Страница:
– Нет, Рунита, погоди немного. Скажи мне, милая моя девочка, я пугаю тебя?
Она воскликнула весёлым голосом:
– Нет, мастер Лори, вы вовсе не страшный!
Выругавшись по-варкенски, я решительно сунул руку в воду, которая уже приобрела ещё более неприятный, сернисто-желтый, ядовитый, светящийся и вспыхивающий электрическими разрядами цвет. Растворитель бурно вскипел мелкими пузырьками, заискрился ещё ярче, въедаясь в пластиплоть, в воздухе появился сильный аромат цветов и по воде поплыла кремово-белая пена. Девушка при виде этого зрелища вскрикнула и испуганно отшатнулась. Отчего я тогда строгим голосом сказал ей:
– Отвернись и закрой глаза руками.
Она развернулась так стремительно, что её складчатая, тёмно-зелёная юбка взметнулась, обнажив стройные, красивые ноги. Растворитель пластиплоти, тем временем, быстро делал свою работу. Пластиплоть, покрывавшая мою руку толстым слоем, сначала набухла, а потом стала отваливаться жирными лоскутами и быстро растворяться, превращая воду в маслянистую, янтарную, приятную на ощупь эмульсию, которая быстро стекала к медному дну ванны. Рунита вся так и замерла в напряжении, прижав ладони к лицу и не смея обернуться. Стараясь говорить спокойным, дружелюбным и ласковым голосом, я спросил её:
– Девочка моя, ты когда-нибудь бывала в театре?
– Да, мастер Лори, была. – Тихо ответила мне девушка и голос её при этом скорее был не испуганным, а замирающим в ожидании чуда и я стал подробно объяснять ей, что именно имел ввиду, упомянув о театре:
– Тогда ты, видимо, видела то, как молодые и сильные мужчины и женщины играют роли древних стариков и старух, накладывают на лицо и руки толстый слой грима, а на спину и на живот привязывают мешочки, набитые шерстью, чтобы стать горбатыми и растолстевшими. Они даже походку и голос изменяют, чтобы лучше сыграть свою роль, Рунита. Тебе ведь известно об этом, моя милая девочка?
– Да, мастер Лори, я очень хорошо помню один спектакль, в котором молодой актер играл роль старого-престарого графа, правда, мне и с галерки было хорошо видно, что его седые волосы сделаны из выбеленной пакли, нос и вовсе покрашен красной краской, а морщины просто нарисованы на выбеленных щеках. – Совсем уже весёлым голосом заговорила девушка, а её плечи задрожали от смеха.
Отряхнув с правой руки остатки пластиплоти, я с удовольствием пошевелил пальцами и, протянув руки к девушке, ласково сказал ей:
– Рунита, ты можешь повернуться и посмотреть на меня.
Девушка резко обернулась и, взглянув на мою старческую физиономию, вздрогнула как от удара. Её лицо на мгновения исказила обиженная гримаса, но, увидев то, что у старика сидящего перед ней, одна рука покрыта сероватой, шелушащейся, морщинистой кожей с набухшими синими венами и длинной, седой шерстью, а вторая смуглая, сильная и блестящая, с играющими мускулами, она радостно взвизгнула:
– Мастер Лори, неужели такое возможно? У тебя две руки, одна рука, как у старика, а вторая, как у юноши. – Схватив меня за руку, которая не была покрыта пластиплотью, она наклонилась вперед и прижавшись к ней щекой, прошептала – Но такого не может быть, ведь это невозможно, ведь я же сама целовала тебя, мастер Лори и совершенно не чувствовала на своих губах никакого грима.
Широко улыбаясь, я сказал ей:
– Ну, в этом нет ничего невозможного, моя милая девочка, на свете бывают ещё и не такие чудеса. Ты хочешь, чтобы я смыл со своего тела свою ложную плоть, сделавшую из меня старика, и, наконец, предстал перед тобой таким, какой я есть?
– Да, да, мастер Лори, я очень, очень хочу этого! – Радостно и восторженно закричала Рунита.
Сбросив с себя штаны, я влез в ванну, которая была скроена под галанские антропометрические промеры и потому я смог бы поместиться в ней без малейшего труда, даже улегшись поперек. Вода в ванне заклокотала от бурной химической реакции, в результате которой пластиплоть, растворяясь, давала большое количество ароматной, кремовой пены. В воздухе ещё сильнее запахло цветами. Рунита, радостно смеясь, схватила большую жесткую щётку и принялась с силой тереть мою спину, плечи, грудь, стремясь как можно скорее избавить меня от последних следов маскировки. Когда растворитель сожрал всю мою фальшивую шкуру, девушка принялась за мои волосы, но, к её сожалению, седина в них сидела изнутри и вернуть им первоначальный цвет было гораздо сложнее, чем избавиться от слоя пластиплоти. Смыв с моей головы обильную пену струей воды из кувшина, Рунита обхватила мои плечи руками и стала покрывать мое лицо поцелуями. Лицо её было смеющимся и сияющим от счастья.
Мне тут же подумалось, что было бы неплохо принять ванну вдвоём, тем более, что теперь в этой воде, превратившейся в целебную косметическую эмульсию, была растворена такая масса полезных для кожи веществ, каких не найдешь в самых дорогих галанских кремах, а это нисколько не повредило бы и Руните. Для этого мне пришлось нежно отстранить её, отчего она снова вздрогнула всем телом, но я нежно улыбнулся девушке и потянул за конец тесёмки, завязанной бантом на шнуровке широкого пояса юбки. Бант вместо того, чтобы развязаться, затянулся. Девушка рассмеялась.
– Мастер Лори, я надеюсь, ты не станешь раздевать меня мечом, как ты раздел своего недавнего противника?
Она быстро распутала узелок и ослабила шнуровку пояса, после чего расстегнула блузу и слегка шевельнула бедрами. Одежда медленно спадала с её прекрасного, золотистого тела, сияющего в ярком свете дня и как только блуза и юбка упали на пол, она живым солнечным лучом скользнула ко мне в ванну, полную янтарной жидкости и сугробов пушистой, кремовой пены, ласкающих мою кожу вместе с нежными прикосновениями девичьих рук. Я же ласкал тело девушки, которое делалось от этой косметической эмульсии невероятно гладким, упругим и трепещущим от каждого прикосновения. Это было восхитительное ощущение, которое приводило а восторг нас обоих и заставляло радостно смеяться.
Вскоре мы лежали на прохладном тёмно-синем ложе. Рунита была возбуждена, весела и радостна. Она радостно смеялась, играла с моими длинными, всё ещё седыми, волосами, крепко обнимала меня и прижималась ко мне всем телом. Я тоже веселился, бережно сжимал девушку в своих ласковых объятьях и говорил ей всякие нежные слова. Страсть накатывалась на нас волнами, и тогда мы были неистощимы на ласки, а потом наступал отлив и мы снова смеялись и были просто безмерно счастливы. Мне открылись такие глубины любви, о которых я никогда и не подозревал, пока не встретил эту удивительную девушку. Лежа у меня на груди, она, вдруг, погладила рукой синий мех и со страстью в голосе громко сказала ему, как живому существу:
– Я знала, знала. Я так и знала, что это обязательно случится со мною. Как только я впервые прикоснулась к тебе рукой, я сразу поняла, что ты принесешь мне счастье. Спасибо тебе, синий барс. Спасибо тебе за всё!
Рунита повернула ко мне свое лицо, её тёмно-янтарные, прекрасные глаза были полны слёз и счастья. Слёзы мгновенно исчезли, стоило ей только улыбнуться мне, а счастье во взгляде осталось. Её рука, лежавшая у меня на плече, опустилась к моей груди, поросшей черными волосами и я напрягся из-за того, что её острые ноготки царапнула мой сосок и моё тело невольно содрогнулось каждой своей клеточкой, а когда её рука скользнула ниже, из моего горла вырвался глубокий, грудной звук и каким-то краешком сознания я удивился тому, что между нами, словно вовсе и не было нескольких долгих, испепеляющих часов, наполненных до краев любовной страстью и безудержными, обжигающими наши тела, любовными ласками.
Это было, какое-то безумие. Разум отступал, повинуясь влечению тела. Страсть любви скручивала, сплетала наши тела, заставляла их исступленно сливаться в одно целое, была подобна природному катаклизму на Варкене, когда огромный вулкан извергает огненные потоки лавы прямо в вечные льды и к небу взметаются в клубах дыма и струях свистящего пара огромные глыбы льда, свистящие фонтаны горячей воды и пылающие огнём вулканические бомбы. Мое тело, – тело профессионального солдата, оно подвергнуто специальной физиологической реконструкции, сделавшей его крепким, как камень, как калёная сталь отличной ковки, но нежные руки Руниты, хрупкой, нежной и изящной девушки с планеты Галан, чьё тело не знало ни медицинской машины, ни сложных биоэнергетических мускульных усилителей, легко выгибали его в дугу и играючи преодолевали силу моих мускулов.
Мои руки, – руки опытного воина, которым под силу гнуть и рвать сталь, легко скользили по её нежному, бархатистому телу, а её руки, по-девичьи тонкие и изящные, с неведомой силой сжимали меня в объятьях, от которых у меня перехватывало дыхание и темнело в глазах. Это было какое-то исступление, неистовый взрыв любовной страсти, которого я никогда ещё не переживал в своей жизни. Ни с одной женщиной за всю мою предыдущую жизнь мне ещё не было так хорошо. Рунита, казалось, знала наперед всё, чего хочется мне, а у меня, вдруг, появилась просто сверхъестественная интуиция и я каким-то удивительным образом понимал, чем могу доставить ей блаженство, как заставить её кричать от восторга и смеяться от радости. Шкура синего барса под нами, будто ожила и становилась то упругой, то податливо мягкой, хотя скорее всего мне просто казалось, что она реагирует на каждое движение наших тел. И что самое странное, ни я, ни Рунита, абсолютно не чувствовали усталости, наоборот, мы оба ощущали невиданный подъем сил и взлёт нашего желания.
Только тогда я понял, что любовь может быть столь изобретательна и столь активна в самых смелых своих проявлениях. Нам не были нужны ни слова, ни жесты. Мы понимали друг друга, даже не с полуслова, а с полвзгляда, с полунамёка на жест, который означал для нас обоих больше, чем пылкая и страстная речь, произнесенная выспренними словами. Мне казалось, да, что там казалось, я был уверен в том, что знаю Руниту уже целую вечность. В этой девушке удивительным образом слились все мои представления о красоте, женственности, доброте и ласке, тысяче других качеств, которыми может обладать только она одна, единственное и несравненное божество моего сердца. Мы дышали с ней в унисон друг другу, а сердца наши громко стучали в такт и это было так естественно, что я несказанно удивился бы, если всё было иначе. Все в этом мире отступило на второй план и в нём осталось только она, моя несравненная и драгоценная Рунита.
Никогда до этого дня мне не было так хорошо и, вдруг, я понял, что такое настоящая любовь, от которой весь мир вокруг становится совершенно иным. Всё, что я знал о любви до этого дня, показалось мне серым и тусклым. Эта девушка была так прекрасна и столь желанна, что всё для меня расцвело вокруг дивными красками и я впервые почувствовал себя на вершине блаженства. Она была столь обворожительна и прекрасна, что душа моя звенела от восторга и пела без остановки, а то, что я все эти годы был изгоем, внезапно, стало совершенно несущественным, ведь не проведи я столько лет вне дома, мне бы никогда не удалось встретить её на своем жизненном пути, таком извилистом и причудливом. После стольких лет странствий я встретился, наконец, со своим счастьем и счастье это имело такое красивое и певучее имя, – Рунита Лиант. От двух этих слов меня просто возносило на небо.
Эта удивительная девушка заставила меня вновь поверить в то, что я варкенец, трао из клана Мерков Антальских и мне хотелось возвести её на самый высокий пьедестал, свершить ради неё великие подвиги. А ещё я, вдруг, почувствовал то, что Рунита эта целая Вселенная, такой многоликой и прекрасной она предстала передо мной на нашем синем, шелковистом ложе, которое несло нас куда-то ввысь. В тот момент я был так счастлив, что даже не мог представить себе, что рано или поздно настанет час нашего прощания. Об этом я просто не думал, да, и не мог подумать.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Любая из Корпораций Прогресса Планет, это полугосударственная организация, которая гораздо больше походит на армейское подразделение, нежели на обычную корпорацию. С одной стороны это оправдано, так как КПП – гигантское предприятие в штате которого трудится несколько десятков миллионов человек, а такой коллектив может управляться только на принципах единоначалия, изрядно приправленных геронтократией.
Вся жизнь каждого из работников КПП, четко регламентирована уставом корпорации. Приказы руководителей в КПП, принято исполнять с военной четкостью и точностью, без лишних колебаний и размышлений, что является стилем работы. Зачастую это доставляет рядовым работникам корпорации, массу хлопот и неприятностей. Устав корпорации не самая приятная вещь на свете, так как писался он людьми, далекими от чаяний и нужд обычных людей с их вечными поисками счастья, покоя и благополучия. Таких понятий в уставе не описано и он преследует совершенно иные цели.
Некоторые из непременных требований устава, в той его части, где говорится об обязанностях техников-эксплуатационщиков, так называемой "элиты корпорации", гласят следующее:
"… Техникам-эксплуатационщикам, проводящим регламентные работы по обслуживанию Генератора Искажения Времени, разрешается вступать в контакт с отдельными представителями ускоряемой цивилизации для достижения успеха своей деятельности, только при условии неразглашения своих целей и общей ситуации…
… Техникам-эксплуатацилнщикам категорически запрещено сообщать представителям ускоряемой цивилизации устно, письменно, телепатически или с помощью каких-либо условных знаков о самом существовании темпорального барьера, природе темпорального коллапсора, существовании Генератора Искажения Времени, его местонахождении и способе проникновения в помещение пульта управления…
… Техникам-эксплуатацилнщикам категорически запрещено передавать представителям ускоряемой цивилизации любые предметы, прямо или косвенно свидетельствующие о существовании темпорального барьера и существовании Обитаемой Галактики Человечества…
… Техникам-эксплуатацилнщикам категорически запрещено осуществлять перемещение любого представителя ускоряемой цивилизации за пределы темпорального коллапсора, независимо от причин, побуждающих сделать подобное перемещение, даже если речь идет о спасении жизни человека…"
На первый взгляд все выглядит вполне благопристойно, но при этом стоит помнить, что за нарушение этих статей устава КПП, можно запросто схлопотать лет пятьсот каторжных работ без права на амнистию или помилование и еще целую кучу неприятностей. При этом судить вас будет не суд, а трибунал Корпорации, что много хуже любого, даже самого строгого, суда, потому как на беспристрастность и какое-либо соблюдение презумпции невиновности вам не дождаться и во веки. Трибунал Корпорации, это скопище гнусных интриганов и лизоблюдов, которые обуреваемы холуйством еще большим, чем снабженцы Корпорации, её полицейские и прочая сволочь. Запомните это, Нейзер и никогда не спорьте с начальством в стенах нашей конторы.
(Из лекции прочитанной Веридором Мерком, своему стажеру Нейзеру Олсу, на борту шхуны "Южная принцесса")
Обитаемая Галактика Человечества, Кантаккийская Звездная Федерация, звездная система Раэлл, планета Хьюм, город Корн, зал пивного бара "Петля и Крест".
М = 262* 49* 31* + 0,94759 СЛ;
X = (+) D 241,10247 СЛ
785 237 год Эры Галактического Союза
Поясное планетарное время:
Устало закрыв глаза, Человек пришедший за Справедливостью, замолчал. Монолог изрядно утомил Веридора Мерка и он жестом попросил небольшой тайм-аут, хотя не рассказал Ракбету Доулу ещё и четверти того, с чем он прибыл на Хьюм. В пивном баре "Петля и Крест" собралось уже не менее двухсот, а то и двухсот пятидесяти жителей Корна и почти все они, включая хозяина заведения, сидели, на тесно составленных стульях, одетые в черные шапочки Слушающих. Ракбет Доул устал не меньше Веридора Мерка, но продолжал сидеть, строго выпрямившись, словно школьный учитель за кафедрой. В процедуре Слушания не принимала участия одна из трёх официанток бара, которой, тем не менее, доставалось куда больше, чем любому из Слушающих, сидящих на стульях и табуретах. Девушке пришлось рассаживать продолжающих прибывать в бар жителей городка, подавать Слушающим напитки, заниматься перестановкой мебели и всеми прочими неотложными делами.
Увидев то, что Человек пришедший за Справедливостью заметно побледнел и устало опустил голову, девушка тотчас вышла из-за стойки и скрылась в подсобном помещении, где хранились различные пряности и наиболее ценные из всех имеющихся в баре напитков. Хотя этот бар и числился в Корне, как пивной, в нём, однако, можно было заказать едва ли не любой напиток галактики.
Девушка не стала подходить к стеллажам с бутылками, а сразу направилась к большому стасис-хранилищу, занимающему всю стену напротив входа, и, немного помедлив, достала из него несколько дорогих, позолоченных экзотермических фляжек-миксеров, оснащенных гравитационно-термическими регуляторами и плотно закупоренных специальными, электронными копачками-дозаторами. Выставив дорогие сосуды, которые обычно предназначались для хранения самых ценных и редких напитков, на столик, она принялась колдовать над составлением особого коктейля, предназначенного как для Человека пришедшего за Справедливостью, так и для его главного Слушающего. Быстро набирая нужную комбинацию кодов на колпачках-дозаторах, девушка выливала строго отмеренные дозы напитков в два больших бокала из тёмно-зелёного металла, которые также хранились в стасисе. Когда она закончила приготовление напитка, предназначенного для Веридора Мерка и Ракбета Доула, то поставила бокалы на телеуправляемый поднос-антиграв и вернулась в бар за свою стойку, чтобы продолжить наблюдение за тем, в чем ей не довелось принять участие, но чему она способствовала.
Веридор Мерк, тем временем, попытался короткой, но очень глубокой, медитацией хоть немного поднять свой тонус, чтобы снова продолжить свой рассказ. Похоже, что это ему вполне удавалось, так как лицо его заметно оживилось и порозовело, а глаза, уже было потухшие, вновь заблестели электрически яркой голубизной коренного варкенида. Ракбет Доул, которому техника такой оздоравливающей медитации была неизвестна, хоть и держался прямой, как палка, вид имел довольно изможденный и, казалось, что вот-вот опрокинется на спину. Этот молодой парень, явно, тратил на своё слушание слишком много душевных и физических сил.
Когда поднос-антиграв приплыл к их столику, который, кстати сказать, остался в помещении бара последним, остальные были давно уже вынесены прочь, у Ракбета едва хватило сил на то, чтобы взять свой бокал. Жадно отпив несколько глотков, он оживился и, указывая пальцем на второй бокал, строго сказал своему визави:
– Веридор Мерк, выпей этот напиток, он придаст тебе силы, необходимые для полного Откровения.
Веридор не стал противиться, подумав с иронией о том, что уж если уж он выпил ту мятную гадость, развязывающую язык до полной болтливости, да, ещё и столь претенциозно называющуюся – "Эликсир Откровения", то почему бы ему не выпить теперь ещё и "Напиток Силы"? Тем более, что этот напиток, в отличие от первого, имел характерно винный запах, да, и Ракбет Доул пил его с явным удовольствием.
Поначалу, он смело протянул руку за бокалом, но всё же дрогнул и с некоторой опаской заглянул в него. Напиток был красивого тёмно-бордового цвета с золотым отливом на поверхности и имел тонкий, медвяно-пряный аромат, не сулящий ему никаких неприятных ощущений. Поднеся бокал к губам, Веридор Мерк и сам не заметил того, как с удовольствием и в считанные секунды выхлестал его до самого дна. Ракбет Доул наоборот постарался подольше растянуть это удовольствие, а оно действительно того стоило.
Веридор с сожалением глянул на дно бокала и вернул его на поднос-антиграв. Напиток и, правда, был просто великолепным. В нём одновременно ощущались крепость хорошего, выдержанного коньяка, сложный букет доброго вина и превосходный вкус ликёра, да, плюс ко всему этому, в нём было ещё что-то постоянно ускользающее, загадочное, что в итоге превращало этот напиток в целую поэму вкуса и запаха. Видимо, в коктейле, предложенном Веридору Мерку, помимо всего прочего имелись такие ингредиенты, которые действовали на человека как очень сильный допинг-иммобилизант и целая группа боевых антидепрессантов. Во всяком случае он тотчас почувствовал мощный прилив сил, а мутная пелена, затуманившая сознание и вызывающая болезненные позывы к зевоте, бесследно растаяла и ушла прочь, унеся куда-то все сомнения и внезапно появившуюся у него неуверенность.
Веридор Мерк был готов продолжать свой рассказ. Прислушиваясь к своим ощущениям, он был вынужден констатировать тот факт, что коктейль, дав ему, мощный заряд бодрости, тем не менее, активизировал главные компоненты "Эликсира Откровения", да, к тому же с такой силой, что Веридор невольно облизнул губы, пытаясь убедиться, померещился ли ему вкус мяты или он и впрямь ощущал его.
В фарфоровой кружке ещё оставалось несколько глотков пива и он торопливо выпил его не смотря на то, что ячменный напиток давно погас и потерял свои главные вкусовые качества. Веридор Мерк выпил его только для того чтобы избавится от привкуса мяты во рту. Вслед за этим ему снова нестерпимо захотелось говорить, поделиться с Ракбетом Доулом своим счастьем, рассказать о том, как ему было хорошо в постели с Рунитой и вообще поведать о самом сокровенном.
Ракбет Доул, видя, что Человек, пришедший на Хьюм за Справедливостью, весь так и горит желанием продолжить свой рассказ, тремя быстрыми глотками допил свой напиток и поставил бокал на поднос-антиграв. Поднос взлетел под потолок и шустро шмыгнул к стойке. Слушающие, сидящие в зале и позволившие себе расслабиться на пару минут, вслед за Ракбетом Доулом выпрямились и направили свои строгие взгляды на Веридора Мерка, который в упор, немигающим взглядом, смотрел на своего главного Судью. Ракбет Доул кивнул головой и Веридор Мерк продолжил свою исповедь, прекрасно понимая, что жители Корна отнюдь не случайно собрались в этом пивном баре, отложив все свои дела.
Похоже, что-то уже предупредило их о том, что рассказ Веридора Мерка, несомненно, имеет особую важность, не только для него самого, но и для них и ещё куда большего числа людей, не только в их городке и на всей планете, но и во всей Обитаемой Галактике Человечества, хотя, на первый взгляд, это была, пока что, всего лишь романтическая история о том, как человек-галакт посетил архаичный, отставший в развитии на сотни тысяч лет, мир и встретил там очень красивую девушку.
Как простому обывателю, каждому из собравшихся эта история была понятна с полуслова, так как в ней повествовалось пока что всего лишь о любовном приключении, но в пивной "Петля и Крест" собрались отнюдь не обычные люди, подобные работягам вроде того же Бена Терманса, упомянутого Веридором Мерком. Ведь это были хьюмериты, люди, которые вершили в галактике самый Высший Суд, люди, которые вершили Суд Хьюма, и, которые собственно говоря, являлись Судом Хьюма, хотя на вид они выглядели, как самые обычные фермеры и домохозяйки, менеджеры из небольших компаний и клерки, обычные и ничем особенно не выделяющиеся, кроме того, что только им одним во всей галактике было доступно определить Правду и установить Истину, а заодно и определить степень вины человека в любом своём поступке. Пусть даже совершенном невольно, подсознательно.
Именно этого и хотел от Суда Хьюма Веридор Мерк, изгой с планеты Варкен – установить Истину и выяснить, были ли его определения, данные Корпорациям Прогресса Планет, истинной правдой. Главное, чего он хотел, так это установить, наконец, и показать всей галактике, в чём заключена вина этих могущественных организаций и какова степень этой вины. Только ради этого он и прилетел на эту планету не считаясь ни с трудностями, ни с опасностями. Однако, до того момента, когда он сможет рассказать им о том самом главном, что вынес из своего путешествия, Веридору Мерку ещё предстояло рассказать всё то самое сокровенное, что произошло с ним и он, повинуясь "Эликсиру Откровения", уже не мог ничего утаить или исказить, как и не мог промолчать о чём-либо произошедшем с ним за последние месяцы.
Пожалуй, никакое другое психотропное средство, даже самый сложный и хитроумный ментосканер и ни один телепат в галактике, каким бы мощным и умелым он не был, не смогли бы добиться такого же эффекта. Всегда найдутся люди искушенные, к тому же обладающие несокрушимой волей, которые смогут справиться и с тем, и с другим и только один Суд Хьюма мог получить от любого человека одну только правду, какой бы горькой она не была для испытуемого, – Человека пришедшего за Справедливостью и его Слушающего. Ещё задолго до развязки этой истории хьюмериты по общей тональности рассказа Веридора Мерка сразу же почувствовали, что им придется сложить силы не одного десятка Слушающих воедино, чтобы вынести свой вердикт по этому делу.
Она воскликнула весёлым голосом:
– Нет, мастер Лори, вы вовсе не страшный!
Выругавшись по-варкенски, я решительно сунул руку в воду, которая уже приобрела ещё более неприятный, сернисто-желтый, ядовитый, светящийся и вспыхивающий электрическими разрядами цвет. Растворитель бурно вскипел мелкими пузырьками, заискрился ещё ярче, въедаясь в пластиплоть, в воздухе появился сильный аромат цветов и по воде поплыла кремово-белая пена. Девушка при виде этого зрелища вскрикнула и испуганно отшатнулась. Отчего я тогда строгим голосом сказал ей:
– Отвернись и закрой глаза руками.
Она развернулась так стремительно, что её складчатая, тёмно-зелёная юбка взметнулась, обнажив стройные, красивые ноги. Растворитель пластиплоти, тем временем, быстро делал свою работу. Пластиплоть, покрывавшая мою руку толстым слоем, сначала набухла, а потом стала отваливаться жирными лоскутами и быстро растворяться, превращая воду в маслянистую, янтарную, приятную на ощупь эмульсию, которая быстро стекала к медному дну ванны. Рунита вся так и замерла в напряжении, прижав ладони к лицу и не смея обернуться. Стараясь говорить спокойным, дружелюбным и ласковым голосом, я спросил её:
– Девочка моя, ты когда-нибудь бывала в театре?
– Да, мастер Лори, была. – Тихо ответила мне девушка и голос её при этом скорее был не испуганным, а замирающим в ожидании чуда и я стал подробно объяснять ей, что именно имел ввиду, упомянув о театре:
– Тогда ты, видимо, видела то, как молодые и сильные мужчины и женщины играют роли древних стариков и старух, накладывают на лицо и руки толстый слой грима, а на спину и на живот привязывают мешочки, набитые шерстью, чтобы стать горбатыми и растолстевшими. Они даже походку и голос изменяют, чтобы лучше сыграть свою роль, Рунита. Тебе ведь известно об этом, моя милая девочка?
– Да, мастер Лори, я очень хорошо помню один спектакль, в котором молодой актер играл роль старого-престарого графа, правда, мне и с галерки было хорошо видно, что его седые волосы сделаны из выбеленной пакли, нос и вовсе покрашен красной краской, а морщины просто нарисованы на выбеленных щеках. – Совсем уже весёлым голосом заговорила девушка, а её плечи задрожали от смеха.
Отряхнув с правой руки остатки пластиплоти, я с удовольствием пошевелил пальцами и, протянув руки к девушке, ласково сказал ей:
– Рунита, ты можешь повернуться и посмотреть на меня.
Девушка резко обернулась и, взглянув на мою старческую физиономию, вздрогнула как от удара. Её лицо на мгновения исказила обиженная гримаса, но, увидев то, что у старика сидящего перед ней, одна рука покрыта сероватой, шелушащейся, морщинистой кожей с набухшими синими венами и длинной, седой шерстью, а вторая смуглая, сильная и блестящая, с играющими мускулами, она радостно взвизгнула:
– Мастер Лори, неужели такое возможно? У тебя две руки, одна рука, как у старика, а вторая, как у юноши. – Схватив меня за руку, которая не была покрыта пластиплотью, она наклонилась вперед и прижавшись к ней щекой, прошептала – Но такого не может быть, ведь это невозможно, ведь я же сама целовала тебя, мастер Лори и совершенно не чувствовала на своих губах никакого грима.
Широко улыбаясь, я сказал ей:
– Ну, в этом нет ничего невозможного, моя милая девочка, на свете бывают ещё и не такие чудеса. Ты хочешь, чтобы я смыл со своего тела свою ложную плоть, сделавшую из меня старика, и, наконец, предстал перед тобой таким, какой я есть?
– Да, да, мастер Лори, я очень, очень хочу этого! – Радостно и восторженно закричала Рунита.
Сбросив с себя штаны, я влез в ванну, которая была скроена под галанские антропометрические промеры и потому я смог бы поместиться в ней без малейшего труда, даже улегшись поперек. Вода в ванне заклокотала от бурной химической реакции, в результате которой пластиплоть, растворяясь, давала большое количество ароматной, кремовой пены. В воздухе ещё сильнее запахло цветами. Рунита, радостно смеясь, схватила большую жесткую щётку и принялась с силой тереть мою спину, плечи, грудь, стремясь как можно скорее избавить меня от последних следов маскировки. Когда растворитель сожрал всю мою фальшивую шкуру, девушка принялась за мои волосы, но, к её сожалению, седина в них сидела изнутри и вернуть им первоначальный цвет было гораздо сложнее, чем избавиться от слоя пластиплоти. Смыв с моей головы обильную пену струей воды из кувшина, Рунита обхватила мои плечи руками и стала покрывать мое лицо поцелуями. Лицо её было смеющимся и сияющим от счастья.
Мне тут же подумалось, что было бы неплохо принять ванну вдвоём, тем более, что теперь в этой воде, превратившейся в целебную косметическую эмульсию, была растворена такая масса полезных для кожи веществ, каких не найдешь в самых дорогих галанских кремах, а это нисколько не повредило бы и Руните. Для этого мне пришлось нежно отстранить её, отчего она снова вздрогнула всем телом, но я нежно улыбнулся девушке и потянул за конец тесёмки, завязанной бантом на шнуровке широкого пояса юбки. Бант вместо того, чтобы развязаться, затянулся. Девушка рассмеялась.
– Мастер Лори, я надеюсь, ты не станешь раздевать меня мечом, как ты раздел своего недавнего противника?
Она быстро распутала узелок и ослабила шнуровку пояса, после чего расстегнула блузу и слегка шевельнула бедрами. Одежда медленно спадала с её прекрасного, золотистого тела, сияющего в ярком свете дня и как только блуза и юбка упали на пол, она живым солнечным лучом скользнула ко мне в ванну, полную янтарной жидкости и сугробов пушистой, кремовой пены, ласкающих мою кожу вместе с нежными прикосновениями девичьих рук. Я же ласкал тело девушки, которое делалось от этой косметической эмульсии невероятно гладким, упругим и трепещущим от каждого прикосновения. Это было восхитительное ощущение, которое приводило а восторг нас обоих и заставляло радостно смеяться.
Вскоре мы лежали на прохладном тёмно-синем ложе. Рунита была возбуждена, весела и радостна. Она радостно смеялась, играла с моими длинными, всё ещё седыми, волосами, крепко обнимала меня и прижималась ко мне всем телом. Я тоже веселился, бережно сжимал девушку в своих ласковых объятьях и говорил ей всякие нежные слова. Страсть накатывалась на нас волнами, и тогда мы были неистощимы на ласки, а потом наступал отлив и мы снова смеялись и были просто безмерно счастливы. Мне открылись такие глубины любви, о которых я никогда и не подозревал, пока не встретил эту удивительную девушку. Лежа у меня на груди, она, вдруг, погладила рукой синий мех и со страстью в голосе громко сказала ему, как живому существу:
– Я знала, знала. Я так и знала, что это обязательно случится со мною. Как только я впервые прикоснулась к тебе рукой, я сразу поняла, что ты принесешь мне счастье. Спасибо тебе, синий барс. Спасибо тебе за всё!
Рунита повернула ко мне свое лицо, её тёмно-янтарные, прекрасные глаза были полны слёз и счастья. Слёзы мгновенно исчезли, стоило ей только улыбнуться мне, а счастье во взгляде осталось. Её рука, лежавшая у меня на плече, опустилась к моей груди, поросшей черными волосами и я напрягся из-за того, что её острые ноготки царапнула мой сосок и моё тело невольно содрогнулось каждой своей клеточкой, а когда её рука скользнула ниже, из моего горла вырвался глубокий, грудной звук и каким-то краешком сознания я удивился тому, что между нами, словно вовсе и не было нескольких долгих, испепеляющих часов, наполненных до краев любовной страстью и безудержными, обжигающими наши тела, любовными ласками.
Это было, какое-то безумие. Разум отступал, повинуясь влечению тела. Страсть любви скручивала, сплетала наши тела, заставляла их исступленно сливаться в одно целое, была подобна природному катаклизму на Варкене, когда огромный вулкан извергает огненные потоки лавы прямо в вечные льды и к небу взметаются в клубах дыма и струях свистящего пара огромные глыбы льда, свистящие фонтаны горячей воды и пылающие огнём вулканические бомбы. Мое тело, – тело профессионального солдата, оно подвергнуто специальной физиологической реконструкции, сделавшей его крепким, как камень, как калёная сталь отличной ковки, но нежные руки Руниты, хрупкой, нежной и изящной девушки с планеты Галан, чьё тело не знало ни медицинской машины, ни сложных биоэнергетических мускульных усилителей, легко выгибали его в дугу и играючи преодолевали силу моих мускулов.
Мои руки, – руки опытного воина, которым под силу гнуть и рвать сталь, легко скользили по её нежному, бархатистому телу, а её руки, по-девичьи тонкие и изящные, с неведомой силой сжимали меня в объятьях, от которых у меня перехватывало дыхание и темнело в глазах. Это было какое-то исступление, неистовый взрыв любовной страсти, которого я никогда ещё не переживал в своей жизни. Ни с одной женщиной за всю мою предыдущую жизнь мне ещё не было так хорошо. Рунита, казалось, знала наперед всё, чего хочется мне, а у меня, вдруг, появилась просто сверхъестественная интуиция и я каким-то удивительным образом понимал, чем могу доставить ей блаженство, как заставить её кричать от восторга и смеяться от радости. Шкура синего барса под нами, будто ожила и становилась то упругой, то податливо мягкой, хотя скорее всего мне просто казалось, что она реагирует на каждое движение наших тел. И что самое странное, ни я, ни Рунита, абсолютно не чувствовали усталости, наоборот, мы оба ощущали невиданный подъем сил и взлёт нашего желания.
Только тогда я понял, что любовь может быть столь изобретательна и столь активна в самых смелых своих проявлениях. Нам не были нужны ни слова, ни жесты. Мы понимали друг друга, даже не с полуслова, а с полвзгляда, с полунамёка на жест, который означал для нас обоих больше, чем пылкая и страстная речь, произнесенная выспренними словами. Мне казалось, да, что там казалось, я был уверен в том, что знаю Руниту уже целую вечность. В этой девушке удивительным образом слились все мои представления о красоте, женственности, доброте и ласке, тысяче других качеств, которыми может обладать только она одна, единственное и несравненное божество моего сердца. Мы дышали с ней в унисон друг другу, а сердца наши громко стучали в такт и это было так естественно, что я несказанно удивился бы, если всё было иначе. Все в этом мире отступило на второй план и в нём осталось только она, моя несравненная и драгоценная Рунита.
Никогда до этого дня мне не было так хорошо и, вдруг, я понял, что такое настоящая любовь, от которой весь мир вокруг становится совершенно иным. Всё, что я знал о любви до этого дня, показалось мне серым и тусклым. Эта девушка была так прекрасна и столь желанна, что всё для меня расцвело вокруг дивными красками и я впервые почувствовал себя на вершине блаженства. Она была столь обворожительна и прекрасна, что душа моя звенела от восторга и пела без остановки, а то, что я все эти годы был изгоем, внезапно, стало совершенно несущественным, ведь не проведи я столько лет вне дома, мне бы никогда не удалось встретить её на своем жизненном пути, таком извилистом и причудливом. После стольких лет странствий я встретился, наконец, со своим счастьем и счастье это имело такое красивое и певучее имя, – Рунита Лиант. От двух этих слов меня просто возносило на небо.
Эта удивительная девушка заставила меня вновь поверить в то, что я варкенец, трао из клана Мерков Антальских и мне хотелось возвести её на самый высокий пьедестал, свершить ради неё великие подвиги. А ещё я, вдруг, почувствовал то, что Рунита эта целая Вселенная, такой многоликой и прекрасной она предстала передо мной на нашем синем, шелковистом ложе, которое несло нас куда-то ввысь. В тот момент я был так счастлив, что даже не мог представить себе, что рано или поздно настанет час нашего прощания. Об этом я просто не думал, да, и не мог подумать.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Любая из Корпораций Прогресса Планет, это полугосударственная организация, которая гораздо больше походит на армейское подразделение, нежели на обычную корпорацию. С одной стороны это оправдано, так как КПП – гигантское предприятие в штате которого трудится несколько десятков миллионов человек, а такой коллектив может управляться только на принципах единоначалия, изрядно приправленных геронтократией.
Вся жизнь каждого из работников КПП, четко регламентирована уставом корпорации. Приказы руководителей в КПП, принято исполнять с военной четкостью и точностью, без лишних колебаний и размышлений, что является стилем работы. Зачастую это доставляет рядовым работникам корпорации, массу хлопот и неприятностей. Устав корпорации не самая приятная вещь на свете, так как писался он людьми, далекими от чаяний и нужд обычных людей с их вечными поисками счастья, покоя и благополучия. Таких понятий в уставе не описано и он преследует совершенно иные цели.
Некоторые из непременных требований устава, в той его части, где говорится об обязанностях техников-эксплуатационщиков, так называемой "элиты корпорации", гласят следующее:
"… Техникам-эксплуатационщикам, проводящим регламентные работы по обслуживанию Генератора Искажения Времени, разрешается вступать в контакт с отдельными представителями ускоряемой цивилизации для достижения успеха своей деятельности, только при условии неразглашения своих целей и общей ситуации…
… Техникам-эксплуатацилнщикам категорически запрещено сообщать представителям ускоряемой цивилизации устно, письменно, телепатически или с помощью каких-либо условных знаков о самом существовании темпорального барьера, природе темпорального коллапсора, существовании Генератора Искажения Времени, его местонахождении и способе проникновения в помещение пульта управления…
… Техникам-эксплуатацилнщикам категорически запрещено передавать представителям ускоряемой цивилизации любые предметы, прямо или косвенно свидетельствующие о существовании темпорального барьера и существовании Обитаемой Галактики Человечества…
… Техникам-эксплуатацилнщикам категорически запрещено осуществлять перемещение любого представителя ускоряемой цивилизации за пределы темпорального коллапсора, независимо от причин, побуждающих сделать подобное перемещение, даже если речь идет о спасении жизни человека…"
На первый взгляд все выглядит вполне благопристойно, но при этом стоит помнить, что за нарушение этих статей устава КПП, можно запросто схлопотать лет пятьсот каторжных работ без права на амнистию или помилование и еще целую кучу неприятностей. При этом судить вас будет не суд, а трибунал Корпорации, что много хуже любого, даже самого строгого, суда, потому как на беспристрастность и какое-либо соблюдение презумпции невиновности вам не дождаться и во веки. Трибунал Корпорации, это скопище гнусных интриганов и лизоблюдов, которые обуреваемы холуйством еще большим, чем снабженцы Корпорации, её полицейские и прочая сволочь. Запомните это, Нейзер и никогда не спорьте с начальством в стенах нашей конторы.
(Из лекции прочитанной Веридором Мерком, своему стажеру Нейзеру Олсу, на борту шхуны "Южная принцесса")
Обитаемая Галактика Человечества, Кантаккийская Звездная Федерация, звездная система Раэлл, планета Хьюм, город Корн, зал пивного бара "Петля и Крест".
М = 262* 49* 31* + 0,94759 СЛ;
L = 47262,74325 СЛ;
X = (+) D 241,10247 СЛ
Стандартное галактическое время:
785 237 год Эры Галактического Союза
13 апреля, 08 часов 20 минут
Поясное планетарное время:
14 часов 40 минут
Устало закрыв глаза, Человек пришедший за Справедливостью, замолчал. Монолог изрядно утомил Веридора Мерка и он жестом попросил небольшой тайм-аут, хотя не рассказал Ракбету Доулу ещё и четверти того, с чем он прибыл на Хьюм. В пивном баре "Петля и Крест" собралось уже не менее двухсот, а то и двухсот пятидесяти жителей Корна и почти все они, включая хозяина заведения, сидели, на тесно составленных стульях, одетые в черные шапочки Слушающих. Ракбет Доул устал не меньше Веридора Мерка, но продолжал сидеть, строго выпрямившись, словно школьный учитель за кафедрой. В процедуре Слушания не принимала участия одна из трёх официанток бара, которой, тем не менее, доставалось куда больше, чем любому из Слушающих, сидящих на стульях и табуретах. Девушке пришлось рассаживать продолжающих прибывать в бар жителей городка, подавать Слушающим напитки, заниматься перестановкой мебели и всеми прочими неотложными делами.
Увидев то, что Человек пришедший за Справедливостью заметно побледнел и устало опустил голову, девушка тотчас вышла из-за стойки и скрылась в подсобном помещении, где хранились различные пряности и наиболее ценные из всех имеющихся в баре напитков. Хотя этот бар и числился в Корне, как пивной, в нём, однако, можно было заказать едва ли не любой напиток галактики.
Девушка не стала подходить к стеллажам с бутылками, а сразу направилась к большому стасис-хранилищу, занимающему всю стену напротив входа, и, немного помедлив, достала из него несколько дорогих, позолоченных экзотермических фляжек-миксеров, оснащенных гравитационно-термическими регуляторами и плотно закупоренных специальными, электронными копачками-дозаторами. Выставив дорогие сосуды, которые обычно предназначались для хранения самых ценных и редких напитков, на столик, она принялась колдовать над составлением особого коктейля, предназначенного как для Человека пришедшего за Справедливостью, так и для его главного Слушающего. Быстро набирая нужную комбинацию кодов на колпачках-дозаторах, девушка выливала строго отмеренные дозы напитков в два больших бокала из тёмно-зелёного металла, которые также хранились в стасисе. Когда она закончила приготовление напитка, предназначенного для Веридора Мерка и Ракбета Доула, то поставила бокалы на телеуправляемый поднос-антиграв и вернулась в бар за свою стойку, чтобы продолжить наблюдение за тем, в чем ей не довелось принять участие, но чему она способствовала.
Веридор Мерк, тем временем, попытался короткой, но очень глубокой, медитацией хоть немного поднять свой тонус, чтобы снова продолжить свой рассказ. Похоже, что это ему вполне удавалось, так как лицо его заметно оживилось и порозовело, а глаза, уже было потухшие, вновь заблестели электрически яркой голубизной коренного варкенида. Ракбет Доул, которому техника такой оздоравливающей медитации была неизвестна, хоть и держался прямой, как палка, вид имел довольно изможденный и, казалось, что вот-вот опрокинется на спину. Этот молодой парень, явно, тратил на своё слушание слишком много душевных и физических сил.
Когда поднос-антиграв приплыл к их столику, который, кстати сказать, остался в помещении бара последним, остальные были давно уже вынесены прочь, у Ракбета едва хватило сил на то, чтобы взять свой бокал. Жадно отпив несколько глотков, он оживился и, указывая пальцем на второй бокал, строго сказал своему визави:
– Веридор Мерк, выпей этот напиток, он придаст тебе силы, необходимые для полного Откровения.
Веридор не стал противиться, подумав с иронией о том, что уж если уж он выпил ту мятную гадость, развязывающую язык до полной болтливости, да, ещё и столь претенциозно называющуюся – "Эликсир Откровения", то почему бы ему не выпить теперь ещё и "Напиток Силы"? Тем более, что этот напиток, в отличие от первого, имел характерно винный запах, да, и Ракбет Доул пил его с явным удовольствием.
Поначалу, он смело протянул руку за бокалом, но всё же дрогнул и с некоторой опаской заглянул в него. Напиток был красивого тёмно-бордового цвета с золотым отливом на поверхности и имел тонкий, медвяно-пряный аромат, не сулящий ему никаких неприятных ощущений. Поднеся бокал к губам, Веридор Мерк и сам не заметил того, как с удовольствием и в считанные секунды выхлестал его до самого дна. Ракбет Доул наоборот постарался подольше растянуть это удовольствие, а оно действительно того стоило.
Веридор с сожалением глянул на дно бокала и вернул его на поднос-антиграв. Напиток и, правда, был просто великолепным. В нём одновременно ощущались крепость хорошего, выдержанного коньяка, сложный букет доброго вина и превосходный вкус ликёра, да, плюс ко всему этому, в нём было ещё что-то постоянно ускользающее, загадочное, что в итоге превращало этот напиток в целую поэму вкуса и запаха. Видимо, в коктейле, предложенном Веридору Мерку, помимо всего прочего имелись такие ингредиенты, которые действовали на человека как очень сильный допинг-иммобилизант и целая группа боевых антидепрессантов. Во всяком случае он тотчас почувствовал мощный прилив сил, а мутная пелена, затуманившая сознание и вызывающая болезненные позывы к зевоте, бесследно растаяла и ушла прочь, унеся куда-то все сомнения и внезапно появившуюся у него неуверенность.
Веридор Мерк был готов продолжать свой рассказ. Прислушиваясь к своим ощущениям, он был вынужден констатировать тот факт, что коктейль, дав ему, мощный заряд бодрости, тем не менее, активизировал главные компоненты "Эликсира Откровения", да, к тому же с такой силой, что Веридор невольно облизнул губы, пытаясь убедиться, померещился ли ему вкус мяты или он и впрямь ощущал его.
В фарфоровой кружке ещё оставалось несколько глотков пива и он торопливо выпил его не смотря на то, что ячменный напиток давно погас и потерял свои главные вкусовые качества. Веридор Мерк выпил его только для того чтобы избавится от привкуса мяты во рту. Вслед за этим ему снова нестерпимо захотелось говорить, поделиться с Ракбетом Доулом своим счастьем, рассказать о том, как ему было хорошо в постели с Рунитой и вообще поведать о самом сокровенном.
Ракбет Доул, видя, что Человек, пришедший на Хьюм за Справедливостью, весь так и горит желанием продолжить свой рассказ, тремя быстрыми глотками допил свой напиток и поставил бокал на поднос-антиграв. Поднос взлетел под потолок и шустро шмыгнул к стойке. Слушающие, сидящие в зале и позволившие себе расслабиться на пару минут, вслед за Ракбетом Доулом выпрямились и направили свои строгие взгляды на Веридора Мерка, который в упор, немигающим взглядом, смотрел на своего главного Судью. Ракбет Доул кивнул головой и Веридор Мерк продолжил свою исповедь, прекрасно понимая, что жители Корна отнюдь не случайно собрались в этом пивном баре, отложив все свои дела.
Похоже, что-то уже предупредило их о том, что рассказ Веридора Мерка, несомненно, имеет особую важность, не только для него самого, но и для них и ещё куда большего числа людей, не только в их городке и на всей планете, но и во всей Обитаемой Галактике Человечества, хотя, на первый взгляд, это была, пока что, всего лишь романтическая история о том, как человек-галакт посетил архаичный, отставший в развитии на сотни тысяч лет, мир и встретил там очень красивую девушку.
Как простому обывателю, каждому из собравшихся эта история была понятна с полуслова, так как в ней повествовалось пока что всего лишь о любовном приключении, но в пивной "Петля и Крест" собрались отнюдь не обычные люди, подобные работягам вроде того же Бена Терманса, упомянутого Веридором Мерком. Ведь это были хьюмериты, люди, которые вершили в галактике самый Высший Суд, люди, которые вершили Суд Хьюма, и, которые собственно говоря, являлись Судом Хьюма, хотя на вид они выглядели, как самые обычные фермеры и домохозяйки, менеджеры из небольших компаний и клерки, обычные и ничем особенно не выделяющиеся, кроме того, что только им одним во всей галактике было доступно определить Правду и установить Истину, а заодно и определить степень вины человека в любом своём поступке. Пусть даже совершенном невольно, подсознательно.
Именно этого и хотел от Суда Хьюма Веридор Мерк, изгой с планеты Варкен – установить Истину и выяснить, были ли его определения, данные Корпорациям Прогресса Планет, истинной правдой. Главное, чего он хотел, так это установить, наконец, и показать всей галактике, в чём заключена вина этих могущественных организаций и какова степень этой вины. Только ради этого он и прилетел на эту планету не считаясь ни с трудностями, ни с опасностями. Однако, до того момента, когда он сможет рассказать им о том самом главном, что вынес из своего путешествия, Веридору Мерку ещё предстояло рассказать всё то самое сокровенное, что произошло с ним и он, повинуясь "Эликсиру Откровения", уже не мог ничего утаить или исказить, как и не мог промолчать о чём-либо произошедшем с ним за последние месяцы.
Пожалуй, никакое другое психотропное средство, даже самый сложный и хитроумный ментосканер и ни один телепат в галактике, каким бы мощным и умелым он не был, не смогли бы добиться такого же эффекта. Всегда найдутся люди искушенные, к тому же обладающие несокрушимой волей, которые смогут справиться и с тем, и с другим и только один Суд Хьюма мог получить от любого человека одну только правду, какой бы горькой она не была для испытуемого, – Человека пришедшего за Справедливостью и его Слушающего. Ещё задолго до развязки этой истории хьюмериты по общей тональности рассказа Веридора Мерка сразу же почувствовали, что им придется сложить силы не одного десятка Слушающих воедино, чтобы вынести свой вердикт по этому делу.