Если это действительно так, то публикуемые в СМИ в тридцатые годы в Советском Союзе истории про попытки врагов Советской власти травить скот и зерно, а также показания отдельных подследственных «врагов народа» заставляют задуматься. Получается, что все это не плод безумной фантазии журналистов и следователей из НКВД, как это принято считать, а отражение, пусть и преувеличенное, реальных планов белогвардейской эмиграции.
   Самой известной террористической акцией РОВСа стал взрыв ленинградского Центрального партийного клуба на Мойке. 7 июня 1927 года трое диверсантов из РОВСа (бывший капитан Белой армии Виктор Ларионов, двадцатилетний сын полковника царской армии Сергей Владимирович Соловьев и его одноклассник Дмитрий Мономахов) под видом коммунистов проникли в партклуб и во время лекции некоего товарища Ширвиндта об американском неореализме кинули несколько гранат. Осколками было ранено двадцать шесть человек, из них четырнадцать – тяжело[93].
   Один из участников акции Виктор Ларионов позднее вспоминал:
   «Я одну-две секунды стою на пороге и осматриваю зал. Бородка тов. Ширвиндта а-ля Троцкий склонилась над бумагами… Столик президиума посреди комнаты. Вдоль стен – ряды лиц, слившихся в одно чудовище со многими глазами. На стене «Ильич» и прочие «великие». Я говорю моим друзьям одно слово: «можно» – и сжимаю тонкостенный баллон в руке. Секунду Дмитрий и Сергей возятся на полу над портфелями, спокойно и деловито снимая последние предохранители с гранат… Сергей размахивается и отскакивает за угол. Я кинул баллон в сторону буфета и общежития и побежал вниз по лестнице. На площадке мне ударило по ушам, по спине, по затылку звоном тысячи разбитых одним ударом стекол: это Дима метнул свою гранату…»[94]
   Группа сумела благополучно вернуться в Финляндию.
   Вот только не все ее члены дожили до старости. 6 июля 1928 года Георгий Радкевич и Дмитрий Мономахов пробрались в Москву и бросили бомбу в бюро пропусков ОГПУ. Дежуривший там сотрудник госбезопасности погиб. Оба террориста были обнаружены чекистами в Подольске (город в Московской области). При задержании Георгий Радкевич застрелился.
   Другая атака террористов оказалась менее успешной. В ночь с 3 на 4 июня 1927 года трое членов РОВСа: Мария Владиславовна Захарченко-Шульц, Эдуард Оттович Стауниц (он же Александр Оттович Опперпут-Упелинц и Павел Иванович Селянини) и Вознесенский (оперативный псевдоним «Петерс») – должны были взорвать здание общежития ОГПУ на Малой Лубянке в Москве. Как показывают архивные документы, выполнить эту задачу террористам было по силам. Один из них – Эдуард Оттович Стауниц хорошо знал особенность охраны общежития чекистов, вплотную примыкавшего к стене основного здания ОГПУ. С 1921 по 1927 год он сотрудничал с чекистами и принимал активное участие в операции «Трест». В случае взрыва «адской машинки» в этом месте значительных разрушений и жертв избежать вряд ли бы удалось.
   Взрыв был предотвращен случайно. Один из жильцов особняка вышел на свежий воздух по малой нужде и обнаружил тлеющий бикфордов шнур. По крайней мере, так звучит официальная советская версия. Хотя, возможно, о готовящейся акции в Москве знали заранее. Слишком оперативно начали преследовать террористов. Хотя настичь их сумели только в Смоленской области. Отходя к советско-польской границе, террористы убили шофера и захватили заложников. В операции по их поиску участвовали не только чекисты, но и военнослужащие Красной Армии, а также местные крестьяне.
   Остальные попытки терактов были пресечены советскими пограничниками или сотрудниками госбезопасности. Например, 15 августа 1927 года в районе Акссер четверо террористов в сопровождении двух финских граждан – проводников перешли государственную границу. При себе каждый из боевиков имел по два револьвера и запас гранат. Согласно справке, подготовленной начальником Отдела контрразведки ОГПУ Салыня, задания у членов террористической группы:
   «…были самого разнообразного характера, начиная от взрыва Волховстроя и кончая редакциями газет районных партийных изданий и комитетов. Экспертиза найденных у террористов бомб установила значительную разрушительную силу их, значительно превосходящую силу взрыва обычного типа бомб, то же самое в отношение ядов».
   Нарушителей начали преследовать советские пограничники. Убив 20 августа 1927 года лесного объездчика Александра Александровича Ведешкина, группа разделилась. 22 августа 1927 года около села Шуя в Карелии были арестованы финский подданный «капитан армии Врангеля» (так в документе. – Прим. авт.) Александр Борисович Балмасов и внук председателя Государственного Совета царской России кадет Александр Александрович Сольский. Позднее чекисты утверждали, что первый активно сотрудничал с финской разведкой.
   Двое других боевиков тоже недолго оставались на свободе. Александр Александрович Шорин и Сергей Владимирович Соловьев погибли в перестрелке 24 августа 1927 года в районе села Печки (6 км от Петрозаводска). При попытке задержания трое пограничников было ранено.
   Двое оставшихся в живых белогвардейцев проходили вместе с тремя коллегами по так называемому «делу пяти террористов-монархистов». Их подельников задержали в районе советско-латвийской границы в июле 1927 года. В ходе следствия выяснилось, что мичман Н.П. Строев и фельдфебель В.А. Самойлов:
   «…ранее по поручению кутеповской монархической организации и иностранных разведок неоднократно переходили русско-латвийскую границу и при обратных переходах передавали сведения о расположение частей Красной Армии, о состоянии воздушного и морского флота, о местонахождении военных баз и об общем экономическом и политическом состоянии СССР.
   За собранные и переданные сведения шпионы получали денежный гонорар как от латразведки (латвийская разведка. – Прим. авт.), так равно и от Кутепова».
   Далее в справке приводятся фамилии офицеров латвийской разведки и французской контрразведки, от которых задержанные получали задания:
   «Поручения от латвийской и французской контрразведок были чисто военного характера, т. е. требовались сведения, освещающие деятельность ОСОАВИАХИМА, МОПРа, а также об организации, комплектовании и дислокации частей Красной Армии…
   При последнем переходе границы СССР основным заданием указанных лиц (третьим был А.Э. Адеркас. – Прим. авт.) являлось: организация и производство внутри Союза террористических актов, направленных против работников партии и власти. Характер террористических актов являлся чисто индивидуальным, преследовавшим цель уничтожения отдельных видных работников как в Центре, так и на местах и организации подпольных военных ячеек (пятерок)»[95].
   Были и другие случаи проникновения диверсантов РОВСа на территорию СССР.
   Согласно официальному сообщению ПП ОГПУ, в Ленинградском военном округе 27 сентября 1927 года в СССР через финляндскую границу в районе Карелии вновь перешла «группа вооруженных монархистов», вступивших в перестрелку с советскими пограничниками. Одному боевику удалось уйти обратно в Финляндию, двое были убиты[96].
   В мае – июне 1928 года члены «боевой группы Бубнова» безуспешно провели две недели в Москве, пытаясь организовать убийство главного редактора газеты «Правда» Николая Ивановича Бухарина[97].
   В октябре 1929 года на территорию СССР проникла боевая группа А.А. Анисимова. При попытке ареста ее командир застрелился 10 октября 1928 года. В ноябре того же года в перестрелке погибли еще двое боевиков РОВСа – белогвардейские офицеры В.И. Волков и С.С. Воинов. В декабре 1929 года при «выполнении боевого задания» погиб бывший глава Галлиполийского Землячества в Праге, капитан 1-го Дроздовского полка П.М. Трофимов[98].
   А. П. Кутепов не ограничивался организацией террористических актов. Как и П. Н. Врангель, он мечтал о военном походе на Советскую Россию. Весной 1927 года он планировал собрать для «весеннего похода» до 50 тысяч бойцов. В следующем году воинственные планы науськиваемой английской разведкой эмиграции усилились. Белогвардейцам поручалось создавать повстанческие организации, поднимать местные восстания, разлагать воинские части и в нужный момент спровоцировать войну. 17 июля 1928 года было подписано соглашение между РОВСом и румынским Генеральным штабом. Бухарест принимал помощь эмигрантов в войне против СССР. Белогвардейцам разрешалось создать русские части. В рамках общего стратегического плана им предоставлялись отдельные боевые участки. Кутепов брался сформировать стрелковый корпус, для чего румыны предоставляли ему вооружение, экипировку и снабжение.
   Кроме выполнения заданий иностранных разведок, РОВС пытался создавать воинские части по своей инициативе, ради оживления организации. Предполагалось создать объединения по родам оружия с четкой структурой, командирами и соподчинением, постепенно приведя их в боевую готовность[99].
   Понятно, что описанные выше угрозы заставили руководство советских органов госбезопасности усовершенствовать организацию работы внешней разведки.
   Структура центрального аппарата разведки
   10 марта 1926 года приказом ОГПУ функции Восточного отдела были изменены. «Разработка государственного шпионажа» со стороны Турции, Персии, Афганистана и Монголии была передана в ведение КРО ОГПУ. А антисоветскими партиями Закавказья должен был теперь заниматься Секретный отдел ОГПУ (возможно, это решение было следствием внутриведомственной борьбы в ОГПУ).
   31 октября 1929 г. Я.X. Петерс был освобожден от обязанностей начальника Восточного отдела ОГПУ. Его чекистская карьера на этом завершилась. Руководство отделом он совмещал с работой в Центральной контрольной комиссии ВКП(б) и теперь окончательно перешел туда. Отдел 6 ноября возглавил Т.М. Дьяков, помощником начальника был назначен Аркадий Дмитриевич Соболев (одновременно начальник 2-го отделения). 1-м и 3-м отделениями руководили Л.А. Приходько и А.А. Алмаев.
   История Восточного отдела закончилась 10 сентября 1930 года, когда был организован Особый отдел ОГПУ, в состав которого вошли Особый, Контрразведывательный и Восточный отделы. 3-й отдел (именно так!) нового отдела должен был заниматься «национальной и восточной контрреволюцией», контршпионажем против восточных стран, наблюдением за посольствами, консульствами и национальными колониями восточных стран. Начальником этого подразделения стал Т.М. Дьяков, одновременно назначенный помощником начальника Особого отдела СОУ ОГПУ Яна Калликстовича Ольского[100].
   В декабре 1929 года центральный аппарат советской внешней разведки состоял из:
   начальник (С.А. Мессинг);
   помощник начальника (М.С. Горб и 2 должности вакантны);
   закордонная часть (нач. части одновременно нач. ИНО);
   отделение иностранной регистратуры (И.А. Бабкин)[101].
   27 октября 1929 года Меера Трилиссера сняли со всех постов в ОГПУ за открытое выступление против Генриха Ягоды (с 27 октября 1929 года – первый зампред ОГПУ), которого он обвинил в сочувствии «правому уклону» в партии. В феврале 1930 года его назначили заместителем наркома РКИ РСФСР. А на посту начальника ИНО его сменил Станислав Адамович Мессинг, член Коллегии ОГПУ, бывший полпред ОГПУ в Ленинградском военном округе, назначенный одновременно вторым зампредом ОГПУ.
   30 января 1930 года Политбюро ЦК ВКП(б) принимает решение о реорганизации внешней разведки. Перед ней ставится задача активизировать разведывательную работу по Англии, Франции, Германии, Польше, Румынии, Японии, странам Прибалтики и Финляндии.
   Основными задачами внешней разведки были следующие:
   борьба с антисоветской эмиграцией и террористическими организациями в стране и за рубежом;
   выявление интервенционистских планов враждебных стран;
   борьба с иностранным шпионажем;
   получение для нашей промышленности технических новинок, которые не могут быть добыты обычным путем (научно-техническая разведка);
   контрразведывательное обеспечение совзагранучреждений.
   В январе 1930 года был объявлен новый штат ИНО, включавший 94 сотрудника. Вместо прежних закордонной части и отделения иностранной регистратуры было создано 8 отделений. Таким образом, структура ИНО ОГПУ выглядела следующим образом:
   начальник ИНО – Станислав Адамович Мессинг (он же 2-й заместитель Председателя ОГПУ);
   заместитель начальника – Артур Христианович Артузов (по совместительству он оставался помощником нового начальника Секретно-оперативного управления Ефима Георгиевича Евдокимова);
   два помощника начальника – Абрам Аронович Слуцкий (по совместительству помощник начальника Экономического управления ОГПУ) и Михаил Савельевич Горб.
   Отделения ИНО:
   1-е отделение (нелегальная разведка) – Л.Г. Эльберт;
   2-е отделение (вопросы выезда и въезда в СССР) – И.А. Бабкин;
   3-е отделение (разведка в США и основных странах Европы) – М.Г. Молотковский;
   4-е отделение (разведка в Финляндии и странах Прибалтики) – А.П. Невский;
   5-е отделение (разведка по белой эмиграции) – А.П. Федоров;
   6-е отделение (разведка в странах Востока) – К.С. Баранский;
   7-е отделение (экономическая разведка) – А.А. Нейман;
   8-е отделение (научно-техническая разведка) – Л.Л. Никольский (А.М. Орлов)[102].
   Штат Иностранного отдела в конце 1930 года составил 121 человек. Но, кроме штатных сотрудников, в это время создается резерв ИНО, в котором в 1932 году числилось 68 человек. На «иноработу» было выделено 300 000 рублей золотом.
   Важное значение придавалось ведению нелегальной разведки. Так, в Великобритании и Франции было создано несколько нелегальных резидентур, успешно решавших стоящие перед ними задачи.
   В начале тридцатых годов прошлого века по мере изменения внешнеполитической обстановки, и прежде всего из-за прихода к власти в Германии нацистов, изменились и приоритеты внешней разведки. Важнейшим из них стало внедрение надежной агентуры в правительственные учреждения стран – вероятных противников в будущей войне, прежде всего Германии и Японии. Эта агентура должна была добывать информацию политического и военного, а также экономического и научно-технического характера. Среди других направлений работы ИНО сохраняли свое значение вскрытие шпионской и подрывной деятельности западных разведок и эмигрантских организаций в отношении СССР, контрразведывательное обеспечение советских загранпредставительств и т. д.
   5 февраля 1930 года постановлением Политбюро ЦК ВКП(б) были определены «районы разведывательной работы ИНО ОГПУ»:
   Англия;
   Франция;
   Германия (центр);
   Польша;
   Румыния;
   Япония;
   Лимитрофы.
   Также в документе названы задачи, «стоящие перед ИНО ОГПУ»:
   «1. Освещение и проникновение в центры вредительской эмиграции, независимо от места их нахождения.
   2. Выявление террористических организаций во всех местах их концентрации.
   3. Проникновение в интервенционистские планы и выяснение сроков выполнения этих планов, подготовляемых руководящими кругами Англии, Германии, Франции, Польши, Румынии и Японии.
   4. Освещение и выявление планов финансово-экономической блокады в руководящих кругах упомянутых стран.
   5. Добыча документов секретных военно-политических соглашений и договоров между указанными странами.
   6. Борьба с иностранным шпионажем в наших организациях.
   7. Организация уничтожения предателей, перебежчиков и главарей белогвардейских террористических организаций.
   8. Добыча для нашей страны промышленных изобретений, технико-производственных чертежей и секретов, не могущих быть добыты обычным путем.
   9. Наблюдение за советскими учреждениями за границей и выявление скрытых предателей»[103].
   1 августа 1931 года Мессинг, который, как и его предшественник Трилиссер, оказался втянут в групповую борьбу за власть в верхушке ОГПУ, был снят с должности начальника Иностранного отдела. Его сменил Артур Христианович Артузов, который за день до этого был введен в состав Коллегии ОГПУ. При Артузове продолжилось расширение полномочий ИНО и увеличение его штатов. Так, с февраля 1933 года Иностранному отделу предоставлялось право ведения следствия по возникающим в ИНО делам сотрудников, а с апреля 1933 года был введен новый штат ИНО, включавший в себя 110 сотрудников. Согласно новому штату структура ИНО была следующей:
   начальник ИНО – А.X. Артузов;
   заместитель начальника – А.А. Слуцкий;
   помощник начальника – С.В. Пузицкий (он занимал эту должность с ноября 1931 года);
   1-е отделение (нелегальная разведка) – Л.А. Эйтингон;
   2-е отделение (вопросы выезда и въезда в СССР) – Я.М. Бодеско;
   3-е отделение (разведка в США и основных странах Европы) – О.О. Штейнбрюк;
   4-е отделение (разведка в Литве, Латвии, Эстонии, Польше и Финляндии) – К.С. Баранский;
   5-е отделение (работа по белой эмиграции) – А.П. Федоров, с 21 июня 1934 года – Петр Николаевич Кропотов;
   6-е отделение (политическая разведка в странах Востока) – И.Г. Герт (почти сразу его сменил Я. Г. Минскер), с 13 сентября 1934 года – Петр Яковлевич Зубов;
   7-е отделение (экономическая разведка, контрразведывательное обеспечение совзагранучреждений) – Э.Я. Фурман;
   8-е отделение (научно-техническая разведка) – П.Д. Гутцайт, с 21 июня 1934 года – С. Б. Иоффе.
   В ноябре 1932 года Артузов издал распоряжение об усилении нелегальной работы и о готовности легальных резидентур к переходу на нелегальные условия работы[104].
   Приказом ОГПУ № 0070 от 17 февраля 1933 года ИНО было предоставлено право ведения следствия по возникающим в отделе следственным делам[105].
   1 апреля 1933 года был введен новый штат ИНО, включавший 110 сотрудников. Распределение руководящих сотрудников по этому штату было таким:
   Начальник ИНО (А.Х. Артузов).
   Заместитель начальника ИНО (А.А. Слуцкий).
   Помощник начальника ИНО (С.В. Пузицкий).
   Начальники отделений:
   1-е отделение – Л.А. Эйтингон;
   2-е отделение – Я.М. Бодеско;
   3-е отделение – О.О. Штейнбрюк;
   4-е отделение – К.С. Баранский;
   5-е отделение – А.П. Федоров;
   6-е отделение – врид нач. И.Г. Герт;
   7-е отделение – Э.Я. Фурман;
   8-е отделение – П.Д. Гутцайт[106].
   10 июля 1934 года в процессе образования НКВД СССР ИНО перешел из упраздненного ОГПУ в состав Главного управления государственной безопасности НКВД СССР.
   Основными задачами ИНО, как и прежде, оставались:
   «выявление направленных против СССР заговоров и подрывной деятельности иностранных государств, их разведок и генеральных штабов, а также антисоветских политических организаций;
   вскрытие диверсионной, террористической и шпионской деятельности на территории СССР иностранных разведывательных органов, белоэмигрантских центров и других организаций;
   руководство деятельностью закордонных резидентур;
   контроль над работой бюро виз, въездом и выездом за границу иностранцев, руководство работой по регистрации и учету иностранцев в СССР».
   Зарубежным резидентурам ИНО поручалось работать по следующим направлениям:
   выявление политических планов иностранных государств;
   борьба с антисоветскими эмигрантскими террористическими организациями в стране и за рубежом;
   оперативно-чекистское обеспечение советских колоний и загранучреждений (внешняя контрразведка).
   После создания ГУГБ была изменена и структура центрального аппарата внешней разведки. Начальником ИНО по-прежнему был Артузов, а штат отдела составил 81 человек. Но теперь ИНО состоял из двух отделов и двух самостоятельных отделений. В 1-й отдел – закордонная разведка – входило 9 географических секторов. Во 2-й отдел – внешняя контрразведка – входило 6 секторов, которые занимались борьбой с диверсиями, террором, шпионажем зарубежных спецслужб и белоэмигрантских центров на территории СССР.
   8 октября 1934 года был объявлен новый штат Иностранного отдела, вводимый в действие с 10 июля 1934 года, общей численностью в 81 единицу.
   Руководство:
   начальник Отдела: А.Х. Артузов;
   заместители начальника Отдела: А.А. Слуцкий, Б.Д. Берман;
   помощники начальника Отдела: В.М. Горожанин. С.В. Пузицкий;
   сотрудник для особых поручений при начальнике ИНО: А.Н. Захарова.
   Секретариат
   I-е отделение (нелегальная разведка):
   начальник: Н.Г. Самсонов;
   помощник начальника: И.К. Лебединский:
   оперуполномоченные: А.М. Лобанов, А.П. Никульцев, Г.И. Киллих-Миллер, Я.П. Ковач, А.И. Орлов-Гузе;
   уполномоченные: В.Л. Орловская, Г.Д. Присягин, А.К. Крастол;
   помощники уполномоченных: Р.Ф. Гурт, Л.Г. Кравченко, И.П. Шариков, И.П. Орлова, С.З. Апресян.
   2-е отделение (выезд и въезд в СССР, учет иностранцев, работа с консульствами):
   начальник: Я.М. Бодеско-Михали;
   помощники начальника: А.А. Булычев, А.А. Ригин;
   оперуполномоченные: А.В. Марин, А.Н. Марков.
   3-е отделение (разведка в странах Запада);
   начальник: К.И. Сили;
   помощник начальника: Г.К. Клесмет;
   оперуполномоченные: Ф.М. Зархи (Сокольникова), И.М. Кедров. А.В. Смирнов;
   уполномоченный; В.В. Зимин;
   4-е отделение (Прибалтика. Финляндия. Польша):
   начальник: К.С. Баранский;
   помощники начальника: Б.А. Рыбкин, Ю.Я. Томчин;
   оперуполномоченный: С.К. Богуславский;
   уполномоченный: А.И. Мартынова;
   5-е отделение (белоэмиграция):
   начальник: П.Н. Кропотов;
   помощник начальника: М.Н. Панкратов;
   оперуполномоченный;
   уполномоченный: Н.П Червякова;
   помощники уполномоченного: А.П. Калнынь, И.В. Аршин;
   6-е отделение (разведка в странах Востока):
   начальник: П.Я. Зубов:
   помощники начальника: Ф.А. Гурский, С.А. Родителев;
   оперуполномоченные: Р.Д. Бадмаин, Е.А. Фортунатов, М.Е. Добисов;
   7-е отделение (экономическая разведка; совколонии):
   начальник: Д.М. Смирнов;
   оперуполномоченные: А.Б. Грозовский, Г.Б. Графпен, Д.М. Виндбеутель, А.К. Климович, С.И. Чацкий;
   уполномоченный;
   помощник уполномоченного: М.И. Ланге;
   8-е отделение (научно-техническая разведка):
   начальник: С.К. Иоффе;
   помощник начальника: С.Л. Саулов;
   оперуполномоченный: К.А. Дунц.
   26 ноября 1935 года в составе ИНО было образовано новое, 9-е отделение с задачей по организации оперативно-агентурного учета, численностью 7 человек. Начальником отделения (по совместительству) был назначен секретарь ИНО Шлема Вульфович Гольдесгейм. 22 ноября был объявлен штат этого отделения, вступающий в силу с 1 ноября 1935 года:
   начальник: Ш.В. Гольдесгейм;
   оперуполномоченные: Я.Д. Свешников, Д.М. Виндбеутель;
   помощник оперуполномоченного: А.П. Калнынь.
   Дебют советских «промышленных шпионов»
   Главный консультант Службы внешней разведки России генерал-лейтенант Вадим Алексеевич Кирпиченко писал:
   «Научно-техническая и военно-техническая информация добывалась с первых лет советской власти. Такая задача стояла и до того, как разведка стала самостоятельным управлением. Еще в бытность ее в структуре Иностранного отдела ОГПУ проводились работы по сбору таких материалов».
   К сожалению, автор не привел примеров операций НТР, датированных первыми годами существования советской власти, а также указаний руководства внешней разведки. Согласно официальной версии первые операции по линии НТР начали проводиться только в середине двадцатых годов прошлого века, когда советская власть существовала как минимум уже восемь лет.