнул и повернулся к Татьяне:
   – Я понимаю, Тат, это странно, но я надеялся, что мы останемся друзьями.
   Татьяна недоуменно воззрилась на него. Темные волосы, маленькая, аккуратно подстриженная бородка, подтянутое тело бегуна – Керр был хорош собой, и, хотя он оказался никудышным мужем, он всегда был славным парнем.
   – Но почему?
   – Из-за детей. Будет лучше...
   – Нет, – перебила Татьяна. – Я не о том спрашиваю. Почему ты вообще на мне женился? Ты же не мог просто так в один прекрасный день понять, что ты гомосексуалист... – она поколебалась, – если ты, конечно, не Энн Хеч.
   – Я понимаю, с моей стороны было очень эгоистично жениться на тебе, возможно, это был самый эгоистичный поступок в моей жизни. Если честно, я надеялся, что у меня это пройдет.
   – В каком смысле? Как прыщи, которые выскакивают перед менструацией? Керр, речь идет о сексуальной ориентации, такие веши не проходят. Ты что, не видел «Бухту Доусона»?
   Керр просиял:
   – Джейрон рассказа! мне содержание первых серий, и теперь мы вместе смотрим сериал каждую среду. Тебе нравится бабушка Джен?
   Татьяна легонько шлепнула его по голове.
   – Ты бросил меня с двумя детьми, и это при том, что я с самого начала была против усыновления!
   – Но ты отлично справляешься. Я и оглянуться не успел, а ты уже раскусила эту няньку. – Керр взял Татьяну за руку. – Пойдем, я познакомлю тебя сДжейроном.
   Разлучнице, точнее, разлучнику... короче говоря, разрушителю семьи было лет сорок с небольшим, он был по-своему красив, в стиле «немножко от Дональда Сазерленда, немножко от Джеймса Вуда», и очень элегантен. Джейрон раскрыл объятия:
   – Ну, девочка, иди сюда, обними меня!
   Татьяна вдруг оказалась в объятиях, пахнущих духами «Ангел» от Тьерри Мюглера.
   – Девочка, я не крат у тебя мужа. Я очень люблю Элизабет Тэйлор, но это не мой стиль. Мне не нравится, как она поступила с Дебби Рейнольдс. И я вообще никогда не понимал, почему две потрясающие женщины дрались из-за Эдди Фишера.
   Татьяна отстранилась. Джейрон сжал ее руки в ладонях.
   – В жизни вы гораздо лучше, чем в тех фильмах. Художника по свету надо было бы подвесить за ноги. Вы потрясающая женщина!
   Татьяна чуть было не расхохоталась. И ради этого субъекта Керр ее бросил?
   – Я понимаю, вам это кажется странным. Вы, наверное, думаете: что общего у моего мужа с этим старым гомиком?
   «Гм, по крайней мере он проницателен».
   – Ответ на этот вопрос очень прост: мы с Керром – родственные души. Я это почувствовал, когда прочел его стихи. Такое впечатление, как будто он живет в моем сердце и заставляет его трепетать. Мне трудно объяснить это словами.
   – Можете не объяснять, – сказала Татьяна. – Я всегда терпеть не могла поэмы Керра. Вы двое друг друга стоите.
   Джейрон отстранился.
   – А вы славная. Немного стервозная, но славная. Я не хочу, чтобы между нами оставалась неловкость, мне хочется, чтобы мы стали друзьями, честное слово. Я даже убедил Керра найти работу, чтобы он мог помогать детям деньгами. Кто знает, сколько еще ждать, пока Опра выберет его стихи для своего книжного клуба.
   «Я знаю: этого не будет никогда».
   – Пока этого не произошло, ему нужно зарабатывать на жизнь другим способом. И на этой неделе он начнет торговать косметикой «Мэри Кэй».
   Татьяна покосилась на Керра. Ее муж (формально он еще им оставался) робко улыбнулся:
   – Ты не против, если я устрою вечеринку для клиенток здесь?
   В ответ она натянуто улыбнулась:
   – Когда мы сможем официально получить развод? Хотелось бы поскорее.
 
   Джек никак не мог выкинуть из головы эту женщину. Татьяна Фокс. Сумасшедшая с рыжими полосами, безумным взглядом и потрясающим телом. День выдался ужасный, и встреча с ней, возня с се детьми были единственным светлым пятном.
   Попадись ему сейчас Хью Холивелл, он бы сыграл его башкой в футбол. Чего стоил его треп насчет «дружбы» с Дэвидом Уолшем! Прослушивание было унизительным. При одном упоминании имени Хью Дэвид как-то скис, а Кип Квик потребовал, чтобы персонаж, которого убьют через две минуты после начала фильма, произносил свою единственную реплику с бостонским акцентом!
   Все пошло прахом. Эта роль в «Грехе греха» означала бы не только быстрый заработок, но и карточку Гильдии актеров кино, которая помогла бы проторить дорожку к новой работе. А что теперь?
   Он оглядел дешевый гостиничный номер – один из тех, что снимают надолго, на неделю. В номере пахло плесенью, а когда Джек вернулся с прослушивания, его встретил огромный таракан. Надо искать способ заработать деньги, причем как можно быстрее. Джек погладил себя по руке в том месте, где Татьяна написала номер телефона. Повинуясь импульсу, он снял трубку и набрал номер.
   – Алло?
   Голос звучал недовольно.
   – Что у вас было на ленч? – спросил Джек. – Только, чур, не врать.
   – Жвачка, несколько крекеров в виде фигурок животных и «Маргарита».
   Джек даже по телефону почувствовал, что она улыбается.
   – Как только вы начнете тренироваться под моим строгим надзором, вам придется есть что-нибудь более существенное.
   – Ну-у... – протянула Татьяна, – пока-то я не под вами, правда?
   Джек усмехнулся ее двусмысленному замечанию. В искусстве флирта этой женщине не откажешь.
   – Между прочим, – продолжала Татьяна, – я не собираюсь платить вам четыреста долларов в час. Это ни в какие ворота не лезет. Моя подруга платит тренеру три сотни, но он написал книгу по фитнесу, которая попала в список бестселлеров.
   – Моя биография в прошлом году тоже стала в Англии бестселлером, – парировал Джек.
   – Это не то же самое. – Татьяна помолчала. – Но все равно впечатляет.
   – А какая зарплата, по-вашему, была бы справедливой?
   – Дайте подумать... Мой психотерапевт берет сто пятьдесят долларов в час, но у нее весь кабинет увешан дипломами. Предлагаю такой вариант: я плачу вам пятьдесят долларов и могу предложить бонус, еще двадцать пять за акцент, но тогда вам придется разговаривать. И много. Скажите: «Идем сжигать жир!»
   Джек покачал головой, глупо улыбнулся, но все-таки послушно повторил затасканное выражение посетителей тренажерных залов:
   – Идем сжигать жир! Татьяна засмеялась:
   – Мне нравится, как это звучит. Вы мой новый тренер.
   – Мне придется заниматься с вами как минимум шесть раз в неделю.
   Татьяна ахнула:
   – Неужели я в такой плохой форме?
   – Да нет, просто мне нужны деньги.
   – Слава Богу, вы меня успокоили. Значит, по рукам.
   – Отлично. Приступаем завтра в семь утра. Не забудьте по крайней мере за час до тренировки как следует позавтракать.
   – Это что же, значит, мне придется встать в шесть утра?
   – Ну и что?
   – Я открываю глаза не раньше девяти. Потом я читаю газеты, смотрю сериал «Реджис и Келли», болтаю по телефону с Септембер – это моя подруга – и снова ложусь спать до полудня.
   Джек не верил своим ушам. Даже некоторые пенсионеры и те более активны по утрам.
   – А Итан и Эверсон все это время заботятся о себе сами?
   – Ой! – Казалось, Татьяна была искренне потрясена. – Про них я совсем забыла. У меня же до сих пор нет няни! Черт! Наверное, мне придется вставать в пять утра, чтобы их покормить. Не грудью, конечно, из бутылочки. Мне еще повезет, если я успею принять душ.
   Джек помолчал.
   – А что с их отцом? Татьяна вздохнула:
   – Лучше не спрашивайте. Их отец вдруг неожиданно понял, что он гей, он от меня съехал и теперь играет в семейную пару с новым любовником. Я бы ему позвонила, но он предупреждал, что завтра весь день будет на семинаре «Мэри Кэй».
   – «Мэри Кэй»?
   – Это косметика, которая продается не в магазинах, а через представителей. Может, слышали, розовый «кадиллак» и все такое...
   Джек наморщил лоб.
   – Да, что-то вроде слышал. Так ваш бывший муж торгует косметикой?
   – Ха, хотела бы я, чтобы он был моим бывшим! Мы еще официально не получили развод, на это требуется время. Но ему все равно нужно как-то зарабатывать на жизнь. Его бойфренд богат, но он настаивает, чтобы Керр тоже вносил свой вклад в семейный бюджет. Жалко, что я не обладаю такими же способностями надсмотрщика. У меня этот нахлебник годами только тем и занимался, что писал плохие стихи.
   На минуту Джеку показалось, что Татьяна его разыгрывает, но ее голос звучал совершенно серьезно, и он понял, что это не шутка и не розыгрыш.
   – Похоже на шоу Джерри Шпингера.
   – Это не шоу, дорогой, – непринужденно откликнулась Татьяна. – Просто это Лос-Анджелес.

Глава 6

   Татьяна уснула стоя, положив одну руку на спинку Итана, а другую – на спинку Эверсон. Только так ей и удалось их уложить.
   И вот теперь, оказавшись наконец в кровати, она со слипающимися глазами пыталась читать сценарий «Грех греха» и в миллионный раз задавалась вопросом, не погорячилась ли она с нянями. Да, Лекси – потаскуха. Да, Гретхен нарочно ввела их в заблуждение – оказалось, что она работала не на знаменитую Рози О'Доннел, известную журналистку, ведущую юмористического шоу, издателя журналов, а на никому не известную Рози О'Доннел из Канзас-Сити. Все верно, но так ли уж это важно, когда речь идет об уходе за детьми? У Лекси и Гретхен по крайней мере есть опыт в этом деле.
   Накопившаяся за день усталость давала о себе знать, и Татьяна быстро заснула. Через несколько часов она проснулась как от толчка. Ей приснилось, что она потеряла близнецов на небольшом тыквенном поле, которым заправляют Тори Валентайн и ее мерзкий дружок, рок-звезда Муки. На тумбочке возле ее кровати лежал блокнот, она записала в него все, что смогла вспомнить из своего сна, чтобы потом обсудить с доктором Джи. Может быть, на следующем сеансе психотерапевт поможет ей проанализировать сон и вскрыть его более глубокий смысл.
   Чувствуя, что заснуть уже не удастся, Татьяна сняла трубку и набрала номер Септембер Мур. Ей ответил мужской голос:
   – Слушаю.
   В первое мгновение Татьяна подумала, что ошиблась номером, и хотела уже повесить трубку, но что-то ее удержало.
   – Здравствуйте. Я звонила...
   В трубке фоном послышались смех Септембер, звуки шутливой возни. Неожиданно Татьяна услышала голос подруги:
   – Кто это?
   – У меня есть вопрос поинтереснее: кто там у тебя?
   – А-а, Татьяна, привет.
   С каждым словом голос Септембер повышался на целую октаву, по этому признаку можно было легко догадаться, что на другом конце провода тебя обсуждали.
   Татьяна замялась.
   – Кажется, ты не одна?..
   – О да, – проворковала Септембер. – У меня в гостях мужчина.
   Она снова засмеялась. В ее интонациях было что-то слегка вульгарное, даже больше, чем слегка. Татьяна услышала, как мужчина спросил:
   – Ты не будешь без меня скучать, если я приму душ? Голос показался ей странно знакомым, но она не могла вспомнить, где его слышала. Септембер застонала.
   – Я присоединюсь к тебе через минуту. – Долгий усталый вздох. – Татьяна, ты здесь? Прошу прощения, мне очень жаль.
   К этому времени Татьяна была уже не на шутку раздражена. Но она сама не понимала, что именно ее раздражает: что Септембер не проявила к ней должного внимания или то, что она не возражает, чтобы мужчина принимал душ в ее доме?
   – Дорогуша, ты никогда ни о чем не жалеешь.
   – Это точно, – согласилась Септембер. – Но иногда я все-таки бываю вежливой, для этого и нужна ложь.
   – Так кто этот мужчина?
   – Пообещай, что не разозлишься.
   Татьяна мгновенно насторожилась. Воображение подсказало ей имена только трех мужчин, чье присутствие в доме Септембер могло бы ее разозлить. Первым и самым очевидным предположением был Керр. Но его не заманить обратно в лагерь гетеросексуалов и всем гаремом Хью Хеффнера. Следующим, как с большим удивлением поняла Татьяна, в ее списке шел Джек Торп. Ну и, конечно, всегда есть еще Джордж Клуни. Этот вариант разозлил бы ее по-настоящему.
   – Мне приходят в голову имена только трех мужчин, с которыми я бы не хотела, чтобы ты...
   – Грег Тэппер.
   У Татьяны покраснела шея.
   – Значит, их не трое, а четверо.
   Она крепко сжала телефонную трубку. Септембер никогда ничего не делала случайно, и, если она спуталась с Грегом Тэппером на той же неделе, когда шел кастинг для фильма «Грех греха», это не могло быть простым совпадением.
   – Он считает, что мне стоит участвовать в прослушивании на роль Никки, – сказала Септембер. – Возможно, мы с тобой будем претендовать на одну и ту же роль – странно, правда?
   «Нет, это не странно, дрянь ты этакая, это удар в спину».
   – Ты уже встречалась с Дэвидом Уолшем? – поинтересовалась Татьяна как можно непринужденнее.
   Септембер вздохнула:
   – Нет еще. Он отфутболивает моего агента, поэтому, когда я наткнулась на Грега в «Спаго», я решила сама сделать первый шаг.
   – Дэвид тебе понравится, – прощебетала Татьяна, прекрасно понимая, что от такого ее тона Септембер взбесится. – Он такой душка, организовал мне встречу с Клео Марс. Сегодня днем я подписала с ней контракт, и теперь она мой агент.
   В трубке повисла мертвая тишина. Татьяна получила мстительное удовольствие. Ее удар был рассчитан точно: когда-то давно успех Септембер был во многом достижением Клео. Сейчас Септембер работала с каким-то начинающим агентом из «Криэйтив артисте», который не имел никакого влияния. Конечно, напоминать об этом было со стороны Татьяны не очень-то великодушно, но сегодня подруга это заслужила.
   – Поздравляю, – выдавила из себя Септембер. Никаких признаков того, что это говорит актриса, получившая «Оскар».
   В глубине души Татьяна понимала, что Септембер не хотела ей навредить, просто у нее была привычка гоняться за ролями, которые ей не подходили. Во-первых, с ее аристократическими чертами лица, фигурой второго размера и отчужденной манерой держаться, она излучала ауру Снежной королевы. Поэтому претендовать на роль фермерши, которая защищает свою землю от захвата, в фильме «Эта земля – моя» было просто глупо. То же самое можно сказать и о главной роли в фильме «Грех греха». По сценарию на эту роль требовалась женщина с формами, а Септембер была тощей как палка. Несколько ее любовников, не сговариваясь, даже прозвали се Костью.
   – Я не хочу, чтобы эта история нас поссорила, – сказала Татьяна. – Это хороший шанс, и нам обеим стоит за него побороться.
   – Я не знала, что ты положила глаз на Грега Тэппера. Татьяна отвела трубку от уха и посмотрела на нее, словно сомневаясь, правильно ли она расслышала.
   – Я и не положила, я говорила о роли в фильме. Септембер жалобно вздохнула:
   – Ох, я никогда ее не получу...
   Татьяне хотелось визжать и топать ногами. Как это похоже на Септембер! Накануне самого решающего прослушивания в своей жизни Татьяна вынуждена тратить время и силы на то, чтобы подбадривать Септембер.
   – Не говори так, ты должна настроиться на позитивный лад.
   Но в действительности нельзя было исключить, что на прослушивание явится, к примеру, Мерайа Кери собственной персоной. И тогда сколько ни трахайся с Грегом Тэппером, это не поможет. В таком случае уж надо было подстраховаться и устроить групповуху – пригласить заодно режиссера, Кипа Квика.
   – Кого я обманываю? – Септембер шмыгнула носом. – Ты знаешь, сколько лет меня не приглашали на кастинг в художественный фильм?