Александр Александрович Блок. Лирика. Поэмы

   Невнятных нам, – Себя Ты отдаешь.
 
   Перед Тобой синеют без границы
   Моря, поля, и горы, и леса,
   Перекликаются в свободной выси птицы,
   Встает туман, алеют небеса.
 
   А здесь, внизу, в пыли, в уничиженьи,
   Узрев на миг бессмертные черты,
   Безвестный раб, исполнен вдохновенья,
   Тебя поет. Его не знаешь Ты,
 
   Не отличишь его в толпе народной,
   Не наградишь улыбкою его,
   Когда вослед взирает, несвободный,
   Вкусив на миг бессмертья Твоего.
   3 июля 1901

* * *

   Я жду призыва, ищу ответа,
   Немеет небо, земля в молчаньи,
   За желтой нивой – далёко где-то —
   На миг проснулось мое воззванье.
 
   Из отголосков далекой речи,
   С ночного неба, с полей дремотных,
   Всё мнятся тайны грядущей встречи,
   Свиданий ясных, но мимолетных.
 
   Я жду – и трепет объемлет новый.
   Всё ярче небо, молчанье глуше…
   Ночную тайну разрушит слово…
   Помилуй, боже, ночные души!
 
   На миг проснулось за нивой, где-то,
   Далеким эхом мое воззванье.
   Всё жду призыва, ищу ответа,
   Но странно длится земли молчанье…
   7 июля 1901

* * *

   Не ты ль в моих мечтах, певучая, прошла
   Над берегом Невы и за чертой столицы?
   Не ты ли тайный страх сердечный совлекла
   С отвагою мужей и с нежностью девицы?
 
   Ты песнью без конца растаяла в снегах
   И раннюю весну созвучно повторила.
   Ты шла звездою мне, но шла в дневных лучах
   И камни площадей и улиц освятила.
 
   Тебя пою, о, да! Но просиял твой свет
   И вдруг исчез – в далекие туманы.
   Я направляю взор в таинственные страны, —
 
   Тебя не вижу я, и долго бога нет.
   Но верю, ты взойдешь, и вспыхнет сумрак алый,
   Смыкая тайный круг, в движеньи запоздалый.
   8 июля 1901

* * *

   За городом в полях весною воздух дышит.
   Иду и трепещу в предвестии огня.
   Там, знаю, впереди – морскую зыбь колышет
   Дыханье сумрака – и мучает меня.
 
   Я помню: далеко шумит, шумит столица.
   Там, в сумерках весны, неугомонный зной.
   О, скудные сердца! Как безнадежны лица!
   Не знавшие весны тоскуют над собой.
 
   А здесь, как память лет невинных и великих,
   Из сумрака зари – неведомые лики
   Вещают жизни строй и вечности огни…
   Забудем дольний шум. Явись ко мне без гнева,
   Закатная, Таинственная Дева,
   И завтра и вчера огнем соедини.
   12 июля 1901

* * *

   Вечереющий день, догорая,
   Отступает в ночные края.
   Посещает меня, возрастая,
   Неотступная Тайна моя.
 
   Неужели и страстная дума,
   Бесконечно земная волна,
   Затерявшись средь здешнего шума,
   Не исчерпает жизни до дна?
 
   Неужели в холодные сферы
   С неразгаданной тайной земли
   Отошли и печали без меры,
   И любовные сны отошли?
 
   Умирают мои угнетенья,
   Утоляются горести дня,
   Только Ты одинокою тенью
   Посети на закате меня.
   11 июля 1901

* * *

   Не жди последнего ответа,
   Его в сей жизни не найти.
   Но ясно чует слух поэта
   Далекий гул в своем пути.
 
   Он приклонил с вниманьем ухо,
   Он жадно внемлет, чутко ждет,
   И донеслось уже до слуха:
   Цветет, блаженствует, растет…
 
   Всё ближе – чаянье сильнее,
   Но, ах! – волненья не снести…
   И вещий падает, немея,
   Заслыша близкий гул в пути.
 
   Кругом – семья в чаду молений,
   И над кладбищем – мерный звон…
   Им не постигнуть сновидений,
   Которых не дождался он!..
   19 июля 1901

* * *

   Не пой ты мне и сладостно, и нежно:
   Утратил я давно с юдолью связь.
   Моря души – просторны и безбрежны,
   Погибнет песнь, в безбрежность удалясь.
 
   Одни слова без песен сердцу ясны.
   Лишь правдой их над сердцем процветешь.
   А песни звук – докучливый и страстный —
   Таит в себе невидимую ложь.
 
   Мой юный пыл тобою же осмеян,
   Покинут мной – туманы позади.
   Объемли сны, какими я овеян,
   Пойми сама, что будет впереди.
   25 июля 1901

* * *

   Не жаль мне дней ни радостных, ни знойных,
   Ни лета зрелого, ни молодой весны.
   Они прошли – светло и беспокойно,
   И вновь придут – они землей даны.
 
   Мне жаль, что день великий скоро минет,
   Умрет едва рожденное дитя.
   О, жаль мне, друг, – грядущий пыл остынет,
   В прошедший мрак и в холод уходя!
 
   Нет, хоть в конце тревожного скитанья
   Найду пути, и не вздохну о дне!
   Не омрачить заветного свиданья
   Тому, кто здесь вздыхает обо мне.
   27 июля 1901

* * *

   Признак истинного чуда
   В час полночной темноты —
   Мглистый мрак и камней груда,
   В них горишь алмазом ты.
 
   А сама – за мглой речною
   Направляешь горный бег
   Ты, лазурью золотою
   Просиявшая навек.
   29 июля 1901. Фабрика

* * *

   Дождешься ль вечерней порой
   Опять и желанья, и лодки,
   Весла и огня за рекой?

Фет

   Сумерки, сумерки вешние,
   Хладные волны у ног,
   В сердце – надежды нездешние,
   Волны бегут на песок.
 
   Отзвуки, песня далекая,
   Но различить – не могу.
   Плачет душа одинокая
   Там, на другом берегу.
 
   Тайна ль моя совершается,
   Ты ли зовешь вдалеке?
   Лодка ныряет, качается,
   Что-то бежит по реке.
 
   В сердце – надежды нездешние,
   Кто-то навстречу – бегу…
   Отблески, сумерки вешние,
   Клики на том берегу.
   16 августа 1901

* * *

   Ты горишь над высокой горою,
   Недоступна в Своем терему.
   Я примчуся вечерней порою,
   В упоеньи мечту обниму.
 
   Ты, заслышав меня издалёка,
   Свой костер разведешь ввечеру,
   Стану, верный велениям Рока,
   Постигать огневую игру.
 
   И когда среди мрака снопами
   Искры станут кружиться в дыму, —
   Я умчусь с огневыми кругами
   И настигну Тебя в терему.
   18 августа 1901

* * *

   Видно, дни золотые пришли.
   Все деревья стоят, как в сияньи.
   Ночью холодом веет с земли;
   Утром белая церковь вдали
   И близка и ясна очертаньем.
 
   Всё поют и поют вдалеке,
   Кто поет – не пойму; а казалось,
   Будто к вечеру там, на реке —
   В камышах ли, в сухой осоке —
   И знакомая песнь раздавалась.
 
   Только я не хочу узнавать.
   Да и песням знакомым не верю.
   Всё равно – мне певца не понять…
   От себя ли скрывать
   Роковую потерю?
   24 августа 1901

* * *

   Кругом далекая равнина,
   Да толпы обгорелых пней.
   Внизу – родимая долина,
   И тучи стелятся над ней.
 
   Ничто не манит за собою,
   Как будто даль сама близка.
   Здесь между небом и землею
   Живет угрюмая тоска.
 
   Она и днем и ночью роет
   В полях песчаные бугры.
   Порою жалобно завоет
   И вновь умолкнет – до поры.
 
   И всё, что будет, всё, что было, —
   Холодный и бездушный прах,
   Как эти камни над могилой
   Любви, затерянной в полях.
   25 августа 1901. Д. Ивлево

* * *

   Я всё гадаю над тобою,
   Но, истомленный ворожбой,
   Смотрю в глаза твои порою
   И вижу пламень роковой.
 
   Или великое свершилось,
   И ты хранишь завет времен
   И, озаренная, укрылась
   От дуновения племен?
 
   Но я, покорствуя заране,
   Знай, сохраню святой завет.
   Не оставляй меня в тумане
   Твоих первоначальных лет.
 
   Лежит заклятье между нами,
   Но, в постоянстве недвижим,
   Скрываю родственное пламя
   Под бедным обликом своим.
   27 августа 1901

* * *

   Нет конца лесным тропинкам.
   Только встретить до звезды
   Чуть заметные следы…
   Внемлет слух лесным былинкам.
 
   Всюду ясная молва
   Об утраченных и близких…
   По верхушкам елок низких
   Перелетные слова…
 
   Не замечу ль по былинкам
   Потаенного следа…
   Вот она – зажглась звезда!
   Нет конца лесным тропинкам.
   2 сентября 1901. Церковный лес

* * *

   Мчит меня мертвая сила,
   Мчит по стальному пути.
   Небо уныньем затмило,
   В сердце – твой голос: «Прости».
 
   Да, и в разлуке чиста ты
   И непорочно свята.
   Вон огневого заката
   Ясная гаснет черта.
 
   Нет безнадежного горя!
   Сердце – под гнетом труда,
   А на небесном просторе —
   Ты – золотая звезда.
   6 сентября 1901. Почтовый поезд

ПОСВЯЩЕНИЕ

   Встали надежды пророка —
   Близки лазурные дни.
   Пусть лучезарность востока
   Скрыта в неясной тени.
 
   Но за туманами сладко
   Чуется близкий рассвет.
   Мне мировая разгадка
   Этот безбрежный поэт.
 
   Здесь – голубыми мечтами
   Светлый возвысился храм.
   Все голубое – за Вами
   И лучезарное – к Вам.
   18 сентября 1901

* * *

   Пройдет зима – увидишь ты
   Мои равнины и болота
   И скажешь: «Сколько красоты!
   Какая мертвая дремота!»
 
   Но помни, юная, в тиши
   Моих равнин хранил я думы
   И тщетно ждал твоей души,
   Больной, мятежный и угрюмый.
 
   Я в этом сумраке гадал,
   Взирал в лицо я смерти хладной
   И бесконечно долго ждал,
   В туманы всматриваясь жадно.
 
   Но мимо проходила ты, —
   Среди болот хранил я думы,
   И этой мертвой красоты
   В душе остался след угрюмый.
   21 сентября 1901

* * *

   Встану я в утро туманное,
   Солнце ударит в лицо.
   Ты ли, подруга желанная,
   Всходишь ко мне на крыльцо?
 
   Настежь ворота тяжелые!
   Ветром пахнуло в окно!
   Песни такие веселые
   Не раздавались давно!
 
   С ними и в утро туманное
   Солнце и ветер в лицо!
   С ними подруга желанная
   Всходит ко мне на крыльцо!
   3 октября 1901

* * *

   Снова ближе вечерние тени,
   Ясный день догорает вдали.
   Снова сонмы нездешних видений
   Всколыхнулись – плывут – подошли.
 
   Что же ты на великую встречу
   Не вскрываешь свои глубины?
   Или чуешь иного предтечу
   Несомненной и близкой весны?
 
   Чуть во мраке светильник завижу,
   Поднимусь и, не глядя, лечу.
   Ты ж и в сумраке, милая, ближе
   К неподвижному жизни ключу.
   14 октября 1901

* * *

   Хранила я среди младых созвучий
   Задумчивый и нежный образ дня.
   Вот дунул вихрь, поднялся прах летучий,
   И солнца нет, и сумрак вкруг меня.
 
   Но в келье – май, и я живу, незрима,
   Одна, в цветах, и жду другой весны.
   Идите прочь – я чую серафима,
   Мне чужды здесь земные ваши сны.
 
   Идите прочь, скитальцы, дети, боги!
   Я расцвету еще в последний день,
   Мои мечты – священные чертоги,
   Моя любовь – немеющая тень.
   17 октября 1901

* * *

   Скрипнула дверь. Задрожала рука.
   Вышла я в улицы сонные.
   Там, в поднебесьи, идут облака
   Через туман озаренные.
 
   С ними – знакомое, слышу, вослед…
   Нынче ли сердце пробудится?
   Новой ли, прошлой ли жизни ответ,
   Вместе ли оба почудятся?
 
   Если бы злое несли облака,
   Сердце мое не дрожало бы…
   Скрипнула дверь. Задрожала рука.
   Слезы. И песни. И жалобы.
   3 ноября 1901

* * *

   Зарево белое, желтое, красное,
   Крики и звон вдалеке.
   Ты не обманешь, тревога напрасная,
   Вижу огни на реке.
 
   Заревом ярким и поздними криками
   Ты не разрушишь мечты.
   Смотрится призрак очами великими
   Из-за людской суеты.
 
   Смертью твоею натешу лишь взоры я,
   Жги же свои корабли!
   Вот они – тихие, светлые, скорые —
   Мчатся ко мне издали.
   6 ноября 1901

* * *

   Я ли пишу, или ты из могилы
   Выслала юность свою, —
   Прежними розами призрак мне милый
   Я, как тогда, обовью.
 
   Если умру – перелетные птицы
   Призрак развеют, шутя.
   Скажешь и ты, разбирая страницы:
   «Божье то было дитя».
   21 ноября 1901

* * *

   Жду я холодного дня,
   Сумерек серых я жду.
   Замерло сердце, звеня:
   Ты говорила: «Приду, —
 
   Жди на распутьи – вдали
   Людных и ярких дорог,
   Чтобы с величьем земли
   Ты разлучиться не мог.
 
   Тихо приду и замру,
   Как твое сердце, звеня,
   Двери тебе отопру
   В сумерках зимнего дня».
   21 ноября 1901

* * *

   Будет день – и свершится великое,
   Чую в будущем подвиг души.
 
   Ты – другая, немая, безликая,
   Притаилась, колдуешь в тиши.
 
   Но во что обратишься – не ведаю,
   И не знаешь ты, буду ли твой,
 
   А уж Там веселятся победою
   Над единой и страшной душой.
   23 ноября 1901

* * *

   Я долго ждал – ты вышла поздно,
   Но в ожиданьи ожил дух,
   Ложился сумрак, но бесслезно
   Я напрягал и взор, и слух.
 
   Когда же первый вспыхнул пламень,
   И слово к небу понеслось, —
   Разбился лед, последний камень
   Упал, – и сердце занялось.
 
   Ты в белой вьюге, в снежном стоне
   Опять волшебницей всплыла,
   И в вечном свете, в вечном звоне
   Церквей смешались купола.
   27 ноября 1901

* * *

   Ночью вьюга снежная
   Заметала след.
   Розовое, нежное
   Утро будит свет.
 
   Встали зори красные,
   Озаряя снег.
   Яркое и страстное
   Всколыхнуло брег.
 
   Вслед за льдиной синею
   В полдень я всплыву.
   Деву в снежном инее
   Встречу наяву.
   5 декабря 1901

ВОРОЖБА

   Я могуч и велик ворожбою,
   Но тебя уследить – не могу.
   Полечу ли в эфир за тобою —
   Ты цветешь на земном берегу.
   Опускаюсь в цветущие степи —
   Ты уходишь в вечерний закат,
   И меня оковавшие цепи
   На земле одиноко бренчат.
 
   Но моя ворожба не напрасна:
   Пусть печально и страшно «вчера».
   Но сегодня – и тайно и страстно
   Заалело полнеба с утра.
   Я провижу у дальнего края
   Разгоревшейся тучи – тебя.
   Ты глядишь, улыбаясь и зная,
   Ты придешь, трепеща и любя.
   5 декабря 1901

* * *

   Недосказанной речи тревогу
   Хороню до свиданья в ночи.
   Окна терема – все на дорогу,
   Вижу слабое пламя свечи.
 
   Ждать ли поздней условленной встречи?
   Знаю – юная сердцем в пути, —
   Ароматом неведомой встречи
   Сердце хочет дрожать и цвести.
 
   В эту ночь благовонные росы,
   Словно влажные страсти слова,
   Тяжко лягут на мягкие косы —
   Утром будет гореть голова…
 
   Но несказанной речи тревогу
   До свиданья в ночи – не уйму.
   Слабый пламень глядит на дорогу,
   Яркий пламень дрожит в терему.
   6 декабря 1901

* * *

   Молчи, как встарь, скрывая свет, —
   Я ранних тайн не жду.
   На мой вопрос – один ответ:
   Ищи свою звезду.
 
   Не жду я ранних тайн, поверь,
   Они не мне взойдут.
   Передо мной закрыта дверь
   В таинственный приют.
 
   Передо мной – суровый жар
   Душевных слез и бед,
   И на душе моей пожар —
   Один, один ответ.
 
   Молчи, как встарь, – я услежу
   Восход моей звезды,
   Но сердцу, сердцу укажу
   Я поздних тайн следы.
 
   Но первых тайн твоей весны
   Другим приснится свет.
   Сольются наши две волны
   В горниле поздних бед.
   18 декабря 1901

* * *

   Вечереющий сумрак, поверь,
   Мне напомнил неясный ответ.
   Жду – внезапно отворится дверь,
   Набежит исчезающий свет.
   Словно бледные в прошлом мечты,
   Мне лица сохранились черты
   И отрывки неведомых слов,
   Словно отклики прежних миров,
   Где жила ты и, бледная, шла,
   Под ресницами сумрак тая,
   За тобою – живая ладья,
   Словно белая лебедь, плыла,
   За ладьей – огневые струи —
   Беспокойные песни мои…
   Им внимала задумчиво ты,
   И лица сохранились черты,
   И запомнилась бледная высь,
   Где последние сны пронеслись.
   В этой выси живу я, поверь,
   Смутной памятью сумрачных лет,
   Смутно помню – отворится дверь,
   Набежит исчезающий свет.
   20 декабря 1901

ПРИ ПОСЫЛКЕ РОЗ

   Смотрел отвека бог лукавый
   На эти душные цветы.
   Их вековечною отравой
   Дыши и упивайся ты.
 
   С их страстной, с их истомной ленью
   В младые сумерки твои
   И пламенной и льстивой тенью
   Войдут мечтания мои.
 
   Неотвратимы и могучи,
   И без свиданий, и без встреч,
   Они тебя из душной тучи
   Живою молньей будут жечь.
   24 декабря 1901

НОЧЬ НА НОВЫЙ ГОД

   Лежат холодные туманы,
   Горят багровые костры.
   Душа морозная Светланы
   В мечтах таинственной игры.
   Скрипнет снег – сердца займутся —
   Снова тихая луна.
   За воротами смеются,
   Дальше – улица темна.
   Дай взгляну на праздник смеха,
   Вниз сойду, покрыв лицо!
   Ленты красные – помеха,
   Милый глянет на крыльцо…
   Но туман не шелохнется,
   Жду полуночной поры.
   Кто-то шепчет и смеется,
   И горят, горят костры…
   Скрипнет снег – в морозной дали
   Тихий, крадущийся свет.
   Чьи-то санки пробежали…
   «Ваше имя?» – Смех в ответ…
   Вот поднялся вихорь снежный,
   Побелело всё крыльцо…
   И смеющийся, и нежный
   Закрывает мне лицо…
   Лежат холодные туманы,
   Бледнея, крадется луна.
   Душа задумчивой Светланы
   Мечтой чудесной смущена…
   31 декабря 1901

* * *

   С. Соловьеву
   Бегут неверные дневные тени.
   Высок и внятен колокольный зов.
   Озарены церковные ступени,
   Их камень жив – и ждет твоих шагов.
 
   Ты здесь пройдешь, холодный камень тронешь,
   Одетый страшной святостью веков,
   И, может быть, цветок весны уронишь
   Здесь, в этой мгле, у строгих образов.
 
   Растут невнятно розовые тени,
   Высок и внятен колокольный зов,
   Ложится мгла на старые ступени…
   Я озарен – я жду твоих шагов.
   4 января 1902

* * *

   Высоко с темнотой сливается стена,
   Там – светлое окно и светлое молчанье.
   Ни звука у дверей, и лестница темна,
   И бродит по углам знакомое дрожанье.
   В дверях дрожащий свет и сумерки вокруг.
   И суета и шум на улице безмерней.
   Молчу и жду тебя, мой бедный, поздний друг,
   Последняя мечта моей души вечерней.
   11 января 1902

* * *

   Там, в полусумраке собора,
   В лампадном свете образа.
   Живая ночь заглянет скоро
   В твои бессонные глаза.
 
   В речах о мудрости небесной
   Земные чуются струи.
   Там, в сводах – сумрак неизвестный,
   Здесь – холод каменной скамьи.
 
   Глубокий жар случайной встречи
   Дохнул с церковной высоты
   На эти дремлющие свечи,
   На образа и на цветы.
 
   И вдохновительно молчанье,
   И скрыты помыслы твои,
   И смутно чуется познанье
   И дрожь голубки и змеи.
   14 января 1902

* * *

   Я укрыт до времени в приделе,
   Но растут великие крыла.
   Час придет – исчезнет мысль о теле,
   Станет высь прозрачна и светла.
 
   Так светла, как в день веселой встречи,
   Так прозрачна, как твоя мечта.
   Ты услышишь сладостные речи,
   Новой силой расцветут уста.
 
   Мы с тобой подняться не успели, —
   Загорелся мой тяжелый щит.
   Пусть же ныне в роковом приделе,
   Одинокий, в сердце догорит.
 
   Новый щит я подниму для встречи,
   Вознесу живое сердце вновь.
   Ты услышишь сладостные речи,
   Ты ответишь на мою любовь.
 
   Час придет – в холодные мятели
   Даль весны заглянет, весела.
   Я укрыт до времени в приделе.
   Но растут всемощные крыла.
   29 января 1902

* * *

   Вдали мигнул огонь вечерний —
   Там расступились облака.
   И вновь, как прежде, между терний
   Моя дорога нелегка.
 
   Мы разошлись, вкусивши оба
   Предчувствий неги и земли.
   А сердце празднует до гроба
   Зарю, мигнувшую вдали.
 
   Так мимолетно перед нами
   Перепорхнула жизнь – и жаль:
   Всё мнится – зорь вечерних пламя
   В последний раз открыло даль.
   Январь 1902

* * *

   Сны раздумий небывалых
   Стерегут мой день.
   Вот видений запоздалых
   Пламенная тень.
 
   Все лучи моей свободы
   Заалели там.
   Здесь снега и непогоды
   Окружили храм.
 
   Все виденья так мгновенны —
   Буду ль верить им?
   Но Владычицей вселенной,
   Красотой неизреченной,
   Я, случайный, бедный, тленный,
   Может быть, любим.
 
   Дни свиданий, дни раздумий
   Стерегут в тиши…
   Ждать ли пламенных безумий
   Молодой души?
 
   Иль, застывши в снежном храме,
   Не открыв лица,
   Встретить брачными дарами
   Вестников конца?
   3 февраля 1902

* * *

   На весенний праздник света
   Я зову родную тень.
   Приходи, не жди рассвета,
   Приноси с собою день!
 
   Новый день – не тот, что бьется
   С ветром в окна по весне!
   Пусть без умолку смеется
   Небывалый день в окне!
 
   Мы тогда откроем двери,
   И заплачем, и вздохнем,
   Наши зимние потери
   С легким сердцем понесем...
   3 февраля 1902

* * *

   Или устал ты до времени,
   Просишь забвенья могил,
   Сын утомленного племени,
   Чуждый воинственных сил?
 
   Ищешь ты кротости, благости,
   Где ж молодые огни?
   Вот и задумчивой старости
   К нам придвигаются дни.
 
   Негде укрыться от времени —
   Будет и нам череда…
   Бедный из бедного племени!
   Ты не любил никогда!
   11 февраля 1902

* * *

   Для солнца возврата нет.

«Снегурочка» Островского

   Сны безотчетны, ярки краски,
   Я не жалею бледных звезд.
   Смотри, как солнечные ласки
   В лазури нежат строгий крест.
 
   Так – этим ласкам близ заката
   Он отдается, как и мы,
   Затем, что Солнцу нет возврата
   Из надвигающейся тьмы.
 
   Оно зайдет, и, замирая,
   Утихнем мы, погаснет крест, —
   И вновь очнемся, отступая
   В спокойный холод бледных звезд.
   12 февраля 1902

* * *

   Мы живем в старинной келье
   У разлива вод.
   Здесь весной кипит веселье,
   И река поет.
 
   Но в предвестие веселий,
   В день весенних бурь
   К нам прольется в двери келий
   Светлая лазурь.
 
   И полны заветной дрожью
   Долгожданных лет,
   Мы помчимся к бездорожью
   В несказанный свет.
   18 февраля 1902

* * *

   И Дух и Невеста говорят: прииди.

Апокалипсис

   Верю в Солнце Завета,
   Вижу зори вдали.
   Жду вселенского света
   От весенней земли.
 
   Всё дышавшее ложью
   Отшатнулось, дрожа.
   Предо мной – к бездорожью
   Золотая межа.
 
   Заповеданных лилий
   Прохожу я леса.
   Полны ангельских крылий
   Надо мной небеса.
 
   Непостижного света
   Задрожали струи.
   Верю в Солнце Завета,
   Вижу очи Твои.
   22 февраля 1902

* * *

   Ты – божий день. Мои мечты —
   Орлы, кричащие в лазури.
   Под гневом светлой красоты
   Они всечасно в вихре бури.
 
   Стрела пронзает их сердца,
   Они летят в паденьи диком…
   Но и в паденьи – нет конца
   Хвалам, и клёкоту, и крикам!
   21 февраля 1902

* * *

   Целый день передо мною,
   Молодая, золотая,
   Ярким солнцем залитая,
   Шла Ты яркою стезею.
 
   Так, сливаясь с милой, дальной,
   Проводил я день весенний
   И вечерней светлой тени
   Шел навстречу, беспечальный.
 
   Дней блаженных сновиденье —
   Шла Ты чистою стезею.
   О, взойди же предо мною
   Не в одном воображеньи!
   Февраль 1902

* * *

   Успокоительны, и чудны,
   И странной тайной повиты
   Для нашей жизни многотрудной
   Его великие мечты.
 
   Туманы призрачные сладки —
   В них отражен Великий Свет,
   И все суровые загадки
   Находят дерзостный ответ —
 
   В одном луче, туман разбившем,
   В одной надежде золотой,
   В горячем сердце – победившем
   И хлад, и сумрак гробовой.
   6 марта 1902

* * *

   Жизнь медленная шла, как старая гадалка,
   Таинственно шепча забытые слова.
   Вздыхал о чем-то я, чего-то было жалко,
   Какою-то мечтой горела голова.
 
   Остановясь на перекрестке, в поле,
   Я наблюдал зубчатые леса.
   Но даже здесь, под игом чуждой воли,