Александр Александрович Блок. Лирика. Поэмы

   И в старом доме, у окна,
   Узнал задумчивые очи
   Моей тоски. – В слезах, одна
   Она смотрела в даль сырую…
   Я любовался без конца,
   Как будто молодость былую
   Узнал в чертах ее лица.
   Она взглянула. Сердце сжалось,
   Огонь погас – и рассвело.
   Сырое утро застучалось
   В ее забытое стекло.
   15 марта 1900

* * *

   Сегодня в ночь одной тропою
   Тенями грустными прошли
   Определенные судьбою
   Для разных полюсов земли.
 
   И разошлись в часы рассвета,
   И каждый молча сохранял
   Другому чуждого завета
   Отвека розный идеал…
 
   В тенях сплетенные случайно
   С листами чуждые листы —
   Всё за лучом стремятся тайно
   Принять привычные черты.
   19 марта 1900

* * *

   В ночи, исполненной грозою,
   В средине тучи громовой,
   Исполнен мрачной красотою,
   Витает образ грозовой.
 
   То – ослепленная зарницей,
   Внемля раскатам громовым,
   Юнона правит колесницей
   Перед Юпитером самим.
   20 марта 1900

* * *

   Поэт в изгнаньи и в сомненьи
   На перепутьи двух дорог.
   Ночные гаснут впечатленья,
   Восход и бледен и далек.
 
   Всё нет в прошедшем указанья,
   Чего желать, куда идти?
   И он в сомненьи и в изгнаньи
   Остановился на пути.
 
   Но уж в очах горят надежды,
   Едва доступные уму,
   Что день проснется, вскроет вежды,
   И даль привидится ему.
   31 марта 1900

* * *

   Хоть всё по-прежнему певец
   Далеких жизни песен странных
   Несет лирический венец
   В стихах безвестных и туманных, —
   Но к цели близится поэт,
   Стремится, истиной влекомый,
   И вдруг провидит новый свет
   За далью, прежде незнакомой…
   5 апреля 1900

* * *

   В фантазии рождаются порою
   Немые сны.
   Они горят меж солнцем и Тобою
   В лучах весны.
 
   О, если б мне владеть их голосами!
   Они б могли
   И наяву восстать перед сынами
   Моей земли!
 
   Но звук один – они свое значенье
   Утратят вмиг.
   И зазвучит в земном воображеньи
   Земной язык.
   22 апреля 1900

* * *

   К ногам презренного кумира
   Слагать божественные сны
   И прославлять обитель мира
   В чаду убийства и войны;
   Вперяясь в сумрак ночи хладной,
   В нем прозревать огонь и свет —
   Вот жребий странный, беспощадный
   Твой, божьей милостью поэт!
   Весна 1900

* * *

   Бежим, бежим, дитя свободы,
   К родной стране!
   Я верен голосу природы,
   Будь верен мне!
   Здесь недоступны неба своды
   Сквозь дым и прах!
   Бежим, бежим, дитя природы,
   Простор – в полях!
 
   Бегут… Уж стогны миновали,
   Кругом – поля.
   По всей необозримой дали
   Дрожит земля.
   Бегут навстречу солнца, мая,
   Свободных дней…
   И приняла земля родная
   Своих детей…
 
   И приняла, и обласкала,
   И обняла,
   И в вешних далях им качала
   Колокола…
   И, поманив их невозможным,
   Вновь предала
   Дням быстротечным, дням тревожным,
   Злым дням – без срока, без числа…
   7 мая 1900

* * *

   Прошедших дней немеркнущим сияньем
   Душа, как прежде, вся озарена.
   Но осень ранняя, задумчиво грустна,
   Овеяла меня тоскующим дыханьем.
   Близка разлука. Ночь темна.
   А всё звучит вдали, как в те младые дни:
   Мои грехи в твоих святых молитвах,
   Офелия, о нимфа, помяни.
   И полнится душа тревожно и напрасно
   Воспоминаньем дальным и прекрасным.
   28 мая 1900

* * *

   Не призывай и не сули
   Душе былого вдохновенья.
   Я – одинокий сын земли,
   Ты – лучезарное виденье.
 
   Земля пустынна, ночь бледна,
   Недвижно лунное сиянье,
   В звездах – немая тишина —
   Обитель страха и молчанья.
 
   Я знаю твой победный лик,
   Призывный голос слышу ясно,
   Душе понятен твой язык,
   Но ты зовешь меня напрасно.
 
   Земля пустынна, ночь бледна,
   Не жди былого обаянья,
   В моей душе отражена
   Обитель страха и молчанья.
   1 июня 1900

* * *

   В часы вечернего тумана
   Слетает в вихре и огне
   Крылатый ангел от страниц Корана
   На душу мертвенную мне.
 
   Ум полон томного бессилья,
   Душа летит, летит…
   Вокруг шумят бесчисленные крылья,
   И песня тайная звенит.
   3 июня 1900

ПОСЛЕ ГРОЗЫ

   Под величавые раскаты
   Далеких, медленных громов
   Встает трава, грозой примята,
   И стебли гибкие цветов.
 
   Последний ветер в содроганье
   Приводит влажные листы,
   Под ярким солнечным сияньем
   Блестят зеленые кусты.
 
   Всеохранительная сила
   В своем неведомом пути
   Природу чудно вдохновила
   Вернуться к жизни и цвести.
   3 июня 1900

* * *

   На небе зарево. Глухая ночь мертва.
   Толпится вкруг меня лесных дерев громада,
   Но явственно доносится молва
   Далекого, неведомого града.
 
   Ты различишь домов тяжелый ряд,
   И башни, и зубцы бойниц его суровых,
   И темные сады за камнями оград,
   И стены гордые твердынь многовековых.
 
   Так явственно из глубины веков
   Пытливый ум готовит к возрожденью
   Забытый гул погибших городов
   И бытия возвратное движенье.
   10 июня 1900

* * *

   В ночь молчаливую чудесен
   Мне предстоит твой светлый лик.
   Очарованья старых песен
   Объемлют душу в этот миг.
 
   Своей дорогой голубою
   Проходишь медленнее ты,
   И отдыхают над тобою
   Две неподвижные звезды.
   13 июня 1900

* * *

   Полна усталого томленья,
   Душа замолкла, не поет.
   Пошли, господь, успокоенье
   И очищенье от забот.
 
   Дыханием живящей бури
   Дохни в удушливой глуши,
   На вечереющей лазури,
   Для вечереющей души.
   18 июня 1900

* * *

   То отголосок юных дней
   В душе проснулся, замирая,
   И в блеске утренних лучей,
   Казалось, ночь была немая.
 
   То сон предутренний сошел,
   И дух, на грани пробужденья,
   Воспрянул, вскрикнул и обрел
   Давно мелькнувшее виденье.
 
   То был безжалостный порыв
   Бессмертных мыслей вне сомнений.
   И он умчался, пробудив
   Толпы забытых откровений.
 
   То бесконечность пронесла
   Над падшим духом ураганы.
   То Вечно-Юная прошла
   В неозаренные туманы.
   29 июля 1900

* * *

   Последний пурпур догорал,
   Последний ветр вздохнул глубоко,
   Разверзлись тучи, месяц встал,
   Звучала песня издалёка.
 
   Все упованья юных лет
   Восстали ярче и чудесней,
   Но скорбью полнилась в ответ
   Душа, истерзанная песней.
 
   То старый бог блеснул вдали,
   И над зловещею зарницей
   Взлетели к югу журавли
   Протяжно плачущей станицей.
   4 августа 1900

АМЕТИСТ

   К.М.С.
   Порою в воздухе, согретом
   Воспоминаньем и тобой,
   Необычайно хладным светом
   Горит прозрачный камень твой.
 
   Гаси, крылатое мгновенье,
   Холодный блеск его лучей,
   Чтоб он воспринял отраженье
   Ее ласкающих очей.
   19 сентября 1900

* * *

   Твой образ чудится невольно
   Среди знакомых пошлых лиц.
   Порой легко, порою больно
   Перед Тобой не падать ниц.
 
   В моем забвеньи без печали
   Я не могу забыть порой,
   Как неутешно тосковали
   Мои созвездья над Тобой.
 
   Ты не жила в моем волненьи,
   Но в том родном для нас краю —
   И в одиноком поклоненьи
   Познал я истинность Твою.
   22 сентября 1900

* * *

   Поклонник Эллинов – я лиру забывал,
   Когда мой путь ты словом преграждала.
   Я пред тобой о счастьи воздыхал,
   И ты презрительно молчала.
 
   И я горел душой, а ты была темна.
   И я, в страданьи безответном,
   Я мнил: когда-нибудь единая струна
   На зов откликнется приветно.
 
   Но ты в молчании прошла передо мной,
   И, как тогда, одним напоминаньем
   Ты рвешь теперь и мучаешь порой
   Мои эллинские призванья.
   12 октября 1900

* * *

   Пора вернуться к прежней битве,
   Воскресни дух, а плоть усни!
   Сменим стояньем на молитве
   Все эти счастливые дни!
 
   Но сохраним в душе глубоко
   Все эти радостные дни:
   И ласки девы черноокой,
   И рампы светлые огни!
   22 октября 1900

* * *

   Отрекись от любимых творений,
   От людей и общений в миру,
   Отрекись от мирских вожделений,
   Думай день и молись ввечеру.
 
   Если дух твой горит беспокойно,
   Отгоняй вдохновения прочь.
   Лишь единая мудрость достойна
   Перейти в неизбежную ночь.
 
   На земле не узнаешь награды.
   Духом ясный пред божьим лицом,
   Догорай, покидая лампаду,
   Одиноким и верным огнем.
   1 ноября 1900

* * *

   Измучен бурей вдохновенья,
   Весь опален земным огнем,
   С холодной жаждой искупленья
   Стучался я в господний дом.
   Язычник стал христианином
   И, весь израненный, спешил
   Повергнуть ниц перед единым
   Остаток оскудевших сил.
   Стучусь в преддверьи идеала,
   Ответа нет… а там, вдали,
   Манит, мелькает покрывало
   Едва покинутой земли…
   Господь не внял моей молитве,
   Но чую – силы страстных дней
   Дохнули раненому в битве,
   Вновь разлились в душе моей.
   Мне непонятно счастье рая,
   Грядущий мрак, могильный мир…
   Назад! Язычница младая
   Зовет на дружественный пир!
   3 ноября 1900

* * *

   О. М. Соловьевой
   Ищу спасенья.
   Мои огни горят на высях гор —
   Всю область ночи озарили.
   Но ярче всех – во мне духовный взор
   И Ты вдали… Но Ты ли?
   Ищу спасенья.
 
   Торжественно звучит на небе звездный хор.
   Меня клянут людские поколенья.
   Я для Тебя в горах зажег костер,
   Но Ты – виденье.
   Ищу спасенья.
 
   Устал звучать, смолкает звездный хор.
   Уходит ночь. Бежит сомненье.
   Там сходишь Ты с далеких светлых гор.
   Я ждал Тебя. Я дух к Тебе простер.
   В Тебе – спасенье!
   25 ноября 1900

* * *

   В полночь глухую рожденная
   Спутником бледным земли,
   В ткани земли облеченная,
   Ты серебрилась вдали.
 
   Шел я на север безлиственный,
   Шел я в морозной пыли,
   Слышал твой голос таинственный,
   Ты серебрилась вдали.
 
   В полночь глухую рожденная,
   Ты серебрилась вдали.
   Стала душа угнетенная
   Тканью морозной земли.
 
   Эллины, боги бессонные,
   Встаньте в морозной пыли!
   Солнцем своим опьяненные,
   Солнце разлейте вдали!
 
   Эллины, эллины сонные,
   Солнце разлейте вдали!
   Стала душа пораженная
   Комом холодной земли!
   24 декабря 1900

ВАЛКИРИЯ
(На мотив из Вагнера)

   Хижина Гундинга
   Зигмунд
   (за дверями)
 
   Одинокий, одичалый,
   Зверь с косматой головой,
   Я стучусь рукой усталой —
   Двери хижины открой!
   Носят северные волны
   От зари и до зари —
   Носят вместе наши челны.
   Я изранен! Отвори!
 
   Зигелинда
 
   Кто ты, гость, ночной порою
   Призывающий в тиши?
   Черный Гундинг не со мною…
   Голос друга… Клич души!
 
   Зигмунд
 
   Я в ночном бою с врагами
   Меч разбил и бросил щит!
   В темном доле, под скалами
   Конь измученный лежит.
   Я, в ночном бою усталый,
   Сбросил щит с могучих плеч!
   Черный меч разбил о скалы!
   «Вельзе! Вельзе! Где твой меч!»
 
   (Светится меч в стволе дерева.)
   Зигелинда
 
   Вместе с кликами твоими
   Загораются огни!
   Ты, зовущий Вельзе имя,
   Милый путник, отдохни!
 
   (Отворяет двери.)
   Декабрь 1900

31 ДЕКАБРЯ 1900 ГОДА

   И ты, мой юный, мой печальный,
   Уходишь прочь!
   Привет тебе, привет прощальный
   Шлю в эту ночь.
   А я всё тот же гость усталый
   Земли чужой,
   Бреду, как путник запоздалый,
   За красотой.
   Она и блещет и смеется,
   А мне – одно:
   Боюсь, что в кубке расплеснется
   Мое вино.
   А между тем – кругом молчанье,
   Мой кубок пуст,
   И смерти раннее призванье
   Не сходит с уст.
   И ты, мой юный, вечной тайной
   Отходишь прочь.
   Я за тобою, гость случайный,
   Как прежде – в ночь.
   31 декабря 1900

СТИХИ О ПРЕКРАСНОЙ ДАМЕ
(1901—1902)

ВСТУПЛЕНИЕ

   Отдых напрасен. Дорога крута.
   Вечер прекрасен. Стучу в ворота.
 
   Дольнему стуку чужда и строга,
   Ты рассыпаешь кругом жемчуга.
 
   Терем высок, и заря замерла.
   Красная тайна у входа легла.
 
   Кто поджигал на заре терема,
   Что воздвигала Царевна Сама?
 
   Каждый конек на узорной резьбе
   Красное пламя бросает к тебе.
 
   Купол стремится в лазурную высь.
   Синие окна румянцем зажглись.
 
   Все колокольные звоны гудят.
   Залит весной беззакатный наряд.
 
   Ты ли меня на закатах ждала?
   Терем зажгла? Ворота отперла?
   28 декабря 1903

* * *

   Я вышел. Медленно сходили
   На землю сумерки зимы.
   Минувших дней младые были
   Пришли доверчиво из тьмы…
 
   Пришли и встали за плечами,
   И пели с ветром о весне…
   И тихими я шел шагами,
   Провидя вечность в глубине…
 
   О, лучших дней живые были!
   Под вашу песнь из глубины
   На землю сумерки сходили
   И вечности вставали сны!..
   25 января 1901. С.-Петербург

* * *

   Ветер принес издалёка
   Песни весенней намек,
   Где-то светло и глубоко
   Неба открылся клочок.
 
   В этой бездонной лазури,
   В сумерках близкой весны
   Плакали зимние бури,
   Реяли звездные сны.
 
   Робко, темно и глубоко
   Плакали струны мои.
   Ветер принес издалёка
   Звучные песни твои.
   29 января 1901

* * *

   Тихо вечерние тени
   В синих ложатся снегах.
   Сонмы нестройных видений
   Твой потревожили прах.
   Спишь ты за дальней равниной,
   Спишь в снеговой пелене…
   Песни твоей лебединой
   Звуки почудились мне.
   Голос, зовущий тревожно,
   Эхо в холодных снегах…
   Разве воскреснуть возможно?
   Разве былое – не прах?
   Нет, из господнего дома
   Полный бессмертия дух
   Вышел родной и знакомой
   Песней тревожить мой слух.
   Сонмы могильных видений,
   Звуки живых голосов…
   Тихо вечерние тени
   Синих коснулись снегов.
   2 февраля 1901

* * *

   Душа молчит. В холодном небе
   Всё те же звезды ей горят.
   Кругом о злате иль о хлебе
   Народы шумные кричат…
 
   Она молчит, – и внемлет крикам,
   И зрит далекие миры,
   Но в одиночестве двуликом
   Готовит чудные дары,
 
   Дары своим богам готовит
   И, умащенная, в тиши,
   Неустающим слухом ловит
   Далекий зов другой души…
 
   Так – белых птиц над океаном
   Неразлученные сердца
   Звучат призывом за туманом,
   Понятным им лишь до конца.
   3 февраля 1901

* * *

   Ты отходишь в сумрак алый,
   В бесконечные круги.
   Я послышал отзвук малый,
   Отдаленные шаги.
 
   Близко ты или далече
   Затерялась в вышине?
   Ждать иль нет внезапной встречи
   В этой звучной тишине?
 
   В тишине звучат сильнее
   Отдаленные шаги,
   Ты ль смыкаешь, пламенея,
   Бесконечные круги?
   6 марта 1901

* * *

   О. М. Соловьевой
   Ночью сумрачной и дикой —
   Сын бездонной глубины —
   Бродит призрак бледноликий
   На полях моей страны,
   И поля во мгле великой
   Чужды, хладны и темны.
   Лишь порой, заслышав бога,
   Дочь блаженной стороны
   Из родимого чертога
   Гонит призрачные сны,
   И в полях мелькает много
   Чистых девственниц весны.
   23 апреля 1901

* * *

   Навстречу вешнему расцвету
   Зазеленели острова.
   Одна лишь песня не допета,
   Забылись вечные слова…
 
   Душа в стремленьи запоздала,
   В пареньи смутном замерла,
   Какой-то тайны не познала,
   Каких-то снов не поняла…
 
   И вот – в завистливом смущеньи —
   Глядит: растаяли снега,
   И рек нестройное теченье
   Свои находит берега.
   25 апреля 1901

* * *

   В день холодный, в день осенний
   Я вернусь туда опять
   Вспомнить этот вздох весенний,
   Прошлый образ увидать.
 
   Я приду – и не заплачу,
   Вспоминая, не сгорю.
   Встречу песней наудачу
   Новой осени зарю.
   Злые времени законы
   Усыпили скорбный дух.
   Прошлый вой, былые стоны
   Не услышишь – я потух.
 
   Самый огнь – слепые очи
   Не сожжет мечтой былой.
   Самый день – темнее ночи
   Усыпленному душой.
   27 апреля 1901
   Поле за Старой Деревней

* * *

   Так – разошлись в часы рассвета.

А. Б.

   Всё отлетают сны земные,
   Всё ближе чуждые страны.
   Страны холодные, немые,
   И без любви, и без весны.
 
   Там – далеко, открыв зеницы,
   Виденья близких и родных
   Проходят в новые темницы
   И равнодушно смотрят в них.
 
   Там – матерь сына не узнает,
   Потухнут страстные сердца…
   Там безнадежно угасает
   Мое скитанье – без конца…
 
   И вдруг, в преддверьи заточенья,
   Послышу дальние шаги…
   Ты – одиноко – в отдаленьи,
   Сомкнешь последние круги…
   4 мая 1901

* * *

   В передзакатные часы
   Среди деревьев вековых
   Люблю неверные красы
   Твоих очей и слов твоих.
 
   Прощай, идет ночная тень,
   Ночь коротка, как вешний сон,
   Но знаю – завтра новый день,
   И новый для тебя закон.
 
   Не бред, не призрак ты лесной,
   Но старина не знала фей
   С такой неверностью очей,
   С душой изменчивой такой!
   5 мая 1901

* * *

   Всё бытие и сущее согласно
   В великой, непрестанной тишине.
   Смотри туда участно, безучастно, —
   Мне всё равно – вселенная во мне.
   Я чувствую, и верую, и знаю,
   Сочувствием провидца не прельстишь.
   Я сам в себе с избытком заключаю
   Все те огни, какими ты горишь.
   Но больше нет ни слабости, ни силы,
   Прошедшее, грядущее – во мне.
   Всё бытие и сущее застыло
   В великой, неизменной тишине.
   Я здесь в конце, исполненный прозренья,
   Я перешел граничную черту.
   Я только жду условного виденья,
   Чтоб отлететь в иную пустоту.
   17 мая 1901

* * *

   Кто-то шепчет и смеется
   Сквозь лазоревый туман.
   Только мне в тиши взгрустнется —
   Снова смех из милых стран!
 
   Снова шопот – и в шептаньи
   Чья-то ласка, как во сне,
   В чьем-то женственном дыханьи,
   Видно, вечно радость мне!
 
   Пошепчи, посмейся, милый,
   Милый образ, нежный сон;
   Ты нездешней, видно, силой
   Наделен и окрылен.
   20 мая 1901

* * *

   Белой ночью месяц красный
   Выплывает в синеве.
   Бродит призрачно-прекрасный,
   Отражается в Неве.
 
   Мне провидится и снится
   Исполненье тайных дум.
   В вас ли доброе таится,
   Красный месяц, тихий шум?..
   22 мая 1901

* * *

   Небесное умом не измеримо,
   Лазурное сокрыто от умов.
   Лишь изредка приносят серафимы
   Священный сон избранникам миров.
 
   И мнилась мне Российская Венера,
   Тяжелою туникой повита,
   Бесстрастна в чистоте, нерадостна без меры,
   В чертах лица – спокойная мечта.
 
   Она сошла на землю не впервые,
   Но вкруг нее толпятся в первый раз
   Богатыри не те, и витязи иные…
   И странен блеск ее глубоких глаз…
   29 мая 1901. С. Шахматово

* * *

   Они звучат, они ликуют,
   Не уставая никогда,
   Они победу торжествуют,
   Они блаженны навсегда.
   Кто уследит в окрестном звоне,
   Кто ощутит хоть краткий миг
   Мой бесконечный в тайном лоне,
   Мой гармонический язык?
   Пусть всем чужда моя свобода,
   Пусть всем я чужд в саду моем —
   Звенит и буйствует природа,
   Я – соучастник ей во всем!
   30 мая 1901

* * *

   Одинокий, к тебе прихожу,
   Околдован огнями любви.
   Ты гадаешь. – Меня не зови. —
   Я и сам уж давно ворожу.
 
   От тяжелого бремени лет
   Я спасался одной ворожбой,
   И опять ворожу над тобой,
   Но неясен и смутен ответ.
 
   Ворожбой полоненные дни
   Я лелею года, – не зови…
   Только скоро ль погаснут огни
   Заколдованной темной любви?
   1 июня 1901. С. Шахматово

* * *

   И тяжкий сон житейского сознанья
   Ты отряхнешь, тоскуя и любя.

Вл. Соловьев

   Предчувствую Тебя. Года проходят мимо —
   Всё в облике одном предчувствую Тебя.
 
   Весь горизонт в огне – и ясен нестерпимо,
   И молча жду, – тоскуя и любя.
 
   Весь горизонт в огне, и близко появленье,
   Но страшно мне: изменишь облик Ты,
 
   И дерзкое возбудишь подозренье,
   Сменив в конце привычные черты.
 
   О, как паду – и горестно, и низко,
   Не одолев смертельные мечты!
 
   Как ясен горизонт! И лучезарность близко.
   Но страшно мне: изменишь облик Ты.
   4 июня 1901. С. Шахматово

* * *

   …и поздно желать,
   Всё минуло: и счастье и горе.

Вл. Соловьев

   Не сердись и прости. Ты цветешь одиноко,
   Да и мне не вернуть
   Этих снов золотых, этой веры глубокой…
   Безнадежен мой путь.
 
   Мыслью сонной цветя, ты блаженствуешь много,
   Ты лазурью сильна.
   Мне – другая и жизнь, и другая дорога,
   И душе – не до сна.
 
   Верь – несчастней моих молодых поклонений
   Нет в обширной стране,
   Где дышал и любил твой таинственный гений,
   Безучастный ко мне.
   10 июня 1901

* * *

   За туманом, за лесами
   Загорится – пропадет,
   Еду влажными полями —
   Снова издали мелькнет.
 
   Так блудящими огнями
   Поздней ночью, за рекой,
   Над печальными лугами
   Мы встречаемся с Тобой.
 
   Но и ночью нет ответа,
   Ты уйдешь в речной камыш,
   Унося источник света,
   Снова издали манишь.
   14 июня 1901

* * *

   В бездействии младом, в передрассветной лени
   Душа парила ввысь, и там Звезду нашла.
   Туманен вечер был, ложились мягко тени.
   Вечерняя Звезда, безмолвствуя, ждала.
 
   Невозмутимая, на темные ступени
   Вступила Ты, и, Тихая, всплыла.
   И шаткою мечтой в передрассветной лени
   На звездные пути Себя перенесла.
 
   И протекала ночь туманом сновидений.
   И юность робкая с мечтами без числа.
   И близится рассвет. И убегают тени.
   И, Ясная, Ты с солнцем потекла.
   19 июня 1901

* * *

   Сегодня шла Ты одиноко,
   Я не видал Твоих чудес.
   Там, над горой Твоей высокой,
   Зубчатый простирался лес.
 
   И этот лес, сомкнутый тесно,
   И эти горные пути
   Мешали слиться с неизвестным,
   Твоей лазурью процвести.
   22 июня 1901

* * *

   С. Соловьеву
   Она росла за дальними горами.
   Пустынный дол – ей родина была.
   Никто из вас горящими глазами
   Ее не зрел – она одна росла.
   И только лик бессмертного светила —
   Что день – смотрел на девственный расцвет,
   И, влажный злак, она к нему всходила,
   Она в себе хранила тайный след.
   И в смерть ушла, желая и тоскуя.
   Никто из вас не видел здешний прах…
   Вдруг расцвела, в лазури торжествуя,
   В иной дали и в неземных горах.
   И ныне вся овеяна снегами.
   Кто белый храм, безумцы, посетил?
   Она цвела за дальними горами,
   Она течет в ряду иных светил.
   26 июня 1901

* * *

   Внемля зову жизни смутной,
   Тайно плещущей во мне,
   Мысли ложной и минутной
   Не отдамся и во сне.
   Жду волны – волны попутной
   К лучезарной глубине.
 
   Чуть слежу, склонив колени,
   Взором кроток, сердцем тих,
   Уплывающие тени
   Суетливых дел мирских
   Средь видений, сновидений,
   Голосов миров иных.
   3 июля 1901

* * *

   Прозрачные, неведомые тени
   К Тебе плывут, и с ними Ты плывешь,
   В объятия лазурных сновидений,